Правовые основы отношений, возникающих между государствами и их органами, осуществляющими деятельность в сфере контроля над терроризмом

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ОБОЗНАЧЕНИЯ И СОКРАЩЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

1. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ ХАРКТЕРИСТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТЕРРОРИСТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

1.1 Проблемы формирования единых подходов к определению дефиниции «терроризм» и его классификации

1.2 Борьба с терроризмом и обеспечение прав человека

2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИКЛАДНЫЕ АСПЕКТЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И БОРЬБЫ С ТЕРРОРИЗМОМ

2.1 Кибертерроризм и обеспечение информационной безопасности государства

2.2 Меры противодействия государств террористическим проявлениям

2.3 Международное сотрудничество государств в вопросах борьбы с терроризмом

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ОБОЗНАЧЕНИЯ И СОКРАЩЕНИЯ

СМИ - средства массовой информации

США - Соединенные Штаты Америки

ООН - Организация Объединенных Наций

СНГ - Содружество Независимых Государств

МАГАТЭ - Международное агентство по атомной энергии

КНБ - Комитет национальной безопасности

КГБ - Комитет государственной безопасности

ОДКБ - Организация договора о коллективной безопасности

РК - Республика Казахстан

РФ - Российская Федерация

ПВО - противовоздушная оборона

ШОС - Шанхайская организация сотрудничества

ОЦАС - Организация центральноазиатского сотрудничества

СВМДА - Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии

ЕврАзЭС - Евразийское экономическое сообщество

ОБСЕ - Организация Безопасности Совета Европы

СКБ ОДКБ - Совет коллективной безопасности Организации Договора о коллективной безопасности

СМИД ОДКБ - Совет министров иностранных дел Организации Договора о коллективной безопасности

NАSА - Национальное аэрокосмическое агентство

НАТО - Организация североатлантического договора

ГРУ - Главное разведывательное управление

АТЦ - антитеррористический центр

КТК - контртеррористический комитет

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. События последнего десятилетия, связанные с ростом террористической деятельности различных экстремистских организаций политической, религиозной и иной направленности, являются предметом пристального внимания ученых, государственных и общественных деятелей, работников СМИ и просто отдельных граждан во многих государствах мира.

В то время, когда террористические акты носили единичные случаи, они не рассматривались в качестве глобальной угрозы. Но стоило в сентябре 2001 года террористам реализовать свои зловещие планы в Нью-Йорке и Вашингтоне (США), это всколыхнуло всю мировую общественность. Весь цивилизованный мир понял, что ни одна страна в мире, несмотря на то, какую бы роль она не играла в общемировой политике, не в состоянии предотвратить действия террористов в одиночку. Террористы доказали в очередной раз, что они представляют собой реальную угрозу, от которой не застрахована ни одна нация в мире. Ни самый совершенный государственный аппарат, ни развитая экономика, ни внутренняя сплоченность общества, ни наличие мощного, хорошо оснащенного штата спецслужб не могут противостоять непредсказуемой в своей жестокости и бесчеловечности тактике террористов.

Изначально появившийся в результате использования различными государствами террористических действий в своих стратегических целях и существующих противоречий между странами относительно системы измерений и оценок угроз терроризма и двойных стандартов применительно к одинаковым по преступной сущности насильственным актам, терроризм повернул свое оружие даже не против конкретного правительства, а против мировой цивилизации как таковой.

Процесс глобализации и интернационализация межгосударственных связей существенно подтолкнули страны к взаимной ассимиляции. И когда произошел существенный рост числа террористических актов в конце ХХ - начале ХХI веков, это заставило всех по-новому взглянуть на проблемы борьбы с международным терроризмом и межгосударственное сотрудничество в данной области.

Столкнувшись с новой, более опасной, чем ранее, волной терроризма, мировое сообщество оказалось перед выбором: либо страны оставят в стороне имеющиеся друг к другу претензии, забудут разногласия и объединят свои усилия в борьбе с терроризмом, либо их цивилизованное развитие будет поставлено под угрозу преступными устремлениями и амбициозными притязаниями террористов.

Острая потребность в выработке согласованного ответа террористам со стороны мирового сообщества заставила по-новому оценить всю совокупность имеющихся в распоряжении государств мер противодействия растущей угрозе международного терроризма, проанализировать имеющиеся механизмы их реализации, эффективность и пределы применения международных актов.

Угроза глобального терроризма заставила мировое сообщество в лице его организаций пересмотреть подходы к формированию политики противодействия террористическим актам. Именно для координации борьбы с терроризмом на международном уровне резолюцией Совета Безопасности ООН №1373 был создан специальный Контртеррористический комитет.

Связанные во многих случаях с терроризмом региональные конфликты, транснациональная организованная преступность, незаконная миграция, международный нелегальный оборот оружия и наркотиков, контрабанда значительно расширили масштаб распространения этого общественно опасного феномена, оказывающего негативное влияние на общественно-политическую ситуацию, моральное состояние населения в различных государствах мира. Небывалые до последнего времени террористические акты подталкивают все мировое сообщество к принятию неотложных мер по борьбе с любыми проявлениями терроризма.

Однако до сегодняшнего дня одной из проблем, затрудняющих налаживание эффективной и согласованной международной политики в области противодействия терроризму, является проблема выработки единообразно воспринимаемой дефиниции терроризма. Именно данная проблема неразрывно связана и с определением его сущностных характеристик, закономерностей возникновения, развития, и с разграничением терроризма от других форм насилия и, в конечном счете, с правоприменительной практикой.

