Преступления против личности в российском уголовном праве

Введение

Глава 1. Преступления против личности в Российском уголовном праве

1.1 Классификация преступлений против личности по Российскому уголовному законодательству

Глава 2. Преступления против личности в зарубежном уголовном праве

2.1 Анализ преступлений против личности на примере различных зарубежных государств

2.2 Уголовное законодательство преступлений против личности некоторых Штатов Америки

Как известно, круг насильственных преступлений весьма разнообразен (УК РФ включает 55 статей, предусматривающих ответственность за совершение преступлений, связанных с насилием). Обычно, однако, внимание акцентируется на наиболее опасных проявлениях насилия - насильственных преступлениях против личности. К ним относятся преступные деяния, объектом которых является именно и только человек: убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, побои, истязание, изнасилование и т.п. Когда же речь идет о таких преступлениях, как похищение человека, разбой, захват заложника и т.п., то имеется в виду, что их совершение соединено с насилием, которое, как правило, используется в качестве лишь средства достижения какой-либо цели, в основном материальной (например, завладение собственностью).

По степени общественной опасности и тяжести причиняемых последствий насильственные преступления во многом превосходят другие криминальные проявления и наносят огромный ущерб обществу. Только непосредственно потерпевшими от них ежегодно выступают сотни тысяч людей. Эти преступления, составляющие 4-6% в общем объеме преступности, наносят ущерб наиболее важным в цивилизованном обществе ценностям - жизни, здоровью, неприкосновенности человека, и поэтому они наиболее опасны с точки зрения права и общечеловеческой морали.

Раздел VII "Преступления против личности", которым законодатель открывает Особенную часть УК, состоит из пяти глав (с 16-й по 20-ю) и 57 статей. Это один из наиболее крупных разделов и по числу глав (столько же лишь в разд. IX "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка"), и по числу статей (больше только в разд. IX и X).

Большинство составов было известно ранее действовавшему УК. Лишь 15 видов составов являются новыми. Однако многие из них не отличаются принципиальной новизной - они ранее либо выступали как разновидности определенного состава (например, побои, нарушение изобретательских прав), либо были расположены в иных главах (например, угроза убийством, вовлечение несовершеннолетних в совершение преступных и антиобщественных действий). К новым видам преступлений могут быть отнесены:

принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120);

насильственные действия сексуального характера (ст. 132);

отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140);

воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148);

воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149) и некоторые другие.

Личность как объект уголовно-правовой охраны - понятие собирательное: выступая в качестве межродового объекта, она охватывает такие родовые объекты, как жизнь и здоровье (гл. 16), свободу, честь и достоинство (гл. 17), половую неприкосновенность и половую свободу (гл. 18), конституционные права и свободы (гл. 19), интересы семьи и несовершеннолетних (гл. 20). Такая структура в целом соответствует конституционным положениям, зафиксированным в ст. 20 - 24, 38, 41 Конституции РФ: каждый имеет право на жизнь, здоровье, достоинство, свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

В структуре личности важнейшей составляющей выступают жизнь и здоровье человека. Не случайно именно глава о преступлениях против этих объектов открывает как разд. VII, так и в целом всю Особенную часть УК.

Однако ошибочно было бы считать, что нормы только этой главы направлены на обеспечение безопасности жизни и здоровья: просто в преступлениях, описанных в данной главе, они служат основными, главными объектами посягательства, под которыми понимаются те общественные отношения, "тот интерес, который законодатель, создавая данную норму, в первую очередь стремился поставить под охрану уголовного закона". По нашим подсчетам, из 273 статей Особенной части УК 233 статьи так или иначе, в большей или меньшей степени имеют в виду охрану означенного объекта (жизни и здоровья) и, таким образом, по сути, вся система Особенной части прямо или косвенно нацелена на сохранение в неприкосновенности этого объекта.

В связи с этим представляется продуктивной высказанная в юридической литературе мысль о существовании различных направлений и линий уголовно-правовой охраны личности: "на дальних подступах"; для предотвращения непосредственной опасности; наказуемости вреда, причиненного преступлением "попутно"; наказуемости непосредственных посягательств на жизнь и здоровье.

Можно выделить (строго придерживаясь единства критериев деления) две группы уголовно наказуемых посягательств на жизнь и здоровье:

1) создающие опасность причинения вреда;

2) фактически причиняющие вред данным объектам.

