Эволюция коммуникативного пространства СССР в эпоху перестройки

Прежде чем разбирать эволюцию коммуникативного пространства СССР эпохи перестройки, выраженную в трансформации общественного восприятия советских базовых ценностей и смыслов, - тему нашего исследования, мы обратимся к феномену общества и взаимосвязанных с этим явлением понятий: для уточнения предмета и объекта нашей работы. Определений общества огромное множество. Наша позиция относительно общества следующая. Вслед за маститыми исследователями общества - Э. Дюркгеймом, К. Марксом, Н. Луманом - мы определяем общество как систему. Общество - особый вид бытия в мире. Бытие - совокупность всех видов отношений, всех входящих в реальный жизненный процесс структур. Дюркгейм определял общество как надиндивидуальную духовную реальность, основанную на коллективных представлениях, и отождествлял общество с социальной реальностью, под которой понимались "существующие в действительности со циальные явления и процессы". Мы будем придерживаться определения Маркса: «Общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу». «Общество, -писал Маркс, т.е. сам человек в его общественных отношениях». Общественные отношения - те взаимодействия общественных элементов - есть то специфическое, что отличает социальные образования от всех других систем материального мира. Маркс определял общество как «продукт взаимодействия людей» и относил к нему производительные силы и производственные отношения, общественный строй, организацию семьи и классов, политический строй, общественное сознание. Глобально все выше перечисленное является продуктом взаимодействия людей. В процессе взаимодействия необходима коммуникация.

Феномен «общество» можно рассматривать под разными углами. Между обществом и сферой коммуникации есть точки соприкосновения. Выстраивается плоскость взаимодействия, то самое коммуникативное пространство, которое и является объектом исследования. Общество есть поле коммуникации. Коммуникация - одна из характеристик общества как системы, форма общественной организации либо среда существования общества. При этом общественные отношения, о которых говорил Маркс, формируют из индивидов не просто их совокупность, сумму, а выводят это объединение на новый уровень сложности: когда в процессе взаимодействия общественных элементов, во первых, появляется цель объединения, а вовторых, в результате взаимодействия исходных субъектов образуются новые качества, не присущие им изначально. Это так называемые интегративные качества системы. «Наличие связи - необходимая предпосылка системности», согласимся мы с утверждением В.Н. Гурьянова. В социальной системе связь между элементами настолько тесная, что и изменения, коснувшиеся одного из элементов, обязательно отразятся на других социальных элементах и даже в целом на системе. Общество обладает структурой, внутренней организацией системы. Общество есть целостная система, а значит, и целесообразная. «В истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничего не делается без сознательного намерения, без желаемой цели». Общественная система характеризуется наличием цели; своими интегративными качествами; наличием компонентов и частей, формирующих структуру и внутреннюю организацию общества. Действия системы по достижению главной систем ной цели есть функции системы и ее компонентов. Каждый из общественных компонентов выполняет свою функцию, производную от функции системы, при этом компоненты выполняют свои, присущие только им, специфичные функции - для достижения своей специфической (частной, не системной) цели. Частная цель отдельного компонента - задача и средство достижения общей цели.

Общество выступает не просто как совокупность индивидов и их общностей (количественно усложненная структура), а как отдельный исторический субъект, характеризующийся собственными законами развития, своим функционалом и своей структурой (качественная компонента которой - деятельность индивидов и их общностей). Оно обладает своим сознанием, которое при этом не является просто суммой индивидуальных сознаний. Еще Э.Дюркгейм отмечал, что «группа думает, чувствует, действует совсем иначе, чем, если бы это сделали ее члены, если бы они были разъединены». Общественное сознание как зеркало объективных социальных процессов все равно выражается в виде деятельности отдельного человека.

Б.М. Грушин пишет, что «к сфере общественного бытия должны быть отнесены все входящие в реальный жизненный процесс структуры, начиная от наиболее фундаментальных экономических и заканчивая порождаемыми ими, но, в свою очередь, также детерминирующими общественное сознание структурами - в узком смысле социальными (связанными отношениями между различными общностями людей - классами, группами и т.д.), политическими, бытовыми, семейными. Общественные субъекты - это носители предметнопрактической деятельности (индивид или группа, что зависит от уровня), взаимодействующие между собой в массовом информационном процессе, а также с индивидуальными представителями этих групп. Субъект массовой информации - определенная социальная группа (или индивид как представитель или выразитель интересов), в ходе своей жизнедеятельности производящий и распределяющий социальную информацию, необходимую для выполнения в обществе управяющих функций.

Таким образом, можно определить сферу соприкосновения общества и коммуникации как коммуникативное пространство: особую среду взаимодействия общественных элементов, использующую для связи посредников в виде СМИ и т.п.

Существует множество теорий коммуникации, изучающих тот или иной аспект указанного явления (теория массовых коммуникаций, научных коммуникаций и т.п.). Существует множество определений «коммуникации». Еще у Даля отмечается значение слова «коммуникация» как «пути, дороги, связи мест». Коммуникация и ее развитие - основной элемент, сопровождающий глобальные мировые изменения. Таким образом, мы можем констатировать, что коммуникация - это способ связи между субъектами. Или, скажем другими словами, «разновидность взаимодействия между субъектами, опосредованная неким объектом». Философская теория коммуникации проясняет смысл тех процессов, функций, задач, которые связываются с процессом коммуникации. Сразу оговоримся, что авторовфилософов, разработавших такую теорию коммуникации, и показавших, как технологии коммуникации преобразуют общество в целом, немного. Философская интерпретация ком муникации никогда не ограничивалась пониманием коммуникации как про стого речевого акта. Независимо от позиций философов относительно пони мания природы коммуникации, для них в изучении коммуникации есть не сколько констант: это не только базовая формула Адресант - сообщение - адресат, но и образующаяся в процессе коммуникации медиареальность, коммуникативное пространство как особое измерение реальности социума. Воздействие на коммуникативное пространство информационных потоков СМИ, сетевых сообщений, смысловых коннотаций культурных текстов позволяет представить поразному то коммуникативное пространство, в котором существует общество. Представление о небывалом развитии коммуникации настолько широко распространено, что кажется, будто в науке представлено множество конкурирующих теорий и концепций, раскрывающих феномен коммуникации. На деле таких теорий не слишком много. Особой фигурой в этом ряду является известный немецкий философ и социолог Никлас Луман. Лумановская трактовка коммуникации выделяется из числа прочих тем, что, по сути, отождествляет коммуникацию и общество как систему. Коммуникация определяется Луманом как специфичная операция, характеризующая исключительно социальные системы. Общество как система - это не сущность или состояние (сообщество людей, связь индивидов), это операция, которая производит и воспроизводит эту постоянно функционирующую систему. Луман не нов в том, что определяет ключевую характеристику общества в процессе, Маркс в качестве ключевой характеристики общества выдвигал процесс материального воспроизводства общества, а само общество как совокупность классовых отношений. Однако Луман впервые в истории социальной мысли сводит весь социальный процесс к единой операции и дает новое истолкование сущности общества.

Под коммуникацией Луман понимает не передачу некоего смыслового содержания от одного индивида к другому или от передатчика к приемнику, а «некое историческиконкретно протекающее, зависимое от контекста событие». Коммуникация - единый акт, который самостоятелен и самодостаточен как единое целое. Коммуникация является операцией, в ходе которой происходит перераспределение знания и незнания, а не связь или передача информации. Ситуативность коммуникации обусловлена тем, что величина знания/незнания зависит от времени и места и не может быть константой. В нашем представлении об информации заложена своего рода конструктивистская теория познания, в которой знание всегда продуктивно и имеет прикладной характер. Информацию порождает только взаимодействие общественных элементов, информация характеризует действия и события, несет в себе знание конкретных характеристик предмета познания и не участвует в создании более общего, понятийного представления о предмете. Информация характеризует состояния системы, происходящие и потенциальные изменения системы. Функциональный смысл коммуникации заключается в том, что направлять общественное развитие и обеспечивать жизнедеятельность общества.

Наибольшим вызовом для Лумана в рамках его концепции явилась проблема взаимодействия систем сознания и коммуникативных систем. Исходя из посылов Лумана, эти системы, функционируя, не могут взаимодействовать друг с другом. В коммуникации не происходит соединения сознаний или обмена мыслями. «Не существует социально опосредованной коммуникации от сознания к сознанию, и не существует коммуникации между индивидуумом и обществом.… Только сознание может думать (но именно не внушать или передавать другим образом мысли другому сознанию) и только общество может коммуницировать». В то же время их структурные соответствия столь тесно взаимообусловлены, что «без сознания нет коммуникации, как без коммуникации нет сознания». Причем их отношение ассиметрично - можно мыслить сознание вне коммуникации, но нельзя - коммуникацию вне сознания.

Коммуникация, отмечает Луман, тотально (т.е. в каждой операции) завязана на сознание, хотя бы потому, что только сознание способно воспринимать чувственно, а функционирование коммуникации (устной, письменной) предполагает чувственные элементы. Структуры, обеспечивающие соответствие сознание и коммуникации, лежат не столько в сфере физиологических процессов, сколько в специфически генерированной с помощью когнитивных процессов области материальных знаков, создающих в ходе эволюции такие явления как язык, письмо, книгопечатание. Именно внутри смысловых операций, имеющих дело с языком, встречаются сознание и коммуникация. Основной поддержкой сознанию здесь служит то, что звуки и образы языка кардинально выделяются на фоне иных звуков и образов, встречающихся в окружении психических систем. В рамках структурного соответствия сознания и коммуникации, отмечает Луман, сознание выступает медиумом для коммуникации как формы. В качестве медиума сознание предстает для наблюдателя пространством свободы и возможностей коммуникации, совокупностей слабо связанных элементов, которым придает структуру лишь коммуникация.

Коммуникация происходит внутри системы, а не между разными системами. С коммуникацией имеет дело только общество. Важнее всего, что для Лумана коммуницируют не субъекты, не сознание, коммуницирует общество.

«Любая социальная коммуникация является самонаблюдением общества, а значит, общество присутствует всегда и везде, где только возможна коммуникация людей». Более того, коммуникация коммуницирует посредством коммуникации, и никак иначе. Общество может регулировать свои коммуникации лишь посредством коммуникаций. Немецкий социолог для объяснения существования общественной системы вводит понятие автопоэзиса, которое он позаимствовал у аргентинских биологов Франческо Варелы и Хумберто Матураны, лауреатов Нобелевской премии. Эти ученые в своем исследовании сделали акцент на способности органических систем к автопоэзису как механизму саморепродукции живых существ. Живые системы автопоэтичны, потому что организованы так, чтобы вновь и вновь воссоздавать свои структуры, не взирая не энтропийное давление внешней среды. Автопоэзис (или аутопоэзис) - это способ процессирования смысловых структур посредством коммуникации. Именно посредством смысловой коммуникации происходит воспроизводство социума.

Замысел Лумана - дать объяснения процессуальности и операциональности, а не предметности мира. Его предмет наблюдения - социальные отношения, т.е. отношения смысла, которые не имеют предметности, а состоят из сетей реляций и рекурсий, операций и селекций. Коммуникация создает пространство для коммуникативного конституирования смысла в формах языка, социального действия и общества.

Для понимания предлагаемой концепции коммуникации следует вникнуть еще в один ключевой для Лумана элемент его теории - в трактовку познания как наблюдения. Наблюдение является не просто восприятием действительности, это отдельный вид системных операций. Наблюдение есть «различие, которое создает различие», т.е. операция, которая полагает различие. Операция наблюдения обозначает одну сторону формы и тем самым отличает ее от другой. Обозначение той стороны, на которой находится сам наблюдатель, является самореференцией, различение иной стороны образует инореференцию системы. Постоянно осмысляя обе стороны, наблюдатель формирует комплексные смысловые структуры.

С помощью фигуры наблюдателя становится очевидным парадокс авторефлексивности познания. Наблюдатель может видеть все, но он не может видеть самого себя в наблюдении. Наблюдатель и операция наблюдения слепы для самих себя. Это ненаблюдаемость наблюдения образует «слепое поле», которое служит конститутивной предпосылкой наблюдения, мотивируя к дальнейшему познанию.

Наблюдение есть операция, которая как операция остается ненаблюдаемой. Но эту операцию может наблюдать другой наблюдатель, наблюдая наблюдателя. Иными словами, наблюдение первого уровня можно наблюдать с точки зрения наблюдения второго уровня. Наблюдатель первого уровня не может видеть единства различия смысловой формы, которое способен видеть наблюдатель на более высокой ступени. Полнота наблюдения предполагает более высокий порядок наблюдения. Луман отмечал, что особенностью человеческого разума как раз и является способность к наблюдению второго по рядка. В то же время именно эта способность может вести к ситуации, когда наблюдение может уже иметь дело не с реальностью, а только с наблюдениями, смешивая их с реальностью, как это происходит, например, с «реальностью масс-медиа». Медиареальность есть наблюдение второго порядка. Луман в 1996 году писал, что открывшаяся для человечества возможность «наблюдения за наблюдением» уже не дает по-другому взглянуть на мир.

Коммуникация по Луману вычеркивает отдельных субъектов, это операции смыслов, конструирующие общество (как отмечает Назарчук, Луман писал об этом в 1987 году). «В окружении нет ничего, что соответствует позна нию; ибо все, что соответствует познанию, зависит от различений, внутри ко торых оно обозначает нечто как «то» или «не то». В окружении не ни вещей, ни событий, если эти понятием должно обозначаться то, чтото иное всякому иному. Даже окружения нет в окружении, т.к. это понятие обозначает нечто только в отличие от системы».

Само понятие коммуникации нельзя свести ни к определению понятию коммуникативного действия (Хабермас), ни к пониманию коммуникации как переносу информации. Коммуникация для Лумана - различение информации, сообщения и понимания. Коммуникация осуществляется лишь тогда, когда можно синтезировать эти три аспекта. В основу понимания должно быть заложено различение акта сообщения и самой информации. После того, как происходит удовлетворение первой предпосылки - различения акта сообщения и самой информации, сама коммуникация как процесс и операция начинает заниматься информацией или основаниями того, почему нечто высказывается непосредственно здесь и теперь; или трудностями понимания смысла коммуникации, или, наконец, следующим шагом: должен ли предложенный смысл быть принят или отклонен. Таким образом, различение информации, сообщения и понимания является тем различением, которое производит различения и которое, будучи однажды совершенным, поддерживает деятельность системы. Коммуникации могут быть восприняты или отклонены, постоянно создавая бифуркации восприятия и отклонения. Каждое коммуникативное событие закрывает и открывает систему. И только вследствие этой бифуркации может иметь место история, ход которой зависит от того, какое направление будет выбрано.

Коммуникация обладает структурой, она есть единство трех элементов: со общения, информации и понимания. Только в этом единстве происходит коммуникация, каждый из элементов по отдельности ничего не значит. Коммуникация охватывает «потенциал осмысленно информирующих, постоянно тематизируемых сообщений, которые, соединяясь вместе, могут осуществлять коммуникацию». После того, как информация проявляется, она не исчезает бесследно, а оставляет структурный эффект, изменяя состояние системы. Реагируя на это изменения, меняется вся система. После прихода информации система не может существовать по-старому. Те сообщения, которые не ставят под вопрос прежнее состояние системы и не побуждают к реакции, не несут в себе информации и не являются информацией.

Информация функционирует как «новое», создающее смысл. Информация, подчеркивал Луман, есть неожиданная селекция. Из нескольких возможностей. Будучи неожиданной, эта селекция побуждает к новым контингентным операциям, которые были бы столь же неожиданными без получения этой информации, но становятся после этого логичными для системы. Поэтому Луман называет информацию «событиями, которые ограничивают энтропию, не разрушая системы». Система идентифицирует свои изменения как информацию, когда сопоставляет их с ожиданиями. Только новое имеет информационное содержание. Информация может только однажды изумить. Так, ин формационная составляющая в новостях может прозвучать только один раз. Повторенное дважды, сообщение не будет нести информацию, хотя будет не сти смысл. Поэтому, подчеркивает Луман, следует различать информацию и смысл. Повторение информации будет нести тот же смысл, ту же селекцию. Но повторить тот системный эффект такое сообщение не может. Всякая ин формация транслируется посредством сообщения, но не всякое сообщение несет в себе информацию.

Сообщение - это наиболее выраженный динамический элемент коммуникации и является действием, обусловленными временным характером протекания коммуникации. Именно благодаря природе сообщения как акта вся коммуникация имеет временное продолжение и ритм, начало и конец. Сообщение отвечает за то, что информация не только существует, но и передается дальше, побуждает к следующим операциям. Поскольку информация контингентна и контекстна, сообщение должно транспортировать эту контингентность. Другими словами, ее действие заключено в создании того же кон текста у приемника сообщения, который имеется у передатчика. Коммуникация, формулирует Луман, «является определенным способом наблюдения мира путем различения информации и сообщения, которых слишком часто сводят вместе. Сообщение следует отличать от окружения, например, как отличают слова от окружающих фоновых звуков». Информация может быть сообщена, но не понята. Понимание является последним элементом, который завершает коммуникацию, поэтому коммуникация совершается в тот временной момент, когда происходит понимание. Понимание совершается на основе наблюдения различия информации и сообщения. В понимании коммуникация схватывает различие между информационной ценностью содержания сообщения и основаниями, из которых совершается сообщение. Таким образом, сообщение вырывается из потока восприятия. «Информация не понимается сама из себя, для ее сообщения нужен особый код, который расшифровывается в понимании». Понимание является видом обработки ин формации, в котором коммуникация реализуется как автопоэтический процесс. «В основе социального порядка лежит полагание взаимопонимания и коммуникации».

В понятии коммуникации Луман выделяет также элемент, который характеризует коммуникацию как последовательный процесс примыкающих друг к другу операций. Это тема. Темы привлекают внимание, открывают и ограничивают отдельные коммуникационные последовательности. Темы характеризуют вещественное измерение коммуникации. Посредством тем смысловые границы системы расширяются или сужаются. Темы предвосхищаются предысторией и структурой ожиданий коммуникации. Так, до деталей можно представить коммуникацию, которая ведется на футбольном поле, в семье или в магазине. «Темы являются программами действий языка, определяет Луман.

Понятию темы коррелятивен элемент реплики - своего рода «взноса» в тему. Коммуникацию характеризует также и различение «темы и реплики». Ком муникационные взаимосвязи упорядочиваются посредством тем, на которые ссылаются реплики. Темы переживают по времени реплики, они связывают различные реплики в более длительную, краткосрочную или долгосрочную смысловую связь. Отношение тем и реплик имеет природу различия уровней и предполагает некоторый баланс: порог тематизации не позволяет темам расширяться бесконечно; тематическое насыщение не позволяет размножать ся до бесконечности репликами..

Итак, мы вслед за Луманом, в трактовке процесса коммуникации переходим от традиционной модели двучленной селекции (передатчик-приемник) к трехчленной селекции. Коммуникация может происходить, когда информация, сообщение и понимание координировано соединяются вместе. Текстовая и языковая коммуникация определяется логикой контекста.

В годы перестройки (19851991) зафиксировано окончательное разрушение советской системы смыслов, которая отвечала за самовоспроизводство общества как автопоэтической системы (мы вслед за Н. Луманом определяем общество как автопоэтическую систему, которая саморегулирует, самоорганизовывает и самовоспроизводит себя).

С точки зрения Лумана, неправомерно разделять язык и речь. Фонетическая форма первична и в смысле социальной эволюции предшествует письму.

«Языковая коммуникация в первую очередь является процессированием смысла в медиуме звучания», отмечает Луман. Язык в своей данности - на столько неординарный и дифференцированный медиум, что обладает великолепной способностью привлечения внимания при передаче сообщения. Говоря о языке, Луман имеет в виду даже не речь, а процесс речи, говорение. Говорение является бросающимся в глаза поведением, специализированным и дифференцированным специально для коммуникации. Письмо же ссылается на это свойство, предполагая «внутреннюю речь», произнесение слов «про себя».

Форму языка образует различение звука и смысла, неразрывно связанных между собой. Но исходный медиум языка образует не «материя звука», а слабо связанное множество слов, которое может при помощи грамматики составляться в конкретные предложения, жестко связанные между собой и генерирующие фиксированный смысл. Посредством различения слова и предложения язык создает способность к контингентным комбинациями, которые и используются для с образования смысловых форм. Язык генерализирует смыслы, подводя в предложения словесные идентичности под разные ситуации.

Ключевой структурой, опосредующей функционирование языка - и это цен тральный пункт лумановского учения о языке, является его бинарный код. В случае языка кодирование заключается в предоставлении коммуникацией «публичной оферты» принять сообщаемое содержание или его отвергнуть, сказать «да» или «нет», Как и в других системах, бинарный код позволяет системе оперативно выбирать одно решение из двух и таким образом вы страивать свои операции во времени. Кодирование помогает системе с помощью утверждения или отрицания создавать идентичности, которых нет в при роже, чтобы свободно оперировать ими. Это такие идентичности, которые остаются тождественными, в то время как коммуникация переходит от утверждений к отрицаниями и обратно. С помощью кодирования становится возможным ставить под сомнения или отклонять сообщаемое, делая возможными и ошибку, и обман. Любое предложение может быть отрицаемо, и в этом заключена полнота кодирования, которая не зависит от намерений участников коммуникации и является условием самокоррекции коммуникационного процесса. Кодирование замыкает систему, которая иначе оставалась бы открытой. Благодаря взаимному стразу отклонения возникает интерес к пониманию, говоря более обще, идеальная норма усилия к взаимному пониманию согласию. Луман полемизирует с Апелем и Хабермасом, утверждая, что бинарный код гарантирует автопоэзис коммуникации. Гарантированный консенсус отчасти ослабляет интерес к коммуникации. Поэтому те средства, которые служат развитию и распространению коммуникации, ориентированы на проблематизацию.

Таким образом, именно языковая обработка информации посредством упорядочивания селекций принятия и отклонения ведет к структурированной коммуникации, т.е. к возникновению общества. Отсутствие этого, т.е. разновероятность принятия и отклонения коммуникационных сообщений, Луман отождествляет с понятием социальной энтропии. Однако тут мы не согласимся с уважаемым немецким социологом, поскольку коммуникация, на наш взгляд, способствует возникновению общества только в процессе какой-либо общей деятельности, а именно, труда.

Луман отводит особое место роли письменного языка и сообщения для становления комплексности современных обществ. Он разводит язык и письмо как разные виды медиумом коммуникации.: письмо не замещает и не восполняет, а скорее дополняет язык. Функции и возможности, которые открывает письмо, достаточно самостоятельны для того, чтобы говорить о нем как о полноценном социальном генераторе коммуникации носителем знака при письме становится не звук и не акустические восприятия, а материально воспринимаемый знак. Структурная дифференциация знаков в письме способна служить самостоятельной знаковой системой, никак не связанной с фонетическим уровнем языка. Для этого не требуется соответствия звуков и букв, письмо питается собственными структурными дифференциациями. Через движение от идиограмм к слогам и буквам развивается различение знака и смысла. Это коренное отличие позволяет яснее обнаружить различие слова и смысла. Языковая коммуникация трансформируется в форму текста, обособленность и самобытность которого более очевидна и убедительна, чем в уст ной речи. Интерпретация текста происходит посредством ссылок на прежние тексты, что гораздо легче осуществить, чем в устной коммуникации. Интерпретация способа сама создает тексты, множа интерпретации интерпретаций. Текст более четко, чем речь, способен замыкать область коммуникации.

Если устная речь вовлекает в процесс коммуникации присутствующих здесь и превращает в коммуникации в актуальное событие из категории «здесь и сейчас», то письмо размывает временные и пространственные границы для участников коммуникативного акта. Благодаря этому явлению возникают новые пространства интерпретации, которые на порядок увеличивают возможности примыкания коммуникативных ссылок. С письмом начинается телекоммуникация, коммуникативная достижимость тех, кто «удален» в пространстве и времени. Посредством этого происходит трансформация коммуникационных возможностей, что, в свою очередь, способствует изменению структуры общественной системы. Письменная речь смещает и растягивает во времени принятие или отвержение языковой оферты. Вырастает порог доступа к пониманию сообщения: адресат может легко отказаться от получения сообщения или отложить его, и здесь у адресанта нет даже средств контроля.

Особенности письма заключатся и в совершенно новом протекании временности коммуникации. Текст предполагает фиксацию времени и в этом смысл порывает с ощущением жизни вместе со временем. Письмо меняет конституцию и значение памяти для коммуникации. Отныне больше предметов коммуникации может быть забыто или вспомянуто, чем прежде. Понимание благодаря текстам не влечет за собой более перегрузки сознания. Новое качество приобретает процесс обучения, который открывает возможность создания схематизмов и абстрактных понятий, никогда не возникших бы в рамках устной коммуникации. Прошлое как «записанная история» и как наличный текст получает отныне невиданную прежде власть над настоящим. «Время не может больше называться властью забвения», пишет Луман.

Первоначально письмо служило сохранению в памяти сакральных текстов, точнее, очерчиванию пространства религиозной тайны от широкой коммуникации. Утрата элитами контроля над навыками чтениям широких масс породило новую отрасль массовой коммуникации (литература, письменная пере писка и т.п.). Становясь общественно используемым письмом, последнее быстро разрывает оковы политического контроля - вначале в форме культуры дебатов, охватывающих все возможные темы, затем в форме общественной критики, обосновывающей задачи трансформации социальных структур. Эволюция письма, отмечает Луман, постепенно провоцирует эволюцию способов наблюдения высоких порядков, и в особенности наблюдения других наблюдателей. В этом огромное значение письма для социальной эволюции. Устная речь развивается преимущественно в рамках коммуникации первого уровня. Письмо открывает совсем иные возможности для коммуникации: путем цитирования, интерпретации, критики оно делает коммуникацию пред метом коммуникации и становится наблюдателем коммуникации, наблюдателем второго уровня. Это открывают путь к обретению новой степени сложности коммуникации, свойственному современному обществу. Письмо, в отличие от речи, открывает пути для создания сложных формальных языковых структур, для оформления интеракций в публичной сфере, позволяя дисциплинировать путем публичных предписаний весь ход общественной жизни. Этот эффект охватывает государственное управления, право, экономику, политику, позволяя дифференцироваться функциональным структурам общества.

Луман различает медиумы, которые служить количественному распространению коммуникации в обществе, и медиумы, которые качественно преобразуют общественную коммуникацию. Медиумы, которые качественно преобразуют общественную коммуникацию. Медиумы первого типа, т.е. масс-медиа, транспортируют коммуникацию, которая создается благодаря медиумам второго типа. Масс-медиа играют подчиненную роль в лумановской концепции: в отличие от традиционно высокой оценки роли масс-медиа Луман не отводит им центрального значения в функционировании общества, а основное внимание переносит на символически генерализированные медиа, под которым понимает начала, конституирующие функциональные подсистемы общества, деньги, власть, любовь. Луман отмечает, что «за каждой коммуникацией в системе следует неидентичная коммуникация, но она соответствует общему коммуникативному коду системы, его смыслу, и всегда предопределена ранее происходящими коммуникациями».

Феномен коммуникативного пространства. Его уровни и элементы. Понятие коммуникативного пространства не имеет четкого определения в науке. К слову, именно эта проблема являлась одной из важнейших при ра боте над нашим исследованием. Коммуникативное пространство довольно часто исследователи отождествляют с информационным пространством, с общественным дискурсом и т.п. Исследователей, изучающих в каком бы то ни было аспекте коммуникативное пространство, независимо от их методо логического основания, объединяет то, что для них точка отсчета коммуни кативного пространства - это адресант, «говорящий». Известный лингвист и литературовед Б.М. Гаспаров отмечает, что именно «говорящий» формирует процесс и «продукт» коммуникации - его «когнитивно-дискурсивные пред ставления» о реальности, в которой находится адресант. Коммуникативное пространство различают по его стилистическим и функциональным параметрам (коммуникативное пространство разговорной речи или игровое коммуникативное пространство), в узком смысле его могут трактовать как проксемическое коммуникативное пространство, как коммуникативное пространство отдельного текста.

«Всякий акт употребления языка - будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в разговоре - представляет собой частицу непрерывно движущегося потока человеческого опыта. В этом своем качестве он вбирает в себя и отражает в себе уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых он был создан: коммуникативные намерения автора, всегда множественные и противоречивые и никогда не ясные до конца ему самому; взаимоотношения автора и его непосредственных и потенциальных, близких и отдаленных, известных ему и воображаемых адресатов; всевозможные Їобстоятельства? - крупные и мелкие, общезначимые или интимные, определяюще важные или случайные, - так или иначе отпечатавшиеся в дан ном сообщении; общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом, и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности, жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; и наконец - множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия: ассоциаций явных и смутных, близких или отдаленных, прозрачно очевидных и эзотерических, понятийных и образных, относящихся ко всему сообщению как целому или отдельным его деталям». «Совокупность и взаимодействие всех этих аспектов» - это, по Б.М. Гаспарову, и есть коммуникативное пространство - целостная коммуникативная среда, «в которую говорящие как бы погружаются в процессе коммуникативной деятельности».

Т.А. Воронцова, вслед за Гаспаровым, определяет коммуникативное пространство как «зону реальных и потенциальных контактов каждого из участников с точки зрения говорящего (адресанта)». Н.В. Лукьянова в своей ста тье «Уровни соподчинения семиотических элементов в коммуникативном пространстве» определяет коммуникативное пространство как «пространство существования, производства и функционирования множества значений, объединенных силой мысли человека и обладающих определенной иерархи ей». Лингвопрагматический подход к языку соотносит коммуникативно-прагматическое пространство с языковыми (типы речевых актов, речевые ходы и т.д.) и ментальными структурами (пропозиции, пресуппозиции, импликатуры), обеспечивающими целенаправленность, целесообразность и уместность, а также успешность и удачность коммуникативных действий каждого из партнеров по коммуникации».

«Очевидно, что при любом понимании коммуникативное пространство многомерно, подвижно, изменчиво, его невозможно структурировать, по крайней мере, однозначно. Вместе с тем, в ракурсе конкретного предмета исследования в коммуникативном пространстве можно с определенной долей условности обозначить сферы, с данным предметом связанные. Лингвопрагматический подход в широком понимании, как известно, исследует не только структурные составляющие коммуникативного процесса, но и его дискурсивные характеристики (в которые, по определению, должен быть включен и когнитивный аспект)».

«В соответствии с данным подходом, в коммуникативном пространстве нам представляются значимыми следующие сферы: 1. Собственно речевая сфера актуальна в непосредственном межличностном общении. Это своего рода дискурсивные конвенции по поводу речевого участия в процессе коммуникации каждого из собеседников. Границы этой сферы определяются правилами коммуникации в конкретном дискурсе и параметрами конкретной речевой ситуации. Например, ситуация научной конференции предполагает, с одной стороны, регламентированную последовательность речевого участия коммуникантов (доклад - вопросы к докладчику - обсуждение доклада), с другой - в соответствии с конвенциями научного дискурса («ни у кого нет монополии на научную истину») - равное право на речь всех участников коммуникации независимо от должностей и ученых званий. 2. Аксиологическая сфера коммуникативного пространства рассматривается нами как актуальная для данного коммуникативного акта система ценностей и оценок каждого из коммуникантов. Взаимодействие коммуникантов в данной сфере коммуникативного пространства происходит как при непосредственной (межличностной), так и при опосредованной коммуникации (например, через СМИ), когда не про исходит мены коммуникативных ролей адресанта и адресата. 3. Когнитивная сфера коммуникативного пространства - это система ключевых концептов, актуальных для данного коммуникативного акта, своего рода картина мира, которая репрезентируется адресантом и адресатом в рамках данного дискурса. Данная сфера коммуникативного пространства может быть определена для любого типа коммуникации и для любого типа дискурса: от приватных бесед до социально значимых типов дискурса».

«Коммуникативно-прагматические типы речевого поведения - это фактически установки говорящего на тот или иной путь формирования коммуникативного пространства. По большому счету, адресант (говорящий) ориентируется на одну из трех установок: 1) осуществить вторжение в коммуникативное пространство адресата, деформировать его в соответствии с собственной картиной мира, представлениями, оценками и т.д.; 2) эксплицировать собственные представления и оценки, не стремясь при этом существенно изменить представления и оценки адресата; 3) создать общее с адресатом качественно новое для себя и для него коммуникативное пространство».

Таким образом, понятие коммуникативное пространство, по мнению Т.А. Воронцовой, органически встраивается в ряд с другими, синонимическими ему понятиями, адресант, адресат, речевое поведение, коммуникативное намерение, коммуникативная стратегия. Коммуникативное пространство характеризуется тем, что генератор информации и ее получатель обладают активными, формирующими эту коммуникацию, в том числе и при помощи посредников - средств коммуникации - ролями. Отличие коммуникативного пространства от информационного заключается в том, что информационное пространство включает в себя всю информацию, циркулирующую в обществе. В информационном пространстве нет активных контрагентов. Н.В. Лукьянова отмечает, что в коммуникативном пространстве существуют определенные семиотические паттерны модели или образцы чего-либо. Собственно, именно поэтому предметом нашего изучения стала эволюция коммуникативного пространства, поскольку в нем циркулируют базовые смыслы и ценности общества (в нашем случае - советского эпохи перестройки). Основными параметрами коммуникативного пространства являются плотность и протяженность. Плотность коммуникативного пространства подчеркивает его неоднородность, зависящую от интенсивности и количества взаимодействий. Протяженность обозначает коммуникативную дистанцию между взаимодействующими элементами. Соответственно, близкая дистанция характеризует взаимоотношения в условиях малых социальных групп, на уровне групповой (малая группа) и межличностной коммуникации. Дальняя дистанция характерна для массовой коммуникации, участники которой, как правило, не вступают в непосредственный контакт. Связь между такими элементами выстраивается при помощи специальных технических средств - в широком смысле, средств массовой коммуникации, уже - средств массовой информации.

Советский исследователь коммуникации писал: «Движение информации в обществе в условиях противоборства двух мировых систем не просто коммуникативный феномен, а идейно-политический процесс формирования общественного мнения, отношения к фактам и действительности и выработки социальной ориентации».