Фельетон, как жанр политического дискурса

- Прогнозирование негативного результата деятельности объекта критики:

(16) «В противном случае нам не избежать потрясений и революций» (ДзД. 2005. 2 февр.).

- Запрос и требования к представителям власти способствовать тому или иному решению:

(17) «Тогда, может, попробовать по-другому? Прекратить мочилово, начать переговорный процесс, отпустить на волю народного ветра парламент, слезть наконец с прессы, перестать завинчивать гайки» (ЕЖ. 2004. 4 окт.).

- Предложение решения проблемы:

(18) «Но не все безнадежно. Выход есть. Более ста лет одним из самых проникновенных русских мыслителей был дан окончательный ответ на роковой и извечный вопрос: что делать? “Как это что? - удивлялся наш отечественный Платон. - Если пришла зима, кататься на санках, если на дворе лето - собирать ягоды. А больше ничего не надо”» (ДзД. 2005. 12 апр.).

Вышеперечисленные блоки не являются облигаторными константами отдельно взятого фельетона, а представляют собой набор элементов, характерных для жанра фельетона в целом.

Фактор коммуникативного прошлого и коммуникативного будущего. С этой позиции жанр политического фельетона, как и жанр политической карикатуры, письма в газету, аналитической статьи и др., является вторичным и представляет собой комментарий, содержащий субъективную точку зрения фельетониста на происходящие или имевшие место ранее политические события. В исследованиях, посвященных политическому нарративу, А.П. Чудинов и Е.И. Шейгал сходятся во мнении, что политический нарратив включает в себя совокупность политических текстов различных жанров, посвященных определенному политическому событию (Шейгал 2004; Чудинов 2002). Одной из особенностей политического нарратива является представленность широкого спектра участников политической борьбы и повествователей, многоплановость оценок (Шейгал 2004; Чудинов 2002). Как правило, политический фельетон занимает определенное место в структуре политического нарратива, жанры которого определяют коммуникативное прошлое и коммуникативное будущее жанра «фельетон». Политический фельетон никогда не является инициирующим жанром.

Фактор коммуникативного будущего предполагает, что политический фельетон после его прочтения способствует принятию адресатом определенного решения, формированию некой точки зрения, которые найдут свое отражение в жанрах бытовой беседы, ответного письма, обсуждения в политических кругах, радио- и теледискуссиях.

Воздействующая интенция в данном фрагменте публикации заключается в том, что журналист пытается убедить читателя путем сравнения негативных, по его мнению, действий нынешней власти с позитивными воспоминаниями о доперестроечном периоде принять решение не в пользу правящей власти. Предполагается, что читатель самостоятельно проведет параллели, сопоставляя и другие сферы политической и социальной жизни общества, что должно дискредитировать власть в глазах избирателя.

Языковое воплощение жанра выделяет его из ряда публицистики аналитического характера, т.к. фельетону свойствен весьма широкий спектр языковых и стилистических приемов воздействия, что обусловлено его принадлежностью к жанрам художественной публицистики.

При анализе материала было выделено три группы средств речевого воздействия, функционирующих в жанре политического фельетона: композиционные, смысломоделирующие и лингвостилистические. Композиционные средства включают в себя определенное построение текста статьи для усиления эффекта других средств воздействия: выдвижение, наличие специфического заголовка (включающего подзаголовок), введения в проблему, заключения-резюме, а также графические средства и невербальные компоненты (фото автора, фото с места событий, карикатуру, коллаж). Композиционные средства функционируют на уровне формальной организации текста.

К смысломоделирующим средствам относят семантико-идеологический аспект текста. Смысломоделирующие средства интерпретируют объективную действительность, трансформируя информацию из серьезной тональности в комическую. Среди таких приемов можно выделить прием деформации явлений и характеров (комическое преувеличение и преуменьшение), прием иносказания (в «похвале» фельетонист иронично высмеивает отрицательное), прием комического несоответствия и комической неожиданности, прием разоблачения. Смысломоделирующие средства состоят в иерархических отношениях с лингвостилистическими средствами, с помощью которых реализуются вышеперечисленные приемы. Смысломоделирующие средства реализуются в рамках стратегии карнавализации системообразующих концептов с целью дискредитации оппонента, мифологизации героя, аргументированных доводов/ неаргументированных утверждений.

К лингвостилистическим средствам относятся приемы на лексическом, синтаксическом, стилистическом уровнях: аллюзии, антитеза, гипербола, литота, метафора, сравнение и т.д.

1.4.2 Характеристики политического фельетона с позиции функциональной стилистики

Как уже отмечалось выше, жанр фельетона претерпел значительные изменения. Мы постарались определить основные черты современного жанра фельетона, позволяющие выделить его из жанрового пространства современной газетной публицистики, с позиции функциональной стилистики, рассматривающей текст на предмет употребления языка в зависимости от реализуемой функции (Клушина 2008).

Отличительная особенность современного фельетона - оппозиционность. В период советской власти в качестве объектов фельетона выступали нерадивые начальники, чиновники-бюрократы, бездельники и др.:

(19) «Инженер Курского филиала Минского проектно-конструкторского технологического института А. Круковский, томимый хроническим бездельем, четким гротеском вывел на перекидном календаре: “С утра до обеда смотрел в окно, погода чудная…”» (СР. 1986). Фельетон как жанр не содержал открытой критики власти, соответственно данный жанр не носил полемического и оппозиционного характера. Современный русский фельетон в большинстве случаев составляет оппозицию правящей власти, лидирующей партии, реже партиям, находящимся в оппозиции власти.

