Предупреждение пенитенциарных преступлений уголовно-правовыми мерами

Правоохранительные органы не в состоянии обеспечить защиту от преступных посягательств каждому гражданину, в том числе и осужденному, поэтому законодатель вынужден разрешить им защищать себя, свои интересы, интересы других лиц самостоятельно. Действия при необходимой обороне признаются не уголовно наказуемыми, более того, морально поощряемыми, общественно полезными, поскольку препятствуют реализации преступных намерений, создают обстановку нетерпимости к противоправным проявлениям, воспитывают у населения активную гражданскую позицию См.: Рабаданов АС. Применение уголовно-правовых норм о необходимой обороне и задержании преступника в деятельности органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 34-35..

Кроме того, институт необходимой обороны выполняет серьезную профилактическую роль - оказывает определенное сдерживающее воздействие на лиц, намеревающихся совершить преступление .

Очевидно, что субъект необходимой обороны обладает главным признаком, его определяющим: он невиновен в совершении преступления в силу прямого указания закона (не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в со- стоянии необходимой обороны). В состоянии обороны интересы посягающего «выведены» из-под уголовно-правовой охраны его собственным посягательством; «правонарушение», не исключая объективной, персонифицированной опасности для конкретного посягающего, не содержит признака общественной опасности, так как действия обороняющегося допустимы и разрешены самим правом, а причиняемый им вред правомерен. В связи с этим в действиях обороняющегося отсутствует состав преступления и такое лицо не подлежит уголовной ответственности.

Государство заинтересовано в активном и успешном применении гражданами и представителями власти необходимой обороны и задержания преступника. Предпосылкой обеспечения эффективности пресечения преступлений данными уголовно-правовыми мерами является законодательное определение пределов правомерного причинения вреда нападающему или задерживаемому преступнику См.: Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Правомерность действий сотрудников органов внутренних дел и граждан при необходимой обороне и задержании преступника. Брянск, 1988. С. 5..

Одним из критериев правомерности необходимой обороны является уголовно-правовой запрет на то деяние, которому противостоит защищающееся лицо. Право на необходимую оборону возникает, как правило, при защите от общественно опасного посягательства, представляющего собой применение, попытку применения или угрозу применения насилия, принуждения или удержания, осуществляемого каким-либо способом в отношении личности обороняющегося, третьих лиц либо имущества (ч. 1 и 2 ст. 37 УК РФ).

Второй критерий отражает возможность посягательства неминуемо, немедленно причинить общественно опасный вред. Наличным признается такое посягательство, которое уже начало осуществляться или непосредственная угроза осуществления которого была настолько очевидной, что было ясно: посягательство может тотчас же. немедленно осуществиться. О последнем может свидетельствовать конкретная угроза словами, жестами, демонстрацией оружия и прочими устрашающими способами.

Третий критерий - действительность посягательства. Последнее должно быть реальным, а не воображаемым. Нельзя приступать к оборонительным действиям, полагаясь на впечатления. Совершенно правы Э.Ф. Побегайло и В.П. Ревин, когда утверждают, что на определенной категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность обороняться от происходящего нападения См.: Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Правомерность действий сотрудников органов внутренних дел и граждан при необходимой обороне и задержании преступника. Брянск, 1988. С. 5.. К числу таких лиц относятся сотрудники УИС. Согласно ст. 26 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» на сотрудников данных учреждений возложены обязанности принимать меры к спасению людей, предотвращению и пресечению правонарушений. Отказ от обороны в подобных случаях сам может заключать в себе состав преступления (например, халатности) или дисциплинарного проступка.

Таким образом, несмотря на нормативные предписания уголовного закона о необходимой обороне, согласно которым повышенные требования к защитным действиям сотрудников силовых ведомств и структур не допустимы, мы наблюдаем ситуацию, когда другие правовые акты, детализируя правомочия отдельных категорий обороняющихся, по сути, изменяют уголовно-правовой статус обороняющегося.

Следовательно, проведенное разделение субъектов необходимой обороны на общий и специальный отвечает различным видам уголовных правоотношений и с точки зрения логики оправдано. Происходит это путем расширения юридических обязанностей обороняющегося как субъекта уголовного правоотношения.

К особой группе обороняющихся как специальных субъектов уголовного правоотношения следует, на наш взгляд, отнести лиц, естественные права которых ограничены законодательством. Речь идет, прежде всего, об осужденных, субъективные права которых в стадии правового статуса (правового модуса) ограничены. Согласно ч. 2 ст. 10 УИК РФ при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством России.

С одной стороны, необходимая оборона является самостоятельным и неотъемлемым правом осужденного, а с другой - действенным средством обеспечения личной безопасности осужденного на индивидуальном уровне,

Дело в том, что согласно положениям Закона РФ «О безопасности» осужденный рассматривается одновременно в качестве объекта и в качестве субъекта обеспечения безопасности. Как субъект личной безопасности осужденный выступает при возникновении экстренной ситуации, угрожающей ему, и, чтобы обезопасить себя, он сам принимает меры, способные его защитить.

Среди преступлений, совершаемых в ИУ, значительную часть занимают так называемые ситуативные преступления, совершаемые осужденными друг против друга. Как правило, это тяжкие преступления: убийства, причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, насильственные грабежи и разбойные нападения Гришанин П.Ф. Меры уголовно-правового воздействия на преступность и их реализации органами внутренних дел. М., 1996. С. 21..