Феномен терроризма имеет много аспектов, в связи с этим возможны разные подходы к его исследованию. Это и проблема юридической квалификации, и определение социально деструктивных функций, и политологический анализ, и социально-психологическая оценка его причин и следствий, и выявление исторических корней.

События последних лет заставляют всех более трезво, ответственно, осознавая, что следующей целью террористов может быть любая страна, подойти к оценке соответствующих проблем, чтобы окончательно поставить терроризм вне закона. Однако это едва ли возможно без определения его положения в системе координат различных форм политической борьбы и выработки единообразного подхода к проявлениям идеологически мотивированного насилия.

Не менее важна для государств мирового сообщества задача принятия на международном уровне согласованных мер, направленных на воспрепятствование террористической деятельности, в том числе ее финансированию.

В этом вопросе как нигде необходима координация усилий различных государств. Ведь террористы нуждаются в постоянной материальной подпитке, и не только с целью приобретения технических средств, предназначенных для совершения террористических актов, но и для идеологической пропаганды, навязывания своих взглядов и вовлечения в свои ряды новых сторонников. Противостоять финансовым потокам террористов не в состоянии ни одна из стран мира, так как в современных условиях материальная поддержка в большинстве своем осуществляется из-за пределов страны, в которой террористы находятся.

Становится очевидным, что особенностью современного терроризма является стремление террористов воспользоваться самыми передовыми информационными технологиями для достижения своих противоправных целей. Современное развитие компьютерных технологий, их широкое использование в различных сферах деятельности государства, а также их доступность для большинства населения дает террористам неограниченные возможности воздействия на жизненно важные инфраструктуры государства, что может вызвать не только значительный материальный ущерб, но создать опасность гибели большого числа людей. Особую опасность представляет угроза с их стороны для ядерных и других объектов, опасных в техногенном плане, осуществление акций, чреватых экологическими катастрофами.

Вызывает беспокойство и то, что вне зависимости от расстояний, с помощью современных технологий террористы могут обеспечить связь между собой, получить инструкции по изготовлению того или иного вида оружия и координировать свои преступные действия.

Безусловно, на сегодняшний день в Казахстане сложилась в целом стабильная ситуация. В то же время гарантировать, что республика застрахована от террористических угроз, никто не может. Наличие напряженной ситуации в центрально-азиатском регионе, активизация деятельности различных экстремистских организаций, в основном националистической и религиозной направленности, в том числе имеющих международные связи, участившиеся случаи выявления на территории страны представителей отдельных террористических организаций, вовлечение казахстанских граждан в террористические акты на территории других стран свидетельствуют об актуальности и остроте проблемы и для Республики Казахстан. Не зря, обращаясь к народу страны с очередным Посланием, Президент Казахстана Н.А. Назарбаев в числе объективно существующих для республики угроз на первое место поставил распространение нестабильности и религиозного экстремизма в регионе [1].

Серьезная угроза национальной безопасности и территориальной целостности государств СНГ исходит, и в ближайшей перспективе будет исходить, от радикальных организаций, пытающихся укрепить свои позиции в регионах компактного проживания мусульман Российской Федерации, а также в Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Узбекистане.

С учетом сказанного представляется актуальным в теоретическом и прикладном плане изучение проблем борьбы с терроризмом, в том числе сущности, содержания, масштабов и объектов актов терроризма, а также механизма антитеррористической деятельности государств-участников СНГ.

Выбор данной темы дипломного исследования связан с повышенной общественной опасностью терроризма, неполнотой правовой регламентации взаимодействия региональных и международных структур в борьбе с терроризмом, необходимостью реализации согласованных между государствами мер, направленных на предупреждение и пресечение актов терроризма, особенностями работы государственных органов в новых политических условиях, недостаточно эффективным использованием возможностей межгосударственного сотрудничества в выявлении, предупреждении и пресечении актов терроризма, принятия адекватных действий к международным террористическим организациям и государствам, их поддерживающим.

Недостаточная теоретическая разработанность проблемы борьбы с терроризмом, в том числе на межгосударственном уровне, серьезные просчеты в практике ее осуществления, необходимость совершенствования правового обеспечения деятельности органов, осуществляющих борьбу с терроризмом, а также нехватка основательных научных исследований по актуальным вопросам борьбы с терроризмом послужили причиной для выбора темы дипломного исследования, актуальность которого очевидна.

Степень разработанности проблемы. В связи с исключительной актуальностью темы, проблемы терроризма в различных ее аспектах рассматривались исследователями многих отраслей науки: политологами, социологами, юристами, психологами, историками. В юриспруденции различные аспекты терроризма подвергались анализу с точки зрения криминалистики, криминологии, уголовного и уголовно-процессуального права, тактики оперативно-розыскной деятельности, международного права.

Некоторые ученые говорят даже о формировании в рамках научной мысли особого направления - террологии.

Среди зарубежных исследователей, внесших большой вклад в разработку теоретических проблем международного терроризма, можно отметить П. Уилкинсона, У. Лакера, Р. Соле, Б. Дженкинза, В. Во, Дж. Сливовски, Н. Левингстоун, Б. Крозье, Ж. Сервье, Дж. Белла, А. Шмидта, Р. Клаттербака, Я. Шрайбера, Р. Эриксон, Л. Диспо, Р. Миллера и др.

В период существования Советского Союза основательным исследованиям подвергались различные аспекты терроризма в трудах ученых-юристов, в числе которых Т.С. Бояр-Созонович, И.П. Блищенко, Н.В. Жданов, И.И. Карпец, Ю.М. Колосов, У.Р. Латыпов, Л.А. Моджорян, П.С. Ромашкин, Г.Б. Старушенко, С.А. Эфиров и др.

