История психологии: концептуальные подходы и методы исследования

Книга начинается с введения, где ставится принципиально новая для психологических исследований того времени проблема организации и дезорганизации поведения. Уходя от многих устоявшихся парадигм подхода к анализу поведения, А. Р. Лурия выделяет в качестве единицы ("черты") структурной организации поведения функциональную неравноценность регулирующей и реализующей его составляющих. "Совершенно понятно, что значение их в системе организации совершенно неодинаково и что всю деятельность организма можно понять лишь как динамическую систему, обусловленную деятельностью ее ведущих частей" (с. 24 - 25). Первые два слова из цитаты хотелось бы снять. И не только потому, что они повторяются в едином предложении. "Совершенно понятным" намеченный в данной исследовательской парадигме системный подход как раз мало кому был в то время понятен. Даже Л. фон Берталанфи только в 1949 г. выпустил работу об общей теории систем, а принцип системности (системный подход) в рамках отечественной психологии начал разрабатываться еще позже. Но описание целей и задач исследования, теоретический и эмпирический инструментарий, тончайшие методики, улавливающие постоянно ускользающее единство речи и поступка, слова и поведения, достигнутые результаты и, наконец, уникальные приборы на основе разработанной автором сопряженно-моторной методики исследования аффективных реакций (послужившие и для создания пресловутого "детектора лжи") - все это в комплексе свидетельствует: работа построена на принципах системного подхода. И только сейчас это "совершенно понятно".

Первая часть книги - разработка проблемы психофизиологических основ аффекта. Казалось бы, тонкие, но и "изолированные" психофизиологические эксперименты? Да, и они. Но сначала выдвижение групповых аффектов, да еще социально детерминированных, - в качестве объекта исследования. Ситуация экзамена. Это известно и сегодня. Ситуация "чистки". А это уже - особенность жизни 1920 - 1930-х гг.: о страхах тех лет можно лишь догадываться. Второй крупный объект для выявления специфики аффекта и его исследования - поведение преступника, третий - симптомология внушенного комплекса.

Сочетая столь разнородные данные на сравнительно узком пространстве исследования (что возможно лишь при системном подходе), автор и смог адекватно выявить динамику аффективных симптомов. Лурия правомерно утверждает, что распад поведения человека при остром аффекте не случайная и хаотичная игра возбуждения и торможения. "Аффективное состояние вызывает в психофизиологической картине поведения весьма глубокие изменения, которые сводятся часто к изменениям самой структуры реактивных процессов. Основные правила, которые мы констатировали для аффекта, создают впечатление, что сложная организованная структура реактивных процессов, характерная для нормального человека, заменяется здесь примитивной, диффузной. Если в нормальном состоянии каждое возбуждение при переключении на моторную сферу подвергается некоторой задержке и центральной переработке, то при аффекте оно обнаруживает тенденцию непосредственно дойти до моторного конца, захватить моторную сферу без всякой предварительной изоляции от нее. Если что-нибудь является специфичным для нейродинамики аффективных процессов, то это именно такая диффузная структура реактивных процессов, ослабление или повреждение "функционального барьера", связанное с мобилизацией значительных, инадекватных стимулу масс возбуждения" (с. 247).

Вторая часть книги анализирует психофизиологию конфликтных процессов. Автор ставит задачу выявления механизма конфликта и основных его "пружин", ведущих к дезорганизации поведения и распаду структуры реактивного процесса. Для этого были проведены опыты с конфликтом установок и выявлением роли языковых средств в их регуляции; опыты с конфликтом недостаточности (например, истощением цепного ассоциативного ряда); выявлялись аффективные симптомы конфликта. Результаты проверялись в опытах с экспериментальными неврозами. Громадный, а в чем-то уникальный экспериментальный материал позволил выявить с должной степенью четкости структуру конфликтных процессов и их динамику.

Все это, в свою очередь, ставит задачу изучения корней дезорганизованного и организованного поведения. "Законы этой дезорганизации будут нам окончательно понятны лишь в том случае, если мы сможем дать их генетический анализ, подойдя к их изучению с историческим методом" (с. 388). Тем самым аффекты и конфликты предстают не только как вспышки психической энергии, но и как сгустки социального опыта и строящейся на нем регуляции поведения.

Данная часть книги побуждает к размышлениям о возможностях современных конфликтологических исследований Десятки монографий, сотни статей и научных проектов в этом плане, на наш взгляд, обладают одним методологическим недостатком. А именно: конфликт изучается после того, как он обнаруживается. И соответственно с данной ретроспективой устанавливаются причины его появления и способы снижения его накала.