Анализ уголовных дел, возбужденных по таким преступлениям, свидетельствует, что многие из них могли бы быть пресечены самими потерпевшими. Проведенные нами исследования в ИУ различных регионов страны свидетельствуют о том, что, во-первых, подавлению активности осужденных, в том числе и при необходимости защиты от преступлений, во многом способствуют неофициальная иерархия среди осужденных, специфическая субкультура и «воровские» традиции Сумачев А.В. Пострадавший как субъект уголовного правоотношения: Автореф.дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 1997. С. 14.. Например, если нападающий занимает более «высокое» положение согласно неофициальной иерархической лестнице (является приближенным «вора в законе», «авторитетом», лидером какой-то группировки или даже просто активным ее членом), то уже только это является фактором, подавляющим волю обороняющегося и его способность предпринимать активные меры защиты.

Во-вторых, снижению активности осужденных в реализации их права на необходимую оборону от общественно опасного посягательства во многом, как это и парадоксально, способствует администрация ИУ. В частности, осужденным внушается, что все свои личные взаимоотношения, особенно конфликтные, они должны решать через администрацию. В противном случае их действия будут расцениваться как грубое нарушение режима содержания. Иными словами, если осужденный решил сам защитить свое достоинство или честь, пресечь преступное посягательство в отношении себя со стороны других лиц, не обращаясь к администрации за помощью, то в большинстве случаев он будет, как минимум, наказан в дисциплинарном порядке по принципу «чтобы другим было неповадно». На этот счет в практической деятельности ИУ существует формулировка - «за создание конфликтной ситуации (конфликта)».

Согласно результатам выборочных исследований, 75,1 % осужденных испытывают постоянную тревогу за личную безопасность в ИУ; 74,8 % осужденных в случае реальной угрозы нападения (противоправного посягательства) со стороны других лиц намерены воспользоваться правом на необходимую оборону (предпринять иные меры защиты); 25,2 % осужденных в случае опасности готовы обратиться к администрации учреждения с заявлением об обеспечении личной безопасности. Рассматривая проблему личной безопасности осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы и роль института необходимой обороны как уголовно-правового средства обеспечения безопасности, личной неприкосновенности граждан, включая и осужденных, мы остановимся на некоторых существенных аспектах данной проблемы См.: Меркурьев В.В., Чорный В.Н. Необходимая оборона как способ обеспечения личной безопасности осужденных в исправительных учреждениях / ВлЮИ МВД РФ. Владимир, 1997. С. 111.:

необходимая оборона в обеспечении личной безопасности осужденных может сыграть двоякую роль: на первом этапе (в критической криминальной ситуации) при реализации осужденным права на необходимую оборону его безопасность будет достигнута, но впоследствии возможно ухудшение безопасности. Например, однозначно не будет прощения осужденному, которого хотели «наказать» по решению «авторитета», но он воспротивился этому, прибегнув к акту необходимой обороны;

открытыми остаются вопросы: где пределы реализации права осужденного на необходимую оборону от неправомерных действий сотрудников УИС? как осужденный сможет провести грань между правомерными и преступными действиями сотрудников? в случае активной реализации осужденным своего естественного права на необходимую оборону, не приведет ли это к дополнительной дестабилизации обстановки в учреждениях УИС?

Постараемся ответить на некоторые поставленные вопросы. Одним из обязательных условий необходимой обороны, о нем было сказано выше, является общественная опасность (противоправность) посягательства, против которого направлена необходимая оборона. Поэтому, если должностное лицо имеет право физически воздействовать на кого-либо, то всякая защита от его действий будет несправедлива. В уголовно-правовой науке и практике применения норм о необходимой обороне сложились представления о том, что вынужденный обороняться (то есть подвергнувшийся несправедливому посягательству; обязанный пресечь противоправные действия) имеет право на оборону (защиту), поэтому против такой обороны уже не может быть необходимой обороны. Но если только вынужденный обороняться превзошел меру необходимой обороны и, преодолев посягающего, оказывает насилие и переходит к мести, то против этого превышения опять может существовать право защиты. А как поступить, если в качестве субъекта необходимой обороны выступает осужденный, а в другом качестве, то есть посягающего, - сотрудник ИУ? Существуют трудности решения этого вопроса в силу специфических условий отбывания наказания в виде лишения свободы, режимных требований, особенностей отношения к оборонительным действиям осужденных сотрудников учреждений УИС и даже в определенном смысле их «солидарности» при разрешении конфликтных ситуаций. Есть опасение, что осужденный, обороняющийся от неправомерных действий сотрудников, не укрепляет свою безопасность, а скорее ухудшает ее. Имеется достаточно примеров, когда осужденный, правомерно обороняясь от действий сотрудника ИУ, становился объектом посягательства других сотрудников, действиями которых руководит чувство ведомственной солидарности См.: Меркурьев В.В., Чорный В.Н. Необходимая оборона как способ обеспечения личной безопасности осужденных в исправительных учреждениях / ВлЮИ МВД РФ. .

Безусловно, оборона не служит оправданием, если ограничение или лишение обороняющегося каких-либо прав было выполнением требований закона или обязательного приказа, осуществлением режимных мероприятий или дисциплинарной практики. Поэтому ссылка на оборону не может иметь юридического значения, если, например, защита была употреблена осужденным против сотрудника ИУ, осуществляющего обыск или личный досмотр осужденного; при задержании осужденных, совершивших побег из ИУ; против сотрудников спецназа, пресекающих массовые беспорядки или групповые нарушения общественного порядка; против представителей администрации, задерживающих правонарушителей, оказывающих злостное неповиновение или сопротивление персоналу учреждения, а также в некоторых иных случаях, предусмотренных законодательством России.

