1

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Теоретические основы предъявления для опознания живых лиц

1.1 Понятие, сущность, содержание и виды предъявления для опознания живых лиц

1.2 Процессуальный порядок и условия предъявления для опознания. Общие условия проведения предъявления для опознания

1.3 Участники предъявления для опознания

1.4 Объекты предъявления для опознания

2. Особенности тактики предъявления для опознания живых лиц

2.1 Особенности проведения различных форм предъявления для опознания живых лиц

2.2 Предъявление для опознания лица в условиях, исключающих визуальное наблюдения опознающего опознаваемым

2.3 Отличия предъявления для опознания от других следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий

2.4 Особенности фиксации и оценки результатов предъявления для опознания живых лиц

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Предъявление для опознания - следственное действие, содержащееся в предписании распознающему выяснить предъявляемый предмет по приметам, о которых он раньше давал сведения в ходе допроса. Предъявлению для опознания отводится заметное пространство посреди следственных действий, исполняемых с целью собирания, изучения и испытания доказательств. Такая значимость разъясняется тем, что круг вопросов, для разрешения которых проводится предъявление для опознания, довольно широкий. Сюда врубается и испытание версий, и введение неких событий правонарушения (к примеру, дифференциация действий всякого из подозреваемых или оговариваемых на месте правонарушения).

Поводом для проведения предъявления для опознания является высказывание личика во время допроса о том, что оно следило предмет в связи с событием, относящимся к расследуемому занятию. На предположении о надзоре объекта в связи с расследуемым правонарушением и основывается подготовка и прочерчивание предъявления для опознания. Отметим, что следователь обязан в ходе предварительных действий испытать вышеуказанное намерение.

Как и хоть какое иное следственное действие, предъявление для опознания нужно создавать в серьезном согласовании с Законом, а еще соблюдая ряд требований, обеспечивающих удачливость проведения опознания. Эти запросы проявлены в тактических приёмах проведения предъявления для опознания. И ежели запросы Закона к проведению следственных действий в целом и опознания в частности, сформулированы в правовом акте - УПК РК, то формулировок тактических приёмов в законодательстве в чистом облике не находится. Тактика проведения осматриваемого нами следственного деяния, одинаково как и других следственных действий, или выливается из объяснения статей Уголовно-процессуального Кодекса РК, или вырабатывается в процессе практической деловитости следователя с учётом психологических необыкновенностей конкретных лиц, участвующих в производстве следственных действий. При этом уделять интерес стратегии изготовления следственного деяния настолько же нужно, как и соблюдению законности. Если повреждение Закона при проведении следственных деяния влечёт неприемлемость приобретенных в ходе его проведения доказательств, то тактические оплошности, желая и не являются нарушающими законодательство, манят за собой настолько же неблагоприятные последствия при производстве по уголовному занятию. Ведь хитрый просчёт может повернуться неполучением доказательств, что идентично мешает ходу следствия, как и присутствие недопустимого подтверждения. По данной фактору личику, производящему следственные деяния, нужно не лишь блюсти запросы Закона, но и вытекать тактическим советам и разработкам, для что требуется подробное их исследование.

Актуальность темы исследования. На современном шаге растет роль психологической науки в профессиональной практической деловитости в области уголовного судопроизводства Казахстана. Без познания психологии, психологических необыкновенностей и закономерностей нереально ни открыть, ни удачно выяснить правонарушения неочевидного нрава. Несмотря на несомненную значимость применения психологических познаний для удачного решения задач уголовного судопроизводства, указанная проблематика еще не отыскала собственного отображения в уголовно-процессуальном законе. Существуют противоречия меж уголовно-процессуальными требованиями и психологическими закономерностями, какие сказываются плохо на практике.

Важность выбранной темы изучения обусловлена вблизи необыкновенностей процессуального распорядка изготовления предъявления для опознания и необходимостью учесть психологические процессы и закономерности при проведении указанного следственного деяния. На практике при производстве предъявления для опознания выявляется цельный комплекс заморочек, связанных, в том числе и с использованием норм уголовно-процессуального закона. Поэтому есть надобность в предстоящем совершенствовании нормативного закрепления этого ВУЗа в уголовно-процессуальном законодательстве. Назрела надобность наиболее напряженно применять способности психологии в проведении следственных действий с целью оптимизации и повышения эффективности борьбы с преступностью.

Актуальными вопросами проведения предъявления для опознания были и остаются в настоящее время:

1) определение цели, задач, оснований предъявления для опознания;

2) психологические нюансы внедрения познавательных приемов при допросе перед предъявлением для опознания;

3) психолого-тактические индивидуальности предъявления для опознания живого личика, предмета, мертвеца.

Большое смысл при предоставлении для опознания владеет подготовительный допрос, отчерченный перед опознанием. От такого, каким образом он станет сооружен, какими психологическим приёмами станет воспользоваться следователь, с учетом процессуального статуса грядущего распознающего, таковым, и станет итог проведения предъявления для опознания.

Кроме такого, эмпирические данные изучения демонстрируют, что на практике процессуальные запросы изготовления предъявления для опознания не постоянно выполняются в четком согласовании с законодательством. Например, не соблюдаются процессуальные условия проведения предоставленного следственного деяния, а еще закрепление его итогов в ряде случаев исполняется с нарушением уголовно-процессуального закона.

Все эти и почти все остальные вопросы нуждаются в предстоящем научном исследовании. Анализ абстрактного и эмпирического материала свидетельствует о необходимости совершенствования теоретических, тактических и психологических подходов к вопросу о процессуальной природе предъявления для опознания. Названные расположения и определили тему реального изучения.

