Слово. Текст. Дискурс. Прецедентные единицы

Вместе с тем «прецедентно не отмеченные», по Савёловой, наречия второго типа (по-Митькиному), которые мотивированы конситуацией (как этот / тот/ наш Митька, которого мы знаем), а точнее, «индивидуальным и корпоративным знанием» узкого круга его носителей, согласно постулируемой в настоящем исследовании концепции, тоже выстраиваются в ряд прецедентных имен, если «не самого высокого уровня прецедентности» и не «второго», то вполне определенного порядка. Ведь как заключает сама Л.А. Савёлова, «они включены в реализацию сложного по структуре смысла «как» и служат средством именования одной из составляющих данного смысла [Савёлова, там же], которая эксплицируется как «сходно с кем-нибудь, подобно кому-нибудь, таким образом, как кто-нибудь», если следовать интерпретации смысла «как», по Шведовой [Шведова 1998: 144]. То есть мотивированные «прецедентной коммуникативной ситуацией» (термин Л.С. Гуревич) такие дискурсивные наречия также обнаруживают вполне очевидную прецедентность.

Интересный ракурс описания получили также в новейших публикациях номинации, выражающие гипо-гиперонимические связи. Их можно рассматривать в когнитивно-семантическом аспекте, в акте семантической импликации или же на уровне семантических пресуппозиций, которые функционально однородны, хотя не всегда различимы. Исследователи тематизируют этот лингвистический факт на примере семантической корреляции лексем Wissenschaftlerin - Linguistin, Blume - Rose. Они говорят о том, что гипоним Linguistin имплицирует гипероним Wissenschaftlerin, а гипоним Rose имплицирует гипероним Blume. Обратное невозможно, потому что не всякий цветок - роза и не каждый ученый - лингвист [Linke et al 2004: 163; Vater 2005: 45].

В аналогичном ключе понимаются «лексикализованные» и «нелексикализованные» концепты гиперонимов и гипонимов, обозначающих фрукты в английском языке, которые, по мнению В.Б. Гольдберг, «могут рассматриваться в качестве прецедентных феноменов» [Гольдберг 2004: 115]. И это верно, потому что в импликации реализуется концептуальная основа фактора прецедентности языкового знака (гипонима), который прямо указывает на необходимость его соотнесения с соответствующим гиперонимом. Следовательно, гипонимы, и не только они, могут по-праву пополнить разряд ПЕ, потому что они опираются на т. н. «пресуппозицию существования», иначе говоря, на предпосылку того, что референт в одной из своих форм (реальный или идеальный денотат, отдельный предмет или целое высказывание) существует [Russell 1905; Strawson 1950; Reis 1977; Vater 2005].

Результативный анализ прецедентных номинаций на материале образных сравнений проведен А.В. Степановой. Он приобретает ещё и методологическую значимость, так как автор разрабатывает критерии определения степени прецедентности для этих единиц. Степень социализации прецедента в лингвокультурном сообществе, или степень прецедентности, по мнению цитируемого автора, может быть определена с помощью лексикографических источников и исчисляется по определенным параметрам: 1) зафиксированность в словарях с различным размером словника; 2) количество значений в структуре лексической единицы; 3) наличие дериватов; 4) появление в устойчивых словосочетаниях и фразеологических оборотах; 5) возраст ПЕ или хронологический фактор [Степанова, Электронный ресурс]. А.В. Степанова приходит к важному, в том числе для данного исследования, выводу о пограничном статусе прецедентных элементов в языке.

Таким образом, рассмотрение прецедентных имен как процесса и результата номинативной деятельности человека с точки зрения языка и речи и раскрытие когнитивных механизмов создания и восприятия этих единиц приобретает актуальное значение. Однако в целом обозначение ПФ и ПСФ остается до сих пор малоизученной областью.

Известно, что науку об именах, о природе наименования, о средствах обозначения и их типах называют ономасиологией. Основной целью ономасиологии можно считать создание теории номинации, ее главной задачей - «изучение средств и способов называния отдельных элементов действительности» [Матезиус 1967: 228]. В настоящем исследовании рельефно обозначились общие точки соприкосновения разных аспектов теории номинации, что позволяет выделить область исследования, посвященную специальному ономасиологическому аспекту, анализу именования языковых единиц, которые имеют единую гносеологическую (логико-понятийную) основу их существования в языке. Предметом этой специфической области исследования стали прецедентные номинации. Этот аспект именуется прецедентной ономасиологией.

Задача прецедентной ономасиологии видится, прежде всего, в выявлении закономерностей существования и использования ономасиологической категории - прецедентные единицы, а также определении возможностей их моделирования и классификации, так как обращение к этим языковым и речевым знакам постоянно.

Учитывая только лишь одно из категориальных значений ПЕ - производность, можно было бы без труда перевести предмет обсуждения в русло деривационной ономасиологии. Однако задачи прецедентной ономасиологии значительно шире, так как ПЕ отражают не только своеобразные семантические и грамматические преобразования, знаковую динамику в целом, но и выступают репрезентантами когнитивных объектов. ПЕ отражают не только «своеобразное свертывание и семантическую компрессию того или иного синтаксического целого, но и называют «метаденотаты» (понятие Л.С. Гуревич) и другие когнитивные состояния, а также эксплицитно выраженные, развернутые предложения и их грамматические аналоги, которые являются вторично-граматическими образованиями. То есть, инвентарь ПЕ располагает простыми словами, стереотипными лексикализованными и грамматикализованными языковыми единицами. Многие ПЕ выстраиваются в словосочетания и высказывания на основе элементарных пословных обозначений. То есть ПЕ могут быть именными знаками разной сложности, объединенными в одну категорию своей ментальной сущностью как когнитивные трансформы.

