Семантика и функционирование аллюзивных имен собственных

Ассоциации базируются на некоторых закономерностях функционирования языка (типы вербальных связей В.П.Беркова: вербально-парадигматические, вербально-синтагматические, вербально-ассоциативные [23, С.37]). Создание ассоциативного блока предполагает наличие какого-либо вида или видов этих связей и соединение его тезаурусом читателя, т.е. помещение “осложненного элемента” в контекст фона. Именно на этой почве возникает СПИ (содержательно-подтекстовая информация - термин И.Р.Гальперина). Чем богаче связи, тем больше объем СПИ, создаваемой и извлекаемой. Благодаря ассоциативным механизмам мышления старое знание способно служить платформой для движения к новому понятию путем той образной поддержки, которая ассоциативно актуализируется в сознании. На этом основано формирование вторичных наименований всех видов. Как результат, кроме подтекста, содержащего объективно-фактическую информацию, существует оценочно-экспрессивный подтекст (Ш.Балли [18], И.П.Сусов [159]), в образовании которого участвует экспрессивно окрашенная лексика, особенности которой были подробно описаны в главе 1 нашего исследования.

Суммируя вышесказанное, можно сказать, что подтекст есть восстановление смысловой целостности высказывания: выстраивание внутреннего смысла при нарушении внешнего смысла сообщения. Процесс "сличения смысла" предполагает соотнесение текстового элемента с содержанием микроконтекста, контекста всего произведения, с ситуацией общения, со значимыми элементами культурного пространства в целом с целью установления идентичности смысла, выражающейся в повторе его элементарных составляющих - СМ (об участие АИС в образовании подтекста см. раздел 3.3.3.). Процесс извлечения подтекста в виде достраивания и конкретизации концептуальных структур ЛЕ, как и процесс построения подтекста, заключающийся в стирании четких границ семантики ЛЕ и выведении части ее элементов в глубинные структуры, подлежащие декодированию, требует определенной степени развития концептуальной структуры языковой личности (системы языковых пресуппозиций, накопление фонда фоновых знаний, владение прагматикой акта коммуникации).

В художественном произведении происходит разрушение обычных связей благодаря ассоциативным и коннотативным значениям, пронизывающим художественное произведение. Интерпретация текста предполагает его погружение в широкую сетку контекстов - филологический и историко-литературный контекст, контекст жанра, эпохи, литературного направления, тезаурус читателя, пресуппозицию национальной культуры, отдаленность произведения во времени и пр. Смысл художественного текста представляет собой некое образномыслительное целое, возникающее из суммы элементарных смыслов, составляющих текст, но не сводящееся к простой сумме этих смыслов [168, С.102].

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ

Имплицитность выступает существенной характеристикой коммуникации на всех ее уровнях. Имплицитность вызвана действием универсального закона языковой экономии. Вертикальный контекст, подтекст, импликация и пресуппозиция служат областью реализации имплицитности. Вертикальный контекст выстраивается на основе ассоциативных связей элементов горизонтального контекста и является основой формирования импликации и подтекста. Аллюзия, как отмечают многие лингвисты, служит центральным механизмом построения вертикального контекста как прием, отсылающий к определенному фрагменту фоновых знаний участников коммуникации. Категория фоновых знаний, таким образом, составляет суть вертикального контекста. Понятиям импликации и подтекста противостоит явление пресуппозиции, изучаемое в области логики языка. Контексты, содержащие пресуппозицию, оказываются информативно беднее контекстов с импликацией и подтекстом в силу жестко детерминированной однозначно восстанавливаемой связи между осложненным и достраиваемым элементами. Значимость АИС проявляется в их способности участвовать в создании подтекста, тем самым приращивать смысл сообщения. Подтекст на основе АИС оказывается информативно богаче благодаря своей ассоциативной природе и различным коннотациям, сопровождающим аллюзивные элементы. Основой феномена аллюзии служат фоновые знания, объединяющие членов одного лингвокультурного сообщества. Функция контекстов, содержащих семантический повтор, совпадает с функцией комментария и выражается в объективации имплицитных элементов семантической структуры АИС и, следовательно, выравнивании объема фоновых знаний автора и реципиента сообщения. Контексты с семантическим повтором или маркированным отсутствием такового помогают выстраивать образ автора и аудитории, а также реконструируют национально-культурное своеобразие различных эпох.

ГЛАВА III. СЕМАНТИКА АИС И СОЦИАЛИЗАЦИЯ ИС

3.1 Применение метода синтагматических оппозиций для анализа семантической структуры АИС

Метод синтагматических оппозиций позволяет определить вариативность средств выражения одного и того же содержания, поддерживаемую смежностью на синтагматической оси. Наибольшая ценность предложенной методики заключается в возможности выявления СМ, составляющих концептуальные структуры АИС.

Н.А.Шехтман различает следующие типы контекстов, содержащих семантическую редупликацию: семантическая идентификация, импликация, экспликация [189, С.50-53]. Контексты, основанные на семантической идентификации, составляют 2,6 % от общего числа контекстов нашей выборки, содержащих АИС. Примером данного вида контекстов может служить отрывок из романа Курта Воннегута "Сирены Титана":

Dr. Maurice Rosenau, in his 'Pan-Galactic Humbug or Three Billion Dupes', says: "Winston Niles Rumfoord, the interstellar Pharisee, Tartuffe, and Cagliostro, has taken pains to declare that he is not God Almighty" [275, P.239].

Тартюф - персонаж комедии Мольера "Тартюф, или обманщик", заимствованный им из арсенала итальянской комедии масок (обнаруживаются ассоциации со старофранцузским truffe - обман). В подзаголовке и в списке действующих лиц этому персонажу дается предельно краткая, но очень емкая характеристика: "l'imposteur" (лжец, самозванец), "faux devot" (святоша, ханжа). Граф Алессандро Калиостро (1734 -1795) - итальянский авантюрист [330, Т.4, С.168].