Дело обстоит сложнее, свидетельствует книга Лурия, надо изучать и социально- психологическую предрасположенность к конфликту, применяя для этого разработанный им инструментарий. Перенос этого инструментария и его модификация с учетом научных разработок в область конфликтологии, на наш взгляд, может открыть новую перспективу изучения данного сложнейшего социального явления, непредставимого без того, по каким законам циркулирует в нем психическая энергия. Это на порядок более сложная задача, но не решать ее уже непозволительно - конфликты приобретают все более усложняющийся характер и обходятся обществу куда дороже, чем ранее.

Социальная практика предоставила А. Р. Лурия довольно узкий тоннель для этого анализа. Кто ему, например, позволил бы исследовать конфликт, вызванный коллективизацией? Или уже наметившимися репрессиями 1930-х годов?

Но все же в третьей части своего великого труда он не только поставил проблему овладения поведением, но и предложил свои способы ее решения. В начальной главе данной части книги развитие реактивных процессов рассматривается с опорой на опыты с ритмическими реакциями у ребенка, с простыми реакциями на сигнал и с замедленными движениями. Особенно примечательны результаты опытов с реакцией выбора, выявляющими структуру нейродинамических процессов, которые необходимы для возникновения высших форм интеллектуального поведения. Опыты показали: поведение детей становится организованным в результате развития функциональных барьеров. Они в дальнейшем и управляют распространением нервного возбуждения. Если вербально обозначить зафиксированный феномен, то его можно именовать процессом усвоения культурных навыков поведения. "Именно благодаря тому, что проблема организации поведения упирается, в конечном счете, в проблему овладения поведением, вопрос о нейродинамическом возрасте перестает быть вопросом биологическим и становится вопросом культурной переработки биологического фонда..." (с. 429).

Проанализировав такую двойственную природу функционального барьера, автор в заключительной главе ставит проблему овладения поведением. Суть его подхода можно сформулировать, используя слова Лурия, сказанные им в книге по иному поводу (с. 469): не надо допускать, чтобы сигнал, создающий интенцию, был сигналом, реализующим акт. Чем больше функциональных барьеров между этими сигналами - тем выше уровень культуры в социуме, тем легче избегать в нем конфликтов. Это наше толкование, но основания для него работа А. Р. Лурия (а ранее - немецкого психолога К. Левина, пожалуй, наиболее часто цитируемого в книге) дает.

Об этом свидетельствует и практически общефилософская формула, надежно обосновываемая Лурия: "Непосредственные попытки овладеть всем своим поведением всегда приводят к отрицательным результатам; овладение поведением возможно лишь на опосредствованных путях" (с. 483 - 484). Характерно, что именно такого рода понятия и подходы нарочито не замечались американскими переводчиками, "смело" интерпретирующими российского психолога. Вот уж поистине, камень, которым пренебрегли строители...

Однако надо сказать, что в рамках данной книги и автор не до конца решил задачу: как формировать умение перестраивать процесс поведения, заменяя непосредственное изживание аффекта, потребности или образа опосредствованным овладением своим поведением. Оно сводится к умению оперировать внешними знаками, знаками культурными. Речь, символ, поведенческий образец - примеры таких знаков. Поэтому столь весом и заключительный вывод книги: "Понять поведение человека в его деструкции и организации, не исходя из анализа ... культурно-психологических механизмов, невозможно; без них деструкция становится суммой физиологических симптомов, а организация - общим и ни к чему не обязывающим термином [...] Начав работу с психофизиологических фактов, мы пришли к их психологической интерпретации. Анализ сложнейших культурных механизмов оказался ключом к понимаю "простых" нейродинамических процессов" (с. 522). И этот вывод, на наш взгляд, носит общеметодологический характер.

Как раз сопряженностью тончайших экспериментов, смелых теоретических гипотез и глубоких выводов характеризуется данный великий труд А. Р. Лурия. Спасибо ему за книгу, которая не постарела, несмотря на три четверти века со своего появления на английском языке. Спасибо и тем, кто наконец-то донес ее до русскоязычного читателя.

Не исключено, что книгу придется переиздавать - что по нынешним временам чудо- чудное: не детектив и не сонник, даже не спекулирующее на интересе к психологии пособие "Как завоевать мужчину (женщину)". Книга действительно востребована ходом современной психологии, особенно в плане психологии социальной. И как бы хотелось в связи с этим представить предисловие российского автора, кроме умного предисловия американца М. Коула. (Более мелкое замечание: рецензенту так и не удалось найти библиографических сведений о трех выпусках сокращенных вариантов книги в США.) И еще одно: книге нужен предметный указатель. Он структурировал бы текст и выявил полнее богатство замысла автора и изящество его исполнения. Нелишне расширить и предисловие научного редактора, особенно относительно того, что осталось за рамками напечатанного в основном корпусе книги.

