Россия в ХХ веке

В декабре 1947 г. проводится денежная реформа, носившая в целом конфискационный характер. Деньги менялись в соотношении 10 старых рублей к 1 новому. Более щадящий режим предусматривался для средств, хранившихся на личных счетах в сберкассах. Но эта льгота коснулась лишь немногих, ибо сумма вкладов была в 15 раз меньше годового фонда зарплаты рабочих и служащих, иначе говоря - скудные сбережения граждан хранились тогда в <кубышках> дома. И все же реформа помогла в короткий срок пресечь инфляцию и стабилизировать расстроенную войной финансовую систему. Еще большее значение имела одновременная с денежной реформой отмена карточного распределения товаров, превратившегося в своеобразный символ военного лихолетья. После этого правительство приступило к постепенному повышению зарплаты рабочим и служащим, а также к регулярному снижению розничных цен на товары широкого потребления: оно проводилось ежегодно с 1948 по 1954 г. Правда, в то же самое время реализовывалась программа принудительного распространения облигаций госзаймов, на покупку которых уходило в среднем 1-1,5 месячной зарплаты в год. Это заметно обесценивало выигрыш населения от снижения цен. Тем не менее размер реальной заработной платы рабочих и служащих медленно повышался. Если в 1944 г. он составлял 64% от уровня 1928 г., в 1948 г.- 59%, то в 1952 г.- уже 94%, а в 1954 г.- 119%. Были восстановлены отпуска и 8-часовой рабочий день, улучшено лечебное и санаторное обслуживание трудящихся. В 1948-1950 гг. около 5,5 млн рабочих и служащих получили путевки за счет профсоюзов в санатории, профилактории и дома отдыха.

Параллельно со всеми этими мерами, носившими в части демократизации политического режима чисто внешний, декоративный характер, сталинская администрация наращивала наступление на втором, главном направлении. Суть его заключалась в укреплении личной власти диктатора, усилении партийно-государственного контроля над различными сферами общественной жизни, в борьбе с вольномыслием, сплошь и рядом перераставшей в прямые репрессии как против отдельных лиц, так и целых категорий советских граждан.

Прежде всего власти постарались изолировать тех людей, чье пребывание на воле было сочтено <опасным для общества>. В их число попали бывшие военнопленные, вернувшиеся из фашистских лагерей на Родину (2,4 млн человек), и несколько миллионов репатриантов. Многие из них опять оказались в заключении или в ссылке В отношении рабочих и служащих продолжал действовать жесткий Указ Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г., устанавливавший судебную ответственность за <самовольный уход с предприятий>, прогулы и опоздания на работу, и еще более суровый Указ от 26 декабря 1941 г. Последний предусматривал за <самовольный уход> наказание лишением свободы сроком от 5 до 8 лет. Лишь в марте 1947 г. прекращается применение Указа 1941 г., и то далеко не по всем отраслям промышленности.

Еще сильнее административное давление ощущало на себе колхозное крестьянство. Крестьяне продолжали жить без паспортов т. е. были лишены права свободного перемещения по стране, оказываясь в положении <крепостных> своих колхозов. Сохранялся <обязательный минимум трудодней>. За невыполнение этой нормы грозило судебное преследование, в результате которого колхозник мог лишиться свободы или как мера наказания у него отбирался приусадебный участок - основной источник существования для крестьянина.

Особую головную боль у апологетов сталинского режима вызывала интеллигенция. И это не было случайным. На переломных рубежах истории ее представители являли собой самый чувствительный нерв общественного сознания, служили своего рода <генератором> идей, которые, проникая в массы и овладевая ими, могли превратиться в реальную политическую силу. Именно поэтому на интеллигенцию и обрушился главный удар сталинского руководства.

В августе 1946 г. по инициативе И. В. Сталина было принято постановление ЦК ВКП(б) <О журналах <Звезда> и <Ленинград>, а затем серия других <идеологических> постановлений (<О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению>, <О кинофильме <Большая жизнь>, <Об опере Мурадели <Великая дружба> и др.). Они дали сигнал к публичной травле многих выдающихся деятелей культуры: А. А. Ахматовой, М. М. Зощенко, Э. Г. Казакевича, Ю. П. Германа, композиторов В. И. Мурадели, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна, Д. Д. Шостаковича, кинорежиссеров Г. М. Козинцева, В. И. Пудовкина, С. М. Эйзенштейна и др. Развернутая кампания имела целью <приструнить> интеллигенцию, втиснуть ее творчество в прокрустово ложе <партийности> и <социалистического реализма>.

Аналогичные цели преследовали и <дискуссии> по естественным и гуманитарным наукам. Начало им положил разгром генетики, учиненный при поощрении политического руководства страны президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ) Т. Д. Лысенко. На сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 г. представители этого одного из ключевых направлений современного естествознания были объвлены <лжеучеными>, а их труды - <вне закона>. Вскоре поя"рдовало осуждение кибернетики как <оккультной науки> и с ужанки империализма>, а также квантовой механики. Резкой критике подверглись видные философы, языковеды, экономисты.

Последних И. В. Сталин обвинил в <научном невежестве>, поскольку, по его мнению, они не понимали, что <товарное обращение несовместимо с перспективой перехода к коммунизму>.

В конце 40-х гг. началась кампания по борьбе с <космополитизмом> и <низкопоклонством перед Западом>. Всячески разжигая шовинистические и антисемитские чувства, власти пытались усилить идейно-политическую и культурную изоляцию страны, подготовить общественное мнение к очередным испытаниям, которые сулило балансирование на грани <холодной войны> и прямого вооруженного столкновения с Западом. Одновременно решалась и более широкая задача: наряду с воссозданием пошатнувшегося в войну образа внутреннего врага идеологически обеспечить вторую (после середины 30-х гг.) волну политического террора. Спецслужбы организовали серию новых судебных <дел>: о <вредительской работе> на Московском автозаводе им. И. В. Сталина, <ленинградское дело>, дело Еврейского антифашистского комитета, <дело врачей-убийц>. Жертвами репрессий стали тогда десятки тысяч человек, приговоренных к расстрелу или к разным срокам лишения свободы. Среди них были видные деятели культуры и науки (актер С. М. Михоэлс, писатель П. Д. Маркиш, академики А. А. Григорьев и И. М. Майский), военачальники (маршал авиации А. А. Новиков, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев), представители партийно-государственной номенклатуры (заместитель председателя Совмина СССР Н. А. Воскресенский, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов, министр авиационной промышленности А. И. Шахурин) и др.

