Очерки истории Тюменской области

Строительство № 501 и 503 ГУЛЖДС были созданы для прокладки железной дороги до Салехарда (№ 501) и от Салехарда до Надыма (№ 503). Затем эту трассу намеревались протянуть до Чукотки и, повернув на юг, соединить с Транссибирской магистралью. Решение о строительстве № 501 было принято 29 января 1949 г., работы планировалось завершить в 1952 г. Все расходы оплачивались по фактическим затратам. По сведениям последнего начальника строительства № 501 А. Д. Жигина, работами было занято более 60 тыс. человек. Из них 80% были заключенные. Вскоре после смерти Сталина стройка была ликвидирована. На 1 января 1954 г. из общей протяженности 1500 км было построено 800 км железной дороги. «Мертвая дорога», как ее окрестили в народе, стала одним из примеров преступной расточительности сталинского режима. В то время, когда страна испытывала огромный недостаток в средствах, общие затраты на строительство так и недостроенной дороги превысили 4 млрд. рублей. Это в 24 раза превышало те средства, которые были вложены в промышленное и жилищное строительство области за все годы четвертой пятилетки.

После завершения Великой Отечественной войны правящий режим продолжал укреплять механизм контроля за жизнью государства. Ядром этого механизма являлась ВКП(б) -- КПСС, безоговорочно подчинявшаяся сталинской тирании и закрепившая за партийно-государственной номенклатурой ведущее положение во всех государственных органах и общественных организациях. В конце 40--начале 50-х гг. коммунисты составляли 75% от общей численности депутатов Тюменского областного Совета, 58% -- в городских, 67% -- в районных и 39% -- в сельских советах. В составе 16 обкомов профсоюзов удельный вес членов партии равнялся 50 процентам. Еще выше этот показатель был в исполнительных органах советов и руководстве массовых объединений, состав которых подвергался строжайшей фильтрации.

В послевоенный период завершился процесс превращения коммунистической партии из общественной в государственную организацию, советы играли роль декоративных органов, строго проводивших в своей деятельности партийную линию. Широко применялась практика принятия совместных постановлений советских и партийных органов по хозяйственным вопросам.

Из войны вышло немало людей, научившихся самостоятельно мыслить и выбирать решения. С другой стороны, ситуация военного времени внесла в мирную жизнь военное начало: привычку к командованию и подчинению, строгую дисциплину, слепую веру в силу приказа. Усилия партии были направлены прежде всего на закрепление военного начала.

Переход к мирной жизни сопровождался дальнейшей унификацией мышления членов партии. Большая роль в этом отводилась «партийной учебе», пройти которую стало теперь одной из первых обязанностей члена партии. С 1946 по 1951 гг. удельный вес коммунистов, «обучавшихся» в партийных школах, вырос с 50 до 94 процентов.

«Партийное руководство» не ограничивалось вмешательством в экономику, партия регламентировала и сферу общественно-политических отношений и даже личную жизнь граждан. Каждая массовая политическая кампания преследовала две цели: укрепить веру в непогрешимость режима и инициировать новый трудовой подъем.

После войны прошли выборы в Верховные Советы СССР, РСФСР и местные советы. Был установлен жесткий контроль за политическими настроениями. К числу антисоветских во время подготовки к выборам в Верховный Совет СССР в феврале 1946 г. было отнесено даже невинное заявление агитатора в Тюменском районе о том, что в прошлом ее семья жила зажиточно и все имели возможность учиться. Фиксировалось любое проявление недовольства.

Во время выборов было обеспечено почти стопроцентное участие избирателей в голосовании, и почти такое же количество голосов, поданных за кандидатов в депутаты. Случаи отказа от голосования или голосования против были крайне редки. 10 февраля 1946 г. (выборы в Верховный Совет СССР) против предложенных кандидатов проголосовало по области 2203 чел., а 21 февраля 1947 г. (выборы в Верховный Совет РСФСР) -- 1812 избирателей, что составляло в первом случае -- 0,4%, во втором -- 0,3% от принявших участие в голосовании.

Несокрушимым оставался авторитет Сталина. Документы констатируют полное отсутствие антисталинских высказываний даже со стороны спецпереселенцев. Более того, к 70-летию Сталина на его имя поступило 1185 телеграмм от жителей области, в т. ч. от участников Отечественной войны из села Сытомино Ханты-Мансийского округа, учеников 10 класса средней школы г. Ханты-Мансийска, от многодетной матери из села Покура, от жителей сел Сорокино, Казанского и других.

Не вызвала сколько-нибудь заметной реакции со стороны населения области малопонятная для простых людей идеологическая кампания по «наведению порядка» в науке, литературе, музыке. Она свелась к организации «проработок» в немногочисленных вузах и театрах. Это касается и кампании против «безродных космополитов». Большинству тюменцев был неведом смысл этой борьбы. Лишь некоторые по пестревшим в газетах фамилиям догадывались, что она направлена против евреев. Правда, после публикации в газетах в январе 1953 г. материалов о врачах-отравителях, среди небольшой части населения произошел всплеск антисемитских настроений, который с удовлетворением был зафиксирован в очередном спецсообщении областного управления МГБ в обком КПСС.

Лишенные достоверной информации большинство жителей области, как правило, единодушно поддерживало внешнюю политику страны. Это проявилось как во время сбора подписей под Воззванием Всемирного конгресса сторонников мира о запрещении атомного оружия, под которым подписалось все взрослое население края, так и тогда, когда речь шла о ядерных взрывах в СССР или ответственности сталинского руководства за нагнетание «холодной войны». Политическое сознание в целом оставалось апологетическим. Но монолитного единства уже не было. Даже в сибирской глубинке начали появляться отдельные суждения, ставящие под сомнение не сам режим, а отдельные его проявления. Это происходило не без влияния тех, кто участвовал в освободительном походе и сравнивал отечественные порядки с увиденным за границей. Заставляли сомневаться и рассказы спецпереселенцев, живших в условиях парламентарного государства (выходцев из Прибалтики, Молдавии). Во время предвыборных кампаний отдельные избиратели стали задавать вопросы, над которыми они раньше и не задумывались. Например, о том, почему у нас на выборах выставляется один кандидат, а не несколько. Высказывания других сводились к тому, что выборы в СССР -- это фикция.

