Проблемы квалификации преступлений

Комплексно-альтернативный характер вреда и у терроризма. Характер непосредственного вреда согласно содержанию видового объекта - общественная безопасность. Ей причиняется вред террористическими действиями, перечисленными в ст. 205 УК. Имущественный, физический, социальный, организационный вред объединяются в едином комплексном вреде в виде подрыва общественной безопасности.

По степени реализации общественно опасные последствия подразделяются на два вида: реальные и вероятные.

Реальные - материальные (физические, имущественные, комплексные) и нематериальные (социальные, организационные) общественно опасные последствия. Вероятностные - это угроза причинения реального вреда. Она в статьях Особенной части УК описывается в словах "угроза" (ст. 119, 205 УК), "поставление в опасность" (ст. 122, 125), "могло повлечь" (ст. 217), "могут быть" (ст. 225). В большинстве случаев угроза предусматривается как способ совершения преступления, например при изнасиловании, грабеже, разбое, вымогательстве и др. Угроза жизни и здоровью образует самостоятельный оконченный состав (ст. 119).

Причисление отдельными авторами угрозы вреда к формальным составам и потому не требующим доказывания общественно опасных последствий является заблуждением, которое чревато квалификационными ошибками. Угроза без ее реализации сама по себе имеет характер психофизического, имущественного, организационного вреда. При терроризме она вызывает дезорганизацию общественной безопасности, дисфункцию интересов властвования и управления. Наличие угрозы требует больших доказательств, нежели реальный вред. И первое из них - реальность угрозы. Статья 119 УК так и описывает ее: "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы".

Относительно признака реальности угрозы в специальной литературе ведутся споры. Одни не связывают угрозу с реальностью приведения ее в исполнение, другие этот признак считают обязательным для угрозы. Спорят и о том, кто - субъект угрозы или потерпевший - должен признавать ее реальной . Представляются более убедительными аргументы в пользу толкования реальности угрозы как ее действенности, далеко не всегда связанной с намерением субъекта исполнить угрозу ("телефонный терроризм"). По характеру это прежде всего психологический вред адресатам угрозы. Как и в других преступлениях с таким вредом (оскорбление, клевета), объективным критерием угрозы выступает эффективность угрозы, определяемая содержанием вины субъекта угрозы, длительность и серьезность таковой. Организационный и психофизический вред угрозы может сочетаться иногда с реальным имущественным, социальным и физическим вредом. В таком случае общественно опасные последствия квалифицируются по правилам совокупности преступлений. Во всех случаях, помимо уголовных наказаний за угрозу, моральный и имущественный ущерб должен возмещаться в рамках гражданского иска. Так, подсчитано, что "минирование" одной средней школы телефонным террористом стоит МВД и МЧС 7189 руб.

Понимание угрозы как общественно опасного последствия в виде психологического вреда личности, обществу и государству позволяет правильно ее квалифицировать как самостоятельный элемент состава преступления. Доказательства действительности намерения субъекта осуществить угрозу требуется не всегда. Субъект, угрожающий жизни девушки, если она не выйдет за него замуж, не желает ее убить, а наоборот - предлагает руку и сердце. Но, нанеся вред свободе и психическому здоровью жертвы, он исполнил состав угрозы, предусмотренный ст. 119 УК.

А.И. Коробеев правильно называет угрозу психическим насилием, устрашением потерпевшего. Ее признаки: наличная (объективированная вовне), но не иллюзорная; реальная, а не мнимая. Однако далее реальность толкуется не как антипод мнимости, иллюзорности, а как ее осуществимость, реализуемость. Это обязывает доказывать намерение осуществить угрозу, которое в действительности находится за составом угрозы как психического насилия. Утверждение же, что состав угрозы формальный, следовательно, не требующий доказывать психическую травму, к чему автор только что призывал , может привести к квалификационным ошибкам. Именно толкование угрозы как беспоследственного состава во многом повинно в неприменении норм об угрозе, как справедливо отмечает автор монографии об угрозе И.В. Самощенко .

По конструкции в диспозициях норм Особенной части УК общественно опасные последствия классифицируются на простые и сложные. Простое соответственно непосредственному объекту: вред однородный - физический вред жизни и здоровью, имущественный вред - собственности. Сложный ущерб - также соответственно объектам посягательств: а) комплексный, составной и комплексно-альтернативный; б) два последствия; в) продолжаемые последствия; г) длящиеся последствия.

По размерам общественно опасные последствия группируются на конститутивные в простых составах и квалифицирующие в составах с более тяжкими, чем в простых составах, последствиями. Привилегированных общественно опасных последствий, как представляется, не существует. Заглаживание причиненного вреда, как и иное посткриминальное поведение, находится за пределами составов преступлений и поэтому не влияет на квалификацию.

Оценка квалифицирующих общественно опасных последствий наиболее усложнена по объективным причинам, например из-за нематериализованности и вытекающей отсюда сложности измерения, и по субъективным - многозначности их законодательных формулировок: вред, ущерб, "значительный", "крупный", "тяжкий", "особо тяжкий", "размер ущерба" и пр.

§3. Квалификация общественно опасных последствий по их размерам

Квалификационные ошибки, связанные с определением размера ущерба, достаточно распространены. Объем вреда значим для оценки размера квалифицирующих общественно опасных последствий и для разграничения преступлений и проступков и исходя из единиц его измерения.

Физический вред исчисляется в убийствах количеством лишенных жизни жертв. В преступлениях против здоровья - степенью повреждения здоровья - легкий, средней тяжести вред, вред в побоях и истязаниях - их размеры достаточно четко обрисованы в соответствующих диспозициях норм Особенной части УК.

