Одной из отраслей психологической науки, которую также можно причислить к рассматриваемой нами группе психологических дисциплин, является психолингвистика, занимающаяся, в частности, проблемами психологии восприятия и порождения речевых высказываний и другими аспектами использования языка как важнейшего «психологического орудия» человека [60].

§ 8. Другие отрасли психологии, в том числе фундаментальные

Существуют отрасли психологии, которые не обнаруживают явного тяготения ник одной из вышеперечисленных групп наук, а сохраняют отношения со всеми. К ним относится прежде всего возрастная психология.

Возрастная психология занимается изучением закономерностей психического развития человека от рождения до смерти (в последние годы определенной популярностью пользуются исследования пренатальной психологии, т.е. психологии еще не родившегося младенца; большее внимание стали уделять также психологическому изучению старческих возрастов), однако основные усилия возрастных психологов сосредоточены на периоде детства (поэтому иногда возрастную психологию, сужая ее предмет, называют «детской психологией»). Возрастному психологу приходится решать задачи, которые требуют от него знания и возрастной физиологии, и социально-психологических особенностей детских коллективов, и педагогики как искусства (техники) воздействия на ребенка в процессе обучения и воспитания, поэтому мы должны поместить возрастную психологию в центр нашего треугольника (рис. 3). При этом возрастной психолог, как и любой «отраслевой» специалист, решает как собственно прикладные, практические, так и теоретические задачи.

Возрастной психолог занимается консультативной работой, поскольку его советы часто бывают нужны родителям, которые сталкиваются с непослушанием ребенка, сложностями общения с ним и т.д. В то же время возрастная психология должна опираться на научные исследования механизмов психического и личностного развития ребенка на разных этапах онтогенеза. Занимаясь подобными исследованиями, возрастные психологи вносят свой вклад в решение проблемы движущих сил психического развития человека в целом. Одной из признанных в отечественной и мировой возрастной психологии теорий является концепция периодизации психического развития, разработанная российским психологом Даниилом Борисовичем Элькониным (1904-- 1984), которая служит основанием для консультативной и другой практической работы возрастного психолога. В основе периодизации Д. Б.Элько-нина лежит понятие «ведущая деятельность» (подробнее см. в главе 8). На каждом возрастном этапе развития ребенок осуществляет определенную систему деятельностей, одна из которых является системообразующей, или ведущей. Ведущая деятельность -- не просто деятельность, которой ребенок отдает больше всего времени. Она приводит на данном этапе развития ребенка к качественным изменениям его психики и личности, а также к формированию новых видов деятельности.

Например, в дошкольном возрасте ведущей деятельностью является сюжетно-ролевая игра. Включение того или иного (требуемого воспитанием или обучением) действия в эту деятельность качественно меняет процесс выполнения действия и его результат. Вспомним, например, эпизод из известного советского фильма «Джентльмены удачи». К одному из героев фильма, заведующему детским садом, обращается молоденькая и, видимо, неопытная воспитательница: «Дети отказываются завтракать». Что делает заведующий? Он объявляет: «Сегодня завтрак в детском саду отменяется. Мы отправляемся в космическое путешествие. Возьмите в руки космические ложки, зачерпните ими космическую кашу...» и т.п. И происходит «чудо». Только что отказывавшиеся есть кашу дети начинают с аппетитом ее поедать.

Этот общий принцип (включение действия в значимую для ребенка деятельность с целью изменения свойств действия) был подтвержден профессиональными психологами в исследованиях психологии дошкольников. Так, включая действие запоминания в игру («мама» -- воспитательница -- поручает «папе» -- ребенку -- купить «продукты» в «магазине» и перечисляет их вслух), психолог добивается большей эффективности запоминания, чем это происходит в условиях лабораторного эксперимента, когда детям предлагается просто запоминать аналогичные слова.

Возрастную психологию иногда называют психологией развития, считая эти понятия синонимичными. Некоторые психологи с этим не согласны и выделяют психологию развития в отдельную отрасль фундаментальной психологии, считая, что она «представляет собой более общий и теоретический курс по сравнению с возрастной и детской психологией, своего рода их методологическую базу» |96, 4]. Мы считаем это недоразумением. Любая отрасль психологии имеет свою методологическую базу и решает в той или иной форме прикладные задачи. Трудно представить себе, например, выделение из нейропсихологии отдельно психологической дисциплины, специально посвященной методологии ней-ропсихологических исследований. Поэтому мы считаем, что словосочетания «психология развития» и «возрастная психология» -- синонимы. Впрочем, проблемы психологии развития в психологической науке разрабатываются и на более высоком уровне абстракции -- а именно в общей психологии, которая принадлежит к собственно фундаментальным отраслям психологии.

Курсом общей психологии традиционно открывается обучение на психологических факультетах. Чаще всего она понимается как отрасль психологии, теоретически и экспериментально изучающая закономерности возникновения, развития и функционирования психики в деятельности человека и животных [9]. Как фундаментальная дисциплина она должна заниматься разработкой самых общих вопросов психологической науки, а именно определением ее объекта и предмета, разработкой методологического инструментария, включая принципы психологического познания, разработкой системы психологических категорий, познанием наиболее общих законов функционирования и развития психики (нормального и аномального) и т.п. Для этой цели служат как собственно теоретико-методологические, так и экспериментальные и другие эмпирические исследования отдельных аспектов изучаемой в психологии реальности, призванные подтвердить или опровергнуть те или иные теоретические предположения. Результаты общепсихологических разработок, производимых на известном уровне абстракции, необходимы для каждой конкретной отрасли психологической науки -- будь то патопсихология или возрастная психология; напротив, результаты исследований в конкретных отраслях психологии обобщаются в общей психологии.

