Список примеров такого рода можно увеличивать до бесконечности, доводя его вплоть до самых последних десятилетий. Вспомним преследования хананеян израильтянами; первых христиан - сперва израильтянами, а затем - древними римлянами; «ведьм», еретиков и иудеев - христианами; протестантов - католиками, а католиков - протестантами; мусульман - христианами, а христиан - мусульманами; анабаптистов - лютеранами; суфиев - правоверными мусульманами; квакеров - пуританами в Англии; буддистов - синтоистами в Японии; староверов и сектантов - Православной церковью в дореволюционной России и т.д. Из современной истории можно вспомнить гонения на бахаистов со стороны религиозного истэблишмента в современном Иране, или недавние преследования христиан в Судане. Исторический материал позволяет нам сделать важный для раскрытия темы статьи вывод: история религии полна примеров нетерпимости, несогласия, конфликтов и вражды; история религии, как и история общества, есть история выяснения отношений между «своими»» и «чужими». Что касается случаев религиозной терпимости и согласия, то они являются весьма редкими и эпизодичными. Такие случаи скорее исключение, а не правило в истории религии.

Это правило справедливо в отношении практически всех религий, в том числе и в отношении дальневосточных религий (индуизма, буддизма, конфуцианства и даосизма), представители которых всегда хвалились открытостью ко всем остальным религиям в понимании истины. Даже в этих азиатских религиях можно найти претензии на исключительность. Как писал Эрнст Трельч, «все религии родились абсолютными, поскольку они следуют иррациональному побуждению и выражают действительность, которая требует веры, - при этом не только ради признания ее (т.е. действительности) существования, но скорее ради признания ее ценности».7 Но особенно актуальна была и до сих пор сохраняется в той или иной степени матрица «свой - чужой» в так называемых авраамических религиях - в иудаизме, в христианстве, в исламе. Для любой из этих религий все остальные являются заведомо «чужими». Рассмотрим механизм функционирования этой матрицы в теории и практике этих и всех остальных религий.

Первичной здесь в этом отношении является именно «теория». Авторы и исполнители политики религиозных преследований обычно опираются, если так можно сказать, на когнитивное основание: ведь каждая религия претендует на то, чтобы быть единственно верной и истинной верой; претендует на абсолютное и универсальное значение своего вероучения. Исходя из этого, каждая из этих религий требует, чтобы ее признавали таковою и другие. Добиваясь этого, она использует различные средства вплоть до насилия. Таким образом, претензии религий на абсолютный характер своего вероучения предоставляют религиозную санкцию для практики нетерпимости и дискриминации. Религиозная нетерпимость и рознь связаны с неспособностью одного религиозного сообщества понять и признать право другого на истину, на обладание ею. Такое непонимание приводит сначала к вражде, а затем - к репрессиям, гонениям и, наконец, к религиозным войнам, в которых в кровавой битве сталкиваются «свои» и «чужие», как это, например, произошло во времена печально знаменитых «крестовых походов».

Конфликты, о которых шла речь выше, можно назвать межрелигиозными. Но существует и другой тип религиозных конфликтов, а именно: межконфессиональные конфликты. Речь здесь идет о конфликте различных групп верующих в пределах одной религии, например, шиитов и суннитов в исламе, католиков, протестантов и православных в христианстве. Нередко эти конфликты принимают даже форму религиозных войн между государствами, как это случилось в войне Ирана и Ирака в ХХ в. В Европе война между католиками и протестантами в ХVII в. длилась целых 30 лет. В последнем случае каждая из противоборствующих сторон претендовала на статус «истинной Церкви Христовой». Точно так же и православие видит в других христианских конфессиях «чужих». Как говорил ныне покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, «история христианства недвусмысленно и ясно свидетельствует о том, что в действительности имело место постепенное отпадение западных народов и западноевропейских конфессий от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви… Церковь же эта неповрежденно существует и поныне, приняв название Православной».8

Нередко конфликт может разворачиваться и внутри одной конфессии. В этом случае «свой» внезапно превращается в «чужого». Сюда можно отнести борьбу Православной церкви со старообрядчеством, с сектантами и др. Целесообразно его назвать в этом случае внутриконфессиональным конфликтом. В основе этого конфликта лежала потребность в самоутверждении, самоидентификации посредством размежевания с «чужими», но такими близкими «чужими», которые жили рядом, в одном городе, в одной стране, читали одну и ту же Библию, но делали из прочитанного разные выводы, по-разному молились или крестились. При этом «они» были во всех остальных отношениях такими же, как «мы», и одновременно «чужими», а не «своими». Конфликт обострялся обвинениями каждой стороной своих оппонентов в «вероотступничестве».

Очень часто за религиозными конфликтами скрываются политические или, чаще, этнические противоречия. Сюда можно отнести столкновение мусульман и индуистов в 1947 г. в Индии, которое завершилось образованием мусульманского государства Пакистан. Сюда же можно отнести повстанческую борьбу принявших христианство народностей на юге исламского Судана. Такие конфликты целесообразно назвать этноконфессиональными. В основе таких конфликтов лежит требование политической автономии или полного отделения этносов, объединенных одной верой, от титульного этноса, исповедующего иное вероучение.

Конечно, это отнюдь не совершенная и не полная классификация религиозных конфликтов. Да мы и не ставили перед собой задачу разработать в статье такую классификацию. Коснулись же этого вопроса мы лишь с целью показать, что понимание народами необходимости иного отношения к «чужим» религиям, к «чужим» конфессиям, признание права на свободу совести пришло весьма и весьма поздно. Ситуация стала меняться, по крайней мере, в Западной Европе лишь в эпоху Нового времени, когда благодаря усилиям Дж. Локка, Д. Юма, И. Канта и других мыслителей были разработаны принципы идеологического плюрализма, было признано, что есть вопросы, в решении которых никто не может, в силу ограниченности способностей человеческого разума, претендовать на роль судьи, владеющего абсолютной истиной. К числу такого рода вопросов были отнесены и вопросы вероисповедания, религиозных и иных убеждений, мировоззрения в целом. С воцарившейся в странах Западной Европы атмосферой либеральных настроений вынуждена была считаться и церковь. Среди теологов всё более и более популярным становилось признание, что человек - не Бог; поэтому ни человеку, ни земной церкви недоступна абсолютная истина, а потому в обществе должно признаваться много истин, в том числе и религиозных. Так зарождались основы плюралистического общества, религиозной толерантности. В религиозной сфере эти процессы легли в основу экуменического движения.