В то же время достаточно трудно себе представить такое ИУ, в котором действия сотрудников всегда и безусловно были бы правомерны, а потому и исключали бы право обороны, следовательно, и неприемлемо указание на замену обороны правом осужденных обжаловать действия сотрудников ИУ, нарушающие их права и законные интересы, а также правом обращаться с заявлением к любому должностному лицу учреждения, исполняющего наказания в виде ареста, ограничения свободы или лишения свободы, с просьбой об обеспечении личной безопасности (ст. 13 УИК РФ), так как это закреплено в законе и одно другим не подменяется.

Вопрос о праве обороны против действий органов власти в принципе решается утвердительно: оборона не допустима только против законных действий представителей власти, действующих или в соответствии с законом, подзаконным нормативным актом, или по обязательному для них приказу.

Но несомненно, что трудность заключается в установлении признаков законности этих действий и зависящей от этого правомерности активного сопротивления, поскольку каждое отдельное лицо (например, осужденный) не всегда в состоянии дать оценку правомерности действий, осуществляемых представителями власти.

Законность действий сотрудников УИС относится к области федерального законодательства, в том числе УИК РФ (ст. 82-86), а условия правомерности необходимой обороны в основном регламентированы в УК РФ (ст. 37, 108, 114).

Что касается защиты от общественно опасных действий сотрудников ИУ, то здесь она допустима только от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни и здоровья, либо посягательств, создающих непосредственную угрозу применения такого насилия, если при этом соблюдаются и другие условия правомерности необходимой обороны.

Поэтому право на необходимую оборону как неотъемлемое естественное право человека должно, на наш взгляд, найти свое законодательное отражение в УИК РФ, который регулировал бы вопросы реализации осужденными их субъективного права на необходимую оборону, учитывая специфические условия лишения свободы, особенности взаимоотношений осужденных между собой, с сотрудниками ИУ и иные специфические особенности УИС и среды осужденных Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 1987. С. 28..

Необходимая оборона как уголовно-правовая мера пресечения пенитенциарных преступлений используется с целью недопущения применения насилия в отношении сотрудника места лишения свободы или содержания под стражей, а также в отношении осужденного. Акты необходимой обороны являются эффективной мерой противодействия криминальным проявлениям. Они способны, если не стабилизировать ситуацию с преступностью, то хотя бы предотвратить, не допустить совершения некоторой части общественно опасных деяний, посягающих на личную неприкосновенность или дезорганизующих работу ИУ, когда виновный будет уверен, что получит достойный отпор.

Для усиления противодействия преступникам необходимо пропагандировать уголовно-правовую норму о необходимой обороне, активно использовать различные средства доведения- целенаправленной информации до адресатов. По каждому случаю правомерного причинения вреда посягающему давать положительную оценку поведения защищавшегося. Эффективность применения необходимой обороны сотрудниками УИС зависит от их отношения к данной мере пресечения. Они не должны бояться применять ее для отражения противоправного поведения, выразившегося в попытке причинения различного вреда здоровью. Необходимо на проводимых занятиях объяснять пределы возможного причинения вреда при необходимой обороне, разъяснять на положительных примерах необходимую форму реагирования на преступное посягательство, учить способам защиты, применению физической силы и специальных средств.

Однако все положительное может быть перечеркнуто предвзятым отношением как к самому институту необходимой обороны, так и к конкретному случаю его применения со стороны органов, оценивающих правильность выбора поведения сторон. Данные факты отрицательно сказываются на судебной деятельности по делам о необходимой обороне, затрудняя реализацию в полном объеме важнейшего института уголовного права Чорный В.Н. Необходимая оборона как способ обеспечения личной безопасности осужденных в исправительных учреждениях / ВлЮИ МВД РФ. Владимир, 1997. С. 111..

Другим негативным явлением, глубоко укоренившимся в следственной практике, являются факты совершенно необоснованного, искусственного «завышения» квалификации должностными лицами правоохранительных органов в отношении ответных действий обороняющегося. К сожалению, случаи квалификации «с запасом прочности» имеют место и сегодня, что свидетельствует об устоявшемся, глубоко порочном механизме применения норм уголовного законодательства, при котором следователь применяет более тяжкий уголовный закон исходя из того, что вышестоящая инстанция, по его мнению, в случае необходимости смягчит ответственность виновного, но не возвратит дело на доследование или на новое судебное рассмотрение. Здесь вряд ли можно говорить об извинительной ошибке следователя, вызванной теми или иными уважительными объективными или субъективными причинами.

За каждым таким неправедно разрешенным делом стоит судьба человека, вставшего по зову долга на защиту общественных интересов, подрывается авторитет органов правосудия, генерируется социальная пассивность сотрудников УИС, неверие в реальность конституционных установлений, провоцируется нежелание участвовать в осуществлении функций охраны правопорядка, дабы не поставить под угрозу свои собственные интересы. А это уже серьезная социальная деформация, порожденная, по сути, нарушениями законности самими работниками правоохранительных органов.

Все вышесказанное в значительной степени относится и к задержанию преступника как уголовно-правовой мере пресечения пенитенциарных преступлений.

Задержание преступника - действие общественно полезное, необходимое для борьбы с пенитенциарными преступлениями, дезорганизующими деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, а также укрепления законности в местах лишения свободы.