Как видно из комментария, АИС "Tartuffe" (Тартюф) и "Cagliostro" (Калиостро) принадлежат лицам, получившим репутацию лжецов. Контекст романа Курта Воннегута устанавливает идентичность ассоциаций, стоящих за обоими именами. Процедуры компонентного анализа доказывают совпадение семантических структур анализируемых АИС:

Cagliostro - charlatan, magician, and adventurer who enjoyed enormous success in Parisian high society in the years preceding the French Revolution [B]

Pharisee - a member of an ancient Jewish sect well known for strict obedience to religious rules and pretending to be very righteous; a self-righteous person, a hypocrite [H, Т.2, С.425]

Tartuffe - a hypocritical pretender to righteous piety; a hypocrite [W, P.1572]

Cagliostro - charlatan, magician, and adventurer [B]

Pharisee - a self-righteous person, a hypocrite [H]

Tartuffe - a hypocritical pretender to righteous piety; a hypocrite [W]

Charlatan - one who pretends to more knowledge or skill than he possesses, esp. in medicine, a pretentious impostor [W, P.268]

Impostor - someone who pretends to be someone else in order to trick people [DCE, P.714]

Hypocrite - someone who pretends to be morally good [DCE, P.702]

Adventurer - someone who tries to become rich or socially important using dishonest or immoral methods [DCE, P.20]

Righteous - morally good or fair [DCE, P.1222]

Pharisee - pretend + righteous

Tartuffe - pretend + righteous (moral "+")

Cagliostro - charlatan (pretend) + adventurer (ambition + moral"-")

Малочисленность данной группы контекстов объясняется концептуальной сложностью семантики АИС. Подобные контексты образуются высокопрецедентными именами с опорой на их наиболее вероятностные импликации. В подавляющем большинстве употреблений АИС находится в семантических отношениях импликации и экспликации с частотной, нейтральной лексикой, что подчеркивает низкочастотный характер АИС, выступающих в качестве барьеров понимания.

В нашей картотеке контексты с семантической импликацией составляют 26,2 % от общего числа примеров. В качестве иллюстрации возьмем пример из романа Дж.Фаулза "Волхв":

I glimpsed her figure in the mirror, beneath the Tuscan porch. Because this was now the active mystery: I was not allowed to meet Alison. Something was expected from me, some Orphean performance that would gain me access to the underworld where she was hidden or hiding herself. I was on probation. But no one gave me real indication of what I was meant to be proving. I had apparently found the entrance to Tartarus. But that brought me no nearer Eurydice [243, P.606].

В приведенном примере АИС "Орфей" (Orpheus) служит семантической компрессией всего мифа, главным героем которого он выступает. Семантический повтор раскрывает импликации имени, демонстрируя его смысловую многоплановость. Во-первых, непосредственно через упоминание АИС "Orphean performance" пример оживляет в памяти образ самого Орфея, прославившегося своими артистическими талантами (игрой на лире). Во-вторых, семантическая редупликация АИС "Orphean" (выделенная курсивом в примере) передает в обобщенном варианте текст мифа об Орфее. Как свидетельствует энциклопедия [331, Т.13, C.137], мифы об Орфее - участнике похода аргонавтов, изобретателе музыки, верном возлюбленном, спустившимся за своей женой Евридикой в Аид, - частый сюжет в литературе, изобразительном искусстве и музыке. В контексте современного романа Дж.Фаулза "Волхв" главный герой Ник, словно верный Орфей, пытается найти оставленную им возлюбленную Элисон, как будто ему в наказание спрятанную или прячущуюся от него в фантомном мире, созданном изощренным умом старца Конхиса. Миф продолжает свою жизнь, отражая в то же время изменившиеся ценности 20 века. Ник - далеко не идеал верности, да и особым талантом он не прославился, но его душевные страдания и препоны, чинимые Конхисом, наводят на мысль о Тартаре.

Контексты, содержащие семантическую экспликацию, более многочисленны (34,2%). Одной из разновидностей таких контекстов являются образные сравнения на основе структуры "as … as", где АИС выступают в роли эталона различных качеств:

A cruel fate had fallen upon her, and she had been as powerless as in the old tales Phaedra, the daughter of Minos, or Myrrha of the beautiful hair" [259, P.215].

Кроме общего компонента семантики "powerless" (бессилие) АИС "Phaedra" несет дополнительную образность, которой лишена нейтральная с этой точки зрения лексема "powerless". Данный пример содержит также семантический повтор-идентификацию через соположенные АИС Федра и Мирра, мифологические имена несчастных в любви женщин. Федра, дочь критского царя Миноса, умирает от безответной любви к своему пасынку Ипполиту, а Мирра влюбляется в своего отца, царя Сирии, Феса (Theias.), от которого у нее рождается прекрасный Адонис. Маргарет, героиня романа У.С.Моэма "Маг", околдованная чарами преследующего ее чародея Хэддока, не в силах противостоять его приворотным заклинаньям. В отчаянии, словно Федра и Мирра, сознавая пагубность своего шага, она рушит романтические отношения со своим женихом Артуром.

В художественной литературе встречаются комплексные контексты, где АИС, с одной стороны, участвует в семантическом взаимодействии с предшествующим элементом повтора (контекст-экспликация), а, с другой стороны предваряет следующий элемент контекста, повторяющий часть его семантики (контекст-импликация). Они составляют 8,3 % нашей картотеки. Примером может служить отрывок из романа Дж.Фаулза "Коллекционер":

So they would find us down there together. Together in the Great Beyond. We would be buried together. Like Romeo and Juliet. It would be a real tragedy. Not sordid" [240, P.276].

