Зоозащитное движение в современном мегаполисе: структура и способы мобилизации ресурсов

И. А часто доводилось встречаться с людьми, которые берут на себя больше ответственности, чем могут справиться.

Р. Да, очень много и я это не поддерживаю, несмотря на то, что из-за последнего щенка нам приходилось просить деньги. Большую часть денег мы все равно собрали сами, но нам немного не хватало. Он сложный и он болеет, и с ним тяжело, потому что он маленький, ему нужен корм, адекватный человек, ему не подходит массовая передержка, чтобы он не привыкал к стае. Он должен понимать, что у него есть дом, один хозяин. Такую позицию, примерно, мы выбрали с подругой. Ни копейки лишней не потратили. Со своей группы наверное собрали тысяч 5 и этого хватило, чтобы оплатить 2 дня стационара в клинике. Нужно было сдать несколько дорогостоящих анализов, чтобы понять являются ли они носителем вируса или же еще и болеют им.

Еще тыс 3-4 собралось, чтобы пристроить щенят на передержку, купить им поесть. Но опять же, у нас счет в клинике был на 7 тыс. Ему нужен был хороший корм вначале, который тоже стоит не 2 рубля, потому что на дешевом корме он бы загнулся. Сейчас попроще, но все равно скидываем на то, чтобы прогнать глистов, на мелкие расходники. Ну это получается тыс 2 в месяц, поэтому вообще не просим ничего. А передержка у нас вообще бесплатная, спасибо добрым людям.

Сейчас передержка, которая взяла к себе щенка, вообще говорит о том, что если не увидит, что будущий хозяин сможет дать щенку больше чем она, она оставит его себе. Я могу ее понять. Когда я беру животное к себе, я тоже расстаюсь с ним со слезами на глазах. Не понимаю, как можно жить с существом под одной крышей и не привязаться к нему.

Хотя эта девушка изначально обрисовала ситуацию, что она живет на съемной квартире и у нее не всегда есть возможность заниматься животным. И передержка это в любом случае временно, а своя навсегда, на ближайшие 10 лет. В любом случае, мы стараемся активно его пристраивать, но что-то мне подсказывает, что она нам его не отдаст. Но она хорошая хозяйка, я бы хотела, чтобы он остался у нее. Чисто по-человечески, она из тех людей, который тысячу раз перезвонит, прежде чем что-то сделать, истерически спрашивала у меня в три часа ночи: «Если я дала одну виноградинку собаке, он же не умрет от этого?». - «Пожалуйста, успокойся, с ним ничего не случится». «Боже мой, его вырвало, это все из-за меня, я дала ему на 10 грамм корма больше». «Господи, ты сведешь себя в могилу, и меня!» (Диалог пересказывался в шуточной манере, респондент улыбалась)

Но я очень много людей видела, которые начинали с весьма адекватной истории, а в итоге, получалась история, у меня 35 кошек дома, я не знаю, что с ними делать, денег нет, все умирают. И для меня это ужасно. Я, наверное, ну не знаю, не то, что я пройду спокойно мимо, но просто, что я осознаю, что не всем могу помочь, также как и людям мы не всем можем помочь, мы даже себе не всегда можем помочь. Мне будет жалко. Я стараюсь сфотографировать животное и скинуть в группу, хотя бы районную, со словами: «Ребят, обратите внимание, вот тут такой щенок, если есть возможность, обратите внимание». Хотелось бы да, чтобы ему помогли. Мне проще, я уже не прошла мимо, я хотя бы попробовала помочь. Что дальше с этим щенком будет - на Волю Божью конечно оставила. Но, с другой стороны, я же не могу не есть, чтобы моя собака не ела, чтобы не ел этот пес, ну вот, когда у меня есть возможность, я помогу по-человечески, не в полсилы. Но, если нет возможности. Ну, вот оплачу я животному месяц передержки и корма, а как дальше? Снова на улицу?

У передержек случаются такие ситуации, когда кураторы, понимая, что собака бесперспективна, оставляют ее. Такая ситуация была с питбулихой, у которой все тело было в ожогах. Она бросалась, если руку поднимаешь выше локтя. Спустя полгода, кураторы ее оставили. На передержке она нормально влилась в кампанию. Видимо еще сказался тот факт, что все животные там с доверием относились к человеку.

И. Я думаю, что на сегодня это все вопросы, которые, я хотела бы тебе задать. Могу ли я после того, как я прослушаю нашу беседу, задать тебе пару уточняющих вопросов?

Р. Да, конечно, задавай.

Интервью №5

И. Соня, привет! Спасибо, что уделили время, знаю, как непросто его найти при вашей загруженности! Сразу вопрос, как ты очутилась в этой сфере?

Р. Я почти 6 лет назад переехала в Москву с Дальнего востока, там у меня был карликовый пудель, мне всегда хотелось большую собаку. Я всегда с детства всем помогала, всех подкармливала, просто у нас на Дальнем Востоке совсем эта сфера не развита, в плане приютов, то есть все это очень в печальном состоянии находится.

Когда я приехала в Москву учиться, я начала снимать квартиру, что не предполагало животного, но прожив без собаки месяц, я поняла, что так не смогу. И я наткнулась в новостях, в группах о московских мероприятиях, и увидела, что в парке Горького будет выставка-пристройство. Я накупила всяких ништяков и пошла на выставку, там было несколько приютов, достаточно много. Тогда, в 2013 году, все это только начиналось, в плане выставок, и чтобы вообще-то как-то людям доносить об этой проблеме. Это я конечно уже потом узнала. На этой выставке я забрала свою первую собаку и с этого момента началось мое погружение в сферу. То есть, я шла просто за собакой, потому что не знала, как можно помогать, ездить в приюты, что-то делать. Так как собака у меня из Красной сосны, то я начала общаться с волонтерами из этого приюта. Правда, не сразу. Собаку я забрала 5 октября, а в приют приехала в декабре и начала уже ездить каждую неделю. Обычно происходит наоборот, сначала люди приходят в приют, а потом уже забирают животное. А я через собаку узнала, что такое вообще есть. Я для себя решила, что если забрать всех я не могу, то могу хотя бы помогать по мере возможностей.