Поэтому овладение ею означает появление у каждого психолога профессионального мировоззрения и собственно психологического мышления.

Однако в реальной практике работы общих психологов часто происходит сужение предмета общей психологии до изучения закономерностей психологии взрослого здорового человека европейской культуры, выступающей как «точка отсчета», как образец «нормального» протекания тех или иных психических процессов. Многие психологи поэтому считают, что общая психология не должна заниматься патологией психики (для этого есть патопсихология), психологией ребенка (для этого есть детская психология), психологией человека конкретного общества (для этого существует социальная психология) и т. п. В соответствии с этим взглядом разделы общей психологии (а именно «Психология ощущений и восприятия», «Психология памяти», «Психология мышления», «Психология личности»1 и др.) строятся в основном на материале исследований здорового взрослого человека европейской культуры. На наш взгляд, так быть не должно. Этой психологией как предметом исследования должны заниматься возрастные и социальные психологи, а общий психолог имеет полное право использовать и этот материал, и данные о патологических изменениях психики, и факты онтогенетического развития психики -- но для достижения фундаментальных целей.

Именно так понимал задачи общей психологии Л.С.Выготский. С его точки зрения, общая психология -- это «философия психологии», занимающаяся прежде всего разработкой методологии (системы методов) психологической науки (при этом разработка многих методов психологического исследования требует активного использования не только философии, но и математического аппарата), категориального строя психологии. Общая психология включает в предмет своего исследования и возрастные особенности психики, и закономерности распада и коррекции психических функций при патологии, и социально-психологические феномены, и особенности психики животных и т.п., однако -- в отличие от специальных разделов психологии -- изучает их на ином уровне абстракции. В этом смысле общая психология действительно занимается наиболее общими закономерностями психической жизни человека (и животных), однако общее значит здесь не одинаковое, а существенное. Поэтому в нашей схеме общая психология «возвышается» над другими отраслями психологии и приближается к более абстрактным наукам -- философии и математике.

И еще одно замечание. При изучении таких тем общей психологии, как психология темперамента или характера, невозможно обойтись без описания индивидуально-психологических различий между людьми. Изучение этих индивидуально-психологических особенностей человека часто рассматривается как предмет специальной отрасли психологии -- дифференциальной психологии. Поэтому иногда говорят «общая и дифференциальная психология личности». Нам представляется, что выделение «дифференциальной психологии» как особой, отличной от общей психологии отрасли является недоразумением. Как мы только что указали, «общее» не значит «одинаковое», поэтому общая психология должна заниматься раскрытием причин изменчивости тех или иных психологических характеристик у индивидов и групп, так же как общая биология, например, изучает причины индивидуальной изменчивости организмов и возможные формы этой изменчивости. Дифференциальная психология вполне может считаться подотраслью общей психологии.

Сверхзадачей общей психологии, как и любой фундаментальной дисциплины, является рефлексия психологической науки, обобщение результатов и достижений конкретных психологических дисциплин с целью определения перспектив развития психологической науки в целом. Аналогичную задачу ставит перед собой и другая важнейшая отрасль психологической науки -- история психологии. Для психологии эта дисциплина имеет чрезвычайно важное значение. Историю психологии (в отличие, быть может, от истории биологии, истории физики и т.п.) не следует воспринимать как некий «довесок» к современной психологии, который надо изучать лишь «для общего развития». Напротив, современное состояние психологической науки можно охарактеризовать как «живую историю», в которой сегодня благополучно сосуществуют едва ли не все ранее возникавшие варианты решения ее фундаментальных проблем. История психологии, изучающая на конкретно-историческом материале процессы становления и развития психологии как науки, механизмы научного творчества в психологии, причины и закономерности возникновения и распада научных школ и т.п., также выступает формой научно-психологической рефлексии, дополняя тем самым общую психологию. Таким образом, без общей психологии и истории психологии невозможно «самопознание» (рефлексия) психологической науки, только первая решает эту задачу в синхроническом аспекте, вторая -- в диахроническом'. Именно поэтому в курсе «Введение в психологию» столь много места уделено историческому введению. Основная задача раздела 2 -- сориентировать студентов во множестве психологических направлений и рассмотреть, как в них решаются основные психологические проблемы.

1 Синхрония и диахрония -- понятия, которые характеризуют соответственно свойства определенной системы в данный конкретный момент ее развития и историю (процесс) развития этой системы.