Для недалекого Фердинанда смысл любви заключается в том, чтобы быть похороненным вместе со своей возлюбленной. Ему не дано понять всей красоты человеческих отношений. В его понимании "быть Ромео и Джульеттой" - значит трагичеки погибнуть. Дж.Фаулз намеренно повторяет ЛЕ с темой "смерть" в пре- и постпозиции к АИС "Ромео и Джульетта".

Особенность контекстов с семантической редупликацией АИС состоит в том, что АИС, как правило, противостоят не отдельно оформленные ЛЕ, а словосочетания. Это подчеркивает семантическую сложность АИС как разряда лексики, их содержательную наполненность, тяготение к передаче качественной характеристики. Так, в общей массе примеров контекст содержит семантическую редупликацию имени в форме одной ЛЕ в 15,9% выявленных корреляций, в форме словосочетания в 33,7% и в форме развернутого предложения в 21,8% случаев.

Рассмотрим применение метода синтагматических оппозиций для выделения концептуальной структуры АИС "Circe". Сопоставив определение АИС "Circe", приводимое в словаре А.Хорнби (которое, на наш взгляд, представляет наивысшую степень обобщения образа референта, носящего ИС), мы обнаружим, что именно элементы концептуальной структуры, содержащиеся в этом определении, повторяются в большинстве контекстов употребления АИС "Circe" у разных авторов с небольшими вариациями. "Словарь символизма" в качестве суммы образа чародейки дает определение идентичное определению словаря А.Хорнби: Circe came to symbolize the seductive woman whose enchantment leads her admirers to forget their dignity [317, P.69]. Совпадение элементов концептуальной структуры АИС, выделяемых в словарных дефинициях и выявляемых в реальных контекстах употребления, - залог объективности анализа концептуальной структуры АИС на основе метода синтагматических оппозиций. Рассказ Д.Г.Лоренса "Мать и дочь" ("Mother and Daughter") позволяет обнаружить аналогичные СМ концептуальной структуры АИС "Circe":

While the two women sat, brilliant and rather wonderful, in magnetic connection at opposite ends of the table, like two witches, a double Circe turning the men not into swine - the men would have liked that well enough - but into lumps [251, P.210].

Выделяем оппозицию Circe :: brilliant. Рассмотрим словарные дефиниции ЛЕ в выделенной оппозиции:

Circe - an enchantress who changed men into swine [H, Т.1, С.201]

Enchantress - a very charming woman [H, Т.1, С.423]

Следуя установке метода компонентного анализа, разбиваем анализируемые единицы до элементарных далее неделимых компонентов смысла.

Woman - an adult female person [DCE, P.1646]

Charming - delightful, giving pleasure [H, Т.1, С.192]

Brilliant - very bright, shining brightly, splendid, causing admiration [H, Т.1, С.152]

Admiration - the feeling of pleasure, satisfaction or wonder, caused by something good, clever, beautiful [H, Т.1, С.42]

Мы наблюдаем опосредованную семантическую корреляцию ЛЕ Circe и brilliant. При помощи метода компонентного анализа вычленяем совпадающие семантические компоненты сопоставляемых единиц:

Circe = pleasure + very + person

Brilliant = pleasure + very + feeling pleasure :: pain

Выделяем следующую оппозицию Circe :: wonderful. С помощью компонентного анализа выделяем идентичный СМ - pleasure :: pain. Далее в синтагматическом ряду находим оппозицию Circe :: witch. Повторяем процедуру компонентного анализа:

Enchantress - a woman that men find very attractive and interesting;

- a woman who uses magic on people and things [DCE, P.451]

Witch - a woman who was supposed to have magic powers, esp. one who used these powers to do evil [H, Т.3, С.476]

Circe = magic + woman + pleasure

Witch = magic + woman + evil sorcery :: religion

Рассмотрев следующий пример из романа Дж.Фаулза "Волхв", получаем следующий СМ АИС "Circe":

None of the books I had read explained this sinister-fascinating this Circe-like quality of Greece [243, P.49].

Выделяем оппозицию Circe :: sinister.

Enchantress - a female enchanter, one who charms or delights [W, P.507]

To charm - to fascinate; to enchant [W, P.268]

To fascinate - to bewitch, to enchant, to attract by some power or irresistible influence [W, P.559]

To bewitch - to subject to the influence of witchcraft [W, P.147]

Witchcraft - the practices of witches [W, P.1785]

Witch - a woman who was supposed to have magic powers, esp. one who used these powers to do evil [H, Т.3, С.476]

Sinister - foreboding, ominous; threatening evil, disaster or ill fortune [W, P.1412]

Circe = evil+ person+ influence

Sinister = evil +foreboding badness :: goodness

Выделяем следующую оппозицию Circe :: fascinating.

Circe = fascinate + female

Fascinating love :: hate

В результате проведенного анализа получаем следующую концептуальную структуру АИС "Circe":

Circe - pleasure :: pain

- badness :: goodness

- sorcery :: religion

- love :: hate

Компонентный анализ членов описанных синтагматических оппозиций позволяет выделить общий СМ их концептуальной структуры (основу оппозиции), а соотнесение данного общего СМ с соответствующей рубрикой тезауруса П.Роже [320] дает название СМ. В связи со сложностью концептуальной структуры АИС сопровождающие аллонимы покрывают лишь часть их семного состава, поэтому синтагматические оппозиции, образуемые АИС, это оппозиции, построенные на включении, т.е. привативные в пользу АИС (за исключением тех случаев, когда аллонимом выступает другое АИС).

