Система обжалования. Обратимся к тому, какова система обжалования судебных решений в Советском Союзе. Мы должны снова подчеркнуть наличие здесь существенных отличий от буржуазных правовых систем. Эти отличия, с одной стороны, связаны с тем, как организованы советские суды; с другой стороны, они находятся в тесном соотношении с задачами, возлагаемыми на советское право, и с тем значением, которое придается принципу социалистической законности.

Способ образования советских судов делает невозможной систему апелляции. Предоставление высшей инстанции права изменить решение нижестоящего суда не только в части, касающейся вопросов права, но и в части, касающейся вопросов факта, легко может показаться антидемократичным. Ведь речь идет о решении, вынесенном выборным судьей, да еще с участием народных заседателей. Отказ от апелляции означает, что допускается лишь обжалование, связанное с ошибками судей по вопросам права.

Вместе с тем желание и необходимость гарантировать наиболее полным образом соблюдение принципа законности в социалистическом обществе ведет к тому, что допускается весьма широкая и свободная проверка решений и приговоров, если окажется, что действительно имела место ошибка в праве.

Советское право знает два вида обжалования: кассационное и надзорное. Право подачи кассационной жалобы имеют стороны, участвовавшие в процессе, а также прокуратура. Они могут в краткие, установленные законом сроки обжаловать любое решение, вынесенное первой инстанцией, но только решение первой инстанции. Жалоба приносится в следующую вышестоящую инстанцию в судебной иерархии.

Просьба о пересмотре (ревизии) дела или жалоба в порядке надзора имеет давние, традиционные корни в русском праве. Это такой способ обжалования судебных решений, который предоставлен не самим участникам процесса, а определенным должностным лицам, уполномоченным осуществлять контроль примерно тем же способом, каким осуществляется правосудие. Прокуратура, председатели областных и верховных судов по собственной инициативе или по жалобам заинтересованных лиц осуществляют контроль за решениями, изданными в сфере их компетенции. Если они считают нужным, они могут направить эти решения на пересмотр в порядке надзора в более высокую инстанцию. Стороны не могут сами непосредственно подавать надзорную жалобу; они, как, впрочем, и все другие лица, включая и общественные организации, могут лишь обращаться к соответствующим должностным лицам с просьбой принести такую жалобу. В отличие от того, что имеет место во Франции в случае так называемой жалобы в интересах закона, успех надзорной жалобы не только восстанавливает престиж нарушенного принципа права, но и служит также интересам сторон.

Из-за отсутствия статистики довольно трудно судить о масштабах применения этого способа обжалования и оценить его значимость. Однако сборники решений судебной практики оставляют впечатление, что он отнюдь не является исключительным; с его помощью на проверку в высшие судебные инстанции поступают многочисленные решения и приговоры. Интересно также отметить, что протесты прокуратуры или председателей соответствующих судов удовлетворяются далеко не всегда. В большинстве случаев они, однако, удовлетворяются, что и соответствует целям этого способа проверки судебных решений. Пересмотр дела в порядке надзора не ограничен никакими сроками.

Многочисленность инстанций. В целях обеспечения наиболее правильного решения дел возможность их пересмотра в порядке надзора весьма широка. Западного юриста удивит количество инстанций, которые, во всяком случае теоретически, может пройти дело, прежде чем будет окончательно решено. Существует четыре инстанции и в каждой из тех инстанций, которые вправе осуществлять надзорное производство, возможно двойное рассмотрение дел, как, например, рассмотрение президиумом Верховного суда союзной республики решения, вынесенного одной из коллегий этого суда.

Роль Верховного суда СССР. Вместе с тем в 1957 году была ограничена возможность надзорного рассмотрения в части, касающейся Верховного суда СССР. Возможно, что это скорее было вызвано тенденцией децентрализации, характерной для того периода, чем реакцией на слишком широкое надзорное производство. Было установлено, что в подавляющем большинстве случаев дело должно быть окончательно разрешено Верховным судом союзной республики и не может передаваться в Верховный суд СССР. Масштабы этой реформы вырисовываются особенно отчетливо, если посмотреть, как она отразилась на составе Верховного суда СССР. До реформы он состоял из председателя и 78 членов. В 1972 году в его состав входили председатель, два его заместителя и 16 членов, к которым, когда рассматриваются решения верховных судов союзных республик, присоединяются председатели всех этих судов. Даже число народных заседателей Верховного суда уменьшилось с 70 до 45.

Кроме судебных, Верховный суд осуществляет и другие функции. Они были особенно обширны в период (1963- 1971 годы), когда было упразднено министерство юстиции. Но и сейчас велика роль Верховного суда в руководстве судами. Он издает важные директивы о применении законов и наделен правом законодательной инициативы.

Несудебное разбирательство споров

Значение такого рода разбирательств. Во всех странах большая часть споров разрешается без участия судов. Во Франции имеются различного рода административные суды, которые, хотя и осуществляют производство в юрисдикционных формах, не входят тем не менее в рамки судебной системы. В области торговли многие споры рассматриваются с помощью арбитража: арбитражное разбирательство находится под судебным контролем, но сами споры решаются не судами. Аналогичная ситуация и в Советском Союзе. Судебное разбирательство, о котором говорят Конституция, Основы законодательства о судоустройстве, республиканские законы о судоустройстве, вовсе не является единственным способом разрешения споров.

Несудебное разрешение споров имеет в Советском Союзе большую значимость, чем в несоциалистических странах. Это объясняется двумя причинами. Первая из них связана с экономической структурой общества: она требует, чтобы споры между государственными предприятиями находились в компетенции не судов, а других специальных органов. И наоборот, та же структура требует, чтобы именно в компетенции судов находились споры, возникающие из отношений по внешней торговле. Вторая причина заложена в марксистской доктрине и перспективе отмирания права, из которой она исходит.