В свою очередь, внутри каждой из упомянутых групп, отталкиваясь от наличной уголовно-правовой регламентации, можно вычленить свои разновидности. Так, в пределах первой четко просматриваются посягательства, создающие:

а) абстрактную

и

б) конкретную опасность.

В пределах второй группы - посягательства, причиняющие вред жизни и здоровью:

а) как дополнительному

и

б) как основному объекту.

Характерной особенностью норм гл. 16 является то, что, во-первых, упоминаемые в них преступления создают конкретную опасность жизни и здоровью человека как объекту уголовно-правовой охраны. Таковы составы доведения до самоубийства (ст. 110 УК РФ), истязания (ст. 117 УК РФ) и др.; во-вторых, жизнь и здоровье в преступлениях данной главы выступают в качестве основного объекта, ради охраны которого и принята законодателем система норм гл. 16; в-третьих, составы в этой главе сконструированы таким образом, что преступления считаются оконченными с момента создания опасности, а другие - с момента фактического причинения вреда.

Преступления против жизни и здоровья традиционно делят на три группы:

1) против жизни;

2) против здоровья;

3) ставящие в опасность жизнь или здоровье.

Такая классификация, не бесспорная с позиции логики (не обеспечен единый критерий деления), по сути дела, общепринята в теории уголовного права. Несмотря на малочисленность статей в первой и второй классификационных группах (соответственно 6 и 10), именно им законодатель придает заглавную роль в вопросах охраны жизни и здоровья человека. Не случайно большинство преступлений, входящих в эти группы, относится к категории тяжких и особо тяжких.

Если отвлечься от осуществленных в действующем УК уточнений терминологического характера и определенных изменений диспозиции ряда норм по существу, можно констатировать относительную стабильность круга норм о преступлениях против жизни и здоровья в УК 1960 г. и 1996 г. Так, сохранены все виды убийств, которые описывались в прежнем УК, лишь дополнительно выделен еще один вид "привилегированного" убийства - умышленное лишение жизни матерью новорожденного ребенка (ст. 106). Сохранена система норм, предусматривающих ответственность за причинение вреда здоровью. Дифференциация в них проводится по тем же трем основаниям, что и в УК 1960 г.: по тяжести вреда здоровью, по формам вины и по наличию квалифицирующих, привилегирующих обстоятельств.

Итак, нормы о преступлениях против личности заняли в УК 1996 г. подобающее им место в соответствии с той иерархией ценностей, которая установлена российской Конституцией: разделом VII открывается Особенная часть УК. В свою очередь, в пределах данного раздела выделен ряд глав, исходя из присущих описанным в них преступлениям объектов. Расположены они в строгой последовательности с учетом относительной важности этих объектов. На первое место поставлена глава, регламентирующая наказуемость посягательств на жизнь и здоровье человека, как на наиболее значимые объекты уголовно-правовой охраны. В рамках данной главы выделяют три группы преступлений: посягающие на жизнь, на здоровье и ставящие в опасность жизнь или здоровье.

1.2 Квалификация преступлений против личности в России

Среди насильственных преступлений наиболее устойчивую и значительную часть составляют умышленные убийства (около 15%), умышленные причинения тяжкого вреда здоровью (свыше 27%), изнасилования (около 4%), угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (около 37%), умышленные причинения средней тяжести вреда здоровью (свыше 16%). Состояние и динамика совершения преимущественно этих преступлений и характеризуют насильственную преступность в целом.

Криминологической особенностью насильственных преступлений является их определенная стабильность, сопровождаемая некоторым ростом. Однако необходимо отметить, что за последние 15 лет количество совершаемых ежегодно умышленных убийств выросло в стране более чем в три раза (с 10 до 32 тыс.), причинений тяжкого вреда здоровью - в два с лишним раза (с 26 до 58 тыс.). Сегодня по числу ежегодно совершаемых убийств и покушений на убийство Россия стоит на первом месте в мире, а по уровню преступлений этого вида (20,52 убийства на 100 тыс. населения) - на втором, после Южной Африки (56,49).