Применение метода синтагматических оппозиций для определения концептуальной структуры АИС позволяет ограничить размытый экстралингвистический характер семантики АИС конечным набором СМ, что, в свою очередь, позволит включить большее число АИС в состав словаря общеупотребительной лексики. Еще одной особенностью применения этого метода для вычленения концептуальной структуры АИС является привлечение обобщающей части словарных статей экстралингвистического характера, так как большая часть корпуса исследуемых имен отсутствует в словарях общеупотребительной лексики.

3.2 Импликационалы АИС

Для полноты описания ассоциативного, комплексного характера значения АИС обратимся к теории лексического значения слова М.В.Никитина, которая позволит выявить его иерархическую природу [121]. Согласно данной теории, лексическое значение представляет собой совокупность семантических признаков, относящихся к описанию называемых словом сущностей [121, С.60]. Эти признаки связаны зависимостями и тем самым образуют структуру лексического значения, в которой выделяются две части: интенсионал (содержательное ядро лексического значения) и импликационал [там же]. Импликационал образует периферию значения вокруг своего интенсионального ядра. Он упорядочен благодаря вероятностному весу и причинно-следственным и иным линейным зависимостям признаков. Ближайшая к интенсионалу конфигурация признаков - сильный импликационал, составляющий сильно вероятностный фон признаков интенсионала. К признакам содержательной периферии относится слабый импликационал, реализация которого в речи в равной степени или возможна, или невозможна [там же, С.61].

С позиции теории М.В.Никитина, структура значения АИС будет выглядеть следующим образом. ИС в языке лишено конкретного денотата, однако фактически оно может быть присвоено любому члену данного общества, следовательно, оно имеет потенциальный денотат. Сигнификатом ИС является сложный обобщенный концепт "человек", т.е. любое ИС уже в системе языка имеет потенциальный денотат и обобщенный сигнификат.

У АИС потенциальный денотат становится индивидуализированным. Обобщенный концепт "человек" получает сужение и детализацию. В результате этого помимо обобщенного сигнификата "человек" АИС обретает импликационал - дополнительный контур своей семантики. Импликационал появляется в результате конкретизации денотата и вычленения у денотата ключевых признаков, которые делают возможным появление компонента видовой принадлежности ИС. Эти конфигурационные признаки позволяют классифицировать АИС в группы по смежности конфигурационных признаков и причислять различные АИС к тому или иному семантическому (тематическому) полю. Таким образом, в АИС обобщенный сложный концепт "человек" делится на составные элементарные концепты, которые в свою очередь образуют конфигурационные признаки импликационала АИС.

семантика аллюзивный языковой

В импликационал АИС входят те элементарные концепты общего сложного понятия "человек", которые снабжены маркером "сверх качества" (как положительные, так и отрицательные). Для АИС "Cleopatra" такими отступлениями от "нормы" являются сферы "семья" (она была любовницей Юлия Цезаря и Марка Антония the prototype of the romantic femme fatale [B]), "социальное положение" (она была египетской царицей Egyptian queen famous in history and drama [B]), "ум" (она славилась хитростью и мудростью Cleopatra with all her subtlety, all her political foresight, had backed two losers, first Caesar and then Antony [B]), "характер" (Клеопатра была очень честолюбива Cleopatra's target was power [B]), "внешность" (Клеопатра была женщиной обворожительной красоты Her ambition no less than her charm actively influenced Roman politics [B]). Именно эти элементарные концепты и будут составлять импликационал АИС "Cleopatra". Для любого АИС сильный импликационал основан на самом высоком уровне обобщения целостного образа референта-носителя ИС. В "Словаре символизма" [317] и в других энциклопедических изданиях сильный импликационал будет соответствовать первой вводной фразе, дающей общее представление о референте-носителе ИС, либо последней, заключительной ремарке, суммирующей и подытоживающей след, оставленный носителем ИС в истории, культуре, либо другой области социальной практики.

Так, энциклопедия "Британика" дает такую предваряющую информацию о героине народных сказок Золушке ("Cinderella"): "Heroine of a European folktale, the theme of which appears in numerous stories worldwide; more than 500 versions of the story have been recorded in Europe alone. Its essential features are a youngest daughter who is mistreated by her jealous stepmother and elder stepsisters or a cruel father; intervention of a supernatural helper on her behalf; and the reversal of fortune brought about by a prince who falls in love with her and marries her" [B].

Приведенное определение совпадает с определением АИС "Cinderella" в словаре А.Хорнби: The girl in the well-known fairy-tale who was forced to work hard among the cinders and who was rescued and married to a prince; a beautiful girl in humble surroundings [H, Т.1, С.200]. В словаре Вебстера АИС "Cinderella" дается определение как имени нарицательному, что свидетельствует о высокой частотности и прецедентности данного имени: cinderella - A person, place or thing of unrecognized worth, in a lowly position and suddenly elevated to high position and fame; from the fairy-tale Cinderella [W, P.285]. Таким образом, сильный импликационал АИС "Cinderella" построен на оппозиции "бедность :: богатство".

Высокая частотность и прецедентность АИС "Cinderella" делают избыточным контекст, содержащий его семантический повтор, что и демонстрируют нижеприведенные контексты. В силу отсутствия распространенного комментирующего контекста, АИС "Cinderella" подразумевает наиболее устойчивые ассоциации данного имени, обобщенные в его сильном импликационале и зарегистрированные в словарях в виде суммы событий известной сказки:

We were driven home - in a hired Rolls - to think it over. You know to a pokey-floor flat in Belsize Park. Like two Cinderellas [243, P.332].

Героини романа Дж.Фаулза "Волхв" ощутили себя Золушками, приехав в свою обветшалую квартиру, словно в богатой карете, в нанятом их благодетелем Роллс-Ройсе. Данный контекст опосредованно актуализирует выделенную словарным определением оппозицию бедность :: богатство (через противопоставление ЛЕ, выделенных курсивом).