В возможных пределах уже сейчас пытаются перейти от судебной деятельности к другим техническим приемам разрешения споров. Такого рода подход играет существенную роль при разрешении трудовых споров; равным образом он объясняет ту роль, которая отводится в СССР таким оригинальным институтам, как товарищеские суды. А. Арбитраж

Виды арбитража. В СССР существует два весьма различных вида арбитража. Первый - это Государственный арбитраж (его можно назвать публичным), который призван разрешать споры между социалистическими предприятиями. Второй вид-это договорный арбитраж, роль которого в рассмотрении споров между гражданами весьма незначительна, но одновременно весьма велика в сфере международной торговли. Остановимся сначала на первом виде арбитража.

Государственный арбитраж. С первого взгляда система арбитража покажется французскому юристу чем-то похожим на систему административной юстиции, существующей во Франции параллельно с судебной системой. Подобного рода аналогия полезна, поскольку она помогает понять, что могут существовать органы, предназначенные для разрешения спорных проблем, но в то же время не являющиеся с правовой точки зрения судами в собственном смысле этого слова. Вместе с тем сравнение с административной юстицией обманчиво, поскольку арбитраж имеет другие функции и другие основания для своего существования. Функции административной юстиции состоят в том, чтобы разрабатывать и применять особое право - административное право и по преимуществу то, которое действует в отношениях между администрацией и гражданами. Органы же советского арбитража призваны применять исключительно нормы, составляющие часть гражданского права, а в их компетенцию входят лишь споры между различными публичными, государственными организациями, которые осуществляют оперативное управление большей частью советской экономики.

Компетенция публичного арбитража ни в какой мере не распространяется на споры между администрацией, с одной стороны, и гражданами - с другой стороны. Для этого вида споров советское право предусматривает как административный внесудебный порядок их рассмотрения на основе жалоб и заявлений заинтересованных лиц, общественных организаций или прокуратуры, так и судебный, предусмотренный Конституцией СССР 1977 года (ст. 57, 58). Доктрина уделяет этому институту много внимания, видя в нем одну из важных гарантий принципа социалистической законности.

Существование административной юстиции во Франции связано с делением права на публичное и частное. Государственный арбитраж в СССР связан с другим фактором, а именно с тем, что различного рода производственные и торговые государственные предприятия, участвующие в осуществлении народнохозяйственных планов, являются производными от государства, его порождением. Возникающие между ними конфликты, такие, как преддоговорные споры или невыполнение взятых на себя обязательств,- это не конфликты между различными по своей природе субъектами права, которые вследствие этого требуют обращения к судебной системе, установленной Конституцией. Речь идет скорее о конфликтах двух или нескольких звеньев одного и того же комплекса; естественно, что они разрешаются без обращения к суду, в порядке арбитражного производства.

Практическая потребность в арбитраже. Названную категорию споров нельзя передать обычным судам также и потому, что способ комплектования этих судов не обеспечил бы достаточно квалифицированное разрешение таких споров. Когда речь идет об обстоятельствах и интересах повседневной жизни граждан, выборный судья, обладая общей компетенцией, может справедливо разрешить спор и применить закон. Споры же, возникающие между государственным и хозяйственным предприятиями, носят совсем иной характер. Их решение связано в большей мере с организационно-техническими нормами, чем с соображениями морали и справедливости; политический аспект этих дел выражен значительно слабее. Судья в арбитражном разбирательстве должен скорее обладать технической квалификацией, чем коммунистическими убеждениями или юридической подготовкой. Институт арбитража позволяет реализовать наряду с общим правосудием также и техническое правосудие. Одно из его достоинств - оперативность.

Виды Государственного арбитража. В течение длительного времени Конституция СССР говорила только о суде и не содержала норм об арбитраже, хотя он был уже организован и функционировал. Сегодня арбитраж прямо предусмотрен Конституцией 1977 года, гл. 20 которой носит название "Суд и арбитраж". Статья 163 предусматривает, что "разрешение хозяйственных споров между предприятиями, учреждениями и организациями осуществляется органами Государственного арбитража в пределах их компетенции". Советская доктрина говорит о существовании двух видов публичного арбитража: ведомственного, который рассматривает споры между предприятиями, подчиненными одному и тому же органу (например, министерству), и государственного, который рассматривает споры между предприятиями, относящимися к различным отраслям.

Государственный арбитраж. Он был создан в 1931 году, реформирован в 1960 году и в 1974 и 1979 годах подвергся существенным изменениям. В результате этих изменений Государственный арбитраж стал в отличие от прошлого единой централизованной системой. Решения арбитражных комиссий уже не могли быть аннулированы или приостановлены исполнением теми ведомствами, при которых находилось данное звено арбитража. Они подлежали контролю лишь со стороны вышестоящего арбитражного звена. Это последнее могло по жалобе заинтересованных сторон или по собственной инициативе изменить состоявшееся решение или вернуть дело на новое рассмотрение.

Ведомственный арбитраж. Этот вид арбитража трудно описать в силу сложности организации и ведомственных различий. С его деятельностью детально знакомы лишь те, кто непосредственно сталкивается с ним. В целом порядок рассмотрения дел в ведомственном арбитраже такой же, как и в государственном, но возможны особенности, устанавливаемые руководителем соответствующего министерства или ведомства.

Арбитражные комиссии. Каждый арбитраж в иерархической системе этих органов возглавляет председатель, у которого несколько заместителей. Когда поступает дело для его разрешения, назначается арбитраж. Совместно с назначенными им консультантами он рассматривает дело по правилам, отличающимся от тех, которые содержит Гражданско-процессуальный кодекс.