Как знаки ментальных репрезентаций ПЕ отражают результат интеллектуальной деятельности человека. Как номинативные знаки они означивают информативно-мыслительные сгустки, представляют речемыслительный акт в миниатюре, дают имена «информационным объектам», предопределяя поведенческие акты реципиента. ПЕ переносят уже имеющие место суждения, мнения, утверждения, сообщения или факты в смысл речевого произведения, констатируют результат достигнутого знания в сознании коммуникантов. Они устраняют акцидентные характеристики замещаемого речевого процесса, сохраняют лишь его сущность, бытие, являются вторичным языковым и речевым сигналом.

На примере ПЕ можно увидеть, что теория номинации и когнитивная лингвистика имеют много точек соприкосновения. Весомым подтверждением сказанному служит мысль Н.Д. Арутюновой о том, что «дать предмету, лицу или явлению адекватную номинацию, «окрестить» его надлежащим образом, значит выявить нечто для него характерное. Вопрос наименования в этом смысле есть вопрос познания. И действительно, проблема обнаружения сущности явления часто осознается как проблема номинации: акт называния отождествляется с актом познания» [Арутюнова 1977 (2): 334]. Таким образом, прецедентная ономасиология - это когнитивная ономасиология.

2. Ориентирующая функция прецедентных единиц

В настоящей главе описывается общая для когниции (как процесса познания) и процесса коммуникации функция ПЕ - функция обеспечения через ПЕ устойчивой коррелятивной связи между тем, что познано, увидено и осмыслено Номинатором, и тем, что поименовано, обозначено, оценено и включено в процесс общения (Е.С. Кубрякова).

Здесь рассматриваются конвенциональные способы репрезентации необходимого содержания и роли «коллективного разума», воплощенного в существующих смысловоспроизводящих закреплённых языком формах. В этих целях в актуальную позицию выдвигается изучение их грамматического, лексического и прагматического потенциала для выражения референциально-семантического признака «известно».

В данной главе речь пойдёт также о внутрикатегориальных отношениях ПЕ в парадигматике. На этом этапе в задачи исследования входит рассмотрение интертекстем и конверсивов как моделеобразующих средств в выражении категориального признака «прецедентность», а также действия когнитивных механизмов при формировании прецедентно-номинативных полей.

2.1 Грамматический способ воспроизведения смысла

В лингвистике принято различать две ведущие группы маркеров воспроизводимого содержания: языковые и дискурсивные. Языковые средства адаптируют отношение между референтом и воспроизводящим выражением, которое закреплено в языковой системе, языковой нормой, напр., синонимии, антонимии и др. Ко второй группе причисляются внутритекстовые и трансцендентные средства:

* внутритекстовые средства сами устанавливают отношение между референтом и воспроизводящим выражением, которое не зафиксировано в языковой системе, а возникает в ходе развертывания дискурса;

* трансцендентные средства, т. н. «внутренний контекст», индицируют отношение между референтом в виде когниции (знания, лежащего за пределами текста) и воспроизводящим выражением в тексте в ходе коммуникации.

Виды рекурренции

Одноразовое или многоразовое возвращение к одному и тому же референту в тексте понимается в лингвистике как текстуальная рекурренция, которая выражается именными (существительными и субстантивными группами) и / или местоименными средствами. Они создают грамматическую когерентность. Это ведущие способы воспроизведения, но существуют и другие воспроизводящие средства (наречия, прилагательные, глаголы, предикативные единицы). При этом различают принципы и приёмы эксплицитного и имплицитного способов воспроизведения, которые традиционно и инновационно представлены в лингвистике. Рассмотрим эти типы отношений на примере немецкого языка.

Именная рекурренция. Самая простая форма рекурренции - дословное повторение одного и того же имени. В стилистике этот приём, задающий тексту монотонность, не приветствуется. Тем не менее в научном тексте в некоторых случаях он просто необходим. Во многих текстах формирование темы происходит за счет образования последовательности различных имен с подобным значением. Такая частичная рекурренция, когда контекстом подхватывается не вся лексема целиком, а её часть, в т. ч. как часть композита, предстаёт менее монотонной, ср., Reise - Entdeckungsreise; Beispiele - Eingangsbeispiele. Благодаря такой «квази-рекурренции» при её лексической вариативности удается удерживать текстовую тематику, хотя состав лексем для воспроизведения референта всегда оказывается достаточно ограниченным.

Каждый текст интересен его пользователю только при наличии темы. Текст без темы - бессмыслица. В нем могут быть несколько переплетающихся, близких или же радикально противоположных друг другу тем. Тематика текста опознается рельефнее всего на рекурренции нескольких референтов. Она отражает референциальное движение в тексте, которое осуществляется от одной пропозиции к другой. Каждая пропозиция есть сплетение признаков отдельных референциальных уровней, непосредственно когнитивно-синтаксический элемент текста, значение которого интегрируется в номинативный контекст [Klein 1992: 81].

В соответствии с этим структура текста предстает в двух измерениях: грамматическом и тематическом. Грамматический уровень отражает «грамматическую когерентность» и выводит на исследование релевантных синтактико-семантических отношений следующих друг за другом текстовых единиц. Тематический уровень (содержательное ядро) ориентирован на анализ когнитивного содержания, которое устанавливается между текстовыми единицами, содержащими сущности в виде пропозиций, в которых реализуется семантическая когерентность.

