Правды ищи: идея справедливости в русской лингвокультуре

Выделение семантических признаков справедливости и принципы их объединения в теорию в этическом и психологическом дискурсе. Формирование прототипа семантики справедливости в религиозном дискурсе. Этнический менталитет и его влияние на качество языка.

Рубрика Иностранные языки и языкознание
Вид монография
Язык русский
Дата добавления 15.12.2020
Размер файла 285,3 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Почти столько же (6 раз) упоминается признак интегральности этой категории, которая, по утверждению Аристотеля, «не есть часть добродетели, а вся добродетель» (Аристотель 1998: 248): «Справедливость - совокупность здравого смысла, морали и этики»; «Справедливость - это доброта, щедрость, дружеские отношение»; «Справедливость - это торжество добра, правды, чести, любви, это сознательные плоды этих добродетелей»; «Справедливость - это когда человек поступает разумно, благородно, мудро».

Столь же часто в ответах респондентов отмечается деонтологичность справедливости - содержащаяся в ней платоновская идея долга (фб пцейлпменб «должное» - Рплйфейб: 335е) и следования идеалу: «Это когда все так, как должно быть»; «Справедливость означает, что каждый человек должен адекватно вознаграждать себя и других»; «Собирательное понятие о долге чести и совести»; «Справедливость - некий идеал, когда в обществе каждый получает то, что заслуживает».

Четырежды справедливость отождествляется со счастьем хороших людей и несчастьем плохих (ср.: «Моральный закон требует справедливости, то есть счастья, пропорционального добродетели» - Рассел 2002: 800): «Справедливость - это когда хороший человек живет хорошо, а плохой - плохо»; «Это когда добрый человек живет в радости, а злой - без радости»; «Несправедливость - это когда хороший человек несчастен».

Трижды справедливость отождествляется с личным благополучием и собственной правотой: «Справедливость - жить для себя и близких!»; «Это когда тебе везет!»; «Это когда я права».

Дважды она соотносится с милосердием и взаимопомощью и представляет собой переформулировку «золотого правила» нравственности (см.: Соловьев 1990, т. 1: 168): «Справедливость - это помощь друг другу в различных ситуациях и при необходимости»; «Справедливость - когда жизнь проходит так, как хочется, но чтобы при этом не мешать, а может даже помогать другим делать то же самое».

По одному разу отмечаются рациональность справедливости («Справедливость - это когда человек решает или действует, подчиняясь разуму, а не чувству») и отсутствие представлений о ней в животном мире («Справедливость - это понятие, которое существует только в представлении человека. Его нет в животном мире»).

Один раз отмечается связь справедливости с местью («Месть - это тоже часть справедливости») и даются «практические рекомендации» по её достижению («Вместо того, чтобы рассуждать о справедливости, возьми в руки нож и покажи, что это такое»).

В немногочисленных (9) неформальных отказах отвечать на вопрос «Что такое несправедливость» преобладает шутливый тон: «Это когда трамвай уходит от остановки, когда ты опаздываешь»; «Это когда все вверх дном»; «Это то, что можно спутать со справедливостью»; «Это когда у тебя есть много пива, но ты его не можешь пить из-за, например, болезни».

В подавляющем большинстве ответов (около 60), как и следовало ожидать, несправедливость в целом определяется «от противного», антонимически - это то, что не является справедливостью (обратное, противоположное, противное, антоним, справедливость наоборот, справедливость с отрицательным знаком, отсутствие справедливости, анти-справедливость): «Несправедливость - все то, что не попадает в понятие справедливости»; «Несправедливость - противоположность справедливости»; «Несправедливость - антоним справедливости»; «Несправедливость - аналогично справедливости, только наоборот»; «Несправедливость - антисправедливость»; «Несправедливость - понятие, обратное справедливости»; «Несправедливость - отсутствие справедливости».

Она определяется респондентами также через отрицание её отдельных семантических признаков - не-заслуженность (35 раз), не-честность (ложь, обман) (20 раз), не-объективность (предвзятость, пристрастность) (12 раз), не-правильность/верность (10 раз): «Справедливость - неполучение заслуженного либо получение незаслуженного»; «Это когда с человеком поступают так, как он этого не заслуживает»; «Когда не получаешь того, что заслужил, или, наоборот, получаешь то, что не заслуживаешь»; «Несправедливость - нечестность в отношении кого-то»; «Достижение результата путем обмана, нечестной игры»; «Неправда, нечестность, ложь»; «Несправедливость - это необъективное отношение к жизненной ситуации»; «Предвзятое отношение, основанное на личном субъективном восприятии»; «Несправедливость - неправильное воздаяние»; «Неверная оценка определенной ситуации».

В «положительных» определениях несправедливость, прежде всего (19 упоминаний), отождествляется с ущемлением прав личности: «Несправедливость - ущемление прав, когда одному человеку достается больше, чем другому»; «Несправедливость - это когда нарушаются права человека»; «Несправедливость - это ущемление прав личности».

Столь же часто она связывается респондентами с эгоизмом, личными корыстными интересами людей, стремлением к собственной выгоде за счет других: «Несправедливость - черта, характерная для людей, имеющих корыстные цели»; «Несправедливость - это когда все делается против правил морали и только ради личной выгоды»; «Когда человек, преследуя личные цели, идет по головам других людей»; «Несправедливость - действие, совершенное из корыстных побуждений»; «Это эгоизм, прежде всего».

Далее (10 упоминаний) идет отождествление несправедливости с имущественным неравенством и коррупцией: «Несправедливость - когда за деньги человек получает то, что захочет»; «Это когда решающую роль во всем играют деньги»; «Несправедливо, когда в обществе есть очень богатые и очень бедные люди»; «Несправедливость - когда мои ровесники хвастают деньгами, которые заработали их родители»» «Несправедливость - это коррупция».

Несправедливость с нарушением норм закона связывают 6 респондентов: «Несправедливость - это когда все не по закону (явление частое)»; «Несправедливость - это когда люди свои желания и цели возвышают над законом и правом».