В арбитраж нельзя обратиться, не попытавшись сначала придти к соглашению путем предъявления рекламации другой стороне. Но и после этого арбитр и стороны должны прежде всего попытаться решить дело мирным путем. Многие дела завершаются именно так. Однако если мировое соглашение не достигнуто, начинается квазисудебная процедура, в которой стороны представлены юрисконсультами соответствующих организаций. К адвокатам в этой связи обращаются редко. Процесс открытый, а решение может быть обжаловано в вышестоящий арбитраж в течение года с момента его вынесения. Многие арбитражные решения публикуются в специальных изданиях.

Разъяснения и директивы. Органы арбитража не ограничиваются рассмотрением конкретных дел, а осуществляют и иную деятельность административного и регламентарного плана. Они могут требовать от предприятий информацию о мерах по исправлению выявленных в арбитражном процессе недостатков в работе предприятия, представлять доклады руководству с требованием принять меры воздействия в отношении того или иного предприятия. Они могут также устанавливать сроки в заключаемых предприятиями договорах. Органы арбитража могут давать консультации предприятиям, например об условиях хозяйственного договора и по другим вопросам.

Государственный арбитраж СССР издает инструкции, которыми руководствуются нижестоящие арбитражные органы, участвует в подготовке Общих условий поставок. Начиная с 1955 года выходят в свет, хотя и без строгой периодичности, сборники инструкций Государственного арбитража СССР; в них публикуются арбитражные решения. Эти сборники - фундаментальный документальный источник сведений о юридических аспектах советской экономики.

Важная роль Государственного арбитража. Сфера деятельности арбитража значительна. После 1960 года его органы рассматривают практически все споры между государственными организациями. Все споры такого рода изъяты из компетенции обычных судов. Каждый год органы Государственного арбитража разрешают примерно семьсот тысяч дел.

Договорный арбитраж. Арбитраж, о котором шла речь выше, является обязательным; стороны в споре обязаны передать его в арбитраж в силу закона, хотя на практике в большинстве случаев рассмотрение дела в арбитраже стремятся завершить соглашением сторон. Другой вид арбитража представляет собой результат добровольного соглашения сторон, которые приходят к общему согласию о передаче их спора на рассмотрение арбитража. В Советском Союзе не очень благожелательно относятся к этому типу арбитража, поскольку речь идет о спорах между гражданами. Тем не менее у него есть перспектива, поскольку такое мирное решение споров больше соответствует развивающемуся коммунистическому обществу будущего. Положение о Государственном арбитраже от 17 августа 1960 года предусматривает возможность передачи сторонами их спора на разрешение избранного ими арбитра. Впрочем, и обычный судья часто выступает в роли примирителя сторон.

Внешнеторговый арбитраж. Не играя значительной роли в отношениях между гражданами, договорный арбитраж как бы в порядке реванша находится на первом месте в сфере внешней торговли. И это легко понять. Зарубежные промышленники и коммерсанты, ведущие дела с Советским Союзом, не расположены обращаться к советской системе юрисдикции. Советские юристы сами говорят о том, что по своей структуре, правилам деятельности, порядку обжалования она мало подходит для иностранцев, ведущих деловые отношения с Советским Союзом. Вместе с тем и советские юристы не расположены подчинять рассмотрение их возможных споров с иностранными контрагентами компетенции зарубежных государственных судебных систем. В силу этих причин в Советском Союзе сложилось очень благоприятное отношение к арбитражу. Он подписал Нью-йоркскую конвенцию (май 1958 года) и Европейскую арбитражную конвенцию (апрель 1961 года). В ряде двусторонних соглашений Советский Союз выразил свое благожелательное отношение к арбитражному рассмотрению споров в области международной торговли. Разумеется, что, как и другие государства, Советский Союз предпочитает, чтобы по мере возможности этот арбитраж происходил на его территории и осуществлялся советским учреждением.

Таким учреждением является Внешнеторговая арбитражная комиссия при Торговой палате СССР. Деятельность этой комиссии определяется положением 1932 года. Советские организации, правомочные заключать торговые сделки с иностранцами, стремятся включить в договор условия, оговаривающие передачу возможных споров на рассмотрение этого арбитража, ибо он может принять дело к своему производству только на основе соглашения сторон. ВТАК сама определяет порядок рассмотрения дел. Она разрешает их в соответствии с условиями заключенного между сторонами договора; субсидиарно возможны ссылки на торговый обычай и признанное подлежащим применению иностранное право. Решения арбитража не подлежат никакому обжалованию. Таким образом, в Советском Союзе в данной сфере признано такое широкое значение принципа автономии воли, что это может вызвать удивление. Но не следует забывать, что одна из сторон в договорах, о которых идет речь,- это фактически само государство. Советская монополия внешней торговли может только таким образом ответить капиталистической монополии на принцип автономии воли; советская монополия достаточно сильна, чтобы получать от этого одни лишь выгоды. Б. Общественные организации

Причины обращения к ним. Правосудие в судах осуществляется в соответствии с правом и от имени Советского государства. Однако и государство, и право должны исчезнуть при будущей высшей общественной организации - коммунизме. В коммунистическом обществе конфликты полностью не исчезнут, но они не будут носить антагонистического характера, который делает необходимым использование для их разрешения права и принуждения.

В социалистическом обществе осторожно и в ограниченных пределах уже сейчас проводятся опыты по использованию таких социальных форм, которые должны развиться в будущем новом обществе.