Психофизический (моральный) вред такой законодательной фиксации не поддается. Он носит оценочный характер, об измерениях которого говорилось в предыдущей главе.

Имущественный ущерб измеряется в рублях. В составах, где он однородно-простой, например в хищениях , уничтожении имущества, законодатель стремится предельно конкретизировать величину ущерба. Так, крупным размером ущерба в преступлениях против собственности признается стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб., а особо крупным - 1 млн. руб. Значительный ущерб гражданину определяется с учетом его имущественного положения, но не менее 2500 руб.

В такой конкретизации размера имущественного ущерба заключается плюс в определенности, исключающей квалификационные ошибки, когда он равен или более названного максимума. Вопросы возникают в случаях, когда ущерб оказывается не намного меньшим максимального размера. К примеру, как квалифицировать хищение на 999 тыс. руб., когда до максимума не хватает одной тысячи рублей? По прямому предписанию закона признавать такое хищение особо крупным нельзя, а просто крупным при значительной разнице между крупным и особо крупным ущербом в приведенном примере - кажется несправедливым. Преодолеть это противоречие в данном и подобных случаях можно только посредством санкций, чтобы предельный размер санкций за крупный размер хищения несколько заходил за минимальный размер санкций за особо крупный размер. Так, за кражу в крупном размере по ч. 3 ст. 158 предусмотрено лишение свободы до шести лет, а за особо крупный - от пяти до десяти. Санкция за крупную кражу до восьми лет, когда размер крупного ущерба мало отличается от особо крупного, позволила бы суду назначать более справедливое наказание.

Терминологическая многозначность УК при описании величины имущественного ущерба побудила отдельных исследователей к поиску различий между понятием "размер крупного ущерба" и "крупный ущерб", воздвигнув между ними, как отмечалось, стену весьма сложной конструкции.

Подтверждением лишь терминологической полисемичности, а не принципиальных различий между словами "размер ущерба" и "ущерб" могут служить, к примеру, ст. 146 УК "Нарушение авторских и смежных прав". В ч. 1 статьи говорится о "крупном ущербе", в ч. 2 - о крупном размере, ч. 3 - об "особо крупном размере". Примечание к ст. 146 определяет крупный размер хищения интеллектуальной собственности, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторских прав и смежных прав превышает 50 тыс. руб., а в особо крупном размере - 250 тыс. руб.

Напротив, существует различие между комплексным крупным ущербом и крупным размером денежного дохода от предпринимательской деятельности граждан и организаций (ст. 171, 172 УК). В комплексный крупный ущерб входят налоговые недоимки, убытки других организаций, упущенная выгода, поставка некачественной продукции и т.п.

Социальный вред, причиняемый правам и свободам гражданина и тем самым обществу и государству, не всегда фиксируется в диспозициях статей Особенной части УК. Об этом можно сожалеть, ибо стирается грань между преступлениями и проступками, осложняется определение малозначительности социального вреда.

Конечно, во всех преступлениях с потерпевшим физическим лицом всегда нарушаются его те или иные права и свободы. И в преступлениях против жизни и здоровья, половой неприкосновенности, и в имущественных преступлениях. Социальный вред выделяется в самостоятельную группу тогда, когда иные права и свободы гражданина и человека нарушаются другими видами общественно опасных последствий. Более всего их предусмотрено в гл. 19 УК "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина". Таковы нарушения права равенства свобод человека и гражданина, неприкосновенности частной жизни, тайны переписки, избирательных, трудовых, авторских, изобретательных прав, права на свободу совести, права на собрания. Все эти права предоставлены Конституцией и защищаются целым рядом кодексов, законов и подзаконных актов. Различия между преступным ущербом и антисоциальным вредом, предусмотренные в других отраслях права, заключены более всего в величине вреда потерпевшему гражданину, обществу и государству.

Однако формализовать его несложно, если он сочетается с физическим или имущественным ущербом. Тогда только квалификация преступлений происходит без особых проблем. К примеру, нарушение трудовых прав становится преступлением, а не дисциплинарным, административным или гражданским проступком, когда по неосторожности причинен тяжкий вред здоровью человека либо смерть человека (ст. 143 УК).

В других случаях единицы измерения величины вреда правам и свободам гражданина дифференцируются в зависимости от характера непосредственного объекта. Так, фальсификация итогов голосования, имеющая довольно широкое распространение, определяется количеством фальсифицированных избирательных документов, которое в свою очередь влияет или не влияет на итоги выборов. Для иллюстрации можно взять выборы в марте 2006 г. в Украине. Фальсификацию избирательных документов официально признала Верховная Рада. Но украинский парламент посчитал, что фальсификация не повлияла на итоги выборов, и потому не разрешила переголосование даже в регионах, где избирательные блоки недополучили сотой доли процента для вхождения во власть. Уголовные дела, естественно, не возбуждались. Аналогичная ситуация была на проходивших в тот момент выборах Президента Италии. Следовательно, объем фальсификата - главный криминообразующий признак преступления по ст. 142.1 УК РФ.

Квалифицирующие общественно опасные последствия в нарушении порядка финансирования избирательной кампании законодатель по возможности формализовал. В примечании к данной норме криминальным для финансирования избирательных кампаний признан размер суммы денег, стоимость имущества или выгод имущественного характера, которые превышают одну десятую предельной суммы всех расходов средств избирательного фонда и при этом не менее одного миллиона рублей.

Крупный ущерб от нецелевого использования бюджетных средств конкретизирован в сумме, превышающей 1,5 млн. руб., особо крупный - 7,5 млн. руб. (ст. 285.1 УК).

Комплексный ущерб ввиду многообразия прав и свобод гражданина причиняет отказ в предоставлении гражданину информации. В ст. 140 УК он дается обобщенно: "...если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан". В зависимости от характера нарушенных прав содеянное будет квалифицироваться как преступление или проступок.