Об уровне доверия населения к власти свидетельствовали вспышки ажиотажного спроса. Одна из них была зарегистрирована накануне проведения денежной реформы, 15 декабря 1947 года. В этот день выручка торговли в г. Тюмени в 6 раз превысила обычную. Подобное повторилось и в 1950 г. во время подготовки выборов в Верховный Совет СССР. Среди населения распространился слух о том, что очередное снижение цен произведено только на время избирательной кампании, а после ее окончания цены, якобы, опять будут повышены. Прилавки были опустошены в несколько дней.

Почти повсеместно регистрировались в послевоенные годы антиколхозные высказывания. Они отмечались даже среди коренного населения Севера области.

Сильным катализатором недовольства был низкий жизненный уровень. Еще больше он снижался в результате ежегодных выплат в счет Государственных займов восстановления и развития народного хозяйства. Население было поставлено в такие условия, что вынуждено было каждый год подписываться не ниже чем на размер месячного заработка. Настроение недовольных выразил рабочий судостроительного завода: «Государство нам немного помогает, только с нас последние гроши отбирает».

Однако, несмотря на рост критических высказываний, кредит доверия властям со стороны народа был еще достаточно высок. Особенно в первые послевоенные годы. Однако чем дальше, тем больше энтузиазм, вызванный надеждой приблизить своим трудом по-настоящему мирную жизнь, вступал в конфликт с действительностью. Постепенно стал формироваться «комплекс обманутых надежд». Росло число лиц, у кого были гораздо более реальные жизненные установки. Эмоциональный подъем к концу 1940--началу 1950-х гг. стал спадать.

Глава XII. ОТТЕПЕЛЬ

В начале 1950-х гг. СССР вступил в новую полосу своего развития, в решающей степени обусловленную окончанием сталинской диктатуры. 6 марта 1953 г. все радиостанции страны передали сообщение о смерти «гениального продолжателя дела Ленина, вождя Коммунистической партии и всего советского народа». Смерть Сталина произошла в тот период, когда СССР после тяжелейшей войны в значительной степени смог преодолеть ее последствия, восстановить разрушенное войной хозяйство. Несмотря на успехи в этом направлении, становилось очевидным, что общественная система страны в ее прежнем тоталитарном виде в основном исчерпала возможности своего развития.

Новое руководство страны во главе с Н. С. Хрущевым, избранным после смерти И. В. Сталина первым секретарем ЦК КПСС, осознавало необходимость перемен в обществе, пыталось проводить реформы в рамках существующей общественно-политической системы, осуществить частичную десталинизацию страны. Это оказывало определенное влияние на жизнь страны в целом и ее отдельных регионов.

Развитие всех отраслей хозяйства в 50-е гг. все в большей степени стало зави-сить от индустриального потенциала и природных багатств Сибири, в том числе и от освоения и использования природных ресурсов Тюменского края. В этот период по-прежнему определяющими отраслями производства области оставались лесозаготовительная, деревообрабатывающая и пищевая промышленность, где было сосредоточено более половины основных производственных фондов и 60% всех промышленных рабочих.

Росли объемы выпуска промышленной продукции, при этом более высокие темпы роста наблюдались в машиностроительной, металлообрабатывающей и химической промышленности, в производстве строительных материалов. До конца 50-х гг. крупного индустриального строительства в области не велось. С целью приблизить управление к производству лучше использовать местные ресурсы в 1957 г. было изменено управление промышленностью в стране и регионах. В Тюменском экономическом районе был создан совнархоз, который объединил 157 предприятий, более 43 тысяч рабочих. В начале 60-х гг. область была отнесена к Уральскому экономическому региону, а промышленные предприятия края входили в Среднеуральский совнархоз.

На последующее промышленное развитие области оказало влияние открытие нефтяных и газовых месторождений. После того как Березовская партия бурения открыла в сентябре 1953 г, мощную газовую залежь, на севере края широким фронтом разворачиваются геологоразведочные работы. Организуются новые поисковые партии и экспедиции. Вчетверо был увеличен отряд тюменских геологов, составивший к концу 1954 г. более 1,8 тыс. человек.

В этой связи управляющие трестами Тюменьнефтегеология и Запсибнефтегеофи-зика А. Шиленко и Ю. Грачев, главные геологи Л. Ровнин и А. Ракитов в июне 1956 г. поставили вопрос об укреплении материально-технической базы геологических организаций, форсировании поисковых работ. Они утверждали, что это позволит создать сырьевую базу для строительства крупнейших объектов нефтяной, газовой и химической промышленности, которые в будущем станут основой экономики Тюменской области. Действительно, нефть и газ Тюмени стали основой и становым хребтом экономики страны. Для развертывания геологоразведочных работ на нефть и газ правительство Российской Федерации на 1959--1965 гг. выделило 400 млн. руб. -- в три раза больше, чем в предшествующее семилетие. Геологи получили значительное количество станков и оборудования для глубокого бурения и геофизических работ, транспортных средств, в том числе вездеходной техники.

С целью укрепления геологической службы в декабре 1957 г. в Тюмени организуется территориальное геологическое управление, которое возглавил Ю. Г. Эрвье, преобразованное спустя 10 лет в главк. К 1985 г. численность работающих в «Глав-тюменьгеологии» превысила 70 тыс. человек. В результате развертывания геологоразведочных работ последовало открытие новых газовых месторождений, а затем была найдена нефть. В июне 1960 г. бригада С. Н. Урусова открыла первое промышленное месторождение нефти в Шаиме Кондинского района. К началу 1964 г. геологи открыли более 30 нефтяных и газовых месторождений.

В последующие годы в области открывались десятки новых месторождений: среди них такие уникумы как нефтяной Самотлор (1965 г.), газовые месторождения Уренгойское, Ямбургское, Заполярное, Комсомольское, Медвежье (1965--1969 гг.) и многие другие. К началу 90-х гг. в области открыто более 400 месторождений. Достижения геологов были высоко оценены правительством. За открытие нефтяных месторождений Ленинской премии удостоены В. Ансимов, С. Белкина, А. Быстриц-кий, В. Казаринов, М. Коровин, В. Наливкин, Т. Осоенко, Л. Ровнин, Н. Ростовцев, Н. Савельев, Л. Цибулин, Ю. Эрвье, А. Юдин (1964 г.), В. Абазаров, Л. Кабаев, И. Нестеров, Ф. Салманов (1971 г.); а за открытие газовых месторождений -- Г. Бо-гомяков, И. Гиря, К. Кавалеров, А. Краев, В. Подшибякин, В. Соболевский (1971 г.). Тысячи геологов удостоены государственных наград.

Открытие месторождений поставило вопрос о начале их промышленной эксплуатации. В мае 1962 г. правительство приняло постановление «О мерах по усилению геологоразведочных работ на нефть и газ в районах Западной Сибири», а в декабре 1963 г. -- «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменски области». В них был намечен комплекс организационно-технических мероприятий по формированию новой топливно-энергетической базы страны, решены вопросы материально-технического, кадрового обеспечения, определены задачи социального развития районов освоения. Значительные средства были выделены на развитие рыбной и деревообрабатывающей промышленности. Важную роль сыграло строительство железной дороги Ивдель-Обь, которая протянулась в глубь тюменской тайги. В 1960--1964 гг. вдоль железнодорожной магистрали были построены крупные леспромхозы. Это позволило увеличить заготовки древесины -- с 4,2 млн. кубометров в 1960 г. до 7,1 млн. кубометров в 1963 г. В то же время использование лесных богатств нередко шло непродуманно, нерационально, без учета экологических последствий широкомасштабного освоения тюменского края. Вырубалась вековая тайга, на богатых рыбой таежных речках и озерах устанавливались буровые вышки.

Более быстрое освоение природных ресурсов Тюменщины сдерживалось слабыми транспортными возможностями. Несмотря на строительство новых железных дорог Север оставался по-прежнему труднодоступным. Главным средством передвижения здесь оставался водный транспорт, с помощью которого обеспечивался основной объем грузовых и пассажирских перевозок. Вторым по значению видом транспорта становится авиация. С поступлением в Тюменскую авиагруппу самолета АН-2, а затем вертолета МИ-4 расширилась сфера применения авиации в народном хозяйстве края. Авиаторы непосредственно участвовали в открытии и освоении природных богатств Тюменского Севера, перевезли десятки тысяч тонн груза, оказали неоценимую помощь в строительстве нефтегазопроводов, железных дорог. На строительстве нефтепровода Урай-Тюмень впервые была применена перевозка плетей труб на внешней подвеске. Эту технически сложную операцию выполнил летчик И. Т. Хохлов. В октябре 1963 г. впервые была осуществлена перевозка вертолетом МИ-6 за 100 км вышки высотой в трехэтажный дом. В последующие годы такая работа стала обычной в практике авиаторов. За успехи в освоении новой авиационной техники командиру Тюменского летнего отряда И. Т. Хохлову было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Новые технологии авиаработы успешно осваивали авиаторы А. С. Антонов, Г. В. Тарелкин, Ю. А. Южанов, Р. В. Кулуев, В. Д. Попов и другие. В 1958--1965 гг. перевозка пассажиров на авиалиниях выросла в 12 раз, грузов -- в 9,7 раза, ежегодно выполнялось до 6 тысяч вылетов санитарной авиации.Были построены аэродромы в Сургуте, Салехарде, Березово, Тобольске и других городах. Гражданская авиация стала важнейшей отраслью, которая ускорила развитие области.

Во второй половине 1950--начале 1960-х гг. продолжался перевод кочевого населения северных округов на оседлый образ жизни. Как и в прежние годы, мнение и желание коренных жителей часто не являлось определяющим. Поселки для местного населения строились нередко на значительном удалении от охотничьих угодий и мест лова рыбы, без учета возможностей передвижения по воде, поэтому построенные дома пустовали. На 1 января 1964 г. в Ямало-Ненецком округе было переведено на постоянное жительство в поселки около 2 тыс. семей. Одновременно в округе велась кампания по сселению мелких населенных пунктов, где жило от 1 до 10 семей (всего в округе было 170 таких поселений).

Образование больших оленеводческих колхозов и совхозов в 50-е гг., концентрация населения в поселках, вызвали изменения в образе жизни северян. На занятости населения северных округов отрицательным сказалось закрытие молочных ферм, парниково-тепличных хозяйств, звероферм и рыбоучастков. Реализация идеи концентрации производства привела по существу к свертыванию традиционных отраслей хозяйства. В 1959--1964 гг. сократились посевы овощных культур, картофеля, прекратился рост посевов зерновых. Среди местного населения появилась безработица. План жилищного строительства на севере из года в год не выполнялся.

В конце 1950--начале 60-х гг. социально-экономическое развитие севера Тюменской области постепенно стало подчиняться одной задаче -- ускоренному развитию нефтегазодобывающей промышленности. Над реализацией этой цели трудились в крае тысячи рабочих, поэтому на втором плане было решение бытовых и культурных потребностей.

Огромные капиталовложения значительно изменили индустриальный облик области. В 1959--1965 гг. было построено около 800 тыс. кв. м жилья, вступили в строй крупные предприятия в Тюмени, десятки леспромхозов и деревообрабатывающих предприятий, открыто 22 нефтяных и 23 газовых месторождения. В 1965 г. в течение одного дня в Тюменской области производилось 3,2 млн. кВт/час электроэнергии, 164 аккумулятора, 5,5 тыс. пар обуви, 266 метров ковров, добывалось 2,7 тыс. тонн нефти, перевозилось 5,8 тыс. пассажиров.

Иная картина складывалась в сельском хозяйстве, которое в начале 1950-х гг. переживало глубокий кризис. Богатый сельскохозяйственными ресурсами край не обеспечивал себя продуктами. В 1953 г. в области насчитывалось 34 совхоза и 800 колхозов, в распоря; -чши которых было около 8000 тракторов и 2670 комбайнов, другие виды сельхозтехники. Ее было недостаточно, но главной причиной тяжелого экономического состояния деревни была непродуманная аграрная политика государства.

Исключительно тяжелым был натуральный и денежный налог на жителей села. В начале 50-х гг. среднее крестьянское хозяйство в качестве натурального налога должно было поставить государству 40 кг мяса, 300 л молока, 10 ц картофеля, 100 штук яиц. Денежный налог составлял 1200 руб. с хозяйства. Тюменская деревня нищала, превращаясь в сырьевой придаток города. В 1953 г. посевы зерна не достигли уровня 1940 г., а средняя урожайность (8,5 ц га) была даже ниже, чем накануне войны. В области не было ни одного колхоза, который бы не являлся должником государства.

Задавленная налогами сибирская деревня с надеждой встретила решения сентябрьского пленума ЦК КПСС 1953 г., направленные на улучшение жизни колхозного крестьянства. В сельское хозяйство были увеличены капиталовложения, повышены закупочные цены, снижен сельхозналог и отменен продовольственный налог. Хотя этих мер было недостаточно для коренного изменения положения в аграрном секторе, но для тех лет это была ощутимая поддержка крестьян. Только за счет закупочных цен доходы в колхозах за 3 года выросли в 2 раза.

