Личность и гуманизм (социологический аспект)

Действительно, новейшие исследования системогене-за мозга по-своему глубоко раскрывают эволюционирующую природу человеческого мозга. В процессе эволюции способность ко все более расширяющемуся охвату параметров внешнего мира отражательной деятельностью мозга характеризуется тремя принципиальными уровнями организации -- системным, нейрофизиологическим и молекулярным. На системном уровне информация вводится в мозг из внешнего мира, строит программу поведения, адресует свою «деятельность» опять во внешний мир и оценивает ее как результат, через обратный канал информации поступает из мозга во внешнюю среду. Нейрофизиологический уровень реализует все это в процессах активности нейронов мозга (импульсивные разряды, постсинаптический потенциал, медленные колебания и т. д.).

Молекулярный уровень способствует фиксации результатов отражательной деятельности в памяти: чем больше объем результатов в процессе онтогенеза, тем больше запас памяти и возможности ее рекомбинации при извлечении. С другой стороны, молекулярный уровень организации мозговых структур имеет подчеркнутую специфичность и определяет фундаментальные свойства мозга -- высокую активность генетического материала, подвижный, мобильный характер этой активности. Итак, молекулярные структуры мозга участвуют в процессах отражения социальных программ. Социальная программа наследования как специфический продукт эволюции мозга человека позволила адаптироваться человеку к внешнему миру и жизни в социально организованном обществе. Именно социум оказывает обратное влияние на человека и на особенности эволюции мозга человека: биологические особенности мозговых структур человека как предпосылки определяют его специфику как социального существа, функционирование сознания которого «невозможно без «введения в мозг» социальной программы наследования»24.

Человек не рождается как tabula rasa, наоборот, с самого начала его развитие обусловлено сложными записями генетического кода. В своем дальнейшем развитии он остается не менее сильно связанным, чем генетическим кодом (который придает человеку индивидуальное своеобразие), полученным от общества культурным кодом. Человек не tabula rasa, а двойная «таблица», в которой располагаются генетический и культурный коды. Причем между ними может быть множество сложных переплетений, взаимных отношений и даже противоречий.

Сам человек и его сознание представляют собой результат длительного процесса взаимодействия космобио-логической и социальной эволюции. С данной позиции и следует рассматривать природу человека и его сознания, а также опыт, накопленный в юнгианской, трансперсональной и гуманистической психологиях, медитационных исследованиях сознания, архаических религиозных системах (шаманизм и др.), в эзотерической практике (буддийской психологии и др.). Нужно согласиться с утверждением В. В. Мантатова о том, что: «Буддийские мыслители дали описание сложной иерархии психических состояний, искали пути овладения психикой человека. Богатый психологический опыт древних буддистов как важнейшая и составная часть буддийской культуры, несомненно, должен стать сегодня объектом научно-экспериментального изучения»25. Это тем более необходимо, так как глубинные процессы сознания не поддаются правилам аристотелевской логики, они принципиально некомпьютеризуемы и в определенной степени описываются буддийской логикой.

Нужно учитывать, что фундаментальные представления современной психологии находятся на уровне ньютоновского миропонимания. В соответствии с последним физический мир -- это совокупность отдельных материальных тел, которые находятся в абсолютном пространстве и времени. Взаимодействия между телами подчиняются принципу дальнодействия. Аналогично в психологии: «Сознание человека капсулизировано в физическом теле, помещенном в пустом -- ньютоновском пространстве»26. Так как не существует психологического «семантического» пространства, в котором происходит самораскрытие сознания, то исследование капсулизированного в теле сознания приходится проводить на основе поведения тел в физическом пространстве. Именно с этим связаны бихевиоризм и когнитивная психология с ее компьютерной метафорой. Представление о жесткой соматической капсулизации сознания не совсем адекватно реальному положению дел. Достаточно вспомнить о гипнозе, в котором стираются грани личности, о феномене реинкар-национных воспоминаний, когда человек как бы вспоминает события из своей прошлой жизни.

Концепция соматологической идентификации личности имеет корни в древних мифах. Ее истоки обнаруживаются уже в мифологической антропологии Древнего Египта. Эта идея получила дальнейшее развитие в зрелом христианстве, исходящем из принципов креационизма. В христианской мифологии возникло учение об абсолютной уникальности телесно капсулированной личности. Иными словами, личность тождествена с телесностью. «Через это представление наивный материализм христианства прочно входит в парадигму западной научной мысли, трансформируясь в наши дни в поиск ге-нотипической обусловленности личности или, в смягченном варианте, -- в поиск взаимодействиия генотипа и среды».

Такому подходу противостояла эллинская мысль: согласно орфикопифагорейскому учению душа является эманацией высшего начала (раннее представление о поле), это душа включена в общий круговорот жизни и переселяется в разные существа и вещи. Данный круг идей в определенной мере вошел в учение Платона, неоплатонизма, патристику раннего христианства. Такой подход имеет рациональное зерно, т. к. он показывает неадекватность действительному положению вещей картезианского дуализма, согласно которому психическое и транспсихическое, внутреннее и внешнее, субъект и объект разделены жестко между собой. Отечественный ученый В. Б. Швырков пишет в связи с этим следующее: «Рефлекторный подход приципиально не мог привести ни к какому иному решению психофизиологической проблемы, кроме параллелизма или интеракционизма, т. к. с самого начала опирался на картезианский дуализм души и тела и был как бы специально создан именно для того, чтобы отделить «божественную» душу от «машинообразного» тела».

Требуется целостный подход к исследованию функционирования мозга и психики, реально существующего класса надсознательных надиндивидуальных явлений, касающихся проблем дискретности -- непрерывности сознания.