Текстовая информация не всегда с достаточной точностью указывает на соотнесенность нескольких разных референтов с эквивалентной семантикой с одним и тем же фрагментом действительности. Эту сложную для восприятия общего смысла текста функцию берет на себя «изотопическая цепочка», «изотопический концепт» (J. Greimas). Несомненное лидерство в выполнении этой функции принадлежит именным и прономинальным средствам. Кроме основной смыслосвязующей задачи по группированию текстем (текстовая интеграция), они обогащают значение текста в целом, так как за ними стоит семантическая аккумуляция. Это происходит потому, что в ходе текстопроизводства эти воспроизводящие единицы впитывают в себя и хранят все изменения (отклонения, добавления, уточнения) значения, которые познал исходящий референт в семантическом и синтаксическом объёме.

Все семантические манипуляции возможны, как упомянуто выше, двумя путями - эксплицитным и имплицитным повтором репрезентируемых сущностей. Эксплицитный способ передаёт равнозначное обозначение определённых языковых выражений, следующих друг за другом в определенной последовательности. Референциальная идентичность - «принцип воспроизведения» - имеет в лингвистике термин «кореференция», в зависимости от лингвистических подходов, целей и задач исследования именуются по-разному: «кореференция» (H. Isenberg), «прономинализация» (K. Braunmьller), «синтагматическая субституция» R. Harweg), «отношение отсылки» (W. Kallmeyer).

Принцип воспроизведения в его различных семантико-синтаксических формах реализации описан Р. Харвегом. Ученый предлагает обширную классификацию типов субституции, среди которых «субституция идентичности» на уровне простого повтора слова, синонимии, гипо-гиперонимии и т.п. называются ведущими [Harweg 1968]. О референциальном аспекте воспроизведения на уровне текста ср. также [Vater 1991].

Р. Штайниц пишет по этому поводу: «В разворачивающемся тексте имя, которое является носителем референции, может в дальнейшем репрезентироваться не только местоимением, но и именем из множества, которое характеризуется тем, что его элементы, возможно, даже все, наделены теми же самыми семантическими признаками, что и имя при первом упоминании. Такие имена обозначают родовые понятия по отношению к носителям референции [Steinitz 1968: 145]. Эта мысль нашла свое дальнейшее развитие в фундаментальной работе В.Г. Гака [Гак 1998].

Прономинальная рекурренция. Достижение текстуальности в виде тематического постоянства при помощи пословной или семантической вариативности имени в тексте - способ расточительный. Говорящему проще и экономичнее сохранять постоянство темы в тексте путем прономинализации имени. «Местоимением» в бытующих грамматиках называют слова, выступающие заместителями существительных, точнее субстантивных групп, и имеющие минимальное лексическое значение. Они являются носителями грамматической информации. Местоимение по праву считается обобщающим родовым понятием по отношению к существительному (ср. «смысловой исход» Н.Ю. Шведовой). Если референт «продвигается» в тексте несколькими референциально-идентичными местоимениями и местоименными словами, то в тексте возникает прономинальная цепочка. Этот процесс развёртывается до тех пор, пока Слушающий без сомнения и промедления соотносит её референциальные звенья с замещаемым именем, по меньшей мере, с её именной группой и воспринимает их как известный референт. Замещение имени местоимением предполагает дискурсивную инструкцию Говорящего для Слушающего, которая гласит:

Сохрани в заместителе значение имени в тексте таким, как оно зафиксировано в первочачальной роли референта, адаптированного контекстом (Х. Вейнрих).

Референциальная идентичность, возникающая между именем референта и местоимением или в рамках местоименной цепочки, имеет силу для имени с интегративным значением, адаптированным в тексте, то есть для имени со всеми детерминантами его именной группы, а не в лексиконе. Субстантивная группа может состоять при этом из местоименной части (артикль, местоимение, числительное) и / или адъективной части (прилагательное, причастие) + существительное: Er liest das Buch. > Er liest das interessante Buch. > Er liest das vor kurzem gekaufte Buch. > Er liest das ihm zum Geburtstag geschenkte Buch.

Условием для прономинализации является гипостазированная линейная последовательность, когда имя предшествует местоимению («командует» им) [Langacker 1969: 160], то есть когда местоимение является анафорическим элементом:

Die Semantik beschдftigt sich mit diesem signifiй-Teil, und wir sehen nun, dass auch er von der Theorie wiederum als nicht-atomar konzipiert wird. [Studienbuch, 164]

Однако в дискурсе прономинальный элемент может употребляться в катафорической роли. В этом случае говорят о препрономинализации [Weinrich 1993: 373]. Когда Слушающий не может начать с идентификации референта, он должен сохранить его в своей контекстуальной памяти до появления именного референта, расшифровывающего референциальное местоимение. Но предшествование референциального местоимения не лишает его анафорической роли, а всего лишь отодвигает её из-за инверсии:

Als ihr Mann die Scheidung will, ist das ein Schlag fьr meine Freundin [Topic. 2000. №104: 37].

Подобная логико-семантическая конверсия в тексте обусловлена прагматическим фактором. У Слушающего в процессе понимания возникает мнемоническое напряжение. Пока держится эта дуга напряжения между предшествующим референциальным местоимением и его последующим референтом, Слушающий должен оперировать врйменным осмыслением содержания текста, которое измеряется грамматико-семантическими признаками числа и рода. Этим достигается стилистический эффект, свойственный художественной литературе и публицистическим текстам. Между тем даже «классическое» синтаксическое положение (имя - местоимение) в высказывании не исключает неадекватного понимания смысла: Paul hat Hans einen Brief gebracht. Er hat ihn gelesen. (пример - [Vater 2005: 37])

В свете вышесказанного прономинализация не считается более чисто синтаксическим феноменом, а обозначается как семантико-концептуальный феномен, для которого референциальная идентичность является важнейшим условием. При этом нахождение антецедента / постцедента возможно не только в том же самом сложном предложении или в предшествующем, но и в рамках всего текста или соответствующей семантической ситуации [Vater, ibid.].