Magical. Enchanting. Drew Barrymore steals your heart. 'Ever After' is something very special indeed. 'Ever After' - a Cinderella story ([304], 1998).

Афиша кинофильма "И с тех пор навсегда", заимствующего в качестве своего названия традиционную концовку сказок, обещает зрителям волшебство и очарование старой сказки, рассказанной на новый лад, в новом времени, о новой Золушке, как и прежде нашедшей свое счастье. Лаконичный контекст, содержащий семантическую редупликацию АИС "Cinderella", отсылает к традиционным коннотациям имени и содержит положительный эмоциональный заряд (Magical. Enchanting.). Это подтверждает гипотезу о том, что сильный импликационал сопряжен с наиболее интенсивными коннотациями.

Итак, сильный импликационал АИС характеризуется следующими параметрами: 1) наибольшей частотой реализации в контекстах; 2) занесением в словари как языковые, так и энциклопедические, где он соответствует выкладкам, дающим общий анализ деятельности обозначаемого им референта; 3) ограниченным набором СМ, основанных на наиболее существенных чертах референта с отвлечением от частных, второстепенных, что обеспечивает четкие границы области сильного импликационала; 4) наивысшим уровнем обобщения целостного образа референта; 5) наличием наибольшего коннотативного заряда по сравнению с признаками, входящими в слабый импликационал и составляющими периферию содержательной структуры АИС; 6) передачей макросмыслов лингвокультурной общности; 7) актуализацией в таких контекстах, где АИС переходят в другие части речи, чаще прилагательные.

Выделенные черты сильного импликационала проявляются и в следующих примерах, содержащих АИС " Cinderella":

· The tinkle of the music appeared exquisitely tedious in its superficiality. He could not remain in the hall because of the incorrectness of his attire, and the staircase was blocked, to a timid man, by elegant couples apparently engaged in the act of flirtation. The next morning he was early, preternaturally awake. When he descended the waiters were waiting for him, and the zealous porter stood ready to offer him a Sunday paper, just as though in the night they had refreshed themselves magically, without going to bed. No sign nor relic of the Cinderella remained (Arnold Bennet, "Clayhanger" [232, P.452 - 453]).

· I heard a story, though, of one Lady Caliph. It isn't precisely an Arabian Nights story, because it brings in Cinderella, who flourished her dishrag in another epoch and country. So if you don't mind the mixed dates (which seem to give it an Eastern flavour, after all), we'll get along (O'Henry, "The Enchanted Profile" [264, P.18]).

· Mainstream America is depending on you - counting on you - to draw your sword and fight for them. These people have precious little time or resources to battle misguided Cinderella attitudes, the fringe propaganda of the homosexual coalition, the feminists who preach that it's a divine duty for women to hate men, blacks who raise a militant fist with one hand, while they seek preference with the other ([308], 1998).

· Cinderella team: Minnesota Twins players celebrate after defeating the Cleveland Indians on Tuesday. Columnist Al Neuharth calls the Twins the 'sentimental favourites" of Major League Baseball's playoffs. The playoffs will regenerate interest. To get top TV ratings for the World Series, the network usually hopes for a match between big-city East Coast and West Coast teams. But Fox happily would hype Cinderella Minnesota ([309], 2002).

Наряду с сильным импликационалом мы выделяем область слабого импликационала. Для АИС область слабого импликационала связана с разбиением целостного образа объекта-носителя ИС на отдельные эпизоды с его участием, т.е. с обобщением единичных частных контекстов, содержащих АИС. В силу меньшей значимости отдельных эпизодов для осмысления целостного образа референта-носителя АИС, их ассоциативные связи с самим именем менее устойчивы и очевидны. Если сильный импликационал базируется на макросмыслах, то частные эпизоды связаны с микросмыслами, также включаемыми в ассоциативный ореол АИС. Микросмыслы труднее поддаются декодированию, поэтому они нуждаются в "поддержке" своей семантики, что выражается в сопровождении элементов слабого импликационала структурами, содержащими их семантическую редупликацию. Проиллюстрируем данные наблюдения следующим примером:

It's what she's been angling for all along, if we'd just opened our foolish eyes. We were so nice to that vapid girl, taking her in, doing our thing, though she always did hold back as if really she were above it all and time would tell, like some smug little Cinderella squatting in the ashes knowing there was this glass slipper in her future - oh, the prissiness of her now is what gets me, swishing about in her cute little white lab coat and getting paid for it [274, P.223].

В романе Дж.Апдайка "Ведьмы из Иствика" подруги сетуют, что не смогли вовремя разглядеть в своей напарнице "врага", человека с чуждыми им интересами, и пока они творили свои черные дела, она предпочитала, подобно Золушке, заниматься честной, но изнурительной работой в уверенности, что в будущем ее ждет вознаграждение в виде хрустальной туфельки. Девушек раздражает духовная чистота их подруги, которая в их глазах облачена в белый врачебный халат и хорошо оплачиваемую достойную работу. Автор вводит в контекст своего романа деталь, сопровождающую образ сказочной счастливицы: хрустальную туфельку. Второстепенность детали подтверждается отсутствием упоминания о ней в кратких резюме всемирно известной сказки. Но в контексте романа эта деталь приобретает дополнительное значение - шанс, удача, которые подвернулись героине, принеся ей исполнение желаний и сделавшие возможным само ее сравнение с Золушкой. Одновременно с изменением масштабов восприятия сказочного образа происходит отход от традиционных коннотаций имени: эмоциональная реакция становится резко негативной, что выражено словом-сопроводителем "smug " - Showing too much satisfaction with your own cleverness or success [DCE, P.1359].