В ходе решения этой фундаментальной проблемы был выработан целый ряд понятий: «врожденные идеи» (Р. Декарт), «космическое бессознательное» (Судзуки), «космическое сознание» (Э. Фромм), «коллективные представления» (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль), «бессознательные структуры» (К. Леви-Строс, М. Фуко), «бессознательное как речь Другого» (Ж. Лакан), «архетипы коллективного бессознательного» (К. Юнг).

Рассмотрим в качестве примера концепцию К. Юнга. Он подчеркивал, что гипотеза о существовании «сверхличного» бессознательного не является плодом исключительно теоретического размышления, а навеяна клинической практикой, в ходе которой ему удалось установить, что пациент в своих сновидениях обнаруживает такие картины и образы, с которыми он сам никогда не сталкивался в реальной жизни и которые во многом напоминают мифологические сюжеты, известные исследователям человеческой культуры с древних времен. Причем оказалось, что у разных народов в различных уголках земного шара пациенты, обращающиеся к врачу за помощью, описывают сновидения, во многом совпадающие друг с другом. Так, например, в сновидениях негра, не имеющего какого-либо образования и, следовательно, не знакомого с европейской культурой, обнаружились образы греческой мифологии. У европейца, никогда не обращавшегося к идеям восточных мистиков, в сновидениях появляются вдруг замысловатые картины или фигуры, встречающиеся в древнеиндийских и древнекитайских трактатах. Обладая широкими познаниями в области истории древних западных и восточных культур, Юнг без особого труда провел параллели между картинами сновидений, сообщенных ему различными пациентами и изобразительными памятниками далекого прошлого. Нечто аналогичное ему удалось обнаружить не только в сновидениях, но и в фантазиях, галлюцинациях душевнобольных, разнообразные видения которых сопровождались мифологическими мотивами. Отсюда К. Юнг вывел гипотезу о «заднем плане», «ночной половине» души, где сконцентрированы образы сверхличного, или, как он позднее назвал, «коллективного бессознательного», обычно не попадающего в поле сознания человека, но, по его мнению, «лишь очень редко до нас доходит весть из той, «ночной половины» души, ибо сломаны мосты, соединяющие два мира».

«Эти архетипы, сокровеннейшая сущность которых недоступна опыту, представляют осадок психического функционирования ряда предков, т. е. собранные миллионами повторений и сгущенные в типы опыты органического бытия вообще. В этих архетипах поэтому представлены все опыты, которые с древних времен происходили на этой планете»29. Человеческая психика включает в себя самые разнообразные «архетипы», но все они, согласно К. Юнгу, имеют архаический характер и являются своего рода кантовскими ноуменами того исконного образа, который может быть воспринят только интуитивным путем и благодаря бессознательной деятельности фантазии поднимается на поверхность сознания в форме различного рода видений и религиозных представлений. Это положение об «архетипах» дает ключ к пониманию феноменологии мистицизма. К. Юнг расценивает сновидения с точки зрения их перспективного функционирования. Сновидения у него выступают в качестве предвосхищения будущего, забегания вперед, внутреннего видения того, чего пока нет на самом деле, но что должно со временем воплотиться в реальность. Это своего рода ясновидение, как бы «вещие сны», наделенные смыслом и носящие финальный характер. В толковании К. Юнга сновидения имеют значение притчи, поучений на будущее, целевого предуказания. В конечном итоге, сновидения оказываются наделенными телепатическими свойствами. К. Юнг считает, что человек имеет как бы две души. Одна отражает современное состояние индивида, другая -- человеческое прошлое, сложившееся миллионы лет назад.

Буддизм учит самоуглубленному всматриванию человека в его собственный внутренний мир и тем самым способствует постижению им скрытых психических сил. Дзэн, по смысли К. Юнга, это «золотое дно» для людей; пытающихся познать себя. То, что многие европейцы только сейчас открывают в глубинах человеческой психики, давно было найдено в древнеиндийских и древнекитайских религиях. Например, буддийское понятие «кармы» является весьма существенным «для глубинного понимания природы архетипа» (К. Юнг). Структура человеческой психики по юнгианской психологии такова:

Тень обычно предстает в образах дьявола, демона, монстра, сатаны, гетевской фигуры Мефистофеля, ницшеанского «безобразнейшего человека». В свою очередь, символами «Самости», олицетворяющей симметрию, порядок и целостность, являются различные изображения магического круга, квадратуры или, например, города, чей образ хорошо известен с давних времен. Наиболее значимым и типичным символом «Самости» служит «мандала» -- древнеиндийское представление о средоточии всего сущего или средневековое европейское понятие 6 внутренней упорядоченности. «Самость» может функционировать и как образ Христа. Что касается «Анима» и «Анимуса», то они выступают соответственно в формах души и духа, Эроса и Логоса. «Персона» -- своеобразная ширма, заставляющая самого субъекта и окружающих его людей верить в мнимую индивидуальность, в то время как на самом деле имеет место иллюзия индивидуальности, ибо «Персона» -- вполне определенное отношение между человеком и обществом, своего рода «баррикада», «маска коллективной психики»30.