Степень разработанности темы. Научные способы опознания личности стали употребляться в практике во 2-ой половине ХІХ в., правило их развитию было положено разработкой так именуемого "словесного портрета". Вклад в разработку этого способа привнесли запошивочный криминалист А. Бертильон и италийский грамотей, доктор С. Оттоленги. В итальянском уставе уголовного судопроизводства 1913 года был узаконен в следственной практике новейший метод расследования правонарушений, метод и прием " опознавания " при предоставлении личности заподозренного. Позднее он стал сферой научно-теоретического исследования в России.

В конце ХІХ - истоке ХХ в. психологическими исследованиями в уголовном процессе в дооктябрьский период занимались такие учёные как Л.Е. Владимиров, Г. Гросс, В.В. Громов, А.И. Елистратов, А.В. Завадский, А.Ф. Кони, Е.М. Кулишер, Г.О. Португалов и остальные.

Проблемы, дотрагивающиеся психологии опознания законопреступников, освещены в работах Н.С. Алексеева, А.Е. Брусиловского, В.Л. Васильева, А.Я. Гинзбурга, М.М. Гродзинского, Н.Н. Гапановича, А. В. Дулова, Я.А. Канторовича, А.Е. Крикунова, А.Р. Лурия, А.Ф. Маевского, А.Р. Ратинова, А.С. Тагера, П.А. Шеварева и остальных.

Вопросам выявления мнения, законный природы процессуальной регламентации и криминалистических необыкновенностей предъявления для опознания были приурочены к работы Н.Г. Бритвич, C. Бурдановой, И.Е. Быховского, А.Я. Гинзбурга, Ю.Г. Корухова, Г.И. Кочарова, В.В. Крылова, В.М. Петренко, З.Г. Самошиной, Н.В. Терзиева, П.П. Цветкова и остальных создателей. Эти труды послужили основой для развития теоретических представлений о предоставлении для опознания. Вместе с тем, почти все нюансы рассматривались с позиций криминалистической стратегии изготовления предоставленного следственного деяния, в то время как ряд процессуально-правовых вопросов не получили собственного разрешения.

В настоящее время, в связи с конфигурацией процессуального режима предъявления для опознания, содержание регламентации и психологических необыкновенностей этого следственного деяния еще завлекает интерес экспертов и практиков. Она является предметом научного энтузиазма экспертов процессуалистов: А.Я. Гинзбурга, Ю. П. Дубягина, О. П. Дубягиной, С.Г. Логинова, Е.Ю. Самолаевой, Б. А. Салаева, С. А. Шейфера, и остальных.

Особенности теории и практики изготовления предъявления для опознания проанализированы еще в диссертационных исследованиях Д.А. Бурыка, И.М. Егерева, О.Н. Коршуновой, Ю.Н. Михайловой, Е.Ю. Самолаевой, Л.Д. Удаловой, О.В. Челышевой, И.В. Шевчук и остальных. Как указывает ликбез литературы, дилемме предъявления для опознания уделялось определенное интерес. Вместе с тем, вопросы психологических необыкновенностей и закономерностей опознания личика, предмета, мертвеца еще не довольно изобретены.

Цели и задачи исследования. Целью предоставленного дипломного изучения является детальный анализ процессуального распорядка предъявления для опознания с учетом психологических необыкновенностей и закономерностей установления тождества или различия личика или предмета и разработка на данной базе научно обоснованных предложений, советов, психолого-тактических приемов, и методик по производству предъявления для опознания.

Для заслуги указанной цели были установлены последующие задачи:

1. Выявить процессуальную природу предъявления для опознания с тем, чтоб найти его пространство и смысл в уголовном судопроизводстве.

2. Определить основания, мишень, задачки, условия, критерии изготовления предъявления для опознания с целью совершенствования уголовно-процессуального законодательства.

3. Проанализировать уголовно-процессуальное законодательство, регулирующее распорядок изготовления предъявления для опознания на объект рассмотрения психологических закономерностей опознания.

4. Рассмотреть суть психологических действий, психологических закономерностей, задействованных в механизме восприятия и узнавания.

5. Рассмотреть психологические индивидуальности, оказывающие воздействие на предъявление для опознания, для их учета при разработке уголовно-процессуального законодательства и при определении стратегии его изготовления.

6. Исследовать психологические индивидуальности предъявления для опознания в зависимости от процессуального статуса распознающего личика.

7. Установить психологические индивидуальности предъявления для опознания живых лиц, предметов, мертвецов или их фото и определить причины, действующие на свойство этого следственного деяния.

8. Проанализировать познавательные приемы, применяемые при опознании, и усовершенствовать на их базе психологические приемы, используемые при допросе перед опознанием.

Объект и предмет исследования. Объектом изучения выступает совокупи уголовно-процессуальных правоотношений, появляющихся меж соучастниками уголовного судопроизводства в процессе изготовления предъявления для опознания.

Предметом изучения являются абстрактные концепции по дилеммам изготовления предъявления для опознания, нормы уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие индивидуальности изготовления предоставленного следственного деяния, а еще психологические индивидуальности и закономерности, имеющие пространство при предоставлении для опознания.

Методологическая основа исследования является всеобщий метод (диалектический метод научного познания), общие и частные научные методы: метод анализа и синтеза, системно-структурный, исторический, формально-юридический, сравнительно-правовой, конкретно - социологический (анкетирование, интервьюирование). В исследовании используем методологический аппарат юриспруденции и психологии.

Теоретическая и нормативная основа исследования. Теоретическую основу исследования составляют труды ученых по философии, теории познания, общей психологии, нейропсихологии, юридической психологии, уголовному праву, уголовно-процессуальному праву, криминалистике, судебной экспертизе, оперативно-розыскной деятельности.

Нормативную базу исследования составляют: Конституция РК, нормы международного права, постановления высших судебных органов, ведомственные нормативно-правовые акты.