Ряд примеров, приведенных ниже, также содержит АИС "Cinderella" в сопровождении развернутых контекстов с семантической редупликацией (выделены жирным шрифтом). В этих примерах АИС "Cinderella" реализует слабый импликационал:

· He was afraid all would be lost that he had so newly come into: like the youth in the fairy tale, who was king for one day in the year, and for the rest a beaten herd: like Cinderella also, at the feast. He was sullen (D.H.Lawrence, "The Rainbow" [252, P. 155]).

· The O.J. Simpson murder trial turned briefly, but memorably, into a Cinderella-like spectacle as prosecutors sought a fit for the case's famous bloodied gloves. They are too small said Simpson as he struggled, at prosecutor Christopher Darden's behest, to pull the allegedly incriminating gloves over his hands - a turn of events that was widely perceived as a blunder for the prosecution. Darden quickly suggested Simpson was faking his difficulty, then solicited expert testimony that the blood-soaked leather gloves had shrunk ([308], "If the Glove Fits…", 1995).

· Finally, she thrust her feet into gold satin slippers and twirled before the cheval mirror. The candlelight cast a burnished gleam over the gold taffeta that whispered softly about her slender ankles. She felt as giddy-headed as Cinderella sneaking off to the grand ball (Peggy Darty, "Cimarron Sunset", [236, P.112]).

Как видно из примеров, в случае обращения к сильному импликационалу АИС контекст с семантическим повтором ограничивается отсылкой к коннотативному элементу семантики имени, который сопровождает самое общее традиционное представление о его референте. При реализации слабого импликационала контекст с семантической редупликацией содержит как элементы нового смыслового наполнения АИС, так и изменившийся коннотативный компонент семантики имени. Чаще всего выделение области слабого импликационала происходит у АИС большой степени социализации (об этом см. в главе 3 (3.3.3)). Это снимает возможное недопонимание и гарантирует правильное восстановление ассоциативных линий.

Таким образом, мы приходим к заключению, что появление импликационалов у АИС связано с логическими операциями анализа и обобщения деятельности, участником которой был референт-носитель АИС. Это заключение свидетельствует о том, что ассоциативность имеет деятельностную основу. Ассоциации для АИС идут по двум направлениям: 1) статические, связанные с природными качествами человека как биологического существа, например, внешность; 2) динамические, с опорой на социальный аспект активности референта. Ассоциации второго вида оказываются разнообразнее, они сопряжены с большим коннотативным зарядом, что связано с социальной природой человека, превалирующей над биологическим началом.

Следовательно, потенциальными аллюзиями являются те ИС, которые принадлежат "колоритным" личностям, своеобразным в определенной сфере/сферах, выдающимся на своем поприще. При этом колоритным объектом мы называем такой референт, который противопоставлен другим референтам того же рода благодаря тому, что он обладает ярко выраженным дифференциальным признаком. В силу особо высокой концентрации этого признака он становится сильным импликационалом, т.е. наиболее вероятностным сопроводителем имени данного референта. Сильный импликационал вычленяет референт из рода ему подобных, указывая на его особый вид, поэтому он указывает на отношения гипонимии, в которые вступает референт по отношению к более общему родовому понятию (в данном случае понятие "человек"), из которого выделяется определенный частный признак, соответствующий более мелкому элементарному компоненту данного родового понятия.

Так, при условии общедоступности информации о носителе АИС и при наличии СМ "сверх качества" происходит переструктурирование значения АИС, что ведет к образованию "ядра" (сильного импликационала) и "периферии" (слабого импликационала). В значении обычных ИС не происходит вычленения импликационала, так как 1) референт обладает недостаточно яркими дифференциальными признаками; 2) информация о референте недоступна большинству носителей языка; 3) признаки референта не связаны с ключевыми концептами, входящими в ядро аксиологических ценностей, преобладающих в данном лингвокультурном сообществе. Образование импликационалов АИС способствует процессу апеллятивации. Проследим процесс апеллятивизации имен собственных на примере ИС "Дон Жуан" (Don Juan).

Итак, при переходе ЛЕ из ИС в ИН происходит переструктурирование содержания "означающего" и "означаемого". Но при этом сохраняется соотношение частное :: общее. ИС теряет четкий уникальный денотат, но приобретает четкий сигнификат, и, наоборот, теряя обобщенный концепт "человек" (который составляет область сигнификата), приобретает обобщенный неконкретизируемый денотат (любой мужчина потенциально женоугодник). Таким образом, отношения между означаемым и означающим характеризуются не только единством, но и балансом соотношения частное :: общее. Загадка ИС состоит в сложности концепта "человек" и необходимости вычленения набора элементарных концептов - его компонентов. Каждое ИС получает импликационал в процессе речевого употребления. Дробление сложного концепта "человек" и, следовательно, образование импликационалов происходит постепенно, по мере протекания социальной активности человека-носителя имени. В результате процесса формирования сильного импликационала он может вытеснять объемный и размытый концепт "человек" за счет своей индивидуальности, четкости и наличия яркого дифференциального признака. Так происходит апеллятивизация ИС, т.е. их переход в разряд имен нарицательных.

АИС в противовес ИН возникают по мере обогащения знаний о мире социума как попытка классификации явлений духовной жизни, культуры и социума через определенный набор типажей, прецедентных моделей - воплощений ключевых черт данных явлений. По мере накопления такого социально-культурного знания наблюдается и рост арсенала АИС. Итак, АИС являются знаком освоенности определенного фрагмента социальной действительности.

