Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ РФ

ГОУВП ЧЕЛЯБИНСКИЙ ОРДЕНА "ЗНАК ПОЧЕТА" ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Семантика и функционирование аллюзивных имен собственных

(на материале англоязычных художественных и публицистических текстов)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

Захарова Мария Анатольевна

Научный руководитель -

заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук,

профессор Н.А.Шехтман

Самара 2004

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ АЛЛЮЗИВНЫХ ИМЕН СОБСТВЕННЫХ

1.1 Аллюзивное имя собственное и методы исследования его семантики

1.1.1 Метод контекстологического анализа

1.1.2 Метод компонентного анализа

1.1.3Метод синтагматических оппозиций

1.2 Предмет и статус ономастической семасиологии

1.3 Прецедентные имена собственные

1.4 Типология элементов цитатной речи

1.4.1 Текстовая аппликация

1.4.2 Аллюзия

1.4.3 Парафраз

Выводы по I главе

ГЛАВА II. АЛЛЮЗИЯ КАК МЕХАНИЗМ ИНФЕРЕНЦИОННОГО ЗНАНИЯ

2.1 Имплицитность коммуникации

2.2 Фоновые знания и вертикальный контекст

2.3 Вертикальный контекст как проекция языковой личности автора

2.4 Вертикальный контекст как проекция языковой личности читателя

2.5 Импликация и пресуппозиция

2.6 Подтекст

Выводы по II главе

ГЛАВА III. СЕМАНТИКА АИС И СОЦИАЛИЗАЦИЯ ИС

3.1 Применение метода синтагматических оппозиций для анализа семантической структуры АИС

3.2 Импликационалы АИС

3.3 Сущность процесса социализации ИС

3.3.1 Частотность употребления АИС и его возраст

3.3.2.1 Символизация ИС

3.3.2.2 АИС-символы, АИС-знаки и АИС-символы-знаки

3.3.3 Выделение области слабого импликационала в семантике АИС при их участии в роли ключевых слов текста-реципиента

3.3.4 АИС в составе фразеологических единств

3.3.5 Переход ИС в класс имен нарицательных и в другие части речи

3.3.6 Факторы вхождения ИС в словари

3.4 Сравнительный анализ функционирования АИС в художественных и публицистических текстах

3.5 Функции АИС в художественных текстах

3.6 Функции АИС в публицистических текстах

Выводы по III главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа, выполненная на материале английского языка, посвящена проблеме семантики имени собственного, функционирующего в качестве аллюзии в художественных и публицистических текстах.

Семантика имени собственного (далее ИС) всегда оставалась спорным вопросом в лингвистической теории. Лингвисты ведут дискуссии о сущности значения ИС, то неоправданно его сужая, низводя статус ИС до слова-метки [139;15;227], то ограничивая область его означивания контекстом речевого окружения [63;156]. Это говорит о сложной, противоречивой природе ИС, в семантике которого происходит столкновение лингвистического и экстралингвистического планов.

Являясь единицей языка, ИС служит для номинации объектов социальной действительности. Субъективность функционирования ИС проявляется в индивидуальности его выбора в актах номинации, а также в явлении ассоциативного переноса существенных качеств объекта, для означивания которого ИС используется, на значение самого ИС, что в свою очередь отражается на дальнейшем функционировании ИС. ИС, таким образом, обладает способностью накапливать экстралингвистическую информацию о своем денотате, которая в результате логических процедур анализа и синтеза может становиться частью семантики ИС.

Объектом данного исследования является семантика имени собственного в текстовых пространствах.

Предметом исследования выступает аллюзивное функционирование имени собственного.

Актуальность исследования определяется, во-первых, антропоцентрической парадигмой современной лингвистической науки, под которой понимается переключение интересов исследователя с объектов познания на познающего субъекта. Анализируется человек в языке и язык в человеке, поскольку, по словам И.А.Бодуэна де Куртэне, "язык существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, составляющих данное языковое общество" [25, С.37].

В процессе формирования новой научной парадигмы был провозглашен тезис: "Мир есть совокупность фактов, а не вещей" [41, С.5]. Язык был постепенно переориентирован на факт, событие, а в центре внимания стала личность носителя языка (языковая личность, по Ю.Н.Караулову [69]). Новая парадигма предполагает новые установки и цели исследования языка, новые ключевые понятия и методики. В антропоцентрической парадигме изменились способы конструирования предмета лингвистического исследования, преобразился сам подход к выбору общих принципов и методов исследования, появилось несколько конкурирующих метаязыков лингвистического описания [178].

Во-вторых, в связи с расцветом постмодернистского течения в литературе в центре внимания исследователей оказался лингвистический механизм явления интертекстуальности, базирующийся на понятиях прецедентных текстов и прецедентных имен как свернутых мнемонических программ таких текстов. Несмотря на то, что проблемами прецедентности и интертекстуальности заняты многие отечественные и зарубежные лингвисты [11;54;69;87;158;173;217], до сих пор не выработано четких классификаций и действенных критериев дифференциации элементов цитатной речи. Поэтому вполне закономерно встает вопрос о неоднородности интертекстуальных элементов и, в частности, аллюзивных имен собственных (далее АИС) как их разновидности.

Очевидно, что одни АИС обладают более устойчивым ассоциативным значением и, соответственно, приближены к области единиц языка. Тогда как значение других АИС сугубо контекстуально и варьируется от автора к автору. В этой связи считаем необходимым выработать критерии, позволяющие отграничить группу АИС с относительно стабильным значением от АИС с окказиональной семантикой. Важно также рассмотреть факторы, играющие решающую роль в стабилизации семантики ИС, конкретизирующие его значение и, как результат, определяющие вхождение ИС в словари.

В-третьих, существуют многочисленные работы, детально исследующие особенности функционирования ИС в художественном тексте [1;52;91;142;177]. Вместе с тем, мало публикаций посвящено функционированию ИС в других стилях. Поэтому целесообразно провести сопоставительный анализ употребления АИС в нескольких функциональных стилях, что поможет глубже изучить семантику различных групп АИС и выявить их отличительные черты.