Широкий интерес среди ученых различных отраслей науки тема терроризма вызвала в нынешних условиях, когда терроризм перестал рассматриваться только как фактор внешней политики, а стал серьезной внутренней проблемой многих государств, в том числе входящих в состав СНГ. Так, среди наиболее интересных и фундаментальных исследований различных теоретических и практических проблем терроризма необходимо выделить работы Р.Г. Абдулатипова, Ю.И. Авдеева, В.В. Антипенко, Ю.М. Антоняна, О.В. Будницкого, В.В. Витюка, А.И. Долговой, В.П. Емельянова, Э.Н. Жевлакова, В.И. Замкового, С.И. Илларионова, М.З. Ильчикова, К.Х. Ипполитова, Н.Н. Кудриной, В.В. Лунеева, Е.Г. Ляхова, И.В. Манацакова, Б.К. Мартыненко, Г.М. Миньковского, М.В. Назаркина, М.П. Одесского, В.Е. Петрищева, А.В. Попова, Ф.И. Раззакова, М.П. Требина, В.В. Устинова, С.Г. Федорова, Ю.Е. Федорова, Д.М.Фельдмана, О.М. Хлобустова, и др.

Среди ученых Казахстана, посвятивших свои работы тем или иным аспектам исследуемой проблемы, следует выделить С.К. Абсаметова, М.С. Ашимбаева, Б.С. Жусипова, А.Ш. Ишмухамедова, Р.К. Кадыржанова, Р.Е. Кайдарова, Е.Т. Карина, Д. Сатпаева, К.Л. Сыроежкина, М.М. Тажина, Е. Тукумова, Т.А. Мансурова, С. Муканова, Б. Нурмухамедова, Ж.И. Куанышева, М.С. Машана, и других исследователей.

Анализ содержания работ вышеуказанных авторов показал, что в отечественной научной литературе создана достаточно развитая теоретическая и эмпирическая база для всестороннего анализа проблем обеспечения безопасности государства и общества от существующих угроз различного характера. Глубоким исследованиям со стороны ученых подвергались общетеоретические, геополитические, юридические, экономические, военные, информационные, культурологические, социологические аспекты обеспечения безопасности государств. Вместе с тем, еще недостаточно исследованными остаются вопросы межгосударственного сотрудничества стран в вопросах борьбы с террористическими и экстремистскими проявлениями, особенно носящими международный характер.

В большинстве исследований, посвященных проблеме терроризма, неизменно подчеркивается его многогранная природа, которая затрудняет выработку на межгосударственном уровне единого определения терроризма, что, в свою очередь, отрицательно влияет на согласованную тактику противодействия тем или иным насильственным актам, имеющим признаки террористических.

Объект исследования - терроризм как социальное явление, а также правовые основы отношений, возникающих между государствами и их органами, осуществляющими деятельность в сфере контроля над терроризмом.

Предметом исследования являются международные соглашения, рекомендации межправительственных организаций, нормативные правовые акты стран СНГ и зарубежных стран, а также Республики Казахстан по вопросам контроля над терроризмом и практика их применения.

Необходимость теоретически обоснованной концепции борьбы с терроризмом, соотнесенной с современными реалиями, и выработки соответствующих рекомендаций предопределили содержание, цель и задачи данного исследования.

Исходя из исследуемой проблемы, цель исследования заключается в выработке на базе сущностных характеристик терроризма как формы идеологически мотивированного насилия рекомендаций по эффективной межгосударственной правовой и институциональной стратегии противодействия терроризму.

В соответствии с этим в ходе проведения исследования ставились следующие задачи:

- проанализировать законодательство Республики Казахстан и иностранных государств о борьбе с терроризмом;

- провести исследование практики борьбы с терроризмом в различных государствах;

- осуществить анализ различных подходов к правовой оценке актов терроризма;

- исследовать дискуссионные вопросы исследуемой проблемы и обосновать по ним собственное суждение;

- выработать рекомендации по совершенствованию отдельных норм действующего законодательства, в том числе в части, касающейся соблюдения прав и свобод граждан;

- исследовать общие проблемы, препятствующие эффективному сотрудничеству государств в борьбе с терроризмом;

- разработать и обосновать предложения по совершенствованию правовых средств борьбы с терроризмом на межгосударственном уровне;

- выработать механизмы взаимодействия государств в области борьбы с терроризмом.

Научная новизна исследования определяется методологическим подходом исследования и задачей сравнительно-правового исследования аспектов контртеррористической деятельности различных государств. Основываясь на данном подходе, впервые в отечественной науке исследованы проблемы специфики терроризма как формы политического насилия и тактики вооруженной борьбы.

Новизна исследования состоит и в том, что в нем предпринята попытка всестороннего, комплексного юридического анализа практики применения разнообразных мер в борьбе с терроризмом, в том числе возможностей межгосударственного сотрудничества и с использованием специальных служб государства.

В работе отражена и обоснована авторская позиция относительно ряда положений, являющихся спорными или не получивших достаточного освещения в юридической литературе, предложены пути оптимизации международного сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом.

В качестве вариантов ответа на терроризм и мер по контролю над терроризмом использовано обоснование специфики терроризма как формы идеологически мотивированного насилия и его разграничение с другими формами насилия.

