Должностные преступления

102

Содержание

Введение

Глава 1. Общая характеристика должностных преступлений

1.1 Становление законодательства об ответственности за совершение преступления должностным лицом

1.2 Понятие и элементы должностного преступления

Глава 2. Объект и объективная сторона злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК)

2.1 Объект преступного посягательства

2.2 Характеристика объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями

Глава 3. Субъект и субъективная сторона злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ)

3.1 Должностное лицо как субъект злоупотребления должностными полномочиями

3.2 Характеристика субъективной стороны злоупотребления должностными полномочиями

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность темы настоящего исследования определяется следующими теоретическими положениями.

Кардинальные изменения в экономической и политической жизни любого общества сопровождаются, как правило, негативными явлениями; в числе прочих к ним относятся рост преступности, возникновение ее новых видов, способов и форм совершения, коррупция государственного аппарата. Именно такую ситуацию переживает сегодня Россия, что и обусловило необходимость реформирования ее правовой системы. В Уголовном кодексе РФ существенно изменена глава, касающаяся преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Включен ряд новых норм, дополнено определение субъекта этой группы преступлений (прим. 2-4 к ст. 285 УК). Имеются и другие изменения.

Ряд уголовных дел по должностным преступлениям не доходит до суда. Исследования показывают, что основные причины этого коренятся в отсутствии целостной концепции борьбы с преступлениями против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, в несовершенстве законодательства, плохой организации правоохранительной системы, низкой эффективности расследования, активном противодействии со стороны лиц, совершивших преступления.

Наблюдается рост количества должностных преступлений - против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Они привлекают к себе пристальное внимание в силу специфики статуса субъектов, их совершающих. В уголовно-правовом аспекте данные лица должны не только отвечать общим условиям уголовной ответственности (ст. 19 УК РФ), но и обладать признаками должностного лица (прим. 1 к ст. 285 УК РФ) как специального субъекта указанных преступлений.

Понятие «должностное лицо» в Уголовном кодексе РФ 1996 года несколько изменено по сравнению с его редакцией, имевшей место в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года. Имеющиеся критерии отнесения лиц к данной категории порождают ряд проблем, связанных с разграничением должностных лиц с такими параллельно существующими субъектами, как государственные и муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, с одной стороны, и лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации, с другой стороны. Вследствие чего круг лиц, привлекаемых к уголовной ответственности по статьям главы 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», где субъектом составов преступлений является должностное лицо, зачастую не вполне адекватен его законодательному определению. Судебная практика в ряде случаев идет по пути расширительного толкования признаков данного специального субъекта преступления, что не является правомерным.

Попытки разъяснить термин «должностное лицо», предпринимавшиеся на уровне Пленума Верховного Суда, не устранили неоднозначность его понимания.

Тем не менее, важнейшей предпосылкой применения норм об уголовной ответственности должностных лиц в следственной и судебной практике является научно обоснованное раскрытие их содержания. Более того, правоохранительные органы испытывают потребность в более конкретном усовершенствованном определении должностного лица, которое было бы закреплено непосредственно в Уголовном кодексе и позволило бы избежать выше обозначенных проблем. Это обеспечит более эффективное противостояние криминальной активности в виде коррупционных преступлений, совершаемых должностными лицами, характерных для всех ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной), которые за последние годы имеют устойчивую тенденцию к росту.

Вместе с общим числом преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления растет и количество преступлений, предусмотренных ст. 285 УК РФ, - злоупотребление должностными полномочиями. Динамика этих преступлений такова. По данным ЗИЦ ГУВД г. Москвы, в Москве в 2000 г. всего было выявлено 127 случаев злоупотребления должностными полномочиями; в 2001 г. - 280; в 2002 г. -315; в 2003 г. - 234, а за 2004 г. - 273.

Официальная статистика, однако, фиксирует лишь незначительную часть преступлений, совершаемых должностными лицами с использованием своего служебного положения, и потому не отражает фактической распространенности этого явления. Здесь следует учитывать высокую латентность данных преступлений, поэтому имеющиеся официальные показатели зарегистрированных преступлений можно смело увеличить в десятки раз.

Необходимость исследования рассматриваемого круга проблем определяется тем, что недостаточно четкая правовая регламентация в уголовном праве анализируемого состава порождает определенные трудности в правоприменительной практике этой нормы, а порой и ее полную неработоспособность. Этому в определенной степени способствуют и не совсем удачные, а порой и устаревшие разъяснения Пленумов Верховного Суда СССР и России.

Вышеизложенные обстоятельства и обусловливают актуальность выбора темы настоящего исследования.

Вопросам квалификации должностных преступлений в российской уголовно-правовой науке всегда уделялось большое внимание. Здесь следует отметить работы таких ученых, как К.Д. Анциферов, В.В. Есипов, В.Н. Ширяев, В.А. Владимиров, Н.И. Загородников, М.В. Кожевников, Ю.И. Ляпунов, А.Б. Сахаров, Г.Р. Смолицкий, А.Н. Трайнин, Б.С. Утевский, А.Я. Светлов, В.Ф. Кириченко, Б.М. Леонтьев, Б.В. Волженкин, В.И. Динека, Б.В. Здравомыслов, В.Е. Мельникова, П.С. Яни, В.И. Соловьев, М.Д. Лысов.

