Терроризм в условиях глобализации как фактор политической деструкции: политологический анализ

Исламские фундаменталисты называют действия своих последователей «Джихадом», священной войной, т.е. они борются с населением, которое не разделяет ислам, как доминирующую в мире религию. Такой подход вызывает пренебрежение мировым экономическим и политическим порядком и угрожает глобальной безопасности. В результате событий, произошедших, в частности, в Ираке, формирование так называемого «Исламского государства», убийство православных и курдов-езидов, сам факт существования нерегулируемых центров террористической силы в богатых нефтью государствах способны вызвать экономический, социальный и политический дисбаланс. Поэтому и страх перед террористическими нападениями, которые испытывают американцы, британцы и граждане других западных стран, должен оказывать существенное давление на лиц, принимающих решения для изменения их политики и принятия политики изоляционизма. Но, скорее, «борьба с Западом» используется для мобилизации и вербовки новых активистов. Она также может служить, по крайней мере, для выражения их озабоченности различными аспектам модернизации, включая демократические формы правительств, систему либеральных ценностей и даже современные технологии, которые угрожают идеалу, к которому они стремятся, - радикальному исламскому халифату, управляемому законами шариата.

Важно также отметить, что сущность глобального джихада не отвечает распространенным представлениям, воспринимающим его как войну между исламом и другими религиями. Скорее, ее можно представить как фактор войны и культуры радикального ислама против внешнего мира; или культуры радикального ислама против культуры «неверных», поскольку так исламисты называют всех тех, кто не разделяет их мировоззрения. Многие в радикальном движении джихадистов признают, что они не смогут добиться успеха в своей всемирной кампании в ближайшем будущем. Поэтому они нацелены на реализацию локализованных радикальных исламских революций, прежде всего, в арабских и исламских странах.

Угроза, которую представляет собой «глобальное движение джихада», не ограничивается распространением ее радикальной и бескомпромиссной идеологии, ее готовностью организовать нападения смертников или даже возможностью использования нетрадиционных видов оружия. Движение стремится подтолкнуть и вдохновить молодых мусульман всего мира, особенно в западных странах, совершать террористические нападения непосредственно в окружающей их среде. Это явление, известное как «доморощенный (или домашний) терроризм», является текущей тенденцией развития радикального исламского терроризма.

Целью деятельности «домашнего» терроризма становится влияние на мышление молодых людей во всем мире - иммигрантов из первого и второго поколений мусульман, обращенных в ислам и других лиц, инициируя тем самым процесс радикализации в различных мусульманских общинах. «Домашний» терроризм представляет собой серьезную угрозу для современного глобального общества, поскольку он осуществляется в том числе и гражданами Запада в своих странах. У этих активистов есть явное преимущество перед внешними субъектами: они встроены в эти общества, знают слабые места общества лучше других, могут двигаться примерно, а также работать самостоятельно или как часть небольшой локальной сети, в которую часто очень сложно внедриться. Цивилизационный фактор, обусловленный глобальным переустройством современного мира, масштабирует такое явление до одного из ключевых элементов борьбы за установление новой цивилизационной гегемонии или нового глобального центра силы. В этой связи и Интернет, являясь проявлением развития современных технологий, во многих случаях позволяет объединять различные узлы террористических сетей. Радикальные исламские интернет-сайты, блоги, форумы и чаты создают виртуальные радикальные исламские общины, облегчая распространение материалов по подстрекательству к терроризму, поддерживают процесс радикализации посредством преодоления географических барьеров. Интернет позволяет таким радикальным активистам обойти цензуру и активно готовить новобранцев для совершения террористических нападений.

Следует также учитывать, что деятельность современного терроризма имеет высокую экономическую материальную цену. При изучении экономических последствий террористических атак с массовыми жертвами следует различать два типа эффектов: прямой и косвенный. Прямые экономические последствия включают, в частности, компенсацию за прямой ущерб, причиненный нападением, включая повреждение имущества или травмы. Эта стоимость, вероятно, будет выплачена страховыми компаниями или напрямую правительством посредством компенсационных выплат или национальной страховой системы, как это принято, например, в Израиле.

Однако, помимо прямого урона, атака обычно вызывает широкомасштабный побочный ущерб, который иногда может быть даже больше, чем прямой. В частности, современный мир сегодня сталкивается с такими ситуациями, при которых противостояние, например, между Израилем и Палестиной из стадии столкновений переходит в более опасную фазу, приобретая форму террористической войны. Подобное развитие событий в последнее время спровоцировало увеличение числа конфликтующих регионов в мире. Гражданские войны и наличие конфликтующих регионов внутри государства могут существенно снизить его экономическое развитие, уровень поступления инвестиций и снижение промышленного производства. Это является особенно тяжелым бременем для стран с переходной экономикой, которые не обладают в полной мере достаточными внутренними ресурсами, а угроза военной и политической дестабилизации только усугубляет положение.

В поисках средств для поддержки текущих операций или своей инфраструктуры в Латинской Америке, Европе, на Ближнем Востоке и на Дальнем Востоке террористические организации все чаще полагаются на «традиционную» экономическую преступную деятельность, такую как незаконный оборот наркотиков или оружия, контрафакт, торговля людьми и вымогательство. Фактически в течение последних трех десятилетий правоохранительные органы неоднократно констатируют расширение сотрудничества между террористическими организациями и субъектами организованной преступной деятельности, в том числе по нападениям, которые финансировались за счет экономических преступлений, благодаря которым финансовые ресурсы направлялись в террористические организации, такие как «Аль-Каида» и т.п.

