Полномочия суда на досудебных стадиях уголовного процесса

Началом проявления принципа состязательности и равноправия сторон в стадии предварительного расследования является появление подозрения в отношении лица и его стремление обеспечить свою защиту с помощью адвоката. Поэтому УПК РФ наделил любого участника процесса большими, чем прежде, правами для отстаивания своих интересов и для предотвращения совершения со стороны органов предварительного расследования произвольных и необоснованных действий, ущемляющих права и свободы участников процесса.

Это прежде всего касается прав подозреваемого и обвиняемого пользоваться помощью защитника как с момента фактического задержания подозреваемого или его заключения под стражу, вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, так и с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица, либо с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления (ст. 49 УПК РФ).

Правом воспользоваться помощью адвоката наделяются не только подозреваемый или обвиняемый, но также и свидетель. Если свидетель явился на допрос с адвокатом, приглашенным им для оказания юридической помощи, то адвокат присутствует при допросе, но при этом не вправе задавать вопросы свидетелю и комментировать его ответы. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля, которые подлежат занесению в протокол допроса (ст. 189 УПК РФ). Участие адвоката при допросе свидетеля обеспечивает соблюдение установленного законом порядка допроса, исключает возможность использования незаконных методов в отношении допрашиваемого и тем самым получения недостоверных сведений, которые могут быть использованы против подозреваемого или обвиняемого. Наделение свидетеля правом иметь адвоката особенно важно потому, что наиболее распространенным нарушением закона было умышленное затягивание признания лица в качестве обвиняемого или допрос фактически подозреваемого в качестве свидетеля для того, чтобы лишить их права пользоваться юридической помощью защитника. См. Л.Б. Алексеева. Практика применения ст. 6 Европейской Конвенции о защите нрав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека. - М. 2000. - с. 107-108.

Мы считаем, что лишение адвоката права задавать вопросы свидетелю при допросе последнего ничем не оправдано. Предоставление такого права адвокату может способствовать получению в ходе допроса более полной информации и более эффективной защите прав свидетеля. Поэтому мы предлагаем исключить из ч. 5 ст. 189 УПК РФ указание о том, что адвокат свидетеля не вправе задавать последнему вопросы при его допросе.

Состязательность в стадии предварительного расследования проявляется также в возможности обжалования в суд действий и решений органов предварительного расследования, в возможности заявления стороной защиты ходатайств и обязанности дознавателя, следователя, прокурора и суда немедленно рассмотреть заявленное ходатайство; в наделении адвоката правом собирать доказательства. Важными признаками состязательности в досудебном производстве является также наличие независимого суда, разрешающего споры между сторонами обвинения и защиты, возможность участия стороны защиты в судебном заседании и отстаивания своих интересов и т.п.

Именно контроль суда за законностью действий и решений должностных лиц, осуществляющих досудебное производство по уголовному делу, превращает уголовный процесс из деятельности, направленной на борьбу с преступностью, в процесс, защищающий личность "от произвола карательных органов". См. B.C. Шадрин. Обеспечение прав личности и предварительное расследование в уголовном процессе. Государство и право. - 1994. - № 4. - с. 96.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что предметом судебного контроля "является зашита прав и свобод граждан... предотвращение необоснованных ограничений конституционных прав и свобод личности", В.А. Лазарева. Судебная власть и её реализация в уголовном процессе. - Самара. 1999. - с. 75. "проверка следственных решений и действий, реализация которых связана с ограничением конституционных прав граждан". В.М. Лебедев. Судебная зашита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 97-98.

Таким образом, судебный контроль в досудебном производстве - это судебная деятельность по предупреждению нарушений прав личности и устранению допущенных нарушений в деятельности органов предварительного расследования, осуществляемая по обращениям прокурора, следователя, дознавателя или граждан в случаях и порядке установленном законом.

ГЛАВА 3. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК РЕАЛИЗАЦИИ СУДОМ

ПОЛНОМОЧИЙ НА ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ:

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ И ПРАКТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

Судебный контроль за соблюдением прав и свобод граждан не является институтом, ранее не известным уголовному судопроизводству России.

В Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. "красной нитью было выражено желание как можно прочнее обеспечить личность обвиняемого и подсудимого от произвола и единоличного усмотрения". А.Ф. Кони. Собрание сочинений. - М. 1967. - Т. 4 - с. 341. Это находило свое выражение, в частности, в том, что применение мер пресечения осуществлялось мировым судьёй, который в соответствии со статьями 77, 80, 81-84 Устава уголовного судопроизводства мог применить в отношении обвиняемого подписку о явке, поручительство, залог или арест.

В случае взятия обвиняемого под стражу, мировой судья должен был составить протокол, в котором указывались данные задержанного лица, время задержания и преступление, в совершении которого оно подозревается. Копия данного протокола направлялась в место заключения.

Считая всякое произвольное задержание кого-либо неподлежащей властью преступным насилием против личности ст. 10 Устава уголовного судопроизводства устанавливала, что "каждый судья каждый прокурор, который в пределах своего участка или округа удостоверится в задержании кого-либо под стражей без постановления уполномоченных на то мест и лиц, обязан немедленно освободить неправильно лишенного свободы".