Несмотря на обилие фундаментальных трудов, посвященных должностным преступлениям, в том числе и злоупотреблению должностными полномочиями, отсутствует единство мнения по многим важнейшим вопросам. Изучение судебной практики показывает наличие ошибок при применении норм об ответственности за совершение злоупотребления должностными полномочиями и за совершение иных должностных преступлений. Выводы, к которым приходят многие исследователи, часто противоречивы и оставляют без ответа много насущных вопросов. Нечетко регламентированы они и на законодательном уровне, что оказывает негативное влияние на законотворческий процесс и правоприменительную деятельность. Следует отметить и тот факт, что абсолютное большинство исследований вопросов данной темы осуществлялось в рамках старого уголовного законодательства и применения его в совершенно других социально-экономических условиях.

Целью данного исследования является изучение уголовной ответственности за злоупотребления должностными преступлениями.

Для достижения поставленной цели был сформулирован следующий круг задач:

1. рассмотреть становление законодательства об ответственности за совершение преступления должностным лицом;

2. дать понятие и определить элементы должностного преступления;

3. проанализировать проблемы толкования признаков состава злоупотребления должностными полномочиями;

4. изучить отечественный опыт регулирования уголовно-правовых отношений, возникающих при совершении должностным лицом злоупотребления должностными полномочиями, а также судебно-следственную практику, касающуюся данного вопроса.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы исследования: логический, исторический, а также частнонаучные методы: сравнительного правоведения, системно-структурный.

Глава 1. Общая характеристика должностных преступлений

1.1 Становление законодательства об ответственности за совершение преступления должностным лицом

В «Русской Правде» в целях установления единых норм по обеспечению государственных чиновников было сделано указание на размеры этого обеспечения общиной (статья 9 Пространной редакции и статья 42 Краткой редакции). Однако, каких-либо санкций за не соблюдение данных положений законодательства как членами общины, так и государственными чиновниками, не предусматривалось. В результате чего это обстоятельство порождало неисполнение правовых норм как со стороны государственных чиновников, так и со стороны членов общины. В таких случаях становились неизбежными конфликты между этими сторонами.

Рассмотрение конфликтов и споров между членами общины возлагались на городских старейшин, «... которые летами, разумом и честью, заслужив доверенность, могли быть судьями в делах народных». Принимаемые ими единолично решения по делу требовали обязательного исполнения сторонами, участвующими в споре. Контроль за осуществлением правосудия брал на себя глава государства.

Развитие общественных отношений в Российском государстве потребовало изменения судебной системы. В связи с этим в 1497 году был принят Судебник, по которому стало вершиться правосудие на Руси. Этот законодательный акт впервые запретил получение материальных ценностей при ведении судебных дел и рассмотрении жалоб государственными чиновниками. Так, статья 1 Судебника гласила: «Судити суд боярам, и околничим. А на суде быти у бояр и у околничих диаком. А посулов боярам и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати никому...». Под посулами в данной статье понималось получение должностным лицом, осуществляющим правосудие или разрешающим спор, гостинцев, поборов, взяток, подносов. Хотя данная статья не предусматривала санкции за получение посула, однако за совершение данного правонарушения должностное лицо могло быть наказано главой государства по своему усмотрению. Таким образом, первые ограничения использования власти (начиная с XI в.) устанавливались обычаем, уставными правилами, нормами Русской Правды и представляли определение размеров и порядка взимания поборов с населения. Злоупотребления выражались, главным образом, в излишних поборах. В уставных грамотах наместничьего управления, в вечевых грамотах также проводилась граница между дозволенным и недозволенным, выделялись посулы разрешенные и «тайные», запрещалось нарушение пределов ведомства.

Разрушение спаянности частных интересов с государственными начинается с XIV в., когда в договорах между княжескими родами и семьями впервые появляется понятие княжеской службы. Публично-правовой элемент проникает в служебные отношения с укреплением государственного строя, который был напрямую связан с усилением внимания к надлежащему выполнению своих функций должностными лицами. Весьма негативную роль на развитие служебных отношений сыграло существование кормления - должностные злоупотребления в тот период носили характер бытового явления (соответственно, реорганизация системы кормления в государственную службу изменяет формирование понятия о злоупотреблениях).

В Судебнике Великокняжеском (1497 г.) появилось фрагментарное понятие о взяточничестве как деянии запрещенном. В целом запрет нарушения некоторых форм служебной дисциплины был связан с деятельностью суда. Судебнику 1550 г. известно наказуемое принятие посулов, неумышленное и умышленное неправосудие, выражавшееся в вынесении неправильного решения по делу под влиянием полученного вознаграждения, казнокрадство. Соборным Уложением 1649 г. представлены уже группировки таких преступлений; общие и специальные, совершенные должностными лицами. Осуществление правосудия составляло задачу почти каждого административного органа, что открывало широкие возможности для злоупотреблений, поэтому первое место занимало неправосудие: умышленное, вызванное корыстными или личными мотивами, и неумышленное.