В концепции К. Юнга схвачены вполне реальные моменты функционирования «коллективного бессознательного». Речь идет о характерных «масках сознания», представляемых лицами, реализуемых людьми в своей деятельности. Юнговский подход к коллективному бессознательному, основанный на методологии «индивидуализации личности», предвосхищает революцию в человеческой психике, связанную с приходом постиндустриальной цивилизации. Так, американские исследователи X. и М. Аргуэлес указывают на поворотный момент в развитии современного человека, когда совершается переход от «доброй» и «эгоцентричной» жизни к жизни по закону «мандалы», что дает возможность индивиду обрести целостность и раскрыть себя миру. «Жизнь по закону мандалы -- это процесс, посредством которого полюса личных и общественных интересов объединяются, создавая прочный союз. Насколько отдельная личность начинает видеть, постигать и понимать себя как уникальное отражение и вместилище сил и энергий природного единства -- человек сознательный микрокосм, -- настолько она и действовать будет, как посредник, реализующий излучающиеся энергии и привлекающий других и их энергии к себе. Он становится сознающим центром. Его притягательная сила не создает группу приспешников вокруг него, но медленно внушает это понимание другим и приводит к тому, что помогает всем держаться вместе в качестве сознательных центров, со свойственной каждому неповторимой ролью и универсальным сознанием и способностью к дальнейшему преображению»31. Это значит, что каждый индивид нашел себя в мире и признал себя равным среди равных, что он начал испытывать пределы человеческих возможностей.

Следует отметить, что феномен ощущения предельных возможностей человека уже зафиксирован в истории культуры. Его красочно описывает Б. Лоу в своей книге «Красота спорта»: «Ощущение скорости в беге на коньках -- это феномен, который трудно сравнить с каким-либо другим ощущением... Это действительно восторг; вы испытываете ощущение счастья, ваше тело чувствует, что все слилось в одном единственном усилии... И вы достигаете такой силы, такой инерции, какая вам нужна, и достигаете скорости, которая феноменальна; вы бы никогда не поверили, что можете мчаться так быстро... Это опьянение простым скольжением по льду... Интересно, что, несмотря на все те усилия, которые вы при этом затрачиваете, в тот момент, когда достигается упоение набранной скоростью, кажется, что вы движетесь без усилий... Разумеется, всего несколько раз в жизни вам доводится ощутить скорость именно так»32. Подобного рода описания встречаются в воспоминаниях спортсменов, летчиков, альпинистов, художников, писателей, ученых, политиков и пр. Их обозначают по-разному: экстаз, творчество, откровение, катарсис, самадхи, измененные состояния сознания и т. д. И объяснений тоже существует целый спектр: от рефлексов и биохимических реакций до мистических и метафизических подходов. Очевидно, неправомерно укладывать все многообразие необычных человеческих переживаний в одну какую-то схему или теорию.

Современной науке известен интерес к исследованию таких явлений, и об этом свидетельствуют прорывы в традиционном естественнонаучном представлении о том, что значит существовать. Так, в физике элементарных частиц обнаружены эфемерные, или виртуальные частицы, которые возникают и существуют только в акте взаимодействия. Их особенность состоит в следующем: они не существуют потенциально в других частицах, т. е. их как бы нет, но они есть в процессе физического взаимодействия. Виртуальные частицы существуют только здесь и теперь, выполняют свою функцию в ходе взаимодействия и превращения других частиц, они никогда не фигурируют в начальных и конечных условиях эксперимента.

Удивительный феномен зафиксирован в компьютерной технике. Если в компьютер ввести несколько разных программ, то он может или выполнять совершенно различные функции, или выступать в качестве непохожих друг на друга объектов: пишущая машинка, калькулятор, экспериментальный стенд, игровой автомат. Компьютер в зависимости от целей человека и во взаимодействии с ним образует особый, виртуальный объект. Ведь в сам компьютер не вложены калькулятор или игровой автомат, -- эти объекты возникают в ходе активности человека, использующего компьютер, и существуют лишь во время взаимодействия.

Следующий прорыв связан с новыми поколениями ЭВМ и новыми принципами программирования. Они позволили моделировать так называемые «виртуальные реальности». Объекты вирутальной реальности воспринимаются наблюдателем как реальные. Имеются тренажеры, где управляющие взаимодействия регулируются при помощи речи, движения глаз, рук, головы и тела. Иногда к разным частям тела прикрепляются датчики, передающие человеку ощущения от взаимодействия с виртуальным объектом. В этом случае человек физически чувствует происходящие с объектом изменения. Можно моделировать весьма определенного человека, который будет реагировать на поведение реального субъекта. Оказывается, что возможно создание единого виртуального пространства для нескольких индивидов и моделирование любых реальных и воображаемых ситуаций. В виртуальном пространстве наблюдатель может произвольно менять точку наблюдения. Например, находясь в автомобильном тренажере, можно сидеть в кресле автомобиля, летать вокруг него, сидеть на колесе, бешено вращаться, отождествлять себя с любой частью машины. «Этот прорыв в новую реальность порождает качественно новые этические проблемы, суть которых в определении принципов поведения в искусственной «жизни» и взаимодействия с искусственными «людьми», например, такие: каковы должны быть нормы поведения в условиях абсолютной свободы воздействия на искусственного человека, как те или иные способы взаимодействия с виртуальной реальностью скажутся на психике и социальности самого человека?»33. Пока эти вопросы формулируются и осмысливаются, происходит стремительное расширение сферы применения виртуальных технологий: мультипликация, кинематограф, театр, индустрия развлечений, наука, образование, авиация, космонавтика и пр.

Наконец, эргономика, имеющая дело с системами «человек -- машина», установила появление особых в проекции решения той или иной задачи систем и их исчезновения после ее решения. Так, при выполнении фигур высшего пилотажа летчик воспринимает самолет только как некий аэродинамический объект, который необходимо вывести из состояния перегрузки. Возникает необычная и физическая, и психологическая ситуация, разряжающаяся после выхода из состояния перегрузки. Таким образом, при объединении человека и технической системы возникают виртуальные объекты. Анализируя подобного рода виртуальные объекты, или виртуальные реальности, Н. А. Носов выделяет обыденные и виртуальные (виртуалы) состояния человека. Виртуал относительно обыденного состояния представляет собою необычное и непривычное состояние. Причем виртуал может характеризоваться повышенной энергией, когда человек ощущает свободу, раскрепощенность, творческий полет (все получается само собой) -- это гратуал, и творческим спадом (ничего не получается, все валится из рук) -- ингратуал.