И. Расскажи немного деталей про то, как ты забирала животное с выставки? Было ли какое-то собеседование, отбор может быть, как это вообще происходит?

Р. Да, конечно. Ну, я вообще ходила по выставке вся в слезах, потому что хотела забрать всех, такая вот Рева-корова (Смеется) от безысходности. Я сказала, что без собаки сегодня точно не уйду и потом я увидела, как мой пес лежал под столом с сувениркой, спрятавшись от всех, и мне его стало жалко. С ним был его опекун Эля, она до сих пор этим занимается и состоит у нас в админах. Так как Эля была опекуном моего Марти, мы с ней начали общаться. Сначала она меня успокаивала, чтобы я не ревела, а потом начала задавать вопросы: где я живу, с кем, то есть она видела, что я с молодым человеком, а нам было по 18 лет. Я вот теперь знаю, как относятся к таким молодым ребятам, что сначала возьмут, а потом вернут. И конечно она спрашивала, если мы разойдемся, то чья это собака. Я говорила, что это моя собака, я хозяин и это не обсуждается. Спросила, не будет ли хозяйка квартиры против, были ли раньше собаки, чем собираюсь кормить, то есть всегда это было. Сейчас конечно эта схема более доработана что ли. Потому что участились случаи, когда вроде бы нормальные люди, а потом возвращают, ну как бы это был такой первый опыт выставок тогда. Эля мне тогда сказала: «чего ты плачешь?». Я говорю: «Мне их всех жалко». Она ответила: «Сонь, жалость это самое бесполезное чувство, лучше чем-нибудь помочь, банку консервов купить, приехать в приют помочь, погулять с кем-нибудь, объявления помочь разместить, чем плакать, потому что этим ты никому не помогаешь.» И эти слова мне так врезались в память, что.. ну вот многие, когда в приют приезжают, боятся, что будут плакать. А у меня вот наоборот, я на выставке проревелась, и после этих слов ни разу не захотелось плакать, руки не опускались, не было вопросов, а что я тут вообще могу сделать. Вот у меня прошел этот этап благодаря этим словам. И в дальнейшем, я вот многим этими же словами объясняла, что, к сожалению, слезы наши не помогут, и, к сожалению, я не могу помочь всем, и даже приюту всему не могу помочь и вообще и всей стране, и всей Москве, но лучше хоть что-то хоть кому-то.

И. Расскажи, пожалуйста, как вы все-таки в приюте помогаете? Что у вас такого необычного? За что вас все хвалят.

Р. Мы часто слышим от людей от новеньких про наш сайт, что у нас другая подача: ни то, что вот все умирают, не негатив, хотя и понятно, что отчасти так и есть, мы не говорим, что вот мол, обязательно забери собаку, иначе они умрут. Нет, у нас написано, что можно просто приехать, погулять, познакомиться. И людей привлекает то, что они изначально не должны там забрать кого-то домой, а что они могут просто приехать посмотреть. Конечно, большинство уже потом втягивается. Понятно, что есть и одноразовые волонтеры, кто один раз приехал, кто, может быть, понял, что эти вонючие собаки, это не его (шуточный, добрый тон), все бывает.

То есть, первое, что многие откликаются о нашем посыле, что мы не навязываем собак, а просто зовем в гости. На выставках всегда мы зовем к нам, даем листовки, зовем просто погулять, посмотреть, как живут собаки. Это такая основная часть. Плюс, если говорить, о взаимодействии волонтеров в самом приюте, то когда я пришла, 5 лет назад, то тогда было очень-очень мало волонтеров, наверное, человек 20, а это на 450 собак, тогда это все только начиналось, хотя уже был сайт, уже была группа, все это начинали. Три девочки начинали все с того, что вообще фотографировали животных, заносили их куда-то, чтобы знать об их существовании, но все это было очень не развито. То есть я приходила, общалась только с теми, с кем общалась, а остальные даже не здоровались, то есть кто-то гуляет по лесу с одной собакой, кто-то с другой, то есть все как чужие. А потом началось, наверное, с 2014-2015 года, мы начали и привлекать больше волонтеров, к нам стали прям приходить, мы создали общий чат вконтаке, чтобы общаться, то есть все активные волонтеры добавлялись и сейчас у нас большая команда волонтеров, то есть постоянных, наверное, человек 130, и у нас есть своя закрытая группа. Чаты тоже есть, но, честно говоря, это стало не выносимо, потому что это нескончаемый поток где-то нужной, где-то ненужной информации, а в группе, соответственно, мы отражаем наиболее важные для всех детали, вопросы. Понятно, что из 130 человек за три года, кто-то перестал ездить в приют, но принимают участие в каких-то организационных моментах. Не говорю о том, что эти 130 человек каждую неделю приезжают, потому что обстоятельства у всех имеют свойство меняться, но посильное участие принимают в каких-то более важных вопросах, чем просто прийти погулять. Многие говорят, что именно у нас такая сплоченная команда, со стороны это выглядит так, честно говоря, изнутри это не совсем так. Хотя было время, когда мы действительно чувствовали себя командой, казалось, что мы ради собак забиваем на какие-то свои принципы, характеры. Я помню свою такую установку, когда пришла. Мне казалось, что все те, с кем я знакомлюсь, они хорошие. Если они приезжают сюда и помогают собакам, то они хорошие. Конечно, когда количество людей увеличилось, все несколько изменилось, есть и такие, у которых амбиции все прут и прут, а толку ноль, то есть, как и в любом коллективе есть разногласия. С внутренней точки зрения это далеко от идеала. Конечно, мы можем забить на все и сгруппироваться, чтобы решить какую-либо проблему, но ежедневные терки имеют место быть.

Действительно, у нас есть свои выставки. Мы начали их проводить, потому что на приглашенный выставки, можно выставить одну, максимум две собаки, например, «Всем по собаке». У нас есть фонд «Счастье даром», зарегистрировали мы его в 2018 году, как фонд, то есть мы теперь тоже НКО. Выставки наши конечно появились ранее, просто потом мы поняли, что это удобнее, потому что есть многие организации, которые хотели бы помогать, но они как юр. лица могут сотрудничать только с юр. Лицами, перечислять деньги, например. И чтобы привлечь больше людей, которые могут потенциально помогать, было принято решение создать этот фонд. Я честно говоря, не его учредитель. Вот Ира Кудрина активный участник, и организатор выставок. Поэтому если есть вопросы именно по фонду, то лучше ей их задать.

И. А этот фонд «Счастье даром», он занимается только пристройством?

Р. Ну смотри, мы успеваем проводить где-то 5 выставок за летний сезон. Есть такая фишка у фондов проводить уроки в школах. Мы в школах вроде не были, но с нашими уроками доброты были в университетах, и не так давно с нами стал сотрудничать магазин «4 лапы». Еще до нового года, они размещали у себя в магазинах уголок, где можно собрать для нашего приюта разные нужности, чтобы люди покупали. И уже после нового года, наши волонтеры с собаками проводили уроки доброты в самих магазинах, то есть рассказывали посетителям, детям, как правильно общаться с собаками.

И. А кто помогает фонду? Я так понимаю, что это магазины, бизнес, выступающий в роли спонсора ваших инициатив, а может быть еще какие-то организации, фонды хотят или уже сотрудничают с вами?

Р. Я вот открыла группу вк, там, если зайдешь, есть перепост из группы «счастье даром», и в нем говорится про волонтерский проект «Старшие братья, старшие сестры». То есть это люди, которые берут кураторство над детьми из детских домов. То есть мы собак, условно говоря, раз в неделю выгуливаем, а они именно с конкретным ребенком. Это не просто материальная помощь, они курируют ребенка, как-то интересуются его увлечениями, направляют его. Этот проект, фонд, они тоже приезжают к нам в приют. Еще недавно волонтеры с нашими собаками ездили в хоспис. Как-то к нам просто приезжали в приют дети из детского дома. То есть помимо школ, университетов, еще приезжают группы детей с отклонениями, или, например, глухонемые приезжали. Ну, то есть пытаемся развивать с разных сторон.

И. Я вот знаю о том, что приют муниципальный, государственный, и мне рассказывали, что у вас есть куратор-генеральша?

Р. А, поняла о ком ты, да, у нас, как и в Дубовой роще, есть охранники, работники, врач есть куратор, но ее должность официально называется мастер, зовут ее Людмила, это конечно пипец какая женщина. Она конечно очень далеко от собак и все больше пытается гнобить волонтеров, чтобы жизнь нам медом не казалась. Ну как бы, везде одно и то же, то есть рабочие это люди, которым конечно больше хотелось бы посидеть, выпить, чем выводить нам собак, этот фактор есть.

Сейчас, конечно, по сравнению с тем, что было 5 лет назад, персонал стал гораздо лучше. То есть раньше всем было просто насрать: на нас, на собак. Не было нормального веет врача, ситуация была ужасная. Сейчас конечно лучше стало, но все равно далеко от идеала. То есть были случаи смертей собак, и действительно, по вине работников, сотрудников. То есть мы пытаемся, конечно, с ними дружить, потому что эта Людмила постоянно грозиться отобрать пропуск. Ну, есть волонтеры типа меня, которых по факту пофигу на то, что она говорит, и если нужно будет что-то сделать для собак из того, что она не разрешает, мы все равно это сделаем. А есть новенькие, просто по характеру люди разные, которые потакают, слушают эту Людмилу.

И. А что эта женщина может запретить вам сделать?

Р. Ну самый простой пример, если например собаке становится хуже по здоровью, Людмила и вет врач говорят, что все ок. И когда ты реально видишь, что собаке на глазах становится хуже, и ты хочешь ее вывести в стационар, нужно согласование с учредителем, с автодором. Для выставок точно также. И когда нужно делать что-то срочно, когда собака таит на глазах, не встает, и когда уже не до бумажек, она начинает угрожать тем, что отберет пропуска. Не разрешает вывозить за наш же счет, за счет фонда. Финансирование государственное вообще позволяет делать какие-то манипуляции в плане здоровья, то есть нам должны выдавать какие-то деньги на вывоз животных в лечебницу, но этого не происходит.

И. Скажи, пожалуйста, многое делается за счет средств волонтеров? Защищает ли фонд от кабалы долгов.

Р. У нас есть фонд, как финансовый резерв. То есть это не про фонд Счастье даром. В группе есть раздел финансовая отчетность, где мы открываем сбор. Это и есть наш фонд денежных средств для приюта. Он существует давно, еще с того момента, когда все начиналось. Понятно, что фонд существует за счет жертвователей. Кто-то для себя определил сумму и ежемесячно ее переводит не важно, на какие нужды, кто-то помогает каким-то конкретным собакам. Например, у нас есть собаки на передержке, за которых нужно ежемесячно платить и кто-то мог сделаться финкуратором конкретной собаки, и ежемесячно за нее платит. Понятно, что есть мероприятия, на которые нас приглашают, и мы там ставим ящички для сбора средств. При этом продаем ту сувенирную продукцию, которую делаем сами и соответственно все это идет в наш общий резервный фонд. Очень большое кол-во денег тратится анна лечение, обследования собак. Потому что сейчас такой период, когда собаки, находящиеся здесь с основания приюта, достигли пенсионного возраста, часто болеют и, к сожалению, умирают.

Волонтеры, конечно, тоже вкладывают в фонд свои деньги. Но и жертователи тоже помогают. Понятно, что если приезжает какая-нибудь студентка, она может только гулять, и не может помогать финансово, но с нее никто и не требует, хотя конечно, есть люди, которые не могут пройти мимо. Я вспоминаю свой первый волонтерский год, я была студенткой, у меня не было какой-то особой стипендии, и родители переводили всего 10 тыс, из которых я почти половину тратила на собак. Не знаю, как я тогда жила.. (смеется) покупала какие-то дешевые продукты себе, но пыталась как-то помочь собакам, поэтому конечно, разные люди есть. При этом все по возможности. Иногда бывают случаи, когда мы открываем сбор только среди волонтеров, например, на создание той же самой сувенирной продукции. Чтобы, например, не из фонда брать, а сначала своими силами. Что-то изготовить, всю выручку мы отдадим фонд. И это тоже будет наше пожертвование, потому что мы же не возвращаем себе себестоимость продукции. Вот, то есть какие-то такие моменты.

И. Есть ли на примете какие-то дружественные приюты ветеринарные организации?

Р. Да, мы стараемся сотрудничать с ветеринарными клиниками, например, у нас есть клиника на Западе Века, то есть там просто есть врач один, он невролог, раньше он работал в Обереге, и у нас с Оберегом была договоренность о 10-ти процентной скидке. По его профилю, мы только к нему возили собак, и после того, как он перешел в другую клинику, он сумел с руководством тоже договориться и сейчас у нас, по-моему, 30% на какие-то виды услуг. Например, на анализы и на осмотр разные. Тем не менее, стараемся дружить, чтобы не так дорого было. Конечно, среди ветеринаров есть гуру своего дела, и они разбросаны по разным клиникам, и, к сожалению, не возможно с ними со всеми договориться, заключить какие-то договоренности на скидку.

Вообще все зависит от случая, от врачей. Есть врачи, которые видя, что животное приютское не считают какие-то манипуляции. Те, к кому мы часто обращаемся, стараются помочь таким образом. Еще у нас есть волонтер, она помогает организовывать выставки Счастье Даром и работает в зоомагазине Бетховен, и как бы понятно, что если нам нужны какие-то корма лечебные, мы через нее. У нее, как у сотрудника есть скидка. Ну, или если у сотрудников есть какие-то скидки в ветеринарные клиники, где можно сдать анализы, тоже этим все делятся.

И. Каких специалистов вы чаще всего просите о помощи?

Р. Всегда нужны фотографы, я сама этим занималась достаточно долго, я фотографировала в одно время очень часто. Я начала фотографировать, мне это нравится, где-то в 2014-2015 году я пошла на курсы фотографии, купила себе фотоаппарат. У собак в приюте тогда было мало фотографий пиарных, и я этим занималась. Это очень много времени занимало: сначала сфотографировать, потом обработать, разместить, добавить, потом у нас появились несколько фотографов, которые к нам периодически приезжал. Одна девочка к нам приезжает уже года 4 постоянно, нам нравятся ее фотографии. Но рабочей силы всегда не хватает (смеется), потому что фотографии нужны и на мероприятия и в приюте, поэтому мы всегда рады таким людям.

По поводу кинологов, у нас среди волонтеров есть несколько своих кинологов, которые оканчивали школы, курсы. В Москве есть крутые кинологи, которые для нас, волонтеров приюта, организовывали что-то вроде семинара, делились опытом, на вопросы отвечали. Есть кинолог еще Накджарян, он вообще не из Москвы и его мы тоже приглашали в приют, правда не бесплатно, за деньги, и он нам тогда показывал, как с дичками работать. В последнее время в 2018 году, у нас появилась парочка собак в приюте, агрессоров. То есть с ними можно гулять, но их может переклинить при резком движении. То есть с этими собаками опасно гулять. И наши волонтеры за свой счет приглашали кинологов. Потому что и собаку жалко, что она сидит, но и гулять опасно. И вот да, приглашали кинологов, чтобы как-то помочь в этом вопросе.

Ой, еще репортеры к нам приезжают, например, из газеты, это конечно здорово, когда появляется возможность рассказать о приюте, о том, как можно помочь.

И. К вам сами репортеры обращаются в поисках сюжета или Вы сами ищете дружественные СМИ?

Р. Ну, тут и то, и то. Конечно мы стараемся привлечь. И теми же выставками тоже. Вообще многие люди, даже не знают о проблеме, не знают, что есть приюты, в которые можно приехать и также СМИ, как бы ехать в приют не все об этом думают. А если выставка проходит в парке, то уже больше людей заинтересовано в том, чтобы ее показать. То, как мы конкретно выходим на СМИ, не могу сказать, это вот девчонки, которые занимаются выставками, лучше знаю, они как-то договариваются с репортерами, блогерами… К нам как-то недавно, за несколько месяцев до выборов, президентских, приезжал Жириновский, ну пиар, а нам, наоборот, хорошо.

Есть программа какая-то, на НТВ, они прям снимали ролики про наших собак. У них какая-то программа про животных, и они вот показывали ролики про собак, которые ищут дом, и вот они, наверное, с десяток роликов показывали про наш приют.

И. И после этого к вам люди приходили?