Научная новизна исследования определяется его целью, задачами и особенностями подхода к рассмотрению предъявления для опознания.

Структура дипломной работы определена с учетом цели и задач исследования. Дипломной работы состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы.

1. Теоретические основы предъявления для опознания живых лиц

1.1 Понятие, сущность, содержание и виды предъявления для опознания живых лиц

Уголовно-процессуальный Кодекс РК, при описании следственных действий, не даёт определения предъявлению для опознания. Законодатель ограничивается только указанием действий следователя при производстве предоставленного следственного деяния, не открывая при этом его сущности. Поэтому, разбирая УПК РК, мы только можем установить, что "следователь может представить для опознания личико или объект очевидцу, потерпевшему, подозреваемому или оговариваемому" [2]. Для такого, чтоб в совершенной мерке дать понять мнение предъявления для опознания и его суть, нужно устремиться к литературе, где распознание рассматривается до этого только как психофизиологический процесс.

Наиболее верную, на наш взор, формулировку предоставленного следственного деяния, в совершенной мерке раскрывающую его сущность, внес предложение д. юр. наук, проф. Н.Г. Шурухнов. Он описывает предъявление для опознания как "самостоятельное следственное действие, в ходе которого распознающий ассоциирует вчиненный предмет с мысленным образом раньше воспринятого и на данной базе делает вывод о его тождестве и различии". [3] Анализ приведённого определения даёт вероятность наиболее углубленно, чем представлено во внедрении, открыть суть предъявления для опознания. Если с процессуальной точки зрения довольно сориентировать на предписание выяснить предъявляемый предмет по приметам, то криминалистическая сущность осматриваемого деяния просит обнаружить психологические нюансы, какие дозволят вести предъявление для опознания с наибольшей полезностью для изготовления по занятию. Исходя из категорий криминалистики - распознание является одним из видов отождествления. В базе опознания лежит запечатление признаков приблизительно раньше наблюдаемого объекта.

То имеется, производящему предъявление для опознания следует держать в голове, что суть осматриваемого нами следственного деяния содержится не лишь в предписании следователя выяснить предмет, но и в "трудном механизме мысленного сравнения (сличения) вида раньше воспринятого объекта с образом (индивидуализирующими признаками) воображаемого". [4] Именно распознающий, переживающий в совершенной мерке всё обилие чувств, связанных с опознанием - восприятие объекта, запечатление и хранение в памяти вида воспринятого объекта, прошлое и передачу индивидуализирующих сведений об объекте на допросе, прошлое и мысленное сравнение вида раньше воспринятого объекта с образом представленного в целях решения вопроса о его тождестве и различии, чувствует всю суть предъявления для опознания. При этом ступень отождествления воспринимаемого в настоящее время объекта с воспринятым раньше может существовать разна - от неявного ощущения до совершенной убежденности. Предъявляющий для опознания остаётся при этом только личиком, обращающим в верное русло треволнения распознающего, не дозволяющим, в мерку сил и способностей, его чувствам доминировать над интеллектом. Р.С. Белкин отмечает такое качество человечного сознания как "функциональное рвение лучше исполнить данное" [5]. Поэтому огромное смысл для верного опознания владеет понимание личиком такого, что оно является очевидцем правонарушения и его надзор перемещает целеустремленный нрав. По той фактору, что в таком случае осмысленное запечатление наступает уже в момент надзора правонарушения и личика, его совершившего, мы считаем уместным разглядывать понимание распознающим психофизиологической сущности предъявления для опознания и переживание в связи с сиим тех или других чувств с момента надзора правонарушения или совершившего правонарушения личика при условии осмысливания наблюдающим необходимости потом идентифицировать это личико.

Содержание предъявления для опознания открывается чрез совокупи закреплённых в Законе верховодил проведения опознания. Так, в УПК РК держатся последующие запросы к предъявлению для опознания, определяющие оглавление осматриваемого следственного деяния. Основываясь на вышеизложенном, подчеркнем, что предъявление для опознания охватывает последующие деяния: подготовительный допрос распознающего "об жизненных обстоятельствах, при которых они лицезрели предъявленные для опознания личико или объект, а еще о приметах и необыкновенностях, по которым они имеют все шансы его идентифицировать" [6]; предъявление для опознания личика или предмета совместно с иными личиками или в группе однородных предметов в численности не наименее трёх; заявочное пожелание обоснования, по каким приметам наречены данное личико или объект; снабжение сохранности распознающего; протоколирование произведённого следственного деяния. Законодательное закрепление верховодил проведения предъявления для опознания дозволяет осуждать о неизменности его содержания, самостоятельно от вариации опознания и необыкновенностей проведения конкретного следственного деяния. Исключение такого или другого по содержания предъявления для опознания влечёт за собой повреждение Закона и, следственно, неприемлемость доказательств, приобретенных в ходе проведения следственного деяния. Лишь об обеспечении сохранности распознающего уместно произносить лишь при опознании живых лиц. Такой вывод следует, исходя из запросы УПК РК, снабдить сохранность в облике предоставления критерий, "исключающих зрительное надзор распознаваемого распознающим". [7] Но нам видится уместным снабжение сохранности распознающего и при других видах опознания, так как жизнь и самочувствие субъекта предъявления для опознания имеют все шансы существовать подвергнуты угрозы в той же ступени, что и при опознании живых лиц. Поэтому считаем вероятным подключить в оглавление предъявления для опознания обязательство предъявляющего снабдить сохранность соучастников следственного деяния.

Предъявление для опознания сталкивается в следственной практике в разных видах, какие принято систематизировать. Наиболее нередко в литературе предлагаются два вида классификаций, какие мы и осмотрим в предоставленной работе.