В Судебнике 1550 года законодателем произведено разграничение между двумя формами проявления коррупции: лихоимством и мздоимством, В соответствии со ст. 3, 4 и 5 Судебника под мздоимством подразумевалось выполнение действий по службе должностным лицом, участником судебного разбирательства, при рассмотрении дела или жалобы в суде, которое оно выполнило вопреки интересам правосудия за вознаграждение. Под лихоимством понималось получение должностным лицом судебных органов разрешенных законом пошлин свыше нормы, установленной в законе.

К 1556 году в России была отменена система содержания аппарата управления за счет натуральных и денежных сборов и заменена земским управлением с установлением оплаты труда. Царем Иваном Грозным в 1561 году введена была Судная грамота, которая устанавливала санкции за получение взятки судебными чиновниками местного земского управления. Она гласила: «А учнут излюбленные судьи судити не прямо по посулам, доведут на них то, и излюбленных судей в том казнити смертною казнью, а животы их велети имати да отдавати тем людям, кто на них донесет».

Как отмечал видный российский историк В.О. Ключевский, «видное место в бюджете древнерусских дьяка и подьячего занимала взятка. О развитии взяточничества говорят все сами древнерусские подьячие... несмотря на строгие запреты посулов и поминок, они в большом употреблении». Другой исследователь истории государства российского С.М. Соловьев указывает, что царь Иван Грозный в 1555 году, отправляя пушкарей для изготовления ядер к пушкам в город Новгород, беспокоясь за качество приемки заказа, писал новгородским дьякам: «За пушкарями смотреть накрепко, чтоб они у кузнецов посулов и поминок не брали». Согласно данных этого же исследователя, в 1627 году жители города Устюг обратились с жалобой к царю на подьячих, «...которые лишние деньги против развода берут, а в описи не ставят». Приведенные факты свидетельствуют о том, что взяточничество и иные преступления, связанные с использованием должностными лицами своего служебного положения в корыстных целях, были широко распространены.

Вопросы уголовной ответственности за взяточничество и иные формы проявления корыстных злоупотреблений по службе нашли отражение в принятом 1649 году Соборном Уложении. В главе десятой, которая называлась «О суде», данное преступление рассматривалось как направленное против интересов правосудия. Статьи 5 и 7 Соборного Уложения предусматривали уголовную ответственность за принятие вознаграждения должностными лицами судебных органов. Однако статья 6 этой же главы Соборного Уложения расширяла круг должностных лиц, подлежащих уголовной ответственности за получение взятки. К ним стали относиться и те лица, которые выполняли те же функции, что и судебные чиновники. Она предписывала: «Да и в городах воеводам и диаком и всяким приказным людям за такие неправды чинити тот же указ».

Соборное уложение 1649 года значительно расширило и обогатило законодательство России, направленное на борьбу со взяточничеством и иными формами проявления коррупции, однако и оно не устранило всех проблем, возникающих в правоприменительной практике, и не обеспечило надлежащей дисциплины при рассмотрении в суде дел, жалоб и заявлений со стороны судебных чиновников.

После Уложения развитие отечественного законодательства шло путем издания сепаратных указов, которое, по оценке Н.С. Таганцева, вносило хаос и неурядицу в судебную практику, служа главной опорой лихоимству и неправосудию. Законодателю известны лишь отдельные виды злоупотреблений, наиболее тяжких, их перечень мы находим в Генеральном регламенте. Свое главное внимание законодатель обращал на взяточничество (учение о котором во времена правления Петра I представляло систему, дошедшую до наших дней). Наказание за данные преступления соразмерялось со свойством преступления, а не с классом занимаемой должности.

Взяточничество как правовое явление возникло в конце XV века и рассматривалось как преступление против интересов правосудия в форме получения не предусмотренного законом вознаграждения чиновником, осуществляющим правосудие или производящим судебное разбирательство за совершение действий вопреки интересам служебной деятельности (мздоимство). В результате же развития общественных отношений и законодательства России появилась и новая форма взяточничества вымогательство - получение не предусмотренного законом вознаграждения путем волокиты при рассмотрении жалоб и заявлений судебными чиновниками. Таким образом, ответственность за проявления взяточничества к началу восемнадцатого века сформировалась в целостную систему уголовно-правовых норм, в состав которой, помимо мздоимства и вымогательства, входило и лихоимство. Однако и эти нормы требовали совершенствования, изменения и дополнения в соответствии с происходящими изменениями.

Существенные изменения претерпело уголовное законодательство России об ответственности за проявления взяточничества в период правления царя Петра I, который, встав во главе государства, был очень встревожен продажностью государственных служащих.

Петр I старался всеми возможными методами и средствами навести порядок в делах государственной службы России, воздействуя ими на мздоимцев, лихоимцев и вымогателей. Однако принимаемые им меры положительного эффекта не давали. В целях предупреждения взяточничества и других корыстных злоупотреблений по службе он ввел новый порядок прохождения государственной службы для воевод, которые не могли находиться на этой должности более двух лет. После этого срока воевода мог остаться на этой должности, если имелась письменная просьба жителей этого города о том, чтобы это должностное лицо продолжало исполнять свои обязанности.