Наряду с традиционными местоимениями ярко выраженными прономинальными катафорическими элементами в немецком языке выступают лексемы folgendes [Голубева 1991], лексемы das einzige и so [Brinker 2001; Valentin 2001], а также другие дискурсивные элементы (см. [Голубева 2009 (2): 152-156]).

Реноминализация. Прономинальные цепочки только в том случае не делают однозначность референции зыбкой, если отсылка к именному референту не даёт для этого повода. Как только семантическая однозначность между именем и местоимением ослабевает, Говорящий вновь возвращается от местоимения к имени (нарицательному или собственному). Такой способ поддержания референциальной идентичности Х. Вайнрих называет «реноминализация» [Weinrich, ebd.]. Это понятие не предусматривает, однако, только дословного повторения первоначального имени. Это может быть его семантический вариант, позволяющий Слушающему опознать первоначальный референт (лицо или вещь).

Морфологические средства

Артиклевые слова. При воспроизведении носителя референции через повторение того же слова или через какое-либо другое существительное воспроизводящие единицы наделены признаком «известно», что выражается в артиклевых языках в употреблении дефинитного артикля. Оба артикля (определённый и неопределённый) подобно проформам являются для читателя своего рода инструкцией по поиску элементов в тексте, которые соотносятся с маркируемыми ими существительными. В этом случае по традиции говорят о текстовом дейксисе. Неопределённый артикль служит соответственно сигналом катафорического дейксиса, а определённый - анафорического. Более того, определённый артикль служит индикатором того, что Слушающий располагает (или во всяком случае должен располагать) знаниями за пределами текста. В этом случае говорят о «дейксисе фоновых знаний» [Linke et al 2004: 249].

Существительные вообще идентифицируются только в случае, если они несут в себе признак «определенность» или «ожидаемая определённость». Таким признаком наделены имена собственные, либо эту функцию берут на себя определенный артикль и соответствующие ему грамматические формы: указательное местоимение dieser, отчасти притяжательное местоимение sein и др., относительное местоимение welcher, а также solcher, derartiger, selbiger. Последние имеют указательное значение, синонимичное местоимениям dieser и jener. В контексте идентифицирующей референции, которой обладают артиклевые слова, целесообразно упомянуть о разряде прилагательных с демонстративной семантикой типа obig, vorstehend, folgend, nachstehend. К этому разряду слов можно присовокупить прилагательные с семантикой выделения предметов и сущностей из числа уже представленных Слушающему, например, andere, sonstige, weitere, ьbrige. Эти ПЕ указывают на то, что какой-то предмет не такой, как тот, которому он противопоставляется, что какой-то предмет имеется в дополнение к уже существующим или же остаётся в меньшинстве. Как лексико-грамматические средства воспроизведения текста они имеют детальное освещение [Голубева 2009 (2): 156-187].

Числительные. Числительные указывают на многомерность, повторяемость, распространяемость обсуждаемой сущности. Числа фигурируют в тексте, как правило, в виде числовых артиклей меняющих друг друга референтов. При этом они демонстрируют катафорическое и анафорическое употребление:

Damit kann ich zwei bisher nicht thematisierte Fragen klдren. [TK, 87]

Drei Aspekte erscheinen im Deutschen relevant: Verlust des finiten Verbs, Interposition des Nebensatzes, Verb-Erststellung im nachgestellten Hauptsatz. [Brьcken, 302]

Как показывают примеры, о сущностях, выражаемых лексемами zwei и drei, раньше в тексте не было речи. Эти количественные числительные выражают дифференцированное («специфическое», по Фатеру) количество. Их Говорящий употребляет в катафорической форме для соотнесения с последующим представлением референтов. Но сравним далее:

Die beiden hier isoliert beschriebenen Komponenten des Informationskerns bilden in Wirklichkeit eine gedanklich-inhaltliche Einheit. [KE, 230]

Der Ausschnitt Additivitдt, Adversativitдt, Konzessivitдt […] bedarf einer kurzen Begrьndung. Allen dreien liegt eine logische Konjunktion zugrunde. [Brьcken, 226]

В этих примерах числительные уточняют количественный признак рассмотренной ранее сущности, подводя итог объёму сформировавшегося вокруг неё смысла. Кванторы all- и beide выражают тотальность признака, но при beide количеставо ограничено до двух. Х. Фатер называет подобные кванторы «тотализаторами» [Vater 2005: 110].

Аналогично функционируют числительные, выражающие признак неопределённого, но исчисляемого множества (viel-, meist-). Ср.:

Viele behandelte Probleme konnten hier nicht ausdiskutiert […] werden. [RL, 176]

So in den meisten der bisherigen Beispielen […] [Brьcken, 296]

Соотнесённость с предшествующим контекстом поддерживается здесь дефинитными фразами behandelte / bisherigen+ N и определённым артиклем.

Порядковые числительные в анафорической функции употребляются, как правило, с определёнными дескрипциями. В отличие от количественных, они отражают скалярность количественного признака. Так, в нижестоящих примерах der zweite Fragenkomplex подразумевает определённый комплекс вопросов, который занимает на шкале второе место из двух уже представленных, а der erste Gesichtspunkt - первое из нескольких, но не менее двух, которые будут представлены позже. Таким образом, первое выражение анафорично, второе - катафорично. Ср.:

Bleibt noch der zweite anfangs angesprochene Fragenkomplex […] [TK, 91]

Die semantische Klasse der durch die Konjunktion verknьpften Relate […] ist der erste hier zu behandelnde Gesichtspunkt der Analyse. [Brьcken, 192]

С точки зрения осмысления признака «известно» интересный случай представляет сочетание порядкового числительного с неопределённым артиклем. Этим активируется имеющееся общее знание, при помощи числительного подчёркивается неединственность и значимость обсуждаемого предмета, что особенно заметно на числительных erst(er) и letzt(er), которые обычно употребляются с определённым артиклем:

Betrachten wir noch ein zweites дhnliches Beispiel […] [TK, 43]

[…] indem wir dies […] tun, machen wir selber schon einen ersten Schritt in Richtung […] [Studienbuch, 160]

Анализ примеров указывает на то, какую заметную роль играют числительные в текстообразовании. На этом основании их рассматривают также в контексте коннекторов, которые, с одной стороны, структурируют текст, а именно обеспечивают логическое членение текста и служат созданию аргументативной канвы текста в интересах Говорящего, с другой, облегчают понимание текста партнёрам по коммуникации. На это нацелены лексемы zum einen - zum anderen; einmal - zum anderen; einerseits - andererseits (auf der anderen Seite) и др. Ср.:

Dieser Beitrag handelt einerseits von Konnektoren […] andererseits von Anaphorika […] [TK, 33]

Erstens kommen wissenschaftliche Arbeiten […] Zweitens hat die Organisation […] Drittens schliesslich bin ich ьberzeugt […] [TK, 1]

Элементы, которые также, как и вышестоящие, количественно-темпорально маркируют текстоорганизующий шаг, выводят на лексемы, структурными компонентами которых являются erst- и letzt-, а также устойчивые словосочетания in erster Linie и letzten Endes (подробнее см. [Голубева 2009 (2): 156-159]). Ср. также:

Der verknьpfenden Funktion von «so» soll also in erster Linie nachgegangen werden. [TK, 147]

Und das weist letzten Endes auf eine Verwechslung von […] hin. [TK, 21]

Представленные примеры наглядно демонстрируют роль числительных в линейном развёртывании текста, точнее, в его членении. С одной стороны, они обеспечивают семантическую диффузность текста, с другой, выполняют его структурно-логическое членение. Так, erstens, in erster Linie являются инициальными кванторными выражениями (вводящими сигналами), zweitens, drittens - секвенциональными (сигналами следования), einerseits - andererseits, zum einen - zum anderen и др. - сигналами членения в прямом значении слова, а letztlich, zuletzt, letzten Endes и др. - завершающими сигналами.

С логической точки зрения числительные erstens - zweitens и т.п. функционируют как коннекторы, выполняющие перечисление неоднородных сущностей в тексте, а следующее за ними количественное числительное, как правило, субсуммирует референциальный объём обсуждаемых сущностей, указывает на последний аргумент в серии ранее перечисленных. Их лексическое значение указывает на логику обязательного присутствия соотносимой с ними пропозиции в виде актуального знания.

Наречные числительные letztendlich, letztens, letzten Endes не только кладут конец предшествующим размышлениям, но и субсуммируют их, внося в репрезентацию дискутируемой ранее сущности определенную оценку.

Залог. Смена активного и пассивного залога происходит в том случае, когда автор повествования хочет сохранить один и тот же субъект действия в контактно расположенных предложениях. Интересными представляются наблюдения за позиционированием Говорящего в научном тексте, который является также субъектом действия (повествования). Нюанс заключается в том, что актуализация активного и пассивного залога зависит от воли автора текста более ярко или менее заметно в нем самопозиционировать.

Как известно, пассив в целом отодвигает деятеля на задний план. Замена пассива активом и наоборот делает в тексте присутствие Говорящего семантически «мерцательным». Ср.:

[…] wie schon цfter beobachtet wurde […] [Brьcken, 405]

[…] die wir schon bei (11c) oben beobachtet haben […] [Brьcken, 65]

[…] mцchte ich, sozusagen zur Veranschaulichung des soeben Behaupteten Engels Umgang mit […] «Konnektor» unter die Lupe nehmen [TK, 19]

Последний пример содержит предложную структуру des soeben Behaupteten, которая является изоморфной сразу двум грамматическим значениям залога - активному и пассивному.

Итак, при реализации пассивного залога наблюдается переход от эксплицитного способа выражения присутствия Говорящего в тексте к имплицитному. Референциальная связь с автором текста, как показано выше, не прерывается. Семантическая роль Повествователя настолько органична в тексте, что она может быть представлена отглагольной номинализацией, которая нейтрализует залоговую оппозицию.

Модус. Одним из нетривиальных приёмов грамматической маркированности прецедентного содержания речи можно считать модус. Мысль о самоидентификации Говорящего в тексте упирается в функционирование связанных с этим стереотипных лексико-грамматических форм. Ср.:

Damit betonen wir, dass […] [KE, 454]

Andererseits muss betont werden, dass […] [KE, 454]

Betont sei jedoch, dass […] [Brьcken, 334]

Приведенные языковые примеры несут в себе разные модальные значения, объективирующие позиционирование Автора текста, точнее, его «самоорганизацию» в тексте. Изъявительное наклонение betonen wir актуализирует его речемыслительные операции и прагматическую референцию выделением важности информации; модальный глагол mьssen выражает деонтическую модальность, сигнализирует необходимость выделения важной информации; в сослагательном наклонении betont sei заключено мягкое побуждение для выделения важности сообщаемого.

Нет сомнения в том, что побуждение к мыслительному действию, подчеркиванию важной информации, и его необходимость адресованы Получателю информации. Оно активирует его референциальную роль в тексте, является действенным приёмом пробудить его интерес к заявленной автором текста информации. Так достигается солидаризация реакции Слушающего с коммуникативным намерением Говорящего. Языковой поиск убеждает, эти грамматические формы являются стереотипными встроенными модусными структурами - прецедентными моделями - для рефлексии Говорящего.

Как известно, для объективной передачи косвенной речи служит в немецком языке грамматическая форма Konjunktiv I. Ср.:

Die Leute reden, unser Bьrgermeister habe seine Familie verlassen.