Причем уровень умышленных убийств, совершаемых у нас в стране, во много раз превышает аналогичные показатели в США (6,26), Германии (1,28), Франции (1,63), Англии (1,45), Новой Зеландии (2,01), Японии (1,04). Столь значимую разницу в показателях России и других стран мира вряд ли можно объяснить особенностями национальной уголовной статистики. Тем более что в общем числе убийств с покушениями на убийство покушения составляют лишь 9-10% и не влияют на общую картину преступлений данного вида. Поэтому указанные показатели следует сделать предметом пристального криминологического анализа.

Динамика изнасилований за последние годы не укладывается в рамки общей тенденции преступного насилия, что объясняется специфической природой этих сексуальных преступлений и их значительно большей по сравнению с другими насильственными посягательствами латентностью. Поэтому не случайно, что за истекшие пятнадцать лет число изнасилований уменьшилось на 30%.

Следует отметить, что в последнее десятилетие одновременно с количественным ростом насильственных преступлений изменились и их качественные характеристики.

Прежде всего на 10-15% возросло количество насильственных преступлений, осуществленных с применением холодного и огнестрельного оружия, что главным образом вызвано тремя группами обстоятельств: большей доступностью оружия и расширением торговли им; значительным повышением удельного веса организованной преступности; войнами и военными конфликтами на территории России и стран СНГ.

Доля насильственных преступлений, особенно убийств, совершенных с особой жестокостью, возросла на 10%. Отчетливо проявляется тенденция ужесточения преступных действий при совершении убийств и изнасилований. личность преступление уголовный

Особенную опасность представляют насильственные преступления, совершенные на бытовой почве в отношении женщин и детей. По данным социологов, более половины всех женщин страны подвергается физическому и психическому насилию со стороны близких им людей. Ежегодно от такого насилия погибает от 12 до 14 тыс. женщин (и примерно такое же количество мужчин), а также до 2 тыс. детей. Кроме того, ежегодно около 2 млн. детей уходит из дома из-за переживаемого насилия в родительской семье, пополняя ряды безнадзорных и беспризорных. Бытовое насилие серьезно влияет и на рост в обществе суицида, уровень которого в настоящее время составляет 57 чел. на 100 тыс. чел. населения.

Особенностью современной насильственной преступности является также возрастание значимости корыстной мотивации преступников. Даже "бытовые" насильственные преступления против личности, которые обычно имеют ситуационный характер, стали чаще совершаться из-за корысти.

По данным исследований, доля насильственных преступлений, совершенных в группе, тем больше, чем моложе преступники. Численность групп не превышает обычно трех-четырех человек, и они чаще всего складываются случайно, для совместного времяпрепровождения.

Состояние, структура и динамика насильственной преступности не позволяют, однако, однозначно ответить на вопрос о причинах эскалации криминального насилия в стране. Для более глубокого понимания природы этих преступлений и способов их предупреждения важное значение имеет анализ личностной характеристики насильственного преступника. Криминология: Учебник (под ред. проф. В.Д. Малкова) - "Юстицинформ", 2004 г., стр. 247.

Государственная защита личности находит свое наиболее полное проявление: 1) в установлении уголовной ответственности за преступные посягательства на названные ценности и 2) применении норм уголовного права. Суровость уголовной ответственности призвана оказывать сдерживающее воздействие на неустойчивых членов общества и не только способствовать исправлению преступников, но и предупреждать совершение преступлений. Гуманным и справедливым в сфере уголовно-правовых отношений следует считать не одностороннее послабление лицам, совершившим преступления, причинившим вред и страдания иным лицам, а прежде всего учет и соблюдение прав и законных интересов пострадавших от преступлений граждан. Поэтому гуманным и оправданным будет применение строгих мер наказания к лицам, посягающим на жизнь и здоровье граждан, совершающим тяжкие и особо тяжкие преступления. Гуманистическая цель применения уголовного закона и его направленность на защиту личности потерпевших от преступных посягательств получает свое законченное правовое выражение во многих институтах Общей части и составах преступлений Особенной части УК РФ.

Все последние годы темпы прироста совершения тяжких и особо тяжких преступлений превышали темпы прироста общей преступности. Принимаемые правовые и организационные меры рассматриваются населением как недостаточно эффективные. Обращение в правоохранительные органы как средство разрешения возникающих конфликтов не находит поддержки у многих. Из года в год не уменьшается число нераскрытых преступлений против личности.