По три раза в определениях несправедливости появляется обида и совесть: «Несправедливость - это когда тебя обделили, обидели в чем-то»; «Несправедливость - это все, что совершается не по совести». Так же трижды несправедливость отождествляется с человеческой глупостью и незнанием: «Несправедливость - глупость и ошибка человека»; «Неверный, ошибочный поступок человека, из-за которого могут пострадать другие люди»; «Неумение человека правильно и честно оценить какую-либо ситуацию или поступок».

Дважды отмечается интегральный характер несправедливости (ср.: …«Она смятение и блуждание разных частей души, их разнузданность и трусость, и вдобавок еще невежество - словом, всяческое зло» - Платон 1971, т. 3: 240): «Несправедливость - это когда происходит утрата ценностей»; «Враждебные отношения, ложь, клевета».

По одному разу несправедливость связывается с ощущением беззащитности человека в обществе и предательством: «Несправедливость - это когда человек чувствует себя беззащитным в обществе»; «Несправедливость - качество слабых людей и предателей».

Так же единожды она признается составной частью жизни и справедливости («Несправедливость - это часть жизни, это составляющая справедливости»), отмечается её относительный и субъективных характер («Несправедливость … для каждого своя») и невозможность её существования («Внутри каждый из нас считает себя справедливым, в этой связи несправедливости быть не может»).

Однако, как представляется, главное и самое существенное в суждениях респондентов о несправедливости не точность формулировок и определений, а констатация её засилья (так и тянет сказать «торжества») (20 упоминаний): «Несправедливость - это все, что нас окружает»; «Это наша жизнь»; «Весь окружающий мир»; «С ней знаком каждый»; «Она сплошь и рядом, за каждым углом»; «Она на каждом шагу»; «Это то, с чем сталкиваешься каждый день, каждую минуту»; «Несправедливость - это все, что преследует нас на всем жизненном пути»; «У нас в жизни несправедливость присутствует везде»; «В нашем государстве очень много несправедливости»; «Несправедливость - современное состояние общества»; «Это то, что творится у нас в стране, мире, даже в вузе».

«Несправедливость - это самое ужасное»; «Она съела мой вуз, мою страну и мир в целом. Жаль». Как сказано в Евангелии, «камни вопиют» (Лк. 19: 40). Во истину something is rotten in the state of Denmark - «подгнило что-то в Датском государстве»: в сумме утверждения об отсутствии справедливости и вездесущности несправедливости составляют около 60 упоминаний - каждый седьмой молодой человек считает, что для него справедливости в этой жизни и в этой стране нет!

Чтобы увидеть пример несправедливости составителю анкеты в соответствующей её графе предлагают «кругом посмотреть», а в графе «пример справедливости» пишут «Такого не бывает». Но вообще-то «у кого что болит» - большая часть примеров справедливости и несправедливости (60%) приводится респондентами из своей студенческой жизни и касается получения оценок, «завалов» на экзаменах, списывания: «Справедливость - это когда ты все знаешь, и тебе ставят подобающую оценку, а несправедливость - когда все знаешь, а тебе ставят неподобающую оценку»; «Несправедливость - когда на экзамене валят»; «Несправедливость - когда у студента списывают, и тот, кто списывает, получает “5”, а тот, у кого списывали, получает “2”».

Особенно раздражает респондентов торговля оценками (8 упоминаний): «Несправедливость - это когда один трудится, учится, ночами не спит, приходит на экзамен и получает “4” или “3”, а кто-то заплатит и получит “5”. Справедливость - это когда преподаватель не возьмет у него денег и поставит “2”».

Несправедливым респонденты считают Единый государственный экзамен и тестовый контроль, насмешки над теми, кто хорошо учится, справедливым - отчисление за прогулы занятий.

На границе «ближнего круга» и непосредственно за его пределами респондентов больше всего возмущает коррупция и платность образования (12 упоминаний): «Несправедливость - коррупция в вузах: поступает тот, кто богаче, а не умнее»; «Зачисление абитуриентов по деньгам, а не по способностям»; «Требование спонсорской помощи для зачисления на бюджет»; «Платное образование»; «Взятки - кто-то может дать, кто-то нет».

Одинаково (по 6 упоминаний) их возмущают низкие зарплаты и пенсии («Несправедливость - размер пенсии»; «Несправедливость - зарплата учителя сегодня») и отношение власти к народу («Несправедливость - это когда высшие органы власти обманывают народ»; «Обман граждан государством»; «Государство ставит народ ни во что»; «Справедливость - если бы у депутатов и обыкновенных рабочих была бы одинаковая зарплата».

Единичные примеры несправедливости включают переименование Краснодара в Екатеринодар, смерть в нищете известных артистов, гибель мирных жителей в военное время, устройство на работу по знакомству, кражу интеллектуальной собственности («Когда человек присвоил открытие другого - обокрал»), отказ защищать слабых.

Сопоставление понимания справедливости в ответах современных респондентов с представлениями о ней в паремическом фонде русского языка (см.: Воркачев 2007), сформировавшемся еще при становлении национального сознания и отражавшем преимущественно этос крестьянства, свидетельствует о вполне заметных и существенных эволюционных изменениях этнического менталитета россиян при сохранении определенных «константных» признаков - сегодня мы уже не совсем «те же самые».

Как встарь мы крайне чувствительны к любым проявлениям несправедливости, готовы с ней бороться, хоть и считаем, что «правде нигде нет места»; как встарь у всех у нас «своя правда» и как встарь мы отождествляем справедливость прежде всего с «судом праведным» - объективностью.

Мы по-прежнему в своих моральных оценках ставим совесть на первое место, однако мало-помалу обращаемся в этих оценках и к закону, наше отношение к нему становится более терпимым - в нем мы начинаем видеть обобщение и уравнивание всех наших «личных правд». В то же самое время из наших суждений уходит смиренческий прагматизм («Живут же люди неправдой») - несправедливость мы осуждаем всегда и везде.

Наши представления о справедливости полностью секуляризованы: мы больше не полагаемся на Бога, который правду видит, хоть и не скоро скажет. Как известно, свято место пусто не бывает - и, может быть, чисто формально место Божественного правосудия у нас мало-помалу занимают представления о достоинстве человека и его правах и свободах, «импортируемые» с Запада с отставанием века на два - в крестьянском этосе ни о каких правах человека и речи не было, у нас и крепостное право отменили лишь в 1861 году, чуть ли не через сто лет после появления «Декларации прав человека и гражданина».

