Агитационный предвыборный сверхтекст - организация содержания и стратегии организации
Понятие сверхтекста, его сущность и особенности. Идеологема – ключевое понятие сверхтекста, ее классификация и разновидности. Мифлогема, ее употребление в недобросовестной политической пропаганде, место в предвыборной кампании 1906-1907 гг. и 1995 г.
| Рубрика |
Политология |
| Вид |
диссертация |
| Язык |
русский |
| Дата добавления |
21.01.2009 |
| Размер файла |
240,8 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Таким образом, сведенные вместе, идеологемы в концепции одной партии могут противоречить друг другу, но в массе мелькающих перед читателем текстов такое столкновение вряд ли происходит и противоречие не обнаруживается.
Итак, в сверхтексте одной предвыборной кампании функционируют слова, содержание которых характеризуется тройной неопределенностью. Во-первых, оно упрощено произвольным образом по законам мифа в пределах одной предвыборной концепции, созданной каждой из борющихся за голоса сторон. Во-вторых, оно меняется от концепции к концепции. В-третьих, каждая из концепций в ряде случаев создает не только свой вариант, но и вариант той же идеологемы, приписываемый противнику, то есть в сверхтексте одновременно функционируют, например: демократия “по-большевистски”, демократия «по-большевистски» в изображении кадетов, демократия «по-кадетски» в их понимании и демократия «по-кадетски» в изображении большевиков. Картина этих вариаций не всегда повторяет варьирование оценок. Идеологемы «демократия», «свобода» имеют по два варианта в каждой концепции («свой» и «чужой»), идеологемы типа «капитализм», «социализм» - по одному в каждой концепции, но в одной концепции это «наш социализм», а в другой - «их социализм». А вот однооценочная идеологема «народ» содержательно варьируется: «народ» большевиков не тождествен «народу» кадетов, кроме того, функционирует и смысл «их народ» (например, неугодные кадетам «тульский мещанин и ивановский ткач», захотевшие управлять государством), причем такой народ исключается из класса «адресат» и, как показывает материал, даже не называется народом, так что идеологема сохраняет свою позитивную окрашенность, хотя все эти манипуляции мало связаны с логикой.
3.3 Мифологемы предвыборной кампании 1937 года
Государственная печать 1936-1937 гг.
Субъект: Коммунистическая партия, ленинско-сталинский блок коммунистов и беспартийных.
Противники: воображаемые враги народа (церковники, бывшие, троцкисты и т.д.).
Цели: “светлое будущее», коммунизм.
Антицель: возврат к капитализму Адресат: советский народ.
Коммунистическая партия:
“Собрание выдвигает кандидатом в состав депутатов Верховного Совета по Свердловскому городскому избирательному округу того, кто славно стоит на защите завоеваний Великого Октября от посягательств презренных предателей Родины - троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, наемных псов фашизма, пытавшихся отнять у нас радостную и счастливую жизнь; того, кто беззаветно предан великим идеям Ленина-Сталина - секретаря ЦК ВКП(б), боевого сталинского наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова» (II-9); «Опыт советского строительства на протяжении 20 лет показывает, что мы справляемся со всеми трудностями и препятствиями, со всеми врагами, двигаемся неотступно вперед, потому что совместно с коммунистами, плечом к плечу с ними, идут миллионы и десятки миллионов беспартийных трудящихся» (II-12); «В состав Верховного Совета должны войти люди, безгранично преданные делу рабочего класса, делу социализма, делу партии Ленина-Сталина и советской власти. В Верховный Совет должны войти верные сыны нашей Родины, опытные политические бойцы и руководители, способные вдребезги разбивать все и всяческие козни врагов» (II-6).
Это партия Ленина-Сталина обеспечила победу социализма и обеспечит победу коммунизма (счастье народа), борется с врагами, желающими возврата к прошлому. Такая связь устанавливается между идеологемами и так характеризуется позиционируемый субъект. В предвыборной кампании Сталин выступает не только как вождь, отец народов, но и как лицо, за которое кто-то будет голосовать реально, а кто-то символически - за лицо, преданное делу Ленина-Сталина. Идеологема «социализм» изменила содержание. То, что раньше было целью (социализм), теперь стало явью. В ходе принятия Конституции как раз эксплуатировался тезис «это Конституция победившего социализма». Зато появилась новая цель - коммунизм. В агитационных текстах содержание этих идеологем подробно, «теоретически» не разрабатывается, но сопоставление «светлое настоящее» - «светлое будущее» неукоснительно проводится.
Советский народ:
«Работа на местах должна быть построена таким образом, чтобы каждый беспартийный рабочий, каждая крестьянка поняли важность голосования за настоящих ленинцев, за тех, кто строит социализм, кто привел страну к процветанию, кто дал счастье ее семье и всему советскому народу» (II-11); «Советский народ сейчас един в своем решении отдать голоса лучшим своим представителям. В стране сейчас нет равнодушных: все понимают, что решается будущее. Те, кто будет избран в Верховный Совет, будут принимать исторические решения, обозначать путь, по которому мы пойдем к коммунистическому завтра» (II-14); «Собрание приняло сегодня решение поддержать кандидатуру верного ленинца рабочего штрипсового цеха товарища Ванюкова. Мы, как и весь советский народ, поддерживаем мудрую политику нашей партии, ее вождя товарища Сталина и благодарны ей за то, что можем жить при социализме, не бояться за завтрашний день. Знаем, что миллионы трудящихся в странах капитализма лишены всего этого» (II-6).
Адресат - советский народ - это счастливый народ, он выдвигает в Верховный Совет «верных сынов Родины, преданных делу партии Ленина-Сталина, борется с врагами, построил социализм, идет вперед к коммунизму. Важной является характеристика народа по партийному признаку: это партийные и беспартийные. Их единство подчеркивается формулировками «рядом, вместе, плечом к плечу с коммунистами идут, выступают беспартийные трудящиеся», «трудовые массы идут за коммунистами в светлое будущее», «нерушимый блок коммунистов и беспартийных».
Идеологема «народ» полностью изменила свое содержание. Не осталось никаких противоречий в характеристике: он счастлив и активен. Он не противопоставляется государству. Напротив, Верховный Совет рисуется как такой, который будет сплошь состоять из лучших представителей народа.