(20) «Все это наводит на глубокие сомнения: да точно ли в Кремле засели силовики, как это нам без устали твердит прогрессивная общественность. Конечно, если понимать слово "силовик" как полный синоним слова "дуболом", как героя военных анекдотов, тогда, возможно, и засели - наблюдаемой реальности это не противоречит.<…>Загадка происходящего в том, что никакого оперативного мышления не наблюдается вовсе, так что если в Кремле и засели силовики, то в высшей степени неисправные» (Изв. 2005. 18 янв.). В данном примере проявляется открытая оппозиция власти, критика непродуманных действий правительства.

Фельетон всегда посвящен актуальной злободневной тематике, что обусловлено респонсивным характером жанра и разоблачительной установкой, которая, в свою очередь, исходит из агональной функции политического дискурса. Апелляция к конкретным событиям и фактам, оперативность подачи информации в сочетании с актуальностью и злободневностью тематики обеспечивают публицистичность жанра. Фельетон «Как можно скорее уехать в отпуск» (Изв. 2007. 26 июля) фокусируется на интервью британского посла, оказавшегося в центре всеобщего внимания, поскольку в нем прозвучало заявление:

(21) «Мы не просим Россию нарушать собственную Конституцию, но предлагаем совместно найти возможность обойти это препятствие» (ИНТЕРФАКС, www). Фельетонист, процитировав высказывание посла Э. Брентона, комментирует его следующим образом:

(22) «Можно задаться вопросом, сколь понравилось бы не послу Брентону, разумеется, но некоторому абстрактному джентльмену, если бы другой джентльмен прилюдно заявил ему: “Поскольку твоя жена - известная шлюха, то пускай даст и мне, от неё не убудет”. Безотносительно тому, какова на самом деле добродетель жены, реагировать на такое публичное проявление ума и такта можно лишь единственным образом». (Изв. 2007. 26 июля).

Разоблачительный характер фельетона отличает данный жанр от ряда смежных - сатирического комментария и заметки. Критика фельетониста нацелена на разоблачение общественных пороков, которые, по мнению сатирика, являются причиной или следствием каких-либо негативных событий, носящих общественный характер.

(23) «…Зюганов, Максюта, Гребенников, Апарина - из кожи вон лезут, чтобы доказать,<…>что Сталинградская победа - дело рук “новых” и только “новых” товарищей (ДзД. 2004. 18 нояб.). Приведенный пример содержит намек как на нечистоплотность и высокое материальное положение избранников народа (путем скрытого противопоставления «новые» товарищи - «новые» русские), а также несоответствие провозглашаемому идеалу коммунизма (товарищ - коммунизм - равенство - «новые» товарищи), так и на присвоение чужих заслуг.

Полемичность, понимаемая как ориентированность на спор в процессе обсуждения, в котором каждая из сторон отстаивает свое мнение и доказывает свою правоту, является важной характеристикой политического фельетона. В основе полемики лежит аргументированность. Принято считать, что более успешной представляется рациональная аргументация, апеллирующая к разуму и опыту адресата и отличающаяся строгой логикой построения рассуждения, обращением к фактическим данным (Кормилицына 2006; Михальская 1996).

Однако, как справедливо отмечает М.А. Кормилицына, аналитические статьи современной прессы чаще оперируют эмоциональными аргументами, апеллирующими к иррациональному сознанию адресата (Кормилицына 2006). По степени косвенности обозначения позиции адресанта и выражения критики выделяется полемика открытая и завуалированная. К средствам открытой полемики относят вопросно-ответное единство, имитирующее полемическое обсуждение, а также глаголы речевой деятельности (возражать, протестовать, настаивать и др.) и глаголы эмоционального отношения и состояния (поражаться, удивляться, возмущаться) (Там же).

С одной стороны, по характеру используемых средств политическому фельетону более свойственна завуалированная полемика с преобладанием способов непрямой коммуникации - аллюзий к прецедентным феноменам, риторических вопросов, метафор и сравнений, использования инвектив и сниженной лексики, иронии, намека, колкости, издевки и проч. (Дементьев 2006). С другой стороны, исходя из коммуникативной цели жанра, в фельетоне достаточно четко обозначена концептуальная позиция автора, в результате чего фельетон приобретает черты открытого типа полемики.

В основе политического фельетона лежит конфликт. Оппозиционность и разоблачительность политического фельетона, продиктованные целью политической коммуникации, способствуют формированию наступательного и враждебного характера жанра. Агрессивность политического фельетона исходит из необходимости журналиста максимально воздействовать на адресата, с тем чтобы побудить к принятию определенных решений, выгодных фельетонисту с идеологической точки зрения.

Речевая агрессия рассматривается как тип целенаправленного, мотивированного и преимущественно контролируемого речевого поведения, осуществляемого в рамках любого дискурса, с учетом функции агрессивного высказывания в контексте конкретного дискурса. Агрессивное общение независимо от типа коммуникации базируется на установках адресанта на коммуникативное доминирование и антидиалог, характеризующихся обязательным выражением негативного отношения либо к адресату, либо к предмету речи (Воронцова 2006).

Агрессия может быть представлена как в косвенных речевых актах, так и прямых. К прямой агрессии относят угрозу, инвективу, обвинение, проклятие, злопожелание. Косвенная агрессия отражена в насмешке, колкости, упреке, возмущении (Власова 2004).