Рост капиталовложений позволил увеличить поставки техники на село. За 1954--1958 гг. колхозы и совхозы области получили около 7 тыс. тракторов и комбайнов, но энерговооруженность сельскохозяйственного производства оставалась низкой и составила к концу 50-х гг. 6,8 л. с. на 1 работника. Техника была сосредоточена в машинно-тракторных станциях -- МТС, которые обслуживали колхозы по договорам. МТС, однако, не гарантировали качество работ, срывали выполнение своих обязательств. Колхозы нуждались в собственной технике. По решению правительства в 1958 г. была проведена реорганизация МТС, а их техника продана колхозам. Все 69 МТС области были реорганизованы в 1959 г. в РТС -- ремонтно-технические станции. Реформа была проведена поспешно, без подготовки и учета экономического состояния колхозов: на 1 декабря 1959 г. задолженность колхозов государству составила в области 514,6 млн. руб., в том числе 208,8 млн. рублей за технику. Низкий уровень технизации сельскохозяйственного производства не позволил механизировать уборку картофеля, овощей, сена, в животноводстве по-прежнему преобладал тяжелый ручной труд. Разрешение свободного передвижения колхозникам и спецпереселенцам привело к массовой миграции из села. Попытки направить в деревню специалистов из города были малоэффективны.

Государство пыталось изменить положение в сельском хозяйстве путем организационно-административных преобразований, не затрагивая сути экономических отношений на селе. Хозяйственная самостоятельность колхозов лишь декларировалась, а вне колхозно-совхозной системы развиваться сельское хозяйство не могло, это не отвечало идее общенародной собственности. Решение экономических проблем с помощью идеологических рычагов в 50--60 годы не превратило сельское хозяйство области в развитую отрасль экономики.

Принятые меры все-таки повлияли на укрепление материального положения сельских жителей, но доходы колхозников росли медленно: в 1953 г. колхозники получали на 1 трудодень немногим более 2,5 кг зерна и около 1,5 руб., а в 1958 г. -- 820 г зерна и 2 руб. 44 копейки. Более ощутимыми были доходы от личного хозяйства, которое по-прежнему оставалось основой жизнеобеспечения сельского жителя. В 1956 г. в колхозах было введено ежемесячное авансирование труда, с полным расчетом после окончания сельхозработ, хотя до конца 50-х гг. одна треть колхозов так и не применяла этой системы. Партийно-правительственные решения 1953 г. по реформированию сельского хозяйства сыграли положительную роль, но не были доведены до конца. Экономическое развитие колхозов и совхозов шло по экстенсивному пути, без значительного использования достижений науки и техники.

Рост городского населения обострил в 50-е гг. продовольственную проблему. Увеличение производства зерна рассматривалось на февральском пленуме ЦК КПСС в 1954 году, когда приступили к освоению целинных и залежных земель. Уже 5 марта 1954 г. жители Тюмени провожали на целину комсомольцев судостроительного завода. Освоение целинных земель в области началось без научного анализа почв: распахивались залежи, сенокосы, пастбища. За 1954--1962 гг. было освоено 768,5 тыс. га, из которых потом было заброшено 124,6 тысячи." Больше всего было распахано земель в южной зоне области -- Ишимском, Казанском, Сорокинском и Маслянском районах. Надежды на высокие урожаи не оправдались. Тем не менее в 1954--1956 гг. валовый сбор зерна в области вырос в 1,3 раза, хотя позже он снизился. В 1951--1955 гг. средняя урожайность зерновых в области составляла 8,5 ц, в 1956--60 гг. -- 9,0, а в 1961--1965 гг. -- 7,8 центнеров с гектара. Агротехника сельского хозяйства оставалась низкой и увеличение сбора зерна можно было добиваться путем распашки новых земель.

За освоение целинных земель в 1956 г. в области было награждено орденами и медалями 1106 человек. Звание Героя Социалистического Труда получили бригадир колхоза «Вперед, к коммунизму» Сорокинского района П. П. Бачурин, председатель колхоза «Победа» Казанского района Г. Л. Гуляев, директор Казанской МТС П. И. Ратушняк.

Сложное положение оставалось в животноводстве области: незаинтересованность колхозов и совхозов в производстве мясо-молочной продукции, необеспеченность животноводческими помещениями, недостаток кормов, сокращение сенокосов и пастбищ приводили к падежу скота, снижению продуктивности. Надои молока на 1 корову были от 1 до 2 тыс. килограммов. Пытаясь изменить ситуацию, Тюменский обком КПСС и облисполком в январе 1955 г. приняли «программу подъема животноводства». В процессе ее реализации за три года было построено около 5 тыс. ферм, выросло поголовье скота. Однако это создало кормовую проблему. В Тюменской области, как и по всей стране, ее пытались решить за счет расширения посевов кукурузы. К 1962 г. в колхозах и совхозах области этой культурой было засеяно 274,2 тыс. га, а средняя урожайность составила всего 90 центнеров с гектара.

Низкая урожайность кукурузы, выведение из сельскохозяйственного оборота пастбищ и сенокосов, недостаточное производство фуражного зерна, отсутствие материальной заинтересованности у колхозников не позволили к середине 60-х гг. изменить в лучшую сторону ситуацию в животноводстве. Государственные запасы продукции животноводства пополнялись за счет личного хозяйства жителей села. В конце 50-х гг. в области началось объединение колхозов и совхозов, их укрупнение, сселение «неперспективных» деревень. Одновременно шло ограничение личного хозяйства путем увеличения сельхозналога, ограничения количества скота, уменьшения приусадебных участков. Все это привело к сокращению объема закупок сельскохозяйственной продукции у населения к 1963 г.: мяса на 8%, молока почти на 53%, яиц более чем на 37 процентов.

Сложными оставались социально-бытовые условия в деревне. Сотни сел и деревень не имели дорог, благоустроенного жилья, медицинских и культурных учреждений, почты, телефонной связи, электричества. Укрупнение колхозов, перевод их в совхозы, организационное переустройство управления сельским хозяйстом области в 1962 г., разделение партийных организаций по производственному принципу не решало насущных проблем аграрного сектора области, экономические факторы не были задействованы. Традиционные методы решения проблем сельского хозяйства приказным порядком все более демонстрировали свою неэффективность. В итоге сельское хозяйство юга области не смогло обеспечить продовольствием растущее население севера области, где возможности производства сельхозпродукции были ограничены или невозможны.

Особого внимания требовали традиционные отрасли хозяйства на севере. Основными формами хозяйствования здесь являлись колхозы в виде рыболовецких артелей и оленеводческие совхозы. Несмотря на значительные объемы реализуемой рыбы, пушнины и оленеводческой продукции, низкие закупочные цены не давали возможности повысить доходность колхозов и совхозов. Многие из них были экономически слабыми, а значительная часть коренного населения нуждалась в улучшении материально-бытовых условий. С начала освоения нефтегазовых месторождений положение местных жителей ухудшилось. Это было обусловлено тем, что население севера существовало в основном за счет окружающей природы. Из поколения в поколение передавались традиции бережного рационального отношения к природным богатствам края. Приток на север новых людей, не знающих природы севера, ее ранимость, представлял серьезную угрозу для окружающей среды.

В целом потенциал аграрного сектора области к середине 60-х гг. был достаточно весом. В результате освоения целинных и залежных земель значительно увеличились сельхозугодия, особенно пашня. Их размер составил, соответственно, 4022,8 и 1754,1 тыс. гектаров. Производство зерна в 1961--1965 гг. в среднем составляло свыше 845 тыс. тонн в год, что превышало уровень начала 50-х годов. Несколько возросло среднегодовое производство картофеля, овощей. В 1960--1963 гг. на 24% увеличилось поголовье крупного рогатого скота.

Однако частые реорганизации в аграрных структурах, деформация принципов материальной заинтересованности, ликвидация «неперспективных» деревень (их исчезло около 400 ) -- все это значительно усугубили состояние сельского хозяйства. Его возможности далеко отставали от растущих потребностей области в сырье и продовольствии в условиях индустриального бума, связанного с освоением нефтегазовых месторождений.

Вторая половина 50-х -- начало 60-х гг. -- это время оживления общественной жизни, политической оттепели после сталинского единовластия. Осуждение культа личности Сталина и определенная демократизация общественно-политической жизни не означали отказа КПСС от марксистско-ленинской идеологии в качестве государственной. Через систему партийных и комсомольских органов в общественное сознание внедрялись идеи построения общества изобилия. Они находили поддержку у людей, жаждущих улучшения своего положения. В целом население оставалось вполне лояльным к коммунистической системе. Однако одобрение решений партии и правительства носило сугубо формальный, пропагандистский характер. К оценке деятельности партийных и государственных органов общество относилось с определенной долей скептицизма. Это отразилось в выступлениях рабочих, колхозников, молодежи. В 1957 г. отказались от работы рабочие лесобазы «Тура», в мае 1961 г. два дня бастовали рабочие Сосновского лесопункта, выдвинув к администрации предприятий экономические требования. Недовольство действиями властей проявлялось в разговорах, анонимных письмах, в Ишиме были выпущены листовки «Все на борьбу с голодухой».

Отдельные представители молодежи Тюмени и Тобольска выражали протест против ввода войск в Венгрию, заявляли о несовместимости демократии и диктатуры пролетариата, отмечали, что «государство больше обращает внимания на иностранные государства, чем на жизнь своего народа». Однако любые проявления инакомыслия решительно подавлялись. Органы безопасности бдительно следили за состоянием общественного мнения, выявляя любые «нездоровые тенденции». Вместе с элементами инакомыслия общественная атмосфера 50-х гг. характеризовалась усилием религиозной деятельности. В области действовали различные конфессии. Главные меры борьбы с ними -- запрещение религиозных сект и закрытие церквей. В 1959--1960 гг. из 15 действующих в области храмов 4 были закрыты, запрещена деятельность 20 сект. Практиковалось и привлечение служителей культа к судебной ответственности. В Тюменской области проживали высланные во время Великой Отечественной войны немцы, литовцы и другие. Они выражали недовольство жилищно-бытовыми условиями, отсутствием школ, газет, книг и радиопередач на родном языке. Особенно тяжелым казалось положение немцев Поволжья. Среди них усиливаются эмиграционные настроения, сотни человек ходатайствовали о выезде в Германию. Забвение национальной культуры, традиций и обычаев касалось и малочисленных народностей Обского Севера. Их стремление возродить свои культовые обряды, праздники, не встречало поддержки у органов власти, а шаманы, проводившие их, арестовывались за антисоветскую агитацию с использованием религиозных предрассудков. Возрождение национальных традиций, верований не совмещалось с курсом на построение коммунизма.

В условиях хрущевской оттепели появились некоторые новшества в деятельности партийных, советских, комсомольских и профсоюзных организаций. Расширяется их актив, общественное начало в работе. После постановления ЦК КПСС от 22 января 1957 г. «Об улучшении деятельности Советов депутатов трудящихся и усилении их связей с массами» были расширены права советских органов в вопросах местного самоуправления. К началу 60-х гг. в области функционировали 1 областной, 2 окружных, 37 районных, 6 городских, около 400 сельских советов, в которые было избрано более 15 тыс. депутатов. Однако активность многих депутатов по-прежнему оставалась невысокой: около трети из них не участвовало в работе постоянных комиссий своих советов.

Таким образом, в Тюменской области в 1950--60-е гг. происходит определенная демократизация общественно-политической жизни, хотя сохраняется административная система управления, во главе с КПСС. Советы, профсоюзы, комсомол и другие общественные объединения находились под контролем партии.

Нефтеюганска». В нем утверждались основные правила и принципы застройки, в том числе под индивидуальное строительство. В 1964 г. закладываются поселки газовиков в Игриме и поселки нефтяников -- в Урае и Сургуте. В 1965 г. эти населенные пункты, а также Нефтеюганск (1967) и Нижневартовск (1972), получили статус городов.

На градостроительство в Сургутском, Нижневартовском, Березовском, Кондинском районах были выделены большие, хотя и недостаточные средства, объем которых в 1966--1985 гг. -- 5,0 млрд. руб. -- составил 9% общей суммы капиталовложений на разработку месторождений. На севере в эти годы развернулось строительство городов Надыма и Нового Уренгоя, рабочих поселков городского типа Мамонтово, Пойковский, Новоаганск, Барсово, Пангоды, Тарко-Сале, Тазовский.

Жилищный фонд городов и рабочих поселков по области в 1965--1985 гг. возрос в 8 раз, в том числе по Ханты-Мансийскому округу -- в 16, Ямало-Ненецкому -- в 16,8 раза. Города и поселки становятся все более благоустроенными. Удельный вес жилья, оборудованного водопроводом, составил 75%, канализацией -- 73%, центральным отоплением -- 78%, горячим водоснабжением -- 50%, газом -- 45%. Вместе с жильем строились объекты соцкультбыта: школы -- на 302 тыс. ученических мест, детские дошкольные учреждения -- на 152 тыс. мест, больничные учреждения -- на 14,4 тыс. коек, предприятия торговли, общественного питания, сеть которых составляла к 1985 г. соответственно 6906 и 4511 единиц.

За 20 лет освоения месторождений на Тюменском Севере было построено 14 городов, в том числе 10 -- в Ханты-Мансийском, 4 -- в Ямало-Ненецком округах. В 1990--1992 гг. статус городов получили: Пыть-Ях в Нефтеюганском районе, Лянторский в Сургутском районе Ханты-Мансийского округа, Муравленковский в Ямало-Ненецком округе. Вместе с городами к концу 1980-х гг. было построено более 20 поселков городского типа. Характерно, что большинство из них вначале закладывались как вахтовые, однако острая нужда в жилье привела к тому, что их пришлось развивать как стационарные поселки с необходимым минимумом социальной инфраструктуры. Некоторые из них стали городами.

Несмотря на определенные достижения, отставание в строительстве жилья было очевидным. Об этом свидетельствует очередь на жилье, которая по области к 1990 г. составляла 405 тыс. человек, в том числе 210 тыс. в Ханты-Мансийском и 89 тыс. человек в Ямало-Ненецком округах. В середине 1970-х гг. в балках и вагончиках проживало 23 тыс. газовиков, нефтяников и членов семей, а в 1985 г. их стало 160 тыс. человек.

Главная причина столь удручающего положения состояла в том, что попытки изменить традицию 30--50-х гг. -- сначала производство, потом все остальное, в том числе люди с их нуждами и заботами -- были непоследовательными. К тому же все жилищное строительство на Севере велось только силами государства. Не получило поддержки индивидуальное строительство. Но губительнее всего была политика ведомств, которые предпочитали плодить времянки вместо капитальных сооружений.

Объективная причина, обусловившая социальные трудности, заключалась в демографической ситуации в районах нового освоения. В начале освоения месторождений новым отраслям требовалось большое число работников для формирования производственных коллективов, которыми область, тем более нефтегазодобывающие районы, не располагала. Поэтому основной контингент рабочих и служащих новых отраслей формировался за счет приезжих. Население области к началу 1965 г. составляло всего 1226,7 тыс. человек, около 75% которых проживало в южных районах. В округах численность населения несколько превышала 200 тыс. человек, в том числе в Ханты-Мансийском -- немногим более 143 тыс., Ямало-Ненецком -- 65 тыс. человек. Накануне освоения месторождений основной прирост населения области шел преимущественно за счет естественного прироста, который составлял в 1964 г. 13 человек на 1000 родившихся, тогда как по Российской Федерации он был равен 8,1 человека. Учитывая размер территории Тюменской области, особенно национальных округов, она была одной из самых слабозаселенных в Сибири (0,8 человека на 1 кв. км), в том числе по южным районам -- 5 человек, в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком соответственно -- 0,5 и 0,1 человека.

К началу 1960-х гг. в Тюменской области было 7 городов, из них: Тюмень, Ишим, Тобольск, Ялуторовск областного, Ханты-Мансийск и Салехард окружного, Заводоуковск районного подчинения, 29 рабочих поселков городского типа и 2336 сельских населенных пунктов.

Удельный вес женщин по переписи населения 1959 г. составлял 55,3% (в 1964 г. -- 54%), возрастная группа от 16 до 59 лет -- 58,8%, в том числе в возрасте от 16 до 35 лет -- 30,8 процента. При этом среди городского населения высшее, полное и неполное среднее образование имели 39,9%, в том числе высшее и полное среднее 10,6%; а среди сельских жителей -- 28,1 и 9,5 процентов.

До 1964 г. чосновное занятие населения было связано с сельским хозяйством и переработкой сельхозпродукции. Сельское население трудилось в 145 совхозах и 132 колхозах, городское -- на 3991 предприятии области. Среди занятых на производстве свыше 80% приходилось на долю рабочих и колхозников. В области сформировался большой отряд интеллигенции, который насчитывал в общей сложности свыше 147 тыс. человек. Из них около 83 тыс. -- это работники здравоохранения, образования, науки, культурно-просветительных учреждений. В отраслях народного хозяйства работало около 68 тыс. специалистов, в том числе 20 тыс. с высшим и 44,6 тыс. со средним специальным образованием.

Коренное население Тюменского Севера было занято в традиционных для округов отраслях: рыболовстве, пушном промысле, оленеводстве, в небольшом количестве в лесной промышленности. Основная масса его проживала в сельской местности. В Ямало-Ненецком округе 97% ненцев и 95,3% хантов жило в селах, в Ханты-Мансийском округе там проживало, соответственно, 93% хантов и 94,2% манси.

Освоение региона усилило миграционные процессы. Если раньше Тюменскую область характеризовали как регион относительного миграционного спокойствия, то после 1964 г. процесс миграции приобрел взрывной характер. Об этом свидетельствует тот факт, что уже в 1964--1970 гг. общее количество мигрантов достигло 1,8 млн. человек. В миграционных связях Обского Севера ведущую роль занимали Урал, удельный вес которого в притоке населения составлял более 23%, Поволжье (16%), Западная Сибирь (29%), в том числе Тюменская область (14%), Казахстан (6%). В последующие годы увеличился поток мигрантов из Поволжья, Северного Кавказа, Дальнего Востока, резко возросло число выходцев из Украины.

Среди мотивов приезда следует отметить прежде всего материальные факторы (до 50%о), хотя немало (17%) прибыло, руководствуясь чувством долга, стремлением проявить себя как личность. Среди отъезжающих главные мотивы -- неудовлетворенность жилищно-бытовыми условиями, системой торговли и культурного обслуживания (70%о). Отмеченные факторы приезда и отъезда оставались доминирующими и в последующий период.

Хотя в 1964--1970 гг. увеличение населения происходило в основном за счет механического прироста, особенно в районах нового освоения, немаловажную роль играл и естественный прирост.

В целом за 1961--1990 гг. население Тюменской области увеличилось в 2,8 раза, в том числе в Ханты-Мансийском округе в 9,3, в Ямало-Ненецком в 7,5 раза. Занимая перед началом освоения предпоследнее место по числу жителей в западносибирском регионе (последнее -- Томская область), Тюменская область в 1990 г. уступала лишь Кемеровской области, где население составляло 3176 тыс. человек. Плотность населения по области выросла в 2,7 раза (с 0,8 до 2,16 человека на кв. км), в Ханты-Мансийском -- в 4,8 раза (с 0,5 до 1,49 человека), в Ямало-Ненецком -- в 6,5 раза (с 0,1 до 0,65 человека). По южным районам плотность составляла 6,5 человека, а в центрах нефтегазодобычи -- 20--30 человек на квадратный километр. Возросшая численность населения позволяла решать проблему обеспечения кадрами хозяйства области.

Обеспечивая огромные валютные поступления в казну, тюменцы были вправе ожидать от органов власти большего внимания на развитие социальной сферы. Однако этого не произошло. В Тюменской области удельный вес капиталовложений в жилищно-гражданское строительство в 1970--80-е гг. сократился с 17 до 9% от их общего объема, хотя по обеспеченности жильем, объектами соцкультбыта регион находился на 60--70-х местах в России.

В результате в конце 80--в начале 90-х гг. начинается отток населения. Особенно он усилился с распадом СССР. В 1991--1992 гг. из области выехало 327 тыс., а прибыло лишь 252,9 тыс. человек. Подобная тенденция сохранялась и в 1993 году.

Интенсивное сооружение городов и рабочих поселков привело к урбанизации населения Тюменской области. В нефтегазодобывающих районах она шла особенно интенсивно. Удельный вес городского населения в Тюменской области в 1961--1989 гг. возрос с 35 до 76%, в том числе в Ханты-Мансийском округе -- с 27 до 90%, в Ямало-Ненецком -- с 35 до 78 процентов. В начале 60-х гг. Тюменская область по степени урбанизации занимала одно из последних мест в Сибири. К началу 90-х гг. по этому показателю она уступала только Кемеровской области. Накануне освоения месторождений область населяли русские (81,4%), татары (7,3%), украинцы (1,8%), немцы (1,5%), чуваши (1,2%), коми (0,7%), ханты (1,4%), ненцы (1,3%), манси (0,5%), селькупы (0,1%), другие национальности (2,8 процента). Национальный состав населения начал изменяться с самого начала формирования нефтегазового комплекса, в связи с переездом специалистов и их семей из Татарии, Башкирии, Украины, Кавказа. Так, к началу 80-х гг. среди рабочих и специалистов резко возрастает численность украинцев, татар, белорусов. Среди рабочих-нефтяников русские составляли около 68%, украинцы -- 10,3%, татары -- 9,6%, башкиры -- 2,4%, малочисленные народы Севера -- 0,4 процента. Среди специалистов Главтюменьнефтегазстроя русские составляли 63,1%, украинцы -- 23,2%, татары -- 3,8%, белорусы -- 3,2%, евреи -- 1,3%, башкиры -- 0,8%, азербайджанцы -- 0,2%, другие национальности -- 4,4 процента. Нетрудно заметить, что и среди рабочих и среди специалистов доминирующую роль занимали русские, украинцы, татары, белорусы, башкиры.

В 1979--1989 гг. численность русских оставалась наибольшей -- свыше 2,2 млн. человек, однако их удельный вес снизился с 81,1% в 1970 г. до 72,6% в 1989 году. За этот период наиболее существенно возросла численность украинцев -- со 180 до 260 тыс. человек. Общее количество татар в 1989 г. составило 227 тыс. человек. Заметно увеличилась численность белорусов, башкир, чувашей, азербайджанцев.

В 1980-е гг. в области увеличилась группа малочисленных народов Севера с 46,1 тыс. (1979 г.) до 51,9 тыс. (1989 г.). Это обусловлено высоким уровнем рождаемости, которая в 2--2,5 раза была выше, чем у других национальностей.

Вместе с национальным своеобразием, особенностью населения Тюменской области, в частности северных районов, стал возрастной состав.

В отличие от других областей Западной Сибири здесь быстро увеличивается за счет приезжих группа населения в возрасте 20--34 лет: средний возраст жителя Сургута (конец 60-х гг.) составлял 26, Нефтеюганска -- 24, Нижневартовска -- 26 лет, тогда как по Западной Сибири он равнялся 30 годам. Районы нового освоения отличала высокая рождаемость. В 1970 г. в Нижневартовске она была на 46%, Сургуте -- на 53%, Нефтеюганске -- на 73% выше западносибирской. Преобладание молодого населения обусловило и возрастную структуру трудовых коллективов. Доля работников до 30 лет составляла в 70-е гг. по Главтюменьгеологии -- 47%, Глав-тюменьнефтегазу -- 42%, Главтюменьнефтегазстрою -- 50,7%, Тюменьгазпрому -- 42,2%, тогда как в составе населения области на эту категорию приходилось менее 30 процентов.

В последующие годы молодежный состав населения оставался доминирующим. Среди нефтяников к началу 80-х гг. 51% рабочих был в возрасте до 30 лет, от 40 до 50 лет -- 44% и лишь 5% имели возраст от 50 лет и выше. К концу 80-х гг. эти показатели несколько снизились, но среди 600-тысячного отряда геологов, нефтяников, газовиков, строителей 49% работающих было в возрасте до 30 лет. Молодежный состав населения характерен и в целом для Тюменской области. Он составлял в 1989 г. 49%, тогда как по Российской Федерации 35,3 процента.

Одновременно изменялся состав населения области по полу. В 1959 г. женщины составляли здесь 55,3 процента. К 1970 г. их доля снизилась до 52,9%, а к 1989 г.-- до 50,1 процента. В Сургуте в конце 70-х гг. на 100 мужчин приходилось 90 женщин, 76 -- в Нефтеюганске, 83 -- в Нижневартовске. Эта диспропорция была обусловлена как отсутствием работы для вторых членов семьи, так и отставанием в развитии социальной инфраструктуры.

Анализ демографических изменений в Тюменской области показывает, что в 60--80-е гг. область занимала первое место в СССР и России по росту населения. Плотность его оставалась по-прежнему невысокой -- 2,2 человека на квадратный километр. Прирост населения обеспечивался за счет приезжающих из других районов страны. Однако в области был выше республиканского уровня естественный прирост населения. Следует отметить, что в регионе в силу хронического отставания в развитии социальной инфраструктуры была сравнительно низкой приживаемость переселенцев: общий миграционный поток составил в 1964--1989 гг. 15 млн. человек. События последних лет привели к тому, что увеличился отток населения из Сургута, Нефтеюганска, Нижневартовска, Нового Уренгоя, Пуровского района.

Глава XIV. ЖИЗНЬ И ПОЛИТИКА

В первой половине 1980-х гг. одной из примет общественно-политической жизни страны стали смерть и похороны одного за другим нескольких генеральных секретарей ЦК КПСС, Председателей Президиума Верховного Совета СССР. За 2,5 года ушли из жизни Л. И. Брежнев (ноябрь 1982 г.), Ю. В. Андропов (февраль 1984 г.), К. У. Черненко (март 1985 г.). Это свидетельствовало о кризисе геронтократии в формировании высшего партийного и государственного руководства. На этом фоне избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС сравнительно молодого 55-летнего М. С. Горбачева, его короткая, энергичная речь после избрания была благожелательно встречена в стране.

Апрельский (1985 г.) пленум ЦК КПСС. М. С. Горбачев выступает с программной речью, в которой провозглашает курс на перестройку и ускорение социально-экономического развития страны. Эффект велик. Всем казалось: пришел энергичный, знающий лидер, под руководством которого общество обретет новое дыхание. Несколько иной была картина в партийных организациях страны. Обычной чередой проходили собрания парторганизаций, пленумы партийных комитетов, на которых разрабатывались и утверждались мероприятия по осуществлению перестройки. В чем она должна состоять, полной ясности не было, и многие коммунисты рассуждали привычно: состоится XXVIII съезд КПСС, примет новую редакцию программы, как было объявлено, тогда станет ясна стратегия и тактика перестройки. А пока парторганизации, являясь ядром властно-распорядительных структур, жили обычной, привычной жизнью и заботами: занимались хозяйственными делами, контролировали выполнение планов. Вот, например, пленум Тюменского обкома КПСС 30 мая 1988 года. Заслушивается отчет о работе секретаря Надымского горкома партии В. Г. Удовенко и здесь же отчеты начальников Главтюмень-нефтегаза и Тюменьгазпрома В. И. Грайфера и Е. Н. Яковлева. В прениях по отчетам, в том числе и в выступлении первого секретаря обкома Г. П. Богомякова, речь идет о недостатках в хозяйственной работе, кадрах, захламленности городов и поселков, внедрении хозрасчета. И ни одного слова об общественно-политической обстановке в области, настроении людей. А ведь это за месяц до XIX партконференции. Впрочем, то же самое характерно для партийных конференций городов и районов области, XXI конференции областной парторганизации, проходивших в конце 1988 года.

Между тем на слабую массово-политическую работу парторганизаций области было указано в постановлении ЦК КПСС от 30 июня 1986 г. «Об организаторской и политической работе Нижневартовского горкома партии по выполнению государственных планов и социалистических обязательств по добыче нефти». Правда, в постановлении парторганизации опять-таки были ориентированы на хозяйственную деятельность. Таким образом, между постановлением ЦК КПСС и пленумом Тюменского обкома два года ориентиры в работе оставались прежними.

До 1988 г. каких-либо значимых общественно-политических движений, альтернативных КПСС и ВЛКСМ, в Тюменской области не существовало. Более того, продолжался численный рост комсомольцев и коммунистов. В 1986--1988 гг. Тюменская областная организация КПСС выросла на 16 тыс. членов и насчитывала более 164 тыс. человек, в том числе в Тюмени -- 27,8 тыс., Сургуте -- 15,8 тыс., Нижневартовске -- 15,3 тыс., Нефтеюганске -- 7,9 тыс., Ноябрьске -- 7,9 тыс., Надыме -- 6,3 тыс., Тобольске -- 6,2 тыс., Ишиме -- 5,7 тыс. членов. Значительные силы коммунистов были представлены в строительстве -- 42 тыс., или 25,6% всего состава областной парторганизации, нефтяной промышленности -- около 32 тыс. (19,8%), сельском хозяйстве -- более 13 тыс. (8,1%), газовой промышленности -- свыше 8 тыс. (4,9%), геологии -- около 7 тыс. (4,3%). Они были объединены в 3596 первичных, 5315 цеховых парторганизациях, 5856 партгруппах. Их деятельность направляли областной, два окружных, девятнадцать городских, тридцать один районный комитеты. Областная парторганизация располагала «выборным активом» в 47 тыс. человек.

Внешняя характеристика свидетельствовала о прочности позиций областной организации КПСС. Казалось, на ее пути нет серьезных проблем в осуществлении «руководящей и направляющей роли». Казалось, не вызывает опасений и будущее комсомольской организации области. Численность комсомольцев на 1 января 1987 г. составила более 312 тыс. членов.

Однако подспудно в этих традиционных для политической системы страны организациях назревал кризис, особенно отчетливо проявившийся, начиная с 1989 года. Конкретным выражением его стали сокращение численности партийных организаций и приема новых членов, рост исключенных и вышедших из партии по собственному желанию, распад партийных структур.

Если в 1986--1988 гг. областная организация КПСС выросла более чем на 16 тыс., то в 1989--первой половине 1991 гг. уменьшилась почти на 73 тыс. человек; прием во второй половине 80-х гг. сократился более чем в 38 раз, число вышедших из партии возросло со 100 человек в 1986 г. до 36,2 тыс. в 1990 году. Особенно много членов партии покидало ее в нефтегазодобывающих центрах. Так, в Ханты-Мансийском округе из КПСС вышло свыше 38% окружной организации, в том числе в Нижневартовске и Сургуте -- 36,6%, Нефтеюганске -- 37,6%, Нягани -- 39,5%, Лангепасе -- 41,7%, Урае -- 51,4%, Радужном -- 55,1%, Мегионе -- 57,6 процента. В Ямало-Ненецком округе парторганизацию покинула треть списочного состава. Здесь опять-таки первенствовали нефтегазодобывающие центры: Надым -- 35,5%, Новый Уренгой -- 35,7%, Ноябрьск -- 39,1 процента. В результате массового выхода из партии начался распад партийных структур, в первую очередь малочисленных организаций, особенно партийных групп, численность которых в первом полугодии 1991 г. сократилась в 7 раз. Партию покидали прежде всего рабочие. Среди вышедших в 1989 г. они составляли 72,8%, в 1990 г. -- 54,3%, в первой половине 1991 г. -- 41,1 процента. Численность рабочих в областной парторганизации снизилась с почти 50% в 1986 г. до 33% в 1990 году.