Виртуальное состояние имеет пока восемь характеристик: 1. Непривыкаемость. Сколько бы раз данное состояние ни возникало, каждый раз оно переживается как необычное и непривычное состояние. 2. Спонтанность. Виртуальное состояние приходит и уходит само, независимо от желания вызвать или удержать его. Ощущение пребывания в виртуальном состоянии возникает и исчезает неожиданно и ненамеренно. 3. Фрагментарность. Несмотря на то, что человек полностью захвачен происходящим, ощущения локализуются в какой-либо одной части тела или проявляются в каком-либо одном из качеств человека. 4. Объективность. Свое нахождение в виртуальном состоянии человек передает не в субъективных терминах самовыражения (типа «как мне хорошо»), а в терминах реальности объективной. В этом состоянии человек описывает не свои переживания, а некие факты и события, как бы существующие отдельно и независимо от него. 5. Измененность статуса реальности. В виртуальном состоянии человек выходит из обычной реальности и переходит в другую, где его чувства приобретают другой характер. В гратуале объем реальности, в которой человек получает возможность действовать, расширяется, при этом чувства его обостряются, в ингратуале -- объем реальности сужается и чувства притупляются. 6. Измененность статуса личности. В виртуале человек совсем иначе оценивает свои собственные возможности. В гратуале возникает ощущение собственной силы, могущества, способности преодолевать любые препятствия, в ингратуале -- напротив, ощущение собственного бессилия, неспособности и невозможности осуществить выполняемую деятельность. 7. Измененность статуса сознания. В виртуале меняется режим фукнционирования сознания. В гратуале возникает проясненность сознания -- увеличивается сфера осознаваемых событий, и человек легко схватывает и перерабатывает весь необходимый объем информации. В ингратуале сознание обычно затуманено, уменьшается сфера осознаваемых событий, информация схватывается и перерабатывается с трудом. 8. Измененность статуса воли. В гратуале все происходит без волевых усилий со стороны человека, как бы самопроизвольно. В ингратуале, напротив, деятельность возможна только с помощью волевых усилий.

Виртуальная реальность -- это особый тип реальности; ее осознание окажет сильное влияние на современное общество. Она требует специального философского, культурологического, социологического, психологического анализа. В новейших философских методологических исследованиях перечисляются следующие особенности виртуальной реальности: она существует только «здесь и теперь», т. е. для находящегося в ней человека не существует прошлого и будущего; индивиду кажется, что он непосредственно включен в событие виртуальной реальности; зрительная перспектива виртуала всегда сопряжена с человеком (он все видит со своей точки зрения); она сотворена, ибо порождена активностью компьютера или человека34. Свойства виртуальной реальности аналогичны сновидению.

В виртуальной реальности образы внутреннего мира ничем не отличаются от образов внешней действительности. Разные культуры, используя одну и ту же характеристику виртуального состояния, по-своему порождают различные виды виртуальной реальности. Обратимся, к примеру, к самопроизвольной деятельности, возникающей при измененном состоянии воли, когда все идет само собой без всяких забот (мыслей) со стороны человека. У даосизма его стержнем является отсутствие мыслей или «забытье», как отсутствие мыслей о чем-либо: «Это средоточие своего и чужого, всеобщего и родного и, превыше всего, самозабвенную устремленность в безбрежное Чжу-ан-цзы называет «забытьем» и толкует акт забвения с присущей ему виртуозной двусмысленностью. Забытье -- это реальность, затемненная и скрытая от нас объективизацией слова. Но открыть реальность -- значит забыть всякий субъективный голос».

В западноевропейском мистицизме то же свойство виртуала в центре внимания астролога: «Он знает, что управляющие космические силы действуют во всем и всех, и нужно заставить замолчать свой, нужно, чтобы понятийные ограничения дали возможность обнаружиться простейшим движениям. С этой целью он стремится у обратившегося к нему приостановить ясный контроль сознания...»35

То же самое свойство виртуала обозначается как один из принципов каратэ: «Когда стоишь перед противником, нельзя думать ни о чем. Твой разум должен уснуть, и ты обязан войти в состояние отрешенности. Лицо твое должно выражать лишь ненависть и неотвратимость победы. Только в этом случае ноги и руки будут действовать сами -- легко и свободно»36. Виртуальные образы напоминают художественное творчество; они вносят существенный вклад в кардинальное преобразование психики человека постиндустриальной цивилизации.

Виртуальные технологии дают возможность человеку сравнительно легко восстанавливать древние адаптивно-генетические программы. Интересно заметить, что такого рода процесс наблюдается весьма ярко при переселении людей.

Новые условия пробуждают одну из спящих в организме жизненноадаптивных программ. Так, русские казаки-землепроходцы приобретали свойства, характерные для северных народностей, т. е. происходили изменения и психические, и физические.

Американец М. Мэрфи провел интересный опыт. Обследовав тысячи людей, обладающих какими-либо интеллектуальными и физическими уникальными способностями, он составил лечебные программы. Его метод состоит в том, чтобы пробудить в человеке нереализованные способности, нераскрытый талант и тем самым вытеснить болезнь. В течение нескольких месяцев «лечения» происходило нечто неожиданное: человек без музыкального образования писал музыку и исполнял ее сам с оркестром, другой вдруг начинал писать картины, сочинять стихи, выращивать цветы и т. д. Пробужденный талант вылечивал человека.