Интенсивность воздействия агрессивных средств не является величиной постоянной, варьирование интенсивности зависит от ряда факторов: 1) от степени эмоциональности, экспрессивности и табуированности знака, а также 2) от степени косвенности знака, снижающей степень агрессивности (Шейгал 2004).

Е.И. Шейгал были рассмотрены средства вербальной агрессии по шкале «специализированное - неспециализированное средство выражения агрессии» с позиции степени прототипности для политического дискурса.

В качестве прототипных средств выражения агрессии в политическом дискурсе в целом и в политическом фельетоне, в частности, выступают маркеры чуждости как специализированные знаки и ярлыки, относящиеся к неспециализированным знакам.

Иронические номинации и бранная лексика являются неспецифическими, т.е. непрототипными средствами выражения агрессии в политическом дискурсе. При этом бранная лексика представляет собой специализированные общеязыковые знаки, а иронические номинации - нет (Там же).

Л.В. Енина провела исследование с журналистами-практиками на предмет речевой агрессии и речевой толерантности в российских печатных СМИ. К самому понятию речевой агрессии автор подошла одновременно с двух позиций, говоря о двух вариантах проявления речевой агрессии в текстах. Во-первых, автор текста может прямо призывать адресата к агрессивным действиям - данная форма агрессии в современных СМИ встречается редко, преимущественно в крайне левых изданиях. Во-вторых, подачей предмета речи (посредством различных стилистических, эмфатических приемов) автор может вызывать или поддерживать агрессивное состояние адресата (Енина 1999).

Применительно к жанру политического фельетона речевая агрессия исходит от адресанта и направлена на адресата-оппонента, его действия или результат его деятельности, которые, по мнению журналиста, являются губительными и влекут негативные последствия для страны и общества.

Чувство агрессии отражается в резко критическом отношении автора к оппоненту, назначении виновных, выдвижении обвинений - другими словами, агрессия приводит к поиску врагов. Опираясь на лингвистический анализ текстов, Л.В. Енина выделяет целый ряд образов врага в современной прессе, таких как враг среди этнических элементов, внешний враг - Запад, внутренний враг - богатые (Енина 1999). Однако для фельетона наиболее типичным является враг в виде власти, власть имущих.

В политическом фельетоне, характеризующемся высокой степенью агрессивности, сатирик вторгается в когнитивный и аксиологический уровень коммуникативного пространства прямого адресата (народа), с тем чтобы создать негативный образ определенного концепта и, как следствие, изменить его место в картине мира адресата.

Художественность, понимаемая как изображение действительности в образах, является неотъемлемой характеристикой жанра «политический фельетон». Стремясь к обобщению, фельетонист с целью выйти за рамки конкретного факта обращается к образной интерпретации действительности, посредством которой он выражает концептуальную идею. Художественность фельетона ставит его в один ряд с жанрами художественной литературы (Журбина 1979; Вакуров 1981). Как правило, в основу для написания фельетона должен лечь анекдотический, «фельетонный» факт, который будет совмещать «общественную вредность и парадоксальность», тем самым давая журналисту почву для сатирического осмеяния (Виленский 1982). Фельетон может быть основан как на таком «чистом» факте, так и содержать внефактические элементы, т. е. художественный вымысел. Мы согласны с М.Э. Виленским в том, что для фельетона характерно наличие элемента вымысла (Виленский 1982). В политическом фельетоне роль вымысла становится особенно значимой, т. к. в этом случае в процессе борьбы за власть фельетон становится средством воздействия, и излишняя надуманность может привести к намеренному искажению фактов. Фельетон богат средствами создания эмоциональной оценки: речь персонажей (диалоговые композиционные приемы), приемы их речевой характеристики, практически все виды тропов, стилистические фигуры (каламбур, анафора, параллелизм, антитеза, инверсия), фразеологические сочетания и литературные реминисценции и др. (Алексеев 1979; Вакуров 1978). При помощи всех этих средств журналист выражает не только свою оценку фактов, но и преподносит их под определенным углом зрения.

Публицистичность фельетона проявляется 1) в однослойности публицистической речи (Солганик 2008) 2) и в тщательном подборе темы и постановке проблемы: актуальной и злободневной. Однослойность публицистической речи заключается в наличии единственного слоя - авторской речи. В публицистических текстах производитель речи и субъект всегда совпадают, в то время как художественному произведению характерно обязательное присутствие субъекта речи, что составляет, с одной стороны, условность художественной литературы, с другой - является принципом художественной речи (Там же). «Специфика художественного произведения заключается в том, что непосредственно повествование ведут рассказчик и персонажи, составляющие созданный писателем мир. И только через этот мир, косвенно писатель выражает свои мысли, свое отношение к действительности» (Там же: 25). В публицистическом тексте «рассказчиком является автор - подлинная реальная личность, что создает принципиально иную модальность. Вместо условности художественной речи - “прямая речь” непосредственно от автора, что придает ей подлинность, документальность, оценочность» (Там же: 26). В современном политическом фельетоне неукоснительно соблюдается принцип однослойности речи - повествование ведется от лица журналиста, авторская позиция (авторское Я), как правило, эксплицитно выражена и составляет специфику жанра.

Большинство исследователей в области журналистики придают большое значение именно выбору темы и умению журналиста обобщать (Бекасов 1980; Журбина 1979). Указывается такая особенность фельетона, как сатирическая типизация, т. е. осмеяние явления не единичного и не повторяющегося, а явления общественно значимого и типичного (Виленский 1982).