Характерной чертой развития Уголовного кодекса РФ как основного и единственного формального источника уголовного права является последовательная дифференциация ответственности по степени общественной опасности преступных деяний. Содержательно это выражается в сохранении повышенной ответственности за квалифицированные тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, за рецидив, за проявления организованной и профессиональной преступности, с одной стороны, и применение иных, менее суровых мер наказания к лицам, совершившим преступления небольшой и средней тяжести впервые, а также по неосторожности. Дифференциация уголовной ответственности обеспечивается не только категоризацией преступлений, но и их поляризацией в сложных составах, указанием на комплексы квалифицирующих обстоятельств и их развитие, выделением признаков иерархии в определении степени общественной опасности преступных деяний в структуре самого УК РФ, выраженной в последовательности изложения содержания его разделов, размещении групп родовых и видовых составов с учетом тяжести антиобщественных деяний в главах о преступных посягательствах на личность потерпевших. Обобщение этих особенностей УК, их теоретический анализ требует развития учения о защите личности потерпевшего.

Отличительной особенностью действующего Кодекса является его значительно более полное, чем в УК РСФСР 1960 г., соответствие криминологическим реалиям российской действительности. Это качество получило свое выражение в многостороннем учете особенностей современных способов совершения преступлений, характеристике общественной опасности их последствий, расширении криминализации ряда деяний, в той или иной степени посягающих на права личности, обозначении более целеустремленного противодействия проявлениям организованной преступности.

Объективным импульсом развития отмеченной тенденции в сфере уголовного законодательства явились не только значительный количественный рост общего числа преступных проявлений, появление их новых форм и возрастание общественной опасности некоторых из них (и прежде всего насильственных посягательств на личность), но и очевидная неспособность правоохранительной системы содействовать разрядке криминогенной ситуации в стране, обеспечить неотвратимость ответственности и наказания правонарушителей. Задачи общего и частного предупреждения решаются как судебной системой, так и всем комплексом правоохранительных органов недостаточно эффективно. Все эти обстоятельства инициировали поиск путей и средств законодательного и организационного решения возникающих проблем, в частности, путем усиления суровости уголовного наказания.

Однако недостатки действующей системы наказаний, из которой фактически исключены многие наказания, не связанные с изоляцией в виде лишения свободы, не позволили реализовать изложенный в ст. 60 УК принцип приоритета применения более мягких наказаний, чем лишение свободы. Сложившаяся ситуация привела к двум крайностям. Во-первых, значительно возросло назначение наказания в виде лишения свободы, что вызвало невиданное ранее переполнение мест лишения свободы, сопровождавшееся неспособностью уголовно-исправительной системы создать условия пребывания в них, соответствующие международным стандартам, и действенно выполнять задачи исправления осужденных. И, во-вторых, стремление судей в массовом порядке корректировать применение норм УК, прибегая к использованию таких отложенных мер, как условное осуждение. В последние годы более чем половина назначенных наказаний в виде лишения свободы и исправительных работ реально не отбывались.

Длительность периода действия ограниченной системы наказания и согласие с этим положением законодательных органов вызвали предложения отказаться от гуманистической концепции построения системы уголовных наказаний, воспринятой при создании УК РФ в 1996 г. В частности, исключить из этой системы такие виды наказаний, как ограничение свободы и арест. При этом не обсуждается вопрос о возможности реформирования содержания и порядка применения этих видов наказания (а такие возможности действительно имеются), а сразу предлагается их упразднить под предлогом ограниченности финансирования уголовно-исполнительной системы.

Принятие этих предложений окончательно утвердит ограничение усмотрения судей в выборе наказания в целях его индивидуализации в зависимости от общественной опасности преступления и личности виновного, фактически оставив только один его вид для реального отбывания - лишение свободы. В.П. Кашепов. О гарантиях уголовно-правовой защиты безопасности личности // Журнал российского права, N 12, декабрь 2005 г., стр. 38

Под насильственной преступностью обычно имеют в виду совокупность таких преступлений, при совершении которых насилие является элементом мотивации, а не только просто средством (способом) достижения преступной цели. Наиболее опасные насильственные преступления, объектом которых является человек, включены в разд. VII УК РФ.