3.5 От каждого по понятиям:

«Нет правды на земле. / Но нет её и выше» - утверждает пушкинский Сальери. Действительно, справедливости универсальной - справедливости для всех, нет ни на земле, ни на небе. Тем не менее, ближе всего к абсолютной справедливости стоит, наверное, её понимание в мифологическом сознании, где она отождествляется с некой силой, сохраняющей баланс добра и зла в мире, в котором, как в армии, исполнение любого предписания поощряется, а его неисполнение наказуется, причем наказание зачастую исходит от самой природы, принимает вид стихийных бедствий и болезней (см.: Толстая 2000: 378) и воздается, можно сказать, автоматически. Справедливость в любом другом понимании - это справедливость частная («партикулярная» - Лейнг-Стефан 2003: 598), относительная - справедливость «для своих», спокойно допускающая «нравственные исключения» (Лейнг-Стефан 2003: 602) для «чужих».

Если представить оrdo justitiae («порядок справедливости») в виде концентрических кругов, то его внешние границы образует справедливость универсальная, космогоническая, внутри же находятся «частные справедливости»: теическая, этническая и групповая, а его центральную точку образует справедливость персональная - индивидуальная, которая, собственно говоря, уже справедливостью и не является.

Второй, более узкий круг образует справедливость теическая, вернее, монотеическая, первая заповедь которой («Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим» - Исх. 20: 3; Втор. 5: 7) «отсекает» от «пользователей» божественной справедливости всех неверующих и иноверцев - «чужих», для которых нет спасения и жизни вечной, и, следовательно, нет воздаяния за добродетельную жизнь на этом свете и нет компенсации за правдолюбивые страдания. Во Христе «несть эллина, ни иудея» (Кол. 3: 11), однако для христиан есть басурмане - иноверцы и нечестивые, на которых справедливость и милосердие не распространяются, достаточно вспомнить крестовые походы, религиозные войны, Варфоломеевскую ночь и пр.

Следующий круг - круг этнической, национальной справедливости. Следует отметить, что, как свидетельствует этимология, сами представления о «своем» и «чужом» в русском языке сформировались именно на этническом уровне: «свой» - это свободный, т. е. принадлежащий к своему роду-племени и пользующийся определенными правами, в то время как «чужой», заимствованное из готского языка и производное от индо-европейского *teuta «народ, земля», первоначально означало «чужеземец» (см.: Фасмер 2003, т. 3: 582-583; т. 4: 379; Шанский-Боброва 2000: 283, 366; Черных 1999, т. 2: 148, 395). В круг национальной справедливости входят все «свои», в том числе и «свои сукины дети», на «чужие» этносы она не распространяется, свидетельство этому - существование двойных стандартов, о чем весьма красноречиво, как уже отмечалось, говорит Ф. Тютчев: «Давно наукой фарисейской / Двойная правда создалась: / Для них - закон и равноправность, / Для нас - насилье и обман» («Славянам»).

Далее идет круг справедливости, которую так и тянет назвать «социальной», - круг справедливости групповой: классовой и корпоративной. Здесь, в зависимости от «референтной группы», в число «чужих», на которых не распространяется внутригрупповая справедливость, включаются «подлые сословия», аристократы, буржуи, интеллигенты, враги народа, лохи, фраера и пр. - все они рискуют попасть в область «нравственных исключений», когда их уничтожение будет «способствовать победе нового общественного строя» и с этой точки зрения быть «моральным».

И, наконец, центр круга образует «личная справедливость», которая, по определению, справедливостью не является, поскольку не признает каких-либо прав другого и не обладает какой-либо степенью всеобщности.

Юристы сетуют: в современном российском обществе господствует аномия - всеобщее неуважение к законам и бессилие последних, что совершенно справедливо в отношении законов писанных, общегосударственных. Однако, как известно, свято место пусто не бывает, и правовой вакуум в социуме немедленно заполняется законами иными, неписанными, получившими в русском языке имя «понятий».

По мысли Св. Августина, государство без справедливости является вертепом разбойников (см.: Августин Аврелий 1998: 9). Здесь можно заметить, что и в вертепе разбойников есть своя справедливость: разбойничья, корпоративная, на основании которой происходит распределение добра и зла таким образом, что это удовлетворяет всех или большинство обитателей этого вертепа.

Экспансия специфической корпоративной морали на национальный уровень в законопослушный социум имеет, конечно, свои причины: извечное недоверие русского человека к власти и к официальным законам, которые она пишет «под себя», с одной стороны, и «вхождение во власть» уголовного мира, с другой. Процесс это напоминает некую «перманентную карнавализацию», создающую мир наизнанку, в котором «последние становятся первыми», а первые, соответственно, последними, где господствовавшие ранее нравственные категории «опускаются», а на их место поднимаются понятия корпоративной морали - появляются «хорошие» и «плохие» бандиты (см. телесериал «Бригада» и пр.), «хорошие» и «плохие» проститутки, сутенеры и «бандерши» (см. сериал «Проклятый рай»), «точка отсчета» меняется и «порядочный человек» становится «лохом».

Существование любой «партикулярной морали» невозможно без деления мира на «своих» и «чужих» с последующим подразделением на «классово близких» и «классово чуждых». Определиться с тем, что такое «понятия» и кто по ним живет («свои») проще всего, наверное, апофатически, выяснив сначала, кто такие «чужие», у которых «понятий» нет. А не живут по ним порядочные люди и интеллигенты, которые в словаре носителей «понятийного сознания» получают имя «лохов».

Слово «лох» пришло в русское «просторечье-2» (Крысин 1989: 62) и молодежный язык (и «лох», и «фраер» с пометой «жарг.» включены уже в толковый словарь русского языка - см.: БТСРЯ 1998: 506, 1433), очевидно, из тюремно-лагерного жаргона, где оно сменило «фраера» приблизительно в то же время, когда бандиты заговорили «уже не о “законах”, а о “понятиях”» (*Максимов 1998), а на смену «законникам» пришли «авторитеты» - в начале 80-х годов прошлого века. Этимология его остается неясной: с таким же успехом оно может происходить от «лосося в период нереста» (Юганов-Юганова 1979: 125) или «лопуха» либо происходить от диалектного «разиня, шалопай» (Даль 1998, т. 2: 269), как и быть заимствованием из идиша (loch - «дыра», loch am kopf - «дырка в голове», «придурок», подобно тому, как «фраер» произошло от fraier - «жених») или из польского языка (іoch, wіoch - «мужик, крестьянин; наивный, доверчивый человек») (Мокиенко-Никитина 2000: 322).

