Главная
Коллекция "Otherreferats"
Литература
Проблемы издания и комментирования художественной прозы Ю.К. Олеши (на материале романа "Зависть")
Проблемы издания и комментирования художественной прозы Ю.К. Олеши (на материале романа "Зависть")
Ю.К. Олеша как один из значительных советских писателей 20-30-х гг. XX в. Разрешение проблем, возникающих при подготовке научного комментированного издания художественной прозы Ю.К. Олеши на примере романа "Зависть". Разночтения, проблема "темных мест".
| Рубрика | Литература |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 30.10.2017 |
| Размер файла | 502,8 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
С.58 Я пересекаю трубу… - т.е. Трубную площадь. Трубная площадь - часть Бульварного кольца на пересечении Петровского, Цветного, Рождественского бульваров и Неглинной улицы. Названа по водостоку - "трубе" - в стене Белого города, через который протекала река Неглинная до заключения ее в подземный коллектор. В 17 веке здесь был Лубяной торг. С 1840-х годов на площади находился Птичий рынок, с 1851 на северной стороне Трубной, в начале Цветного бульвара торговали цветами, саженцами деревьев и т.п. В 1864 году открыты гостиница и ресторан "Эрмитаж", позже в здании стало размещаться издательство "Высшая школа". Трубную площадь в период нэпа описывают А.П. Богданов и Г.П. Богданов: "На Трубной площади торговали птицами и рыбами, ружьями и охотничьей стариной. Там в клетках сидели лисицы, осенью хрустально перезванивались из своих клеток щеглы, - весело там было от рыбок в аквариумах, от цветов и деревьев-саженцев и от множества птичьих клеток, уставленных друг на друга" (Богданов А.П., Богданов Г.П. Долг памяти. Повесть об отце.М. 1990. С.117) Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?266. Здесь и в дальнейшем авторское оформление комментариев сохранено. .
Какой бы полезной для общей эрудиции читателя ни была приведенная в этом комментарии информация, бомльшая ее часть представляется нам излишней и нарушающей принцип контекстуальности: сообщение о том, что находилось на Трубной в XVII-XIX?веках не имеет никакого отношения к "Зависти". На наш взгляд, при комментировании этого места достаточно лишь указать, о какой площади идет речь, и упомянуть о том, что она расположена в центральной части Москвы, а в 20-е?годы являлась местом для продажи животных (в том числе привести цитаты).
Некоторые комментарии Игнатовой вызывают порой даже недоумение:
С.97 … и если вскоре после нас еще какой-нибудь мечтатель пройдет по нашему пути, то получит он полное удовольствие от созерцания знаменитого бутылочного стекла, знаменитых осколков, прославленных писателями за свойство внезапно вспыхивать среди мусора и запустения ….
"Осколки" - так назывался русский юмористический еженедельный журнал с карикатурами. Журнал издавался в 1881-1916 гг. в Петербурге Н.А. Лейкиным (до 1905 г.), затем В.В. Билибиным. В числе сотрудников журнала были Н.С. Лесков, В.А. Гиляровский. В 1882-87 годах с журналом сотрудничал А.П. Чехов Там же.С. ?272. .
Очевидно, здесь возникло некоторое недоразумение, поскольку контекст не предполагает возможности принять бутылочное стекло за журнал, издававшийся на рубеже веков, однако, как нам представляется, данный эпизод "Зависти" имеет связь с Чеховым. Вспомним знаменитую сцену из "Чайки":
Аркадина. <…> (Сыну.) Костя, оставь свои рукописи, пойдем есть.
Треплев. Не хочу, мама, я сыт.
Аркадина. Как знаешь. (Будит Сорина.) Петруша, ужинать! (Берет Шамраева под руку.) Я расскажу вам, как меня принимали в Харькове.
Полина Андреевна тушит на столе свечи, потом она и Дорн катят кресло. Все уходят в левую дверь; на сцене остается один Треплев за письменным столом.
Треплев (собирается писать; пробегает то, что уже написано). Я так много говорил о новых формах, а теперь чувствую, что сам мало-помалу сползаю к рутине. (Читает.)"Афиша на заборе гласила. Бледное лицо, обрамленное темными волосами." Гласила, обрамленное. Это бездарно. (Зачеркивает.) Начну с того, как героя разбудил шум дождя, а остальное все вон. Описание лунного вечера длинно и изысканно. Тригорин выработал себе приемы, ему легко. У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса - вот и лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе. Это мучительно.
Пауза.
Да, я все больше и больше прихожу к убеждению, что дело не в старых и не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души.
Кто-то стучит в окно, ближайшее к столу.
Что такое? (Глядит в окно.) Ничего не видно. (Отворяет стеклянную дверь и смотрит в сад.) Кто-то пробежал вниз по ступеням. (Окликает.) Кто здесь?
Уходит; слышно, как он быстро идет по террасе; через полминуты возвращается с Ниной Заречной.
Нина! Нина!
Нина кладет ему голову на грудь и сдержанно рыдает.
(Растроганный.) Нина! Нина! Это вы. вы. Я точно предчувствовал, весь день душа моя томилась ужасно. (Снимает с нее шляпу и тальму.) О, моя добрая, моя ненаглядная, она пришла! Не будем плакать, не будем Чехов?А. ?П. Чайка // Чехов?А. ?П. Полное собрание сочинений и писем: в?30?т. Сочинения: в?18?т.Т. ?13. Пьесы 1895-1904. М.,?1978.С. ?55-56. .
Олеша довольно хорошо знал произведения Чехова и наверняка ощущал связь указанного эпизода с собственной биографией: упоминание Харькова, одиночество за письменным столом Во время работы над "Завистью" Олеша постоянно писал жене, чтобы она ни за что не приезжала (Олеша?Ю. ?К. Письма и телеграммы Олеше Ольге Густавовне (жене) // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?625. 47?л.). , постоянные зачеркивания написанного, обдумывание планов, зависть к другим писателям ("У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса…"), наконец, ожидание светлой и чистой любви молодой девушки.
Можно привести и другие контексты, в которых среди мусора встречаются осколки бутылок. Так, например, у М. ?Горького в "Жизни Матвея Кожемякина" (1910) имеется следующее описание:
Придя домой, юноша со стыдом почувствовал, что ему нестерпимо хочется есть; <…> он тихонько стащил со стола кусок ситного хлеба, <…> быстро съел его и, чувствуя себя виноватым, вышел на двор. <…>
Седые, грязные волосы всклокоченных бород, опухшие жёлтые и красные лица, ловкие, настороженные руки, на пальцах которых, казалось, были невидимые глаза, - всё это напоминало странные видения божьего крестника, когда он проезжал по полям мучений человеческих. Как будто на двор с улиц города смели все отрепья, среди них тускло сверкали осколки бутылок и ветер брезгливо шевелил эту кучу гнилого сора Горький?М. Жизнь Матвея Кожемякина // Горький?М. Собрание сочинений: в?30?т.Т. ?9. Повести. 1909-1912. М.,?1950.С. ?206. .
Приведем также один пример недостаточности комментария:
С.8 Тот заполнил весь кабинет, этакий пленительно-неуклюжий, застенчивый, улыбающийся, загорелый, ясноглазый, этакий Левин из Толстого.
Левин - персонаж романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина" Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?223. .
В данном контексте нам представляется чрезвычайно важным не просто пояснить, кто такой Константин Левин, а указать, что деревенский мужчина, пришедший к Андрею Бабичеву на прием, похож на него именно застенчивостью, склонностью к смущению, близостью к природе:
…этакий Левин из Толстого. - Имеется в виду один из центральных персонажей романа Л. ?Н. ?Толстого "Анна Каренина", отчасти автобиографический герой Константин Левин (или Лёвин). Сравнение сельского жителя с провинциальным помещиком дворянского происхождения Левиным небезосновательно, так как застенчивый и склонный к смущению герой Толстого, сближаясь с крестьянами, бомльшую часть своего времени посвящает ведению хозяйства.
Следующий пример одновременно сочетает в себе и недостаточность комментария, и неоправданное его расширение:
С.18 Я думаю даже так: ну, вот можно прославиться, ставши музыкантом, писателем, полководцем, пройти через Ниагару по канату…
Ниагара - река в Северной Америке, пограничная между США и Канадой. Образует Ниагарский водопад, в обход которого сооружен канал Уэлленд Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?241. .
С одной стороны, пояснение, что такое Ниагара, само по себе вызывает недоумение: сложно вообразить читателя, даже школьного возраста, который никогда не слышал о реке или водопаде с таким названием. С другой стороны, упоминание о канале, сооруженном в обход водопада излишне, а про то, подразумевается ли здесь какое-то реальное событие, принесшее человеку, прошедшему по канату над, скорее всего, Ниагарским водопадом, нежели над рекой, - не сказано ни слова. Ведь Кавалеров приводит в качестве примеров разные способы, с помощью которых человек может прославиться, а самым известным в истории и прославившемся на весь мир канатоходцем, который не только первым прошел с шестом над Ниагарским водопадом, но и повторял этот трюк впоследствии с разными вариациями (например, с завязанными глазами, в наручниках на руках и ногах, с человеком на плечах) был Жан Франсуа Гравеле, выступавший под псевдонимом "Великий Блонден".
Приведем последний пример:
С.41 Я ел во Дворце Труда, на Солянке, зразы Нельсон… - Зразы - мясные котлеты с начинкой Там же.С. ?261. .
С нашей точки зрения, гораздо важнее прокомментировать не что такое зразы, а что в сущности представляло из себя это блюдо, откуда взялось его название и как оно связано с родиной поляка Олеши, а также с вице-адмиралом Горацио Нельсоном; почему автор не употребляет полного наименования "Зразы а la Nelson" и передает его по-русски и так далее. В конце концов, в научно-массовом издании можно даже привести рецепт этого блюда или, наконец, даже напечатать текст наподобие тех, что опубликованы в книге Марка Крика "Суп Кафки" Крик М. Суп Кафки: Полная история мировой литературы в 14?рецептах. СПб.,?2007. 128?с. . Кроме того, чрезвычайно важным нам кажется комментирование того факта, что Кавалеров ест во Дворце труда, в котором находилась редакция газеты "Гудок", сотрудником которой являлся Олеша. О последнем факте Игнатова пишет в связи с другим упоминанием Дворца, однако здесь отсылки не дает. Все остальное, к сожалению, ускользнуло от ее внимания. Отдельно комментарий опубликован не был.
Как видим, современный исследователь творчества Олеши остро ощущает необходимость в научно подготовленном комментарии к произведениям автора. К сожалению, в рамках магистерской диссертации мы тоже не имеем возможности дать полный комментарий к роману, поэтому в последующих разделах настоящей главы рассмотрим лишь некоторые проблемы, связанные с комментированием "Зависти". Среди них мы уделяем особое внимание проблемам альтернативного финала и "темных мест", а также автобиографическому подтексту романа. Конечно, это не все возможные "комментаторские трудности", и перечисленные аспекты в основном связаны с реальным комментарием, однако именно они представляются нам первоочередными и специфическими, так как, например, обнаружение аллюзий в рамках историко-литературного комментария типично для всех произведений. В связи с этим мы отдельно не останавливаемся на таких достигнутых в процессе подготовки комментария к "Зависти" результатах проделанной работы, как, например, обнаружение источника неточной цитаты из переведенного в 1914?году Гумилевым стихотворения Т. ?Готье "Чайная роза" Кавалеров во время патетического монолога в пивной говорит: "Девушка… “в садах, украшенных весною, царица, равной розы нет, чтобы идти на вас войною, на ваши восемнадцать лет!.. ”" [1956: ?34]. Игнатова и Маркина в своих диссертациях со ссылкой на Бадикова указывают, что это "стихи, по-видимому, сочиненные Ю. Олешей" (Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?226; Маркина?П. ?В. Мифопоэтика художественной прозы Ю. ?К. ?Олеши: дис. … канд. филол. наук: 10. 01. 01. Барнаул,?2007.С. ?35). . Здесь же оговоримся, что, конечно, занимаясь исследованием частных проблем, мы не имеем возможности в рамках данной работы дать интерпретацию романа в целом, однако считаем необходимым проанализировать те факторы, без учета которых в принципе невозможно его комментирование, так как полагаем, что без верной трактовки отдельных мест полноценное понимание произведения невозможно.
2.2 Проблема альтернативного финала
Как писал С. ?А. ?Рейсер, "от того или иного понимания замысла зависит интерпретация произведения, определение его места в историко-литературном процессе" Рейсер?С. ?А. Основы текстологии.С. ?148. . Эти слова оказываются чрезвычайно важными именно в связи с творческой историей романа Олеши "Зависть", потому что изначально писатель планировал публиковать и, вероятно, читал на квартире у Катаева не вполне тот текст, с которым были знакомы и продолжают знакомиться до сих пор читатели. Речь идет об альтернативном финале романа, на который впервые указала Игнатова в уже неоднократно упомянутой диссертации.
Напомним, что в хорошо знакомой читателям и появившейся уже в "Красной нови" редакции "Зависти" во второй части романа эпизоду с описанием футбольного матча предшествует глава, в которой изображается сцена подглядывания Ивана Бабичева и Кавалерова за Валей и Макаровым, занимающимися гимнастическими упражнениями на зеленой площадке. Заканчивается эта глава следующими словами Ивана Бабичева:
Выпьем, Кавалеров, - сказал Иван. - Будем пить, Кавалеров, за молодость, которая прошла, за заговор чувств, который провалился, за машину, которой нет и не будет…
Сукин вы сын, Иван Петрович! (Кавалеров схватил Ивана за ворот.) Не прошла молодость! Нет! Слышите ли вы? Неправда! Я докажу вам… Завтра же - слышите ли? - завтра на футболе я убью вашего брата… [1956: 114]
Затем идет описание футбольного матча (VIII и IX главы), после которого следуют еще три главы, и заканчивается роман монологом Ивана Бабичева с финальными словами: "Пейте. За равнодушие. Ура! За Анечку! И сегодня, кстати… слушайте: я… сообщу вам приятное… сегодня, Кавалеров, ваша очередь спать с Анечкой. Ура!" [1956: 128]
В "Полном черновике “Зависти”", наиболее близкой к журнальной публикации редакции романа, расположение глав и эпизодов несколько отличается: за главой, в которой описывается подглядывание героев, здесь следовали сцены возвращения пьяного Кавалерова домой, его бред, выздоровление и обнаружение у Анечки Прокопович Ивана Бабичева (X-XII?главы журнального варианта), который предлагал выпить не за равнодушие Эти слова Ивана, по всей видимости, были дописаны непосредственно для "Красной нови", так как в "Полном черновике “Зависти”" их нет. Игнатова указывает, что "монолог Ивана Бабичева о равнодушии все же появлялся один единственный раз на самом раннем этапе создания романа, но никак с образами Кавалерова и Вали связан не был. Так Ю. Олеша использовал старую заготовку для окончательного варианта" (Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?185). , а "за молодость, которая прошла, за заговор чувств, который провалился, за машину, которой нет и не будет…", после чего следовал отказ выздоровевшего Кавалерова (см. ?цитату выше). Финальными в этой редакции были главы с описанием футбольного матча, а заканчивался роман совсем иначе.
Альтернативный, принципиально другой финал произведения - всегда интересный сюжет в литературоведении, и особенно пикантен он в случае с "Завистью". Позволим себе процитировать обнаруженную Игнатовой финальную сцену целиком, так как хоть она и приведена в упомянутой диссертации вместе с описанной выше историей перестановки глав местами Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?183-185. , этот источник не является легкодоступным не только широкому читателю, но и научному сообществу, а значит, альтернативный финал романа по-прежнему необходимо вновь открывать для публики. В этой "футбольной" сцене Кавалеров видит Валю, борющуюся с ветром и размышляет о ее недоступности, а затем следует неопубликованный вариант финала:
Платье ее бежало - точно писало по ветру.
Она узнала его. От смущения она разом как-бы отекла, у нее припухли лунки под глазами.
Кавалеров ударил ее по лицу.
Голова ее дернулась от удара. Медальон взлетел с шеи, вспорхнул и зацепился в волосах, как золотая миндалина.
Кавалеров схватил ее за волосы и рванул к себе. Медальон попал к нему в ладонь, он дернул цепочку, натянув ее и почти видя мгновенно возникающий на Валиной шее след, похожий на резинку.
Пока Валя падала, он успел запустить пальцы под рукав ее, на плече, - и она повисла. Он поддержал ее другой рукой, чувствуя складность ее, и разорвал платье.
Он поднял ее, накинув ее на лицо, - с рыданьем встречая щеками, носом, яблоками глаз, губами, каждой порой своей чистоту ее открывшегося тела Олеша?Ю. ?К. "Зависть". Роман. Неполный текст // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?18.Л. ?107-108. .
На этом, по мнению Игнатовой, заканчивался роман, однако исследовательница не приводит никаких аргументов в пользу данной гипотезы. Единственное основание ее, как следует из текста диссертации, - то, что на этом месте посередине листа заканчивается машинопись. Так как подобное основание для признания сцены финальной показалось нам недостаточным, мы решили привлечь дополнительные источники, которые могли бы дать пусть даже косвенное, но подтверждение этой версии. Как выяснилось, обнаружить такой источник не составляет особого труда: если бы Игнатова не полагала ошибочно, что редактором "Красной нови" во время издания "Зависти" был А. ?К. ?Воронский, отстраненный от дел в первой половине того же 1927 года, то она, возможно, обратилась бы к наброску письма Олеши к "истинному" редактору Раскольникову. Из этого наброска следует, что Олеша не хотел публиковать своего романа с изменениями финала, в котором, как мы видели, он отдавал Валю в руки Николая Кавалерова, однако редактор - возможно, исходя из цензурных соображений, - настоял на переработке текста. Он пишет:
Многоуважаемый
Федор Федорович!
Я сделал кое-какие исправления. Но снова взываю к Вам: примите все таки первую редакцию вещи - с тем концом, который был у меня (со сценой на футболе). Я готов защищаться как угодно, готов <текст не дописан автором. - А. ?К. > Олеша?Ю. ?К. Письмо Ф. ?Ф. Раскольникову. Начало. Набросок. [1927] // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?641. 1?л.
Именно в связи с тем фактом, что в течение пяти лет и особенно на протяжении пяти месяцев (февраль-июнь 1927?года) Олеша писал роман с одним финалом, а в последствии, ради его публикации, согласился в корне изменить замысел своего произведения, возникает проблема альтернативного финала "Зависти". Получается, что это один из основных и первых аспектов, который необходимо анализировать, так как без комментария о другой концовке, которая прямо противоположна опубликованной в итоге, читатели на протяжении почти 90?лет воспринимают роман не таким, каким его задумывал Олеша. И хотя при чтении произведения этот факт не осознается, выходит, что мы изначально имеем дело с текстом, который для понимания, адекватного авторскому, нуждается в комментарии.
Вместе с тем своеобразную проблему составляет и то, что Олеша "смирился" с таким финалом, а значит, он, например, отчаянно желал напечатать свой роман (упоминания об этом постоянно обнаруживаются в его письмах этого периода к жене) и был согласен на любые изменения. В то же время такой трактовке противоречит текст процитированного выше наброска письма к Раскольникову. Если эта позиция неверна, то остается лишь предполагать, что новый финал, по мысли Олеши, не противоречил его замыслу - в этом тоже заключается специфическая проблема комментирования "Зависти".
Игнатова интерпретирует изменение концовки, видимо, придерживаясь той точки зрения, что Олеша нуждался в публикации:
Отдавая Кавалерову Валю, Ю. Олеша, тем самым, не исключал возможности, что и Кавалеров достоин любви, что он может "сразиться" за любовь, и Валя в руках Кавалерова - это тот самый "приз, за все: за унижения, за молодость, которую я не успел увидеть, за собачью мою жизнь". Отсюда и рыдания Кавалерова. <…>
Оставив рядом с Кавалеровым Аничку Прокопович, а не Валю и, тем самым, убедив себя и читателей, что кавалеровым не суждено получить лучший "приз", писатель получил право на публикацию Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?184-185. Орфография сохранена. .
Как видим, без учета и анализа всех деталей произведения невозможна полноценная его интерпретация, а без обращения к черновикам - составление комментария и воссоздание творческой истории романа, которая, несомненно, прольет свет и на смысл печатного варианта "Зависти", помогая по-новому взглянуть на текст, который на протяжении почти 90?лет воспринимался не вполне в русле авторского замысла.
2.3 Проблема творческой истории
В декабрьском номере журнала "Литературный критик" за 1935 год был напечатан текст беседы Ю. ?К. ?Олеши с читателями, в ходе которой он рассказал, в частности, о своем главном произведении, впервые опубликованном семью годами ранее:
"Зависть" - моя первая книга. <…>
Как возникла "Зависть"?
Как всякая первая книга, она явилась результатом очень длительных накоплений. Первая книга всегда наиболее свежа. Это - результат почти всей сознательной юности.
Что было толчком для "Зависти", - этого я установить не могу. Внешнего толчка не было. Я узнаю в "Зависти" краски, которые были замечены мною в очень далеком детстве, когда мне было 5 или 6 лет Олеша?Ю. ?К. Беседа с читателями // Литературный критик. 1935. №?12.С. ?152. .
Несмотря на заявление Олеши о том, что он не может назвать какого-либо внешнего события, которое побудило его начать работу над "Завистью", мы, опираясь на различные факты из истории создания произведения, можем утверждать, что первые наброски, впоследствии положенные в основу романа, были созданы около 1922-1923 годов, после переезда писателя из Харькова в Москву. Косвенным подтверждением тому может служить, например, ответ самого Олеши на вопрос о времени работы над романом, заданный в рамках все той же беседы:
Вопрос. Сколько времени вы писали "Зависть"?
Ответ. Фактически полгода. Но работал я над отдельными кусками пять лет. Учился писать. Зверел от помарок - по выражению Бориса Пастернака Ошибочно приписанное поэту выражение "звереть от помарок" в действительности является неточной цитатой из стихотворения В. ?В. ?Маяковского "Тамара и Демон" (1924), отсылающей к сборнику Пастернака "Сестра моя жизнь" (1922): "Я кончил, / и дело мое сторона. / И пусть, / озверев от помарок, / про это / пишет себе Пастернак…" (Маяковский?В. ?В. Тамара и Демон // Маяковский?В. ?В. Полное собрание сочинений: в?13?т.Т. ?6. М.,?1957.С. ?77-78). . Первых страниц было 300, и ни одна из них не стала потом первой Олеша?Ю. ?К. Беседа с читателями.С. 154. .
Утверждение, согласно которому Олеша около трехсот раз переписывал начало "Зависти", не было преувеличением писателя: за пять лет им было создано более тысячи в основном рукописных страниц с вариантами романа, объем которого не превышает пяти авторских листов. Среди этого вороха черновиков действительно сохранилось, может быть, и не триста, но большое количество первых страниц произведения, однако это были начальные строки абсолютно разных текстов В Государственном литературном музее (ГЛМ) хранится экземпляр стенограммы этой беседы, отражающий авторскую правку. В этом фрагменте Олеша вычеркнул следующую фразу: "Первых страниц было 300. [Это я помню и запомнил и проверял.] " (Олеша?Ю. ?К. Правка стенограммы беседы с читателями от 16?апреля 1935?г. для "Литературного критика". Октябрь 1935?г. // ГЛМ.Ф. ?139. ?Оп. ?1. Ед. ?хр. ?19. Альбом "Ю. ?Олеша и театр Вахтангова", собранный Крученых?А. ?Е. 1928-1936.Л. ?11). .
Как уже было сказано в первой главе нашей работы, к черновикам "Зависти" до настоящего момента обращались четыре раза. Три статьи, опубликованные в XX?веке Шитарева?О. ?Г. Творческая история создания романа "Зависть" Ю. ?Олеши.С. ?82-92; Озерная?И. ?Б. "Штучки" Ивана Бабичева в первых вариантах повести Юрия Олеши "Зависть".С. 158-169; Панченко?И. ?Г. Черновики Ю. ?Олеши.С. ?155-176. , хоть и представляют собой изложение результатов проведенных исследований различной степени полноты и качественности, по сути лишь поставили проблему изучения творческой истории романа.
Результаты последнего и наиболее актуального на сегодняшний день исследования черновиков изложены в соответствующей главе защищенной в 2006?году кандидатской диссертации А. ?М. ?Игнатовой Игнатова?А. ?М. Роман Ю. ?К. ?Олеши "Зависть"… С. ?66-188. . На настоящий момент, с нашей точки зрения, не представляется возможным и целесообразным в рамках данной выпускной квалификационной работы целиком описывать творческую историю "Зависти", и объясняется это несколькими причинами. Первая из них - указанное выше количество черновых рукописей, подлежащих тщательному изучению. Вторая причина связана с тем, что в РГАЛИ рукописи по воле неустановленных лиц хранятся в довольно странно систематизированном виде. Так, указанный объем черновых вариантов и набросков к роману в большинстве своем разбит по единицам хранения тематически: одна из них, например, состоит из девяноста двух разрозненных листов, в тексте которых упоминается Андрей Бабичев Олеша Ю. ?К. "Зависть". Роман. Варианты эпизодов: Андрей Бабичев. Черновые наброски // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?10. 92?л. ; другая объединяет отрывки разных редакций, посвященные эпизодам с описанием, например, футбольного матча или Тома Вирлимрли Олеша Ю. ?К. "Зависть". Роман. Варианты эпизодов: Футбол, На постройке, Том Вирлирли, На стадионе и др. Черновые наброски // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?12. 137?л. и так далее. Объясняется это, вероятно, отсутствием датировок (на более чем тысячу листов их всего три), но все же не отменяет трудностей, связанных с исследованием рукописных и машинописных материалов, хранящихся в архиве.
Соответственно, для того чтобы описать творческую историю романа "Зависть", необходимо в первую очередь, изучив каждый лист (в том числе с палеографической точки зрения), рассортировать доступные только на микрофильмах черновики по редакциям. Очевидно, что такая работа требует немалых усилий и временнымх затрат. Осложняется эта задача также и тем, что часть листов с черновыми набросками к роману хранится не только в РГАЛИ, но и в Отделе рукописей Института мировой литературы им.А. ?М. ?Горького Олеша?Ю. ?К. "Зависть". Фрагмент романа. Черновой автограф // ОР ИМЛИ РАН.Ф. ?161. Оп. ?1. Ед. ?хр. ?1. 2?л. . Надеемся, в обозримом будущем не до конца осуществленная Игнатовой систематизация черновиков к роману все же будет завершена.
Единственное соображение в связи с творческой историей "Зависти", на котором мы остановимся здесь, в определенной степени полемично по отношению к мнению, высказанному в некоторых перечисленных выше работах. Например, автор диссертации о творческой истории романа Айтен Игнатова указывает, что писатель начал работу над "Завистью" в 1924?году. Основание для этого - наиболее ранняя из сохранившихся в черновиках датировок (напомним, что их всего три на тысячу с лишним листов) - сентябрь 1924?года. Нам кажется несколько неправомерной такая датировка, и связано это не только с определенной педантической позицией. Удивительно, но ни Озерная, бывшая во время работы с рукописями сотрудницей ЦГАЛИ, ни Игнатова, неоднократно их читавшая, ни разу не упоминают в связи с творческой историей "Зависти" черновых набросков к повести "Голова Карла Камерона" Олеша?Ю. ?К. "Голова Карла Камерона" // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?28. 24?л. , хотя Озерная, например, публиковала отрывки из нее, необоснованно с научной точки зрения объединяя их в "композицию" под названием "Из истоков “Зависти”" См.: Олеша?Ю. ?К. Зависть. Три толстяка. Воспоминания. Рассказы. М.,?2014.С. ?688-700. (Библиотека всемирной литературы) .
Примечательна эта повесть тем, что, во-первых, с нашей точки зрения, она была задумана ранее сентября 1924?года. Об этом свидетельствует, например, следующая запись Олеши:
Есть целый ряд тем и сюжетов. <…>
5. Роман о мастере бесполезных вещей в манере сказки ("Бесполезные вещи") <…>
9. Повесть о диктаторе Карле Камероне, о казни инженера Твиста и о том, как <…> заговорщики под видом игры отрубили диктатору голову ("Голова Карла Камерона") Олеша?Ю. ?К. Записи о творческих замыслах и для своих работ. [1920-1930-е] // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?509.Л. ?1. .
Во-вторых, хоть ее сюжет и очень далек от финального варианта романа, в этой повести можно обнаружить мотивные и даже словесные переклички, доказывающие, что "Голова Карла Камерона" не была завершена по той же причине, что и большинство набросков к "Зависти", уже описанных в диссертации Игнатовой: с одной стороны, она послужила основой для романа, с другой стороны, была творчески трансформирована в романе для детей "Три толстяка". Характерно также, что замысел повести - и особенно мотив отрубленной под видом игры головы диктатора - тесно связан с трагикомедией Олеши "Игра в плаху", написанной весной 1920?года. Публикуя текст пьесы в 2004?году, В. ?В. ?Гудкова процитировала эту же запись "Есть целый ряд тем и сюжетов…" и без каких бы то ни было объяснений отнесла ее к 1950-м?годам Гудкова?В. ?В. "Игра в плаху". Ранняя пьеса Ю. ?Олеши // Мнемозина. Вып. ?3.2004.С. ?67. .
Указание в одном списке на роман о мастере бесполезных вещей и повесть "Голова Карла Камерона" все же не позволяет нам однозначно утверждать, действительно ли их замыслы возникли у Олеши еще до 1920?года, или же - что более вероятно - он вернулся к разработанному сюжету в начале 20-х?годов. Эта проблема требует дополнительных разысканий.
Рассказчиком в повести является советский журналист, приглашенный импресарио Давидом К. ?Рееском в Америку на показательную казнь инженера Твиста, восставшего против тирана Карла Камерона. Далее излагается предыстория: ранее повествователь уже побывал в Америке по приглашению самого Камерона, узнавшего, что из-за присланной им награды за лучший сценарий фильма о Карле?XII он был исключен из Союзного Совета журналистов. Вторым поощрением от правителя в тот приезд стало предложение сделаться смотрителем его библиотеки или жениться на трагической актрисе Лилиане Доод. "Карл Камерон присутствовал на ее свадебном представлении целых десять минут и сказал по-французски какое-то слово восхищения" Олеша?Ю. ?К. "Голова Карла Камерона".Л. ?2. . В ту же ночь влюбленные сбежали из Америки в Европу, где Лилиана играла Федру в красном парике в постановке, на которую председатель Совета журналистов, простившего героя, написал положительную рецензию. Получив от него разрешение на выезд, журналист отправляется на казнь.
В пути, на корабле, повествователь размышляет о слухах, рассказанных ему супругой. Как говорят, Камерон раньше был бедным актером и влюбился в пятнадцатилетнюю танцовщицу Жозефину, отвергшую его. Он пообещал сделаться богатым и, сдержав свое слово, "сбросил статую Свободы и на месте ее, в переносице Нового Света, построил из чугуна и бетона страшный памятник. <…> Он напоминает скифскую бабу. <…> Тонкий и длинный язык ее свисает до живота. [Это не живот, а чрево.] Вид ее бесстыден" Олеша?Ю. ?К. "Голова Карла Камерона".Л. ?3-4. . Также герой вспоминает о том, что в ходе третьего восстания пролетариата голова инженера Твиста была разрублена саблей одного из солдат, оставшихся на стороне Камерона, и что в течение предшествующих шести месяцев Твиста лечили в тюремной больнице, чтобы гильотинировать его живым.
Далее описывается встреча героя на палубе с другим советским журналистом, их беседы о Камероне и прибытие в Америку. На этом эпизоде связный текст прерывается, и все остальные листы представляют собой разрозненные черновые наброски, отчасти опубликованные Озерной (история семейства Вильямсов). Примечательно то, что среди этих набросков есть много перекличек. Так, историю приехавших из Америки в Париж Дуда и Констанции Вильямсов рассказывает герою в пивной персонаж, поедающий раков и получивший впоследствии имя Иван Бабичев. На другой странице сразу за описанием пира в пивной, которым закончился первый день странного незнакомца, пьяницы, икающего и читающего вывеску "Раки" слева направо: "Ик-ар" (эпизод повторяется в разных черновых набросках к "Зависти"), - описывается вечерний город и приготовления к празднику:
[Этот год был годом великих событий. В Нью-Йорке произошло вооруженное восстание рабочих рабочих.]
Шли приготовления к празднику. <…> Его собирались справлять под лозунгом великих событий в Америке. [Огромные толпы <…> людей шли к Башне] Вечерние газеты сообщали, что инженер [Твист] Лефорт прибудет в Москву завтра, в одиннадцать часов вечера. Тут же был напечатан его портрет со скрещенными руками. Только он уцелел из вождей нью-йоркского восстания. Какой-то солдат разрубил ему голову саблей <курсив моя. - А. ?К. >. Его [лечили в тюрьме] судили заочно и вынесли смертный приговор Олеша?Ю. ?К. "Голова Карла Камерона".Л. ?16. .