Выделенные признаки жанра «политический фельетон», к которым относятся полемичность, оппозиционность, агрессивность, сочетание художественности и публицистичности, разоблачительный характер и актуальная злободневная тематика, являются одновременно и критериями отграничения фельетона от смежных жанров - сатирического комментария и памфлета.

1.5 Специфика реализации текстовых категорий в политическом фельетоне

В данном разделе газетный фельетон рассматривается нами с позиции лингвистики текста и функционирования в нем текстовых категорий.

В лингвистике текст изучается в пяти аспектах (Тураева 1986: 8 - 9):

1) онтологическом, рассматривающем характер существования текста в отличие от устной речи;

2) гносеологическом, т.е. с точки зрения отражения в тексте объективной действительности;

3) лингвистическом, с позиции языкового оформления / выражения;

4) психологическом, т. е. установки на читателя и характере восприятия;

5) прагматическом, определяющем характер отношения автора к действительности и публикуемому материалу.

Каждый аспект можно рассматривать с точки зрения текстовых категорий, представляющих эти аспекты. «Категории текста отражают его наиболее общие и существенные признаки и представляют собой ступеньки в познании его онтологических, гносеологических и структурных признаков» (Тураева 1986:80).

Так, гносеологический аспект может быть представлен соотношением различных видов информации - содержательно-фактуальной, содержательно-концептуальной и содержательно-подтекстовой. В психологическом аспекте отражена установка на читателя, прогнозирование потенциальной аудитории и возможных реакций на публикацию. Прагматический аспект выражается в категории авторской модальности. Категории целостности и дискретности, которые в устной речи по причине её спонтанности и непоследовательности не представлены эксплицитно, являются средствами выражения онтологического аспекта. Лингвистический аспект представлен языковыми средствами и приемами, используемыми для достижения перлокутивного эффекта на читателя.

Не менее интересен подход Т.А. Золотовой, рассматривающей текст с точки зрения текстовой категории коммуникативных регистров, которые определяются типом репрезентируемой в тексте информации, грамматически и функционально (Золотова и др. 1998). Автор предложил категорию коммуникативных регистров с целью анализа художественных текстов, однако к фельетону, как художественно-публицистическому тексту данные регистры также могут быть применены. Возможно выделение пяти видов коммуникативных регистров - изобразительного, информативного, генеративного, волюнтативного и реактивного. Функция изобразительного регистра заключается в воспроизведении событий действительности, воспринимаемых органами чувств автора, «локализованных в едином с ним хронотопе» (Золотова и др. 1998: 394). События поданы с позиции восприятия их автором, в соответствии с его внутренним миром и мироощущением. Данный вид регистра свойствен скорее текстам художественной прозы и текстам поэтическим, для политического фельетона он не столь актуален.

Информативный регистр состоит в представлении информации об окружающей действительности «в отвлечении от конкретно временной действительности и пространственной отнесенности к субъекту речи» (Там же). Как правило, воспроизводятся факты для выражения автором знаний о повторяющихся типичных явлениях. Рассмотрение регистра информативного особенно важно для жанра политического фельетона с точки зрения интерпретации информации, которая может быть трактована с разных позиций. Во-первых, с точки зрения конкретного значения этого события в конкретной ситуации и, во-вторых, с позиции определения места и роли конкретного события в цепи других событий. Информативный регистр непрерывно связан с генеративным, т.е. обобщающим регистром. Волеизъявление автора, побуждающее читателя к действию (мысли, принятию решения, формированию оценки), соотносится с прагматической функцией текста, представленной волюнтативным регистром. Реактивный регистр может быть выражен в политическом фельетоне в виде передачи косвенной и прямой речи политических деятелей.

Рассмотрение фельетона с позиции текстовых категорий позволяет определить специфику их реализации в данном жанре. Текстовые категории, выделенные на базе художественных текстов, будут преломляться в текстах публицистических, преследующих цель воздействия. В политическом фельетоне находят специфическое выражение категории модальности, проспекции, ретроспекции, целостности, дискретности. Однако в данном исследовании будут рассмотрены категории информативности, выдвижения и интертекстуальности.

1.5.1 Категория информативности

В бытовом значении под информацией понимается «всякое сообщение, оформленное как словосочетание номинативного характера», повествующее о каких-либо фактах (Гальперин 1981:26). В терминологическом значении термин «информация» употребляется для обозначения факта «получения новых сведений о предметах, явлениях, отношениях, событиях объективной действительности» (Гальперин 1981: 26).

Согласно И.Р. Гальперину, информация как одна из основных категорий текста может быть различной по своему прагматическому назначению, исходя из чего считается возможным выделение 1) содержательно-фактуальной, 2) содержательно-концептуальной и 3) содержательно-подтекстовой видов информации.

Под содержательно-фактуальной информацией подразумеваются информативные сообщения о событиях и фактах, имеющих место или происходящих в окружающем мире.

Категория содержательно-фактуальной информации находит место в тексте практически любого фельетона. Однако представлена она может быть двумя способами.

В первом случае, согласно И.Р. Гальперину, содержательно-фактуальная информация выражена в тексте эксплицитно, единицами языка, употребляемыми в их прямых словарных значениях.

(24) «…41 закон подлежит отмене и в 155 вносятся существенные поправки» (ДзД. 2005. 5 февр.).

(25) «В Татарии 3 642 000 жителей» (МК. 2002. 15 окт.).

(26) «По сообщениям СМИ, в Дорогомиловском суде столицы на минувшей неделе начался процесс над Ильдаром Бончаровым» (НГ. 2004. 11 нояб.).