Лохи и фраера для криминалитета - не просто «чужие» («фраер - человек, не имеющий отношения к преступной среде» - Балдаев и др. 1992: 262; «человек, не относящийся к миру воров, ментов и лохов, вызывающий презрение со стороны воров» - Карасик 2008: 102; «Ну, попросту: фраера - это остальное, не воровское человечество» - Солженицын): это, прежде всего, предмет промысла, «дичь», дающая пропитание и образующая начало «пищевой цепочки» («лох - потенциальный объект преступления, жертва криминальны действий» - Химик 2004: 298; «А лох - ценный промысловый вид: он дает жулику деньги, водку, жратву, баб, в конце концов» - Константинов-Новиков).

«Фраер», в отличие от «лоха», очевидно, «классово близок» носителям «понятий», о чем, в частности, свидетельствует возможность его гипокористической суффиксации («фраерок», «фраеришка») и положительные коннотации в сочетаниях с определениями: «честный фраер», «битый фраер» («Человек, не принадлежащий в преступному миру, однако знакомый с его привычками, законами, моралью и умеющий за себя постоять» - Грачев 1992: 178), «козырный фраер» («По фене “козырным фраером” называют представителя низшей ступени в воровской иерархии. Проще сказать - начинающего вора» - *Разинкин-Тарабрин 1998).

В оппозиции «свои-чужие» лох - абсолютно «классово чуждый элемент», некая «прореха на человечестве». «Инвективный потенциал» лоха почти равен «козлу/петуху» - за «лоха» могут и убить. Люди, в отличие от прочих животных, не останавливаются перед внутривидовым уничтожением, а для этого сначала ближнего нужно уничтожить морально, вывести из числа себе подобных, лишив его каких-либо положительных человеческих качеств - назвать «лохум».

В речи носителей специфического корпоративного этоса «лох» - квалификация обычного порядочного человека: «В … новорусской клоаке напрочь исчезло понятие “порядочный человек”. Его заменило слово “лох”» (Константинов-Новиков 2000: 39). Так, со сменой культа сакральное становится профанным, а мелиоративы - пейоративами. Порядочность как светский аналог праведности - это свойство тех, «кто довольствуется меньшим того, на что имеет законное право» (Аристотель). Порядочные люди «честны и не лгут, пока не нужно» (Чехов 1956, т. 10: 495), они соблюдают по возможности элементарные моральные нормы, изложенные вкратце в письме А. П. Чехова брату Николаю: уважают чужое и собственное достоинство, добры, не скандалят, не лгут, не воруют, не юродствуют, не суетны…(см.: Чехов 1956, т. 11: 83-85).

Семантика «порядочного человека» в значительной части своего объема пересекается с семантикой «интеллигента», с этикой которого, по утверждению Ю. С. Степанова, «ближе всего совпадает основной нравственный закон» (Степанов 1997: 644) и отличительной чертой которого является обостренное чувство справедливости (см. Карасик 2005а: 29) - гиперморализм. «Судьбы его печальней нет в России» (Волошин 1991: 197) - интеллигент одинаково, хотя и по разным причинам, малосимпатичен власти, народу (см.: Савицкий 2007: 195) и, естественно, криминалитету и носителям «понятий». Если власть его не любит за критическое к ней отношение, народ - за то, что «больно умный», то у представителей «понятийного этоса» вызывает презрение его доверчивость и отсутствие «распальцовки» - не хам!

При переходе из профессиональной речи в социолект и разговорный язык предметная, классифицирующая составляющая семантики «фраера» и «лоха» истончается и почти исчезает, в то время как их коннотативная, оценочная часть расширяется и усиливается - эти лексемы превращаются просто в бранные слова (см.: Химик 2004: 298, 657; *Мальцева 1998).

В число живущих по понятиям - «своих» - включается, прежде всего, весь «сонм» профессиональных преступников, как руководство - законники (воры в законе), положенцы (заместители), смотрящие (руководители на местах), бригадиры (главари банд), авторитеты, кассиры (держатели общаков), так и рядовые бандиты - (чисто реальные/конкретные) пацаны/братаны, бойцы, боевики, быки и пр. (см.: *Максимов 1998).

В свою очередь среди «своих» выделяются «преступники», нарушающие «понятия»: беспредельщики, шпана, отморозки, борзые, отвязанные и пр., и «отступники», ренегаты: суки и ссученные (воры, нарушившие воровские традиции и обычаи, но не предавшие «воровскую» идею) и гады (воры, предавшие корпоративные интересы), которым полагается, как минимум, «битье по ушам» (см.: *Разинкин-Тарабрин 1998).

Общая криминализация жизни и интенсивное проникновение в разговорную и не только разговорную речь «блатной фени» приводят к проникновению в «обыденное сознание» уголовных норм социального взаимодействия - «понятий», которыми руководствуются, сознательно или бессознательно, и «любители», объединяемые в одну, хотя и разнородную, группу уже не профессиональным, а «моральным» признаком.

Прообраз сегодняшних «понятий» - «писаный неписаный воровской закон» (Танич) - сложился в России, по свидетельству источников, где-то в 30-е годы прошлого века не без участия тогдашних «компетентных органов» (см.: *Дышев 1998). Видимо, тогда и сложился институт «воров в законе», соблюдающих «кодекс воровской чести» как совокупность криминальных традиций и обычаев. В число требований этого «кодекса» входили: запрет на сотрудничество с государственными органами и службу в армии, несколько обязательных ходок в колонию, активное участие в жизнедеятельности «воровского сообщества», отказ от любого труда, проживание на материальные средства, добытые преступным путем, пропаганда воровских обычаев и традиций, а также преступного образа жизни, организация сбора «общаковых» средств и контроль за их использованием, опека и помощь заключенным под стражу и осужденным («подогрев зоны»), соблюдение решений сходок, организация противодействия государственным органам, запрет на обладание собственностью, отсутствие постоянного места жительства и отказ от семейной жизни (см.: *Дышев 1998; *Максимов 1998; *Разинкин-Тарабрин 1998).