И. В. Сталин в последние годы жизни приступил к очередной <смене караула> в верхних эшелонах власти. Это стало очевидным в октябре 1952 г., во время работы XIX съезда ВКП(б). Вместо Политбюро ЦК был образован значительно Расширенный Президиум ЦК, где каждому старому члену высшего партийного Руководства уже была фактически подоРана замена. Кроме того, из особо доверенных партфункционеров учреждается юро Президиума, куда не вошли давние соратники вождя: К. Е. Ворошилов, И. Микоян, В. М. Молотов, подозревшиеся Сталиным в сотрудничестве с иностранными разведками. Близок к опале был и многолетний шеф госбезопасности Л. П. Берия.

61. СССР к концу сталинской эпохи: итоги и перспективы

5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин. К концу жизни этот человек достиг зенита могущества, возведя на крови и беззаветном энтузиазме десятков миллионов людей вторую по мощи мировую державу. По образному выражению У. Черчилля, Сталин <принял Россию лапотной, а оставил с атомным оружием>. Но уже тогда выпестованный им советский тоталитаризм столкнулся с двумя вызовами капиталистического мира, адекватный ответ на которые он, как показало будущее, не смог дать.

Первый - экономический. Ведущие западные страны на рубеже 40-50-х гг. вступили в эпоху научно-технической революции, что вскоре вывело их на новую, постиндустриальную ступень развития. Наметился стремительно прогрессирующий разрыв в технологическом качестве потенциалов западной рыночной экономики и советской директивной. Последняя в силу присущих ей органических свойств - сверхцентрализованности, отсутствия инициативы и предприимчивости в многочисленных структурных звеньях хозяйственного управления, слабой материальной заинтересованности работников в качестве труда - оказалась невосприимчивой к внедрению в производство в общенациональном масштабе (за исключением приоритетного военно-промышленного комплекса) новейших достижений научно-технической мысли.

Второй вызов - в области общественно-политической и социальной. Он выражался в том, что развитые капиталистические государства продолжали стабильно поднимать и без того высокий, не сопоставимый с советскими стандартами уровень жизни населения, обеспечивать широкие демократические права и свободы.

Строго говоря, давление этого вызова ощущалось и в предшествующие десятилетия. Именно для нейтрализации <демонстрационного эффекта> Запада (или, пользуясь языком партийных идеологов, его <тлетворного влияния>) между СССР и Западом сначала отсительно легкий, проницаемый, затем поистине <железный>.

Он казался незыблемым. Но то было обманчивое впечатление.

<Занавес> в основном подпирала репрессивная машина, даившая своими тяжелыми катками все ростки вольномыслия и критического отношения к реалиям советского образа жизни.

Между тем ресурсы этой машины, как будет показано ниже, оказались практически полностью выработанными, и власти после смерти диктатора были вынуждены приступить к ее демонтажу. Кроме того, <железный занавес> поддерживался традиционно изоляционистской политикой в области культурного обмена общественных и личных связей с капиталистическим миром.

В годы <холодной войны> она еще более усилилась, охватывая все новые сферы международных отношений. Резко сократилась торговля с Западом (на 35% в 1950 г. по сравнению с первыми послевоенными годами), что болезненно сказывалось на советской экономике, лишенной притока передовых технологий и оборудования. Руководству СССР и здесь в скором времени пришлось пересмотреть свою позицию и встать на путь развития многосторонних отношений с западными государствами.

В этой ситуации <железный занавес> начал медленно, но неотвратимо <ржаветь>. С каждым годом, не говоря уже о десятилетии, он все больше утрачивал способность ограждать население от <тлетворного влияния> Запада. И как закономерный результат - насаждавшиеся коммунистической пропагандой стандарты <социалистического народоправства> и равенства в нищете утрачивали некогда имевшую для немалой части населения привлекательность и магическое воздействие, уступая место растущим сомнениям в правильности <выбранной> старшими поколениями модели общественного развития. В народе постепенно, десятилетие за десятилетием, накапливался критический потенциал. И никакие действия властей не могли остановить этот процесс, ибо в рамках существовавшей модели было невозможно обрубить питающие его социально-экономические и политические корни.

Исторический опыт показывает, что любая общественная система, не способная эффективно реагировать на принципиальные вызовы времени и внешней среды, рано или поздно входит в полосу общего кризиса и разложения. Вопрос, когда такая полоса началась в СССР, является дискуссионным. Одни исследователи датируют это серединой 50-х гг., другие - концом 70-х гг. или серединой 80-х гг.

Но как бы то ни было, очевидна особенность общего кризиса советской модели тоталитарного <государственного социализма> кстати, крайне затрудняющая датировку начальной грани этого Роцесса) - его затяжной, вялотекущий характер. Это объясняось как многовековыми российскими традициями (мощной госуарственностью, несформированностью гражданского общества, укоренившейся в народной психологии стихийной тягой к уравнительной справедливости), так и размерами страны, ее исключительными по масштабам природными богатствами, которые в нараставших количествах безжалостно бросались в топку затратной директивной экономики и поддерживали в ней огонь жизни. На этой основе власти обеспечивали функционирование хотя и на низком уровне, системы социальных гарантий (бесплатное медицинское обслуживание и образование, пенсии и т. п.), что позволяло избегать сколько-нибудь серьезного народного недовольства.