(27) «По оценкам экспертов, начиная с января будущего года, область вынуждена будет перейти на потребление хлеба, выпекаемого из фуражного зерна» (ДзД. 2004. 22 окт.).

Как видно из примеров №№ 24 -27, содержательно-фактуальная информация даже в таком оценочном жанре, как «политический фельетон» преподносится в форме, лишенной оценочных элементов языка, с использованием штампов, которыми данная текстовая категория характеризуется: по оценкам экспертов, по сообщениям СМИ, начался процесс, подлежит отмене, вносятся поправки, предлагается утвердить, вынуждена будет перейти, на минувшей неделе.

Во втором случае фактуальная информация представлена в сатирическом осмыслении, где она сочетается с оценочностью.

(28) «Так, два дня назад они заклеймили позором Указ Александра Волкова `О Совете по взаимодействию с общественными объединениями при Президенте УР'» (День. 2002. 6 дек.).

(29) «27 июня 2003 года в восемь часов по московскому времени Каринэ вместе с 75-летней матерью Розой Севиевой прошли без проволочек три контрольных пункта в аэропорту Минеральных Вод» (Правозащитник. 2004. 25 февр.).

Данные примеры строятся на основе клише и штампов, свойственных текстам информативных жанров: опроверг слухи, по словам, внес большой вклад, 27 июня 2003 года в восемь часов по московскому времени и др. Однако эта фактуальная информация сопровождается оценочными элементами, создающими комический эффект за счет неожиданности появления этих элементов в ряду формального представления информации: действительно, ей было затруднительно, подобными ему деятелями, без проволочек, заклеймили позором. Точность информации обеспечивается цитированием, обращением к цифровым и статистическим данным, указанием на конкретных людей, места, события.

В фельетонном тексте содержательно-фактуальная информация вводится в качестве доказательной (информационной) базы для вынесения критической оценки.

Содержательно-концептуальная информация - это индивидуально-авторское понимание, творческое переосмысление событий, фактов, явлений, представленных содержательно-фактуальной информацией (Гальперин 1981). Если применительно к художественному произведению концептуальная информация отвечает на вопрос «Зачем, для чего происходит описанное фактуальной информацией явление или событие», (Там же: 28) то относительно публицистического текста (в нашем случае политического фельетона) этот вопрос можно преломить следующим образом «зачем, для чего дается сатирическая интерпретация имевших место событий».

И.Р. Гальперин представляет содержательно-концептуальную информацию как «замысел автора плюс его содержательная интерпретация» (Гальперин 1981: 28). По мнению этого ученого, данный вид информации может существовать только в художественных и научно-познавательных текстах. Однако, по словам самого исследователя, «информация в таких (нехудожественного плана. - А.И.) текстах, если она является результатом каких-то исследований, наблюдений, опыта, дискуссий, размышлений, предположений и пр., приобретает концептуальность» (Гальперин 1981: 30). Таким образом, фельетон как вид сатирико-аналитического комментария попадает под категорию размышления, предположения и наблюдения и, следовательно, должен обладать концептуальностью. Автор фельетона выражает свою точку зрения или концепцию видения тех или иных событий. Важно отметить, что концептуальная информация политического фельетона может иметь различную интерпретацию, которая зависит от фоновых знаний адресата (знание политической ситуации, событий, имевших место в истории), уровня образованности, способности обобщать и устанавливать причинно-следственные связи. Концептуальная информация является доминирующей в жанре «политический фельетон», выражает идеологическую позицию автора, а также нередко совпадает с идеологическими взглядами издания. В политическом фельетоне концептуальная информация выражена эксплицитно и находит отражение на семантико-идеологическом уровне теста.

Так, например, под концептуальной информацией фельетона «Возрождающаяся Ичкерия» (Изв. 2002. 26 окт.) понимается следующее. Автор фельетона Максим Соколов сравнивает террористов, захвативших «Норд-Ост», с фашистами, а их методы - с методами штурмовиков концлагерей. Автор проводит параллель между так называемой возрождающейся Ичкерией и Германией 1933 - 1934 гг., «возрождение» которой привело к становлению фашизма. Замысел автора - показать, что посредством террора, насилия, нацизма можно возродить только фашизм.

Содержательно-подтекстовая информация является скрытой информацией, представленной содержательно-фактуальной информацией, «благодаря способности единиц языка порождать ассоциативные и коннотативные значения, а также благодаря способности предложений внутри СФЕ (сверхфразового единства. - А.И.) приращивать смыслы» (Гальперин 1981:28). Подтекстовая информация выражается имплицитно и требует способности читателя к «параллельному восприятию действительности в нескольких разных плоскостях <…> к восприятию двух разных, но связанных между собой сообщений одновременно» (Гальперин 1981: 40).

В широком понимании подтекст - внутренний, добавочный смысл высказывания (ТСРЯ). В лингвистике подтекст - это «такая организация сверхфразового единства (и в отдельных случаях - предложения), которая возбуждает мысль, органически не связанную с пресуппозицией или импликацией» (Гальперин 1981: 48).

Подтекстовая информация в политическом фельетоне находит отражение уже на уровне заголовка, в основе которого, как правило, лежат общие принципы комического и принцип ориентации на фоновые знания. Подтекстовая информация требует дополнительных интерпретативных усилий адресата для декодирования фактуальной, в некоторых случаях - концептуальной информации. Однако в целом фельетонист стремится к максимально четкому обозначению концептуальной позиции, что минимизирует роль подтекстовой информации.