Нужно отметить, что «вор» и «закон» - лексемы «вторичные идеологические» (Филиппова 2007: 6), отмеченные энантиосемией: если в литературном языке и в речи законопослушных людей («лохов») «вор» - преступник и злодей, а «закон» - юридическая норма, защищающая общество от последних, то в речи носителей уголовной фени «вор» - почетное звание, а «закон» - традиции воровской среды и обязательные для неё правила поведения.

С наступлением говорухинской «Великой криминальной революции» конца 80-х и начала 90-х годов прошлого века и вхождением криминалитета во власть и в собственность «революционные изменения» претерпел и «Кодекс воровской чести» - он не только поменял имя и стал называться «понятиями», но и утратил за ненадобностью большую часть своих статей и «обуржуазился»: из него, естественно, ушли запреты на обладание собственностью («пафосную жизнь»), легальные доходы, создание семьи, постоянное место жительства, участие в работе государственных органов, необходимость «ходок на зону». По существу, превратившись в «моральный кодекс строителя российского капитализма», он сохранил в неизменном виде лишь одну - первую и основную - заповедь любой «партикулярной» морали: «справедливость - для своих». У «своих» нельзя воровать; их нельзя «кидать, разводить, обувать»; с ними нужно делиться, у них нельзя «крысятничать» и пр.

Основные концепты, составляющие лингвокультурную идею справедливости, - «справедливость» и «несправедливость» - в профессиональном и социолектном жаргонах русского языка получают имена «понятий» и «беспредела». Эти лексические единицы образованы путем семантического переосмысления и морфологического переоформления соответствующих основ литературного языка. Функционируя в профессиональной речи уголовников, они одновременно обозначают как нормы догосударственного, «обычного права», подкрепляемого карательными санкциями преступного сообщества, так и моральные понятия преступного этоса.

Как уже говорилось, по утверждению Аристотеля, «справедливость не есть часть добродетели, а вся добродетель, и противоположность её - несправедливость - не часть порочности, а порочность вообще» (Аристотель 1998: 248), т. е. справедливость равнозначна морали и включает в себя все её нормы, запрещающие действовать во вред ближнему - «своему». Тем самым, для уяснения того, что означают нормы «партикулярной справедливости», в принципе, достаточно перечислить запреты на их нарушения: нельзя («западло», «стрёмно», «не по понятиям») делать то-то и то-то по отношению к «своим».

«Понятия» - относительно недавнее «приобретение» русской разговорной лексики: словари тюремно-лагерно-блатного жаргона и русского сленга прошлого века эту лексическую единицу еще не фиксируют (см., например: Балдаев и др. 1992; Грачев 1992; Юганов-Юганова 1979). Модель её семантической деривации от соответствующей лексемы русского литературного языка путем сужения предметной области относительно прозрачна: сначала понятие как «представление, сведения о чем-нибудь» (Ожегов 1953: 510), затем разговорное «понятия» как «то или иное представление о чем-нибудь, способ понимания чего-нибудь» (Ушаков 2000, т. 3: 581) и «уровень понимания чего-либо; совокупность взглядов на что-либо» (СРЯ 1983, т. 3: 290; БТСРЯ 1998: 919), а в конечном итоге - совокупность взглядов какой-либо социальной группы на поведенческие и моральные нормы.

Сужение предметной области понятий начинается еще в литературной речи с их «авторизации» (мои/твои/его понятия) и «кванторизации» («по всем понятиям»), а также определения их «хронотопа» - времени и места (географии) тех представлений, о которых идет речь В качестве источника материала для исследования использовалась в том числе и электронная база данных «*Национального корпуса русского языка».

: «По всем понятиям человек еще не старый, я резко вдруг ощутил, что что-то истекает, уходит, и поддался панике» (Соловьев); «Позвольте вас спросить, - начал Павел Петрович, и губы его задрожали, - по вашим понятиям слова: “дрянь” и “аристократ” одно и то же означают?» (Тургенев); «Были здесь и неоплатные должники, бежавшие от заимодавцев, наконец, были такие молодцы, для которых было все равно в какую бы сторону ни отправиться, лишь бы весело пожить; а, по их понятиям, весело пожить значило грабить, разорять и вообще делать кому-нибудь вред» (Костомаров); «Бабушку это кольнуло: она терпеть не могла этого новомодного тогда у нас слова, под которым, по ее своеобразным понятиям, пробирался в русское общество самый пустой и вредный вздор, в целях достижения которого затевали майораты» (Лесков); «Хорошо ли, дурно ли это, нравится ли нам это, или не нравится, находим ли мы это, по нашим понятиям, справедливым или нет, - это все равно, это так, и другого ничего нет» (Л. Толстой); «Кроме гимназии Гуля никаких учебных заведений не кончала, но языки знала хорошо, а по понятиям нового времени даже великолепно» (Улицкая); «Наши мастера слова ухитрялись из ребят, которые по нынешним понятиям являются международными террористами, делать белых лебедей и безвинных страдальцев» (Богатырев); «Бабушка, ты опять отстала, ты по старым понятиям живешь» (Распутин); «Магазин находился в Ольховке, верстах в десяти, расстояние по здешним понятиям небольшое» (Хазанов); «Дело в том, милостивый государь, что гость, по местным понятиям, - лицо священное, и не то чтоб арестовать, а просто обидеть гостя в грузинском доме - значит бросить вызов всей Грузии» (Окуджава); «На следующий день пришел от Рахманинова чек на 3000 франков - это были большие деньги по тогдашним парижским понятиям, они обеспечивали жизнь этой семьи на несколько месяцев» (Седых); «Куpоpтная суета аэpопоpта, бабульки, пpедлагающие ночлег за умеpенную по кавказским понятиям мзду, pазлапые чеpные в ночи пальмы - все так знакомо!» (Серафимов); «“Зорба” выдержал только 300 представлений (по бродвейским понятиям очень мало) и сошел со сцены» (Журбин); «В Голливуде существуют определенные “понятия”: там не принято показывать блюстителей порядка плохими» (АиФ 2006, № 35); «Монголы, как по своим понятиям, так и по расчету, естественно, усиливали власть и значение князей за счет веча» (Костомаров); «Китайцы смеются, сообщая печальные новости - по их понятиям, это выказывает твердость духа и ограждает от выражений сочувствия» (Ерофеев); «Тем более, что, по советским понятиям, люди, оставшиеся на оккупированной территории, - не патриоты, значит, и не люди» (Кузнецов); «По американским понятиям в принципе уже старье, но нам хватает» (Пелевин); «Как административная единица округ соответствует уезду; по сибирским понятиям, так может называться только почтенная дистанция, которую в целый месяц не объедешь» (Чехов); «Подобное наказание по распоряжению шаха не является, по персидским понятиям, позором» (Бларамберг); «Я учащаяся, по немецким понятиям вроде гимназистки: все ж таки они культурные люди, что они мне сделают?» (Фадеев); «Все-таки по нашим русским понятиям, знаете, это странно» (Писемский).