Другой опасной тенденцией является получение определенными террористическими группами спонсорства от одного или нескольких состоятельных государств. Некоторые подобные организации получают поддержку от местных сообществ, например, фундаментальные группы шиитов. Им удалось распространить повстанческое движение в Иране, Ливане и крупных городах шиитских общин. В этих шиитских популяциях основной упор делается на достижение религиозного превосходства. Террористические группировки, такие как «Исламский джихад», участвуют в более широкой «священной войне», чтобы, как они считают, распространять убеждения и обычаи аятоллы Хомейни среди более широкого мусульманского населения во всем мире. Эти группы смогли максимизировать неудачи глобальных ответных действий НАТО и выявить новые физические и идеологические возможности.

Угроза терроризма начинает трансформироваться в силу отсутствия среди либеральных государств серьезной «классической» дилеммы безопасности. Когда старые угрозы отступают, новые угрозы оказываются более существенными. В то же время высокоразвитые общества уязвимы несколькими способами и им становится нелегко защищаться. Аргументы в пользу рассмотрения терроризма как новой, серьезной угрозы опираются на ряд факторов: а) значительная часть мусульман, живущих в западном мире, не очень хорошо интегрирована в мировое сообщество, что делает их потенциальными новобранцами для террористической деятельности; б) западные общества становятся все более сложными и, следовательно, уязвимыми субъектами; в) конфликты на Ближнем Востоке порождают эффект миграции, в результате чего возможно привлечение мигрантов в террористическую деятельность; в) доступ к оружию массового уничтожения для достижения террористических целей сегодня обеспечен значительно легче, чем ранее.

При этом необходимо констатировать отсутствие общепринятых определений и порядка признания тех или иных групп или организаций террористическими. Каждая страна дифференцировано подходит к признанию отдельных организаций таковыми и к их запрету, так как многими подобные группировки могут признаваться оппозиционными структурами или сепаратистами. Особая проблема возникает на уровне так называемого ядерного терроризма, возведенного в статус государственного. Возникающие противоречия в данном случае связаны, с одной стороны, с попытками одних государств к получению ядерных технологий или ядерного оружия, предполагая свое право на это как способ обеспечения национальной безопасности. С другой - осуждением и непониманием подобных действий другими странами, воспринимающими подобные попытки как угрозу региональной и глобальной безопасности. Подобная противоречивость в вопросах трактования современных угроз, несомненно, является негативным фактором для поиска и достижения необходимого компромисса по указанным вопросам в мировом сообществе и, соответственно, разработки эффективного механизма борьбы с подобными проявлениями.

Многие западные комментаторы отмечают: глобальная повестка ХХI века значительно отличается от той, что доминировала в прошлом столетии. На авансцену выдвигаются такие острые вызовы, как изменение климата, новые технологии и связанные с ними этические дилеммы, меняющаяся роль космополитических мегаполисов, продовольственная безопасность, угроза пандемий, транснациональная миграция и в целом распределение человеческого капитала и т.д. Из этого делается вывод о том, что подход в духе Realpolitik, свойственный российскому взгляду на мир, устарел и мешает России занять достойное место в современной политике, которую в целом волнует нечто совсем другое.

В этой связи для предотвращения возможных негативных последствий существующей ситуации в мире и укрепления миропорядка следует уделить особое внимание адаптации или переработке основных принципов и норм, на которые опирается современная мировая политика, включая нормы права, морально-этические принципы, культурные ценности и т.д. Основной целью такого пересмотра должна стать разработка действенных механизмов регулирования взаимоотношений всех участников, обеспечивающих действенность динамики социально-политических процессов.

1.2 Понятие и типология терроризма

В настоящее время отсутствуют общепринятые понятия феномена терроризма даже при наличии достаточно большого объёма различных вариантов его определений.

Как уже было отмечено, понятие «терроризм» как социально-политический радикальный феномен появилось после Французской революции для обозначения одного из видов уголовных преступлений, и в 1798 году в значении «систематическое использование террора как политики» вошло в английский словарь Crenshaw М. Terrorism in Context. Penn St. University Press, 1995. P. 77; Spencer А.. Questioning the Concept of New Terrorism // Press Confl ict & Development. 2006. № 8. Р. 3.. При этом в отечественной науке существует ряд его интерпретаций. Например, А.Н. Трайниным данное понятие не конкретизировалось, а делалась ссылка на «Конвенцию о предупреждении и пресечении терроризма 1937 г.» Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956. С. 20.. В свою очередь уже Д.Б Левиным терроризм характеризовался следующим образом: «убийства дипломатических представителей и вообще политических деятелей иностранных государств в целях усиления напряженности и раздувания политических и военных конфликтов» Левин Д.Б. Ответственность государства в современном международном праве. М., 1966. С. 83.. А для Н.С. Бегловой терроризм выступает не особым видом терроризма, а он есть развитие внутреннего терроризма, своеобразный его «выход» за границы определенного государства Беглова Н.С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика, идеология. 1991. № 1. С. 40..

Характерны изменения подходов к юридическому определению терроризма. Сравнительно недавно под террористическим актом в УК РФ подразумевалось только посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность (Ст. 277 УК), что отражало подходы советского законодательства. Однако с 2004 г. подход был изменен, и указанная статья перестала носить приставку «террористический акт». Термин стал наименованием иного преступления, обозначаемого ранее общим термином «терроризм», предусматривающего ответственность за «акты терроризма», разграниченные с «террористическими актами» (Ст. 205 УК РФ).

