Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет права

Выпускная квалификационная работа

Смарт-контракты: состояние и перспективы правового регулирования в России и за рубежом

Казанцева Дарья Сергеевна

Нижний Новгород 2019

Содержание

Введение

Глава 1. Общие положения цифровых финансовых обязательственных отношениях

1.1 Подходы к понятию цифровых финансовых активов

1.2 Понятие, виды, сферы применения смарт-контрактов

1.3 Подходы к правовому регулированию смарт-контрактов в зарубежных странах

Глава 2. Проблемы построения механизма правового регулирования отношений в сфере использования смарт-контрактов

2.1 Проблемы правовой природы смарт-контракта

2.2 Смарт-контракт и технологии блокчейн: проблемы нормативного обеспечения безбумажного взаимодействия и использования электронных документов

2.3 Проблемы защиты прав потребителей цифровых финансовых услуг и экономической безопасности при использовании технологии блок-чейн и смарт-контрактов

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Последние двадцать лет отмечены стремительным развитием информационных технологий и распространением сети интернет. Подобный прогресс внес ряд изменений не только в нашу повседневную жизнь, но и послужил инновации методов ведения бизнеса.

Например, на данный момент предпринимательскую деятельность практически невозможно представить без использования электронных способов коммерции. Интернет-магазины, приложения для совершения заказов, интернет-сайты компаний, CRM-системы, проведения безналичных платежей и другие электронные инструменты продвижения, оказания услуг и продажи товаров стали неотъемлемой частью современного рынка, без которых практически невозможно представить деятельность любого субъекта предпринимательства.

Новым витком в развитии электронной коммерции стало использование в экономическом обороте смарт-контрактов, а также криптовалюты, которая выступает средством платежа при их реализации.

Само понятие «умный контракт» или «смарт-контракт» было введено Ником Сабо -- специалистом в области права и криптографии в 1994 г. Однако, вопрос правового регулирования данной формы договора является злободневным для международного сообщества и по сей день.

Под смарт-контрактом следует понимать компьютерную программу, автоматическое исполнение которой соответствует закрепленным в программном коде условиям, содержащимся в блокчейне. Такие составленные в виде программы договоры автоматически исполняются при наступлении оговоренных контрактом событий. Следовательно, отступления от договора невозможны даже технически.

Анализ умных договоров и перспектив их интеграции в действующее законодательство проводился Комиссией по законодательству Великобритании. Страны Европейского Союза договорились о том, что не будут на союзном уровне принимать нормативные акты, поскольку это может остановить дальнейшее развитие смарт-контрактов. В Австралии создается национальная система блокчейн для внедерения технологии умного договора, но законодательные изменения не приняты. Декретом № 8 Президента Белоруссии от 21.12.2017 г. «О развитии цифровой экономики» резидентам Парка высоких технологий разрешено реализовать сделки посредством смарт-контрактов.

В Российской Федерацией новая форма договора рассматривается в Проекте Федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» Законопроект № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации (о цифровых правах)»// СПС КонсультантПлюс. и Проекте Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах» Законопроект № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»// СПС КонсультантПлюс., которые обозначают отношения по осуществлению прав и исполнению обязанностей по умным договорам и дают им определение.

На международном уровне создан Технический комитет ISO TC 307 «Блокчейн и технологии распределенных реестров», разрабатывающий терминологию и характеризующий новые институты. Техническим комитетом был выявлен ряд практических проблем по внедрению, но решений предложено не было. Отсутствие адекватного и необходимого правового регулирования, низкое количество научных исследований обуславливает актуальность темы диссертационного исследования для современной правовой науки и практики.

Объектом диссертационного исследования выступает комплекс общественных отношений, складывающийся в области формирования и применения умных договоров.

Предметом диссертационного исследования является существующее правовое регулирование смарт-контрактов и безбумажного взаимодействия и использования электронных документов, определение места смарт-контрактов в современном договорном праве, а также теоретические и практические проблемы создания правовой базы относительно заключения, исполнения и расторжения умных договоров.

Целью диссертационного исследования является, на основе анализа нормативно-правовой базы о безбумажном обороте, использования электронных документов и др., выявление особенностей смарт-контракта, определение его места в современном договорном праве, исследование проблем формирования системы правового регулирования отношений в данной сфере, а также формулирование предложений и рекомендаций.

Исходя из цели, выделяются следующие задачи:

· Определить подходы к цифровым активам, включая финансовые цифровые активы;

· Проанализировать генезис смарт-контрактов;

· Определить понятие «смарт-контракт» и виды;

· Проанализировать законодательное регулирование смарт-контрактов в развитых зарубежных странах;

· Проанализировать и раскрыть специфику условий, содержания смарт-контрактов и принципов работы;

· Определить сферы применения смарт-контрактов;

· Рассмотреть нормативное обеспечение безбумажного взаимодействия и использования электронных документов для установления перспектив его применения к смарт-контрактом;

· Определить основные модели интеграции смарт-контрактов в современном договорном праве;

· Провести анализ проблемы правовой природы умных договоров;

· Установить перспективы законодательного регулирования смарт-контрактов и их внедрения в правовую действительность.

В данной работе использовались общенаучные методы (логический анализ, используемый для анализа такого явления, как «смарт-контракт», установления его специфики и видов, определения понятия и выявления уровня, перспектив нормативно-правового обеспечения умных контрактов). Поскольку на данный момент имеется несколько проблем относительно внедрения умных договоров в правовую действительность, каждый из них анализируется в отдельности, а после полученные выводы объединяются для полного анализа перспектив нормативно-правового регулирования смарт-контрактов и трудностей его создания. Кроме того, применяется метод аналогии для выявления наличия сходств смарт-контракта с другими видами договоров с целью установления общих черт, которые возможно урегулировать одинаковым нормативно-правовым путем.