Эта предметная область сужается еще больше, когда речь идет о представлениях какой-либо социальной группы - конфессиональной, гендерной, возрастной, профессиональной, сословной и пр.: «По христианским понятиям, как ни смутно он их себе представлял, он должен был попросить помолиться и за Фомичева» (Бабаян); «Чудовищная, по мусульманским понятиям, сцена» (Бовин); «Покой, праздность, бездействие - вот высшее состояние человека, по хлыстовским понятиям» (Мельников-Печерский); «Особенно насторожило его то малоприятное обстоятельство, что представителей уступившей стороны по игровым понятиям положено было накрепко привязывать к башенному крану и забивать им в рот кляп из грязной травы» (Столица 1997.10.28); «По армейским понятиям, да и не только по армейским - подлость несусветная» (Криминальная хроника 2003.07.08); «По цирковым понятиям это был возраст почти пенсионный для “воздуха”» (Улицкая); «Вот и делят они былые всенародные, а ныне частные по своим воровским «понятиям», как показано на второй диаграмме» (Советская Россия, 2003.04.08); «Никто не знает, где изучил ремесло скорняка и портного, научился шить щегольские, по крестьянским понятиям, полушубки с вышивками» (Журнал Московской патриархии 2003); «По понятиям ее социального окружения, Зейдат обладала великосветскими манерами» (Дегоев); «Что поделаешь, ну ненормальная я по нынешним понятиям современных женщин» (Солдат удачи 2004); «По понятиям темного массового русского крестьянина интеллигент - это всякий человек, пришедший, во-первых, со стороны (неизвестной родины), во-вторых, он не пашет (не занимается физическим трудом) - не сеет, ни веет, а живет лучше» (Пришвин); «По деревенским понятиям Петька просыпался чудовищно поздно - в девять часов» (Тахтамышев); «По всем традиционным понятиям честного и уважающего себя интеллигента, контрреволюционер - значит подлец и негодяй» (А. Толстой); «Криворотов стал мысленно озираться в поисках промахов и, как за последнее спасение, ухватился за слабые, по школярским понятиям, рифмы» (Гандлевский).

«Настоящие понятия» начинаются тогда, когда речь идет о совокупности морально-правовых норм какой-либо социальной (референтной) группы - группы, к которой себя относит либо желает относить говорящий («Это - не/по понятиям») либо протагонист высказывания («X считает/полагает, что это - не/по понятиям»).

Прежде всего, эти «понятия» по старой и «доброй» российской традиции противостоят писанному, официальному и юридически апробированному закону: «Россия все-таки во многом еще “по понятиям”, а не по закону живет» (Деловой квартал 2003); «Поэтому, наверно, принятие такого закона необходимо, но, поскольку мы в нашей стране по-прежнему живем “по понятиям”, закон еще ничего не означает» (Известия 2003.10.03); «Мы особый народ, душа у нас такая, - продолжаем жить не по закону, а по понятиям» (Время МН 2003.05.26); «Нация веками жила “по понятиям”, а не по закону (Известия 24.08.2001); «В результате многие люди готовы скорее обращаться к криминальным авторитетам в надежде, что их рассудят если не по закону, то хотя бы по каким-то “понятиям” (Независимая газета 28.04.2003); «В государстве жизнь должна строиться по закону, а не по понятиям» (Эхо Москвы); «Если бы здесь были представители прокуратуры, я бы им сказал следующее: ребята, я думаю, что вы как профессионалы дела заводите по закону, но вот фигурантов для них выбираете “по понятиям”» (Москва 07.07.2003); «Жизнь в республике строится скорее на понятиях, чем на законах, - говорит эксперт Московского центра Карнеги А. Малашенко» (АиФ 2006 № 30); «Ситуация разборки не по закону, а по своим понятиям» (НТВ 05.09.2006); «Вы поступайте по праву, а не по понятиям» (НТВ 24.11.2000); «Он (Шутов) преступил не только законы, но и понятия» (НТВ, 17.02.2006).

Со всей очевидностью семантика «понятий» носит стереоскопический, объемный характер: в зависимости от «точки зрения» - морально-правововых установок говорящего/протагониста высказывания - в ней «высвечиваются» те или иные содержательные компоненты, прежде всего аксиологические.

