История культурологии

В соответствии со своими методологическими установками П. Сорокин представлял исторический процесс как процесс развития культуры. По Сорокину, культура в самом широком смысле этого слова, есть совокупность всего сотворенного или признанного данным обществом на той или иной стадии его развития. В ходе этого развития общество создает различные культурные системы: познавательные, религиозные, этические, эстетические, правовые и т. д. Главным свойством всех этих культурных систем является тенденция их объединения в систему высших рангов. В результате развития этой тенденции образуются культурные сверхсистемы. Каждая из таких культурных сверхсистем, по словам Сорокина, «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и должного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением».

Эти культурные сверхсистемы представляют собой не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную, ценность. Именно ценность, по мнению П. А. Сорокина, служит основой и фундаментом всякой культуры.

В соответствии с характером доминирующей ценности П. А. Сорокин делит все культурные сверхсистемы на три типа: идеациональный, идеалистический и чувственный.

Идеациональная система культуры базируется на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. К этому типу культуры Сорокин относит прежде всего средневековую европейскую культуру. В этой культуре, по его словам, «господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления поддерживали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям». К этому же типу, на его взгляд, следует отнести культуру Брахманской Индии, Буддийскую и Ламоистскую культуры, греческую культуру с VIII по конец VI века до н. э.

Идеалистическую систему культуры П. Сорокин рассматривает как промежуточную между идеациональной и чувственной, так как доминирующие ценности этой культуры ориентируются как на Небо, так и на Землю. «Ее основной посылкой, -- пишет Сорокин, -- было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна, она охватывает сверхчувственный и сверхрациональные аспекты, плюс рациональный, и наконец, сенсорный аспект, образуя собой единство этого бесконечного многообразия». К данному типу культуры П. Сорокин относит западноевропейскую культуру XIII--XIV столетия, а также древнегреческую культуру V--IV вв. до н. э.

Современный тип культуры П. Сорокин называет чувственной культурой. Она основывается и объединяется вокруг доминирующего принципа: объективная действительность и смысл ее чувственны. «Только то, что мы видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств -- реально и имеет смысл. Вне этой чувственной реальности или нет ничего, или есть что-либо такое, чего мы не можем прочувствовать, а это эквивалент нереального, несуществующего». Формирование чувственной культуры начинается в XVI веке и достигает своего апогея к середине XX века. Эта культура стремится освободиться от религии, морали и других ценностей идеациональной культуры. Ее ценности сконцентрированы вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Ее герои -- фермеры, рабочие, домохозяйки и даже преступники и сумасшедшие.

Нынешняя «чувственная» культура, считал Сорокин, обречена на закат, поскольку именно она повинна в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера. Но из признания неизбежности гибели данного типа культуры совсем не следует, что приходит конец всей человеческой культуре. Этот вывод основывается на том, что «ни одна из форм культуры не беспредельна в своих возможностях, они всегда ограничены. В противном случае было бы не несколько форм одной культуры, а единая, абсолютная, включающая в себя все формы. Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество или становятся мертвыми и несозидательными, или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности. Все великие культуры, сохранившие творческий потенциал, подверглись как раз таким изменениям. С другой стороны, культуры и общества, которые не изменяли форму и не смогли найти новые пути и средства передачи, стали инертными, мертвыми и непродуктивными». П. Сорокин верил, что культура не погибнет, пока жив человек. Уже сейчас наметились очертания новой великой идеациональной культуры, базирующейся на ценностях альтруистической любви и этики солидарности.

2.8 Культура как совокупность знаковых систем (структурализм К. Леви-Стросса, М. Фуко и др.)

Видное место в современной культурологии занимает структурализм, основные идеи которого разработаны в работах французских ученых К. Леви-Стросса, Ж. Деррида, Ж. Лакана, М. Фуко и др. Структурализм поставил задачу преодолеть описательность в культурологическом анализе и поставить исследование культуры на строго научную основу с использованием точных методов естественных наук, включая формализацию, математическое моделирование, компьютеризацию и т. д. В качестве образца для культурологических исследований была взята лингвистика, которая усилиями швейцарского ученого Ф. де Соссюра и его последователей в 20--30-х годах XX века приобрела многие характерные черты точной науки. Разработанный в лингвистике Ф. де Соссюром структурный метод был перенесен на изучение других сфер духовной жизни человека.

Структурализм делает акцент на исследовании форм, в которых протекает духовная культуротворческая деятельность человека: общечеловеческих универсалий всеобщих схем и законов деятельности интеллекта. Эти всеобщие формы обозначены понятием структуры. Структура истолковывается как совокупность отношений, которые остаются устойчивыми на протяжении длительного исторического периода или же в различных регионах мира. Эти всеобщие формы или «основополагающие структуры», с точки зрения представителей данного течения, действуют как бессознательные механизмы, регулирующие всю духовно-творческую деятельность человека. Как утверждает К. Леви-Стросс, «бессознательное содержит в себе структуру, то есть совокупность регулярных зависимостей общественных отношений, внедренных в индивида и переведенных на язык сообщений».

Таким образом, в структурализме мы вновь встречаемся с концепцией коллективного бессознательного, которое лежит в основании культуры. Но если у К. Г. Юнга в качестве таких первичных оснований выступают архетипы, то в структурализме -- знаковые системы. С точки зрения структурализма, все культурные системы -- язык, мифология, религия, искусство, литература, обычаи, традиции и т. д. -- могут быть рассмотрены как знаковые системы.