Социализм:
«Партийным комитетам на местах следует активно работать по разъяснению трудящимся преимуществ социализма, общественной собственности на средства производства, позволяющей гарантировать народу высокий, по сравнению со странами капитала, уровень жизни, возможность получить образование для себя и своих детей. Важно также проводить среди избирателей агитационную работу, направленную на формирование понимания необходимости и дальше бороться за достижение главной цели общества - построение коммунизма» (I-17); «Трудящиеся не хотят слышать разглагольствований некоторых чванствующих руководящих работников, они хотят простых и ясных слов о том, за кого они должны голосовать, чтобы не только сохранить завоевания социализма, но и преумножить их, добиться быстрого перехода к коммунистическому будущему» (I-16); «Женщина, вышедшая сейчас на трибуну собрания цеха, может быть и не так образована, но в силу своего трудового сознания, уже хорошо поняла, что новый строй дал ей и ее сыну. Она говорит о счастье быть свободной и уверенной в том, что завтра никакой капиталист не заставит ее гнуть на него спину» (I-14).
Социализм описан как безусловный успех советского народа, ведомого коммунистической партией, Лениным-Сталиным. Идеологема “социализм”, во-первых, содержит главный признак научного понятия “социализм” - это общество без частной собственности на средства производства, общество, в котором средства производства находятся в общественной собственности.
А далее в идеологему включаются признаки, которые оцениваются безусловно положительно: бесплатное образование, отсутствие эксплуатации, высокий уровень жизни. Общие оценки идеологемы - «это светлое настоящее советского народа». Идеологема функционально, в пределах агитационного сверхтекста, изменила содержание. Для данной предвыборной кампании уже недостаточно было формулировки «освобождение труда от капитала». Требовалось увязать идеологему с действительностью, конечно, мифологизированной. Вместе с тем указывается, что социализм, хотя и дал народу “свободу от гнета капитала”, “веру в будущее”, “равенство и братство”, “благосостояние” и т.д., является лишь первой фазой развития, за которой обязательно должна последовать вторая - коммунизм. К коммунизму, согласно текстам, народ может прийти только под руководством коммунистической партии. Избрание в Верховный Совет кандидатов, одобренных партией, должно закрепить достижения социализма и ускорить приход коммунизма (светлого будущего).
Коммунизм:
“Под руководством партии Ленина-Сталина мы пройдем все испытания, которые ждут нас на пути к коммунизму, своим доблестным трудом докажем, что достойны “светлого будущего”, жизнью в котором сумеют насладиться наши дети и внуки. Наши отцы, отвоевавшие для нас социализм, завещали нам как зеницу ока беречь его, бороться за главные социалистические ценности: веру в направляющую силу коммунистической партии, в интернационализм, в окончательную победу идей Ленина-Сталина» (II-3); «Годы, которые мы прожили при социализме, окончательно убеждают, что в мире нет силы, способной своротить нас с коммунистического пути. Но немало еще ходит рядом людишек, так и не понявших своего народа, сделавшего исторический выбор. Они вредят, где только могут. И постараются вредить дальше. Потому общество, строящее коммунистическое далеко, должно быть внутри прочным, как цемент, и бдительным. Забудем об опасности - забудем о главном - о нашей борьбе» (II-13); “Справедливо сказал на собрании трудящихся товарищ Ворошилов: мы построили социализм, и это хорошо. Но цель, ради которой работают коммунисты рука об руку с беспартийными, - строительство коммунизма. Об этом мечтал Великий Ленин, и наш долг воплотить мечты вождя мирового пролетариата в жизнь» (II- 4).
Коммунизм описывается как “светлое будущее”, вторая и гораздо более высокая, чем социализм, ступень развития общества. Предполагается, что прийти к коммунизму можно только под руководством коммунистической партии, сохраняя и преумножая достижения социализма. При этом временные рамки достижения “светлого будущего” четко не очерчиваются, как не очерчиваются и принципиальные отличия коммунистического общества от социалистического. Адресату предлагаются формулы вроде “при коммунизме будет еще лучше, чем при социализме”. Обязательным условием прихода к коммунизму является обеспечение бдительности с тем, чтобы “враги народа” не смогли помешать строительству нового строя. Строительство коммунизма описывается, таким образом, скорее как борьба, чем как мирное созидание.
Капитализм:
“После речи тов. Прамнэка на трибуну поднимаются один за другим делегаты слета. Первым берет слово забойщик шахты им. Дзержинского тов. Рябошапка. С чувством великого гнева он говорит о банде троцкистских и правых вредителей, стремившихся не просто напакостить и подорвать рост угольной промышленности. Они хотели возродить капитализм, загнать людей в стойло, заставить их гнуть спину на хозяина, который богател бы на народном труде и купался в роскоши…” (I-14); «Процесс японо-немецких троцкистских шпионов, диверсантов и вредителей, стремившихся к восстановлению капитализма в нашей стране, еще крепче сплотил вокруг партии Ленина-Сталина всех честных трудящихся» (II-8).
Капитализм рисуется как и в предыдущем сверхтексте, как «угнетение труда капиталом», однако акцентируется новый существенный признак - это «темное прошлое». Идеологема «капитализм» ассоциируется с другой неприемлемой идеологемой - «враг народа», а также с такими отрицательными смыслами, как «стойло», «гнуть спину» и т.д. При этом характерно, что такие характеристики капитализму даются от лица рабочих-передовиков. Таким образом, имплицитно выстраивается оппозиция «рабочие - капитализм».
Враги народа:
«Однако церковные мракобесы тоже непрочь провести в избирательные комиссии своих людей. Не трудно установить, что это им может удаться лишь там, где творятся беззакония, где партийные организации работают плохо, оторваны от беспартийных масс» (II-8); «Но есть в городе и бывшие люди. Здесь бродят несколько попов, десятки бывших монашек, сынки попов, помещиков и кулаков. Враждебные нам люди не спят, они также готовятся к новым выборам» (II-11); «В жестоких боях с эксплоататорскими классами и их агентами крестьянство, под руководством рабочего класса, прошло большой курс политической науки» (II-15); «Собрание выдвигает …того, кто славно стоит на защите завоеваний Великого Октября от посягательств презренных предателей Родины - троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, наемных псов фашизма…» (II-9); «Нельзя верить тем, кто говорит, что, мол, никаких препятствий для социалистического развития Советской России уже не существует. Это ничем не оправданное благодушие. У нас, к сожалению, полно еще темных людей, которые нашептывают нетвердым в своей политической позиции гражданам что-то за углом, стараются привить детишкам, особенно на селе, нелюбовь к социализму, и вообще, гадят, где только могут» (II-9); “Не оставляет мировой капитализм попыток расшатать наш социалистический строй. Скатывается к фашизму. Но и без фашистов есть у него тайная надежда на некоторых наших подлецов, которые носят благообразную личину, но на самом деле являются самыми настоящими врагами народа” (II-10).