Тема XVIII. СССР В 1953-1964 гг.: ПОПЫТКИ РЕФОРМИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВА

62. Номенклатура и реформы

После смерти диктатора бразды правления страной сосредоточились в руках небольшой группы политиков: преемника И. В. Сталина на посту председателя Совета Министров Г. И. Маленкова, министра объединенного МВД (куда вошло и министерство госбезопасности) Л. П. Берии и секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева. Внутри этого <триумвирата> сразу же началась борьба за лидерство, исход которой в конечном счете определялся тем, кого из претендентов на верховную власть поддержит партийно-государственная и военная номенклатура.

Основу этого господствовавшего слоя советского общества составляли люди, занявшие руководящие посты после <великой чистки> 30-х гг., а также в период Отечественной войны. За прошедшее время их положение заметно окрепло, они обрели немалый опыт и авторитет как непосредственные организаторы борьбы народа против фашистской агрессии. К тому же номенклатура успела обрасти взаимопроникающими связями, которые цементировали этот слой, поддерживали его внутреннюю устойчивость. На первое место выдвинулся советский эквивалент революционных генерал-губернаторов - секретари ЦК республиканских компартий, обкомов и крайкомов (их удельный вес в ЦК КПСС поднялся с 20% в 1939 г. до 50% в 1952 г.). Они были лояльны по отношению к центру, но требовали большей самостоятельности в решении местных дел и, главное, личной безопасности. Расширения участия в реальном осуществлении власти и гарантий от возобновления репрессий в собственной среде жаждали и другие отряды номенклатуры.

Стремление власть имущих к реформированию тоталитарных структур питалось и событиями, которые развернулись сразу после смерти И. В. Сталина и грозили выйти из-под контроля (восстания в советских концлагерях - самое серьезное из них случилось весной 1954 г. в Кингире, где против 13 тыс. его участников властям пришлось применить танки; массовые антикоммунистические и антисоветские выступления в ГДР и Чехословакии, брожение в других странах <народной демократии>).

Вместе с тем номенклатура ясно осознавала предел в предстоящих реформах, дальше которого она не хотела, да и не могла идти: им надлежало подтолкнуть развитие производства (особенно в разоренном аграрном секторе экономики), снять явное перенапряжение и усталость общества от искусственно подстегиваемой <мобилизационной готовности> к отражению происков все новых <внутренних и внешних врагов>; коренным образом реорганизовать систему ГУЛАГа, все более превращавшуюся в пороховую бочку, несколько улучшить жизнь простых людей, влачивших нищенское существование. И в то же время реформы никак не должны были ущемлять социально-политических интересов партократии и прочих привилегированных групп населения.

Каждый из кандидатов на верховную власть поспешил заявить о своей готовности к изменению порядка вещей, освященных сумрачным гением И. В. Сталина. Так, Г. М. Маленков высказывался в общей форме, не называя имен, против <политики культа личности>, за смещение акцента в экономике в сторону удовлетворения непосредственных материальных и культурных потребностей народа, за мирное сосуществование с капиталистическими государствами как альтернативу неизбежной гибели Цивилизации в ядерной войне. Л. П. Берия в свою очередь ратовал за объединение Германии и ее нейтралитет, примирение с Югославией, за расширение прав республик СССР и выдвижение там в руководство национальных кадров, выступал против Русификации в области культуры.

События на советском политическом <Олимпе> развивались стремительно. В июне 1953 г. по обвинению в <сотрудничестве с империалистическими разведками> и <заговоре с целью восстановления господства буржуазии> был арестован Л. П. Берия (расстрелян в декабре того же года). В январе 1955 г. подал в вынужденную отставку председатель Совмина Г. М. Маленков.

Последний акт борьбы пришелся на лето 1957 г. Тогда из партийно-государственного руководства была изгнана как <антипартийная> группа политиков (Г. М. Маленков, Л. М. Каганович, В. М. Молотов и др.) из-за их открытого сопротивления курсу, проводимому партократией во главе с ее ставленником - первым секретарем ЦК. КПСС (с сентября 1958 г.) и председателем Совмина СССР (с марта 1958 г.) Н. С. Хрущевым.

Следует, однако, подчеркнуть: новый советский лидер, обладавший недюжинным умом и большой хитростью, тонким знанием специфических законов аппаратной борьбы, сумел довольно быстро подмять под себя верхние эшелоны партократии и получил простор для проявления собственной колоритной индивидуальности (заметим попутно - за счет потенциала великой державы). В решающей степени тому способствовали и впечатанная кровью в сознание старых аппаратчиков жесткая сталинская схема управления-(непогрешимый вождь - послушные исполнители), и сама политическая атмосфера в стране, едва вступившей на путь избавления от тоталитарных структур.

63. Изменения в политике и культуре

Послесталинская <оттепель>. В числе первых инициатив хрущевской администрации была реорганизация в апреле 1954 г. МГБ в Комитет государственной безопасности при Совмине СССР, сопровождавшаяся значительной сменой кадров. Была отдана под суд за фабрикацию фальшивых <дел> часть руководителей карательных органов (бывшие министр МГБ В. Н. Меркулов, зам. министра МВД В. 3. Кобулов, министр внутренних дел Грузии В. Г. Деканозов и др.), введен прокурорский надзор а службой госбезопасности. В центре, в республиках и областях на была поставлена под бдительный контроль соответствующих партийных комитетов (ЦК, обкомов, крайкомов), иначе говоря, под контроль партократии.

В 1956-1957 гг. снимаются политические обвинения с репрессированных народов и восстанавливается их государственность.

Это не затронуло тогда немцев Поволжья и крымских татар: подобные обвинения были сняты с них соответственно в 1964 и 1967 гг., а собственную государственность они не обрели и посию пору. Кроме того, руководство страны не приняло действенных мер для открытого, организованного возвращения вчерашних спецпереселенцев на свои исторические земли, не разрешило до конца проблем их справедливого расселения, заложив тем самым еще одну мину под межнациональные отношения в СССР.