Наиболее простой и универсальной знаковой системой является язык. Обосновывая универсальность разработанного в лингвистике метода структурного анализа, Э. Бенвенист утверждал, что «всякая неязыковая система знаков (например, живопись, музыка и т. п.) делается доступной человеческому пониманию только при условии переложения ее на язык человеческого слова. Значение языка, то есть слов и терминов, определяется его окружением. Иначе говоря, язык «означивается» лишь соотносясь с чем-то иным, отличным от него, или, выражаясь языком лингвиста, образует оппозицию другому знаку. Отсюда вытекает важная роль бинарных (двойных) оппозиций, которые были зафиксированы этнографами при изучении примитивных культур.

Таким образом, цель структурного анализа заключается в поиске системообразующего фактора данной культуры, в выявлении единых структурных закономерностей некоторого множества культурных объектов. Этот системообразующий фактор-структура представляется не просто как «скелет» того или иного культурного объекта, но как совокупность правил, по которым путем перестановки его элементов из одного объекта можно получить второй, третий и т. д. Это единообразие, с точки зрения структурного метода, выявляется не за счет отбрасывания различий этих объектов, а путем выведения различий как превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного образца.

Структурный метод анализа культуры по отношению к примитивным обществам был с успехом применен К. Леви-Строссом. М. Фуко применил этот метод для анализа науки в своих работах «Слова и вещи», «Археология знания» и др. Методология структурализма несомненно дала большие положительные результаты при анализе явлений культуры. Однако характерная для этой методологии абсолютизация формализованных структур, акцент на объективистском анализе явлений культуры оставляет «за скобками» культурологического анализа человека как субъекта культуры. Вычитание субъекта из таких областей культурологии, как литературоведение, искусствоведение, не позволяет даже ставить проблему мировоззрения художника, механизма его творчества.

2.9 Концепция игровой культуры (Й. Хейзинга, X. Ортега-и-Гассет, Е. Финк)

Одной из самых распространенных культурологических концепций нашего времени является концепция игровой культуры. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог Й. Хейзинга (1872--1945). Игра, в концепции Хейзинга, -- это культурно-историческая универсалия. В своей работе «Homo ludens» -- «Человек играющий» он поднимает самые глубокие пласты истории и развития культуры -- игровые. «Культура, -- пишет он, -- не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, -- она развивается в игре и как игра. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль, и все возможные формы культуры».

Различные версии такой концепции обнаруживаются в творчестве Е. Финка, X. Ортеги-и-Гассета, Г. Гадамера и других культурологов XX века. Можно проследить точки совпадения и точки расхождения Й. Хейзинги как с авторами-современниками, так и с философами более раннего периода.

Голландский исследователь в своих трудах опирается на исходящую от Канта и продолженную Шиллером и йенскими романтиками традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима от какой-либо цели. Хейзинга рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры. Игра старше культуры. Все основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого сообщества и присутствуют в игровых поведениях животных. Игра сопровождает культуру на всем протяжении ее истории и характеризует многие культурные формы. «Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культуре рождаются движущие силы культурной жизни».

Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т. е. своего рода «проиграть» деятельностный процесс. Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению. Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание ее форм.

Немаловажную функцию в реализации игрового начала выполняют идеалы социальной жизни, определяющие духовную жизнь общества. В определенные моменты истории игра выполняет роль драматургической основы в реализации высшего социального сюжета, социально-нравственной идеи. Общественные идеалы, несомненно, содержат много игрового, так как они связаны с областью мечты, фантазии, утопических представлений и могут быть выражены лишь в игровом пространстве культуры. Согласно концепции Хейзинги, целые эпохи «играют» в воплощение идеала, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов античности, а не к созданию принципиально новых, «своих» ориентиров.

Роль игры в истории культуры не всегда была одинаково велика. По мере культурного развития игровой элемент отступает на второй план, растворяется, ассимилируется сакральной сферой, кристаллизуется в учености и в поэзии, в правовых отношениях, в формах политической деятельности. Но игровой инстинкт, по мысли Хейзинги, может проявиться в любой момент, вовлекая в процесс игры и отдельного индивидуума и человеческие массы. Вытеснение игры началось в XVIII веке, когда обществом овладело трезвое, прозаическое понятие пользы, что и привело к утрате свободного духа культуры. Эта ситуация является наилучшим показателем кризиса европейской культуры, достигшего в XX веке полного своего выражения.

Анализ современного культурного состояния в аспекте игры предпринял испанский философ X. Ортега-и-Гассет. Являясь беспощадным критиком массовой культуры, захлестнувшей Европу в нынешнем столетии, Ортега-и-Гассет противопоставляет ей подлинную «живую» культуру, которую человек делает личным достоянием, обращаясь к ней в силу спонтанной внутренней потребности. Характеристика «живой» культуры, данная испанским философом, созвучна критериям игры Хейзинги. Сущность культуры, по мнению этих мыслителей, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.

Игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия в числе четырех других -- смерти, труда, господства и любви -- немецким философом Е. Финком. Игровое начало пронизывает всю человеческую жизнь и определяет способ понимания бытия. В отличие от Хейзинги Финк считает игру важнейшим способом реализации человеческой деятельности, не свойственной животному миру. Фантазия как способ оперирования воображаемым присуща только человеку. В игре, основанием которой служит фантазия, он реализует высокие духовные потенции. Так происходит возвышение человека над природой и рождение культуры.

Игровой принцип не раз будет использоваться исследователями при решении общетеоретических вопросов культуры, для анализа частных явлений культурной практики, ее различных форм, социальных феноменов и т. д. Например, при сравнении с игрой языка (идеи Ф. де Соссюра и Л. Витгенштейна), при обнаружении четырех типов игр в социальной семиотике (Р. Кайюа), при использовании игрового принципа в теории постмодернизма (Ж. Деррида).

2.10 Концепция культуры И. Гердера

И. Гердер (1744--1803) -- один из наиболее влиятельных мыслителей Германии. Его концепция культуры, разработанная в книге «Идеи к истории философии человечества», оказала существенное влияние на дальнейшее развитие культурологических концепций.

«Нет ничего менее определенного, -- замечает Гердер, -- чем это слово «культура», и нет ничего более обманчивого, как прилагать ее к целым векам и народам. Как мало культурных людей в культурном народе! И в каких чертах следует усматривать культурность? И способствует ли культура счастью людей?

Из сказанного Гердером видно, что его интересует следующее: что такое культура, каковы ее специфические признаки, в чем ее смысл?

Сущность культуры Гердер осмысливает в контексте единого, непрерывно развивающегося целого, закономерно проходящего определенные, вполне необходимые ступени. О том, как он представлял себе эти ступени, можно судить на основании его представления об организации всего мироздания:

«1.Состав материи теплота, огонь, свет, воздух, вода, земля, вселенная, электрические и магнитные силы.

2. Организация Земли по законам движения, всевозможное притяжение и отталкивание.

3. Организация неживых вещей -- камней, соли.

4. Организация растений корень, лист, цветок, силы.

5. Животные: тела, чувства.

б. Люди -- рассудок, разум.

7. Мировая душа: все».

В основе концепции культуры, по Гердеру, лежат следующие идеи:

1. История общества непосредственно примыкает к истории природы, сливаясь с ней. При этом, существует грань, когда культурные силы, дремавшие в лоне природы, вырываются из нее и начинают действовать самостоятельно.

2. Разум и всякое искусство человека начинается с языка; ибо лишь благодаря языку человек царит и над самим собой и властен раздумывать и выбирать. «Речь пробудила дремлющий разум или, лучше сказать, стала живой силой, воплотилась в действие -- способность, которая сама по себе навеки осталась бы безжизненной, мертвой».

3. Язык не просто показатель перехода человека к культуре, но и связующее звено от одного поколения к другому. Таким образом, язык выполняет трансляционную функцию по передаче опыта и формирует такое свойство культуры, как воспроизводство прошлого.

4. Прошлое выполняет роль воспитателя. «Воспитание человеческого рода это процесс и генетический и органический; процесс генетический благодаря передаче, традиции, процесс органический благодаря усвоению и применению переданного.

5. Язык, пробудивший человека от природного сна, не только сплотил людей, но и способствовал развитию науки, ремесел, искусства. Человек становится не только разумным, но и деятельным. Таким образом, природа культуры носит деятельностный характер и способствует возрастанию и интеллектуального, и технического могущества человека.

Смысл культуры, по Гердеру, реализуется в гуманизации человека и общества. «Мне хотелось бы словом «гуманность» охватить все, что я до сих пор говорил о человеке, о воспитании его благородства, разума, свободы, высоких помыслов и стремлений, сил и здоровья, господства над силами Земли».

Гуманность соответствует природе человека. Если люди не достигли такого состояния, то они должны винить только самих себя; никто свыше не поможет им, но и никто не связывает им руки. Вся история народов является школой соревнования в скорейшем достижении гуманности. Никакой деспотизм, никакие традиции не могут задержать его.

6. Человек имеет право на счастье в этом мире, на возможность осуществить гармоническое развитие своей личности. В этой идее и заключается весь пафос гердеровского понимания культурно- исторического прогресса.

2.11 Концепция культуры Ж.-Ж. Руссо

Мощным диссонансом оптимизму просветителей XVIII в. прозвучала критика культурных основ человеческого общества. Вдохновителем этой критики стал Жан-Жак Руссо (1712--1778).

В основе концепции культуры Руссо лежат следующие идеи:

1.Современная цивилизация (то есть культура) - плод и источник неравенства. И это потому, что наука и искусство «обязаны своим происхождением нашим порокам».

2. Общественный прогресс имеет место, но он глубоко противоречив и не идеален. Развитие просвещения не тождественно увеличению человеческой мудрости.

Идея Руссо о противоречивости прогресса связана с начавшимся в социальной философии осознанием отчуждения. Отчуждение -- социальный процесс, характеризующийся превращением деятельности человека и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Объективное развитие общества и интересы индивидов не совпадают. Поступая в распоряжение общества, научные изобретения и художественные произведения превращаются в средства социального прогресса.

Если Гельвеций полагает, что за дурное в обществе несут ответственность законодатели, то Руссо утверждает, что все люди своей совокупной деятельностью привели себя к несчастиям и страданию. «Человек! Не ищи иного виновника зла: это -- виновник ты сам». «Все хорошо, что исходит из рук Творца всех вещей. В руках человека все вырождается», -- утверждает Руссо в своем романе «Эмиль».

3. Природа отчуждения и механизм ее развития обусловлены исторически возникающим разрывом между подлинной пользой и искаженными личными интересами людей, который ведет к отчуждению правителей от их подданных и потребностей государства. Кроме этого политического отчуждения, Руссо указывает на отчуждение социально-экономическое (частная собственность порождает социальное зло), моральное (стремясь жить лучше, люди ввергают себя в нравственное оскудение), психологическое (по мере развития общества людьми овладевает чувство одиночества) и общекультурное (лживость и фальшь проникают в искусство, науку и отношения между людьми).

Руссо чувствовал внутреннюю связь этих пороков, вызванных различием индивидуального и общественного, отчуждением социальных институтов от личного счастья и нравственного признания человека. Отчуждение приобретает форму бюрократических злоупотреблений, хотя ими далеко не ограничивается. Индивидуальная жизнь правителя имеет значение не частное, а всеобщее, но в обществе «все способствует Тому, чтобы отнять справедливость у человека, воспитанного для того, чтобы управлять другими».

4. Развивается моральное оскудение. На смену естественному эгоизму приходит извращенная страсть самолюбия тщеславного, властолюбивого и кровожадного.

«Дикарь живет в себе самом, а человек общежительный всегда вне самого себя; он может жить лишь во мнении других; и одно только это мнение дает ему, так сказать, ощущение его бытия... Все сводится к внешности, все становится деланным и притворным, и честь, и дружба, и добродетель, а часто и самые пороки, так как люди открыли, в конце концов, тайну выдавать и их за особые достоинства... Мы имеем теперь, несмотря на всю нашу философию, гуманность и воспитанность, несмотря на все наши высокие принципы, одну только обманчивую и пустую внешность, честь без добродетели, разум без мудрости и удовольствие без счастья... Одно только общество и порождаемое им неравенство так изменили и извратили все наши естественные склонности».

5. Моральное оскудение перерастает в опустошенность личности. Чувствуя себя двояким -- и свободным и рабом одновременно, -- человек пытается возвратиться к себе, к природе, но в условиях извращенной цивилизации это невозможно. В «Прогулках одинокого мечтателя» мы находим описание психологического финала отчужденного одиночества: «Все, что вне меня, -- отныне чуждо мне. У меня нет в этом мире ни близких, ни мне подобных, ни братьев. Я на земле, как на чужой планете, куда свалился с той, на которой жил раньше и различаю, что вокруг себя, то лишь скорбные и раздирающие сердце предметы, и на все, что касается и окружает меня, не могу кинуть взгляда без того, чтобы не найти там какого-нибудь повода к презрительному негодованию и удручающей боли».

6. Всеобщий «разлом» культуры как кульминация отчуждения.

Это та картина, которая поразила одного из героев «Новой Элоизы», когда он приехал в Париж: поляризация роскоши и нищеты, показной блеск и ставка на внешней престиж, ложь и обман на каждом шагу, бездушность искусства и всеобщая утрата искренности. В «обширной пустыне» французской столицы люди «становятся иными, чем они есть на самом деле, и общество придает им, так сказать, сущность, несходную с их сущностью».

7. Призыв «возвратиться к истокам», бежать от всего социального, рассудочного к естественному сентиментально искреннему, устремиться от культуры к природе.

8. Грусть о прошлом не означает буквально возврат назад, к тому первобытному состоянию, когда у людей не было ни наук, ни искусств. Идеал лежит в будущем. Это будущее должно возродить ряд черт прошлого «естественного состояния».

9. Признаки естественного состояния -- люди равны в имущественном отношении, политическая жизнь отсутствует; люди свободны, не имеют узаконенной частной собственности и живут независимо друг от друга. Они либо совершенно взаимообособленны, либо собираются, без взаимных обязательств, в «свободные союзы». Возрождение прошлого и должно состоять в натурализации культуры, гарантирующей людям счастье.

Выход из коллизии между человеческим идеалом и «гримасами» цивилизации попытались найти в своих культурологических программах Кант, Шиллер и Гегель.

2.12 Концепция культуры И. Канта

Иммануил Кант (1724--1804) перед собой ставил вопрос о том, как спасти «лицо» культуры от тех социальных «язв», о которых с горечью размышлял Руссо. В основании концепции культуры И. Канта лежат следующие идеи:

1. Критический разум должен быть направлен в сторону морали, самого понятии морали, выделения ее уникальных характеристик.

2. Теория морали исходит из признания неморальности обычного человека и не содержит иллюзий относительно врожденного человеческого благородства.

«Из столь кривой тесины, как та, из которой сделан человек, нельзя сделать ничего прямого».

Если подходить к делу чисто эмпирически, говорит Кант, ближе присмотреться к помыслам людей, то не надо быть врагом добродетели, а надо быть «просто хладнокровным наблюдателем», чтобы усомниться в том, «есть ли действительно в мире подлинная добродетель».

З. Мораль (система общепринятых ценностей) не может являться тем, что побуждает человека к действию, что образует внутренний механизм его естественных склонностей и стремлений. Она, напротив, предписывает человеку нормы поведения, требует от него чего-то, вменяет ему в обязанности выполнение долга, ограничивает его стихийно-непосредственные влечения. Тогда нравственность (система индивидуальных ценностей) -- это долженствование, обращенное к человеку, а не от природы заложенное в нем стремление или чувство.

4. Скептическая оценка моральных возможностей человека позволяет заострить нормативный, внесубьективный характер морали, отличить ее от механизма стихийных душевных движений, данных индивидам от «природы», и тем самым этически оправдать культуру.

5. Человек не может претендовать на «святость», на то, что он в своем естестве несет нравственное начало. Той ступени, на которой стоит человек, соответствует «не святость намерений воли», а «образ мыслей в борьбе», т.е. самоограничение и самоподчинение долгу. Единственно нравственным мотивом будет только такой, который «строго напоминает нам нашу собственную недостойность» и в котором нет ничего, что «льстило бы людям», поощряло бы в них «самомнение» и «самодовольство».

б. Если человек в своей повседневной жизни, в своей чувственности, каков он есть фактически, не достоин сам себя, то нравственность возвышает его над повседневностью его бытия и над природой. Она делает его культурным существом.

7. Моральный закон (долг) имеет объективный характер, он определяет психику человека извне и лишь в самом сознании может выступать как нечто внутреннее, коренящееся в самой душе человека. Отсюда следует важный вывод. Если мы воспринимаем моральные принципы как свойства нашего разума, то в силу этого мы должны добровольно выполнять нравственные принципы, а не как необузданные животные, из-под палки.

8. Нравственные поступки может осуществлять только свободный человек. Внутренняя свобода человека -- мера его самоуважения, достоинства. Но если человек как сознательно-моральное существо с уважением относится к самому себе, то с таким же уважением он должен относиться и к другим людям. «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

9. Человек -- высшая культурная ценность, и любые попытки принижения и порабощения личности соображениями экономической, идеологической, политической и прочей целесообразности -- бесчеловечны и антикультурны.

В сутолоке нашей повседневной жизни, поглощенные житейскими заботами, мы забываем о том, что люди представляют собой самую большую тайну мира. И эта тайна требует к себе бережного отношения. Осознать все величие этой тайны позволяет нам все тот же Кант. «две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них -- это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

2.13 Концепция культуры Ф. Шиллера

Заметный вклад в разработку вопросов культуры внес еще один замечательный немецкий мыслитель Ф. Шиллер (1759-1805).

У него было достаточно оснований, чтобы с неподдельным пафосом выразить страстный протест против порядков тогдашней Германии.

Свою концепцию культуры он построил на основании следующих идей:

1. Искусство радикальным образом поможет покончить с феодальными пережитками и утвердить принципы добра и красоты.

Перед красотой, созданной человеком, никто не сможет устоять. Искусство покоряет и возвышает людей:

Дивясь, сбежались варварские орды

К творениям, невиданным вовек.

--Смотрите, -- люди восклицали гордо,

--Смотрите, -- это создал человек!

2. Люди разделены имущественно, что разделило их и культурно. Польза стала великим идолом времени. Меркантилизм и предпринимательство враждебны красоте.

З. «На этих грубых весах духовные заслуги искусства не имеют веса, и, лишенное поощрения, оно исчезает с шумного рынка столетия».

4. Спасение гармоничности и цельности человеческого характера, возможность противостояния натиску торгашества и денежного расчета состоят в принятии концепции эстетического воспитания.

5. Только красота ведет к свободе, добру и справедливости. А красота творится в сфере искусства. В искусстве достигается не только воспроизведение жизни, но и идеализация ее. В основе идеализации игра творческих сил художника. Такая игра -- инструмент, с помощью которого человек создает мир прекрасного.

б. Красота необходимое условие формирования разумного индивида. Все остальные виды деятельности развивают лишь его отдельные силы, делая его односторонним. Поэтому одна из важнейших задач культуры состоит в том, чтобы «подчинить человека форме уже в чисто физической его жизни и сделать его, насколько это зависит от царства красоты, эстетическим; ибо только из эстетического, а не из физического может развиться моральное состояние».

Мир эстетического идеален, искусственно сконструирован, но он привлекателен для людей, которые готовы бежать от тягот реальности в царство «эстетической видимости». Все народы, вышедшие из состояния варварства, склонны к наслаждению видимостью, к украшениям в игре.

7. Игра творческих сил художника и эстетическая видимость -- базовые ценности культуры, гарантирующей человеку мораль, справедливость и равенство.

2.14 Концепция культуры Э. Б. Тэйлора

Наиболее авторитетным из этнографов-эволюционистов считается Эдуард Бернетт Тэйлор (1832-- 1917).

Тэйлору принадлежит определение: «Культура или цивилизация -- в широком этнографическом смысле -- слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и привычек, усвоенных человеком как членом общества».

Это -- «собирательное» определение. В нем культура предстает как сумма явлений. Из существенных ее признаков указан лишь один -- общераспространенность. Тэйлор исключает из науки философско-богословские вопросы о разуме, свободе воли, предопределении, ответственности, полагая, что человеческие действия в большинстве случаев определяются «простыми и естественными причинами». «Каждое событие есть дитя другого» -- этот принцип детерминизма столь же справедлив для мира культуры, как и для природного мира.

Работа этнографа-культуролога, как ее понимал Тэйлор, напоминает работу натуралиста: нужно расчленить культуру на составные части, классифицировать их с целью географического и исторического распределения, составить из них генетические ряды.

Явления культуры подобны видам растений и животных. Лук и стрела составляют вид так же, как обычаи татуировки, подпиливания зубов или обычай счета десятками. Географическое распределение и переход этих обычаев из одного района в другой следует изучать подобно тому, как изучаются распределение и миграция растений и животных.

Одни явления культуры, как, например, бумеранг у австралийцев, встречаются лишь в одной местности. Другие, подобно каменным скребкам, верованиям в бессмертие души и обрядам жертвоприношений, рассеяны по всему свету.

Полный перечень явлений, составляющих жизнь того или другого народа, Тэйлор называет культурой.

Обосновывая эволюционную теорию, Тэйлор опирается на ряд фактов, общих для всех дописьменных культур.

Первый факт -- заметное сходство между культурными явлениями, наблюдаемыми в отдаленных друг от друга районах земного шара. Это сходство легко объяснить. Одинаковые причины рождают одинаковые следствия.

Например, в тех местах, где развивается земледелие, и вводятся в культуру одни и те же виды растений и животных, возникают, соответственно, сходные виды занятий, знаний, искусств, ремесел и даже религиозных культов.

Другой важный факт - склонность членов общества к единому типу поведения. Целые народы употребляют общий язык, исповедуют общую религию, имеют общий уровень искусств и знаний. Это тем более замечательно, что каждый человек руководствуется собственным эгоистическим интересом, даже собственной логикой, и не склонен, как правило, заботиться об общественных последствиях своих действий. Тем не менее, в устройстве обществ наблюдаются правильность и единство, благодаря которым возможно оставить в стороне индивидуальные различия и рассматривать культуру как единое целое. Тэйлор ссылается на статистику, которая подтверждает постоянство среди данного народа количества рождений, смертей, преступлений, даже несчастных случаев и писем без адреса, опущенных в почтовый ящик.

Третий и самый важный факт, подкрепляющий эволюционную теорию, -- существование «пережитков». Этим словом Тэйлор назвал социальные и культурные явления, отвечающие когда-то потребностям человека и уровню развития общества, но впоследствии замененные другими, более совершенными и удобными. «Пережиточность» культурных явлений состоит в том, что они сохраняются по инерции в человеческом обиходе, хотя существуют уже лучшие их заменители. Пережитки в особенности важны для понимания культуры, поскольку находимые здесь и там поодиночке, сохранившиеся в силу случайных обстоятельств, они позволяют восстановить в целостном виде уже пройденные стадии развития общества. Тэйлор собрал огромное количество «пережитков», относящихся к технике, общественным отношениям, верованиям и представлениям о мире и пытался их объяснить. Пережитки, по его мнению, могут сохраняться у бедных, мало развитых слоев населения.

Примером может служить ручное ткачество в тот период, когда уже изобретен ткацкий станок. Чем менее просвещенно и образовано общество, тем больше в нем «пережитков». В XIV--ХVI вв. существовало множество жестоких обычаев, сохранившихся с первобытных времен. Упавшего в воду тонущего человека не принято было спасать, так как считалось, что водяной дух хочет забрать его, и тот, кто отнимет у духа добычу, поплатится за это. Для того чтобы крепость или замок стояли долго, при их закладке в фундамент замуровывали живого ребенка как «дар» духу -- покровителю крепости. Вера в духов соответствовала, по Тэйлору, языческой стадии религиозного развития. В Средние века, когда христианство существовало уже полторы тысячи лет, подобного рода верования и обычаи, несомненно, были пережитками и могли сохраняться лишь в силу темноты и необразованности народа.

С давних времен у римлян, евреев, персов, англичан и других народов было принято желать здоровья тому, кто чихает; крестить и закрывать ладонью рот во время зевка. Сегодня это просто бытовые привычки. Но в прошлом люди верили, что во время чиханья из тела вылетает дух, и если не пожелать здоровья чихающему, то человек может заболеть. Верили, что в открывавшийся при зевании рот может влететь сатана, которого следует отогнать крестным знамением. У многих народов не принято было выбрасывать остатки волос и ногтей, чтобы демоны и колдуны не могли через них причинить их хозяину какого-нибудь вреда. Существуют даже священные обряды погребения волос и ногтей.

Идеи, составляющие концепцию культуры по Тейлору:

1.Целостность культуры обусловлена тем, что практическая мудрость и здравый смысл берут, в конце концов, верх в практических делах, универсальностью законов эволюции.

Это не значит, что люди мыслят повсюду одинаково и что разум всегда имеет целью истину, пользу, справедливость.

Многие общества верили во влияние «дурного глаза» и звезд на жизнь человека; приносили человеческие жертвы духам умерших; верили в то, что некоторые люди способны превращаться в зверей. Но распространенность суеверий и диких обычаев не доказывает их разумности.

2.Целостность культуры обусловлена универсальностью законов эволюции. Процесс эволюции Тэйлор выводит из одинаковых повсюду повторяющихся ситуаций и простых психологических ассоциаций.

Например, начало судоходству положил человек, который, ухватившись за плавающий сук, нашел, что этот сук способен поддерживать его на поверхности воды. Австралийцы, с которыми впервые встретились европейские путешественники, передвигались по воде, сидя верхом на бревнах с заостренными концами и гребя руками. Калифорнийские рыболовы пользовались для плавания охапками хвороста, связанными наподобие матраса. Развитие средств мореплавания повсюду выражалось первоначально в том, что в стволах деревьев делалось углубление. Постепенно долбленое дерево превратилось в лодку. Поскольку круглодонные лодки на воде легко переворачиваются, их стали скреплять попарно, делая из них катамаран, а затем изобрели подводный киль. По образцу долбленой лодки изготовлялись лодки из коры деревьев. Затем для лодок стали делать остов из тонких сучьев и обшивали его волокнами кокосового ореха или кожей животных. Постепенно лодки увеличивались в размерах, становились все более прочными. Были усовершенствованы весла, изобретены паруса. Затем колесо с лопатками или винт, присоединенные к паровой машине, заменили парус. Так современные корабли родились путем последовательных переходов от первобытного челнока до стального крейсера.

3.Эволюция каждого изобретения, воззрения или обряда обусловлена не столько усилиями мысли, сколько механизмом «проб и ошибок», а также внушением, подражанием, страхом наказания, воздействием поощрений, влиянием личных стремлений и групповых интересов.

4.«Эволюционные ряды» независимы друг от друга. Мифы, одежда, строения, способы хозяйствования, оружие и украшения, организация власти и способы познания развиваются в значительной степени самостоятельно. Но перекрещивание эволюционных рядов, соединение далеко отстоящих друг от друга элементов культуры оказываются чрезвычайно важными.

