Древняя и средневековая история Центральной Азии

В 522 г. до н.э. власть в Иране захватывает Дарий I (правил до 486 г.) - представитель боковой линии Ахеменидской династии. Разброд в царском доме, борьба за власть, протекавшие на фоне социально-политического кризиса, привели к тому, что большинство провинций отложилось от Ахеменидского государства.

Дарий I на третьем году своего правления (519-518 г. до н.э.) предпринял специальный поход против саков - тигрихауда. Произошло сражение, в котором саки потерпели поражение, часть их была захвачена в плен. Среди пленных был и вождь саков по имени Скунха. Дарий I назначил сакам другого вождя.

Как показывают первоисточники, значительная часть Центральной Азии вошла в состав Ахеменидского государства. По словам одной из переспольских надписей, оно простиралось от "саков, которые за Согдом", до Куша (Эфиопии). Следует признать справедливым мнение, что "саки, которые за Согдом", - это засырдарьинские саки, жившие вдоль верхнего, отчасти среднего течения этой среднеазиатской реки.

Хорезм, Согд, Бактрия и многие области, населенные кочевниками саками, входили в состав Ахеменидского государства в период его наибольшего расцвета.

Бактрия до конца существования Ахеменидского государства была в его составе. Она являлась важнейшим центром Ахеменидской державы на Востоке. Очень велико было значение Бактрии в династии в борьбе за престол "Царя царей". Бактрийская знать, по-видимому, проводила сепаратистскую политику, и временами оказывала активную поддержку тем или иным претендентам на царский престол, пытаясь занять наряду с персами руководящее положение во всем государстве.

Центральная Азия была поделена на четыре сатрапии. Кочевые племена, жившие вдоль побережья Каспийского моря, входили, по Геродоту, в состав XI сатрапии и платили ежегодно подати в сумме 200 вавилонских серебряных талантов. Хорезм, Согд и Пар-фия составляли XVI сатрапию и платили 300 талантов. Бактрия составляла XII сатрапию, которая платила 250 талантов. По тому времени это были огромные суммы.

Одним из средств выкачивания Ахеменидами дополнительных податей у населения Центральной Азии было закрытие шлюзов, в результате чего вода не поступала на поля. За открытие шлюзов население расплачивалось новыми взносами податей.

По-видимому, в ахеменидское время крупные ирригационные сооружения находились в руках (или были под контролем) ахеменидской администрации.

Положение трудовых масс Центральной Азии в эпоху господства Ахеменидов было очень тяжелым. Свободолюбивые племена и народы постоянно восставали против гнета ахеменидских царей.

По-видимому, уже со второй половины IV в. до н.э. хорезмийцы образовали независимое от Ахеменидов государство. К этому времени перестают быть поданными Ахеменидов и саки.

Ахеменидское государство было ярко выраженным рабовладельческим военно-аристократическим государством, привилегированные и правящие слои которого состояли из персов и частично из мидян. В отдаленных от центра ахеменидской державы областях Центральной Азии была велика власть "своей", центральноа-зиатской администрации. Ахемениды и местная знать совместно угнетали народы центральноазиатских сатрапий.

Центральноазиатское общество в ахеменидский период. Общественный строй восточно-иранских народностей Центральной Азии в период господства династии Ахеменидов, как представляется нам в результате исследования всей совокупности источников, в определенной степени или даже существенно отличается от строя западных иранцев.

В Центральной Азии рабский труд не стал основой хозяйства, хотя рабовладельческие отношения были развиты и здесь. В гораздо большей мере сохранились здесь остатки родового строя, и преобладающее значение имели сельские общины.

Установление ахеменидского господства сыграло двойственную роль в отношении дальнейшего социально-экономического развития Центральной Азии. С одной стороны, оно несколько ускорило развитие рабовладельческих отношений, но с другой привело к значительному истощению экономики. Громадные богатства выкачивались из страны в форме дани и поставок материалов, лучшие ремесленники вывозились за пределы страны для участия в дворцовом строительстве ахеменидских царей и т.д.

Наряду с сельскими поселениями, жители которых занимались земледелием и скотоводством, возникают и городские поселения. Крупнейшим из них являлось то, которое греки называли Мараканда - местное название Самарканда.

Существовали кроме того менее крупные, чем Мараканда, поселения городского типа. Базары в этих поселениях привлекали купцов из разных стран, в частности, благодаря искусным изделиям согдийских ремесленников. Большое количество ремесленников занималось обработкой железа, выделкой посуды, ткачеством и т.д. Существовал обмен, хотя в основном хозяйство носило натуральный характер.

Значительную роль играло в Северной Парфии городище Елькен-тепе, исследование которого показало наличие мощной фортификационной системы. По археологическим наблюдениям, уже в это время в Мервском оазисе существовали крупные оросительные каналы, один из которых снабжал водой поселение на Гуркале и окружающие поля.

В Бактрии основным занятием населения было земледелие. Квинт Курций пишет: "Природа Бактрии разнообразна; там виноградная лоза приносит крупные сладкие плоды, обильные воды орошают жаркую почву, наиболее плодородная земля обрабатывается под хлебные посевы, другая - обращена в пастбище крупного скота, но большая часть земли - бесплодная равнина".

Ахеменидская держава существовала более 200 лет и таким образом, оказалась одной из самых прочных из известных мировых империй древности. Держава Ахеменидов сыграла большую роль в истории Востока, и те экономические институты и культурные традиции, которые возникали в ахеменидский период, сохранялись и в более позднее время, в империи А. Македонского, государстве сасанидов, Парфии и в государствах центральноазиатских народов.

В Ахеменидский период произошли большие социальные изменения: развитие земельных отношений, повышение значения рабского труда, активная деятельность торговых домов в Вавилонии; были созданы единая государственная денежная система, налоговая система, основанная на экономических возможностях стран, входивших в состав империи, административная система с делением государства на сатрапии, границы которых были точно установлены, канцелярия с использованием единой общегосударственной письменности - арамейской; была создана также государственная почта, усовершенствованы старые караванные дороги и построены новые. Кроме того, было разработано общегосударственное законодательство, наряду с ним продолжали сохранять и старые законы различных народов.

Разумеется, историческая действительность была очень сложной. Политика, проводимая ахеменидскими царями, может рассматриваться как относительно положительная лишь в сравнении с более ранними древневосточными монархиями, где деспотизм и гнет были значительно сильными, чем при Ахеменидах.

