Семантика и функционирование аллюзивных имен собственных

'I know what you are. You're the Old Man of the Sea.'

'Who's he?'

'The horrid old man Sinbad had to carry on his back. That's what you are. You get on the back of everything vital, everything trying to be honest and free, and you bear it down' [там же, P.222].

Здесь АИС "the Old Man of the Sea" модифицировано определенным артиклем, который подчеркивает, что Фредерик и есть тот самый старик-обуза, непреодолимая преграда на пути к свободе. В данном случае определенный артикль выполняет указательную и выделительную функцию, так как подчеркивает идентичность Фредерика и его прототипа. АИС получает новый денотат, сохраняя свой импликационал, благодаря чему понятие-представление о персонаже легендарных сказок становится понятием-представлением о герое современного романа. АИС, как мы видим, позволяет совместить в одной структуре прошлое и настоящее, указывая на их диалектическую связь. Оба примера описывают отчаяние Миранды, тщетно пытающейся разбудить здравый смысл в своем пленителе Фредерике, замкнутом, ограниченном человеке, с болезненной настойчивостью преследующим свою, только ему понятную цель. С нарастанием негодования Миранды в семантике ИС усиливается негативность коннотаций. Так, старик-моряк и Холден Колфилд уступают место Калибану, персонажу, заимствованному из пьесы У.Шекспира "Буря", который также фигурирует в романе О.Уайльда "Портрет Дориана Грея" как символ человека нелогичного и жестокого. Образ Калибана преследует Миранду, которая иначе и не воспринимает Фредерика:

She just looked at me.

'Ferdinand', she said. 'They should have called you Caliban' [там же, P.61].

She liked to get me stumbling after her (as she said one day - poor Caliban, always stumbling after Miranda, she said), sometimes she would call me Caliban [там же, P.66].

Реальное имя главной героини и прозвище, данное ею своему пленителю, постоянно вступают в семантическую перекличку с образами уже когда-то созданных персонажей и, волей-неволей, заставляют читателя соотносить контекст повествования и литературное наследие классиков:

It is not that I have forgotten what other people are like. But other people seem to have lost reality. The only real person in my world is Caliban [там же, P.140].

В приведенных примерах наблюдается перекличка смыслов на уровне отдельных персонажей, отдельных личностей. По мере развития сюжета и углубления суждений Миранды, ее мысли становятся все более и более обобщающими, свидетельствуя о безысходности и отчаянии:

How I hate ignorance! Caliban's ignorance, my ignorance, the world's ignorance! [там же, P.150]

All golf and gin and bridge and cars and the right accent and the right money and having been to the right school and hating the arts. Well, that is foul. But Caliban's England is fouler but you have to face up to England and the apathy of the environment and the great dead weight of the Calibanity of England [там же, P.161].

В последнем примере обобщение уже сопоставимо с масштабами целой страны, а в следующем примере, когда напряжение и угнетенное состояние героини достигают предельной точки, символ приобретает мировой характер:

It's true. He is the Old Man of the Sea. I can't stand stupid people like Caliban, with their great deadweight of pettiness and selfishness and meanness of every kind. And the few have to carry it all. The doctors and the teachers and the artists - not that they haven't their traitors, but what hope there is, is with them….Why should we tolerate their beastly Calibanity? Why should every vital and creative and good person be martyred by the great universal stodge around? [там же, P.205-206]

Здесь АИС "Calibanity" становится ИН, обозначающим общественное явление, воплощением которого является главный герой романа Дж.Фаулза. В контекстном окружении АИС автор в очередной раз, направляя движение мысли читателя раскрывает суть этого явления, переосмысление семантики АИС: "Calibanity - the great universal stodge" (калибанизм, как самодостаточность, инертность, умственная стагнация). Употребление АИС с суффиксом абстрактных существительных -ity указывает на наивысшую степень обобщения ассоциаций АИС "Caliban" - сильный импликационал.

Так, АИС "Caliban" стало смысловой осью, вокруг которой происходит аккумуляция смыслов романа и нарастание его эмоционального напряжения. Характерной чертой использования аллюзий в романе Дж.Фаулза "Коллекционер" является их преобладание в повествовании от Миранды, что свидетельствует о более высокой ступени ее духовного развития и служит способом характеристики персонажа. Как видим, с помощью аллюзии осуществляется сложное и многоплановое взаимодействие между эпохами, литературными произведениями, текстом-источником аллюзии и текстом-реципиентом, дающим ей новую жизнь.

Как продемонстрировали примеры, переход АИС в другие части речи часто сопровождается участием ИС в префиксальной или суффиксальной моделях словообразования. У АИС, участвующих в таких моделях, как и у АИС, модифицированных артиклем, либо употребленных в форме множественного числа, происходит переконфигурация семантической структуры, которое можно обозначить общим термином "вторичная номинация", так как в словах, построенных на основе АИС при помощи добавления префикса, но чаще суффикса, присутствует операция абстрагирования, отвлечения от уже существующего уникального объекта с акцентуацией только одного типичного свойства (дифференциального признака). При этом просматриваются две группы суффиксов: 1) суффиксы, где происходит глобальная типизация на основе этого признака (-ite; -ism); 2) суффиксы, указывающие на слабое присутствие какого-либо одного ключевого качества (-like; -ish; -esque). Выделенное у референта АИС качество, как правило, соответствует его сильному импликационалу. Подобно лимитирующей функции артикля, деривационные модели являются своего рода рамкой, ограничивающей экстралингвистическое содержание АИС до наиболее маркированных признаков. Функция деривационных элементов, в таком случае, может считаться указательной, так как они указывают на то, что данное ИС передает определенные качественные характеристики, и настраивают получателя сообщения на поиск этих признаков. Проследим эту тенденцию в следующем примере:

Las Vegas has become that place in America, less because of its own transformation of the nation. Las Vegas has become Americanized, and, even more, America has become Las Vegasized.