Благодаря виртуальным технологиям человек постиндустриальной цивилизации сможет осваивать уже известные и еще неизвестные «пространства» своей психики. Американский ученый Дж. Лилли в ходе 50-летних поисков смысла жизни испытал на себе феномен предельных возможностей «гомо сапиенса». Он пишет: «Я обнаружил, что побывал в большинстве из тех грандиозных сфер, которые описаны в мистической литературе... Сатори, Самадхи, или Нирвана охватывают широкий спектр состояний сознания далеко за пределами того, что можно описать словами. Каждый опыт высокого уровня убеждает нас в безбрежности нашего «Я» и в безбрежности Вселенной, убеждает как непосредственное прямое восприятие... Я глубоко убежден, что опыт высоких состояний сознания необходим для выживания человеческого вида. Если каждый из нас сможет испытать по крайней мере низшие уровни Сатори, есть надежда, что мы не захотим взорвать нашу планету или каким-нибудь другим способом уничтожить жизнь»37.

Человек постиндустриальной цивилизации с его многомерным миром репрезентирует сжатую в рамках конкретного индивидуума Вселенную; он представляет собою социокосмический резонатор, чутко реагирующий на изменения социума и космоса. Именно синтез новейших информационных технологий (виртуального типа в том числе) и архаических (религиозных и мистических) традиций и позволяет кардинально трансформировать человеческую психику, произвести в ней революцию.

О грядущей революции в психике человека свидетельствует и динамический характер макрокосма (Вселенной) и микрокосма (человека). Так как Вселенная развивается, то Человек находится в состоянии эволюции. Поэтому можно согласиться с формулой Э. Фромма, что «Человек -- несовершенное животное». Индивид стремится к совершенствованию, что объяснимо с позиций исторического подхода. В этом плане ему адекватна концепция неархимедова времени «множества точек временного линейного континиума частично неупорядоченно»38. Это значит, что время не амкнуто и не уходит строго упорядоченно в бесконечность (где не случается

ничего нового), оно открыто; следовательно, человек имеет возможность совершенствоваться, хотя и не беспредельно. Неархимедово время, очевидно, и будет тем новым представлением, которое вытеснит старые представления о циклическом и линейном времени и которое будет пригодно для описания многомерного мира человека постиндустриальной цивилизации, или будущего гуманистического общества.

7. ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ РОССИИ

Пути развития Отечества. Проблемы будущего России. Сущность и принципы организаций российского гуманистического общества. Идеология гуманизма. Идеологическая структура будущего гуманистического российского общества. Основополагающие формы идеологии гуманизма. Необходимые формы идеологии будущего. Система идеологического воздействия гуманистического общества. Функциональные механизмы идеологии гуманизма. Органы гуманистической идеологии. Культура, политика и экономика общества глобального гуманизма.

Рассмотрев исторические и современные определения личности, социальный механизм ее формирования, раскрыв специфику революции в человеческой психике, выяснив соотношение понятий идеология и личность, рассмотрим один из возможных вариантов будущего гуманистического устройства России, как главную проблему нашего исследования. Разумеется автор не претендует на истину в последней инстанции по данной проблеме, напротив, он приглашает к размышлению о будущем идеале общественного устройства российского общества.

Представления о будущем всегда играли важную роль в истории русской и мировой общественной мысли. Особое значение предвидение будущего имело в переломные эпохи истории человечества. На рубеже второго и третьего тысячелетия развития человечества проблема земной цивилизации приобретает особую актуальность.

Развитие России не отделено от развития всего человечества. Русская идея и идеал России всегда выступали в органическом единстве. Русская идея в своей длительной эволюции проявлялась в различных формах: и в западничестве, и в славянофильстве, и в евразийстве, и в других ипостасях, включая космическую ориентацию будущего России. Русская идея -- это своего рода «тяжкий путь» познания Россией своего прошлого, настоящего и будущего, это путь познания своего смысла и назначения в истории человечества. Путь русской идеи чаще всего был покрыт не «розами» благ прогресса, а страданиями миллионов и миллионов россиян. После краха коммунистического режима в СССР, как и тысячу лет назад перед Россией стала проблема выбора пути развития. По какому пути пойдет Россия? По пути, указанному идеологами современных западных стран, или по пути, определенному в манифестах коммунистических и социалистических партий мира? А может быть; для России возмож-

ны другие пути развития, включая ее исторические тенденции восточной ориентации? Несмотря на капитализацию (европеизацию) стран Востока, определенные исторически обусловленные отличия в образе мышления и жизни людей стран Востока и Запада пока еще остаются, хотя Япония и другие «тигры Востока» уже вступили на путь интенсивного стирания различий между странами восточной и западной цивилизаций. Все это ставит проблему выбора Россией своего пути развития в зависимости от конкретно-исторической ситуации, но главное -- в зависимости от выбора народом и руководством страны правящей идеологии, которая и будет определять путь развития России в будущем1.