В-четвертых, современные лингвистические концепции текста делают акцент на проблеме структурирования различных пластов смысла текста, указывая на наличие в нем эксплицитной и имплицитной информативности [8;49;79;149;150]. Многие лингвисты сходятся во мнении, что текст не равен себе в плане смысла. Проблема возникновения объемного смысла на ограниченном участке текстового пространства исследуется учеными в рамках концепции подтекста, теории пресуппозиций, понятий вертикального контекста произведения, импликации и фонового знания. Данные проблемы составляют область инференционного знания. Хотя у лингвистов нет единогласия в определении ключевых понятий пресуппозиции, подтекста и импликации, все сходятся во мнении, что прием аллюзии является мощным механизмом приращения смысла текста.

Целью работы является исследование семантики АИС с опорой на традиционные методы лингвистического анализа и концепцию языковой личности, заимствованную из когнитивной лингвистики, а также установление закономерностей влияния специфических характеристик семантики АИС на особенности их функционирования в художественных и публицистических текстах.

Цель исследования определила задачи работы:

1). Раскрыть специфику семантики ИС и определить ее роль в реализации механизма аллюзии.

2). Выявить место аллюзии среди других приемов цитатной речи.

3). Изучить факторы, определяющие процесс социализации ИС, и перечислить лингвистические маркеры этого процесса. Показать роль пресуппозиции и фоновых знаний в декодировании контекстов, содержащих АИС различной степени социализации.

4). Раскрыть функции АИС в художественных и публицистических текстах, а также показать способность АИС участвовать в создании вертикального контекста произведения и на его основе образовывать подтекст сообщения.

5). Исследовать аллюзивный процесс с позиций автора и реципиента сообщения.

Методологическими основаниями исследования явились положения о системности языка, универсальной дихотомии языка и речи, теория значения слова М.В.Никитина [121], основные положения теории информации А.Моля [113], универсальный закон языковой экономии А.Мартине [102;221], основные постулаты стилистики декодирования И.В.Арнольд [12;13], а также некоторые положения когнитивной лингвистики: понятия языковой личности, языковой картины мира, концепта.

Для выполнения поставленных задач мы опирались на следующие лингвистические методы исследования: контекстологический анализ, процедуры компонентного анализа, метод синтагматических оппозиций.

Материалом исследования послужил широкий спектр художественных текстов англоязычных авторов преимущественно 19-20 веков (Д.Г.Лоренса, О.Уайльда, У.С.Моэма, Дж.Фаулза, Д.Апдайка и др.), англоязычные печатные издания 1991 - 2003 гг. Из 47 произведений общим объемом свыше 16 963 страниц и 57 источников англоязычной прессы методом сплошной выборки извлечено 1 892 примера.

При анализе языкового статуса ИС использовались данные англо-английских толковых словарей (см. список словарей). По причине большого влияния экстралингвистических факторов и национально-культурной специфики на значение АИС в нашем исследовании мы привлекали данные энциклопедических и страноведческих словарей (см. список энциклопедий).

Научная новизна работы состоит в изучении аллюзивного процесса на примере имен собственных, что, с одной стороны, позволит тщательно исследовать сущность феномена аллюзии, а, с другой стороны, перенести результаты исследования на более широкие сферы его функционирования. Новизна исследования заключается также в изучении функционального аспекта семантики ИС в сопоставительном плане: сравнивая особенности АИС в художественном и публицистическом стилях, мы выделили три группы АИС - АИС-символы, АИС-знаки и АИС-символы-знаки. Анализ различной степени социализации этих групп АИС позволил разграничить роль пресуппозиций и фонового знания в построении подтекста произведения.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты предлагаемого диссертационного исследования могут быть полезны при анализе функционирования АИС в других функциональных стилях в разных языках. Описанные методики анализа семантики АИС могут быть применены при составлении словарей-тезаурусов, а также для выделения АИС-носителей ядерных национально-культурных концептов, что, в свою очередь, поможет в определении объема филологического минимума, необходимого для нормального протекания процесса понимания в иноязычной среде.

Контексты, содержащие семантический повтор АИС, могут быть использованы как средство получения инференционного знания при чтении литературы на иностранных языках, что способствует развитию языковой догадки. Отдельные разделы работы ("Метод компонентного анализа", "Фоновые знания и вертикальный контекст произведения", "Подтекст") могут быть использованы в курсах лекций по стилистике. Изложение существующих концепций значения ИС может быть привлечено при составлении спецкурса по грамматике частей речи.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Семантика АИС имеет ассоциативный характер. В области значения АИС выделяются сильный и слабый импликационалы. Устойчивое языковое значение АИС строится на основе сильного импликационала, образование которого является результатом логических процедур анализа и обобщения.

2. Общий корпус АИС дифференцируется по степени социализации, на которую указывают специфические маркеры социализации. Социализация ИС протекает в процессе их функционирования в текстовых пространствах. Наиболее социализированные АИС выражают ядерные концепты английского лингвокультурного сообщества.

3. АИС участвуют в построении образа потенциальной аудитории. Контексты, содержащие семантическую редупликацию АИС, соответствуют области пересечения фоновых знаний автора и реципиента.

4. В произведениях художественной литературы происходит расширение области означивания, охватываемой АИС, за счет появления у высокопрецедентных имен слабого импликационала, тогда как публицистические тексты строятся преимущественно с опорой на сильный импликационал АИС.

5. АИС художественной литературы участвуют в построении подтекста произведения и в выделении смысловых вех произведения, когда они используются в качестве ключевых слов. АИС, употребляемые в публицистическом стиле, чаще всего выступают как идеологемы, способствующие пропаганде социально одобряемого поведения и порицанию антисоциальных проявлений.

