Политическая деятельность лидеров России и Украины после президентских выборов 2004 года в Украине: сравнительный анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

Политическая деятельность лидеров России и Украины после президентских выборов 2004 года в Украине: сравнительный анализ

Содержание

Введение

Глава 1 Теоретико-методологические аспекты политического лидерства

§ 1 Проблемы лидерства в современной политической теории и тенденции его развития

§ 2 Лидер как персональное олицетворение политического курса страны

Глава 2 Сравнительный анализ политической деятельности лидеров России и Украины в современных условиях

§ 1 Влияние места и роли России и Украины в мировом сообществе в начале XXI века на политическую деятельность лидеров обеих стран после президентских выборов 2004 года в Украине

§ 2 Политическая деятельность лидеров России и Украины после президентских выборов 2004 года в Украине: эффективность, некоторые результаты

Заключение

Приложения

Библиография исследования

Введение

Актуальность темы курсовой работы определена тем, что в общественном сознании и в научном сообществе все более ощущается потребность в глубоком осмыслении логики и динамики политических и, более широко, общественных изменений в России и Украине. «В ряду важнейших проблем социально-политической трансформации этих постсоветских стран остается проблема модернизации структуры общественного сознания (системы ценностей, социально-политических представлений и т.д.)» Пантин В.И., В.В. Лапкин. Освоение институтов и ценностей демократии украинским и российским массовым сознанием. Предварительные итоги. // Полис, 2005, № 1. Значение этой проблемы обусловлено той ролью, которую играет общественное сознание в процессе демократизации. Успешное развитие демократии и ее институтов невозможно без массовой поддержки населения, устойчивость которой достигается путем освоения массовыми слоями общества соответствующих политических ценностей. Важнейшими из таких ценностей являются доверие к демократическим институтам, политическое участие и главное - поиск решения возникающих конфликтов с помощью согласительных процедур, а не путем насилия или угрозы его применения. При этом решающим критерием успешности институциональной модернизации выступает поведение политического сообщества в ситуации кризиса. Инертность, абсентеизм и революционное отвержение прежних договоренностей и реформ свидетельствуют о политической незрелости общества, о поверхностном овладении политическими формами и практиками. «Демократические институты могут быть установлены без массового участия, однако существовать без массовой поддержки и опоры… демократия не в состоянии. Именно в этом смысле есть все основания говорить о том, что консолидация демократии предполагает… выработку и массовое принятие демократической политической культуры, ее ценностей, норм и ориентаций» Шевцова Л. Россия политическая. М., 1998.

Системные перемены, переходный характер и неустойчивость организации и функционирования двух политических систем предопределяют необходимость исследования способов и механизмов их трансформации как в историческом контексте, так и в рамках развертывания современных политических процессов, происходящих в обеих странах. В России прослеживается тенденция к упрощению важнейших институциональных механизмов политического развития. «Ценности демократии, политического компромисса и диалога оказываются все менее востребованными в ее политике» Пантин В.И., В.В. Лапкин. Освоение институтов и ценностей демократии украинским и российским массовым сознанием. Предварительные итоги. // Полис, 2005, № 1. Политические инновации переходят в разряд монопольных прерогатив исполнительной власти. Оппозиция действенных рычагов влияния как на процесс политических решений, так и на формирование общественных политических установок, окончательно утрачивает свою политическую роль. Исполнительная власть последовательно продвигается к построению механизмов непосредственного взаимодействия с обществом, минуя всякого рода институциональных посредников. При этом правящий слой демонстрирует все меньшую склонность считаться с общественным мнением как таковым, рассматривая его замеры лишь как средство оценивать эффективность собственных усилий по манипулированию общественным сознанием.

Украина демонстрирует иной вариант кризиса сформировавшихся в ходе постсоветской демократизации институтов и практик. Учитывая тот факт, что в конце 1990-х - начале 2000-х годов ключевые политические институты Украины в большей мере, нежели российские, соответствовали институциональной модели нации-государства (отметим, в частности, незримо большую роль политических партий и оппозиции), институциональная структура украинской политики сохранила черты переходности, совмещая элементы разных политических систем: современной, традиционной, советской. «Институциональная модель, положенная в основу украинского национального государства, вступала в противоречие с фактическим состоянием украинского общества, не обеспечивая последнему элементарных условий функционирования и воспроизводства» Гельман В.Я. Уроки украинского. // Полис. 2005, № 1.

Некоторое время заведомая неэффективность подобной институциональной структуры отчасти компенсировалась ее способностью содействовать достижению компромисса и согласованию интересов между различными социальными группами, конфликтующими кланами правящей элиты, а также политическими представителями западных и восточных областей страны. Вместе с тем, эклектическое сочетание разнородных элементов ведет к неустойчивости организации системы, росту трансакционных издержек в процессе политического торга, распространению коррупции, падению доверия к политическим институтам и, наконец, к возникновению острой потребности в конституционной реформе и принципиальном перераспределении властных полномочий между президентом, парламентом и правительством. «Неспособность существующих политических институтов и элит обеспечить проведение такой реформы привела к поиску радикально-революционных и бескомпромиссно-конфронтационных стратегий выхода из кризиса» Гельман В.Я. уроки украинского. // Полис, 2005, № 1.

Выбор темы обусловлен теоретическими и практическими потребностями глубокого осмысления трансформационных процессов в обеих странах. Понятно, что в процессе строительства суверенного государства и демократии возникает множество проблем. Некоторые из них уже существуют. При таком взгляде использование зарубежного опыта может помочь украинскому народу оптимизировать некоторые политические процессы.