Для пердачи косвенной речи, окрашенной субъективной модальностью (сомнением Говорящего в передаваемом содержании), служит Konjunktiv II:

Peter sagt, er hдtte zwei Jahre in England studiert, kann aber kein Englisch.

Здесь референциальным сигналом прецедентного содержания речи служит Konjunktiv (сослагательное наклонение).

Грамматическим средством для отражения прецедентного содержания информации являются модальные глаголы. Так, глагол sollen воспроизводит высказывание третьего лица в виде утверждения, которое не исключает сомнение в достоверности воспроизводимой информации. При этом, как правило, не называется источник информации. Ср.:

Wie soeben bekannt wurde, soll es zu einer Einigung gekommen sein. (Пример - [Weinrich 1993: 899])

(Подробно о роли модальных глаголов в воспроизведении «чужого слова» см. 3.4.)

Подобную референциальную роль выполняют т. н. комментивы - выражения, вводящие косвенную речь Wie aus gewцhnlich gut unterrichteter Quelle zu erfahren war; Wie aus dem Ministerium verlautet /verlautete; In der Zeitung stand. Между грамматикализованным комментивом и пропозицией в виде косвенной речи возникает модальное отношение, которое меняет модус. Вместо сослагательного наклонения (Konjunktiv I) для объективной передачи косвенной речи глагол употребляется в изъявительном наклонении:

[…] nach Meinung vieler Abgeordneten muss sich die Regierung in den Tarifstreit einschalten. (пример - [Weinrich 1993: 899])

Все рассмотренные грамматические способы указания на факт получения информации из косвенного источника реализуют т. н. категорию ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ [Бурдина 2002; Григоренко 2009].

Временные формы. Косвенное воспроизведение структурно-содержательных связей в тексте обеспечивают также грамматические регулярности при выборе временных форм [Sitta 1988; Dieling 1994; Hentschel 2003; Пупынин 2000]. Так, Э. Эгс и Х. Блюдорн отмечают заметную роль временных форм Perfekt и Plusquamperfekt в актуализации фактитивности, другими словами, презумпции свершившегося факта или события [Eggs 2004: 349; Blьhdorn 2004: 129], а, следовательно, роли этих временных форм в идентификации сущностей. То есть эти временные формы наделяют пропозиции коммуникативным признаком «известно».

Степени сравнения. Степени сравнения вербализуют компаративное отношение, которое возникает в ходе умозаключения при сравнении языковых сущностей или элементов реального мира в их свойствах и признаках. Они объективируют когнитивную структуру, состоящую как минимум из двух семантических узлов «тождество / различие». Эти грамматические формы прогнозируют обязательное появление последующего или предшествующего понятия в тексте, на базе которого строится сравнение, то есть они актуализируют категориальный признак «известно». Ср.:

Diesem […] Gebrauch von ABER liegt folgende komplexe Schlussform zugrunde […] Allgemeiner formuliert: Bestimmte Indizien scheinen […] [TK, 84]

In den nдchsten beiden Abschnitten soll untersucht werden […] [Brьcken, 162]

Здесь уместно вспомнить один из главных тезисов современной лингвистики - грамматика находится на службе коммуникативных и когнитивных процессов. Степени сравнения выражают производное суждение, выведенное из исходного суждения, реализуемого положительной степенью, в смысле «больше / меньше, чем данное». Признак, вербализованный положительной степенью, можно понимать как пресуппозицию признака, вербализуемого сравнительной степенью.

«Речь, погруженная в жизнь» не всегда сигнализирует через Komparativ интенсификацию признака. Здесь имеется в виду употребление сравнительной степени как коммуникативного стереотипа выражения смысла при отсутствии логической связки «больше». Такая форма несет не усиливающее, а ослабляющее, уменьшающее, ограничивающее значение. Это т. н. «этический», или «абсолютный», компаратив. Как результат переосмысления он обозначает признак, обычно выражаемый положительной степенью, и выполняет стилистическую нагрузку. Ср:

Da somit nicht nur «Behauptungen» […] begrьndet werden kцnnen, ist die in der neueren Forschung oft getroffene Unterscheidung […] ungenau […] [TK, 71]

Лексико-синтаксические средства

Проформы. Грамматический признак ПЕ определятся не только на морфологическом, но и на синтаксическом уровне. Он мотивирован «грамматической когерентностью», которая реализуется в синтактико-семантических отношениях между элементами текста, реализуемых, в частности, местоимениями обобщающего характера, к которым относятся наречия hier, da, dort, damals, deshalb, so, а также местоименные наречия типа dabei, darin, darauf, hierdurch, worin и т.д., которые в лингвистической литературе трактуются достаточно широко. Они фигурируют как «проформы» (В. Дресслер, А.Т. Кукушкина, Х. Фатер, Р. Штейниц) «коннективы» (У. Патцке), «прономинальные коннекторы» (У.Г. Васнер).

Здесь под «проформой» понимается языковое выражение с идентифицирующей референцией, обладающее минимальным лексическим значением и способное выполнять смысловоспроизводящую функцию. Эти языковые единицы являются носителями признака «известно». Ср.:

Zum Beispiel lautet die Analyse […] demnach wie folgt […] [Brьcken, 275]

Darьber hinaus lдuft die Kategorie «Konnektor» Gefahr […] [TK, 105]

Проиллюстрируем соотнесение проформы с воспроизводимой пропозицией:

Das geschieht ebenfalls mit einer Pronominalisierungskette, die diesmal aus dem vierfach vorkommenden Referenz-Pronomen «er» (k1 - k4) besteht. Nachdem solcherart die beiden handelnden Personen eingefьhrt sind, kommt es zur Interaktion zwischen ihnen. [Textgrammatik, 378]

Отдельного рассмотрения заслуживает охотно дискутируемая в лингвистической литературе проформа so [Burkhard 1987; Sandig 1987; Weinrich 1993; Valentin 2001; WaЯner 2004]. Отличительной чертой анадейктического so является его способность соотноситься не с отдельным предметом, а с лингвистическим объектом, который выражает какой-либо процесс, факт или целую семантическую ситуацию. Показательным примером такого so служит прототипическое выражение Dem ist (nicht) so.