Этот подход имел глубокое сущностное содержание, так как если до 2004 года террористический акт относился к преступлениям против основ конституционного строя и безопасности государства, то в настоящее время посягает на общественную безопасность Цит. по: Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ.. Следует также учесть то, что данные преступления все в большей степени поглощают и ранее самостоятельный состав диверсии. Слово «диверсия» сейчас практически перестало использоваться, заменяясь «терроризмом», хотя еще совсем не так давно термин «диверсия» предполагал взаимосвязанное с терроризмом содержание (например, в практике спецслужб и правоохранительных органов широко использовалось сокращение «ДТД» - диверсионно-террористическая деятельность, а противодействие терроризму предполагало и противодействие диверсиям и наоборот См. например: О мерах по предотвращению проникновения на территорию Российской Федерации членов зарубежных террористических организаций, ввоза оружия и средств диверсий в установленных пунктах пропуска через ГГ РФ в пределах Северокавказского региона: Постановление Правительства РФ от 05.11.1999 № 1223 // Российская газета. № 222. 10.11.1999.).

Таким образом, наблюдается динамика изменений значений в рамках одного термина.

Так, у западных исследователей терроризм сейчас не рассматривается как социально-криминологическое проявление определенной формы. Как пишет итальянский политолог А. Бьянки: «Становится очевидным, что традиционная теория субъектности, которая основывается на абстрактной и общей способности субъекта иметь международные права и обязанности, должна быть пересмотрена с точки зрения менее формального подхода, направленного на выявление действительного участия в механизмах создания, утверждения и пополнения прав. Если попытаться классифицировать нападения 11 сентября, примечательно, что с самого начала заговорили не о террористическом акте, а о "вооруженном нападении". Применение этого выражения - не просто проблема терминологии: традиционно считается, что вооруженное нападение - это использование вооруженных сил одним государством против другого, а террористическое нападение - это преступный акт группы террористов против гражданского населения с целью посеять в нем страх... Тот факт, что в данном нападении участвовала не армия враждебного государства, а группа индивидов… свидетельствует о том, что отныне не только государства могут совершать действия, угрожающие целостности другого государства. В число акторов международных отношений следует включать и террористические группы, действующие на транснациональном уровне»Бьянки А. Международное сообщество перед лицом терроризма: роль права // Терроризм и право. М., 2002. С. 72-73..

Более того, возникают проблемы уже на уровне соотношения террора и терроризма. Многие исследователи в этой связи пришли к часто противоположным выводам. Как, например, отмечал в своих работах В.П. Емельянов, в настоящее время сложилась ситуация, при которой термины «террор» и «терроризм» употребляются как равнозначные и фактически взаимозаменяемые См.: Емельянов В.П. Террор и терроризм: вопросы отграничения // Право и политика. 2000. № 4. С. 25-34; Емельянов В.П. Терроризм, бандитизм, диверсия: вопросы разграничения // Законность. 2000. № 1. С. 42-46; Емельянов В.П. Проблемы уголовно-правовой борьбы с терроризмом // Государство и право. 2000. № 3. С. 94-103.. Однако этот подход не является общепризнанным. Вопрос о том, насколько родственны термины «терроризм» и «террор» проработан неоднозначно. Существуют их суженные и расширенные понятия в зависимости от отправных основ рассуждений. В «Энциклопедии терроризма и политического насилия» отмечается, что не существует консенсуса по поводу понятий «террор» и «терроризм». Одни авторы считают терроризм организованной формой террора, другие полагают, что террор - это состояние ума, в то время как терроризм - это организованная социальная активность. Есть точка зрения, согласно которой суффикс -изм- показывает систематический характер применения террора или его идеологическое обоснование Энциклопедия терроризма и политического насилия. М., 1987. С. 256.. С.В. Рожковым в работе «Терроризм как неконвенциональная форма политического участия: социальные основы, специфика, технологии и возможности локализации» приводится обоснование того, что придание терминам «террор» и «терроризм» разного смысла имеет во многом надуманный характер. По его мнению, вплоть до начала XX века они рассматривались как синонимы, что подтверждается ссылками на работы Е.П. Кожушко, М.П. Требина. Автор заявляет, что «не вносят ясность и лингвистические словари, для которых "террор" является базовым словом, обозначающим политику устрашения и подавления политических противников. Терроризм в них определяется как политика и тактика террора. То есть получается, что терроризм - это политика политики устрашения противников. Налицо очевидная тавтология, странная для языковых словарей»Рожков С.В. Терроризм как неконвенциональная форма политического участия: социальные основы, специфика, технологии и возможности локализации: дис. … канд. полит. наук. (Из фондов Российской Государственной Библиотеки). М., 2005.. В этой связи ряд отечественных авторов (С.В. Рожков, В.Н. Гурба, Д.М. Фельдман) рассматривают террор и терроризм как синонимы. Более того, такой подход получил закрепление в некоторых нормативных актах.