В этой связи много интересного можно увидеть во внутренней жизни колхозов, где целый ряд вопросов разрешается суверенно общим собранием колхозников и не является объектом рассмотрения судов. В области трудовых отношений расширена роль профсоюзов. Этим массовым организациям предоставлена широкая возможность играть первостепенную роль в коммунистическом обществе; им уже сейчас передаются многие функции государственных органов. Естественно, что профсоюзам отведена важная роль в сфере разрешения трудовых споров. На них возложена прежде всего задача примирительного характера. На каждом предприятии действуют комиссии по рассмотрению трудовых споров, которые состоят из равного числа представителей администрации и профсоюзного комитета. Если эта комиссия не приходит к общему решению, профсоюзный орган данного района делает еще одну попытку согласования вопроса с администрацией и лишь после этого вступает в действие народный суд.

Порядок разрешения споров вне судебных рамок не кажется нам странным, ибо и в буржуазных странах имеется сходная примирительная процедура. В данной связи достаточно подчеркнуть лишь специфику условий, в которых она призвана действовать и быть эффективной. Иначе обстоит дело с некоторыми другими формами, не имеющими никаких параллелей в буржуазных странах. Речь идет прежде всего о товарищеских судах.

Товарищеские суды и общие собрания граждан. Товарищеские суды призваны рассматривать некоторые незначительные антиобщественные правонарушения, которые не нуждаются во вмешательстве правосудия. Товарищеские суды не рассматриваются советскими юристами как суды в полном смысле этого слова. При ином подходе их деятельность да и само существование было бы весьма трудно обосновать в свете ст. 4 Основ уголовного судопроизводства 1958 года, которая устанавливает, что никто не может быть подвергнут наказанию, иначе как по приговору суда в соответствии с уголовным законом. По-видимому, в товарищеских судах следует видеть нечто находящееся вне права - ограниченный по своей значимости опыт, имеющий целью подготовить переход к будущему коммунистическому обществу путем вовлечения масс в деятельность по поддержанию общественной дисциплины. Общие собрания граждан, созданные в 1961 году и призванные бороться с гражданами, ведущими паразитический образ жизни, были упразднены в 1965 году.

Роль судебной практики

Советская концепция. После того как поняты общий подход к праву в СССР, организация судебной системы и других органов разрешения споров, становится ясной та роль, которая отводится в СССР судебной практике. Очевидно, что в условиях, где право теснейшим образом связано с государственной политикой и где так стремятся сделать действенным суверенитет народа, представленный его парламентом, для судебной практики исключается возможность выступать в роли создателя норм права и она может осуществлять лишь строгое толкование права. Эта принципиальная позиция в какой-то мере подкрепляется и отсутствием в стране судебной касты, которая претендовала бы на то, чтобы стать независимой от государственной власти, если не соперничающей с ней. Такой касты никогда не было в России, где до 1864 года судьи рассматривались как простые чиновники, а в период с 1864 года по 1917 год судейский корпус хотя и почувствовал необходимость автономии, но не успел сложиться в качестве такового.

"Судьи независимы и подчиняются только закону",- гласит ст. 155 Конституции СССР. Речь идет о независимости суда по отношению к Советам, органам управления и прокуратуре. Судьи не могут получить от них каких-либо указаний; они не обязаны никоим образом приводить свои решения в соответствие с мнениями прокуратуры. Вместе с тем судья подчинен закону и ему не разрешено быть индифферентным в отношении государственной политики. Суд - это инструмент в руках господствующего класса; он обеспечивает господство этого класса и охраняет его интересы. Такова действующая сегодня концепция. Независимость судей в стране, где провозглашен принцип концентрации всей государственной власти в Верховном Совете, не имеет ничего общего с поисками равновесия, когда судебная власть стремится как бы контр-балансировать власть законодательную.

Верховенство закона. Было бы трудно найти в СССР что-либо подобное контролю за конституционностью законов. Право такого контроля не предоставлено судам. Он не может осуществляться и прокуратурой, функция которой сводится к надзору лишь за соблюдением закона. Единственное правило относительно контроля за конституционностью закона - это ст. 74 Конституции, которая устанавливает, что в случае расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом действует общесоюзный закон.

Вообще говоря, суды могли бы, не нарушая никаких принципов, проверять законность актов государственного управления, например министерств. Но они не используют этой возможности. Считается, что только прокуратура должна внушать управленческим органам и местным Советам уважение к законности.

Таким образом, контроль за конституционностью и законностью находится вне пределов той роли, которую призваны играть суды. Их задача - это применение законов, а также указов, постановлений, распоряжений, инструкций, изданных во исполнение действующих законов, это толкование законов в связи с их применением. Суды не призваны ни создавать право, ни развивать -его, приспосабливая к обстоятельствам. Советский закон может, если того пожелает законодатель, в известных случаях предоставить судье право выбора позиции. Но за исключением этих случаев, судья не может отойти от предписания закона, ссылаясь на требования справедливости или какие-либо иные принципы. Мы, на Западе, любуемся правотворческой ролью нашей судебной практики, поисками социальной справедливости, которые ведут наши судьи. В Советском Союзе от судей требуется лишь применение права, но не правотворчество. Им отведено только это. Aequitas legislatori jus magis convenit.

В силу сказанного выше складывается впечатление, что роль судебной практики в Советском Союзе меньше той, которую она играет во многих буржуазных государствах. Это впечатление еще больше подтверждается, если посмотреть, какое место занимает освещение судебной практики в советской юридической литературе. В течение длительного времени издавался единственный сборник "Судебная практика", который в 1957 году был заменен "Бюллетенем Верховного суда СССР". Верховные суды союзных республик также публикуют сборники своей практики. Однако до сих пор не существует методических сборников судебной практики, научные работы до недавнего времени содержали мало отсылок к судебным решениям.