Из всех известных преступлений против личности убийства, бесспорно, относятся к категории самых тяжких насильственных противоправных деяний. Именно они посягают на самое ценное, что есть у человека, - на его жизнь, являющуюся единственным и неповторимым способом существования человеческого индивида. Право на жизнь есть высшая, абсолютная, неоспоримая ценность. Среди всех прав и свобод человека и гражданина Конституция Российской Федерации считает важнейшим именно это право. "Каждый имеет право на жизнь" - гласит п. 1 ст. 20 Конституции Российской Федерации.

Между тем последние несколько лет в России наблюдается интенсивный рост числа убийств. Как известно, положение дел с убийствами является как бы обобщающей, интегративной характеристикой криминогенной обстановки в целом и более того - индикатором всей социально-правовой ситуации в стране. В этих условиях правильная квалификация и адекватная уголовно-правовая оценка содеянного приобретают важнейшее значение для профилактики такого рода (точнее - вида) преступлений и выработки стратегии уголовно-правовой политики.

Оценочные категории, влияющие на квалификацию убийства и назначение наказания, имеются во всех составах преступлений против жизни человека. Также можно назвать и группу оценочных признаков общего для квалификации убийства назначения.

При этом следует иметь в виду, что убийство, совершенное при наличии и отягчающих, и смягчающих обстоятельств, должно по правилам конкуренции специальных норм квалифицироваться как убийство при смягчающих обстоятельствах.

Между тем нередко приговоры судов по делам об убийствах далеко не в полной мере отвечают требованиям справедливости и неотвратимости наказания, в том числе и в связи с наличием в значительной части квалифицирующих УК РФ составов этого вида преступлений оценочных признаков, а также неполнотой некоторых основополагающих определений.

Так, в ч. 1 ст. 105 УК РФ дается законодательное определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку, причем без конкретных указаний на противоправность этого деяния, которая лишь явно подразумевается. Вместе с тем соответствующее указание закона здесь имеет принципиальное значение. В ином случае представитель закона, приводящий в исполнение вынесенный судом смертный приговор убийце, сам формально подпадает под определение умышленного причинителя смерти, подлежащего уголовному преследованию и наказанию.

Конечно, нам могут возразить, что понятие противоправности убийства вытекает из самого смысла уголовного законодательства. Например, в ч. 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания. Однако ч. 1 ст. 105 УК РФ как раз и запрещает любое умышленное причинение смерти любому другому человеку (смертная же казнь, надо полагать, является явным и заведомо умышленным причинением смерти другому человеку - пусть и очень плохому человеку), не делая никаких исключений.

По мнению исследователей, "убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни другого лица, когда причинение смерти является основанием уголовной ответственности". Вполне очевидно, что следует иметь четкое и однозначное законодательное определение всех оснований наступления такой ответственности за лишение жизни (причинение смерти).

Подобного рода правоприменительных коллизий и связанной с ними необходимости оценочного толкования закона легко можно было бы избежать, определив в ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство как умышленное противоправное причинение смерти другому человеку.

При квалификации состава убийства приоритетными выступают понятия феноменов "жизнь", "смерть".

Закон берет под защиту жизнь любого человека с момента его рождения, поскольку "началом жизни принято считать начало физиологических родов". Это вовсе не равнозначно началу самостоятельного внутриутробного существования ребенка (т.е. не связано с отделением от утробы матери, началом дыхания и т.п.).

Существуют разные подходы к определению понятия и объяснению феномена жизни с точки зрения философии, религии, биологии, химии, физики и других наук. Философами дается определение жизни как формы существования материи, закономерно возникающей при определенных условиях в процессе развития. В толковых словарях жизнь трактуется как физиологическое или биологическое существование того или иного организма в период от его возникновения до конца. Религия утверждает, что земное существование человека есть лишь переходный этап в "мир иной" к "жизни вечной".