В зависимости от объекта, Закон выделяет три вида следственных действий по предъявлению для опознания: распознание мертвеца, предмета и живых лиц. При этом предметы, предъявляемые для опознания настолько многообразны, что стратегия их предъявления для опознания разна в зависимости от высококачественных черт предмета, что и отмечается разными криминалистами. [8] Поэтому видится вероятным отметить как отдельные виды объектов, а, означает, и как отдельные виды следственного деяния по предъявлению для опознания последующие предметы: фотоснимки живых лиц, животных, знаковые системы, бумаги, составляющие местности и находящиеся на ней неподвижные объекты. Отметим, что вопросе о включении в приведённую классификацию частей местности и недвижимый объектов на местности является спорным. К. юр. н. А.В. Победкин и к. юр. н. В.Н. Яшин считают, что при предоставлении для опознания местности и строений "нет способности снабдить исполнение процессуальных верховодил этого следственного деяния" [9], потому в предоставленном случае целесообразнее жить испытание показаний на месте. На наш взор, схожее предложение не совершенно правильно, так как условия для снабжения процессуальных верховодил имеются, от следователя только требуется очень кропотливо осмыслить и приготовить чин предварительных действий. Так, к примеру, предъявление для опознания строения или участка местности задачка по обеспечению верховодил объединяется к изысканию как минимум ещё 2-ух схожих объектов, что не видится невозможной задачей. При этом вероятны случаи, когда требуется конкретно распознание участка местности, а никоим образом не испытание показаний на местности, которая делается в месте, определяемом субъектом следственного деяния, и проходит в ином процессуальном распорядке. Например, " личико, изобличённое в совершении серии квартирных краж, изъявляет хотение представить обворованные им квартиры, ещё безызвестные следствию, но не забывает их четкого адреса - лишь местопребывание". [10] Основываясь на вышесказанном, считаем, назло понятию А.В. Победкина и В.Н. Яшина, безошибочным вложение в классификацию видов предъявления для опознания по объекту предъявления для опознания участков местности или неподвижных объектов на местности.

Помимо этого, подчеркнем изюминка предъявления для опознания животных как вида предъявления для опознания предметов. Животные имеют все шансы существовать предъявлены для опознания лишь в тех вариантах, когда у него имеется комплекс признаков, дозволяющих его индивидуализировать. Р.С. Белкин посреди таковых признаков именует, к примеру, окрас, броские приметы, тавро. [11]

Вторая из более нередко приводимых в литературе классификаций предъявления для опознания - по субъекту. Равно как и вышерассмотренная, предоставленная классифицирование владеет законодательное базу. Так, предмет опознания может предъявляться "очевидцу, потерпевшему, подозреваемому или оговариваемому" [12]. Заметим, что более нередко субъектом предъявления для опознания являются очевидец или пострадавший, так как распознание конкретно данными категориями лиц часто нужно для удачного расследования дела. Но предъявление для опознания подозреваемому или оговариваемому не лишь теоретически предвидено в Законе, но и может быть на практике. Так, доктор Р.С. Белкин отмечает вероятность предъявления для опознания личику, оговариваемому в получении взяток лиц, дававших ему взятки. [13]

Кроме такого, нужно подметить и вариации предъявления для опознания в зависимости от стадии уголовного процесса. Н.Н. Гапанович отмечает два вида осматриваемого следственного деяния в согласовании с указанным базой: распознание при расследовании правонарушения и распознание в суде.

Таким образом, следственное действие по предъявлению для опознания видоизменяется в зависимости от объекта и субъекта опознания, а еще в зависимости от стадии уголовного процесса, на которой проводится, и содержится в трудном психологическом механизме по мысленному сравнению вида, видимого в этот момент времени с образом, виденным раньше и охватывает в себе совокупи регламентированных законодательством действий, непременных к выполнению.

Предъявление для опознания - это следственное действие, которое обширно распространено в практике и используется по почти всем категориям уголовных дел.

Термин следственное действие неоднократно упоминается в Уголовно-процессуальном кодексе, но закон не объясняет его оглавление.

С.А. Шейфер описывает следственное действие как: "Проводимое в согласовании с уголовно-процессуальным законодательством действие (или вид деловитости) по обнаружению и закреплению доказательств".

Более расширенное определение в собственной работе дает Ф.Н. Фаткуллин: "Следственными числятся те процессуальные деяния, главное смысл которых состоит в функциональном выявлении, закреплении, и проверке доказательств и их источников самими органами суда и подготовительного расследования".

Аналогичное определение вышеуказанным имеется и в работе В.А. Дубривного: "Следственные деяния - предусмотренные реальным Кодексом методы собирания, закрепления и изучения доказательств".

Как следовательно больше мировоззрение создателей по предлогу определения термина следственного деяния схожи. В данных определениях в общей форме открываются познавательная и нормативная стороны следственного деяния. Познавательная сторона следственного деяния состоит в том, что при его проведении следователь приобретает фактические данные, сведения об жизненных обстоятельствах, подлежащих доказыванию по занятию. К нормативной же стороне следственного деяния относится приобретение законным методом и фиксирование в предусмотренной законной форме данных фактических данных, лишь тогда эти данные стают подтверждениями. Также нужно подметить, что следственные деяния из числа всей массы процессуальных действий выделяются тем, что вероятность их изготовления ограничена на определенных шагах уголовно-процессуальной деловитости, к примеру, в стадии побуждения уголовного дела.

Многие создатели верно фиксировали огромную интразональность такового следственного деяния, как предъявление для опознания. Однако ответов на вопросы: как велика эта интразональность, как нередко провидится предъявление для опознания, удивительно соответствие меж собой разных видов опознания, нет.