В отличие от предыдущей кампании, где в качестве врагов выступали определенные партии, каждую из которых нужно было охарактеризовать с помощью набора мифологем, в кампании 1937 года партий нет, а есть вообще враг, который, во-первых, осуществляет глобальные действия - угрожает возвратом к капитализму, а во-вторых, вредит текущей предвыборной кампании. Поскольку широкомасштабного сопротивления репрессиям не было, то есть никто не взрывал домов, электростанций, заводов и железных дорог, никто, кроме самого репрессивного аппарата, не уничтожал руководящих работников всех уровней, а также и рядовых граждан, действия врагов обозначаются словами с обобщенным значением: посягательства, посягать, пытаться отнять, грозить, угрожать, вредить, гадить и т. д. Не менее обобщенно выглядят и помехи выборам: «попытки провести в избирательные комиссии «не тех» людей», «нашептывания за углом», «привитие ненависти к социализму» и т.д. Попытки вмешаться во внутриполитическую ситуацию с целью подорвать страну приписываются и обобщенному врагу - «капитализму», опирающемуся якобы на своих союзников в Советской России.
У слова враг есть частотное определение «враг народа». В предыдущей кампании противников могли назвать врагами народа, но это сочетание оказывалось на позиции предиката (черносотенцы - враги народа). В сверхтексте данной кампании это - имя противника. Поэтому частотна не конструкция - «они (кадеты, меньшевики, черносотенцы) враги народа», а «враги народа делают то-то и то-то». В роли конкретизаторов понятия враг выступают две группы слов: троцкисты, зиновьевцы - мифические многочисленные сторонники давно разгромленных оппозиций, бывшие попы (и даже монашки), почему-то именно сынки помещиков и кулаков (а не сами они, хотя бы и бывшие. В 1937 году вполне реален был 45-летний бывший помещик или кулак) - обозначения давно устраненных социальных групп.
Тексты этой кампании единообразны по своему словесному оформлению, из публикации в публикацию повторяются одни и те же слова и обороты. Сказывается отсутствие реального гнева, в котором только и возникают разнообразные аргументы и контраргументы, а также влияние жесткой цензуры и страха пишущих сказать что-нибудь не так.
3.4 Мифологемы предвыборной кампании 1995-го года
Левая печать 1995 г.:
Субъект: коммунисты, левые, «народно-патриотические силы».
Противник: «демократы», правые.
Цель: социализм.
Антицели: капитализм, рыночная экономика.
Адресат: народ.
Коммунисты, левые, народно-патриотические силы:
«Положение страны без преувеличения критическое, до донышка выбраны все накопленные десятилетиями запасы, исчерпано народное терпение. Спасти ситуацию могут только честные, государственные люди, ставящие во главу угла интересы трудящихся, а не шайки воров-олигархов. Такие люди есть. Это кандидаты от КПРФ» (III-34); “Коммунисты - единственная партия, представляющая сегодня многострадальный российский народ и его исконные интересы. Коммунистическая партия была с народом в самые тяжелые страницы истории государства, под ее руководством мы победили в Великую Отечественную, с ней сумеем выстоять и в нынешнее лихолетье, вполне сопоставимое по разрушениям с войной”(III-38); «На митингах и собраниях трудящиеся однозначно заявляют о поддержке Коммунистической партии Российской Федерации. Народ требует от власти прекратить преследование КПРФ и ее лидеров - подлинных выразителей интересов масс, прекратить травлю наследников партии Ленина, приведшей страну к победе социализма. Голосуя за КПРФ, мы голосуем за отнятые у народа социальные гарантии: право на жилье, на образование, на отдых и все остальное» (III- 6).
«Коммунизм, коммунисты - единственные, кто защищает интересы народа». Это главная мифологема коммунистического предвыборного мифа. Из нее вытекает все остальное содержание мифа: интересы народа - это социализм; защищаются народные интересы против демократов; коммунисты защищали интересы народа на протяжении всего существования партии; народ требует возвращения коммунистической партии к власти; народ благодарен партии за социальные гарантии, существовавшие при социализме. На протяжении почти столетия идеологема «коммунисты» включает в себя смысл «защита интересов народа», сегодня этот смысл вообще стоит на первом месте, отодвигая назад откровенные политические спекуляции, а не соседствуя с ними. Из народа не вычленяется сознательный пролетариат, партией которого объявляла себя РСДРП, народ не ведут к коммунизму, как это утверждалось в текстах 1937 года. Сегодня партия защищает вообще некий народ, который противники довели до вымирания. На втором плане народу приписывается желание вернуть социалистическое прошлое.
Народ:
«История, которая рано или поздно расставит все на свои места, даст ответ и на вопрос, как случилось, что наш народ, народ- победитель, народ-правдолюбец, мудрый народ, давший миру Ломоносова и Достоевского, допустил приход к власти манкуртов, в несколько лет все разбазаривших и опошливших донельзя, уничтоживших саму национальную гордость людей» (III-30); «народ, разоренный и униженный, все равно найдет и уже находит в себе силы для возрождения. Только вот вряд ли это возрождение соответствует планам гайдаров и чубайсов. Оно и понятно, ведь быдлом управлять гораздо легче, чем народом, еще недавно слывшим самым образованным на свете» (III-31); “ Ни шагу назад и ни пяди уступок предателям. Невозможны принципиально компромиссы и соглашения с людьми, которым звон монет звучит благостнее, нежели гимн родной страны или плач обобранного ими народа. Демократия через голод и унижение, - приемлемо ли это для нации, чья культура всегда была маяком для остального мира?..” (III-32); «Все еще вернется, потому что им не удалось вытравить из народной души главное - любви к Родине. А раз так, то держитесь, братцы-демократы, как бы не пришлось вам, сломя голову и давя друг дружку, наперегонки нестись в аэропорт, чтобы успеть на последний рейс к «общечеловеческим ценностям» (III-2). Народ не хочет продолжения рыночных реформ и всего того, что с ними связано. Это одна из ключевых мифологем, на которую опираются левые в своей агитации. При этом народу даются абсолютно положительные характеристики: мудрый, многострадальный, маяк культуры, терпит, народ-победитель, народ-правдолюбец. Коммунисты и левые говорят от обобщенно- неопределенного, ими же и придуманного образа народа. Таким образом, привлекается максимально возможное число голосующих. По содержанию идеологема сблизилась с идеологемой «народ» в сверхтексте 1906 года по признаку «угнетенность, страдательность». Зато она резко противостоит той же единице в сверхтексте 1937 года по признаку «счастлив/несчастлив».