Семантика АИС в речи объемна, сложна и не имеет четких границ. Именно в силу своей ассоциативности, АИС является ключом к более объемной информации, нежели само ИС, которое выполняет основную назывную функцию. ИС как часть языковой системы обладает бедным значением. Семантический повтор служит посредником между сферами языка и речи, ограничивая безграничную полноту экстралингвистического содержания АИС до обозримых пределов. Выделяя концептуальное содержание АИС, семантический повтор демонстрирует переход факта речи в факт языка. Лишь небольшая группа АИС, многие из которых зарегистрированы в словарях общеупотребительной лексики (часть из них перешла в разряд нарицательных), обладают четко очерченным устойчивым понятийным наполнением: Venice - город на воде; Athens - культурный центр; Don Quixote - рыцарь, человек исключительного благородства. Как правило, сюда относятся топонимы (ибо человеческое бытие более неоднозначно, сложно), некоторые мифологические и библейские герои, герои литературных произведений и исторические личности, ставшие легендарными, т.е. наиболее социализированные (освоенные) АИС, имеющие за собой долгую историю (возраст) и многочисленные однотипные контексты употребления.

Появление импликационалов говорит об открытости семантической структуры ИС и способности аккумулировать ими дополнительные смыслы в процессе речевого употребления. Регулярность таких речевых контекстов ведет к закреплению ассоциативных характеристик за АИС. Оно начинает выступать в качестве устойчивого выразителя второстепенных ассоциативных СМ. Имя, таким образом, превращается в стереотип и, каждый раз появляясь в том или ином контексте, актуализирует свою ассоциативную нагрузку, сильный импликационал. Выделение сильного импликационала в семантической структуре АИС играет решающую роль в процессе символизации ИС, а появление слабого импликационала у ПИ служит показателем высокой степени их социализации, маркеры которой будут подробно описаны в главе 3 (3.3), после чего мы проанализируем особенности проявления ассоциативной семантики АИС в художественных и публицистических текстах.

3.3 Сущность процесса социализации ИС

Рассматривая специфику семантики ИС, мы показали, что имена собственные обладают потенциалом к передаче ассоциативной информации, которая образует область вероятностного значения ИС - сильный и слабый импликационалы. Однако объем передаваемого имплицитного значения варьируется от имени к имени (некоторые АИС обладают только областью сильного импликационала, другие развивают слабый импликационал), равно как и не все АИС привлекаются к построению вертикального контекста произведений с одинаковой частотой. Некоторые АИС оказываются несомненными фаворитами, и их импликационалы значительно легче поддаются декодированию, чем импликационалы других АИС. Очевидно, существует некая величина, регулирующая процесс функционирования АИС в текстах, позволяющая одним именам мелькать на страницах произведений с частотой общеупотребительной лексики и накладывающая ограничения на употребление других. На наш взгляд, таким регулятором функционирования АИС в текстах выступает их социализация, так как ИС вышло из социума и даже в процессах вторичной номинации используется для описания различных социальных явлений.

Социализация имени собственного - это усвоение лингвокультурным сообществом его концептуальной структуры, что отражается в активном привлечении данного ИС для построения высказываний в различных актах коммуникации, преимущественно во вторичной номинации. Социализация ИС, в нашем понимании, имеет как лингвистические, так и экстралингвистические предпосылки.

Лингвистические предпосылки заключаются в том, что часть ИС, в силу устойчивого ограниченного набора ассоциаций, получает четкое и относительно ограниченное понятийное наполнение, позволяющее противопоставить их другим ИС из ряда подобных в силу наличия у них ярко выраженных дифференциальных признаков. Как мы видим, неограниченное экстралингвистическое содержание ИС очерчивается рамками.

К экстралингвистическим предпосылкам мы относим соответствие ИС сложившейся системе понятий и представлений данной лингвокультурной общности, его включенность в парадигму аксиологических ценностей, в соответствии с которой члены данного сообщества выстраивают свои жизненные приоритеты. Мы полагаем, что экстралингвистическим факторам отводится главенствующая роль в процессе социализации ИС, что подчеркивает их социальную сущность. Результатом процесса социализации является относительное обеднение информативности АИС, выстраивание четкой структуры его значения (закрепление за ИС его сильного импликационала), обретение АИС статуса единицы языка. Показатели социализации ИС различны. Среди них можно выделить следующие: частотность употребления АИС, возраст АИС, отсутствие семантического повтора в контекстах с АИС, процесс символизации АИС, выделение области слабого импликационала в семантике высокопрецедентных АИС, употребление АИС в роли ключевых слов текста-реципиента, вхождение АИС в состав ФЕ, переход АИС в класс имен нарицательных и в другие части речи, вхождение АИС в словари. Рассмотрим детально каждый из упомянутых показателей социализации АИС.

3.3.1Частотность употребления АИС и его возраст

Закономерно, что чем чаще используется АИС, тем крепче и прозрачнее его ассоциативные связи с определенной прецедентной ситуацией или ограниченным набором ситуаций, тем больше степень уверенности автора в безошибочности трактовки посылаемого сообщения его получателем. Пьеса У.Шекспира "Отелло" оказалась чрезвычайно популярной, что, несомненно, сказалось на частотности упоминания имен ее персонажей, как правило, во вторичной номинации, что и демонстрирует нижеприведенный пример:

In his books he had drawn some pretty nasty characters. Not of recent years, however. Of recent years he had felt a reluctance to draw a very bad man or woman: he thought it morally irresponsible and artistically unconvincing, too. There was good in everyone: Iagos were a myth [272, P.211].

АИС "Iago", употребленное во множественном числе, свидетельствует о типичности черт, воплощенных в Яго, отрицательном персонаже пьесы У.Шекспира "Отелло". Ближайший контекст представляет антонимичную редупликацию семантики имени - его негимпликационал (There was good in everyone). Дистантный же контекст содержит синонимичный повтор обобщенного образа героя - сильный импликационал имени (pretty nasty characters, a very bad man). Дистантное расположение контекста с семантическим повтором содержательной структуры имени указывает на устойчивость его сильного импликационала. Писатель из рассказа Лесли Хартли "W.S." открыл для себя основополагающую истину: в мире не бывает отъявленных негодяев, добро есть в каждом человеке.

Итак, АИС позволяет, во-первых, экономить языковые усилия, так как оно способно выражать объемные смыслы ограниченным числом знаков. Во-вторых, при употреблении АИС в тексте создается ощущение игры, где автор и читатель общаются не на обычном языке, а на особом коде, доступном обоим. Этот особый код - знание социума, его культурных ориентиров.

Возраст АИС напрямую связан с частотностью его употребления и обнаруживает принадлежность АИС к незыблемым пластам культуры, содержащим основные архетипы, получившие развитие в будущем. Таким образом, наиболее освоенными можно считать АИС, заимствованные из Библии, мифов, произведений У.Шекспира, эпохи Ренессанса. Следующий пример дает яркое представление об устойчивых коннотациях (сильном импликационале), закрепившихся за АИС "Mona Lisa":

In the cyclo is an attractive woman, wearing sun glasses and a slight Mona Lisa smile, who gazes at the camera ([304], 1998).

Составляя часть стилистического приема зевгмы, АИС "Mona Lisa" без колебаний трактуется читателем как символ загадочной улыбки. Сильный импликационал АИС "Mona Lisa" дублируется контекстом, содержащим семантический повтор имени (slight, smile). Между тем сам стилистический прием дает АИС новую жизнь, внося в него элемент юмора.

Следует заметить, что хотя некоторые АИС принадлежат одному временному пласту, одни из них более социализированы в сравнении с другими. Необходимо выделить факторы, способствующие вхождению АИС в лексикон носителей национального языка. По нашему мнению, определяющими являются яркость образа, его типичность, связь с проблемами, которые имеют вневременное звучание, центральное положение в произведении, из которого заимствовано АИС, или же важность ролей, отводимых персоналиям-носителям АИС в истории или социально-культурном процессе. Так, например, не всякий читатель, принадлежащий русскоязычной аудитории, способен уловить смысл ассоциаций мифологического АИС "nemesis" из следующего контекста:

Steffi Graf looked superb in upending her recent nemesis Amanda Coetzer, 6-3, 6-0, in the Pilot Pen tournament at New Haven [304].

Второстепенные роли богини Немезиды в древнегреческой мифологии частично стирают яркость ее образа, вследствие чего ее имя становится реже цитируемым в русскоязычных текстах, чем имена ее влиятельных соседей на мифологическом Парнасе: Zeus, Theseus, Tantalus, Ulysses, Artemis, Ariadne, Orpheus, Hercules, Prometheus и.т.д. АИС "nemesis" говорит о несовпадении объема фоновых знаний англоязычной и русскоязычной аудитории. Это подтверждается присутствием имени "nemesis" в английском словаре общеупотребительной лексики и его отсутствием в русскоязычном словаре. Приведенные факты свидетельствуют о различии культурных парадигм англоязычного и русскоязычного сообществ, о превалировании классического стандарта в англоязычной культуре, где делается акцент на изучении религии, мифологии, мировой классической литературы.

Частотность и большой возраст АИС делают избыточным распространенный контекст с его семантической редупликацией, поэтому закономерно, что очевидным показателем меры социализации АИС является степень развернутости контекста, эксплицирующего импликационал аллюзивного имени. Минимальный контекст-экспликация сигнализирует о высокой степени социализации аллюзивного имени и/или является показателем закрепленности за АИС фразеозначения, например:

At some point every Vice President with an eye on the top job must find a way to excise his boss without looking like a Brutus. For Gore, the trick will be to put some breathing room between himself and Clinton's character issues and do it soon - but no so soon that he appears disloyal ([308], 1998).

В контекстном окружении АИС "Brutus" (Брут) есть два слова родственной ему семантики excise smb (вытеснить с политической арены) и disloyal (предательский). Читатель безошибочно интерпретирует ситуацию, символом которой является АИС "Brutus", как "предательство". Словарь А.Хорнби фиксирует идентичное значение "вероломное убийство" в качестве импликационала АИС "Brutus": A Roman, one of the men who killed Julius Caesar [H, Т.1, С.156]. Избыточный контекст дублировал бы всем известную информацию об АИС "Brutus" и вызывал досаду читателя. В следующем примере, напротив, АИС получают развернутый семантический повтор:

But if this were so, why did he [Shostakovich] have those memoirs published outside Russia, rather than speaking out in a loud voice like a Sakharov or a Solzhenitsyn? ([306], 2000)

Здесь необходимость контекста с семантической редупликацией оправдана введением в текст АИС, принадлежащих иноязычной культуре. АИС "Sakharov" и "Solzhenitsyn" выступают атрибутами неаутентичного национального менталитета. Их употребление с неопределенным артиклем говорит о наивысшем уровне обобщения образов референтов с отвлечением от черт, нерелевантных для данного контекста. Действительно, хотя Сахаров был ученым-атомщиком, а Солженицын - писателем-диссидентом, их объединяет общее направление социальной деятельности - борьба за демократические принципы. Отсутствие развернутого контеста с семантическим повтором может указывать на символическую природу АИС.

3.3.2.1Символизация ИС

Символизация имени и его вхождение в круг ПИ является одним из показателей его социализации и демонстрирует прозрачность импликаций имени, важность его роли в передаче ключевых концептов того или иного лингвокультурного сообщества. "Словарь символизма" [317] и "Иллюстрированный мифологический словарь" [325] знакомят с относительно полным перечнем ИС, ставших носителями символических смыслов. Об иконичности и образности символа говорит его панкультурный характер: многие имена-символы служат выражением центральных сюжетных и тематических линий не только произведений художественной литературы, но и музыкальных сочинений и шедевров искусства (живописи и скульптуры) [33;336]. Для освещения этого раздела обратимся к ключевым понятиям "символа" и "знака".