«Запад по-прежнему верит в свою всемирно-историческую миссию по продвижению демократических ценностей во всех широтах планеты» Пантин В.И., Лапкин В.В. Освоение институтов и ценностей демократии украинским и российским массовым сознанием. Предварительные итоги. // Полис, 2005, № 1. Поведение западных правительств, общественности, СМИ в отношении Украины обусловлено глубоким убеждением в своем праве и необходимости устанавливать на любой территории, включая Украину, присущий Западу «демократический строй». В основе действий западных лидеров лежит на самом деле глубокая идеологическая мотивация, базирующаяся на превратном представлении о роли и месте Запада в истории человечества, а вовсе не рациональный политический аспект. Элита западного общества искренне верит в свои ценности, и в свою историческую миссию. Она поставила знак тождества между собственными западно-христианскими по происхождению, либеральными по содержанию и демократическими по форме ценностями и ценностями универсальными. Она живет по принципу: «что хорошо для Запада, то хорошо для всего человечества», отказываясь принять к сведению тот простой факт, что люди разные, что они принадлежат к разным культурам.

История Украины вновь недавно волновала умы ее граждан. И это вполне понятно: страна стоит перед очередным историческим выбором. Социально-политическое самоопределение Украины детерминирует размежевание не только политически активного населения, но, думается, подавляющего его большинства. Примером тому могут послужить события, происшедшие на территории Киева в ноябре 2004 года после второго тура президентских выборов. По некоторым данным, в разные дни месяца число митингующих на Крещатике колебалось от 350 до 700 тыс. человек. Волна митингов прокатилась по многим регионам Украины. Некоторые аналитики считают, что в результате второго тура выборов страна может расколоться на две части. При этом нельзя было допускать, чтобы люди одного государства стали врагами друг другу.

В ходе выборов было устранено противоречие между законностью и легитимностью, и оппозиция пришла к власти мирным путем.

«Выборы на Украине, так или иначе, принадлежат истории. Одни считают их поучительными для России и предсказывают повторение украинского сценария в Москве через два года. Другие полагают, что к нашей стране этот опыт не применим. Жизнь покажет, кто прав в этом вопросе, но что не вызывает сомнения, так это поучительность российской политики по отношению к украинским выборам» Пастухов В.Б. Украина - не с Россией. Причины и последствия стратегических просчетов российской политики по отношению к Украине. // Полис, 2005, № 1..

Так или иначе, и в России, и на Украине 2004 год знаменовал собой завершение определенного этапа в постсоветском развитии. Разнообразие путей и способов разрешения социокультурных и социально-политических коллизий, возникающих в ходе адаптации к институциональным и ценностным образцам современной демократии, позволяет обсуждать конкретные сходства и различия как общественным сознанием, так и научным сообществом этих двух стран западных институтов и ценностей.

Степень научной разработанности проблемы. Исследованию проблем, связанных с политической деятельностью, лидерством, посвящено много работ. Их анализ мог бы стать объектом самостоятельного, целенаправленного научного изучения, так как исследуемая тема охватывает междисциплинарую область, в частности, политологию, социологию, историю, психологию, теорию прогнозирования, юриспруденцию и т.д.

В первую очередь следует отметить труд З. Бжезинского «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы», где анализируется геополитическая ситуация текущего десятилетия в мире и особенно на Евразийском континенте. Что касается России, то З. Бжезинский объективно оценивает ее положение: «Россия… остается крупным геостратегическим действующим лицом, несмотря на ослабленную государственность…, как только она восстановит свою мощь, то начнет также оказывать влияние на своих восточных и западных соседей…» Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы.

М., 2005

В связи с допускаемым З. Бжезинским подъемом России интересна роль, которую он отводит Украине: «Украина является… геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством…» Там же

Геополитика России и Украины также представлена в книге А. Дугина «Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством» Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М, 2000, в статье В. Игрунова «Россия и Украина», опубликованной в журнале «Контекст», 2001, № 9.

В своем исследовании мы опирались на теорию лидерства, поток литературы по которой не иссякаем: Т. Адорно «Авторитарная личность» Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход: Главы из книги «Авторитарная личность». // Социс, 1993, № 2., Ж. Блондель «Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу» Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. М, 1992, А.М. Боковников «Энциклопедия глубинной психологии» Боковников А.М. Энциклопедия глубинной психологии. Т. 2. Новые направления в психоанализе. Психоанализ общества. М., 2001 , Г.Г. Дилигенский «Социально-политическая психология» Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М, 1996, В.И. Карасева «Феномен политического лидерства» Карасева В.И. Феномен политического лидерства. М., 2000 , Б.И. Кретов «Современные западные концепции лидерства» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4., Г. Лассуэлл «Психопатология и политика» Лассуэлл Г. Психопатология и политика. Глава 7. Политические агитаторы. // Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология, 2001, № 2., Д.Я. Райгородский «Психология руководства» Райгородский Д.Я. Психология руководства. М., 2005, Н.Г Щербинина «Теории политического лидерства» Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М., 2004, где рассматриваются теоретико-методологические аспекты политического лидерства, стили лидерства и эффективность руководства, концепции, теории лидерства и многие другие вопросы, связанные с этим феноменом.

Типология политического лидера соответственно раскрыта в статьях Г.И. Авциновой «Типология политического лидера» Авцинова Г.И. Типология политического лидера. // Государство и право, 1993, № 5., Б.И. Кретова «Типология лидерства» Кретов Б.И. Типология лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 3., В. Фесенко «Львы с повадками лис» Фесенко В. Львы с повадками лис. // Контакты, 2004, № 33..