There is a Jorge Luis Borges story called 'The Aleph' that describes the magical point where all places are seen from every angle. The place [The Luxor] has hectares of casino space - but the slots and blackjack tables are, astoundingly, quite separate from and mostly concealed by the Disney-esque fun and games ([308], Jan. 1994, №2).

Автор статьи в американском журнале "Тайм" критично анализирует жизнь Лас-Вегаса - центра американской индустрии развлечений. Он отмечает, что подобно тому, как Лас-Вегас американизировался (подчеркивается распространение попкультуры, серости), так и Америка испытала на себе влияние Лас-Вегаса (произошел сдвиг ценностей американцев с акцентом на развлечения, праздность, вульгарную пестроту). Описывая гостиницу "Луксор", имитацию египетской пирамиды, автор замечает, что истинное предназначение нового центра развлечений с целыми акрами земли, отведенными под многочисленные казино, искусно завуалировано под маской легких детских развлечений в стиле Диснеевских парков. Так, АИС "Las Vegasized" и "Disney-esque" стали олицетворением нового американского менталитета. С лингвистической точки зрения, их употребление в суффиксальной словообразовательной модели говорит о прозрачности их семантики для большинства представителей американской культуры и, следовательно, о высокой прецедентности этих имен в американском лингвокультурном сообществе.

3.3.6Факторы вхождения ИС в словари

Отражением процессов символизации, перехода в другие части речи, апеллятивизации, закрепления за ИС фразеозначения и высшим этапом социализации ИС является их включенность в словари общеупотребительной лексики. Проанализируем факторы, способствующие этому процессу.

1. Время возникновения. Как правило, корпус ИС, ведущих свою историю из далекого прошлого, состоит из имен, этимологию которых следует искать в Библии или мифах. Чаще всего такие АИС несут некие ядерные смыслы, определяя ключевые прецедентные ситуации, качества, отношения. К АИС, характеризующимся большим возрастом, относятся и АИС-историзмы. Например, АИС "Fabian policy (tactics)" - осторожная, выжидательная политика (по имени римского полководца Фабия, прозванного "Медлительным" (около 200 г. до н. э.) [W, P.551]). АИС "Fabian policy (tactics)" - аллюзия с тысячелетней историей.

2. Простота ассоциативного механизма, устанавливающего связь между ИС и первоисточником:

"Newgate fashion" - шекспировское выражение, означающее по двое, попарно (подобно узникам Ньюгейтской тюрьмы):

Falstaff: How now, lad! Is the wind in that door, i'faith! must we all march?

Bardolf: Yea, two and two Newgate fashion (W.Shakespeare, "King Henry IV", цит. по [328, С.364]).

Пример намекает на строгий уклад тюремной жизни, ее жесткие порядки. У.Шекспир уточняет значение идиомы в ее ближайшем контексте.

"Barmecide feast" - пир, на котором нечего есть, мнимое благодеяние, воображаемое изобилие [328, С.370]. В одной из сказок "Тысяча и одной ночи" богач Бармакид пригласил бедняка пообедать с ним, а сам приказал слугам подавать пустые блюда. В данном примере идиома основана на метафорическом переносе. АИС "Barmecide" - знак экстралингвистической ситуации, сжатая модель текста.

Анализ примеров показывает, что прозрачность ассоциативного механизма определяется наличием определенных знаний, характерных для данного лингвокультурного сообщества в данный временной промежуток. Закрытие Ньюгейтской тюрьмы определило короткий век идиомы "Newgate fashion", которая вышла из употребления вместе с исчезнувшей реалией. Большинство процитированных идиом понятно лишь англоязычным членам социума, так как входят именно в их пресуппозиционный фонд.

3. Отсутствие узкой специализации АИС. АИС должно входить в фоновые знания большинства членов лингвокультурного сообщества.

to out-Herod Herod - превзойти Ирода в жестокости, переусердствовать.

I was playing the part of Richard the Third in a country barn, and absolutely "out-Heroding Herod". An agent of one of the great London theatres was present (W.Irving, "Tales of a Traveller", цит. [по 329, С.385]).

Библия относится к числу таких текстов, с которыми хорошо знакомо большинство населения Англии. Будучи у всех на слуху, АИС-библеизмы вызывают яркие, четкие и однозначные ассоциации. Следует сделать оговорку, однако, и определить роль и статус религии в лингвокультурном сообществе. Естественно, религиозность англичан определила большое число часто цитируемых библейских имен, тогда как в русскоязычных текстах этот показатель будет значительно ниже, по причине ограниченности влияния религии на народ в течение семидесятилетней истории СССР. Библейские АИС при переводе произведений художественной литературы на русский язык, как правило, выносятся в комментарий.

4. Связь ИС с популярными, массовыми видами деятельности: театр, праздники, базары, улицы и т.д. :

Donnybrook Fair - шумное сборище, галдеж, "базар" (по названию ежегодной ярмарки до сер. 19 в. близ г. Дублина) [328, С.358].

5. Принадлежность ИС к группе наиболее частотных простонародных имен (напр.: Jack and Jill - парень и девушка [329, С.413]; to play the jack with smb - обманывать, мошенничать [328, С.589]).

6. Участие ИС в народном эпосе (игры, народные стишки, рифмовки):

Tom Tiddler's ground - "золотое дно" (из детской игры) [328, С.476].

Jack's alive - шотландская игра, в которой зажженная бумага передается по кругу (уст. "курилка") [328, С.588].

7. Бурное эмоциональное отношение, вызываемое событиями, символами которых являются ИС:

Jack the Ripper - злодей [328, С.588]

Jack Ketch - палач (по имени английского палача XVII в.) [328, С.590]

8. Необходимость в словах-эвфемизмах.