Такое описание социального вреда следовало дать во всех статьях гл. 19, когда нельзя иным путем формализовать социальный вред. Это позволило бы не распространять уголовно-правовую карательность на проступки, доказывать, что причиненный социальный вред как минимум не малозначителен. Без оговорки "если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан" соответствующие статьи УК становятся "мертвыми" и границы УК, с одной стороны, и кодексов о проступках - с другой, становятся шаткими и плодят произвольную квалификацию. Так, до реформы УК ФЗ от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ ч. 1 ст. 136 предусматривала ответственность за нарушение равноправия граждан, "причинившее вред правам и законным интересам граждан". Так же формулировались последствия нарушения неприкосновенности частной жизни, "причинившие вред правам и законным интересам граждан" (ч. 1 ст. 137). Реформа исключила указания на общественно опасные последствия, сделав нормы субъективно-усмотрительно применимыми ввиду утраты границ между преступлениями и проступками.

Неформализованные, но исчисляемые в единицах измерения физического и имущественного вреда общественно опасные последствия в ряде норм сконструированы как условно оценочные. В предыдущей главе рассматривались безусловно оценочные признаки составов, которые в целом нельзя формализовать.

Условно оценочные можно в значительной мере конкретизировать, в частности посредством сравнения с альтернативно представленным в нормах вредом. Словесно они обозначены как "иные тяжкие последствия". Например, в п. "а" ч. 3 ст. 127.1 говорится о торговле людьми, повлекшей по неосторожности смерть, причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего или иные тяжкие последствия. Слова "иные", "другие" означают их альтернативность перечисленным последствиям, однородность характера с ними и сходную величину. Систематический и логический анализ нормы, ее квалифицирующих признаков позволяет заключить, что ущерб от торговли людьми имеет комплексный характер. Не только физический вред, но и социальный (свобода передвижения, интересы воспитания несовершеннолетних, телесная неприкосновенность), а также организационный (незаконное перемещение через Государственную границу РФ, интересы службы, нормальное функционирование организаций, например, отношения документооборота и др.). "Иные тяжкие последствия" представлены как альтернативные причинению смерти и тяжкому вреду. Стало быть, имеется в виду тоже физический вред, например самоубийство потерпевшего, систематическое и длительное истязание, эксплуатация как раба или сексуальная эксплуатация. Имущественные, банкротские ущербы, к примеру, неоднородны по характеру опасности с физическим вредом по п. "а" ч. 3 ст. 127.1 и потому "иными "тяжкими" последствиями" не охватываются. Сказанное относится и к "иным тяжким последствиям", предусмотренным в ч. 3 ст. 127 "Незаконное лишение свободы", ч. 3 ст. 127.2 "Использование рабского труда", ч. 2 ст. 128 "Незаконное помещение в психиатрический стационар" и др. Правило квалификации "иных тяжких последствий" как условно оценочных признаков - запрет выхода за пределы непосредственного, а тем более видового или родового объектов. В связи с этим, к примеру, если объектом изнасилования является половая неприкосновенность и половая свобода личности, "иные тяжкие последствия" не могут измеряться единицами имущественного или организационного вреда.

Многозначны единицы измерения размеров комплексного предпринимательского ущерба - имущественные, социальные, организационные. Социальные вредные последствия связаны с увольнением рабочих и служащих, безработицей из-за утраты рабочих мест. Напротив, физический вред - самоубийство служащего обанкротившейся фирмы, инфаркты и инсульты оказавшихся на улице ее сотрудников не входят в "иные тяжкие последствия" предпринимательских преступлений .

Возможно, в УК РФ излишне часто предусматриваются "иные тяжкие последствия". Мотивы разработчиков проектов УК можно понять: абсолютный запрет квалификации деяний по аналогии порождал опасения, что исчерпывающие перечни общественно опасных последствий могут оставить безнаказанными случаи причинения тяжкого вреда.

Единицы измерения величины ущерба от хулиганства также связаны с его сложным комплексным характером. Его компонентами выступают вред организационный (дисфункция общественного порядка и публичной безопасности), физический, имущественный. Измеряется он местом, временем, длительностью, обстановкой совершения хулиганских действий. По этим параметрам проходит разграничение уголовно наказуемого хулиганства и административного мелкого хулиганства.

Итак, можно сделать выводы:

1. Квалификация общественно опасных последствий по их размеру определяется их характером.

2. Характер ущерба зависит от содержания непосредственного объекта и его конструкции как простого и сложного.

3. Простые общественно опасные последствия - физический и имущественный вред - измеряются соответственно по количеству лишений жизни, тяжестью вреда здоровью. Имущественный вред исчисляется в рублевом эквиваленте.

4. Величина социального вреда зависит от серьезности прав и свобод гражданина согласно установлениям Конституции РФ, их количества, длительности, числа потерпевших. Независимо от законодательной конструкции статей УК все социальные ущербы оцениваются количественно по формуле "причинившие вред правам и законным интересам граждан"

5. Размер сложного комплексного ущерба исчисляется в единицах, составляющих его физический, имущественный, организационный и социальный вред.

6. Размер условно оценочных общественно опасных последствий в формулировке "иные тяжкие последствия" выявляется путем сопоставления с альтернативно названными в статьях УК последствиями, родственными по характеру и объему, также посредством уяснения характера содержания непосредственного объекта, предмета преступления и потерпевшего.

§4. Квалификация преступлений с учетом характера причинной связи между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями

В предыдущих параграфах данной главы рассматривалась квалификация преступного ущерба в аспекте вредных изменений в объектах посягательств, показывалась взаимосвязь характера объекта с характером вреда. Другое свойство преступного вреда - каузальное. Вред квалифицируется как преступный, если он является последствием причины в виде общественно опасного действия (бездействия) .