Но такое признание давалось церкви не легко и не сразу. Еще в 1832 г. Папа Григорий ХVI в своей энциклике «Mirari vos» обличал свободу совести как «вздор» («deliramentum»). Лишь в 1965 г. Второй Ватиканский собор принял «Декларацию о религиозной свободе». Русская православная церковь пока не приняла аналогичного документа по той причине, что «в церковной среде под толерантностью понимается безразличие к вероучительным вопросам. Поэтому не удивительно, - пишет протоиерей В. Федоров, - что в столь важном документе как «Основные принципы отношения РПЦ к инакомыслию» утверждается: «2.10. Недопустимо ограничивать согласие в вере узким кругом необходимых истин, чтобы за их пределами допустить «свободу в сомнительном». Неприемлема сама установка на толерантность к разномыслию в вере. Но при этом нельзя смешивать единство веры и формы его выражения». 9

Такая неопределенность в документах РПЦ., такое настороженное отношение руководства РПЦ к вопросам толерантности приводит к тому, что часть простых верующих, православных иерархов рангом пониже, рядовых служителей церкви на местах по-прежнему, как и в дореволюционной России, остаются единодушными в своей убежденности в том, что все «чужие» религии вредны и им не место в России, а расходятся лишь в том, кто более опасен для «святой», т.е. православной Руси - католики или протестанты. В церковной, околоцерковной и даже в светской печати, в светских СМИ появляются статьи, в которых православные борцы с «ересью», с «чужими» религиями заносят в список «врагов веры» католиков, баптистов, пресвитериан, пятидесятников, адвентистов, мормонов, кришнаитов и др. Конечно, официальная позиция РПЦ в отношении к иноверию и инославию выглядит иначе. РПЦ на самом высшем уровне неоднократно осуждала такого рода публикации и выступления. Но с ними необходимо бороться активнее, ибо эти публикации и выступления таят в себе семена религиозной вражды и розни, угрожая тем самым гражданскому согласию в России. А это опасно.

Подводя итоги вышесказанному, можно сделать следующие выводы:

1.Толерантность - это не врожденное качество человека как биологического вида, это не его видовой признак.

2. Дорога к толерантности была долгой. Толерантность возникает на относительно позднем этапе истории общества и по существу является критерием цивилизованности народов, признаком цивилизованного общества. Без толерантности, понимаемой как уважение, принятие и правильное восприятие иных культур, ценностей, верований и т.д. и выступающей как одна из высших ценностей в общественном сознании, невозможно построить цивилизованное общество.

3. История религии - это не только и не столько история милосердия и веротерпимости, сколько история религиозных споров, конфликтов и даже войн, история борьбы с еретиками и диссидентами. Церковные организации в ходе истории скомпрометировали себя многочисленными преступлениями против толерантности. В определённом плане каждая религиозная организация, претендуя на обладание абсолютной истиной и желая, чтобы с этим были согласны другие, в каком-то смысле является носителем тоталитарного сознания, и только понимание её лидерами этой опасности делает возможным подъём до признания истинности положений другой веры, религии, конфессии. Такое понимание, на наш взгляд, проявила, к примеру, Римско-католическая церковь, выступив с заявлением на Втором Ватиканском соборе (1962-1965): в «Декларации об отношении Церкви к нехристианским религиям» она отметила, что последние также нередко приносят «луч истины, просвещающий всех людей», поэтому не стоит отвергать «ничего из того, что истинно и свято в этих религиях». 10

4. Толерантность, в том числе религиозная, является одним из важнейших условий выживания человечества в настоящем, сохранения цивилизации в будущем. Как сказано в «Декларации принципов толерантности» (подписана 16 ноября 1995 г. в Париже 185 государствами-членами ЮНЕСКО, включая Россию), «толерантность - это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира». Альтернативы у человечества нет.

Питер Туэйтс*^* Питер Туэйтс, Сидней, Австралия, общественное объединение «Инициативы во имя перемен».. ДОСТИЖЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ В РАМКАХ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ, ЗАДАЧ И УСТРЕМЛЕНИЙ

Будучи в 60-х гг. студентом Мельбурнского, а затем Цюрихского университетов, я изучал русскую и немецкую литературу. Поэтому для меня всегда особенно приятно приезжать в страну Пушкина, Достоевского, Толстого и других величайших гениев, столь обогативших мировую литературу и духовность человечества.

К сожалению, мне не хватает практики в русской устной речи, поэтому, извините, буду говорить по-английски.

Я принадлежу к англиканской церкви (занимающей прочные позиции в Австралии), но считаю, что гораздо важнее стремиться быть достойным просто звания «христианина». Люди, следующие за Христом, не ограничены рамками какой-либо одной церкви. Две недели назад вместе с моим австралийским другом-протестантом мы были в городе Риге и зашли в русский православный собор. Мой друг испытал глубокое чувство утешения и умиротворенности, присутствуя там на прекрасном богослужении.

Слово «толерантность» может иметь много значений, и я не стану сейчас пытаться давать какие-либо определения.

Толерантность не является абсолютным принципом - ведь есть такие действия и поступки, терпимо относиться к которым не сможет ни одно общество. И несмотря на это для творческой, гуманной и даже зиждущейся на чувстве любви цивилизации высокая степень толерантности имеет особенное значение.