Выбор правящей идеологии особенно актуален сегодня, когда объявленная деидеологизация российского общества привела страну к социальному и политическому хаосу, духовному и нравственному упадку. «Деградация нравственности, культуры -- отмечает И. Корзун, -- отсутствие философской почвы, неготовность общества к переменам, включая и мировоззренческие, естественно не могли способствовать появлению концепций и идеологии, соответствующей требованиям времени... Появление новой идеологии, формирование ценностных ориентиров зависят не только от уровня самопознания общества... но и от ответа на вопрос: по какой дороге пойдет Россия?»2

ПРОБЛЕМА БУДУЩЕГО ОБЩЕСТВА РОССИИ

В современной отечественной и мировой философской и социальной мысли существуют различные концепции будущего развития общества. Наиболее известные из них теории западных идеологов, связанные с постиндустриальным, постсовременным обществом, а также постхристианской цивилизацией. Все эти концепции общества возникли под влиянием научно-технической революции, получившей свое развертывание после второй мировой войны. Абсолютизация научно-технических возможностей современной западной цивилизации привела к созданию концепции технотронного общества, ведущего к власти технократов, а также теории информационного общества, связанного с всеобщей компьютеризацией.

В последнее время модной теорией близкого будущего является идеология неоконсерватизма, зовущая назад к обществу, основанному на частной собственности и свободной конкуренции. В основном, неоконсерватизм связан с денационализацией, разгосударствлением собственности современных западных стран. Близкой, но не тождественной неоконсерватизму является концепция неолиберализма, идеологи которой считают, что человечество достигло либеральной стадии своего завершающего поступательного движения и только «перспектива многовековой скуки может вынудить историю человечества взять еще один, новый старт»3. Характеризуя современную западную цивилизацию в целом, необходимо отметить, что общество всеобщего потребления материальных благ не является богатым обществом в духовном отношении. Недаром выдающийся мыслитель-гуманист XX века А. Швейцер с горечью отмечал: «Я родился в период духовного упадка человечества»4. Следует также отметить, что золотой век русской культуры имел гуманистическую направленность. Как подчеркивает Г. Митин «Век Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского и Толстого для духовной истории России и мира есть нечто более высокое, чем век Чехова, Блока, Горького, Маяковского, Есенина, Шолохова и Солженицына, век XIX был временем торжества веры, от которой век двадцатый не оставил камня на камне. Глубочайший кризис духовности, осознаваемый или нет, стал знаком беды и судьбы русской культуры XX века»5. Русский писатель-гуманист Е. Замятин не раз отмечал, что у русской культуры единственное будущее -- ее прошлое. Таким образом, Серебряный век русской культуры способствовал процессу духовного упадка России, на «гребне» которого и смог произойти политический переворот к коммунистическому вандализму. Конечно же, с благими намерениями, которыми, как известно, устлана дорога в ад, что и произошло в эпоху господства идеологии сталинизма. Нравственному и духовному упадку советской России в целом сопутствовало также и идеологическое внешнее воздействие. Незадолго до окончания второй мировой войны небезызвестный политический деятель США Д. Ф. Далесс, разрабатывая план реализации американской послевоенной доктрины против СССР, писал: «Окончится война, все кое-как утрясется. И мы бросим, все, что имеем... все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Мы найдем своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, необратимо угасание его самосознания... Литература, театры, кино -- все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства -- словом всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху... Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, национализм и вражда народов -- все это расцветет махровым цветом»6. Определенные результаты данного внешнего идеологического воздействия, вне всякого сомнения, мы и наблюдаем в современной постсоциалистической России. Правда, направляя против СССР идеологическую машину пропаганды, американцы сами не избежали аналогичного воздействия на народ США, бездуховность современного американского общества тому подтверждение.

В недавнем прошлом весьма модной была концепция конвергенции капитализма и социализма, предполагающая, что под воздействием НТР в капиталистических и социалистических обществах будут проявляться одинаковые свойства и эти два общества трансформируются в единое постиндустриальное общество. Разумеется, после падения коммунистических режимов в бывших странах народной демократии говорить о конвергенции капитализма и социализма уже не приходится. Что касается постсоциалистических стран, то они после переходного периода от социализма к капитализму интегрируются в мировую систему индустриально развитых стран. Что касается России, то видимо, наиболее верным является следующее замечание А. П. Бутенко: «Если рассматривать советскую историю по наиболее значительным эпохам, то очевидно, что в августе 1991 года завершилась эпоха псевдосоциалистического экспериментирования и началась эпоха капитализации страны»7.

Противоположностью западным буржуазным моделям будущего до недавнего времени являлись различные концепции социализма, перерастающего в коммунистическое общество. В современных странах, как социалистических, так и постсоциалистических, а также в развивающихся, существуют многочисленные теории социализма: от социал-демократического до мусульманского. Господствующее положение среди них до начала 90-х годов занимала

марксистско-ленинская концепция будущего коммунистического общества, основанного на безраздельном господстве общественной собственности, социальной и национальной однородности, стирании различий между городом и деревней, между людьми физического и умственного труда и т. д. Хотя, как отмечает Режи Дебре: «Марксизм и либерализм представляют собой две фазы в развитии сугубо экономической иллюзии, согласно которой экономика управляет миром... В главном К. Маркс заблуждался. Общество существует как целое не потому, что люди заняты вместе производством, а потому, что у них общая культура. Я считаю, что миром управляют идеи, культуры»8.

Практика реального социализма в бывшем СССР и в странах народной демократии, показала утопичность коммунистической идеологии. Правда, как оказалось, социалистическая утопия, несмотря на свой ненаучный или полунаучный характер, все же может быть реализована в действительности насильственным, противоестественным образом через страдания и мытарства миллионов и поколений людей. Социализм в СССР был своего рода «храмом утопии», воздвигнутом на человеческой крови. Поэтому можно сказать, что реальный социализм был антигуманным обществом тоталитарного типа.

Таким образом, анализ рассмотренных выше концепций позволяет сделать вывод о том, что будущее России и всего человечества связано не с технотронным обществом, абсолютизирующим технологическую сторону прогресса, не с коммунистической перспективой, при которой человек превращается в безликую часть тоталитарного государства, а с гуманистическим обществом. Гуманисти-.ческое общество должно стать подлинно человеческим обществом достойных и свободных людей, стремящихся к знаниям. Это и будет цивилизация нового типа гуманизма -- социального.

Известно, что в современном мире происходит глобализация социальных процессов. Если ранее человечество представляло собой совокупность отдельных локальных цивилизаций, проходящих определенный цикл развития от зарождения до упадка и гибели, то в настоящее время человечество превращается в единое органическое целое. При этом, давно замечено, что Россия развивается как бы по кругу, от деспотии к свободе, от демократии к тоталитарному режиму, и в этом некоторые видят особый путь России в отличие от прогрессивного развития западных стран мира. Думается, что, взяв новый гуманистический, а не коммунистический старт, Россия наконец-то вырвется из замкнутого круга «вечного возвращения» и укажет путь к гуманистическому будущему всему человечеству. Это может, в конечном счете, привести к тому, что Россия станет духовным центром гуманистической цивилизации, воплощением единства идеологий Востока и Запада, реализуя свой исторический смысл и назначение. «То, что есть только в России и чего нет по отдельности ни на Востоке, ни на Западе, -- это ее особая историческая миссия быть местом соединения восточной и западной культур, созерцания и рационализма, интуиции и расчета, чувства и слова. Россия как бы некий всемирный Алтарь, на котором должно произойти чудо единения человечества и обретения всем человечеством того смысла и той цели бытия, которые лишь частично возникали на исторических путях западных и восточных народов»9.

Целостность человечества обусловлена также тем, что в последнем десятилетии XX века снято противоречие между мировыми системами капитализма и социализма. Отношения между народами и странами начинают строиться не на ограниченных классовых ценностях, созданных марксизмом, а на подлинно человеческих отношениях. Таким образом, происходит гуманизация международных отношений, главным принципом функционирования которых является свобода и уважение достоинства человека независимо от его происхождения, вероисповедания и социального положения в обществе.

Такие тенденции глобализации мира, как целостность и гуманизация социальных отношений, приведут, в итоге, к новому типу цивилизации -- социальному гуманизму. Социальный гуманизм означает, что гуманистические отношения будут реализованы не только в сфере культуры, но во всех структурах общества. Гуманизм Ренессанса и других исторических эпох человечества был только лишь тонким культурным слоем, прикрывающим и сдерживающим дикость и варварство, существующее в других сферах жизни общества. В критические моменты человеческой истории этот тонкий культурный слой гуманизма очень быстро «изрывался» под давлением вакханалии дикости и жестокости, злости и ненависти. Гуманистические достижения сметались слепой силой человеконенавистнических, антигуманных устремлений масс народа и их вождей. Следовательно, в будущем российском обществе необходимо гуманистические отношения распространить на идеологическую структуру общества, на духовное производство, на социально-политическую, экономическую, се-мейно-бытовую сферы общества, т. е. на общество в его целостности. Это будет общество общесоциалистического гуманизма, которое наконец-то станет действительно и подлинно человеческим обществом реального гуманизма, а не формально провозглашенным только в манифестах и лозунгах различных партий мира. «Тому, кто отрицает гуманизм, -- отмечал М. Хайдеггер, -- остается лишь утверждать бесчеловечность»10.

Что касается пути перехода к гуманистическому обществу, то должен быть только путь реформ, а не революций. В истории человечества всегда при переходе от одного общества к другому вставала проблема перехода к новому обществу: реформистский или революционный путь. Сторонники революции считали, что революционный путь перехода от старого к новому обществу является единственно правильным. Марксисты-ленинцы утверждали, что переход от капитализма к социализму возможен только через социалистическую революцию, реформистский же путь они категорически отвергали, считая его оппортунистическим и вредным для дела рабочего класса и его марксистских партий. В истории человечества было много социальных революций (Великая Английская, Великая Французская, Февральская и Октябрьская в России 1917 года и др.). В своей эволюции они почти всегда доходили до противоположных принципов, утвержденных вначале. Цели названных революций почти всегда достигались путем социальных катаклизмов и разрушений, неоправданных жертв и лишений миллионов людей. Поэтому более приемлемым вариантом перехода к гуманистическому обществу будет путь реформ, тем более, что отношения между людьми и странами приобретут общечеловеческий, гуманистический характер.

СУЩНОСТЬ И ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Подлинной целью и основой будущего российского гуманистического общества будет являться действительно целостно развитая личность. Личность нового общества будет творческой индивидуальностью, представляющей собой своего рода микрокосм, в котором отражается макрокосм. Эволюция Вселенной имеет направленность на самопознание, потому что человек и его общество являются неотъемлемой рефлективной частью мироздания. В целом Вселенная -- это субстанция, познающая через людей самое себя, так же как и человек, познавая вселенную, осознает самого себя. В длительно стихийной эволюции вселенной возник уникальный феномен -- разум человека, предназначенный для самопознания. Человек порожден вселенной для ее самопознания, в этом космический смысл и предназначение человека в мироздании.

Человек -- это рефлективная «монада» вселенной, поэтому он есть высшее творение и ценность вселенной. Индивид как рефлекторный «атом» мироздания обладает волей к познанию, т. е. подсознательным и осознанным желанием, хотением познания мира. Разумеется, вселенная не может осознавать себя через человека, который не познает ее. Индивид, познающий отдельные стороны, процессы мироздания, познает вселенную частично. Высшая форма познания вселенной -- это познание мироздания как единого целого, т. е. такой, какова она в действительности. Целостное знание о мироздании и роли человека в нем и будет являться основой формирования целостной личности гуманистического общества.