Причинение вреда при задержании лицу, совершившему пенитенциарное преступление, оправдывается мотивом, целями и результатами его применения: прекращением преступной деятельности, в дальнейшем наказанием преступника, утверждением законности. При задержании преступника вред причиняется лицу, совершившему общественно опасное посягательство. Во многих случаях задержание преступника вызывает с его стороны активное противодействие, выражающееся в посягательстве на жизнь и здоровье задерживающего. Это вынуждает отражать такое посягательство, то есть действовать в состоянии необходимой обороны.

Однако, несмотря на точки соприкосновения с необходимой обороной, меры по задержанию преступника имеют ряд отличий от нее, ибо предпринимаются после того, как посягательство осуществлено, иногда спустя продолжительное время. Они направлены не на отражение посягательства, фактически существующего, а на лишение преступника возможности совершить такое посягательство в будущем и на обеспечение интересов правосудия.

Применение огнестрельного оружия при принятии мер к задержанию осужденного, совершившего побег и пытающегося скрыться, в отличие от состояния необходимой обороны характеризуется тем, что посягательство в данном случае отсутствует, а инициатива, связанная с задержанием преступника, исходит от сотрудника ИУ. В данном случае речь идет об уголовно-правовом задержании в «чистом виде», когда лицо, совершившее преступление, предпринимает активные действия только для того, чтобы скрыться от преследования, не совершая при этом насильственных действий в отношении задерживающего. В данном случае речь идет, прежде всего, о захвате лица, совершившего побег, и доставлении его в правоохранительные органы для дальнейшего разбирательства и применения к нему меры уголовно-процессуального пресечения.

Институт вынужденного причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании впервые получил свое законодательное закрепление в ст. 38 УК РФ 1996 г. Законодательное разрешение вопроса о правомерности причинения вреда преступнику при его задержании имеет большое практическое значение. С одной стороны, оно гарантирует от необоснованного привлечения сотрудника к ответственности за такой вред, с другой - гарантирует от возможного самосуда и расправы преступника.

Задержание лица, совершившего преступление, по своей юридической природе является для сотрудников УИС служебной обязанностью. Оно в ряде случаев нередко совпадает с пресечением преступного посягательства и поэтому не выходит за пределы проблемы необходимой обороны. Если задерживаемый оказывает сопротивление законным действиям сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей и его поведение перерастает в общественно опасное посягательство либо его реальную угрозу, то возникает право на необходимую оборону. Вред, причиняемый посягающему, в таких случаях оправдан состоянием необходимой обороны. Следует иметь в виду, что причинение средней тяжести и легкого вреда здоровью, а также побоев в ситуации обороны во всех случаях укладывается в рамки правомерной защиты Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 1987. С. 28..

Институт задержания лица, совершившего преступление, предполагает достижение двуединой задачи - лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности и пресечь возможность совершения им новых преступлений, а причиняемый вред - средство достижения этих целей. Меры задержания не должны явно не соответствовать характеру и степени общественной опасности содеянного и обстоятельствам задержания.

Применение физической силы, специальных средств, газового и огнестрельного оружия сотрудниками УИС при несении службы в составе караулов по охране ИК, СИЗО, тюрем и их объектов, конвоированию осужденных, подозреваемых и обвиняемых, а также при розыске и задержании бежавших осужденных (подозреваемых и обвиняемых) допускается только на основании и в случаях, предусмотренных Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 21 июля 1998 г. № 117-ФЗ, Законом РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», другими законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии со ст. 31 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» сотрудники УИС имеют право применять огнестрельное оружие в следующих случаях:

-для защиты от нападения, угрожающего жизни и здоровью граждан;

-отражения нападения, угрожающего жизни и здоровью работников УИС, осужденных, заключенных и иных лиц, а также для отражения нападения с целью завладения оружием;

освобождения заложников, захваченных зданий, сооружений, помещений и транспортных средств;

отражения группового или вооруженного нападения на охраняемые объекты, помещения и сооружения учреждений, исполняющих наказания, а также на транспортные средства;

- задержания лица, оказывающего вооруженное сопротивление, застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья граждан, собственности и пытающегося скрыться, совершающего побег, либо для пресечения попыток насильственного освобождения осужденных и заключенных, а также для задержания вооруженного лица, отказывающегося исполнить законное требование сотрудника УИС о сдаче оружия.

При применении огнестрельного оружия сотрудники УИС обязаны принять все возможные меры для обеспечения безопасности граждан, а также для оказания пострадавшим медицинской помощи.

В целях исключения ранения сотрудников УИС и других лиц, находящихся на территории охраняемых объектов, огнестрельное оружие на поражение по совершающим побег осужденным и заключенным применяется только при преодолении ими линии охраны объекта.

Если действия сотрудников УИС при обстоятельствах необходимой обороны или задержания преступника регламентированы рядом подзаконных нормативных актов, то участие осужденных в пресечении пенитенциарных преступлений и задержании лиц, их совершивших, имеет ряд особенностей, на которые обратили внимание ученые.