Учитывая распространенность взяточничества как наиболее опасной формы корыстного злоупотребления по службе и его опасность для проводимых в российском государстве реформ, Указом от 23 августа 1713 года Петр I ввел наряду с получением взятки уголовную ответственность за дачу взятки.

Усиление уголовно-правовых санкций за взяточничество и введение норм об ответственности за попустительство и недонесение о взяточничестве, как и изменение порядка прохождения отдельных видов государственной службы, введение института фискалов при государственном Совете не дали существенных изменений в деятельности государственных органов.

В результате проведенной Петром I реформы законодательства, направленного на борьбу с корыстными злоупотреблениями по службе, в том числе и взяточничеством, изменилось содержание понятий лихоимства и мздоимства. Под лихоимством стали понимать принятие должностным лицом органов государственной власти и управления взятки за совершение действия или бездействие по службе, если при этом происходило нарушение этим лицом служебных обязанностей. Если же должностное лицо органов государственной власти и управления за полученное не предусмотренного законом вознаграждение совершало действие или бездействовало в пределах круга своих полномочии по службе, то такое преступление называлось мздоимством. Кроме того, как указывает К. Анциферов, именно в период правления Петра I лукавые хищения государевого имущества должностными лицами стали расцениваться как одна из форм корыстного злоупотребления по службе.

В период правления российским государством Екатерины II стало вновь уделяться особое внимание борьбе с корыстными злоупотреблениями по службе. В период ее царствования были привлечены к уголовной ответственности высокопоставленные государственные чиновники губернского звена.

В своде законов 1832 г., дававшим группировку преступлений по службе, не проводилось границы между должностными преступлениями и дисциплинарной провинностью, субъектами данных правонарушении являлись чиновники.

В основу раздела 5-го Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. был положен статус специального субъекта. Раздел включал в себя такие преступления, как превышение власти, бездействие власти, мздоимство и лихоимство. Проводилось разграничение между подарком и взяткой, размер которой значения не имел. В отдельных статьях была предусмотрена ответственность за употребление жестокости, истязаний при отправлении должности; за причинение с намерением и без явной необходимости ран, увечий; за оскорбление словом или действием. Также наказывались незаконные: взятие под стражу, выемка, обыск, нарушение тайны переписки и др.

Редакционная комиссия по составлению Уголовного Уложения 1903 г. относила рассматриваемые преступлениям к преступлениям против порядка управления, а их отличительными признаками, наряду с особым субъектом, называла не объект, а способ совершения преступления. В качестве существенных признаков выделялись умышленность и наличие особой цели. Впервые было дано законодательное определение субъекта, в котором акцент был поставлен на некоторых видах должности. Обращалось основное внимание на превышение власти. В структуру Общей части было введено отягчающее обстоятельство «злоупотребление служебным положением».

Смена государственного строя и формы правления российского государства, проведенная большевиками в октябре 1917 года, не изменила содержания взяточничества и иных форм корыстных злоупотреблений по службе и их причины. Взятки продолжали брать и давать и получившие власть представители трудящихся. Это обстоятельство вызвало беспокойство в высших эшелонах государственной власти Советской России.

Первый Уголовный кодекс РСФСР был введен в действие с 1 июля 1922 г. Глава вторая Особенной части Кодекса, помещенная вслед за главой «Государственные преступления», называлась «Должностные (служебные) преступления» и включала в себя 14 статей, содержащих развернутое описание признаков таких преступлений, как: злоупотребление властью (ст. 105), превышение власти (ст. 106), бездействие власти (ст. 107), халатное отношение к службе (ст. 108), дискредитирование власти (ст. 109), постановление неправосудного приговора (ст. 111), незаконное задержание, незаконный привод, принуждение к даче показаний при допросе (ст. 112), присвоение денег или иных ценностей (ст. 113), получение взятки (ст. 114), провокация взятки (ст. 115), служебный подлог (ст. 116), разглашение сведений, не подлежащих оглашению (ст. 117), непредоставление в срок необходимых сведений, справок, отчетов и т.п. (ст. 118).

Анализируя систему должностных преступлений по УК РСФСР 1922 г., нужно обратить внимание, что в нее наряду с составами общих должностных преступлений, которые могут быть совершены в любой сфере деятельности и любым субъектом, относящимся к категории должностных лиц, были включены и составы специальных преступлений по службе, которые впоследствии (в УК РСФСР I960 г.) были выделены как преступления против правосудия: постановление судьями из корыстных или иных личных видов неправосудного приговора, незаконное задержание, незаконный привод, заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов, принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер со стороны лица, производящего следствие или дознание. Кроме того, в других главах Кодекса, например, среди хозяйственных преступлений встречались составы специальных должностных преступлений: бесхозяйственное использование заведующим учреждением или управляющим предприятием рабочей силы, предоставленной в порядке трудовой повинности (ст. 128 УК РСФСР), и др. Были предусмотрены и составы воинских должностных преступлений (превышение военным начальником пределов своей власти, бездействие военного начальника и др.).

К числу должностных (служебных) преступлений Кодекс относил присвоение должностным лицом денег или иных ценностей, находящихся в его ведении в силу служебного положения (ст. 113 УК РСФСР). После внесения изменений 10 июля 1923 г. ст. 113 УК РСФСР стала предусматривать ответственность также и за растрату имущества, находившегося в ведении должностного лица.

В качестве субъектов всех общих должностных преступлений назывались должностные лица, определение которых давалось в примечании к ст. 105 УК РСФСР: лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительских и других общегосударственных задач.

Злоупотребление властью определялось законом как «совершение должностным лицом действий, которые оно могло совершить единственно благодаря своему служебному положению и которое, не будучи вызвано соображениями служебной необходимости, повлекло за собой нарушение правильной работы учреждения или предприятия, или общественного порядка, или частных интересов отдельных граждан». Решающим для признания служебного действия должностного лица преступлением считалось, таким образом, наступление указанных последствий при сознании виновным того обстоятельства, что эти действия не вызываются служебной необходимостью. Мотивы подобного поведения могли быть различными, однако ответственность значительно повышалась (ч. 2 ст. 105 УК РСФСР), если эти действия совершались должностным лицом «в корыстных или иных видах» или имели особо тяжелые последствия.

Эта норма подверглась существенной корректировке в соответствии с постановлением 2-й сессии ВЦИК РСФСР X созыва от 10 июля 1923 г. «Об изменении и дополнении Уголовного кодекса РСФСР». Были уточнены последствия злоупотребления властью (нарушение правильной работы учреждения или предприятия, причинение ему имущественного ущерба, нарушение общественного порядка или охраняемых законом прав и интересов отдельных граждан) и установлено, что уголовная ответственность наступает лишь при условии совершения этих действий систематически или из соображений корыстной или иной личной заинтересованности или же при причинении особо тяжелых последствий либо заведомо создания угрозы наступления тяжелых последствий. Во всех остальных случаях действия преследовались в дисциплинарном порядке с возложением обязанности возмещения причиненного ущерба или заглаживания нанесенного вреда либо без таковых.

Под превышением власти УК РСФСР понимал совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы предоставленных субъекту прав и полномочий, а бездействием власти - невыполнение должностным лицом действий, которые он по обязанности своей службы должен был выполнить. Наряду с бездействием власти как умышленным преступлением был предусмотрен состав халатного отношения к службе - невнимательное и небрежное отношение к возложенным по службе обязанностям, повлекшее за собой волокиту, медлительность в производстве дел, беспорядочность в делопроизводстве и отчетности или иные упущения по службе.

Ответственность за злоупотребление властью, превышение или бездействие власти, а также за халатное отношение к службе значительно усиливалась, если в результатах такого поведения следовало расстройство центральных или местных хозяйственных аппаратов производства, распределения или снабжения, расстройство транспорта, заключение явно невыгодных для государства договоров и сделок, всякий иной подрыв и расточение государственного достатка в ущерб интересам трудящихся (ст. 110 УК РСФСР).

Очень широко и достаточно неопределенно раскрывалось в Кодексе понятие дискредитирования власти - совершение должностным лицом действий, хотя бы и не связанных с его служебными обязанностями, но явно подрывающих в глазах трудящихся достоинство и авторитет органов власти, представителем коих является данное должностное лицо.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. сформулировал определение должностного лица на основе характера его функций. Теоретики уголовного права тех лет исходили из того, что для признания лица должностным решающее значение имеет лишь факт занятия должности. Дореволюционное превышение власти разделилось на злоупотребление властью и превышение власти, квалифицирующими обстоятельствами злоупотребления являлось совершение определенных действий «в корыстных или личных выгодах» или если они повлекли за собой особо тяжкие последствия.

В УК РСФСР 1926 г. прежние квалифицирующие признаки злоупотребления властью, а также новый - «систематичность» стали условием наступления уголовной ответственности. С 1937 г. в связи с изданием НКЮ РСФСР приказа «О судебной практике по делам о злоупотреблении по делам о должностных преступлениях» в теории и судебной практике наметилась тенденция к ограничению круга лиц, признаваемых субъектами должностных преступлений.

Уголовный кодекс РСФСР, принятый 27 октября 1960 г., вступил в действие с 1 января 1961 г. Глава 7 Особенной части УК «Должностные преступления» включала в себя всего шесть статей, содержащих описание следующих преступлений: злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170), превышение власти или служебных полномочий (ст. 171), халатность (ст. 172), получение взятки (ст. 173), дача взятки (ст. 174), должностной подлог (ст. 175).

Глава «Должностные преступления» УК 1960 г. предусматривала составы только «общих» должностных преступлений, т.е. тех, которые могли быть совершены в любой отрасли (сфере) государственного управления и любым должностным лицом. Составы «специальных» должностных преступлений, а также составы иных преступлений, совершенных должностными лицами, содержались в других главах Кодекса.

Регламентация ответственности за должностные преступления по УК РСФСР 1960 г. характеризовалась значительно более четким описанием признаков преступлений, сужением круга преступного, смягчением наказаний за совершение ряда преступлений. Законодательно были сформулированы критерии разграничения должностных преступлений и должностных проступков. Таковым выступало последствие деяния - существенный вред государственным или общественным интересам, охраняемым законом правам и интересам граждан (ст. 170, 171, 172) и (или) мотив и цель поведения должностного лица - корыстная или личная заинтересованность (ст. 170, 175).

В примечании к ст. 170 УК РСФСР было сформулировано определение должностного лица, которое стало распространяться не только на составы должностных преступлений гл. 7 УК РСФСР, как это было указано в кодексе, но и на все преступления, субъектами совершения коих могли быть должностные лица. Примечание гласило: «Под должностными лицами в статьях настоящей главы понимаются лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителя власти, а также занимающие постоянно или временно в государственных или общественных учреждениях, организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях или на предприятиях по специальному полномочию».

Это определение отражало фактически произошедшее «огосударствление» всех предприятий, учреждений и организаций (за исключением религиозных объединений), которые были либо государственными, либо общественными.

Положения о государственной дисциплине и ответственности за ее несоблюдение распространялись на все общественные организации.

В силу этого в определении должностного лица как субъекта должностных преступлений уже без всяких оговорок указывалось, что таковым является, в частности, лицо, занимающее в любом государственном или любом общественном предприятии, учреждении, организации должность, связанную с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. А в научных спорах 60-70-х гг., в работах ученых-криминалистов (Б.В. Здравомыслов, В.Ф. Кириченко, Н.С. Лейкина, М.Д. Лысов, Ю.И. Ляпунов, А.Я. Светлов, В.И. Соловьев и др.), в материалах судебной практики дискутировались лишь круг полномочий работников государственных и общественных предприятий, учреждений, организаций, достаточный для отнесения этих работников к числу должностных лиц, и проблемы, связанные с признаниями должностными лицами тех или иных категорий субъектов (врачи, преподаватели, продавцы, экспедиторы, заготовители, эксперты и др.).

В течение тридцати шести лет составы злоупотребления властью или служебным положением, превышения власти или служебных полномочий, халатности и должностного подлога не подвергались каким-либо изменениям.

Злоупотребление властью или служебным положением понималось как умышленное использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы. Обязательными условиями возникновения уголовной ответственности было совершение этого деяния из корыстной или иной личной заинтересованности и причинение им существенного вреда государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан. Квалифицирующее обстоятельство преступления - причинение тяжких последствий.

Превышение власти или служебных полномочий заключалось в умышленном совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его прав и полномочий, если они причинили существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан. Ответственность значительно повышалась, если превышение власти или служебных полномочий сопровождалось насилием, применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями.

Существенный вред рассматривался и как необходимое последствие халатности - единственного неосторожного должностного преступления, суть которого заключалась в невыполнении или ненадлежащем выполнении должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения.

Напротив, никаких последствий не предусматривал состав должностного подлога - внесение должностным лицом в корыстных целях или из иных личных побуждений в официальные документы заведомо ложных сведений, подделка, подчистка или пометка другим числом, а равно составление и выдача им заведомо ложных документов или внесение в книги заведомо ложных записей.

В заключение данного параграфа, можно заключить, что первые ограничения использования власти (начиная с XI в.), устанавливались обычаем, уставными правилами, нормами Русской Правды и представляли определение размеров и порядка взимания поборов с населения. Злоупотребления выражались, главным образом, в излишних поборах. В Судебнике Великокняжеском, принятом в 1497 году, по которому стало вершиться правосудие на Руси, впервые появляется запрет на получение материальных ценностей при ведении судебных дел и рассмотрении жалоб государственными чиновниками.

В дальнейшем прослеживается развитие законодательного определения должностных преступлений. Так в Судебнике 1550 года законодателем уже произведено разграничение между двумя формами проявления коррупции: лихоимством и мздоимством.

Вопросы уголовной ответственности за проявления злоупотреблений по службе нашли отражение в принятом в 1649 году Соборном Уложении. В главе десятой, которая называлась «О суде», данное преступление рассматривалось как направленное против интересов правосудия.

Свод законов 1832 г. давал группировку преступлений по службе, однако в нём не проводилось границы между должностными преступлениями и дисциплинарной провинностью, субъектами данных правонарушении являлись чиновники.

В основу раздела 5-го Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. был положен статус специального субъекта. Раздел включал в себя такие преступления, как превышение власти, бездействие власти, мздоимство и лихоимство. Проводилось разграничение между подарком и взяткой, размер которой значения не имел.

Смена государственного строя и формы правления российского государства, проведенная большевиками в октябре 1917 года, не изменила содержания злоупотреблений по службе и их причин.

Первый Уголовный кодекс РСФСР был введен в действие с 1 июля 1922 г. Глава вторая Особенной части Кодекса, помещенная вслед за главой «Государственные преступления», называлась «Должностные (служебные) преступления» и включала в себя 14 статей, содержащих развернутое описание признаков данных преступлений.

В качестве субъектов всех общих должностных преступлений назывались должностные лица, определение которых давалось в примечании к ст. 105 УК РСФСР: лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительских и других общегосударственных задач.

Уголовный кодекс РСФСР, принятый 27 октября 1960 г., вступил в действие с 1 января 1961 г. Глава 7 Особенной части УК «Должностные преступления» включала в себя всего шесть статей, содержащих описание следующих преступлений: злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170 УК РСФСР), превышение власти или служебных полномочий (ст. 171 УК РСФСР), халатность (ст. 172 УК РСФСР), получение взятки (ст. 173 УК РСФСР), дача взятки (ст. 174 УК РСФСР), должностной подлог (ст. 175 УК РСФСР).