Цель и задачи исследования определяют его объем и структуру. Диссертация содержит 192 страницы машинописного текста и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной научно-лингвистической литературы, включающего цитируемые труды отечественных и зарубежных авторов (230 наименований, из них 33 на иностранных языках), списка художественной литературы (47 наименований), списка использованных публицистических изданий (33 наименования), списка словарей и энциклопедий (29 наименований), списка сокращений.

Содержание работы. Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, определяются объем, цель, задачи и методы исследования.

В первой главе дается обзор методов лингвистического анализа, релевантных для исследования семантики АИС. Проводится анализ теоретических концепций, определяющих статус ИС в языке и речи, в синхронном и диахронном освещении. Рассматриваются теоретические проблемы стереотипизации и прецедентности, лежащие в основе образования феномена аллюзии. Проводится обзор теоретических источников по теме "Цитатная речь", составляется типология элементов цитатной речи, определяется место аллюзии в ней. Приводится определение термина "аллюзия" с кратким экскурсом в его историю.

Во второй главе исследуется роль аллюзии в механизме получения инференционного знания. Раскрывается понятие имплицитности коммуникации, определяются ее виды. Анализируется роль фоновых знаний в создании вертикального контекста произведения, рассматривается участие языковой личности автора и читателя в создании вертикального контекста произведения. Проводится разграничение понятий импликации и пресуппозиции, излагаются существующие концепции подтекста.

В третьей главе демонстрируется применение методов лингвистического анализа в исследовании семантики АИС, описывается иерархия семантической структуры АИС в терминах сильного и слабого импликационалов. Определяется понятие социализации ИС, приводится перечень маркеров повышенной социализации ИС, анализируются факторы, способствующие вхождению ИС в словари. Проводится анализ специфики функционирования АИС в художественном и публицистическом текстах. Освещаются функции АИС в указанных функциональных стилях.

В заключении приводятся выводы по всей работе, суммирующие результаты проведенного исследования.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на итоговых научно-практических конференциях преподавателей и сотрудников ЧГПУ (Челябинск 2000 - 2004 гг.), на межвузовских научных конференциях ("Актуальные проблемы языкознания, педагогики и методики обучения иностранным языкам" (II и III Межвузовская научно-практическая конференция), Челябинск, ЧГПУ, 13-14 дек. 2001 г. и 27 мар. 2003 г.; "Экономика и социум на рубеже веков", Челябинск, РГТУ, 2003г.).

По теме диссертации опубликовано 5 работ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ АЛЛЮЗИВНЫХ ИМЕН СОБСТВЕННЫХ

1.1 Аллюзивное имя собственное и методы исследования его семантики

Имя собственное выступает центральной базой механизма образования аллюзии. Основная цель аллюзии как стилистического приема заключается в придании важности и аргументированности какому-либо сообщению через обращение к наиболее значительным вехам многогранной истории человечества. Как правило, в центре выдающихся событий оказываются люди или социальные объекты-носители ИС (города, страны). Суть экстраординарных явлений состоит в проявлении необычного качества. Именно оно привлекает внимание, интерес, будит воображение. Именно оно оставляет след в памяти, запечатлевается в сознании. Неслучайно, на выдающееся событие чаще намекают, используя имя собственное, так как необычных явлений гораздо больше, чем социальных объектов, с которыми они так или иначе связаны, поэтому возникает возможность выразить больший объем смысла через меньшее количество означающих. Такая тенденция служит проявлением закона экономии языковых усилий [102;221]. В итоге, одно ИС служит отправной точкой многих ассоциативных линий, становясь аллюзивным именем собственным. АИС невольно вынуждает получателя информации (читателя) просчитывать несколько возможных ассоциативных ходов мысли и соотносить сделанный выбор с конкретным контекстом употребления АИС. В этом состоит ценность аллюзии как интеллектуального упражнения. Где искать исток намека? Как сопоставить аллюзивный факт с реальным контекстом? Каков итоговый смысл взаимодействия двух интеллектуальных образований? Важно, что результирующий смысл - это не сумма смыслов, а качественно новый смысл.

Аллюзивное имя собственное - это имя, которое, в отличие от общего корпуса имен собственных, имеет определенную уникальную референциальную отнесенность, что объективно сужает область его означивания. Закрепление за АИС референциальной отнесенности позволяет выделить качественные характеристики (дифференциальные признаки) референта, на основе которых выстраивается область имплицитного значения АИС. Очевидно, что семантика самого АИС претерпевает значительные изменения, которые будут рассмотрены в главе 3.

Для проведения анализа семантической структуры АИС наиболее адекватной представляется комбинация трех взаимодополняющих методик: контекстологического анализа, компонентного анализа и метода синтагматических оппозиций. При этом процедура контекстологического анализа учитывает влияние на семантику языковых единиц социальных факторов и условий функционирования языка, всего многообразия познаваемого человеком мира, образующего информационную основу коммуникации. Контекстологический анализ позволяет определить семантическую структуру слова как упорядоченное множество его лексико-семантических вариантов (далее ЛСВ). Результатом применения компонентного анализа является выявление концептуальной структуры слова как совокупности семантических множителей. И, наконец, метод синтагматических оппозиций позволяет выявить семантические связи слов и определить концептуальную структуру лексической единицы (далее ЛЕ), минуя парадигматические отношения данной ЛЕ в системе языка, с опорой на речевые контексты ее реализации. Остановимся подробнее на специфике каждого из указанных методов.