1.5.2 Категория интертекстуальности

Высокая степень интертекстуальных включений, характерная для жанра современного фельетона, обусловила необходимость рассмотрения текстовой категории интертекстуальности. Интертекстуальность традиционно понимается как многомерная связь текстов, которая включает тексты в сферу культуры (И.В. Арнольд 1999; Р. Барт 1994; М.М. Бахтин 1996; Ю.М. Лотман 1996).

Существует несколько подходов к понятию «интертекстуальность», общей целью которых является вопрос о границах диалога между текстами. В культурологическом плане интертекстуальность соотносится с понятием культурной традиции - семиотической памяти культуры (Лотман 1996).

И.В. Арнольд, размышляя о границах интертекстуальности, определяет данный феномен как «включение в текст либо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде маркированных или немаркированных, преобразованных или неизменяемых цитат, аллюзий, реминисценций» (Арнольд 1999: 346). Под маркированностью в данном случае понимается заключение текстового фрагмента в кавычки или прямая отсылка автора к источнику, что свидетельствует об эксплицитной демонстрации адресату происхождения какого-либо фрагмента. В случае немаркированной интертекстуальности имеет место имплицитная отсылка к источнику.

При анализе фельетонных текстов обращает на себя внимание интенсивность обращения к прецедентным феноменам. Прецедентные феномены определяются как «вербальные или вербализуемые единицы языкового сознания, представляющие собой отражение в последнем прецедентов в широком смысле этого слова, являющиеся основными компонентами того общего для всех членов лингвокультурного сообщества, ядра знаний и представлений, которые мы называем когнитивной базой этого сообщества» (Гудков 2000). Эти единицы должны быть хорошо знакомы подавляющему большинству членов этого сообщества, которые постоянно к ним обращаются. К числу вербальных или вербализуемых прецедентных феноменов относят прецедентные высказывания, прецедентное имя, прецедентный текст, прецедентную ситуацию (Там же). Т.В. Марченко, исследуя манипулятивный потенциал интертекстуальных включений, отмечает, что в жанрах комментария, статьи и очерка (наиболее близких к политическому фельетону) интертекстуальные включения используются с целью иллюстрации (цитаты), проведения аналогии (аллюзии), обличения (цитаты и аллюзии), критики (цитаты) и иронизирования (квазицитаты, цитаты, аллюзии) (Марченко 2007). По мнению автора, интертекстуальные включения реализуют свойства и функции политической коммуникации - агональность посредством обличения цитатой, квазицитатой или аллюзией, а также театральность посредством тактики предупреждения (Там же).

В качестве способа отсылки к прецедентному феномену в политическом фельетоне используются: а) цитация; б) квазицитация; г) аллюзия.

Под точной цитацией понимается дословное воспроизведение части текста или высказывания в том виде, в котором они сохранились в памяти цитирующего (Супрун 1995).

Квазицитация (или преобразованная цитация) определяется как трансформирование или воспроизведение части текста в умышленно измененном виде (Чигирина 2007; Артемова 2002; Сорокин, Михалева 1993). Разновидностью цитации или квазицитации Е.А. Артемова считает «упоминание прецедентного имени, которое так же, как и собственно цитация, может быть точным или преобразованным (упоминание - квазиупоминание) (Артемова 2002).

Т.Ю. Чигирина выделят пять приемов квазицитации: замещение одного или нескольких компонентов точной цитаты, сокращение компонентного состава прецедентного текста, преобразование утвердительных форм в отрицательные и наоборот, синтаксические трансформации (происходит изменение цели высказывания за счет изменения знака препинания в конце прецедентного текста), добавление одного или нескольких компонентов к исходной цитате (Чигирина 2007).

Аллюзия определяется как риторическая фигура, заключающаяся в ссылке на историческое событие, политический факт или литературное произведение, которые предполагаются общеизвестными (ЛЭС, БСЭ). С точки зрения когнитивной лингвистики, роль аллюзии состоит в скрытом способе передачи информации. Аллюзия функционирует как средство расширенного переноса свойств и качеств мифологических, библейских, литературных, исторических персонажей и событий на свойства и признаки объектов, о которых идет речь в тексте. В этом случае аллюзия не только восстанавливает известный образ, но и извлекает из него дополнительную информацию (Коваленко 2007). Механизм аллюзии заключается в наличии двух референтных ситуаций, представленных для сравнения. Одна из ситуаций выражена эксплицитно в поверхностной структуре текста, другая - имплицитно. Имплицитный смысл является неотъемлемым компонентом аллюзии (Марченко 2007).

Апелляция к прецедентным событиям диктуется необходимостью сравнения или сопоставления анализируемого события с событием, имевшим место ранее для выявления сходства или характерных отличий, или же для воскрешения в памяти адресата общей политической ситуации, к событиям которой фельетонист обращается.

Прецедентное имя может выступать знаком прецедентной ситуации, что сближает прецедентное имя с абстрактным именем. По мнению Д.Б. Гудкова, прецедентное имя выражает эмоциональную оценку, представляющую субъективное отношение к отображаемому событию или феномену (Гудков 1999). Помимо этого, прецедентное имя выполняет парольную функцию, т.е. для определенной социальной группы обладает особым коннотационным значением, которое, несмотря на сходство с первоначальным значением, все же от него отличается. Д.Б. Гудков указывает на то, что «прецедентные имена играют важную роль в консолидации того или иного социума - именно общность стоящих за этими именами представлений и связанных с ними оценок служит осознанию членами некоторой социальной группы своего единства» (Гудков 2000: 51). Следует отметить, что парольная функция присуща прецедентным феноменам в целом.