Как уже было сказано, в связи с открывшимся количеством не изученного должным образом или вовсе не проанализированного до сих пор материала на данном этапе исследования мы можем лишь регистрировать переклички черновиков (например, красные парик/капор/соломенная шляпа на 13-/15-/16-летней девушке) и строить на их основании гипотезы, которые должны быть подтверждены в ходе более детального рассмотрения и систематизации рукописных набросков к "Зависти". Вместе с тем, без адекватного представления о творческой истории романа нет возможности составить к нему полный комментарий, который помог бы пролить свет на смысл некоторых "темных мест", встречающихся в нем.
2.4 Проблема "темных мест" в романе
Общеизвестно, что обращение к первоначальным вариантам произведения, черновым наброскам и фрагментам, планам и замыслам писателя зачастую способствует переосмыслению текста, помогает понять значение отдельных эпизодов. В этом смысле, как неоднократно было показано, не составляет исключения и роман "Зависть". При объединении в 1927?году вороха черновиков в роман часть персонажей отпала, чертами некоторых из них были наделены другие герои, и так возникла "Зависть" в том виде, в котором она знакома читателю начиная с конца 20-х годов прошлого века. Вследствие такого преобразования черновых фрагментов в печатном варианте романа возникло несколько эпизодов, неоднозначных по своей трактовке, и их смысл без комментария остается неясным даже для самого внимательного читателя произведения. Приведем несколько примеров подобных случаев.
В третьей главе второй части печатного варианта романа вслед за описанием детства Володи Макарова приводится его диалог с бывшим в конце 10-х годов комиссаром Андреем Бабичевым:
Видел сон, - засмеялся он, - будто я с Валькой сидим на крыше и смотрим в телескоп на луну.
Что? А? Телескоп?
И я ей говорю: "Вон там, внизу, "море кризисов". А она спрашивает: "Море крыс?" [1956: ?97].
Далее до конца главы излагаются события ночи Кавалерова, когда он был подобран на улице Бабичевым, а последнее предложение здесь - "В ту же ночь ему <Андрею? - А. ?К. > приснилось, что молодой человек повесился на телескопе" [1956: ?98].
Смысл этого и многих подобных ему эпизодов далеко не однозначен по причине отсутствия каких-либо комментариев автора в тексте. В поисках возможной верной трактовки зачастую необходимо обращаться к известным нам на данный момент сведениям из биографии Олеши (специального исследования, посвященного этому аспекту, не существует, поэтому многие факты из жизни писателя до сих пор остаются неизвестными), в том числе к дошедшим до нас письмам. Так, например, сохранилась записка Олеши его жене, О. ?Г. ?Суок-Олеше, написанная, согласно нашей датировке, не ранее 19?мая?1934 года. В этой записке он дает совет, как она должна поправить здоровье:
Во-первых, видно, что этот мир, этот шар есть камень, видно, как он висит. Ни в чем!
На Тверском бульваре тоже, кажется, стоит телескопщик. Пойди и посмотри. Это зрелище лечит <sic! - А. ?К. >. Напрасно, кстати, придумываешь лечение сама, а не применяешь назначенное. Сериозно <sic! - А. ?К. >. Делай то, что тебе велели Олеша?Ю. ?К. Записка Ольге Густавовне Олеше (жене). [Не ранее 19?мая 1934] // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?626.Л. ?24. .
Очевидно, что писатель придавал большое значение телескопу на Тверском бульваре, который, возможно, и упоминается в романе. В нескольких ранних рукописных фрагментах телескоп, как и Тверской бульвар, играет серьезную роль для сюжетообразования в романе. Например, в одном из ранних вариантов Иван Бабичев посылает ворохи писем своему брату, инженеру и "строителю мощных паровозов" Олеша?Ю. ?К. ["Зависть"]. Роман. Вариант. Набросок // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?7.Л. ?1?об. Андрею Бабичеву, работающему в Муромских мастерских. Вот отрывок из одного такого письма:
Кроме главной работы, сделал кое-какие мелочи, так, пустяки. Раздарил ребятам на бульваре. Ты, наверно, читал в Известиях о [случае с мальчиком и жироскопом] случае с девочкой, которая играла на дудке, как крысолов из немецкой сказки. У меня много свободного времени… Каждый вечер шляюсь по пивным, [клюю] напиваюсь, говорю монологи на манер Мармеладова [, пугаю пьяниц. Вчера, например, показывал свои] [Вчера смотрел из-под памятника Пушкина на луну в телескоп. Там есть какое-то Mare Crytium. Это в первый раз в жизни. Как это называется? Величие мироздания?] Скоро вокруг меня соберется великое воинство пьяниц. [Врите себе сколько хотите] Олеша?Ю. ?К. ["Зависть"]. Роман. Вариант. Набросок // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?7.Л. ?6.
Как раз о величии мироздания, очевидно, говорит сам Олеша в записке жене, описывая мир-шар-камень, висящий ни в чем. Но в данном отрывке мы встречаем лишь упоминание телескопа, а собственно сюжетообразующую роль он играет в другом черновом эпизоде, для понимания которого необходимо сделать одно предварительное замечание.
В ранних вариантах героиня "Зависти" Валя называется Валентиной Леонтьевной, и этот факт позволяет нам однозначно говорить о том, что одним из ее прототипов была девочка, с которой Олеша познакомился в 1924 году. Эта история описана в интервью с её внучкой Екатериной:
В старой Москве жила девочка Валя Грюнзайд, из очень хорошей семьи: ее отец был поставщиком чая Его Императорского двора. Можете представить, какое воспитание было у девочки. У нее всегда были бонны, домработницы. Она была очень избалованным ребенком, и в нее был влюблен Юрий Олеша. Девочка Валя очень часто выглядывала в окно, и Юрий Карлович, проходя мимо и видя ее, говорил друзьям: "Я ращу себе невесту!" А чтобы девочке Вале не было скучно, он написал для нее сказку. Догадываетесь какую?"Три толстяка". Первый экземпляр книжки он подарил ей с надписью: "Всегда ваш. Вале!" Бабушка нередко рассказывала мне эту историю. В ней фигурировала кукла, которую ей привез ее отец, впоследствии, в революционные времена, репрессированный. Эта большая говорящая кукла сидела у Вали на окне. Именно о ней написал в своей сказке Олеша. Я не понимала никогда одного: в книжке девочку-героиню зовут Суок, и мы знаем, что одна из сестер стала женой Юрия Олеши. Но со слов бабушки, папы и дяди получалось так, что книжка была посвящена Вале Грюнзайд, моей бабушке. Почему же героиня носит имя Суок? Совсем недавно, говоря с отцом по телефону, я спросила его: "Почему так получилось?" Оказалось, и папа этого не знает! Юрий Карлович, сказал он, был странный человек - вдруг ему что-то пригрезилось Катаева?Е. Жена Ильфа и Петрова в роли Васисуалия Лоханкина [интервью А. ?Щуплова] // Российская газета. 2002. 14?декабря.С. ?6. .
В 1924 году Олеша написал "Трех толстяков", однако эта книга была опубликована уже после "Зависти", в 1928 году, когда Валентина Леонтьевна Грюнзайд вышла замуж за Евгения Петрова, брата Валентина Катаева Мы не приводим здесь историю, связанную с младшей из сестер Суок, Серафимой, также ставшей прототипом Вали, так как эти события не имеют непосредственного отношения к рассматриваемой проблеме. .
Как видим, женщины в жизни писателя играли значительную, зачастую даже роковую роль. В черновиках романа таким же роковым становится знакомство Валентины Леонтьевны, - а именно так в данном варианте называется героиня, - с Володей Макаровым, причем значимым становится место, где Валя встречает комсомольца. Это знакомство происходит не где-нибудь, а у телескопа:
Володя сказал:
Вот вам десять копеек. Покажите ей луну. <…>
Mare critium, - сказал хозяин телескопа: - Море кризисов.
[ - Ага, море кризисов]
Ага, море крыс, - деловито повторила Валя, испугавшись внезапно возникшего в ней торжественного чувства Олеша?Ю. ?К. ["Зависть"]. Роман. Вариант. Черновые наброски // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?15.Л. ?43. .
Море Кризисов (лат. Mare Crisium) - действительно существующее на видимой стороне Луны темное пятно, но в этом эпизоде интереснее "оговорка", когда Валя, вместо правильного наименования, повторяет вслед за хозяином телескопа "море крыс". Так, родившийся, возможно, спонтанно в голове Олеши комический эпизод помогает определить отношение автора к своей героине и прояснить смысл эпизода, редуцированного в печатном варианте романа.
Второй случай "темного места", когда обращение к черновикам помогает прокомментировать уже не целый эпизод, а фразу из печатного варианта романа, связан с описанием посетителей, в числе которых Андрей Бабичев принимает у себя на квартире "художника, принесшего проект рекламного плаката (не понравилось; сказал, что должен быть глухой синий цвет - химический, а не романтический)" [1956: ?30]. Как отличить химический цвет от романтического? П. ?В. ?Маркина, например, неоднократно приводя в своей монографии это противопоставление, на его сущность не указывает Маркина?П. ?В. Творчество Ю. ?К. ?Олеши в литературно-эстетическом контексте 1920-1930-х?годов (И. ?Э. ?Бабель, В. ?П. ?Катаев, М. ?М. ?Зощенко). Барнаул,?2012.С. ?82, 241, 312. .
В ранних черновиках "Зависти" сохранился эпизод, в котором рассказчик рассуждает об освещении улиц Москвы, направляясь к Башне Коммуны: "Весь путь был залит красным цветом. <…> Нужно признать, что зрелище темных улиц, освещенных красным светом, производит нерадостное, тягостное впечатление. Если красный цвет - символ революции, борьбы, освобождения, то, мне кажется, следовало бы подыскать для этих вечерних эффектов лучший его оттенок. <…> Он не светит, а мерцает: это мрачное сияние угасающего полярного солнца; это не живой, а химический свет" Олеша Ю. ?К. "Зависть". Роман. Варианты. Черновые наброски // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?6.Л. ?12. . Очевидно, что Андрею?Бабичеву, в отличие от Кавалерова, подходящим для рекламы кажется именно "неживой" химический синий цвет, близкий к тому, который возникает при электрическом освещении. В таком случае под "романтическим" синим цветом следует понимать оттенок более теплых тонов.
Очередной пример подобного случая, полезного для комментирования фразы, можно обнаружить в самом начале романа, когда Кавалеров описывает утро своего благодетеля, уточняя при этом: "такой же замшевой матовости пах видел я у антилопы-самца" [1956: ?26]. В черновых вариантах "Зависти" эта фраза имела продолжение: "…видел я у антилопы-самца в зоологическом саду" Олеша?Ю. ?К. ["Зависть"]. Роман. Неполный текст // РГАЛИ. Ед. ?хр. ?16.Л. ?6. . Сам Олеша мог видеть антилопу в Московском зоологическом саду (с 1925 года - Московский зоопарк).
Приведем еще один пример "темного места", связанный на этот раз не с эпизодами или отдельными фразами, а с конкретным образом (точнее - сравнением), в котором было опущено звено логической цепи, отсылающее к биографии самого Олеши. Так, в начале XI?главы первой части романа можно обнаружить следующее описание:
Ночь была проведена на бульваре. Прелестнейшее утро расточилось надо мною. Еще несколько бездомных спало поблизости на скамьях. Они лежали скрючившись, с засунутыми в рукава и прижатыми к животу руками, похожие на связанных и обезглавленных китайцев. Аврора касалась их прохладными перстами. Они охали, стонали, встряхивались и садились, не открывая глаз и не разнимая рук. [1956: ?55].
Конечно, в данном эпизоде нас интересует не Аврора, коснувшаяся своими прохладными перстами спящих на скамьях бездомных, а их неожиданное сравнение со связанными и обезглавленными китайцами. Источник этого образа был раскрыт самим писателем в беседе с читателями, выдержки из которой мы уже приводили в разделе "Проблемы творческой истории". Вспоминая яркие переводные картинки, подаренные ему в детстве Они также упоминаются в дневниковых записях: Олеша?Ю. ?К. Книга прощания. М.,?2015.С. ?274. , Олеша описывает ту из них, которую запомнил на всю жизнь: "Это была сцена из боксерского восстания в Китае. Высокая стена под неописуемо синим небом и со стены свисают обезглавленные китайцы. Неописуемо синее небо, неописуемо алая кровь" Олеша?Ю. ?К. Беседа с читателями.С. ?153. .
Подводя итог всему вышесказанному, еще раз отметим, что изучение черновиков "Зависти" может дать ключ к пониманию многочисленных эпизодов, некоторые из которых были рассмотрены в данном разделе. Думается, в процессе работы с ранними вариантами романа в целях описания истории его создания и подготовки комментария изложенное выше может быть уточнено и отчасти пересмотрено, так как мы никогда не можем с точностью сказать, какие невероятные находки ожидают исследователя, работающего с архивными материалами.
2.5 Автобиографический подтекст "Зависти"
Уже по приведенным в предыдущих разделах примерам можно судить о том, что в процессе работы над романом, и особенно в 1927?году, то есть непосредственно перед завершением "Полного черновика “Зависти”" и для журнальной публикации, Олеша намеренно и последовательно убирал из текста романа очевидные намеки на детали собственной биографии. Многие из них уже отмечались в научных работах, посвященных "Зависти"; в целом об автопсихологичности собственного романа в речи на I Всесоюзном съезде советских писателей (1934), подобно Флоберу, говорил и сам Олеша:
Мне говорили, что в Кавалерове есть много моего, что этот тип является автобиографическим, что Кавалеров - это я сам.
Да, Кавалеров смотрел на мир моими глазами. Краски, цвета, образы, сравнения, метафоры и умозаключения Кавалерова <курсив наш. - А. ?К. > принадлежали мне.
<…> Как художник проявил я в Кавалерове наиболее чистую силу, силу первой вещи, силу пересказа первых впечатлений. И тут сказали, что Кавалеров пошляк и ничтожество. Зная, что много в Кавалерове есть моего личного, я принял на себя это обвинение в ничтожестве и пошлости, и оно меня потрясло Олеша?Ю. ?К. Речь на I?Всесоюзном съезде советских писателей // Олеша?Ю. ?К. Избранное. М.,?1936.С. ?4-5. .
Предварительный анализ черновиков показывает, что образ Кавалерова в романе не только автопсихологичен с точки зрения особого видения мира или умозаключений героя, но и автобиографичен в прямом смысле этого слова. Речь идет, конечно, не только об общих детских впечатлениях или настойчивых отсылках Олеши к родному городу Ср. слова исследователя Виктора Пеппарда: "Одна из постоянных черт произведений Олеши состоит в том, что, где бы ни разворачивалось их действие, в Москве или даже в неведомой стране, Олеша всегда стремится вставить элемент своей родной Одессы" (цит. по: Варна?В. ?В. Миф Юрия Олеши. Одесса,?2013.С. ?25). , но и о фактах его биографии московского периода, который, к слову, до сих пор плохо изучен. Прямым подтверждением этому может опять-таки служить высказывание самого писателя в беседе с читателями, сохраненное в процессе правки стенограммы, но не вошедшее в окончательный вариант, опубликованный в №?12 журнала "Литературный критик" за 1935?год:
В Зависти говорится о переводных картинках.
Что же еще?"Зависть" - вещь, конечно, автобиографическая. Я там до известной степени говорил о себе и о своем отношении к [новому] миру. Надо было себе что-то объяснить, надо было как-то решить для себя целый ряд вопросов. От этого и возникла "Зависть" Олеша?Ю. ?К. Правка стенограммы беседы с читателями от 16?апреля 1935?г. для "Литературного критика". Октябрь 1935?г. // ГЛМ.Ф. ?139. ?Оп. ?1. Ед. ?хр. ?19.Л. ?11. .
Владимир Варна в своей научно-популярной книге "Миф Юрия Олеши", посвященной исследованию биографии писателя, перечисляет ряд совпадений из жизни Олеши с текстом романа Варна?В. ?В. Указ. ?соч.С. ?97-98. . К сожалению, тираж книги тираж всего 200?экземпляров, поэтому мы позволим себе привести здесь параллели, на которые указывает исследователь, дополнив их собственными примерами. Так, в "Зависти" упоминается Эрнесто Витолло, выступавший в 1907?году в Одессе с показательными полетами. В дневниках Олеша вспоминает об этом следующим образом:
Было объявлено, что Эрнест Витолло спрыгнет на парашюте - разумеется, из воздушного шара, так как о другом способе подняться на воздух ещё не было и речи. <. > // Воздушный шар засветился в небе вдруг днём, ярким голубым днём посередине неба Олеша?Ю. ?К. Книга прощания.С. ?286. .
Подобные документы
Биография Юрия Карловича Олеши - русского советского писателя, поэта и драматурга, известного как автора сказки "Три Толстяка". Понятие термина "авангард". Анализ творчества писателя с целью выявления в нем черт авангарда на примере романа "Зависть".
курсовая работа [40,2 K], добавлен 15.06.2010Исследование мотива фантазии в романе Юрия Олеши "Зависть", его художественное своеобразие, структура, герои. Фантазия как катализатор для искусства. Главное различие между Андреем Бабичевым и его антагонистами, Николаем Кавалеровым и Иваном Бабичевым.
курсовая работа [54,2 K], добавлен 25.05.2014Своеобразие ритмической организации тургеневского повествования. Структурно-семантический подход к исследованию особенностей поэтического и прозаического типов художественной структуры. Переходные формы между стихом и прозой. Ритм художественной прозы.
статья [24,7 K], добавлен 29.07.2013Изучение истории создания романа "Воскресенье", его места в творчестве Л.Н. Толстого. Характеристика художественной и идейно-тематической специфики романа в контексте философских течений эпохи. Анализ проблем, затронутых писателем в своем произведении.
курсовая работа [40,4 K], добавлен 22.04.2011Исследование литературного творчества Егора Радова, краткий очерк его жизни и этапы творческого становления. Анализ романа "Уйди-уйди", его содержание и особенности композиции. Разработка концепции данного издания, подготовка издательского оригинала.
дипломная работа [170,7 K], добавлен 28.01.2013Жанр романа в научном понимании, в метапоэтике И.С. Тургенева, его становление. Метапоэтика как авторский код. Литературно-критическая деятельность И.С. Тургенева как источник метапоэтики. Критерии выделения жанра романа в творчестве И.С. Тургенева.
дипломная работа [74,0 K], добавлен 06.06.2009Краткая оценка творчества Эрнеста Хемингуэя как крупнейшего зарубежного писателя XX века, его вклад в развитие художественной прозы. Описание сюжетной линии романа "Прощай, оружие!". Влияние личного опыта писателя на содержание и подтекст произведения.
реферат [16,4 K], добавлен 27.12.2012Исследование проблем издания художественной литературы в годы Великой Отечественной войны. Решение о перебазировании научных учреждений на восток. Война через страницы писателей. Мужество и любовь в сердце солдата. Тема любви в песенном творчестве.
реферат [37,2 K], добавлен 12.08.2013Специфика кинематографического контекста литературы. Зеркальный принцип построения текста визуальной поэтики В. Набокова. Анализ романа "Отчаяние" с точки зрения кинематографизации как одного из основных приемов набоковской прозы и прозы эпохи модернизма.
контрольная работа [26,8 K], добавлен 13.11.2013Рассмотрение особенностей документальной прозы. Жанровое своеобразие романа Чака Паланика "Дневник". Признаки романа-исповеди в произведении. Аспекты изучения творчества Чака Паланика. Специфика жанрового и интермедиального взаимодействия в романе.
дипломная работа [194,3 K], добавлен 02.06.2017