Существует достаточно большой пласт литературы, в котором анализируется история киевских событий 2004 года, изложенная от лица непосредственных участников. Прежде всего, следует назвать работу А. Колесникова «Первый украинский. Записки с передовой» Колесников А. Первый украинский. Записки с передовой. М., 2005 , где утверждается, что «оранжевая революция» началась, по крайней мере, 4 года назад, когда Л. Кучма посадил в тюрьму Ю. Тимошенко, а также книгу М. Погребинского «Оранжевая революция»: лозунги и реальность» Погребинский М. «Оранжевая революция»: лозунги и реальность. М., 2005 , в которой говорится, что Майдан - это никакая не украинская, а очередная русская революция, еще одна в длинном ряду, начиная с 1905 года.

Интересные факты из биографии и политической деятельности В. Путина можно почерпнуть в книге А. Колесникова, Н. Геворкян, Н.Тимаковой «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» Колесников А., Геворкян Н., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. М, 2000.

Особо следует отметить работу И. Васинюка «Виктор Ющенко: Верю в Украину» Васинюк И. Виктор Ющенко: Верю в Украину. К, 2004, в которую вошли обработанные материалы официального сайта В. Ющенко, распечатки его публичных выступлений и пресс-конференций, а также публикации в газетах и интернет-изданиях, радио- и телеинтервью. В этой книге помимо сведений о жизни и политической деятельности президента, внимание привлекают сделанные украинским лидером те фрагменты его комментариев, которые представляют основу его сегодняшней стратегии. В книге Ющенко представляет очерк собственного «проекта Украины», видение ресурсов, благодаря которым украинцы могут занять достойное место в мире: «Украине нужна большая цель, историческая миссия способна объединить общество и обеспечить достойное место в современном мире…» Там же.

В процессе исследования темы были использованы следующие статьи, опубликованные в журнале «Полис», 2005, № 1: статья В.Я. Гельмана «Уроки украинского», где предпринята попытка рассмотреть события, развернувшиеся на Украине в ноябре - декабре 2004 года сквозь призму модели трансформации политических режимов, развитие политических институтов и политических элит этой страны; статья А.В. Кынева «Эффекты «майдана»: политическая система Украины после кризиса 2004 года», которая посвящена анализу конституционного процесса и возможных политических последствий реформы 8 декабря 2004 года, в статье была предпринята попытка показать, что, хотя Украина сделала шаг от постсоветской автократии в сторону парламентаризма, но находится еще в самом начале пути к реальной демократии; статья В.И. Пантина, В.В. Лапкина «Освоение институтов и ценностей демократии украинским и российским массовым сознанием. Предварительные итоги», которая посвящена проблеме модернизации структуры массового сознания постсоветских России и Украины (системы ценностей, социально-политических представлений и т.п.), статья В.Б. Пастухова «Украина - не с Россией. Причины и последствия стратегических просчетов российской политики по отношению к Украине», где проанализированы особенности формирования и реализации российской политики по отношению к Украине после президентских выборов 2004 года.

Также были использованы материалы Политической энциклопедии Политическая энциклопедия в 2-томах. М, 2000 , 1-ой российско-украинской конференции «Россия и Украина в современном мире» Материалы российско-украинской конференции «Россия и Украина в современном мире». МГИМО,

14 -15.05, 2001 , круглого стола на тему «Украина Ющенко: первые итоги и тенденции» Материалы круглого стола «Украина Ющенко: первые итоги и тенденции». // ИА «Росбалт», 25.02.2005, брифинга «Смена правительства в Украине: перспективы власти, предвыборный ландшафт» Материалы брифинга «Смена правительства в Украине: перспективы власти, предвыборный ландшафт. Киев, 13.09.2005.

Эмпирическую базу курсовой работы составляют результаты политических и социологических исследований, проведенных различными исследовательскими и информационно-аналитическими центрами, в частности, Фондом «Общественное мнение», Левада-Центром, Киевским центром политических исследований и конфликтологии, Центром эффективной политики, Центром исследований корпоративных отношений, Центром Разумкова, Международным центром перспективных исследований, а также официальные документы, материалы периодической печати, интервью, комментарии российских, украинских и западных политологов о современной политической ситуации в России и на Украине.

Объектом курсовой работы является политическая деятельность лидеров России и Украины после президентских выборов 2004 года в Украине, а также совокупность проблем, связанных с укреплением и развитием этих стран в начале XXI века.

Предметом курсовой работы является анализ политической деятельности лидеров России и Украины в контексте особенностей развития политических процессов в обеих странах после президентских выборов 2004 года в Украине, а также поиск путей решения существующих проблем.

В контексте выше сказанного цель курсовой работы состоит в сравнительном анализе результатов политической деятельности лидеров России и Украины в указанный период.

Поставленная цель предопределила логику построения и содержание курсовой работы, а также обусловила решение следующих исследовательских задач:

проанализировать теоретико-методологические подходы к феномену политического лидерства;

выявить тенденции развития лидерства в России и в Украине на современном этапе;

показать влияние места и роли России и Украины в мировом сообществе в начале XXI века на политическую деятельность лидеров обеих стран после президентских выборов 2004 года в Украине;

проанализировать особенности протекания социально-политических процессов в Украине и в России после украинского политического кризиса 2004 года, выявить их сходства и отличия;

на основе эмпирических данных провести сравнительный анализ политической деятельности лидеров России и Украины в указанный период;

провести мониторинг высказываний, комментариев российских, украинских и западных политологов о современной политической ситуации в обеих странах.

Тот, кто желает или собирается провести реформы правительства страны и хочет, чтобы они были приняты и выполнялись всеми с удовлетворением, должен оставить хотя бы видимость старых форм: так, чтобы людям казалось, что в учреждениях не произошло изменений, даже если на самом деле они совершенно отличны от тех, которые были до реформ.

Никколо Макиавелли

Глава 1 Теоретико-методологические аспекты политического лидерства

§ 1 Проблемы лидерства в современной политической теории и тенденции его развития

В настоящее время среди исследований существуют разные точки зрения на феномен политического лидерства. Основная масса исследований, посвященных этому феномену, выполнена западными политологами, социологами и психологами второй половины XX века. Поэтому неслучайно данной области знаний присущ «американский акцент». Исследования теоретического и методологического характера основаны главным образом на эмпирическом материале политической системы США. Естественно, «что ее специфика и место в ней президента, формальные и неформальные правила в политической сфере, наконец, весь культурно-исторический контекст американского общества - все это в значительной степени ограничивает общетеоретическую значимость выводов подобных исследований» Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М, 1996. Тем не менее, многие подходы западных политологов можно рассматривать как первый существенный вклад в изучение политического лидерства в целом, который заключается, прежде всего, в формулировании проблематики такого изучения и ее структурировании.

Известная американская исследовательница М. Херманн подразделяет факторы, определяющие феномен политического лидерства на следующие основные группы: исторический контекст (ситуация); психологические характеристики лидера; последователи или сторонники лидера; отношения между лидером и его последователями; поведение лидера. Останавливаясь подробнее на понятии психологических характеристик лидера, М. Херманн делит их на семь групп: 1. «Базовые» политические убеждения лидера. 2. Его политический стиль. 3. Мотивация к достижению лидирующих позиций. 4. Реакция лидера на стрессы и давление. 5.Способ, которым он достиг своего положения. 6. Предшествующий опыт лидера. 7. Политический климат, в котором лидер начал свою карьеру.

Нетрудно заметить, что оба перечня не построены на сколько-нибудь строгих логических основаниях. Тем не менее, прелагаемая совокупность факторов представляется достаточно полной и действительно определяет основные направления возможных исследований феномена политического лидерства. Вместе с тем кажется более логичным отделить внешние условия, «которые воздействуют на формирование и деятельность лидера, от его собственных внутренних психологических характеристик и поведения. Если внешние факторы могут служить объектом социально-исторических и междисциплинарных - историко-психологических и психолого-политологических исследований» Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. Психологические аспекты политического лидерства. М., 1996, то личностные характеристики лидера - предмет специального психологического анализа. Верно, конечно, «что политическая психология не может замыкаться в рамках такого анализа и должна так или иначе интегрировать в социально-исторические подходы, но предлагаемая дифференциация, возможно, содействовала бы более полному использованию методов различных наук» Райгородский Д.Я. Психология руководства. М., 2005 .

История изучения политического лидерства представляет собой пример обширного многообразия теоретико-методологических подходов. В приведенном выше перечне характеристик лидера, принадлежащем М. Херманн, преобладает политологический подход: большая часть позиций этого перечня может быть выявлена «непосредственно… из политических акций, деклараций и политической биографии и не требует специального психологического анализа» Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М, 2004. Это проявляется и в принципе убеждения или ценности не нечто отдельное от мотивации, но ее выражение, они представляют собой «гибридное» образование, в котором мотивационные и когнитивные процессы представляют собой единое целое. Однако когнитивные стороны психологии лидера, особенности восприятия им политической действительности и информации о ней вообще отсутствуют в списке М. Херманн.

В политологической литературе важнейшим источником лидерства обычно признается потребность во власти. С этим тезисом, вероятно, согласится большинство людей, весьма далеких от научных политологических исследований. Борьба за власть - тайная или явная - пронизывает политическую жизнь любого общества. Многие авторы считают стремление к власти присущим биологической природе человека, заложенным в его генах. Они располагают убедительным доказательством - ведь ожесточенная борьба за лидерство в группе происходит и в животном мире.

«Биологический подход к феномену политического лидерства при всей его бесспорности, разумеется, не может решить проблему мотивации лидера. Скорее он ставит новые вопросы» Карасева В.И.Феномен политического лидерства. М, 2000. Во-первых, стремление к власти у одних людей сильнее, чем у других; у многих оно вообще отсутствует. Понять причины этих различий необходимо для того, чтобы выяснить, кто и почему становится политическим лидером. Во-вторых, даже на уровне обыденного сознания власть не признается единственно возможной целью политиков. Поэтому обычное в нынешней прессе и в общественном мнении осуждение политиков за то, что они думают только о власти, а, скажем, не о благе народа, равносильно признанию, что у них в принципе могут быть и другие, менее своекорыстные цели. Сильную потребность во власти, присущую потенциальным и реальным лидерам, проще всего объяснить их врожденными индивидуальными особенностями. И действительно, исходя из здравого смысла, невозможно отрицать, «что условием достижения и осуществления лидерства является какой-то минимальный набор природных задатков: организационные способности, воля, сила, убеждения…, быстрота реакции, стиль общения и т.д.» Райгородский Д.Я. Психология руководства. М., 2005. Способности же, как известно, трансформируются в потребности: способный осуществлять власть, испытывает потребность в ней. Однако в ходе своего развития политическая наука вышла далеко за рамки генетического подхода.

Одним из способов обоснования политического лидерства на Западе являются его психологические интерпретации. В частности, утверждается, что в основе общественной жизни лежит человеческая психика. Она первична по отношению к явлениям социальной жизни, и человек, по природе своей индивидуалист и собственник, одержим волей к власти.

«Наибольшее влияние на исследование психологических предпосылок феномена политического лидерства оказали взгляды З. Фрейда» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.. Они побуждают искать эти предпосылки в условиях первичной социализации личности, в отношениях ребенка с непосредственной социальной средой. Как известно, цивилизация, по Фрейду, - сублимация влечений человека, особенно подсознательных. Инстинкты подавляются социокультурной средой, но заряд психологической энергии при этом не снимается, он ищет обходных путей для своей реализации, оборачиваясь неврозами. «Такими невротиками, зачастую невропатами, являются великие люди, лидеры. Среди их влечений преобладает стремление господствовать над другими людьми» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4..

Согласно З. Фрейду, исторический процесс развивается под определенным влиянием великих лидеров. В духе Лебона он рассматривает лидера как гипнотизера, воздействующего на своих последователей. Фрейд утверждал, что массы нуждаются в авторитете лидера, аналогичном авторитету отца в семействе.

Вслед за Фрейдом некоторые считают лидерство определенным видом помешательства, следствием невроза. Действительно, «…по свидетельствам историков и биографов, ряд политических лидеров были невротиками. Последователи Фрейда делят общество на психически нормальных людей, не способных к творчеству» Там же , и на лидеров, являющихся, по их мнению, психопатами. В частности объясняется, что «власть может иметь различную цену для того или иного политика. Она может рассматриваться как инструмент компенсации неполноценности, изначальных физических или психических недостатков личности, которые мобилизовали ее на большие достижения» Авцинова Г.И. Типология политического лидера. // Государство и право, 1993, № 5..

Концепции З. Фрейда повторяют влиятельные западные политологи и социологи середины и второй половины XX века - Г. Лассуэлл, Э. Эриксон, Р. Холмс, И. Никкербокер.

Так, в работах американского исследователя Г. Лассуэлла подлежит доказательству, в значительной мере, то, что психологической основой политической деятельности является бессознательное вытеснение «частных конфликтов», пережитых личностью, в сферу общественных объектов и последующая их рационализация в понятиях общественных интересов. По его мнению, «проявляющаяся во все более сильной форме потребность во власти имеет компенсаторное происхождение: обладание властью психически компенсирует ущербность, фрустрацию, испытываемую личностью» Лассуэлл. Психопатология и политика. Глава 7. Политические агитаторы. // Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология, 2001, № 2.

Американский философ С. Хук в монографии «Герой в истории» писал, что история есть творение великих людей и только лидеры могут влиять на развитие общества.

В американской политической науке психопатологический подход к феномену политического лидерства вызвал серьезные возражения. В частности, один из ее видных представителей «Р. Лейн выдвинул в противовес этому подходу тезис, в соответствии с которым успешно действующими политиками становятся люди с уравновешенной психикой» Боковников А.М. Энциклопедия глубинной психологии. Т. 2. Новые направления в психоанализе. Психоанализ общества. М., 2001. В любом случае было бы неверно недооценивать значение бессознательных внутрипсихических конфликтов в развитии и укреплении потребности во власти и различных черт личности, проявляющихся в ее осуществлении.

Доминирование этой потребности в личностной мотивации можно рассматривать в контексте следствия дефицита позитивных психосоциальных связей личности, ее общности с другими людьми. С этим дефицитом часто взаимосвязано одностороннее, гипертрофированное развитие индивидуалистических или эгоцентрических амбиций, для одинокой социально изолированной личности особо острой, настоятельной является потребность в самоутверждении. Поскольку оно возможно лишь в отношениях с другими людьми, гипертрофированно-индивидуализированная личность ищет путь к самоутверждению в господстве, власти, контроле над ними.

Современные западные политологи и социологи рассматривают проблемы политического лидерства на двух уровнях. «На первом - преимущественно идеологическом - делаются попытки общетеоретического решения этих проблем с помощью различных философско-исторических и политических концепций лидерства» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.. Тут нет недостатка в повторении традиционных концепций культа героев. Решение проблем «на втором, преимущественно утилитарном уровне, сводится к эмпирическим исследованиям политического лидерства» Там же. Идеальное лидерство, по мнению западных теоретиков, должно отвечать двум главным условиям: повышать производительность труда и «минимизировать» социальные конфликты (К.Гибб). Разумеется, было бы ошибочным полагать, что эмпирические исследования преследуют только утилитарную цель. Они выполняют, пусть не столь явно, идеологическую функцию - сохранение капиталистического статус-кво. Так, структурно-функциональные теории лидерства обычно исследуют роль лидера в сохранении целостности социальной системы, способности лидера ликвидировать внутренние и внешние конфликты. А. Таннебаум признает, что большинство теорий лидерства консервативно, направлено на поддержание социальной системы в большей мере, чем на ее изменение. Западные теории лидерства связаны с общими концепциями западной социологии о социальном порядке и стабильности. Т. Парсонс рассматривает лидерство как функцию группы, направленную на самоподдержание и упрочение ее структуры.

Постановка вопроса о роли лидера в историческом процессе представляется многим западным политологам и социологам слишком теоретичной, зачастую они квалифицируют ее как псевдопроблему, которая не поддается верификации и, следовательно, находится за пределами научно-достоверного анализа. Традиционный идеалистический поход к феномену политического лидерства (Карлейль) отвергается ими как спекулятивный, Лебон, Тард критикуются ими как злоупотребляющие индукцией и дедукцией. Реальной оказывается проблема лидерства в эмпирически обозримой группе. Предполагается, «что любая более широкая форма лидерства должна быть сведена именно к этой модели» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.

