Сопоставительное исследование метафор в романе Дж.Р.Р. Толкина "Хоббит, или туда и обратно" и его переводах на русский язык

Жаргон «холодной войны» противопоставлял «Запад» «Востоку». Боясь, что русский читатель воспримет слова «запад» и «восток» как аллегорию идеологической войны, везде, где слово «Запад» имело хоть какой-то намек на политический подтекст, оно изымалось из текста «Хоббита». Однако, Н. Рахманова, переводчица первого официального русского издания «Хоббита», не уступила цензорам, а скорее умело играла с ними в прятки. Каждый возглас удивления или восторга, который у Толкина передан пустым эвфемизмом для имени Божьего, она перевела не эвфемистически. Так «Good gracious me!» (Hobbit, стр. 19) превратилось в «Боже милостивый!». У Толкина слова «Бог» нет. У Рахмановой оно есть». (М. Хукер, http://www.kulichki.com/tolkien/textrus.html)

Таким образом, Марк Хукер обвиняет переводчика в двух вещах, в какой-то степени взаимоисключающих: с одной стороны в адаптации романа к реалиям холодной войны, но в тоже время избыточной религиозности. Далее он пишет: «Но Рахманова не ограничивалась эвфемистическими восклицаниями. В трех местах она просто вписала Бога без исторического основания. В пятой главе, когда рассказчик повествует о прыжке, который Бильбо совершил над головой Голлума, у Рахмановой, этот прыжок «был бы не бог весть как труден» (Р., стр. 81). У Профессора он был «не такой уж великий прыжок для человека» (Hobbit, стр. 93).» (М. Хукер.)

Вызывает интерес реакция Н. Рахмановой на критические замечания М. Хаукера: «Что касается анализа переводов Марка Хукера, то он, конечно, проделал скрупулезную работу и вооружен (в отличие от меня) не менее скрупулезным знанием «Властелина Колец», где у Толкина все расставлено местам (чего, по-моему, в «Хоббите» еще не было), но я в некоторых отношениях с ним не согласна.

1) Например, Запад и восток. Отчасти я уже выше об этом написала. Я могла зевнуть что-то по невежеству или невнимательности или переводческому произволу, не будучи ни тогда, ни теперь толкинисткой. Каюсь, не исключаю, что где-то меня действительно перехитрили хитрые редакторы и цензоры, но я не хитрила нигде.

2) И совсем уж я не согласна с рассуждениями Марка по поводу Бога. Я и не думала превращать это в систему, играть в прятки с цензурой. «Бог» у меня - чисто речевой оборот, к которому (как выяснилось из подсчета) я склонна. Для русского уха это привычный возглас удивления или восторга без всякой религиозной окраски и задних мыслей, потому-то эти выражения и прошли незамеченными и у редактора и у цензора. Плохо другое: однообразие. Если бы я тогда удосужилась подсчитать, сколько раз употребила «бога», то, может, и сократила бы. Но в таком употреблении его именно и нужно писать со строчной буквы. Я давно не заглядывала в переиздания последних лет, а зря: если «Азбука» печатает везде «бога» в этих выражениях с прописной, то это глупость, и кощунство» (Н. Рахманова http://www.kulichki.com/tolkien/textrus.html).

В своем отклике на критику Н. Рахманова размышляет о принципах перевода и некоторых его особенностях:

«Пожалуй, принцип тут у меня был один: не русифицировать текст, и главное - имена. Когда я впоследствии решила почитать другие переводы, то, увидев «Торбинса», «Сумкинса» и «Дубощита», я возмутилась и бросила читать. Для меня - симпатичный Бильбо Бэггинс постепенно становится носителем гуманного начала, а в последней части и настоящим героем. Высокомерный воин Торин Оукеншилд с величественным именем стал напоминать научное название насекомого. Русские имена, вернее клички, снижали повествование, переключали совсем в другой план. Впоследствии некоторые взрослые упрекали меня в обилии трудных для детей иностранных имен и названий. От самих детей я этого не слыхала.

Повторяю, я не читала тогда трилогии, поэтому переводила сказку, не думая ни о Беовульфе, ни о «холодной войне» и вполне могла пропустить «запад» и «восток» как особо значащие, причем пропустить по каким-то своим лексическим причинам. Издательство тоже восприняло (в моем переводе) «Хоббита» как сказку о борьбе Добра и Зла, а не коммунизма и капитализма.