Например, в Турции, по закону «О борьбе с терроризмом» 1991 г. отмечается: «Террор - это различного вида деятельность, проводимая одним человеком или группой лиц, являющихся членами организаций, которые при помощи одного из методов налета, насилия, сильного запугивания, пыток и угроз ставят своей целью изменение политического, правового, социального, светского и экономического устройства, закрепленного в Конституции Республики, подрыв государственных начал, национальной и государственной целостности, подтверждение опасности существования государства (уничтожение или захват власти), нарушение основных прав и свобод, причинение вреда общественному строю и общему здоровью» Цит. по: Прохожев А.А. Основные направления противодействия современному терроризму // Геополитика-безопасность-терроризм. Сборник статей. Бр-к., 2006. С. 185.. Аналогичной точки зрения придерживается Авдеев Ю.И., определяющий террор со стороны государства «узким смыслом терроризма» и, по сути, просто государственным терроризмом Авдеев Ю.И. Типология терроризма. Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000. С. 57..

Деятельность террористических организаций способна подорвать международный политический процесс, в рамках которого только государства могут использовать монополию на законное применение силы. Терроризм угрожает системе взаимного сдерживания, которая лежит в основе существования современных государств. Особо значимым это становится в контексте того, что, помимо отдельных террористических групп, преследующих свои частные цели, существует также координация между ними в определенном международном террористическом пространстве, что угрожает безопасности системы политических отношений как таковой.

Терроризм изначально считается незаконным и запрещенным методом во всех случаях и при любых обстоятельствах. Особое значение в этой связи имеет Резолюция № 1566 Совета Безопасности, единогласно принятая в октябре 2004 года, которая послужила основанием для того, чтобы страны могли подняться выше своих собственных интересов и были способны достичь согласия в отношении определения форм и методов борьбы с терроризмом. В указанной резолюции был установлен базовый принцип, в соответствии с которым может быть построен единый подход к данному феномену.

Так, предусмотрено, что терроризм является преступлением против гражданских лиц, которое ни при каких обстоятельствах не может быть оправдано политическими, философскими, идеологическими, расовыми, этническими, религиозными или другими соображениями. Резолюция 1566 (2004) «осуждает самым решительным образом все акты терроризма, рассматривая такие акты, независимо от их мотивации, места осуществления и исполнителей, как одну из самых серьезных угроз миру и безопасности; призывает государства всецело сотрудничать, в соответствии с их обязательствами по международному праву, в борьбе с терроризмом, особенно с теми государствами, в которых или против граждан которых были совершены террористические акты, с целью найти тех, кто оказывает поддержку или содействие, участвует или пытается участвовать в финансировании, планировании, подготовке или совершении террористических актов либо предоставляет убежище, отказывать таким лицам в убежище и привлекать их к судебной ответственности на основе принципа "либо выдай, либо суди"».

Становится важным понимание тех исторических предпосылок, в которых терроризм развивается, приспосабливаясь к новым условиям бытия. Именно это обстоятельство делает террор выгодным средством политических манипуляций. Террор «неоарийцев» в Германии 30-40-х годов ХХ века воспринимался подавляющим числом населения как полезная и конструктивная политическая линия, расчищающая дорогу для жизнедеятельности немцев. «Красный террор» в России представлялся в большевистской прессе как своевременный и необходимый ответ на так называемый «белый террор». Террор народовольцев в 80-х годах ХIХ века впоследствии был поэтизирован в советской литературе и науке и т.д. Понимание террора в этом смысле напрямую зависит от принципа относительности, то есть того духовного состояния, в котором находится общество, с одной стороны, и исследователь - с другой. Иными словами, в актуальных теориях и идеологиях современности терроризм, как и другие явления современности, подвержен влиянию многих социально-политических процессов, в том числе глобализации, и, наряду с тем, что он активно видоизменяется сам, его активно «изменяют» или искажают современные идеологемы. Это явление, относящееся к той политической части взаимоотношений, которую принято называть «двойными стандартами».

Совершенный в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. террористический акт, ответственность за который была взята исламистской «Аль-Каидой», фактически стал началом нового этапа террористической войны, переломным моментом во всей террористической активности современного периода. Но ключевым моментом в данном случае выступило то, что произошло существенное изменение характера воздействия терроризма на все аспекты социально-политической и экономической жизнедеятельности мирового сообщества. Будучи до этого более локальной проблемой, свойственной отдельным государствам или регионам, уже в XXI века терроризм заявил о себе как о серьезной угрозе глобального масштаба.

Человечество, как на западе, так и на востоке, за всю свою историю всегда становилось свидетелем и участником актов насилия. Они не всегда совпадают по форме и масштабу с современной деятельностью террористов, но реальность такова, что устрашение, события насилия всегда имели место в человеческом обществе с разными на то причинами - конфессиональными, политическими (власть) и в некоторых случаях экономическими Aliipur H. Otnositel'nost' ponjatie terrorizma s tochki fi gh (Farsi) // Zhurnal motaliat-i rahbordi. 2010. № 50. Р. 12.. Однако квалификация их в исторической ретроспективе была разной. Терроризм в современном его значении появился тогда, когда террористы начали прибегать к методам распространения всеобщего страха Антонян И.И. Преступления международного характера. М, 1998. С. 10. в различных формах - кровавые акты насилия, грабежи и ограбления, использование пыток, кибертерроризм, наркотерроризм (использование наркотических веществ для достижения своих целей и разрушения общественного здоровья), экотерроризм, агротерроризм и другие похожие деструктивные акты.

В зарубежной науке вопрос об определении терроризма и понимание его сути также остается спорным. Так, Дж. Саймон после сбора различных дефиниций термина терроризм, нашел 212 различных определений этого феномена, которые на сегодняшний день существуют в мире. Из этого огромного числа только 90 определений используются правительствами и международными институтами Spencer А. Questioning the Concept of New Terrorism // Press Conflict & Development. 2006. № 8. Р. 3.. В частности, вышедшее в США в 1973 г. исследование указывало на то, что терроризму свойственен характер международного преступления, угрожающего человеческому спокойствию и его безопасности, оскорбляющему всеобщую совесть, наносящему ущерб человеческому достоинству Tran-Tam. Crimes of Terrorism and International Criminal Law // A Treatise on International Criminal Law. 1973. Vol. I: Crimes and Punishment. Р. 493..