Так, например, изучая криминологические характеристики действий, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ) в конце 1990-х гг., СВ. Назаров не выявил ни одного акта задержания преступника, виновного в совершении этого преступления, со стороны осужденных, отбывающих уголовные наказания. Он утверждает, что ранее, когда самодеятельные организации осужденных работали в полную силу и являлись действенными помощниками администрации учреждений, исполняющих наказания, способными противостоять криминально настроенной части осужденных, задержания преступников самими осужденными имели место. Лица, отбывавшие наказания в виде лишения свободы, состоявшие в основном в СДиП, довольно часто пресекали преступные проявления, в том числе и дезорганизацию, путем задержания преступника на месте совершения правонарушения и оказания помощи администрации в поиске и задержании данных лиц ¹ См.: Назаров СВ. Указ. соч. С. 79..

С «обвалом» преступности и появлением сбоев в работе пенитенциарной системы исчезли многие положительные наработки в части, касающейся самодеятельных организаций осужденных. С одной стороны, привлечение самих осужденных к совершению действий по задержанию преступников и недопущению совершения ими новых преступлений является серьезным резервом повышения эффективности рассматриваемого института, который нужно использовать, если даже для этого потребуется ввести в уголовно-исполнительное законодательство соответствующие поощрительные нормы, позволяющие стимулировать законопослушное и выгодное администрации учреждений поведение осужденных. С другой - нельзя оставить без внимания требования Минимальных стандартных правил обращения с заключенными (ч. 1 ст. 28), согласно которым «ни один осужденный не должен использоваться администрацией места лишения свободы в качестве лица, поддерживающего дисциплину».

В настоящий момент задержание преступника является прерогативой администрации ИУ и от того, как будут подготовлены сотрудники учреждений в профессиональном плане, в умении действовать в экстремальных ситуациях, зависит эффективность работы по недопущению и пресечению дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, мерами уголовно-правового пресечения.

Для любого работника места лишения свободы принятие ответственного решения о применении акта необходимой обороны или задержания преступника путем причинения ему вреда должно основываться на знании действующего уголовного законодательства, регламентирующего эти институты, с учетом предписаний иных нормативных актов, определяющих основания, пределы и условия использования специальных средств и применения физической силы. Это и понятно, поскольку речь идет об особой категории представителей власти, наделенных широким кругом властных полномочий, о работниках, прошедших специальную профессиональную подготовку, для которых борьба с преступностью, защита прав и свобод человека и гражданина, общественных и государственных интересов дозволенными методами и средствами составляет прямой служебный долг. Активность представителей администрации в деле применения необходимой обороны и задержания преступников можно повысить путем соответствующей пропаганды законодательства, поощрения тех, кто проявил мужество и самоотверженность См.: Назаров СВ. Указ. соч. С. 81..

Актуальность данного направления реализации уголовно-исполнительной деятельности все более возрастает в связи с усиливающейся агрессивностью действий преступников, появлением в их среде лиц, профессионально подготовленных к применению специальных средств и оружия. В то же время недооценка данного направления приводит к необоснованно высоким потерям личного состава, в том числе безвозвратным.

В этой связи важно создать пакет программ по обучению и повышению профессионального уровня работников всех рангов в части приобретения навыков применения законов, усвоения ими алгоритмов самостоятельной и быстрой реакции соответствующих должностных лиц на правонарушения, оперативного использования предоставленных им государственно-властных полномочий. Одним из центральных предметов обучения должно стать законодательство о необходимой обороне, задержании преступника, обоснованном риске и т.д.

2.2 Нормы Особенной части УК РФ с «двойной превенцией»

Эффективность предупреждения преступлений, совершаемых в ИУ, во многом зависит от законного и обоснованного применения к лицам, отбывающим наказания, уголовно-правовых норм об ответственности за совершение преступлений, являющихся по сравнению с преступлениями, предусмотренными ст. 105, 111, 112, 132, 213 (ч. 2 и 3), 206, 313, 318, 321 УК РФ, преступлениями менее тяжкими, поскольку нередко представляют собой «ступеньку» к совершению рассматриваемых деяний. Уголовно-правовые нормы об ответственности за подобные преступные действия принято называть нормами с «двойной превенцией» В юридической литературе под нормами с «двойной превенцией» понимают ся «нормы об уголовной ответственности за деяния, осуществление которых создает условия и непосредственную обстановку для совершения других, более тяжких, преступлений. Поэтому и говорится о двойной превенции, двойном профилактическом действии таких норм - против деяний, для борьбы с которыми они непосредственно предназначены, и против тяжких преступлений, для которых создается благоприятная почва, если указанные деяния останутся без реагирования» (Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений против личности: Учеб. пособие. М., 1989. С 10)., так как, с одной стороны, ими предусматривается уголовная ответственность за совершение преступлений, а с другой - их применение способствует предупреждению более тяжких и опасных преступлений См.: Уголовная политика как механизм реализации стратегических целей борьбы с преступностью, осуществляемой МВД России // Стратегические цели и приоритетные задачи МВД России, основные направления и средства их реализации. М., 1996. С. 77.

Применительно к теме исследования пенитенциарной преступности для предупреждения совершаемых в условиях мест лишения свободы тяжких и особо тяжких преступлений необходимо учитывать уголовно-правовые нормы, имеющие отношение к созданию условий и непосредственной обстановки для их совершения. Ими являются: ст. 213 (преимущественно ч. 1), 110, 115,116,117,119, 222, 223, 228 УК РФ. К таким нормам следует отнести и ст. 130, 132 УК РФ.

По Особенной части УК РФ указанные нормы распределены следующим образом: гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья личности» (ст. 110, 115, 116, 117, 119); гл. 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» (ст. 130); гл. 18 «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности» (ст. 132); гл. 24 «Преступления против общественной безопасности» (ст. 213, 222, 223); гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» (ст. 228).