Квалификация каузального свойства преступных последствий строится на законодательном, доктринальном и официальном правоприменительном толкованиях. Единичные УК нормативно определяют причинную связь (см., например, ст. 8 УК Грузии "Причинная связь").

Основные каузальные квалификационные ошибки:

а) бездействие не признается причиной общественно опасных последствий;

б) причина отождествляется с условием наступления последствий;

в) смешиваются два разных вида связи: причинно-следственная и случайная и необходимая;

г) причинная связь не устанавливается в преступлениях с так называемым формальным составом;

д) дается неправильная оценка заключений судебных экспертиз относительно причин наступления общественно опасных последствий;

е) в объективную причинную связь включаются субъективные признаки, прежде всего вина;

ж) неучет особенностей причинения вреда при соучастии.

Отрицание каузальных свойств бездействия допускал в 1950-х гг. М.Д. Шаргородский, в конце XX в. - В.Б. Малинин . Такая позиция основывалась на неверном понимании бездействия: "ничто не причиняет ничего". Для законодательства и правоприменения нет сомнения в причинности бездействия. Бездействие толкуется не как "ничто", а как другая, пассивная, в отличие от активности, действия форма поведения. Ее каузальный потенциал заключается в том, что субъект выключает себя из поведенческих систем, будучи обязанным и имея возможность действовать для предотвращения вреда. Уголовный кодекс РФ предусматривает целый ряд преступных бездействий, которые причиняют реальный вред или создают опасность его наступления. Адекватно бездействию как пассивному виду общественно опасного поведения удачно характеризуют ее как "пассивная причина" .

Халатность - это бездействие в виде неисполнения должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло причинение крупного ущерба (ст. 293 УК). Неоказание помощи больному - тоже бездействие лица, которое обязано ее оказывать в соответствии с законом или со специальными правилами, "если это ПОВЛЕКЛО по неосторожности ПРИЧИНЕНИЕ средней тяжести вреда здоровью" (выделено мной. - Н.К.) (ст. 124 УК).

Следственная и судебная практика устанавливает долженствование и возможность субъекта действовать так, чтобы предотвратить наступление общественно опасных последствий. Так, заместитель начальника РУВД и начальник следственного отдела Б. в период с мая 1994 по февраль 1996 г. небрежно относилась к службе, ненадлежаще выполняла требования ст. 127.1 УПК РСФСР, не контролировала в должной мере действия следователей по раскрытию и расследованию преступлений, принимала недостаточные меры к наиболее полному, всестороннему и объективному производству предварительного следствия по уголовным делам, не организовывала и не контролировала работу своего заместителя, небрежно относившегося к своим служебным обязанностям, в результате чего несколько подчиненных ей следователей при расследовании уголовных дел допустили нарушения требований закона, "что ПОВЛЕКЛО СУЩЕСТВЕННОЕ НАРУШЕНИЕ ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ГРАЖДАН, А ТАКЖЕ ОХРАНЯЕМЫХ ЗАКОНОМ ИНТЕРЕСОВ ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА" (выделено мной. - Н.К.) . Бездействие виновной квалифицировалось по ч. 1 ст. 293 (халатность). Следователи привлечены к дисциплинарной ответственности.

Заместитель Председателя ВС РФ опротестовал приговор, требуя прекращения дела в отношении Б. за отсутствием состава халатности. За причиненные действия и бездействие последствия в виде нарушения прав и законных интересов личности, общества и государства ответственность должны нести сами следователи, являющиеся представителями власти по отношению к потерпевшим.

В приведенном деле о халатности, сочетающей действие и бездействие, тщательно исследовались обязанности бездействующих лиц и комплексные последствия - социальные и организационные. В судебной практике последних лет широкий общественный резонанс получили дела о должностных лицах вплоть до вице-губернаторов, халатность которых, например, привела к срыву снабжения населения регионов топливом и продуктами питания.

Законодательно зафиксировал причинность бездействия УК Эстонии 2002 г. В ч. 2 ст. 12 говорится: "Объективными признаками состава виновного деяния являются описание в законе действия или бездействия и в предусмотренных законом случаях - последствия, находящиеся с ним в причинной связи". Часть 3 ст. 8 УК Грузии устанавливает: "Бездействие в этом случае будет считаться необходимым условием осуществления предусмотренных соответствующих последствий или создания конкретной опасности, когда на лицо возлагалась специальная правовая обязанность действия, лицо имело возможность такого действия и в результате обязательного и возможного действия последствия были бы предотвращены". Способность преступного бездействия причинять опасные последствия аксиоматична. В этой связи уместно напомнить, что уголовное право - прикладная наука. Если она не выходит на позитивные рекомендации законодателю, следственной и судебной практике, то коэффициент полезного действия дискуссий ради дискуссий мал.

К примеру, читаем: "Преступление, совершенное в форме бездействия, не может иметь материальный состав, поскольку бездействие как таковое не влечет последствий в виде конкретных изменений материального мира. Поэтому избранный законодателем подход к описанию исследуемого преступления (неоказание помощи больному, ст. 124 УК РФ) искажает истинное представление о нем" .

Что же предлагается законодателю, искажающему истинное представление о составах неоказания помощи больным? Вернуться к конструкции по УК РСФСР 1922 г. как составу создания угрозы без реального причинения вреда по ст. 124. Когда вносятся предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства, прежде всего следует ответить на принципиальные вопросы: не расширяют ли они необоснованно сферу уголовной ответственности, не ужесточают ли наказания, а также не способствуют ли увеличению квалификационных ошибок, в частности ввиду смешения преступлений и проступков.