Нами были выделены факторы, препятствующие вхождению АИС в словари. Среди них отметим следующие:

1) АИС по своей природе являются продуктом вторичной номинации, а словари преимущественно фиксируют норму, слова в их прямой денотативной функции, а также языковые метафоры.

2) Значение АИС может быть передано при помощи синонимичных выражений, входящих в фонд наиболее частотной общеупотребительной лексики, что снимает эффект "игры", недосказанности, намека.

3) АИС чаще всего описывают реальность не мира вещей, а более сложного порядка - социума, что делает употребление АИС крайне субъективным и несовместимым с требованием объективности, предъявляемым к общеупотребительной лексике.

4) Понятие, передаваемое АИС, в большинстве случаев абстрактно, что также затрудняет вхождение АИС в общий фонд лексики.

5) Ассоциативная природа АИС делает их индивидуальными, контекстуально связанными, образованиями "на данный случай" (ad hoc). Ассоциативная сущность АИС ведет к множественности их интерпретаций, которую, в отличие от полисемии, часто не удается предугадать.

3.4 Сравнительный анализ функционирования АИС в художественных и публицистических текстах

Социализация АИС проходит по мере их функционирования в текстовых пространствах, основными из которых являются художественные и публицистические тексты. Представим основные черты публицистического стиля, определяющие особенности употребления в них АИС.

Хотя многие авторы указывают на многожанровость публицистического стиля и отсутствие однородности, мы придерживаимся точки зрения И.В.Арнольд, которая считает, что выделить общие черты публицистического стиля все же можно, и приводит его краткий обзор [13, С.265-272]. Основным свойством организации информации в статье является емкость, её зависимость от контекста должна быть минимальной. М.И.Фомина выделяет следующие дифференцирующие признаки, свойственные газетно-публицистическому стилю: 1) действенный характер публикаций; 2) логичность изложения; 3) информативная значимость; 4) модальность объективная и субъективная; 5) конкретность; 6) фактическая точность. Публицистический стиль имеет своей основной функцией воздействие на волю, сознание и чувства читателя [176, С.255].

Изучением газетно-публицистического стиля занимались такие лингвисты, как М.Д.Кузнец и Ю.М.Скребнев [89], И.Р.Гальперин [48, С.383-405; 206, P.293-307], С.П.Суворов [155], В.Л.Наер [119] и др. Ограниченность газетного пространства диктует требование экономии языковых средств: выразить меньшим числом лексических единиц более объемный смысл. В жанре телетайпных сообщений нет потребности в комментарии, эмоциональном отзыве на произошедшие события, но для развернутых статей это насущно. Здесь как нельзя лучше подходит аллюзия как прием, расширяющий информативное пространство текста. Во-первых, использование аллюзии вызывает предсказуемую эмоциональную реакцию за счет переноса эмоционального отношения к уже произошедшему на новое событие, как, например, в следующем примере:

Film director Quentin Tarantino is known for his Midas touch, and Pam Grier, the star of his latest blockbuster, Jackie Brown, will be no exception [303].

В примере речь идет о прославленном американском кинорежиссере Квентине Тарантино и его чудотворном даре превращать любой фильм, который он снимает, в несомненный успех. АИС "Midas" несет яркую положительную оценку творчества кинорежиссера. Классические АИС более ярко и определенно выражают эмоциональное отношение, так как они имеют закрепленные временем и практикой коннотации.

Во-вторых, аллюзия наделяет сообщение важностью: событие приобретает дополнительные масштабы значимости. Так в нижеприведенном примере АИС "Rodin's Thinker" придает особую важность обычному чиновнику-градостроителю, которого сравнивают с известным творением знаменитого скульптора Родена:

But Steve Norris wants to build on what London already has. Talking straight to TV camera and posing like Rodin's Thinker with his hand under his chin, he called for a thorough audit of the borough's empty houses and praised Chicago's Mayor Daley for getting art into public parks ([300], 2000).

Градостроитель отвечает на вопросы журналистов, подперев подбородок, совсем как "Мыслитель" со скульптуры Родена. Семантический повтор-экспликация (выделенный курсивом) позволяет читателю зрительно представить шедевр французского мастера.

В-третьих, аллюзия помещает описываемые события в социально-исторический континуум, обеспечивая энциклопедичность знаний читателя, цельность видения культуры, аналитичность восприятия - способность искать аналогии, сравнивать, сопоставлять, что особенно важно в статьях на политическую тематику. Рассмотрим пример, описывающий непростые взаимоотношения европейских государств-соседей Франции и Польши, последняя, как известно, изъявила желание стать членом НАТО:

Poles love America but want to be at the heart of Europe too.

They have a new nickname in Warsaw for the French president: Jacques Brezhnev. Mr. Chirac's rebuke to Poland and other central European countries for signing a pro-American letter in the midst of the Iraq crisis has not - to put it mildly - gone down well. Wladyslaw Serafin, head of the main farmers' union, says that the emergence of a "western Brezhnev" has made it harder to campaign in favour of Poland joining the EU when the country votes in a referendum ([295], March 2003).

Прозвище "Жак Брежнев", которое поляки дали президенту Франции Жаку Шираку, воскрешает в памяти великодержавный шовинизм бывшего СССР, проводившего покровительственную политику в отношении стран социалистического блока. Имя Леонида Брежнева стало символом советского прошлого, как наиболее застойного периода развития страны. Освободившись из-под бремени диктата "Великого Брата", страны бывшего социалистического блока попали под "тяжелую руку" могучих европейских соседей, стремящихся взять бразды правления в свои руки. Недовольство поляков выразилось в красочном прозвище, отметающем ненавистное прошлое и осуждающем "не совсем демократичное" настоящее.