В сентябре 1953 г. Верховный Совет СССР специальным указом открыл возможность для пересмотра постановлений бывших коллегий ОГПУ, <троек> НКВД и упраздненного к тому времени <особого совещания> при НКВД - МГБ - МВД. К 1956 г. Было освобождено из лагерей и реабилитировано посмертно около 16 тыс. человек. После XX съезда КПСС (февраль 1956 г.), развенчавшего <культ личности Сталина>, масштабы реабилитации были увеличены, миллионы политзаключенных обрели долгожданную свободу.

По горьким словам А. А. Ахматовой, <две России глянули друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили>. Возвращение в общество огромной массы ни в чем не повинных людей поставило власть перед необходимостью объяснить причины постигшей страну и народ трагедии. Такая попытка была сделана в докладе Н. С. Хрущева <О культе личности и его последствиях> на закрытом заседании XX съезда, а также в принятом 30 июня 1956 г. специальном постановлении ЦК КПСС. Все, однако, сводилось к <деформации> социализма из-за особенностей послереволюционной ситуации и личных качеств И. В. Сталина, выдвигалась единственная задача - <восстановление ленинских норм> в деятельности партии и государства. Это объяснение было, безусловно, крайне ограниченным. Оно старательно обходило социальные корни явления, поверхностно определенного как <культ личности>, его органическую связь с тоталитарно-бюрократической природой советской общественной системы.

И все же сам факт публичного осуждения творившихся в стране десятилетиями беззаконий и преступлений высших должостных лиц произвел исключительное по своей силе впечатлеие, положил начало кардинальным переменам в общественном сознании, его нравственному очищению, дал мощный творческий мпульс научной и художественной интеллигенции. Стал расшататься один из краеугольных камней в фундаменте <государсоциализма> - тотальный контроль властей над жизнью и образом мышления людей.

В разных городах страны начали возникать студенческие кружки где их участники старались осмыслить политический механизм советского общества, активно выступали с изложением своих взглядов на комсомольских собраниях, зачитывали подготовленные ими рефераты. В столице группы молодежи по вечерам собирались у памятника Маяковскому, декламировали свои стихи, вели политические дискуссии. Было и множество других проявлений искреннего желания людей разного возраста разобраться в окружающей их действительности.

Особенно заметно <оттепель> проявилась в литературе и искусстве. Восстанавливается доброе имя многих деятелей культуры - жертв беззакония: В. Э. Мейерхольда, Б. А. Пильняка, О. Э. Мандельштама, И. Э. Бабеля и др. После долгого перерыва стали издаваться книги А. А. Ахматовой и М. М. Зощенко. Широкая аудитория получила доступ к произведениям, незаслуженно замалчиваемым или ранее неизвестным. Публиковались стихи С. А. Есенина, распространявшиеся после его смерти преимущественно в списках. В консерваториях и концертных залах зазвучала почти забытая музыка западноевропейских и русских композиторов конца XIX - начала XX в. На художественной выставке в Москве, устроенной в 1962 г., были выставлены картины 20-30-х гг., долгие годы пылившиеся в запасниках.

Оживлению культурной жизни общества способствовало появление новых литературно-художественных журналов: <Юность>, <Иностранная литература>, <Москва>, <Нева>, <Советский экран>, <Музыкальная жизнь> и др. Второе дыхание обрели и уже известные журналы, прежде всего <Новый мир> (главный редактор А. Т. Твардовский), превратившийся в трибуну всех демократически настроенных творческих сил в стране.

Именно там была в 1962 г. напечатана небольшая по объему, но сильная по гуманистическому звучанию повесть бывшего узника ГУЛАГа А. И. Солженицына о судьбе советского политзаключенного - <Один день Ивана Денисовича>.

Основным направлением поисков художественной интеллигенции, наряду с осмыслением драмы народа в годы Великой Отечественной войны, было стремление показать жизнь такой, какая она есть, без <лакировки>, парадности и шумихи, без надуманного и <идеологически выдержанного> героизма - т. е. жизнь обыкновенных людей с их повседневными заботами, огорчениями и радостями.

В числе лучших художественных произведений разных жанров той поры были: стихи Е. А. Евтушенко, Б. А. Ахмадулиной и А. А. Вознесенского, поэмы А. Т. Твардовского <За далью - даль> и <Теркин на том свете>, песни Б. Ш. Окуджавы и А. И. Галича, рассказ М. А. Шолохова <Судьба человека>, повести В. П. Аксенова, роман В. Д. ДУ* динцева <Не хлебом единым>, первая часть трилогии К. М. Симонова <Живые и мертвые>, фильмы <Летят журавли> (режиссер М. К. Калатозов), <Баллада о солдате> (режиссер Г. Н. Чухрай), <Весна на Заречной улице> и <Застава Ильича> (режиссер М. М. Хуциев), спектакли новых московских театров <Современник> (гл. режиссер О. Н. Ефремов) и Театра драмы и комедии на Таганке (гл. режиссер Ю. П. Любимов).

Со второй половины 50-х гг. заметно расширяются международные связи советской культуры. Был возобновлен Московский кинофестиваль (впервые состоялся в 1935 г.). Высокий авторитет в музыкальном мире приобрел Международный конкурс исполнителей им. Чайковского, регулярно проводимый в Москве с 1958 г. Открылась возможность ознакомиться с зарубежным художественным творчеством. Была восстановлена экспозиция Музея изобразительных искусств им. Пушкина, накануне войны переведенная в запасники. Проводились выставки зарубежных собраний: Дрезденской галереи, музеев Индии, Ливана, картин мировых знаменитостей (П. Пикассо и др.).

Активизировалась и научная мысль. С начала 50-х и до конца 60-х гг. почти в 12 раз выросли расходы государства на науку, а численность научных работников увеличилась в шесть раз и составила четвертую часть всех ученых мира. Было открыто много новых исследовательских институтов: электронных управляющих машин, полупроводников, физики высоких давлений, ядерных исследований, электрохимии, радиационной и физико-химической биологии. Закладывались мощные центры по ракетостроению и изучению космического пространства, где плодотворно трудились С. П. Королев и другие талантливые конструкторы. В системе Академии наук СССР возникли учреждения, занимавшиеся биологическими исследованиями в области генетики.