Теперь я сожалею о своих ошибках и огрехах («ноги» вместо «ступней» и пр.), о пропусках, причин которых не помню. Не исключаю, что не заметила каких-то купюр, сделанных опытным и хитрым редактором или цензором, но сейчас я этого просто не помню, так как, к сожалению, давно выпустила книгу из рук. Может быть потом, когда дома я доберусь до «Хоббита», что-то и добавлю к этому объяснению. Но не сразу» (Н. Рахманова).

Интересен и отклик на другое замечание: «Насчет системы перевода. Боюсь, что таковой у меня нет. Перевожу в меру знания английского, владения русским (что мне представляется не менее важным, руководствуюсь интуицией, в частности и при определении к кому обращаться на «вы», а к кому на «ты».» (Н. Рахманова)

Ф. Шлейермахер, исходя из гипотетического представления процесса перевода, выполняемого самим автором оригинала, видит только два способа перевода, а именно, переводить можно или «так, как бы перевел сам автор, зная язык перевода», или «так, как бы написал сам автор на языке перевода, если бы этот язык был для него родным». Первый метод - это тот, который ведет к «отчужденному» тексту, иностранное происхождение которого не скрывается переводчиком, а наоборот - подчеркивается (alienating). Второй способ перевода направлен на создание «естественного» для принимающей лингвокультурной среды текста (naturalizing). (Ф. Шлейермахер, 2000: 134) Другие термины, принятые в современном переводоведении для обозначения названных методов перевода - это foreignization и domestication (L.Venuti: 2003). Очевидно, что Н. Рахманова пыталась придерживаться первого способа перевода.

Проанализируем, каким образом избранный способ перевода отразился в переводческих трансформациях метафор. Материалы, отражающие соотношение между количеством трансформаций в переводе Н.Рахмановой и средним количеством трансформаций представлены в таблице № 3.

Таблица № 3. Переводческие трансформации в переводе Н.Рахмановой

Как и следовало ожидать, составляющая дословного перевода на 6.7% превосходит среднестатистический показатель. Тем не менее, процент нейтрализации всего на 2.54% меньше среднестатистического, для остальных трансформаций разница также незначительна. Вызывает интерес большой процент трансформаций способом эквиваленции, это единственный вид трансформаций сценария DMC, превосходящий среднее значение. По нашему мнению данная ситуация сложилась вследствие того, что переводчик при переводе конвенциональных метафор не акцентировал на них взимание, заменяя конвенциональным русским эквивалентом. Приведем несколько примеров:

Оригинал: And of course they did none of these dreadful things, and everything was cleaned and put away safe as quick as lightning, while the hobbit was turning round and round in the middle of the kitchen trying to see what they were doing. (J.R.R. Tolkien, 1996: 13)

Перевод Н. Рахмановой: Ничего подобного они, естественно, не натворили, а, наоборот, все вымыли и прибрали в мгновение ока, пока хоббит вертелся посреди кухни, стараясь за ними уследить. (Дж.Р.Р. Толкин, 2006: 20)

Оригинал: The blink of red torches could be seen behind them in the tunnel they were following; and they were getting deadly tired. (J.R.R. Tolkien, 1996: 62)

Перевод Н. Рахмановой: В туннеле позади них замелькали огни факелов. А гномы уже выбились из сил. (Дж.Р.Р. Толкин, 2006: 78)

Оригинал: The hobbit jumped nearly out of his skin when the hiss came in his ears, and he suddenly saw the pale eyes sticking out at him. (J.R.R. Tolkien, 1996: 67)

Перевод Н. Рахмановой: У хоббита чуть сердце не выпрыгнуло, когда он вдруг услыхал шипение и увидел два бледных, уставившихся на него глаза. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 84)

Хотя избранный переводчиком способ перевода мог бы предполагать преобладание сценария SMC, фактически соотношение незначительно отличается от среднестатистического (на 3.24%). Значительная разница в применении дословного перевода компенсируется отрицательными значениями разницы применений лексико-грамматических трансформаций, конкретизации и преобразования.

Приведем несколько примеров, представляющих интерес с точки зрения примененных переводческих трансформаций.

Оригинал: It had a perfectly round door like a porthole, painted green, with a shiny yellow brass knob in the exact middle. The door opened on to a tube-shaped hall like a tunnel: (J.R.R. Tolkien, 1996: 3)

Перевод Н. Рахмановой: Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 5)

Вызывает интерес избыточность перевода, которая приводит к изменению образности метафоры: при сохранении единого геометрического образа происходит искажение размеров.