Социализм:
“Социализм вовсе не исключает наличия многоукладной экономики, когда мощь государственного производства дополнена инициативой фермера или честного частного труженника. Именно этим путем пошли китайцы, и сегодня они имеют не обездоленную, а процветающую страну” (II-7); «Мы не знаем, что имеют в виду некоторые товарищи, когда говорят о социализме с человеческим лицом. У нашего социализма было очень симпатичное лицо: все работали и все могли получить необходимое: от путевки в детский лагерь до бесплатной медицины. Возможно, не стоило так уж ограничивать свободу слова. Но такой уж, видно, был у страны исторический этап развития. Если дополнить тот наш социализм системой свобод, то было бы нормально. Можете назвать такой вариант «с человеческим лицом» (III-34).
В содержании этой идеологемы произошли существенные изменения. Теперь в текстах левых функционируют мифологемы вроде “необходим социализм с человеческим лицом”, “для России более приемлем китайский социализм”, “нам нужен социализм с многоукладной экономикой”. Однако признак - строй, при котором народ счастлив, остается. В сверхтексте 1906 года содержание было более узким, конкретным и как бы не столь “рекламным” - свобода труда от капитала”, во второй кампании идеологема наделялась уже, можно сказать, сверхположительной оценкой (свобода от угнетения, равенство, братство, благосостояние). Сегодня этот блеск даже в агитационных текстах несколько смягчен по принципу “и на солнце есть пятна”. Внимание обращается не на макропризнаки (так называемая общественная собственность), а на признаки, приближенные к человеку (бесплатное образование, медицинское обслуживание, гарантированная занятость, гарантированное жилье).
«Демократы», правые:
“Так называемые демократы умело и ловко создали для народа ад, уморили его голодом, отравили болезнями, задушили нищетой, залепили глаза и уши разноцветной замазкой, изготовленной на НТВ, когда Россия с целлофановым мешком на голове стала задыхаться, теряя устойчиво 1,5 миллиона жителей в год, - то и тогда кое у кого оставались сомнения. Сейчас сомнения исчезли. И в центре преисподней, в раскаленном железном шаре, косматое чудовище скрежещет зубами, царапает когтями раскаленную сферу, поджидая, когда ему кинут душу президента-иуды” (III-17); «А кто был бы против демократии и демократов, если бы не видели, что они несут обнищание основной массе жителей, массовую распродажу имущества, нажитого несколькими поколениями советских людей. Если это демократия для шустрых, то назовите это как-нибудь иначе, поскольку я и мои близкие - не шустрые, и, кажется, огромное большинство людей в России - тоже» (III-34); «Демократы, в общем-то, не обманули народ. Они сделали только одну подлость: не объяснили людям, что по дороге к их «светлому будущему» кормить не будут. Если бы объяснили, за ними бы вряд ли кто пошел. Сидели бы, пили чай на своих кухнях, мечтали бы об американских гамбургерах. Всем было бы спокойнее» (III-17).
Главная мифологема: «демократы обманули и ограбили народ и уничтожают его». И грабеж, и уничтожение рисуются с помощью разных средств, здесь и цифровые данные, и развернутые метафоры. Содержание идеологемы в левой прессе наследует признак «неподлинность» из трактовок «их» демократии большевиками 1906 года и коммунистами 1937 года. Однако степень проявления этого признака неизмеримо выросла. Сейчас «их» демократия рисуется уже как глобальный обман с криминальным уклоном.
Капитализм:
«Капитализм - это нормально для тех, кто в детстве ел сало, присланное мамой в пионерлагерь, в одиночку, под одеялом. А для нормальных, кто привык делиться последним куском хлеба, - он не пройдет. Ну не наше это. Мы все и всегда делали вместе. Умываясь кровью, отбивались от Мамая, Наполеона и Гитлера, строили БАМ и пахали целину. Мы и лихолетье это переживем вместе. Новоявленные капиталисты уйдут, а мы останемся…» (II-2); “Когда говорят, что в Америке все живут хорошо, то забывают, чего это стоило остальному миру. Они за наш с вами счет хорошо живут. И не поделятся ни за что. Если мы начнем жить по их правилам и строить капитализм и дальше, то исход предсказать нетрудно: они будут жить еще лучше. По-прежнему за наш счет» (III-7). «Капитализм- строй в принципе неприемлемый для России» - так можно было бы сформулировать одну из центральных мифологем агитационного предвыборного сверхтекста левых. В качестве аргумента приводятся доводы от «нам противен индивидуализм» до «капитализм - общество, где все стремятся обмануть друг друга».
Однако в отличие от характеристик, даваемых капитализму в 1905-1906 гг., а также в 1937 году, в 1995 году идеологема не выглядит столь однозначно отрицательной. Здесь уже не говорится, что капитализм плох в принципе, а утверждается, что это «не наш» строй. Если в 1937 году с «капитализмом» ассоциировались «враги народа» и «шпионы», то в 1995 - «другие», «не нормальные». Характеристика таким образом заметно смягчилась. Исчезла и классовая составляющая капитализма. В 1906 году ему противопоставлен рабочий класс, в 1937 - народ, ведомый партией Ленина-Сталина. В 1995 «классовость» исчезла вовсе.
Либеральная печать 1995 г.:
Субъект: демократические, реформаторские силы.
Противник: коммунисты, левые.
Цели: рыночная экономика, капитализм с «человеческим лицом».
Антицели: возврат к социализму.
Адресат: народ.
Демократические, реформаторские силы:
«Наш шанс состоит в том, чтобы использовать настроения масс, осознавших за десять лет, что историческая перспектива за обществом свободного труда и частной инициативы, за обществом полных прилавков и стабильности, а не за коммунистами с их вечной тягой к насилию, к революциям, к войнам с собственным народом»(III-40); «Народу, как и много лет назад, не до конца понятны экономические выкладки реформаторов-экономистов, но понятно главное: то, что они обещают, - не очередной эксперимент, а возвращение на нормальную дорогу развития, ведущую к нормальному обществу, где каждый может проявить себя, где каждый может жить хорошо и обеспечить достойную жизнь своим близким» (III-38).
Главная мифологема: «демократы за рыночную экономику против коммунистов».
Рыночная экономика рисуется как гарантия для развития частной инициативы, для стабильности и достойной жизни. Все это подается в контрасте: коммунистический эксперимент - мы указываем нормальную дорогу развития. Пустые прилавки у коммунистов - у нас полные прилавки. Войны и революции у коммунистов - у нас стабильность. Принуждение у коммунистов - у нас свободный труд, частная инициатива.