Пока теоретики скрещивают шпаги по проблемам, считать ли преступления с составом создания угрозы интересам личности, общества, государства материальными или формальными и нужно ли в формальных составах устанавливать причинную связь, Пленум ВС РФ в Постановлении от 5 ноября 1998 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" эти проблемы четко решил: "Судам следует иметь в виду, что при рассмотрении дел, связанных с нарушениями экологического законодательства, особое значение приобретает установление причинной связи между совершенными деяниями и наступившими вредными последствиями или ВОЗНИКНОВЕНИЕМ УГРОЗЫ ПРИЧИНЕНИЯ СУЩЕСТВЕННОГО ВРЕДА окружающей среде и здоровью людей. Необходимо также выяснить, не вызваны ли вредные последствия иными факторами, в том числе естественно-природными, не наступили ли они вне зависимости от установленного нарушения, а равно и то, не совершены ли противоправные деяния в состоянии крайней необходимости" (выделено мной. - Н.К.).

В цитированном Постановлении подчеркнуто действительно практически значимое положение о преступлениях, связанных с нарушениями специальных правил. Первое звено причинности - установление с обязательной ссылкой на бланкетный федеральный нормативный правовой акт, какое конкретно правило нарушено и создавало ли оно преступную опасность. Последний признак отчетливо сформулирован в обобщении Судебной коллегии по уголовным делам ВС СССР "Применение судами законодательства об ответственности за автотранспортные преступления": "Суды иногда не учитывают, что действия водителя становятся преступными не при всяком нарушении правил безопасности и эксплуатации транспортных средств, а только при таком, которое создало аварийную обстановку и повлекло соответствующие последствия: гибель людей, причинение телесных повреждений либо существенного материального ущерба" .

Три века критикуется в мировой науке уголовного права эквивалентная теория причинности за отождествление причины и условий и признание способности условий непосредственно порождать общественно опасные последствия. Она ведет к чрезмерному расширению объективных оснований ответственности за наступивший вред. Согласно концепции "необходимые условия" (conditio sine qua non) условие может привести к наступлению вреда, и тогда его следует считать причиной такового. Классический пример: А. нанес Б. легкий вред здоровью. Когда Б. в поликлинике делал перевязку, там начался пожар, и он погиб в огне. Поскольку легкое ранение послужило необходимым условием посещения поликлиники, которая загорелась, имеется якобы причинная связь между ним и смертью Б. Ограничение ответственности за такого рода условия современные сторонники эквивалентной теории , как и их предшественники, видят в вине. Если А. не предвидел смерти - не отвечает, если предвидел - отвечает. Тем самым допускается еще одна ошибка в трактовке причинной связи - объективная причинность оказывается в зависимости от субъективных признаков - вины.

Рациональное зерно этой теории заключено в признании того, что причиной не может оказаться действие (бездействие), которое не было необходимым условием наступления общественно опасных последствий. Такой теоретически и практически важный вывод обстоятельно аргументировала в докторской диссертации, а затем и в монографиях Т.В. Церетели .

Категория "условие причинения вреда" применима и к детерминации в соучастии. При простом соисполнительстве, в том числе в группе без предварительного сговора, когда все субъекты совершили действия, которые причинили ущерб (например, убийство, причиненное всеми виновниками путем избиения потерпевшего ногами), налицо сопричинение вреда. Оно возможно и в неосторожных преступлениях, например при нарушении технических правил безопасности дорожных, производственных, строительных, бытовых, на воде и т.п. Квалификация сопричинения единого вреда не вызывает трудностей. За него отвечают все в соответствии с персональной виной и ее степенью.

Такое же сопричинение общественно опасных последствий имеется в преступлениях, совершенных группами лиц по предварительному сговору, организованными группами и преступным сообществом. С момента сговора все члены групп и сообществ становятся соисполнителями, которые сопричиняют ущерб. Сопричинение в таких группах допускает, а в организованных группах и сообществах прямо предполагает техническое разделение ролей в достижении планируемых результатов .

Иначе происходит детерминация в негрупповом соучастии, где есть исполнитель, пособник, подстрекатель, организатор, не создающий группу или сообщество. Причинная связь с ущербом наличествует у исполнителя. Остальные соучастники связаны с общественно опасными последствиями не причинной, а обусловливающей связью. Причинная связь имеется у них с обеспечением действий исполнителя, формированием решимости исполнителя совершить преступление, посредством интеллектуального или физического пособничества. Таким образом, у названных негрупповых соучастников, кроме исполнителя преступления с последствиями, обусловливающая связь. Причинная связь - между их действиями и состоянием готовности исполнителя совершить преступление. Она объективирует ответственность соучастников при добровольном отказе исполнителя за приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлению (ч. 5 ст. 34 УК). Приготовление к преступлению - это умышленное создание условий для совершения преступления. Следовательно, в негрупповом соучастии, кроме исполнителя, остальные соучастники обеспечивают вредные последствия обусловливающей связью.

В связи с этим квалификацию причинной связи в негрупповом соучастии надо проводить по двум этапам. На первом устанавливать причинную связь между действием (бездействием) организатора, подстрекателя, пособника и состоянием готовности (согласия) исполнителя совершить преступление. На втором этапе определять причинную связь между действием исполнителя и наступившими общественно опасными последствиями, а также обусловливающую связь (необходимое условие) этого последствия с поведением соучастников.