Методологическую основу настоящего исследования составляют всеобщий метод познания - диалектический материализм, общенаучные (анализ и синтез, индукция и дедукция, восхождение от абстрактного к конкретному, системно-структурный подход и др.) и частнонаучные (статистический, сравнительного правоведения, формально-логический, исторический, конкретно-социологический (опрос, анализ документов и др.), метод экспертных оценок и др.) методы познания.

Нормативную базу исследования составляют международно-правовые акты, Конституция Республики Казахстан, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РК, законы («О борьбе с терроризмом», «О национальной безопасности», «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях», «О средствах массовой информации», Указ Президента Республики Казахстан от 10.02.2000 №332 «О мерах по предупреждению и пресечению проявлений терроризма и экстремизма»), иные нормативные правовые акты, применительно к теме работы, а также международные акты государств-участниц СНГ и зарубежных стран о борьбе с терроризмом.

Теоретической основой работы являются положения, содержащиеся в трудах отечественных и зарубежных авторов в области уголовного права и криминологии, философии, политологии, социологии, психологии, международного права.

Эмпирическую базу исследования составляют обобщенные данные, полученные в ходе проведения исследования практики борьбы с терроризмом с использованием специально разработанного инструментария.

Теоретическое и практическое значение работы заключается в том, что в результате обобщения и анализа существующих научных подходов по вопросам взаимодействия в сфере обеспечения прав человека и в сфере сотрудничества по борьбе с терроризмом научно обоснованы критерии применения специальных полномочий в контртеррористической деятельности государства.

Сформулированные в работе предложения по совершенствованию международно-правовых норм и законодательства Казахстана, а также институциональной базы противодействия терроризму могут применяться в ходе соответствующей нормотворческой работы.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке ряда положений, касающихся сущности и понятия терроризма, его классификации, необходимости его разграничения с другими формами насилия, а также совершенствования имеющихся правовых определений данного явления.

Практическая значимость исследования определяется тем, что в нем предложены пути решения ряда проблем, возникающих в ходе реализации межгосударственной стратегии стран СНГ в борьбе с терроризмом. Содержащиеся в работе выводы могут быть использованы: в правотворческой деятельности по совершенствованию законодательства в области борьбы с терроризмом; в практической деятельности государственных органов, осуществляющих борьбу с данным явлением; при разработке методических рекомендаций по вопросам квалификации терроризма, отграничения терроризма от смежных составов преступлений, а также по иным вопросам борьбы с данным видом преступлений; при подготовке учебников, лекций, учебных пособий и методических материалов для образовательных учреждений республики; в проведении дальнейших исследований проблем терроризма, а также при рассмотрении тактических и психологических аспектов данной проблемы.

Структура работы обусловлена поставленной целью и вытекающими из нее задачами. Она состоит из введения, двух разделов, включающих 5 подразделов, заключения и списка использованных источников.

1. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ ХАРКТЕРИСТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТЕРРОРИСТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

1.1 Проблемы формирования единых подходов к определению дефиниции «терроризм» и его классификации

Специалисты в области террологии признают, что как явление терроризм многолик и многогранен. Не случайно международному сообществу так и не удалось выработать общеприемлемое юридическое определение терроризма, которое бы признавалась всеми странами, независимо от существующего в них государственного устройства. Именно поэтому в настоящее время насчитывается более сотни различных дефиниций терроризма, а унифицированной оценки данного явления, а также единого подхода к ответам на него не выработано.

Вместе с тем, рассмотрение терроризма только как общественно-политического явления не может иметь полноценного значения для уяснения его сущности, а также выработки путей практического противодействия ему. Именно приоритетность содержательной перед функциональной составляющей терроризма привела к излишней идеологизации его оценок и определений, размыванию границ между собственно терроризмом и другими формами политически мотивированного насилия. Это наиболее наглядно проявляется в предлагаемых многочисленных классификациях терроризма.

Отдельные ученые делают акцент на политической составляющей терроризма и конкретных противоправных действий террористов. Однако, на наш взгляд, по причине присущего им характера повышенной общественной опасности террористические акты не могут считаться политическими преступлениями. Заведомая нелегитимность имманентного терроризму насилия ставит его вне рамок правомерных средств политической борьбы и в силу этого никакие ссылки на политическую природу данного насилия не могут служить ему оправданием.

Кроме того, не могут расцениваться как террористические, хотя и влекут уголовную ответственность, отдельные акты насилия, совершенные лицом или группой лиц, если эти деяния не есть звенья в цепи деятельности специально организованных террористических организаций и групп, а являются следствием нужды, безысходности, бед и отчаяния, вызванных социальной несправедливостью, нищетой, нарушением законных прав и свобод человека, его эксплуатацией, расовой или иной дискриминацией и другим бесправным положением человеческой личности. В данном случае применение насилия не преследует цели воздействия на государственные органы власти и управления и не направлено на нагнетание страха среди населения с целью решения политических целей, а потому называть это терроризмом неправильно.

Затрудняет выработку четкой дефиниции «терроризм» также то, что зачастую в литературе и законодательных актах не проводится четкое отграничение таких понятий, как «терроризм» и «экстремизм».

В этой связи, представляется, что без законодательного разграничения понятий «терроризм» и «экстремизм», в том числе в уголовно-правовом законодательстве, сложно будет преодолеть существующее расширительное толкование отдельных насильственных актов политической направленности как проявлений терроризма.

По мнению отдельных экспертов, учитывая многоаспектность терроризма, его проявления в различных формах и видах выработка общепринятого определения терроризма вряд ли возможна. В частности, как отмечал известный американский ученый Уолтер Лакер, «перегруженный значением по своей природе термин не поддается всем усилиям выработать всеобъемлющее и объективное определение терроризма. Такое определение не существует и не будет найдено в обозримом будущем» [2].