Кроме того, применялись междисциплинарные методы: сравнительный метод, который применяется в сочетании с историческим методом. Их совокупность используется для анализа договорного права и смарт-контракта, для установления возможности и способов интеграции последнего в первый. И, наконец, частнонаучные методы, такие как метод толкования права и формально-правовой метод. Первый метод позволяет анализировать нормативное обеспечение безбумажного взаимодействия и использования электронных документов, существующие нормативно-правовые акты и проекты из их грамматической интерпретации, логической структуры, функционального значения, исторического развития и положения в системе правовых норм. Второй подразумевает исследование интеграции смарт-контрактов в современное договорное право в «чистой» форме без связи с другими сферами общества.

Теоретическую основу исследования составили труды специалистов в области договорного права: Максурова А.А., Павлова В.П., А.Е. Филиппов, Харитоновой Ю.С, А.И. Савельева.

Вопросы перспектив правового регулирования и их внедрения в современное договорное права были освещены в работах А.И. Савельева, М.Ю. Юрасова, О.А. Агаджанов, К. В. Денисов и др.

Анализ правового статуса смарт-контрактов, их природы, содержания и специфики представлен в работах А.И. Савельева, Л.Г. Ефимовой, О. Б. Сиземовой, А.С. Генкина, Л.А. Мавриной и др.

Сферы применения умных договоров анализируются в научных статьях А.Е. Филиппова, Харитоновой Ю.С, Шестакова М. А.В Кардонова, Д.С. Дядькина, А.С. Осмоловской и др.

Нормативно-правовую базу исследования составляют Проекты Федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» и Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах», Отчет Комиссии по законодательству Великобритании по смарт-контрактам, Декрет № 8 Президента Белоруссии от 21.12.2017 г. «О развитии цифровой экономики», НПА и законодательные проекты США и др.

Новизна работы состоит в следующем. Современная правовая наука обозначает существующие проблемы и преграды для интеграции смарт-контрактов в правовую реальность, однако, как правило, конкретных решений не предлагается. Правовое регулирование, законодательные проекты только признают существование изучаемого явления, в малой степени описывают его, но не затрагивают таких важных моментов, как права и обязанности сторон, распределение рисков, ответственность за нанесения ущерба в ходе исполнения и т.д. В связи с этим диссертантом вынесены на защиту следующие положения:

1. Определена правовая природа умного договора - это новая цифровая форма договора, а не новый вид гражданско-правового обязательства.

2. Предложены требования к содержанию умного договора и его заключению, а именно требования к созданию доступного для понимания пользовательского интерфейса блокчейн-ресурсов, обязание размещения на них полной информации о содержании умного договора, его предмета и формирование механизма явного выражения согласия потребителями, что обеспечит защиту их прав при использовании умных контрактов.

3. Предложено гармонизировать международное и национальное правовое регулирование в сфере введения системы допуска на рынок владельцев блокчейн-систем, обеспечения идентификации пользователей.

Структура настоящей работы определяется целью и задачами исследования и состоит из ведения, двух глав, которые разделены на три параграфа, заключения.

Глава 1. Общие положения цифровых финансовых обязательственных отношениях

1.1 Подходы к понятию цифровых финансовых активов

На данный момент, технические достижения формируют новую среду, новую реальность, отличную от предыдущего опыта человечества. Развитие и распространение информационных технологий изменила не только повседневный быт человека, но и экономические, производственные отношения. Формируются новые технологии хранения и обработки данных такие, как блокчейн, повлекшие создание токенов и криптовалюты. Появились новые формы привлечения инвестиций - краудфандинг.

Помимо блага стремительное информационное развитие несет в себе различного рода вызовы, в том числе правовые. Сейчас отсутствует общепринятый правовой подход к рассмотрению новых явлений. Нововведения вынуждают правовые институты подстраиваться, изменяться, требуют от нормотворческой деятельности урегулировать значительное количество новых общественных отношений, связанных с использованием цифровых технологий.

На данный момент, многие государства стремятся к становлению цифровой экономики, отводящей ключевую роль информации в цифровой форме в производстве и других социально-экономических. Законодатели многих стран занимаются разработкой подходящего правового регулирования, создание которого требует глубокое понимание новых явлений, рожденных новой технологической революцией. Первым шагом к подобному нормативно-правовому обеспечению служит приравнивание токенов к ценным бумагам, что является промежуточным этапом к созданию новых правовых режимов, но полностью адаптировать действующее законодательство невозможно Агаджанов О.А., Денисов К.В. Проблемы правового регулирования криптовалюты в России: гражданско-правовой аспект // Современная юриспруденция: Актуальные вопросы, достижения и инновации: Сб. статей III Межд. научно-практич. конференции (Пенза, 25 ноября 2017 г.): в 2-х ч. Ч.1. Пенза: 2017. С. 142-144..

Рассматривая подходы к цифровым финансовым активам, необходимо изучить особенности цифровых активов в целом, поскольку существует ряд проблем, вопросов актуальных для всего данного вида.

Отметим, что правовые идеи и взгляды относительно цифровых активов значительно отличаются в разных странах. В связи с этим видится необходимым, руководствуясь функциональными особенностями цифровых активов, выявить их правовую природу для создания единых принципов и подходов к регулированию, отсутствие которых ведет к правовой неопределенности участников рынка, а, следовательно, препятствует созданию цифровой экономики. Разработка нормативно-правовой основы для развития цифровой экономики входит в повестку дня на самых высоких политических уровнях. Так, данный вопрос затрагивался на встрече мировых лидеров G20, состоявшейся 19 марта 2018 года.

Ныне существующая правовая доктрина, складывавшаяся на протяжении многих веков развития юридической мысли, в настоящее время неспособна удовлетворить быстрорастущие потребности информационного общества, объяснить правовую природу цифровых объектов права, обозначить их классификацию, охарактеризовать содержание и указать направления для правового регулирования.

Как догмы римского права, так и действующее нормативно-правовое регулирование, например, статья 128 ГК РФ, устарели относительно характеристики вещей как объектов правоотношения материального мира. Исторически в имущественном обороте, в основном, участвовали вещи - предметы материального мира. Развитие технологий привело к появлению новых материальных благ, носящих условную вещественность, например, газ или электричество. Также появились электронные формы традиционных объектов гражданских прав: деньги, ценные бумаги, интеллектуальная собственность. Правовое регулирование подобных объектов основывалось на аналогии с объектами, которые обладают схожей правовой природой и признаками вещей, что стало возможно из-за их тесной связи с материальным миром.

Данные объекты способны быть материальными, как газ и электричество, или легко переходить из электронной (цифровой) формы в материальную и обратно. Например, фотографии, книги, открытки могут существовать в цифровой форме и на материальном носитель (бумага, обои, ткани и т.д.). Фильмы, музыкальные и литературные произведения бывают как видео-, ауди-, текстовые файлы, так и закрепляются на определенных материальных носителях: флешкарты, диски, дискеты.

Информационные технологии трансформируют способ взаимодействия участников оборота, так как информационный контент невозможно считать без коммуникационного устройства, а также сами устройства распознают и передают цифровой контент, копируя его. Получается, что любое использование файла ведет к его копированию, даже если данные копии временные или обладают побочным характером Энтин В.Л. Авторское право в виртуальной реальности (новые возможности и вызовы цифровой эпохи)// СПС КонсультантПлюс..

В настоящее время в юридической науке отсутствует единое мнение касательно определения цифровых активов. Однако видится возможным выделить ряд общепринятых их отличительных характеристик. Одной из них является двоичная форма, а также наличие реальной или потенциальной стоимости и права на их использование.

На основе вышеперечисленных черт к цифровым активам относят:

1) токены и криптовалюты;

2) контент (информация, размещенная на веб-ресурсах);

3) большие данные;

4) доменные имена и аккаунты;

5) виртуальное игровое имущество и другое.

Приведенный перечень не является закрытым, но достаточно демонстрирует неоднородность цифровых активов. Необходимо, отметить, что в них включают объекты гражданских прав, уже имеющие особый правовой режим - результаты интеллектуальной деятельности, из-за чего проблем с их режимом не возникает. В науке имеется мнение Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс., что цифровые активы подлежат специальному регулированию, если им присущи потребительские, экономические свойства, при иных условиях им может предоставляться защита в качестве неимущественных прав. Охрана цифровых активов, приравненных к нематериальным благам, возможно через публичное право, апеллирующая к конституционным правам и свободам лиц. В связи с этим, комментируя проекты гражданских нововведений в российском законодательстве, отмечается, что термин digital rights («цифровые права») в зарубежных исследованиях применяется к правам человека в цифровом пространстве. В связи с этим, использование термина «цифровые права» в проекте федерального закона как разновидности объектов гражданских прав некоторым исследователям представляется спорным.

Обладание объектом рядом признаков цифровых актив не обозначает необходимость создания особого правового режима. Распространённо мнение Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс., что уже существует правовая регламентация явлений, связанных с материальным миром.

Записи в реестрах различного рода нельзя считать цифровым активом как таковым. Практический вопрос по стандартизации сведений, содержащихся в распределенных реестрах, решается в зависимости от целей создания реестра. Предлагается сформировать стандарты по описанию зарегистрированных объектов, позволяющие производить первичную оценку принадлежности прав на данные объекты в общедоступном порядке Харитонова Ю.С. Правовое значение фиксации интеллектуального права с помощью технологии распределенных реестров // СПС КонсультантПлюс.. Коммерческий оборот цифровых активов требуется особого регулирования из-за невозможности решить некоторые вопросы на уровне имеющегося нормативно-правового базиса.

Необходимо обратить внимание на то, что материальной ценностью обладает не запись кода, а право, которое он подтверждает. Цифровыми активами следует признавать лишь объекты, которым присуща экономическая ценность и способность к обороту. Определение цифровых актив объектами гражданских прав не влечет получение адекватного нормативно-правового регулирования, поскольку их сущностные особенности препятствуют распространению на них существующего гражданского законодательства. Специфичными признаками являются следующие черты цифровых активов:

· нематериальный характер и отсутствие необходимости их материализации в реальном мире;

· обладают лишь цифровой, а не электронной формой;

· представляют собой запись (код), создаваемую при помощи кодирования с использованием криптографии и воспроизводимую специальными техническими устройствами.

Согласно хартии «О сохранении цифрового наследия», принятой в октябре 2003 г., «цифровое наследие» представляет информационные ресурсы, которые формируются под эгидой ЮНЕСКО, а также различные медийные ресурсы, создаваемые, распространяемые и сохраняемые в цифровом виде, которые предназначены для распространения информации о реальных объектах. Связи с материальным миром также может выражаться в признание таких объектов прямыми аналогами каких-либо вещей, например, деньги.

Проблема формирования правового регулирования возникает, в случае, если подобная связь неочевидна или отсутствует. Например, невозможно унифицировать правовой режим ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг. В частности, проблемным является вопрос применения виндикационного иска при истребовании бездокументарных ценных бумаг из чужого незаконного владения Глушецкий А.А. Уставный капитал: стереотипы и их преодоление. Экономический анализ норм корпоративного права // СПС Консультант Плюс., в силу того, что они существуют исключительно в электронном виде, чем они близки к таким видам цифровых активов, как токены и криптовалюты. В связи с этим, толкование цифрового актива в качестве кода или сочетания символов в проекте федерального закона № 424632-7 кажется верным.

Цифровые активы существуют исключительно в цифровой форме, которая отличная от электронной формы. Цифровой актив выражается в двоичной форме, которая не связана с материальным миром и не имеет материального выражения.

Здесь необходимо отметить, цифровую экономику рассматривают как взаимодействие субъектов, которые передают документы с помощью сети Интернет, то есть в качестве электронного документооборота.

Некоторые исследователи отношения цифрового характера представляют лишь как ведение документов в электронной форме, что кардинально изменяет сам подход. Так, в поручении Президента упоминалась задача выработки понятия цифровой закладной. После нововведений в законодательство относительно оборота прав на недвижимое имущество появилась норма, согласно которой закладная выдается в виде документа, а также в бездокументарной форме. Бездокументарная форма подразумевает закрепление прав электронным документом -- подписанной усиленной квалифицированной подписью ценной бумагой, хранящийся в депозитарии (электронная закладная) Федеральный закон «Об ипотеке (залоге недвижимости)» от 16.07.1998 № 102-ФЗ// СПС КонсультантПлюс. Однако в науке складывается мнение Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс., что подобное изменение носит цифровой характер, поскольку цифровые активы не требуют материализации, как объекты интеллектуальной собственности в цифровом виде или электронные образы документов, как приведено выше. Правовое регулирование цифровых активов невозможно приравнять к регулированию объектов, существующих ранее.

Что касается объектов интеллектуальной собственности, то их правовое регулирование возможно обеспечить существующим законодательством. Данные объекты, созданные в цифровом виде, попадают под действие гражданского законодательства Российской Федерации об авторском праве, так как не являются особой формой цифровых активов, а лишь выражены цифровым способом Право будущего: Интеллектуальная собственность, инновации, Интернет: Ежегодник. Вып. 1 /РАН. ИНИОН. Центр. социал. науч.-информ. исслед. Отд. правоведения; Каф. предпринимательского права МГУ им. М.В. Ломоносова; Отв. ред. Афанасьева Е.Г. М.: 2018..

Необходимо отметить, что цифровая и электронная форма имеет существенные различия между собой. Причем подходы к данным понятиям разнятся как в науке, так и в законодательстве. Так, в Правилах делопроизводства в федеральных органах исполнительной власти электронный образ документа представляется, как электронная копия документа, который был изготовлен в бумажной форме Постановление Правительства РФ от 07.09.2011 г. № 751 «О внесении изменений в Правила делопроизводства в федеральных органах исполнительной власти»// СПС КонсультантПлюс.. Отправитель электронного сообщения, которое содержит электронную копию документа, ответственен за то, что содержание электронной копии и подлинника документа, изготовленного на бумажном носители, были эквивалентны Постановление Правительства РФ от 22.09.2009 г. № 754 «Об утверждении Положения о системе межведомственного электронного документооборота» // СПС КонсультантПлюс..

Особенностью цифрового актива также является доверие к ним анонимных контрагентов, их пользователей, основанное на применение алгоритма Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Правовые аспекты применения технологии распределенных реестров для формирования новой среды доверия в обществе // СПС КонсультантПлюс. . Формируется специальная среда доверия между пользователями площадок оборота (введение, создание и передача) цифровых активов, не требующая посредников и делающая возможным применение самоисполняемых контрактов. Автоматизированная площадка послужила появлению криптовалюты, ставшей удобным и доступным встречным предоставлением, в силу взаимодоверия незнакомых между собой субъектов без обращения к третьим лицам. Подобные отношения складываются в отношении виртуального имущества и его оборота в компьютерных онлайн-играх.

Так, на настоящий момент к обладающим цифровой сущностью и экономической значимостью объектам относятся токены, разного рода криптовалюты, большие данные, доменные имена и аккаунты. Ключевым их отличием от традиционных объектов гражданским служит подчинение технологическим правилам оборота.

Остальные цифровые активы являются предметом дискуссий относительно их возможности отнесения к объектам гражданских прав. Объекты гражданских прав разделяются на имущественные и неимущественные блага. Под благом понимается то, насколько вещь приносит пользу субъекту, поэтому к объектам гражданских прав правильно относить только обладающие ценностью объекты. Объекты, которые получены в результате применения цифровых технологий, возможно относить к объектам гражданских прав, лишь если они имеют ценность, реальную или потенциальную. Само обозначение «цифровой актив» указывает на имущественную ценность цифрового объекта.

Применение токенов и криптовалют в сфере финансов подтверждает их обладание некой ценностью, несмотря на угрозу «мыльного пузыря», они имеют правовое значение, поскольку содержат как минимум потенциальную стоимость. Подобное замечание относится и к большим данным, доменным именам и виртуальному игровому имуществу.

Вопрос о принадлежности аккаунтов (учетных записей пользователей цифровых систем, создаваемы при регистрации) к объектам гражданских прав является дискуссионным. Учетная запись объединяет в себе необходимые для аутентификации сведения о пользователе, местом хранения которых служит компьютерная система, с целью предоставления ему доступа к его личным данным и настройкам. Для входа в систему в качестве пользователя, как правило, требуется ввести логин и пароль. Учетная запись может представлять собой личную страничку, профиль, кабинет, место хранения личных и другую форму представления сведений на определенном интернет-ресурсе.

Ранее аккаунты в социальных сетях и компьютерных играх не подлежали прямой передаче ни в порядке сингулярного, ни в порядке универсального правопреемства.

Согласно ст. 1112 ГК РФ, наследство состоит из вещей, иного имущества, включая имущественные права и обязанности. Получается, по российскому законодательству передача аккаунта по наследству возможна лишь при признании за ним материальной ценности (например, коммерческая площадка для ведения бизнеса).

Примеры правового решения данной проблемы можно найти в законодательстве некоторых штатов Америки. Так, в штате Дэлавер предусматривается возможность оформлять право собственности на аккаунты, которые принадлежали умершему гражданину. В Айдахо и Оклахоме родственники умершего вправе получить доступ к блогам, почте и социальным страницам, а в Индиане - к документам и информации, которая хранится в электронном виде (или получить их копию).

Верховным судом Германии принято решение, по которому разрешено передавать аккаунты в социальной сети Facebook в качестве наследства. Суд счел аккаунт схожим по своей сути с дневниками и письмами, соответственно они в том же порядке могут передаваться родственникам. В ходе рассмотрения дела в первой и второй инстанции суд пришел к выводу, что наследники имеют право получить доступ к аккаунту. Однако в апелляции истцам было отказано со ссылкой на невозможность разглашения личной информации как владелицы аккаунта, так и тех, с кем она общалась в соцсети. Согласно окончательному решению, аккаунт и сведения, заключенные в нем, приравниваются к личной переписке, дневнику и на них распространяется соответствующий правовой режим: возможен доступ к переписке для чтения, не публикации.

Таким образом, суд признал универсальное правопреемство доступа к такому цифровому активу, как аккаунта, существующим в виде кода и обладают экономической ценностью. При этом данные активы тесно связаны с данными, которые касаются третьих лиц. Права пользователя аккаунта связаны с его личностью или неприкосновенностью частной жизни третьих лиц.

Российское законодательство также охраняет тайну переписки и после смерти гражданина. Защищаются нематериальные блага, которые принадлежали умершему гражданину такие, как честь, достоинство или деловая репутация, а также авторские права и частная жизнь гражданина в предусмотренных правовым регулированиям случаях и в порядке.

Возвращаясь к решению Верховного суда Германии, хотелось бы продемонстрировать экономическую сущность цифрового актива на примере аккаунта. В рассматриваемой ситуации наследники были нацелены получить доступ к информационной части страницы в социальной сети. В связи с этим, решение суда обращает внимание на необходимость соблюдения тайны частной жизни, но по аналогии с ним возможно обеспечение доступа к коммерческим информационным активам через получения универсальное или сингулярное правопреемство.

Существующие подходы к переведению оборота цифровых финансовых активов в правовое поле возможно условно разделить на три категории. В ряде стран (Эквадор, Исландия, Египет) оборот цифровых финансовых активов запрещен. Причина запрета - отсутствие возможности централизованного контроля за эмитентами и анонимность расчетных операций, что вызывает подозрение в возможности использования новых технологий для обхода законодательства о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Кроме того, при использование данных моделей возникают не контролируемые правом риски для инвесторов.

Также существую государства, где отсутствует правовое регулирования оборот цифровых финансовых активов, но запрета на их использование нет (государства, входящие в состав Европейского союза, Австралия, Канада, Сингапур, Гонконг, Малайзия и т.д.). В данных странах финансовые регуляторы заявляют о рискованности операций и необходимости регулирования сферы цифровых финансовых активов, но ограничения их оборота носит предупредительный характер. В подобных государствах допускается применение правовой аналогии с ценными бумагами. Так, в одном из писем Европейского управления по надзору за рынком ценных бумаг указана возможность цифровым активам основных директив, которые регламентируют финансовый рынок.

В англо-саксонской правовой семье господствует консолидированный подход, согласно которому к цифровым финансовым активам применимо нормативно-правовое регулирование ценных бумаг при наличии у исследуемых активов некоторых признаков. Например, Сигапурский финансовый регулятор считает, что цифровые финансовые активы, способны играть роль эмиссионных ценных бумаг или деривативов, что обусловлено объема прав, содержащихся в них. При этом, характеристика токена как ценной бумаги или производного финансового инструмента заключается в наличии в них определенных обязательств:

· обязанность эмитентов токенов проводить процедуру эмиссии;

· обязанность эмитентов и посредников на рынке финансов владеть лицензией и другие документы, подтверждающие статус профессионального участника рынка ценных бумаг;

· обязанность соблюдать нормативно-правовые акты по противодействию легализации доходов, полученных путем ведения преступной деятельности.

К третей группе относятся государства, где оборот цифровых активов законодательно урегулирован либо подобные нормативно-правовые акты разрабатываются (США, Республика Беларусь, Япония, Россия, Мальта).