Народы Центральной Азии поставляли большое количество воинов, привычных к военному образу жизни, например, во время греко-персидских войн в Марафонской битве наряду с персидской пехотой отличилась сакская конница и заставила отступить центр боевой линии афинян.

Хотя важнейшие посты в государственном управлении были сосредоточены в руках персов, Ахемениды охотно допускали на крупные должности и представителей других народов. Выходцы из Центральной Азии также нередко занимали крупные должности. В частности, в IV в. до н.э. парфянин Амминасы был правителем Египта.

С вавилонских клинописных табличек и арамейских папирусов известно, что в ахеменидский период иранские маги появились в Вавилонии и Египте. По-видимому, они выполняли религиозные церемонии в этих странах.

У народов Центральной Азии и Ирана было также много общего и в одежде, особенно хорезмийцы, бактрийцы и другие централь-поазиатские племена имели очень похожую одежду, причем одежда саков-тиграхауда отличалась преимущественно остроконечным головным убором. Эта одежда состояла из коротких полукафтанов с широким ремнем и узких штанов.

Таким образом, вхождение Центральной Азии в состав Ахеме-пидской державы сильно расширило географический горизонт и научные знания западных иранцев, греков и других народов. В свою очередь народы Центральной Азии заимствовали многие достижения персов, мидийцев и других народов.

Центральноазиатские области впервые ознакомились с письменностью, когда они вошли в состав Ахменидской державы.

Позднее из послеахеменидского канцелярского арамейского письма возникли четыре идеографические системы письма: парфянская, персидская, согдийская и хорезмийская. Эти системы письменности сохранялись в Центральной Азии и Иране в течение многих столетий, пока эти страны не были завоеваны арабами.

При Ахеменидах в связи с развитием ремесла и товарно-денежных отношений началось более интенсивное развитие центральноазиатских городов как административных и ремесленных центров.

Следует также отметить, что в ахеменидский период народы Центральной Азии впервые ознакомились с чеканной монетой. Образцы золотых дариков и других монет ахеменидской денежной системы были найдены и на территории Центральной Азии.

Народы Центральной Азии в ахеменидский период ознакомились с культурой не только западных иранцев, но также и с древними цивилизациями Элама, Вавилонии, Египта и других стран.

Таким образом, включение Центральной Азии в состав Ахеменидской державы имело большое значение для развития культуры и государственных учреждений как народов Центральной Азии, так и их западных соседей. Те общие культурные ценности, которые возникли в этот период, сохранялись в течение многих веков.

Ахемениды, в отличие от предшествовавших им других древневосточных царей, в высшей степени терпимо относились к религиям других народов и даже восстанавливали храмы в различных странах. Большой популярностью пользовался основатель государства Кир, которого персы называли своим отцом, вавилоняне - посланником вавилонского бога Мардука, греки - великим государственным деятелем, а евреи - мессией бога Яхве.

Религией согдийцев тогда был преимущественно зороастризм, наряду с которым существовали и другие культы, унаследованные от родового строя.

Религиозные верования жителей Центральной Азии не были единообразными. В оседлых областях распространялся зороастризм.

В Ахеменидском государстве был введен так называемый младоавестийский календарь. Он был выработан подобно египетскому солнечному календарю с годом из 12 месяцев по 30 дней и 5 дней добавочных. Употребляемые в нем названия месяцев и дней образованы от имен божеств и мифических персонажей зороаст-рийского пантеона.

4. Древнее царство в Центральной Азии

Центральная Азия в составе се-левкидского государства. Внутренний строй, экономика и культура Центральной Азии, в III-II вв. до н.э.

Центральная Азия в составе селевкидского государства. Один из военачальников А. Македонского Селевк в 312 г. до н.э. окончательно утвердился в Вавилоне в качестве сатрапа. На протяжении последующих девяти лет он постепенно распространил свою власть на запад и на восток, в том числе на Иран и Центральную Азию. Кое-где он действовал дипломатическим путем, но в Центральной Азии он встретил решительное сопротивление и здесь ему пришлось вести войну.

Так как государство Селевка I было чрезвычайно обширно, а дела на Востоке требовали постоянного внимания, он в 293г. до н.э. назначает соправителем на Востоке своего сына Антиоха.

Судя по ряду косвенных данных в Центральной Азии в начале Ш в. до н.э. происходили восстания против селевидского господства, одновременно в пределы центральноазиатских селевкидских владений вторгались кочевые племена. При этом были разрушены многие оплоты селевкидской власти, в частности основанные еще А. Македонским. Эти города затем были восстановлены Селевки-дами, а оазис Маргианы был обнесен большой стеной длиной около 250 км.

Будучи соправителем, Антиох предпринимает выпуск монет по "индийскому" весовому стандарту, причем на монетах этой серии имеются имена самого царя Селевка I и его сына Антиоха. Возможно, это была какая-то попытка утвердить известную самостоятельность. Во всяком случае после смерти отца, став в 280 г. до н.э. во главе всего государства, Антиох выпуск этих монет прекратил.

Почти двадцатилетнее (280-261гг. до н.э.) правление Антиоха I ознаменовалось многочисленными войнами на западе; на восток своего государства, в частности на Центральную Азию, он обращал мало внимания.

Тем временем происходил процесс усиления центральноазиатских областей. Здесь налаживалась нормальная жизнь, развивались сельское хозяйство, ремесло, торговля.

Будучи чрезвычайно удаленной от основных центров владений Селевкидов, Центральная Азия представляла вместе с тем важную часть их государства. Заинтересованность Селевкидов в Центральной Азии как в военно-стратегическом, так и в экономическом отношениях может объяснить тот факт, что селевкиды основывали новые поселения и города вдоль торговой дороги, ведущей от Селевкии на Тигре до Бактр.

Состав господствующего класса был смешанным. Наряду с греческими наместниками и группировавшейся вокруг них греческой знатью сюда входили и представители местной аристократии.

Конечно, селевкидская власть в Центральной Азии опиралась на военную силу в лице воинов, находившихся в греческих военных поселениях--катойкиях. Но в эксплуатации населения участвовали и "свои", центральноазиатские представители господствующего класса.

Господствующий класс не был единым в своем отношении к Селевкидскому государству; выкачивание из Центральной Азии богатств за пределы страны вызывало недовольство тех его групп, которые рассчитывали "урвать" для себя большую долю.