Необходимое условие далеко не всегда становится причиной вреда. Оно лишено на последующем этапе детерминизации самостоятельной генетической, продуцирующей силы для воспроизводства последствий. УК Грузии, отражая традиции своей школы уголовного права, в ст. 8 "Причинная связь" воспринял точку зрения о необходимом условии наступления последствий преступления как причине. В ней говорится: "1. Если согласно соответствующей статье настоящего Кодекса преступление только тогда считается оконченным, когда деяние повлекло противоправные последствия или создало конкретную опасность осуществления таких последствий, необходимо установление причинной связи между этим деянием и последствиями или опасностью.

Причинная связь существует тогда, когда деяние являлось НЕОБХОДИМЫМ УСЛОВИЕМ предусмотренных соответствующей статьей настоящего Кодекса противоправных последствий или конкретной опасности, без которых на сей раз эти последствия не были бы осуществлены или такая опасность не возникала" (выделено мной. - Н.К.).

Непоследовательна позиция авторов одного из учебников. Автор параграфа о причинной связи между деянием и последствиями, с одной стороны, обоснованно критикует эквивалентную теорию и предлагает различать условия и причины. С другой - резюмирует: "Итак, причинная связь между деянием (действием или бездействием) и преступными последствиями как признак объективной стороны налицо, когда действие (бездействие) было необходимым условием (непосредственной причиной) наступления этих последствий и закономерно вызвало их наступление в конкретной обстановке" .

Определение причинной связи происходит ретроспективно, т.е. от последствия к причине. Ущерб, вред доказываются уже на стадии установления события преступления и в общем виде его "рукотворности", т.е. причинения именно физическим лицом. Тщательный анализ характера вреда личности, обществу и государству ввиду однородности причины и следствия позволяет исследователю выйти на действия (бездействия), которые породили, продуцировали вред. Физический, имущественный, социальный, организационный вред причиняется соответствующим действием (бездействием), которое содержит объективную направленность на продуцирование однородного по содержанию ущерба.

В деяниях против общественной безопасности, в транспортных преступлениях это действия, создавшие аварийную обстановку, в нарушениях правил строительных, горных и т.д. работ - создание угрозы безопасности людей, в "медицинских" преступлениях - действия, создающие угрозу жизни и здоровью пациентов и т.д. Если эта объективная направленность действия (бездействия) причинила ущерб не вообще, а в конкретной обстановке совершения преступления сама, без участия других лиц и внешних сил, реализовалась из возможности ущерба в действительность его появления, констатируется наличие причинной связи. В преступлениях, предусмотренных бланкетными нормами, обязательным условием наступления вреда выступает нарушение специальных норм. Следствие и суд такие нормы находят сами и ссылаются на них в обязательном порядке, как отмечалось во второй главе, в обвинительных заключениях и приговорах, так как это вопросы юридические. Специалистами и экспертами ставятся вопросы о причинной связи между поведением подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и медицинским, техническим, экономическим и т.п. вредом. Предложения в постановлениях правоприменителей экспертам ответить на юридические вопросы, т.е. о наличии причинной связи между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями, ошибочны, и они еще на практике встречаются.

Так, О. был осужден по ст. 115 УК РФ за причинение легкого вреда здоровью А. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений. Избиение потерпевшей помимо телесных повреждений повлекло согласно больничному диагнозу закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, гипертензивный синдром. В судебном заседании потерпевшая и ее представитель ходатайствовали о проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы для исследования причинной связи между полученной травмой и наступившими последствиями. Суд и кассационная инстанция ходатайство отклонили и оставили квалификацию содеянного как причинение легкого вреда здоровью.

В заключении судебно-медицинский эксперт указал, что длительная нетрудоспособность - более трех недель вызвана наличием у пострадавшей сопутствующих заболеваний, не имеющих прямой причинной связи с повреждением, и поэтому они не учитывались при оценке тяжести вреда здоровью. При этом эксперт в достаточной мере не исследовал вопрос, какие именно сопутствующие заболевания А. стали причиной наступления указанных последствий.

В протесте указывалось на необходимость проведения комплексной судебно-медицинской экспертизы, поставив на ее разрешение вопрос, имеется ли причинная связь между причиненными потерпевшей телесными повреждениями и наступившими последствиями. В зависимости от результатов экспертизы суду надлежит квалифицировать преступление подсудимого .

Приведенное уголовное дело представляет интерес в двух отношениях. Во-первых, устанавливаемая судебно-медицинской экспертизой причинная связь носит не юридический, а медицинский характер. Она устанавливается между повреждением здоровья, характер которого оценивают врачи, и последствиями тоже медицинского характера - смерть, тяжкий вред здоровью и пр. Причинную связь между действиями (бездействием) подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и уголовно-правовыми общественно опасными последствиями констатируют правоохранительные органы и суды, исходя из полноты и всесторонности доказательств.

Во-вторых, соблюдается правило квалификации причинной связи не как абстрактно-типичной, а конкретной, при причинении физического вреда обязателен учет физического состояния здоровья потерпевшего. И не только аномального, когда у потерпевшего не срослись кости на черепе или он страдает гемофилией (несвертываемостью крови). Физическое насилие всегда входит во взаимодействие с болезнями потерпевшего. Состояние здоровья после травм должно оцениваться комплексно. Отсюда неточное заключение судебно-медицинского эксперта, что длительность заболевания вызвана сопутствующими заболеваниями пострадавшей, не имеющими прямой причинной связи с нанесенными ей повреждениями, неверно в принципе. Объективная причинная связь между вредными последствиями и легким телесным повреждением имеется. Нет вины, не знал подсудимый об этих болезнях потерпевшей. Если же знал, то будет отвечать за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью.

