Конфедеративное устройство европейских государств: теоретико-исторические аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет права

Выпускная квалификационная работа

Конфедеративное устройство европейских государств: теоретико-исторические аспекты

Зобнин Василий Сергеевич

Научный руководитель: д.ю.н., профессор

Сафонов Александр Александрович

Москва, 2020

Содержание

Введение

К вопросу о понятии «конфедерация»

1. Появление конфедеративных образований на территории Европы

1.1 Возникновение Швейцарской конфедерации

1.2 Возникновение Германского союза

1.3 Возникновение Республики соединенных провинций

2. Прекращение существования конфедеративных образований на территории Европы

2.1 От Швейцарской конфедерации к федерации

2.2 От Германского союза к Германской империи

2.3 От Республики соединенных провинций к унитарному государству

Заключение

Список использованных источников

Введение

В настоящей работе изучается опыт конфедеративного устройства в европейских государствах. Как и ряд ученых Сун, С. Конфедерализм: Обзор новейшей литературы / С. Сун / Практика федерализма. Поиски альтернатив для Грузии и Абхазии / под ред. Б. Копитерс, Д. Дарчиашвили, Н. Акаба. М.: Весь Мир, 1999. С. 284-286., автор обращается к конкретным историческим примерам для выявления важнейших характеристик исследуемого политико-правового феномена. Таким образом исследуется сущность конфедеративных образований.

Объектом настоящего исследование является конфедеративное устройство в конкретных исторических воплощениях. Понятие «конфедерация» исследуется не абстрактно, а на примере реально существовавших ранее конфедеративных образований. Предметом настоящего исследования являются сущностные черты изучаемых конфедеративных образований, в которых проявляется природа исследуемого политико-правового феномена.

Вопрос о природе и содержании понятия «конфедерация» не имеет однозначного решения. Термином «конфедерация» привычно обозначают «слабо связанную форму политической ассоциации» без дальнейшего разъяснения его значения, «как если бы он был слишком широко известен, чтобы нуждаться в определении или дальнейшем изучении» Там же. С. 284.. Однако данный феномен до сих пор является предметом научных дискуссий Юрасова, А.В. Конфедерация: исторический опыт и современность [Электронный ресурс] / А.В. Юрасова // Общество: политика, экономика, право. 2017. № 5. Режим доступа: https://doi.org/10.24158/pep.2017.5.24..

Определение природы «конфедерации» затрудняется его сложностью и многоаспектностью. При ее характеристике как формы государственно устройства в научной литературе отмечается «переходный» характер: «рано или поздно происходит либо полный распад <...>, либо переход к более устойчивому государственному образованию» Там же.. Конфедерация по своей природе является средством адаптации к актуальной социально-экономической и политической реальности, а потому пребывает в постоянном процессе политико-правовой трансформации. Рассматриваемый феномен складывается исторически в ответ на потребности времени, воплощаясь в определенных политико-правовых институтах. Выявление сущностных характеристик конфедерации возможно не вообще, а лишь при рассмотрении конкретных конфедеративных образований.

Актуальность исследования определяется возможностями применения конфедеративного устройства в современном мире. С. Сун отмечает оптимистичный настрой «по поводу блестящих перспектив возрождения конфедерализма». Во-первых, укрепляются тенденции глобализации и усиливаются интеграционные процессы. Возможной политико-правовой формой их воплощения как на глобальном, так и на региональном выступает конфедерация. Во-вторых, конфедерация является возможным средством «налаживания мирного сосуществования» народов в ситуации «этнической напряженности» Сун, С. Указ. соч. С. 286.. В связи с этим у исследователей возникает «потребность в переосмыслении исторического опыта развития конфедераций» Юрасова, А.В. Указ. соч. Режим доступа: https://doi.org/10.24158/pep.2017.5.24..

Кроме того, изучение конфедерализма имеет значение для точной квалификации уже существующих политико-правовых образований (Европейский союз, Содружество независимых государств, Союзное государство России и Беларуси и т.д.). В зависимости от обладания конфедеративными чертами можно сделать вывод о степени распространения закономерностей развития, присущих конфедерации, на данное объединение. Исследование конфедерализма важно при установлении факторов, обусловивших становление существующей политико-правовой реальности в европейских государствах. К примеру, изучение политико-правового развития и современного состояния стран Бенелюкса, ФРГ, Швейцарии, США требует обращения к феномену конфедерализма, поскольку он оказал существенное влияния на становления данных государств.

Степень научной разработанности проблемы может быть охарактеризована как незначительная. В научном сообществе изучению данной тематики уделялось и до сих пор уделяется мало внимания. В настоящий момент научных публикаций, посвященных изучению конфедерализма на теоретическом уровне, немного. В качестве причин этого можно назвать «тенденцию рассматривать конфедерализм как некую устаревшую форму, малопригодную для современного мира», которая возникла после «суровой критики» А. Гамильтона и Дж. Мэдисона в журнале «Записки федералиста» Сун, С. Указ. соч. С. 284-285.. В данных работах отстаивалась «необходимость правительства» для обеспечения существования Союза, выступающего как залог «политического процветания». Федералисты ставят под сомнение способность конфедерации обеспечить единство и существование Союза Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 1) / Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Издательская группа «Прогресс»-«Литера», 1994. С. 32..

Среди наиболее значительных работ в данной сфере на настоящий момент следует отметить исследования М. Форсайта и Ф. Листера, Д. Элазара. М. Форсайт обращается к историческому опыту ранее существовавших конфедерации, описывая их общие черты и специфику. Автор также обращается и развитию политико-правовой мысли в данной сфере. Ф. Листер использует функциональный и структурный подход для рассмотрения конфедерализма применительно к Европейскому Союзу и ООН. Д. Элазар рассматривает конфедерацию как «будущую глобальную структуру мира» Сун, С. Указ. соч. С. 286..

В отечественной литературе интерес к обозначенной проблематике невелик. Данный вопрос в основном рассматривается в работах, затрагивающих общие вопросу государственно-территориального устройства. В частности, речь идет о работах М.И. Абдуллаева, С.А. Комарова, С.С. Алексеева, В.В. Лазарева, М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, А.В. Малько, В.А. Нерсесянц и др. К исследуемой тематике в специальных работах обращаются В.Б. Лилияк, С.О. Азаров, А.В. Юрасова, Т.П. Евсеенко, С.Ю. Михайлова, Р.В. Попов и др.

Общей характеристикой работ в данной сфере можно назвать абстрактно-теоретический характер. Чаще всего сущность конфедерации как политико-правового феномена и ее характеристики описываются на основании ранее сформированных общих теоретических концепций. Встречается позиция, что «конфедерация <...> не обладает признаками незыблемого, универсального характера» Лилияк, В.Б. Институт конфедерации как форма государственного союза / В.Б. Лилияк // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2011. № 2. С. 29.. При этом рассуждения о конфедерализме, к сожалению, в недостаточной мере опираются на исторический опыт, оставаясь по большей части абстрактными. Обращение к историческим примерам носит отчасти поверхностный характер.

Большое значения в рамках исследуемой проблематики имеют работы, посвященные политико-правовому развитию обозначенных стран. В частности, автор обращается к исследованиям P. Blickle, B. Meyer, K.-P. Schreoder, М.Н. Кубановой, С.Б. Кана, А.М. Бобкова, А.А. Майзлиш, Н.Н. Минашина и др. Наиболее полное отражение исторического контекста дают исследования А. Пиренна, Ф. Райнхардта, Г.А. Шатохиной-Мордвинцевой, А.Н. Чистозвонова, И.А. Петрова, И.В. Лексина и Ю.Е. Комлевой. Однако данные исследования носят скорее исторический характер и описывают конкретные события или эпохи. При обращении к работам А.Н. Чистозвонова также необходимо учитывать специфику советской историографии, а именно рассмотрение истории через призму классовой борьбы.

Целью настоящего исследования является выявление существенных характеристик развития конфедеративных образований на территории европейских государств. Поскольку сущностные черты социальных феноменов максимальным образом проявляются при генезисе и гибели, мы концентрируем свое внимание на этих этапах развития конфедеративных образований. Для достижения поставленной цели автор ставит перед собой следующие задачи:

1) изучение и описание процесса генезиса конфедеративных образований в Швейцарии, в Германии и Нидерландах;

2) выявление основных черт генезиса конфедеративных образований в Швейцарии, в Германии и Нидерландах;

3) изучение и описание процесса гибели конфедеративных образований в Швейцарии, в Германии и Нидерландах;

4) выявление основных черт гибели конфедеративных образований в Швейцарии, в Германии и Нидерландах;

5) на основании сравнения выявленных основных черт генезиса и гибели конфедеративных образований установить сущностные характеристики, присущие развитию конфедерации.

Методология. В рамках настоящего исследования мы исходим из социологического подхода к изучению обозначенного политико-правового феномена. Любой социум существует по определенным законам общественного развития, общим для всех существующих и когда-либо существовавших человеческих сообществ. Специфика развития отдельных сообществ кроется в геополитических, географических, природных, экономических, этнокультурных, исторических (событийных) и других особенностях их положения по сравнению с другими сообществами. В связи с вышесказанным изучение и раскрытие какого-либо политико-правого феномена означает выявление и описание общих закономерностей общественного развития и их воплощения в исследуемом предмете. Для этого нами в настоящей работе применяются следующие методы:

1. Формально-догматический метод используется нами для анализа правовых актов исследуемых исторических периодов с целью выявления их юридического значения. При этом изучение различных правовых актов должно проводиться во всей их совокупности и системности, что позволит более полно установить правовую природу используемых правовых категорий. Выявление юридической сущности рассматриваемых правовых памятников позволяет воссоздать актуальную для исследуемого времени правовую материю и соответствующим образом воспринять правовые институты и конструкции прошедшего времени.

2. Герменевтический метод применяется нами для анализа текстуальных источников. Его использование позволяет нам установить смысл текстов, который вкладывался современниками при их создании и прочтении. Данный метод необходим для выявления политико-правового значения исследуемых институтов и публичных актов, а также причин и мотивов участников политико-правовой деятельности.

3. Для исследования существовавших политико?правовых институтов в настоящей работе также используется конкретно-исторический метод. Каждый политико-правовой феномен рассматривается нами в актуально для них историческом контексте. При этом историческое развитие воспринимается как событийный процесс, характеризующийся посредством причинно?следственных связей между отдельными социальными явлениями. Возникновение, существование и прекращение исследуемых феноменов имели свои причины и следствия, изучение которых позволит лучше понять их природу и дать им соответствующую оценку.

4. Функциональный метод применяется нами в дополнение к конкретно-историческому. Сущность социальных феноменов раскрывается исходя из их функционального назначения. Рассматриваемые политико-правовые феномены изучаются нами с учетом той роли, которую они были призваны исполнять в социуме. При этом важно обратить внимание, что в меняющейся исторической реальности функция института может претерпеть соответствующие изменения.

5. В рамках настоящей работы нами в тесной взаимосвязи применяются сравнительно-исторический и сравнительно-правовой методы. Для исследования указанных политико-правовых феноменов мы сравниваем исторический контекст их существования и политико-правовое воплощение. Это позволяет нам выявить общие и специфические черты развития конфедеративных образований в разных странах и более точно охарактеризовать причины их конкретного исторического развития.

Источники. В настоящей работе нами используется обширный перечень источников. Это позволяет нам более полно и всесторонне охватить историческое развитие обозначенных политико-правовых феноменов. Условно их можно разделить на несколько групп.

1. Основополагающие правовые памятники. В качестве таких правовых памятников мы рассматриваем правовые акты, фиксирующие правовое и институциональное обрамление изучаемых государств как воплощение существующих социальных отношений. К их числу мы относим учредительные договоры: Союзные грамоты 1291 и 1315 гг., Утрехтскую унию 1579 года, Германский Союзный акт 1815 года, и конституционные акты: Конституции Гельвенции 1798 года, Конституция Батавской республики 1798 года, Конституция Швейцарской конфедерации 1848 года, Конституция Северогерманского союза, Конституция Германской империи.

2. Вспомогательные источники. Данная группа источников носит служебный характер по отношению к основным. Обращение к ним позволяет установить исторический контекст и выявить социальные, политические, экономические, правовые и другие факторы, оказавшие влияние на складывание и функционирование конфедераций. Можно условно выделить следующие виды источников:

2.1. Правовые памятники, т.е. документы, отражающие правовую материю актуальную для исследуемого нами исторического периода, а именно: международно-правовые соглашения (Кампо-Формийский мир (1797), Люневильский мир (1801), Пресбургский мир (1805)), нормативно-правовые акты (к примеру, Заключительное постановление имперской депутации 1803 года, Навигационный акт 1651 года), атипичная политико-правовая материя (Грамоты и Хартии Швейцарским общинам, Акт Франца II о сложении короны императора Священной Римской империи и роспуске Священной Римской империи, Объявление короля Швеции о прекращении участия в заседаниях Рейхстага представителей от его владений в Священной римской империи).

2.2. Манифесты и иные акты, не имеющие нормативно-правового действия. Данные акты не носят правового характера и не порождают изменения в правовой материи. Однако они исходят от государственной власти и отражают позицию по актуальным проблемам и вопросам изучаемой нами политико-правовой реальности (Воззвания прусского короля к своему народу и к своим солдатам).

2.3. Пресса рассматриваемых периодов. Обращение к данному виду источников позволит нам лучше понять процесс отражения исследуемых событий, их восприятие и реакцию общественности. В частности, нами используются материалы из немецкоязычных газет «Schweizerische Kirchen-Zeitung», «Zьricherblдtter» (приложение к «Zьrcher Freitagszeitung»).

2.4. Народный фольклор. Данный вид источников изучается нами с целью выявления социального восприятия населением исторических событий. Данный источник позволяет лучше понять причины исторических событий и их последствия. В частности, мы обращаемся к сказанию о Вильгельме Телле, легенде о клятве Рютли в изложении, представленном в пьесе Шиллера «Вильгельм Телль».

2.5. Мемуарные источники. В исследовании мы обращаемся к воспоминаниям французского дипломата Шарля Мориса де Талейрана-Перигора, описывающего ход Венского конгресса и закулисные политические интриги. Данный источник позволяет понять скрытые мотивы основных субъектов европейской политики и факторы, влияющие на их действия.

Научная новизна определяется следующими факторами. Во-первых, в рамках исследования автор анализирует политико-правовой феномен через призму различных исторических контекстов, обращаясь к конкретным примерам конфедеративных образований. Во-вторых, внимание сконцентрировано на этапах генезиса и гибели конфедеративных образований, поскольку именно в эти периоды сущностные черты политико?правового феномена проявляются максимальным образом. Такой подход к исследованию позволяет выявить реально существующие характеристики, присущие конфедеративным образованиям и отличающие их от иных политико-правовых феноменов.

Структура ВКР отражает логику исследования и обусловлена задачами и особенностями объекта исследования. Работа состоит из введения, вступительного параграфа, посвященного понятию «конфедерация», 2-х глав, включающих 6 параграфов, заключения, списка использованных источников и списка использованной литературы.

Во вступительном параграфе проводится критический разбор понятия конфедерации. Автор обращается к работам федералистов, заложивших основные векторы восприятия исследуемого феномена. В результате проведенного анализа выводится собственное определение конфедерации.

В первой главе настоящей работы изучается и описывается процесс генезиса конфедеративных образований в европейских государствах и выявляются его основные черты. Первый параграф посвящен образованию Швейцарской конфедерации. Автономные швейцарские общины пребывают в процессе политической консолидации на протяжении XIII-XIV веков, принимая на себя выполнение все большего объема публичных функции.

Во втором параграфе рассматривается возникновение Германского союза. Степень ассоциации немецких княжеств со временем снижалась в силу кризиса публичных структур, воплощающих имперскую власть. На смену им приходят публичные институты неиерархического и даже неформального характера. Роспуск Империи не повлек полной утраты немецкими княжествами ассоцированности. Образование в 1815 году Германского союза юридически фиксирует существующее состояние политической ассоциации.

В третьем параграфе исследуется генезис конфедерации в Нидерландах. Становление Нидерландской конфедерации происходит в условиях тяжелой войны за независимость от Испанской короны. Необходимость совместных военных действий и экономические связи обусловили значительную политическую ассоциацию.

Во второй главе работы изучается процесс прекращения конфедеративных образований в европейских государствах и выявляются его основные черты. В первом параграфе рассматривается преобразование Швейцарской конфедерации в федерацию. В процессе политической консолидации ни один из кантонов не смог взять на себя главенствующую роль. Переход от конфедеративного устройства к федеративному в Швейцарии произошел под лидерством союзного центра.

Второй параграф посвящен преобразованию Германского союза в Северогерманский союза, а затем в Германскую империю. Политическая консолидация происходит под эгидой Пруссии. В результате поражения в войне ее основной конкурент - Австрия - вынуждено отказывается от участия в политической ассоциации. В результате политической консолидации складывается централизованная федерация во главе с Пруссией.

В третьем параграфе рассматривается преобразование Республики Соединенных провинции в унитарное государство. В отличии от Швейцарии французское воздействие извне отвечает состоянию общества. В результате политическая консолидация получает политико-правовом обрамлении в форме унитарного государства.

Положения, выносимые на защиту. В результате проведенного исследования поставленной проблемы нами сделаны следующие выводы. Данные положения выносятся на защиту:

Во-первых, конфедерация представляет собой объединение сохраняющих свой суверенитет союзных государств, заключивших между собой соглашение о совместном осуществлении суверенных функций по ограниченному кругу вопросов в строго определенных целях посредством образования союзного совета, состоящего из представителей от союзных государств и полномочного единогласно принимать обязательные для союзных государств решения по основополагающим вопросам.

Во-вторых, центральным признаком конфедерации является совместное осуществление союзными государствами суверенных функций в рамках конфедерации. Именно от того, как и в каком объеме, для каких целей союзные государства согласятся совместно осуществлять свой суверенитет, зависят остальные признаки. Совместность проявляется в необходимости достижения единогласного решения и праве вето союзных государств в рамках функционирования союзного совета.

В-третьих, конфедерация складывается на основе неформальных и формально неиерархических отношениях сотрудничества, строящихся в их общих интересах политических субъектов. Неформальные и формально неиерархические связи придают политической ассоциации особый характер, который проявляется в относительном формальном равенстве политических образований и в отсутствии их соподчиненности друг другу. Акт основания конфедерации не создает новых политических связей, а лишь юридически фиксирует некоторые уже сложившиеся неформальные отношения, придает им новую форму выражения и сферу применения.

В-четвертых, конфедерации не учреждаются одномоментно, а складываются исторически в результате развития неформальных и формально неиерархических отношений. Переходный характер конфедерации обусловлен постоянным развитием этих отношений и соответствующей трансформацией конфедеративных институтов.

В-пятых, неформальные и формально неиерархические отношения сотрудничества подразумевают относительное равенство политических субъектов и их общие интересы. Нарушение сложившегося баланса между ними приводит к деформации отношений и кризису конфедерации. Политический кризис может быть разрешен с помощью переходу к новому формату политических отношений посредством централизации. Степень централизации зависит от соотношения сил субъектов конфедерации.

К вопросу о понятии «конфедерация»

В научной литературе не выработано общего понятия конфедерации. В связи с этим встречается позиция, отказывающая к феномену в «обладании признаками незыблемого, универсального характера» Лилияк, В.Б. Указ. соч. С. 29., что фактически лишает исследуемую категорию реального содержания и научной обоснованности. В научном сообществе сложился негласный консенсус в отношении данного термина, который используется ученными «как если бы он был слишком широко известен, чтобы нуждаться в определении или дальнейшем изучении» Сун, С. Указ. соч. С. 284..

В результате на сегодняшний день, как отмечает С. Сун, «для изучения конфедерализма на теоретическом уровне сделано немного». Фундаментальными работами в данной сфере до сих пор остаются труды «федералистов» (А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея), «суровая критика» и «сокрушительные нападки» которых полностью дискредитировали конфедеративную форму политического устройства. Своей критикой «федералисты» задали вектор всем последующим рассуждениям о конфедерации в негативном ключе как об «устаревшей форме [государственного устройства], малопригодной для современного мира» Там же..

Однако обращаясь к работам федералистов, следует учитывать два важных аспекта. Во-первых, они не ставили цели объективного научного исследования феномена конфедерализма. Поводом для дискуссии было будущее политическое устройство в связи с рассмотрением новой конституции. Во вступительной статье А. Гамильтон претендует на объективность, заявляя о своем стремлении «предостеречь [читателей] против любых попыток, откуда бы они ни исходили, оказать влияние на ваше решение <...> доводами, не продиктованными правдой». Однако в этой же статье он позиционирует себя как сторонник «новой конституции» и заверяет своих читателей, что «в [их] интересах принять ее» Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 1). С. 32..

Политизированный характер работы проявляется в очевидных манипуляциях и искажении фактов. Противники новой конституции предстают в работах федералистов заговорщиками, которые «тайком шепчутся <...> в кружках» против принятия конституции. Противники конституции получают негативную оценку как «опасающиеся уменьшения <...> [своей] власти, доходов и выгод» или «рассчитывающие в обстановке смятения разжиться <...> либо подняться наверх». С большой неохотой А. Гамильтон признает, что его политические оппоненты «могут руководствоваться честными намерениями». «Польза Союза» представляется как нечто само собой разумеющееся и очевидное, а будущее принятие конституции как нечто «продиктованное точной оценкой <...> истинных интересов» Там же. С. 30, 33..

В результате политической ангажированности феномен конфедерализма получает в работах федералистов крайне однобокое отображение. Исторические примеры, приводимые ими в качестве аргументов в свою пользу, вырваны и из контекста и искажены. При это федералисты обращаются лишь к тем примера, которые иллюстрируют слабость конфедерации. Так, как верно отмечает С. Сун, они не стали упоминать того, что Швейцарская конфедерация и Республика Соединенных провинций «относительно стабильно просуществовали несколько веков, а Нидерландская конфедерация на определенной стадии исторического развития даже выступала как мировая держава» Сун, С. Указ. соч. С. 285..

Во-вторых, феномен конфедерализма критикуется исходя из его воплощения в США и местных политико-правовых реалий. Иными словами, фактически критике подвергается политическое устройство США в 1781-1787 гг., существующее на основе Статей конфедерации 1781 г., а не сам феномен конфедерализма. Для объективного изучения рассматриваемого феномена крайне важно избегать данной подмены понятий. Следует понимать, что американское воплощение конфедерации не является единственным или тем более образцовым; ее политическая структура и ее недостатки присущи именно США, а не любой конфедерации в мире. На примере других конфедеративных образований можно допустить, что дефекты американской конфедерации могли быть устранены в рамках существующего государственного устройства.

Однако федералисты допускают обозначенную подмену понятий. В серии статей, обосновывающих «недостаточность нынешней конфедерации для сохранения Союза», А. Гамильтон пишет о «существенных недостатках национальной системы». Тем не менее критика федералистов охватывает конфедеративные образования в целом, характеризуя феномен конфедерации как «политическое чудовище imperium in imperio» Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 15) / Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. С. 110, 112.. Непригодность конфедерации для обеспечения процветания и благополучия общества и ее нежизнеспособность и как политического образования проявляется, по их мнению, проявляется в целом ряде проблем внешней безопасности, поддержания внутреннего мира и обеспечения экономического развития.

Дж. Джей утверждает, что отдельные штаты не «могут заключить между собой оборонительные и наступательные союзы, что обеспечило бы то сочетание воли, военной мощи и ресурсов, которое необходимо для создания и поддержания сильной обороны против иноземных врагов» Джей, Дж. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 5) / Там же. С. 50.. Дж. Мэдисон указывает на то, что конфедеративное образование не сможет эффективно «сокрушать и умерять разгул крамольных сообществ» Мэдисон, Дж. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 10) / Там же. С. 78.. А. Гамильтон сомневается в способности конфедерации предотвращать конфликты между штатами. Беспокойство вызывает и вопрос судьбы общих земель. Экономическая несостоятельность усматривается им в неспособности создания сильного торгового и военного флота, невозможности эффективного налогообложения и проведения согласованной экономической политики, поддержание единого экономического пространства Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 7) / Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. С. 59-60, 65-66; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 11) / Там же. С. 87-92; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 12) / Там же. С. 96-98; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 22) / Там же. С. 152-153..

Все вышеназванное опровергается историческими примерами. Швейцария и Нидерланды успешно противостояли австрийским и испанским Габсбургам. Одним из мотивов объединения швейцарских кантонов было поддержание порядка и мирного сосуществования, что отразилось в рассматриваемых нами Соглашениях 1291 и 1315 гг. Постоянное расширение и продление свидетельствует об их эффективности. В Нидерландской конфедерации религиозное движение арминиан было успешно подавлено государственной властью. Генеральные штаты смогли подавить народные выступления в начале XVIII века. Как в Швейцарии, так и в Нидерландах существовали механизмы арбитража и мирного урегулирования споров. Общие земли находились в совместном управлении. Нидерландский флот был одним из сильнейших в мире, а международная морская приносила Республике огромные доходы, была учреждена и успешно функционировала общая для провинций Ост-Индская компания. В Республике существовали единое экономическое пространство, система налогообложения для обеспечения общих нужд, проводилась общая экономическая политика.

С точки зрения федералистов, сильная федеральная власть и поддержание суверенитета союза невозможны «при полной независимости его членов» Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 15). С. 112.. В конфедерации штаты сохраняют за собой суверенитет. Как следствие этого, конфедеративным образованиям присущи следующие черты, которые и проводят к нежизнеспособности союза.

Во-первых, отсутствует система органов исполнительной власти. Реализация властных решений находилась в сфере компетенции земель Там же. С.113.. Данная черта характерна не для всякой конфедерции. К примеру, в Республике соединенных провинций исполнительная власть находилась в руках Штатгальтера и Государственного совета Чистозвонов, А.Н. Республика Соединенных провинций в первой половине XVII в. / История средних веков. В 2 т. Т. 2 / под ред. З.В. Удальцовой и С.П. Карпова. М: «Высшая школа», 1991. Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000210/st013.shtml..

Во-вторых, в конфедерации отсутствует единая правовая система. Нет общих для конфедерации законов, действующих в отношении граждан, судебной системы, механизма принудительного исполнения и привлечения к ответственности Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 15). С. 113-115; См.: Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 16) / Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. С. 118-123; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 22) / Там же. С. 158-159.. Данный вывод ошибочен. К примеру, в Швейцарии союзные соглашения 1291 и 1315 гг. предусматривают деликтные и процессуальные правовые нормы, действующие непосредственно для населения Der ewige Bund der Waldstдtte vom August 1291 / Quellenbuch zur Schweizergeschichte. Kleine Ausgabe / bearb. W. Oechsli. Zьrich: Verlag SchultheЯ & Co, 1918. S. 47-49; Der Dreilдnderbund. Brunnen, 9 Dezember 1315 / Ebd. S. 64-66.. В Республике соединенных провинций также имелось общее законодательство. Судебные функции в сфере своей деятельности исполнял Государственный совет Чистозвонов, А.Н. Республика Соединенных провинций в первой половине XVII в. Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000210/st013.shtml..

В-третьих, нет единой финансовой и налоговой системы. В конфедерации не складывается единого экономического пространства Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 12) / Там же. С. 96-98; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 22) / Там же. С. 152-153.. Этот вывод опять же справедлив не для всякого конфедеративного образования. К примеру, Утрехтская уния предусматривала возможность введения общих налогов (ст. V), проведение согласованной денежно-финансовой политики (ст. XII) The Union of Utrecht. January 23, 1579 / The Constitution Society [website]. URL: https://www.constitution.org/cons/dutch/Union_Utrecht_1579.html..

В-четвертых, в конфедерации отсутствует сильные союзные армия и флот Джей, Дж. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 4) / Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. С. 46-47; Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 22). С. 153-154.. Это черта также характерна не для всех конфедераций. Как будет показано далее, в Соединенных провинциях была создана боеспособная общая армия, а флот был долгое время одним из самых мощных в мире.

В-пятых, принцип единогласия принятия решений на союзном уровне. Порядок принятия решений на союзном уровне крайне затруднителен Гамильтон, А. К народу штата Нью-Йорк (Федералист № 22). С. 156-157.. Однако это гарантирует учет мнения и интересов каждой земли, а также защищает отдельные земли от произвола и навязывания невыгодных решений со стороны союзного центра и большинства. Сложность в достижении общего компромисса приводит к тому, что конфедерализм не универсален: конфедерация может эффективно функционировать не всегда и везде, а лишь там, где отдельные земли могут находить компромиссные решения.

Таким образом, критика федералистов конфедерации во многом несправедлива. Их рассуждения политизированы и относятся прежде всего к американской конфедерации. Признаки, которые, по их мнению, характерны для данной формы политического устройства, опровергаются историческими примерами Швейцарии и Нидерландов.

Более взвешенная оценка конфедерации дается в классических трудах по государственному праву G. Jellinek-а. Конфедерация, по его мнению, представляет собой «длящийся, основанный на соглашении союз независимых государств в целях внешней обороны союзной территории и обеспечения внутреннего мира», а также «для достижения иных оговоренных целей» Jellinek, G. Allgemeine Staatslehre / 3. Auflage, durchges. und erg. W. Jellinek. Berlin: Verlag von 0. Haring, 1914. S. 762.. В качестве основных черт конфедерации G. Jellinek выделяют следующие.

Во-первых, «конфедерация не уменьшает суверенитет союзных государств, а скорее взаимно обязывает их в целях сохранения суверенитета исполнять некоторые функции совместно всегда или при определенных условиях». По мнению G. Jellinek-а, признак сохранения суверенитета союзных государств является обязательным для всех конфедераций Ebd. S. 762-763.. Мы склоны согласиться с данным тезисом. Необходимо, однако, более развернуто дать характеристику механизму совместного осуществления суверенных функций при сохранении суверенитета союзными государствами. Кажущиеся неразумность и невозможность, фиктивность данной конструкции и дали повод федералистам называть конфедерацию «политическим чудовищем «imperium in imperio».

В конфедеративных образованиях, как уже было обозначено выше, наиболее важные решения принимаются на основе принципа единогласия. В результате всякое союзное государство обладает правом вето. Поэтому решения союзной власти представляют собой продукт компромисса союзных государств. Иными словами, в совместном решении проявляется суверенитет каждого из них. Власть союза исходит из совместного осуществления союзными государствами своих суверенных функций. В результате конфедерация получает квази-суверенитет: политическая волю не принадлежит единому субъекту, а представляет собой совместную волю всех союзных государств.

Во-вторых, в ведении конфедерации находится ограниченный перечень вопросов, соответствующих цели объединения. По словам G. Jellinek-а, «цели объединения» охватывают «в первую очередь область международно-правовых отношений». В качестве передаваемых союзу и осуществляемых совместно функций им называются «осуществление права войны и мира, права международных договоров и права посольского представительства» Jellinek, G. Op. cit. S. 763.. Однако компетенция союза затрагивает и некоторые внутренние вопросы. Внутренние функции союзной власти либо прямо определяются целями конфедерации, либо необходимы для обеспечения деятельности союза по достижению указанных целей. К примеру, в качестве целей Швейцарской конфедерации выступает обеспечение внутреннего мира, в связи с чем союзные государства совместно принимают деликтные и процессуальные нормы. Для обеспечения совместной обороны Республика соединенных провинций устанавливала налоги и финансировала строительство крепостей.

В-третьих, «конфедерация имеет союзную власть», «которая должна заниматься делами общими для союзных государств». Однако G. Jellinek не считает ее государственной. С одной стороны, у союза «в распоряжении нет никаких государственно-правовых средств, чтобы реализовать свою волю» в отношении союзных государств. Союз может использовать только меры международно-правового характера, в том числе союзную экзекуцию для принуждения к «соблюдению международно-правовых обязательств» союзными государствами. С другой стороны, «союзная власть осуществляется лишь в отношении участников союза, т.е. государств». Властные полномочия «в отношении отдельных граждан союзу не передаются». На этом основании G. Jellinek делает вывод об отсутствии в конфедерации института общего гражданства Jellinek, G. Op. cit. S. 763, 765..

С данными рассуждениями мы вынуждены не согласиться. Институт союзной экзекуции может иметь и государственно-правовой характер. К примеру, в ст. 19 Конституции Германской империи (1871) предусматривался институт экзекуции Gesetz betreffend die Verfassung des Deutschen Reiches vom 16. April 1871 / Verfassungen der Welt [die Webseite]. Zugriff: http://www.verfassungen.de/de67-18/verfassung71-i.htm.. В настоящий момент в ст. 37 Конституции ФРГ предусматривается институт федерального принуждения аналогичный по своему характеру Grundgesetz fьr die Bundesrepublik Deutschland / Gesetze im Internet [die Webseite]. Zugriff: https://www.gesetze-im-internet.de/gg/BJNR000010949.html..

Важно понимать, союз принуждает союзные государства не к исполнению международно-правовых обязательств, а к подчинению союзной власти, являющейся носителем квази-суверенитета. Союзная власть выражает общую волю всех союзных государств, в том числе и государства, подвергающегося экзекуции. Поэтому при ее осуществлении не нарушается суверенитет союзного государства. Напротив, действия его внутренних структур вступают в противоречия с его суверенной волей, осуществляемой совместно в рамках конфедерации, и союз вынужден пресечь нарушение суверенитета союзного государства со стороны данных внутренних структур.

Ошибочен вывод G. Jellinek-а об отсутствии у союзной власти полномочий в отношении отдельных граждан. Безусловно, сфера данных полномочий крайне ограничена, однако все же по отдельным вопросам союзная власть полномочия принимать решения в отношении индивидуальных лиц. Нами уже ранее отмечались наличие общих правовых норм для всей территории конфедераций в Швейцарии и в Нидерландах, а также передача части исполнительной и судебной власти союзным структурам в Республике соединенных провинций.

В-четвертых, союзная власть осуществляется союзными органами. В каждой из ранее существовавших конфедераций существовал как минимум орган представительства союзных государств. В Германском союзе - Союзное собрание (Союзный сейм), в Республике соединенных провинций - Генеральные штаты, в Швейцарской конфедерации - Тагзатцунг, в американской конфедерации - Конгресс.

Основываясь на выше обозначенных подходах, отечественные авторы разрабатывают понятие конфедерации. Перечень присущих конфедерациям в целом признаков в разных вариациях повторяется у различных авторов. Их выделение требует критического подхода к данному феномену. Однако в литературе просматривается тенденция к указанию традиционно выделяемых признаков без достаточного критического анализа.

В частности, Р.В. Попов, «основываясь на историческом опыте», среди признаков конфедерации указывает в том числе следующие: «право «нуллификации» у союзных государств; «бюджет <...> формируется за счет добровольных взносов субъектов»; «свобода выхода из конфедерации», «режим перемещения граждан одного государства-члена конфедерации на территорию другого государства-члена конфедерации значительно упрощен по сравнению с третьими странами» Попов, Р.В. Конфедерация государств: История и современность: Автореф. дис. ... канд. юр. наук / Р.В. Попов. М., 2002. С. 19-20.. Однако изучение исторического опыта как раз позволяет отчасти опровергнуть указанные выводы. При обращении к конфедеративным учредительным актам право нуллификации. Бюджет Республики соединенных провинций формировался за счет налогообложения. Конфедеративные соглашения Швейцарии и Нидерландов заключались на вечные времена. Простота перемещения в пределах конфедерации не отличает конфедерацию от иных международных соглашений, которые вводят упрощенный режим перемещения.

С.О. Азаров приводит довольно обширный перечень признаков. Среди них также есть уже подвергнутые нами сомнению: «субъекты конфедерации обладают правом свободного выхода»; союзным государствам «принадлежит право нуллификации», «бюджет формируют[ся] за счет добровольных взносов» союзных государств». Кроме того, исследователь в качестве черт конфедерации называет следующие характеристики: «органы конфедерации <...> лишены по отношению к ее субъектам властных полномочий»; «правовые акты конфедеративной власти не содержат норм прямого действия, адресованного к гражданам», «органы конфедеративной власти не обладают правом введения непосредственного налогообложения» Азаров, С.О. Правовые отличия конфедеративного государственного устройства от федерации / С.О. Азаров // Бизнес в законе. 2013. № 2. С. 110-111.. Однако в Нидерландах, как уже отмечалось, присутствовало налогообложение на союзном уровне, а союзные органы обладали административной властью. Как в Швейцарии, так и в Республике соединенных провинций присутствовали нормы непосредственного действия.

Примечательно, по мнению С.О. Азарова, «утрата одного из признаков конфедеративной связи означает ее переход в новое качество» Там же. С. 111.. Неясно, о каком качестве идет речь. Если данный тезис подразумевает, что все вышеописанные признаки являются сущностными и их утрата влечет переход конфедерации в иную форму политического объединения, то конфедераций в мировой истории вовсе не существовало. Если данный тезис означает, что в процессе политического развития конфедерации присущи различные признаки, указанные автором, то понятие «конфедерация» утрачивает свою определенность и теряет свою научную ценность.

Данная мысль находит соответствующее отражение в рассуждениях В.Б. Лилияк. В силу переходного характера «конфедерация <...> не обладает признаками незыблемого, универсального характера». При этом автор резонно замечает, что «традиционно выделяемые [признаки] <...>: отсутствие исполнительной власти; отсутствие судебных органов; отсутствие единой системы права; отсутствие единого гражданства; отсутствие единой денежной единицы; отсутствие единой бюджетной политики и т.д. - опровергаются объективной международно-правовой реальностью» Лилияк, В.Б. Указ. соч. С. 29..

Причина указанных ошибок в отказе исследователей от попыток понять суть рассматриваемого феномена и концентрации на его внешних проявлениях, а также в поверхностном отношении к историческому опыту. В качестве конфедераций начинают рассматриваться такие политические образования, которые имеют с ними очень отдаленное сходство. Для провозглашения политического образования конфедерации становится достаточно, чтобы оно подходило хотя бы под несколько признаков. Такое «снисходительное» отношение объясняется переходным характером и мнимой «аморфностью» конфедерации. В своем стремлении найти конфедерализм, где это только возможно, отдельные авторы размывают понятие, и так крайне сложное для осмысления. В результате именно подобного непозволительно вольного отношения к исследуемому нами понятию оно и приобретает «аморфный» характер.

Более предпочтительным, нам кажется, выделение в качестве признаков лишь характеристик, отражающих сущность конфедерации. С.Ю. Михайлова называет всего 4 признака: «равный правовой статус» союзных государств; «производный характер компетенции конфедерации от компетенции» союзных государств; «ключевая роль в институциональной структуре конфедерации союзного собрания», «установление нормами учредительного договора определенного внутреннего правопорядка конфедерации» Михайлова, С.Ю. Конфедерация как международно-правовое объединение государств: вопросы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юр. наук / С.Ю. Михайлова. Казань, 2006. С. 13.. В целом с указанной характеристикой можно согласиться с небольшими уточнениями. Равенство союзных государств достигается за счет фактического права вето у всех субъектов конфедерации. Оно, однако, не означает отмену привилегий и прерогатив отдельных союзных государств. Конфедеративные соглашения как раз нацелены на сохранения существующих привилегий. Наиболее могущественные государства в конфедерациях часто дополнительно получают некоторые преимущества. «Внутренний правопорядок» может включать в себя не только нормы взаимодействия союзных государств между собой, но и общий непосредственно действующий правовой массив.

Весьма интересны рассуждения С.Ю. Михайловой о том, что в случае конфедерации речь идет «не о передаче, разделении или противопоставлении суверенитета конфедерации и суверенитета» союзных государств. По мнению исследователя, «при выступлении конфедерации на международной арене» имеет место «единство суверенитета конфедерации и образующих ее государств». Суверенитет союзных государств «реализуется в деятельности конфедерации <...> по вопросам, традиционно входящим во внутреннюю компетенцию государства и переданным в ведение конфедерации» Михайлова, С.Ю. Указ. соч. С. 14.. Иными словами, союзные государства, как нами уже говорилось ранее, совместно осуществляют свои суверенные функций. В результате возникает феномен единого суверенитета конфедерации и образующих ее государств в терминологии С.Ю Михайловой. Однако, по нашему мнению, указание на единство в данном случае может привести к ошибочному признанию тождественности разных по объему понятий. Поэтому ранее мы обозначали то же явление термином «квази-суверенитет».

Данный признак - совместное осуществление союзными государствами суверенных функций в рамках конфедерации - является центральным. В нем проявляется политико-правовая специфика рассматриваемого феномена, отличающая его от иных форм политико-правовых объединений. Он является базисом, лежащим в основе политико-правовых взаимоотношений сторон: все институциональные и формальные проявления конфедерализма берут здесь свое начало. Именно от того, как и в каком объеме, для каких целей союзные государства согласятся совместно осуществлять свой суверенитет, зависит учреждения органов конфедерации, их состав и компетенция, наличие общего налогообложения и законодательства, создание общих армии и флота, единство экономического пространства и т.д. Вне зависимости от внешних признаков для совместного осуществления суверенитета в каждой конфедерации существует союзный орган, состоящий из представителей союзных государств. Совместность проявляется в необходимости достижения единогласного решения и праве вето союзных государств. Это обеспечивает союзным государствам относительное равенство и принуждает их учитывать интересы друг друга.

С учетом вышеизложенного под конфедерацией следует понимать объединение сохраняющих свой суверенитет союзных государств, заключивших между собой соглашение о совместном осуществлении суверенных функций по ограниченному кругу вопросов в строго определенных целях посредством образования союзного совета, состоящего из представителей от союзных государств и полномочного принимать обязательные для союзных государств решения по основополагающим вопросам лишь единогласно.

Принцип единогласности существенно осложняет принятие властных решений и функционирование союза. Поэтому в литературе часто встречается тезис об их недолговечности и склонности к распаду. Залог долговечной конфедерации состоит в общих интересах и пользе, уважении и доверии участников друг друга Юрасова А.В. Указ. соч. Режим доступа: https://doi.org/10.24158/pep.2017.5.24.. Иными словами, конфедерация складывается на основе неформальных отношений сотрудничества. В настоящей работе нами исследуется развитие данных социальных связей и становление на их основе конфедеративных институтов.

1. Появление конфедеративных образований на территории Европы

1.1 Возникновение Швейцарской конфедерации

В политической практике датой образования Швейцарской конфедерации официально признается 1 августа 1291 год. По легенде в этот день представители общин Ури, Швиц и Унтервальден заключили союз на лугу Рютли Der Bundesbrief von 1291 unter der Lupe // SWI swissinfo.ch [die Webseite]. Zugriff: http://www.swissinfo.ch.. В идеологическом смысле Клятва на Рютли выступала и выступает проявлением «народного духа» и символом сопротивления «кровавому угнетения» со стороны Габсбургов, «оправдывающим <...> существование Конфедерации» Райнхардт, Ф. История Швейцарии [Электронный ресурс] / перевод В.А. Брун-Цехового. М.: Издательство Весь мир, 2013. С. 10..

Данная позиция широко распространена и в научной литературе Чистозвонов, А.Н. Очерки по истории Швейцарии XIII-XVI веков / А.Н. Чистозвонов // Исторический журнал. 1941. № 5. С. 56, 58; История Средних веков: учебник / под ред. С.П. Карпова. М.: Издательство Московского университета, Издательство «Печатные традиции», 2008. С. 424; Юрасова А.В. Указ. соч. Режим доступа: https://doi.org/10.24158/pep.2017.5.24.. Однако уже то, что Союзная грамота 1291 года опирается на «еще более древний, не датируемый точнее союз», ставит под вопрос ее статус в качестве акта основания Конфедерации Райнхардт, Ф. Указ. соч. C. 13-14.. И.А. Петров обращает внимание на «сложность исторического «конструкта» Швейцарской конфедерации «для того, чтобы свести ее всю к одной только средневековой «грамоте». Сомнительно, что ее содержание в полной мере охватывает всю совокупность политико-правовых отношений между общинами. Образование конфедерации характеризуется, по его мнению, скорее как «возникновение в ходе долгого процесса «вызревания», занявшее почти две сотни лет» Петров, И.А. Очерки истории Швейцарии. Б.м.: Б.и., 2006. С. 60-61..