Главная ценность будущего российского общества -- это достоинство и свобода человека, т. е. достоинство личности должно лежать в основе образования и развития всех отношений гуманистического общества. Достоинство человека определяется не его знатным происхождением, не материальным богатством, а знаниями, освоенными и добытыми человеком в процессе жизни. Гуманист -- это и есть достойный человек, стремящийся к знаниям. Достоинство, знания, творчество, свобода, справедливость и человеколюбие будут являться главными ипостасями целостной гуманистической личности будущего общества. Без принципа человеколюбия не могут в полной мере быть реализованы другие принципы. Более того, достоинство само по себе может превратиться в самолюбие, а знания без единства с человеколюбием могут стать опасной для людей антигуманной силой. Абсолютная свобода человека без уважения достоинства и свободы других людей приведет к ничем не ограниченной свободе одного индивида. «Возлюби ближнего своего» -- важнейшая нравственная заповедь христианства прошла через века. Нравственный принцип разумного эгоизма, Нового и Новейшего времени привел к «озверению» современного общества, к культу насилия западной цивилизации. Принцип человеколюбия всегда имел, не только в христианстве, особое значение в истории мировых идеологий. Так, древнекитайский гуманист Конфуций считал, что новый благородный человек будущего идеального государства должен прежде всего обладать человеколюбием, наряду с такими чертами новой личности как знания, предполагающим освоением культурного богатства, а также таким качеством человека, как творческая индивидуальность11. Для будущего гуманистического общества принцип человеколюбия должен играть важнейшую роль. Таким образом, знания, творчество, достоинство, свобода, человеколюбие и справедливость личности должны стать определяющими нравственными и правовыми принципами будущей гуманистической цивилизации.

Будущее гуманистическое общество станет своего рода обществом знания, «градом знания» на Земле и в-космосе. Разумеется, «град знания» человек должен воздвигнуть вначале в себе самом, а затем в мире. В новом обществе должно быть гармоническое соответствие между духовным и материальным богатством человека при определяющей роли, первого, так как духовные деяния прежде всего определяют наши достоинства. Как известно, основатель христианского учения, говоря, что «блаженны нищие», призывал отказаться от материального богатства в пользу духовного развития личности. Правда, в более поздней редакции было исправлено на «блаженны нищие духом», но несмотря на такое дополнение, принцип преимущественного развития духовного богатства имел основополагающее значение в христианской идеологии. В гуманистическом обществе должен быть соблюден принцип гармонического сочетания духовного и материального богатства личности при приоритете, разумеется, духовного самосовершенствования человека. Более того духовное богатство должно стать основой получения материального вознаграждения, благодаря интеллектуальной частной собственности. Таким образом, духовное богатство через личную интеллектуальную собственность будет создавать материальное богатство личности гуманистического общества. Духовно богатый, но материально нищий человек -- это идеал христианской идеологии. Идеал гуманистической идеологии -- это духовно и материально богатая личность. Односторонне развитие духовного или материального богатства в истории человечества приводило к саморазрушению цивилизации. Как верно отмечает Г. С. Померанц: «Опыт таких стран, как

Тибет, как Византия, которые достигали эстетически завершенного, духовно завершенного бытия и на этом синтезе остановились, показывает, что такое решение -- я назвал бы его фундаменталистским, -- такая попытка выйти из истории, остановиться навсегда, -- приводит к тому, что остановившиеся страны становятся жертвами своих более динамических соседей. С другой стороны, западный динамизм обнаружил свои разрушительные способности. Я бы сказал, что мы впервые в XX веке отчетливо осознали, что производительные силы суть одновременно разрушительные силы, поэтому известный уровень производительных сил, превратившихся в силы войны, уже несовместим с продолжением человеческой истории»12.

Говоря о человеке прошлого, настоящего и будущего, надо всегда учитывать в индивиде борьбу и сосуществование доброго и злого начала. Разумеется, определяя контуры будущего российского общества и рассматривая процессы формирования гуманистической личности, мы должны твердо стоять на принципе приоритета добра, достоинства, чести, справедливости в человеке над его злым началом. Эгоизм, злость, ненависть должны подавляться культурными ценностями, которые человек освоил в процессе своего воспитания и духовного самосовершенствования. Абсолютно добрых людей не бывает, так же как и абсолютно злых. Малообразованный, невоспитанный, духовно бедный человек чаще бывает злым, чем добрым. Поэтому роль культуры и идеологии в подавлении злого и культивировании доброго начала личности огромна. В культурном, воспитанном человеке решающую роль играет нравственное сознание и духовные ценности. Высоконравственный человек никогда не поступит злодейским образом против других людей. В целом идеологические ценности и нормы морали должны формироваться в соответствии с биогенетическими формами поведения индивидов. Разумеется, проявления животного, биогенетического «зла» должно подавляться общезначимыми ценностями культуры. В будущем обществе должна быть достигнута гармония между генетически обусловленными формами поведения и идеологическими нормами поведения индивида, т. е. должно быть достигнуто их разумное соответствие, как например, в японской идеологии, основанной на дзэн-буддизме и синто («пути богов»).

Достоинство человека, его духовное богатство будут, таким образом, являться в будущем российском обществе основой подавления эгоистического самолюбия и других антигуманных стремлений и станет своего рода нравственным очищением личности. В гуманистическом обществе должен действовать принцип: «Если ты уважаешь достоинство людей, то и люди будут уважать твое достоинство». Уважение достоинства слабых и униженных должно стать нормой милосердия и человеколюбия личности современного и будущего общества. Чувство собственного достоинства человека и уважение им достоинства других людей явится нравственным «рычагом», которым будет преобразовано общество зла в общество добра и справедливости.