Чтобы ответствовать на установленные вопросы, в ходе изучения было проведено обобщение уголовных дел, относящихся к последующим обликам правонарушений: правонарушения супротив жизни и здоровья (ст.ст. 111, 112, УК РК); правонарушения супротив принадлежности (ст.ст. 158, 159, 161, 162, 163, 166 УК РК); правонарушения супротив публичной сохранности (ст.ст. 213, 222 УК РК); правонарушения супротив здоровья народонаселения (ст. 228 УК РК). Был использован способ случайной подборки уголовных дел, по главным двум категориям по 25 уголовных дел, по третьей и четвертой по 5 уголовных дел. Таким образом, было исследовано 60 уголовных дел, направленных из СО УВД г. Костанай. При этом нужно учесть, что по неким уголовным делам проводилось не одно, а некоторое количество опознаний, то имеется численность предъявлений для опознания превосходит численность уголовных дел.

Из исследованного материала было известно, что предъявление для опознания проводилось по 49-ти уголовным делам, по четвертой категории правонарушений предъявление для опознания вообще не проводилось, то имеется в целом предъявление для опознания проводится по 78%: уголовных дел.

По различным категориям уголовных дел гармоника предъявления для опознания неодинакова. Она убывает: правонарушения супротив принадлежности, правонарушения супротив жизни и здоровья, правонарушения супротив публичной сохранности.

Различные виды опознания видятся разнообразно нередко. На главном месте в этом отношении располагаться предъявление предметов (орудия совершения правонарушения, предметы, являющиеся объектом беззаконного посягательства, предметы, сохранившие на себе отпечатки правонарушения), дальше предъявление личности для опознания, фото лиц.

Необходимо еще подметить и то событие, что приблизительно 80% случаев предъявления для опознания проводится до предъявления нарекания. Указанное, внушительно свидетельствует о вправду широком использовании предъявления для опознания.

Перед тем, как начать к разбору вопросов, дотрагивающихся предъявления для опознания, нужно, до этого только найти его мнение, так как верное определение мнения предъявления для опознания принципиально для уяснения содержания и процессуальной природы предъявления для опознания и, следственно, для отграничения от остальных следственных действий, а еще принципиально не лишь для теории, оно способствует и практичным труженикам сторониться ошибок при выборе, в тех или других вариантах следственного деяния, которое нужно вести с целью установления и закрепления фактических данных (доказательств) по уголовному занятию.

Вопрос об определении мнения предъявления для опознания появился вдогон за тем, как оно стало использоваться в следственной и судебной практике. До принятия сейчас Уголовно-процессуального кодекса 1960 года предъявление для опознания не регламентировалось. Поэтому следственная практика употребляла разные формы опознания, не противоречащие принципам уголовного процесса для получения информации об узнавании объекта конкретным личиком.

Предъявление для опознания, о чем говорилось больше, издавна и удачно применятся на практике в органах расследования и судах, но общепризнанного и одного осмысливания его до сих пор не есть. В УПК определения мнения предъявление для опознания еще не держится совсем.

Определение предъявления для опознания, как и определение хоть какого мнения, обязано обхватывать собой не все, а лишь значительные его симптомы, какие с большей полнотой охарактеризовывали бы этот акт как независимый метод собирания и испытания доказательств и различали бы его от остальных методик.

В определении предъявления для опознания в первую очередность следует сориентировать на то, что оно является следственным действием. Такое распоряжение, с одной стороны, станет произносить о том, что сферой внедрения предъявления для опознания является не лишь предварительное последствие, но и судебное разбирательство, а еще оно станет указывать о том, что это действие регламентировано уголовно-процессуальным законодательством.

Также в определении нужно подметить, что предъявление для опознания исполняется методом предъявления раньше наблюдаемого объекта распознающему личику. Это сплошное состояние выделяет метод отождествления, используемый при производстве предоставленного следственного деяния.

В формулировке определения предъявления для опознания нужно отобразить и тот факт, что при проведении этого следственного деяния предмет предъявляется лишь тем личикам, какие сами лицезрели его при определенных жизненных обстоятельствах, самостоятельно от их процессуального расположения.

В количество объектов предъявления для опознания следует подключить не лишь человека и вещи, но и все остальные предметы материального решетка, надобность в опознания которых может существовать в процессе расследования правонарушений или рассмотрения дела в суде, объединив их всеобщим заглавием "ОБЪЕКТЫ".

Рассматривая имеющиеся в юридической литературе определения, П.П. Цветков становился на предоставленном Н.В. Терзиевым определении предъявления для опознания как "судебно-следственного деяния, имеющего собственной целью методом предъявления конкретного объекта потерпевшему, очевидцу, оговариваемому, подсудимому или стороне в гражданском процессе определить, является ли этот предмет тем самым, который это личико в прошедшем понимало или следило в определенной обстановке". Анализируя это определение, П.П. Цветков признавал беспочвенным приписывание к объектам предъявление для опознания, не считая наблюдавшихся распознающим в определенной обстановке, объектов, узнаваемых ему раньше, так как такое состояние правильно не для всех объектов. "Вряд ли целенаправленно - строчит П.П. Цветков, - показывать распознающему, к примеру, законопреступника, которого он не лишь лицезрел при совершении им правонарушения, но и знал его имя и фамилию ранее, задолго до этого".