Не менее важно дать дефиницию понятия жизни с позиции права. Рождение и смерть человека являются юридическими фактами-событиями, с которыми связаны соответственно возникновение и прекращение права на жизнь, а также других нематериальных и имущественных прав. Жизнь можно охарактеризовать как представляющее правоспособность - иное нематериальное благо, возникающее с момента отделения жизнеспособного ребенка от организма матери и продолжающееся в течение функционирования всего головного мозга. Р.С. Джинджолия. К вопросу об оценочных категориях, используемых при квалификации насильственных преступлений против личности // Право в Вооруженных Силах, N 6, июнь 2005 г., стр. 12

Право на свободу и неприкосновенность личности является одним из самых важных конституционных прав человека. Защита этого права - обязанность государства. Успешное исполнение этой обязанности требует правильной квалификации преступных посягательств на свободу и неприкосновенность личности. Но здесь возникает немало сложностей. Например, при разграничении составов похищения человека, незаконного лишения свободы и захвата заложников. Связано это с недостаточной определенностью в законе признаков объективной стороны указанных деяний, с взаимным сходством этих признаков.

Статья 126 УК РФ, например, называя преступное деяние - похищение человека, - не определяет его объективных признаков. Здесь имеет место так называемая простая диспозиция. Законодатель, видимо, счел, что названное деяние - простое и не требует дополнительных пояснений. Практика квалификации данного вида преступлений показывает, однако, что это не так. Следует согласиться с мнением А. Наумова о том, что "простыми диспозиции бывают лишь по форме, но не по содержанию. Простые диспозиции - это чаще всего дефект законодательной техники, поэтому следовало бы отказаться от таких диспозиций уголовного закона" Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. стр. 90.

Понятие похищения человека, не определенное законом, раскрывается судебной практикой. В постановлении Президиума Верховного Суда РФ по делу А. сказано, что "по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с постоянного или временного местонахождения в другое место и последующим удержанием в неволе. Основным моментом объективной стороны данного преступления является захват потерпевшего с места его нахождения и перемещение с целью последующего удержания в другом месте". Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 1. стр.10.

Немало ошибок в судебной практике возникает в случаях, когда похищение человека сопряжено с причинением ему смерти. В этих случаях содеянное нередко квалифицируется по ч.3 ст.126 УК как похищение человека, повлекшее смерть потерпевшего. При этом не всегда выясняется психическое отношение виновного к факту наступления смерти потерпевшего, не учитывается, что квалификация по ч.3 ст.126 УК предполагает неосторожную форму вины. Если же имел место умысел, то содеянное требует дополнительной квалификации по п."в" ч.2 ст.105 УК - как "убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника". На это, в частности, указал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК)".

Похищение человека, сопряженное с его последующим убийством, следует отличать от убийства, сочетаемого с действиями, лишь внешне напоминающими похищение человека.

Отличие следует проводить по направленности умысла виновного и характеру совершаемых им действий. Если умысел виновного изначально был направлен на похищение человека, то есть его захват, перемещение в другое место с последующим удержанием там, а затем потерпевшего умышленно лишили жизни, то содеянное в этих случаях, как уже отмечалось, должно квалифицироваться по совокупности преступлений: по п."в" ч.2 ст.105 и соответствующей части ст.126 УК. Если же действия виновных были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, то состав похищения человека здесь отсутствует.

Приведем пример. Материалами дела установлено, что осужденные, избив М., решили его убить. С этой целью они поместили потерпевшего в багажник автомобиля, вывезли на пустырь, где убили. Затем, желая скрыть совершенное в присутствии К. преступление, они отвезли последнего в лес, где также убили. Поскольку действия осужденных были направлены не на удержание потерпевших в другом месте, а на их убийство, Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, отменил судебные решения в части осуждения виновных по ч.3 ст.126 УК и дело в этой части прекратил за отсутствием состава преступления Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 1. стр.10-11..

Похищение человека необходимо отграничивать и от состава незаконного лишения свободы (ст.127 УК).

Различие этих преступлений - в их объективной стороне. Похищение человека, как уже отмечалось, сопровождается последовательным совершением трех взаимосвязанных действий: захвата, перемещения в другое место и удержания похищенного в неволе. Что же касается незаконного лишения свободы, его объективная сторона не предполагает перемещения человека вопреки его воле из одного места в другое: потерпевший лишается свободы там, где он прежде пребывал по своей воле.