В заключение отметим: книга отвечает запросам сегодняшнего времени. И, в первую очередь, в плане переноса ее методов и разработок на другие области психологической науки, в первую очередь - в социальную психологию, и не только психологию. Ибо проблема изучения и предотвращения деструктивных конфликтов приобретает сверхактуальность, А. Р. Лурия выявил глубинные причины человеческих конфликтов, которые учитываются далеко не в полной мере: анализируются скорее вершки, а не корешки. Классик отечественной психологии А. Р. Лурия утверждает: этого недостаточно и от того, что сделал он почти три четверти века тому назад, суть дела не меняется. Прислушаемся же к Лурия и поучимся у него - есть чему.

И. Е. Задорожнюк, канд. философских наук, Москвастр.

ХРОНИКА

Автор:

На заседании диссертационного совета Д 002.016.01 при Институте психологии РАН состоялась защита диссертации по теме "Психическая регуляция операторской деятельности в особых условиях", представленной на соискание ученой степени доктора психологических наук по специальности 19.00.03 - психология труда, инженерная психология и эргономика Обозновым Александром Александровичем.

В диссертационном исследовании разработана ситуационно-динамическая концепция, существо которой состоит в содержательном раскрытии функциональной организации системы психической регуляции операторской деятельности в зависимости от условий рабочей среды. Впервые психические регуляторы деятельности рассматриваются в единой зависимости от внутренних причин и ситуационных обстоятельств. В концепции дальнейшее развитие получил полисистемный подход, поскольку все регуляторные системы операторской деятельности рассматриваются при функционировании в разных режимах и в различных областях условий рабочей среды.

В концепции раскрыты: функциональная структура системы психической регуляции операторской деятельности, режимы функционирования системы, внутренние и ситуационные детерминанты функционирования системы психической регуляции в конкретных условиях рабочей среды.

Показано, что психическая регуляция операторской деятельности реализуется посредством совокупности регуляторных функций: целеполагание; побуждение (включая волевое); антиципация; планирование и программирование; ориентировка в технологическом процессе, окружающей обстановке и условиях рабочей среды; оценивание (включая самооценивание); принятие решения; исполнение; контроль и коррекция. Эти функции необходимы и достаточны для обеспечения устойчивой направленности выполняемой деятельности на достижение профессиональных целей.

Функциональная структура системы психической регуляции имеет трехуровневое строение: базовый уровень, позволяющий непосредственно решать профессиональные задачи; уровень саморегуляции, направленный на организацию, координацию и управление регуляторами базового уровня; уровень самоэффективности, помогающий оператору оценивать собственные возможности по достижению целей деятельности. Раскрыты содержание и роль каждого уровня в регуляции деятельности.

Разработано понятие режима функционирования системы психической регуляции, выявлены критерии классификации режимов психической регуляции. Показано, что применительно к управлению летательными аппаратами эффективным является режим упреждающего сличения.

Раскрыты детерминанты, определяющие режим функционирования системы психической регуляции в конкретных условиях рабочей среды. Указанные детерминанты различаются по характеру их связи с процессом психической регуляции. Выявлены виды ситуационных предпосылок: а) своевременность, достоверность и полнота поступления текущей информации о состоянии управляемого объекта, рабочей среды, своего организма; б) возможности оператора по приему и преобразованию информации; в) побудительная сила профессиональных целей и критериев успешности их достижения (мотивационная предпосылка).

Установлено существование двух модусов функционирования системы психической регуляции в зависимости от условий рабочей среды. Обычным условиям соответствует модус, характеризующийся оптимальным уровнем проявления ситуационных предпосылок функционирования системы. Периодам воздействия экстремальных факторов соответствует модус, определяющийся значительным снижением уровня проявления всех ситуационных предпосылок, в том числе запаздыванием, недостоверностью и неполнотой текущих сигналов; снижением возможностей оператора по приему и преобразованию информации; ослаблением мотивационной предпосылки. Вследствие этого функционирование системы психической регуляции в особых условиях рабочей среды затрудняется.

Обоснована необходимость применения внешних (информационных и организационных) средств поддержки ситуационных предпосылок функционирования системы психической регуляции в особых условиях.

Выявлены закономерности и этапы формирования системы психической регуляции, обеспечивающей одновременное соподчиненное выполнение оператором профессионального задания и управление состоянием собственного организма. Доказано, что при определенных условиях два контура регуляции - самой деятельности и состояния организма - могут интегрироваться в единую систему регуляции. Разработана модель- схема формирования такой единой системы регуляции с использованием биологической обратной связи. Доказана возможность в обычных условиях формировать единую систему психической регуляции, которая эффективно используется оператором в условиях воздействия экстремальных факторов.

Положения разработанной ситуационно-динамической концепции психической регуляции операторской деятельности доказаны результатами уникальных экспериментальных исследований, которые проводились на центрифуге, пилотажных и специально созданных стендах в условиях моделирования экстремальных факторов (перегрузки "голова-таз", дефицит времени, повышенная психическая напряженность, монотонность обстановки полета).

