Размещено на http://www.allbest.ru/

Дедовщина

С апреля 2008-го года призыв на военную службу теперь производится сроком на один год вместо положенных ранее двух лет. К каким последствиям для армии может привести эта мера? Пока ясно одно: дедовщина, ставшая настоящим бичом российской армии, станет менее выражена, а возможно даже сойдет на нет вообще.

Начиная со времен перестройки, и с последующей сменой государственного строя России, дедовщина в армии достигла такого размаха, что дальше мириться с ней было просто нельзя. Престиж военной службы среди молодежи просто упал до нуля (причем даже офицерская служба практически тоже давно уже не считается престижной). Будем надеяться, что новые реформы армии смогут переломить эту грустную ситуацию, армейская служба восстановит свой бывший когда-то престиж, а дедовщина безвозвратно останется в прошлом.

Так что же дедовщина? Ответить на этот вопрос нетрудно. Дедовщина - это система неуставных взаимоотношений между военнослужащими рядового состава, которая основана на фактическом времени службы солдата. В чем проявляются эти неуставные отношения можно посмотреть, например, в этом видеоролике:

Как говорится - лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В данном случае старослужащие снимали на видео свои военные "подвиги" на память. Именно так прививают дисциплину и начальные боевые навыки новобранцам во многих воинских частях, в которых процветает дедовщина. Действующие лица меняются каждые полгода, но сама система отработана десятилетиями и вполне стабильна и неизменна в целом.

Такие неуставные порядки, разумеется, царят не во всех воинских частях, но довольно во многих. Дедовщина традиционно менее выражена в пограничных войсках, а так же во всех частях с небольшим количеством военнослужащих (авиационные войска, части радио-локационной разведки ПВО и другие подобные военные части).

Во всех остальных родах войск, как правило, с давних времен царят жесткие традиции дедовщины.

Установление подобных порядков уходит своими корнями в далекие коммунистические времена. Кто виноват, что делать, и почему так происходит - попробуем выяснить в рамках данного сайта.

Когда началась дедовщина в армии

Дедовщина в Российской армии в той или иной мере была всегда в обозримом прошлом. Для подтверждения этих слов можно обратиться к классику советской прозы: дедовщина служба солдат армия

В третьем ряду головного взвода ехал Митька Коршунов с Иванковым Михаилом, казаком с хутора Каргина Вешенской станицы, и усть-хоперцем Козьмой Крючковым. Мордатый, широкий в плечах Иванков молчал, Крючков, по прозвищу «Верблюд», чуть рябоватый, сутулый казак, придирался к Митьке.

Крючков был «старый» казак, то есть дослуживавший последний год действительной, и по неписаным законам полка имел право, как и всякий «старый» казак, гонять молодых, вымуштровывать, за всякую пустяковину ввалить пряжек. Было установлено так: провинившемуся казаку призыва 1913 года -- тринадцать пряжек, 1914 года -- четырнадцать. Вахмистры и офицеры поощряли такой порядок, считая, что этим внедряется в казака понятие о почитании старших не только по чину, но и по возрасту.

М.А. Шолохов «Тихий Дон», книга первая, часть третья, глава 7

Понятное дело, что такой четко выработанной системы неуставных взаимоотношений, как в наши дни, в царское время конечно не было, но право старослужащих "гонять" новобранцев было неоспоримо и тогда. Просто воспринималось видимо такое положение вещей совершенно естественным и обычным. По крайней мере классик упоминает о подобных вещах так - мимоходом.

Другой источник:

В Николаевском училище, куда в стародавние времена любил наезжать строгий государь Николай I, юнкера подразделялись на эскадрон и сотню. Из эскадрона выходили офицерами в регулярную кавалерию. Из сотни -- в казачью конницу. Между сотней и эскадроном существовал известный антагонизм. Самый свирепый «цук» (издевательство старших над младшими - авт.) царил именно в эскадроне, где юнкера старшего курса обязаны были в силу традиции цукать юнкеров младшего курса. Каждый юнкер старшего курса имел своего, так называемого «зверя», то есть юнкера-первокурсника, над которым он куражился и измывался, как хотел. Младший не только должен был тянуться перед старшим, оказывая ему чинопочитание -- он обязан был исполнять самые нелепые прихоти и приказания старшего. Спали юнкера в общих дортуарах вместе -- и старшие, и младшие. Бывало, если ночью старшему хотелось в уборную, он будил своего «зверя» и верхом на нем отправлялся за своей естественной нуждой. Это никого не удивляло и считалось вполне нормальным. Если старшему не спалось, он нередко будил младшего и развлекался, заставляя последнего рассказать похабный анекдот или же говорил ему: «Молодой, пулей назовите имя моей любимой женщины», или «Молодой, пулей назовите полчок, в который я выйду корнетом». Разбуженный «зверь» обыкновенно отвечал на эти вопросы безошибочно, так, как обязан, был знать назубок, как имена женщин, любимых старшими, так и полки, в которые старшие намеревались поступить. В случае неправильного ответа старший тут же наказывал «зверя», заставляя его приседать на корточках подряд раз тридцать или сорок, приговаривая: «ать -- два, ать -- два, ать -- два». Особенно любили заставлять приседать в сортире у печки. «Молодой, пулей расскажите мне про бессмертие души рябчика», -- командовал старший. И молодой, вытянувшись стрункой, рапортовал: «Душа рябчика становится бессмертной, когда попадает в желудок благородного корнета». Старшие, хотя были всего навсего только юнкерами, однако требовали, чтобы младшие называли их «Господин корнет». Иной раз старшему приходила в голову и такая фантазия: «Молодой! -- приказывал он, -- ходите за мной и вопите белугой!» И молодой «вопил белугой», неотступно следуя за старшим, куда бы он ни пошел, пока старший не командовал: «Отс-ста-вить!». Бывало, что старшие задавали младшим писать сочинения на самые невероятные темы, например, «Влияние луны на бараний хвост». И молодые беспрекословно исполняли всю эту чепуху, так как ослушаться приказания старшего юнкера не позволяла традиция...

Трубецкой В. С. «Записки кирасира»

Существует версия, что причиной гибели поэта Михаила Юрьевича Лермонтова были такие вот «неуставные отношения». Лермонтов был одним из первых воспитанников Николаевского кавалерийского училища (поступил туда в 1832 году), а человек, убивший его на дуэли - Мартынов был однокашником Лермонтова по Николаевскому училищу, но учился он на курс младше. Дожив до старости, Мартынов описал некоторые события того времени, относящиеся к Лермонтову, в своей рукописи «Моя исповедь»...

После революции 1917 года и гражданской войны в армейской системе России (а позднее СССР), произошла мощная перезагрузка. Начиная с 1917 года и по 1945-й красная армия либо воевала, либо была на грани войны и готовилась к ней. До самой смерти Сталина (1953г), который «построил» все гражданское общество, не говоря уж об армии, о дедовщине, как о каком-то массовом или системном явлении, не было слышно ничего.

Единичные случаи конечно имели место:

Первый случай, связанный с неуставными отношениями в Красной Армии, был зафиксирован в 1919 году. Трое старослужащих 1-го полка 30-ой дивизии забили до смерти своего сослуживца -- красноармейца Куприянова, уроженца Балаковского уезда Саратовской области 1901 года рождения по причине того, что молодой боец отказался за «дедов» выполнить их работу. По законам военного времени виновные в смерти солдата были расстреляны.

Понятное дело, что такие меры наказания распространению дедовщины в Красной армии не способствовали, и после нескольких подобных случаев отношения между военнослужащими нормализовались на долгое время.

Первые серьезные упоминания о дедовщине в советской армии, как о массовом явлении, принято относить к 1967 году, так-как в этом году срок армейской службы сократился с трех лет до двух. Свое недовольство таким положением вещей солдаты, дослуживающие последний год, выплеснули на новобранцев, а дальше пошло поехало. Толчок был дан - новобранцы того призыва, помня отношение к себе «стариков», в свою очередь отыгрались на «молодых» - и система неуставных отношений заработала, постепенно набирая обороты.

В то же время сокращение срока службы подразумевало под собой существенное увеличение количества призывников, а демографические проблемы послевоенного периода давали о себе знать ощутимо. Поэтому на заседании политбюро было принято решение призывать в армию людей с уголовным прошлым, что резко изменило в худшую сторону внутреннюю армейскую жизнь.

Совокупность этих двух факторов, а также общие ослабление дисциплины, присущей сталинскому периоду правления, и дали тот толчок создания неуставной армейской иерархии, которая со временем только укреплялась и принимала все более жестокие формы.

Причины возникновения дедовщины

Так же как и все другие явления социального характера, дедовщина имеет свои вполне объективные причины.

Во-первых, это сам по себе призывной принцип набора новобранцев на службу. В армию люди идут не по призванию, не по собственному желанию (хотя есть и определенный процент таких парней конечно), а попадают туда по призыву - то есть их "забирают", руководствуясь только лишь половой принадлежностью и состоянием здоровья.

Естественно, призванный в армию новобранец вполне может не особо стремиться соблюдать свои воинские обязанности: поддерживать физическую форму тренировками, овладевать военной специальностью, соблюдать устав и так далее... То есть новобранцев необходимо заставить все это делать - это необходимость любой призывной армии в принципе. Иначе такая армия просто будет не боеспособна.

Вопрос только в том, кто этим будет заниматься. И вот тут возможно два варианта: офицеры или "Деды".

Первый вариант называется "уставщина" - то есть диктат офицеров и сержантов. Любое несоблюдение устава, неподчинение, неуважение к офицеру любым солдатом, независимо от его срока службы, жестко карается. Дисбат, "Губа", наряды вне очереди, рукоприкладство и т.д - у офицера есть полный арсенал средств для этого. По такому принципу и жила советская армия до конца 60-х годов.

Второй вариант - дедовщина. В этом случае власть офицеров и сержантов носит формальный и ограниченный характер. Заставляют "служить" новобранцев старослужащие, которые дослуживают последние полгода. На "молодых" ложатся все положенные им тяготы военной службы в усиленном объеме, все грязные работы по части, а также унизительные обязанности по обслуживанию "дедов": стирка носков, уборка кровати, выполнение абсурдных и издевательских приказаний, беспрекословное терпение побоев.

Так живет российская армия в настоящее время (или возможно жила так до недавней военной реформы, связанной с сокращением срока службы до одного года).

Главная причина процветания дедовщины - это резкое падение престижа военной службы среди офицеров, вызванное объективными причинами перестроечного периода и особенно периода становления демократии. Низкая заработная плата, серьезные проблемы с обеспечением жильем, как правило плохие бытовые условия службы и в противовес этому: хорошие перспективы на гражданке в частных структурах. Все это вызвало массовый исход профессиональных офицеров из армии.

Свято место пусто не бывает, и образовавшуюся пустоту заполнили "пиджаки" - выпускники военных кафедр ВУЗов. В отличии от кадровых офицеров, закончивших военные училища (на армейском сленге: "сапог" или "шакал") "пиджак" об армейской службе имеет представление весьма смутное и зачастую даже не разбирается в воинских званиях.

По своей сути "пиджак" - это такой же призывник, только с высшим образованием и званием лейтенанта, которому по факту нужно ещё осваивать военное дело с самых азов, но его назначают по прибытии в часть на должность командира взвода, дают задания, требуют их выполнения...

Понятное дело, что никакого реального влияния такой офицер иметь не будет, так-как знает о военной службе меньше бойцов, которые находятся в его подчинении - особенно тех, которые дослуживают последние полгода. На них фактически и возлагаются обязанности по поддержанию боеготовности и "дисциплины". А офицерская должность чисто формально занята человеком, которого так же как и солдат "забрали" в армию, и который зачастую не имеет ни желания, ни способностей, а самое главное - необходимых знаний и навыков для выполнения своих обязанностей.

Отслужив два года и набравшись определенного опыта, лейтенант-пиджак, как правило, возвращается на гражданку или уходит на другую должность, а на место командира взвода приходит другой новичок, и цикл повторяется заново...

Вторая причина - негласная поддержка дедовщины офицерами, вытекает из первой. Зачастую, плохо подготовленный офицер, не имея толком представления об обязанностях находящихся в подчинении солдат, сам не может научить их ничему. "Деды" же, доведя выполнение служебных обязанностей для "молодых" до абсурда, волей-неволей "вобьют" все необходимые навыки, так же как в свое время всему научили их. Никто при этом не сможет откосить или отфилонить, так-как любой "Дух", независимо от физической силы или лидерских качеств, бесправен перед "стариками". Таким образом, система работает при минимальном участии со стороны офицера (если он не портит отношения с "Дедами").

Офицеров понять тоже можно. Дело в том, что призывной контингент очень разнообразный. Помимо ребят, которые нормально способны нести военную службу, призывают очень много людей, которые просто не сумели откосить. Это может быть "мамин сынок" Вася, психопат Петя и дворовый полуавторитет по кличке "Кисель".

Теперь представьте, что старослужащие не строят "Духов". В закрытом мужском коллективе моментально образуются неуставные отношения по принципу дворовых компаний и группировок, что совершенно неприемлемо для армии. Часть солдат будет изначально игнорировать уставные обязанности, возлагая их на других. Заправлять всем будут бывшие группировщики или просто физически крепкие и наглые ребята, не зависимо от срока службы.

Что со всем этим будет делать офицер - командир взвода? Что он может по уставу? Поругать, сделать выговор... Естественно, офицер вынужден полагаться на "Дедов", чтобы установить хоть какую-то дисциплину и поддерживать хоть какую-то боеготовность.

Независимо от того, кем призывник был на гражданке - "мамин сынок" или "крутой парень", в армии он будет сначала просто бесправный "Дух". "Деды" обломают и сравняют всех, заставят выучить устав, и вообще все, что положено знать бойцу при молчаливой поддержке со стороны офицеров. Причем это происходит не потому, что офицер - "сволочь" или "поддается соблазну возложить на Дедов свои обязанности", а потому, что по-другому просто невозможно в России. Реальных альтернатив у офицера нет.

Простой пример: Командир взвода ставит в наряд "Духа". Тот симулирует - "живот болит". Лейтенант, без всяких эмоций: "Ну хорошо, тогда пойдет... (называет фамилию "Деда")". Обмен взглядами, "Дух" моментально выздоравливает и уже уговаривает лейтенанта поставить его в наряд, а тот с притворным сомнением рекомендует ему обратиться за медпомощью...

Риторический вопрос: будет ли офицер бороться с дедовщиной? Скорее всего нет, так-как победив дедовщину, он добьется лишь бардака во вверенном ему подразделении. Хороший офицер будет стараться лишь сгладить негативные последствия дедовщины - не допускать явных и чрезмерных издевательств, но ни как не бороться с ней в принципе.

Кстати говоря, в рамках кампании по борьбе с дедовщиной создавались экспериментальные части, где в каждой роте служили солдаты одного призыва. Дедовщины не было, но через какое-то время солдаты полностью выходили из под контроля офицеров. Многие призывники абсолютно не склонны к дисциплине, и поняв, что офицер реально ничего им не может сделать, просто забивают на свои обязанности, а офицера посылают на три известные буквы. Вскоре это явление становится массовым. Все подобные эксперименты были признаны провальными. Солдатам в таких условиях конечно живется полегче и намного, но при этом воинская часть становится абсолютно небоеспособной, а армия это все же не пионерский лагерь.

Третья причина носит психологический характер. Новобранец, призванный в армию и испытавший на себе сполна все "прелести" дедовщины: побои, издевательства, выполнение работы за себя и за старослужащих и т.д., после полутора лет службы обретает статус "Деда" со всеми причитающимися "льготами". "Дед" свободен от всех своих уставных обязанностей и работ, но кто-то должен его обязанности выполнять. Возникает риторический вопрос: а кто будет этим заниматься? Соответственно, риторический ответ: "молодые", кто...

Естественно, "Духи" не захотят это делать добровольно. Значит придется сделать их бесправными и заставить работать за себя и за "деда", так-как старики уже "свое отслужили". В этом случае работает преемственность и принцип: "Чем ты лучше меня? Я унижался и работал в начале службы за десятерых, и ты будешь..."

Четвертая причина: жаловаться на "неуставные отношения" в России считается страшным позором. Допустивший такое солдат становится изгоем для всех. Да и смысла никакого в жалобах нет, так-как офицерам выгодна дедовщина и на все в результате будет один ответ: "Служить не хочет". А вот в Израильской армии, например, зарождающуюся дедовщину быстро искоренили с помощью жестких судов за "преступления против личности".

Все перечисленные выше причины, хоть и имеют место быть, носят второстепенный характер. Главные причины дедовщины призывной армии России, как ни крути, упираются именно в особенности национального менталитета государствообразующего народа. Ведь для кавказцев в той же российской армии (если их достаточно для образования землячества) - дедовщины нет! Так же как не было её во времена СССР для азербайджанцев, казахов, эстонцев... Либо дедовщина носила для них совершенно формальный характер.

Дело в том, что хоть Россия и находится между Европой и Азией, русские люди очень сильно отличаются как от "цивилизованных" европейцев, так и от "диких" азиатов.

Во-первых, у русских, в отличии от кавказцев и азиатов, начисто отсутствует чувство национального единства и национального достоинства.

Во-вторых, русские (это касается призывной армии), в отличии от европейцев, не способны соблюдать элементарную дисциплину и уважительное отношение к офицерам при отсутствии дедовщины или жесткой уставной диктатуры.

В сумме два этих качества "загадочной русской души" гарантируют процветание дедовщины в российской армии.

К тому же есть ещё один нюанс: в российской армии солдат, который изначально "был никем" постепенно, по мере прохождения службы "становится всем" - это опять же очередное воплощение национальной идеи! Хоть и в локальном виде.

Неуставные звания

Армейская дедовщина основана на жесткой неуставной иерархии солдат, построенной на длительности фактического срока службы с момента призыва. Все приведенные ниже неуставные ранги и звания относятся к периоду двухлетнего срока военной службы.

Низшая ступень армейской иерархии - военнослужащие до присяги. «Запах» или «Дух бесплотный» на армейском жаргоне. Неуставные права те же, что и у «духов», то есть никаких. По уставу такой военнослужащий должен готовиться к принятию присяги, по неуставным обязанностям - должны терпеть различные "шутки" старослужащих, которые в этот период обычно не чрезмерны.

Вторая ступень - военнослужащие после присяги и до полугода службы: «Дух»; - наиболее распространенное название. В некоторых родах войск называют по-другому: «Воробьи», «Чеки», «Чекисты» - внутренние войска; «Карась» - флот.

В некоторых частях после уставной присяги может проводиться так же и неуставная. В этом случае «Дух» со шваброй вместо автомата должен торжественно зачитать что-нибудь подобное:

Я, салага, бритый гусь,

Я торжественно клянусь:

Сала, масла сам не жрать,

Старикам все отдавать...

Ну и так далее...

Главные неуставные обязанности «Духов» - это «шуршать», то есть выполнять все «грязные» работы по части, а также быть бесправными объектами для психологической разгрузки старослужащих, которая в лучшем случае проявляется в простом «каче» (значительные физические нагрузки) и в беспрекословном выполнении абсурдных приказаний. А так же «духи» должны быть объектами традиционного «юмора» «Дедов».

Например, одно из стандартных армейских развлечений - «Лось музыкальный». «Дух» ставит руки ко лбу в виде рогов лося (ладонью одной руки к кисти другой) и припевает: "Вдруг как в сказке скрипнула дверь...", получает удар по «рогам» и продолжает "...все мне ясно стало теперь".

Русский солдат славится своей смекалкой, и подобных ритуалов великое множество. "Ловить бабочек", "Сушить крокодила" и так далее - в разных частях солдаты развлекаются по-разному.

Третья ступень - военнослужащие от полугода до года службы. «Слон» - аббревиатура от: солдат, любящий ох...нные нагрузки. Это общепринятое название. В некоторых родах войск называют по-другому: «Ворон» - внутренние войска; «Борзый карась» - флот.

В «Слоны» обычно переводят из «Духов» шестью ударами по заду бляхой солдатского ремня (так как солдат отслужил уже шесть месяцев). Удары осуществляет «Дед».

Неуставные обязанности: «Слон» либо работает также, как и «Дух», либо «тянет стодневку» какому-нибудь «Деду», который назначил его своим личным «Слоном». Такой «Слон» должен постоянно выполнять за своего «Деда» элементарные повседневные дела (заправлять кровать и т.д.), раздобывать ему сигареты или ещё что-нибудь. Ну и стандартные ритуалы разумеется, типа: "Разрешите доложить, сколько дедушке служить" в различных формах и с жестким наказанием за ошибку.

«Слоны» и «Духи» не имеют права ушивать военную форму по фигуре и носить руки в карманах.

Четвертая ступень - военнослужащие от года до полутора лет службы. «Черпак». Название происходит скорее всего от черпака (половника), которым солдата переводят в «Черпаки» из «Слонов». Чтобы принять статус «Черпака» солдат должен выдержать двенадцать ударов половником по ягодицам. Также распространено название «Череп». На флоте аналог - «Годок».

Неуставные обязанности: «Черпак» должен следить за тем, чтобы «Духи» и «Слоны», у которых нет «Дедушки», не отлынивали от работы.

«Черпак» - это уже привилегированный статус.

Пятая ступень - военнослужащие от полутора лет службы до начала стодневки. «Дед». Это самый привилегированный статус. Имеет практически не ограниченную власть над «Запахом», «Духом» и «Слоном».

Перевод в «Деды» носит символический характер, и осуществляется исключительно по желанию самого новоиспеченного «Деда». Схема перевода стандартная - 18 символических ударов стулом по мягкому месту.

Основные правила дедовщины, касаемые самих «Дедов»:

1. Дед всегда прав.

2. Если Дед неправ, то смотри пункт первый.

3. Дед не должен прикасаться к предметам, которые используются для уборки помещений (тряпки, ведра, швабры...).

«Дед» обычно ходит по части в ушитой по фигуре выцветшей военной форме. (Новя форма - признак «Духа»).

«Дед» обычно имеет личного «Духа» или «Слона», который выполняет за него повседневную работы и считает дни до приказа.

Шестая ступень - военнослужащие от начала стодневки до увольнения.

«Дембель» - имеет все права «Деда». Отличия только в ритуалах: считаются дни не до приказа, а до конца службы и т.д.

Процедура перевода «Деда» в «Дембеля» осуществляется так: будущего «Дембеля» бьют по мягкому месту ниткой через слой матрасов и подушек, а он кричит словно от боли, либо кричать вместо него должен «Дух».

Вот и вся иерархия в целом, испытанная десятилетиями. Как говорится: "Каждый мужчина должен пройти это". Начинать службу конечно тяжеловато, но зато перспективы у всех хорошие... После перехода российской армии на однолетний срок службы все эти звания и ранги скорее всего канут в лету и останутся только в народном фольклоре.

Например, такая армейская поговорка:

«Если ты без сна опух, значит, ты конечно Дух; если спишь ты кое как, значит ты уже Черпак; если ты проспал обед, значит ты конечно Дед.»

Или, например, эта армейская песенка, которая очень хорошо описывает неуставные ранги дедовщины:

Гоп-стоп, зелень - скачать

С другой стороны, даже после реформы солдаты скорее всего быстро приспособятся к изменившейся ситуации и вместо устаревших правил придумают что-нибудь новое. Вряд ли в России возможно что-то принципиально другое. Как говорят французы - се ля ви...

Дедовщина и землячества

Россия - государство многонациональное, и менталитет у разных народов разный. Представители большинства народов России, попав в армию, воспринимают дедовщину, как должное. Но не все.

Представители кавказских народов склонны образовывать так называемые землячества по национальному признаку. Самый яркий пример тому - выходцы из Дагестана. Сплоченные и агрессивные дагестанские землячества, которые обычно подчиняют себе представителей всех других национальностей, давно являются серьезной проблемой российской армии.

Если русские солдаты во время прохождения службы честно глушат друг друга по всем правилам армейской дедовщины, то кавказцы ведут себя иначе. Дагестанцы, например, практически всегда держатся своим сплоченным национальным кругом, в котором "один за всех и все за одного", независимо от срока службы.

Практика показывает, что даже 5-10% дагестанцев бывают способны подчинить себе весь личный состав части! Если дагестанцев в роте всего один или два человека, то они просто несут службу "так же, как все", но когда их становится больше трех, уже начинаются проблемы.

Если дагестанцев в части относительно немного (но достаточно для образования землячества), то обычно они просто начинают либо служить сразу в ранге «Дедов» с первых дней службы, либо чисто символически выполняют самые халявные работы при полной защите и поддержке всего землячества. При таком раскладе «Духам» других национальностей приходится терпеть притеснения от своих старослужащих плюс от дагестанцев, независимо от срока их службы. И второе часто оказывается для них хуже первого.

Русский «Дух» в российской армии одинок и бесправен, в силу чего вынужден пресмыкаться перед всеми. «Старики» не помогут своим (по национальному признаку), наоборот будут издеваться над «Духами» сами. Такова особенность славянского менталитета в противовес тем же кавказцам, которые из принципа не дадут в обиду землячка.

Если же дагестанцев оказывается около 30% от личного состава или более, то жестким притеснениям, как правило, подвергаются все солдаты-некавказцы, независимо от их срока службы, и иногда даже младшие офицеры. Такой расклад принять называть «этнической дедовщиной», но на самом деле к дедовщине это явление никакого отношения не имеет. Это чистой воды национальная дискриминация, которая выражается порой в очень жестких притеснениях национального большинства.

Отсутствие национального единства, свойственное восточно-славянским народам, обрекает их на униженное положение по отношению к сплоченным кавказцам. Описаны даже случаи, когда 50 дагестанцев подчинили себе всю воинскую часть - около 1000 человек (!).

«Деды» - националисты

У русских, что удивительно, не просто чувство национального единства отсутствует, а вообще практикуется нечто противоположное национальному единству. Это «нечто» не имеет названия, но выражается во всем известной поговорке: «Бей своих, чтобы чужие боялись».

Разумеется, придерживаясь данного правила, которое является основой дедовщины, русские не могут противостоять кавказцам в борьбе за власть в казарме. Жизнь показывает, что «чужие» не боятся, а наоборот, при таком положении вещей, легко подчиняют себе всех. По отношению к кавказцам эта стратегия «запугивания чужих» явно не работает.

Иногда конечно бывает и по-другому. Пример тому такая скандальная история:

Дагестанские призывники устроили побоище в воинской части на Алтае?

Второй вариант той же истории - только взгляд со стороны русских ребят той части:

Обращение русских солдат Алейской мотострелковой дивизии

Проблему межнациональных отношений в армии обостряет то, что невозможно избить одного или двух дагестанцев. За одного сразу встанут все, независимо от того, прав он или нет, сколько времени служит и т.д. А если избить всех, то это уже национализм, и русские снова оказываются в дураках...

Практика так же показывает, что грамотные и авторитетные офицеры в части бывают способны решать проблемы землячеств:

Отрывок «Книги про армию» - Глава «Дагестанцы»

Старая статья о дедовщине и чеченском землячестве в советское время:

Так чеченцы украли у нас «дедство»

Традиционное противостояние между русскими и кавказскими солдатами упирается опять же в разницу менталитета, которая оказывается слишком велика. Дело в том, что русский солдат, как правило, систему дедовщины воспринимает нормально (год пашешь за других и унижаешься, год пашут за тебя и унижаешь сам - всего и делов). Но для кавказцев такая система вызывает категорическое неприятие. Горцы не любят унижаться ни при каких условиях и при первой же возможности на дедовщину «забивают».

Фактически, при наличии кавказского землячества, казарма разделяется на два лагеря: русские, которые системно издеваются друг над другом по правилам дедовщины (таковы традиции), и кавказцы, у которых в рамках землячества никто никого не унижает. Хотя и у кавказцев конечно возможны разногласия и ссоры между парнями, но это всё очень далеко от русской дедовщины.

К тому же кавказцы в этом противостоянии чувствуют себя морально сильнее, так как они знают, что даже русские «Деды» в свое время прошли все положенные унижения и бесправие, тогда как сами горцы под защитой землячества были от всего этого избавлены. Такое положение дел дает им чувство морального превосходства и повод относится с пренебрежением к русским, как к нации вообще.

Многие не могут понять, почему небольшая кучка кавказцев способна подчинить и обложить данью русских солдат, в разы превосходящих их количеством, причем при службе в регионах, далеких от Кавказа. Тем более, что русский народ - вроде как «великий». А все очень просто. Дело в том, что количество русских солдат в части следует делить на четыре. Чтобы дать отпор нужно объединиться. А как может объединиться «Дух» или «Слон» с «Дедом» или «Черпаком», которые над ними издеваются? Даже «Деду» и «Черпаку» сложно объединиться, так-как когда «Черпак» был «Слоном», «Дед» был «Черпаком» и гонял «Слона». Такая вот арифметика.

В российской армии служат «Духи», «Слоны», «Черпаки», «Деды», а также «Даги» (дагестанцы), которые вынесены за рамки русских кастовых отношений и не разделяются внутри землячества. Это очень важный психологический фактор.

Каждый дагестанец знает, что если возникнет конфликтная ситуация, земляки сразу встанут горой - не дадут в обиду. Это стимулирует его так же помогать своим землякам при возникновении конфликта. С другой стороны, каждый русский знает, что если бы его приятель однопризывник был призван на год раньше, то ему приходилось бы терпеть от него издевательства и унижения по всем «правилам игры» в дедовщину. Осознание этого сильно разобщает русских парней и не позволяет им объединиться даже в экстремальных условиях...

После военной реформы 2008-го года и сокращения срока военной службы до одного года по прогнозам многих офицеров главной проблемой неуставных отношений в армии станет не дедовщина, а землячества. Или не станет, если части укомплектуют профессиональными офицерами и контрактниками, а также, если командование будет учитывать особенности национального менталитета разных народов, представителям которых предстоит служить вместе. (Интересный исторический факт: в царской России кавказцев в регулярную армию не призывали, а только формировали из них добровольческую «дикую дивизию» в случае войны).

Однако следует понимать, что принципиально не изменится ничего, пока не изменятся русские традиции. Дело в том, что русские люди склонны создавать системы кастовых отношений и жить «по понятиям». Армейская дедовщина ещё далеко не самый негативный пример российской действительности. Если такое положение дел не изменится (а оно, скорее всего, не изменится), то русских в армии будут бить всегда. Или свои «Старички», или землячки-кавказцы, или и те, и другие - как "повезет".

Реальные истории, связанные с дедовщиной

Дезертир Артемьев: Я - не предатель

В июле список российских дезертиров, бежавших из Южной Осетии в Грузию, пополнился: рядовой срочной службы РФ Дмитрий Артемьев оставил воинскую часть в селе Переви с оружием в руках и обратился к властям Грузии с просьбой о политическом убежище. На родине Артемьева ждет десять лет тюрьмы, в Тбилиси -- статус беженца и высшее образование. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова встретилась с рядовым Артемьевым и выяснила, почему он стал дезертиром. Историю Дмитрия Артемьева российские власти сначала попытались представить как происки грузинских спецслужб. Некоторые СМИ писали, что рядового держат в Тбилиси насильно, пичкая наркотиками, или что он сбежал, потому что ему "не давали мяса". По неизвестной мне причине за последний месяц с рядовым Артемьевым не встретился ни один российский журналист, хотя сделать это несложно -- достаточно обратиться с запросом в грузинское МВД. Возможно, в России просто решили не рекламировать беглых солдат. Ведь история сержанта Александра Глухова, бежавшего в январе из Ахалгори в Тбилиси, наделала много шума и могла стать причиной новых побегов. Рядовой Артемьев о сержанте Глухове ничего не знает, хотя их истории как две капли воды похожи. Это и неудивительно, ведь речь идет о российской армии, где, как и полвека назад, носят портянки и выдают жетоны с аббревиатурой несуществующей державы -- СССР.

"Я спросил, зачем нас послали в Цхинвал, это же не Россия"

Полдень, тбилисский район Сабуртало. На улице тихо и пусто. Местные жители прячутся от летнего зноя в своих квартирах, только загорелые мальчишки носятся по раскаленному асфальту и с разбега прыгают в фонтаны. Я иду к маленькой кофейне, где мне назначили встречу с российским солдатом-срочником Дмитрием Артемьевым, месяц назад ставшим дезертиром. За его безопасность отвечает грузинское МВД, поэтому разрешение на встречу надо получить там. Впрочем, больших проблем эта процедура не вызывает -- достаточно одного звонка.

Сначала Дима -- называть этого испуганного подростка Дмитрием не поворачивается язык -- хотел встретиться со мной в тренажерном зале, куда он ходит почти каждый день. Потом перенес встречу в "Coffe ge". В этом кафе три недели назад он встречался с родителями. Они приезжали в Тбилиси через Цхинвали. Папа, отставной подполковник московского ОМОНа, и мама, психолог из города Владимира. Беглый солдат ожидал, что родители за него порадуются. За то, что выжил. Не сломался. Никого не убил. За то, что живет теперь в красивом городе -- так он называет Тбилиси. Но мама и папа первым делом сказали сыну: "Надо в Россию возвращаться". "Зачем? -- спросил Дима.-- Чтобы сидеть десять лет?" И отказался. Папа поговорил с сыном два часа и уехал в Цхинвали. На прощание сказал, что не будет ему звонить и вообще от него откажется, если тот опозорит семью и не вернется на родину.

-- Отцу генералы какие-то пообещали, что, если я вернусь, меня переведут в другую часть,-- говорит Дима.-- Я думаю, они его обманули. В российской армии так не бывает, там дисциплина. Там обязательно накажут. Только я не знаю, почему отец этого не понимает. Он же знает нашу армию.

Мама осталась с сыном на сутки, переночевала в квартире, которую ему снимает управление по делам беженцев при ООН и в которой вместе с Димой живут еще два сотрудника грузинского МВД, и тоже вернулась в Россию.

В родном Владимире мама сказала журналистам, что сына держат насильно и не отпускают на родину. И что его накачали наркотиками. Дима считает, что мама сказала так нарочно.

-- Просто она хочет, чтобы я вернулся. Никто меня не накачивал. Я нормальный.

Дима действительно выглядит нормальным. Улыбается, когда смешно. Например, когда рассказывает про суп из лягушек и змей, который ел в селе Переви. Смущается, когда приходится вспоминать неприятные подробности службы в российской армии. Например, про то, что его били. Мы сидим у большого окна, за которым стоят замершие от жары деревья. Дима смотрит в окно и иногда, настороженно, на меня. Руки его лежат на столе. Вспоминая младшего сержанта Валеева, который бил его прикладом автомата, он сжимает их в кулаки, и я вижу мозоли на костяшках его пальцев.

-- Ты спортсмен?

-- Я занимаюсь боксом.

-- Почему же ты не мог постоять за себя, когда тебя били?

-- Если бы я ответил, они бы собрали всю роту, чтобы все меня били.

-- С тобой такое уже было?

-- Нет, но я знаю, как это бывает. Я видел в учебке в Коврове. И во Владикавказе в части.

-- А ты знаешь, за что тебя били?

-- Знаю. В первый день в Цхинвале мы сидели с ребятами, и я спросил, зачем нас послали в Цхинвал. Это же не Россия. Нас же призывали Россию защищать. А мы стоим в Цхинвале, и у нас задача не пропустить грузин. Я просто спросил. Но кто-то донес командирам. После этого меня стали бить. "В армии так всегда -- найдут одного и бьют"

Дима Артемьев был призван на срочную службу осенью прошлого года в родном Владимире. После учебной части в Коврове попал во Владикавказ, в распоряжение 58-й армии. "Нас было 59 человек из Владимира,-- рассказывает Дима.-- Во Владикавказе мы пробыли недолго. Жили в подвале, там учебный корпус был, нам туда поставили кровати -- сказали, что все забито, мест нет. Первого июня нас отправили в Цхинвал".

Дима называет столицу Южной Осетии так, как стали ее именовать официальные российские власти после признания независимости этой республики. В Тбилиси такое произношение режет слух, но солдату Артемьеву это прощают. Здесь многие убеждены, что в российской армии кошмар и что "русский солдатик" чудом избежал смерти. Такое отношение к армии северного соседа поддерживают местные СМИ, охотно пересказывающие трагические случаи дедовщины, как правило, неизвестные широкой аудитории в России. Историю сержанта Гибизова, служившего в Южной Осетии, недалеко от Димы Артемьева, в войсковой части N 66431, в России, например, не знают. А в Грузии она получила широкую известность. Сержанта зарубили топором два сослуживца, тело сбросили в овраг, а увидев, что жертва еще дышит, прокололи легкие штык-ножом. Засыпав тело, солдаты вернулись в часть. Только через несколько дней тело было обнаружено. Командиры убитого сержанта отделались выговорами (см. справку).

Потом была история с сержантом Глуховым, сбежавшим из Ахалгори в Тбилиси и рассказавшим об избиениях и тяжелых бытовых условиях в воинской части. Побег рядового Артемьева, о котором грузинские СМИ писали много и подробно, тоже сыграл свою роль в информационной войне. Поэтому Диму в Грузии жалеют и многое ему прощают. Даже армейский жетон на шее, на котором кроме его личного номера выбито нечто, указывающее не просто на принадлежность к российской армии, а скорее на приверженность к все еще господствующей в стране идеологии: на жетоне крупными буквами выбито "СССР". И если кто-то думал, что таких жетонов в армии уже давно не выдают, то он сильно ошибался. Не зря ведь российский премьер в бытность свою президентом назвал "крушение Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой века". Вот и Дима Артемьев с жетоном не расстается. Вроде бы дезертир, сбежавший с автоматом из части. Вроде бы сбежал к врагу. Только "СССР" -- это и для него что-то родное. Может быть, поэтому он так долго продержался в своей части.

-- Когда мы приехали в Цхинвал, меня и пацанов из моей роты распределили в разведбат,-- вспоминает бывший солдат.-- Стояли мы в Цхинвале, но 10 июня нас отправили в Переви, на заставу. Сказали, что едем на неделю, а простояли там три недели. С собой был только сухпай, мы его ели долго. Мяса не было, иногда варили кашу. Когда поняли, что застряли надолго, лейтенант приказал нам ловить лягушек и змей. У нас рядом были поле и речка. Мы ловили их и варили суп. Так что я не голодал.

Каждую ночь в Переви шла стрельба. Дима к этому быстро привык и даже радовался: когда стреляли, его никто не бил.

-- Поначалу было непривычно, стоишь в патруле, вдруг стреляют, вроде с нашей стороны. Подрываешься, хватаешься за автомат. Но офицеры наши сказали, это осетины стреляют, не дергайтесь. И потом когда стреляли -- мне уже по фигу было.

Диму в его части били несколько человек. Лейтенант, имени которого он не помнит и который "бил редко". Младший сержант Мамонтов, который "был спокойный и бил иногда". И младший сержант Валеев, который бил через день.

-- Валеев через день был дежурным по роте. И все время то качал, то бил. Качал -- ну отжиматься заставлял. Каждую ночь мы в наряды ходили, по три часа спали, а он через день ходил.

-- И как он тебя бил?

-- По-разному. Автоматом, руками, ногами.

-- А ты кому-то об этом говорил?

-- Да им наплевать на нас. А если скажешь, после этого все будут бить. Я видел в Коврове, что если жалуешься, то еще хуже. В армии так всегда -- найдут одного и бьют.

-- А кроме тебя кого-то еще били?

-- Да, повара. За то, что плохо готовил.

Утром 1 июля рядовой Артемьев заступил в наряд. Нужно было следить за полем, где "кто-то бегал". Младший сержант Валеев выдал ему автомат и велел не спать. Вернулся через полчаса.

-- Ну что, видел кого-нибудь?

-- Нет, никого не видел.

-- Смотри не спи, понял?

-- Я и не сплю.

После этого самого обычного диалога младший сержант, видимо в целях закрепления назидания, огрел рядового прикладом автомата. А когда он скрылся в палатке, рядовой взял свой автомат и ушел в горы.

-- Напротив нас метрах в двухстах стоял грузинский пост,-- вспоминает Артемьев.-- Я не хотел к грузинам, боялся, что меня в плен возьмут или убьют, я же с оружием. И я пошел в противоположную сторону, туда, где Осетия была. Шел полдня по горам, спустился к речке. Мне все равно было, куда я иду, просто все надоело. Потом вышел к селу. Посидел до ночи. По дороге шел старик, я вышел к нему. Он меня домой пригласил. Потом из ООН приехали, комиссия по беженцам, забрали меня в Тбилиси.

-- А зачем ты взял с собой из части автомат?

-- Вдруг бы я к чеченцам попал? Я боялся, что меня рабом захотят сделать.

"В Россию мне нельзя"

В тбилисском офисе Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКПБ ООН) Дима написал заявление с просьбой предоставить ему политическое убежище. Статус он получит через три-четыре месяца -- сержант Глухов, проложивший дорогу беглым российским солдатам в Грузию, такой статус уже получил, устроился охранником в банк и, как признался журналистам, вполне доволен жизнью.

Уже в сентябре Дима Артемьев пойдет учиться в Тбилисский госуниверситет, на факультет экономики -- на средства УВКПБ ООН. Мечтает устроиться на работу -- "хотя бы охранником", чтобы появились свои деньги. Когда я спрашиваю его, хочет ли он остаться в Тбилиси навсегда, он отвечает, что другого выхода у него нет.

-- В Россию мне нельзя. Мне друзья мои со двора звонят и говорят, чтобы я тут оставался. Я не против. На Кавказе мне нравится. У меня дед по маме был дагестанец. Мне было четыре года, когда он умер. Тбилиси мне нравится. Когда мой отец приехал во Владимир из Молдавии, ему было 20 лет, и он никого там не знал. Но он нашел работу, женился и завел друзей. Я тоже так смогу.

-- Будешь учить грузинский язык?

-- Буду. У меня уже есть книжка с переводом.

-- А родителей не жалко?

-- Мать жалко. Отец от нас ушел, когда мне десять лет было, он привык без меня. А мать хочет меня вернуть. Но она ко мне приезжать будет.

Дима о родителях говорит скупо, но я вижу, что реакция отца на поступок сына очень его тревожит.

-- Мне кажется, отца научили сказать, что он от меня откажется,-- говорит Дима.-- Он меня жалеет. Он прислал мне вчера SMS: "Ты наш сын и останешься нашим сыном, даже если отсидишь". Но я не хочу сидеть в тюрьме. Я не виноват.

О том, что не виноват, Дима сказал всего один раз и как будто случайно. Но мне показалось, что он все-таки чувствует себя виноватым.

На следующий день, когда я встретилась с ним у русской церкви в одном из старых районов Тбилиси, он уже не отвечал на мои вопросы, а просто рассказывал о том, сколько церквей во Владимире и как ему нравятся каменные грузинские церкви. А потом вдруг сказал: "Я не предатель. Если бы ко мне относились по-людски, я бы не убежал".

Автор: Ольга Алленова.

Интервью с солдатами СССР

Войска связи. Подмосковье Вопрос: Есть ли неуставные отношения в вашем подразделении? Ответ: Нет. Отошли в прошлое. В последние годы стали активно бороться с этим явлением. Остались только в воспоминаниях старых солдат. Вопрос: Различаются ли у вас в подразделении старослужащие и молодые солдаты? Ответ: Почти никак не различаются. Вопрос: Нужны ли прапорщики в армии? Ответ: Нужны. С их функциями старослужащий солдат или сержант не может справиться, т.к. его никто из рядовых не будет слушать. В армии можно удерживать дисциплину двумя способами: с помощью «уставщины» и «дедовшины». У нас в части нет ни того, ни другого. Меня это не устраивает. Из-за этого никто толком не знает, что требуется от солдата «железно», а что можно не выполнять. У нас в части никто не знает своих обязанностей. Вот пример -- расстегнутый крючок на форме: иногда офицер или прапорщик может остановить и сделать замечание, чаще же никто не обращает внимания. Вопрос: А как бы вам хотелось служить в армии? Ответ: Так как про «уставщину» я не слышал ничего, а про дедовщину на гражданке -- многое, то выбрал бы службу в условиях дедовщины. Вопрос: А читали ли вы в прессе о последствиях дедовщины в воинских частях? Ответ: О том, как какой-то солдат покончил с собой? Значит, он был не мужчиной, хлюпиком, маменькиным сынком. Таким не место в армии. Вообще нужно не всех брать в армию. Не все выдерживают, особенно не совсем здоровые люди. Какой от него толк, если он два года проваляется в госпитале или санчасти? Чему он научится, что он даст Родине? Еще не нужно брать в армию студентов. За два года они забудут все, чему их учили. Надо что-нибудь одно делать до конца и как следует. Вопрос: Где бы вы хотели служить? Ответ: В условиях жесткой, тяжелой воинской службы. Где-нибудь в морской пехоте, в десантных войсках, где бы из меня сделали настоящего мужчину, солдата. А здесь меня ничему не учат, спортом занимаемся от случая к случаю. Нет условий для занятий спортом. Вопрос: Чем тебе приходится заниматься в армии? Ответ: Сейчас я электрик в столовой, это внештатная обязанность. По штату у меня другая работа -- та, которой я должен заниматься, скажем, в случае войны. Но я ни разу еще не выполнял эту свою боевую задачу и совершенно не знаю своих обязанностей. Воевать нас здесь не учат. Вопрос: Каковы национальные отношения у вас в части? Ответ: У меня со всеми отношения хорошие. Я прежде всего сужу о человеке по его делам, а не по тому, кто он: русский или казах. Никакой национальной вражды я в своей части не замечал. Вопрос: Солдаты каких национальностей есть в части? Ответ: Разных национальностей. Русские, белорусы, казахи, татары. Есть и другие национальности, но их немного. Вопрос: Как относитесь к комсомолу в армии? Ответ: Лично я не комсомолец и не жалею об этом. Я не вижу разницы между комсомольцем и простым солдатом - не комсомольцем. И те, и другие ничего примечательного не делают, жизнь течет скучная, общественной работы нет, досуг проводим, в основном, в кинотеатре. Вопрос: Если бы представился случай, что бы вы написали в газету о вашей службе? Ответ: О недостатках. Их хватает. Но боюсь, что это ничего не изменит. Все зависит от командира, а ему, видимо, невыгодно вести какую-то еще работу. Вопрос: Как относитесь к офицерам? Ответ: Мне кажется, все они очень двуличны. В форме, в части -- одни, на гражданке -- другие. Честно говоря, я их не очень люблю. Вопрос: Как идет лично у вас продвижение по службе? Ведь вы уже полтора года в армии, а все еще рядовой? Ответ: Мне предлагали звание сержанта, но я отказался. Сделал я это из-за того, чтобы не потерять авторитет у своих же товарищей, ведь сержантом кто становится, как правило? Тот, кто фискалит. Кроме того, мне не хочется брать на себя дополнительные обязанности в условиях нашей части. Слишком здесь много недостатков, чтобы отвечать за них. Престиж армии потеряли, на мой взгляд. Нет никакого смысла лезть из кожи вон, чтобы поехать домой с сержантскими лычками… Вопрос: Появились ли у вас настоящие армейские друзья? Ответ: Нет. Здесь есть неплохие ребята, но не настолько я близок с ними, чтобы дружить после завершения службы. Вопрос: Есть ли у вас в подразделении какие-нибудь группировки среди рядовых? Ответ: Есть, они образуются, как и в любом коллективе, по тому, насколько близки интересы, характеры, стремления людей. Могут дружить люди, если они приехали из одного города или области, из одного края. Вопрос: Есть ли вражда между этими группировками? Ответ: Никакой вражды нет. Интервьюер О. Лысенко