Оригинал: When they got to the top of it, leading their ponies, they saw that the great mountains had marched down very near to them. (J.R.R. Tolkien, 1996: 43)

Перевод Н. Рахмановой: Когда они наконец с трудом взобрались на него, ведя под уздцы пони, то увидели высокие горы. Горы словно надвигались на них…(Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 57)

Данная трансформация является не совсем уместной, так как для идиостиля автора характерно использование метафор для описания явлений природы и сравнений при описании действий персонажей.

Оригинал: It had wakened him up wide in a splintered second, and when goblins came to grab him, there was a terrible flash like lightning in the cave, a smell like gunpowder, and several of them fell dead. (J.R.R. Tolkien, 1996: 56)

Перевод Н. Рахмановой: Волшебник проснулся в мгновение ока, как будто и не спал, и когда гоблины подступили к нему, в пещере сверкнул ослепительный свет, запахло порохом и нескольких гоблинов убило на месте. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 72)

Нейтрализация метафорической единицы в переводе привела к появлению фактической ошибки, так как применение магии волшебником не предполагало использование пороха.

Оригинал: Several hundred wild cats and wolves being roasted slowly alive together would not have compared with it. (J.R.R. Tolkien, 1996: 61)

Перевод Н. Рахмановой: Сотни диких кошек и волков, если бы их поджаривали живьем всех вместе на медленном огне, не могли бы поднять такой невообразимый шум-гам. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 76)

Использование просторечного выражения вызвано подходом к переводу конституированным Н. Рахмановой. Очевидно, переводчик посчитал, что метафорическую единицу необходимо смягчить при помощи просторечия, так как перевод рассчитан на детскую аудиторию.

Оригинал: When Bilbo opened his eyes, he wondered if he had; for it was just as dark as with them shut. (J.R.R. Tolkien, 1996: 64)

Перевод Н. Рахмановой: Когда Бильбо наконец открыл глаза, то не понял даже, открыл ли их: такая вокруг стояла непроницаемая темень. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 80)

По нашему мнению, переводчик посчитал дословный перевод метафорической единицы чрезмерно пространным и, в результате использовал конвенциональную фразовую единицу в переводящем языке.

Оригинал: The truth was he had been lying quiet, out of sight and out of mind, in a very dark corner for a long while. (J.R.R. Tolkien, 1996: 64)

Перевод Н. Рахмановой: Причина же заключалась в том, что он завалился в уголок и лежал себе в темноте. Как говорится, с глаз долой... и почти что дух вон. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 81)

Оригинал: Gollum got into his boat and shot off from the island, while Bilbo was sitting on the brink altogether flummoxed and at the end of his way and his wits. (J.R.R. Tolkien, 1996: 67)

Перевод Н. Рахмановой: Он влез в лодочку и оттолкнулся от островка, а Бильбо тем временем сидел на берегу, потерявший дорогу и растерявший последние мозги, - словом, совершенно растерянный. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 84)

Очевидно, перевод данных метафорических единиц вызвал интерес у переводчика, что привело в первом случае к использованию фразовой единицы с эквивалентной инициалью, и появлению дополнительного объяснения, представляющего зевгму. Таким образом, происходит семантическое развёртывание слова «растерянный», которое начинает совмещать в себе прямое значение «беспомощный от волнения, сильного потрясения» (в толковом словаре это единственный лексико-семантический вариант) и метафорическое контекстуальное «лишённый чего-либо важного». «Конец рассудка» в тексте Толкина коррелирует с «растерявшим последние мозги» и усиливается «совершенно растерянным», так как может субъективно ассоциироваться с потерей не только способности мыслить здраво, но и возможности адекватно воспринимать мир, принимать верные решения и т.п. Переводческая удача Рахмановой в этом случае связана с интерпретацией авторской метафоры при сохранении целостности образа. Произошло творческое слияние концептов, и, как результат, возникло новое (образное, художественное) знание об известных нам реалиях.

Оригинал: Thorin was the only one who had kept his feet and his wits. (J.R.R. Tolkien, 1996: 132)

Перевод Н. Рахмановой: Торин был единственный, кто удержался на ногах и сохранил присутствие духа; (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 157)

В данном примере в результате трансформаций зевгма, в которой реактулизируются стертые метафорические единицы, распадается на две конвенциональных метафоры. Тем не менее, переводчику удается частично сохранить экспрессивность из-за концентрации единиц на небольшом отрезке текста.