Действительно, в схожем случае показывать такое личико было бы нецелесообразно. В следующем П.П. Цветков, разбирая, ориентировал на объяснение Н.В. Терзиевым термина "понимало", фигурирующего в его определении, под которым понимается вариант, когда пострадавший указывает, что виденный законопреступник популярен ему как живущий в той же местности, но при этом не может именовать ни фамилии, ни остальных сведений о его личности. С таковой трактовкой термина "понимало" следует договориться. При этом предъявление для опознания с учетом указанного термина - "понимало" владеет на практике огромное смысл и в остальных вариантах, когда, к примеру, имеется основания надеяться, что к моменту изготовления расследования предмет поменялся (вследствие длительного использования, эксплуатации, натурального роста, старения и по иным схожим факторам). В усмиряющем большинстве случаев предъявление потерпевшему для опознания определенных предметов, распознающий выступает конкретно как личико, знавшее объект или четвероногое задолго до действия правонарушения. Опознающими мертвое тело безызвестного, как верховодило, являются родственники, родные или другие личика, отлично знавшие погибшего при жизни, и предъявление для опознания в таковых вариантах не лишь нужно, но является единым средством установления личности погибшего, без что фактически нереально следствие. Таким образом, изъятие из определения мнения предъявления для опознания такового термина как " познание " объекта до расследуемого действия не уточняет это определение. Определение, данное П.П. Цветковым, могло бы направить следователей при выборе следственного деяния, то имеется в определенных вариантах вместо предъявления для опознания возвращать отличие таковым следственным деяниям как очная цена, допрос. Осмотр объекта, но в соответственных вариантах предъявление для опознания может обладать большее доказательственное смысл, чем прочерчивание остальных следственных действий.

Н.Г. Бритвич описывает предъявление для распознание как следственное действие, содержавшееся в предоставлении очевидцу или другому распознающему личику объектов в критериях, обеспечивающее совершенное и четкое восприятие и сопоставление общих и личных их признаков с целью установления факта тождества, пакетный принадлежности или различия объекта как подтверждения по занятию. В приведенной формулировке Н.Г. Бритвич показывает на снабжение критерий на обычное движение процесса опознания, которое, но, не уточняет определение и является лишним, так как это заявочное пожелание снабжения является несомненной процессуальной повинностью личика, организующего распорядок предъявления для опознания. При этом, Н.Г. Бритвич показывает в определении в качестве самостоятельной цели введение различия объектов, таковая мишень противоречит сути процесса опознания, так как перед опознанием, как процессуальным действием, никогда не ставится задачка определить различие объекта (то имеется идентифицировать, что это не тот самый-самый предмет), но ежели бы таковая задачка и ставилась перед следственным действием, то быстрее это смотрелось бы как разновидность следственного опыта, к примеру, при проверке возможности отличить на определенном расстоянии модель автомашины.

Наиболее совершенное определение предъявления для опознания, на мой взор, было П.П. Цветковым, который разглядывал его как "процессуальное действие, состоящее в предоставлении очевидцу или другому личику какого-нибудь объекта с целью его идентификации или установления схожей наследственный принадлежности (схожести) с объектом, былым раньше предметом надзора распознающего при тех или других жизненных обстоятельствах."

В указанном определении подчеркивается процессуальный нрав предъявления для опознания и, следственно, вероятность его проведения не лишь органом расследования, но и трибуналом и обязательство соблюдения установленного законодательством процессуального распорядка и дизайна этого деяния, указывается на метод его совершения методом предъявления объекта распознающему, учитывается круг его вероятных субъектов предъявления для опознания, уточняется его мишень, которая состоит в идентификации или установлении схожей наследственный принадлежности (схожести) и, в конце концов, круг вероятных для опознания объектов существенно просторнее указанного в законе (УПК) и обхватывает популярные в следственной практике объекты опознания.

Важное смысл для верного осмысливания природы и способностей опознания владеет определение его целей.

Общепризнано, что целью предъявления для опознания является приобретение позитивного или отрицательного вывода о тождестве предъявляемого объекта с наблюдавшимся раньше, но согласие посреди создателей теряется при предстоящем разборе целей.

В работающем законе (ст. 164 ч. 1 УПК) не замечено в каких целях проводится осматриваемое следственное действие. Здесь только отмечается, что оно может обладать пространство "в случае необходимости".

В указанном больше определении предъявления для опознания П.П. Цветкова, кроме таковой цели как идентификация (введение тождества), в качестве самостоятельной цели включено введение наследственный принадлежности (схожести). При этом П.П. Цветков придерживался представления, что введение наследственный принадлежности при предоставлении для опознания конструктивно практически ко всем объектам.

В собственном определении предъявления для опознания Н.Г. Бритвич показывает еще на мишень установления пакетный принадлежности, при этом Н.Г. Бритвич считает, что групповая аксессуар может существовать установлена лишь в отношении предметов.

В свете приведенных позиций об установлении "наследственный" или "пакетный" принадлежности разрешено произносить о значительности такового вывода (о схожести) - принципиальном для сужения групп, к которому относится предмет опознания. Показания о схожести владеет оперативное смысл для сужения кружка разыскиваемых объектов или исключения причастности такого или другого объекта к расследуемому событию, и такие сведения о схожести, не будучи подтверждением, имеют все шансы проиграть роль в поиске и изобличении законопреступника при установлении правды по занятию. Однако, посадка вопроса о схожести при предоставлении для опознания раньше наблюдавшегося объекта с предъявленными неприемлемо.

В диспозиции ст. 165 УПК, регулирующей условия и распорядок предъявления для опознания, напрямик употребляются определения "схожесть" и "равномерность". Содержанием данных мнений постановитель объясняет критерии подбора объектов, посреди которых обязан существовать предъявлен распознаваемый предмет. Термины "групповая" и "родовая" аксессуар подходят быстрее к научному обиходу. Практическим труженикам, отлично популярны почти все цвета неуверенного опознания, выражаемые общеупотребительными мнениями и словосочетаниями, в числе которых видятся такие слова как: схожесть, похожий, схожий, чрезвычайно схожий, припоминает, таковой же и др. Каждое из данных слов по смыслу отображает определенную ступень схожести с объектом, наблюдавшимся раньше, в связи с исследуемым событием. Каждое из данных слов разрешено отнести к мнениям "пакетный" или "наследственный" принадлежности, но по ступени определенности вывода они не схожи, то имеется нужно учесть отличия в оценке схожести в представлениях распознающих о ступенях схожести. Таким образом, следовательно, что "родовая" или "групповая" принадлежности в целом не подходяще для свойства промерных выводов распознающего, в связи с тем, что такие мнения достаточно широки.