По мнению И.Р.Гальперина, существо публицистического стиля составляют заголовки и объявления [48;206]. Специфическое построение английских газетных заголовков служит различным целям: заинтересовать читателя заметкой и обеспечить компрессию информации. В.Л.Наер отмечает, что в газетном заголовке элементы информации сочетаются с элементами оценки, что в заголовках используется лексика с различной стилистической окраской, каламбуры, разложение фразеологических единиц и другие стилистические приемы [119]. Проследим особенности заголовков, в состав которых входят АИС, на материале публикаций англоязычной прессы. Заголовки подчеркивают символическую природу АИС: они несут обобщение прецедентных ситуаций. Одного АИС достаточно, чтобы в общих чертах представить содержание статьи.

"The New Adolf Hitler?" ("Time", 1999) - так называется статья о новом диктаторе, злом гении (речь идет о лидере Сербии Слободане Милошевиче). Заголовок предвосхищает повествование о преступлениях диктатора современности, создает почву для отрицательного общественного мнения.

Анализ примеров показал, что заголовочные АИС сжато, в общих чертах обрисовывают тематику статей, настраивая читателей на восприятие той или иной темы в сравнительном ключе (сопоставляются реальное событие современности и известный факт прошлого, на который указывает АИС в заголовке). АИС идеально удовлетворяют требованиям, предъявляемым к заголовкам. Они кратки, но емки. АИС задерживают внимание читателя, так как они персонифицированы и знакомы. В то же время читатель надеется получить оригинальную интерпретацию ПИ в тексте статьи. Это подстегивает его интерес к прочтению самой статьи. Само же АИС, содержащееся в заголовке, получает лексическое наполнение только через обширный контекст всей статьи. АИС в заголовках дают читателю эстетическое удовольствие: это знак доверия автора к интеллекту читателя, его эрудиции. Интересно проследить взаимодействие АИС в заголовках с первоисточником заимствования. В данной позиции АИС часто автономны в смысловом плане, не зависят от первоисточника:

"Charlotte's Web" ("The Independent", 2000) - статья о женской красоте, помогающей женщине ловить мужчин в сети своего обаяния, словно в паутину. Сама статья не имеет никакого отношения к событиям аллюзивного произведения, знакомящего детей в увлекательной форме с миром животных.

"Uncle Tom Justice" ("Time", 1995) - статья о новом суровом чернокожем прокуроре. Статья не имеет смысловых перекличек с романом Г.Бичер-Стоу "Хижина Дяди Тома", главный герой которого негр Том отличается добродушием и милосердием.

В заголовках прецедентное АИС помещается в необычное окружение. Газетные заголовки используют лишь внешнюю знаковость АИС, игнорируя их импликационалы. АИС выступают в роли "зазывал". Семантика заголовочного АИС, как правило, остается до конца не раскрытой в самой статье, либо имя получает самую общую трактовку.

От особенностей функционирования АИС в публицистических текстах перейдем к их специфике в художественных текстах. Хотя многие лингвисты отрицают существование единого стиля художественной литературы в силу его сложности и многоликости, мы склоняемся к необходимости придания ему самостоятельного статуса, так как, несмотря на его полифоничный характер, он накладывает отпечаток интегральности на другие стили, объединенные под его названием. Неслучайно, проблема художественного стиля подробно разрабатывается в современной лингвистике, в особенности в связи с понятием дискурса. Многие лингвисты заняты уточнением определения текста по пути выявления присущих ему признаков или категорий. Среди них назовем таких лингвистов, как И.Р.Гальперин [49], М.Хэллидей [211], К.Гаузенблас, И.П.Сусов [159], Г.В.Колшанский [79], П.Хартман (P.Hartmann [212]), В.Дресслер (W.Dressler [201]), Е.Агрикола (E.Agricola [198]), М.Фютце (M.Pfьtze [226]) и др.

И.Р.Гальперин дает следующее определение текста: "Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку" [49, С.18]. Мы рассматриваем данное определение как наиболее исчерпывающее, точно отражающее сущность текста в его характерных чертах.

Художественный текст направлен не столько на презентацию объективной информации, сколько на передачу субъективной, эмоциональной точки зрения по поводу описываемых событий. В результате, художественный текст тяготеет к словам со вторичным значением, при этом язык выступает как форма искусства, особый тип эстетической словесной структуры (В.В.Виноградов [39], А.А.Потебня [133]).

Итак, если в публицистическом тексте доминирует стремление к экономии, то в художественном тексте, напротив, на первое место выходит семантическая избыточность, орнаментальность. Основной чертой художественного текста является возникновение подтекста (см. подробнее глава 2 (2.6)). Если в газетном тексте слова воспринимаются в их прямом значении, а информация эксплицитна, то ценность художественного текста в его имплицитности, недосказанности, "многосмысленности", в перекличке смыслов, в диалоге смыслов, умножении смыслов. Наиболее важным для художественного текста является его социокультурный смысл, его проникнутость идеями, фактами, описывающими мир социума. С этой точки зрения, художественный текст чрезвычайно гуманистичен: он приобщает читателей к проблемам, волнующим умы человечества. По той же причине текст становится "говорящим", так как он устанавливает диалог со своим читателем, помещает интеллектуальный мир читателя в новое окружение. Это вызывает переструктурирование имеющихся знаний читателя и ведет к новым откровениям. В этой связи примечательно развитие семантики мифологических имен в контексте современных произведений. Cледующий пример по-новому трактует мифологический образ Дафны. Сохраняя символическое значение невозможности сопротивления обстоятельствам, АИС "Daphne" одновременно отражает специфику нового времени:

There came over her a nostalgia for the place. She hated it, she knew how utterly cut off it was, how hideous and how sickeningly mindless. Sometimes she beat her wings like a new Daphne, turning not into a tree but a machine [254, P.129].