В то же время можно считать справедливым указание на то, что время вхождения Центральной Азии в состав Селевидского государства, разрушенных Греко-Македонским нашествием консолидации бактрийцев, согдийцев, парфян и других народов Центральной Азии для борьбы с селевкидами.

Внутри Селевкидского государства происходили непрерывные столкновения претендентов на власть; отдельные наместники постоянно мечтали отделиться и получить самостоятельность. Все это создавало (особенно на окраинах) ситуацию, чреватую взрывом.

Во время междоусобной борьбы между двумя братьями (Селев-ком Б и Антиохом Гиераксом) за власть от Селевкидского государства отделились Парфяне, во главе которых стоял грек Андрагор.

В Бактрии селевкидские наместники обладали значительными греческими военными силами. Используя эти силы, опираясь на местную эллинизированную бактрийско-согдийскую знать, также стремившуюся к отделению от Селевкидов, Диодот возглавил движение, приведшее к отделению и Бактрии от Селевкидов. Несомненно, что в этом движении приняли участие народные массы, боровшиеся против двойного гнета и стремившиеся к независимости.

Трудно сказать, каковы были размеры этого нового государства. У Страбона имеется рассказ, дополняющий вышеприведенный. Факт согласно его записям, греческие наместники прежде всего склонили к восстанию Бактриану и всю ближайшую страну. Это могли быть и Согдиана, Арейа и Маргиана.

Ранняя история Греко-Бактрийского государства тесно переплеталась с историей Парфянского царства. Юстин прямо говорит, что Арсак "опасался" Диодота - царя Бактрии. Страбон приводит версию о том, что Арсак был бактрийцем, который, "чтобы спастись от растущего могущества Диодота и его преемников, поднял восстание в Парфии".

Античные источники сохранили три различные версии о начальном периоде парфянской истории. По словам Н.Дибвойса, автора лучшего исследования по политической истории Парфии, грекам самим была совершенно неясна историчность этих сообщений.

Представляется вероятным, что в середине III в. до н.э. сатрап Парфии пытался отделиться от Селевкидов. В это время отпала от Селевкидов Бактрия. Источники сообщают, что власть в Парфии захватил Арсак.

Юстин сообщает что Арсак - "человек неизвестного происхождения, но испытанной доблести". Он напал на сатрапа Парфии, победил его и "захватил власть над парфянским народом". Наконец, третью версию мы находим у Арриана: "Два брата Аршак и Тридат были оскорблены селевкидским сатрапом. Они взяв себе в помощь пять сообщников, убили обидчика и склонили народ к восстанию.

В начале Арсак был бессилен, непрерывно воюя с теми, у которых он отнял землю. Вскоре Арсак погиб. Последующие парфянские цари в источниках часто называются не собственными именами, а "арсиками", а сама династия - "Арсакидской". Место основателя династии занял его брат Тиридат.

Затем сообщения источников переносят нас в последнее десятилетие III в. до н.э. К этому времени Парфия превратилась в могущественную державу. Тиридат расширил пределы Парфянского царства, присоединив к нему ряд территорий в Иране, отстроил ряд крепостей, увеличил армию. Но примерно в 211 г. он умер, процарствовав 37 лет. Трон занял его сын Артабан I.

В эти годы вновь укрепилось положение Селевкидов. Селевкидский царь Антиох III попытался восстановить власть над всеми прежними с'елевкидскими владениями на Востоке, тем более что опытного и искушенного в ратных делах Тиридата уже не было в живых.

С огромным войском - 100 тыс. пехоты и 20 тыс. всадников Антиох III продвигался вперед. Парфяне мужественно сопротивлялись, но вынуждены были уступить превосходящим силам противника. Они потеряли часть своих территорий, и им пришлось заключить договор о союзе с Селевкидами.

Путь к пределам Греко-Бактрийского царства был открыт. О ходе дальнейших событий сообщает Полибий. Передовые конные отряды (10 тыс. всадников), входившие в состав войска Евтидема, были выдвинуты им к р.Адрей. Их задача состояла в том, чтобы воспрепятствовать переправе селевкидских войск через реку.

В сражениях бактрийцы потерпели поражение. Более конкретно об условиях договора ничего не известно. Ясно лишь одно: сделав подарки Антиоху III, передав ему в частности, боевых слонов, Евтидем сохранил, фактическую самостоятельность Греко-Бактрии.

Расширение пределов Греко-Бактрийского царства в направлении Индии было осуществлено сыном Евтидема Деметрием.

На основании индийской традиции, индийский ученый А.Н. Лахири приходит к заключению, что Деметрий вторгся в Индию при слабом правителе Брихандратха из династии Маурья, причем произошло это около 185 г. до н.э.

Когда Деметрий осуществлял свои завоевания в Индии, на сцене греко-бактрийской истории появляется другая крупная фигура Евкратид. Почти в одно и то же время стали царями Митридат в Парфии, а Евкратид в Бактрии. Оба великие мужи. Но судьба, более благосклонная к парфянам, довела их под предводительством этого правителя до вершины могущества.

Бактрийцы же, ведя непрерывно то одну, то другую войну, потеряли не только царство, но и свободу; измученные войнами с согдинами, арахотами, дрангами, ареями и индами, они в конце концов, были покорены более слабыми парфянами.

И все же Евкратид вел эти многочисленные войны с величайшей храбростью; так, уже ослабленный ими, когда ему пришлось выдерживать осаду со стороны царя индов Деметрия, он посредством постоянных вылазок с тремястами воинов победил шестьдесят тысяч врагов. Вернув себе свободу после пятимесячной осады, он подчинил себе Индию.

Закрепив свою власть в Бактрии, Евкратид начал завоевание индийских владений Деметрия, причем даже расширил их пределы. Считалось, что он владеет 1000 городами.

Не все было безоблачно в карьере Евкратида. Две западные провинции Греко-Бактрийского царства были им потеряны они перешли в руки могущественного парфянского царя Митридата I как, впрочем, еще и кое-какие пограничные территории.

Завершив завоевание северо-индийских территорий, Евкратид направился в Бактрию. Во время обратного похода Евкратид был убит в пути сыном, которого перед тем сделал своим соправителем. Сын этот даже не старался скрыть отцеубийства, как будто он убил не отца, а врага. Он проехал на колеснице по отцовской крови и приказал бросить труп без погребения. Трагические события конца правления Евкратида произошли около 155 г. до н.э.