Это, безусловно, упрощение дел. Если не сказать, как обеспечить, чтобы рыночная экономика развязала инициативу, привела к стабильности, к нормальному развитию общества, то, при умолчании о способе обеспечения, получается не что иное, как миф (жизнь показывает, что сам по себе рынок ничего по своим местам не расставляет, позитивно он действует только в единстве с определенным общественным устройством).
Капитализм:
«Вопреки тому, что говорят, одурманивая народ, коммунисты и их присные, капитализм - это не строй, в котором могут выжить только акулы и волки, а нормальная система, основанная на свободной инициативе. Все просто: хочешь жить хорошо - трудись, а хочешь жить еще лучше - основывай свое дело, плати налоги и богатей. Неизвестно, где больше социализма, в большевистском «социализме» или в капиталистическом «капитализме» (III-26); «Что эффективнее, капитализм или социализм, показало время. Первые же наши сограждане, попавшие в Германию и попадавшие в обмороки от вида сотен сортов немецкой колбасы, ответят вам на вопрос, какой строй они отныне выбирают, очень четко. Коммунисты просто не хотят их выслушать…» (III-27).
Капитализм рисуется как социально справедливый строй, строй равных возможностей, в котором, для того чтобы жить хорошо - “разбогатеть”, достаточно просто хорошо трудиться. Это очень упрощенное понимание, игнорирующее реальное положение дел. Расчет на сверхубедительные примеры (например,сотни сортов колбасы в немецких магазинах). В сверхтексте кампании адресат получает два не только оценочных, но и содержательных варианта идеологемы «капитализм». Оба варианта безусловно мифологизированные, до предела упрощающие положение дел. С одной стороны, это «общество индивидуализма», с другой - «общество инициативы» (в самых кратких формулировках). В предыдущих кампаниях «коммунистические» предвыборные концепции рисовали капитализм прежде всего как «общество частной собственности и эксплуатации человека человеком».
Демократия:
«Быть демократически ориентированным человеком - это так же нормально, как дышать. Нет и не будет прогресса в государстве без таких элементарных для всего мира свобод, как право избирать, право на свободу слова. Не получится быть сытым за железным занавесом - это коммунистическая ложь. Или сказка, в зависимости от возраста того, кому ее преподносят. Запад богат, потому, что не мыслит своей жизни без демократии. И мы будем богаты и счастливы, если научимся избирать действительно лучших, а не тех, на кого укажет дряхлый генсек» (III-27); «Чубайс не зря говорит, что плачет от счастья, слыша, как Зюганов повествует о демократии. Иллюзий мало, коммунист не может быть демократом по определению. Но уже налицо явный прогресс. Зюганов конкурирует за место президента в честной борьбе и не кривит рот, когда произносит слово «демократия» (III-20).
Главной мифологемой можно считать “демократия имеет бесспорную, абсолютную ценность для общества и личности”. При этом демократические перемены однозначно связываются с благосостоянием. То есть «будет демократия - будет и хлеб”. История, однако, как известно, демонстрирует нам немало примеров, когда демократия и благосостояние вовсе не идут вместе. По признаку «демократия предполагает выборную власть» (без уточнения ветви) нынешняя идеологема в ее либеральной трактовке сближается с обоими смысловыми вариантами идеологемы в сверхтексте 1906 года. Существенное дополнение - это связь выборности власти и благосостояния (в 1906 году такая связь не устанавливалась ни большевиками, ни кадетами).
Коммунисты, левые:
«Променяв эту власть на новую - дилетантскую, голодную и злую, мы слишком рискуем даже той небольшой долей свободы и собственности, что у нас есть. Потому, что к власти идут не «красные» и не «коричневые», с которыми хоть все ясно, а «грязно- серые» - неудачники, проигравшие страну в номенклатурный покер. Худшие из худших. Двоечники, второгодники и хулиганы» (III-24); “Коммунисты непривлекательны и несимпатичны нам вне зависимости от того, коррумпированы и связаны они с олигархами или нет. Они несимпатичны прежде всего патологической тягой к обману и глубокой уверенностью, что они имеют право на этот обман. Они врали нам почти сто лет и полагают, что смогут и дальше рисовать народу картины про молочные реки и кисельные берега, при том, что в магазинах есть только “Завтрак туриста” (III-8); «Нет, нельзя не согласиться с грустной сатирой М. Задорнова. Действительно, сказки про Ивана-дурачка на русской печке и про скатерть-самобранку воплотили историческую национальную мечту россиян. Поэтому столь живуча в народе иллюзия, что восстановит свое господство КПРФ с добрым генсеком - и «по щучьему велению» даст всем, все и сразу». (III-15).
“Правая” мифологема, характеризующая коммунистов: «Коммунисты лгут и лгали всегда». Поэтому обещания коммунистов характеризуются как «молочные реки с кисельными берегами», «рай на земле», «во что могут поверить только Иванушки-дурачки». (Отсюда сложная характеристика адресата.) Идеологема «коммунисты» бытует в сверхтексте в двух смысловых вариантах, каждый из которых несет свой образ этого участника избирательной кампании: «единственный истинный защитник народа» - «вечный лгун». Оба смысла идут из начала века. Первый - от большевистских (коммунистических) концепций, как предвыборных, так и научных. Второй легко просматривается в агитационных текстах кадетской партии («обещают народу несбыточное» - I-35).
Народ:
«Размахивая над головой лозунгом «народ за демократами не пойдет», коммунисты скорее успокаивают сами себя. Разумеется, их «народ» не пойдет. Он будет толочься на площадях и стучать касками о брусчатку, надеясь выстучать себе очередную подачку в виде льгот или чего-нибудь еще. А наш народ, народ творческий и умный, инициативный и желающий жить лучше и лучше, обязательно пойдет. Поскольку нахлебался от коммунистов по горло и слушать их трескотню больше не желает. Ему, нашему народу, нужна нормальная страна, где бы он мог заработать, а не стоять с талоном в руке за куском бумажной колбасы» (III-14); «Народ народу рознь. Конечно, всегда найдется тот, кто возьмет в руку красный флажок и пойдет на баррикады за товарища Зюганова и его друзей. Но большинство уже давно поняло: бороться надо за принципы, а не за беспринципность. А о тех, кто не понял, жалеть не надо. Они просто навсегда останутся во вчера…» (III-12).