§ 9. Отрасли психологии как система

Подведем итоги нашего краткого рассмотрения отраслей психологической науки. Как явствует из предшествующего изложения, они могут быть объединены в систему, системообразующим фактором (основанием, фундаментом) которой являются общая психология и история психологии, занимающиеся наиболее общими вопросами психологической науки в синхроническом и диахроническом аспектах. Такие отрасли психологии обычно называют фундаментальными, противопоставляя им прикладные отрасли науки, которые имеют своей целью решение более конкретных психологических проблем в определенных предметных областях (возрастная психология, социальная психология, патопсихология и др.). Необходимо, однако, помнить об условности разделения отраслей психологии на фундаментальные и прикладные: в каждой из прикладных отраслей обязательно осуществляются в той или иной степени фундаментальные психологические разработки, вносящие свой вклад не только в конкретную концепцию данной прикладной науки, но и в фундамент психологической науки в целом; напротив, в общей психологии и истории психологии могут быть сделаны разработки, имеющие конкретное прикладное значение, и т.п. К примеру, в многочисленных публикациях известного историка психологии М.Г.Ярошевского представлены результаты исследований закономерностей возникновения и распада научных школ, которые имеют непосредственное прикладное значение для социально-психологических разработок, касающихся психологии малых групп.

Внутри каждой отрасли психологии имеется такое же условное различение психологов, занимающихся собственно исследовательской работой, направленной на получение новых знаний о психической реальности и методах ее исследования, и психологов-практиков, использующих эти знания для решения задач, возникающих в той или иной сфере жизни общества и отдельного человека. В силу разного места, занимаемого ими в системе отраслей психологической науки, фундаментальные и прикладные дисциплины отличаются характером связи с практикой: прикладные дисциплины более непосредственно связаны с психологической практикой, чем фундаментальные. Тем не менее разработка фундаментальных психологических знаний является важнейшим условием научности практических разработок (более подробно см. в главе 2).

Задачи психологов-исследователей также могут быть условно разделены на теоретические (построение той или иной концепции изучаемой психологом реальности, разработка той или иной психологической категории и пр.), методологические (разработка способов исследования) и эмпирические (получение психологических фактов с помощью различных психологических методов, в том числе экспериментальных). В реальном исследовании часто приходится заниматься всеми этими задачами одновременно, хотя каждая из них имеет свою специфику и требует специальных методов обучения способам их современного решения (поэтому в учебный план факультетов психологии включаются, как правило, специальные курсы: «Теоретическая психология», «Методология психологии», «Экспериментальная психология» и др.). Изучение этих курсов и овладение всем арсеналом используемых методов выступают составной частью профессиональной компетенции любого психолога, в какой бы отрасли психологии он ни работал, какие бы конкретные задачи он ни решал.

Представители разных отраслей могут работать в одной и той же сфере общественной жизни, например: в образовании, в здравоохранении, на производстве и т. п. В образовательной сфере ждут своего решения задачи, требующие приложения знаний и умений как специалистов в области детской и педагогической психологии, так и специалистов в области социальной психологии и патопсихологии. На производстве свои задачи решают как специалисты в области психологии труда, так и социальные психологи и т.п.'. Психология становится массовой профессией, и, возможно, вскоре мы встретим психологов во всех сферах деятельности человека, выступающей главным объектом исследования психологической науки.

Контрольные вопросы и задания

1. Кем и когда был создан термин «психология»? Совпадает ли перевод данного термина с определением предмета современной психологии?

2. Кратко опишите круг явлений, которые изучались в психологии на протяжении ее исторического пути. Что может быть общего между ними?

3. Дайте определения объекта и предмета науки. Существует ли однозначный ответ на вопрос об объекте и предмете психологии на современном этапе ее развития?

4. Дайте краткое определение категории «деятельность» в психологии и охарактеризуйте две ее составляющие: «ориентировочную» и «исполнительную».

5. Как определяют объект и предмет психологической науки представители деятельностного подхода в психологии?

6. Какое место занимает психология в системе наук?

7. Кратко опишите возможные задачи отдельных групп отраслей психологии.

8. Что такое фундаментальные отрасли психологической науки и какое место занимают они в общей системе отраслей психологии?

1 Более подробно задачи психологии как профессии рассматриваются в учебном курсе «Введение в профессию» или аналогичных курсах, предусмотренных планом подготовки профессиональных психологов.

Рекомендуемая литература

Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию: Курс лекций. -- М., 1988 (или более поздние издания). -- Лекция 1.

Годфруа Ж. Что такое психология: В 2 т. -- М., 1992. -- Т. 1. -- С. 101 -- ПО.

Иванников В. А. Отрасли психологии // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. -- М., 1999. -- С. 40 -- 67; Иванников В.А. Психология сегодня. -- М., 1981.

Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии: Лекция 1. -- М., 2000. -- С. 7-15.

ГЛАВА 2/ ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА

Психологическая наука и психологическая практика * Житейская и научная психология: связь и различия * Психология как наука * Основные принципы научного исследования (объективность, детерминизм и др.), особенности их применения в психологии * Некоторые проблемы методологии психологической науки * Психологическая наука как социальный институт * Основные различия «естественно-научной» и «гуманитарной» стратегий в психологии * Проблема их возможного объединения * Метод наблюдения в психологии * Виды наблюдения * Психологический эксперимент и его виды * Метод измерения и его использование для исследовательских и психодиагностических целей * Другие методы психологической науки и практики

§ 1. Психология -- наука или искусство? Психологическая наука и психологическая практика

Наше время характеризуется бурным развитием психологической практики. Практическая психология стала очень «модной». К сожалению, эта мода и спрос на психологов-практиков, а также кажущаяся доступность психических явлений для изучения и преобразования иногда порождают у новичков ощущение легкости вхождения в практическую психологию. Приходилось неоднократно встречаться с мнением, что для занятий Практической психологией (под которой подразумеваются чаще всего психотерапия и психологическое консультирование) совершенно необязательно представлять себе все тонкости определений предмета психологии, различия в отдельных психологических концепциях, а достаточно только иметь соответствующий набор психологических инструментов (например, разного рода тестов с «ключами», т.е. правилами и способами обработки результатов) и пользоваться своей интуицией и житейским опытом для разрешения проблем клиента. Иногда даже утверждается, что практическая психология прямо противоположна так называемой академической психологии по своему предмету, методам, задачам и может быть противопоставлена этой последней, как искусство -- науке. В шутливой форме это противопоставление выражено в давнем и любимом афоризме студентов психологических факультетов: «Психология делится на интересную и научную».

По мнению таких студентов, «интересная психология» -- это, например, искусство воздействия на клиента, который приходит к психологу-практику со своими проблемами и уходит «просветленный». Это захватывающие разговоры с ним о смысле жизни, свободе, ответственности, любви, воспитании детей и т.п. Это умение «проникать в душу» клиента, используя уже известные в практической психологии приемы, а также свою интуицию и жизненный опыт. Здесь уместно и даже очень желательно использовать свои знания литературы и искусства, уметь вовремя процитировать любимого автора. Разве поэтому практическая психология не сродни искусству, которое всегда предполагает нечто невыразимое в научных понятиях?

Научная же психология, по мнению сторонников «интересной психологии», имеет дело с весьма скучными для практических психологов вещами типа измерения порогов чувствительности, времени реакции, объема внимания или выяснением значения тех или иных научных понятий и т.п., и знание этих вещей вряд ли может помочь человеку в решении его жизненных проблем. К тому же в лабораторных исследованиях научных психологов пропадает целостность и неповторимая индивидуальность, уникальность человека, которая, напротив, является главным объектом интереса практических психологов.

На самом деле психология -- это и особая наука со своим предметом исследования, и искусство практического воздействия на другого человека с целью изменения или коррекции его представлений о мире и самом себе, его сознания и поведения. Поэтому практическая психология ни в коей мере не может противопоставляться научной психологии -- напротив, психолог-практик должен стремиться к научно обоснованной практике, а психолог-теоретик и психолог-экспериментатор строить свои исследования в расчете на требования и запросы практики и последующее практическое использование (необязательно немедленное!) результатов этих исследований. Нам представляется, что научная и практическая психология соотносятся, как две описанные в главе 1 динамические составляющие единой человеческой деятельности -- ориентировочная и исполнительная. Наука (как ориентировочная часть деятельности) должна вооружать человека обоснованными результатами познания закономерностей мира (в данном случае -- закономерностей человеческой психологии), тогда как практика (исполнение) -- строить на этой основе систему воздействия на психологию человека. Конечно, бывают случаи, когда психолог-практик не имеет научно обоснованных методов практической работы и обнаруживает их (выстраивает) в самом процессе практики. Однако современная наука становится все более практико-ориентированной.

Связь науки и практики в психологии можно проиллюстрировать на ряде примеров (при этом мы возьмем одну из возможных психологических практик -- психологическое консультирование и психотерапию).

1. Как неоднократно было показано крупнейшими методологами психологической науки, любой психотерапевтический прием имеет своим истоком определенную теоретическую (конкретно-психологическую и философскую) концепцию человека, которая могла быть разработана как в результате обобщения опыта практики, так и независимо от нее в фундаментальных исследованиях. И задачи психотерапии, и ее конкретные приемы существенно отличаются друг от друга в зависимости от того, какие именно концептуальные построения лежат в ее основе и где именно видит психолог-практик причину возникшей психологической проблемы. Приведем один конкретный пример из работы известного зарубежного психолога Эриха Фромма (Fromm, 1900-- 1980) [133].

Молодой человек 24 лет на приеме у психоаналитика сообщает, что чувствует себя несчастным, что работа (он работает в фирме своего отца) не доставляет ему никакого удовольствия. В колледже юноша обнаружил большие способности к теоретической физике, хотел было поступить в аспирантуру и стать ученым, но этому воспрепятствовал отец, который хотел, чтобы юноша стал его преемником в бизнесе. После долгих уговоров юноша наконец соглашается работать в фирме отца, но постоянно испытывает тоску, чувствуя себя несчастным. Психоаналитик видит в этом случае неизжитый с детства антагонизм с отцом, который требуется устранить с помощью определенных психоаналитических процедур (психоанализ, как правило, ищет причины личностных трудностей взрослого человека в детстве, в сложностях детско-родительских отношений).

Э.Фромм считал, что можно посмотреть на этот случай иначе, исходя из другой концептуальной системы (например, концепции экзистенциальной психологии1): хотя отец имеет право желать, чтобы сын работал в его фирме и продолжал его дело, сын имеет не меньшее право выбирать себе профессию по душе, строить свою жизнь в соответствии с выбранной им, а не родителем, целью, и тогда сверхзадачей практической работы психолога будет освобождение пациента от страха перед отцом за самостоятельно принятое решение, помощь молодому человеку в обретении (и тем самым освобождении) себя. Какая из интерпретаций в данном случае более верная, можно определить лишь в результате тщательного и конкретного анализа, который должен учесть и позицию психоаналитика, и позицию представителя экзистенциальной психологии, поскольку в каждой из них есть «своя правда». Поэтому психолог-практик просто обязан знать и ту и другую концепцию (и множество других, которые также могут помочь интерпретировать этот случай, -- возможно, еще каким-то третьим или четвертым способом).

Э.Фромм обратил также внимание на то, что выбор той или иной интерпретации конкретного случая зависит еще и от тех ценностеи, которые разделяет психотерапевт, -- считает ли он, что целью жизни является материальное благополучие, благодарность родителям, «вписывание» в систему существующих социальных отношений или же что этой целью является выбор профессии по душе, осуществление своего призвания даже ценой отказа от помощи родителей и т. п. Поэтому именно практическая работа требует от занимающегося ею психолога ориентации в имеющихся точках зрения на решение самых фундаментальных психологических проблем, осознания различий стоящих за ними ценностей, рефлексии собственной концептуальной системы и ее оснований и т. п. Рано или поздно психолог-практик вдруг обнаруживает, что построение единой непротиворечивой общепсихологической концепции очень необходимо именно ему, имеющему дело с целостным человеком.

2. Понимание конкретных психологических механизмов собственной проблемы и путей ее решения необходимо клиенту практического психолога для совместной с ним деятельности, а также для содействия собственному «излечению». За этим требованием лежит открытый в психологии механизм обратной связи: чтобы стать управляемым, тот или иной процесс должен предстать в объективированной (вынесенной наружу) форме своего существования. Одним из блестящих подтверждений этой истины стало известное экспериментальное исследование, проведенное под руководством А. В. Запорожца М. И.Лисиной [35]. В нем доказывалось, что человек может научиться даже управлять своими вазомоторными реакциями (т.е. расширением и сужением кровеносных сосудов, которые, казалось бы, происходят совершенно непроизвольно), если ему предоставить информацию о степени сужения или расширения кровеносных сосудов, скажем, одного из пальцев руки в данный конкретный момент времени. Таким же образом усвоение клиентом того концептуального построения, на котором базирует свою практическую работу психотерапевт, облегчает его вхождение в совместную деятельность с психологом. И это опять-таки означает, что психолог-практик постоянно должен совершенствовать свои научные знания в той или иной области, свободно ориентироваться в последних научных достижениях в ней, да еще и суметь передать своему клиенту -- пусть и в относительно элементарной форме -- добытые наукой знания о возможных механизмах преодоления его психологической проблемы.

3. Выше в основном речь шла о том, что «нет ничего практичнее, чем хорошая теория»1, т.е. о роли теории в практике. Теперь скажем об обратной зависимости научных разработок от практики. Когда-то любили повторять, что практика -- критерий истины. И действительно, именно требования практики вызывают к жизни те или иные теоретические размышления о возможных путях решения поставленных практикой задач, приводят к проверке возможных возникших по ходу этих размышлений гипотез, т.е. побуждают к собственно научным исследованиям1. Невозможность ответить на эти требования практики приводят, напротив, к исчезновению тех или иных концептуальных построений, которые оказываются далеки от них. Так, например, когда-то под влиянием практических запросов к психологической науке на рубеже XIX и XX вв. перестала существовать как направление интроспективная психология (которая из-за своей субъективности и абстрактности не могла выступить научно обоснованным фундаментом практических разработок), и возникло множество новых психологических направлений, каждое из которых в той или иной степени отвечало своими концептуальными построениями на практические запросы.

Именно практическими психологами были поставлены значимые для науки вопросы о том, возможно ли объективное исследование в психологии (коль скоро наше видение механизмов той или иной психологической ситуации определяется, как было сказано выше, системой ценностей психолога), каковы могут быть методы исследования человеческой психики (коль скоро она является продуктом совместной деятельности людей) и т. д. -- а ведь это все вопросы, значимые и для психологической науки в целом. Кроме того, именно от психолога-практика может идти запрос на единую общепсихологическую теорию. По крайней мере, для решения проблем клиента он постоянно вынужден (иногда на свой страх и риск) согласовывать между собой имеющиеся в научной психологии концепции, в каждой из которых можно найти тот или иной подход к решению. Таким образом, практик может внести свой вклад в разработку проблем научной психологии, к которой он гораздо ближе, чем иногда ему самому кажется.

Впрочем, некоторые недальновидные психологи-практики отрицают связь своих реальных практических занятий с кажущимися им абстрактными проблемами предмета и методов психологии, научной разработкой психологических категорий и т.п., больше уповая на саму практику и на свой житейский опыт. Конечно, этот опыт очень важен в практической работе, тем не менее психолог всегда должен помнить о принципиальных различиях научной и житейской психологии. Анализу этой проблемы будет посвящен следующий параграф главы.

§ 2. Проблема соотношения житейской и научной психологии

Житейская и научная психология различаются по ряду оснований1.

1. Субъектом житейского психологического познания может быть любой человек, которому необходимо для каких-то целей учитывать психологию другого человека или свою собственную. Совсем маленький ребенок, например, быстро распознает, в каком настроении находится его мама и стоит ли сейчас к ней приставать со своими проблемами. Взрослый человек в той или иной форме также учитывает психологию окружающих людей («Моя свекровь по утрам ужасно раздражительна, и лучше с ней на кухне не встречаться») и что-то может сказать и о своих психологических особенностях («У меня мягкий характер»). Мы говорим также о том, что прекрасными психологами являются выдающиеся писатели, актеры, режиссеры и т.п. К сожалению, многие криминальные личности также весьма хорошо разбираются в человеческой психологии и пользуются нашими слабостями с целью получения выгоды для себя.