Современник и соперник Евкратида парфянский царь Митридат I добился больших успехов в расширении пределов своего царства. В упорной борьбе с местными правителями и Селевкидами он занял Западный Иран, включил в пределы Парфии Мидию и Месопотамию. Парфия постепенно превращается в одно из самых могущественных государств мира.

Иным было положение в Греко-Бактрии. С середины Ив. до н.э. начинается упадок ее политического могущества. Большое государство, занимавшее обширные области в Центральной Азии, Афганистане и Индии распадается. Отдельные правители потомки Диодота, Евтидема и Евкратида, а также могущественные аристократы, не принадлежащие к этим царским семьям, захватывают власть и чеканят от своего имени монеты.

Уже в конце III в. до н.э., во времена Евтидема конфедерации кочевых племен создавали реальную угрозу северным владениям Греко-Бактрии. Во второй половине II в. до н.э. кочевой мир северной части Центральной Азии представлял собой волнующееся море, волны которого то и дело набегали на греко-бактрийские берега, захлестывая и затопляя побережье. Перед надвигавшейся бурей Селевкидов трепетали парфянские цари, наследники могущественного Митридата I.

Внутренний строй, экономика и культура Центральной Азии в III-II вв. до н.э.

Чрезвычайная бедность исторических источников не дает возможности подробно охарактеризовать государственное устройство и общественный строй Греко-Бактрии. При наиболее сильных правителях государство обладало некоторой степенью централизации, по-видимому, во многом копируя Селевкидское государство.

Правительство Селевкидов вело обширную переписку, составляя указы и распоряжения по самым разнообразным делам, назначая судей и арбитров по мелким тяжбам городов, организуя колонии, вступая в дипломатическую переписку с другими государствами, с городами Греции, с храмами и общегреческими святынями.

Государственный аппарат Греко-Бактрийского царства, вероятно, не был столь развитым, разветвленным и централизованным, как у Селевкидов. Во главе государства стоял царь. Иногда сын царя являлся его соправителем, государство было разделено на сатрапии.

Из "Милинда-танха" мы узнаем о наличии в царстве Менандра, т.е. в индийской части Греко-Бактрии, шести-приближенных вельмож верховного начальника войска, первого министра, главного судьи, начальника казны, носителя парадного зонтика и носителя парадного меча. Кроме того, там упоминается и "владыка селения".

Происходило взаимообогащение культур, что способствовало дальнейшему подъему уровня и качества ремесла, в свою очередь оказывавшего значительное воздействие на ремесло всего эллинистического Востока.

В сельском хозяйстве бактрийцы тоже достигли важных результатов. Античные авторы сообщают много сведений о благоприятных природных условиях Бактрии. Здесь сеяли зерновые, в частности рис, имелись сады и виноградники, было развито скотоводство. Несомненно, и в Бактрии и в Согде существовала разветвленная сеть ирригационных каналов.

На ранних греко-бактрийских монетах надпись включала лишь царский титул и имя царя. Евкратид был первым, кто ввел на монетах эпитет (великий), а Антимах стал называть себя (богом). При Евкратиде впервые появляются двуязычные надписи на монетах.

Вопрос о весовом стандарте греко-бактрийских монет достаточно сложен. Часть греко-бактрийских монет укладывается в весовую схему, исходной для которых была греко-аттическая с весом золотой единицы 132 грана, т.е. 8,2 г. Именно таков вес золотых монет-статеров Диодота I и II, Евтидема I и Евкратида. Однако греко-бактрийские монеты не всегда и не во всем следовали аттическому весовому стандарту, применялись и другие весовые системы.

Обилие греко-бактрийских монет непреложно свидетельствует о развитом товарном обращении в стране. Судя по последним археологическим находкам, широко велась международная торговля, в частности, с эллинистическим миром.

Сведения о духовной культуре отличаются предельной отрывочностью. Однако и они свидетельствуют о том, что Греко-Бактрия являлась одним из культурных центров тогдашнего мира. На территории Бактрии существовала высокоразвитая местная самобытная культура, уходящая в глубь веков. Чрезвычайно плодотворен был контакт бактрийской цивилизации с богатейшей культурой Индии, а также с культурой эллинов и эллинистического Востока.

Исключительно высокого развития достигало греко-бактрийское искусство. Портретные изображения царей на греко-бактрийских монетах отличаются величайшим мастерством. Штемпеля для них резали крупные художники, сумевшие с изумительной силой передать в миниатюрном изображении реалистический портрет, не только отражающий индивидуальные черты лица, но и освещающий какою-то деталью характерные особенности той или иной личности.

Мы знаем также о замечательных произведениях бактрийской торевтики. Стены помещений украшались росписями, каменными и металлическими рельефами и т.д.

Как уже указывалось, для этого периода характерны широкие культурные связи Бактрии с эллинистическим миром и Индией, что сказалось и на религиозных верованиях. Именно тогда в Центральную Азию проник буддизм.

Это не означает, что зороастризм утратил свои позиции. В центре Бактрии - городе Бактры, где зороастризм получил широкое призна-ние, со всех сторон стекались многочисленные паломники. Здесь находились главный храм огня, храм богини Ардвисуры Анахиты, в котором стояло ее изваяние с золотой короной на голове и в одежде из 30 бобровых шкурок, а также храмы других богов. По-видимому, зороастрийским было святилище комплекса Саксан-Охура.

В Парфянском государстве власть царя была в какой-то степени ограничена наличием двух советов: совет родовой знати и совета жрецов-магов. В совет родовой знати наряду с представителями правящего дома Аршахидов входили, по-видимому, представители шести знатных родов. Царь избирался совместно двумя советами из представителей правящей династии с учетом завещания покойного царя.

5. Кушанское царство в истории Центральной Азии

Образование и расцвет Кушанской державы. Политическая история Кушанского государства изучена еще слабо. Ни малочисленные собственно Кушанские письменные источники, ни отдельные заметки иноземных авторов, ни сведения, сохраненные средневековыми источниками и буддийской традицией, не дают достаточных оснований для определения абсолютной хронологии событий Кушанского периода. Положение осложняется еще и тем, что, судя по надписям, нередко Кушанские государи носили одинаковые царские имена. Так, было два или три Канишки, один или два Хувишки, два или три Васудевы. Несмотря на все это, историю Кушан можно четко разделить на три этапа:

1. Рассмотренный ранее период крушения греко-бактрийских царей и сложение на территории Центральной Азии и Северного Афганистана ряда отдельных государственных образований (конец 11-1 вв. до н.э.).