Отсюда приведенный в упомянутом учебнике вывод суда об отсутствии причинной связи между нанесением телесных повреждений и смертью страдавшего гемофилией потерпевшего ошибочен. В действительности смерть обусловлена не только побоями, а побоями страдающего гемофилией лица. В конкретной обстановке они и стали причиной смерти. При наличии вины квалификация содеянного не вызывала бы сомнений. А коль скоро суд отверг причинную связь между побоями и смертью, отпало бы объективное обоснование уголовной ответственности и даже при наличии вины подсудимых их пришлось бы оправдать.

--------------------------------

Для правильной квалификации причинной связи представляется малопригодной трактовка ее как необходимой, а не случайной. Еще в 1939 г. в учебниках по уголовному праву А.А. Пионтковский придерживался точки зрения о том, что причинная связь всегда необходима, а случайная связь не является причинной. Она подвергалась аргументированной критике в 1950-х гг. В.Н. Кудрявцевым за механистическое противопоставление случайности и необходимости, за отрицание у случайности свойств закономерности . Тем не менее в доктринальном понимании она поныне все еще распространена, невзирая на непрекращающуюся критику. В частности, А.В. Наумов признает причиной преступлений лишь необходимую связь, случайной в этом отказано. При этом он толкует необходимость несколько иначе, чем принято в материалистической диалектике. Необходимость - это неизбежное в данной обстановке явление. А.В. Наумов вкладывает в необходимость такое содержание: "...когда она обусловлена внутренним развитием данного деяния, присущими ему особенностями и той конкретной ситуацией, в которой оно происходит. Случайной связь будет признана тогда, когда последствия не являются результатом внутреннего развития определенного деяния, а вызываются иными причинами и обстоятельствами" . Между тем существует случайная причинная связь. За нее не наступает ответственность по другим, а именно субъективным основаниям - отсутствия вины.

Подмена предмета анализа происходит, когда пишут "необходимая причинная связь" и "случайная причинная связь", что ведет к квалификационным ошибкам. При квалификации причинной связи дается однозначный ответ на вопрос, было ли действие (бездействие) причиной тех или иных общественно опасных последствий или нет, была ли причинная связь или она отсутствовала? Необходимость и случайность не играют роли при однозначном ответе на вопрос о наличии либо отсутствии причинной связи.

Следственная и судебная практика связывает, как правило, причину с тем, что она была "непосредственная", т.е. без вмешательства других причин нанесла вред. Причина именуется также "прямой", т.е. не опосредованной воздействием иных причин на наступление общественно опасных последствий. И это представляется правильным, особенно для случаев причинения, осложненного вмешательством других причин в виде человеческих, технотронных, природных и иных факторов. Причинная связь всегда двухзвенная (бинарная). Между причиной (действием, бездействием) и следствием (общественно опасными последствиями) нет иных звеньев детерминации.

Итак, можно сделать выводы:

1. Вред интересам личности, общества, государства квалифицируется как общественно опасные последствия, если он причинен действием (бездействием) субъекта преступления.

2. В уголовных делах о совершившихся деяниях анализ причинной связи производится ретроспективно, т.е. от общественно опасных последствий к действию (бездействию) как их причине. Однородность последствия и причины позволяет ограничить рамки квалификации содержанием общественно опасной направленности действия (бездействия). Физический вред причиняют насильственные действия (бездействие), имущественный ущерб - посягательства на собственность, комплексный вред причиняют действия, посягающие на общественную безопасность.

3. Ущерб от преступлений, связанных с нарушением специальных правил, предполагает установление в качестве первого звена детерминации действий, предусмотренных соответствующим федеральным бланкетным законодательством и федеральными нормами. Такое нарушение по своей направленности должно выступать в качестве необходимого условия причинения ущерба.

4. Не следует смешивать причины и условия, даже необходимые, т.е. такие, без которых последствия бы не наступили. Детерминация ими по механизму различна. Условия лишь способствуют причинению вреда и содержательно не могут вызывать общественно опасные последствия. Причины - действия (бездействие) субъекта в силу своих потенциальных генетических свойств непосредственно продуцируют общественно опасные последствия, при этом не вообще, а в конкретной обстановке совершения преступления.

5. Доктринальное деление причин на необходимые и случайные не способствует их правильной квалификации. Последняя требует однозначного ответа о наличии либо отсутствии причинной связи между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями. Были ли они необходимые или случайные - не важно, если ответ о причинности получен отрицательный либо положительный.

Глава V. КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ГРАНИЧАЩИХ С МАЛОЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ДЕЯНИЯМИ И ПРОСТУПКАМИ

§1. Квалификация малозначительных деяний

Граничат с малозначительными непреступными деяниями (ч. 2 ст. 14), являющимися, как правило, проступками и аморальными поступками, умышленные преступления небольшой тяжести. Часть 2 ст. 15 включает в эту первую категорию умышленные и неосторожные преступления, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное Кодексом, не превышает двух лет лишения свободы. Неосторожные преступления небольшой тяжести из числа смежных с непреступными малозначительными деяниями и проступками выпадают. Без причинения реального и относительно значительного ущерба они законодателем не криминализируются. Значительность же ущерба является безусловным основанием квалификации содеянного как преступления. Без криминального ущерба они могут быть лишь проступками.

Уместно напомнить, что первоначальная редакция УК РФ 1996 г. раскрывала содержание малозначительного деяния как не причинившего вреда и не создавшего угрозу причинения вреда личности, обществу или государству. Большинство УК стран СНГ именно так определяют малозначительное деяние. Даже УК Грузии, который отказался от определения понятия преступления и общественной опасности как его обязательного свойства, записал в ч. 2 ст. 7 "Основания уголовной ответственности", что "не является преступлением деяние, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не причинившее вреда, который бы повлек необходимость уголовной ответственности лица, его совершившего, либо не создавшее угрозы причинения такого вреда".