По степени значимости названные нормы, исходя из результатов проведенных нами изучений уголовных дел о дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, опроса работников мест лишения свободы, можно разделить на две группы См.: Костюк М.Ф. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений в условиях исправительно-трудовых учреждений: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992. С 179.: 1) нормы, имеющие большее практическое значение, то есть такие, применение которых было необходимо, и 2) нормы, имеющие меньшее значение, то есть необходимость в применении которых возникала гораздо реже. К первой группе относятся нормы, содержащиеся в ст. 115, 119, 132, 213, 223; ко второй - ст. 110, 116, 117, 130, 222, 228 УК РФ.

Например, совершению преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, нередко предшествовало учинение одним и тем же осужденным не одного, а двух и более преступлений, ответственность за которые предусмотрена статьями УК РФ, отнесенными по значимости к первой из обозначенных нами групп. По данным СВ. Назарова, полученным в результате изучения уголовных и личных дел, действиям, дезорганизующим работу мест лишения свободы, предшествовало: в 42 % случаев совершение хулиганства; 28 % - умышленное причинение различной тяжести вреда здоровью; 10 % - незаконное изготовление огнестрельного или холодного оружия.

В материалах уголовных дел по лицам, осужденным за совершение дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, не содержалось данных о совершении преступлений, предусмотренных другими нормами УК РФ. Вместе с тем опрошенные работники администрации сообщили, что им известно о небольшом проценте преступлений, отнесенных ко второй группе, предшествующих действиям, дезорганизующим работу ИУ.

Приведенные выше цифры подтверждаются и в других исследованиях. Так, в юридической литературе отмечается, что «изучение осужденных за умышленные убийства в исправительно-трудовых колониях, проведенное А.Н. Павлухиным, показало, что более чем в половине случаев такие лица допускали угрозы физической расправой. Однако привлечение к ответственности по ст. 207 УК РСФСР (ст. 119 УК РФ) почти не применяется» Паелухин А.Н. Борьба с умышленными убийствами в ИТК. Рязань, 1980.С 22., и что «более половины умышленных убийств в местах лишения свободы совершается с использованием холодного оружия (ножей, спиц, пик и др.), причем почти все орудия преступления изготовляются на производственных объектах» .

Таким образом, чтобы предупредить совершение более опасного и тяжкого преступления, к лицам, отбывающим наказания в виде лишения свободы, необходимо своевременно, законно и обоснованно применять уголовно-правовые нормы, предусмотренные, например в ст. 115, 119, 132, 213, 223 УК РФ. Для чего следует обеспечить выявление всех фактов совершения и подготовки преступлений, предусмотренных указанными статьями, и привлечение осужденных, совершивших их, к уголовной или дисциплинарной ответственности за каждый без исключения такой факт. С позиции уголовной политики это означает точную квалификацию содеянного, то есть правильную его правовую оценку, состоящую в установлении соответствия фактических обстоятельств содеянного признакам состава преступления, предусмотренного в уголовном законе, и в применении в зависимости от обстоятельств дела и личности виновного уголовной или дисциплинарной ответственности.

Вместе с тем в уголовно-правовом аспекте у практических работников в местах лишения свободы объективно существуют трудности в отграничении преступлений от дисциплинарных проступков. Это обусловлено тем, что во многих случаях преступления, совершаемые в местах строгой изоляции от общества, расцениваются лишь как нарушения режима, то есть как дисциплинарные проступки.

Проведенное СВ. Назаровым изучение первичных материалов на злостных нарушителей режима отбывания наказания в местах лишения свободы позволило выявить, что 63 % из них являются фактами совершения преступлений, а не просто нарушениями режима отбывания наказаний.

На обстоятельство подмены в ИУ правонарушений дисциплинарными проступками указывается и в юридической литературе, где отмечается, что «как дисциплинарные проступки (нарушение режима) зачастую расцениваются и избиения, причинение легкого вреда здоровью, а порой и злостные хулиганские действия в среде осужденных, в условиях ИУ» . Кроме того, в практике деятельности ИУ очень редко применяется привлечение к уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Выборочное изучение осужденных за умышленные убийства в учреждениях, обеспечивающих исполнение уголовных наказаний, проведенное А.Н. Павлухиным, показало, например, что «в 55 % случаев виновные лица допускали такие угрозы... Почти не применяется на практике и привлечение к уголовной ответственности за изготовление осужденными в местах лишения свободы холодного оружия... Как правило, виновные привлекаются лишь к дисциплинарной ответственности, а иногда и вовсе остаются безнаказанными... Недостаточно эффективна борьба с мужеложством, на почве которого в колониях нередко совершаются тяжкие преступления против личности... При всей сложности борьбы с гомосексуализмом в условиях исправительно-трудовых учреждений необходимо осуществлять последовательную соответствующую профилактическую работу... добиваться неотвратимости ответственности виновных в мужеложстве лиц» Паелухин А.Н. Указ. соч. С. 36..

Приведенное положение дел порождено, разумеется, не только трудностями в отграничении преступлений от нарушений режима отбывания наказаний в виде лишения свободы, но и узковедомственными интересами, состоящими в том, что администрация места исполнения наказаний для того, чтобы представить в выгодном свете показатели своей деятельности, не ориентирует правомочных должностных лиц на регистрацию совершаемых осужденными в местах лишения свободы преступлений.