Раздел второй Устава уголовного судопроизводства содержал главу "О порядке обжалования следственных действий вообще", статья 491 которого гласила, что "участвующие в деле лица могут приносить жалобы на всякое следственное действие, нарушающее или стесняющее их права". Таким образом, следственные действия могли обжаловаться без каких-либо ограничений. Такое установление имело весьма прогрессивное значение даже с учетом внесенной Сенатом в него поправки о том, что "жалобы по ст. 491 касаются не существа предварительного следствия, а только условий правильного его производства". См. Российское законодательство 10-20 веков. / Судебная реформа. - М. 1991. - Т. 8. - с. 314.

Важным было предусмотренное ст. 494 УУС правило, в соответствии с которым, жалобы могли приноситься и до поступления дела в суд.

Жалобы на действия следователя и прокурора подавались в окружной суд (ст.493 УУС). Обвиняемому, взятому под стражу, при желании подать жалобу, создавались все необходимые для этого условия (ст. 496 УУС), а именно: при этом поданная жалоба направлялась по принадлежности в течение суток (ст. 499 УУС).

Рассмотрение жалобы осуществлялось в открытом распорядительном заседании, причем принесшие жалобу лица допускались к даче на суде объяснений, если являлись в судебное заседание (ст. 504 УУС).

Интересно отметить, что Устав уголовного судопроизводства допускал признание доказательств недопустимыми и аннулирование результатов следственных действий в случае установления необъективности следователя. В этом случае эти следственные действия подлежали возобновлению (ст. 507 УУС).

В период становления Советской власти также существовала возможность обжалования в суд любых постановлений следственных комиссий, решавших вопрос об избрании мер пресечения. Порядок обжалования решений следственной комиссии в суд был установлен Декретом "О суде" от 30 ноября 1918 г.

Необходимость оповещения судебных органов в случае задержания подозреваемого была предусмотрена и Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1922 г., обязывающим органы дознания и следствия сообщать в суд по месту расследования уголовного дела о задержании подозреваемого в течение 24 часов. При этом подозреваемый мог обжаловать решение о своем задержании не только прокурору, но и в суд.

Несмотря на то, что Конституция СССР 1936 года устанавливала невозможность ареста иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора, в стране начал развиваться институт внесудебной репрессии, а "следственные органы ВЧК - ЧК - НКВД - ГПУ - МТБ - КГБ образовывали самостоятельные структуры и преследовали "врагов народа" в годы массовых репрессий (1934-1952 гг.), не подвергаясь ни прокурорскому надзору, ни судебному контролю". Судебная власть. / Под ред. И.Л. Петрухина. - М. 2003. - с. 159.

Постепенно возможности суда контролировать соблюдение прав и свобод граждан сводились к нулю, а судебный контроль заменялся прокурорским надзором. Принятые в 1958 г. "Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик" предусматривали санкционирование арестов прокурором. Также к компетенции прокуратуры были отнесены проверка законности задержания и применения мер пресечения. Вмешательство судебных органов уже не предусматривалось, а правовое регулирование основывалось лишь на прокурорском надзоре. См. К.В. Питулько. Судебный контроль за применением заключения под стражу и реализация права обвиняемого (подозреваемого) на защиту в уголовном процессе РФ. - СПб. 2000. - с. 33.

Сформулированные в Концепции судебной реформы в Российской Федерации положения о замене прокурорского надзора за исполнением процессуальных обязанностей и соблюдению законности судебным контролем за применением в ходе предварительного расследования мер процессуального принуждения, сопряженных с ограничением прав и свобод личности, нашли закрепление в Конституции Российской Федерации.

Одним из первых шагов на пути реализации Концепции судебной реформы, явилось дополнение в 1992 г. Уголовно-процессуального кодекса новым институтом судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей, который нашел достаточное освещение в литературе. См. В.М. Лебедев. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии. - М. 2001; А.И, Чучаев, Л.М. Лукьянова. Судебная проверка законности и обоснованности ареста. - Ульяновск. 1997; А. Шамардин. Необоснованный арест не может быть законным. Российская юстиция. - 1999. - № 4; М. Шалумов. Судебный контроль и прокурорский надзор: не междоусобица, а взаимодействие. Российская юстиция. - 2001. - № 4; Н. Капинус. Сомнения в обоснованности ареста, влекут его отмену. Российская юстиция. - 2001. - № 9; А. Чувилев, А. Лобанов. Судебный контроль за законностью и обоснованностью ареста и продления срока содержания под стражей. Советская юстиция. - 1993. - № 6; В.А. Лазарева. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. - Самара. 2000; А.В. Солодилов. Судебный контроль в системе уголовного процесса России. - Томск. 2000 и др.

Этот вид судебного контроля оправдал себя. Достаточно сказать, что около 20 процентов жалоб на незаконность ареста удовлетворялось и обвиняемые освобождались из-под стражи. См. В.М. Лебедев. Судебная зашита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 19; А. Чувилев, А. Лобанов. Судебный контроль за законностью и обоснованностью ареста и продления срока содержания под стражей. Советская юстиция. - 1993. - № 6. - с. 21. Однако он не обеспечивал надежной защиты прав граждан от необоснованных арестов. Главным образом потому, что этот судебный контроль действовал только после того, как в отношении лица такая мера пресечения уже была избрана. См. В.М. Корнуков. Конституционные основы положения личности в уголовном судопроизводстве. - Саратов. 1987. - с. 155; В.А. Лазарева. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. - Самара. 2000. - с. 110-111.

Расширение права на судебную защиту от незаконных действий должностных лиц на досудебном производстве нашло свое выражение в УПК наделением суда целым рядом полномочий. Они заключаются в том, что суд вправе осуществлять контроль за законностью действий органов дознания и предварительного следствия в той мере, в какой возможно ограничение или ущемление конституционных прав и свобод граждан.

Уголовно-процессуальный закон (ст. 29 УПК РФ) предусматривает три формы судебного контроля за законностью и обоснованностью решений и действий (бездействия) органов предварительного расследования в досудебных стадиях уголовного процесса.

1. Принятие судом решений, связанных с лишением гражданина свободы: об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, продлении срока содержания под стражей, домашнем аресте.

2. Разрешение на производство органами расследования процессуальных действий, ограничивающих конституционные права граждан. Имеется в виду дача судом разрешения на помещение подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы; о производстве осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц; о производстве обыска и (или) выемки в жилище; о производстве личного обыска, за исключением случаев, предусмотренных статьей 93 УПК РФ; о производстве выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях; о наложении ареста на корреспонденцию и выемке её в учреждениях связи; о наложении ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях; о временном отстранении обвиняемого от должности в соответствии со статьей 114 УПК РФ; о контроле и записи телефонных и иных переговоров.

3. Рассмотрение судом жалоб на постановления прокурора, следователя, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно на иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию (ч. 3 ст. 29, ч. 1 ст. 125 УПК РФ).

Эти формы судебного контроля распространяются на всю деятельность органов предварительного расследования и направлены как на предупреждение нарушений прав участников уголовного судопроизводства, так и на своевременное восстановление нарушенных прав.

Установленные УПК РФ способы судебного контроля по времени их осуществления можно разделить на два вида - предварительный и последующий. См. В.Л. Лазарева. Судебная власть и её реализация в уголовном процессе. - Самара. 1999. - с.75-76. К первому относятся принятие судом решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении сроков содержания под стражей, домашнем аресте, даче разрешений на производство обыска и других процессуальных действий, предусмотренных пунктами 1-11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ. Эти способы судебного контроля можно характеризовать как наиболее эффективные с точки зрения зашиты прав личности потому, что они осуществляются судом до совершения дознавателем, следователем, прокурором этих следственных действий и тем самым упреждают и предотвращают возможность нарушения конституционных прав личности органами предварительного следствия.

Второй вид судебного контроля представлявляет собой рассмотрение судом жалоб участников уголовного процесса после принятия органами предварительного расследования решения и совершения ими действий, которыми, по мнению заявителей, нарушены их конституционные права и свободы. Этот вид можно назвать последующим, поскольку его задачей является восстановление уже нарушенных прав и свобод граждан.

Следует отметить, что процессуальные действия, осуществляемые по решению (разрешению) суда, различны по своей процессуальной природе. Первая группа объединяет два вида решений: одни из них связаны с лишением человека свободы (заключение под стражу, домашний арест, продление срока содержания под стражей), вторая - в ограничении неприкосновенности личности, жилища, собственности, тайны переписки, телефонных переговоров и других конституционных прав. Здесь имеются ввиду дача судом разрешений на производство осмотра и обыска жилища, на помещение подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, и другие действия, предусмотренные пунктами 3-11 части 2 ст. 29 УПК РФ. Эти две группы отличаются и различным процессуальным порядком рассмотрения вопросов. Разрешение ходатайств, связанных с лишением подозреваемого и обвиняемого свободы, происходит в порядке ст. 108 УПК РФ на началах состязательности. Порядок же ограничения конституционных прав личности регулируется статьей 165 УПК РФ и существенно отличается от первого: он происходит в отсутствие участников уголовного судопроизводства и носит закрытый характер.

Все перечисленные выше формы судебного контроля в своей сущности представляют одно явление - систему способов защиты судом прав граждан путем проверки законности и обоснованности в досудебных стадиях отдельных следственных действий и решений.

Судебный контроль на досудебном производстве - сравнительно новый институт уголовного судопроизводства, поэтому каждый из его видов может быть предметом самостоятельного исследования. Предметом отдельного изучения являются и положения главы 52 УПК РФ, регламентирующей особенности уголовного судопроизводства в отношении определенной категории лиц (ст. 447 УПК РФ), наделенных специальным статусом, что обусловлено необходимостью ограждения от неправомерного вмешательства в их деятельность, оказания давления путем угроз и привлечения к уголовной ответственности.

По сравнению с прежним Уголовно-процессуальным кодексом институт мер пресечения не претерпел существенных изменений. Можно указать лишь на то, что УПК РФ ввел новые меры пресечения. Так, наряду с такой мерой пресечения как заключение под стражу, появилась родственная ей мера - домашний арест, а также присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым.

Важным можно назвать отказ от такого самостоятельного основания заключения под стражу как "одна лишь опасность преступления". Дело в том, что в абсолютном большинстве случаев именно "тяжесть совершенного преступления" указывалась в качестве основания для заключения под стражу, что порождало практику необоснованных арестов. Сама формулировка этого основания находилась в противоречии с принципом презумпции невиновности. См. В.М. Лебедев. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 33.

Заключение под стражу является самой строгой мерой пресечения. Исследованию вопроса о заключении под стражу посвящено за последние годы значительное число научных работ. См. Ю.Д. Лившиц. Меры пресечения в советском уголовном процессе. - М. 1964; И.Л. Петрухин. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе. - М. 1989; И.Л. Петрухин. Человек и власть. - М. 1999; Ф.М. Кудин. Особенности доказывания в сфере применения уголовно-процессуального принуждения. Межвузовский сборник "Проблемы доказательственной деятельности по уголовным делам". - Красноярск. 1985; Л.Д. Кудинов. Процессуальные основания, условия и цели предварительного заключения под стражу. - М. 1985; В.М. Корнуков. Меры процессуального принуждения. - Саратов. 1978; 3.3. Зинатуллин. Уголовно-процессуальное принуждение и его эффективность. - Казань. 1981 и др. Статьи 97 и 100 УПК РФ устанавливают, что дознаватель, следователь, прокурор, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать подозреваемому или обвиняемому одну из мер пресечения, предусмотренных ст. 98 УПК РФ при наличии достаточных оснований полагать, что он: скроется от дознания, предварительного следствия и суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора. Сущность меры пресечения заключается в принятии предусмотренных законом мер процессуального принуждения, которые направлены на то, чтобы нейтрализовать активное поведение подозреваемого или обвиняемого, могущее привести к последствиям, указанным в ст. 98 УПК РФ. Никаких других целей, связанных с достижением иных задач избрание мер пресечения не преследует. При этом важно подчеркнуть, что по мысли законодателя мера пресечения не может быть использована в интересах раскрытия преступления, в частности, как способ давления на обвиняемого или подозреваемого.

Уголовно-процессуальный кодекс четко определяет основания применения судом заключения под стражу, подчеркивая, что "никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных настоящим кодексом" (ч. 1 ст. 10 УПК РФ).

В этих правилах указано: заключение под стражу может применяться только по решению суда к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, при наличии одного из следующих обстоятельств: подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации; его личность не установлена; им нарушена ранее избранная мера пресечения; он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

К несовершеннолетнему обвиняемому или подозреваемому заключение под стражу может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, и в исключительных случаях - в совершении преступления средней тяжести (ч. 2 ст. 108 УПК РФ).

Важно отметить новое положение, содержащееся в УПК РФ, которое должно быть учтено при выборе меры пресечения, а именно то, что заключение под стражу применяется только "при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения" (ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

Рассмотрение судом вопроса о заключении обвиняемого под стражу представляет собой одну из форм правосудия, в которой перед судом стоит задача разрешения спора между стороной обвинения и стороной зашиты о наличии оснований для заключения обвиняемого под стражу или об отсутствии таковых. Сторона обвинения считает, что для ареста обвиняемого есть законные основания, обосновывает свой вывод в судебном заседании и просит о вынесении такого решения. Сторона защиты возражает, приводит свои аргументы и просит отказать в удовлетворении ходатайства.

Суд должен разрешить этот спор в процедуре судебного заседания и в результате оценки доводов сторон принять решение об обоснованности ходатайства или его необоснованности. Все это и дает основание считать, что решение этого вопроса является одной из форм осуществления правосудия, о чем мы писали в предыдущих разделах работы.

Инициатором внесения этого вопроса на рассмотрение суда является сторона обвинения, направляющая в суд постановление о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения. В ч. 7 ст. 108 указано: "Рассмотрев ходатайство, судья выносит одно из следующих постановлений: 1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения... 2) об отказе в удовлетворении ходатайства...". Следовательно, предметом рассмотрения судьей является постановление прокурора, а также следователя и дознавателя с согласия прокурора о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения.

При рассмотрении ходатайства о применении к обвиняемому (подозреваемому) меры пресечения в виде заключения под стражу суд должен определить - соответствует ли требованиям закона ходатайство о применении именно этой меры пресечения и обосновано ли оно имеющимися в деле доказательствами.

Такой подход вытекает из норм закона и отражен в названии Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. "О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей", раскрывшего содержание понятий "законность" и "обоснованность" ареста. Под законностью ареста следует понимать соблюдение всех норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих порядок применения указанной меры пресечения и продления срока её действия, а под обоснованностью - наличие в представленных материалах сведений, в том числе о личности содержащегося под стражей, которые подтверждают необходимость применения заключения под стражу в качестве меры пресечения. См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1996. - М. 1997.

Имея перед собой совершенно конкретную задачу, - проверить законность и обоснованность ходатайства о заключении под стражу, суд обязан выяснить и такие обстоятельства, без которых невозможно суждение о законности ходатайства о мере пресечения, а именно: законно ли возбуждено уголовное дело; законны ли основания задержания подозреваемого (ст.ст. 46, 91, 92 УПК РФ) и соблюден ли срок задержания до возбуждения перед судом ходатайства об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей или домашнего ареста; предъявлено ли обвинение обвиняемому в соответствии с требованиями закона; предусмотрено ли статьей, по которой предъявлено обвинение, наказание в виде лишения свободы на срок, требуемый ч. 1 ст. 108 УПК РФ; нет ли предусмотренных законом оснований, которые исключают производство по делу (ст.ст. 24-27 УПК РФ).

Суд должен убедиться не только в том, что порядок возбуждения ходатайства о заключении под стражу соответствует требованиям Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующим применение указанной меры пресечения (ст.ст. 10, 91, 92, 97-101, 107, 108 УПК РФ), но и в том, что представленные материалы содержат данные, которые подтверждают законность и обоснованность ходатайства о применении заключения под стражу.

В литературе были предприняты попытки разработать перечень вопросов, на которые должно быть обращено внимание суда при заключении лица под стражу. См. Г.Н. Козырев. Судебная проверка законности и обоснованности ареста. - Н-Новгород. 1994. - с. 16-17; В.М. Лебедев. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 31-32; В. Горобец. Принятие судебных решений о заключении под стражу. Российская юстиция. - 2002. - № 6. - с. 16-17. При этом во всех случаях обращается внимание на то, что в решении судьи должны содержаться ответы на те вопросы, которые имеют непосредственное отношение и значимость для принятия законного, обоснованного решения о заключении лица под стражу.

О законности мер пресечения надо судить не только с точки зрения того, насколько они обеспечивают неуклонение подозреваемого или обвиняемого от следствия и суда, но и по тому, насколько допускаемое при этом ограничение прав и законных интересов обвиняемого (подозреваемого) соразмерно с действительно необходимым их ограничением, насколько оно справедливо. См. П.А. Лупинская. Законность и обоснованность решений в уголовном судопроизводстве. - М. 1972. - с. 49; Ж-М. Ламбер. Маленький судья. - М. Прогресс. 1990. - с. 196-197.

Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев обращает внимание на то, что поскольку обвиняемый не признан судом виновным, то должна действовать презумпция оставления его на свободе. Это означает, что органы обвинения должны доказать, что в данном конкретном случае несмотря на презумпцию невиновности обвиняемого оставлять на свободе нельзя, т.к. это может привести к тем необратимым последствиям, которые указаны в ст. 97, ч. 1 ст. 108 УПК РФ. См. В.М. Лебедев. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 34.

Обоснованность ареста предполагает проверку представленных стороной обвинения материалов не только в части соблюдения процедурных правил ареста, но и в части достаточности фактических оснований для применения заключения под стражу, См. В.А. Михайлов. Меры пресечения в российском уголовном процессе. - М. 1996. - с. 239. в том числе степень доказанности совершения преступления подозреваемым или обвиняемым, характеристику личности, вероятность уклонения от следствия и суда. См. И.Л. Петрухин. Судебные гарантии прав личности (в уголовном процессе). Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Выпуск № 8. - М. 1992. - с. 69.

Изложенное позволяет не согласиться с мнением о том, что при решении вопроса об аресте достаточно проверить только законность установленной УПК процедуры избрания меры пресечения и не обращать внимания на обоснованность ходатайства фактическими данными и доводы лица, совершившего преступление. См. А. Жданов. Законность или обоснованность ареста? Российская юстиция. 1999. - № 1 - с. 48.

Одним из наиболее сложных и спорных, и в то же время важных при рассмотрении вопроса о заключении под стражу является вопрос о том, должен ли судья проверять наличие достаточных доказательств для привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявлении ему обвинения, или должен доверять тому, что изложено в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и ходатайстве о заключении под стражу.

Из смысла ч. 3 ст. 108 УПК РФ вытекает, что судье должно быть представлено не только постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, содержащее мотивы и основания необходимости заключения под стражу, но и материалы подтверждающие ходатайство (протокол задержания, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, протоколы допросов подозреваемого и обвиняемого и доказательства, подтверждающие наличие оснований для задержания, указанных в ст. 97 УПК РФ). Кроме того, ст. 108 УПК РФ требует от участвующего в заседании прокурора обоснования заявленного им ходатайства. Всё это позволяет сделать вывод о том, что в судебном заседании происходит в определенных пределах исследование доказательств. Поскольку речь идет о материалах, подтверждающих по мнению стороны обвинения, обоснованность представленного ходатайства, постольку можно сделать вывод о том, что судья должен убедиться, что указанное постановление основано на определенной совокупности доказательств и не является голословным.

Вопрос обоснованности постановления о привлечении в качестве обвиняемого является составной частью решения вопроса о заключении лица под стражу, ибо если указанное постановление вынесено без наличия доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления (ст. 171 УПК РФ), то заключение судом лица под стражу крайне сомнительно. См. Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий. / Отв. Ред. В.А. Четвернин. - М. 1997. - с. 157-158.

Такой точки зрения придерживается ряд авторов, которые полагают, что при решении вопроса о заключении под стражу, судья должен выяснить имеются ли в представленных материалах доказательства, свидетельствующие о совершении преступления данным лицом. См. А. Чувилев, А. Лобанов. Судебный контроль за законностью и обоснованностью ареста и продления срока содержания под стражей. Советская юстиция. - 1993. - № 6. - с. 21; Б. Грузд, Л. Сайкин. И законность, и обоснованность ареста. Российская юстиция. - 1999. - № 12. - с. 43.

Существуют и другие мнения. В частности, В.И. Никандров полагает вполне достаточным того, чтобы судья убедился в наличии в деле предъявленного обвиняемому постановления о привлечении в качестве обвиняемого, но при этом он не вправе судить, насколько предъявленное обвинение соответствует собранным по делу доказательствам. См. В.И. Никандров. Институт судебной проверки правомерности ареста: практика применения и проблемы совершенствования. Государство и право. - 1996. - № 7. - с. 114-122.

К сожалению, такой подход имеет распространение и среди судейского корпуса. Так, руководством Оренбургского областного суда была дана устная рекомендация, из которой следует, что, решая вопрос о применении заключения под стражу, суд должен учитывать лишь характеризующие подозреваемого, обвиняемого обстоятельства и ни в коем случае не должен касаться оценки доказательств обоснованности подозрения данного лица в инкриминируемом ему преступлении. Опровергая такой взгляд, В.Воронин, судья Промышленного района г. Оренбурга, правильно указывает, что суд, решая вопрос об избрании меры пресечения, обязательно должен последовательно проверить: обоснованность и законность вынесения компетентными органами постановления о возбуждении уголовного дела по соответствующей статье; наличие в отношении конкретного лица обоснованного подозрения (обвинения) в совершении конкретного преступления. Только после решения этих вопросов суд выясняет, намерено ли лицо скрыться, продолжить преступную деятельность, воспрепятствовать производству по делу, что применение иной, более мягкой, меры пресечения невозможно и т.п. См. В. Воронин. Порядок действий судьи при решении вопроса о заключении под стражу. Российская юстиция. - 2002. - № 12. - с. 45-46.

Судья не может принять решение об избрании меры пресечения, если обвинение голословно, и не основано на конкретных доказательствах.

Вместе с тем, для выполнения стоящей перед судьей задачи он не должен исследовать непосредственно доказательства, лежащие в основе обвинения, с целью определения их достоверности. В этом случае вполне достаточно убедиться в самом факте наличия таких доказательств и получении их установленными законом способами.

Однако изложенным выше не может ограничиваться проверка законности и обоснованности ходатайства о заключении под стражу. Суд обязан обратить также внимание на законность задержания подозреваемого (обвиняемого), на соответствие требованиям УПК тех процессуальных действий, в результате которых были получены доказательства обвинения, не было ли нарушено право на защиту и т.п.

Требование такого подхода не только правомерно, но и необходимо. Дело в том, что на этом этапе процесса следователь может и не иметь доказательств полностью раскрывающих картину преступления. Нередко его выводы формируются в основном на первых обвинительных доказательствах, полученных в начале расследования и данных оперативно-розыскной деятельности. Не исключены также случаи использования задержания и заключения под стражу как средства давления на подозреваемого в совершении преступления лица, чтобы заставить его признать свою вину. См. П. Колоколов. Права человека - высшая ценность закона. Российская юстиция. - 1997. - № 1 - с. 17; Т. Павловская. Ребят пытали в УВД. Российская газета. - 27 августа 2002 г. В силу этих и других факторов у следователей "легче" и быстрее формируется неправильное представление о достаточности доказательств для формулирования вывода о необходимости привлечь лицо в качестве обвиняемого, избрать меру пресечения в виде ареста.

Для получения санкции на арест, следователи нередко "сгущают краски" и содеянное представляют в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого в несколько ином виде, чем это следует из материалов дела, указывая на более тяжкое преступление, нежели то, которое вытекает из обстоятельств дела.

Так, Ц. было предъявлено обвинение в умышленном убийстве и прокурор обратился в суд с ходатайством о заключении его под стражу. В постановлении о возбуждении ходатайства были подробно описаны обстоятельства убийства и просьба заключить Ц. под стражу ввиду тяжести содеянного им. Между тем изложенные обстоятельства преступления вызывали сомнение в совершении умышленного убийства. Так в самом постановлении было указано, что несколько человек беспричинно избивали лежащего Ц. ногами и руками, в него были произведены выстрелы, одним из которых он был ранен в ногу. "Решив, что его хотят убить, Ц. из имеющегося пистолета произвел два выстрела в направлении, откуда в него выстрелили...".

Посчитав, что предъявленное обвинение не основано на имеющихся в деле доказательствах, что Ц. имеет постоянное место жительства, суд отказал в удовлетворении ходатайства. Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело № 21/9891. - 2005 г.

При оспаривании законности ареста обвиняемые и их защитники примерно в 40% случаев мотивируют свои жалобы заявлениями о невиновности, т.е. практически необоснованностью привлечения в качестве обвиняемого. См. В.М. Лебедев. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности на предварительном следствии. - М. 2001. - с. 40.

Необходимость проверки обоснованности обвинения означает, что судья обязан проверить и обсудить доводы, изложенные в жалобе, в том числе ссылки на невиновность и отсутствие доказательств, подтверждающих факт совершения преступления. См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. "О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей". Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1993. - № 9. - с. 45. Судья не проверяет доказательства с точки зрения их достоверности. Он лишь убеждается в том, что лицо привлечено в качестве обвиняемого не голословно, а "при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления..." (ст. 171 УПК РФ).

Представляется, что судья при рассмотрении ходатайства о заключении под стражу вправе поставить под сомнение и наличие квалифицирующих признаков в преступлении, в котором подозревается или обвиняется лицо, в отношении которого заявлено ходатайство. Такой вывод обусловлен тем, что законодатель связывает возможность заключения под стражу в том числе и с категорией преступления. Поэтому в случае, когда сомнения суда относительно правильности квалификации деяния имеют существенное значение, суд вправе обсудить вопрос о наличии достаточных оснований подозревать или обвинять лицо в конкретном преступлении.

Изложенное выше не может расцениваться как вмешательство суда в разрешение вопросов, связанных с доказыванием виновности лица в совершении преступления, с предрешением вопроса о виновности обвиняемого.

Такая позиция прямо выражена в Постановлении Конституционного Суда РФ о том, что "... суд при проверке в период предварительного расследования тех или иных процессуальных актов не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства". См. Постановление Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 г. по делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью "Моноком". СЗ РФ, 1999. - № 14. - ст. 1749.

Как было указано выше, ранее действовавший УПК считал опасность содеянного самостоятельным основанием применения заключения под стражу. Это означало, что вопрос об избрании меры пресечения решался зачастую только на основании статьи уголовного кодекса, по которой лицо привлекалось в качестве обвиняемого. Поэтому дача санкции происходила по формальным основаниям и исход её по существу определялся не прокурором, а следователем, который квалифицировал деяние обвиняемого в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.

Действующий УПК не содержит такого основания. Тем не менее тяжесть содеянного не может не учитываться при избрании меры пресечения и должна оцениваться в совокупности с основаниями, указанными в ст. 97 УПК РФ.

Конечно, тяжесть совершенного преступления и возможность наступления уголовной ответственности за содеянное - достаточно серьезный мотив для того, чтобы скрыться от следствия и суда. Данные, предполагающие вывод, что обвиняемый может скрыться от следствия или суда, должны быть доступны восприятию суда и носить характер информации о фактах, подтверждающих те или иные обстоятельства, которые имеют значение для принятия решения судом. См. В.Г. Жидков, Г.В. Ярцев. Судебный контроль за законностью и обоснованностью ареста. - Саратов, 1998. - с. 10.

Трудность решения вопроса об обоснованности ходатайства о заключении под стражу состоит в том, что сами основания для избрания меры пресечения носят предположительный характер (лицо может скрыться, может препятствовать установлению обстоятельств дела и т.п.). Субъективное мнение лица, ходатайствующего об избрании меры пресечения о том, что есть основание для такого предположения, должно основываться на имеющихся в деле данных о поведении обвиняемого после совершения преступления, которые дают основание считать, что он может скрыться, продолжить преступную деятельность и т.п. См. М.И. Бобров. И законность и справедливость. Советская юстиция. - 1993. - № 5. - с. 2-3; А.И. Чудаев, Л.М. Лукьянова. Судебная проверка законности и обоснованности ареста. - Ульяновск, - с. 97. Следует согласиться с В. Смирновым в том, что "даже самая высокая степень вероятности не может исключать возможность ошибок. К моменту принятия решения об избрании меры пресечения должна быть установлена совокупность обстоятельств, свидетельствующих о ненадлежащем поведении в процессе расследования. Если в основу решения об избрании меры пресечения будут положены достоверные фактические данные ненадлежащего поведения обвиняемого, а не субъективное мнение о его вероятном поведении, то и само решение будет достоверным". В.В. Смирнов. Арест, как мера пресечения, применяемая следователем органов внутренних дел. - Хабаровск. 1987. - с. 24.

Основания избрания мер пресечения в значительной мере, если не в большей, формируются с учетом личностных данных подозреваемого и обвиняемого. Поэтому законодатель установил, что при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определения её вида должны учитываться не только тяжесть предъявленного обвинения, но и данные о личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении, роде занятий и другие обстоятельства (ст. 99 УПК РФ).

Именно эти и подобные им данные свидетельствуют о определенном месте жительства обвиняемого, его образе жизни и могут быть доказательствами того, что он не скроется от дознания, предварительного следствия и суда, не будет препятствовать производству по делу, не будет заниматься преступной деятельностью.

К данным о личности подозреваемого, обвиняемого при рассмотрении судом ходатайства следует подходить более внимательно. Нужно, чтобы они не просто отрицательно характеризовали личность обвиняемого, но и одновременно свидетельствовали о его предрасположенности к совершению новых преступлений, или попыткам скрыться от следствия и суда. Между тем, как свидетельствует практика, иногда показателями возможности совершения нового преступления для следователя служат такие факторы, как частое употребление спиртных напитков, занятие азартными играми, склонность к перемене мест работы, уход из семьи и т.п. Приведенные и подобные доводы могут служить лишь показателями общих социально-этических свойств личности, а не её склонности и высокой вероятности продолжения преступной деятельности.

Представляется, что не обоснованная конкретными фактами, не основанная на фактических данных возможность полагать, что обвиняемый вообще способен скрыться, не могут служить достаточным основанием к заключению его под стражу. См. М. Фомин. Оценка адвокатом обоснованности ареста. Российская юстиция. - 2000. - № 4. - с. 38-39.

При необходимости избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В нем излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства и невозможность избрания другой меры пресечения.

Объем представляемого в суд материала определяется стороной обвинения и должен найти полное отражение в постановлении о возбуждении ходатайства с указанием листов дела. Материалы должны представляться в копиях и быть заверены следователем. Закон не указывает перечня материалов, которые должны представляться, но исходя из содержания ходатайства и возможного решения суда, такими во всяком случае, должны быть: постановление о возбуждении уголовного дела, протокол задержания подозреваемого, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, протоколы допросов подозреваемого или обвиняемого, документы, подтверждающие обоснованность задержания и привлечения в качестве обвиняемого. Должны быть также приложены документы, характеризующие личность подозреваемого или обвиняемого: характеристики с мест учебы, работы, жительства, о составе семьи, медицинские справки, справки о судимости или её отсутствии, См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. Бюллетень Верховного Суда РФ-1993. № 9. с. 11; Комментарий к УПК РФ под ред. И.Л. Петрухина. - М. 2002. - с. 173. а также другие доказательства, свидетельствующие о тяжести предъявленного обвинения, о личности обвиняемого или подозреваемого.

Следователь и прокурор представляют материалы по своему усмотрению с учетом сохранения тайны предварительного расследования. В силу этого, следователь может предпочесть не оглашать до определенного времени некоторые доказательства, чтобы не ставить обвиняемого (подозреваемого) в известность о материалах следствия. Однако это таит в себе и возможность отказа в удовлетворении ходатайства о заключении под стражу, если представленных доказательств суд сочтет недостаточными для избрания меры пресечения.

Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению единолично судьёй с участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, если он участвует в уголовном деле. Закон не регулирует ситуацию о том, как должен поступить суд, когда защитник не участвует в деле, но имеются основания, предусмотренные ст. 51 УПК РФ, а также если подозреваемый или обвиняемый ходатайствует о его допуске. Представляется, что в этом случае следует руководствоваться ст. 16 УПК РФ о том, что право подозреваемого или обвиняемого на защиту обеспечивается судом, прокурором, следователем и дознавателем. Исходя из этого, суд при рассмотрении материала в порядке ст. 108 УПК РФ обязан удовлетворить ходатайство о допуске защитника, отвечающего требованиям ст. 49 УПК РФ. Поскольку ходатайство об избрании меры пресечения возбуждают органы расследования, обязанность обеспечивать подозреваемого или обвиняемого защитником возлагается на прокурора, следователя или дознавателя. Принятие решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления его в международный розыск.

По нашему мнению, рассмотрение ходатайства должно происходить в открытом судебном заседании. Однако в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 241 УПК РФ, а также при необходимости сохранения следственной тайны (ст. 161 УПК РФ), оно может быть рассмотрено и в закрытом судебном заседании, о чем судья выносит соответствующее постановление. См. Определение Конституционного Суда РФ от 24 апреля 2002 г. по жалобе А.И. Вахонина и С.Д. Смердина. СЗ РФ. - 2002. - 29. - Ст. 3007.

В результате рассмотрения ходатайства судья выносит одно из следующих постановлений: об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу; об отказе в удовлетворении ходатайства; об отложении принятия решения по ходатайству стороны на срок не более чем 72 часа для представления ею дополнительных доказательств обоснованности задержания. В этом случае судья указывает в постановлении дату и время, до которых он продлевает срок задержания.

Вынесенное в результате рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным. В нем должны найти отражение мотивы, в силу которых судья соглашается с доводами ходатайства или отвергает их.

Возник вопрос о том, как должен поступить суд в том случае, когда материалы об избрании меры пресечения поступили в суд позднее установленного законом срока, к примеру, за 3 часа до истечения срока задержания. Некоторые практические работники полагают, что в таких случаях суд вправе либо не принимать материал к рассмотрению, либо должен вынести постановление об освобождении задержанного. Однако практика пошла по такому пути, что материал рассматривается по существу, а в отношении виновного в нарушении выносится частное постановление.

Серьезные сомнения вызывает установленное пунктом третьим части шестой ст. 108 УПК РФ положение о предоставлении судье права об отложении принятия решения по ходатайству стороны на срок не более чем 72 часа для представления ею дополнительных доказательств обоснованности задержания. Во-первых, сама формулировка статьи является неточной, поскольку на наш взгляд срок до 72 часов предоставляется стороне для представления не дополнительных доказательств задержания, а для представления дополнительных доказательств необходимости заключения подозреваемого (обвиняемого) под стражу. Во-вторых, данное положение находится в прямом противоречии со статьей 22 Конституции РФ, однозначно устанавливающей, что до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов, а также не соответствует Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 5) и прецедентам Европейского Суда по правам человека. См. И.Л. Петрухин. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России. Материалы научной конференции. - М. 2002. - с. 11; В.И. Руднев. Некоторые положения концепции судебной реформы и их воплощение в новом Уголовно-процессуальном кодексе РФ. Там же. с. 78.