1.1.1 Метод контекстологического анализа

Как и другие исследовательские процедуры, методика контекстологического анализа неразрывно связана с соответствующей языковой теорией, в данном случае с теорией контекстной семантики (термин Г.В.Колшанского [78]). Родоначальником теории контекста считают основателя Лондонской лингвистической школы Дж.Ферса [204]. В нашей стране теория и методика контекстологического анализа связана, прежде всего, с именем Н.Н.Амосовой [4]. Н.Н.Амосова определяла контекст как соединение указательного минимума с семантически реализуемым словом. В основе такого понимания имплицитно заложена модель полисемии и омонимии в языке, основанная на следующих допущениях:

1. Языковой знак асимметричен, полисемия и омонимия являются языковыми универсалиями, но все множество значений каждого языкового знака можно разделить на отдельные дискретные элементы - ЛСВ, которые могут идентифицироваться по лексической, грамматической или комбинированной сочетаемости. ЛСВ - слово в одном из его значений, т.е. сущность, имеющая и план выражения, и план содержания (термин А.И.Смирницкого (цит. по [13, С.105]).

2. В речи слово актуализируется только в одном из возможных для него вариантов.

3. Слушатель или читатель, зная контекстуальные индикаторы, в состоянии понять, в каком из возможных для него значений встретилось слово и соответственно понять смысл текста.

4. Система языка остается неизменной.

Однако эта модель контекстологического анализа достаточно огрублена и реальные условия коммуникации намного сложнее. Ключевым понятием данной методики выступает понятие контекста, которое основывается на двух факторах: 1) поиском на синтагматической оси слова или словосочетания, которое повторяет, перефразируя, или уточняет, конкретизируя, или толкует значение семантически реализуемого слова; 2) поиском слова или словосочетания, семантически совместимого с анализируемой ЛЕ [189, С.28]. Лингвистический контекстологический анализ, по Н.Н.Амосовой, часто сочетается с компонентным анализом по словарным дефинициям. Он менее формализован, но более требователен к описанию деталей фактического текстового материала.

1.1.2 Метод компонентного анализа

Первыми исследователями, предложившими и разработавшими компонентный анализ лексики, были американские антропологи У.Лаунсбери [220] и Ф.Гудинаф [208]. В лингвистической литературе многих стран имеется множество работ, специально посвященных компонентному анализу, или расматривающих его в связи с другими проблемами семасиологии. Это - работы Дж.Катца [215], Дж.Фодора [216], Ю.Найды [224] в США, работы многих французских ученых, в том числе Б.Потье, Ж.Греймаса [209;210], Рей Дебев, и мн. др.. Особенно большое развитие теория и методика компонентного анализа получила в нашей стране (см. работы Ю.Д.Апресяна [5;6], И.В.Арнольд [10], Р.С.Гинзбург [51], Ю.Н.Караулова [70;71], Э.М.Медниковой [107], О.Н.Селиверстовой [144], И.А.Стернина [153], Н.Г.Комлева [81], Е.В.Гулыги и Е.И.Шендельс [57] и мн. др.).

В компонентном анализе значение слова разлагается на его составляющие - семантические множители. Ю.Н.Караулов предлагает следующее операционное определение: "Итак, под "семантическим множителем" (далее СМ) в данной работе понимаются полнозначные слова, использованные в правой части толкового словаря" [71, С.6]. Он также поясняет, что под СМ обычно понимаются элементарные единицы содержательного плана, которые, соединяясь друг с другом в различных комбинациях и числе, задают значение любого слова в языке [там же].

Поскольку упорядоченных систем в лексике очень немного, был найден универсальный способ компонентного анализа в виде опоры на словарные дефиниции. Помимо толковых словарей используются и идеографические. В таких словарях в явном виде фиксируются семантические отношения между словами и дается классификация лексики применительно к отраженной в ней системе понятий. Наиболее известным идеографическим словарем является тезаурус П.Роже, впервые изданный в 1852 году и в дальнейшем неоднократно переиздававшийся и совершенствовавшийся [320]. Разработанная в нем система понятий, хотя она неоднократно подвергалась критике и переделывалась, дает возможность классифицировать лексику применительно к обозначаемым понятиям. При этом осуществляется основное требование, предъявляемое к любому описанию - число описывающих элементов значительно меньше числа описываемых. Названия тех классов и групп, в которые слово входит, могут рассматриваться как его СМ.

Компонентный анализ по словарным дефинициям основывается по существу на установившейся в логике операции определения понятий. Обычные этапы такого определения - указание ближайшего рода или класса, к которому относится предмет, и указание видовых отличий, т.е. признаков, которые отличают определяемый предмет от всех других предметов того же класса. Ядерное слово дефиниции является носителем категориального значения, т.е. классемы (или категориальной семы), в которой приходится разграничивать лексическую и грамматическую части. Грамматическое значение включает частеречную принадлежность. Значение лексико-грамматического разряда является пограничным между чисто грамматическим и лексическим значениями. Каждый разряд имеет свой набор присущих ему объяснительных формул и ключевых слов, выражающих классему [9, С.53].

По характеру передаваемой информации и прагматическому статусу различают СМ, относящиеся к денотативному, т.е. предметно-логическому, значению слова, и коннотативные, отражающие прагматику акта коммуникации. При анализе художественных текстов коннотативная часть семного состава оказывается особенно важной. При этом приходится различать узуальные и окказиональные, т.е. порожденные контекстом, коннотации. Коннотативный компонент значения лексических единиц, структура которого была детально описана И.В.Арнольд, является важной составляющей семантической структуры АИС [13].

Бьльшая часть проанализированных нами АИС функционирует в актах вторичной номинации. На данном уровне у слова как словарной единицы языка, строго говоря, нет определенных значений, а есть правила содержательного варьирования первичного (исходного) значения в трех полях - импликационном (метонимическом), симилятивном (метафорическом) и гипонимическом. Поэтому под семантической структурой АИС будем понимать не ее традиционное определение как упорядоченного множества ЛСВ слова, а представление о потенциальных возможностях семантического варьирования слова с данным исходным значением. Таким образом, мы будем анализировать не узуальные результаты действия механизмов переосмысления слов, а сами механизмы (закономерности) семантического словопреобразования. Эти два направления исследования семантической структуры слова описаны в работе М.В.Никитина [121, С.67]. В результате семантического варьирования значение АИС приобретает коннотативный компонент.