Так, для носителей законопослушного, «государственного» сознания «понятия» (по умолчанию уголовные) - безусловное зло, стоящее на пути демократии, справедливости, правового государства и пр.: «То есть, как тут говорили, “по понятиям” - у `пахана”» (НТВ 22.09.2000); «Или очень скоро мы все будем жить “по понятиям” воровского общака» (Беспредел 2002); «Потому что бандиты, живущие “по понятиям”, считают это позорным для себя» (Известия 11.01.2002); «В быту вполне закрепился словарь “братков”, жизнь “по понятиям”, в целом, стала нормой» (Лебедь 02.06.2003); «Здесь боевики жили не по законам, а по привычным блатным понятиям» (Трошев); «И дело даже не в знании обстановки, где живут по тюремным правилам - понятиям, где есть хитромудрая иерархия и своя шкала ценностей» (Солдат удачи 2004); «Однако криминал вершит свой суд по понятиям» (Советская Россия 01.09.2003); «За десятки лет воровские понятия претерпели изменения» (НТВ 15.12.2006); «“Грабь награбленное”. Позже это правило станет основным воровским понятием» (НТВ 15.12.2006); «Только 8 лет отсидел в одиночках. Для него понятия - образ жизни» (НТВ 15.12.2006); «“А кто же граждане-генералы?” Уж не чиновники ли мздоимцы? А может, артисты, взахлеб играющие бандитов и тем насаждающие в обществе уголовные нравы и понятия?» (АиФ 2006 № 32); «Есть закон, нужно ему следовать. А жить по понятиям, это неправильно» (НТВ 03.02.2007); «Не вор я больше, нет для меня их понятий» (НТВ 06.09.2006); «Его убийство всколыхнуло всю страну, уже отвыкшую от понятий 90-х» (НТВ 15.10.2006); «О таких избирателях любая парламентская партия только и мечтает: живут “по понятиям”, ходят строем и при этом считают себя наполеонами!» (АиФ 2007, № 12); «Потому что у нас, при бандитском капитализме, уже давно живут не по законам, а по понятиям» (Лебедь 07.12.2003); Когда же они (цены - С. В.) формируются в процессе закрытого от общества торга, это называется “жить по понятиям”, а не по писаным законам или нормам, которые являются общественной моралью» (Российская газета 05.03.2003).

В то же самое время, как ни парадоксально, для носителей законопослушного сознания совершенно неприемлемы «понятия», равносильные произволу, по которым живет российская власть в лице её чиновных представителей: «Дело в том, что сейчас прокуратура и вообще государство живет “по понятиям”» (НТВ 22.09.2000); «В этом процессе похитители людей объединились вместе с преступниками в погонах и прокурорских мундирах против порядочного человека, законопослушного бизнесмена и еврейского общественного деятеля, не согласного жить “по понятиям” и жестоко наказанного за это прокурорами, от которых он безуспешно требует соблюдения законности» (Вестник США 25.06.2003); «На словах - “диктатура закона”, по делу - произвол чиновников, решающих свои дела по своим своекорыстным “понятиям”» (Советская Россия 01.09.2003); «Что касается отношения власти и правозащитного движения, мы твердо убеждены, что мы государственники - ибо мы за сильное государство, которое могло бы принудить, прежде всего, своих чиновников, которые приватизировали власть - работать по законам, а не по своим понятиям и интересам» (Москва 09.12.2004); «По меткому выражению П. Д. Баренбойма, законодатели и представители исполнительной власти России должны в ближайшие четыре года подтвердить свое “конституционное гражданство” и предотвратить сохраняющуюся угрозу “конституционной анархии”, когда власть живет не в соответствии с буквой и духом Конституции, а по собственным политическим понятиям» (Адвокат 2004); «Чиновники ПФ заявили о своем праве обирать пенсионеров по своим “понятиям”» (Советская Россия 01.09.2003).

«Понятия», вполне естественно, принимаются и одобряются своим создателем - криминальным сообществом, члены которого по ним «живут и умирают»: «Ну, по понятиям, эти, в пальто, не правы были» (Кивинов); «Братан, давай по понятиям. Коробок пять отгрузи за моральный и материальный убыток» (Кивинов); «Уж кому я в этой истории не завидую, так это главному её герою, Герихону. Ведь по понятиям он не совершил ничего плохого: делал свою работу. Крал машины» (ЕЖ 18.09.2006); «На “разборке”, “стрелке”, “терке” все раскладывается по понятиям простым и ясным каждому гражданину - либо ты прав, либо ты не прав» (Осипов); «С трудом, но удалось уговорить тех и других на совместный контроль большинства участков: “братки” обошли избирательные комиссии и “в натуре” им объяснили, что “будем жить по чисто правовым понятиям - без всяких беспредельных фальсификаций”» (Завтра 16.03.2003); «Это было “не по понятиям”, которых он неукоснительно придерживался до конца жизни» (Спецназ России 15.03.2003); «Оголтелый национализм, в котором погрязла Грузия, Джаба не принимал: “не по понятиям”» (Спецназ России 2003.03.15); «Один из ставропольцев, Алексей Гамзатов, побежал за Козловым и попросил его “прекратить беспредел” и “разобраться по понятиям”» (Коммерсантъ-Daily 20.01.1996); «Молчи, Сергей, - раздражался старший, - отвали со своей культурой, тут чисто по понятиям развести надо» (Кабаков).

Менее естественно, но вполне объяснимо, когда «понятия» принимаются носителями законопослушного сознания - ими никак не оцениваются либо даже одобряются: «Просто мне с ним нужно серьезно поговорить, так сказать, по-пацански, если хотите - по понятиям» (Хулиган 2004); «Оказалось, она этим летом отъехала в Грецию “с одним пацаном, который живет исключительно по понятиям”, и уже обвенчалась с ним, причем не где-нибудь, а в Иерусалиме» (Вишневецкая); «Сегодня жить по “обыкновениям”, а завтра - по “понятиям” изменчивого большинства» (Советская Россия 15.05.2003); «Хотя, “чисто по понятиям” речь в романе лишь о том, что даже “реальные мэны” с их бескрылым прагматизмом, ползучим эмпиризмом, на-всё-насеризмом и безмерно завышенной самооценкой тоже, оказывается, способны допереть до идеи управления будущим» (Лебедь 28.07.2003); «Каждый по способностям, от каждого по понятиям» (Кивинов); «И снова уже собрались было политические оппоненты пометелить его по понятиям, как Паниковского, в очередной раз попавшегося на краже гуся» (Лебедь 26.10.2003); «Ныне же партия власти затеяла аналогичную по смыслу работу с олигархами, избрав поводом для нападения на это сословие его нежелание платить ясак “по понятиям”» (Лебедь 16.11.2003); «Для общественного сознания все происходящее означает только одно: это ИХ дела, разбираются между собой по собственным понятиям с использованием доступных ресурсов» (Время МН 2003); «Пресс-секретарь Юрия Лужкова Цой даже намекнул как-то на то, что вообще-то войну в Чечне начало федеральное правительство - ему-то, по всем понятиям, и отвечать за Дубровку» (Зверева); «Ответ несчастных молдаван уже и сейчас никого не интересует, потому что отвечать им придется по понятиям» (Криминальная хроника 08.07.2003); «По понятиям, если “обидчиков” опустить, кастрировать или убить, то позор будет смыт со всего народа» (Лебедь 07.12.2003); «О себе оратор сказал, что всегда жил “по совести и по понятиям”» (Богатей 2003).