В чем причины столь пессимистичных оценок? Стоит ли «ломать копья», если решение данной задачи в принципе неисполнимо? Для того чтобы однозначно ответить на эти и другие возникающие вопросы, необходимо проанализировать точки зрения ученых из различных стран, занимающихся проблемами терроризма и предлагающих свои определения терроризма.

По мнению профессора Ж. Сервье, «терроризм - наступательная система, используемая лицом или группой, более или менее многочисленной, с тем, чтобы навязать свою волю всему народу, не упуская из виду всю цивилизацию, оказать давление на ход исторического процесса» [3].

Джулиет Лодж рассматривает терроризм как обращение к насилию в политических целях, не относящихся к властям, неправительственных субъектов, нарушающих общепринятые кодексы поведения в отношении выражения неудовлетворения или разногласия или оппозиции преследующему свои политические задачи законным правящим властям государства, которых они расценивают, как не отвечающих нуждам определенной группы людей [4].

По мнению директора лондонского института по изучению конфликтов Б. Крозье, «терроризм - есть мотивированное насилие с политическими целями» [5].

Р. Такрах придерживается точки зрения, что «терроризм - это стратегия посредством использования насилия произвести определенный эффект на группу населения» [6].

Существующие дефиниции терроризма можно приводить и приводить до бесконечности. Однако, как видно из вышеизложенного, в научной литературе и периодической печати существуют различные подходы к определению дефиниции терроризма и основания, по которым они формулируются. В то же время, в основе практически всех предлагаемых определений лежит признание того, что терроризм - это насилие.

Однако, отождествляя терроризм с насилием, авторы не проводят четкую грань между ним и иными близкими, но далеко не идентичными понятиями. Именно поэтому важно определение места терроризма в системе координат насилия вообще.

Одной из главных причин трудностей выработки общепризнанной дефиниции «терроризм» является то, что существуют разногласия государств в идеологических подходах - какие государства признавать демократическими, а какие - тоталитарными, репрессивными, то есть, в отношении каких борьба и насилие будут справедливыми и, отчасти, легитимными, а в отношении каких - нарушающими международные соглашения.

В зависимости от существующего в различных странах общественно-политического устройства, для одних лицо признается террористом, для других - борцом за свободу. Указанное стало не только клише, но также одним из наиболее труднопреодолимых препятствий в борьбе с терроризмом, так как препятствует координации действий международного сообщества.

Очевидно, что политика «двойных стандартов» изначально создает трудности для реализации государствами своего права на защиту от угроз, исходящих от терроризма. Права группы или организации, ведущих борьбу, оказываются неоправданно приоритетными, поскольку формы ответа со стороны собственно государства резко ограничены как международным, так и внутренним правом, а в отношении лиц, применяющих насилие, таких ограничений не существует. По крайней мере, для террористов. Анализ международных правовых актов показывает, что на сегодняшний день действующее международное право позволяет достаточно эффективно контролировать действия государства, которые прямо или косвенно могли стать причиной всплеска насилия, воздействовать на такие действия или же предпринимать ответные (превентивные или карательные) меры в отношении государств, не соблюдающих общепризнанные международные принципы.

Таким образом, международное сообщество выступает арбитром, но только по отношению к государству. Вместе с тем насилие, выходящее за установленные международным правом нормы поведения и стандарты разрешения социальных конфликтов, является преступным и заслуживает жесткой реакции со стороны государства.

Само государство, в случае избыточного (прежде всего, с точки зрения международного гуманитарного права и прав человека) ответа на действия террористов, может быть подвергнуто международному воздействию и принуждено в своих действиях придерживаться установленных стандартов.

Если говорить об универсальных договорах, то первые попытки определения терроризма были предприняты на Мадридской конференции по унификации уголовного законодательства в 1934г. На ней терроризм определили как «применение какого-либо средства, способного терроризировать население, в целях уничтожения всякой социальной организации» [13]. Как видно из определения, многое остается не ясным.

На данный момент в мире существует некоторое количество договоров, конвенций, универсального характера, которые прямо или косвенно затрагивают вопросы борьбы с терроризмом, а также пособничеством, финансированием терроризма.

Начиная с 1963 года, эти договоры содержат в себе основные юридические нормы по борьбе с международным терроризмом во всех его проявлениях, от угона самолетов и захвата заложников до финансирования терроризма. Многие из них были утверждены многими государствами.

14 сентября 1963 года в Токио была подписана Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов, которая вступила в силу 4 декабря 1969 года. Разработана ИКАО. Эта конвенция не содержит определения терроризма. Но здесь есть положение, которое раскрывает понятие незаконного захвата воздушного судна. Незаконным захватом воздушного судна считается незаконное совершение акта вмешательства лицом на борту с помощью силы или угрозы силой, захват или другое незаконное осуществление контроля над воздушным судном в полете или процессе подготовки полета на земле [14].

В 1970 году 6 декабря в Гааге была подписана Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов. Вступила в силу 14 октября 1971 года. Также разработана ИКАО. Впервые в международной практике в состав преступления вносится элемент терроризма, а именно нагнетание ужаса (запугивание, угроза насилия). Также в преамбуле конвенции говорится, что государства-участники настоящей конвенции считают, что акты незаконного захвата или осуществления контроля над воздушным судном, находящимся в полете, угрожают безопасности лиц и имуществ, серьезно нарушают воздушное сообщение и подрывают веру в безопасность гражданской авиации [15].

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, подписанная в Монреале 23 сентября 1971 года, вступила в силу 26 января 1973 года. Разработана ИКАО. Эта конвенция определяет 4 состава, которые считаются незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации. Это совершение акта насилия в отношении лица, находящегося на борту воздушного судна в полете, если такой акт может угрожать безопасности этого воздушного судна. Во-вторых, это разрушение воздушного судна, находящегося в эксплуатации, или причинение ему повреждения, которое выводит его из строя или может угрожать его безопасности в полете. В-третьих, помещение или совершение действий, приводящее к помещению на воздушное судно, находящееся в эксплуатации, каким бы то ни было способом устройства или вещества, которое может разрушить воздушное судно или причинить ему повреждение, которое может угрожать его безопасности в полете. В четвертых, разрушение или повреждение аэронавигационного оборудования или вмешательство в его эксплуатацию, если такой акт может угрожать безопасности воздушных судов в полете [16]. В данную конвенцию были внесены изменения в соответствии с протоколом от 24 февраля 1988 года. Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, расширяет сферу действия Монреальской Конвенции 1971 года за счет включения в состав преступлений тех, что совершаются в аэропортах, и вместе с конвенцией создает правовое пространство: аэропорт - воздушное судно - аэропорт.

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе международных агентов, подписана в Нью-Йорке 14 декабря 1973 года. Вступила в силу 20 февраля 1977 г. В ней говорится, что государства-участники этой конвенции считают, что преступления против дипломатических агентов и других лиц, пользующихся международной защитой, угрожают безопасности этих лиц, создают угрозу поддержанию нормальных дипломатических отношений, которые необходимы для сотрудничества между государствами [17].

Согласно дополнительному Протоколу II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера от 8 июня 1977 г., запрещаются и будут оставаться запрещенными в любое время и в любом месте акты терроризма в отношении лиц, не принимающих непосредственного участия или прекратившим принимать участие в военных действия, независимо от того, ограничена их свобода или нет. В нем, однако, тоже отсутствует определение терроризма, также в нем не имеется отсылочной нормы, которая бы указывала, где найти данное определение [18].

Международная конвенция о борьбе с захватом заложников, подписанная в Нью-Йорке 17 декабря 1979 года, вступившая в силу 3 июня 1983 г., впервые в международно-правовой практике на конвенционном уровне подтверждает, что все акты захвата заложников являются проявлениями международного терроризма [19]. Соответственно, деяния, перечисленные в статье 1 данной конвенции, а именно: захват или удерживание другого лица и угроза убийства, нанести повреждение или продолжение удерживания другого лица для того, чтобы заставить третью сторону, а именно: Государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц - совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложника, тоже подпадают под международный терроризм, согласно диспозиции преамбулы конвенции.

Конвенция о физической защите ядерного материала, подписанная в Нью-Йорке и Вене 3 марта 1980 года, вступившая в силу 8 февраля 1987 года, разработана МАГАТЭ, применяется к ядерному материалу, используемому в мирных целях и находящемуся в процессе международной перевозки, а также хранении и перевозки внутри государства [20]. Ст. 7 данной конвенции определяет составы, которые подпадают под действие настоящей конвенции. Некоторые из них можно отнести к международному терроризму, а именно: использование и распыление ядерного материала, без разрешения компетентных органов; угрозы использовать ядерный материал с целью повлечь смерть любого лица или причинить ему серьезное увечье, или причинить значительный ущерб собственности, или совершить кражу ядерного материала или его захват путем грабежа с целью вынудить физическое или юридическое лицо, международную организацию или государство совершить какое-либо действие или воздержаться от него.

Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников, подписана 4 декабря 1989 года, вводит новое понятие в деле международно-правовой борьбы с преступлениями террористического характера, а именно - наемник, который в силу ст. 1 Международной конвенции означает любое лицо, которое в любой другой ситуации специально завербовано на месте или заграницей для участия в совместных насильственных действиях, направленных на свержение правительства или подрыв конституционного порядка государства иным образом; или подрыв территориальной целостности [21]. Главным отличием наемников является то, что они «принимают участие в таких действиях, руководствуясь желанием получить значительную материальную выгоду, не направлены государством для выполнения официальных обязанностей и не входят в состав вооруженных сил государства».

Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения, подписана в Монреале, 1 марта 1991 года, разработанная ИКАО, расширяет состав преступлений террористического характера путем включения в него использование пластических взрывчатых веществ.

Применимость конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала от 9 декабря 1994 года, одобренной резолюцией 49-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в отношении террористов определяется положением ст. 2, которая гласит: «Настоящая конвенция не применяется к операциям ООН; санкционированным Советом Безопасности в качестве принудительной меры, в которой какой-либо персонал задействован в качестве комбатантов против организованных вооруженных сил» [22]. Таким образом, конвенция выводит из-под своего действия персонал, участвующий в миротворческих действиях, оставляя иной персонал, находящийся на дипломатической и иной службе ООН.

Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом принята в Нью-Йорке, 16 декабря 1997 г. Генеральной Ассамблеей ООН. В преамбуле данной конвенции отмечается, что «террористические акции с применением взрывчатых или иных смертоносных устройств приобретают все более широкие масштабы»; и что самое примечательное, отмечается, что «…убеждены в настоятельной необходимости в разработке и принятии эффективных, практических мер для предупреждения таких актов терроризма» [23], то есть, конвенция причисляет такие деяния к террористическим. Ст. 2 настоящей Международной конвенции определяет составы преступных (террористических) деяний. Статья гласит: «Любое лицо совершает преступление по смыслу настоящей конвенции, если оно незаконно и преднамеренно доставляет, помещает, приводит в действие или взрывает взрывное или иное смертоносное устройство в пределах мест общественного пользования, государственного или правительственного объекта, объекта системы общественного транспорта или объекта инфраструктуры или таким образом, что это направлено против них:

а) с намерением причинить смерть или серьезное увечье; или

b) с намерением произвести значительное разрушение таких мест, объекта или системы, когда такое разрушение влечет или может повлечь причинение крупного экономического ущерба».

В этой конвенции вводится новый элемент терроризма, а именно «причинение крупного экономического ущерба», которое до этих пор не встречалось в универсальных международных договорах.

Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма, принятая в Нью-Йорке 9 декабря 1999 года, не дает определения терроризма. Отмечает лишь то, что «финансирование терроризма является предметом серьезной озабоченности международного сообщества в целом», и «что количество и тяжесть актов международного терроризма зависят от финансирования, к которому террористы могут получить доступ» [24]. Конвенция устанавливает, что каждое государство-участник принимает в соответствии с принципами своего внутреннего права необходимые меры для того, чтобы определить, обнаружить, заблокировать или арестовать любые средства, используемые или выделенные в целях совершения террористических преступлений.

Также существует проект Всеобъемлющей Конвенции по международному терроризму. Он был представлен 28 августа 2000 года на 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН Шестым Комитетом Генеральной Ассамблеи ООН, п. 166 повестки дня «Меры по ликвидации международного терроризма». В преамбуле представлены целых три определения терроризма. Вот одно из них: «…акты терроризма в мире во всех его формах … угрожают жизни ни в чем не повинных людей или приводят к их гибели, ставят под угрозу основные свободы и серьезно посягают на достоинство человеческой личности» [26].

До сих пор международному сообществу не удалось выработать, за исключением Проекта Всеобъемлющей Конвенции, общепризнанное конвенционное определение терроризма, хотя в целом и сложилась целая система элементов, составов и общее понимание этого явления.

К проблеме определения дефиниции «терроризм» непосредственное отношение имеют и трудности с его классификацией. По аналогии с многообразием дефиниции «терроризм» в этом вопросе также существуют различные мнения.

На сегодняшний день в научной литературе и других публикациях наиболее часто можно столкнуться с такими видами терроризма, как политический, государственный, идеологический, уголовный, международный, этнический, религиозный, индивидуальный, военный, криминальный, организованный, идеалистический, ядерный [27], кибертерроризм [28], биотерроризм [29] и др.

Определенную трудность для определения дефиниции терроризма и его классификации представляет собой вопрос соотношения политической и криминальной составляющей терроризма.

При этом трудно не согласиться с мнением М.В. Назаркина о том, что криминологическая классификация видов и форм терроризма по определению не может быть единственной и окончательной, носить абсолютный характер, поскольку это предопределяется, во-первых, многогранностью самого явления, терроризма, что с неизбежностью предполагает наличие большого числа критериев для его классификации (по целям, по мотивам, по составу участников, по способу совершения преступных акций, источникам финансирования и т.д. и т.п.); во-вторых, разнообразием национальных его форм (так, например, терроризм европейский отличается от своего ближневосточного аналога) и, в-третьих, динамизмом, постоянной изменчивостью терроризма во времени (так, терроризм прошлого века отличается от его современных форм, хотя, несомненно, имеет и много общего) [3, с. 41-42].

С точки зрения М.В. Назаркина, за основу классификации современного российского терроризма следовало бы взять ценностно-целевой (идейный) критерий и выделить на его основе терроризм идейный, терроризм одиночек (включая лиц с психическими аномалиями) и так называемый криминальный терроризм [3, с. 48]. Однако здесь наблюдается попытка расчленить черты терроризма, которые в своей совокупности и определяют его сущность (идеологическую направленность и криминальные последствия террористических действий).

Причем в данном случае происходит смешение субъектных и субъективных криминологических характеристик (в субъекты преступления включаются и лица с психическими аномалиями - что само по себе, как правило, исключает обязательный умысел и, как следствие этого, собственно квалификацию деяния как терроризма.

Обстоятельство, при котором из терроризма пытаются выделить как самостоятельные формы политическую и криминальную составляющие, в значительной степени вызвано тем, что происходит смешение понятий.

Очевидно, что само насилие может выражаться как в форме политической борьбы, так и сугубо криминальной деятельности, при этом перечисленные формы не являются выведенными из единого основания, поэтому не могут быть сравнимыми и тем более противопоставляемыми понятиями.

Однако, в нарушение законов логики терроризм, как форму политически мотивированного насилия, обычно делят на политический и криминальный [39]. Некоторые даже отличают подвиды криминального терроризма (мафиозный, гангстерский, бандитский, уголовный и пр.) [3, с. 50]. При этом не учитывается, что терроризм несколько отличается от чисто уголовных преступлений, под которыми следует понимать деятельность организованных криминальных структур, преступную по содержанию, террористическую по форме: взрывы, поджоги, перестрелки с применением автоматического оружия, заказные убийства, захваты заложников с целью получения выкупа и т.п.

По нашему мнению, действия террористов связаны с применением насилия или угрозой насилия против лиц или вещей ради достижения политических целей, они направлены в первую очередь против структур, олицетворяющих власть. В этой связи справедливо мнение Ю.М. Антоняна, отмечающего, что террористы вообще должны быть отграничены от остальных уголовных преступников: «Конечно, терроризм уголовно наказуем, и в этом смысле террористы - по терминологии С.А. Эфирова - уголовники, но все же по существу это очень разные вещи» [40, с. 22].

Более правильной в этом смысле представляется точка зрения, выраженная В.П. Емельяновым, считающим «неточными классификации терроризма, когда наряду с «государственным», политическим, религиозным и т.д. терроризмом выделяется еще и уголовный терроризм, поскольку всякий терроризм уголовный и никакого неуголовного терроризма не существует, но сам уголовный терроризм может иметь подразделения по мотивации (политическая, религиозная, экономическая и т.п.) и по субъекту преступления (совершенный гражданином своей страны или иностранцем, лицом, не обладающим какими-либо полномочиями, либо представителем каких-то государственных структур) [41]. Не случайно в законодательстве различных стран, в том числе Республики Казахстан, терроризм определяется как «противоправное уголовно наказуемое деяние или угроза его совершения в отношении физических лиц или организаций в целях подрыва общественной безопасности, устрашения населения, оказания воздействия на принятие государственными органами Республики Казахстан, иностранными государствами и международными организациями решений либо с целью прекращения деятельности государственных либо общественных деятелей, или из мести за такую деятельность» [42].

Что касается непосредственно проблемы классификации терроризма, представляется наименее спорным и наиболее эффективным с прикладной точки зрения деление терроризма на международный (в том числе транснациональный) и внутренний, поскольку на основе данного деления возможна экстраполяция стандартов, применяемых в отношении преступлений международного характера на акты терроризма, носящие международный характер, а преступлений против мира и безопасности человечества - на террористические акты внутренней направленности.

Сопоставляя понятия агрессии, войны и терроризма, можно, на наш взгляд, отметить наиболее существенную черту, отличающую первых от последнего - это то, что агрессия или война проводятся, как правило, против конкретного государства и его вооруженных сил, а терроризм вовлекает в сферу своего воздействия безвинные массы населения в различных частях планеты.

Для того чтобы выработать приемлемое определение терроризма, необходимо экстраполировать существующие принципы традиционной войны (между странами) на принципы нетрадиционной войны (под ней понимается насильственная борьба между организацией и государством).

Большинство организаций, действующих сегодня на национальной и международной арене и применяющих силовые методы для достижения своих политических целей, вовлечены как в террористические действия, так и в различного рода партизанские войны, тем более что международные соглашения не делают различий между этими двумя видами насилия.

Иначе говоря, отсутствуют правила, определяющие, что запрещено и что позволено в нетрадиционной войне, и часто одинаковые санкции применяются государством в отношении террористов и партизан.

Понимание терроризма именно как традиционного преступления, обладающего лишь специфическими криминологическими особенностями, исключительно важно, прежде всего, для целей эффективного сотрудничества по вопросам международного уголовного правосудия. В частности, выделение терроризма и преступлений террористической направленности в группу «политических» преступлений (в силу идеологической составляющей терроризма как явления общественно-политической жизни) заведомо создает препятствия в таких вопросах, как выдача преступников, а также взаимная правовая помощь по уголовным делам.

Как одна из форм организации и выражения насилия, терроризм часто рассматривается в ряду других насильственных проявлений политической направленности.

Не случайно некоторые исследователи терроризма рассматривают терроризм как особую разновидность социального конфликта.

Например, по определению Ю.Н. Демидова, под социальным конфликтом в социологии понимается крайнее обострение социальных противоречий между различными общностями и группами населения, обусловленное различием их политических, экономических, идеологических интересов, целей деятельности, методами достижения желаемых результатов своей деятельности и т.д. [43, с. 30].

Однако подобное описание мало что дает для понимания сущности терроризма и выработки его дефиниции.

Например, Пол Уилкинсон рассматривает терроризм как насилие среди малых групп, помещая его среди таких насильственных проявлений, как отдельные акты диверсии или атаки на собственность, изолированные попытки убийства, борьба политических организаций и междоусобная борьба, политический терроризм, локальные или мелкомасштабные партизанские операции, международный или транснациональный терроризм, партизанские рейды в зарубежные страны [44].

При разрастании конфликта до уровня массовых выступлений, по этой логике, политическому терроризму соответствует «государственный террор и репрессии», а «международному или транснациональному терроризму» - локальная война. Таким образом, хотя данная классификация и отражает существенные сходные черты между указанными формами насилия, но она страдает основным недостатком - не отражает отличительные (в данном случае - по отношению к террору и различным формам военных конфликтов) черты терроризма.

В последние годы участились случаи, когда захватываются в качестве заложников и удерживаются даже близкие родственники или совместно проживающие с так называемым «террористом». В отдельных случаях подобное происходит по предварительному сговору «заложника» и «террориста».

В вышеназванных случаях применение насилия не преследует цели воздействия на государственные органы власти и управления и не направлено на нагнетание страха среди населения с целью решения политических целей, а потому называть подобные действия терроризмом неправильно.

Затрудняет выработку четкой дефиниции «терроризм» также то, что зачастую в литературе, периодической печати и законодательных актах не проводится четкое отграничение таких понятий, как «терроризм» и «экстремизм».

Отдельные ученые предлагают выделять экстремистский терроризм [49, с. 23]. Очень часто сами политики и ученые, по тем или иным причинам не желающие «обидеть» лиц, причастных к противоправному насилию, предпочитают именовать их не «террористами», а «экстремистами». Например, пресса во Франции и Великобритании никогда не назовет террористов в их странах каким-либо иным словом, однако в отношении террористов других стран употребляются другие слова, такие как «бойцы», «активисты», «борцы за национальное освобождение» или «боевики» [50, с. 34].