Мы отмечаем редкий случай дифференциации народа в такой откровенной форме. Большевистская печать тоже выделяла «сознательный пролетариат», т.е. часть народа. Но этот пролетариат призван был вести за собой народ на борьбу, а народ изображался как способный на такой поход. Идеологеме «народ» не приписывался признак «разделенность на некие типы». В концепции кадетов какой-то намек на дифференциацию есть, но тоже целостному народу противопоставляются некие «мещанин и ткач» (т.е. как бы не народ). Здесь народ резко делится на две части: наш - активный, творческий; их - пассивный, надеюшийся только на подачки. Таким образом, народом называется не только свой адресат, но и адресат чужой, а это влечет разную содержательную наполняемость вариантов идеологемы.
Выводы
1. Мифологема - ключевая констатирующая формула предвыборного сверхтекста, отражающая отношения между идеологемами.
2. Приписывая идеологеме определенные признаки, мифологема выражает содержание идеологемы, которое в мифологизированной форме представляет адресату положение дел.
3. Каждая из противостоящих друг другу предвыборных концепций характеризуется своим набором мифологем и, следовательно, своим содержанием общих идеологем.
4. В результате выделяются идеологемы, у которых в пределах сверхтекста, во-первых, столько смыслов, сколько в нем функционирует концепций («коммунисты» коммунистов и реформаторов, «социализм» большевиков и кадетов), а во-вторых, удвоенное количество смыслов, так как в каждой концепции создается свой и чужой варианты одной идеологемы («демократия» большевиков и «демократия» кадетов с точки зрения большевиков; точно так же: «демократия» кадетов и «демократия» большевиков с точки зрения кадетов). Идеологемы последнего типа в полном объеме разрабатываются сверхтекстом редко. Мифологизация понятий, их упрощение препятствуют тонкой разработке смысла. Поскольку же ключевые слова нужно постоянно повторять, желательно, чтобы повтор был со «своим» содержанием, а «чужое» содержание идеологемы при этом отступает на второй план.
5. Содержание идеологемы меняется от одного сверхтекста к другому. Однако в ряде случаев наблюдаются либо сквозные признаки («коммунисты» - защитники интересов народа»), либо перекличка признаков («социализм коммунистов - несбыточные обещания» в начале и в конце века).
4. Императив как единица агитационного предвыборного сверхтекста
4.1 Типы императивов
Мифологемы выполняют некую констатирующую функцию в агитационном сверхтексте. С их помощью охарактеризован каждый из участников предвыборной ситуации с их целями и отношениями друг к другу. Мифологемы очертили зоны «мы» и «они». По формулировке Б.Ф. Поршнева, есть еще зона «вы». Это «какое-то другое, более обширное и сложное «мы»… Это новое «мы» разделено на «мы» и «вы». Каждая сторона видит в другой - «вы». Иначе говоря, каждая сторона видит в другой одновременно и «чужих» («они») и «своих» («мы») (Поршнев 1979.126). Субъект позиционирования здесь прямо встает перед своим электоратом и констатирует кардинальное отличие одного от другого в рамках предвыборной кампании: один претендует на власть, а другой должен совершить действие, чтобы первому эту власть обеспечить. Долженствование, побуждение к действию - главное назначение этой зоны «вы».
Единицы зоны «вы», названные в работе императивами, в полной мере реализуют категорию текста, которую И.Р. Гальперин обозначил как автосемантия. Эту категорию автор определяет как «формы зависимости и относительной независимости отрезков текста по отношению к содержанию всего текста или его части» (Гальперин 1981.98). Из проявлений автосемантии, описанных И.Р.Гальпериным, императивы больше всего напоминают сентенции.
«Особенность таких предложений, - говорит исследователь,- их обобщенный характер…сентенции можно изымать из текста без потери их познавательно-эстетической ценности, но внутри текста их обобщенный смысл подвергается некоторой степени конкретизации, поскольку он увязывается с повествовательной линией» (Там же. 99).
Императив в тексте получает обоснование, т.е. в тексте объясняется, почему нужно голосовать за данную партию, движение или кандидата. Императив может предшествовать обоснованию, а может и следовать за ним как некий вывод из сказанного. Приведем примеры императивов, применявшихся в трех исследуемых кампаниях:
1906-1907 гг.:
“Долой всякие блоки! Рабочая партия должна быть на самом деле самостоятельна в своей избирательной кампании, а не на словах только. Она должна дать всему народу и особенно всей пролетарской массе образец идейной, стойкой, смелой критики. Этим и только этим мы привлечем массы к действительному участию в борьбе за свободу, а не к игрушечному либерализму кадетских предателей свободы” (I -7).
Императив, требующий самостоятельной позиции РСДРП в избирательной кампании, обосновывается целями борьбы за свободу, за массы, которые должны осознать ценность этой свободы.
«Итак те, кто пугает избирателя возможностью победы черносотенцев при разделении голосов между кадетами и социал-демократами, обманывают народ. От разделения голосов кадетских и социал-демократических черносотенцы не могут победить. Кадеты умышленно распространяют ложные слухи о «черносотенной опасности», чтобы отвлечь избирателя от голосования за социалистов. Граждане избиратели! Не верьте побасенкам, будто от разделения кадетских и социал-демократических голосов могут победить черносотенцы. Голосуйте свободно и решительно по своему убеждению: за черносотенцев, за либеральных буржуа или за социалистов» (I-5).
В этом случае императив следует за анализом как вывод.
«Кризис оппортунизма близится. Соглашение с «соглашателями» наносит решительный удар меньшевизму. Васильевы, Малишевские и Ларины проложили дорогу к … кладбищу. В рядах меньшевиков смятение и самоисключение. Мартов изгоняет из партии Васильевых и Малишевских. Пусть же рабочие изгонят из партии дух меньшевизма!» (I-6).
Императив вытекает из объяснения положения дел. Причем используется игра слов (изгонять).
1937 г:
“В Верховный Совет - подлинных марксистов-ленинцев! Только люди плоть от плоти народные, вооруженные теорией Маркса-Энгельса-Ленина, способны вести страну дальше по пути строительства коммунизма” (II-14).
Императив обосновывается описанием функции избранных в Верховный Совет.
“Партия выдвинула в Верховный Совет самых проверенных и идейных, годами упорного труда доказавших свое право представлять трудящихся. Наша партия привела народ к социализму, ведет его к светлому будущему, а потому она не может ошибаться. Руль государства - сыновьям и дочерям партии!” (II-4).
Императив вытекает как вывод из описания субъекта позиционирования.
1995 г.