Почему ФЗ от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ была изменена редакция ч. 2 ст. 14 УК РФ, исключена характеристика малозначительного деяния как не причиняющего ущерб и не создающего угрозы причинения такой опасности, остается неясным.

В.Н. Кудрявцев считает изменение ч. 2 ст. 14 УК правильным, ибо "деяние потому и называется малозначительным, что вред охраняемому объекту оно все же приносит, но этот вред крайне невелик" . Между тем причиненный малозначительным деянием мизерный вред не является общественно опасным. Он может именоваться асоциальным, антисоциальным. Общественно опасный вред присущ исключительно преступлениям.

Уголовный кодекс Республики Беларусь в ч. 4 ст. 11 записал: "Не является преступлением действие или бездействие, формально содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не обладающее общественной опасностью, присущей преступлению. Малозначительным признается деяние, которое не причинило и по своему содержанию и направленности не могло причинить существенного вреда охраняемым уголовным законом интересам".

По правовой природе малозначительные деяния представляют собой юридические либо этические проступки . УК Республики Беларусь в ч. 4 ст. 11 "Понятие преступления" предусматривает, что малозначительное деяние в случаях, предусмотренных законом, может повлечь применение мер административного или дисциплинарного взыскания.

Квалификация малозначительного деяния:

1) содеянное должно формально, т.е. чисто внешне, содержать признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК. Если нет уголовно-правовой нормы, которая бы подходила для квалификации содеянного по УК, о его малозначительности речи не идет. К примеру, проституция - явление антисоциальное. По ряду зарубежных кодексов она уголовно наказуема. В российском же праве проституция наказывается административно. По ст. 6.11 КоАП РФ занятие проституцией влечет наложение административного штрафа в размере от 15 до 20 минимальных размеров оплаты труда. Статья 6.12 КоАП запрещает получение доходов от занятия проституцией, если этот доход связан с занятием другого лица проституцией. Законодатель посчитал названные деяния антисоциальными, но не достигающими тяжести общественной опасности и потому не объявил их преступными.

Уголовный кодекс признает преступными вовлечение в занятие проституцией или принуждение к продолжению занятия проституцией (ст. 240) и организацию занятия проституцией (ст. 241);

2) содеянное лицом причинило мизерный, а не общественно опасный вред и не создавало угрозы причинения такого вреда. Наличие такого малозначимого вреда ставит вопрос о квалификации содеянного как преступления или проступка. Если деяние не содержало признака малозначительной асоциальности, в нем отсутствует даже формальная уголовная противоправность. Социально нейтральное поведение (не вредное и не полезное) находится за границами правовых запретов;

3) с субъективной стороны деяние квалифицируется как малозначительное, если оно совершено с прямым конкретизированным умыслом. Лицо должно предвидеть, что совершает именно малозначительное деяние, что ущерб от него не является общественно опасным и желает совершить именно такое деяние. Преступления с неконкретизированным умыслом не могут квалифицироваться как малозначительные. Типичный пример - карманная кража. Она совершается, как правило, с неконкретизированным умыслом. Виновный отвечает за фактически причиненный вред. Если он фактически малозначителен (например, в кошельке оказался один рубль, в кармане - десятирублевая шоколадка), ввиду неконкретизированности умысла содеянное не квалифицируется как малозначительное;

4) в преступлениях с прямым конкретизированным умыслом субъективная сторона содержательно должна быть адекватной объективной стороне деяния. Такая адекватность отсутствует при покушениях на преступления. Планируемый не малозначительный, а опасный вред не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам. Квалификация содеянного будет производиться по правилам правовой оценки покушения: по ч. 3 ст. 30 и статье о преступлении, на которое субъект покушается, даже если он при этом причинит небольшой вред. К примеру, похитители планировали "взять" сейф с зарплатой рабочим, а обнаружив его пустым, довольствовались ста рублями, находившимися в сейфе. Хищение этой суммы не квалифицируется как малозначительное и в квалификации покушения на крупное хищение не участвует;

5) оценка величины причиненного вреда производится по объективным критериям. По стоимости материального ущерба, степени утраты здоровья, объему нарушенных социальных прав потерпевших, глубине дезорганизации и дисфункции соответствующих отношений в сфере интересов личности, общества, государства.

Глубокое социально-экономическое расслоение населения России в кризисных 1990-х гг. привело к тому, что оценка имущественного ущерба, причиненного физическим лицам, законодателем дифференцирована. В самостоятельный состав выделена п. "в" ч. 2 ст. 158 кража с причинением значительного ущерба гражданину. В примечании N 2 к ст. 158 уточнено, что "значительный ущерб гражданину в статьях настоящей главы определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей".

В практику квалификации преступлений против собственности прочно вошла субъективная оценка потерпевшим, считает ли он причиненный ему ущерб значительным, незначительным либо малозначительным. Так, по распространенным ныне делам о кражах мобильных телефонов заявитель обязательно указывает, считает ли он причиненный ему ущерб значительным, незначительным либо малозначительным. Цены на мобильные телефоны колеблются от одной тысячи рублей до предельно высоких цен. У состоятельных потерпевших такая кража, по их оценке, малозначительна. Для несостоятельных - отнюдь не малозначительна. Такая квалификация преступлений по объективно-субъективному критерию неизбежна в обществе беспрецедентного разрыва дохода 10% богатых и 10% бедных - до 30 раз, в Москве - до 52 раз. В связи с этим правомерным стало прекращение дела за малозначительностью деяния, так как обратившийся в милицию об угоне его автомобиля гражданин заявил, что, в общем-то, считает причиненный ему ущерб малозначительным. У него шесть машин, угнанная была самой дешевой, и к тому же ее нашли и вернули ему. Суд дело прекратил за отсутствием состава преступления ввиду малозначительности деяния.