Законодатель в тексте закона обязан применять определения, какие бы не требовали особого объяснения, были бы понятны всем соучастникам предъявления для опознания.

Тот или другой протест, приобретенный при опознании, может отдать по занятию подтверждение прямое или косвенное, но, очевидно, это подтверждение обязано существовать оценено в совокупи со всеми другими собранными по занятию фактическими данными. При этом единственная мишень предъявления для опознания обязана существовать ориентирована лишь на введение тождества. Опознающему постоянно формулируется задачка на распознание, и вероятный промерный вывод о тождестве наблюдаемого раньше объекта оглавление данной задачки не меняет.

Таким образом, предъявление для опознания имеется следственное действие, состоящее в предоставлении распознающему личику не наименее 3-х похожих объектов в целях установления тождества с объектом, былым раньше предметом надзора распознающего.

Включение в предложенное определение такового количественного показателя как - "не наименее 3-х", высококачественного показателя "схожесть" и метода проведения этого деяния - "предъявление распознающему личику" является целесообразным, так как в совокупи они сочиняют особое следственное действие, хорошее от остальных методик применения опознавательного процесса в правосудии. При этом это определение остается преданным и для предъявления для опознания, указанного ст. 164. 165 УПК РК.

1.2 Процессуальный порядок и условия предъявления для опознания. Общие условия проведения предъявления для опознания

Анализ следственной и судебной практики указывает, что поверхностное, небрежное известие следователя к производству предъявления для опознания или неумелое прочерчивание его приводит к тому, что сведения распознающего, приобретенные в ходе этого процессуального деяния, нередко не имеют доказательственного смысла вообще или оно так осторожно, что суд случается обязан деморализовать дело на доследование или заканчивать его создание. А в ряде случаев следствием ошибок, допущенных при предоставлении для опознания на подготовительном следствии, являются ложные вердикты судов.

Во уклонение схожих ошибок в судах предъявление для опознания обязано проводиться следователем с соблюдением критерий, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, а еще советами выработанных практикой и теорией уголовного процесса и криминалистикой.

В статье 164 УПК говорится о том, что при необходимости предъявления для опознания следователь должен до расспросить распознающего о приметах объекта, подлежащего опознанию, и жизненных обстоятельствах, при которых он его следил раньше.

На услужливость и огромное смысл допроса распознающего перед предъявлением ему объекта не один раз указывали процессуалисты и криминалисты.

Так, Г.И. Кочаров, указывая на надобность подготовительного допроса распознающего о приметах и необыкновенностях, по которым он может изготовить распознание, строчит: " Выяснение данных событий принципиально как для решения вопросов о необходимости предъявления распознающему этого или другого объекта и о способности полагаться его восприятию, так и для следующей оценки правильности итогов предъявления для опознания ".

Ю.М. Михайлов произносит о подготовительном допросе распознающего как об главном условии, обеспечивающим аутентичность итогов предъявления для опознания, которое выливается из требований закона и советов криминалистической стратегии.

А.Я. Гинзбург еще показывает на услужливость допроса очевидца, потерпевшего, оговариваемого или подозреваемого об жизненных обстоятельствах, при которых они следили соответственный предмет, до этого чем начать к опознанию. [4]

Действительно, подготовительный допрос распознающего владеет очень принципиальное смысл, на это показывает и Суд РК.

Предварительный допрос распознающего невозможно воспринимать как особый допрос перед самим актом предъявления ему объекта. Если распознающий уже допрашивался о приметах объекта и жизненных обстоятельствах его надзора, то поспрашивать его 2-ой раз не следует. Необходимость повторного допроса может появиться лишь в вариантах, когда нужно более точно определить приметы, обстановку надзора или испытать, не запамятовал ли распознающий те симптомы и происшествия надзора объекта, о которых он заявлял на главном допросе.

Предварительный допрос перед предъявлением для опознания нужно жить сходу же вдогон за побуждением уголовного дела, самостоятельно от такого, имеется или нет в этот момент вероятность представить предмет распознающему личику, так как происшедшее явление и образ кратковременно наблюдаемого объекта имеют все шансы быстро сохраниться в памяти допрашиваемого.

Если предмет, доступный предъявлению, имеют все шансы идентифицировать некоторое количество лиц, нужно перед предъявлением расспросить их всех. Из показаний нескольких лиц, обрисовывающих наружный вид объекта или происшествия его надзора, следователь может поточнее доставить себе наружный вид наблюдавшегося ими объекта. Однако, личико могло не увидеть тех или других признаков объекта или обстановки надзора его, могло мало подробно обрисовать симптомы объекта и т.д. В данных вариантах сведения 1-го личика дополняются и проверяются свидетельствами остальных лиц.

Кроме детализированного выяснения воспримет и необыкновенностей наружного вида объекта, следователь должен узнать у допрашиваемого личика другие данные, когда-то: где, когда (по способности буквально день и час), на протяжении какого интервала времени, при каких критериях (объяснение, погодные условия и т.д.) и при каких жизненных обстоятельствах, на каком расстоянии от него имело пространство надзор объекта, в каком состоянии (движения, спокойствия и т.д.) располагался предмет, кто не считая него лицезрел предмет, о котором идет стиль; может ли кто-либо засвидетельствовать сведения объекта, а когда стиль идет о вещах, принадлежащих распознающему, то располагает ли он какими-либо подтверждениями принадлежности ему вещей. Очень принципиально удостовериться, сам ли распознающий следил предмет, не давал подсказку ли ему кто-нибудь воспримет объекта. Предметом подготовительного допроса обязано существовать еще расследование состояния самого допрашиваемого в момент надзора им объекта - не был ли он испуган, не располагался ли он в состоянии растерянности, усталости и т.д. Следует узнать, какова у него память, что он лучше запоминает (личика, даты, числа и т.д.), какова его специальность.