Согласно И.В.Арнольд, коннотация включает эмоциональный, оценочный, экспрессивный и стилистический компоненты [13, С.107-114]. Коннотация является факультативной частью значения лексических единиц в противовес денотативному значению.

Эмоциональный компонент значения может быть узуальным или окказиональным. Слово или его ЛСВ обладает эмоциональным компонентом значения, если выражает какую-нибудь эмоцию или чувство. Эмоцией называется относительно кратковременное переживание: радость, огорчение, удовольствие, тревога, гнев, удивление, а чувством - более устойчивое отношение: любовь, ненависть, уважение и т.п. В большинстве случаев эмоциональный компонент семантики АИС окказионален, что подтверждается наличием семантического повтора, эксплицирующего передаваемые АИС эмоции, например:

William Dazeley managed to sing the baritone's 'dramatic' arias without showing any sign of embarrassment, while soprano Mary Hegarty was in gorgeous voice. And the audience loved it. Only your critic sat scowling and Scroodge-like in the corner, hating every moment [290].

Контекст АИС "Scroodge-like" содержит его семантический повтор "scowling" (scowl - a bad-tempered look [H, Т.3, C.125]). Именно этот семантический повтор актуализирует эмоциональный компонент коннотации АИС "Scroodge-like" - "с неодобрением, с раздражением". Этот компонент коннотации является результатом переосмысления целостного образа референта, носителя имени "Scroodge" (герой новеллы Ч. Диккенса "Рождественский гимн" ('A Christmas Carol')), которому дали прозвище "старый скупец" - 'the old miser' [314, P.176]. Эмоциональная составляющая коннотации АИС "Scroodge-like" поддерживается также глаголом "hate", содержащим прямое указание на негативные эмоции. Из сказанного видно, что коннотативный компонент значения сопровождает наиболее вероятностные ассоциации АИС "Scroodge".

Слово обладает оценочным компонентом значения, если оно выражает положительное или отрицательное суждение о том, что оно называет, т.е. одобрение или неодобрение. Место оценочных коннотаций в разных функциональных стилях различно. Они часто встречаются в ораторской речи и совсем не приняты в научной или официально-деловой речи. Следующий пример демонстрирует отрицательную оценку, передаваемую АИС "Judas":

With devilish cunning I encouraged her to talk. Unsuspecting, she laid her heart bare. Upon the cold, conspicuous common, printed page I offered it to the public gaze. A literary Judas, I kissed her and betrayed her. For pieces of silver I dressed her sweet confidences in the pantalettes and frills of folly and made them dance in the market place [264, P.74].

Семантический повтор АИС "Judas" содержит оба элемента значения АИС: его содержательное наполнение (I kissed her and betrayed her, for pieces of silver, in the market place) и его негативную оценку (betrayed). Семантический повтор актуализирует те же коннотации АИС "Judas", которые зафиксированны в словаре А.Хорнби: the name of the man who betrayed Christ; a traitor [H, Т.2, С.176]. Далее: Traitor - a disloyal person [H, Т.3, С.358].

Слово обладает экспрессивным компонентом значения, если своей образностью или другим способом подчеркивает, усиливает то, что называется в этом же слове или в других, синтаксически связанных с ним словах. Различают экспрессивность образную и увеличительную. Практически все АИС обладают образной экспрессивностью за счет переосмысления их первичного значения. Часть АИС способна также нести увеличительную экспрессивность, например:

This is Cairo, not New York or Paris or even Rome. I say that because even Italy is run incredibly efficiently when compared with Egypt, which is saying a lot. Cairo suffers from a gargantuan bureaucracy [235, P.47].

АИС "gargantuan" настолько прочно ассимилировалось в лексиконе англичан, что не нуждается в сколько-нибудь значительной интерпретации своей семантической структуры. Кроме того, данное АИС почти потеряло связь с первоисточником заимствования (романом Ф.Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль"), о чем свидетельствует его написание с маленькой буквы. Оно сохранило экспрессивный компонент значения, а именно, СМ интенсивности, ведь Гаргантюа - имя ненасытного великана. К тому же сам роман французского писателя носит гротескно-гиперболический характер, о чем свидетельствует дефиниция АИС "gargantuan": enormous, gigantic [H, Т.2, С.9], где актуализируется коннотативный компонент значения АИС.

Слово также обладает стилистическим компонентом значения, или стилистической коннотацией, если данное слово типично для определенных функциональных стилей и сфер речи, с которыми оно ассоциируется, даже будучи употреблено в нетипичных для него контекстах. Проиллюстрируем стилистическую маркированность АИС следующими примерами:

Old Tom уст. жарг. - "старый Том" (общее название подслащенных сортов джина по имени Томаса Чемберлена, занимавшегося изготовлением джина; метонимический перенос) [329, С.768]. АИС в составе фразеологизма стилистически маркировано. Сферой его функционирования является сниженный стиль в силу его этимологии и употребления для описания социально неодобряемой практики.

The thread of Ariadne книжн. - нить Ариадны, путеводная нить (этим. миф.) [329, С.757]. Принадлежность АИС "Ariadne" к возвышенному стилю объясняется общей закономерностью мифотворчества идеализировать человеческое бытие и видеть в повседневном черты вечного. Такую же тенденцию демонстрирует и следующий пример: The Pierian spring книжн. - вдохновение (Пиерия - область в Сев. Фессалии, в древности считалась обителью муз) [329, С.710].

В силу своей специфики большая часть АИС характеризуется принадлежностью к высокому, книжному стилю. Для этого есть ряд объективных причин. Во-первых, большинство АИС заимствовано из произведений художественной литературы или искусства. Во-вторых, являясь чаще всего продуктом вторичной номинации, АИС демонстрируют тонкость ума и игру воображения тех авторов, кто прибегает к ним, проводя параллели между семантически далекими областями, увеличивая тем самым эффект новизны, непредсказуемости, образности и выразительности.