Действительное значение судебной практики. Вывод, который можно было бы сделать из изложенного выше, нуждается, однако, в оговорке. В действительности роль судебной практики весьма значительна, если даже не иметь в виду такую ее существенную задачу, как охрана правопорядка и восстановление мира путем разрешения споров. Чтобы понять творческую и политическую роль судебной практики, следует исходить из условий, существующих в Советском Союзе, а не из эталонов, к которым мы привыкли в буржуазных странах.

Требование дисциплины и забота о законности, характерные для СССР, не позволяют, чтобы создание и развитие права происходили в анархических формах по инициативе судей. Вместе с тем и здесь реалистически признают, что система законодательства неизбежно содержит пробелы. Некоторые законы неполны или недостаточны; чтобы вскрыть такого рода несовершенства и пробелы, изучение судебной практики весьма полезно. Вследствие этого советская Конституция предусматривает надзор над судебной деятельностью, который осуществляется высшей инстанцией - Верховным судом СССР. Аналогичный надзор над деятельностью органов публичного арбитража осуществляет Главный арбитр СССР.

Верховный суд СССР и Главный арбитр не ограничиваются проверкой конкретных дел, разрешенных нижестоящими инстанциями. Одна из их функций состоит в издании корректив и инструкций, имеющих целью направлять органы суда и прокуратуры в их практике применения законов. Могут сказать, что, осуществляя деятельность такого рода, Верховный суд и Главный арбитр из органов правосудия превращаются в органы управления. Но советский автор ответит на это, что равным образом английский или французский судья, создавая нормы права, отходит от своей прямой роли и превращается в законодателя. То, что действительно важно отметить, так это тот факт, что в Советском Союзе не пренебрегают опытом судов. Правда, для того, чтобы сказать, каково же действующее право, не ссылаются на отдельные решения и приговоры; но, издавая на основе обобщения этих решений и приговоров директивы и инструкции по применению права, судебная власть, несомненно, способствует развитию советского права. Разумеется, как и в тех случаях, когда речь идет об органах управления, директивы и инструкции должны издаваться во исполнение и в рамках действующих законов. Практически это означает лишь, что они не должны противоречить закону. Их роль сводится к тому, чтобы или уточнить, как следует понимать конкретный закон при его применении, или к тому, чтобы восполнить пробел в законодательстве.

В Советском Союзе понимают также, что ссылки на судебные решения помогают более живо и конкретно разъяснить предписания закона. Научные работы все в большей и большей мере стремятся проиллюстрировать нормы, о которых они говорят, примерами, взятыми из судебной практики. Эти судебные решения или одобряются, или, наоборот, критикуются авторами за то истолкование, которое они дают закону. В последние годы опубликованы работы, специально изучающие судебную практику в конкретных областях права. Рубрика, посвященная судебной практике, в последние годы довольно регулярно появляется в журналах. Судебная практика, разумеется, не игнорируется и законодателем. Основы гражданского законодательства 1961 года содержат ряд положений, выработанных до этого судебной практикой.

Воспитательная роль судебной практики. Роль, которую советская концепция отводит судебной практике, не ограничивается сказанным выше. Исходя из посылки о том, что право - это форма политики, советская концепция акцентирует политическую роль судебной деятельности. Советские суды должны не только толковать и применять законы, но и обеспечивать успех политики правительства, активно участвовать в воспитании населения, подготавливать своей деятельностью отмирание права. Решение дела судом должно быть таким, чтобы оно убеждало и сторону, проигравшую процесс, и осужденного подсудимого, и все общественное мнение в справедливости и разумности как самого решения, так и закона, на котором оно основано. Советский суд должен быть таким, чтобы его сравнивали не с театральным спектаклем, а со школой. Отдел 11.Другие социалистические страны

Народные демократии и СССР. Судебная система в социалистических странах Европы построена на тех же принципах, что и в СССР. Здесь стремятся к тому, чтобы судейский корпус не превратился в замкнутую касту, а судьи были преданы делу социалистического строительства. Считается поэтому естественным, что судебные власти подчинены органам государственной власти и судьи отчитываются за свою деятельность в народных Советах.

Однако при всем сходстве с советской системой судебная организация в этих странах имеет и отличия от нее. Решение проблемы видели не в том, чтобы полностью воспроизвести советскую модель. Здесь не хотели отказываться от того, что оправдало себя в прошлом, а также видели, что некоторые черты советской системы связаны со специфическими условиями этой страны.

Судебная структура. Поскольку большинство социалистических стран не являются федерациями, то в них нет и такой инстанции, которую можно было бы сравнить с Верховным судом СССР.

Другое различие связано с подсудностью. Так, например, в Румынии и Чехословакии суды второй инстанции действуют всегда именно в этом качестве и в отличие от областных судов в СССР не рассматривают никаких дел по первой инстанции. Если это и бывает, то очень редко и в исключительном порядке. Специфической чертой может быть и наличие специальных юрисдикции, например административных судов. Аналог существующих в СССР товарищеских судов имеется в Венгрии. Здесь они были созданы в 1957 году, то есть раньше, чем в СССР, и весьма активны.

Государственный арбитраж. По примеру СССР и другие социалистические страны создали для рассмотрения споров в обобществленном секторе специальный орган, не связанный с общей судебной системой, а именно Государственный арбитраж, в наименовании которого в разных странах имеются нюансы. Есть и кое-какие отличия от советской системы.