Объяснимо же это, видимо, тем, что в их представлении «понятия», в отличие от писанного закона, даже будучи уголовными, имеют правовой характер внутри определенной социальной группы - «своих»: их нормы приемлются всеми членами этой группы, направлены на её сохранение и сознаются как основанные на принципах справедливости.

Об эволюции «понятий» в общественном сознании, о смене аксиологических акцентов в их семантике свидетельствуют, в частности, результаты опроса респондентов: университетской молодежи - студентов и аспирантов. Для подавляющего из них большинства «понятия» - это «установленные в обществе правила и нормы поведения», «нормы и правила, приемлемые в определенном круге людей», «неписанные правила общения, жизни и отношений в обществе», следование которым оценивается положительно, а отказ от такого следования превращает человека «в изгоя» (ср.: «Понятия - система законов, обычаев и предрассудков, бытующих в той или иной социальной или возрастной группе, всеобщие взгляды на мир; сложная система с многочисленными табу, способы доказать свою видимую или настоящую правоту» - Мальцева 1998). «Понятия» здесь отождествляются с законом: жить по понятиям - «жить по законам той или иной группы населения»; «действовать в соответствии с определенным законом»; «жить по правилам и законам какого-то конкретного общества». Более того, понятия здесь приобретают какой-то всеохватный характер, становятся если не умом, то, по меньшей мере, «честью и совестью эпохи»: «У каждого есть нормы и границы (через которые нельзя переступать) морали, совести, чести» (это о понятиях! - С. В.). Уголовное толкование «понятий» воспринимается в этой среде как устаревшее - «Так было раньше!». «Жизнь по понятиям возможна как “на зоне”, так и в обычной среде. Жить так подразумевает выполнение правил и обязанностей, так же эти понятия дают вам определенные права». Тем не менее, хотя и спорадически, жизнь «в соответствии с корпоративной традицией» (Химик 2004: 470) осуждается: «Понятия - законы людей, считающих себя “избранными” в обществе и живущими по принципу “все для себя - остальное для других”».

«Универсализация» понятий, отождествление их с законом наблюдается и в языке средств массовой информации: «Новыми врагами стали при этом чужаки, недавние пришельцы на улицы родных городов, плохо говорящие по-русски и ведущие себя не по “понятиям” (то есть “нашему” своду законов), - “черные”, “чурки”, “чучмеки”, “хачики” и иже с ними» (Неприкосновенный запас 2003); «Так что получается законы по понятиям, как говорят по телевизору» (Москва 01.04.2003); «Ей как бы говорят: чтобы в России восторжествовал закон, давайте - по понятиям» (Известия 03.03.2003); «При этом наличествует предупреждение, что подделка “преследуется по понятиям”» (Вечерняя Москва 10.01.2003).

«Понятия» как свод основных положений некой корпоративной морали при ближайшем рассмотрении, в принципе, ничем особенно не отличаются от любого другого «морального кодекса» - строителя ли коммунизма, капитализма или чего-либо еще, где на первом месте стоит заповедь лояльности «своим», а самым страшным грехом считается предательство - не случайно, видимо, Данте в последний круг своего ада помещает предателей, Иуду Искариота и Брута (Inferno 34: 60-69). «Понятия» в переложении на литературный язык сводятся к запретам наносить какой-либо неоправданный ущерб «своим» (предавать/сдавать, обманывать/кидать/обувать/разводить, воровать/крысятничасть, грабить и пр.), а также общаться с «врагами»: «Я понятия знаю. Своих кентов никогда не кидал» (Кивинов); «Зачем, Гена, нашу точку отбираешь? Неправильно это, не по понятиям» (Константинов-Новиков); «Палыч велел передать: от чужого откусываешь. Не по понятиям живешь, Илья» (Константинов-Новиков); «Помогать менту было совсем не по понятиям. Помогать менту было западло» (Константинов-Новиков); «Или вот сидим мы с тобой, разговариваем. По понятиям это же впадлу: бродяге с ментом, хоть и осужденным, по душам говорить» (Константинов-Новиков).

Языковой знак для обозначения семантического противочлена «понятий» - «беспредела» - также появился относительно недавно: словари Д. Н. Ушакова (1935), С. И. Ожегова (1953) и оба академических - большой (1951) и малый (1981) - его не фиксируют, а включен он словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (1992) с пометой разг. в значении «крайняя степень беззакония, беспорядка» (Ожегов-Шведова 1998: 45) и в словарь С. А. Кузнецова (1998) с пометой разг.-сниж. в значении «отсутствие правил, законов, ограничивающих чей-либо поизвол» и «произвол, беззаконие» (БТСРЯ 1998: 75). И, естественно, он фиксируется в словарях жаргона и разговорной речи (см.: Мокиенко-Никитина 2000: 60; Химик 2004: 44). «Беспредел» в книжно-литературном русском языке появляется лишь в качестве авторского неологизма: «Если б ты оценила любви беспредел» (Левин); «Фантастическая “пространственная одаренность” отличала Гоголя и метафорический беспредел пространственного видения всего на свете мы у него наблюдаем на каждом шагу, в том числе и в этом высказывании» (Бочаров).

«Внутренняя форма» этого слова вполне прозрачна («До беспредела мы дошли, но это еще не предел») - «отсутствие предела как ограничений на что-либо» - и в какой-то мере воспроизводит, только с противоположным оценочным знаком, значение столь милой русскому сердцу «воли». В разговорной речи «беспредел» успешно конкурирует с «произволом»: «Настоящий произвол (это литературный синоним широко употребляемого ныне, к сожалению, блатного термина “беспредел”) начался в марте 1917 года» (Спецназ России 15.04.2002); «Кстати, только наши практики решили вместо слова “произвол” пользоваться словом “беспредел”, которого нет ни в одном словаре русского языка» (Аграновский); «Куда пропало слово “произвол”, когда к нему подселили “беспредел”, который оказался, если быть справедливым, словом сочным, густым и ярким?» (Аграновский).


Подобные документы

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.