2. Период оформления и расцвета могущественной империи Великих Кушан (1-111 вв. н.э.)

3. Распад Кушанской державы, сопровождавшиеся вторжениями армий соседних государств и новых кочевых орд (конец III - IV вв. н.э.).

В результате кушанская хронология все еще продолжает оставаться предметом оживленных дискуссий, и в научной литературе существуют самые различные гипотезы. Так приход к власти крупнейшего Кушанского царя Канишки одни относят к 78 г., другие-к 128 или 144 г. н.э., а третьи-к Ш в. н.э. По разному трактуются и другие события Кушанской истории: например, поход Кушан в Синьцзян в 90 г. относят то к царствованию основателя Кушанской державы - Кудзулы Кадфиза, то ко времени третьего Кушанского царя знаменитого Канишки. Вступление же в Союз с Арменией против основателя Сасанидской державы Ардашира Папакана в 227-229 гг. и посольство в Китай в 230 г. приписывают то Васудеве I, то Васудеве П.

Эллинизм не продвинулся далее Амударьи. Он был остановлен и отброшен потоком кочевых племен, говорящих на тюркском языке, двинувшихся в Центральную Азию с Алтая и Восточного Туркестана. Это были юечжи и кангюйцы.

Во II в. до н.э. в китайской провинции Ганьсу проживали два народа - усуни и кангюйцы. В связи с созданием империи гуннов усуни и кангюйцы были вытеснены со своих территорий и двинулись на восток. Усуни ушли в Семиречье, вынудив уйти отсюда юечжийцев, которые прошли через Ферганскую долину в Бактрию, а кангюйцы через Джунгарию достигли Ферганской долины, а оттуда начали расселяться по всему Мавераннахру, утвердив свое господство над Кашкадарьинской долиной, Согдом, Самаркандом, Бухарой, Ташкентом и Северной частью Хорезма.

Бактрия стала легкой добычей юечжи, которые заняли сначала правый берег Амударьи, а затем завладели и левым берегом. Но, захватив земли Бактрии, юечжи начали ожесточенную междоусобную борьбу за первенствующее положение в государстве, хотя государства как такового еще не было. Сто лет шла эта жестокая борьба между их четырьмя самыми крупными племенами -- Хюми, Гуйшуан (так по-китайски произносился кушан), Хейтунь и Гаофу, и лишь в середине I в. до н.э. гуйшуанский князь Киоцзюко (Кадфиз I) подчинил себе остальные три племени и объявил себя государем гуйшуанского царства (кушанского). Он прожил, как утверждают китайские источники, 80 лет и завоевал все земли до Индии, а его сын Яньгаочмен (Кадфиз II) завоевал Индию, оставив здесь в качестве правителя одного из своих полководцев.

Наиболее же ранняя надпись его сына и преемника - Вимы Кадфиза относится лишь к 187 г. опять-таки неизвестной эры (по Лохвизен - де-Леев, к 58 г. н.э.), т.е. ко времени, отстоящему от последней из известных нам надписей Кудзулы Кадфиза на 52 года. В надписи 103 г. Кудзула Кадфиз назван "юным князем", т.е. можно предполагать, что его фактическое владение произошло не в 103 г., а несколько позже. Но и в этом случае его царствование было весьма продолжительным: он правил, вероятно, не менее 50-60 лет. За этот период из владетеля небольшого юэчжийского княжества в Бакт-рии Кудзула Кадфиз превратился в могущественного государя огромного царства, владевшего помимо Бактрии, Западным и Южным Афганистаном и Северной Индией.

Греки не знали китайского названия юечжи, а называли все племя по имени одного из родов - тохарами, а всю занятую ими Греко-бактрийскую область стали называть Тохаристаном. Эти же племена армяне называли кушанами. Отсюда пошли и разные названия.

Государство развивалось быстро. Китайский историк Ши цзи, который был здесь в начале нашей эры, пишет, что "по реке Гуй-шуй (Амударья) живут торговцы и купцы, которые и сухим путем и водой развозят свой товар по соседним владениям - даже за несколько тысяч ли". Они имели серебряные медали с изображением "лица государева", а записки пишут на пергаменте поперечными строчками. Другой китайский историк отмечал, что в Кушанском царстве население состоит из 100 тысяч семейств и 100 тысяч строевого войска. По своим обычаям они были похожи на хуннов, и в некоторых племенах сохранился кочевой образ жизни. "Юечжи сделался, - заключал он, - сильнейшим и богатейшим домом" (И. Бичурин т.2. С. 227).

Вообще процесс сложения крупной Кушанской державы при Кудзуле Кадфизе не был еще, по-видимому, окончательно завершен, чрезвычайно показателен в этом отношении чекан Кадфиза I: кушаны, еще не выработали своего типа монет, и монеты Кудзулы Кадфиза подражают чекану римских императоров (Августа), царей Парфии, греческих владык Бактрии и Каписы. Это разнообразие монетных типов может объясняться, конечно, и тем, что монеты Кудзулы Кадфиза выпускались разными монетными дворами, но в любом случае - это несомненное свидетельство незавершенности процесса сложения единого государства и использования новой властью старых, привычных для местного населения, государственных атрибутов.

Находки монет Кадфиза II в правобережной Бактрии, в том числе в Гиссарской долине (Кабадиан, Шахринау, Душанбе), подтверждают вхождение южных районов Таджикистана и Узбекистана в состав Кушанской державы. Если согласиться с нумизматами, которые относят ко времени этого государя также широко распространенные (судя по находкам) в Индии, Афганистане и Центральной Азии монеты, то они отмечались и до Ашхабада на западе, до Хорезма и Ташкента на севере. Находили их и в Самарканде, Пенджикенте и на Кашкадарье, Шахринау, Даганакишке, Пяндже и Шаартузе.

Зенита своего могущества Кушанская империя достигает при царе Канишке (78-123 г.н.э.) и занимает в это время место одной из великих мировых держав наряду с Китаем, Римом и Парфией. Он вел успешную войну с Парфией, играл активную дипломатическую роль в Кашгаре, Яркенде и Хотане, и в результате они вошли в состав его империи. Наряду с расширением воздействия Кушанского царства на севере значительно увеличились и индийские владения: власть Кушан распространяется здесь на обширные пространства до низовьев Ганга на востоке и р. Нарбада на юге. Индийские владения в составе державы Канишки приобретают все большее значение. Сам Канишка, согласно буддийской традиции, принял буддизм и был ревностным проводником и реформатором этого учения. Более того, Канишка даже перенес столицу своей державы к югу от Гиндикуша в современный Пешавар. События в Синьцзяне, в котором руководимые полководцем Бань Чао китайские войска в 70-80 годах I в н.э. подчиняли Ханьскому императору одно владение за другим, Кушаны, согласно китайским источникам, первоначально поддерживали активную политику Бань Чао. Возможно, что между ними существовала какая-то договоренность о разделе сфер влияния.

Однако уже через два-три года отношения между бывшими союзниками резко ухудшились. Поводом для открытого разрыва послужил арест посольства, посланного Кушанским государем к хань-скому двору. Это посольство везло китайскому императору богатые дары и должно было сосватать китайскую принцессу в жены кушанскому царю (или его сыну). В ответ на арест кушанский царь направил против Бань Чао армию во главе с наместником Сэ. Несмотря на многочисленность войск, Сэ потерпел полную неудачу.

Однако борьба за Синьцзян не была еще закончена и велась с переменным успехом. В 102 г. н.э. когда умер Бань Чао, а восточно-туркестанские владения одно за другим восставали против китайской власти, в 107 г. н.э. поднявшись против Китая Кушанский государь вновь предпринял попытку подчинить себе Кашгар. С временным успехом Кушан связано, по-видимому, и введение в Кашгар буддизма: синологи датируют это событие 120 г. н.э. Но прочно закрепиться в Синьцзяне кушанам не удалось.

Ещё менее ясно чем в Синьцзяне, освещена источниками ситуация в Центральной Азии в Кушанское время. Здесь существовали три города, в названиях которых упоминались, как будто бы, кушаны: Касан (Кушан) в Ферганской долине, Кушания в районе нынешнего Катта-Кургане на Зеравшане и Кеш (Кушания) на Кашка-дарье. К сожалению, мы не знаем, к какому периоду относятся эти названия - ко времени движения Юэчжей к Бактрии, к поре расцвета Кушанской державы или ее краху. Трудно определить причины появления и других упоминаний кушан в раннесредневековых источниках при описании ими событий этой эпохи, в частности - в Бухаре.

Определенно можно говорить о вхождении в состав Кушанского государства Бактрии, известной в IV в н.э. уже и под названием "Тохаристан". Эта древняя историко-культурная область была, как мы видели выше, родиной Кушанского государства, хотя ядро его -одно из пяти кочевнических княжеств - располагалось не в северной (т.е. центральноазиатской), а в южной (т.е. афганской) части Бактрии. Однако, если не при Кудзуле Кадфизе (Кадфизе I), то уже во всяком случае при Виме (Кадфизе II) Северная Бактрия прочно вошла в состав его державы и с тех пор до конца существования Кушанского государства оставалась одним из основных, если не основным его оплотом.

« Сложнее решить вопрос о северных рубежах Кушанской державы и, следовательно, о ее власти или воздействии на Согд, Хорезм и другие области Центральной Азии той эпохи. Казалось бы, у нас имеется прямое указание на то, что Кушаншахр (страна кушан) тянулся в Ш в. не только вплоть до Пашкабура (Пешавара) и Каша (Кашгара), но и до Согда и Чача. Это указание содержится в перечислении земель, подвластных или плативших дань сасанидскому царю Шакуру I (241 -272 гг.), в его надписи на "Каабе Зороастра", составленной в 262 г. Но судить о том, насколько в действительности была реальной власть над Согдом и Чачем не только Сасанидского, но и Кушанского царя, - данных у нас недостаточно. Вполне вероятно, что речь шла лишь о претензиях, основания для которых, во всяком случае - пока, не известны. Культурное воздействие Кушанской Бактрии на эти области, судя по археологическим материалам, вполне вероятно. О политическом же влиянии Кушан по известным сейчас источникам судить не представляется возможным. Во всяком случае, в Со-где, который в то время не был, видимо, единым государством, чеканились свои локальные монеты, а находки Кушанских монет единичны.

Более ощутимо как будто бы воздействие кушан на Хорезм, где обращались Кушанские монеты. Часть из них была надчеканена хорезмийскими тамгами, но часть из них найдена без надчекана. Таким образом о тесных экономических связях, осуществлявшихся, скорее всего, по Амударье, мы говорить, вправе. О политических же спячях можем лишь предполагать. Отдельные находки в Фергане позволяют полагать, что и эта область ощущала какое-то воздействие Кушанской культуры, но в целом, по утверждению ее исследопа гелей, здесь развивались собственные традиции, а о вхождении Ферганы к состав Кушанского государства говорить вообще не приходи ген.

Нешииснмым и сильным государством центральноазиатского Сепира оставался Каппой, который постоянно упоминается китайскими источниками в связи с событиями I --III вв. н.э. Ранее 78 г. Каш юйский владетель согласно их сообщениям, породнился с Кушанскнм царем. Это был, видимо, типичный династийный брак служил арест посольства, посланного Кушанским государем к хань-скому двору. Это посольство везло китайскому императору богатые дары и должно было сосватать китайскую принцессу в жены кушанскому царю (или его сыну). В ответ на арест кушанский царь направил против Бань Чао армию во главе с наместником Сэ. Несмотря на многочисленность войск, Сэ потерпел полную неудачу.

Однако борьба за Синьцзян не была еще закончена и велась с переменным успехом. В 102 г. н.э. когда умер Бань Чао, а восточно-туркестанские владения одно за другим восставали против китайской власти, в 107 г. н.э. поднявшись против Китая Кушанский государь вновь предпринял попытку подчинить себе Кашгар. С временным успехом Кушан связано, по-видимому, и введение в Кашгар буддизма: синологи датируют это событие 120 г. н.э. Но прочно закрепиться в Синьцзяне кушанам не удалось.

Ещё менее ясно чем в Синьцзяне, освещена источниками ситуация в Центральной Азии в Кушанское время. Здесь существовали три города, в названиях которых упоминались, как будто бы, кушаны: Касан (Кушан) в Ферганской долине, Кушания в районе нынешнего Катта-Кургане на Зеравшане и Кеш (Кушания) на Кашка-дарье. К сожалению, мы не знаем, к какому периоду относятся эти названия - ко времени движения Юэчжей к Бактрии, к поре расцвета Кушанской державы или ее краху. Трудно определить причины появления и других упоминаний кушан в раннесредневековых источниках при описании ими событий этой эпохи, в частности - в Бухаре.

Определенно можно говорить о вхождении в состав Кушанского государства Бактрии, известной в IV в н.э. уже и под названием "Тохаристан". Эта древняя историко-культурная область была, как мы видели выше, родиной Кушанского государства, хотя ядро его одно из пяти кочевнических княжеств - располагалось не в северной (т.е. центральноазиатской), а в южной (т.е. афганской) части Бактрии. Однако, если не при Кудзуле Кадфизе (Кадфизе I), то уже во всяком случае при Виме (Кадфизе II) Северная Бактрия прочно вошла в состав его державы и с тех пор до конца существования Кушанского государства оставалась одним из основных, если не основным его оплотом.

«Сложнее решить вопрос о северных рубежах Кушанской державы и, следовательно, о ее власти или воздействии на Согд, Хорезм и другие области Центральной Азии той эпохи. Казалось бы, у нас имеется прямое указание на то, что Кушаншахр (страна кушан) тянулся в Ш в. не только вплоть до Пашкабура (Пешавара) и Каша (Кашгара), но и до Согда и Чача. Это указание содержится в перечислении земель, подвластных или плативших дань сасанидскому царю Шакуру I (241 -272 гг.), в его надписи на "Каабе Зороастра", составленной в 262 г. Но судить о том, насколько в действительности была реальной власть над Согдом и Чачем не только Сасанидского, но и Кушанского царя, - данных у нас недостаточно. Вполне вероятно, что речь шла лишь о претензиях, основания для которых, во всяком случае - пока, не известны. Культурное воздействие Кушанской Бактрии на эти области, судя по археологическим материалам, вполне вероятно. О политическом же влиянии Кушан по известным сейчас источникам судить не представляется возможным. Во всяком случае, в Согде, который в то время не был, видимо, единым государством, чеканились свои локальные монеты, а находки Кушанских монет единичны.

Более ощутимо как будто бы воздействие кушан на Хорезм, где обращались Кушанские монеты. Часть из них была надчеканена хорезмийскими тамгами, но часть из них найдена без надчекана. Таким образом о тесных экономических связях, осуществлявшихся, скорее всего, по Амударье, мы говорить, вправе. О политических же спячях можем лишь предполагать. Отдельные находки в Фергане позволяют полагать, что и эта область ощущала какое-то воздействие Кушанской культуры, но в целом, по утверждению ее исследопа гелей, здесь развивались собственные традиции, а о вхождении Ферганы к состав Кушанского государства говорить вообще не приходи ген.

Нешииснмым и сильным государством центральноазиатского Сепира оставался Каппой, который постоянно упоминается китайскими источниками в связи с событиями I --III вв. н.э. Ранее 78 г. Каш юйский владетель согласно их сообщениям, породнился с Кушанскнм царем. Это был, видимо, типичный династийный брак.

Однако заключение его свидетельствует и об интересе Кушан к северу Центральной Азии, и о политических связях Кангюя с Кушанским государством.

Экономика Центральной Азии в Кушанский период. На эпоху существования Кушанского государства приходится время наивысшего расцвета древней Центральной Азии, ее экономики, культуры и искусства. В этот период получает широкое разв.итие международная торговля, закладываются новые города, но уже не эллинистические. Исторические материалы из Самарканда, из Южной Туркмении и Хорезма, из долин Сурхана, Вахша и Кашкадарьи, из Ферганы позволяют утверждать, что с этим временем связано значительное развитие ирригации.

Высокого уровня достигала и городская жизнь Центральной Азии. В наиболее развитых областях и районах в Кушанский период отмечается бурный, невиданный для предыдущего времени, рост числа крупных городских центров, более мелких городов и поселений городского типа.

Города Кушанского времени в Центральной Азии были административно-политическими центрами областей и отдельных оазисов и районов, и на оставшихся от них городищах высятся величественные остатки цитаделей, как, например, на Афрасиабе в Самарканде, на Гяуркале в Мерве, на городище Еркурган в Каршинском оазисе, в старом Термезе, Дальверзинтепе и других городищах Бактрии-Тохаристана. Важную роль играли центральноазиатские города той эпохи и как релегиозно-идеологические центры; в них размещались культовые сооружения, нередко весьма внушительные. Наряду с этим города Центральной Азии Кушанской эпохи были также центрами ремесла и торговли. При раскопках в Мерве, например, найдены следы крупного металлургического производства, так же как и на многих поселениях других областей и районов обжигательные керамические печи.

Многие центральноазиатские глиняные изделия Кушанского времени могут служить первоклассными образцами керамического производства. Находки всевозможных ювелирных изделий в самых различных центральноазиатских областях свидетельствуют о высоком развитии местного ювелирного ремесла.

Интересны также находки остатков литейной мастерской, а на городище Мунчактепе (Бекавата) - каменных литейных форм для изготовления тонких серег. О высоком уровне обработки металла свидетельствуют и находки в Душанбе позолоченного бронзового фалара с до грудным изображением божества, выполненным в высоком рельефе.

Широкое развитие получила внешняя (международная) торговля кушан. Они прочно держали в своих руках восточную часть так называемого "Великого шелкового пути", основной трансконтинентальной дороги, по которой осуществлялась международная торговля шелком и другими редкими товарами; этот караванный путь шел из столицы Китая через оазисы Синьцзяна в Центральную Азию и далее через Иранское нагорье в страну Восточного Средиземноморья. От основной трассы ответвлялись дороги на Юг, ведущие в Индию; путь по пересохшему ныне каспийскому рукаву Амударьи - Узбою через Каспийское море и реку Куру в Закавказье и к Черному морю; степной путь севернее Арала и Каспия на Кавказ и в Крым; дороги по лесным районам при зауралья. Кушанские купцы поддерживали также каботажную торговлю между римским Египтом и Индией, получившую наибольшее развитие именно в это время. Об этом свидетельствуют, например, слова деятеля второй половины I начала II вв. н.э. Диона Хрисостома о бактрийцах в египетской Александрии. Морским путем, т.е. через Индию, попадали в Рим, Египет и Средиземноморье вообще те "бактрийцы", о которых сообщают время от времени римские авторы, начиная со времени правления Августа и Тиберия до Аврелиана, когда римско-индийская торговля идет как будто бы на убыль.

Ярким свидетельством широких торговых связей Кушанской державы служат замечательные находки, сделанные Французской археологической делегацией в Афганистане при раскопках Кушанского города Каписы (соврем. Беграм) - стекло, бронзовые фигурки греко-египетских божеств, китайские лаковые изделия, а также находки римских монет в Индии, резной индийской кости Кушанского времени в Помпеях, монет Канишки в Галлии и Скандинавии.

Значение торговли Кушан с Римом было столь велико, что Вима Кадфиз (Кадфиз II) провел реформу монетной системы и перешел от серебряной валюты, распространенной ранее в Центральной Азии, равно как и в Индии и в парфянском Иране, к золотой, господствовавшей в Римской империи.

Широкая международная торговля Кушанской державы затронула не только индийские, но и центральноазиатские ее владения. Так, находки римских монет засвидетельствованы не только в Индии, но и в Центральной Азии, притом не только в правобережной Бактрии - Тохаристане и других основных областях центральноазиатского междуречья, но даже и в районах Семиречья.

О торговле с Китаем говорят не только письменные источники, но и археологические находки Ханьских монет и зеркал. Вопрос об ассортименте товаров, шедших на обмен, выяснен еще недостаточно полно. Вероятно, кроме транзитных товаров, таких как китайский шелк или приуральские меха, Кушанская Центральная Азия торговала железом, памирским лазуритом и другими драгоценными и полудрагоценными камнями, а также, возможно, рабами. Из Китая ввозились шелка, бронза, лаковые изделия, а с запада - изделия городского ремесла.

Помимо широко развитой внешней торговли в Кушанской Центральной Азии существовала и внутренняя торговля, о чем позволяют судить находки прекрасной ремесленной посуды в самых далеких от центральных городов районах и поселениях и в погребениях кочевников. О развитии внутреннего рынка в кушанской Центральной Азии свидетельствует и то, что в первые века нашей эры господствующим номиналом в ряде центральноазиатских областей вместо серебряных тетрадрахм становится мелкая бронзовая монета.

Развитие земледелия, рост городов, расцвет ремесла и торговли свидетельствуют о крупных успехах в хозяйственной жизни Центральной Азии в период Кушанской империи. Такой расцвет экономики Центральной Азии способствовал также развитию культуры населявших ее народов.

Культура и религия Кушанской Центральной Азии. Кушанская держава в период своего расцвета охватила огромную территорию, населенную многочисленными народами. Эти народы говорили на различных языках, пользовались разными системами письма, придерживались различных религиозных верований. В ряде случаев произошло органическое срастание разных культурных традиций. Но то общее, что удается проследить в памятниках разных районов Кушанской державы, не дает все же права говорить о единой кушанской культуре. Каждая область этого огромного и разнородного государства продолжала жить своей, в значительной мере обособленной культурной жизнью.

Однако прежде чем перейти к характеристике культуры отдельных центральноазиатских народов той эпохи, необходимо остановиться на политике, которую проводила в области культуры правящая Кушанская верхушка. Особенно показательна в этом отношении религиозная политика Канишки, который очень популярен среди буддистов. Буддийская традиция приравнивает его к Ашоке, царю индийской династии Маурья, объявившему буддизм государственной религией и построившему якобы несколько тысяч монастырей. Подобно Ашоке, Канишка в буддийской литературной традиции представляется ревностным приверженцем и распространителем буддизма.

О поддержке, которую оказывали буддизму Кушанские власти, красноречиво свидетельствуют остатки многочисленных буддийских храмов, мемориальных сооружений - ступ и монастырей, построенных в кушанское время в Индии, Афганистане и Синцзяне. Знаменитый китайский паломник Сюань Цзан, видевший в Пеше-варе эту ступу уже в VII в., и притом в переделанном виде, описывает ее как одно из чудес мира. Она представляла собой колоссальное, украшенное разными видами дерева 30-этажное сооружение, покоящееся на пятиэтажном основании и увенчанное высокой металлической колонной с 25 золочеными зонтиками. В ступе хранился обнаруженный при раскопках реликварий с надписью Канишки и с скульптурным его изображением. Возле Пешавара находился и знаменитый монастырь -сангарама, также построенный Каниш-кой - это было крупное сооружение, имевшее по 200 м. с каждой стороны. Еще в IX в. этот монастырь был один из центров буддийского образования. Более скромные сооружения такого характера

Детали города (яеч!., культовые ниши, башня (тюркский) воздвигались при кушанах, как мы увидим ниже, и на территории Центральной Азии. Другой группой памятников идеологической политики кушанских правящих кругов являются постройки, связанные с династийным культом кушанских правителей. Этот культ, напоминающий поклонение обожествленным римским императорам, сосуществовал как с буддизмом, так и с другими релегиями и верованиями обширного Кушанского государства. Наиболее яркие его памятники открыты в селе МАТ в долине р. Ганг и на горе Сурх-котал в южной части Бактрии - Тохаристана на севере современного Афганистана. Постройка в селе Мат в найденной там же индийской надписи прямо названа "жилищем богов". Планировка ее следует индийским традициям, а украшали ее статуи, главные из которых изображали Канишку, что отмеченов надписи на статуе, и, видимо, завоевателя долины -- Виму Кадфиза. При этом изображения кушанских царей и большинства других персонажей выполнены в стиле чуждом искусству Индии, но находящем аналогии в художественной культуре Бактрии. Культовой комплекс в Сурхкотале, судя по найденной там, в ходе раскопок, бактрийской надписи, был сооружен как "Храм Канишки Победителя". В нем стояли статуи, дошедшие до нас лишь во фрагментах, и алтари огня, возжигавшегося, скорее всего, в честь кушанских царей. С идеологией правящей верхушки Кушанской империи связаны также монеты имперского чекана, которые находят как в Индии и Афганистане, так и в различных районах Центральной Азии.