Одним из примеров, вызывающих осложнения при квалификации деяния и разграничении преступления от проступка, является угроза. Трудность заключается в установлении предусмотренных в ст. 119 УК РФ оснований опасаться осуществления угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (в зависимости от личности потерпевшего деяние может быть квалифицировано по ч. 1 и 2 ст. 321 УК РФ). Этот признак характеризует объективную сторону данного состава преступления. Как отмечается в юридической литературе, в совокупность объективных данных, свидетельствующих о реальности угрозы, входят различные обстоятельства, характеризующие саму угрозу как общественно опасное деяние, а также личность виновного. Прежде всего о содержании угрозы и форме ее выражения свидетельствуют обстоятельства, сопутствующие ее совершению, характеризующие взаимоотношения виновного с потерпевшим и самого виновного. Угроза может быть реальна в том случае, если она имеет определенную форму выражения и направлена конкретному лицу или лицам. Для угрозы, предусмотренной ст. 119 УК РФ, характерна именно определенная ее направленность и определенное содержание Павлухин А.Н. Указ. соч. С. 36-37; см. также: Побегайло ЭФ. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями (криминологический и уголовно-правовой аспекты): Учеб. пособие. М., 1985. С. 74-75, обстоятельства, характеризующие взаимоотношения виновного с потерпевшим (систематические ссоры между ними, длительные неприязненные, а порой просто враждебные отношения), также могут свидетельствовать о реальности угрозы. К обстоятельствам, которые характеризуют личность виновного, относятся: его социальное положение, род занятий, образовательно-культурный и нравственно-психологический уровни, отношение к закону и правоохранительной деятельности, потребности и интересы, поведение в быту, прежние судимости и т.д.

В условиях мест исполнения наказаний вероятность опасаться осуществления высказанной или выраженной в той или иной форме угрозы существенно увеличивается, так как, во-первых, сама обстановка в местах лишения свободы «обязывает» угрожающего, намеренного сохранить или упрочить свой авторитет среди осужденных, быть верным своему слову относительно обещания совершить противоправные действия и реализовать угрозу, то есть сохранить приемлемый для него статус в системе «теневой» организации отбывающих наказания либо умножить свои неофициальные позиции, и, во-вторых, личность угрожающего, особенно ранее судимого за убийство без смягчающих обстоятельств или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью без таких обстоятельств, свидетельствует о реальной возможности приведения угрозы в исполнение. То и другое в совокупности позволяют сделать вывод, что в местах лишения свободы в подавляющем большинстве случаев имеются основания опасаться осуществления высказанной или выраженной в иной форме осужденным угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Следовательно, такая угроза содержит, как правило, состав преступления, предусмотренный ст. 119 либо ч. 1 или 2 ст. 321 УК РФ. Из этого положения, представляется, необходимо исходить правомочным должностным лицам мест лишения свободы при правовой оценке угрозы, высказанной или выраженной в иной форме осужденным, отбывающим наказания в виде лишения свободы, или сотрудникам: места лишения свободы либо места содержания под стражей в связи с осуществлением ими служебной деятельности.

Бесспорным представляется положение, что «под угрозой, о которой говорится в ч. 1 ст. 132 УК РФ, надо понимать угрозу немедленного применения физического насилия к самому потерпевшему или его близким» См.: Горбуз Н.А. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений против личности: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1985. С. 31; Крашенинников А.А. Угроза в уголовном праве России (проблемы теории и практики правового регулирования) / Отв. ред. А.И. Чучаев. Ульяновск, 2002. С. 96 и след.. Исходя из этого состав преступления мужеложства, соединенного с угрозой, налицо тогда, когда высказанная или иным способом выраженная угроза немедленного применения физического насилия является средством для немедленного совершения акта мужеложства. Между тем в условиях строгой изоляции порой имеют место ситуации, при которых осужденный требует от другого осужденного осуществления с ним акта мужеложства не в настоящий момент, а в будущем, угрожая, что в случае отказа он также в будущем применит к нему физическое насилие. Правовая оценка таких ситуаций вызывает серьезные трудности в работе сотрудников ИУ. На наш взгляд, подобные требования и угрозы, адресованные в будущее, в условиях мест лишения свободы, где в «уголовной среде» отбывающее наказание лицо для сохранения или упрочения своего авторитета обязано сдержать обещание совершить противоправные действия, необходимо расценивать как предусмотренные ч. 1 ст. 30 УК РФ «иное умышленное создание условий для совершения преступления» и квалифицировать по ст. 30 и ч. 2 ст. 132 УК РФ.

На практике при применении уголовно-правовых норм Особенной части УК РФ с «двойной превенцией» возникают и другие затруднения, но способы их преодоления в достаточной мере разъяснены в постановлениях высших судебных инстанций и освещены в теоретических работах по уголовному праву Игнатов А.Н. Ответственность за преступления против нравственности (половые преступления). М., 1966. С. 182..

Совершение преступлений в условиях строгой изоляции осужденных - явление, свидетельствующее о серьезных изъянах в деятельности ИУ, о невозможности профессионального выполнения всех возложенных на них функций, отсутствии готовности для решения отдельных служебных задач, в частности, по предупреждению пенитенциарных преступлений, эффективному использованию в этих целях всех имеющихся сил и средств. Одним из существенных недостатков здесь является слабое применение уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, предшествующие совершению наиболее опасных посягательств на личность. Они реализуются на практике либо очень редко, либо явно недостаточно, часто с ошибками, что приводит к прекращению уголовных дел или направлению их на дополнительное расследование (после вступления в силу нового УПК РФ - к оправдательному приговору), и в результате позволяет преступникам уйти от ответственности. Таким образом, профилактические цели, стоящие перед уголовно-правовыми нормами с «двойной» превенцией, достигаются не полностью. Кроме того, вопросы их применения не всегда находят должное организационное обеспечение, что порождает недооценку предупредительного значения указанных уголовно-правовых норм, неверие в уголовный закон и в возможности правоохранительных органов таким путем предупреждать тяжкие преступления. Как отмечается в специальной литературе, каждое десятое убийство можно было бы предотвратить, если бы своевременно применялись ст. 119, ч. 1 ст. 321, ч. 1, 2 ст. 132 УК РФ об ответственности за угрозу См.: Побегайло Э.Ф. Указ. соч. С. 58; Костюк МФ. Насилие в местах лишения свободы // Законность. 1998. № 12. С. 43-46..

В науке отмечается, что специфика организации уголовно-правовой борьбы связана с реально существующими колебаниями практики применения как уголовно-правовых, так и дисциплинарных мер воздействия. Она находится вне сферы организационного влияния органов юстиции и зависит от различного толко-вания закона судами, от влияния уголовно-исполнительной политики. Нельзя не отметить и то, что упрощенный и менее контролируемый порядок назначения мер дисциплинарного взыскания больше привлекает администрацию мест лишения свободы, чем более сложная и длительная процедура привлечения лица к уголовной ответственности, обязанная выдерживать требования прокурорского надзора и судебного разбирательства, хотя проведение данной работы необходимо и должно отвечать предъявляемой к ней требованиям целесообразности и соответствия закону. Меры воздействия с целью предупреждения и пресечения пенитенциарных преступлений весьма многообразны, и дать их исчерпывающий перечень не представляется возможным, тем более что практика борьбы с преступностью, опирающаяся на научную основу, правотворчество, рождает все новые формы такой деятельности, необходимой для предотвращения, устранения, ограничения, нейтрализации преступлений, их причин и способствующих им условий. И это оправданно, так как в разнообразии форм - залог успеха.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В системе мер, проводимых государством по укреплению законности и правопорядка, усилению борьбы с преступностью, важное место занимает деятельность УИС, учреждения и органы которой исполняют различные виды наказаний в целях восстановления социальной справедливости, исправления осужденных, предупреждения совершения ими новых преступлений. Наиболее полная реализация указанных целей, закрепленных в уголовном и уголовно-исполнительном законах, происходит во время отбывания наказания осужденными в пенитенциарных учреждения Минюста России.

Анализ и изучение действующей нормативной базы, а также существующей системы органов и учреждений, исполняющих уголовные наказания, показал, что опасность пенитенциарной преступности определяется как реальная возможность нарушения нормального функционирования данных органов и оказания негативного влияния на авторитет правоохранительных структур государства и общества в целом.

В этой связи пенитенциарная преступность, рассматриваемая нами как совокупность преступлений, совершенных осужденными в местах отбывания наказания, свидетельствует о существовании множества проблем теоретического и прикладного характера, обусловленных объективными процессами развития социально-экономических, политических, государственно-правовых, нравственно-этических основ нашего общества и государства и требующих скорейшего решения.

Исходя из потребностей практики исследование столь важной и сложной проблемы - феномена пенитенциарной преступности, носило системный и комплексный характер и включало прежде всего: изучение сущности пенитенциарного конфликта, лежащего в основе противоправных действий со стороны осужденных; осмысление и критический анализ исторических этапов формирования государственной политики в области борьбы с пенитенциарной преступностью; криминологическую характеристику состояния, структуры, уровня и динамики, а также детерминирующих факторов пенитенциарной преступности в период с 1997 по 2003 г.; изучение личностных особенностей присущих лицам, отбывающим наказание в виде лишения свободы; рассмотрение организационно-правовых основ борьбы сданным негативным явлением.

Более полному и объективному уяснению сегодняшней ситуации в сфере исполнения наказаний, в том числе противодействия пенитенциарной преступности, способствовало обращение к историческому опыту становления и развития УИС в России на протяжении 100-летнего периода. Такой анализ помог, на наш взгляд, выяснить определенные тенденции и закономерности, имеющие принципиальное значение для формирования и функционирования указанной сферы государственной деятельности, а также российскую самобытность, традиции, игнорирование которых при любом реформировании просто недопустимо.

Под криминологической характеристикой состояния пенитенциарной преступности понимается обобщающий показатель, включающий в себя количественную и качественную характеристику преступлений, совершаемых осужденными в ИУ, их структуру и динамику, дающий основание для всестороннего анализа данной преступности как определенного негативного социально-правового явления. Результатом исследования указанных показателей пенитенциарной преступности за период с 1997 по 2003 г. стало выявление современных особенностей и тенденций, свойственных различным видам преступлений, совершаемых в ИУ УИС.

Пенитенциарной преступности присущи следующие особенности, которые должны учитываться при определении содержания уголовной политики и правовых средств борьбы с ней:

-своеобразие ее причинного комплекса, в котором общие для всей преступности факторы дополняются факторами, относящимися к процессу уголовного преследования и осуждения (неполное выявление и раскрытие преступного прошлого обвиняемого и т.п.), а также присущими отбыванию лишения свободы (криминальная субкультура в местах лишения свободы, межличностные конфликты между осужденными, недостатки в деятельности уголовно-исполнительных учреждений и т.п.);