В России также существует практика взаимозамещающего использования слов «террор» и «терроризм». Например, утвержденная в августе 2008 года постановлением Правительства Российской Федерации Федеральная целевая программа (ФЦП) «Антитеррор (2009-2012 годы)», несмотря на слово «террор», используемое как часть названия, в тексте предусматривает исключительно понятия «терроризм» и «террористический акт» Программа «Антитеррор 2009-2012» [Электронный ресурс]: Утверждена Правительством РФ 06 августа 2008 г. URL: http://nak.fsb.ru/nac/institution/structure.htm (дата обращения: 15.05.2018).. В монографии авторитетного ученого А.В. Возженикова «Терроризм: борьба за геополитическое господство» термины «государственный террор» и «государственный терроризм» также используются как взаимозаменяемыеВозжеников А.В. Терроризм: борьба за геополитическое господство. М., 2005. С. 33-40.. А.А. Аслаханов определяет, что «террор - это систематическое запугивание народов, правительств, групп населения путем единичного или многократного применения насилия для достижения политических, идеологических и религиозных целей и задач» Аслаханов А.А. Эволюция мирового терроризма. М., 2003. С. 90., то есть понятия террора и терроризма фактически также совпадают. Примерно такая же точка зрения распространена и среди некоторых зарубежных ученных. Например, А. Конт в своей статье «Цена террора», несмотря на наименование террора, вынесенного в заглавие, оперирует исключительно термином «терроризм» Конт А. Цена террора. Международное сообщество перед лицом терроризма: роль права // Терроризм и право: Реф. Сб. М., 2002. С.110-115. Однако и между теми, кто четко разделяет террор и терроризм, нет единства. Более того, у таких авторов, несмотря на их позицию, часто эти термины используются как взаимозаменяемые. Более того, существуют подходы, в основе которых лежит даже разная степень оценки деструктивности террора и терроризма. Например, В.П. Емельянов заявляет, что вряд ли исключительно одиозной практикой можно считать ситуации, если подлинно революционное движение временами прибегает к террору. Террор в его интерпретации не всегда одиозен, напротив, порой он может быть исторически оправдан. Другое дело, по мнению В.П. Емельянова, терроризм, который он, со ссылкой на И.И. Карпец, определяет, как «антинародное учение и практика, в конечном итоге смыкающаяся с уголовщиной. Этот терроризм дискредитирует национально-освободительные революционные движения…» Емельянов В.П. Террор и терроризм: вопросы отграничения // Право и политика. 2000. № 4. С. 25-34.. Но у сторонников такого подхода также возникает серьезная путаница в дальнейшем развитии вопроса. Например, С.А. Эфиров утверждает, что «в широком смысле терроризм объединяет как подпольную подрывную деятельность, так и все формы государственного террора, террористической политики и геноцида». А потому терроризм, по мнению С.А. Эфирова, охватывает огромный спектр других явлений. «Существует, например, - отмечает С.А.Эфиров, - религиозный терроризм, особенно свирепствовавший в середине века… Невозможно даже приблизительно учесть число жертв истребительных религиозных войн, инквизиции, изуверских теократических режимов, массовых гонений еретиков и иноверцев и т.п.» Эфиров С.А. Покушение на будущее. Логика и футурология “левого” экстремизма. М. 1984. С. 41-42.. А. Бернгард в книге «Стратегия терроризма» также разделяет террор и терроризм в зависимости от степени силы субъектов: «Террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильным в отношении более слабых; терроризм - это насилие и устрашение, используемое более слабым в отношении более сильного» Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1978. С. 23. Многие друге исследователи все же проводят жесткую разделительную линию между террором и терроризмом. Для одних терроризм - это разновидность террора, для других именно террор - это один из видов терроризма. Третьи считают, что это явления одного порядка, и разница между ними в субъектах их применения либо степени массовости. В их представлениях, если субъектами терроризма являются исключительно неформальные террористические группировки, борющиеся методами устрашения за различные политические цели, то субъектом террора всегда выступает государство.

Подобная неопределенность предопределила ряд основных подходов, в рамках которых исследуется феномен терроризма. Так, в рамках правового взгляда как основная цель террористической деятельности выделяется нарушение положений и норм, которые закреплены в правовых актах. Согласно позиции Л.А. Моджорян, «терроризм есть насилие, осуществляемое ради достижения определенных политических целей» Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1986. С. 156.. Как ключевой момент выступает нарушение норм права с использованием запугивания и абсолютно для достижения определенных корыстных целей. Следует в этой связи отметить, что в правовом регулировании до настоящего времени отсутствует определение терроризма, способное устроить все государства и иных участников международных отношений. Это происходит, несмотря на то, что еще после убийства в Марселе в 1934 г. югославского короля Александра, а также министра иностранных дел Франции А. Барту Лигой наций было поручено Комитету экспертов подготовить формулировку понятия «терроризма» именно с позиции преступного явления с последующей подготовкой конвенции по предотвращению и наказанию за акты терроризма. Тем не менее интенсивная разработка как самого определения, так и раскрытие сущности терроризма происходит с учреждением Генеральной Ассамблеей ООН в 1972 г. Специального комитета по терроризму. Тем не менее данными органами так и не было выработано общеприемлемое определение терроризма.