Результаты исследования рекомендовано использовать при создании средств информационной и интеллектуальной поддержки операторской деятельности, разработке методов профессиональной подготовки операторов к работе в особых условиях, формировании инженерно-психологических и эргономических нормативных документов, а также в учебном процессе вузов при подготовке психологов и эргономистов.

На заседании Диссертационного совета при Институте психологии РАН в декабре 2003 г. состоялась защита диссертаций на соискание ученой степени кандидата психологических наук по специальности 19.00.03 - психология труда, инженерная психология и эргономика:

1. Кирьянова Елена Николаевна. "Проявления риска в деятельности специалистов опасных профессий" (научный руководитель - доктор мед. наук, проф. В. А. Бодров ).

Работа посвящена изучению роли факторов риска в деятельности сотрудников групп немедленного реагирования вневедомственной охраны МОВД и пограничников, а также личностной обусловленности склонности к риску и способности к эффективным действиям в условиях риска.

Проведенное исследование позволило прийти к выводу, что психологическое появление риска имеет объективные и субъективные особенности: объективная характеристика риска связана внешними условиями деятельности, субъективная оценка риска как форма отражения экстремальной ситуации в сознании субъекта труда определяется особенностями психического образа ситуации, степенью склонности субъекта к риску, профессиональной подготовленностью и наличием опыта деятельности в этих условиях. Выделены главные и сопутствующие факторы риска с точки зрения их влияния и возникновения экстремальной ситуации и последующего ее разрешения.

Дана содержательная психологическая характеристика склонности к риску - интегрального качества человека, характеризующегося совокупностью темпераментальных, мотивационных, когнитивно-стилевых особенностей и связанного со стремлением действовать в условиях риска. Определены взаимосвязи между личностными характеристиками и эффективностью профессиональной деятельности в ситуациях повышенной опасности. Выявлены личностные особенности, определяющие склонность и готовность к риску, а также способность эффективно действовать в условиях риска.

Результаты работы позволяют рекомендовать обращать внимание на выявленные показатели при психологическом отборе специалистов опасных профессий, а также применять ряд методик для оценки и прогнозирования их поведения в условиях риска.

2. Бессонова Юлия Владимировна. "Формирование профессиональной мотивации спасателей" (научный руководитель - доктор мед. наук, проф. В. А. Бодров ).

Выдвинуты и обоснованы принципы исследования профессиональной мотивации, представляющие ее специфику и поликомпонентную структуру, включающую цели, способы и условия их реализации. Разработан опросник профессиональной мотивации спасателей.

Изучены дифференциация и взаимодействие профессиональной и общетрудовой мотивации, проявляющиеся в их соотношении в процессе становления специалиста. Получены экспериментальные данные о различиях в степени выраженности профессиональных мотивов и целей деятельности, способов и условий их реализации в зависимости от этапа профессионализации специалистов, в то время как общетрудовая мотивация не претерпевает существенных изменений. Установлено, что степень успешности деятельности опосредована изменением профессиональной мотивации в процессе становления специалиста. Выявлено, что различия в характере мотивации в зависимости от этапа профессионализации отмечаются только у наименее успешных специалистов.

Исследование взаимосвязи мотивации к профессиональной деятельности и личностных особенностей спасателей позволило установить наличие специфической личностной детерминации отдельных компонентов мотивации и общих личностных черт, обусловливающих общетрудовую и профессиональную мотивацию.

На заседании Диссертационного совета при Институте психологии РАН состоялась защита диссертации, представленной на соискание ученой степени кандидата психологических наук по специальности 19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии

1. Подпругина Виктория Викторовна "Ментальные репрезентации базовых эмоций (научный руководитель - кандидат психол. наук, доцент И. В. Блинникова).

Для сбора эмпирических данных использовались методики прямой и косвенной реконструкции представлений о базовых эмоциях (радость, страх, печаль, гнев): словесные описания жизненных событий, связанных с ними, графические их изображения; словесные описания музыкальных фрагментов, несущих эмоциональную нагрузку; изображение эмоций на сцене с помощью выразительных движений.

Было показано, что структура ментальных репрезентаций базовых эмоций имеет сложный конструкт и включает когнитивный и метакогнитивный, инвариантный и индивидуальный компоненты. Когнитивный компонент отражает основные характеристики эмоции как психического и социокультурного явления; метакогнитивный проявляется в отношении к эмоциям, в возможности рефлексии и использования своего знания об эмоциях. Инвариантный компонент выражается в наличии стабильных образных, ситуационных, двигательных и пространственных паттернов и не зависит от индивидуальных особенностей испытуемых, специфики их образования и возраста; индивидуальный - проявляется в вариативности распознавания эмоций в музыке, динамических характеристиках их представления на сцене и количестве предъявляемых ситуаций. Индивидуальные характеристики влияют на отношение к эмоциям и на регуляторные структуры, которые позволяют использовать эти представления во взаимоотношениях с окружающим миром и людьми.