Оригинал: With a spring Gollum got up and started shambling off at a great pace. (J.R.R. Tolkien, 1996: 79)

Перевод Н. Рахмановой: Голлум вскочил, как подброшенный, и зашлепал с невероятной быстротой вперед. (Дж.Р.Р. Толкин, 2006: 99)

Существительное «spring» в английском языке указывает на два значения: и пружина, и прыжок, причем в данном случае одно из них метафорично, так как в прыжке имитируется движение распрямляющейся пружины. В переводе актуализируется результат действия, имплицируемый в метафоре оригинала.

Оригинал: Dori, Nori, On, Oin, and Gloin were more comfortable in a huge pine with regular branches sticking out at intervals like the spokes of a wheel. (J.R.R. Tolkien, 1996: 91)

Перевод Н. Рахмановой: Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн устроились с большим удобством на высоченной сосне с солидными ветвями. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 113)

Метафорическая единица, которая была нейтрализирована переводчиком, тем не менее нашла отражение в эпитете.

Оригинал: A specially large one hit the chief wolf on the nose, and he leaped in the air ten feet, and then rushed round and round the circle biting and snapping even at the other wolves in his anger. (J.R.R. Tolkien, 1996: 94)

Перевод Н. Рахмановой: Самая большая шишка стукнула вожака по носу, он подпрыгнул на три метра в воздух, а потом принялся носиться кругом, кусая с испуга и злости своих подданных. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 117)

Переводчик адаптировал единицы измерения из дюймовой системы измерения в метрическую, принятую в Российской Федерации. Настоящее преобразование противоречит утверждению переводчика о поддержании иноязычного образа перевода.

Оригинал: I am afraid Bilbo actually laughed at the sight of him jerking his stiff arms and legs as he danced on the spider-string under his armpits, just like one of those funny toys bobbing on a wire. (J.R.R. Tolkien, 1996: 147)

Перевод Н. Рахмановой: Боюсь, что Бильбо, не удержавшись, расхохотался при виде того, как Фили дергал затекшими руками и ногами и плясал на нити, державшей его под мышками, точь-в-точь как игрушечный плясунчик. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 171)

Мы считаем настоящую трансформацию уместной, как так просторечие в достаточной мере отражает содержание метафорической единицы.

Оригинал: Hullo! said Beorn. «You came pretty quick-where were you hiding? Come on my jack-in-the-boxes!» (J.R.R. Tolkien, 1996: 111)

Перевод Н. Рахмановой: Вот это да! - сказал Беорн. - Быстро, ничего не скажешь. Где вы прятались, у Гэндальфа в табакерке? Пожалуйте сюда. (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 136)

Оригинал: A dozen! That's the first time I've heard eight called a dozen. Or have you still got some more jacks that haven't yet come out of their boxes? (J.R.R. Tolkien, 1996: 112)

Перевод Н. Рахмановой: Дюжина? В первый раз слышу, чтобы восемь называлось дюжиной. Или у вас в табакерке есть еще кто-то в запасе? (Дж. Р.Р. Толкин, 2006: 137)

Данная трансформация привносит дополнительную интертекстуальность, отсутствующую в оригинале. Образ чертика из табакерки появляется в сказке о «Стойком оловянном солдатике». Само упоминание героем табакерки не совсем уместно, так как в созданном автором мире, истоком для которого послужили мифы и легенда раннего средневековья, для хранения табака более очевидно использование кисета.

Оригинал: Wriggling along the branch (which made all the poor dwarves dance and dangle like ripe fruit) he reached the first bundle. (J.R.R. Tolkien, 1996: 146)

Перевод Н. Рахмановой: Бильбо дополз до первого свертка, качая ветку, отчего бедные гномы запрыгали и задергались. (Дж.Р.Р. Толкин, 2006: 171)

Не совсем понятна мотивация переводчика, которая привела к нейтрализации метафорической единицы.

Оригинал: Little bunny is getting nice and fat again on bread and honey. (J.R.R. Tolkien, 1996: 120)

Перевод Н. Рахмановой: Наш пончик опять отъелся на сдобе и меде. (Дж.Р.Р. Толкин, 2006: 144)

Трансформация, предпринятая переводчиком, при сохранении эксплицитности метафоры в очередной раз привела к появлению анахронизма, насколько этот термин может быть уместен для литературного мира.

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на стремление переводчика придерживаться избранного ей способа перевода, реализован он был не во всех случаях. Количественный анализ трансформаций позволяет утверждать, что способ перевода в незначительной мере отражается на соотношении трансформаций сценариев SMC и DMC.

3.3 Особенности перевода В.А. Маториной