Впоследствии на состоявшейся в 1994 г. Генеральной Ассамблее ООН была принята Резолюция № 49/60 «Меры по ликвидации терроризма». Она зафиксировала первое и на данный момент единственное консенсусное определение терроризма - «преступные акты, направленные или рассчитанные на создание обстановки террора среди широкой общественности, группы лиц или конкретных лиц в политических целях, ни при каких обстоятельствах не могут быть оправданы, какими бы ни были соображения политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или любого другого характера, которые могут приводиться в их оправдание» Документ ООН. A/RES/49/60. Меры по ликвидации терроризма. 17 февраля 1995 г.. Однако определение данной резолюции в разных странах воспринимается с определенными оговорками.

Представителями иной, конфликтологической, парадигмы (Р. Дарендорфом, Г. Зиммелем, Л. Козером) обосновывалась идея, согласно которой терроризм выступает в качестве одной из форм выражения социального конфликта. Наличие в данном случае определенных обстоятельств позволяет осознать противоположность в интересах между управляющим субъектом и управляемыми объектами, на основе чего и формируется конфликт, социальная переструктуризация, а также иные формы организаций. Среди иных форм обратной связи между обществом и властью, имущими и неимущими, доминирующими силами и меньшинством терроризм выступает ярким средством протеста против неадекватной ситуации, играя тем самым свою значительную роль в эволюционных процессах современной политической системы. Следовательно, у структур власти возникает необходимость соответствующего регулирования подобных конфликтов, избегая возможности их обострения до насильственных форм Белоусова А.С. Социально-политические конфликты и технологии их урегулирования. Волгоград, 2006. С. 15..

Психологический подход предполагает рассмотрение терроризма как средства психологического воздействия, цель которого заключается в создании невротического страха. Так, У. Лакер формулирует свою позицию следующим образом: «Терроризм представляет собой нелегитимное использование силы для реализации политической цели путем угрозы невинным людям» Laqueur W. The age of terrorism. Boston, 1987. P. 72.. Данным исследователем предпринимается попытка понять основные психологические мотивы, благодаря которым действуют исполнители террористических актов, выбирая наиболее радикальные пути. У. Лакером были выделены шесть ключевых психотипов террористов, а именно: а) человек, стремящийся к славе; б) ожидающий конца света религиозный фанатик; в) представители специфических националистических группировок, испытывающие чувство ненависти к представителям иных этнических групп; г) представитель террористических группировок, ведущий бесцельную борьбу в долговременном исполнении; д) действующий от имени государства террорист; е) исполнитель террористического акта, движимый определенным личным интересом.

В свою очередь, с позиций социокультурного подхода изучение терроризма исходит из его понимания как попытки организованных групп посредством радикальных способов и методов препятствовать развитию и усложнению современного общества. Согласно точке зрения А.С. Ахиезера, прослеживается достаточно четкая зависимость терроризма от степени либерализации определенного общества Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта: В 3 т. Т. 3. М., 1991. С. 67.. Е.Г. Ляхов отмечает, что акты терроризма с позиций объективной оценки осуществляются именно против тех ценностей, которые приняты в обществе и подлежат уже не только на уровне национального законодательства, но и на уровне международного Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государства в борьбе с терроризмом. М., 1979. С. 28.. В этом ключе терроризм в современном мире выступает своего рода очередным вызовом либеральной цивилизации. Также достаточно интересным в рамках культурологического подхода представляется концепция, используемая отечественными исследователями М. Одесским и Д. Фельдманом, которыми в качестве основного фактора терроризма признается «управление социумом посредством превентивного устрашения» Одесский М.П., Фельдман Д.М. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность. 1994. № 6. С. 45..

Так называемая «синтетическая» концепция выступает в качестве четвертого подхода. Одним из его представителей, А. Шмидтом, было сформулировано следующее определение: «Терроризм - это насильственный метод или угроза его использования, применяемые неправительственными законспирированными индивидами, группами или организациями в мирное время, осуществляемые с помощью дискретных действий, направленных на различные объекты с определенными целями или эффектом» Боташова А.К. Политический терроризм: детерминация и формы проявления.: дис. … канд. полит. наук. Ставрополь, 2004. С. 22.. Следовательно, сам факт отсутствия единых взглядов а в понимании терроризма предопределен во многом наличием политических противоречий в оценке ключевых факторов его развития, отражая тем самым сложность и многомерность данного явления.

Таким образом, существующие определения терроризма достаточно разноречивы. Рядом авторов выработаны понятия, позволяющие отнести терроризм к группе международных преступлений, определив его субъект, объект и некоторые иные признаки (государство, международные отношения и международный правопорядок, суверенитет государств, политические и государственные деятели, дипломаты и т.д.). Большинство исследователей отмечают политический характер акций терроризма, их опасность для мира и межгосударственных отношений. Однако некоторые относят к нему и акции общеуголовного характера. Так, выделяют: 1) политический; 2) государственный; 3) религиозный; 4) корыстный; 5) криминальный; 6) национальный; 7) военный; 8) идеалистический; 9) партизанский.