Полученные данные могут быть использованы в консультативной и коррекционно- развивающей психологической работе, направленной на понимание эмоциональных сфер других людей и своей, а также для расширения применения знаний об эмоциях в общении и творчестве.

2. Федосеенкова Светлана Михайловна (научный руководитель - доктор психол. наук, проф. В. А. Барабанщиков ).

Изучались закономерности адекватного восприятия индивидуально-психологических особенностей человека по его фотографическому изображению. Разработанная методика позволила дифференцировать субъектные и объектные детерминанты интерпретации, включающие проекцию, идентификацию, атрибуцию и процесс формирования адекватного образа человека.

Экспериментальное исследование показало, что механизмы межличностного познания включаются в процесс формирования образа партнера по общению, проявляясь в различной степени.

Совокупный эмпирический материал подтвердил гипотезу о многозначной связи между адекватным восприятием характеристик человека и структурой личности воспринимающего, что и определило научно-практическое значение работы, заключающееся в использовании полученных данных специалистами, непосредственно контактирующими с людьми.

На заседании Диссертационного совета Д 002.016.01 при Институте психологии РАН состоялась защита диссертации "Имплицитные теории организационных межличностных отношений", представленной на соискание ученой степени кандидата психологических наук по специальности 19.00.05 - социальная психология, Белецкой Юлией Сергеевной (научный руководитель - доктор психол. наук - Е. Л. Доценко).

Представлен оригинальный подход к рассмотрению содержания феноменов и соответствующих им понятий "имплицитная теория" и "имплицитная теория межличностных отношений". Имплицитная теория - это фрагмент образа мира, моделирующий релевантный фрагмент мира в терминах когнитивных представлений о нем, субъективного отношения и вероятных форм поведения. Имплицитная теория межличностных отношений - это фрагмент образа мира, содержащий неявные допущения о том, на каких принципах строятся отношения между партнерами по общению: как будут они развиваться, какие сложности могут возникнуть, как нужно вести себя, чтобы достичь желаемого результата.

Предложено соотнесение имплицитных теорий организационных межличностных отношений и организационной культуры: имплицитные теории позволяют фиксировать субъективную сторону организационной культуры и выступают внутриличностным механизмом ее существования.

Конструируется модель, описывающая возможное субъективное пространство имплицитных теорий на основе выделения прототипических ситуаций - имплицитных схем совместной деятельности.

Установлено, что имплицитные теории - многомерное пространство смыслов и значений, которое способно "преднастраиваться" в зависимости от организационных условий и когнитивной гибкости человека.

Создана технология, позволяющая прогнозировать поведение работников в ситуациях межличностного взаимодействия. Материалы работы могут быть использованы при оценке кандидата на вакантную должность и составлении прогнозов о возможных трудностях адаптации человека в новом коллективе.

Вышел в свет научный журнал "Университетский вестник" (N 2, 2003 г.), издаваемый Смоленским гуманитарным университетом. Этот номер целиком посвящен проблемам психологии. Он является практически первым психологическим журналом на смоленской земле. Кроме работ смоленских психологов в нем опубликованы статьи ученых, которые, как пишут Н. Е. Мажар и В. В. Селиванов, "...регулярно, на протяжении многих лет учили смолян психологии". Прежде всего это - член-корреспондент РАН А. В. Брушлинский. Много усилий он приложил для становления первого психологического факультета в Смоленске. Андрей Владимирович приезжал на факультет читать лекции по методологии психологии. Одну из его статьей, не публиковавшуюся ранее и посвященную соотношению языка, речи и деятельности в теории С. Л. Рубинштейна, публикует этот выпуск журнала.

На заседании Диссертационного совета Д 002.016.01 при Институте психологии РАН 5.02.2004 г. состоялась защита диссертаций на соискание ученой степени кандидата психологических наук по специальности 19.00.01 - общая психология, психология личности, история психологии.

1. Богданович Наталья Викторовна. "Субъект как категория отечественной психологии" (научные руководители - доктор психол. наук, профессор [А. В. Брушлинский ], канд. психол. наук В. А. Кольцова ).

Работа посвящена обоснованию категориального статуса понятия субъект. Проведенное исследование позволило выделить основные критерии, характеризующие категориальный статус понятий: критерии предельности и систематизированности, а также методологический и принципообразующий; показано соответствие этим критериям понятия субъекта.

В ходе историко-теоретического анализа выявлена динамика развития категории субъекта: от чисто философской категории - к психологическому понятию и далее - к статусу собственно психологической категории. Установлено, что категория субъекта имеет длительную историю философского осмысления и истолкования, в ходе которой она меняла свое значение с предиката на обозначение сущностных характеристик человека. Исследовано влияние отечественной дореволюционной философской и психологической мысли на становление субъектного подхода в психологии. Показано, что хотя в этот период реальность бытия субъективности человека еще не получила своего обоснования, однако был выдвинут ряд положений, принципиальных для разработки понятия субъекта.

Обосновывается особое значение постреволюционного периода для разработки понятия субъекта в отечественной психологии, показано разнообразие его трактовки в различных научных школах. Проведена дифференциация понятий субъектности и субъективности и выделены основные тенденции развития категории субъекта в отечественной психологии.

Обобщение материалов историко-теоретического исследования позволило доказать, что понятие "субъект" соответствует выдвигаемым категориальным критериям и может быть определено как одна из важнейших категорий отечественной психологии.

2. Рудина Лариса Максимовна. "Структура индивидуально-психологических характеристик и адаптация женщин к состоянию беременности" (научный руководитель - доктор психол. наук, профессор В. М. Русалов ).

Актуальность работы определяется общей демографической ситуацией и негативной проекцией высокой социокультурной динамики современного общества на репродуктивную функцию.

Обоснована структура "разноуровневых" характеристик индивидуальности как комплекс информативных психологических параметров, не изучавшихся ранее в контексте исследования адаптации к состоянию беременности.

Выявлены феномены трансгенерационных передач поведенческих и когнитивных стратегий в исторических семейных вертикалях, определяющих соотносимость характера соматических осложнений при беременности с моделями семейного и личностного функционирования.

Продемонстрированы и статистически подтверждены различия в атрибутировании, характерные для женщин с нормальной и осложненной беременностью. Для групп с разными типами соматических осложнений установлены сочетания "разноуровневых" характеристик личности, которые следует рассматривать как предикторы риска, затрудняющие адаптацию женщины к состоянию беременности.

На основе определения структуры индивидуально-психологических особенностей женщин предложен и апробирован эффективный метод диагностики психологических факторов риска, затрудняющих адаптацию. Предлагается успешный в практическом применении психокоррекционный метод фонового улучшения соматических состояний беременных женщин.

По специальности 19.00.03 - психология развития, акмеология - Герасимова Александра Сергеевна.

Особенности понимания обмана детьми 5 - 11 лет и становление модели психического (научный руководитель - доктор психол. наук Е. А. Сергиенко).

В работе представлено исследование понимания обмана детьми, проведенное в русле работ по изучению генезиса понимания, обозначаемых как "модель психического" ("theory of mind"). Способность к пониманию обмана свидетельствует о когнитивном развитии ребенка и отражает становление "модели психического" как системы репрезентаций собственных психических феноменов и психического других людей. Изучение велось с использованием оригинального методического обеспечения. Установлено, что происходят качественные изменения в понимании обмана после 5-летнего возраста. Для 5-летних любой вид дезинформирования (и ради собственного блага, и ради блага другого, и высказанный, и ненамеренный) может быть назван "обманом". С возрастом сужается зона использования понятия. 5-летние дети используют целый ряд неэффективных способов распознавания обмана. Они отождествляют представления собственные и представления других людей; опираются на прямые признаки обмана (улыбка, движение), которые более просты для контроля и симуляции, чем обобщенные характеристики (взгляд, общее впечатление), выбираемые более старшими детьми.

В возрастном диапазоне от 5 до 11 лет существенно улучшаются способности к распознаванию обмана и закрепляются представления о возможной успешности обмана. Выявлены значительные различия в понимании обмана взрослыми женщинами и детьми. Изменения в понимании обмана, происходящие в процессе социализации, приближают представления детей к представлениям взрослых. В возрастном диапазоне от 7 до 11 лет включительно фиксируется тенденция приписывать обман мальчикам ровесникам, тогда как матери и предупреждают о возможности обмана со стороны лиц мужского пола. Показана культурно-историческая специфика обмана, осуществляемого сказочными персонажами и современными детьми. Сказочные персонажи нацелены на мужчин и старших, современные дети - на женщин и ровесников. Совершенствование понимания обмана выступает в качестве показателя более развитой "модели психического" у старших детей по сравнению с младшими. Представления о возрастных механизмах понимания обмана позволяют направленно осуществлять психолого-педагогическую работу с детьми, связанную с коррекцией поведения в ситуациях социального риска.

29 февраля 2004 г. в Центральном доме работников искусств состоялось обсуждение учебника: Нуркова В. В., Березанская Н. Б. "Психология" (М.: Юрайт 2004, 484 с.) Примечательно, что он открывает серию учебников для высших учебных заведений, выпускаемых учеными ведущих университетов страны. Тем большая ответственность легла на его авторов - кандидатов психологических наук, доцентов факультета психологии МГУ, мать и дочь.

В обсуждении нового издания принимали участие доктора психологических наук Д. Б. Богоявленская, М. К. Кабардов, А. Н. Ждан, Е. Н. Соколдов, Е. А. Сергиенко, канд. психологических наук А. Е. Войскунский, канд. философских наук И. Е. Задорожнюк. Они отметили новаторский характер учебника, его хорошую структурируемость и наполненность иллюстративными материалами, творческий подход не только в изложении, но и в интерпретации ряда вечных проблем психологии и ее новейших достижений. Особо подчеркивалась достойная уважения научная дерзость первого автора, не достигшего и 30 лет. Редактор издательства В. П. Рогов подчеркнул, что авторы не только справились со своей задачей, но и представили учебник по психологии в качестве образца для написания аналогичных работ по другим дисциплинам.

В выступлениях отмечалось, что в книге удалось изобразить целостную картину достижений отечественной и зарубежной психологии, показав их сущностную взаимосвязь, изложить материал доступно, но не упрощенно, а также дать объяснение основ притязательности психологии. Они в том, что данная наука ставит субъект в сознательную позицию по отношению к собственному опыту и позволяет активно преобразовывать свой внутренний и внешний мир: жизнь, окружение, судьбу. Но в тоже время это и строгая экспериментальная наука, результаты которой обогащают социальную практику. Обсуждение завершилось пожеланиями совершенствовать учебник, сделав его нормативным для студентов отечественных вузов.

ШИХИРЕВ ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ

Автор:

9 января 2004 г. на 68 году жизни скоропостижно скончался известный российский социальный психолог, доктор психологических наук, профессор Петр Николаевич Шихирев.

Более чем за 30 лет служения науке П. Н. Шихирев внес огромный вклад в методологию и теорию социальной психологии, а также в развитие ее направлений: истории социальной психологии, психологии межгрупповых отношений, этнической психологии, экономической психологии, организационной психологии, психологии ведения переговоров и разрешения конфликтов, психологии отклоняющегося поведения, социально-психологического анализа проблем деловой культуры и этики. Благодаря глубине и междисциплинарности его научная деятельность получила признание не только в России, но и за рубежом.

Блестящий педагог и лектор, П. Н. Шихирев воспитал целую плеяду учеников - известных социальных психологов - и оказал влияние на развитие трех поколений специалистов в области социальных наук. Петр Николаевич, человек добрый и мудрый, был для своих учеников не просто научным руководителем, но Учителем жизни и близким другом.

Петр Николаевич Шихирев родился 14 декабря 1936 г. в г. Ломоносов Ленинградской области. В 1959 г. окончил МГИМО МИД СССР по специальности "международные отношения стран Запада". С 1959 по 1966 гг. работал референтом, старшим референтом Комитета молодежных организаций СССР. В 1966 - 1972 гг. - научный сотрудник Отдела проблем общественного сознания в Институте международного рабочего движения АН СССР. В 1972 - 1974 гг. - старший преподаватель Института общественных наук при ЦК КПСС. Защищенная им в 1974 г. под руководством Ю. А. Замошкина кандидатская диссертация была посвящена социальным установкам и стала серьезным вкладом в развитие социальной психологии.

С весны 1974 г. и на протяжении более чем 20 последующих лет научная и педагогическая деятельность П. Н. Шихирева была тесно связана с Институтом психологии Российской Академии Наук, где он работал старшим научным сотрудником, а в 1990 г. организовал и возглавил лабораторию психологии межгрупповых отношений. В этот период он подготовил и опубликовал обобщающие монографии по истории и методологии социальной психологии, которые стали классическими пособиями для выпускников психологических факультетов страны - "Современная социальная психология США" (М.: Наука, 1979) и "Современная социальная психология в Западной Европе" (М.: Наука, 1985). Итогом многолетней работы стала фундаментальная монография "Современная социальная психология" (М.: ИП РАН, КСП, Академический проект, 1999). Большую популярность получило его исследование психологических аспектов профилактики и преодоления алкогольной зависимости "Жить без алкоголя: социальная психология алкоголизма" (М.: Наука, 1987).

Развитием идей П. Н. Шихирева в области теории социальных установок и психологии межгрупповых отношений стали коллективные монографии "Совместная деятельность: теория, методология, практика" (1991) и "Социально-психологические исследования межнациональных отношений" (1993), вышедшие под его редакцией.

В области межнациональных отношений и разрешения конфликтов он вел не только научную, но и большую практическую работу в качестве эксперта ряда проектов правительства СССР и ООН. П. Н. Шихирев выступал с лекциями не только в России, но и во многих университетах и научных центрах США и Европы. В 1992 г. он преподавал в качестве приглашенного профессора в Калифорнийском университете (Ирвайн, США), а в 1995 был приглашенным профессором Джорджтаунского университета (Вашингтон, США).

С 1992 г. и до своей безвременной кончины Петр Николаевич руководил Центром социальных и психологических исследований Высшей школы международного бизнеса АНХ при правительстве РФ. В этот период он обратился к проблемам кросскультурной психологии, организационного поведения и этики бизнеса. В своих книгах "Акулы и дельфины: психология и этика российско-американского делового партнерства" (в соавторстве с Р. Андерсоном - США; М.: Дело, 1994), "Этические принципы ведения дел в России" (М.: Финансы и статистика, 1999), "Введение в российскую деловую культуру" (М.: Новости, 1999), а также многочисленных статьях он раскрывал значение этических, нравственных ценностей и доверия для межличностных, межгрупповых и межкультурных отношений.

С отстаиванием этой научной и гражданской позиции связана его общественная деятельность последних лет жизни. В качестве вице-президента Национального фонда "Российская деловая культура" торгово-промышленной палаты РФ Петр Николаевич внес огромный вклад в развитие этики и психологии бизнеса как научной дисциплины и понимание социальной ответственности и бизнеса в России.

Для всех нас Петр Николаевич был эталоном порядочности и доброты. В самые трудные минуты он приходил на помощь, находя слова утешения и укрепляя веру в наши собственные силы. Он всегда был полон новых идей, остроумия, юмора и энергии, с радостью даря их всем окружающим. Он жил, чтобы, говоря его словами, "по возможности уменьшить объем зла и сумму страданий в своей и чужой жизни". Светлой тебе памяти, Петр Николаевич!

Скорбящие коллеги и ученики

ОЛЬШАНСКИЙ ДМИТРИЙ ВАДИМОВИЧ

Автор:

9 декабря 2003 г., не прожив и года после своего 50-летия (родился 1 апреля 1953 г.), умер Дмитрий Вадимович Ольшанский, доктор политических и кандидат психологических наук, профессор МГИМО, академик Международной академии информатизации, директор Центра стратегического анализа и прогноза. Он был автором основополагающих трудов по политической психологии, первых русскоязычных работ по психологии терроризма, монографий по психологии масс.

Большинство его книг вышли в 2001 - 2002 гг.: Дмитрий Вадимович, как бы предчувствуя кончину, спешил поделиться своими мыслями и тревогами с читателями и исследователями. А ему было что сказать и написать. После обучения в медицинском институте, а затем на факультете психологии МГУ (куда был переведен по распоряжению, подписанному А. Н. Леонтьевым), после восприятия начатков социальной психологии у своего отца В. Б. Ольшанского, после защиты кандидатской диссертации он недолго занимался академическими исследованиями и преподавательской деятельностью. С 1984 по 1987 гг. Дмитрий Вадимович - советник президента Наджибуллы в Афганистане, в 1988 г. - работа в этом же статусе в Анголе, в 1989 г. - в Польше. В 1990-е гг. он консультирует отечественных политиков; в 1992 президента Казахстана Н. Назарбаева, а в последние годы работает советником Председателя Государственной Думы России Г. Селезнева. В последнее десятилетие своей жизни он - автор и ведущий радио- и телевизионных программ, политический обозреватель, консультант практически всех избирательных кампаний. Разработки учрежденного и возглавляемого им Центра стратегического анализа и прогноза всегда были в высокой цене у политиков и аналитиков; доверяли ему и граждане России. Причины - в глубокой психологической подоплеке политических суждений, понимании механизмов движения психологии масс.

Дмитрий Вадимович говорил, что его "усадила" за письменный стол болезнь: 2001 год стал временем выхода в свет его монографий "Основы политической психологии", "Психология масс", "Психология террора", хрестоматии "Психология современной российской политики". В 2002 г. вышли книги "Политическая психология", "Политический пиар", "Психология терроризма", "Политико-психологический словарь". Готовились к изданию и другие работы. Он постоянно знал, что его слова ждали люди, которых стремятся устрашить террористы, - и трезвые суждения видного ученого, специалиста, впервые столкнувшегося с проявлениями массового террора, мудрого человека звучали убедительно и взвешенно. К его идеям и экспертным оценкам прислушивались политики и рядовые избиратели, на его книгах учились и будут учиться студенты.

Научное сообщество политических психологов лишилось одного из своих зачинателей и лидеров, а психологическая наука в целом - талантливого ученого и практика, доказавшего своей плодотворной работой настоятельную востребованность психологических знаний для принятия взвешенных решений в самых различных областях общественной жизни.

Редколлегия и редакция, авторы и читатели "Психологического журнала" выражают искренние соболезнования родным и близким Дмитрия Вадимовича.

Размещено на Allbest.ru