Государственные арбитражные комиссии создаются как в регионах, так и в общенациональном масштабе и обычно действуют при каком-то государственном органе: в Польше при Председателе Совета Министров, в Болгарии - при Комитете по координации экономики. Компетенция арбитража в ряде стран шире, чем в Советском Союзе. В Болгарии, Польше, Чехословакии он рассматривает также и споры между сельскохозяйственными кооперативами и государственными предприятиями. В ГДР все заседания арбитража закрытые. В Болгарии и Польше решения региональных арбитражных органов можно обжаловать в вышестоящий арбитраж. В Чехословакии решения центральной арбитражной комиссии могут быть обжалованы в ее президиум, куда входит Главный арбитр и его первый заместитель. В ГДР некоторые арбитражные решения считаются обязательными прецедентами.

Более значима, чем все эти детали, эволюция института, которая имела место в Югославии, Албании и Венгрии. В этих странах, соответственно в 1955, 1969 и 1972 годах, Государственный арбитраж был упразднен. В Югославии его заменила иерархическая система экономических судов, в компетенцию которых входит рассмотрение споров, стороной в которых являются иностранцы, и все споры между организациями, действующими в обобществленном секторе. Дела в этих судах рассматриваются с участием народных заседателей. В Албании все споры отнесены к компетенции обычных судов. В Венгрии избрали третий путь: для рассмотрения хозяйственных споров при судах второй инстанции были созданы специальные отделения, а принимаемые здесь решения можно обжаловать в экономическую палату, входящую в структуру Верховного суда.

Выборность судей. Принцип выборности судей действует во всех европейских социалистических странах, но порядок избрания во многом отличен от того, который действует в СССР. Судьи всех инстанций избираются представительными органами - народными Советами разных уровней. Кандидат должен иметь юридическую квалификацию. Для народных заседателей организуются специальные курсы, где они получают необходимую юридическую подготовку. Срок, на который избираются судьи, варьируется от страны к стране: в Болгарии - 3-5 лет (в зависимости от инстанции), в Югославии-8 лет, в Чехословакии- 10 лет. В Польше члены Верховного суда назначаются на 5 лет, а остальные судьи - на "неопределенный срок", что практически означает пожизненно, потому что судья может быть отозван только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Народные заседатели. В отличие от СССР в некоторых странах (Польше) заседатели избираются народными Советами, и это дает, как правило, хорошие результаты. Складывается впечатление, что участие народных заседателей в процессе получило несколько преувеличенные масштабы. Принимаются меры, направленные на то, чтобы упростить рассмотрение некоторых категорий дел, доверив его единоличному судье.

Конституция Чехословакии, чтобы подчеркнуть равноправие профессионального судьи и народных заседателей, называет их народными судьями. Они избираются на четыре года районными национальными комитетами. Их участие в рассмотрении гражданских дел после 1969 года сузилось и охватывает в основном семейные и трудовые дела. Та же самая ситуация в Венгрии.

Сходные правила действуют и в Болгарии, с учетом того, что в отличие от других стран народные заседатели здесь избираются так же и на тот же срок, что и судьи.

В Югославии народные заседатели участвуют в рассмотрении всех дел в первой инстанции, за исключением установленных законом случаев, когда действует единоличный судья. Специфика Югославии - участие народных заседателей в экономических судах.

Порядок обжалования. В Чехословакии и Югославии в отличие от СССР остались верны апелляции. Польша не знает апелляции, но пересмотр в порядке надзора (ревизии) здесь подчинен иным правилам, чем в СССР. Жалоба приносится непосредственно в Верховный суд и может привести к отмене оспариваемого приговора или решения только в том случае, если она была подана в течение шести месяцев после вступления приговора или решения в силу. Если срок пропущен, Верховный суд в интересах закона указывает, что приговор или решения вынесены не на должном уровне, но ограничивается этим, и обжалуемый приговор или решение остается в силе. Право на обжалование в порядке надзора (ревизии) имеют министр юстиции. Генеральный прокурор, первый Председатель Верховного суда.

Роль судебной практики. Есть основания предположить, что судебная практика в рассматриваемых странах играет несколько большую роль, чем в СССР. Это подтверждает сравнение сборников судебной практики, издаваемых в СССР и других социалистических странах. В Югославии закон возлагает на Верховный федеральный суд обязанность следить за регулярной публикацией наиболее важных решений как самого этого суда, так и других высших судебных инстанций. Каждый год выходит в свет три тома сборника решений высших судов. Такая же обязанность возложена законом на Высший экономический суд.

Сборники судебной практики, публикуемые в социалистических странах, носят официальный характер. Решения публикуются в них выборочно, как и в СССР. Сборники призваны быть руководством для судей и вообще юристов в их деятельности, и они не претендуют, подобно сборникам, издаваемым в буржуазных странах, на то, чтобы определять линию развития права, независимого от воли законодателя.

Обычай. В советском праве обычаю отводят весьма ограниченную роль. Полная перестройка общества и даже самого человека, которая предполагается при построении коммунизма, связана с революционным переворотом, никак не совместимым с обычаями прошлой эпохи.

Обычай сохраняет в СССР некоторую значимость лишь в той мере, в какой он необходим или полезен для толкования и применения закона (consuetudo secundum legem), или в тех немногочисленных случаях, когда сам закон отсылает к обычаю, отводя ему определенную сферу.

Тот факт, что обычаю в советской правовой системе отведено второстепенное место, не представляет собой ничего удивительного. Тем не менее об обычае следует сказать хотя бы потому, что отношение к нему означает полный разрыв с тем, что раньше в России являлось правилом. Отказ от обычаев в советском праве отличен от того, что произошло в романо-германской правовой системе в XIX - XX веках, когда на место обычного права пришло право по преимуществу законодательное, основанное на кодексах. В романо-германской правовой системе произошла прежде всего перемена техники, причем такая перемена в целом не ставила своей целью изменение содержания правовых норм, выражавшихся ранее в форме обычая, и не привела к этому результату. В Советском Союзе переворот в существе права сопровождался изменением техники. Подлинная гражданская революция стремилась к тому, чтобы люди привыкли к другой жизни в соответствии с новыми нормами.