Однако такие подходы, в большей степени ориентированные на криминологическую методологию, не вполне отражают влияние терроризма на политические процессы. Поэтому такое раздробление целесообразно применять как подвиды терроризма, а не как самостоятельные его разновидности. На VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1990 г. в докладе Генерального секретаря ООН говорилось: «Терроризм можно охарактеризовать как террористические акты, при совершении которых исполнители (или исполнитель) планируют свои действия, получают руководящие указания, приезжают из других стран, спасаются бегством, или ищут убежище, или получают помощь в любой форме не в той стране или странах, в которых совершаются эти действия». Но в научной литературе, и в системе международного права, и в системах национального законодательства отдельных государств существует большое количество часто существенно различающихся между собой определений терроризма.

Понимание терроризма как действия, призванного внушить страх и беспокойство общественности в целом, основывается на буквальном значении и историческом использовании термина «терроризм» еще применительно к гражданской войне во Франции, где, однако, изначально подразумевалось позитивное с точки зрения революционеров значение, в большой степени созвучное «революционеру». Лишь кровавые события, последовавшие после 9 термидора, придали слову «террорист» оскорбительный смысл, превратив его в синоним слова «преступник». Именно к такому выводу пришел в своем исследовании о проблемах терроризма Секретариат ООН в 1972 году Цит. по: Василенко В. И. Терроризм в условиях глобального развития. М., 2003. С. 52..

Подобное понимание исходит из того, что основной оперативной тактикой современного терроризма выступает психологическая война, которая стремится достичь политических целей, внушая страх и беспокойство среди своей целевой аудитории. Большинство современных террористических актов, будучи жестокими по своей природе, обычно наносят ограниченный ущерб или сравнительно небольшие жертвы. Вместо этого они полагаются на реализацию различных форм и методов психологической войны как инструмента достижения собственных целей, создавая страх и беспокойство среди населения в целом.

Меры по борьбе с таким явлением, как терроризм, в настоящее время не представляют собой системы и недостаточны. Во-первых, потому что террористические войны или «асимметричные войны» представляют собой совершенно новый тип войны, стратегия, тактика и способы ведения которой в условиях отсутствия фронта и тыла, регулярных армий и т.д. требуют систематического совершенствования. Во-вторых, следует признать, что терроризм является одной из наиболее осязаемых опасных проблем современности. Экономическая, политическая, культурная глобализация повлияли и на разворачивание глобальной системы терроризма. Таким образом, глобализация не является и не может являться исключительно позитивным процессом, характеризующим культурные векторы развития современности, но сопровождается и развитием деструктивных тенденций. В-третьих, терроризм, являющийся одним из методов насильственного переустройства мира, обретает форму протеста в условиях монополярного мира, в условиях усиливающейся «протоимперии». Зачастую это борьба не непосредственно с чужеродными культурными ценностями и стандартами демократии, насаждаемыми «протоимперией», а борьба с нищетой, несправедливостью, беззаконием, насилием, нравственной деградацией общества в условиях, когда власть озабочена лишь усилением своего влияния и могущества, но не желает решать проблемы обездоленного большинства жителей планеты. В-четвертых, история терроризма говорит нам о том, что его основными изначальными ценностями были чистые, бескорыстные идеалы борьбы за веру, справедливость, за благо общества. Но революционный терроризм, так и не найдя оправдания современников, в настоящее время уступает место терроризму религиозно-криминальному, терроризму, представляющему собой кровавый бизнес. Бунтари-романтики уступают место хладнокровным наемникам. Современных террористов во многом питает не энергия идеи, а финансовая мотивация, что делает возможным манипулировать самим явлением «терроризма» для достижения целей в глобальной политике.

В настоящее время распространены попытки представить терроризм самостоятельным субъектом геополитики. Но этот подход нельзя признать обоснованным, так как в таком случае вытесняются те, кто использует терроризм в качестве средства достижения своих целей, то есть идея субъектности терроризма вытесняет настоящий субъект - непосредственно террористов всех уровней или тех, кто ими манипулирует.

Длительная борьба двух противостоящих систем в ходе «холодной войны», противоречивые процессы, связанные с национально-освободительным движением и исламским возрождением, более поздние и остро конфликтогенные тенденции формирования однополюсного мира и глобализации различных сторон жизни человечества - все эти явления продуцируют острые формы борьбы различных социальных субъектов за их несовпадающие интересы как в системе международных, так и внутригосударственных общественных отношений Авдеев Ю.И. Современный терроризм угроза международной и национальной безопасности (эволюция терроризма во второй половине ХХ века) // Проблемы борьбы с терроризмом и организованной преступностью: Материалы науч.-практ. конф. / Уфим. юрид. ин-т МВД РФ. Уфа, 1999. С. 4.. Поэтому терроризм и проявляется в самых разнообразных видах при постоянно возникающих новых (как пример можно назвать возникновение информационного терроризма или компьютерного терроризма). Помимо этого, происходит разделение терроризма и по мотивационным основаниям (политической, религиозной, националистической, экономической, корыстной и иной мотивации), по субъектам террористических преступлений (резидент своей страны; иностранец или лицо без гражданства; лицо, не обладающее определенными полномочиями, или представитель некоторой государственной структуры).

Поэтому вместо поиска новой дефиниции или обработки старых терминов террора и терроризма, используя социо- и системогенетический подходы, более продуктивным представляется рассматривать терроризм как социально-политический феномен, находящийся в динамике развития и трансформаций, продуцируемых современными процессами. Тогда выделяется общая характеристика и качество в виде «терророгенности», обусловленной целями и задачами, достигаемыми воздействием на властно-политическую среду (прямой объект) при помощи насилия, направленного преимущественно на имеющий определенную связь с прямым объектом непосредственный объект, которым является мирное население и гражданская инфраструктура. У непосредственного объекта создается состояние страха, ужаса, запугивания, дестабилизации нормальной жизнедеятельности. Тогда основным проявлением терророгенности является терророгенная ситуация - состояние, при котором в результате ее воздействия:

- нарушаются нормальные условия существования, развития и взаимодействия объектов ее приложения;

- возникает угроза их безопасности;

- наносится ущерб национальной и международной безопасности, системам и предмету ее обеспечения.