События, происходящие в России в последние годы, потребовавшие изменений во всех сферах права, не стали исключением и для уголовного законодательства.

24 мая 1996 года Государственной Думой принят новый Уголовный кодекс Российской Федерации. Современный Уголовный кодекс РФ иначе, по сравнению с прежним уголовным законодательством, сформулировал диспозиции норм, предусмотренных ст.ст. 285, 292, определение субъекта преступлений, предусмотренных статьями гл. 30 УК. Часть 2 ст. 290 воспроизвела дореволюционное мздоимство и лихоимство. Расширен круг субъектов, несущих ответственность за служебный подлог. Включен ряд принципиально новых норм (ст. ст. 287, 288, 289 УК РФ). Почти в три раза увеличилось количество статей, содержащих квалифицирующий признак: «использование лицом своего служебного положения».

1.2 Понятие и элементы должностного преступления

Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в действие с 1 января 1997 г., принципиально по-новому решил проблему ответственности за злоупотребления по службе, разграничив преступления так называемых публичных служащих, посягающие на интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, не являющихся государственным или муниципальным учреждением. Сформированы составы ряда преступлений, отсутствовавшие в прежнем уголовном законодательстве.

Изменения в новом уголовном законодательстве, связанные с определением понятия должностного лица и должностного преступления, дифференциацией ответственности лиц, состоящих на государственной службе или на службе в органах местного самоуправления, и иных служащих, выразились в выделении в УК РФ двух самостоятельных глав: главы 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», помещенной в разделе VIII «Преступления в сфере экономики», и главы 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» - в разделе X «Преступления против государственной власти». В связи с этим возникла настоятельная необходимость в дальнейшем исследовании общего учения о служебных преступлениях и разработке практических рекомендаций по применению норм, предусматривающих ответственность за указанные деяния.

Необходимо констатировать, что объединение законодателем общих видов должностных преступлений в отдельную главу является вполне обоснованным. В главе 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» представлены лишь те формы преступных посягательств, которые являются наиболее общими, охватывающими максимально широкий круг возможных должностных преступлений, которые могут быть совершены в любой области деятельности государственного аппарата и любым должностным лицом. В отличие от общих специальные должностные преступления могут быть совершены лишь в отдельных (специальных) сферах деятельности государственного аппарата (например, при охране трудовых, избирательных прав, при отправлении правосудия и т. д.) и только наделенными дополнительными (определенными) служебными функциями должностными лицами (например, судьями, прокурорскими работниками и т. д.).

Безусловно, при формулировании и конструировании составов соответствующих преступлений и отнесении этих деяний к преступлениям главы 30 УК РФ учитывалась и распространенность этих видов преступлений. Данные посягательства, как правило, представляют наибольшую опасность для государственного аппарата, установленного законом порядка осуществления государственной службы и службы в органах местного самоуправления, и нормы, предусматривающие ответственность за их совершение, обеспечивают эффективное противодействие самым различным их проявлениям.

Рассматриваемые деяния являются общими должностными преступлениями также вследствие того, что, во-первых, на базе их признаков в теории уголовного права конструируется общее понятие преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, имеющее всеобщее значение для любых видов данных преступлений, и, во-вторых, специальные виды являются по отношению к общим лишь их разновидностью, специальными случаями. Поэтому все основные признаки, присущие общим должностным преступлениям, характерны и для специальных составов.

Определив основания и необходимость объединения тех или иных должностных преступлений в специальную главу Уголовного кодекса, основываясь на общих признаках данной группы преступлений, важной задачей является разработка четкого определения родового понятия должностных преступлений.

УК РФ 1996 года, как, впрочем, и все предыдущие УК РСФСР, не содержит общего понятия преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Данное обстоятельство, безусловно, не способствует повышению эффективности следственно-судебной практики по применению уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за данные общественно опасные деяния. Следовательно, для того, чтобы дать дефиницию должностного преступления, необходимо обратиться к трудам ученых-криминалистов, посвященным этому вопросу, и попытаться выяснить, в какой мере они отражают специфические признаки данной группы преступлений.

Так, профессор Н.И. Коржанский определяет должностные преступления, как общественно опасные деяния, совершаемые должностными лицами с использованием предоставленных им в соответствии с занимаемой должностью правомочий во вред интересам службы, либо невыполнение или ненадлежащее выполнение ими своих служебных обязанностей. Представляется, однако, что существенным недостатком данного определения является отсутствие указания в нем на видовой объект, на который посягают должностные преступления и который является основанием для выделения этих преступлений в отдельную главу.

Другой выдающийся ученый в области уголовного права - А.Н. Трайнин определял должностное преступление как «посягательство на правильную, отвечающую интересам социалистического строительства работу государственного и общественного аппарата со стороны работников этого аппарата». Вместе с тем, данное определение позволяет выделить лишь два основных признака этих преступлений: видовой объект - общественные отношения, регулирующие нормальную работу государственного аппарата, и субъект рассматриваемой группы преступлений - работник этого аппарата. Недостатком же является то, что в нем не указывается, что общественно опасное деяние совершается исключительно благодаря служебному положению виновного.