Статус прецедентного имени представляется неопределенным, поскольку само по себе имя литературного или сказочного героя, политика, исторического деятеля ни о чем не свидетельствует. Прецедентное имя является репрезентантом или литературного/фольклорного произведения, т.е. прецедентного текста, или прецедентной ситуации, которая вызывает ассоциации с тем или иным именем. В качестве объектов-носителей прецедентного имени в политическом фельетоне выступают:

- литературные персонажи:

(30) «…в городском хозяйстве Москвы, где уже давно впору учреждать НКО им. О. Бендера, собирающую с купечества добровольные даяния на ремонт провала, чтоб не очень проваливался» (Изв. 2007. 22 сент.);

- политические и исторические деятели:

(31) «Таким образом, подзабытое дело Ленина и Сталина - а, напомним, государство, построенное ими в соответствии с марксистской теорией, было только надстройкой над экономическим базисом - переживает реинкарнацию» (МН. 2007. 9 нояб.);

(32) «Екатерине II были угодны рослые кавалергарды с большим прибором. И в результате возвысились Орловы, Потемкин… А будь, извините, другой ориентации - история пошла бы иначе. Ни Орлова-Чесменского, ни Потемкина-Таврического, - не было бы военных побед и роста территории, зато расцвело бы производство кружев и батиста» (МК. 2005. 25 нояб.);

В политическом фельетоне имеют место аллюзии к:

- фольклорным текстам посредством апелляции к сказочным персонажам:

(33) «После чего в игру и вступит некто третий, как водится в русских сказках, - Иванушка-дурачок, коим выглядел сам Путин в первые месяцы своего премьерства в далеком 1999» (Завтра. 2005. 30 нояб.);

- кинофильмам:

(34) «Одна из них, классная мамочка, чем-то напоминающая мамочку в тюрьме из мюзикла “Чикаго”, толкнула парня под поезд» (Завтра. 2005. 5 окт.);

- библейским текстам:

(35) «Когда число оглашаемых начиная с 1994 г. ежегодных посланий президента РФ пошло на второй десяток, полемисты внезапно вспомнили, что слово “послание” накрепко ассоциировано с текстами Нового Завета: “Послание к римлянам”, “Послание к евреям”, “Послание к коринянам”» (Изв. 2004. 29 мая);

- литературным произведениям:

(36) «Все это напоминает небезызвестную историю Александра Дюма-отца о том, как король Генрих Третий назначил главу Лиги и как получилось, что это был не его высочество герцог Анжуйский, ни монсеньор герцог де Гиз. Король назначил на этот пост самого себя» (МН. 2007. 19 окт.);

(37) «Все это очень напоминает салтыково-щедринского градоначальника, который не единожды (и с большим успехом) брал приступом вверенный ему город Глупов в войнах за просвещение, насаждая там употребление крайне полезных для здоровья обывателей растений, как-то, горчицы и ромашки» (СР. 2007. 8 дек.).

Отсылка в форме цитации в политическом фельетоне, как правило, представляет собой отсылку к поэтическим произведениям:

(36) «Дружеское послание А.С. Пушкина к А.А. Дельвигу - “Прими сей череп, Дельвиг, он / принадлежит тебе по праву ” также не выдерживает сравнения с новозаветными текстами, что однако же не лишает его эстетической ценности. Ломоносовское “Послание гр. Ив. Ив. Шувалову о пользе стекла” в каком-то смысле еще ближе к посланию В.В. Путину» (Изв. 2004. 29 мая).

Прецедентное высказывание обычно представлено в виде цитат из прецедентных текстов: кинофильмов, песен, произведений художественной литературы, высказываний политиков, а в некоторых случаях полностью воспроизводит прецедентные тексты малого объема, такие как пословицы. В фельетонных текстах находят отражение:

- аллюзии

(37) «Кто-то вспомнил вождя всех времен и народов и начал примеривать его френч на вождя нынешнего» (СР. 2007. 8 дек.);

- квазицитации:

(38) «Комментариев много, от “ловко же он нас провел” до “Пушкин - это наше всё, Царетелли - это наше везде, Путин - это наше навсегда”. Тут важна не форма, а содержание» (МН. 2007. 19 окт.);

- цитации:

(39) «…когда председатель комитета СФ по конституционному законодательству Ю.А. Шарандин с той же уверенностью сообщает: “Потому что он (президент. - М.С.) подписывает или не подписывает закон”, это случай более сильный. Главный конституционалист палаты, не знающий, что президент не наделен правом отклонять конституционные поправки, это примерно как председатель комитета по международным делам, не знающий, где находится Америка» (Изв. 2007. 3 апр.).

Понятие прецедентной ситуации в политическом фельетоне граничит с понятием актуальности и злободневности выбранной журналистом темы. Любое событие, ставшее объектом политического фельетона, можно отнести к прецедентному: вступление в силу закона о монетизации льгот, премьеру постановки «Дети Розенталя», «Оранжевую» революцию на Украине, революционные волнения в Киргизии и т.д.

Отсылка к прецедентной ситуации происходит, главным образом, посредством аллюзии:

(40) «Говорят, грядут процессы типа “Ходорковский”» (Завтра. 2005. 17 мая);

(41) «Бюргерским самодовольством лоснился Путин на экране» (Завтра. 2005. 25 окт.) (в последнем примере содержится намек на опыт работы В.В. Путина в Германии).