Основным условием возникновения терророгенной ситуации является наличие в ней фактора устрашения. Современному терроризму свойственен международный характер. Это проявляется в наличии сложной организации, сетевой структуры при отсутствии единого центра управления и т.д. Но главное выражение его международного характера находит свое отражение в признании определенными государствами идеологии террористической активности как условия установления в мире социальной справедливости.

Террористическими организациями создаются единые руководящие органы, система управления, подразделения планирования и контроля. Достаточно часто проводятся совещания или встречи лидеров наиболее крупных террористических группировок для осуществления координации террористической деятельности между организациями различной национальной принадлежности. Помимо этого, с целью обеспечения общественного резонанса и набольшего морально-психологического эффекта сформирована действенная система информационно-пропагандистского обеспечения. Осуществляется активная деятельность, связанная с отбором и подготовкой активных функционеров, сторонников и боевиков с целью их привлечения к целенаправленным акциям в кризисных районах.

Основное свойство терроризма состоит в выходе за национальные границы одного государства для осуществления террористических акций. Терроризм отличает наличие всех основных признаков терроризма как сущности при одновременном обладании и рядом специфических признаков, например международности, исходя из чего и происходит разграничение международного и внутригосударственного терроризма. Подобное разграничение является достаточно важным аспектом как в научном, так и в практическом плане. При этом, как отмечает Л. Моджорян, терроризм приобретает статус в случаях, когда:

1) «террорист и жертвы терроризма являются гражданами одного и того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств;

2) террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой;

3) подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом;

4) совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом и встает вопрос о его выдаче» Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. 2-е изд. М.: Юридическая литература, 1986. С. 14..

В ситуации отсутствия общепринятого определения «терроризм» возникает противоречие, состоящее в оценке одних и тех же насильственных акций как террористических одними государствами, а другими - как осуществление защиты национального суверенитета на основании норм международного права. Исходя из чего и возникает политика «двойных стандартов», в рамках которой оценки насильственных действий основываются на политических симпатиях, религиозных убеждениях или национальной принадлежности оценивающих Беглова Н.С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика, идеология. 1991. № 1. С. 36.. При этом как США, так и Израиль строят свою политику на отрицании разграничения понятий «терроризм» и национально-освободительная борьба. Это было подтверждено представителем США в Шестом комитете ООН, которым было отмечено: «…не представляется ни необходимым, ни полезным обсуждать вопрос о национально-освободительных движениях... терроризм представляет настолько ужасное явление, что его использование нельзя считать приемлемым или оправданным в какой бы то ни было борьбе» Doc. А/С.6/44/SR.21. P. 7..

В настоящее время проблема разграничения терроризма и национально-освободительной борьбы представляется достаточно актуальной. При ее разрешении необходимо учитывать то обстоятельство, что необходимость укрепления сотрудничества в деле борьбы с терроризмом не может нарушить право наций на самоопределение или осуществление вооруженной борьбы против иностранной оккупации.

Терроризм существенно отличается от партизанской тактики, которая часто используется в рамках национально-освободительной борьбы. Террористическая деятельность непосредственно направлена именно на гражданское население и гражданские объекты. Но она может осуществляться и методами партизанской войны, что составляет определенную сложность в разделении партизан и террористов. Все попытки дать четкое определение такой деятельности или как партизанской, или как террористической являются одинаково неправомерными в силу осуществления такой деятельности и террористической и партизанской организацией.

В данном случае значимой является сама цель, которая может состоять, например, в вооруженном сопротивлении и обладать справедливым и даже легитимным характером, как с позиции местного населения, так и с позиции международно-правовых норм. Следует учитывать и то, что для достижения политических целей, помимо использования террористических методов, могут быть применены и другие формы вооруженной борьбы или ненасильственные средства их достижения. Ключевой момент - политические цели выступают в качестве определяющего критерия терроризма, а осуществление террористической деятельности выступает в качестве специфической тактики, метода их достижения.

1.3 Предпосылки формирования терроризма как нелегитимной системы насилия

терроризм глобальный политический криминальный

Хотя мнения относительно определения терроризма разнятся и точной, общепринятой дефиниции до сих пор нет, тем не менее важно отметить, что терроризм признаются как «политически мотивированные насильственные действия или их угрозы, ориентированные на достижение психологического эффекта» Лебедева М.М. Мировая политика: учебник для вузов. 2-е изд., испр, и доп. М.: Аспект Пресс, 2006. С. 197-202. , так и насилие против мирных граждан. Как отвечал Ф. Бэкон, «в гражданском обществе господствует или закон, или насилие. Но насилие иногда принимает обличье закона, и иной закон больше говорит о насилии, чем о правовом равенстве. Таким образом, существуют три источника несправедливости: насилие как таковое, злонамеренное коварство, прикрывающееся именем закона, и жесткость самого закона» Бэкон Ф. О достоинстве и преимуществе наук // Сочинения. В 2-х томах. Т. I. Книга первая. М., 1971. С. 507. .