Интерес представляет определение должностного преступления, предложенное М.Д. Лысовым. По его мнению, рассматриваемые деяния посягают на правильную работу государственного аппарата и совершаются должностными лицами при исполнении возложенных на них обязанностей. Они влекут за собой причинение существенного вреда государственным, общественным или личным интересам или способны причинить такой вред. В приведенном определении указываются все три признака, присущие должностным преступлениям: видовой объект, специальный субъект и специфика деяния. Однако, на наш взгляд, автор допускает две неточности: во-первых, в категорической форме утверждается, что должностное преступление может быть совершено только при исполнении виновным возложенных на него служебных обязанностей. Во-вторых, допускается замещение объекта последствиями: вред объекту как деятельности государственного аппарата, установленному законом порядку осуществления государственной и муниципальной службы подменяется фактическим или потенциальным вредом, причиняемым интересам, лежащим за пределами родового объекта должностных преступлений.

А.Ф. Жигалов дает следующее понятие преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления - это предусмотренные главой 30 УК РФ общественно опасные деяния, посягающие на установленную законом и подзаконными нормативными актами нормальную деятельность органов государственной власти, их должностных лиц, совершаемые вопреки интересам службы с использованием служебных полномочий.

Данное определение также не отражает всей специфики рассматриваемых деяний. В частности, указав на два существенных признака должностных преступлений (наличие единого видового объекта у этих деяний и осуществление данных посягательств благодаря имеющимся у виновного должностным полномочиям), автор в то же время не называет третий - специальный субъект группы преступлений.

Представляется, что наиболее четкое, отражающее все специфические признаки должностного преступления определение впервые было предложено Б.В. Здравомысловым. Под должностным преступлением он предлагал понимать умышленное или неосторожное общественно опасное деяние (действие или бездействие), которое совершается должностным лицом вопреки интересам службы с использованием служебных полномочий или должностного положения либо в связи с выполнением обязанностей должностного характера, причиняющее вред функционированию государственного аппарата либо содержащее угрозу причинения такого вреда.

Принимая во внимание новый подход законодателя в трактовке должностных преступлений, предложенный им в УК РФ 1996 года, С.В. Изосимов и А.П. Кузнецов дают следующее понятие преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления - это умышленные или неосторожные общественно опасные деяния (действия или бездействие), посягающие на общественные отношения, регулирующие нормальную, регламентированную законом деятельность публичного аппарата управления, совершаемые должностными лицами в связи с исполнением ими своих служебных полномочий, а также в исключительных случаях, предусмотренных уголовным законом, государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не относящимися к числу должностных лиц, либо иными лицами, причиняющие существенный вред государственным и общественным интересам, интересам государственной службы или службы в органах местного самоуправления либо охраняемым законом правам и интересам отдельных граждан, или содержащие реальную угрозу причинения такого вреда.

По их мнению, в приведенном определении отражены три наиболее существенных признака, совокупность которых составляет содержание должностного преступления:

1) все они представляют собой посягательство на один и тот же видовой объект - общественные отношения в сфере обеспечения нормальной и законной деятельности органов государственной власти, государственного аппарата управления и органов местного самоуправления;

2) могут быть совершены только специальным субъектом - должностным лицом (и лишь в исключительных случаях, предусмотренных уголовным законом, государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не относящимися к числу должностных лиц, либо иными лицами);

3) могут быть совершены виновным с использованием служебных полномочий или благодаря занимаемому служебному положению.

Мы разделяем мнения большинства ученых, согласно которым должностным преступлением является уголовно-наказуемое деяние, совершаемое должностным лицом в связи со своей служебной деятельностью. Действующий уголовный кодекс РФ содержит общие и специальные должностные нормы. Общими являются ст. 285, 286 и 293 УК РФ, поскольку в них закреплены основополагающие признаки должностных преступлений: в наиболее общем виде субъект - должностное лицо и деяние - использование служебных полномочий вопреки интересам службы, совершение действий явно выходящих за пределы полномочий и неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе.

Специальные «должностные» статьи содержатся как в «должностной главе» (30), так и в иных главах УК РФ. Они отличаются от основного состава некоторыми особенностями непосредственного объекта, отдельными признаками объективной стороны, мотивами и целями преступления. Должностные специальные нормы, расположенные в других главах УК, предусматривают, прежде всего, иной основной объект посягательства, наряду с интересами службы, являющимися в данных составах дополнительным объектом.

Давая общую характеристику должностных преступлений, как правило, выделяют три обязательных признака указанных составов: а) субъект, б) деяние и в) способ. Субъект должностного преступления - должностное лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющих функции представителей власти или выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных или муниципальных учреждениях, Вооруженных силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Деяние может представлять собой как законные, так и незаконные действия (бездействия), совершенные должностным лицом вопреки интересам службы. Законное использование должностных полномочий вопреки интересам службы - это общественно-опасное деяние, не нарушающее правовых предписаний в связи с широтой и неопределенностью законодательных норм (злоупотребление правом). Незаконное же - всегда совершается вопреки правилам, закрепленным в нормативных актах.

Имеются два основных способа совершения должностных преступлений: