Прокурор в уголовном процессе

Государственное обвинение, как уже отмечалось, могут поддерживать несколько прокуроров. Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен. Вновь вступившему в судебное разбирательство прокурору предоставляется время для ознакомления с материалами дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве. Замена прокурора не влечет за собой повторения действий, которые к тому временны были совершены в ходе судебного разбирательства, однако по ходатайству прокурора суд может повторить допросы свидетелей, потерпевших, экспертов либо иные судебные действия.

Государственный обвинитель пользуется в судебном разбирательстве равными правами с другими участниками процесса. Он вправе представлять доказательства, участвовать в их исследовании, заявлять ходатайства, излагать суду свое мнение как по существу обвинения, так и по поводу других возникающих в судебном разбирательстве вопросов, высказывать суду свои предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания, представлять суду письменные формулировки по вопросам, подлежащим разрешению в приговоре (п.1-6 ч.1 ст. 299 УПК РФ), предъявить или поддержать гражданский иск, если этого требует охрана прав граждан, общественных или государственных интересов.

Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса.

Государственный обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора может также изменить обвинение в сторону смягчения путем:

1) исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание;

2) исключения из обвинения ссылки на какую-либо норму Уголовного кодекса Российской Федерации, если деяние подсудимого предусматривается другой нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, нарушение которой вменялось ему в обвинительном заключении или обвинительном акте;

3) переквалификации деяния в соответствии с нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей более мягкое наказание.

Перечень полномочий, предоставленных государственному обвинителю, вполне достаточен для выполнения стоящих перед прокурором в этой стадии уголовного судопроизводства задач.

Основная деятельность прокурора в суде связана с представлением и исследованием им доказательств обвинения, а также с исследованием и опровержением доводов стороны защиты. Однако работа государственного обвинителя начинается еще в подготовительной части судебного разбирательства, значение которой, как показывает практика, не все прокуроры понимают правильно.

В подготовительной части судебного разбирательства закладывается фундамент объективного и всестороннего исследования обстоятельств дела, принимаются решения, важные для последующих его частей: заявляются и рассматриваются отводы, ходатайства, разъясняются права участникам судебного разбирательства, выясняется сама возможность рассмотрения уголовного дела в данном судебном заседании в виду неявки участвующих в деле лиц. Прокурор должен активно участвовать в обсуждении всех этих вопросов и высказывать свое мнение исходя из предстоящей ему обязанности доказать обвинение. Естественно, активность прокурора прямо пропорциональна степени его знакомства с материалами уголовного дела. Право заявления отводов гарантирует законность состава суда, поэтому вопросу наличия оснований для самоотвода прокурора и отвода судей, защитников и других участников судебного разбирательства следует придавать особое значения, помня, что приговор, постановленный незаконным составом суда или с нарушением права на защиту, всегда подлежит отмене (ч.2 ст.381 УПК РФ).

Прокурор должен тщательно продумать вопрос о возможности заявления ходатайств о вызове дополнительных свидетелей, назначении дополнительной или повторной экспертизы, истребовании документов. Иногда имеет смысл подумать о возможности осмотра места происшествия, следственного эксперимента или предъявления для опознания, однако иногда в тактических соображениях эти ходатайства можно приберечь на более поздний этап судебного разбирательства. Внимательно следует отнестись к аналогичным ходатайствам других участников уголовного процесса и, проявляя объективность, не высказывать необоснованных возражений против их удовлетворения.

Судебное следствие начинается с изложения прокурором сущности предъявленного подсудимому обвинения (ч.1 ст. 273 УПК РФ), Уже в этот момент прокурор определяет границы судебного разбирательства, обозначает предмет доказывания, то есть излагает те обстоятельства, которые он намерен доказать. Поэтому если в ходе предварительного слушания прокурор изменил обвинение, то в своем вступительном выступлении он доводит до сведения суда уже уточненную позицию. Это выступление имеет значение для всех участников судебного разбирательства и присутствующих в зале судебного заседания лиц: сторона защиты получает окончательное представлении о том, от какого обвинения предстоит защищаться, а присутствующие - о существе уголовного дела.

Плохое впечатление производит на присутствующих, если государственный обвинитель вместо выступления зачитывает часть обвинительного заключения (по УПК РСФСР обвинительное заключение оглашалось (судом) полностью). Следует сконцентрировать внимание слушателей на основных, существенных моментах, определяющих доказательственную деятельность прокурора, а не зачитывать фабулу обвинения, в которой часто много лишнего, повторяющегося. Если подсудимый заявит ходатайство о разъяснении ему обвинения (ч.2 ст. 2873), то именно прокурор и должен это сделать.

Прокурор представляет суду доказательства первым. Этого тоже требует логика состязательного процесса. Единственное исключение из этого правила сделано для подсудимого, которому принадлежит право давать показания в любой момент судебного следствия. Поэтому если подсудимый изъявит желание дать показания до представления доказательств государственным обвинителем, ему в этом не может быть отказано, однако государственный обвинитель получит право допросить подсудимого после того, как его допросят все участники процесса со стороны защиты. Прокурор не может настаивать на допросе подсудимого ни до начала исследования доказательств, ни в ходе судебного следствия, так как дача подсудимым показаний является его правом, но не обязанностью. Эту прописную истину приходится напоминать, так как в судебных заседаниях и сегодня, как прежде, нередко обсуждается вопрос о порядке исследования доказательств, хотя этот порядок определен законом: первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты (ч.2 ст. 273).

Государственный обвинитель, таким образом, самостоятельно определяет порядок представления суду своих доказательств, но он не может вмешиваться в порядок представления и исследования доказательств стороной защиты.

Судебное разбирательство основано на принципе непосредственности исследования судом всех доказательств, на которые ссылаются участники процесса, поэтому представленные суду материалы уголовного дела не могут быть использованы для обоснования обвинения, если не будут исследованы в судебном следствии. Представляя доказательства, прокурор допрашивает свидетелей и потерпевших, а также экспертов, оглашает с разрешения суда документы, представляет для осмотра вещественные доказательства. Желательно чтобы при этом прокурор знал, как выглядят эти доказательства. В противном случае может возникнуть ситуация, близкая к критической.

По делу об умышленном убийстве в суде осматривалось вещественное доказательство- металлический предмет, фигурирующий в деле, как монтировка-гвоздодер, которым по версии обвинения, подсудимый Р. нанес потерпевшему смертельные телесные повреждения. Предмет был обнаружен в месте, на которое указали свидетели П. и Т., осмотрен и описан в протоколе осмотра, предъявлен на опознание этим свидетелям и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства. При осмотре этого вещественного доказательства в суде обнаружилось, что предмет имеет выраженный дефект в виде отломленного кончика с одной стороны. При этом ни в одном из ранее составленных протоколов на этот дефект никем указано не было. Обоснованным сомнениям в подлинности вещественного доказательства, а также в качестве названных следственных действий прокурор ничего противопоставить не мог.

Как обязанная осуществлять доказывание сторона, прокурор первым задает вопросы тем свидетелям, потерпевшим, экспертам, которые вызваны в суд по его ходатайству, в том числе, по списку лиц, указанному в обвинительном заключении (обвинительном акте). Прокурор должен так организовать допрос своих свидетелей, чтобы они в своих показаниях изложили суду те сведения, которые позволят прокурору обосновать обвинение.

Состязательность уголовного судопроизводства, ставящая суд в положение беспристрастного арбитра, не позволяет прокурору рассчитывать на помощь суда в допросе свидетелей и потерпевших и то, что они не скажут в судебном заседании, не будет использовано судом для обоснования приговора. Поэтому прокурор должен тщательно подготовиться к судебному следствию, продумать тактику и составить план допроса каждого свидетеля и потерпевшего, предусмотреть возможность изменения ими показаний в суде и заранее сформулировать вопросы, которые помогут ему напомнить свидетелю его гражданский долг. В необходимых случаях прокурор вправе заявить ходатайство об оглашении в судебном заседании протоколов допросов свидетелей и потерпевших, если их показания в суде имеют существенные противоречия с теми, которые были получены в ходе предварительного расследования. Суд вправе удовлетворить такое ходатайство даже без согласия стороны защиты. Сложнее обстоит дело с возможностью оглашения в суде показаний не явившихся свидетелей, поэтому прокурор должен принимать меры к явке в судебное заседание тех свидетелей, в допросе которых он заинтересован, хотя обязанность прокурора обеспечить явку свидетелей законом не предусмотрена.

Прокурор вправе не только огласить с разрешения суда заключение эксперта, но и заявить в судебном заседании ходатайство о назначении экспертизы, в том числе повторной или дополнительной, а при осмотре вещественных доказательств- обращать внимание суда на существенные с его точки зрения обстоятельства. Если прокурор видит, что суд испытывает затруднения в восприятии событий, связанных с определенной местностью, он должен завить ходатайство об осмотре местности, помещений. Не следует забывать о возможности опознания и освидетельствования непосредственно в судебном заседании.

В некоторых случаях прокурору приходится представлять суду дополнительные доказательства, например, документы, полученные после направления уголовного дела в суд без проведения следственных действий, например, свидетельствующих о смерти или тяжком заболевании свидетеля при обосновании ходатайства об оглашении протокола его допроса в ходе следствия. Вправе прокурор ходатайствовать перед судом о вызове и допросе дополнительных свидетелей, о существовании которых ему стало известно непосредственно в суде.

Представляя доказательства, государственный обвинитель должен учитывать участие в судебном заседании второй стороны, которая также вправе задавать свидетелем обвинения любые вопросы и может получить на них иные, чем на вопросы прокурора, ответы. Закон не запрещает прокурору повторно допрашивать свидетеля, однако такой допрос не должен носить характера давления на свидетеля, ибо это способно произвести на судей негативное впечатление.

Особенно тщательно прокурор должен подготовиться к допросу подсудимого, независимо от того, признает ли он себя виновным в совершении преступления.

Подсудимый с точки зрения закона является свидетелем защиты, и хотя он вправе давать показания в любой момент судебного заседания, первым его допрашивает защитник, выстраивая своими вопросами избранную им линию защиты. Однако государственный обвинитель, заинтересованный в том, чтобы разрушить версию защиты, должен суметь поставить перед подсудимым такие вопросы, ответ на которые может продемонстрировать суду ложность, неискренность показаний, неуверенность ответаи т.п.

Заявляя ходатайство об оглашении показаний обвиняемого, полученных в досудебном производстве при наличии предусмотренных законом оснований (чаще всего, в случае существенных противоречий с его показаниями в судебном заседании), прокурору следует помнить, что оглашены могут быть только показания, полученные с соблюдением права обвиняемого на защиту. В соответствии с п.1 ч.2 ст. 75 УПК РФ, показания обвиняемого, которые были даны в отсутствие защитника, даже, если обвиняемый от помощи защитника сам отказался, не подтвержденные им в судебном заседании, являются недопустимыми. В качестве примера ошибки такого рода используем уголовное дело по обвинению Р. в совершении умышленного убийства.

Уголовное дело было возбуждено по факту совершения умышленного убийства. Спустя некоторое время, следователь получил информацию о возможной причастности к совершению преступления группой лиц, к числу которых относился и Р. Следователь произвел в квартире, в которой проживал Р. обыск «с целью отыскания следов преступления и объектов преступной деятельности», после чего доставил Р. в орган дознания, где допросил Р. в качестве свидетеля, а по окончании допроса составил протокол задержания Р. в качестве подозреваемого. В судебном заседании Р. отрицал свою причастность к преступлению, то есть своих прежних «свидетельских» показаний не подтвердил. Тем не менее, по ходатайству государственного обвинителя суд огласил эти явно недопустимые показания.

Критическому допросу прокурор должен подвергнуть свидетелей, допрашиваемых по ходатайству защиты, если их показания противоречат доказательствам обвинения или тем показаниям, которые они давали в ходе предварительного следствия. Особенно внимательно следует отнестись к свидетелям, опровергающим обвинение, предоставляющим подсудимому алиби, впервые появившимся в суде, а также к неизвестно откуда взявшимся документам, предметам. Прокурор должен тщательно выяснять происхождение доказательств защиты и при неустранимых сомнениях заявлять суду возражение против их использования. Следует внимательно следить и за вопросами, формулируемыми другими участниками процесса, в том числе стороной защиты и высказывать свои возражения до того, как будет дан ответ, по тем из них, которые носят наводящий или провокационный характер, заданы в некорректной форме.

Одна из основных проблем современного судопроизводства связана с неявкой в суд значительной части свидетелей, а нередко, и потерпевших. Возможности оглашения в суде показаний не явившихся лиц ограничены перечнем причин, признаваемых уважительными ( ч. 2 ст. 181 УПК РФ). В иных случаях ходатайство государственного обвинителя об оглашении протоколов допросов не явившихся в суд лиц может быть удовлетворено судом только при отсутствии возражений второй стороны. Прокурор вправе также просить об оглашении показаний потерпевшего, свидетеля, подсудимого при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Вправе прокурор ходатайствовать об оглашении показаний подсудимого, свидетеля или потерпевшего, отказавшихся в суде от дачи показаний. Согласия второй стороны на это не требуется, однако суд должен предоставить ей и в этом случае возможность высказать свое отношение к заявленному ходатайству.

Оглашение протоколов допросов существенно умаляет непосредственность исследования доказательств как судом, так и самим государственным обвинителем. Поэтому следовало бы ограничить возможность такого оглашения, исключить использование в суде показаний не явившихся свидетелей и потерпевших вопреки мнению стороны защиты, практика которого широко распространена Подробнее об этом см.:Лазарева,В.А. Проблемы использования свидетельских показаний в уголовном процессе / В.А.Лазарева,Д.В.Попов.-М.:Юрлитинформ,2009..

В последнее время в науке все чаще стали говорить о перекрестном допросе как основном методе ведения допроса в суде См. одну из основных и наиболее серьезных работ на эту тему: Александров ,А.С.Перекрестный допрос в суде (объяснение его сущности, принципов и порядка проведения, а также практическое наставление к употреблению) / А.С.Александров, С.П.Гришин.-М.:Проспект,2007.. В самом понятии перекрестного допроса нет ничего нового, однако искусству ведения такого допроса прокурорам, конечно, следует поучиться, поскольку это весьма эффективное средство проверки показаний в суде, наглядного и убедительного разоблачения ложных показаний. Для иллюстрации приведем выдержку из протокола судебного заседания по делу С. и Ж. в части допроса свидетеля Х., участвовавшей, судя протоколу следственного действия в осмотре места происшествия и трупа в конце января около 6 часов утра. Место происшествия- удаленный от города дачный массив, с которым нет в это время года транспортного сообщения, расположенный на расстоянии 3 км. от основной трассы. Допрос производился по ходатайству стороны защиты, поскольку показаниями ранее допрошенных свидетелей присутствие при осмотре места происшествия лиц женского пола (кроме врача скорой помощи в белом халате) не подтверждалось.

Государственный обвинитель: «Вы поддерживали какие-либо отношения с правоохранительными органами?»

Свидетель:

Отношений не поддерживала.

Государственный обвинитель:

«Сотрудники милиции или прокуратуры Вас привлекали в качестве кого-либо для выполнения следственных действий?».

Свидетель:

Я участвовала в качестве понятой раза 3-4 в следственных действиях в прокуратуре и в милиции.

Государственный обвинитель:

«Как получалось, что Вас приглашали принять участие в качестве понятой?».

Свидетель:

Один раз мы были в милиции с подругой случайно, она была там по поводу паспорта. К нам подошел сотрудник милиции, попросил принять участие в качестве понятых, но так как я училась на юридическом факультете, мне это было интересно. Я согласилась. Один раз я была в магазине «Связной» на ул. Венцека, он расположен напротив прокуратуры. Но я точно не уверена, что там находится прокуратура. Ко мне подошел сотрудник прокуратуры и попросил принять участие в качестве понятой. Что именно осматривали, не буду уточнять, не помню, прошло много времени. Помню, осматривали металлический предмет в виде металлической палки.

Защитник:

«В каких следственных действиях Вы принимали участие?»

Свидетель:

Были разные следственные действия.

Защитник:

«Какие предметы осматривали?»

Свидетель:

Какие конкретно предметы осматривали - не помню. Что было, все зафиксировано в протоколе.

Защитник

«В Вашем присутствии изымался у кого-либо сотовый телефон?»

Свидетель:

Не помню.

Защитник:

«Около какого магазина Вас встретил следователь в 6.20ч.?»

Свидетель:

Я говорила, что у магазина меня встретил следователь, но не именно по этому следственному действию в 6.20 утра. Я сказала, что привлекалась в качестве понятой. В 6.20ч. - возможно я ехала учиться, так как я училась в 1 смену и проезжала мимо пл. Революции. Я каждый день проезжаю мимо пл. Революции по несколько раз в день.

Защитник:

«Во сколько у Вас в институте начинаются занятия?»

Свидетель:

Занятия начинались в 8 утра.

Защитник:

«Далеко находится Ваш дом от института?»

Свидетель:

Дом от института находится далеко. Я езжу с пересадками, пересадка у меня на пл. Революции. Выезжаю из дома и в 6 утра, иногда и раньше, чтобы не попасть в пробки. 19 января - это период сессии, ездила в институт рано.

Защитник:

«В каком институте Вы учились?»

Свидетель:

В муниципальном университете.

Защитник:

«Вы были общественным помощником или проходили практику в прокуратуре Волжского района?»

Свидетель:

Общественным помощником в прокуратуре не была, практику не проходила.

Защитник:

«Следственное действие, которое проходило в 6 утра, где производилось?»

Свидетель:

Не помню. Если бы для меня было важно на тот момент, я бы запомнила.

Защитник:

«Где производились другие следственные действия, в которых Вы участвовали по приглашению прокуратуры Волжского района?»

Свидетель:

Все действия производились в разных местах, где ответить не могу. Не хочу вводить суд в заблуждение и не могу напрягаться.

Защитник:

«Уточните, где проводились следственные действия?»

Свидетель :

Для меня не имело никакого значения, и я не запомнила. То, что фактически и юридически я прочитала в протоколе, подписала, и я всегда даю отчет за свою подпись на документе. Предварительно, прежде чем подписать документ, я его прочитаю.

Защитник:

«Где Вы читали и подписывали протокол?»

Свидетель:

Для меня не имело значение место, время подписания. Я не запомнила. Если я подписываю документ - это означает, что я с ним ознакомлена. Для себя я не делала отметок, где его подписывала. Я человек и могу забыть. Прошло много времени.

Защитник:

«Были ли случаи, когда Вы принимали участие в следственных действиях на свежем воздухе?»

Свидетель:

На улице было 2 момента. Один раз около пл. Кирова на рынке, а второй раз около 116 км.

Защитник:

«Откуда Вы выезжали на это (второе) следственное действие?»

Свидетель:

Я не помню.

Защитник:

«Сколько раз Вы осматривали трупы?»

(Председательствующий снял вопрос, поскольку он не конкретен).

Защитник:

«Вы участвовали при осмотре места происшествия с трупом?»

Свидетель:

Да, один раз выезжала.

Защитник:

«Расскажите о данном следственном действии?»

(Председательствующий снял вопрос, так как он может касаться другого дела, другого трупа.)

Защитник:

«Когда Вы осматривали труп?» -

Свидетель:

Не помню.

Защитник:

«Какое время года это было?»

Свидетель:

Был снег. Возможно ноябрь, а может быть и март, смотря какая зима.

Защитник:

«Что это было за следственное действие? Что Вы на нем видели?»

Свидетель:

Мне нужно увидеть протокол, чтобы ответить на эти вопросы.

Защитник:

«Где Вы участвовали в данном следственном действии?»

Свидетель:

Было в дачном массиве недалеко от 116км., как называется этот дачный массив - не знаю.

Защитник:

«Как Вы оказались на этом месте ?»

(Председательствующий снял данный вопрос, поскольку свидетель на него ответила.)

Защитник:

«Во сколько производилось данное следственное действие?»

(Председательствующий снял данный вопрос, поскольку свидетель на него ответила).

Далее по ходатайству защиты допрашивается в качестве свидетеля следователь, производивший это следственное действие.

Защитник:

«Вы проводили осмотр места происшествия?»

Свидетель Н.:

Я проводил первый осмотр места происшествия.

Защитник:

«Кто участвовал в этом следственном действии в качестве понятых?»

Свидетель Н.:

Понятой была Х-на, а второго не помню.

Защитник:

«Вы с собой туда привозили понятых?»

Свидетель Н.:

Не помню. Осмотр был около 6 утра. По-моему с собой.

Защитник:

«Как появилась Х-на в качестве понятой повторно?»

Свидетель Николаев:

Х-ну помню. Она в прошлую пятницу была в судебном заседании и так помню, на лицо. Почему ее привлекали несколько раз - не могу ответить.

Защитник:

«Хабарина была общественным помощником или проходила практику в прокуратуре Волжского района?»

Свидетель Н.:

Она не была общественным помощником в прокуратуре и не проходила практику.

Спустя два дня.

Защитник:

«Мною направлялся запрос в муниципальный университет. Я получил ответ и прошу его приобщить к материалам дела. Эти документы опровергают правдивость показаний свидетелей Х-ной и Н., а также допустимость следственных действий с участием Х-ной. В ответе сказано, что Х-на в прокуратуре Волжского района дважды проходила практику у следователя Н. Практикант, проходящий практику в правоохранительных органах, не может принимать участие в качестве понятого, так как следователь - руководитель практики подписывает характеристику этому практиканту, сто делает студента зависимым от того следователя, у которого он проходит практику.»

Обсуждается ходатайство

Представитель потерпевшего:

Это не дает оснований полагать, что Х-ина заинтересована в исходе уголовного дела. Следователь Н.в подписал характеристику уже давно, до того, как она принимала участие в качестве понятой и она не была зависима. Ходатайство следует отклонить.

Государственный обвинитель:

Прошу в удовлетворении ходатайства отказать. Ложных показаний Х-на не давала. Ходатайство следует отклонить и возвратить.

От других участников процесса возражений не поступило.

Председательствующий:

«Удовлетворить ходатайство защитника. Приобщить представленные материалы к делу.»

В суд вновь вызвана свидетель Х-на.

Председательствующий:

«Вы проходили практику в прокуратуре?»

Свидетель Х-на:

Когда меня допрашивали, был виден натиск адвокатов, было много вопросов, и я не правильно поняла вопрос. Я проходила практику в прокуратуре, руководителями моими был Ш. и Н.

Председательствующий:

«Следователь Н. подписал Вам характеристику?»

Свидетель Х-на:

Не помню.

В суд повторно вызван следователь Н.

Председательствующий:

«Свидетель Х-на проходила практику в прокуратуре?»

Свидетель Н.:

«Х-на проходила практику в прокуратуре.»

Как видим, допрос в суде показал ложность показаний свидетелей, хотя государственный обвинитель активности в исследовании этих доказательств не проявил.

Некоторые особенности имеет участие государственного обвинителя в суде, рассматривающем уголовное дело с участием присяжных заседателей. Здесь прокурор имеет право участвовать в формировании коллегии присяжных заседателей, заявлять кандидатам в присяжные как мотивированные, так и немотивированные отводы, однако, в основном, специфика участия прокурора в суде присяжных касается тактики судебного следствия, требует хорошего знания обстоятельств дела, более серьезной подготовки к участию в судебном заседании и, конечно же, владения методом перекрестного допроса.

При заявлении обвиняемым ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке (глава 40 УПК РФ), прокурор вправе высказывать свое мнение об этом, исходя из известных ему из материалов уголовного дела обстоятельств и с учетом позиции потерпевшего. Рассмотрение дела в порядке, предусмотренном главой 40.1 УПК РФ, зависит от подтверждения прокурором активного содействия обвиняемого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления. Если прокурор подтверждает выполнение подсудимым условий заключенного с ним досудебного соглашения, он должен разъяснить суду, в чем именно выразилось содействие подсудимого следствию.

Активность прокурора в представлении и исследовании доказательств- залог успешного выполнения стоящих перед ним задач и формирование базы для заключительного выступления в прениях сторон.

§3. Обвинительная речь прокурора: задачи, значение, содержание, форма

Понятие и значение обвинительной речи. Обвинительная речь-это речь государственного обвинителя, в которой он доказывает суду виновность подсудимого в совершении преступления. Значение обвинительной речи связано с целями и задачами прокурора в судебном разбирательстве, вытекающими из его процессуальной функции. При всей спорности вопроса о функции прокурора в уголовном процессе, обвинительная направленность его деятельности в суде не вызывает сомнения. Являясь органом уголовного преследования и обеспечивая присущими ему методами законность предварительного расследования, прокурор является в суд для того, чтобы доказать обоснованность предъявленного подсудимому обвинения. Его задача в судебном заседании, следовательно, заключается в том, чтобы убедить суд в том, что обвинение основано на полученных законным способом доказательствах, которых достаточно для постановления обвинительного приговора. Во многом эта задача решается прокурором именно в обвинительной речи.

Обвинительная речь- это кульминация всей предшествующей деятельности прокурора, в ней в окончательном виде формулируется государственное обвинение и выражается адресованное суду требование о признании подсудимого виновным и наказании. Обосновывая обвинение перед судом, разворачивая перед ним цепь уличающих обвиняемого доказательств, прокурор способствует формированию у судей внутреннего убеждения в виновности подсудимого, необходимого для принятия правильного решения по делу.

Обвинительная речь прокурора должна быть аргументированной, то есть обоснованной доказательствами, исследованными в ходе судебного следствия. Требование доказанности в равной мере относится ко всем выводам и предложениям прокурора: о виновности подсудимого, о квалификации его действий, о характеристике личности, о заявленном гражданском иске, о причинах совершения преступления. Все то, что доказательствами не подтверждается, из обвинения должно быть исключено. Являясь государственным обвинителем, прокурор обязан устранить все ошибки, допущенные в стадии предварительного расследования. Необоснованное обвинение не способствует возникновению доверия к позиции прокурора, умаляет его авторитет. Следует помнить, что убеждающим воздействием обладает не собственная убежденность прокурора, но та совокупность доказательств, на которых его убеждение основано. Как бы ни был красноречив прокурор, любое его слово, не подтвержденное доказательствами, оспоримо.

Обвинительная речь должна быть объективна. Объективность связана с аргументированностью, ибо означает, что высказываемые прокурором положения основаны на материалах дела. Вместе с тем, требование объективности имеет самостоятельной значение. Объективная речь всегда аргументирована, но не всякая аргументированная речь объективна. Для того, чтобы обвинительная речь была признана объективной, она должна не просто опираться на доказательства, но опираться на все доказательства, в том числе учитывать и те, которые противоречат обвинительной версии или опровергают обвинение. Прокурор не вправе исказить содержание доказательств или обойти молчанием те факты, которые противоречат его позиции и невыгодны с точки зрения обвинения. Прокурор не вправе обвинять “ во что бы то ни стало”, защищая “честь мундира”, прикрывая огрехи следствия, не выявленные им в стадии расследования. Не случайно А.Ф. Кони называл прокурора публично говорящим судьей, что означает не выполнение им общей с судьей функции, но то, что прокурор не вправе быть менее объективным и менее справедливым, чем судья. Провозгласив приоритет человеческой личности, Конституция РФ (ст.2) возложила на государство в лице его органов обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 18) и гарантировала каждому государственную защиту его интересов (ст. 45). Представляя в уголовном процессе обвинительную власть государства, прокурор защищает не только общественные интересы, как таковые, но и интересы отдельной личности, являющиеся важной частью общественного интереса. Необъективность прокурора означает, что он настаивает на незаконном и необоснованном приговоре, а это извращает сущность прокуратуры как государственного органа, призванного обеспечить в стране соблюдение законности и защиту прав человека.

Обвинительная речь должна быть содержательной и конкретной. Хорошо известны слова А.Ф.Кони: “лучше ничего не сказать, чем сказать ничего”. Конкретная речь всегда содержит четкое указание на то, в каких именно действиях обвиняется подсудимый, какие обстоятельства нуждаются в обосновании для того, чтобы вина подсудимого была установлена, и какими доказательствами эти обстоятельства подтверждаются. Обвинительная речь не может состоять из общих рассуждений и ничего не значащих фраз. Цветами красноречия не заменить скрупулезного, детального анализа доказательств и строгого, последовательного изложения фактов.

Требование конкретности не означает, что в обвинительной речи неуместны никакие общие рассуждения. Напротив, они часто не только украшают обвинительную речь, но и придают ей убедительность, необходимы для правильного понимания сути обвинения, если только связаны с обстоятельствами дела. Рассуждения о ценности и неповторимости человеческой жизни, например, уместны по делу об убийстве, они показывают общественную опасность этого преступления. Рассуждения об общих целях уголовного наказания помогают обосновать нравственную и юридическую оправданность предлагаемой прокурором меры наказания. Вопросы психологии полезны для обоснования оценки показаний того или иного лица.

Обвинительная речь должна соответствовать требованиям нравственности, она может быть и страстной и пылкой, но не должна быть раздраженной, не должна свидетельствовать о личной неприязни прокурора к подсудимому. При анализе картины преступления, описании личности подсудимого, его взаимоотношений с потерпевшим, тем более, при исследовании интимных обстоятельств жизни, необходимы такт и чувство меры. Личное благородство оратора является куда более сильным средством убеждения, чем бранные слова в адрес противника. Требование нравственной допустимости ораторских приемов, безусловно, относится ко всем выступающим в прениях, однако прокурор, представляя государство всей своей деятельностью, в том числе и речью, должен свидетельствовать, что в обвинении подсудимого с его стороны нет ничего личного, что такие требования, которые предъявлены к подсудимому, государство предъявляет к любому гражданину.

Содержание обвинительной речи прокурора

Практически вся литература, посвященная рассматриваемому вопросу, предписывает оратору в своем выступлении изложить общественно-политическую оценку дела, фабулу преступления, анализ и оценку доказательств, обоснование квалификации преступления, характеристику личности подсудимого и потерпевшего, соображения по поводу меры наказания и причин, способствовавших совершению преступления. Вместе с тем, почти все пишущие на эту тему отмечают, что речь не должна быть шаблонной или стереотипной, однако вышеприведенная структура речи и есть шаблон, избежать которого можно лишь предоставив оратору право самостоятельно определять содержание и структуру своего выступления, подчиняя их преследуемым в данном процессе целям и исходя из конкретных особенностей рассматриваемого дела.

В обвинительной речи, конечно, присутствуют названные компоненты, однако все её содержание направляется на обоснование виновности подсудимого в совершении преступления, правильности предъявленного ему обвинения, его законности и обоснованности. Виновность подсудимого - главный элемент обвинительной речи, подчиняющий себе все её остальное содержание и предопределяющий её структуру. Но что значит- доказать обоснованность предъявленного обвинения? Когда предъявленное подсудимому обвинение может считаться доказанным? Очевидно, когда совокупность имеющихся в деле доказательств позволяет категорически утверждать, что в действиях подсудимого имеется состав преступления. Охватывая как фактическую, так и юридическую стороны деяния, состав преступления выражает его объективную и субъективную стороны. Доказывание состава преступления означает обоснование утверждения, что подсудимый совершил вмененное ему деяние, что это деяние является общественно опасным, т.е. нарушающим определенные общественные отношения и потому запрещенным законом под страхом наступления уголовной ответственности, и что подсудимый совершил его умышленно или по неосторожности, т.е. виновен. Столь сложная структура состава преступления требует скрупулезного анализа фактических обстоятельств дела и доказательств, относящихся к каждому из его элементов, поэтому простого перечисления доказательств и изложения их содержания, подобно тому, как это делают следователи при составлении обвинительного заключения, недостаточно. Если прокурор говорит: “Вина подсудимого доказана показаниями потерпевшей, из которых следует, что она обнаружила исчезновение из шкафа хранившихся там денег”, то он допускает достаточно распространенную на практике ошибку. Приведенные показания потерпевшей могут служить лишь доказательством факта исчезновения определенной суммы денег, т.е. подтверждать один из элементов объективной стороны состава преступления, да и это обстоятельство еще нуждается в проверке и сопоставлении с другими доказательствами, однако по отношению в вине подсудимого это доказательство индифферентно. Точно также лишены доказательственного значения встречающиеся в прокурорской практике утверждения о том, что подсудимый уличается в совершении преступления актом судебно-медицинского исследования трупа, из которого следует, что смерть наступила в результате, например, рефлекторной остановки сердца, или о том, что вина подсудимого подтверждается протоколом осмотра места происшествия или обыска. Каждое из этих доказательств устанавливает какой-либо факт, находящийся в определенной связи с другими фактами. Доказывание вины подсудимого в совершении преступления заключается в выявлении этой связи, что требует не просто перечисления доказательств, но их скрупулезного анализа. К примеру, в деле может содержаться большое количество доказательств, подтверждающих факт пропажи денег, но ни одного, свидетельствующего о присвоении их обвиняемым.

Причиной неубедительных речей обвинителей часто становится неумение анализировать доказательства, делать логически обоснованные выводы из подтвержденных ими промежуточных фактов. Главный вопрос, который прокурор, поддерживая обвинение, решает для себя, это вопрос о том, какие факты должны быть им доказаны для того, чтобы у суда не осталось сомнений в том, что подсудимый виновен в совершении преступления.

Возьмем для примера уголовное дело по обвинению С. в убийстве своей жены З. В ходе расследования было установлено, что С., за два месяца до происшествия вступивший в зарегистрированный брак с З., праздновал наступление Нового года вместе с ней, её подругой Л. и мужем подруги в принадлежащем ему частном доме. Утром 1 января между присутствовавшими в доме возникла ссора на почве ревности, испытываемой С. к своей жене и Л., в ходе которой З. был нанесен удар ножом в область сердца, от которого она и умерла. С. было предъявлено обвинение в умышленном убийстве.

Для обоснования вины С. В совершении преступления прокурор должен был доказать:

- наличие у С. мотива к убийству, т.е. ревности.

- отсутствие мотива к убийству у Л. и её мужа.

-отсутствие у З. мотива к самоубийству.

- физическую невозможность самоубийства.

- ложность показаний С., а для этого- время наступления смерти и наличие инсценировки обстоятельств преступления и т.д.

Группировка доказательств вокруг этих обстоятельств позволила прокурору убедительно обосновать вывод о совершении обвиняемым, отрицающим свою причастность к смерти жены, преступления.

Таким образом, нельзя доказывать виновность подсудимого в целом, для этого необходимо обосновать ряд тезисов (промежуточных фактов), закономерно приводящих к основному выводу. Иногда требуется доказывать, что инкриминируемое подсудимому деяние имело место, иногда, что это деяние содержит состав преступления или что его совершил именно подсудимый. В других случаях- требуется доказать наличие умысла или обосновать неосторожность.

Разумеется, задача обвинения решается проще в делах, где имеются прямые доказательства совершения преступления определенным лицом. В таких случаях основная задача обвинителя сводится к обоснованию достоверности обвинительных доказательств. При этом нельзя забывать, что совершение лицом общественно- опасного деяния возможно и при отсутствии вины, поэтому субъективная сторона преступления - всегда предмет особой заботы обвинителя.

Обвинение может быть построено и по иной схеме. Например, в случае наличия у подсудимого алиби, одним из важнейших элементов обвинительной речи является его опровержение, а в случае признания подсудимым вины- обоснование добровольности такого признания, соблюдения органами расследования прав обвиняемого. Иногда для обоснования виновности одного подсудимого прокурор должен доказать невиновность другого.

Такой способ доказывания мне пришлось использовать много лет назад при осуществлении обвинения по делу А. и П., совершивших в ночное время разбойное нападение на гражданина Борисова, в ходе которого ему был нанесен удар ножом, приведший к смертельному исходу. Борисов не был допрошен, так как, несмотря на сделанную ему операцию, умер, однако, придя ненадолго в себя, он успел рассказать об обстоятельствах убийства своей матери. По словам матери, удар ножом был нанесен старшим из нападавших, одетым в пиджак. Старшим был А. Ему на момент совершения преступления исполнился 31 год, и он был уже трижды судим, в том числе и за совершение разбойного нападения, сопряженного с вовлечением в него малолетнего. Именно он в тот вечер был одет в пиджак. П. на момент совершения преступления исполнилось 15 лет, и одет он был в белую рубашку. А. своей вины не признавал, а в судебном заседании оба подсудимых утверждали, что А. передал свой пиджак П., который и нанес потерпевшему роковой удар ножом.

Для доказывания вины А. в умышленном убийстве значительную часть речи мне пришлось посвятить обоснованию невиновности П., а для этого необходимо было показать суду, что его признание вины- самооговор. Это в свою очередь потребовало обоснования мотива самооговора ( в суде П. заявил:“ все равно мне больше десятки не дадут”); допустимости и достоверности производного доказательства- показаний матери потерпевшего ( она была следователем допрошена раньше, чем произошло задержание подозреваемых); неубедительность показаний П. (он не мог описать нож, которым был нанесен удар, сказать, где взял и куда его затем выбросил); их противоречивость (первоначально П. изобличал в совершении убийства А.), сравнить и оценить данные о личности обоих подсудимых.

Обвинительная речь может быть построена на основе данных о личности подсудимого или потерпевшего, или на их противопоставлении. Во главу угла могут быть положены причины, которые привели к преступлению и т.п. Выбор способа изложения материала зависит от того, какую цель избрал обвинитель в качестве непосредственной. Поэтому заранее рекомендовать прокурору определенную структуру речи не только нецелесообразно, но и не нужно, и даже вредно. Структура речи, её композиция определяется логикой доказывания, избранной прокурором стратегией. Нельзя загонять живую речь в жесткие рамки. Не случайно уголовно- процессуальный закон (ч.5 ст. 246 УПК РФ) указывает на обязанность государственного обвинителя представить суду свое мнение по существу обвинения, предложения о применении уголовного закона и назначении наказания в самом общем виде. Как, каким путем прокурор придет к обоснованию обвинения, зависит от избранной им стратегии и тактики, которая в конечном итоге предопределена обстоятельствами конкретного дела и творчеством оратора.

Сказанное не означает, что в речи прокурора нет места оценке преступления с точки зрения его общественной опасности, анализу причин и условий, способствовавших совершению преступления, но разбор любых, в том числе и этих, обстоятельств должен быть подчинен основной цели обвинительной речи. Если по делу нет спора о вине, то со всей остротой может встать вопрос о целесообразности применения к подсудимому меры уголовной репрессии, о необходимости применения наиболее строгой или даже исключительной из предусмотренных законом мер наказания. В таком случае не исключено, что центр тяжести обвинительной речи придется на обоснование опасности преступления, демонстрации его последствий, степени причиненного общественным и личным интересам вреда. Значительного внимания в этом случае заслуживает личность подсудимого. А там, где прокурор полагает возможным смягчение уголовной ответственности, его речь направляется на изобличение общественных пороков, которые привели к совершению преступления, и по поводу которых суд по предложению прокурора вправе вынести частное определение (ч.4 ст. 29 УПК РФ).

Точно также самостоятельно и творчески, руководствуясь внутренней логикой обвинительной речи, прокурор избирает последовательность изложения своих доводов. Однако представляется, что фабула государственного обвинения прокурором должна излагаться во всех случаях. Излагая фабулу обвинения, прокурор одновременно сообщает и план своего выступления, то есть определяет, на что будет направлено его внимание. Если в ходе судебного следствия обстоятельства дела претерпели изменения, прокурору следует акцентировать на этом внимание, показав, каков был характер и объем государственного обвинения в начале судебного разбирательства, и в какой части он намерен поддерживать его в настоящий момент. Возможно, что уже при изложении фабулы обвинения потребуется приведение доказательств, если спор вызывает её преступный и уголовно-наказуемый характер (например, имело место убийство или самоубийство).

Доказав наличие события преступления, следует обосновать его состав, т.е. сразу же дать его юридическую квалификацию и лишь потом переходить к изложению доказательств, подтверждающих совершение преступления подсудимым. Однако, если спорной является именно квалификация деяния, а не участие в нем подсудимого, последовательность изложения аргументов может быть изменена. Бесспорно установленное всегда целесообразнее излагать ранее спорного тогда на него можно опереться в своих рассуждениях, использовать как логическое основание для последующих выводов.

Совершенно очевидно, что нельзя заранее указать, в какой момент выступления прокурор должен сообщить суду свой взгляд на общественную опасность преступления и нужно ли ему будет это делать вообще. Преступление может не иметь большого общественного значения, однако его общественная опасность, как предусмотренного уголовным законом деяния, слишком очевидна, чтобы говорить о ней без необходимости обосновать тот или иной вид наказания или его конкретный размер. Однако там, где это необходимо, для демонстрации значимости рассматриваемого дела можно привлечь данные о распространенности этого вида преступления в соответствующем регионе, о низменности мотивов, которыми руководствовался подсудимый и т.п. Для обоснования особой общественной опасности преступления можно использовать данные о страданиях потерпевшего и наличии отдаленных вредных последствий. Общественная опасность преступления может проявиться в породивших его причинах, в каких-то негативных явлениях общественной жизни, сопровождающих преступление, поэтому её изложение может совпасть с характеристикой соответствующих элементов обвинительной речи. Рекомендации о структурном содержании речи приводят лишь к искусственному вычленению какого-либо элемента речи из контекста, лишают речь естественной стройности и логичности.

Сказанное относится и к характеристике подсудимого, как элементу обвинительной речи. Она может прозвучать в обвинительной речи в разных аспектах: для усиления аргументации об общественной опасности преступления, для обоснования необходимости назначения подсудимому того или иного наказания, избрания конкретного его размера и необходимости его реального отбывания, для обоснования мотива преступления.

Рассмотрим характеристику отдельных элементов обвинительной речи.

Важнейшим элементом обвинительной речи является анализ доказательств. Определив стратегию своей речи, план доказывания виновности подсудимого, прокурор в обоснование каждого из своих выводов должен взять только такие доказательства, которые не вызывают сомнения в своей допустимости и достоверности. Верным может быть только тот вывод, который вытекает из верных посылок. В обвинительной речи анализу и оценке подвергается как каждое отдельное доказательство, так и все доказательства в совокупности.