Ю.Д.Апресян считает коннотацией такие смысловые элементы, которые отражают связанные со словом культурные представления и традиции, господствующую в данном языковом коллективе практику использования соответствующей вещи и многие другие внеязыковые факторы [5]. Таким образом, на дескриптивно-оценочную амальгаму наслаивается еще один аксиологоический компонент, мотивом для реализации которого, является ассоциативно-образное представление, обычно называемое в науке о языке внутренней формой слова. Как пишет Е.М.Вольф, "в высказываниях об оценке, особенно при общеоценочных обозначениях, часто используются мотивировки, которые выражают критерии оценки, т.е. свойства, по которым судят о данном свойстве. Мотивировки, когда они сопровождают общеоценочные значения, эксплицируют стереотипы или указывают на квазистереотипы, т.е. признаки, которые говорящий хочет представить как стереотипные" [42, С.117-118].

Сами квазистереотипы - это традиционные, отработанные в данной лингвокультурной общности символы и даже мифы, которые служат хранителями информации, существенной для видения мира данным народом [181, С.241]. Доминирующим в историческом развитии коннотативных значений слов является лингвокреативное мышление, способное отобразить реальность и вместе с тем вплести в семантику слова или выражения ассоциативно-образное представление как репродукцию некоторой реалии.

Таким образом, компонентный анализ является действенным методом выявления коннотативного компонента значения АИС.

1.1.3 Метод синтагматических оппозиций

В тексте всегда есть знаки, функция которых состоит в том, чтобы обнаруживать смысл других знаков. Это функция внутриязыкового перевода, обеспечивающая процесс понимания текста через перевод значений некоторых знаков текста. На это обстоятельство указывает Р.Якобсон, который пишет, что значение всякого знака есть его перевод в другой, альтернативный знак [214, P.232]. А.Я.Шайкевич выдвигает следующую гипотезу: слова, связанные по смыслу, должны встречаться в тексте недалеко друг от друга, и наоборот, слова, часто встречающиеся вместе в осмысленном тексте, связаны друг с другом по смыслу [185, С.15]. Как отмечает Н.А.Шехтман, разработавший метод синтагматических оппозиций, регулярность контекстов, содержащих семантическую редупликацию, свидетельствует о том, что в них на уровне речи воспроизводятся не случайные, а закономерные семантические связи, которые не зависят от выбора того или иного автора, а являются отображением отношений, существующих на уровне языка [189, С.16]. Целесообразность использования такого материала для семасиологического анализа несомненна. Контексты такого рода представляют акты внутриязыкового перевода и семантические повторы. Словарные дефиниции являются объективацией семантических категорий, существующих в языке, а контексты с семантическими повторами представляют собой отражение этих категорий в речи.

Основная роль смысловых повторов в процессе конструирования текста состоит в способности создать семантическую законченность и однозначность сочетающихся слов. Контексты, построенные на смысловом повторе, содержат пересечение семантических структур слов, проявляющих тенденцию к парному употреблению. Для выявления семантической близости слов Н.А.Шехтман предлагает термин аллоним [там же, С.37]. Аллоним - слово-сопроводитель, называющий другим именем семантический признак, который в данном контексте уже представлен. Компоненты пары не являются синонимами, отношения семантического сходства между опорным словом и его аллонимом обнаруживаются только при строго определенных условиях - когда они следуют друг за другом в рамках одного контекста. В результате этого выявляется реализованный в речи ЛСВ языковой единицы. Им оказывается тот ЛСВ, который лежит в области пересечения [там же, С.30]. Отправное слово обычно употребляется с определенным, лишь ему присущим набором сопроводителей. Чем многозначнее слово, тем разнообразнее его сопроводители. Чем больше семантически общего между двумя отправными словами, тем больше сходства в списках их сопроводителей [там же, С.36].

Подавляющее число полученных нами примеров с АИС (71,3%) содержит их семантическую редупликацию разной степени развернутости, что говорит о сложности семантики данного разряда ИС и эффективности применения метода синтагматических оппозиций для ее детального изучения. Анализ концептуальной структуры АИС на основе метода синтагматических оппозиций будет представлен в главе 3.

1.2 Предмет и статус ономастической семасиологии

Имена собственные (ИС) и нарицательные (ИН) образуют, как известно, универсальную оппозицию в системе имен существительных любого языка. Это наиболее древнее семантическое деление лексики по характеру номинации провели еще античные философы-стоики и, в частности, Дионисий Фракийский (II в. до н.э.). Собственно лингвистическая разработка теории лексического значения ИС (ономастического значения) начинается в XX в. с работ О.Есперсена [63], Л.В.Щербы [195], Е.Куриловича [90] и др. Ономастика (от греч. onomastike "искусство давать имена") - особая отрасль языкознания, изучающая имена собственные. Термин "оним" (онома, собственное имя) - это "слово или словосо-четание, которое служит для выделения именуемого им объекта среди других объектов: его индивидуализации и идентификации" [127, С.6].

Центральная тема философии имени - соотношение его с понятием - становится одним из аспектов изучения лексического значения ИС в ономастической семасиологии. Большое разнообразие мнений ученых по этому вопросу можно условно свести к трем основным точкам зрения.

Традиционная трактовка этого вопроса восходит к английскому философу-логику Дж.Ст.Миллю, который утверждал, что ИС "не имеют никакого значения", так как они не "коннотируют", т. е. не связаны с выражением постоянных понятий-сигнификатов [108, С.27]. Вслед за Дж.Ст.Миллем "пустыми словами", "ущербными", "полыми", "асемантичными", знаками-метками, этикетками и т.п. называют ИС такие ученые, как В.Брлндаль, А.Гардинер [207], Л.Стеббинг [227], Б.Рассел [136, С.112-116] и др. В нашей стране - А.А.Реформатский [139], О.С.Ахманова [15], Н.Д.Арутюнова, А.А.Уфимцева [171, С.99-100], К.Д.Левковская [94], Н.И.Толстой [164], В.М.Мокиенко и мн. др. Однако эти рассуждения ученых строятся на очень скудном лексическом материале без учета неоднородного содержания ИС на уровне языка и речи и специфики всех функций этого класса имен. В работе отечественного логика Д.И.Руденко "Собственные имена в контексте современных теорий референции" отмечается, что логическая категория "пустых имен" неприменима к языку: "пустое имя" не обладает естественно языковым статусом [141, С.57].