Дафна, спасаясь от преследований влюбленного в нее Аполлона, превращается в лавровое дерево. Героиня романа Д.Г.Лоренса "Влюбленные женщины" Гудрун также тяготится романтическими отношениями с любящим ее Джеральдом, но, в отличие от древнегреческой Дафны, превращается образно в машину (намек на пагубное влияние цивилизации на "естественные", духовные отношения людей). Упоминание древнегреческой нимфы привносит вечные мотивы в роман: читатель видит в образе современной женщины те же тревоги, которые терзали героев классических мифов. Неопределенный артикль указывает на отдаленное сходство двух девушек, разделенных веками исторических событий и различием культур.

Смысл современного текста лишь набросан штрихами, пунктирной линией, читатель же должен пройти этот путь смыслотворчества и провести свою уверенную линию понимания текста, соединяющую точки - эксплицитные детали текстового пространства. Именно такой актуально присутствующей деталью, требующей развития, достраивания, толкования, и являются АИС, которыми изобилуют тексты современных авторов (об особенностях использования АИС в художественном тексте см. также 3.3.3.).

Разные функциональные черты публицистического стиля (ясность, краткость) и художественной прозы (многослойность смысла, эстетичность) обусловили особенности употребления в них АИС. Остановимся подробнее на этих отличиях.

1. Газеты - зеркало современной жизни, поэтому АИС, используемые ими, принадлежат современности, тогда как художественный текст тяготеет к АИС, проверенным временем и передающим непреложные смыслы и истины. Авторы современных романов активно прибегают к АИС с многовековой историей, обладающим мощным запасом экспрессивности, как, например, это делает У.С.Моэм в романе "Маг":

But one phrase escaped him almost against his will.

'The first time I saw her I felt as though a new world had opened to my ken'.

The divine music of Keats's lines rang through Arthur's remark, and to the Frenchman's mind gave his passion a romantic note that foreboded future tragedy [259, P.8].

Кто как не поэты ярче и нежнее скажет о любви. Неслучайно в словах молодого человека о своей возлюбленной слышны нотки Д.Китса, поэзия которого отличалась чувственной романтичностью.

Классические АИС более употребительны в публицистических статьях на политические и экономические темы. Например, в статье, описывающей этнические проблемы Сербии, упоминается имя Кассандры - древнегреческой пророчицы гибели Трои:

Tito is gone, and the nation he forged has discovered life without him. Confounding a host of Cassandras, the forces holding the country together are still stronger than those that tend to divide it ([308], 1995).

Тито, видный югославский революционер и политик, основатель социалистического государства, просуществовавшего до 1991 года, ушел с политической сцены Сербии, и сербы открывают новую страницу жизни уже без его участия. На фоне продолжающихся междоусобных конфликтов и угроз близкого краха страны из уст местных "Кассандр" крепнут силы, которым суждено сплотить враждующий народ. АИС "Cassandra" употреблено с опорой на сильный импликационал, что объясняет отсутствие контекста с семантическим повтором имени.

2. Газеты прибегают к АИС высокой частотности и высокой степени социализации, так как такие АИС хорошо знакомы читателю. Достигается цель газетной статьи: однозначность в трактовке информации. Напротив, в художественном тексте частотны редкие АИС, среди которых встречаются и профессионализмы, которыми изобилует роман Дж.Фаулза "Башня из черного дерева" (см. пр. на стр. 68).

Анализ примеров показал, что публицистические тексты обращаются преимущественно к АИС, принадлежащим двум культурным пластам: классика и современность. АИС, входящие в классический пласт, содержатся в фоновых знаниях читателя, так как они образуют минимум общекультурных знаний данного лингвокультурного сообщества. АИС, относящиеся к современности, принадлежат тем, кто постоянно находится под прицелом телекамер, неординарным представителям различных видов социальной активности, кого в Англии называют "public people". Если редкое АИС употребляется в газетном тексте, то оно снабжается подробным контекстом-комментарием, что исключает ошибочное понимание или недопонимание читателя, как, например, имя спартанского царя Леонида:

Yet, it is the firefighters, valiant warriors on a flame-filled vertical battlefield, who have taken on the mantle of legend, like the Spitfire pilots in the battle of Britain or Leonidas's 300 Spartans holding the line at Thermopylae - the few, to paraphrase Churchill, giving so much for so many ([291], 2002).

Леонид (508 - 480 до н. э.), возглавивший греческое войско в греко-персидских войнах против персидского царя Ксеркса, погиб в сражении у Фермопил, прикрывая с небольшим отрядом спартанцев отступление греческого войска. В античных преданиях Леонид - образец патриотизма и воинской доблести [331, Т.10, C.121]. Отвага пожарников при тушении пожара, вызванного падением башен Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке в сентябре 2001 г., сравнима с мужеством благородного спартанца, а также оживляет в памяти события Второй Мировой войны и бесстрашный бой английских летчиков, оказывавших отчаянное сопротивление ночным налетам немецкой авиации в течение 57 дней в сентябре-октябре 1940.

Как правило, публицистические АИС употребляются в клишированных контекстах (за исключением газетных заголовков). Это обеспечивает полное восстановление пропущенной информации. В художественном тексте прецедентное АИС часто употребляется нестандартно, что приводит к дополнительному смыслоприращению (см. 3.3.3.).

3. Публицистические АИС семантизируются через меньший по объему контекст (в силу ограниченного пространства газетной статьи и бульшей определенности газетной информации), чем АИС в художественном тексте, которые могут затрагивать разные уровни текстовой композиции.

4. Наблюдается функциональное размежевание АИС в художественном и публицистическом текстах. Хотя АИС обоих стилей характеризуются идентичным набором функций, тем не менее своеобразие каждого стиля откладывает отпечаток на выдвижение роли той или иной функции. Художественный текст использует потенциал АИС в образовании многомерности смысла, поэтому основными функциями аллюзии в этом тексте выступают функция создания подтекста (см. 2.6.), текстообразующая функция, связанная с участием АИС в роли ключевых слов произведения (см. 3.3.3.), а также экспрессивная, символическая и интегрирующая функции. Для публицистического текста в связи с преобладанием волюнтативной направленности, основанной на передаче общественно значимых стереотипов, основными функциями АИС являются идеологическая, функция передачи специфики национального менталитета, эвфемистическая, связанная с особенностями языка дипломатии, и полемическая, основанная на создании эффекта иронии.

3.5 Функции АИС в художественных текстах

Как указывалось выше, стиль художественной литературы в полной мере раскрывает ассоциативный потенциал АИС, акцентируя ключевые функции, характерные для них в этом стиле.

1) Текстопорождающая функция АИС.

Текстопорождающая функция характерна для АИС в сильной позиции (в заголовке или для АИС, выступающего в качестве ключевого слова). Данная функция способствует иерархизации смысла, выделению смысловой доминанты (см. пр. на стр. 122-124). С.Моравский объединяет данную функцию с эстетической, называя ее орнаментально-организационной [222]. Создавая на малой площади авторского текста огромное смысловое напряжение, АИС становится одним из "нервных узлов" произведения. Поэтому важно, в какой именно позиции находится АИС в тексте. Условно можно обозначить три основные позиции: начало, финал, "между началом и финалом". Начало и финал - это сильные позиции. АИС в начале текста подключает весь авторский текст к источнику и сразу же определяет установку на восприятие: понимание всего последующего под определенным углом зрения. Финал - это своего рода кода, поэтому финальное АИС заставляет читателя ретроспективно пересмотреть весь текст.

Н.А.Фатеева, исследуя функции интертекстуальности в художественном тексте, отмечает, что в литературе последних лет каждый новый текст иначе не рождается, как из фрагментов или с ориентацией на "атомы" старых текстов, причем соотнесение с другими текстами становится не точечным, а общекомпозиционным, архитектоническим принципом [172, С.18]. С позиции же читателя, новые тексты иначе и не прочитываются (не понимаются), как в металитературном ключе [там же]. Благодаря авторской интертекстуальности все пространство поэтической и культурной памяти вводится в структуру вновь создаваемого текста как смыслообразующий элемент, и, таким образом, литературная традиция идет не из прошлого в настоящее, а из настоящего в прошлое и "конституируется всяким новым художественным явлением" (Х.Л.Борхес цит. по [172, С.14]). В процессе метаосмысления и метаописания создается "диалогичность" литературных текстов, которая делает очевидным двойственность, двойничество как способы интертекстуализации. Соотнесение текста с другими текстами порождает "двойников" как на уровне сюжета, так и на уровне "текст-текст".

2) Экспрессивная функция АИС.

Тексты, включающие в себя АИС, несут экспрессивную окраску, выраженную с различной степенью яркости. При этом могут актуализироваться различные компоненты коннотативного значения. АИС в этой функции противостоят тем АИС, которые находятся в сильной позиции или выполняют роль ключевых слов. Как отмечалось выше, некоторые аллюзии могут быть "менее аллюзивными", а другие "более аллюзивными ", т.е. одни АИС предпочтительнее для выстраивания смысловой оси текста (участвуют в создании подтекста), тогда как другие выгодно украшают текст, привнося в него образность, выразительность, красочность (выполняют роль текстовых импликаций, по И.В.Арнольд [8]). Это ни в коей мере не отнимает образной силы у АИС, обладающих смыслостроительным потенциалом, и не лишает орнаментальные аллюзии способности участвовать в порождении смысла текста. Иногда эта функция АИС носит название эстетической, декоративной, функцией отсылки к традиции. Часто писатель видит мир во многом сквозь призму чужих образов и слов, не отделяя их от собственных. Значение заимствованных образов совпадает со значением своих слов. Адресант обращает внимание адресата на уже имеющийся образ или на уже имеющуюся хорошо подходящую характеристику. Функция таких АИС - указание на ту культурную линию, "в ключе" которой хотел бы быть воспринятым писатель. Эстетическая функция аллюзии говорит о способности адресанта ценить всякую игру слов (см. пр. на стр. 17-19).

3) Символическая функция АИС.

Одна из основных функций текста (помимо передачи информации и генерирования новых смыслов) связана с памятью культуры. В этом аспекте тексты образуют свернутые мнемонические программы (Ю.М.Лотман [99, С.193]). Способность отдельных текстов, доходящих до нас из глубины культурного прошлого, реконструировать целые пласты культуры наглядно демонстрируется всей историей культуры человечества. Тексты тяготеют к символизации и превращаются в целостные символы. Символы получают высокую автономию от своего культурного контекста и функционируют в ее диахронных вертикалях (ср. значение античной и христианской символики для всех срезов европейской культуры), так как исторически наиболее активные символы характеризуются известной неопределенностью. Символы представляют собой один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума [99, С.192] (см. пр. на стр. 63-64 из произведений Д.Г.Лоренса). Текст в своей синхронности может опираться разными своими частями на память различной временной глубины, что делает его неоднородно зашифрованным (напр., тексты С.Кинга, где АИС современности соседствуют с мифологическими и библейскими АИС). Получается единый, но многоголосый текст. Не случайно то, что в процессе творчества выступает как символ (суггестивный механизм памяти), в читательском восприятии реализуется как реминисценция, поскольку процессы творчества и восприятия противонаправлены: в первом окончательный текст является итогом, во втором - отправной исходной точкой [99, С.194].

4) Интегрирующая функция АИС.

Интегрирующая функция АИС проявляется в связывании в одно единое культурное пространство разных семиотических систем: искусства, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, кинемотографии и разных видов социо-культурного опыта: военного дела, политики, науки, истории, философии, географии. С помощью данной функции осуществляется введение элементов этих семиотических систем в более широкий семантический контекст.