Здесь мы обсуждаем ту толерантность, которая уже сама по себе является выражением веры - веры в то, что Творец, которому мы стремимся служить, может действовать и действует в сердцах самых разных людей, в том числе людей, сильно отличающихся от нас самих. Нам говорит об этом Иисус в хорошо знакомых нам словах и притчах.

Вера в Творца укрепляет наше упование на совесть человека и напоминает, что совесть - одна из важнейших сил, творящая добро в мире. Она не подменяет собой церковную традицию или учение, но взаимно они помогают лучше осветить сущность друг друга.

Сегодня моя цель - в как можно более простой форме рассказать об опыте международного движения, в котором я работаю с тех пор, как окончил университет; о том, как этот опыт открывает двери в сторону религиозной толерантности.

На сегодняшний день нашему движению уже почти 100 лет. С 1938 по 2001 г. оно было известно как движение «Морального перевооружения», а сейчас получило новое название - «Инициативы во имя перемен» (ИП).

Начало Движению положил американский лютеранский пастор Фрэнк Бухман, переживший личный опыт христианского освобождения и внутреннего преображения. Это произошло в 1908 г. В течение первых 30 лет влияние Движения особенно сильно ощущалось в процессе христианского возрождения в Западной Европе. С тех пор оно прошло много этапов в своем развитии. Распространение движения, особенно в странах Азии после II мировой войны, привело к тому, что в нем стали участвовать люди всех основных религий. Сегодня Движение считается межрелигиозным. Среди моих коллег есть индуисты, мусульмане и буддисты, много христиан. Это стало возможным благодаря тому, что «Инициативы во имя перемен» опираются не на теоретическое богословие, а на практику, опыт, вопросы нравственной жизни.

Благодаря некоторым идеям и практикам «Инициативы во имя перемен» сохраняют последовательность, проходя через все этапы своего развития. ПЕРВОЕ - это практика «Тишины» (получившая в последнее время широкое распространение в церкви и для многих ассоциирующаяся с молитвой). Это время в течение дня, отведенное для молчаливого размышления, обращения к Богу, молитвы, просьбы о наставлении с последующей записью своих мыслей. Это может привести к новым озарениям, новым решениям, новым инициативам. ВТОРАЯ ключевая идея - принятие безусловных нравственных норм в качестве отправных точек, вкратце сформулированных как честность, нравственная чистота, бескорыстие, любовь. Это проверка (испытание) мыслей, приходящих в молчании. ТРЕТЬЯ идея выражена в призыве «Начни с себя». Мир может измениться только в том случае, если меняться будут отдельные люди. И если я хочу увидеть перемены, то лучше всего начать с того, чтобы понять, что я сам могу изменить в себе. Это помогает практически справиться с ситуациями, состоящими из бесконечного цикла обвинений.

Опыт личной перемены Фрэнка Бухмана вышел за рамки только личностного и пошел дальше, к «изменению мира» (что ясно изложено в авторитетной биографии Бухмана, написанной Гартом Лином). Это короткое выражение заключает в себе обширную и сложную задачу, которую невозможно выполнить до конца - и всё же, каждый из нас может взять на себя часть её. Это задача каждого по определению - нам всем надо работать над её осуществлением, и этот процесс сможет объединить нас, невзирая на расовые, социальные или какие-либо другие различия. Решение такой задачи требует мудрости, энтузиазма и вдохновения, присутствующего как в великих религиях мира, так и в науке.

Работая в движении «Инициативы во имя перемен», мы поняли, что эта задача, как монета, имеет две стороны. С одной стороны это - примирение конфликтов, возведение между людьми мостов, преодолевающих социальные, расовые и религиозные барьеры («белая и пушистая» сторона, но всё же не такая простая). Другая сторона - «острая», как скальпель хирурга: готовность меняться самому, бороться против искушения деньгами, сексом, властью, эгоцентризмом. В политическом измерении такая открытость личности придаёт целостность нашей работе по преобразованию несправедливых или устаревших структур и культур. Одна сторона подразумевает терпимость по отношению к другим, тогда как вторая - определённую меру нетерпимости по отношению к собственным недостаткам!

Время не позволяет сказать больше, но, надеюсь, я рассказал достаточно, чтобы вы поняли, что такой подход помогает открывать души, раскрывать двери между людьми и создавать условия для понимания и терпимости, включая и терпимость религиозную.

В течение последних десятилетий «Инициативы во имя перемен» (1) помогали преодолевать религиозные барьеры, поддерживая практику нравственных и социальных ценностей, общих для людей всех верований, и (2) смогли развить всемирную сеть, где совместная работа над решением этих вопросов помогает людям разных верований стать близкими коллегами, а иногда и близкими друзьями.

Мы не пытаемся обращать друг друга из одной религии в другую. Напротив, учась друг у друга, мы видим, как обогащается и углубляется наша собственная вера. Конечно, бывают столкновения и напряжённости, но они зачастую только помогают лучше узнать друг друга.

Я знаю, что опыт «Инициатив во имя перемен» не уникален, и многие религиозные деятели на своем пути сталкиваются с тем же.

Может быть, мы с наибольшей полнотой достигаем религиозной терпимости, когда не ограничиваемся рамками собственно терпимости, а выявляем общие задачи, стремимся к общим ценностям, к прощению (необходимому при решении многих конфликтов), к более глубокому пониманию друг друга. Я всегда вспоминаю ныне покойного Эрика Шарпа, выдающегося профессора религиоведения и верующего христианина, который сказал мне: «Наша цель в изучении всех религий и религиозных движений - ПОНИМАНИЕ». Вот это и есть главная отправная точка.

Движение «Инициативы во имя перемен» за последние 80 лет сыграло большую историческую роль в преодолении и религиозных, и претендующих на религиозность предрассудков, а также конфликтов, оружием в которых была религия.

Это долгая история с многочисленными извивами и множеством людей, принимавших в ней участие. Я приведу только несколько примеров, известных мне лично, когда человек переживал перемену в более широком социальном или национальном смысле.