Субъектом же научного познания изучаемой в психологической науке реальности может быть как отдельный представитель научного сообщества, так и само научное сообщество в целом. Поэтому так важно для любой науки -- и тем более психологии -- знание закономерностей жизни различных научных сообществ, одной из типичных форм которых является научная школа.

2. Объектом познания житейского психолога выступают, как правило, другие люди и он сам в повседневных ситуациях общения. Поэтому получаемые в них знания заведомо ограничены этими обыденными условиями и привычными объектами. Когда житейский психолог оказывается в каких-либо экстремальных ситуациях, он с удивлением обнаруживает, что ничего не знал ни о себе, ни о других людях, потому что теперь они ведут себя как-то иначе (неслучайно народная мудрость утверждает, что «друзья познаются в беде»). Или, скажем, житейский психолог никогда не сталкивался с психически больным человеком, и поэтому никакой житейский опыт не поможет ему в практической работе в клинике. Напротив, обучение научной психологии предполагает знакомство с поведением людей (в том числе с отклонениями в развитии) в самых различных, в том числе экстремальных, ситуациях, и не только людей, но и обладающих психикой животных. При этом в научной психологии объектом исследования выступают также тексты различного рода, представляющие собой «следы» деятельности человека, объективированную форму существования его мыслей, чувств и т.п. (мемуары, письма, созданные человеком литературные тексты, картины и т. п.). Овладевая методами научной психологии, человек получает возможность приобрести знания о любом объекте психологических исследований.

3. Соответственно различаются и методы получения знаний в житейской и научной психологии. Житейский психолог может для решения своих задач использовать самонаблюдение и наблюдение за поведением других людей. Решая задачи научной психологии, профессиональные психологи не ограничиваются этими методами, а используют также различные виды психологического эксперимента, изучение продуктов деятельности человека и другие методы, о которых мы поговорим ниже.

4. Используя наблюдение и самонаблюдение, житейский психолог приходит к соответствующим обобщениям полученного опыта, выраженным в форме так называемых житейских понятий. Они конкретны и ситуативны, нечетко определены и не связаны в систему, более того, в житейских обобщениях могут уживаться друг с другом прямо противоположные истины, и житейский психолог это не всегда замечает (те же пословицы русского народа фиксируют эту противоречивость житейского познания: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», «Терпенье и труд все перетрут» -- и «Работа не волк, в лес не убежит»). Житейский психолог может попытаться использовать созданное в собственном опыте обобщение в других ситуациях -- и потерпит крах. Так, например, подросток, имея опыт общения с собственными родителями, на которых он обычно «давил» и получал желаемое, может посоветовать другу сделать то же самое, а когда друг, испробовав предложенный способ, поделится с ним своей неудачей, подросток может очень удивиться: почему же не получилось? А потому, что созданное подростком обобщение изначально ограничено имеющимся у него опытом и его перенос в другие, отличные от исходной, ситуации весьма ограничен или вообще невозможен.

Напротив, научно-психологические знания в идеале представлены в виде более или менее единой системы научных понятий, отличающихся более строгим и более высоким по уровню обобщением не только опыта знакомых данному психологу конкретных ситуаций, но и опыта работы других психологов. И поэтому, работая, например, в семейной консультации, профессиональный психолог-практик никогда не даст своему клиенту конкретный совет, который уже однажды привел к успеху, -- он прежде всего проанализирует ситуацию и выделит то существенное в ней, которое либо оправдывает использование данного приема, либо запрещает его использование и дает основание применить что-то еще (ведь психолог владеет знаниями о психологических законах, которые в реальных конкретных ситуациях могут проявляться прямо противоположным образом в зависимости от условий). Не всегда, конечно, научно-психологическое познание в реальности отвечает требованию создания системы собственно научных понятий (в силу специфики предмета и исторического пути психологии в ней много еще житейских или близких к ним понятий), однако стремиться к решению данной задачи необходимо. Л.С. Выготский как методолог психологической науки всегда высоко оценивал собственно понятийную работу в психологии, потому что понятия -- это не слова, это обобщенные способы познания мира и управления им.

5. Знания житейского психолога отличаются от собственно научных понятий не только уровнем обобщения -- они более субъективны, пронизаны эмоциональным отношением к познаваемому; при этом человек в обыденной жизни, как правило, не задается вопросом, как именно получил он то или иное знание (чаще всего это происходит интуитивно). Напротив, научная психология всегда стремится к строго рациональному познанию изучаемой реальности (отдавая себе отчет в том, насколько это сложно именно в психологии) и постоянно обсуждает принципы и методы научного познания.

6. Наконец, полученное в житейской психологии знание практически невозможно передать другому человеку как раз в силу его интуитивности, эмоциональности и видимой несистемности (можно, впрочем, что-то извлечь из опыта хорошего житейского психолога, долго находясь рядом с ним, присматриваясь к используемым им приемам и т.п.). Напротив, для системы научно-психологического познания характерно постоянное стремление к упорядочиванию полученных знаний и методов их постижения и создания способов трансляции (передачи) этих знаний новым поколениям исследователей. Это происходит разными способами, главным из которых является организация специального обучения психологическим дисциплинам в соответствующих учебных заведениях. Здесь уже требуется профессиональная работа преподавателей психологии, которая также имеет свои особенности (не всегда исследователь может быть хорошим преподавателем и наоборот). Тем не менее эти две сферы работы профессиональных психологов (исследование и преподавание) связаны друг с другом не менее тесно, чем психологическая наука и практика. Однако рассмотрение их соотношения выходит за рамки курса «Введение в психологию».

Подводя итоги вышеизложенному, представим их для наглядности в виде небольшой таблицы, разводящей житейскую и научную психологию по ряду оснований (см. табл. 1).

Таблица 1

Сравнение житейской и научной психологии

Может быть, у читателя создалось впечатление, что научная психология может больше дать житейской психологии, чем наоборот. Это не совсем так: научной психологии очень многое могут дать, например, описания «диалектики души» в художественной литературе, представление психологии человека в произведениях изобразительного искусства, созданных житейскими психологами, а также мемуары, письма, дневники, устные рассказы и т.п. историков, юристов, педагогов, политиков и представителей других профессий, имеющих дело с человеком вообще и особенностями его психологии в частности. Научная психология должна попытаться выразить в научных понятиях всю полноту реальной душевной жизни разных людей, к более или менее адекватному описанию которой приближались великие житейские психологи: писатели, поэты, художники, историки, священники, мудрые старцы и др.

В последующих параграфах мы остановимся на особенностях психологии как науки и обсудим некоторые возникающие в процессе научно-психологического познания проблемы.

§ 3. Проблема системности знаний в психологии. Общие принципы научно-психологического познания

В соответствующей литературе наука определяется обычно как исторически сложившаяся система а) знаний и б) методов его получения, а также как определенный социальный институт. Рассмотрим последовательно каждую из перечисленных составляющих науки применительно к психологии.

Одной из самых главных трудностей в психологической науке, как мы говорили ранее, является то, что в научной психологии так и не сложилась единая общепринятая система знаний. Психологи разных школ и направлений не могут договориться друг с другом по поводу решения фундаментальных психологических проблем. Этот плюрализм подходов стал оцениваться в первой трети XX в. как кризис в психологии -- и до сих пор психологическая наука не вышла из этого состояния (некоторые психологи считают, что это вообще невозможно). Одной из задач курса «Введение в психологию» является поэтому знакомство с основными психологическими направлениями и концепциями (системами знаний) мировой психологии, которые пользуются в настоящее время наибольшим влиянием и претендуют на универсальность. Несмотря на серьезные различия между этими концепциями, можно найти в них и существенное сходство -- их создатели в той или иной степени стремятся именно к научному познанию психической реальности.

Каковы же основные принципы научного познания? Многие авторы называют в качестве таковых: I) объективность, 2) детерминизм, 3) системность, 4) доказательность и обоснованность получаемых в исследованиях результатов, 5) постоянную рефлексию используемых методов и др. Однако в последнее время объективность и детерминизм как универсальные принципы научного познания начинают подвергаться сомнению. Рассмотрим их более подробно (сначала применительно к науке вообще, а потом -- к психологической науке в частности).

В эпоху так называемой классической науки (т.е. с XVII в. до середины XIX в.) объективность действительно выступала как абсолютный идеал научного познания; при этом предполагалось, что каждому фрагменту объективной реальности соответствует строго одно определенное знание, которое необходимо получить, отвлекаясь от свойств познающего субъекта. Таким образом, на этом этапе развития науки, называемом также этапом классической рациональности, объективность означала элиминацию (вынесение за скобки) исследователя с его сознанием, т.е. стремление к познанию мира самого по себе вне зависимости от используемых исследователем методов его познания.

Под влиянием немецкой классической философии примерно с середины XIX в. предметом особого внимания специалистов по науке становятся сам субъект и его познавательные действия, которые определяются не только природой объекта, но и задачей, стоящей перед субъектом. Сложились предпосылки для формирования неклассического типа рациональности, решающий вклад в оформление которого внесло неклассическое естествознание, особенно физика конца XIX -- первой половины XX в. Обнаружилось, что для изучения законов существования, скажем, элементарных частиц невозможно абстрагироваться от способа наблюдения за ними; их поведение зависит от того, какой метод наблюдения мы при этом используем. Таким образом, в центре внимания исследователей оказались средства познания и процессы их конструирования субъектом. Неклассический тип рациональности, следовательно, предполагает обязательный учет зависимости результатов познания от методов его получения. Однако и здесь можно говорить о стремлении научного познания к определенной объективности, только теперь ее следует понимать как известную независимость от субъективных желаний и предпочтений ученого.

В настоящее время формируется еще один тип рациональности, называемый некоторыми авторами постнеклассическим. Объективность научного познания, согласно этому типу рациональности, не должна противоречить гуманистическим ориентирам и ценностям, и поэтому научное познание должно рассматриваться в контексте социальной и внутринаучной ценностно-целевой ориентации ученого [50].

Таким образом, несмотря на определенное изменение содержания понятия «объективность» в истории науки и понимание того, что абсолютно объективное исследование в науке невозможно, объективность, по мнению многих философов, остается одной из наиболее фундаментальных ценностей научного исследования [130]. Как мы видим, даже в естественных науках, о которых в основном и шла до этого речь, понимание объективности менялось в историческом развитии науки. Рассмотрим теперь, как обстояло дело с принципом объективности в психологии.

Проблема объективности научного познания в психологической науке всегда относилась к наиболее трудным и до сих пор неоднозначно решаемым проблемам. Ведь психология казалась многим особой наукой, потому что в ней познавательная активность субъекта направлена не на внешнюю реальность, а на самого себя, на свой внутренний мир. Многие психологи на этом основании изначально отказывались от признания психологии объективной наукой. «Разве можно объективно изучать субъективное?» -- вопрошали они, подразумевая под субъективным внутренний мир субъекта, открытый для познания якобы только ему самому и никому другому. В рамках этой точки зрения главным (а иногда даже единственным) методом познания психических явлений провозглашался метод интроспекции, т.е. «всматривание внутрь себя». Сомнительность этого метода давно уже подчеркивалась многими исследователями, например И.М.Сеченовым, который сказал однажды, что, если бы психология действительно обладала таким особым «орудием» для «непосредственного» познания психики, она давно обогнала бы в своем развитии иные науки.

Другие авторы, как, например, представители возникшего в начале XX в. в США бихевиоризма, настаивали на том, что психология все-таки должна быть объективной наукой. Но, поскольку, как считали бихевиористы, сознание (как внутренне наблюдаемое) нельзя изучать объективно, они предлагали иной выход: нужно изучать объективно то, что действительно объективно (это означает, по их мнению, внешне) наблюдаемо. Бихевиористы увидели такую реальность в поведении субъекта и поэтому провозгласили предметом психологии не сознание (которое понимали принципиально так же, как и в предшествующей им психологии), а поведение.

В отечественной психологии возникла иная точка зрения на решение этой проблемы: можно и должно изучать объективно именно сознание, психику, но тогда следует изменить взгляд на их субъективность. В рамках этой точки зрения возникло представление о том, что термин субъективное может иметь (и имел в истории психологии) три различных значения. В первом смысле субъективное трактуется как полная противоположность объективной реальности, как мир «непосредственного» опыта, который должен изучаться совершенно другими методами, чем объективная реальность. Во втором смысле субъективное означает искаженное, пристрастное, неполное и т.п., в этом отношении оно противопоставляется объективному (понимаемому здесь также в ином смысле слова) как истинному, беспристрастному, полному и т.п. Пристрастность может быть изучена и объективно, как это показал, например, Л.С.Выготский, который однажды сказал о психике: «Назначение психики вовсе не в том, чтобы отражать действительность зеркально, а в том, чтобы искажать действительность в пользу организма» [17, 347]. Так понимаемая субъективность психики означает, следовательно, обусловленность психики прежде всего потребностями (мотивами) ее субъекта и адекватность психического отражения в той именно мере, в какой оно помогает субъекту сориентироваться в мире и действовать в нем. Современная психология мотивации доказывает возможность научно-объективного изучения специфики субъективного искажения действительности субъектом в зависимости от конкретных мотивов его деятельности.

Наконец, существует и третье значение термина «субъективный» -- это то, что принадлежит субъекту, выполняет конкретные функции в его жизнедеятельности, имеет вполне объективные формы существования и поэтому может быть изучено различными объективными методами (для выражения этого смысла больше подходит термин «субъектный»). Как было показано сторонниками деятельностного подхода в психологии (С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, А. Р.Лурия, П.Я.Гальперин, Д. Б.Элько-нин и др.), существование психических процессов в различных субъективных (в первом смысле) формах представляет собой вторичное явление, тогда как исходным и основным способом их бытия является их объективное существование в различных формах предметно-практической деятельности субъекта.

Развитие современной психологии можно обозначить как движение к объективному познанию психического как субъектного, выполняющего свои конкретные функции в жизни человека.

Возвратимся теперь к понятию «объективность . Какой именно идеал объективности возможен в психологической науке? Многие современные психологи считают, что объективность в психологии следует понимать только в рамках неклассического и постнеклас-сического типов рациональности (хотя, забегая вперед, скажем, что в психологии имеют место и исследования в рамках классической рациональности1)- Причем дело даже не в том, что объективное познание всегда в той или иной форме субъективно обусловлено -- это можно наблюдать и в естественных науках. Дело в том, что сам объект психологической науки по определению является субъектным: это деятельность субъекта в мире объектов. В психологии один субъект познает другого субъекта, и это значительно меняет наши представления о законах такого исследования. Ведь сама психическая деятельность изучаемого нами субъекта зависит от его взаимодействия с нами, и, наоборот, наше взаимодействие с субъектом может изменить наше собственное сознание. Сознание вообще представляет собой в известном смысле искусственный продукт: оно формируется в онтогенезе в совместной деятельности ребенка со взрослым человеком, а впоследствии изменяется при взаимодействии с другими людьми. Наконец, знание процессов, происходящих в собственном сознании человека, приводит к изменениям в функционировании этого сознания. Мы активно влияем на свое бытие, в том числе на бытие своего сознания.

Известный отечественный философ М. М. Бахтин писал о том, что познание человека может быть только диалогическим. Вслед за ним М.К. Мамардашвили говорил о том, что в науках, имеющих дело с субъектом, нельзя говорить о вечных и неизменных законах существования субъектной реальности до взаимодействия с другим субъектом: эти законы должны рассматриваться «как функция некоторого более широкого целого, как функция самой деятельности, в континууме которой становится возможной связь, которую потом мы называем законами» [80, 63].