З.Г.Минц предлагает расширить понимание цитаты, включая и знаки - заместители произведений несловесных искусств (картин, музыкальных произведений и т.д.) [109]. В простейших случаях может цитироваться словесная часть таких произведений, как название картины, скульптуры или архитектурного памятника. Однако отсылка должна вести нас и к основной, т.е. несловесной части произведения, вызывать в сознании зрительные образы или мелодию текста-источника [109, С.399]. В данной функции цитата демонстрирует диалектическую "нераздельность и неслиянность" различных явлений жизни. Способность быть осмысленной в разных семантических контекстах делает цитату родственной символу.

Имена великих художников и персонажи их полотен часто привлекаются писателями для создания зрительных портретов своих героев. Следующий пример из романа У.С.Моэма "Театр" оживляет в памяти образы картин фламандского художника первой половины 17 в. П.Рубенса:

Jimmi Langton , a fat, bald-headed, rubicund man of forty-five, who looked like one of Rubens' prosperous burghers, had a passion for the theatre [263, P.18].

Большинство героев полотен великого живописца - процветающие дородные горожане, как и один из второстепенных персонажей романа У.С.Моэма "Театр": полный, лысоватый, дородный мужчина лет сорока пяти.

Следующий пример привносит в контекст современного романа пафос оперной трагичности:

With an angry gesture she swept the books on to the floor from an armchair, threw herself in it, and began to cry in earnest. He poured her out a stiff dose of whisky, added a drop of soda, and made her drink it.

"Now what's all this Tosca stuff about?"

"Michael's going to America" [там же, P.49].

Подыгрывая героине романа У.С.Моэма "Театр" Джулии в ее стремлении превратить свою жизнь в спектакль, и видя слезы на ее глазах, иронизирующий директор театра, где работает начинающая актриса, упоминает хорошо знакомую оперу "Тоска" итальянского композитора Д.Пуччини. Метафорическая аллюзия помогает Джулии вновь ощутить себя "на сцене" и достойно сыграть партию несчастной, покинутой любимым женщины.

Аллюзии из смежных областей искусства помогают не только рисовать зрительные образы, создавать ритм и движение текстов, внутреннее эмоциональное напряжение, но и позволяют читателям слышать персонажей. Герой романа Ле Каре "Идеальный шпион" воспринимает как комплимент сравнение своего пения с голосом Энрико Карузо, одним из наиболее почитаемых итальянских теноров:

"It's just that nobody's ever played records for you", she used to tell him in a veiled criticism of his first wife Belinda. "One day your singing voice will be as good as your spoken one, darling." She summons her breath. "Better than Caruso!" she shouts [255, P.156].

Интегрирующая функция АИС приводит к пониманию искусства и культуры как важных составных частей жизни человечества. "Тексты жизни" и "культурные тексты" уравниваются, как имеющие текстовую, символическую природу, но, с другой стороны, они составляют иерархию, в которой вторые оказываются значительно "ценнее" первых [109, C.389].

3.6 Функции АИС в публицистических текстах

1) Идеологическая функция АИС.

АИС как прецедентные стереотипы являются удобным средством воздействия на социальное поведение широких масс. Появляясь на страницах газет, они становятся мощным инструментом идеологической пропаганды. Они сочетают в себе яркость образа, необходимую для эффекта внушения, убедительность (демонстрируют результат воплощения социально одобряемых идей на практике), емкость, которая роднит АИС с лозунгом.

В каждой стране и для каждой эпохи существует группа АИС, отражающих господствующие социальные ценности - идеологию. Идеология - система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности [339, C.142]. Идеология оформляется как идейная парадигма, то есть  как оценивающая, санкционирующая, организующая и направляющая система ведущих идеалов и идеальная модель устройства и управления общностями, обществом, осознанная и ставшая естественной в качестве средства управления собственной жизнью для какой-либо общности людей. 
Таким образом, АИС, используемые как идеологемы (идеологема - необходимая и неотъемлемая составляющая идеологии), описывают тот или иной социальный идеал человеческого поведения.

Идеология представляет духовное самоопределение нации, поэтому в качестве идеологем выступают такие АИС, которые ярче других передают национальный колорит страны. Так, в американском обществе таким АИС выступает имя богатейшего человека мира Джона Рокфеллера, раскрывающее господствующую в Америке власть денег, идеи наживы:

Saul Steinberg pocketed $ 60 mln when the Mouse persuaded him to go away. As well as bags of money, he left with a reputation as the world's foremost "greenmailer". He is said to have boasted: "You watch! Like the Rockfellers, I'll own the world. I could even be the Jewish president" [298].

Для англичан воплощением господствующих идей будут АИС, описывающие идеологему "твердая власть" (обилие аллюзий к английским царствующим особам и полководцам: Герцог Веллингтон, Адмирал Нельсон и т.д.), "педантичность и изощренность ума" (образ Шерлока Холмса), благородство (даже в идеале разбойника Робин Гуда), "набожность" (многочисленные библейские аллюзии). К АИС-символам, описывающим социально неодобряемое поведение, относится АИС "Al Capone":

AIDS spread rapidly among injecting drug addicts, their lovers, and their children, while government policies restricted the availability of clean syringes that might have stemmed the epidemic. And prohibition-related violence reached unprecedented levels as a new generation of Al Capones competed for turf, killing not just one another but innocent bystanders, witnesses, and law-enforcement officials [288].

По мнению журнала "Нэшенел Ревью", современное общество должно проводить политику терпимости по отношению к неблагополучным слоям общества (преступникам, наркоманам и проч.). Аргументом в пользу этого мнения выступают вспышки насилия со стороны бесчинствующих "Аль Капоне", будоражащие страну после различных ограничительных законодательных актов.

2) Функция передачи АИС специфики национально-культурного менталитета.