Внимание ииследователя привлекает прежде всего форическая операция so внутри одной пропозиции. При этом речь может идти о разных структурно-семантических типах предложений, одним из которых являются придаточные условные предложения, вводимые коннектором wenn, или без него. Стоящее в инициальной позиции главного предложения so явно анафорически вбирает в себя содержание предшествующей пропозиции:

Betrachtet man temporale Konnektoren, so wird deutlich […] [Brьcken, 143]

Wenn in einem Satz wie diesem […] die Funktion zugesprochen wird, Vorzeitigkeit zu kodieren, so wird ьbersehen, dass […] [Brьcken, 131]

Аналогичную дискурсивную функцию, но только катафорическую, выполняет so в конклюзивных предложениях, выражающих следствие с союзом so dass:

[…] dass alle Sдtze in (12) im ersten Konjunkt eine Negationskomponente enthalten, so dass es unabhдngig von […] kommen kдnnte. [Brьcken, 114]

Совсем иной синтаксический рисунок открывается при функционировании форического so как маркера когнитивной структуры, воспроизводящей внешнюю пропозицию. В этой ипостаси so фигурирует как модальное наречие в различных формальных и семантических комбинациях. Оно актуализирует вывод по аналогии на основании того, что отсылает к общему смысловому ядру аналогичных отношений обсуждаемых сущностей:

Deiktische Sprachelemente verknьpfen per definitionem das Besprochene mit dem Sprechereignis […] So grenzt etwa der Konnektor […] [Brьcken, 130]

Известна дискурсивная функция so как маркера выводного знания, которая в риторике рассматривается как illustratio [Eggs 2001: 76]. Ср.:

Die Argumentationen «definieren» die Relation. Innerhalb einer und derselben so bestimmten Relation gibt es aber […] [Brьcken, 406]

В контексте лексемы so можно рассматривать лексему somit, которая воспроизводит весь ход мыслей целиком и одновременно сигнализирует его завершение. Ср.:

[…] Somit gilt es zu sagen, wie […] [Brьcken, 66]

Коннективы (коннекторы). На службе грамматической когерентности находятся уже упомянутые «коннективы», «коннекторы» - связующие средства und, denn, weil, oder, auch, vielmehr, also, dennoch, obwohl и др., которые не относятся к категории проформ, но которые в значительной степени сигнализируют наличие пресуппозиции, реализуя при этом признак «известно». Коннективы выступают более широким понятием по отношению к коннекторам. Последние, в отличие от первых, подтверждают свой статус исключительно при соотнесении с пропозицией, гасят её, но никогда сами её не создают. Поэтому в лингвистике утвердилось мнение, согласно которому коннекторы можно рассматривать как «пропозициональные концентраты» (Г.-В. Эромс). Но и те, и другие традиционно интерпретируются как логико-грамматические операторы, обладают имманентным свойством отсылки к предшествующему текстовому элементу [Eggs 2001, Eroms 2001; Marschal 2001; WaЯner 2004].

[…] mit dem ein Sprecher nicht nur beim Hцrer logische Stringenz fordert, sondern sich selbst gleichsam ein logisches Korsett anzieht. Deshalb ist WEIL auch kooperativ, DENN hingegen fordernd […] Darum wird gegen die vorsichtige WEIL-Begrьndung kaum jemand einen direkten Protest erheben wollen … Von hier aus ist es auch nicht ьberraschend, dass […] [TK, 72]

Приведенное высказывание демонстрирует цепочку логико-мыслительных операций, которые стали возможными при помощи аргументативных (в широком смысле) коннективов. Каждый из них является маркером выводного логического знания, то есть коммуникативного прецедента и одновременно производной системной единицей, за которой стоит языковой прецедент. Таким образом, коннективы есть прецедентные единицы.

Посмотрим далее на функционирование коннективов, которые реализуют разные семантические роли смысловой связи между пропозициями:

Mit anderen Worten: Gibt es eine Verteilung der Konnektoren […] [Brьcken, 298]

Meine zwei Leitfragen lauten also: Was ist das, Konklusivitдt […] [Brьcken, 373]

Das heiЯt, dass die Welten, in denen A und C wahr sind […] [Brьcken, 149]

Среди представленных для иллюстрации коннективов один из главных подвидов образуют «дефинитивные коннекторы» (термин Р. Паш). К ним ученый причисляет beispielsweise, genauer gesagt, kurzum, kurz und gut, mit anderen Worten, sprich, und zwar, will sagen, zum Beispiel, also, das heiЯt, nдmlich, mit anderen Worten, auf den Nenner gebracht. Этим системным языковым единицам приписывается следующий признак: они сигнализируют эквивалентное коммуникативное значение внутреннего и внешнего коннекта (пропозиции) и предвосхищают последний, выполняющий функцию дефиниции по отношению к первому [WaЯner 2004: 414].

Из сказанного вытекает их когнитивный признак - компаративность. Развить эту мысль можно далее на примерах c so, sowohl, ebenso, ebenfalls. В них форические элементы - so, - falls указывают на определенную точку, сравниваемую с другой точкой шкалы качества или количества, отражённой в предшествующей пропозиции. Ср.:

[…] Ebensowenig reicht es hin […] [TK, 130]

[…] Ebenfalls in 7.2 ist uns […] begegnet […] [Brьcken, 119]

Аналогичную логико-грамматическую функцию выполняют коннективы genauso, geradeso, которые обычно сопровождаются коррелятом wie или als:

[…] genauso wie von UND resp. AND, welch letzteres nach Sweetser in allen drei Domдnen verknьpfen kann. [Brьcken, 248]

Geradeso wie Determinatoren […] bezeichnen, Satzkonnektoren Relationen […] [Brьcken, 144]

В этой связи следует упомянуть также коннекторы sobald, sodann, sofern, (insofern), sofort, solange, und so weiter, und so fort, которые еще сохранили в себе сему компаративности, несмотря на то, что дейктический элемент so в них сильно лексикализовался. По сути дела, рассматриваемые коннективы выражают отношение между референтами сущностей и текущим речевым событием, которое можно обозначить как закрепление дискурса. Этот процесс осуществляется дейктическими, а также форическими компонентами коннективов als, bald, dann, so, напр., в alsbald, alsdann, sodann. Da структурирует dabei, danach и т.д. Dass можно увидеть в kaum dass, als dass, ohne dass; der/die в alldieweil, derweil(en), nachdem, unterdes(sen) и т.д.; her легко обнаруживается в hernach, nebenher, seither; hier hierbei, hiermit, hierauf, hiernach, hiervon; hin в weiterhin; nun в nunmehr; so в составе выше рассмотренных коннективов. И, как выяснилось, только очень ограниченное число коннективов морфологически состоит из одного лишь единственного дейктического компонента (da, dann, nun, so).

Дейктические языковые элементы связывают per definitionem уже сказанное с текущим моментом речи. Если посмотреть, например, на коннектор seither, то он отграничивает временной интервал рамками двух соотносимых событий: события в прошлом и события в момент речи и помещает последнее в этот временной интервал:

1948 waren sie zum ersten Mal in Brьgge. Seither fahren sie fast jedes Jahr hin. [HdK, 721]

В двух нижеприведенных примерах структурные элементы коннективов als- и da - анафорически воспроизводят ранее упомянутую сущность:

Sie machte sich auf den Weg, um Hilfe zu finden. Alsbald kam sie an ein groЯes, reichverziertes Haus [Brьcken, 130].

Das Land hat seine sozialen Aufwendungen erheblich erhцht. Daraufhin sank die Armutsquote von 49 auf 16 Prozent. [HdK, 704]

Alsbald имеет прочтение «вскоре после этого события», daraufhin - «сразу после этого события». В обоих случаях коннективы кодируют упоминаемое ранее событие как «известное», которое адресат сможет идентифицировать.

Эллипсис. Маркёром грамматической когерентности текста можно не без основания считать эллиптические конструкции. Ср.:

Ich fuhr viel Auto. Einen Wagen, den ich bislang nicht kannte, einen VOLVO … (Пример - [Brinker 2001: 24]).

ПЕ einen VOLVO мы соотносим с пропозицией предыдущего предложения. Эту широко известную логико-грамматическую процедуру легко восстановить: Einen Wagen, den ich bislang nicht kannte, einen VOLVO. Den kannte ich nicht.

Подобные эллиптические предложения интерпретируются в грамматике как «приложение» («Nachtrag» [Deutsche Sprache 1983: 477; Brinker 2001: 25]). В номинативном ракурсе они предстают как повторные номинации, по Гаку, если «полностью или частично указывают на одно и тоже событие» [Гак 1998: 547].

В лингвистике эллипсис рассматривается как крайняя форма отсылки, которую реализует слово c форической функцией, обычно небогатое по содержанию. Ср.: Sie kommt schon wieder zu spдt. (Das ist ja) unerhцrt! [Sommerfeldt 1998: 288]

Замысел автора индицирует прагматическую референцию, который находит своё выражение в разных грамматических формах и средствах с минимально отличающимися семантическими оттенками. Конечная цель выражения авторского «Я» предполагает достижение кореференции также через предикатную референцию, хотя число воспроизводящих предикатных структур, как и номинальных, относительно ограничено.

Проиллюстрированная выше смена залога как морфологический способ самоидентификации Говорящего, показывает, что предложения с эксплицитной предикативностью грамматикализуются наряду с номинализациями в виде «изолированного» причастия с имплицитной (вторичной) предикативностью и имеют языковой статус. Об этом свидетельствуют не в последнюю очередь их структурно-семантические аналоги, позволяющие говорить о «регулярной многозначности» (термин Д.О. Добровольского) этих «коммуникативных заготовок». Ср.: fьr sich / streng / genau genommen; dies vorausgeschickt / vorausgesetzt; vereinfacht wiederholt; fьr sich /grob / historisch / geographisch / textgrammatisch / intuitiv gesehen и т.п.

Нетрудно предположить, что анализируемые синтаксические трансформы восходят к придаточному кондициональному предложению, вводимому союзом wenn (Wenn kurz gesagt wird / man kurz sagt / wir kurz sagen…).

Общеизвестность и регулярность употребления подобных причастных структур привели к их дальнейшей редукции до одного атрибутивного наречия, которые функционируют на коммуникативном уровне как грамматические индексальные знаки, внешние модусы. Ср.:

[…] wenn wir, kurz gesagt, erleben […] [Hьbler, 264]

Kurz, image-Schemata operieren auf einer Ebene […] [Hьbler, 259]

Воспроизводимость, узнаваемость и статичность подобных редуцированных синтаксических структур привели к наблюдаемому в причастных структурах грамматическому и лексическому идиоматизму (невыводимости общего значения по его составляющим), напр., angenommen, gesetzt den Fall, angesichts dessen, wohlgemerkt: