Коррупционная преступность в коммерческих организациях: криминологическая характеристика и предупреждение

Другой распространенный подход прослеживается у ряда отечественных авторов и состоит в том, что коррупционная преступность выделяется в отдельный вид преступности, но на подвиды она не подразделяется. Например, это можно увидеть в работе Ю.М. Антоняна, который указывает, что преступления главы 23 УК РФ относятся к коррупционной преступности, но не образуют отдельный подвид данной преступности Криминология: учебник для бакалавров / Ю.М. Антонян. - М.: Издательство Юрайт, 2012. С. 328..

Между тем, существующие определения понятия коррупции во взаимосвязанных деяниях подкупа и продажности Криминология: учебник / под общ. ред. А.И. Долговой. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма: Инфра - М, 2010. С. 803. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова.- 3 -е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2006. С. 386. предоставляют возможность рассматривать их в широких сферах криминальной действительности, выходящих за рамки общественных отношений, охраняемых уголовным законом в соответствии с архитектоникой и главами УК РФ.

В то же время, нужно отметить, что в учебном пособии по криминологии под редакцией Н.Ф, Кузнецовой Криминология: учеб. пособие / Г.И. Богуш [и др.]; под ред. Н.Ф. Кузнецовой. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. С. 164. коррупционная преступность хоть и называется взяточничеством, но к ней относятся преступления главы 23 УК РФ. При этом выделяются уровни преступности рассматриваемого вида (например, в государственном управлении, медицине и проч.), но, к сожалению, коррупционные криминальные проявления коррупции в частноправовой сфере не выделяются.

Профессор В.В. Лунеев представляет иную структуру соотношения коррупционной преступности: «экономические преступления являются исключительно значимой частью корыстной преступности. Аналогично положение коррупции в структуре экономических деяний» Курс мировой и российской криминологии: учебник. В 2 т. Т. II. Особенная часть / В.В. Лунеев. - М.: Издательство Юрайт, 2011. С. 465.. При этом автор не ограничивается криминализированными деяниями коррупции в публично-правовой сфере, и отмечает те ее проявления, которые продуцируются в частноправовой сфере. К последним относятся: скрытые взносы на политические цели, на выборы с последующей расплатой государственными должностями или использованием лобби, тайное проведение приватизации, акционирования и залоговых аукционов, переход отставных государственных должностных лиц на должности президентов банков и корпораций, коррупция за рубежом при заключении внешнеэкономических контрактов Там же с. 507-508..

Таким образом, очевидным становится криминологически значимый феномен генезиса коррупционных проявлений, которые традиционно являются объектом криминологического исследования и рассматриваются в контексте уголовно-наказуемых деяний. В данном случае речь идет о коррупционных преступлениях, уже предусмотренных главой 30 УК РФ, в происхождении которых самую активную роль играют коррупционные проявления, продуцируемые в частноправовой сфере. Это положение, как представляется, не учитывается при анализе коррупционной преступности в качестве объекта криминологического исследования.

Таким образом, тривиальное рассмотрение коррупции только в публично-правовой сфере обуславливает узкие границы исследования, которые не позволяют видеть всего возможного многообразия ее криминологически значимых характеристик (генезиса ее форм и видов, и соответствующих им потенциальных мер предупреждения).

При ином подходе познания, вне рамок юридико-догматических категорий (позволяющих рассматривать коррупцию в публичной и частноправовой сферах, в контексте деяний ее субъектов и т.д.), коррупционная преступность представляется совсем в ином содержании. Однако для реализации этого подхода потребуется условно выделить подвид коррупционной преступности - «частной» коррупции, который, как отмечалось выше, выступает генератором собственных проявлений, и донором для коррупционных преступлений, совершаемых в публично-правовой сфере.

Такой подход позволит преодолеть сложившиеся стереотипы узких подходов к изучению коррупционных криминальных проявлений, в том числе в разрезе составной части должностной и экономической преступности.

Реализация этого подхода требует пока еще гипотетического выделения в настоящей части исследовании «частной» коррупции как подвида коррупционной преступности.

В некоторых изученных выше работах данный подвид заложен в суть коррупционной преступности, но не нашел своего подробного изложения. Важно отметить, что такой подход характерен для зарубежных исследователей коррупции. Можно встретить следующую точку зрения: «научный мир США выделяет такие виды коррупции, как политическая, полицейская и корпоративная» Филиппов В.В. Антикоррупционные меры в системе государственной службы США: криминологический и сравнительно-правовой анализ: монография. - М.: Юрлитинформ, 2013. С. 20, а также Кабанов П.А., Райков Г.И., Чирков Д.К. Политическая коррупция в условиях реформирования российской государственности на рубеже веков: Монография. - М., Дружба народов, 2008. С.17-18.. Это мнение подкрепляется анализом трудов известных американских ученых (таких как Майкл Л.Бенсон, Франкус Т.Гуллен, Маршалл В.Клинард, Питер С.Егер, Эдвин Х., которые под корпоративной коррупцией понимают ее проявления в сфере бизнеса, тесно связанные с государственными органами власти и управления Там же С. 22.. Исходя из такого подхода, понятие корпоративной коррупции обладает свойствами категории, подлежащей самостоятельному исследованию.

При этом важно отметить, что такое обладание происходит несмотря на то, что в законодательстве и уголовно-правовой доктрине США принято различать четыре основные формы этого преступления Изосимов С.В. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые руководителями коммерческих и иных организаций, по уголовному законодательству США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Право. 2003. № 1. С.129. :

1) взяточничество, посягающее на деятельность публичной администрации;

2) коммерческое взяточничество;

3) взяточничество, связанное с деятельностью профсоюзов;

4) взяточничество в области спорта.

Таким образом, и криминологами, и представителями материального уголовного права определяется специфика коррупции в частноправовой сфере.

При этом в законодательстве США коммерческое взяточничество «трактуется как разновидность мошенничества (одной из форм) в области частного бизнеса». В связи с таким толкованием возникают некоторые сложности в отличии «мошенничества как традиционного общеуголовного посягательства против собственности и как одного из преступлений «белых воротничков» Изосимов С.В. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые руководителями коммерческих и иных организаций, по уголовному законодательству США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Право. 2003. № 1. С. 131, 133.. В доктринальном научно-обоснованном содержании закономерности развития коррупционной преступности в России не могут иметь иных, отличительных от США тенденций.

Следует напомнить, что смена экономической формации в России ознаменовала активизацию свободной, а порой и разнузданной, с точки зрения криминальной подверженности коммерческой деятельности. В такой крайне неблагоприятной ситуации проблемы «беловоротничковой» и корпоративной преступности не стали исключением в общей отечественной картине изменения криминогенных явлений. Такие изменения, как представляется, не были уловлены законодателем. Здесь можно даже вести речь о проблемах криминологической обусловленности законодательства, регулирующего вопросы уголовно-правовой охраны широкого спектра общественных отношений от коррупционных проявлений. Нормы об уголовной ответственности за коррупционные преступления, автоматически, с весьма несущественными изменениями и дополнениями с точки зрения их адекватности, появившимся криминальным коррупционным деяниям, перекочевали из предыдущего УК РСФСР (1961).

В этой ситуации произошло размывание однородного объекта для возможного криминологического его исследования. В частности, исходя из категорий уголовного закона, можно выделить только должностную преступность, коррупционную и экономическую. При этом без внимания остается синергия отдельных их проявлений, образующих еще один вид преступности - корпоративной.

Как отмечается в ряде работ, этот вид преступности прежде всего представлен корпоративным мошенничеством См, например,. Иванов О.Б, Кашуба В.М. Корпоративные мошенничества и коррупция как глобальные риски // Этап: экономическая теория, анализ, практика. 2012. № 6. С. 71; Кузькин А.П. Корпоративные преступления в России: структура, динамика, методы расследования и предупреждения // Поволжский торгово-экономический журнал. 2010. № 2. С. 53; и др., которое в международной правовой доктрине рассматривается как проявление коррупции См., например, Бурдикова И.П. Системы противодействия мошенничеству и их место в корпоративном управлении // Безопасность бизнеса. 2013. N 4. С. 33 - 36; Кряжевских К.П. Недействительность сделки, совершенной под влиянием взятки и иных коррупционных действий // Вестник гражданского права. 2012. № 2. С. 68 - 98 и др.. Между тем, это не единственный аргумент определения корпоративной преступности в близости к коррупционной. Важнейший элемент корпоративной преступности, окрашенной в коррупционную, заключается в возможности совершения преступлений при помощи, от имени или в интересах коммерческой организации.

В этой связи, можно отмечать взаимообусловленность коррупционных и корпоративных преступлений, ровно в том же значении, которое предлагалось в 1990-е годы отечественными криминологами в разрезе соотношения коррупционной и должностной, а также экономической преступности. Отличие заключается лишь в том, что корпоративная преступность сливается с проявлением должностной, экономической и коррупционной преступности (в публичной сфере), которые находят свое выражение (совершение) в частноправовой сфере.

При таком понимании, собирательные свойства четырех названных видов преступности образуют отдельный подвид преступности - коррупционной в коммерческих организациях. В образно-схематическом выражении эффект такого преобразования можно представить в формуле «ромашки» (см. схему 1).

Схема 1 Соотношение разных видов преступности с коррупционной преступностью в коммерческих организациях

Выделение коррупционной преступности в коммерческих организациях предопределяет внимание к ней как к самостоятельному объекту криминологического познания, соответствующего целям и задачам настоящего исследования. Такой подход не преследует праздная цель получения теоретических выводов. Изучение «частной» коррупции, совершаемой в коммерческих организациях, имеет практическую потребность. Таковая заключена в выявлении специфических свойств и закономерностей развития состояния выделяемого нового вида преступности, установлении процессов детерминации и причинности, изучении личности преступника и жертв уголовно-наказуемых и околокриминальных коррупционных проявлений. Особо важным аспектом, который позволяет аргументировать необходимость выделения «частной» коррупции в качестве самостоятельного вида преступности, является потребность в разработке и предложении таких мер ее предупреждения, которые адекватны и криминологически обусловлены действительным и реальным ее проявлениям.

Между тем, учитывая новизну и пока не очевидную с точки зрения адекватного криминальным угрозам законодательного отражения и правоприменения проблему «частной» коррупции в российской действительности, анализ ее криминологически важных свойств и тенденций предлагается проводить в контексте принятых операциональных трактовках и законодательных определениях. Ближайшим для целей настоящей работы будет выступать понимание коррупционной преступности в коммерческих организациях как подвида преступности - «частной» коррупции, которая представлена в совокупности преступлений, совершаемых должностными лицами коммерческих организаций, содержащих признаки деяний подкупа либо продажности.

В соответствии с действующим уголовным законодательством под данное определение подходят деяния, криминализированные статьями 201 - «Злоупотребление полномочиями» и 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ. Принимая во внимание достаточно ограниченные резервы статистического и правоприменительного материала для исследования коррупционной преступности в коммерческих организациях, информативную составляющую для подтверждения высказанных в настоящей части работы суждений будут иметь положения главы 3 диссертации.

2.2 Криминологическая характеристика коррупционной преступности в коммерческих организациях и реагирование на нее

Определить реальный масштаб выделенного в предыдущем параграфе подвида коррупционной преступности в коммерческих организациях крайне сложно. Учитывая тенденции успешного реагирования на коррупцию в публично-правовой сфере, целесообразно проводить анализ и оценку борьбы с «частной» коррупцией в сравнительном аспекте. Исходя из сопоставления данных уголовной статистики Здесь и далее приводятся официальные данные уголовной статистики по формам 2-г ГИАЦ МВД России и судебной статистики Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации., число зарегистрированных коррупционных преступлений в публично - правовой сфере в разы выше, чем число зарегистрированных преступлений коррупционной направленности в коммерческих организациях (см. диаграмму 1).

Диаграмма 1 Соотношение числа зарегистрированных преступлений по ст. 204 - «Коммерческий подкуп», ст. - 290 «Получение взятки», ст. - 291 «Дача взятки» УК РФ в 2003-2013 гг.

Если проследить закономерности реагирования на преступления взяточничества и коммерческого подкупа, то можно отметить снижение регистрации фактов коррупции в частноправовой сфере с 2002 года. В то же время внимание правоохранительных органов в большей степени занимали задачи реагирования на коррупцию в публично-правовой сфере.

Таким образом, отмечая уклон борьбы с коррупцией в сторону публичной сферы, становится очевидным, что в вопросах измерения «частной» коррупции уголовная статистика не может быть полноценным источником эмпирических данных. Для определения состояния реальной картины необходимо обращаться к сумме зарегистрированных и латентных деяний Эминов В.Е. Концепция борьбы с организованной преступностью в России. М., 2007. С. 23..

Первичный анализ уголовной статистики позволяет установить некоторые тенденции. Так, динамика числа зарегистрированных преступлений, предусмотренных статьями 201 и 204 УК РФ свидетельствует о накоплении практики реагирования на них до 2002 года (см. табл. 2).

Таблица 2. Динамика числа зарегистрированных преступлений по ст. 201 - «Злоупотребление полномочиями» и ст. 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ в России в 1998-2013 гг.

В графическом формате отмечаемые тенденции имеют убедительную иллюстрацию (см. диаграммы 2 и 3).

Диаграмма 2. Динамика числа зарегистрированных преступлений по ст. 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ в Российской Федерации в 1998-2013 гг.

Диаграмма 3. Динамика числа зарегистрированных преступлений по ст. 201 - «Злоупотребление полномочиями» УК РФ в Российской Федерации в 1998-2013 гг.

Поступательное снижение активности реагирования правоохранительных органов на уголовно-наказуемые проявления «частной» коррупции может иметь несколько объяснений. С одной стороны, отмечаемый прирост зарегистрированного числа преступлений по ст. 201 и ст. 204 УК РФ, происходивший с 1998 по 2002 годы, является объективной реакцией правоохранительных органов на новые преступления, которые были определены в УК РФ, принятом в 1996 году. Однако этот запал реагирования оказался недолгим. Специалисты, занимающиеся антикоррупционным мониторингом, связывают изменение тенденций в картине прироста рассматриваемых преступлений с проблемами возбуждения уголовных дел по ним Астанин В.В. Научно-практический комментарий в Федеральному закону от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (постатейный). - СПб: Издательство Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. С. 39.. В частности, В.В. Астанин отмечает порядок уголовного преследования, установленный УПК РФ, в соответствии с которым пострадавший от преступлений по ст. ст. 201 и 204 УК РФ наделен правом частного обвинения. Эти обстоятельства породили правоприменительные риски, выразившиеся в массовых случаях отказа потерпевших от права частного обвинения за латентное материальное вознаграждение со стороны подозреваемых.

В этой связи положительно оцениваются изменения в статью 23 «Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации» УПК РФ, касающиеся разрешения возбуждения уголовных дел без заявления от руководства организаций с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования (в том числе государственные компании и корпорации).

Следует подчеркнуть, что отмечаемая динамика (как положительная, так и отрицательная) прироста регистрируемых фактов преступлений, относимых в настоящей работе к «частной» коррупции, не обнаруживает корреляции с числом выявленных лиц, совершивших эти деяния. «Тающие» тенденции числа выявляемых преступников, совершивших коррупционные преступления в частноправовой сфере, наиболее наглядно могут быть выражены в следующей динамике (см. диаграмму 4).

Диаграмма 4 Динамика числа выявленных лиц, совершивших преступления по ст. 201 - «Злоупотребление полномочиями» УК РФ в Российской Федерации в 1998 - 2013 гг.

Соотношение числа выявленных и осужденных за совершение коммерческого подкупа выражено еще в более неблагоприятных характеристиках. Показатели числа выявленных преступников по ст. 201 и 204 УК РФ имеют тенденции, которые гипотетически могут отражать уголовно-процессуальные проблемы борьбы с «частной» коррупцией. Обращает на себя внимание крайне большой разрыв в сопоставимости показателей уголовной репрессии Категория «уголовная репрессия» используется в трудах криминологов, занимающихся исследованием длинных рядов уголовной статистики. См. например: Кондратюк Л.В., Овчинский В.С. Криминологическое измерение / Под ред. К.К. Горяинова. -М.: Норма, 2008. (выражается в соотношении числа выявленных и осужденных субъектов преступлений по ст. 204 УК РФ). Так, в 2003 году на одного осужденного по ст. 204 УК РФ приходилось 5 выявленных (см. табл. 3). В последующие годы наблюдается выравнивание этих показателей. Начиная с 2005 года, на одного осужденного приходилось 2 выявленных лица за совершение коммерческого подкупа. А вот уже в 2012 году анализируемые показатели соотносятся почти один к одному. С одной стороны, такая тенденция могла бы свидетельствовать об оперативной и качественной работе правоохранительных органов. Но скорее всего, высокий процент уголовной репрессии был следствием меньшей регистрации фактов коммерческого подкупа, меньшего выявления лиц, его совершивших, а в число осужденных лиц включается некоторый процент, которые были выявлены ранее 2012 года.

Помимо этого, к 2012 году происходит накопление опыта воздействия на общественные отношения не уголовно-правовых мер профилактики коррупции.

Также проведенная политика либерализации уголовного законодательства в области предпринимательства не могла не сказаться на анализируемые данные уголовной статистики по статье 204 УК РФ.

Таблица 3. Сравнительная динамика числа выявленных и осужденных лиц за совершение преступления, предусмотренного ст. 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ в Российской Федерации в 2003-2012 гг.

Обращая внимание на достаточно большие показатели числа выявленных лиц по ст. 204 УК РФ, нельзя не отметить хрестоматийные криминологически значимые истины о том, что данные о числе лиц, выявленных за совершение преступления, являются «… самым точным показателем активности оперативно-розыскной деятельности по выявлению и изобличению лиц, их совершивших» Кондратюк Л.В., Овчинский В.С. Криминологическое измерение / Под ред. К.К. Горяинова. -М.: Норма, 2008. - С. 106..

На фоне снижения статистического ряда регистрируемых уголовно-наказуемых проявлений «частной» коррупции отмечаются полярные тенденции в реагировании на коррупционные преступления в государственном секторе. Криминологически значимо то обстоятельство, что прирост регистрируемых преступлений взяточничества наблюдается с 2004 года (см. табл. 4).

Таблица 4 Динамика числа зарегистрированных преступлений по ст. 290 - «Получение взятки» и ст. 291 - «Дача взятки» УК РФ в Российской Федерации в 1998-2013 гг.

Несмотря на то, что с 2010 года отмечается снижение числа регистрируемых фактов преступлений взяточничества, этот показатель остается высоким, чего нельзя заметить по отношению к преступлениям коммерческого подкупа и злоупотребления полномочиями. По ст. 201 УК РФ в 2002 г. зарегистрировано в 3,3 раза больше фактов преступлений, нежели в 2012 году.

Анализируя тенденции, выраженные в приводимых статистических данных о коррупционной преступности, можно сделать косвенный вывод о том, что ее проявлений в публично-правовом секторе значительно больше, чем в частноправовом. Вряд ли этот вывод соответствует действительной картине развития коррупционной преступности в той ее части, к которой в настоящей работе относятся проявления «частной» коррупции.

Представляется, что реагирование на преступления взяточничества, расследование таких дел является привычной, отработанной десятилетиями, практикой правоохранительных органов. Помимо того, что фактов взяточничества регистрируется больше, процентное соотношение выявленных лиц и осужденных существенно выше, нежели те же статистические показатели коммерческого подкупа (см. табл. 5).

Таблица 5. Сравнительная динамика числа выявленных и осужденных лиц за преступления взяточничества (ст. ст. 290 и 291 УК РФ) в Российской Федерации в 2003 - 2012 гг.

Так, начиная с 2003 года, на одного осужденного за взяточничество приходился примерно один выявленный (см. табл. 5). Данные показатели сохранились и в последующие годы.

В 2010 году наблюдается максимальный уровень уголовной репрессии - 85 %. Такую тенденцию можно объяснить введением в силу в конце 2008 года Федерального закона «О противодействии коррупции». В 2009 году внимание правоохранительных органов было обращено на пресечение взяточничества, что нашло свое отражение в рассматриваемых показателях.

С другой стороны, такой высокий показатель мог быть следствием меньшего числа выявленных лиц по статьям 290 и 291 УК РФ в 2010 году, в то время как число осужденных осталось практически тем же, что в 2009 году.

В 2011 и 2012 годах заметна тенденция снижения уголовного реагирования на взяточничество - регистрируется меньше фактов преступлений, меньшее число выявленных и осужденных лиц. Это свидетельствует также о тенденции накопления опыта профилактических, не уголовных, мер против коррупции, предусмотренных в ФЗ «О противодействии коррупции».

Одну из причин коррупции в публичном секторе связывают с чрезмерной численностью служащих государственных органов власти См., например, Буринов М.А. Электронное правительство как фактор совершенствования регионального управления в условиях информационного общества // Государственная власть и местное самоуправление. 2013. № 3. С. 17-19; Корзун И.Г. Коррупция и как ей противодействовать // Государственная власть и местное самоуправление. 2012. № 2. С. 16-17.. При этом и число выявленных, и привлеченных лиц за коррупцию также больше в публично-правовой сфере. Указывает ли все это на то, что занятых в государственном секторе больше, нежели в частном? Для ответа на этот вопрос нужно обратиться к официальной статистике трудовой занятости.

Согласно данным Федеральной службы государственной статистики процент занятых в сфере государственного управления, обеспечения военной безопасности и социального обеспечения за 2005-2012 гг. варьируется от 7 до 8 % к общему числу трудоспособного населения страны См. данные Федеральной службы государственной статистики, опубликованные на сайте www.gks.ru. . Таким образом, отмечаемая гипотеза о взаимосвязи между большим числом лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за преступления взяточничества и количеством лиц, занятых в публично-правовом секторе, несостоятельна.

Для целей настоящего исследования гораздо информативнее могут быть данные о взаимосвязанных с исследуемым подвидом преступности явлениях и процессах, относящихся к экономической сфере жизнедеятельности. Принимая во внимание, что коррупционные преступления в частноправовой сфере в опосредованном качестве связаны с экономической активностью, предлагается уделить этому аспекту внимание.

Основой для проверки высказанной гипотезы будут выступать методологические основы изучения территориальных различий преступности в контексте с экономическими факторами. Криминологическое исследование территориальных различий преступности является классическим приемом получения информации о специфических процессах детерминации или особенном комплексе причин и условий, того или иного вида преступности Методика изучения территориальных различий преступности и их причин: под ред. А.И. Долговой - М., 1989. С.7..

Исходя из этих позиций, обусловленность показателей уголовной статистики, свидетельствующей о состоянии реагирования на коррупционные преступления, совершаемые представителями коммерческих организаций, нельзя связывать исключительно с данными об экономической активности в регионе, уровнем промышленного производства в субъектах Российской Федерации, входящих в тот или иной федеральный округ. Коррелирующие связи состояния уровня коррупционной подверженности сферы деятельности коммерческих организаций в наибольшей степени обнаруживают себя с данными о теневой экономике См. официальные данные корректировки валовой добавленной стоимости на экономические операции, ненаблюдаемые прямыми статистическими методами (опубликованы на сайте www.gks.ru)..

Для отражения этих связей отправное значение будут иметь сведения уголовной статистики о состоянии реагирования на коррупционные преступления (ст. 201 и 204 УК РФ), совершаемые в частноправовой сфере по федеральным округам Российской Федерации. Сравнительный анализ данных о числе зарегистрированных преступлений, числе выявленных и осужденных лиц по указанной категории деяний рисует неоднозначную статистическую картину (см. табл. 6 и 7).

Таблица 6. Сравнительная динамика основных криминологически значимых показателей по ст. 201 - «Злоупотребление полномочиями» УК РФ в разрезе федеральных округов Российской Федерации за 2009 г. и 2012 г.

Таблица 7. Сравнительная динамика основных криминологически значимых показателей по ст. 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ в разрезе федеральных округов Российской Федерации за 2009 г. и 2012 г.

Сведения о приросте преступлений, предусмотренных ст. 201 УК РФ, не является традиционным объектом исследования для целей выявления криминологически значимых закономерностей состояния уровня коррупционной преступности, производной в сфере деятельности коммерческих организаций. Между тем, в сравнительном анализе с данными о состоянии реагирования на коммерческий подкуп, эти сведения позволяют прояснить структуру усилий в противодействии коррупционным проявлениям в частноправовой сфере.

Анализ представленных в таблицах №6 и №7 данных, прежде всего, ярко свидетельствует об обвальном спаде числа регистрируемых преступлений по ст. 201 УК РФ в 2012 году по сравнению с 2009 годом. Этой тенденцией отмечены большинство региональных групп субъектов Федерации, за исключением Уральского и Южного федеральных округов. Наиболее неблагоприятными в отмечаемой статистической закономерности являются Сибирский и Дальневосточный федеральные округа, в которых спад реагирования произошел в 3,5 и 5,5 раз соответственно. Стабильно-уверенная динамика прироста числа преступлений коммерческого подкупа отмечается всего лишь в двух федеральных округах - Уральском и Центральном. Разнонаправленные в региональном разрезе тенденции реагирования на преступления по ст. ст. 201 и 204 УК РФ не могут выступать адекватным индикатором состояния борьбы с ними. Прежде всего потому, что указанные статьи отражают разную специфику коррупционных проявлений по механизму их происхождения. Как, правило, злоупотребление полномочиями отражает суть самостоятельного использования лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, либо нанесения вреда другим лицам. Коммерческий подкуп проявляет себя в механизме обоюдных преступных действий со стороны субъектов подкупа и субъектов продажности. В этом контексте состав преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ, обладает более емкими квалифицирующими признаками коррупционного преступления, и потому может адекватно быть отражен в позициях непростого реагирования на него. Исходя их таких положений, среди разнонаправленных тенденций, выявляемых посредством сравнительного анализа статистических данных, представленных в таблицах №6 и №7, можно выделить региональную группу, входящую в состав Уральского федерального округа, по которой предоставлена наиболее адекватная картина относительно стабильного состояния реагирования на рассматриваемые преступления. Такая стабильность раскрывается в сравнении данных о числе зарегистрированных преступлений и о количестве уголовных дел по ним, направленным в суд. Так, например, в 2009 году в рассматриваемом федеральном округе соотношение числа зарегистрированных преступлений как по ст. 201 УК, так и по ст. 204 УК РФ, и количество уголовных дел по ним, направленным в суд, составляло 2:1. При этом уже в 2012 году это соотношение было не равнозначным. Если по ст. 201 УК РФ соотношение сравнялось и составило 1:1, то по ст. 204 УК РФ в 2012 году преступлений коммерческого подкупа регистрировалось в 6 раз больше, нежели направлялось уголовных дел по ним.

Таким образом, за четырехлетний временной период, даже в таком относительно стабильном с криминологических позиций регионе как Уральский федеральный округ, активная регистрация преступлений коммерческого подкупа не имела логичных правоприменительных результатов, которые могли бы быть выражены в соответствующем пропорциональном числе привлеченных к уголовной ответственности лиц и количестве уголовных дел, направленных в суд.

В этой части исследования нельзя ограничиваться констатацией статистической связи территориальных различий внутри укрупненной группы регионов, входящих в состав одного федерального округа. Важными представляются детальные показатели региональных тенденций реагирования правоохранительных органов в отношении преступлений по ст. 201 и 204 УК РФ, которые можно выявить в разрезе выделения регионов-лидеров по приросту анализируемых показателей (см. приложение 3).

Краткая иллюстрация таких показателей выражена в следующих тенденциях. Так, преступлений по ст. 201 и 204 УК РФ в 2012 году больше всего регистрируется в Челябинской области. Показатели по г. Москве из года в год существенно не меняются и остаются на прежнем высоком уровне. Также в 2012 году в Воронежской области было зарегистрировано 116 фактов коммерческого подкупа против 34 фактов в 2009 году. Но в то же время в 2009 году было выявлено 8 лиц, а в 2012 году - 7. Реже всего регистрируются факты криминальной коррупции в частноправовой сфере в Калининградской области и Хабаровском крае.

При выявлении территориальных различий в реагировании на преступления рассматриваемой категории важно обратить внимание на социально-экономические характеристики регионов. Невозможность представления совокупности множества факторов, определяющих благоприятные условия и причины для совершения коррупционных преступлений, объясняется сложной их природой. Между тем, в качестве интегративных показателей, позволяющих определить экономические факторы коррупционной преступности в сфере деятельности коммерческих организаций, можно выделить результаты оценки условий для развития малого и среднего бизнеса в региональном разрезе. Как следует из изученных материалов уголовных дел по ст. 201 и 204 УК РФ Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие» // http://www.sudrf.ru. именно на этих уровнях бизнеса (малого и среднего) чаще всего проявляются криминальные формы коррупции.

Примечательно, что неблагоприятными в криминологической картине состояния реагирования на коррупционные преступления, предусмотренные ст.ст. 201 и 204 УК РФ, выступают именно те регионы, в которых в меньшей степени развиты критерии доступности финансовых ресурсов, а также административный климат и безопасность См.: Результаты оценки условий для развития малого и среднего бизнеса в секторе обрабатывающих производств: рейтинг 39 регионов (данные 2012 года) // Предпринимательский климат в России: Индекс ОПОРЫ 2012 [Электронный ресурс]. (см. приложение 4).

В коррелирующем отношении с данными уголовной статистики названные критерии наиболее очевидно представляются как факторы, обуславливающие неблагоприятную картину коррупционной активности и состояния реагирования на нее, в разрезе территориальных различий.

В этой части исследования нельзя ограничиваться констатацией только статистической связи территориальных различий в критериях экономической доступности с территориальными различиями преступности. Следует уделять внимание качественным факторам такой связи. Вероятность преступного поведения реализуется только в определенных профессиональной и социально-экономической среде, которую можно отразить в отраслях хозяйствования.

Для полновесного представления криминологически значимой картины природы и состояния развития коррупционных преступлений, совершаемых в сфере деятельности коммерческих организаций, предлагается рассмотреть объективные условия занятости лиц, совершивших эти уголовно-наказуемые деяния. В этой связи необходимо обратить внимание на данные судебной статистики, отражающие сферу криминальной (коррупционной) пораженности отраслей экономики в лицах, осужденных за совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 201 и 204 УК РФ (см. табл. 8).

Таблица 8. Сравнительная динамика количества лиц, осужденных по ст. 201 - «Злоупотребление полномочиями» УК РФ (в Российской Федерации в 2003 - 2011 гг.) в разрезе их занятости по отраслям хозяйства

Анализ представленных в таблице № 8 данных дает возможность для формулирования ряда криминологически значимых выводов, которые могут свидетельствовать о состоянии коррупционных проявлений в частноправовой сфере, а также о закономерностях подверженности отраслей хозяйства. Прежде всего, следует отметить наибольшее выявление преступных коррупционных фактов в тех отраслях хозяйствования, которые в максимальной степени оказались разгосударствленными в 2000-е годы (сельское хозяйство, промышленность, транспорт, жилищно-коммунальное хозяйство, строительство). Особая степень их уязвимости может находить объяснение в том, что субъекты коррупционных преступлений, совершаемых в коммерческих организациях, получивших частноправовое содержание, допускали злоупотребление полномочиями так, как это могло бы происходить ранее, при их занятости в государственных организациях. При этом в иных отраслях хозяйствования, в отношении которых проявляется государственный контроль или долевое государственное участие, проявлений коррупции не много. Это отрасли: водного и лесного хозяйства, финансово-кредитная сфера и страхование.

В данном случае, это обстоятельство можно объяснить высоким уровнем латентности, который продуцирован особенностями преступного коррупционного поведения, которое зиждется на сращивании интересов недобросовестных государственных служащих и руководителей коммерческих организаций.

Обращают на себя внимание колоссально большие показатели непринадлежности лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 201 УК РФ, к какой-либо конкретной отрасли, либо к иным отраслям. В процентном соотношении, количество осужденных коррупционеров из этих неопознанных отраслей за 9 лет (с 2003 по 2011 гг.) составляет 59 %.

Неполное отражения сведений в анализируемой статистической форме, с одной стороны, продуцирует пробел в возможностях познания криминологически значимых данных, а с другой стороны, подчеркивает проблему недостаточного внимания к вопросам противодействия коррупционным проявлениям в частноправовой сфере, что сокращает возможности информационно-аналитического обеспечения стратегии их предупреждения.

Как отмечается в криминологической литературе, информационно-аналитическая составляющая содержания борьбы с преступностью должна предусматривать создание систем учетов преступности, статистической отчетности, что в совокупности имеет не только научное, но и важное практическое значение См. Криминология: учебник / под ред. А.И. Долговой. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма: Инфра-М, 2010. - С.462..

Между тем, отмечаемые закономерности, видимые в картине регистрации сведений о субъектах коррупционных деяний, имеющих уголовно-правовой запрет, установленный ст. 201 УК РФ, в аналогичном негативно-качественном содержании вышеописанных тенденций развития проявляются и по отношению к преступлению, предусмотренному ст. 204 УК РФ (см. табл. 9). Единственное отличие заключено в отдельных количественных показателях анализируемых сведений. Так, например, число лиц, осужденных за деяние, предусмотренное ст. 204 УК РФ, совершенное в сельскохозяйственной отрасли, выбивается в сравнительной сопоставимости с числом осужденных за это же преступление, содеянное в транспортной отрасли (в 2,2 раза). Выявленная разница показателей может находить объяснение не в лучших качествах социального контроля или в действительном правоохранительном обеспечении системы предупреждения рассматриваемых коррупционных проявлений. Речь здесь можно вести о менее благоприятном причинном факторе совершаемых преступлений, поскольку коррупционные преступления в данном случае противоречат экономической природе и специфики сельскохозяйственной отрасли, в которой основной распространенной формой коммерческой организации является фермерское хозяйство или обществ с коллективным участием собственников, которым не просто претят, но являются недопустимыми элементы преступного нарушения своих интересов.

Повторной закономерностью (обнаруженной по отношению к преступлению - «злоупотребление полномочиями») является неизмеримо большое количество преступлений, не связанных с конкретной отраслью, нежели соотносимых с определенной отраслью хозяйства. Так в период с 2003 года по 2011 год по ст. 204 УК РФ удельный вес лиц, осужденных за преступления, совершенные «в других» отраслях составляет 34 % по отношению к определенным отраслям. Аналогичные показатели удельного веса лиц, осужденных за коррупционные деяния, не связанные с определенной отраслью, составляет 66 %, также по отношению к указанным в статистической форме отраслям.

В абсолютных данных наибольшей коррупционной пораженностью представлена сферы транспорта и образования (негосударственные учреждения), для которых характерны проявления механизма совершения тривиального взяточничества, но классифицируемого, в связи с субъектом и объектом преступного посягательства, как деяние, предусмотренное ст. 204 УК РФ.

Между тем, так называемые производственные отрасли хозяйствования (промышленность, транспорт, торговля, строительство) ежегодно отмечены высокими и устойчивыми показателями коррупционной пораженности (или подверженности). В этой связи нужно иметь в виду, что преступления, совершаемые в указанных отраслях, в силу их ликвидности и прибыльности, очень часто обнаруживают предикатные связи с коррупционными деяниями. Последние выступают образующими для многих криминальных и околокриминальных явлений (хищения, банкротство, рейдерство, производство и реализация контрафактной продукции, использование труда нелегальных мигрантов, и т.д.).

Таблица 9 Сравнительная динамика количества лиц, осужденных по ст. 204 - «Коммерческий подкуп» УК РФ (в Российской Федерации в 2003 - 2011 гг.) в разрезе их занятости по хозяйственным отраслям

Описываемый выше комплекс причинных факторов, сковывающих возможности своевременного пресечения коррупционных деяний со стороны представителей коммерческих организаций, можно рассматривать в контексте степени уголовно-правового воздействия, но только на досудебной стадии. Уровень уголовной репрессии по отношению к субъектам, совершившим злоупотребление полномочиями, имеет более низкий показатель, нежели в отношении лиц, причастных к коммерческому подкупу.

Несмотря на то, что фактов злоупотребления полномочиями регистрируется больше, лиц, осужденных за это преступление, меньше, чем за коммерческий подкуп (таблица 10).

Таблица 10. Динамика уголовной репрессии (в %) в отношении лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст.ст. 201 и 204 УК РФ, в Российской Федерации в 2003-2012 гг.

Полученные данные могут указывать на малоэффективную работу правоохранительных органов по расследованию и привлечению к ответственности лиц по ст. 201 УК РФ, а также о сложности изложения нормы либо ее смежности с другими составами Уголовного кодекса РФ.

Этот факт подтверждается анализом уголовных дел, приговоры по которым были вынесены судами в ряде выявленных в ходе настоящего исследования регионах-лидерах по числу зарегистрированных коррупционных преступлений, совершенных представителями коммерческих организаций.

Исследовав порядка 100 дел, квалифицированных изначально по статье 201 УК РФ, отмечается закономерность привлечения к ответственности не только по данной статье, но и по статьям 159 «Мошенничество» и 160 «Присвоение или растрата» УК РФ. Так, в Московском регионе широко привлекают и по 201 статье, и по ст.ст. 159, 160. В регионах привлекают к ответственности чаще по статьям 159 и 160, а по статье 201 УК РФ - оправдывают. При сопоставлении сходных дел, но рассмотренных судами в разных субъектах Российской Федерации, основания квалификации преступлений по разным статьям уголовного закона, являются неочевидными.

В ходе исследования уголовных дел не все подходили для целей данного исследования, исключались из анализа те из них, по которым субъектами преступлений были представители некоммерческих организаций. Фабулы уголовных дел, в которых отмечается квалификация совокупности преступлений, отражали преимущественно фактические обстоятельства совершения фиктивных сделок, заключаемых представителями коммерческих организаций См. например, Приговор Никулинского районного суда г. Москвы по делу № 1-212/2012; Приговор Тимирязевского районного суда г. Москвы по делу № 1-413/11; Приговор Чертановского районного суда г. Москвы по делу № 1-426/2011 и проч..

По субъектам преступления - это в основном представители малого и среднего бизнеса. Совершаются преступления руководителями организаций, бухгалтерами, способствующим фактором является совмещение у руководителя нескольких исполнительных полномочий. Если же преступление совершается бухгалтером, не редки случаи, когда это лицо ранее было привлечено к уголовной ответственности за аналогичное преступление.

Проведенное изучение материалов Изучено 120 уголовных дел. уголовных дел по статье 204 УК РФ раскрывает аспекты существа либо собственно коррупционного деяния, либо основанного на подкупе-продажности механизма совершения иных преступлений.

Так, по статье 204 УК РФ привлекаются в основном руководители или ответственные лица некрупных коммерческих организаций за совершение неправомерных действий в сфере закупок, а именно:

- заключение договора о фиктивных услугах;

- заключение договора при условии получения определенного материального вознаграждения от цены выполняемых работ, оказываемых услуг или поставляемой продукции (так называемый «откат») См. Приговор Стерлитамакского городского суда Республики Башкортостан по делу 1-38/2012.;

- подделка документов, необходимых для получения кредита См. Приговор Таганрогского городского суда по делу № 1-272/2011..

Также привлекаются к ответственности представители коммерческих организаций за требования у своего подчиненного вознаграждение за непривлечение к дисциплинарной ответственности См. Приговор Железнодорожного районного суда г.Красноярска по делу № 1-288/2012., либо за требование вознаграждения у действующих См. приговор Измайловского районного суда г. Москвы по делу № 1-358/2012. или будущих контрагентов См. Приговор Кумертауского районного суда Республики Башкортостан по делу № 1-204/2012..

Кстати, исследование уголовных дел позволило объяснить высокие показатели судимости за коммерческий подкуп в транспортной отрасли. Фабулы уголовных дел отражают тривиальные случаи взяточничества, совершаемые субъектами преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ (наиболее распространены получение вознаграждения за провоз багажа в неустановленном порядке). Следует отметить, что характеристика таких дел абсолютно не отражает специфику коррупционной преступности, совершаемой в сфере деятельности коммерческих организаций. В результате может складываться ложное представление об исследуемом подвиде коррупционной преступности, как об объекте, требующем специального криминологического изучения. Однако именно вопреки такому выводу следует продолжить детальный разбор криминологически значимых показателей, которые подтвердят необходимость иного, радикально развернутого представления существа коррупционной преступности, совершаемой в сфере деятельности коммерческих организаций.

Для утверждения таких позиций предлагается произвести анализ и оценку данных судебной статистики, отражающих систему и содержание уголовных наказаний за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 201 и 204 УК РФ.

Наиболее распространенным видом наказания, назначаемого судами, выступает условное осуждение лиц, виновных в совершении деяний, предусмотренных ст. 201 УК РФ. С 2008 года проявляются закономерности сокращения частоты назначения этого вида наказания. Штраф, как основная мера наказания, занимает вторую позицию в системе мер уголовно-правового воздействия за злоупотребление полномочиями (см. табл. 11).

Таблица 11. Сведения о практике назначения уголовного наказания виновным в совершении преступлений по ст.201 - «Злоупотребление полномочиями» УК РФ (2003-2012гг).

За совершение коммерческого подкупа, назначение виновным штрафа становилось приоритетным видом наказания. Однако применение такой сильной профилактической меры дополнительного наказания, как запрет занимать должность или заниматься определенным видом деятельности, сходило на нет. Примечательно, что в отношении виновных субъектов, злоупотребивших полномочиями в коммерческой организации, эта мера не применяется вовсе, несмотря на то, что она предусмотрена ст. 201 УК РФ.

Наиболее устойчивые тенденции судебной практики назначения наказания за совершение коммерческого подкупа проявляются в сведениях о назначении такого наказания как лишение свободы. За десять лет (с 2003 по 2012 годы) в количественном выражении число осужденных к данному виду наказания ограничивалось рамками двух десятков единиц (см. табл. 12).