Статья 126 УК "Похищение человека" снабжена примечанием, где сказано, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Аналогичное примечание есть и в ст.206 УК "Захват заложника". Данные примечания целесообразны, поскольку дают возможность виновному одуматься, отказаться от дальнейшего продолжения общественно опасных деяний и тем самым предотвратить наступление более тяжких последствий. Поэтому странно, что ст.127 УК "Незаконное лишение свободы" не снабжена подобным примечанием, здесь также уместным. Отметим еще, что нынешняя редакция примечаний к ст.ст.126 и 206 УК не представляется удачной. Она открывает "лазейки" для безнаказанного совершения виновными противозаконных действий и достижения ими своих преступных целей. На это справедливо указывается в литературе. Следует согласиться с П. Скобликовым в том, что поскольку в примечании сказано не о смягчении уголовной ответственности, а полном от нее освобождении, которое никак не связано с тем, как долго человек пребывал в положении похищенного или захваченного в заложники, а также с достижением целей, к которым стремился виновный, такое примечание идет на пользу скорее виновного, чем потерпевшего. Свою мысль П.Скобликов иллюстрирует рядом примеров из практики, когда виновный, похитивший свою жертву, по истечении продолжительного времени или по достижении своей цели добровольно освобождает ее и тем самым избегает уголовной ответственности.

Так, некий предприниматель, с которым солидная зарубежная фирма вела переговоры о заключении долгосрочного договора, "заказал" похищение своего конкурента, пытающегося наладить отношения с той же фирмой. Исполнители "заказа", участники преступной группировки, похитили указанное лицо, отвезли на пустующую дачу, а через две недели после подписания "заказчиком" желаемого договора отпустили его.

В другом случае некто Н. после отбытия наказания похитил гражданина С., бывшего главным свидетелем обвинения в уголовном процессе, в результате которого он был осужден. Похищенный был помещен в подвал садового домика, где Н. оборудовал мини-тюрьму. Через год он счел себя отмщенным и освободил жертву. В обоих случаях в действиях виновных формально содержатся все основания для освобождения их от уголовной ответственности Скобликов П. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном законодательстве // Законность. 1997. N 9. стр.53.. К сожалению, на таких позициях стоит и судебная практика. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 2. стр. 11-12. Но вряд ли с ней можно согласиться. Ведь получается, что виновный достигает своей преступной цели и остается при этом недоступным уголовному закону. Потерпевшему же приходится довольствоваться тем, что он остался жив и невредим.

Правильную и справедливую, на наш взгляд, точку зрения на этот вопрос имеют многие зарубежные уголовные законодательства, которые, как правило, не исключают полностью уголовную ответственность при добровольном освобождении похищенного или незаконно лишенного свободы, а лишь смягчают ее в зависимости от продолжительности содержания потерпевшего в неволе и достижения поставленных виновными целей. Эта продолжительность в УК разных стран определяется по-разному. УК Испании, например, предусматривает, что "если виновный освобождает удерживаемого в течение первых трех дней заточения, не добившись поставленной цели, ему назначается наказание на степень ниже. Если же заточение или задержание продлилось более пятнадцати дней, виновный наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет" (ст.163). УК Польши и Франции предусматривают повышенное наказание, если лишение свободы человека продолжилось более семи дней или было связано с причинением особых мучений потерпевшему. Еще более короткие сроки удержания потерпевшего в неволе, всего до 12 часов, предусмотрены по УК штата Нью-Йорк (США).

С учетом зарубежного опыта и в целях усиления гарантий уголовно-правовой защиты права человека на свободу и личную неприкосновенность примечание к ст.126 УК было бы целесообразно пересмотреть и изложить, например, в следующей редакции: "Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если оно удерживало потерпевшего в неволе не более 24 часов, добровольно отказалось от достижения незаконно поставленных целей и в его действиях не содержится иного состава преступления. Освобождение потерпевшего по истечении 24 часов, либо после достижения поставленной виновным цели, либо в связи полным или частичным выполнением требований похитителя учитывается судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства". Т. Нуркаева. Преступления против свободы и неприкосновенности личности // Российская юстиция. N 8. август 2002 г., стр. 19.