В рамках второй концепции ИС при синхронном подходе обретает лексическое значение только в речи, в контексте речевого окружения. Эту точку зрения ярче других обосновывает О.Есперсен, который критикует позицию Дж.Ст.Милля в своем труде "Философия грамматики" [63]. Сходные взгляды высказывают М.Бреаль, Н.Шпербер, Г.Суит, Г.Слренсен, А.В.Суперанская [156], В.И.Болотов [28], С.И.Зинин [66] и др.

Согласно третьей точке зрения, ИС имеет значения и в языке, и в речи, но другого типа, чем ИН. Такого рода позицию занимают Л.В.Щерба [195], Е.Курилович [90], А.Доза, Ф.Травничек, Л.П.Ступин, Т.Н.Кондратьева [83], Е.Ф.Данилина [59], В.А.Никонов [122], Ю.А.Карпенко [72], Л.М.Щетинин [197], И.А.Воробьева [45] и др. Такая позиция представляется нам наиболее убедительной, так как она учитывает, с одной стороны, диалектическую взаимосвязь общего и отдельного, абстрактного и конкретного, социального и индивидуального в семантике ИС на уровне языка и речи, а с другой - неоднородность денотативного, сигнификативного и коннотативного содержания в семантике разных тематических разрядов ИС.

О.И.Фонякова в монографии, посвященной различным аспектам семантики ИС, подробно разбирает это последнее направление, начиная с анализа взглядов акад. Л.В.Щербы [177]. Так, в статье "Опыт общей теории лексикографии" академик писал: "Весь вопрос состоит в том, чту в языке является значением собственных имен, ибо в словаре необходимо определить тот общеобязательный минимум, без которого невозможно было бы общепонятно оперировать с данным собственным именем в речи. Как мне кажется, этим минимумом является понятие, под которое подводится данный предмет, с общим указанием, что это не всякий подводимый под данное понятие предмет, а один определенный" [195, С.278-279]. Эта конструктивная точка зрения на проблему значения ИС развивается в целом ряде работ 1960 - 1970-х гг. с применением методов компонентного анализа и других новейших подходов к семантике ИС.

В.А.Никонов указывает, что необходимо различать три плана значений имени собственного: 1) этимологическое, т.е. доономастическое; 2) ономастическое и 3) отономастическое [122, С.12-13]. Л.М.Щетинин выделяет единичное номинативное значение и общее значение. Единичное номинативное значение складывается в результате обобщения конкретных чувственных представлений о данном лице и отвлечения от всех его случайных несущественных признаков. Общее же значение каждого фамильного имени является языковым средством реализации общего понятия "человек", которое может уточняться до понятия "мужчина" или "женщина" + "человек определенной национальности" [197, С.6].

И.А.Воробьева считает, что ИС обладают смысловой структурой, которая слагается из трех компонентов значения: денотативного, сигнификативного и структурного, что сближает их с ИН [45]. Специфика смыслового содержания ИС проявляется в каждом из компонентов их значения. Сигнификативное значение ИС - это отражение нашего знания о существовании предмета и его отличии от других. Е.Ф.Данилина разделяет позицию И.А.Воробьевой, уточняя при этом, что особенность личных имен состоит в том, что они в большей мере, чем ИН, обнаруживают бинарность языкового (общего) и речевого (частного) [59]. В языке имя обнаруживает общее понятие, в речи - конкретное, единичное, частное. Образование апеллятивов из ИС (т.е. переход ИС в ИН) происходит первоначально на уровне речи, а не на уровне языка. Только некоторые из речевых употреблений ИС в значении ИН могут стать языковой нормой [там же].

Специфика семантики ИС с точки зрения языка и речи получает более углубленное и систематизированное описание в работах ведущих ономастов. Так, Ю.А.Карпенко считает, что значение ИС в языке гораздо более бедное, чем в речи [72, С.81]. Функциональная закрепленность за одним объектом и есть главная отличительная особенность ИС в речи, которая, по мнению автора, реализуется в трех важнейших его функциях, т.е. в номинации, идентификации и дифференциации одновременно [там же, С.83, 89]. Е.Курилович отмечает, что хотя у ИС способность обозначать ограничена до предела, она сохраняется для обозначения единичных понятий, представлений, ассоциаций и комплекса реально-энциклопедических знаний о называемом объекте [90]. Здесь следует различать три языковые функции: 1) концептуальную, 2) информативную и 3) аккумулятивную (энциклопедическую), которые проявляются и на уровне речи [там же]. В сфере коннотации у ИС возникают иные функции. Языковыми можно считать такие функции, как стилистическая, эмоционально-оценочная, социально-оценочная, региональная и культурно-историческая, к которым в речи или тексте добавляются общая текстообразующая и эстетическая функции [177, С.17]. Выделенные функции демонстрируют количественное и качественное отличие ИС от ИН.

Исследования ономастического материала показывают, что ИС обладают по сравнению с ИН своеобразной структурой значения. На эту тему существуют интересные публикации Е.Куриловича [90], А.Д.Зверева [65], Ю.А.Карпенко [73], А.В.Суперанской [157] и др. Обобщив эти наблюдения, установим дифференциальные признаки значения ИС:

1. О.Есперсен полагает, что в области содержания денотативного значения ИС "коннотируют" наибольшее количество признаков, их значение будет более специальным, чем значение ИН. Причем число признаков растет по мере роста нашего знания о субъекте, носящем данное имя [63].