В ходе допроса перед предъявлением объекта у допрашиваемого нужно вопросить о состоянии его зрения. Если он заявляет, что наблюдает отлично, но следователь колеблется в этом, то для выяснения вопроса, способен ли допрашиваемый при предоставленном состоянии его зрения верно принимать виденное, он может вести следственный опыт на иллюзия. [6]

В ходе допроса перед предъявлением объекта особенное интерес следует направить на психическое положение допрашиваемого и узнать методом постановки соответственных вопросов и собственного надзора, не мучается ли он выраженными психическими расстройствами, обращался ли когда-либо за содействие к психиатру. В случае сомнения в психической полноценности допрашиваемого личика следователь обязан использовать к поддержке врача-психиатра.

Допрашивая распознающего перед предъявлением ему объекта, следователь еще обязан узнать у него, не следил ли он предмет опосля первичного его восприятия (в момент совершения расследуемого действия). Также надзор может быть при случайной встрече или вследствие умышленно предпринятых потерпевшим или очевидцем поисков. Если это событие в ходе подготовительного допроса подтвердится, то необходимость предъявления объекта отпадает, так как аутентичность опознания наиболее чем сомнительна.

Непроцессуальное распознание, конкретно предшествующее процессуальному опознанию, таковым образом, формирует барьер для проведения крайнего.

Показания личика, допрашиваемого перед предъявлением для опознания, обязаны подаваться в форме вольного рассказа, который является средством получения полных сведений об объекте, подлежащем предъявлению. После вольного рассказа допрашиваемое личико следует выспросить о признаках объекта, жизненных обстоятельствах его надзора и т.д., не указанных им в ходе рассказа. Допрашиваемое личико могло запамятовать обрисовать ряд подробностей, не подбавить смысла описанию их т.д. Допрос следует жить, руководствуясь маленький программкой. Если целью допроса является введение наружного вида человека, то в качестве программки разрешено применять вопросы, предусмотренные "словесным портретом". Если допрашиваемое личико затрудняется сходу буквально обрисовать образ или не может проявить своими словами отдельных воспримет его, то в процессе допроса целенаправленно представить ему особые иллюстрации (таблицы, картинки, фото) с соответствующими признаками вида аналогичного объекта. Допрашиваемый в этом случае сумеет вернее обрисовать наружность объекта.

При наличии нескольких лиц, способных идентифицировать предмет, допрос всякого их них следует жить отдельно и в различное время, чтоб они не имели вероятность обмениваться понятиями сравнительно признаков объекта или событий его надзора.

Если в ходе подготовительного допроса у ряда распознающих лиц покажутся противоречия в свидетельствах, к примеру, сравнительно событий надзора объекта, следователь должен методом постановки доп. вопросов, определить фактор данных противоречий и аннулировать или разъяснить их допрашиваемому.

Допрос перед предъявлением для опознания, как и хоть какой иной допрос, следует жить учтиво, корректно и гладко. Необходимо учесть, что личико, которому станет предъявлен предмет, часто допрашивается опосля такого, как оно находилось в состоянии ужаса, испуга, потому ровненькое и корректное поведение следователя получает очень огромное смысл. В вариантах, когда допрашиваемое личико запамятовало и не может сориентировать воспримет объекта или происшествия его надзора, следователь обязан посодействовать ему припомнить забытое. Если допрашиваемый, невзирая на "оживленность" его памяти все же не сумеет обрисовать наблюдавшийся им предмет, то это не значит еще, что он не сумеет идентифицировать его при предоставлении. Но позволительно состояние, что человек, будучи неспособен воспроизвести образ объекта, когда предмет отсутствует, но может выяснить его при повторном восприятии. Это событие следует обладать в виду при решении вопроса о необходимости предъявления объекта личику, которое запамятовало приметы объекта, но при этом твердо заявляет, что оно сходу же выяснит этот предмет, ежели ему снова покажут его. Если же допрашиваемый все же заявляет, что станет не в состоянии идентифицировать предмет, то предъявление объекта жить не следует. Нецелесообразность предъявления для опознания в этом случае явна.

Проводя подготовительный допрос, нужно сторониться каждой пробы вдохновлять допрашиваемому образ подлежащего опознанию объекта. Внушение вида объекта традиционно делается методом постановки следователем наводящих вопросов, к примеру: "А не был ли у Вас похищен талек "Горизонт", диагональю 51 см., с поперечной царапиной в левом верхнем углу на кинескопе?", или "А не было ли у такого мужчины, ударившего Вас ножиком в животик бородавки на носу и глубочайшей царапинки под правым оком?" и т.д. Наводящие вопросы не имеют все шансы воздействовать на верность показаний допрашиваемого только в том случае, когда он отлично лицезрел и запомнил симптомы наружного вида объекта, потому его тяжело уверить в наличии других признаков.

От наводящих вопросов следует различать вопросы уточняющие, посадка которых полностью возможна и целесообразна. Если, к примеру, пострадавший на вопросе следователя "какого возраста был грабитель?" ответит "юный", то методом постановки уточняющего вопроса" на насколько лет смотрелся грабитель?" - может быть поточнее узнать возраст грабителя. Точно так же следователь обязан делать и в отношении остальных объектов и остальных признаков.