«Выбираем новое, выбираем надежду на то, что все эксперименты, которые ставили над нами больше семидесяти лет, наконец закончились. Голосуем за прекращение этого вселенского позора, которым является нынешняя Россия в глазах всего нормального мира. Да что там мира. Мы детям своим и то не сможем внятно объяснить, как докатились до такой жизни. Если люди, способные строить ракеты, самолеты и атомные электрстанции, не знают, как им выжить, как найти деньги на кусок хлеба и стакан молока, значит, строй, который привел к этому, никуда не годится. Возврата к нему допустить нельзя. И тот факт, что уже несколько демократических лет мы не можем выбраться из болота, убеждает - падение было слишком сильным, а отставание - слишком тяжелым” (I-21).
Императивы (выбираем новое) обосновываются дальнейшим развернутым и эмоционально окрашенным размышлением.
“Демократия не может сразу гарантировать гражданину высокий заработок и благосостояние. Но она гарантирует невозврат к временам “воронков” и “троек”, к тем дням, когда за любую не соответствующую партийным догматам мысль можно было запросто загреметь либо на Колыму, либо, если повезет, в психушку. Уже одно это дорогого стоит, а потому каждый здравомыслящий человек, к какому бы социальному или имущественному слою он ни принадлежал, просто обязан голосовать за демократию и свободу. Нам сейчас трудно, но свобода - это стратегический выбор страны!” (I-27).
Императив вытекает из рассуждения как вывод.
Но отмеченное обоснование, пожалуй, единственная связь императива с текстом. Если эту связь разорвать, т.е. подать императив просто как призыв к действию вне всяких обоснований, его можно употреблять вне текста как самостоятельную единицу сверхтекста - лозунг, напечатать, например, на первой полосе газеты, дать в подборке несколько императивов, написать на плакате. По форме своей и обобщенному смыслу это самостоятельное высказывание (как и сентенция). Ср.: Долой всякие блоки! Голосуйте свободно и решительно…; В Верховный Совет - подлинных марксистов-ленинцев!; Руль государства - сыновьям и дочерям партии!; Выбираем новое, выбираем надежду…; Свобода - это стратегический выбор страны!
Ученые, изучающие общение с массой людей, не раз отмечали необходимость четких, кратких и броских формул для воздействия на адресата. Эти формулы на протяжении предвыборной кампании многократно повторяются и буквально вдалбливаются в сознание избирателей. «Имея минимум смысла, но вместе с тем повелительную форму, такое слово может многое утверждать, не заботясь ни о логике, ни о правде», - отмечает С. Московичи (Психология масс 1998.510. См. также: Костомаров 1971).
Учитывая лозунговый характер содержания и формы императивов, их типологию можно рассмотреть в свете тех характеристик, которые сформулированы современной наукой в отношении лозунга.
Лозунг в краткой форме выражает политическую позицию той или иной социальной группы. В этом смысле лозунги могут использоваться и для запугивания электората, и для внушения ему той или иной мировоззренческой установки, а также как прямое указание на кандидата, за которого избирателю должно голосовать. Таким образом, широкое использование лозунгов в агитационном предвыборном сверхтексте, их многократное повторение в предвыборной агитации помогают подменить аргументацию зомбированием избирателя. Об этом пишут, например, А.Н. Баранов и Е.Г. Казакевич, упоминая о «лозунговой стихии», подменившей аргументацию в первые годы перестройки (Баранов, Казакевич 1991.4). О силе манипулирующего воздействия лозунга пишут Е.Г. Дьякова и А.Д. Трахтенберг, указывающие, что стержнем антикоммунистической кампании в период выборов президента в 1996-м году стали лозунги «Голосуй сердцем!» и «Голосуй или проиграешь!» (Дьякова, Трахтенберг 1999.50).
Современной лингвистикой достаточно подробно рассмотрена природа лозунга. Лозунг выражает в лаконичной форме мировоззренческую установку и становится в наши дни фактом оформления общественно-политической позиции социальных групп» (Енина 1996.137).
Все характеристики лозунгов, по классификации, данной Л.В. Ениной в работе «Коммуникативная рамка современного лозунга» (лозунг с анонимно обобщенным автором; лозунг с конкретно обозначенным автором и обобщенным адресатом; лозунг с анонимным автором и конкретно обозначенным адресатом) (Енина 1996. 138), могут быть приложены и к императивам агитационного предвыборного сверхтекста.
Л.В. Енина и Н.А. Купина, анализируя сверхтекст лозунгов, пишут о том, что в нем могут быть выражены несколько степеней речевой агрессии (Купина, Енина 1997). И эта характеристика приложима к императивам предвыборных публикаций.
Все функционирующие в агитационном предвыборном сверхтексте императивы можно условно разделить, исходя из позиции агента по отношению к объекту и цели политического процесса, на три группы: директивные, директивно-идентифицирующие, идентифицирующие (самоидентифицирующие).
К директивным относятся императивы, прямо указывающие избирателю, за кого он должен (или не должен) голосовать, без аргументации такого выбора в самом высказывании. Например: “Голосуй или проиграешь!”, “Коммунисты, молчать!”, “Молодежь - за Ельцина!”, “Ельцина - на рельсы, Чубайса - на нары!”
К директивно-идентифицирующим относятся императивы, одновременно указывающие на позицию агента (партии, кандидата) по отношению к объекту (народу, социальной группе), или противнику, к цели (свобода, демократия, экономическое процветание и т. д.), а также призывающие к голосованию за этого кандидата (партию). В таком императиве содержится и очень краткая характеристика моральных качеств кандидатов (партий, общественных движений) и их противников. Например: «Вместо Борьки пьяного выберем Зюганова!».
К идентифицирующим (самоидентифицирующим) относятся императивы, демонстрирующие избирателю позицию агента (контрагента) (партии, общественно-политического объединения, депутатской группы, кандидата на выборный государственный пост) по отношению к политическому спектру и к той или иной социальной группе (ко всем избирателям в целом, к народу, к россиянам), а также к цели (свобода, демократия, экономическое процветание, мир и т.д.). При этом семантика призыва «Голосуй!» или «Не голосуй!» остается в подтексте, но она обязательно присутствует, т. е. императив остается императивом, хотя формально выраженного призыва не содержит: «Неужели снова поверим коммунистам?». Эти императивы как бы взяли из породившего их текста обоснование, а повеление «оставили» в тексте. Но сама возможность существования их как самостоятельного высказывания поддерживается именно имплицитным присутствием призыва. «Избиратель! Голосуя за Зюганова и его партийных товарищей, ты выбираешь прошлое, дефицит свободы и талоны на бумажную колбасу!». Понятно, что это призыв не голосовать за Зюганова.