Продолжало изменяться территориальное размещение научных учреждений.

В конце 50-х гг. сформировался крупный Центр на востоке страны - Сибирское отделение Академии наук СССР. В него вошли ^ Дальневосточный, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский филиалы АП СССР, институты Красноярска и Сахалина.

В 1962 г. эта же премия была присуждена Л. Д. Ландау за изучение теории жидкого гелия. Фундаментальные исследования в области квантовой радиофизики Н. Г. Басова и А. М. Прохорова (Нобелевская премия 1964 г.) ознаменовали качественный скачок в развитии электроники. В СССР был создан первый молекулярный генератор лазер, открыта цветная голография, дающая объемные изображения предметов. В 1957 г. был запущен самый мощный в мире ускоритель элементарных частиц - синхрофазотрон. Его использование привело к появлению нового научного направления: физики высоких и сверхвысоких энергий.

Больший простор для научных изысканий получили ученые-гуманитарии. Появляются новые журналы по разным отраслям обществоведения: <Вестник истории мировой культуры>, <Мировая экономика и международные отношения>, <История СССР>, <Вопросы истории КПСС>, <Новая и новейшая история>, <Вопросы языкознания> и др. В научный оборот была введена часть утаиваемых ранее работ В. И. Ленина, документов К. Маркса и Ф. Энгельса. Историки получили доступ к архивам. Публиковались документальные источники, исторические исследования по запретным до того темам (в частности, по деятельности социалистических партий России), воспоминания, статистические материалы. Это способствовало постепенному преодолению сталинистского догматизма, восстановлению, пусть и частично, правды в отношении исторических событий и репрессированных деятелей партии, государства и армии.

Реформаторские веяния затронули также высшую и среднюю школу. Рост потребностей в специалистах стимулировал значительное увеличение числа вузов, прежде всего в областях знаний, непосредственно связанных с передовыми отраслями науки и производства: реактивной техникой, радиолокацией, ядерной энергетикой, электроникой, автоматикой и др. Резко менялось соотношение между различными формами обучения. На первый план вышло вечернее и заочное образование для людей, занятых на производстве (от 28% всех студентов в 1946 г. до почти 52% в 1961 г.). В 1957 г. были введены новые правила приема в вузы.

По ним преимущества при поступлении получали лица, имевшие стаж работы не менее двух лет или демобилизованные из рядов Советской Армии. Для такой молодежи создавалась сеть курсов по подготовке к вступительным экзаменам. К концу 50-х гг. доля молодых рабочих и колхозников в составе студенчества достигла 70%. Наряду с положительными моментами это имело и ряд отрицательных: снизились уровень подготовки поступающих на первый курс, успеваемость студентов и качество их знании.

Еще более противоречивой была реформа общего среднего образования, предпринятая в 1958 г. под лозунгом борьбы за крепление связи школы с жизнью>. Вместо семилетнего вводи* ось обязательное восьмилетнее обучение. Полное среднее обраование осуществлялось на <политехнической> основе - через соединение обучения в школе с производственным трудом. Два яня в неделю вместо уроков школьники старших классов должны были работать на предприятиях или в сельском хозяйстве.

Срок обучения в средней школе увеличивался с 10 до 11 лет, а выпускники, помимо аттестата зрелости, получали свидетельство о специальности. Одновременно была упразднена система <трудовых резервов> - военизированных ремесленных и фабрично-заводских училищ. Их заменили обычные профессионально-технические училища, куда можно было поступать после VIII класса.

Школы, однако, не располагали необходимой материальной базой для организации профобучения. Предприятия-шефы, на чьи плечи возлагалась эта обязанность, далеко не всегда были заинтересованы в труде школьников. В результате профессиональная подготовка зачастую носила формальный характер.

Лишь небольшой процент выпускников работал по специальностям, полученным в школе. В то же время ухудшилась общеобразовательная подготовка учащихся. В середине 60-х гг. <политехническая> часть школьной реформы была отменена.

Политика <управляемой десталинизации>. Сразу после XX съезда КПСС партфункционеры забили тревогу. По итогам обсуждения закрытого доклада Н. С. Хрущева о преступлениях сталинской эпохи было оперативно принято специальное постановление, где с беспокойством и явным неодобрением говорилось об <имевших место на собраниях партийных организаций отдельных антипартийных выступлениях, в которых под видом осуждения <культа личности> ставились под сомнение правильность политики партии и решений XX съезда, содержалась клевета по адресу партии и советского общественного строя, огульно охаивался и Дискредитировался партийный и государственный аппарат>. Так в худших традициях сталинской эпохи были расценены искренние суждения рядовых коммунистов о насущных вопросах жизни партии и общества. Руководство КПСС поспешило четко обозначить допустимые границы критики компартии и советского политического режима.

В ответ на призывы общественности тменить позорные постановления ЦК по идеологическим вопросам 1946-1948 гг.

Систематически разносной критике - за <упаднические тенденции>, <идеологическую сомнительность>, <недооценку руководящей роли партии>, <ревизионистские настроения> и <формализм> - подвергались писатели и поэты (А. А. Вознесенский Д. А. Гранин, В. Д. Дудинцев, С. И. Кирсанов и др.), скульпторы' и художники (Э. Н. Неизвестный, Р. Р. Фальк и др.), режиссеры (М. М. Хуциев и др.), ученые-гуманитарии. В 1958 г. из Союза писателей был исключен как <литературный сорняк> Б. Л. Пастернак за публикацию в зарубежье романа <Доктор Живаго>, повествующего о драматической судьбе русского интеллигента в революции и удостоенного Нобелевской премии. Тяжело заболевший после оголтелой травли в печати, но духовно не сломленный поэт в те дни написал:

Я пропал, как зверь в загоне,

Где-то воля, люди, свет.

А за мною шум погони,

Мне наружу хода нет...

Что ж посмел я намаракать,

Пакостник я и злодей?

Я весь мир заставил плакать

Над красой земли моей.

Выступая на III съезде писателей СССР в мае 1959 г., Н. С. Хрущев с удовлетворением заявил, что <носители ревизионистских взглядов и настроений потерпели полный идейный разгром. Борьба закончилась, и уже летают, как говорится, ангелы примирения>. Но и после этого гонения на непокорных литераторов и художников продолжались. Так, роман В. С. Гроссмана <Жизнь и судьба>, одно из наиболее впечатляющих произведений о войне, завершенный автором в 1960 г., был изъят у него органами госбезопасности и увидел свет только в конце 80-х гг.

Пугливая советская интеллигенция внешне присмирела, отводя душу в политических диспутах на кухнях собственных квартир и в сочинении огромного количества едких анекдотов. И все же в этой среде были люди, нашедшие силы открыто отстаивать свои демократические убеждения и протестовать против регулируемой в интересах партаппарата десталинизации общества.

С идеологическими отступниками власти не церемонились.

В 1957 г. аресту подверглись молодые ученые Р. Пименов и Б. Вайль за написание и распространение послесловия к закрытому докладу Н. С. Хрущева. Судебный процесс над ними стал первым политическим делом над рядовыми гражданами в хрущевской <оттепели>. В том же году была разгромлена группа аспиранта исторического факультета Московского университета П. Краснопевцева, называвшая себя <Союзом патриотов России>. Ее члены хотели выработать новую идеологию, отличную от идеологии правящей партии, готовили правдивую историю КПСС, распространяли листовки. В ноябре 1958 г. в МГУ органами госбезопасности был ликвидирован еще один студенческий кружок. Его участникам предъявили официальное обинение в создании <антисоветской организации> и попытке устроить подпольную типографию. Арестованная по этому делу В. Е. Машкова направила правительству письмо. Как подчеркивала в нем девушка, ее и друзей преследуют за то, что партия, осудив <культ личности>

Сталина и лишив молодежь былого идеала>, вместе с тем взяла курс <на пресечение всякой самостоятельной переоценки ценностей и всякого духовного поиска>.

Вошел в историю и генерал-фронтовик П. Г. Григоренко, начальник кафедры Военной академии им. Фрунзе. В 1961 г. он публично предостерег от опасности нового <культа личности> и предложил в качестве гарантии ряд мер, в частности, обязательную сменяемость высоких должностных лиц партийного и государственного аппарата.

Отправленный в наказание служить на Дальний Восток, генерал основал <Союз борьбы за возрождение ленинизма>. Одной из его целей было <возвращение реальной власти Советам депутатов трудящихся>. После этого Григоренко разжаловали в рядовые и поместили в специальную психиатрическую больницу.

На рубеже 50-60-х гг. появляются бесцензурные издания (<самиздат>) сменявших друг друга машинописных журналов (<Синтаксис>, <Феникс-61> и др.). По меткому замечанию А. А. Ахматовой, начался <догутенберговский период советской литературы>. Невзирая на жесткое преследование властей, зародившееся в хрущевское время движение диссидентов (инакомыслящих) продолжало развиваться и в последующие годы.

Стремясь овладеть нараставшим общественным подъемом и изжить обозначившийся в массах под напором критики сталинизма криз<с доверия к КПСС, партийные идеологи подготовили очередную <программу великих свершений>, обещавшую полное изобилие материальных и духовных благ не в отдаленной перспективе, а уже <нынешнему поколению советских людей>.

XXI съезд КПСС (1959 г.) сделал вывод, что социализм в СССР одержал <полную и окончательную победу> и страна вступила в период <развернутого строительства коммунизма>. Развивая эту идею, XXII съезд КПСС (1961 г.) принял третью программу партии, где детально расписывались задачи по построению к 1980 г. В основных чертах коммунистического общества. Намечалось выйти на первое место в мире по производительности труда и выпуску "Редукции на душу населения, уровню жизни народа; преобразовать <социалистическую государственность в общественное коммунистическое самоуправление>; воспитать <нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоТУ и физическое совершенство>.

Номенклатурное мифотворчество, наложившись на еще не размытую до конца в общественном сознании веру в <светлые идеалы> и позитивные изменения в стране, вызвало последний в советской истории всплеск искреннего энтузиазма довольно широких слоев народа. Это, в частности, нашло отражение в многочисленных трудовых починах, молодежных стройках по комсомольским путевкам, в массовом движении <бригад коммунистического труда>, в других идущих снизу формах соцсоревнования.

64. Преобразования в экономике

Хозяйственные новации. В центре внимания хрущевской администрации находились вопросы экономического развития СССР. По решению сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС были проведены неотложные меры по подъему сельского хозяйства: во много раз увеличены закупочные цены на колхозно-совхозную продукцию, усилено финансирование аграрного сектора (с 7,6% от всех капиталовложений в 1950 г. до 18% в 1955 г.), укреплены его материально-техническая база и кадровый потенциал. В село направляются 30 тыс. партработников и 120 тыс. специалистов-аграрников из различных городских и управленческих структур. Были ослаблены сталинские притеснения личного подсобного хозяйства колхозников и рабочих совхозов. Их освободили от непомерных налогов и обязательных натурпоставок, они получили возможность увеличения земельных участков.

С 1954 г. развернулась кампания по освоению целинных и залежных земель, главным образом в Северном Казахстане.

По призыву партии и комсомола туда уехали сотни тысяч добровольцев. На голом месте возникло множество зерновых совхозов.

За считанные годы они ввели в оборот 42 млн гектаров пашни, где выращивалось к концу десятилетия до 40% всех зерновых.

И все же урожайность на вновь поднятых землях была ниже общесоюзной, их освоение происходило при отсутствии научно обоснованной системы земледелия, влекло за собой эрозию почв и опустошительные пыльные бури.

Новое руководство СССР беспокоило прогрессирующее отставание отечественной промышленности в научно-техническом соперничестве с Западом. К середине 50-х гг., когда, помимо прочего, иссяк поток репарационных поставок из Германии, в несколько раз замедлилась модернизация основных производственных фондов. И это притом, что новейтие разработки советских ученых и конструкторов в области машине- и станкотооения другого оборудования пылились архивах. Убытки от нерентабельных предприятий превысили 20% от средств, вкладываемых в промышленность. Отставала механизация труда: более половины всех рабочих на заводах и фабриках занимались тяжелым ручным и малоквалифицированным трудом. Еще хуже было положение в строительстве.

В этой ситуации июльский (1955 г.) пленум ЦК КПСС осудил как ошибочную <теорию> об отсутствии морального износа техники в условиях социализма, получившую широкое хождение, и подчеркнул, что главная линия в развитии промышленности - это <всемерное повышение технического уровня производства на базе электрификации, комплексной механизации и автоматизации>.

Благодаря сверхконцентрации материальных средств и человеческих усилий на отдельных направлениях удалось добиться впечатляющих успехов.

Народное хозяйство обогатилось новой перспективной отраслью - атомной промышленностью и атомной энергетикой. В 1954 г. в подмосковном Обнинске дала ток первая в мире атомная электростанция, затем началось строительство более мощных станций этого типа: Сибирской, Воронежской и Белоярской. Впервые в истории был спущен на воду в 1959 г. атомоход - ледокол <Ленин>, предназначенный для проводки караванов судов по Великому северному пути через вековые льды Арктики. Тремя годами раньше в небо взвился Ту-104 - первенец реактивного гражданского аэрофлота СССР. Выводятся на околоземную орбиту первый в мире спутник (1957 г.) и первый космический корабль с человеком на борту - Ю. А. Гагариным (1961 г.). Опережающими темпами развивалась электроэнергетика, главным образом за счет крупнейших гидростанций: Куйбышевской, Сталинградской, Каховской и др. Они давали самый дешевый электроток и открыли возможность быстрого роста энерговооруженности труда в разных отраслях экономики (правда, сейчас преобладает точка зрения, согласно которой их строительство, начатое еще по <сталинскому плану преобразования природы>, было ошибкой: водохранилища поглотили тысячи гектаров плодородных почв, нарушили экологию рек). В основном была завершена и электрификация села. Радикально изменился топливный баланс страны посредством широкого использования нефти и газа. Мощный рывок сделала химическая промышленность, освоившая выпуск искусственных материалов с заданными свойствами. На транспорте паровозы уступили место тепловозам и электровозам.

Однако в целом промышленность продолжала двигаться по привычному рутинному пути. Объем производства увеличивался за счет строительства многих тысяч крупных заводов и фабрик а не повышения эффективности использования имевшегося потенциала. Прозвучавшие со страниц центральной прессы в 1956-1957 гг. призывы ряда ученых приступить к коренному реформированию экономики - сделать упор в хозяйственной политике на материальную заинтересованность работников, расковать инициативу предприятий, учитывать результаты их деятельности по достигнутому уровню производительности труда, себестоимости продукции, рентабельности самого производства и т. п.- были проигнорированы власть имущими.

Несмотря на более быстрое по сравнению со сталинским временем развитие легкой и пищевой промышленности, углубились структурные диспропорции: если в 1940 г. удельный вес выпуска средств производства (группа А) составлял 61,2%, то в 1960 г. Он поднялся до 72,5% при соответствующем снижении доли производства средств потребления (группа Б).

Административная лихорадка. Характерной чертой экономической политики того периода было активное проведение всякого рода административных реорганизаций. В них Н. С. Хрущев усматривал второй, не менее важный, чем научно-технический прогресс, рычаг подъема эффективности общественного производства.

В 1957 г. вместо упраздненных отраслевых министерств, ведавших промышленностью и строительством, в республиках и областях создаются территориальные советы народного хозяйства (совнархозы). Сохранялось лишь строго централизованное управление немногими стратегическими отраслями (оборонной, авиационной, радиотехнической и т. п.). Административная реформа преследовала цели: разрушить ведомственную монополию, приблизить органы хозяйственного руководства к местам, поднять их инициативу, укрепить экономические связи внутри регионов, сократив тем самым бесконечные перевозки грузов из конца в конец огромной страны по директивам центра, закрыть или переориентировать тысячи дублирующих друг друга мелких производств на предприятиях разных министерств.

Реформа принесла лишь долю того экономического эффекта, на который рассчитывали ее творцы, ибо с нарастающей силой стали проявляться ее негативные стороны. Оказалась ослабленной единая техническая политика внутри продолжавших объективно существовать промышленных отраслей' лишившихся своих координирующих органов. В известной степени отладив хозяйственные связи внутри регионов, реформа ослабила их между

В 1958 г. правительство распустило машинно-тракторные станции, обязало колхозы выкупить их технику. Сама по себе эта мера была целесообразной, так как ликвидировалась доставлявшая большие неудобства ситуация двух хозяев на одной земле: государственных МТС и вынужденных дорого оплачивать их услуги колхозов. Однако способ проведения реформы отрицательно сказался на состоянии дел в деревне. Цены на изношенные тракторы, комбайны, автомашины и сельскохозяйственные орудия были необоснованно высоки, а сроки оплаты за них предельно сжаты (полтора года). В результате касса коллективных хозяйств оказалась опустошенной на много лет вперед и их долги казне резко возросли. К тому же колхозы не имели достаточного числа квалифицированных кадров механизаторов и условий для нормальной эксплуатации сложной техники.

Экономику все больше деформировал политический пресс - официально провозглашенный курс на <развернутое строительство коммунизма>. Под влиянием идеологического клише о преимуществах государственной формы собственности перед колхозно-кооперативной во второй половине 50-х гг. происходило массовое преобразование колхозов в совхозы, а в городах - полное огосударствление промысловой кооперации (в 1955 г. на нее приходилось 8% всей промышленной продукции).

Мощная волна новых притеснений обрушилась на личные подсобные хозяйства сельских жителей, признанные несовместимыми с <коммунистической перспективой>. В результате к середине 60-х гг. приусадебное хозяйство во многих районах СССР Деградировало до более низкого уровня, чем в приснопамятные сталинские времена. А ведь незадолго до того хозяйство это, занимая 1,5% всех пахотных земель, содержало 18% общесоюзного стада овец и свиней, 33% коров, 79% коз.

В марте 1962 г. была перестроена система управления сельским хозяйством. Вместо прежних структур в районах учреждаются колхозно-совхозные управления (КСУ), а в областях и республиках аналогичные комитеты. При них возрождался институт парторгов и комсоргов ЦК, обкомов и райкомов. Совсем как в эпоху коллективизации, им предписывалось <заниматься производством и заготовками в каждом колхозе и совхозе>, оказывать им <необходимую помощь путем живой организаторской работы>. Скоро очередь дошла и до самих партийных комитетов. В сельских районах они были упразднены (с передачей их функций парторганизациям КСУ), а в областях разделены по производственному принципу (на промышленные и сельскохозяйственные).

<Административная лихорадка> явно шла по нарастающей в то время как темпы экономического развития страны снижались. За пятую пятилетку (1951 -1955 гг.) промышленное производство увеличилось на 85%, сельскохозяйственное - на 20,5% (за счет последних двух лет); в 1956-1960 гг. соответственно на 64,3% и 30%; в 1961 - 1965 гг.- на 51% и 11%'. Плановые задания систематически срывались, особенно в аграрном секторе народного хозяйства. И тогда Н. С. Хрущев решил выйти из надвигающегося продовольственного кризиса с помощью закупок американского зерна. Эта, как думалось в Кремле, временная мера стала на долгие десятилетия органической частью государственной политики СССР. Золотые запасы страны бездумно растрачивались для обогащения фермеров США, в то время как хозяйства собственных крестьян подвергались гонениям.

Социальная политика. Ситуация, сложившаяся в экономике, проецировалась на социальную политику хрущевской администрации.

В середине 50-х гг. был разработан пакет мер, направленных

на улучшение жизни населения. Регулярно повышалась зарплата (ежегодно в среднем на 6% с резким креном в пользу работников с минимальным доходом). Прекратился выпуск обязательных облигаций госзаймов. Был принят закон о пенсиях, предусматривавший их двойное увеличение для рабочих и служащих (колхозникам пенсии устанавливаются в 1965 г.). Отменяются все виды платы за обучение. Существенно повысился уровень потребления основных продовольственных товаров: по овощам и фруктам - более чем в три раза, по молочным продуктам - на 40%, мясу - на 50%, рыбе - почти в два раза. К концу 50-х гг. по сравнению с 1950 г. реальные доходы рабочих и служащих выросли на 60%, а колхозников - на 90%.

Бурно шло массовое строительство жилья. За 1956-1960 гг. новоселье справили около 54 млн человек (четверть населения страны). При этом менялся сам жилищный стандарт: семьи все чаще бесплатно получали от государства не комнаты, а отдельные, хотя и малогабаритные, квартиры.

В начале 60-х гг., когда в торговле возникли перебои с мясом, молоком, маслом и хлебом, явственно обозначилась попытка правительства поправить дела в экономике за счет трудящихся.

А раз их не хватает на всех, то цены надо повышать. И все же избежать конфликта с народом не удалось.

В Москве, Ленинграде, ряде других городов произошли стихийные выступления рабочих. Самое крупное из них было в Новочеркасске (июнь 1962 г.), где власти применили оружие и десятки человек погибли.

В правящих кругах страны усиливались сомнения в том, что административные методы управления способны обеспечить динамичное развитие экономики. Под руководством заместителя председателя Совмина А. Н. Косыгина началась подготовка программы более глубокого реформирования хозяйственного механизма, использования методов экономического стимулирования производства.

65. Внешняя политика

- актуализированный тезис о необходимости мирного сосуществования государств с различным общественным строем

- признание многовариантности путей построения социализма (в том числе через приход компартий к власти в результате мирной парламентской борьбы) с одновременным подтверждением принципа <пролетарского интернационализма> (т. е. помощь, практически безвозмездная, международному коммунистическому и национально-освободительному движению, а также социалистическим странам - с негласным правом вмешательства в их внутренние дела там, где для этого имелась возможность).

Укрепление <соцлагеря>. В 1955 г. по инициативе советского правительства были сделаны первые шаги по нормализации отношений с Югославией. После обмена послами в Белград прибыл Н. С. Хрущев для личной встречи с И. Тито. На переговорах удалось сблизить позиции двух лидеров по ряду принципиальных международных проблем, хотя идейные разногласия между ними сохранялись.

В рамках СЭВ велась энергичная работа по координации народнохозяйственных планов соцстран, по сотрудничеству в области внешней торговли, электроэнергетики, машиностроения, нефтегазовой промышленности, металлургии, сельского хозяйства.

Полным ходом шло строительство трубопровода <Дружба> для поставок советской нефти в страны Восточной Европы и аналогичной энергосистемы <Мир>. Экономика <соцлагеря>, пополненного за счет Кубы (там в 1959 г. произошла революция и взявший власть Ф. Кастро провозгласил курс на строительство социализма на острове Свободы), динамично развивалась.

К концу 60-х гг. на страны СЭВ, располагавшие 18% территории и 10% населения земного шара, приходилось 33% мирового промышленного производства (в 1960 г.- 28%).

Важной вехой в укреплении отношений между соцстранами явилось образование в 1955 г. Организации Варшавского Договора (ОВД) - союза, поставившего своей целью проведение совместной оборонной политики. В него вошли все государства Восточной Европы, кроме Югославии. В системе ОВД были созданы Объединенное командование Вооруженных Сил и Политический консультативный комитет - орган, координирующий внешнеполитическую деятельность государств - членов Варшавского Договора. Ведущую роль в ОВД играл Советский Союз.