2. Объем денотативного значения, напротив, у ИС всегда меньше, чем у ИН, - реально он равен единице или стремится к ней. В целом содержание и объем денотативных значений ИС и ИН находятся в обратных отношениях, и в этом - объективное различие их функционирования в языке и речи.

ИС способны выполнять обобщающую роль в речи, когда они употребляются в функции ИН (Ср. "Что может собственных платонов и быстрых разумом невтонов российская земля рождать" (М.В.Ломоносов) или "I wonder why you came here". - "Because I heard that the women here were all Zerlinas, like you, and men Masettos, like Mr.Phil" [238, P.105]. В последнем примере содержится аллюзивный намек на оперу В.А.Моцарта "Дон Жуан", где коварный Дон Жуан с помощью верного слуги Лепорелло пытается лестью соблазнить невесту Мазетто, Церлину. Через данную аллюзию Зино Ледж, главный герой рассказа Б.Шоу "Чудная месть" ("The Miraculous Revenge"), иронично дает понять дочери священника, гостеприимством которого он пользуется, суть своих планов по отношению к ней). В языке же такой номинативно-различительной функцией обладают, в первую очередь, личные имена, которые существуют в сознании говорящего коллектива как знаки потенциального инвентаря для именования лиц мужского и женского пола с самым широким содержанием абстрактно-денотативного значения, конкретизируемого только в речевой ситуации или тексте. Таким образом, в семантике ИС постоянно взаимодействуют две стороны: общее - от языка и частное - от речи. "Значение есть динамическое единство, своего рода равнодействующая общения и обобщения", - справедливо отмечает А.А.Леонтьев [96, С.8].

3. Прагматическое значение присутствует у ИС постоянно, в то время как у ИН оно представлено спорадически.

4. ИС характеризуется обилием эмоционально-стилистических вариантов, передающих, в первую очередь, разного рода коннотативное содержание личных имен. Например, в "Словаре русских личных имен" Н.А.Петровского приводится 40 диминутивных вариантов к самому обиходному русскому имени Иван и свыше 50 разговорных форм к имени Ольга [332]. В "Словаре английских личных имен" ИС Elizabeth имеет 44 диминутивных формы, Anne - 22, а Alexander - 16 [334].

5. ИС ограничены в процессах регулярного слово- и формообразования. Во-первых, они используют не весь инвентарь морфем национального языка, а только часть его, преимущественно суффиксацию. Во-вторых, они неупотребительны в формах множественного числа в силу специфики своего денотативного значения (единичное понятие), которое не согласуется со значением множественного числа, как уже давно отметили О.Есперсен [63], Е.Курилович [90] и др. При употреблении ИС во множественном числе возникает их апеллятивизация с обобщением значения по линии метафорического или метонимического переноса (ср. "мы все глядим в наполеоны"). Неполнота парадигмы и нерегулярность употребления ИС во множественном числе является существенным дифференциальным признаком в области парадигматики ИС.

6. У ИС по-особому реализуется полисемия и омонимия. Если у ИН это постоянное и единственное свойство слова как языкового знака, демонстрирующее общую асимметрию его структуры с неограниченным числом значений, именам собственным полисемия, как правило, не свойственна, обычно она у них ограничена двумя смысловыми сдвигами. Ср. название справочника "Вся Москва" (о населении г.Москвы) или "второе Бородино" и др.. Это отмечает и А.В.Суперанская [156]. Другую позицию занимает Т.К.Кондратьева [83], которая признает полисемию у ИС, образованных от многозначных апеллятивов (об этом см. также [27]).

Проведенный анализ специфики ИС позволяет определить имя собственное как универсальную функционально-семантическую категорию имен существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа [177, С.21].

В общей лексикологии сложилось учение о сложной, иерархической структуре лексического значения, а в общей грамматике - о сложной полевой структуре категориального и "частеречного" значения (С.Д.Кацнельсон [75], Ю.С.Маслов [103], А.В.Бондарко [31] и др.). При системном подходе в структуру значения ИС в широком смысле входят следующие компоненты: 1) категориальная семантика, выражаемая грамматическим значением предметности, падежа, рода, частично - числа и одушевленности (применительно к антропонимам, зоонимам, мифонимам); 2) собственно лексическая семантика - номинативное и прагматическое значение онима; 3) разного рода языковые коннотации (стилистическая, эмоциональная, экспрессивная, социальная окраска имени); 4) "психическая" семантика - представление о денотате в сознании говорящего; 5) культурно-историческая семантика онима - так называемые "фоновые знания".

Все эти проблемы, термины и понятия составляют предмет ономастической семасиологии как особой части ономастики, лексической семантики и семиотики, предметом которой служит теория, типология и структура ономастических значений всех разрядов ИС в их отличии от ИН. Анализ значения ИС позволяет сделать вывод о его повышенной суггестивности, имплицитности. Такая концентрация смысла, свернутого в ИС, делает данный класс имен существительных наиболее привлекательным для построения стилистических приемов, основанных на разного рода ассоциациях. Наиболее красочным из них, а также несущим особую смысловую нагрузку, является прием аллюзии.

1.3 Прецедентные имена собственные

Немногочисленность корпуса АИС отражается на высокой частотности одних и тех же имен в национальных дискурсах, что превращает АИС в прецедентные имена (далее ПИ), активно исследуемые в современной русистике в рамках лингвистической концепции "прецедентности". ПИ, не обладая особым лингвистическим статусом, представляют собой особые единицы дискурса, во многом отличные от других составляющих последнего, так как являются элементами национального языкового сознания, знаками тех коллективных представлений, которые входят в когнитивное сознание определенного лингвокультурного общества [54, С.7]. Под дискурсом, по определению М.Фуко, понимается совокупность высказываний, образующих таковой постольку, поскольку они принадлежат к одной и той же дискурсивной формации, которая подчинена логическим, лингвистическим, психологическим системам [333, С.53].