Пример из предвыборной думской кампании 2002 года в Свердловской области: «Социальная Защита» за снижение коммунальных тарифов!» Данное как шапка агитационного газетного номера «Наш округ» (2002. 21 марта), это высказывание явно обнародовано для того, чтобы читатель сделал заключение: «Голосовать нужно за блок «Социальная Защита». Надо только учесть, что здесь работают уже другие технологии - потребительские (А.Д. Трахтенберг. Радио Урала. Утренняя волна. 2002. 10 апреля), то есть такие, которые эксплуатируют не идею светлого будущего, а повседневные потребности аудитории.
4.2 Императивы предвыборной кампании 1906-1907 годов
В отличие от идеологем, многие из которых сохраняют актуальность в течение всего исследуемого периода, императивы более ограничены конкретной предвыборной ситуацией, и потому их практически невозможно квалифицировать как общие и локальные. Строго говоря, все императивы имеют локальный характер.
Императивы левых:
- Граждане! Голосуйте на выборах за кандидатов Российской социал-демократической партии! (1-6). Является императивом прямого действия. Содержит имя агента (название партии) и название цели (включенное в название партии). Является директивным, содержит косвенную констатацию необходимости перемен.
- «Граждане избиратели! Не верьте тем обманщикам, которые говорят вам об опасности раздробления голосов в Петербурге. Не верьте лживым россказням о черносотенной опасности в Петербурге. В Петербурге нет черносотенной опасности. В Петербурге не могут победить правые вследствие разделения голосов на кадетские и левые…Граждане, голосуйте за левый блок!» (I-5).
Здесь три императива. Первые два директивно-идентифицирующие, характеризующие противников по предвыборной борьбе. Детали агрессии введены оценочными элементами (обманщики, лживые россказни). Третий императив директивный, позиционируемый субъект называет себя, имплицитно вводя противопоставление себя противнику (правым).
- «Политическая ситуация такова, что партия социал-демократов должна работать с каждым сочувствующим нашим идеям. Таких людей, понимающих необходимость перемен, немало. Мы не должны быть политическими недотрогами, не должны отказываться от сотрудничества ни с кем, будь то рабочий или честный буржуа. Мы говорим всем политическим силам: будьте с нами. Нашим лозунгом должно быть: мы не против всех, а впереди всех!” (1-27).
Императив с конкретным автором. Предназначен для максимального расширения электоральной базы. Содержит призыв к политическому позиционированию, к примыканию к наиболее прогрессивному и передовому. Является самоидентифицирующим. Содержит косвенный призыв голосовать за социал-демократов.
- Сознательные рабочие! Пользуйтесь избирательной кампанией, чтобы полней раскрыть глаза народу! Не поддавайтесь убеждениям тех благомыслящих, но слабых и неустойчивых людей, которые зовут вас к составлению общих списков с кадетами, к затемнению сознания масс посредством общих лозунгов с кадетами!» (I-22) - директивно-идентифицирующие императивы, предназначенные для решения задачи размежевания с кадетами, недопущения перехода к кадетам части своего электората.
В первом императиве идентификация касается адресата - характеристику получает сознательный пролетариат, способный воздействовать на остальную массу избирателей. Во втором императиве характеризуется противник по поводу конкретных избирательных приемов, которые он использует.
- «Каждый, кто думает о будущем, кому не по дороге с мерзостью черносотенцев, с царскими прихлебателями кадетами и оппортунистами эсерами, должен голосовать за нас. Голосуйте за рабочую партию социал-демократов!» (1-3) - два директивно-идентифицирующих императива представляют конкретного автора (партия социал-демократов) и охарактеризованного адресата. Предназначены для расширения электоральной базы. Содержат имя объекта воздействия (рабочий), имя цели, включенное в название партии (социализм, демократия), и характеристики противника. Является директивно-идентифицирующим. Содержат признаки первой степени речевой агрессии, косвенную констатацию необходимости перемен.
Подобные документы
Законодательные основы предвыборной агитации в Российской Федерации. Понятие и сущность предвыборной агитации. Особенности проведения листовочной кампании и рекламы в интернет. Эффективные технологии, способные привести к победе в избирательной кампании.
курсовая работа [54,4 K], добавлен 10.12.2012
Сущность и разработка стратегии избирательной компании. Функции предвыборного штаба. Разработка формализованных целей избирательной кампании. Формирование имиджа политического лидера. Разработка предвыборной программы. Методы черного PR в политике.
контрольная работа [37,1 K], добавлен 12.12.2011
Специфика и особенности политических пиар-технологий. Понятие и этапы избирательной кампании. Основные положения стратегии предвыборной борьбы. Методы создания межличностного и идеологического контраста кандидатов, негативного имиджа конкурентам.
реферат [24,2 K], добавлен 22.06.2015
Особенности и характеристика предвыборной компании Д. Трампа в глобальном пространстве. Использование социальной сети Трампом для политической коммуникации. Риторический портрет Д. Трампа, харизматика и изобразительные средства в речах политика.
курсовая работа [452,5 K], добавлен 22.03.2018
Классификация и психологическое обоснование политических поступков, их разновидности и толкование. Схемы политической деятельности и их место в современном обществе. Понятие и уровни политической социализации, основные этапы дальнейшего развития.
реферат [18,5 K], добавлен 22.12.2009
Коммуникативная сущность рекламы в период избирательной кампании. Средства и виды политической рекламы при разработке стратегии избирательной кампании. Анализ влияния рекламы на массовое политическое сознание россиян в период избирательной кампании.
контрольная работа [31,8 K], добавлен 01.12.2015
Анализ действий непарламентских партий "Яблоко", "Патриоты России" и "Правое дело", допущенных к выборам в Госдуму. Предоставление кандидатами информации о доходах и имуществе. Проблема размещения предвыборной агитации. Предвыборные программы партий.
курсовая работа [65,8 K], добавлен 20.10.2014
Сущность политической рекламы, ее функции и цели, средства достижения эффективности. Специфика политической рекламы в США и в Российской Федерации. Специфические черты PR на выборах украинской Верховной Рады, проблемы и успехи предвыборной кампании.
курсовая работа [4,1 M], добавлен 30.03.2014
Понятие, значение, структура и функции политической культуры, ее классификация и разновидности. Сущность политической идеологии, ее типы, распространенные на современном этапе. Оценка роли и значения идеологии в политической жизни общества на сегодня.
презентация [91,2 K], добавлен 16.10.2012
Исследование избирательных кампаний в трудах зарубежных и отечественных ученых в научной литературе. Предвыборная агитация: сущность, функции, организационная структура и основные формы проведения, управление информационными потоками в процессе.
дипломная работа [95,2 K], добавлен 11.07.2011