В литературе справедливо обращено внимание на существенную разницу в размерах наказания за похищение человека и незаконное лишение свободы. Логику законодателя в данном случае понять весьма затруднительно. И в том, и в другом случае человек незаконно содержится в неволе с той только разницей, что при похищении человека в отличие от незаконного лишения свободы место удержания потерпевшего неизвестно. Перечень же квалифицирующих обстоятельств в обоих составах практически одинаков. И тот и другой составы предусматривают в качестве особо квалифицирующего обстоятельства наступление по неосторожности самых тяжких последствий, смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, однако ч.3 ст.126 УК предусматривает лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, а ч.3 ст.127 УК - от 4 до 8 лет. Таким образом, при примерно равной общественной опасности этих преступных деяний имеет место явная диспропорция в санкциях, предусматриваемых за эти преступления. Для устранения образовавшейся диспропорции следует, очевидно, усилить наказание за квалифицированные виды незаконного лишения свободы. Т. Нуркаева. Преступления против свободы и неприкосновенности личности // Российская юстиция. N 8. август 2002 г., стр. 41.

Уголовный кодекс предусматривает, как известно, ряд составов преступлений, непосредственным объектом которых выступают честь, достоинство и репутация человека. К их числу относятся общие составы: клевета (ст.129) и оскорбление (ст.130),

Следует отметить, что за последние годы количество уголовных дел данной категории значительно возросло. Это в определенной мере связано с демократизацией общества и повышением ценности человеческой личности.

Защита чести и достоинства человека возможна и после его смерти. Это положение впервые закреплено в ч.1 ст.152 ГК РФ.

Что касается УК, то там этот вопрос прямо не решается. Это дает основание одним авторам считать, что судья, руководствуясь УПК, вправе отказать в возбуждении уголовного дела по жалобе заинтересованных лиц, например родственников умершего. Другие видят выход из сложившейся ситуации в том, чтобы ввести в УК статью, предусматривающую ответственность за клевету в отношении умершего. Третьи предлагают рассматривать эти вопросы в рамках статей клеветы и оскорбления.

В результате клеветы страдают не только честь и достоинство потерпевшего, но и травмируется его психика, что нередко влечет причинение реального вреда его здоровью. Кроме того, клевета может вызвать наступление и других тяжких последствий: неприятности по службе (увольнение, понижение в должности), самоубийство потерпевшего или его близких и т.п. Эти последствия находятся за пределами состава клеветы, и суд по своему усмотрению может учитывать их при назначении наказания виновному либо нет. Между тем наступление тяжких последствий в результате клеветы существенным образом повышает степень общественной опасности содеянного, и законодатель, на наш взгляд, должен дать этому соответствующую оценку, предусмотрев их в качестве квалифицирующего обстоятельства.

Клевета очень тесно соприкасается с институтом диффамации. Суть его заключается в установлении уголовной ответственности за распространение позорящих другое лицо сведений независимо от их истинности. Получается, что диффамация является более широким понятием по отношению к клевете. Если ответственность за клевету связана с распространением заведомо ложных сведений, порочащих другое лицо, то диффамация охватывает все случаи распространения о лице порочащих его сведений независимо от их истинности. Такое понимание диффамации, на наш взгляд, не совсем удачно, поскольку не позволяет достаточно четко разграничивать эти понятия. Однако понятием диффамации охватывается лишь часть объективной стороны данного состава преступления, а именно - распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия. Другая часть объективной стороны состава - незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия - не охватывается понятием диффамации, хотя и подпадает под нарушение неприкосновенности частной жизни. Следовательно, нарушение неприкосновенности частной жизни - более широкое понятие по отношению к диффамации. Представляется, что норму о диффамации целесообразно выделить в самостоятельный состав, поместив в главу о преступлениях против чести и достоинства. При диффамации не просто происходит нарушение неприкосновенности частной жизни человека, а в первую очередь страдают его честь, достоинство и репутация, поскольку распространяемые сведения о частной жизни лица становятся достоянием других помимо его воли.

Нельзя оставить без внимания и вопрос о субъективной стороне оскорбления. В новом УК из состава оскорбления исключено указание на умышленный характер совершаемых действий. Это дает основание некоторым авторам полагать, что оскорбление может быть совершено и по неосторожности. Как показал опрос практических работников, более половины опрошенных (54%) считают, что отсутствие в диспозиции ст.130 УК указания на умышленный характер совершения преступления создает сложности при квалификации. Думается, что этот момент должен быть учтен законодателем путем четкого определения формы вины в конструкции состава оскорбления. Т. Нуркаева, С. Щербаков. Уголовно-правовая охрана чести и достоинства личности // Российская юстиция. N 2, февраль 2002 г., стр. 52.