Р. Трудно сказать, мы пытаемся собирать информацию о том, откуда к нам приходят люди, откуда узнают. Когда приезжают за конкретной собакой, мы спрашиваем, откуда узнали или где увидели, пытаемся вести какую-то статистику, чтобы понимать, какие ресурсы приносят результат в пиаре. Но, честно говоря, все постоянно меняется. Сейчас конечно инстаграмм популярен, оттуда приходят помогать, потому что там мы тоже ведем группу. Сайт тоже. Как правило, это те люди, у которых изначально есть цель помочь или взять собаку. Они начинают вбивать в поисковике какие-то свои запросы и наш приют всегда на первой страничке, плюс он привлекает тем, что находится в Москве, потому что как ни крути большинство муниципальных приютов в подмосковье, и тем, у кого нет машины, проблематично добраться. А у нас от ВДНХ 10 минут на автобусе и ты уже в приюте. Поэтому конечно многие через сайт. Когда пытаемся пиарить выставки, понятно, что это соц сети, упоминание на разных сайтах, например, о событиях в Москве, где-то на телевидение. Вот еще есть газета Звездный бульвар, они постоянно публикуют про наших собак полосочку, про выставки там как-то было. Плюс раздача листовок, это самое банальное, за несколько дней до выставок волонтеры раздают. Обклейка в зоомагазинах, ветеринарках, иногда даже в фитнесклубах разрешают оставить листовки. Потом мы все равно пытаемся узнать у людей, откуда он узнали, чтобы понимать, что делать в следующий раз, чтобы как-то побольше привлечь. Но не понятно, лучше везде понемногу. Понятно, что на билбордах было бы здорово, как, например, у «Всем по собаке», но это конечно стоит бешеных денег, мы такое себе пока не можем позволить. Почему мы всегда зовем людей гулять приют, просто как показывает практика, люди, которые остаются волонтерить в кого-то влюбляются и не могут не забрать собаку. Мы всегда говорим, что любой волонтер это потенциальный хозяин собаки. Многие наши волонтеры забирают по две собаки. Ситуации у всех меняются, даже у тех, кто говорит, что не может забрать. Например, я два раза в год уезжала в Калугу, да и съемная квартира не позволяла содержать двух животных, но как только я переехала в свою квартиру и устроилась на работу я сразу забрала себе. Конечно, если есть возможность и собаку очень хочется взять, лучше не тянуть, потому что у собаки жизнь то короткая.

И. Скажи, пожалуйста, если о не приятном, очень часто слышу от свободных волонтеров слышу истории о догхантерах, вы сталкиваетесь с такими людьми?

Р. Мы сталкиваемся. У нас рядом с приютом есть лес, где догхантеры разбрасывают отраву. Когда я только пришла в приют у нас собаки гуляли свободно, без намордника, без поводка. Когда мы поняли, что разбрасывают отраву, таблетки, мы ввели за правило, что у нас все собаки гуляют только в намордниках. Многие люди этого не понимают, то есть когда приезжают в приют, видя собаку в наморднике, они считают, что собака злая, мы объясняем, почему это важно на прогулке. Потому что у нас периодами эти догхантеры наваливаются на приют, разбрасывают отраву, а за собаками порой бывает трудно уследить, они снимают намордники на раз-два и постоянно приходиться быть бдительными. Это проблема, часто в интернете встречаются эти форумы, они пропагандируют, даже не скрывают. Единственное, что мы уяснили, когда начались случаи потравки. Сначала мы писали посты о смерти собак, потом мы поняли, что это их раздразнивает, что они радуются. И мы поняли, что на этом нельзя делать акцент, чтобы они не знали, что собаки умирают, мы перестали об этом писать и действительно, в какой-то момент это помогло. Конечно, бывают такие случаи.

И. А может как-то помочь в этой проблеме принятый закон?

Р. Конечно мы за этот закон очень сильно боролись, у нас есть волонтеры, у которых было время. Потому что эти слушания, как правило, проходили в будние, в рабочее время, все для людей, как говорится. Они ходили на заседания, свободные слушания, на встречи с мэром, старались ускорить процесс принятия этого закона. От нашего приюта точно пара человека были. Конечно, долго все это было, все растягивалось, между слушаниями были очень большие промежутки во времени. В декабре должны были уже принять, но те люди, которые были против, активизировались. И наши ребята подняли свою волну, чтобы подавить ту. И вот ночью приняли. Потому что у нас это все не развито и никто не несет ответственности за свои действия, за все эти ролики в интернете. Всем было пофигу. Волонтеры были за этот закон. Плюс за стерилизацию, чтобы привлекать людей, объяснять, что это важно. А как все это будет действовать, пока не понятно, надеемся, что этих людей будут наказывать. Но пока очень мало времени прошло с момента принятия закона.

В общем люди разносторонние, все помогают, как могут. Кто-то может сфотографировать, кто-то размещать объявления, и это всегда нужно. Обычно не хватает времени на все эти пиарные посты. Для организации выставок требуется много сил, пригласит развлекательные программы. Танцы, продумать конкурсы. Мужская сила, чтобы собрать конструкции. Конечно, помогать можно по-разному, было бы желание. Собрать у себя на работе, в институте какую-то акцию помощи, здорово, погулять тоже хорошо, то есть, как бы все помогают по мере своих возможностей.

И. Мне кажется, вам надо активно делиться опытом, прям какую-то программу на сайте разместить

Р. (смеется) Да нет, ну вот смотри, по вот этим трем приютам Красная сосна, Дубовая роща и Искра одна учредительная кампания. По факту, отличие только в том, что в нашем приюте меньше собак. В Искру поступают собаки после отлова, там они стерилизуются, вакцинируются, проходят карантин и потом перераспределяются в наш, или в Дубовую Рощу или остаются.

Вот весь вопрос в волонтерах, не помню точно где, по-моему в Дубовой Роще, есть тема отправки собак в Германию и мы для себя приняли позицию по этому вопросу - мы против, потому что собаки скорее всего отправляются не туда, куда мы думаем и мы никуда собак не отправляем. В дубовой рощи есть такой коллектив, который видимо с этого что-то имеет.

И. Насколько я знаю девушка, которая там занимается отправкой собак из бывших волонтеров. И воспрепятствовать ей не могут по регламенту приюта, то есть любой человек может забрать животное.

Р. Вот поэтому мы и работаем на утепление отношений с администрацией. У нас есть правило, что без согласования с опекуном собаку не могут никуда отправить или отдать. И вот опять же наша Людмила нам в этом иногда пытается поднасрать, извини, пожалуйста. У нас, конечно, не было прям случаев, чтобы отдавали, но приезжали какие-то неадекваты и хотели забрать. Мы же волонтеры не постоянно там находимся, не можем все отследить. У нас есть именно опекунство, более плотное занятие с собакой, это и пристройство, и лечение. Мы стараемся все вольеры разбить на кураторство, чтобы проверять состояние вольеров, здоровье животных, особенно, когда много дичков и у всех еще нет конкретных опекунов. У нас есть график, где все это прописано, он есть на стенде в приюте, и это было принято, чтобы ни одна собака не могла уехать без нашего ведома. Мы всегда сразу приписываем вольер на кураторство, чтобы не было недоразумений, тут только дай слабину и не понятно, что начнется.

И. Вам доводилось перенимать опыт у кого-нибудь?

Р. Ну, наверное, когда все только начиналось, мы подсмотрели сам формат выставок, взяли на заметку сувенирную продукцию. Когда мы только начинали выставку, мы взяли за правило привозить только тех животных, которые готовы к пристройству. Потому что конечно есть некоторые собаки, которые сбегут с первой прогулки. То есть человек в целом может сразу забрать животное, но если мы видим, что человек как-то колеблется, мы все равно приглашаем в приют, чтобы и проверить твердость намерений и чтобы люди до конца осознали, нужно ли им это. У нас еще есть правило, что опекун едет с хозяевами домой, смотрит условия, чтобы не были против другие члены семьи, чтобы не было дырок в заборе, если это дом. Мы стараемся контролировать, общаться с людьми, мы не сбагриваем животное. Мы хотим, чтобы собаку любили и чтобы были какие-то достойные условия жизни, чтобы кормили, гуляли. Но все равно, есть случаи, когда животное возвращают. Мы общаемся между собой, и говорим, что отдавать собаку можно только волонтерам, все остальные какие-то непредсказуемые личности. Кто-то ходит к собаке год, забирает, а потом возвращают, а бывает, что возьмут с выставки и все хорошо. То есть мы столько пытаемся общаться, и опекун общается, потом у нас есть кинологи, и наши психологи, с ними тоже общаются. Мы всегда говорим, что если возникнут проблемы, вы звоните, если будут поведенческие проблемы, тоже звоните, мы отправим к вам нашего кинолога. То есть наша задача не всунуть собаку и забыть о ней, мы продолжаем ее курировать, но люди все совершенно разные.

Вообще, когда я начала заниматься, для меня это было просто волонтерство, а зоозащитник какое-то далекое понятие, которое мне совсем ни о чем не говорит. А реально зоозащитник это не только помощь животным и кошкам, это еще и позиция против цирков. И я вот принципиально не хожу в цирки. Вегатарианство это тоже зоозащита и я вот вегетарианка, хотя это не было связано с зоозащитой, скорее, я пришла к тому, что это лучше для моего организма, ну и конечно, мне жалко животных. Я, конечно, не пропагандирую, но когда речь заходит о каких-нибудь кроликах, прошу закрыть тему, иначе мы поссоримся. Но я считаю, что человеку все нужно аргументировать. Человек к этому всему должен прийти сам. Осознать и прийти. У меня среди близких друзей нет вегетарианцев. Я вот вижу три вида зоозащиты: помощь кошкам, собакам, протест против эксплуатации, покупка продуктов, которые не тестируют на животных, экологичные продукты. То есть лучше купить продукт подороже, который не будет протестирован на животных, я обращаю на это внимание. Я, например, не ношу меха. Я вегетарианка и я не ношу меха, но у меня это совпадает с тем, что я в принципе не хочу мясо и мне не нравятся шубы, а не только с зоозащитными взглядами. Со стороны, наверное, кажется, что я специально себя отгородила от всего, но это не так. Я никого не переубеждаю, ничего не доказываю, иначе, наверное, подумают, что я сумасшедшая, но каждый приходит ко всему самостоятельно, это самостоятельный выбор каждого человека. Родители спустя год приняли мою позицию, и от меня отстали. Потому что постоянно доказательство своей позиции, это походит на какую-то зоошизу, есть такое выражение. Это вот такие люди, которые берут в однокомнатную квартиру по 50 кошек на передержку или 15 собак, никаких условий для этого нет, но они все берут и берут. И это действительно ненормально уже. Ты вроде, как и понимаешь, что человек из хороших побуждений берет, но в то же время, это какая-то зоошиза, если ты оцениваешь реально, что не можешь, что у тебя не хватает ресурсов, ни денежных, ни временных, ни физических, чтобы содержать все это в нормальном состоянии, ну как бы это не нормально. Нужно понимать свою силу. Например, у меня сейчас в приюте есть три собаки на опекунстве, я никого не беру давно, потому что после того, как я устроилась на работу и забрала вторую собаку, я уже не приезжаю как раньше каждую неделю. Я нашла им соопекунов, которые тоже приезжают, гуляют, я не отказываюсь от участия в их жизни. Я стараюсь их пиарить и когда есть возможность финансовая, стараюсь оплачивать им пиарщиков. Это те, кто размещают объявления пристройства на разных сайтах после того, как ты им высылаешь фотографии животного, текст с описанием. Они размещают в соцсетях, потому что это занимает уйму времени. Во всех группах разные условия, сначала нужно прочитать правила, как там размещать, какие условия, иначе не разместят, да еще и в черных список поместят. Возможно, у этих пиарщиков есть какие-то свои программы, может группы знакомые. Ты платишь за неделю, за месяц, платишь за количество показов собаки. Тут еще от сайта зависит, на некоторых можно только раз в неделю показывать животное, на некоторых каждый день. Так или иначе, у нас многие пытались пользоваться подобными услугами, у кого-то это приносит результат, у кого-то нет, конечно, все это зависит и от собаки, и от везения

Есть у меня один пес, которого год назад я вывезла на передержку, потому что он возрастной, мне стало больно смотреть на то, как он зимой мучается с суставами, у него началась раскординация движений, Я это сделала ни за счет средств фонда, а за свой счет. Потом так сложились обстоятельства, что у передержки условия ухудшились, и мы с другими опекунами вывезли своих старичков в другое место. Я за своего пса несу ответственность и я понимаю, что нужно оценивать свои возможности. Потому что если раньше его передержка стоила 3 тыс, то сейчас она стоит 7.5 тыс. Его надо было увозить на обследования, следить за ним, на видео снимать, чтобы врач мог проконсультировать. Я взяла его себе, потому что делать все это дистанционно стало очень трудно и мне так спокойнее. Хотя у меня однокомнатная квартира, два пса кобелями, и конечно, пока были обследования, пока отслеживали, как действуют новые препараты, было тяжело, были сложности, столько нервов. Он просился гулять каждые три часа. Потом я его перевела на проверенную передержку, хотя она дороже. Надо конечно искать фин кураторов, чтобы было полегче, еще два человека мне помогают за него платить, чтобы не сваливать это на фонд. Это была моя инициатива увести его из приюта, поэтому нужно было четко осознавать, смогу ли я это потянуть. У еще моей собаки приютской тоже начались старческие проблемы, и первая мысль была, что тоже ее нужно на передержку. У нее еще тоже два соопекуна, но они финансово никак не помогают. И я понимаю, что не могу на себя еще и ее взвалить. Понимаю, что все не так критично. Если было бы критично, то тогда уже за счет фонда. Еще есть такой момент, что фин кураторы могут быть, а потом исчезнуть и все это останется на тебе, у нас такие случаи были. Хочется вроде хочется всем помочь, но надо это осознавать.

И. А вы об этом с новичками разговариваете?

Р. Разные бывают люди, конечно в первый раз мы на прогулке объясняем общие правила приюта, что у нас система опекунства, потому что все не могут за всеми следить. Все-таки главная цель волонтерства это пристройство собаки. Если ты берешь старую собаку, ты просто стараешься сделать ее жизнь лучше, не идет речь о том, что ты должен ее пристроить, это один случай на миллион. Как правило, волонтеры сами берут. Приходится объяснять, что всем не можешь помочь, лучше взять кого-то конкретного, показываешь конкретных собак, которым не хватает внимания. Я вспоминаю свой первый раз в приюте, с октября по декабрь я закупалась вкусняшками, хотела всех накормить. Решила, что в следующий раз нужно привести в 10 раз больше. Мне казалось, что они бедные и несчастные в своих клеткам и ими никто не занимается. Я привезла еще больше, но конечно тоже не смогла всех накормить. Сейчас с этим проще, больше волонтеров, когда зима подкармливают теплой кашей с консервами. Изменилось, конечно, в лучшую сторону, сейчас можно направить конкретно на тех собак, у которых нет опекунов или сидят дички, которые уже по нескольку лет сидят и нет прогресса и есть один человек, который ими занимается. Для дичка это конечно мало, к ним тоже направляем, чтобы с ними посидеть, погладить.

Добавлю еще, что 2018 год это был год волонтера, и было большое мероприятие летом «Год добровольца» на ВДНХ. Когда мы проводим выставку у нас как бы отдельные палатки по приютам, а здесь вот по разным направлениям были; кто-то занимается инвалидами, кто-то детскими приютами, наш приют был как представитель животных и нашего волонтера, наверное, по связям тоже пригласили туда участвовать. Проходимость была 15 тыс человек, то есть начали как-то вспоминать, думать о том, что есть такое направление помощи не только людям, но и животным. Действительно сейчас все только набирает обороты и хочется, чтобы было еще больше волонтеров.

Я занимаюсь приютом, я туда езжу, я веду группу в контакте плюс фотографии, у меня не хватало ресурсов, чтобы погружаться в какие-то массовые события.

Мы пытаемся доносить, что животное не обязательно покупать, что можно взять из приюта, но в целом, информационная среда еще совсем слабая, не все даже не думаю, о том, что есть такая проблема. Никто не думает, что нужно стерилизовать животных, все просто видят стаю, и думают, что ее нужно усыпить, а нужно, чтобы люди сами не устраивали щенопад. Конечно собак породистых, без каких-то проблем по здоровью легче пристроить, многие бросают домашних. Сколько не пристраивай, все равно новые появляются. Мы бы пристроили уже весь приют, если бы новые собаки не появлялись. За 5 лет большую часть приюта пристроили бы.

И. Спасибо тебе огромное за такое интересное и содержательное интервью! Не могли бы вы поделиться контактами волонтеров, участвовавших в зоозащитных митингах и создавших НКО «Счастье даром»?

Р. Да, конечно, я все пришлю тебе вконтакте, обращайся!

Пример авторской рефлексии и описания полевых данных

Дневник исследования

Субъективное восприятие трудностей работы в поле

Кейс 1.

Вход в поле начался в интервью (№3 в приложении) по скайпу. Это был мой первый опыт опосредованного сбора информации. Меня тревожили возможные помехи со связью и то, как это может отразиться на ходе интервью. Помехи случились, но ничего страшного не произошло. Респондент очень спокойно отнесся к тому, что посреди интервью мы прервались секунд на 30.

Так как интервью было первым, я не знала, сколько времени потребуется на то, чтоб охватить все вопросы гайда и получить содержательную информацию. Это субъективно воспринималось как проблема, потому что репондент установила временной лимит в один час. Однако мы успели обсудить все вопросы в отведенное время.

Кейс 2.

Моим вторым респондентом была девушка-инвалид по зрению. Опыта взаимодействия с незрячими людьми у меня не было.

Первой проблемой стал выбор места проведения интервью. Это должно было быть общественное место, так как у фонда, чьим представителем являлся респондент, офиса нет. Я знала, что незрячих людей часто не пускают с собаками-повадырями в кафе/рестораны, поэтому мой выбор пал на максимально демократичное место со спокойной, тихой атмосферой - антикафе на Китай-городе «Циферблат». Вплоть до начала интервью у меня все равно оставался страх, что девушку не пустят, однако ничего такого не случилось. Респондент задерживалась, и какое-то время не брала телефон. Потом она перезвонила, и сказала, что потерялась, но звонить постеснялась. Эта была очень теплая ситуация, которая сняла какой-то эмоциональный барьер внутри меня.

В ходе интервью у меня возникла ощущение сильной эмоциональной связи с респондентом, сопереживание (когда она рассказывала о своем детстве, тех трудностях, которые ей приходится преодолевать). Мое внутреннее ощущение могло трансформировать нашу беседу на заданную тему в терапевтическое интервью. Я мягко направила респондента в нужно русло, и биографический нарратив стал обрастать деталями, важными для ответа на мой ключевой исследовательский вопрос.

В какой-то момент (интервью длилось 2 часа) я поймала себя на мысли, что уже слышала некоторые сведения от предыдущего информанта (возникла иллюзия экспертности). Поборов в себе желание перейти к следующему вопросу, я спросила: «Что вы имеете ввиду?». И получила совершенно неожиданную интерпретацию. Нам необходимо уметь дистанцироваться от своего предыдущего опыта, подходить к каждому новому информанту, пусть и с тем же инструментарием, как к новой непрочитанной книге, где не все знакомые, на первый взгляд, слова передают знакомые смыслы.

Кейс 3

Я все еще была под сильным эмоциональным впечатлением после второго интервью. Это был новый не только исследовательский, но и человеческий опыт. В процессе общения с третьим информантом, я уточняла ее ответы, исходя из тех сведений, которые я получила от второго респондента. У меня было ощущение, что то, что мне рассказала слепая девушка - это абсолютная, исчерпывающая правда и ничего нового я не узнаю. Оглядываясь назад, я вижу в этом проблему потери идентичности, то есть недостаточное осознание изменений в своих представлениях и взглядах под влиянием полевого опыта.

И в этой ситуации помогает гайд, точнее следование гайду. Анализируя материалы третьего интервью, я поняла, что мне предложили совершенно иную интерпретационную схему, без которой исследование было бы не полным.

Отмечу, что, несмотря на теплую и уютную энергетику респондента, я хотела поскорее закончить интервью ввиду плохого самочувствия, поэтому, на мой взгляд, если есть возможность договориться с репондентом о переносе интервью - лучше это сделать.

Третий информант является для меня ключевым не только с точки зрения полученных данных, но и материалов, которые могут быть мне важны для продолжения работы над магистерской диссертацией. Я предложила помощь в анализе материалов проекта, целью которого было изучение партнерских отношений, выявления их потенциала в зоозащитном движении. Любезно приняв мою помощь, респондент пообещала выслать материалы, но так и не выслала. Хотя другая информация от нее поступала. Ввиду нехватки времени я не стала проявлять инициативу еще раз, однако вижу в этом острую необходимость, чтобы не потерять такого ценного эксперта. Думаю, в ближайшее время, я обращусь к информанту еще раз!

Приложение 4

Описание методологии контент-анализа

Для того чтобы определить наиболее часто артикулируемый тип «необходимых» зоозащитникам ресурсов в период обсуждения общественно резонансных событий, нам было необходимо разработать кодировочный лист. В качестве отправной точки для содержательного наполнения концепта «ресурс» мы взяли индикаторы, разработанные и уточненные автором в результате качественного разведывательного исследовании в начале 2018 года с тремя представителями зоозащитных организаций. Отдавая себе отчет в том, что глубинные интервью были, в первую очередь, направлены на изучение повседневности зоозащитников и интерпретировались в русле качественной феноменологической перспективы, прежде чем переходить с этим инструментом на уровень макро-анализа и анализировать общие тенденции в поле зоозащиты, мы решили апробировать полученную типологию на небольшой выборке в 15 статей. Отметим, что статьи были отобраны по индексу заметности. Если в статье не было «требовательного» дискурса зоозащитника в контексте «пикового» события, мы переходили к следующей статье. Общий массив статей составил 120 единиц (примерно по 25 статей из каждого массива данных с определенным центральным событием, означенным нами ранее). В исследовании было использовано как манифестное (кодирование явной информации), так и латентное кодирование. В процессе пилотажа, нами было обнаружено следующее: коды, которые были выявлены в результате качественного исследования либо не встречались в статьях, либо наполнялись другим содержанием. Так, материальные ресурсы, в частности, краудфандинговые проекты по сбору денег, игрушек, кормов, которыми наполнен контекст повседневности зоозащитников, особенно на попечении которых находятся животные, отходит на задний план в контексте резонансных событий. На наш взгляд, это наблюдение можно объяснить тем, что в повседневной жизни зоозащитники сконцентрированы на отдельных, насущных проблемах, в то время как на фоне «пиковых» событий, зоозащитники мыслят ресурсными категориями в контексте системного видения проблемы и вариантов ее решения.

Пилотаж помог нам увидеть категории «Варианты системного решения проблемы бездомных животных», а также «Источник проблемы бездомных животных», которые по своему содержательному смыслу задают именно макро-контекст исследуемой проблемы.

Финальный список категорий и подкатегорий (после анализа данных и укрупнения некоторых категорий) можно увидеть в таблице 1.

Таблица 1 Кодировочный лист

Если код присутствует в публикации мы ставили «1». Исключение составили такие коды как, «Обращение в органы государственной власти с требованиями через формы прямой демократии», а также «Выход на совместные акции, митинги». В данных кодах мы не только отмечали присутствие или отсутствие в тексте, но и уточняли форму артикуляции требований. Также мы отмечали названия фондов, приютов, организаций, о которых говорилось в статье. Это кабинетное исследование форм организации, а также понимание наиболее активных участников изучаемого поля также помогло нам в формировании итоговой выборочной совокупности.

Пример части кодировочного листа выглядит следующим образом в excel файле (Таблица 2).

Таблица 2 Кодировочный лист

Размещено на Allbest.ru