В основе этих эмпирических исследований лежит абстрактно-теоретическое допущение: если существует группа людей, отношения между которыми предполагают управление, то о ней можно говорить как о группе, нуждающейся в лидерстве. Материальные отношения, на основе которых складываются определенные коллективы, остаются за пределами анализа. В поле зрение западных социологов попадают лишь сами группы, характеризующиеся определенными типами межличностных отношений, влияний и т.п.

Некоторый свет на проблемы политического лидерства проливает одно парадоксальное наблюдение, сделанное американскими исследователями. Сопоставляя измеряемый на основе специальных психометрических методик уровень интеллекта политических лидеров с масштабами их влияния, они пришли к довольно пессимистическому выводу. Оказалось, что зависимость второго показателя о первого имеет вид криволинейной функции, а решающим условием влияния политика является близость его интеллекта к среднему интеллектуальному уровню его сторонников и последователей. Наиболее низкий уровень влияния обнаружился у лидеров, чей интеллектуальный потенциал в 34 раза ниже или выше среднего, наибольший же успех (например, на выборах) доставался тем, у которых он превышал средний лишь на 2,53%.

Американские авторы склонны возлагать ответственность за интеллектуальную непосредственность лидеров на избирателей. «Лидеры, - писал один из них, - не могут слишком возвышаться над не-лидерами… Любое приращение интеллекта дает более мудрое правительство, но толпа предпочитает быть плохо управляемой людьми, которых она понимает». В этом объяснении присутствует большая доля истины, но вряд ли его можно считать исчерпывающим или единственно возможным. Во-первых, интеллектуальный аспект лидерства, как и многие другие его качества, зависит от ситуации. Доказано, что в острокризисных, экстремальных ситуациях может значительно возрастать влияние политических деятелей, выдающихся своим интеллектом.

Историческое развитие ведет ко все более усложняющемуся пониманию политического лидерства. Суть этого развития очень емко и сжато выразил профессор Кембриджского университета К. Ходжкинсон. «Общая линия развертывания логики политологических исследований шла от формирования максим и правил через… создание теории черт, а затем, факторно-аналитическую теорию черт…» Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М, 2004 , давшую классическое различие двух параметров: целевой ориентации и личностной, к ситуационной квалификации лидерства, к анализу взаимодействия задачи лидера, его последователей и, наконец, к более современному анализу целей и путей их достижения...

Теория черт (иногда ее называют теорией «великого человека» или харизматической теорией, от слова «харизма», т.е. вера в исключительные способности вождя) закономерно исходит из положений немецкой психологии конца XIX - начала XX вв., в которой анализируются идеальные герои-лидеры. Эта теория концентрирует свое внимание на врожденных качествах лидера. На рубеже и в первые десятилетия XX века она, без преувеличения, доминировала. Был собран огромный фактический материал. Важнейшую роль в создании этой теории сыграл известный английский ученый Ф. Гальтон, который пытался объяснить лидерство на основе наследственности. Им были предприняты эмпирические исследования царских династий различных наций, анализ браков между правителями и т.д.

«Лидером, согласно теории Ф. Гальтона, может быть лишь такой человек, который обладает определенным набором желательных или обязательных качеств… и совокупностью каких-либо психологических черт» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.. Различные авторы считали, что основной идеей данного подхода к феномену политического лидерства было убеждение в том, что если лидер обладает качествами, отличными от последователей, то эти качества можно выделить. В американской политической науке наборы черт и характеристик фиксировались особенно тщательно, поскольку именно они должны были стать основанием для построения систем тестов для отбора лиц - возможных лидеров. Однако очень быстро выяснилось, что обобщение чисто эмпирического характера личностных черт не дает ожидаемого эффекта. Это и учли приверженцы второй волны теории черт.

«В 1940 году К. Бэрд составил список из 79 черт, упоминаемых различными исследователями как «лидерских». Среди них были названы следующие: инициативность, общительность, чувство юмора, дружелюбие и др.» Щербинина Н.Г Теории политического лидерства. М, 2004 Позже в «Учебнике по лидерству» на основании 160 статей Р. Стогдилла, которые публиковались с 1904 по конец 1960-х гг., классифицировано более 40 элементов, связанных с психологическими «чертами» лидеров. В свою очередь эти 40 элементов сгруппированы по 6 основным рубрикам: физические данные, социальное происхождение, интеллект, «личность» (включая такие аспекты, как приспособляемость, энтузиазм, уверенность в себе, способность к постановке целей) и социальные характеристики (административные способности, популярность и такт). Однако, если посмотреть на разброс этих черт у разных авторов, то ни одна из них не занимала прочного места в перечнях: 65% названных черт были вообще упомянуты лишь однажды, 16-20% - дважды, 4-5% - трижды и лишь 5% черт были названы четыре раза. Разнобой существовал даже относительно таких черт, как «сила воли» и «ум», что дало возможность усомниться вообще в возможности составить более или менее стабильный перечень черт, необходимых лидеру и, тем более, существующих у него. Недостатки теории черт стали очевидными для многих западных политологов. Но главная проблема состоит не в акценте на чертах личности, а в том факте, что этих «черт» слишком много, чтобы сделать вывод.

После публикации Стогдилла с новыми добавлениями к списку возникло достаточно категоричное мнение о том, что теория черт оказалась опровергнутой. «Существенным возражением против этой теории явилось замечание Г. Дженнингса, в котором утверждалось, что теория черт в большей степени отражала черты экспериментатора, нежели самого лидера. Разочарование в теории черт было настолько велико, что в противовес ей была выдвинута теория лидера без черт» Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М, 2004. Но она по существу просто не давала никакого ответа на вопрос о том, откуда же берутся лидеры и каково происхождение самого феномена лидерства.

Вполне очевидные недостатки этих двух теорий определили актуальность выдвижения новых идей о личностных свойствах лидера и чертах его поведения, связанных с выполнением определенных политических задач. В этом уже сказалось влияние бихевиоризма. В 1940-е годы это направление становится на Западе очень влиятельным. Фокус внимания переносится на поведение лидера, вводится понятие ситуации и стиля лидерства. Теория черт в данной концептуальной схеме не отбрасывается полностью, но лидерство чаще всего рассматривается как функция ситуации. В этой связи сама теория получила названия ситуационизма (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.) В контексте этой теории появление лидера рассматривается как результат места, времени и обстоятельств. То есть в различных конкретных ситуациях групповой жизни выделяются отдельные члены группы, которые превосходят других, по крайней мере, в каком-то одном качестве, но, поскольку именно это качество оказывается необходимым в данной ситуации, следовательно человек, им обладающий, становится лидером. Этот подход называют еще и структурно-функциональным. Одним из его создателей в политологии является Т. Парсонс. Он отмечал: «отношения между личностью и социальной системой..., структурированные посредством того, что мы назвали служением, образуют основной момент политической стороны общества. Политические структуры связаны с организацией коллективного действия в целях достижения значимых для общества целей, будь то на базе общества в целом или на более узкой основе, определенно территориально или фунционально…»

«Некоторые сторонники ситуационной теории, Дж. Симпсон и Дж. Ингер, в частности, полагают, что те или иные черты лидера варьируются в зависимости от ситуации: в определенной ситуации один человек может стать лидером, в иной ситуации - другой» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.. Человек, являющийся лишь функцией ситуации, действующий «по обстоятельствам» - наиболее часто встречающийся тип буржуазного лидера, как видно из исследований Фромма, Рисмена.

Таким образом, «идея о врожденности качеств была отброшена, и вместо нее предпринята идея о том, что лидер просто лучше всех других может актуализировать в конкретной ситуации присущую ему черту, наличие которой в принципе не отрицается и у других лиц» Райгородский Д.Я. Психология руководства. М., 2005. Свойства, черты и качества лидера оказались относительными: его поведение, подходящее в одной ситуации, может быть полностью непригодным в другой. Ряд западных социологов, в том числе Ю. Дженнигс, А. Шлезингер, отмечают, что ситуационизм принижает активность лидера, считая его инструментом ситуации, упускают из виду то, что лидер сам может оказать влияние на ситуацию. С этим нельзя не согласиться, ибо процесс становления личности - не пассивное отражение человеком социальной среды, а активное формирование себя как личности.

Интересно, что этот же момент ситуационной теории лидерства подвергнут критике со стороны Ж. Пиаже, который утверждал, что при таком подходе полностью снимается вопрос об активности лидера. «Эту слабость ситуационной теории не могло снять и то добавление, которое было к ней сделано: в одном из ее вариантов предлагалось считать главным моментом появления лидера выдвижение его группой» Карасева В.И. Феномен политического лидерства. М., 2000, потому что именно она испытывает по отношению к данному человеку определенные экспектации, ожидает от него проявления необходимой черты в определенной ситуации.

«Чтобы преодолеть очевидную противоречивость в подобных рассуждениях, Э. Хартли обосновал модификацию ситуационной теории. В частности, он предложил четыре «модели», позволяющие дать особую интерпретацию тому факту: почему все-таки определенные люди становятся лидерами и почему не только ситуация определяет их выдвижение» Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. Глава 4. Психологические аспекты политического лидерства. М., 1996. Во-первых, полагает

Э. Хартли, если человек становится лидером в одной ситуации, не исключено, что он станет им и в другой ситуации. Во-вторых, вследствие стереотипного восприятия лидеры в одной ситуации рассматриваются группой как лидеры вообще. В-третьих, став лидером в определенной ситуации, человек приобретает авторитет, который способствует его избранию в следующий раз. И, в-четвертых, лидером чаще всего выбирают человека, имеющего мотивацию к достижению этой позиции. Вряд ли можно считать достаточно убедительными эти рассуждения для преодоления полной относительности черт лидера, как они выступают в ситуационной теории. Тем не менее, ситуационная теория оказалась достаточно популярной: именно на ее основе проведена масса эмпирических исследований политического лидерства.

Однако такая размытая формулировка не сняла проблемы односторонности теории. Два столь крайних подхода породили третий, более или менее компромиссный вариант решения проблемы, «который был представлен в так называемой системной теории лидерства. Согласно ей, данный феномен рассматривается как процесс организации межличностных отношений в группе, а лидер - как субъект управления этим процессом» Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М, 2004 . В частности, в 1952 году Г. Герт и С. Милз выделили четыре фактора, которые необходимо учитывать при рассмотрении феномена политического лидерства: 1. Черты и мотивы лидера как человека; 2. Образы лидера и мотивы следовать за ним, которые существуют у последователей; 3. Характеристики роли лидера; 4. институциональный контекст, т.е. официальные и правовые параметры, в которых работает лидер.

При таком подходе лидерство интерпретируется как функция группы, и изучать его следует с точки зрения целей и задач этой группы. Хотя структура личности лидеров при этом не должна сбрасываться со счетов. Рекомендуют учитывать и другие переменные, относящиеся к жизни группы, например, длительность ее существования. В этом смысле системная теория имеет, безусловно, ряд преимуществ. Они очевидны, когда речь заходит не просто о лидерстве, но о руководстве.

Заметное место среди исследований проблемы политического лидерства занимает теория конституентов. Ряд политологов и социальных психологов считает, «что теория черт, фокусируя внимание на личности лидера, игнорирует вторую, более важную сторону отношений «лидер-ведомые». Лидер - это человек, который имеет последователей» Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. Глава 4. Психологические аспекты политического лидерства. М, 1996. Группа сама выбирает себе лидера, который удовлетворяет ее интересы (лидер, в сущности, не более чем инструмент группы. «Тайна лидера» состоит не в нем самом, а в психологии и запросах его последователей. Для становления лидера, прежде всего, имеют значение ожидания группы. В контексте этой теории лидерство исследуется в плане способности лидера удовлетворять потребности последователей.

Как видно, «данный подход весьма близок к ситуационному, в нем интересы, настроения, потребности группы рассматриваются как важнейшие элементы ситуации. В соответствии с этим и лидер ориентируется на ожидания, принимает их в расчет, стараясь выполнить требования группы» Кретов Б.И. Современные западные концепции лидерства. // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 4.. Заметим, что необходимость учета психологии последователей - вовсе не открытие эмпирической социологии. Лебон еще в XIX веке писал, что масса все чаще диктует лидеру его поведение.

Эмпирические исследования подтвердили, что традиционная для метафизиков абсолютизация отношений «лидер-ведомые» неверна. Возникли трудности и в проведении демаркационной линии между лидером и ведомыми. И это неудивительно. Лидерство связывается учеными с влиянием. Но поскольку все члены в той или иной мере влияют друг на друга, термины «лидер», «ведомые» оказываются в значительной степени условными. Обычно социологи, принимающие теорию определяющей роли последователей, считают влияние ведомых на лидера негативным. Именно в этом они видят причину ослабления лидерства в настоящее время.

Признание решающего влияния последователей на характер лидерства привело к поискам «черт последователя». Эти поиски стали связываться с теорией авторитарной и демократической личности, разработанной Т. Адорно. «Авторитарные личности - сторонники сильного лидерства. Если они сами становятся лидерами, то требуют беспрекословного подчинения к себе» АдорноТ. Типы и синдромы. Методологический подход: Главы из книги «Авторитарная личность». // Социс, 1993, № 2.. Противоположностью авторитарной личности считается демократическая личность. Исходя из данной теории, можно сделать вывод, что поведение лидера зависит от того, являются ли его последователи авторитарно или демократически ориентированными.

На современном этапе развития политико-психологической науки практически все исследования в области проблематики политического лидерства можно отнести к ситуативно-личностным теориям, поскольку уже ни у кого не вызывает сомнения необходимость учета обоих факторов.

Большинство отечественных исследований осуществляется в рамках близких этим теориям, хотя к ним добавляется нечто новое, продиктованное общими предпосылками исследования динамических процессов в группе: феномен лидерства в малых группах рассматривается в контексте совместной групповой деятельности, т.е. в центре внимания находятся не просто ситуации, а некоторые задачи групповой деятельности, в которых определенные члены группы могут продемонстрировать свою способность организовать группу для решения этих задач. Отличие лидера от других членов группы проявляется при этом не в наличии у него особых черт, а в наличии более высокого уровня влияния.

Кроме указанных направлений исследования политического лидерства, широкое распространение получила «мотивационная теория лидерства, представителями которой являются С. Митчел и С. Эванс. В данной концепции эффективность лидера рассматривается в зависимости от его воздействия на мотивацию последователей, их способность к продуктивному выполнению заседания и удовлетворение, испытываемое ими в процессе работы Щербинина Н.Г. Теории политического лидерства. М., 2004 . Поведение лидера является мотивирующим в той степени, в которой оно увеличивает вероятность достижения последователями целей и разъясняет способы их достижения. Данная теория позволяет не только предполагать, какой стиль считается наиболее эффективным в данной ситуации, но и объяснить почему.

Атрибутивная теория рассматривает лидера своего рода как марионетку, получающую прямые указания и власть от своих последователей

Нетрудно заметить, что все вышеперечисленные подходы по-своему правы и отражают какой-то аспект проблемы. Но, по-видимому, для понимания комплексного феномена политического лидерства необходим интерактивный анализ, т.е. учет четырех моментов, в совокупности определяющих природу лидерства в каждый конкретный момент времени: задачи лидера, последователей и системы их взаимодействия. Хорошее представление об этом подходе дает М. Херманн. Она отмечает, что эти четыре момента непосредственно отражены в пяти собирательных образах политического лидера: знаменосца (или великого человека), служителя, марионетки, торговца и пожарного.

Лидер обычно представляется западными политологами и социологами как фигура, вносящая активность в пассивную группу. «Методологическая слабость данного подхода состоит в том, что все отношения между людьми сводятся лишь к психологическим. А объективные материальные отношения растворяются в психологических механизмах» Райгородский Д.Я. Психология руководства. М., 2005. Отсюда ограниченность методологии эмпирической социологии, считающей, что социально-психологическим отношениям лидерства в пределах «малой группы» можно придать общесоциологическое значение. При подобном подходе социальное, классовое содержание проблемы политического лидерства игнорируется, сводится к формальной характеристике межличностных отношений.