Публицистический стиль прибегает к помощи таких АИС, в семантике которых на первый план выходит национально-культурный компонент значения. Язык во все времена оставался наиболее яркой идентифицирующей характеристикой этноса, еще Пифагор "для познания нравов какого ни есть народа" советовал прежде всего изучить его язык (цит. по [43, С.64]). Интерес к данной макролингвистической тематике (язык vs общество / культура / личность) достиг апогея в трудах В. фон Гумбольдта [58], Г.Штейнталя (об этом см. в [166]), К.Фосслера и А.А.Потебни [130;131] в первой половине XX века. В наши дни он стал результатом появления молодой отрасли этнолингвистики - лингвокультурологии.

Одним из ключевых образов, раскрывающих менталитет англичан, служит образ Джона Булла, сопровождающийся негативными коннотациями:

Even though he dutifully paid his respects to the cradle of liberty in Faneuil Hall, he encountered also a certain amount of hostility, for Britain was not forgiven its recent devious part in the Civil War, and there existed a stereotype of John Bull just as grossly over-simplified as that of Uncle Sam. But Charles quite plainly did not fit that stereotype; he proclaimed that he saw very well the justice of the War of Independence, he admired Boston as the center of American learning, of the Anti-Slavery Movement, and countless other things [242, P.370].

Джон Булл - символ типичного англичанина, сошедший с карикатуры писателя Джона Арбатнота в 1712 году. Высокий рост и дородность Джона Булла символизируют имперские замашки Англии, долгие годы остававшейся колониальной державой. Как всякий стереотип, Джон Булл получил упрощенное толкование в широких кругах народных масс, закрепив за собой негативные черты (Англия и англичане - как властолюбивая нация). Такой же процесс опрощения прошел и символ Америки "Дядюшка Сэм" (изображается в виде старика с седой козлиной бородкой, в цилиндре и костюме со звездами и полосами американского флага; символ правительства США и американской демократии), но, в отличие от стереотипа английского Джона Булла, "Дядюшка Сэм" передавал преувеличинно положительный образ американцев. Чарльз, герой романа Дж.Фаулза "Женщина французского лейтенанта", приехав в Америку, с досадой понимает, что негативное отношение к нему американцев вызвано влиянием грубого стереотипа в лице Джона Булла. Неслучайно упоминание Бостона, города, где началось восстание за независимость Америки против гнета английской короны.

Очевидно, что язык, культура и этнос неразрывно связаны между собой и образуют место сопряжения физического, духовного и социального Я личности.

3) Эвфемистическая функция АИС.

В публицистических текстах АИС часто употребляются в статьях на политическую тематику, где важен дипломатический такт, эзопов язык для описания конфликтных ситуаций, событий, которые могут спровоцировать конфронтацию. В силу природы аллюзии как скрытого намека, АИС, выполняя эвфемистическую функцию, помогают смягчить высказывание, передавая вместе с тем все необходимые эмоции. В этой функции АИС служат дипломатическим целям выражения негативного отношения в завуалированной форме:

As China marked the centenary of his birth last week, proliferations of Mao memorabilia confirmed that he remains in important ways the center of the country's moral universe. Thinking of what China might have become without him is, well, thinkable perhaps, but futile. He was its Washington and Jefferson, Rousseau and Robespierre, Lenin and Stalin rolled into one. Honouring his memory continues to be the touchstone of legitimacy among all contenders for power ([308], 1994, № 2).

Упоминаемые парные АИС "Washington and Jefferson", "Rousseau and Robespierre", "Lenin and Stalin" используются с опорой на их сильный импликационал, о чем свидетельствует отсутствие контекстов, содержащих семантический повтор имен. Читатель при декодировании имплицитного намека опирается на наиболее обобщенный образ мировых вождей: "Washington and Jefferson" - основоположники государственности, "Rousseau and Robespierre" - реформаторы, "Lenin and Stalin" - диктаторы. Хотя все три пары ПИ отсылают к образам лидера государства, каждую из аллюзивных пар объединяет дополнительный СМ, противопоставляющий данную пару вождей остальным. В результате проведенного анализа взаимодействующих АИС, мы получаем образ китайского вождя, склеенный из уже имеющихся представлений: лидер, выступившей в роли консолидатора страны, реформатора, но, к сожалению, проявивший склонность к диктату. Таким образом, расположенные в заданной последовательности, данные АИС иносказательно очерчивают вехи политической карьеры китайского диктатора, причем последняя пара АИС, отсылающая к лидерам бывшего СССР, служит завуалированным осуждением политики Мао.

4) Полемическая функция АИС.

Аллюзия, употребленная в качестве эвфемизма, часто служит образованию иронического подтекста, что является областью другой функции - полемической. Полемическая функция связана с созданием эффекта иронии при столкновении "высоких" образов-цитат с бытовым или иным "сниженным" контекстным окружением. Равным образом эффект иронии создается и сталкиванием цитат из источников, стилистически и мировоззренчески противопоставляемых, как в следующем примере:

But Herbert Bodenschatz of Munich came up with the most scathing comparison, one aimed at the magazine's decision to name Gingrich the Speaker. Bodenschatz wrote that our choice was "the most remarkable nomination since Roman Emperor Caligula decided to name his horse a Consul ([308], 1996).

Пример показывает, что аллюзия может служить действенным средством борьбы с политическими оппонентами. На предложение журнала "Тайм" выдвинуть кандидатуру политика Гингриха в номинацию "Спикера года" один из читателей отреагировал довольно саркастически, напомнив о решении древнеримского императора Калигулы не только дать своей лошади кличку "Консул", но и номинировать его на эту должность.

В следующем примере сопоставление патетических усилий Тони Блэра, стремящегося утвердить себя в образе героя-борца с консерватизмом, с популярным киноперсонажем Люком Скайуокером из киноэпопеи "Звездные войны", ведущим схватку с силами зла в лице Дарта Вейдера, помогает создать яркий иронический эффект:

In fighting what he likes to call the "forces of conservatism" as if he were Luke Skywalker battling with Darth Vader, Tony Blair, imagines himself to be on some sort of crusade [298].