Взаимоотношения. между мусульманами и немусульманами

За плечами движения «Инициативы во имя перемен» довольно долгая история взаимоотношений с мусульманским миром. Сегодня такие отношения, несомненно, приобретают особенную важность.

Одним из пионеров в этих взаимоотношениях была австралийка д-р Карис Уадди, первая женщина-выпускница отделения восточных языков Оксфордского университета. Христианка, она стала учёным-исламистом и сыграла важную роль в толковании Западу исламского мира. У неё было много друзей-мусульман.

Её книга «Мусульманское сознание» вышла с предисловием Шейха аль-Азара, обладающего высшим авторитетом в религиозных кругах Египта. Когда Карис Уадди умерла, лондонская газета «Индепендент» опубликовала некролог, в котором подробно рассказывалось о её работе. Автор некролога Питер Эверингтон - тоже учёный-арабист, разделяющий её преданность делу установления столь жизненно важных связей.

Ещё один наш друг, д-р Омниа Марзук несколько лет назад принимала участие в работе молодежного лагеря в Австралии, где её отец был в то время послом Египта. Большинство молодых людей, с которыми она познакомилась в лагере, были христианами, но она смогла найти для себя способ практиковать там свою веру. И это не единственный случай: я знаю, как другому моему другу-христианину очень помогла семья буддистов, связанная с ИП.

Пережитое тогда Омнией осталось с ней на всю жизнь. Она закончила изучение медицины в Сиднее и сейчас работает старшим специалистом в одной из больниц Великобритании. А другое дело её жизни, которому она отдаётся со всей страстью души, - наведение мостов между мусульманским миром и Западом. Она любит свою веру, и её жизнь - пример великого служения посланцем этой веры.

В Индии внук Махатмы Ганди и талантливый учёный и писатель Раджмохан Ганди большую часть своей жизни посвятил примирению индуистов и мусульман и Индии, и Пакистана (мне посчастливилось в течение трёх лет работать с ним вместе в Международном Совете ИП). На протяжении многих лет его книги и речи освещали эти непростые взаимоотношения. В последние годы, после событий 11 сентября, он вместе с принцем Хассаном из Иордании и Корнелио Соммаруга из Швейцарии стал инициатором проведения дискуссий на высшем уровне между учёными-исламистами в Ко (Швейцария) в 2002 г. и Фезе (Марокко) - в 2004 г.

В Ливане со времени окончания гражданской войны работает замечательная христианско-мусульманская группа, занимающаяся проблемой национального примирения. Вот что пишет один из её членов Рамес Саламе (христианин): «Я задумал пересечь разделительную линию в Бейруте, чтобы встретиться с друзьями-мусульманами, которых я давно не видел из-за войны. Было опасно, но я сделал это».

Помимо Рамеса в группу входят бывшие лидеры ополчения, как мусульмане, так и христиане, и все они работают на ниве примирения. Последние Всемирные консультации ИП в марте этого года проводились в Бейруте по приглашению именно этой группы.

В прошлом году в Сиднее мы провели международную конференцию на тему «Вместе мы можем изменить мир». Её целью было покончить с чувством страха, преобладающим в политической жизни нашей страны, и помочь Австралии повернуться лицом к миру и в положительном смысле взять на себя ответственность за своих азиатских и тихоокеанских соседей. Мы пригласили и членов ливанской группы, чтобы они рассказали о своем опыте. В Австралии живёт много выходцев из Ливана, и говорят, что арабский язык является вторым после английского наиболее распространённым языком в Сиднее.

После той конференции у нас появилась возможность работать с нашими ливанцами-мусульманами и другими мусульманскими и христианскими деятелями, организовать серию открытых мусульманско-христианских диалогов.

Эти диалоги пользовались большим успехом, отчасти потому что они начинаются не с обсуждений, а с прекрасного угощения, приготовленного женщинами из мусульманских общин. Такое тёплое гостеприимство открывает сердца людей и создаёт атмосферу тепла и доброй воли, в которой можно вести дискуссии, задавать трудные вопросы и отвечать на них в духе уважения и терпимости.

Есть связи и с этой частью света - с Восточной Европой.

В тот год, когда велись диалоги в Австралии, с нами работали две женщины из Молдовы и Крыма. Когда Аня Бондаренко вернулась к себе в Крым, она выступила с инициативой встречи с несколькими группами крымских татар. Она подружилась с ними, и когда недавно в Крым приехали двое наших коллег из ИП, она помогла им встретиться с татарской молодежью, что стало их самым ярким впечатлением от поездки.

Вот такие отдельные шаги и являются кирпичиками в строительстве религиозной толерантности с точки зрения политической и исторической перспективы.

В заключение напомню, что недавно вышла брошюра под названием «Почему террор?» Она была опубликована в Великобритании издательством «Ко Букс» под редакцией имама д-ра Абдулджалила Саджида. В ней 19 мусульман, некоторые из которых - выдающиеся деятели, которые выступают против террора и предлагают свое видение решения этой проблемы.

Примирение с коренным населением Австралии

В конце своего выступления мне хотелось бы сказать несколько слов об обществе в Австралии. В целом, мы гордимся отсутствием дискриминации в политике нашей страны, благодаря чему у нас создалось общество, в котором представлено множество культур (ещё 40 лет назад у нас проводилась политика Белой Австралии, и аборигены не имели австралийского гражданства).

Однако коренное население Австралии (составляющее примерно 2%) всё ещё находится в самом низу социальной лестницы, и мы понимаем, что за этим стоит долгая история исключения из общественной жизни и плохого обращения, исправление чего - дело не одного поколения.

Благодаря этому пониманию, слово «примирение» в Австралии стало означать примирение всего народа с коренным населением. Пока эта цель достигнута лишь частично.

Здесь особый смысл «религиозной толерантности» не занимает центральное место. Но христиане и церковные деятели почувствовали необходимость попросить прощения у коренного населения за свою ошибочную политику в прошлом, когда в угоду существующим общественным теориям многих детей смешанного происхождения отнимали у матерей, принадлежащих к коренному населению, и совершалось много других антигуманных действий.

Повторяю, ситуация непростая, и она меняется с каждым десятилетием. Но потребность в исцелении травм, от которых страдает коренное население, более чем очевидна.

В течение длительного времени многие люди самоотверженно работают над этой проблемой. Одним из тех, кто первым начал такую деятельность, был Ким Э. Бизли, министр образования Австралии с 1972 по 1975 г., который был связан с «Инициативами во имя перемен». Его реформы в сфере образования - главное наследие лейбористского правительства Гофа Уитлама. Они не только положили конец ожесточенному и затяжному межконфессиональному спору о финансировании католических школ (в них учились многие дети из рабочих семей, но эти школы в течение долгого времени никак не финансировались правительством). Благодаря реформам были также установлены стипендии для студентов из числа коренных жителей и впервые было предложено ввести обучение в начальной школе на родном языке аборигенов. Бизли был выдающимся парламентарием и смог добиться проведения многих реформ, будучи ещё членом оппозиции. Сегодня его сын является известным политиком.

Всё это началось, когда Бизли, впервые приехав на конференцию в Ко, узнал о практике размышлений в тишине, когда «не надо ничего доказывать, ничего оправдывать и получать какую-либо выгоду». Именно в такие моменты тишины и зародились многие из его важнейших инициатив.

Начиная с 1998 г., ежегодно 26 мая проводится Общенациональный день просьб о прощении. В этот день звучат истории из жизни аборигенов, признаются прошлые ошибки.

Мой коллега по работе в ИП Джон Бонд является секретарем комитета Общенационального дня просьб о прощении. У них есть постоянно действующая программа под названием «Путь к исцелению», когда представители коренного и некоренного населения Австралии работают сообща. Это массовое движение простых людей, обличающее несправедливость, поддерживающее нуждающихся, работающее во имя примирения. Несмотря на то, что такая деятельность зачастую раздражает наше правительство, оно всё же относится к ней с уважением.

Большим достижением движения «Путь к исцелению» было официальное открытие в 2004 г. (одним из министров действующего правительства) «Площади Примирения» в нашей столице Канберре, куда вошёл и мемориал детям, «украденным» в прошлом у матерей.

Здесь я немного отклонился от предмета религиозной толерантности. И всё-таки динамика человеческих взаимоотношений в деле примирения с коренным населением Австралии имеет с этим много общего, в том числе заполнение серьёзных пробелов в понимании (религия коренного населения основана на вере в духов). Поэтому я надеюсь, что вы найдёте много полезного в приведённом мною примере.

Кажется, моё время уже истекло. Спасибо за ваше внимание.

Сергей А. Мозговой*^* Мозговой Сергей А., к.и.н., сопредседатель совета Института свободы совести.. ДОСТИЧЬ ПЕРЕМЕН НЕЛЕГКО

Хотел бы откликнуться на выступление нашего австралийского гостя г-на Питера Туэйтса, который рассказал об опыте международного движения «Морального перевооружения» (ныне «Инициативы во имя перемен»). Большинство членов этого движения являются христианами, но есть также индуисты, мусульмане и буддисты. В своей деятельности они опираются не на теоретическое богословие, а на практику, опыт и вопросы нравственной жизни.

Первое для них - это практика «Тишины» (получившая в последнее время широкое распространение в церкви и для многих ассоциирующаяся с молитвой). Это время дня, отведённое для молчаливого размышления, обращения к Богу, молитвы, просьбы о наставлении с последующей записью своих мыслей, что может привести к новым озарениям, новым решениям, новым инициативам. Вторая ключевая идея - принятие безусловных нравственных норм в качестве отправных точек, вкратце сформулированных как честность, нравственная чистота, бескорыстие, любовь. Третья идея выражена в призыве «Начни с себя».

Безусловно, это важно. Как говорит П. Туэйтс, такой подход помогает открывать души, раскрывать двери между людьми и создавать условия для понимания и терпимости, включая религиозную терпимость.

Другой важный тезис заключается в преодолении религиозных и претендующих на религиозность предрассудков. Впервые это положение стало неотъемлемой частью религиозного учения веры бахаи. Сегодня его берут на вооружение представители многих религий, политических и социальных движений, различных общественных сил и научных кругов.

Главная суть этой и других инициатив заключается в призыве к «волкам» не есть «овец». Богатые и нищие, грабители и ограбленные, палачи и жертвы, «давайте жить дружно!». И выход предложен. Так, в Австралии, начиная с 1998 г., ежегодно 26 мая проводится Общенациональный день просьб о прощении. Отметим, что такие дни есть в разных традициях. В России - это «прощёное воскресение». Одним из методов содействия межрелигиозному пониманию бахаи избрали проведение совместных празднований, задача которых - продемонстрировать единство человечества. Так, с 1950 г. бахаи каждый год предлагают всем верующим отпраздновать вместе в третье воскресенье января Всемирный День религий. Эту идею впервые выдвинуло Национальное Духовное Собрание бахаи США.

Это прекрасно. Призыв «Ребята, давайте жить дружно!» - акт нравственный и заслуживающий всяческой поддержки. Только достаточно ли следовать толстовскому принципу «непротивления злу…» для созидания процветания в этом противоречивом мире? На наш взгляд, нет, хотя сама идея хороша как эталон для подражания. Тем не менее, подтолкнуть общество к следованию этим принципам может не только призыв «чистых» («белых и пушистых») людей и религий, но прежде всего установление таких правил (правовой системы), которые мотивировали бы людей и политиков поступать так, а не иначе.

Одним из таких методов является придание гласности той деятельности, которая не всегда и не для всех очевидна, так как находится «под водой». Субъекты незрелой, антиконституционной или коррупционной политики должны знать, что любая неправовая деятельность будет немедленно «торпедирована» общественным мнением и законом.

Таким образом, тезис П. Туэйтса о том, что «мир может измениться только в том случае, если меняться будут отдельные люди» верен лишь отчасти, так как стимулом к изменению людей не всегда являются призывы («инициативы морального перевооружения»). Особенно в политизированном обществе. Сегодня, в информационный век, люди подвержены политическим манипуляциям, как никогда ранее. Поэтому важнейшим условием и основой для изменения мира к лучшему мне представляется изменение политики. Необходимо добиваться того, чтобы она, как минимум, соответствовала правовым нормам. Политика должна отождествляться с понятиями СПРАВЕДЛИВОСТИ и ПРАВ ЧЕЛОВЕКА. Пока же она является синонимом ИНТЕРЕСОВ «узких» политических групп, поскольку служит интересам влиятельных, в том числе религиозных корпораций. Можно согласиться с Питером Туэйтсом, что для борьбы против «искушения деньгами, властью» и другими пороками, «необходима открытость личности». Но не только! Для «преобразования несправедливых или устаревших структур и культур» необходима прозрачность и следование правовым принципам в деятельности всех субъектов общественных отношений, включая государственно-конфессиональные отношения.

В этом заключается и проблема коренного населения Австралии, которое, составляя примерно 2%, всё ещё находится в самом низу социальной лестницы (П. Туэйтс ссылался на опыт Австралии). За этим стоит долгая история исключения аборигенов из общественной жизни и плохого обращения с ним со стороны правительства и «белого», в большинстве своём христианского населения. Ещё 40 лет назад там проводилась политика Белой Австралии, и аборигены не имели австралийского гражданства. Из-за этой политики (именуемой сегодня «ошибочной») в угоду существующим общественным теориям детей смешанной крови нередко отнимали у матерей, принадлежащих к коренному населению. Конечно, с точки зрения цивилизованных христиан религия коренного населения, основанная на вере в духов, является примитивной формой религиозных верований. Однако санкционированная политическими институтами иерархия религий со всеми вытекающими отсюда последствиями юридического характера для аборигенов как недочеловеков позволила совершать по отношению к ним антигуманные действия. Подобных примеров в мировой истории множество, в том числе по отношению к индейцам в Америке. Но сегодня благодаря гласности и активности институтов гражданского общества эта проблема стала заметно меняться к лучшему.

В современной России из-за действующего Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г. и проводимой религиозной политики вероисповедных предпочтений из общественной жизни исключаются религиозные объединения, которые поставлены властью и религиозным истеблишментом в положение маргиналов. Это прежде всего религиозные меньшинства, а также мусульмане, страдающие от исламофобии, «раздуваемой» политиками и идеологически ангажированными «исламоведами». В основе этой политики лежат идеи «духовной безопасности» и деления религий на «традиционные» и «нетрадиционные», что лишь провоцирует и умножает религиозную нетерпимость.

Что касается методов успешного осуществления перемен и, в частности, воспитания религиозной толерантности, то они разнообразны. Если наиболее оптимальными для верующих людей могут быть упомянутые выше идеи и практика «Инициатив…», то за действиями политиков и религиозных лидеров необходим гражданский контроль.

Воспитание веротерпимости может быть успешным лишь на базе приоритета фундаментальных правовых принципов. Поэтому вектор научного дискурса должен переместиться из плоскости следствий (ксенофобия) в плоскость причин, их побуждающих (политика). Отсутствие толерантности - это в первую очередь следствие, а не причина. Однако серьёзный анализ причин всё ещё табуирован не только в России, но и во всём мире. Отсюда методологические подмены, в результате которых телега ставится впереди лошади. Причину современных бед (экстремизма и международного терроризма) ищут в религиозных текстах, доктринах и установках религиозных авторитетов, наконец, в низкой культуре и невоспитанности населения. Однако корни лежат в неограниченной власти и несправедливом мироустройстве.

Именно в этом я вижу главную причину краха президентской программы формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе.

Будучи верующим христианином, Питер Туэйтс справедливо отмечает, что «Вера в Творца укрепляет наше упование на совесть человека и напоминает, что совесть - одна из важнейших сил, творящих добро в мире. Она не подменяет собой церковную традицию или учение, но они взаимно помогают лучше осветить сущность друг друга». Отсюда следует, что обеспечение свободы совести есть важнейшее условие и гарантия защиты человека от идеологического господства любых доктрин и структур, чем, собственно, и занимается Институт свободы совести, который я здесь представляю.

Опыт показывает, что половинчатость в методах преодоления нетерпимости недостаточна. Поэтому оба подхода - нравственно-воспитательный и правовой - не отменяют, а дополняют друг друга. Будучи категорией комплексной (нравственной, правовой и политической), свобода совести, наряду с уважением свободы мировоззренческого выбора, предполагает и обеспечение условий для осуществления этого выбора.

Ирина И. Малышко, Анатолий Н. Лещинский*^* Малышко Ирина Ивановна, д.фил.н., доцент, Российский государственный социальный университет.

Лещинский Анатолий Николаевич, к.фил.н., доцент, Российский государственный социальный университет. НАУКА И РЕЛИГИЯ В КОНТЕКСТЕ СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ

Обсуждение проблемы терпимости в сфере взаимоотношений науки и религии показывает, что выступающие сосредоточиваются больше на методологии подхода к проблеме. Современная методология научного исследования расширяет круг методов и концепций современного естествознания во взаимодействии с концепциями, объясняющими духовную жизнь. В этот круг входит как одна из важнейших концепций - синергетическая.

Один из основных выводов синергетики или концепции самоорганизации, являющейся современной парадигмой науки, заключается в том, что в социальных системах, находящихся в состояниях, близких к неравновесности и нестабильности, именно ценности и знания являются условием их стабилизации. Как было отмечено основоположником концепции самоорганизации И. Пригожиным, «ценности - это коды, которые мы используем, чтобы удержать социальную систему на некоторой линии развития, которая выбрана историей… Систему ценностей всегда противопоставляют дестабилизирующим эффектам флуктуации, которые порождаются самой социальной системой. Это и придает процессу в целом черты необратимости и непредсказуемости».1

Исходя из вышесказанного, используя термины синергетики, религию можно охарактеризовать как негэнтропийный процесс в обществе, упорядочивающий человеческие отношения. Религию можно отнести к сфере интуиции, но религия, не поддержанная ничем кроме интуиции, становится неубедительной. На сегодняшней стадии человеческой истории религия и наука являются необходимостью жизни, они не должны противопоставляться друг другу. «Наука без религии слаба, а религия без науки слепа», - эти слова Эйнштейна обладают сегодня большей значимостью, чем когда он произнёс их.

Можно сказать, что религия как духовно-нравственный фактор является необходимостью для развития любого общества. Но при этом надо иметь в виду, что религия должна присутствовать не только в виде формального проявления, но и в виде духовного наполнения, в виде «морального закона во мне», стремления к некоторой Высшей ценности, некоему Высшему понятию, заложенному в нашем глубинном подсознании.

Рождение духовного мира человека - эволюционный процесс и, по выражению Н.Н. Моисеева, «величайшая тайна антропогенеза». Но все же можно утверждать, что духовный мир - это некий синтез культуры, процессов информационного и научного характера, определяющих восприятие окружающего нас мира, и процессов, основанных на глубинном сознании (потенциально заложенном) и передаваемом из поколения в поколение.

С современной научной точки зрения видение мира, который находится вокруг нас, и того, который находится внутри каждого, конвергирует. Существует идея конвергенции мира человека и мира, окружающего человека. Синергетика представляет собой новое мировоззрение, которое ликвидирует пропасть между этими двумя мирами, поскольку устанавливает общие механизмы самоорганизации, присущие и тому, и другому. Таким образом, наука, в том числе и естествознание, становится гуманной, очеловеченной.

Синергетика пришла на смену классическому рационализму, определившему в Новое время «царство разума», вылившееся во всевластие науки и техники. По словам Хайдеггера, научное сознание, заменившее действительность «картиной мира», определило «эксплуатационно-объективистское» отношение к миру и удел человека, живущего в бессмысленном мире, подчинённом научно-техническому манипулированию, и, как следствие, растущий нигилизм и бездуховность.

Синергетика, сама являющаяся порождением «царства разума», предлагает иную картину мира, в основе которой заложена модель «человек - вселенная». Она предполагает принципиально иное отношение к миру, ответственность за сохранение жизни и, соответственно, принципиально иное отношение к человеку. Весь материальный мир един по своей сути, и человек «создан по его образу и подобию», но как разумное существо может целенаправленно выбирать свой путь развития, хотя при этом возникают ограничения морально-нравственного и духовного характера, к которым ему придётся перейти построениями собственного разума.

Синергетика - это очередной шаг на пути познания. Исходя из принципа де Роберти, знание опережает мировоззрение, а последнее - практику и быт. Можно надеяться, что изменившаяся картина мира, основанная на синергетике, со временем изменит и человека. Поскольку особенностью социальной эволюции является то, что по мере вхождения в «культурную биосферу», или социокультурную среду, человечество переходит на следующую ступеньку своего развития. Синергетика не определяет конечную цель этого развития, но в выборе целей устанавливает ограничение параметров, которые, в конечном счёте, зависят от согласования целей каждого и всех. «В главном - единое, в споре - свободное, в остальном - любовь». Это уже не синергетический принцип, это слова Христа, но в общем похоже.

И, может быть, действительно наступит момент, когда человек, по удачному выражению Жулиана Хакули, откроет, что он не что иное, как эволюция, осознавшая саму себя, а не центр вселенной, «тихо» радующейся антропному принципу, что всё взорвалось по теории «Большого взрыва» для того, чтобы появился человек, чтобы потом, скорее всего, всё взорвать. И в конце хочется привести еще раз высказывание основоположника концепции самоорганизации И. Пригожина: «Отличие между биологической и социальной эволюцией состоит в том, что общества могут вести себя целенаправленно. Мы можем в определённых рамках выбирать наш путь эволюции». Итог рассуждений И.Пригожина заключается в том, что будущее не фиксировано жёстко: время есть некоторая конструкция, и это имплицитно включает в себя этическую конструкцию.2

Следует отметить, что «этическая конструкция» всегда была особенностью русской ментальности: иррациональное единство мира и человека, «космическое» значение каждой отдельной личности, иллюзорность пространственно-временной ограниченности человека - эти темы постоянно присутствуют в русской культуре. С другой стороны, на протяжении всей общественной жизни России, на протяжении всего её развития проявлялось неприятие западного «индивидуализма» и рационализма, неприятие традиционного представления о человеке - атоме, изолированном от окружающей реальности и от остальных людей, и то, что «в России нравственный элемент всегда преобладал над интеллектуальным». Иными словами, синергетическое научное мировоззрение с заложенной в нём моделью «человек - вселенная» хорошо ложится на русскую ментальность, в основе которой всегда была православная вера.

В истории нашей страны не раз случалось, что попытка приобщиться к иным цивилизационным мирам порождала как следствие национальное самопознание и самоидентификацию. По мнению Ф.М. Достоевского, возникновение «русской идеи» о духовном призвании русских является результатом реформ Петра. Если рассматривать современную ситуацию, то отречение от советского социализма, поворот к Западу, имели следствием осознание отличий между нами и ими и в итоге разочарование. И, может быть, действительно окажется прав Ф.М. Достоевский, с вызовом сказавший более ста лет назад: «Кто знает, господа иноземцы, может быть, России именно придётся жить, когда вы кончите, и тем временем проникнуться вашей идеей. Понять ваши идеалы, цели, характер стремлений ваших, согласить ваши идеи, возвысить их до общечеловеческого значения и, наконец, свободной духом, свободной от внешних построений, сословных и почвенных интересов, двинуться в новую, широкую, ещё неведомую в истории деятельность…».3

Возможно, и родится новая «русская идея» о единстве мира и человека, о коэволюции природы и общества. Но для этого наука, религия, образование должны сделать ещё один шаг навстречу друг другу.

Сергей Д. Мезенцев*^* Мезенцев Сергей Дмитриевич, докторант философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доцент кафедры философии Московского государственного строительного университета.. ОБ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИХ ПРИЧИНАХ РЕЛИГИОЗНЫХ КОНФЛИКТОВ И СПОСОБАХ ИХ УСТРАНЕНИЯ

Основополагающие причины религиозных конфликтов, на мой взгляд, так или иначе скрываются в самом человеке, в его сознании, в конечном итоге - в его разуме. Дело в том, что то лерантность, как было только что отмечено на конференции, не имманентна природе человека. В природе человека заложен страх перед «чужим», неприятие «чужого» (с монотеистической точки зрения, вследствие грехопадения, первородного греха; с научной - страх свойствен всему животному миру, из которого в ходе эволюции вышел человек). Страх перед «чужим» чаще всего перевешивает открытость «другому». Но этот страх не несёт в себе исключительно негативную роль, он исполняет также такие положительные функции, как функция самозащиты, самосохранения организма и регулятивная функция. Назовём это «биологической причиной» религиозных конфликтов (правда, это лишь частный случай многочисленных конфликтов между людьми).

Биологическое в человеке оказывает решающее влияние на его тело, обуславливает его познавательные способности. Известно, что все физически и психически здоровые люди обладают пятью органами чувств, рассудком и разумом, т.е. имеют две познавательные способности (или два «инструмента познания») - чувственную и рациональную. Далеко не просто дело обстоит с интуицией, мистикой, интеллектом. Обладанием этих познавательных способностей могут «похвастаться» немногие. Назовём перечисленные познавательные способности «общепризнанными» и «необщепризнанными». Картины мира, основывающиеся на этих познавательных способностях, будут существенно различаться (как, например, сегодня отличаются друг от друга научная и религиозная картины мира). Вследствие разных подходов к пониманию связей между чувствами, разумом, интуицией, мистикой и интеллектом мы имеем в настоящее время огромное количество гносеологических (в том числе религиозных) учений, между представителями которых идёт ожесточённая борьба. Назовём это «гносеологической причиной» религиозных конфликтов.

Нетрудно заметить, что центральным звеном в перечне указанных познавательных способностей человека является разум, без которого остальные познавательные способности теряют всякий смысл. Но это вовсе не значит, что разум самодостаточен, что он может выступать сам по себе, отдельно. Что пробуждает к жизни отрыв разума от других познавательных способностей, его абсолютизация, хорошо известно. История человечества множество раз демонстрировала чреватость разрыва, в частности, разума и веры, науки и религии. Борьба между ними всегда приводила к невинным человеческим жертвам, например, в периоды инквизиции, якобинского, «белого», «красного» и фашистского террора. Гимн человеческому разуму опасен для самого человека (в равной степени это относится и к вере, и к чувствам, и к интуиции, и к мистике).

Во-первых, разум, отрываясь от других познавательных способностей, с одной стороны, утрачивает цельное знание, целостное представление о мире и человеке, впадает в заблуждение, а с другой - рождает антиномии (противоречия между двумя суждениями, одинаково логически доказуемыми). Как наглядно показал И. Кант, человеческий разум может доказать как существование Бога, так и Его несуществование.

Следовательно, разум, опирающийся исключительно на законы формальной логики, не может быть использован в исследовании Священных Писаний различных религий, ибо они написаны чаще всего без соблюдения логических правил. Так, проведённые исследования показывают, что логических противоречий нет в Коране и большое их число встречается в Ведах. Делать из этого далеко идущие выводы о том, что Коран истинен, а другие Священные Писания - нет, нельзя. То есть по количеству логических противоречий, встречающихся в тех или иных Священных Писаниях, неправомерно говорить об их истинности или ложности. Так же невозможно говорить о степени миролюбивости той или иной религии, называя одни из них «миролюбивыми», а другие - «жестокосердными». Тем более нельзя ссылаться на это в религиозной литературе и особенно в проповедях.

Во-вторых, разум, пытаясь рациональным образом, вербально выразить сущность Бога, мистическое начало, мистерии, по сути занимается мистификацией. С такой проблемой столкнулись, в частности, христиане, стремясь рационально обосновать Троицу (единого Бога в трех неслиянных и нераздельных лицах). Понять разумом то, что недоступно для него, невозможно. Не случайно до сих пор проблема «филиокве» так до конца и не разрешена и вряд ли когда-нибудь будет разрешена (по крайней мере в этом мире). Вместе с тем «филиокве» является одним из главных догматов, вызывающих разногласия между православными и католиками.

В-третьих, разум часто подталкивает человеческую волю совершать зло, поступать против воли Бога. То, что зло творится в мире, в том числе среди верующих, - очевидный факт, показывающий, что Закон Божий не исполняется. При этом разум всегда, в отличие от других познавательных способностей, находит оправдание своим решениям и действиям, в том числе тем, которые являются безусловно преступными.

В-четвёртых, человеческий разум вместо того, чтобы отдавать первенство духовному началу, удовлетворению духовных потребностей и интересов, отдаёт сегодня явное предпочтение материальному началу, удовлетворению материальных потребностей и интересов, в том числе политических. К сожалению, это весьма распространено и в среде верующих, что также стимулирует религиозные конфликты.

В-пятых, человеческий разум, оперируя лишь относительной истиной, долей истины, абсолютизирует ее, претендует на абсолютное знание. Это касается, к сожалению, практически всех религиозных объединений, обладающих на самом деле лишь долей истины, но утверждающих, что спасение возможно обрести только в них: Русская православная церковь - только в православии, баптистские церкви - только в баптизме и т.д.