Войска связи. Дальний Восток Вопрос: Расскажи о своем столкновении с дедовщиной. Ответ: В «учебке» к нам относились пренебрежительно, хотя наша учебная рота считалась благополучной, за всю свою службу я сталкивался с дедовщиной только там. Главная особенность в нашей части заключалась в призыве из одного места. Наша часть состояла из москвичей за редким исключением. Мы несли боевые дежурства, это требовало кое-каких навыков умственной работы, поэтому у нас не было строгого деления на периоды. Первые полгода люди были бесправны, а дальше все зависело от собственных способностей. Существовал неофициальный совет старослужащих, который мог предоставить некоторую свободу, это обозначалось термином «распустить». На «распущенного» вешали кожаный ремень, что запрещено, т.к. кожаные ремни полагаются официально московскому округу, гарнизонам, которые за границей, и Северу. В 1988 году кожаные были заменены на обычные, «деревянные», но все равно привилегированная публика, чтоб хоть как-то отличаться, на «деревянные» ремни вешала кожаный тренчик. Для этого требовалось как-то зарекомендовать себя: криком, силой, оказанием мелких услуг старослужащим, нужны были, как ни странно, успехи в работе, так как совет старослужащих солдат состоял из сержантов, сержанты в этой части были наделены властью, но в то же время с них строго спрашивали за всякие прегрешения. А так как по оперативной работе прегрешения случались, то на человека, который «распущен», власть сержанта не распространялась или значительно смягчалась. Если человек не был просвещен в вопросах оперативной работы, то он постоянно получал тычки, а сержанту нужно было на это реагировать. Единства среди старослужащих не было, часто возникали конфликты, что кто-то кого-то «расстегнул», не посоветовавшись с остальными, часто это был какой-нибудь сержант из другого отделения, другого взвода, а человек, им «расстегнутый», по мнению тамошних дедов, приносил слишком много хлопот. Вопрос: А «застегнуть» обратно могли? Ответ: Были единичные случаи. Вопрос: А как командование реагировало на «расстегнутых»? Ответ: Командование все это принимало до определенных пределов. Один лейтенант признался мне, что его эта система устраивает (он находился на самой нижней офицерской должности командира взвода). Вопрос: А почему его это устраивало? Ответ: Он, конечно, не стал вдаваться в подробности, т.к. это нарушение субординации, но сказал, что это избавляет его от необходимости работать с сержантами. Сержанты у него во взводе собрались совершенно недееспособные, его вины в этом не было, т.к. он всего 3 месяца работал, но при помощи таких сержантов он не мог бы управлять взводом, а привилегированные люди ему помогали. Наше командование много делало для искоренения дедовщины, особенно после закрытого постановления ЦК от 11 ноября 1985 г., его называли «одиннадцать-одиннадцать». Доходило до абсурда: всех раздевали по пояс и смотрели нет ли синяков. Часть выполняла боевые задачи, поэтому попадать в разные истории не было времени. Вопрос: А ты не замечал неуставных отношений между офицерами? Или со стороны офицеров к солдатам? Ответ: Со стороны офицеров к солдатам не замечал. Вопрос: А тот же мат? Ответ: Они и в разговорах между собой его практикуют. Я это не считаю проявлением неуставных взаимоотношений, это есть в любом мужском обществе. Вопрос: А двинуть легонько офицер мог? Ответ: Нет, этого не было. Вопрос: Ты считаешь, вас специально подбирали так, чтобы у командования не было проблем на национальной почве? Ответ: Возможно. Это диктовалось соображением дела. Там нужны были грамотные, соображающие люди. Вопрос: Армия изменила твой характер? Ответ: Я считаю, что нет. Я там находился не в сверхнапряженных условиях и не в тепличных, так что армия не помогла мне в совершенствовании характера. Вопрос: А чувство того, что ты защищаешь Родину, было? Ответ: Это громко сказано. Я там был нужен. Я занимался работой, которая была интересна. Я делал свое дело, как мне кажется, довольно профессионально. А о том, что я защищаю Родину, я не думал. Вопрос: А как ты относишься к фразе «вернешься из армии и забудешь ее как страшный сон»? Ответ: Я думаю, что армию не забуду. А что касается страшного сна, то были неприятные моменты, но они не связаны с дедовщиной. Я с радостью встречаюсь со своими бывшими сослуживцами. Вопрос: Ты веришь в армейскую дружбу, она у вас действительно была в коллективе? Ответ: Да. Я думаю, что она будет продолжаться и дальше. Интервьюер С. Чапнин