В Республике Беларусь действует правовой режим, который позволяет юридическим лицам, ведущим разработку новых финансовых продуктов и услуг, заниматься экспериментами, исследованиями в ограниченной среде с малыми законодательными ограничения. В Японии в апреле 2017 года принят закон о цифровых валютах для введения оборота цифровых активов в правовое поле и признания виртуальной валюты в качестве средства ведения расчетов. Для организаций, осуществляющих услуги на рынке цифровых финансов, введены следующие правила:

· обязательная регистрация, наличие представительства на территории Японии и внутренней службы контроля;

· наличие идентификации клиентов платформ по обороту криптовалют;

· наличие специального порядка информирования клиентов вышеуказанных платформ о всевозможных рисках;

· обязанность платформы по обороту криптовалюты заключать договоры с одобренной Правительством Японии организацией, оказывающей услуги в разрешении спора по использованию виртуальной валюты.

При появлении цифровых финансовых активов позиция Центрального банка РФ была жесткой, в связи отсутствия по ним обеспечения и юридически обязанных субъектов Информация Центрального банка Российской Федерации от 27.01.2014 «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности биткойн» // СПС КонсультантПлюс.. Характер операции спекулятивен. Велика вероятность риска потери стоимости активов. Министерство финансов РФ Письмо Министерства финансов Российской Федерации от 02.10.2017 № 03-11-11/63996 // СПС КонсультантПлюс. и Генеральная прокуратура РФ Совещание по вопросу правомерности использования анонимных платежных систем и криптовалют от 6 февраля 2014 года// СПС КонсультантПлюс. определили криптовалюту денежным суррогатом, неполноценной заменой. Подобный подход вначале поддерживался и судебной практикой. Большинство дел, рассмотренных судами общей юрисдикции, которые связаны с оборотом цифровых финансовых активов, было возбуждены по иску прокурора о признании сведений о криптовалюте и условиях их купли-продажи, содержащийся в сети Интернет, запрещенной на территории нашего государства. Существенного влияния на оборот цифровых активов в Российской Федерации это не оказало. В октябре 2017 года Президент РФ дал ряд поручений по разработке нормативной базы по реализации цифровых технологий в сфере финансов. Поручения послужили основой для принятия двух законопроектов и программы «Цифровой экономики Российской Федерации».

Сейчас в Российской Федерации проводится попытка реформации гражданского законодательства, в связи с появлением цифровых активов. Первый законопроект (Законопроект № 424632-7) Законопроект № «424632-7 О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации (о цифровых правах)»// СПС КонсультантПлюс. вводит в правовое поле и дает дефиниции таких категорий, как «цифровые активы» и «цифровые деньги». Согласно ему, цифровые права подтверждают принадлежность объектов гражданских прав, а цифровые деньги предназначены для осуществления расчетов. Цифровые права возможно отчуждать на тех же условиях, что и сами объекты, принадлежность которых они подтверждают. Цифровые деньги не признаются официальным средством платежа, следовательно, не должны приниматься на всей территории государства, но их использование не запрещено.

Другие считают, что создание института цифрового права определено стремлением ввести альтернативу техницизму токена. Новый институт представляется как совокупность электронных данных, подтверждающих права на объекты гражданских прав Законопроект № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»// СПС КонсультантПлюс.. Токен является цифровым свидетельством наличия права на объекты права, то есть цифровой ценной бумагой. Кроме того, существуют утилитарные токены, которые обозначают наличие возможности пользования некоторыми услугами, но не создающие обязательства, а также расчетные токены, которые относятся к криптовалюте. Необходимость введения правового регулирования утилитарных токенов вызвана их использованием для прикрытия мошенничества.

Что касается Законопроекта № 419059-7 Законопроект № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»// СПС КонсультантПлюс., то его целью является закрепление терминологической основы для оборота цифровых активов. Данные изменения базируются на опыте регулирования бездокументарных ценных бумаг. Новый законодательный проект вводит цифровые активы в системы объектов гражданского права. Целью проекта является регулирование отношений, которые возникают при создании, выпуске, хранении и обращении цифровых финансовых активов, а также реализации прав и исполнении обязательств по умным контрактам. Существует мнение, что нормативно-правового регулирования цифровых финансовых активов направлено на ослабление кризиса в государственной платежной системе Павлов В.П. Цифровая форма финансовых обязательств: проблемы правового регулирования// СПС КонсультантПлюс..

В правовой науке имеются мнения относительно недопустимости применения криптовалюты, как части государственной денежной системы в силу конституционных основ и проблем безопасности, в том числе прикрытия отмывания денег, финансирования терроризма. Однако рассмотрение их в качестве счетных единиц замкнутых систем необходимо основывать на безграничном доверии пользователя к данной системе. Что касается использования токенов в качестве цифрового обозначения ценных бумаг, то в юридической науке преобладает мнение об оценке их, как бездокументарные ценные бумаги с отличной инфраструктурой оборота Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс., которая в свою очередь требует специальной законодательной основой. Введение понятия цифровых денег не требуется, достаточно упоминания о цифровых ценных бумагах (ст. 128 ГК РФ). Исследователями рекомендуется введение правового акта, регулирующего цифровые технологии в финансовой среде, поскольку гражданское законодательство не затрагивает в качестве объектов права информацию или энергию, что не препятствует их обороту.

Существующие законодательные проекты не затрагивают права и обязанности субъектов правоотношений, а только дают определения понятиям, явлениям цифрового мира. Однако даже такое ограниченное регулирование кажется успешным этапом, поскольку в условиях полного отсутствия законодательства какие-либо шаги для правового упорядочивания кажутся положительными.

Кроме того, существует третий законопроект № 419090-7 Законопроект № 419090-7 «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» // CПС КонсультантПлюс., назначением которого служит регламентирование отношений по использованию инвестиционных интернет-платформ, что выступают посредником между инвесторами и субъектами, желающими привлечь инвестиции. Такой инвестиционной платформой руководит специальный оператор, а инвестиционная деятельность по ней контролируется Центральным Банком РФ. Однако на данный момент в Российской Федерации не имеется нормативно-правового регулирования цифровых активов, вопрос об их правовой квалификации отводится на усмотрение суда.

Наиболее часто такой вопрос встает при рассмотрении дел о банкротстве физических лиц, для которых актуальна проблема о возможности получения сведений об имеющейся у должника криптовалюте и включения ее в конкурсную массу. Подобные споры могут появиться и при определении состава наследственной массы или разделе совместного нажитого имущества супругов.

Судебная практика по признанию криптовалюты противоречива. Арбитражный суд города Москвы рассматривал дело, где финансовому управляющему было отказано в удовлетворении требования о включении криптовалюты в конкурсную массу и понуждении передать пароль доступа к электронному кошельку. В обоснование своей позиции суд указал, что криптовалюта вне правового поля и не является объектом гражданским прав.

Апелляционная инстанция данную позицию не поддержала и удовлетворила ходатайство финансового управляющего, указав, что криптовалюту возможно квалифицировать по статье 128 Гражданского кодекса Российской Федерации как иное имущество.

Подобную позицию разделяет суд Амстердама, который признал биткоин имущественным правом Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс.. Верховный Суд Южной Кореи Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом// CПС КонсультантПлюс. также признал экономическую ценность биткоина, отнес криптовалюту к имуществу, из-за чего они были подвергнуты конфискации.

Таким образом, цифровые финансовые активы являются частью цифровых активов. На данный момент, не существует единого подхода в науке, нормотворчестве и правоприменительной практике к цифровым активам, а, следовательно, и к цифровым финансовым активам, но наиболее распространённое мнение состоит в том, что представляют собой объекты нематериального мира в двоичной форме, обладающие реальной или потенциальной стоимостью, относительно которых у субъектов появляются права и обязанности. В большинстве государств признается их правовая сущность, их возможность выступать в виде предмета сделка, входить в наследственную и конкурсную массу и т.д.

Что касается непосредственно цифровых финансовых активов, то к ним относят криптовалюту и токены, применение которых вызывает множество опасений, связанных с децентрализованностью, потенциальной уязвимостью, применением их для финансирования терроризма и отмывания доходов, полученных нелегальным путем. На данный момент финансовые цифровые активы, в основном, квалифицируются не как ценные бумаги или валюту, а как иное имущество. Относительно их правового регулирования существует три подхода: запрет на введение в оборот, применение правового регулирования по аналогии и создание новой правовой базы.

1.2 Понятие, виды, сферы применения смарт-контрактов

Договорное право на протяжении всей истории находится в процессе модернизации. Некоторые нововведения становятся результатом новых технологий и видоизменений экономических отношений. На данном этапе развития юридической науки появилось новое явление - смарт-контракты или умные договоры.

Первое упоминание о смарт-контрактах относят к концу 1990-х годов и связано оно с именем Ника Сабо. Исследователь предположил возможным создание договоров с помощью кодирования в виде компьютерного протокола на основе математические алгоритмов, которые бы могли самостоятельно исполняться и контролировать процесс реализации обязательств по контракту, что способствовало бы повышению эффективности договорных отношения, скорости исполнения договоров и избеганию пороков традиционных форм: двусмысленность, разность трактовок, недобросовестное поведение контрагентов и т.д. Но в те годы его идеи не нашли широкого распространения, так как осуществление смарт-контрактов было возможно лишь с помощью централизованного контроля.

Однако реализации данной идеи способствовало появление технологии блокчейн (распределенных реестров). Технология блокчейн создала возможность для конструирования самоисполнимых договоров, в исполнение которых человеческий фактор сведен к минимуму.

Умные договоры являются объектом децентрелизованной системы, функционирование которых обеспечивает пользователям относительно безопасное проведение сделок, полное соблюдение и проверку условий договора, значительно снижает вероятность появления конфликтных, спорных ситуаций, служит экономии времени и освобождает от необходимости участия третьих лиц, посредников. Исполнение смарт-контрактов происходит на компьютере. Пишутся они на языке программирования с помощью криптографических инструментов.

Децентрализованность и криптография снижают вероятность мошенничества и недобросовестного поведения контрагентов. Программный код самостоятельно определяет последовательность действий, которые необходимо произвести, и подтверждает совершение сделки. При выполнение обязательственных отношений по договору, его копия хранится в реестре, что обеспечивает достоверность сделки, защищенность ее сторон, невозможность изменения оговоренных условий.

Главным преимуществом умных договоров служит автоматизированность исполнения, исключающая участие третьих лиц. Они не просто являются формой закрепления информации, но и гарантируют исполнение условий сделки в надлежащей форме.

Составляющими частями смарт-контракта являются:

• Подписанты, то есть стороны контракта, которые участвуют в его подписание с помощью электронной подписи, выражают в нем свою волю.

• Предмет договора.

• Условия, выраженные в математическом алгоритме в виде четкой логической последовательности действий, обязательств.

Возможно выделить ряд определяющих характеристик умного договора. Во-первых, он существуют исключительно в цифровой среде, базируется на технологии асимметричного шифрования. Использование умного договора не исключает параллельное закрепление данных обязательств на бумаге, в договоре традиционной формы.

Во-вторых, содержание умного договора выражается на языках программирования, а исполняется он в среде блокчейн. Исследователями подчеркивается, что смарт-контракт представляет собой совокупность программы для ЭВМ и базы данных, в связи с чем каждый подобный договор является объектом интеллектуальной собственности.

В-третьих, умные договоры заключаются по модели присоединения. Его содержание формируется одной стороной с помощью кодинга, а остальные присоединяются к имеющимся условиям. Как указывалось, выше, условия договора доступны для ознакомления всем потенциальным контрагентам. Думается, в скором будущем могут появится и другие формы заключения подобных соглашений, которые основаны на достижения консенсуса между потенциальными сторонами договора.

Одной из черт умного договора является высокая степень определённости в силу строгой формализованности языков программирования. Языки программирования относятся к искусственным, то есть их синтаксис и семантика разработаны человеком, строго определены, в силу чего их свободное толкование невозможно. Изложение условий на компьютерном языке не требует использование традиционных средств толкования договора. Однако формулирование содержание договора на техническом языке, а не юридическом может привести к другим расхождениям: недопониманием между программистом, пишущим договор, и заказчиком. В связи с этим, исследователи считают необходимым обучить пользователей навыкам программирования в совокупности с глубоким пониманием права.

Также умные договоры направлены на распоряжение цифровыми активами, чем он отличается от электронных интернет-соглашений по порядку использования веб-страниц или интернет-сервисов, с помощью которых пользователи принимают на себя определенные ограничения, которые с юридической точки зрения заключают в себе отрицательное обязательство, выраженное в отказе от совершения определенных действий.

Кроме того, смарт-контракты обладают условным характером, то есть реализация обязанностей одного контрагента наступает при определенных обстоятельствах. В компьютерном коде такая функция выражается через операторы «If… then…» (если… то…), подчиняются условной логике. Таким образом, с точки зрения российского права данный вид отношений может быть охарактеризован либо как условная сделка (ст. 157 ГК РФ), либо как договор, в котором исполнение одной стороны обусловлено исполнением обязанности другой (ст. 327.1 ГК РФ).

Умный договор является самоисполняемым или технически обязательным. Он реализуется без участия сторон или каких-либо третьих участников, поскольку компьютер самостоятельно определяет факт наступления необходимых условий и вносит соответствующе записи в базу данных блокчейн. Исполнителем умного договора выступает компьютер. Внесение изменений в обстоятельства, факты, установленные сторонами, невозможны. В связи с этим отсутствует вероятность порока воли стороны или недобросовестных действий контрагентов, третьих лиц. Нельзя не согласится с мнением исследователей, о том, что личность контрагента, то есть его деловая репутация, личностные качества, отношения к нему на рынке или в социуме и т.д., престает иметь значение, взаимодействие осуществляется на уровне «устройство - устройство».

Основывая на вышеизложенном под умным договором или смарт-контрактом следует понимать договор, написанный на программном коде и имплементированную в блокчейн-систему, которая обеспечивает автономность и самоисполняемость соглашения сторон при наступление оговоренных ими обстоятельств.

Умные договоры обладают рядом преимуществ:

• Автономность. Исполнение смарт-контрактов не требует использования услуг посредников (юристы, брокеры, нотариусы и т.д.), что исключает манипуляции со стороны третьих лиц или участников договора.

• Самоисполняемость. Автоматизация умных договоров выводит договорные отношения на новый уровень, позволяя перевести на самоисполнение не только отдельные действия или обязательства сторон, но и весь договор полностью.

• Доверие. Информация относительно сделки и пользователей хранится в децентрализованном реестре, данные в котором зашифрованы. Данная технология помогает избежать кражи, потерю или утрату сведений. Новая технология обеспечивает доверие в отношениях даже между незнакомыми субъектами и не прибегать посредникам, который обладает соответствующей репутацией (эффект дезинтермедиации).

• Резервная копия. Технология блокчейн подразумевает то, что все участники системы обладают зашифрованными копиями любых данных, составляющих реестр.

• Безопасность. Криптографические инструменты, шифрование снижают вероятность взлома и хищения активов до минимума.

• Экономия ресурсов. Отсутствие посредников, отсутствие необходимости использования некоторых услуг и их оплаты, автоматический режим, отсутствие необходимости получения дополнительных гарантий, принудительного исполнения, исключение бумажной работы, ведет к снижению издержек. Кроме того, минимизируются информационные издержки, поскольку все условия договора выражены в максимально определенной форме и впоследствии ничего дополнительно в них попасть не может.

• Точность. Автоматизация также позволяет ускорить процесс, при этом исключая вероятность ошибок.

• Стандартизация. На данный момент существует множество шаблонов для различных целей и нужд, которые возможно подстроить под свои потребности и задачи.

Что касается классификации умных договоров, то они могут разделяться на полностью автоматизированные и самостоятельные, когда все их содержание облечено в цифровую форму, а также на частично автоматизированные, с преимуществом бумажного носителя, дублирующего текст, и частично автоматизированные, когда основные условия прописаны на бумажные носители, а смарт-контракт закрепляет лишь часть из них.

Условия умного договора также можно разделить на два вида. Первые - те, которые потенциально могут быть записаны на языке компьютерного кода, вторые - не могут быть переведены в цифровую форму. Операциональные и неоперациональные условия договора.