Необходимо отметить, что особое место в политическом фельетоне отводится историческим аллюзиям, при помощи которых фельетонист проводит аналогию с уже имевшими в истории развития государства событиями и ситуациями. Историческая аллюзия представляет собой аргументативную базу политического фельетона. В качестве источника исторических аллюзий выступают:

1) периоды реформаторства в российской и европейской истории:

(42) «Революция 1917 года явилась следствием заговора государственных мужей против государя императора и последовавшего вслед за этим переворота. В свою очередь сами российские императоры, начиная с Петра, показывали себя как отъявленные революционеры и реформаторы. Александр Сергеевич Пушкин не случайно назвал царствующую фамилию Романовых “якобинцами на троне”. Наш народ боится переворотов и революций, государство - нет» (ДзД. 2005. 12 марта);

2) этапы технического прогресса, связанные с освоением новых земель и космоса:

(43) «А в смысле идеологического наполнения абсолютное сходство со временем и лейтенанта императорского флота Седова, и начальника Севморпути Шмидта Отто Юльевича» (Завтра. 2006. 4 янв.);

3) эпоха советской власти:

(44) «Лагерные штурмовики 30-х гг. прошлого века не рвались раздавать интервью представителям мировой прессы, а те не рвались их брать. С тех пор гласность сделала большие успехи» (Изв. 2002. 25 окт.).

Как видно из приведенных примеров, жестких границ между прецедентными феноменами не существует. Так, например, прецедентное имя может представлять собой как самостоятельный прецедентный феномен, так и репрезентировать прецедентную ситуацию или отсылать к прецедентному тексту или высказыванию.

Комический эффект при апелляции к прецедентным феноменам достигается в результате сопоставления имени действующего персонажа политики и прецедентного имени, искажения прецедентного текста или его фрагмента, соположения реального персонажа или реальной ситуации с неким атрибутом прецедентного текста (Артемова 2002).

Автор фельетона использует прецедентный феномен в качестве своеобразного стимула, на который ожидается определенная прогнозируемая реакция со стороны адресата.

Апелляция к прецедентному тексту и прецедентному высказыванию выступает как средство обезличивания адресанта-фельетониста, который в данном случае как бы отказывается от авторства той или иной идеи и, следовательно, от возможной ответственности.

В другом случае прецедентный текст или высказывание выступают в качестве доказательной базы точки зрения автора фельетона, где авторство прецедента является авторитетным для членов лингвокультурного сообщества.

1.5.3 Категория выдвижения

Категория выдвижения понимается как «способ формальной организации текста, фокусирующий внимание читателя на определенных элементах сообщения и устанавливающий семантически релевантные отношения между элементами данного или чаще разных уровней» (Арнольд 1991: 61). Выдвижение в фельетоне способствует лучшему восприятию аудиторией той концептуальной информации, которая необходима для убеждения читателя в точке зрения, представленной журналистом. Сильные позиции фельетона соответствуют коммуникативно-композиционному членению текста на коммуникативные блоки. Между сильными позициями или коммуникативными блоками автор устанавливает ассоциативно-смысловые связи, которые развивают идею автора и выпукло преподносят концептуальную информацию.

Одной из сильных позиций фельетона является заголовок. Ведущими функциями заголовка являются фасцинативная, контактоустанавливающая и функция создания прогноза. На фоне большого количества газетных публикаций автору фельетона очень важно поймать взгляд потенциального читателя, заинтересовать его материалом, рассказать заголовком как можно больше.

Заголовок фельетона актуализирует, как правило, сразу несколько текстовых категорий, таких как информативность, модальность, завершенность, связность, ретроспекция и проспекция (Кухаренко 1988). Категория информативности заголовка проявляется в определении темы текста, заявлении о проблеме, которая будет поднята. В рамках категории информативности для фельетона, в отличие, например, от художественных произведений, с одной стороны, или новостного сообщения, с другой стороны, доминирующей является содержательно-концептуальная информация. Заголовок фельетона имеет своей целью помочь читателю в декодировании концептуальной информации.

Использование эмоционально-оценочных средств в заголовке способствует выражению модальности всего фельетона и заранее определяет настрой и степень критичности фельетониста. Безусловно, категория модальности в заголовке «работает» на актуализацию содержательно-концептуальной информации.

В сильных позициях заголовок реализует категорию завершенности, проявляющуюся в его функции разделять одну газетную статью или рубрику от другой. Для газетного фельетона это имеет особое значение, т. к. нередко на одной полосе могут быть помещены сразу несколько публикаций. В некоторых случаях, когда фельетон включает промежуточные заголовки, автор помогает читателю выделять подтемы, обращая внимание на важность такого деления для восприятия основной идеи. Нередко фельетон содержит подзаголовок, который поясняет основное заглавие и конкретизирует то, о чем пойдет речь в дальнейшем: Месть олигарха / Березовский возвращался в Россию?; Мой друг электорат / 5 универсальных советов как выиграть выборы; Перелет трутней / предвыборное жужжание на предвыборных пасеках.

Категория выдвижения может реализовываться при помощи повтора слов или сочетаний из заголовка в «теле» статьи, как это происходит в фельетоне под названием «Умные!» (ДзД. 2004. 22 окт.). В фельетоне обыгрываются различные комбинации со словом умный, а также его производными и синонимами все умные, каким бы ты ни был умным, найдутся умники поумнее тебя, делает он это очень умно и оригинально, человек нерядовой и интеллектуально продвинутый, с умными людьми явный перебор, жили одни только умные люди, среди массы умных есть самые умные, губернатор Максюта поумнее нас с вами, возит доказательство своего недюжего ума, жить в России при таком умном начальстве.