Например, магнитная стрелка была изобретена независимо от эволюции плавающих средств. Но использование компаса в мореплавании позволило уплывать далеко от берегов. Ценность судна значительно возросла, так как стало возможным использовать его для войны и промысла. Это дало толчок дальнейшему совершенствованию судов. Порох был изобретен независимо от эволюции оружия. Но использование пороха в военном деле открыло новую эпоху в истории.

5.На примитивной стадии развития, да и до сих пор, человеческий ум чаще всего руководствуется в поисках истины простой ассоциацией идей по сходству и по аналогии.

Магия, астрология, колдовство показывают, как работает ум, лишенный научной школы.

Например, названия созвездий в астрологии связаны с тем, что какая-то группа звезд напоминает своей конфигурацией животное или орудие. Одно созвездие называют, поэтому Тельцом, другое -- Раком, третье--Весами. И вот астрологи начинают выводить характер и внешность человека из названия созвездия, под которым он родился. Рожденный под знаком Тельца должен иметь широкий лоб, толстые губы и подобно молодому бычку быть буйным, грубым и сильным. Тот, кто родился под знаком Весов, будет справедливым и уравновешенным. Родившийся в момент восхождения Венеры получит красивую внешность, нежный голос и будет талантлив в любви. Тот, на кого при рождении повлиял Марс, будет смелым и воинственным.

6.Объяснение того, что пережитки могут удерживаться в культуре вопреки здравому смыслу и реальным фактам, лежит не только в инерции коллективного разума, но и в корыстном их использовании людьми определенных профессий.

Вождь или знахарь используют ритуалы, заговоры, гадания; один -- для того чтобы властвовать, другой -- для того чтобы заставить больного поверить в действенность лечения. Маги по профессии существовали с давних времен. Они жили своим колдовством и всячески поддерживали его. Однако нельзя считать, что магия коренится в откровенном обмане. Колдун изучает свою профессию столь же добросовестно, как инженер или хирург. Он сам верит в силу магии, «являясь в одно и то же время обманщиком и обманутым, соединяя в себе энергию верующего с хитростью лицемера».

7.Эволюция духовной культуры проявляется лучше всего на эволюции «артефактов», т.е. материальных предметов, в особенности религиозных верований.

В соответствии с этой идеей была разработана «анимистическая» теория происхождения религии, религиозных верований дикарей, которые считались до Тейлора «жалким смешением различных нелепостей, не имеющих ничего общего с развитыми мировыми религиями». Тэйлор предложил их рассматривать как первую и необходимую ступень их развития.

8.Существуют причинно-следственные связи между элементарными верованиями и представлениями и современными развитыми религиями.

9.Зачатки религии, равно как и науки, возникли из простейших свидетельств человеческих чувств.

Дети, не имеющие никакого образования, думают, что земля представляет собой круглую площадь, ограниченную линией горизонта и накрытую сверху небесным куполом. В воображении детей и дикарей мир напоминает круглое блюдо с крышкой. Многие племена разрабатывают в уме и воображении это представление так, чтобы объяснить различные явления природы, Дождь это вода, падающая сквозь дыры в небесной кровле. Дикарю кажется, что солнце опускается вечером в какое-то отверстие в западной части горизонта, а утром поднимается из подобного же отверстия на востоке. Закат и восход наталкивают ум первобытного человека на мысль о подземном мире, через который проходит солнце ночью, и в котором живут души умерших людей.

10.Идея души, т.е. знакомое каждому человеку интуитивное ощущение своего присутствия в мире, владения своим телом, способности воздействовать на внешние предметы. Первая причина превращения фактов повседневного опыта в миф и религию -- одушевление природы, сначала отдельных ее частей, а затем и всей ее целиком, олицетворение природы в виде единого Бога.

Во времена Тэйлора некоторые ученые думали, что религия возникла из чувства страха дикаря перед силами природы. Тэйлор полагал, что дикарь, живя в тесном соприкосновении с природой, хорошо ее знает и вряд ли испытывает перед ней особенный страх. Не внешняя природа, а сама психика с ее потребностями является, по Тэйлору, источником религиозных верований. Человек нуждается в объяснении непонятных ему явлений, таких как сон, обморок, смерть, сновидение, эхо, тень, передвижение солнца и луны.

Для примитивных людей солнце и звезды, деревья и реки, ветры и облака становятся личными, одушевленными существами. Первое объяснение всего, доступное ребенку, есть объяснение с человеческой точки зрения. Стулья и деревянные лошадки обладают, по его мнению, такой же личной волей, какая есть у его няни и родителей. Ум дикаря воспроизводит состояние детского ума. Он готов укусить камень, о который споткнулся, даже в классической древности были случаи подобного рода. Персидский царь Ксеркс приказал стегать бичами воды Геллеспонта за то, что морская буря сокрушила его флот.

11.Одушевление природы, повсеместно наблюдаемое у «диких» народов называется анимизмом. Эволюция анимистических верований в ходе истории приводит к формированию развитых религий, каждая из которых связана с тем или иным природным и культурным окружением.

Наблюдая, что душа может оставлять тело во время сна или обморока, люди пришли к выводу о возможности переселения душ. Сновидения были толчком к выработке представлений о загробном мире.

12.В мире бестелесных душ должны происходить процессы, сходные с теми, что происходят в обществе. По аналогии с обществом выстраивается сложная иерархия душ. Из идеи души, владеющей телом, развивались представления о духах природы, у которых нет отдельного тела, но которые властвуют над стихиями: водой, огнем, землей, лесом. На пути обобщения ум приходит к мысли о Боге, телом которого является вся природа. Боги и духи могут общаться с людьми, помогая им или вредя. Отсюда возникает желание их умилостивить, почитание этих существ.

В древности взаимоотношения душ мыслились по той же схеме, по какой строились взаимоотношения их владельцев. Если умирал какой-то знатный человек, вместе с ним закапывали в землю его рабов и жен. Ведь, если он владел их телами, значит, он владеет и их душами.

13.Большую роль в формировании религиозных верований и представлений играют привычные логико-нравственные связи. В учении о переселении душ усматривается стремление установить справедливое соотношение между деяниями и воздаянием за них, которое лежит в основе всякого правосознания.

В наказание за преступления людям посылаются в следующей жизни всяческие уродства. Человек, воровавший пищу, будет страдать от несварения желудка, клеветник будет иметь гнилостный запах изо рта, конокрад будет хромать. В наказание за злые дела люди рождаются идиотами, слепыми, глухими. Тот, кто презирал других, будет презираем сам. Убийца брахмана, по верованиям индусов, станет диким животным. Тот, кто прелюбодействовал, возродится в виде пресмыкающегося или птицы, живущей падалью.

Принц Гаутама, ставший Буддой, прошел через 550 рождений. Четыре раза он являлся Брамой, двадцать раз -- духом, много раз проходил через состояния отшельника, царя, богача, раба, горшечника, игрока, лекаря, обезьяны, слона, быка, рыбы, лягушки, древесного духа. Огромный жизненный опыт Будды, почерпнутый из многих жизней, делает понятной способность Будды сочувствовать всем страдающим и его желание освободить их от страданий.

Эволюционизм Тэйлора можно охарактеризовать как, в основном, эмпирический. Он собрал множество фактов и интересно их проинтерпретировал.

2.15 Информационная теория культуры

Попытка представить культуру как совокупность знаний, как информацию, которой располагает человечество, предпринималось неоднократно в истории осмысления этого явления. При этом применялась разная терминология для его обозначения: «комплекс знаний» (А. Карпентьер), «наследственная память коллектива» (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский), «совокупность взглядов и идей» (Б.В. Бирюков). Концептуальное решение такой взгляд на культуру находит в теории французского ученого А. Моля, поскольку культура в концепции А. Моля интерпретируется как совокупность знаний, то им логично выделяется в ней три уровня или, по его терминологии, три доступных наблюдению типа «культурных таблиц»:

1. «Свободная таблица» знаний мира, или «память мира», то есть вся сумма знаний, которой располагает человечество;

2. «Социокультурная таблица», которая является производной от самой таблицы. Содержанием ее является информация, распространяемая в обществе и внедряемая в сознание его членов;

3. «Культурная таблица» индивида. Под ней понимается знания, спроецированные на «экран знаний» индивида (то есть на знания, имеющиеся в сознании индивида) и подвергнутые здесь обработке: их оценка, выбор нужного, отвечающего его интересам сообщения.

Процесс исторической динамики выделенных им трех уровней культуры и механизм формирования культуры индивида должны стать, по мнению ученого, предметом исследования науки, изучающей культуру. Для характеристики культуры он вводит два параметра ее измерения: количественный - число культурных элементов (слова, знаки, тексты) и качественный - объем ассоциаций, под которыми ученый понимает ее творческое начало.

Количественная и качественная характеристика культурного феномена ему необходима для проведения различий между эрудитом и творческой личностью, между качественной спецификой разных типов культур. Если в содержании культурного потенциала эрудита, согласно его утверждению, доминирует количественное начало - объем знаний, сведений, то творческий человек отличается богатством ассоциаций. По тем же критериям он оценивает и исторические типы культур.

Исследуя социодинамику культуры Запада, А.Моль обращает особое внимание на те качественные изменения, которые в ней происходят в последнее время. Самым существенным изменением в европейской культурной истории, по его мнению, было то, что произошел переход гуманитарной культуры в культуру мозаичную. Та традиционная культура, которая предшествовала современной культуре, возводилась на гуманитарном знании: ее первооснову составляли «свободные искусства» и классические языки; она ориентировала индивида на овладение нормами общественного поведения, на знания основ естественных наук и принципов логического мышления. Человек, воспитанный в гуманитарной культуре, был способен приводить в систему полученные сведения, не вдаваясь честности (эта задача специалистов), умел применять на практике способности своего ума. Современная европейская культура сложилась под влиянием системы массовой коммуникации (СМК), которая существенно изменила гуманитарную культуру, превратив ее в культуру «мозаичную».

Ученый стремится дать всесторонний анализ процесса функционирования европейской культуры XX столетия. Он исследует влияние канала передачи информации на ее содержание и обращать внимание на проблему выбора наиболее оптимального канала для того или иного сообщения. Для анализа передаваемой информации А. Моль вводит точные (математические) методы ее познания, используя в этих целях теорию информации.

Важным аспектом исследования процесса функционирования культуры в его концепции является установление критерия сохранения в сознании публики полученного сообщения. Им выявляется факторы, влияющие на процесс сохранения в памяти индивида информации. Например, уровень абстрактности или конкретности информации и степень ее сложности, тип канала и т.д.

Особый интерес у А. Моля вызывает специфика бытования искусства в современной культуре. Он указывает на изменение в ней роли оригинала художественного произведения, который вытесняется копией.

Ученый указывает на одну очень важную особенность современной культуры Запада. Речь идет о ее размежевании на две обособленные культурные сферы - культуру массовую и культуру элитарную. Потребителем последнего является интеллектуальная микросреда. Ей противостоит огромная масса населения, пассивно поглощающая все, что поступает через СМК. Эти два социального слоя, по мнению А. Моля, лишены взаимодействия и обособлены друг друга.