Правила социалистического общежития. Идеал марксизма-ленинизма - создание такого общества, где не будет права и отношения между людьми не будут регулироваться его нормами. Тогда обычай может оказаться на первом плане. Это будущее обычая проявляется уже сейчас в употребляемых как законом, так и доктриной формулах, где речь идет о правилах социалистического общежития. Ст. 59 Конституции СССР гласит: "Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалистического общежития".

Многие авторы как в самом Советском Союзе, так и за границей задают себе вопрос, какой смысл вложен в эту формулу и с какими выводами она связана. Некоторые несоветские авторы полагают, что упоминание о правилах социалистического общежития призвано выработать формулу, по своей роли подобную "публичному порядку" или "добрым нравам" буржуазного права. Другие видят в этом выражении основание для своеобразного обычая в рамках закона, способного возлагать на граждан некоторые обязанности (например, обязанность при соответствующих обстоятельствах оказать помощь ближнему), когда такого рода обязанности не вытекают прямо из закона. Понимаемая в этом двояком смысле формула Конституции применялась мало, кроме тех случаев, когда связанные с ней последствия конкретизировались в самом тексте закона.

В действительности же конституционная формула имеет совершенно иное значение. Попытки увидеть в ней юридическое содержание и втиснуть ее в рамки правопорядка искажают существо этой формулы. Правила социалистического общежития, о которых говорит Конституция, не являются правом и не претендуют на это. Их можно понять только под углом зрения развития общества к коммунизму. С переходом к нему право исчезнет и для регламентации поведения людей останутся только правила коммунистического общежития. В настоящее же время формула Конституции имеет лишь ограниченное значение, хотя она и служит основой для поисков новых социальных форм, которые имеют место в СССР. Правила социалистического общежития являются основой для всех тех форм деятельности, с помощью которых гражданин может уже сегодня добровольно участвовать в управлении страной, включаясь, например, в деятельность по охране общественного порядка или иные общественные службы. Эти формы деятельности предвосхищают то, что станет полной реальностью в будущем коммунистическом обществе. Глава IV. ДОКТРИНА

Марксизм-ленинизм. Относительно доктрины, как и по поводу других источников советского права, можно сделать некоторые замечания, связанные с особенностями советской правовой системы. Когда говорят о доктрине и ее роли в советском праве, то имеют в виду не только юридические работы, опубликованные в стране. Прежде всего требуют внимания документы, которые достаточно авторитетно формулируют марксистско-ленинскую доктрину. Право в СССР рассматривается как реализация этой доктрины: она служит и основой государственной политики.

Советские авторы твердо убеждены в этом. В своих работах они постоянно ссылаются на основоположников марксизма-ленинизма, труды и речи советских руководителей, программы и решения коммунистической партии. Такого рода документы, как партийные программы и решения, совершенно очевидно, не образуют право в собственном смысле этого слова. Однако их доктринальное значение неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение марксистско-ленинской теории в ее современном звучании по самым разным вопросам. Советский юрист и любое другое лицо, желающее изучать советское право, должны постоянно обращаться к ним.

Собственно юридическая доктрина. Наряду с этими основополагающими документами, позволяющими понять дух советского права и определяющими линию поведения судей, юридическая доктрина в собственном смысле слова, т. е. специальные работы в области права и по его конкретным вопросам, также обладает в Советском Союзе специфическими чертами. Прежде всего приходится проводить различие, и весьма существенное, между авторами, ведущими преподавание в высших учебных заведениях, и теми, кто посвятил себя исследовательской работе.

Задачей преподавателей права не является его критика, они должны лишь облегчить его понимание и применение путем разъяснения воли законодателя. Они должны также, подобно судьям, стремиться к тому, чтобы помочь успешному осуществлению государственной политики, разъясняя разумный и справедливый характер советского права. Работы, подготовляемые этими авторами, не отличаются оригинальностью.

Иная задача у тех, кто занимается научно-исследовательской деятельностью. Эти лица не преподают в высших учебных заведениях: они не профессора, а научные сотрудники общесоюзных или республиканских институтов. Наиболее известный среди них - это Институт государства и права Академии наук СССР, который насчитывает свыше 200 научных сотрудников, распределенных по секторам. Значительны также в общесоюзном плане Институт советского законодательства Министерства юстиции СССР и институт в области криминологии при Прокуратуре СССР. В основе организации работы в этих институтах лежит план, но сам этот план составляется в значительной мере по предложениям секторов и их сотрудников. Инстанции, окончательно утверждающие план, следят в основном за тем, чтобы работы не дублировали друг друга. Они осуществляют также контроль за работой секторов. Работы, подготовляемые научными сотрудниками, прежде чем быть напечатанными, широко обсуждаются секторами или более высокими научными инстанциями. Они публикуются под именем подготовившего их автора. Институты, во всяком случае важнейшие из них, располагают превосходными библиотеками и другими вспомогательными средствами для научной работы. Результатом такого рода организации исследования являются произведения отличного качества. В атмосфере большей свободы им несвойствен чрезмерный конформизм, они не только излагают действующее право, подчеркивая его достоинства, но и ищут новые пути. Усилилось внимание к социологии, особенно в уголовном, семейном и трудовом праве, растет интерес к сравнительному праву.

Другие социалистические страны. Юристы этих стран, более приверженные к западной концепции интеллектуальной свободы и сохранившие более тесные связи с Западной Европой, не столь доктринальны, как советские авторы. Эти юристы понимают и не боятся сказать, что со времен Маркса и Энгельса капиталистический режим существенно трансформировался. Они не только клеймят буржуазное право, но и ищут пути к расширению взаимопонимания двух систем и полагают, что юридическая наука Запада по-прежнему в состоянии предлагать достойные внимания модели, а опыт западных государств, несмотря на различие систем, заслуживает изучения и может даже быть использован руководством социалистических стран. Воспринятую сегодня повсеместно точку зрения хорошо выразил венгерский автор И. Сабо, который писал: "Социалистическая законность, будучи антитезой капиталистической законности, в то же время является ее продолжением, историческим следствием. Социалистическая законность сохраняет все те прогрессивные принципы, которые входят в понятие буржуазной законности; социалистическая законность использует методы и технику, способные служить целям, стоящим перед нею... Мы изучаем правовые институты Запада, чтобы извлечь уроки юридической методики и техники для укрепления и развития социалистической законности"'.

Оригинальность советского права. Структура определенной правовой системы может быть рассмотрена в трех аспектах: первый из них отражает ее деление на основные составные части, второй говорит о ее важнейших институтах и, наконец, третий раскрывает, как понимается сама норма права.

Советское право восприняло от старого русского права такую концепцию правовой нормы, которая близка к ее пониманию в романо-германской правовой системе. В этой связи нет необходимости делать какие-либо особые замечания.

Что же касается категорий и институтов, то здесь нельзя не признать оригинальности советского права. По внешнему виду в нем сохранены категории и институты романо-германской правовой системы. Однако по своему существу они коренным образом обновлены. В обществе нового типа, основанном на иной экономической системе и руководствующемся иными идеалами, возникают и совершенно иные проблемы. Правовые категории и институты могут сохранять свои старые наименования, но в большинстве случаев они имеют иную природу. Только с формальной точки зрения они похожи на категории и институты досоветской эпохи, близкие юристам романо-германской школы.

Формальное сходство с буржуазным правом. Система советского права по внешнему виду с некоторыми оговорками остается такой же, как и система права романо-германского типа. Существуют, правда, и известные отличия: семейное право отделилось от гражданского, исчезло торговое право, появилось колхозное и жилищное право. Однако отличия и варианты в системе имеются также и между правом разных стран, входящих в романо-германскую правовую семью. Такого рода отличия сами по себе не являются достаточным основанием для выделения данного права в особую семью.

Советские авторы возражают против того, чтобы различия в системах права сводить только к формальным моментам без рассмотрения содержания отраслей права. Они говорят, что сходство между системой советского права и системой права европейских буржуазных стран является чисто внешним и формальным, ибо в действительности в силу различия экономического строя совершенно разные проблемы выступают в качестве объектов гражданского права, конституционного права, административного права, уголовного права. Право по-прежнему разделено на отрасли, носящие те же наименования, что и прежде, но на этом аналогия кончается. В государстве социалистическом и государстве несоциалистическом встают различные, по существу, проблемы, и марксистско-ленинское учение требует их рассмотрения под новым, не индивидуалистическим углом зрения.

Конституционное право. Само собой разумеется, что советское конституционное право в высокой степени отличается от конституционного права буржуазных стран. Особенно характерны две его черты: ведущая роль, отведенная коммунистической партии, и осуществление власти и управления Советами всех уровней. Стоит вспомнить, к каким последствиям привели в 1968 году в Чехословакии попытки поставить под сомнение руководящую роль коммунистической партии, и мы увидим, насколько значима первая из названных черт. Важность второй подчеркивает уже само наименование: Советский Союз. Принадлежность государства к социалистическому типу определяется прежде всего наличием этих двух черт.

Другие отрасли права. Оригинальность советского права не сводится лишь к характеристике конституционного права. То же можно сказать и о других отраслях права, которые оказались почти полностью обновленными. Это можно сказать и об административном, и о трудовом, и об уголовном, и о гражданском праве.

Административное право. Обратимся к административному праву. Для юриста капиталистического мира самым существенным является охрана индивидуума и его прав от злоупотреблений со стороны администрации, которые должны предупреждаться или наказываться. Советский юрист также небезразличен к этой проблеме, но он рассматривает ее в другом свете'. В его глазах бесполезно стремиться обеспечить охрану индивидуума без полного обновления общества, к чему ведет обобществление средств производства. Со своей стороны такого обобществления достаточно, чтобы решить в общем плане проблему, которая беспокоит юристов капиталистического мира. Права и интересы индивидуума, по мнению советских юристов, автоматически охраняются и гарантируются с переходом к плановой экономике, основанной на марксистских принципах. С их точки зрения, при социализме устанавливается полное соответствие между интересами личности и общества.

Советского юриста интересуют прежде всего те большие новые проблемы, которые выдвигаются в административном праве. Здесь снова на первый план выступает социалистическая собственность. Право стремится умножить формы контроля за рациональным использованием собственности в процессе управления ею и формы охраны от всякого рода расхищений и присвоений.

Дискуссии, которые имели место на конференции, организованной Международной ассоциацией юридических наук в 1958 году в Варшаве, показали, что юристы социалистических и несоциалистических стран по этим вопросам плохо понимали друг друга. Юристам несоциалистических стран было непонятно административное право, которое не сконцентрировано на охране личности и судебном контроле над администрацией. У юристов социалистических стран была своя позиция. Для них основным была государственная политика строительства коммунизма; идею судебного контроля они заменяли новым видом контроля, осуществляемого представителями народа и общественными организациями. Таким образом, нетрудно увидеть, насколько административное право социалистических стран отличается от буржуазного административного права. В этих странах возникают проблемы иного свойства, и марксизм-ленинизм дает иные принципы для решения, чем те, из которых исходят в капиталистических странах.