Россия в ХХ веке

Вместе с тем в <социалистическом лагере> время от времени давали о себе знать и антитоталитарные силы. Их стимулировало разоблачение сталинизма в СССР, повлекшее за собой кризис в просталинских руководящих кругах Восточной Европы.

В 1956 г. до предела обострилась ситуация в Венгрии, где возглавляемое М. Ракоши руководство растерялось и выпустило из-под своего контроля развитие политических событий. В стране начались некоммунистические, антисоветские демонстрации. Было сформиовано новое правительство Имре Надя, распущена компартия. По требованию Надя войска СССР, находившиеся в Венгрии по Варшавскому Договору, покинули Будапешт и другие населенные пункты.

Венгрия заявила о выходе из ОВД, открыла границу с Австрией, приступила к организации добровольческих антикоммунистических вооруженных отрядов. Они контролировали обстановку в столице, арестовывали и убивали приверженцев прежнего режима. В ночь на 4 ноября 1956 г. группа коммунистов во главе с Я. Кадаром объявила о создании Временного рабоче-крестьянского правительства и обратилась к Москве с просьбой вновь ввести войска в Будапешт для пресечения кровопролития. СССР, заручившись предварительно согласием членов ОВД, бросил свои танки на венгерскую столицу и в считанные дни безжалостно подавил восстание.

Руководство СССР было готово применить вооруженную силу и для наведения <порядка> в Польше, где в том же году происходили народные волнения. Но здесь удалось снизить накал страстей мирными средствами.

Из-за резкого недовольства консервативно-коммунистических правительств Китая и Албании критикой <культа личности> Сталина значительно осложнились отношения СССР с этими странами.

Апогей и начало спада <холодной войны>. Важнейшее место во внешней политике Н. С. Хрущева и его правительства занимали отношения с развитыми капиталистическими государствами.

В июле 1955 г. в Женеве состоялась встреча в верхах представителей СССР, США, Великобритании и Франции. Спустя десятилетие после Потсдамской конференции за стол переговоров сели лидеры великих держав, что само по себе, невзирая на бесплодность дискуссий, имело большое международное значение. В том же году Москва признала ФРГ и совместно с Вашингтоном, Лондоном и Парижем подписала договор о восстановлении демократической и нейтральной Австрии, согласившись вывести оттуда свои войска.

В 1956 г. были возобновлены советско-японские дипломатические отношения. И Токио сразу же официально потребовал от СССР возвращения переданных ему по решению Потсдамской конференции южных островов Курильской гряды. Эти территориальные претензии до сих пор омрачают отношения между двумя государствами.

Большой резонанс в мире вызвал государственный визит С. Хрущева в США осенью 1959 г. В следующем году советский лидер выступил на Генеральной Ассамблее ООН по проблеме всеобщего разоружения. Ассамблея одобрила только общую и ни к чему не обязывающую идею разоружения, а не оторванный от жизненных реалий план, предложенный Н. С. Хрущевым (он предусматривал полную ликвидацию национальных армий и военных флотов с оставлением у государства лишь полицейских сил).

Торопясь как можно скорее наполнить принцип мирного сосуществования с капиталистическими странами реальным содержанием, СССР в одностороннем порядке провел серию крупных сокращений собственных Вооруженных Сил (с 5,8 млн человек в 1955 г. до 2,5 млн в 1960 г.). Одновременно Москва объявила мораторий на ядерные испытания.

Однако адекватного отклика у Запада эти инициативы не вызвали. Там не собирались отказываться от антисоветских и антикоммунистических установок, сформулированных в первые послевоенные годы, продолжали наращивать и совершенствовать собственные вооружения. Да и сами инициативы правительства СССР во многом обесценивались действиями по энергичному развертыванию новых военных программ (оснащение армии и флота межконтинентальными ракетами с ядерными головками, атомными подлодками и т. п.).

Немалую озабоченность в западных столицах вызывала позиция СССР в германском вопросе. Берлин, разделенный на западную зону (находившуюся под оккупацией США, Англии и Франции) и восточную зону (переданную СССР Германской Демократической Республике), давно превратился в очаг конфликтов и провокаций против ГДР. В 1958 г. Н. С. Хрущев предложил объявить Западный Берлин демилитаризованным вольным городом. После отказа США, Англии, Франции и очередного всплеска напряженности в этом городе власти ГДР по согласованию с СССР в августе 1961 г. в одну ночь возвели бетонную стену, полностью изолировавшую его западные секторы.

Другой узел противоречий между СССР и Западом существовал по проблеме отношений с государствами <третьего мира>, число которых множилось в условиях распада колониальной системы. Москва стремилась распространить свое влияние на эти страны, одновременно оказывая им энергичное содействие в борьбе с империалистическими поползновениями великих держав. Последнее наиболее ярко проявилось в драматических событиях, развернувшихся в 1956 г. вокруг Египта.

Пришедшее незадолго до этого к власти в Каире национально-демократическое правительство Г. Насера национализировало контролируемый Англией Суэцкий канал, вынудило англичан покинуть военные базы в Александрии. В поисках противовеса Западу Насер пошел на сближение с Москвой, заключив, в частности*, договор о поставках советского оружия, что было совершенно необычным для того времени. Осенью 1956 г. Англия, Франция и Израиль договорились совместных военных действиях и начали агрессию против Египта. Советское правительство потребовало немедленно ее прекратить и зало что не будет препятствовать своим добровольцам выехать в участия в боях. Ультиматум возымел действие, иностранные войска покинули эту арабскую страну. Закрепляя СССР начал активно развивать торговые и военные связи с государствами Ближнего и Среднего Востока.

Пиком противостояния между мировыми системами капитализма и социализма явился <карибский кризис> осени 1962 г. Его предыстория такова: США развернули новые базы в Турции с ядерными ракетами, нацеленными на советские города, а весной 1961 г. предприняли попытку, высадив десант на Кубе, свергнуть правительство Ф. Кастро. Летом 1962 г. СССР приступил к созданию своей атомно-ракетной базы на острове Свободы.

Президент США Д. Кеннеди в ответ начал в октябре морскую блокаду Кубы и пригрозил уничтожить советские ракеты, если они не будут немедленно эвакуированы с острова. Вооруженные силы сторон (включая НАТО и ОВД) были приведены в полную боевую готовность. На несколько дней мир, оказавшийся на грани ядерной катастрофы, затаил дыхание. После интенсивных переговоров кризис удалось преодолеть. Н. С. Хрущев дал команду вывезти ракеты с Кубы, Д. Кеннеди обязался сделать то же самое с ракетами в Турции и оставить революционный режим Ф. Кастро в покое.

<Карибский кризис> стал для ядерных держав серьезнейшим экзаменом на выдержку. Правительства США и СССР получили бесценный опыт взаимодействия в ситуации жесткого столкновения интересов, опыт поиска компромиссов. После этого наметился медленный процесс улучшения отношений между капиталистическими и социалистическими странами. Его важным признаком явилось подписание в Москве в августе 1963 г. Ядерными державами (кроме Китая) договора о запрещении испытаний атомного оружия в атмосфере, космосе и под водой.

Итоги номенклатурной <либерализации>. Подходило к концу отпущенное историей время на бурные послесталинские преобразования в СССР, непоследовательные и противоречивые, но все же сумевшие вырвать страну из оцепенения предшествующей эпохи.

В Целом номенклатура могла быть довольна. Н. С. Хрущев выполнил ее <социальный заказ>: обеспечил возвращение центра власти в партийно-государственный аппарат, укрепил его значимость, избавил руководящие кадры от страха репрессий.

Однако до столь желанной номенклатурщиками <стабильности> °Ь1ло далеко. Сами они не хотели больше терпеть административные экспромты Хрущева, сопровождавшиеся кадровой чехардой. В военных кругах не могли забыть о масштабных и социально необеспеченных сокращениях Вооруженных Сил (они не только ликвидировали многие высокооплачиваемые генеральские должности, но и выбросили на произвол судьбы сотни тысяч офицеров). Основания для недовольства имелись и у других слоев населения. Росло разочарование интеллигенции строго дозированной номенклатурой <оттепелью>. Рабочие и крестьяне устали от шумной борьбы Хрущева за <светлое будущее> при ухудшении текущей жизни.

Все это помогло партийно-государственной номенклатуре без каких-либо общественных потрясений избавиться от беспокойного лидера. В октябре 1964 г. на пленуме ЦК КПСС Н. С. Хрущев был обвинен в <волюнтаризме и субъективизме>, снят со всех постов и отправлен на пенсию. Первым секретарем ЦК (с 1966 г.- генеральным секретарем) стал Л. И. Брежнев, председателем Совета Министров СССР - А. Н. Косыгин.

Тема XIX. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ

66. Нарастание кризисных явлений в советском обществе в 1965-1985 гг.

В лице Л. И. Брежнева и его окружения советская номенклатура - государственная, хозяйственная, военная и наиболее влиятельная партийная - нашла послушного проводника своей коллективной воли. Новое высшее руководство страны добросовестно и, как правило, без ненужной <самодеятельности> проводило в жизнь принципиальные установки, формировавшиеся в этом узком и всевластном слое советского общества.

Как и десятилетие назад, в числе первых оказались решения, напрямую затрагивавшие интересы номенклатуры и снимавшие напряжение, ею испытываемое.

Был отменен и включенный в 1961 г. в Устав КПСС пункт об обязательной ротации: при каждых выборах полагалось менять одну треть членов парткомов от Президиума (с 1966 г.- Политбюро) ЦК до районных комитетов. Этим вводился принцип нестабильности партийных работников, с чем аппарат был категорически не согласен.

Принимались некоторые меры и для успокоения населения.

Так, были свернуты гонения на личные подсобные хозяйства, затихли возобновленные Н. С. Хрущевым преследования церкви и религии.

Состояние дел в экономике. С 1965 г. стала проводиться хозяйственная реформа, задуманная еще при хрущевской администрации. В целом она не посягала на директивную экономику, но предусматривала механизм внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителей в результатах и качестве труда. Было сокращено число спускаемых сверху обязательных показателей, в распоряжении предприятий оставалась доля прибыли, провозглашался хозрасчет. Одновременно упразднялись совнархозы и восстанавливался отраслевой принцип управления промышленностью через министерства.

Реформа затронула и сельское хозяйство. Правительство вновь списало долги с колхозов и совхозов (к тому времени почти все они были убыточны), повысило закупочные цены. Кроме того, была установлена надбавка за сверхплановую продажу продукции государству. Ощутимо повышалось финансирование аграрного сектора экономики. В 1966 - 1980 гг. туда было направлено 383 млрд рублей, что составило 78% капиталовложений в сельское хозяйство за все годы советской власти. За счет этого мощного вливания средств началась реализация ряда программ:

комплексной механизации аграрного производства, химизации почв и их мелиорации. В частности, вводятся в строй Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский каналы, оросившие живительной влагой десятки тысяч гектаров засушливых земель.

Эти новации благотворно повлияли на экономическую жизнь стРаны. Но их эффект оказался кратковременным. Прирост объема производства продукции, стабилизировавшийся в промышленности за годы восьмой пятилетки (1966-1970 гг.) приблизительно на уровне предшествующего пятилетия (50%), а в сельском хозяйстве превысивший его на 21%, в дальнейшем вновь стал сокращаться: соответственно до 43% и 13% в девятой пятилетке, 24% и 9%- в десятой, 20% и 6%- в одиннадцатой. Объяснялось это двумя главными причинами.

Во-первых, директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие и непоследовательные меры по реформированию хозяйственного механизма. Как это происходило в промышленности, наглядно прослеживается на следующем примере.

Спускаемую сверху норму прибыли - важнейший показатель работы предприятия - в принципе можно было получить двумя путями:

за счет или труднодающегося снижения себестоимости продукции (оптимизации производства), или искусственного завышения цен, особенно легкого в условиях, когда сохранялся <кабинетный>, нерыночный порядок их назначения. Происходило в основном последнее, ибо в этом были заинтересованы и министерства, и предприятия. Начался ползучий рост оптовых цен. Только в машиностроении за 1966-1970 гг. они увеличились на треть. И никакой контроль Госплана этого процесса остановить не мог, поскольку главный контролер - потребитель - к установлению цен отношения не имел.

Уже к концу 60-х гг. реформа промышленности выдыхается, так и не столкнув советскую экономику с наезженной колеи: расширенного воспроизводства с упором на традиционные индустриальные отрасли и жестким административным давлением на предприятия сверху (вместо пяти плановых показателей, предусмотренных реформой, их число к середине 80-х гг. увеличилось до нескольких сотен, благодаря чему министерства перетянули себе все без остатка продекларированные права предприятий).

Попытки внедрить наукоемкие производства (микроэлектроника, информатика, робототехника, биотехнология), развернуть сеть научно-производственных объединений не приносили ожидаемого результата. К 1985 г. по сравнению с серединой 60-х гг. в два раза сократилась доля оборудования, заменяемого из-за технологического старения и физической ветхости. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-про- мышленный комплексы (на последний работало до 80% машиностроительных заводов). Структура народного хозяйства приобретала все более нерациональный, перекошенный характер. Являясь бездонным потребителем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, удовлетворение его потребностей.

Во-вторых, исключительно важную, по сути решающую роль в снижении темпов хозяйственного роста играло то обстоятельство, что сама директивная экономика, подавившая ростки нового, объективно подошла к пределу своих возможностей.

Причины тому - прежде всего обострившееся противоречие У колоссальными масштабами промышленного потенциала гГСР (только за 1960-1985 гг. стоимость основных фондов увечилась в восемь раз) и преобладавшими экстенсивными метолими его развития. На каждый новый процент прироста продукАИИ приходилось затрачивать все больше и больше средств.

Достаточно сказать, что в годы четвертой пятилетки народное хозяйство поглощало чуть более трети всех ассигнований госбюджета а в одиннадцатой - уже 56%. Соответственно сокращалось Финансирование других государственных программ, в том числе социально-культурной (с 37,4% в 1970 г. до 32,5% в 1985 г.).

Практически полностью были исчерпаны свободные людские ресурсы, причем из-за снижения рождаемости от пятилетки к пятилетке уменьшалась доля молодежи, приходящей в общественное производство (с 12 млн человек в 1971 -1975 гг. до 3 млн в 1981 -1985 гг.). Стоимость незанятых рабочих мест в народном хозяйстве страны достигла критического уровня - более 12% от общей стоимости основных производственных фондов. На вновь строящихся заводах и фабриках уже физически некому было работать.

Из-за перемещения сырьевой базы в суровые и труднодоступные районы Севера и Сибири лавинообразно нарастали некогда незначительные затраты на добычу и доставку природных ресурсов. Началось сокращение пахотного клина в стране (за 70-е гг. на 1%), что отягощало и без того сложное положение сельского хозяйства. Это было следствием расползания вширь промышленных объектов, занимавших под производственные корпуса и обслуживающую их инфраструктуру плодородные земли, развертывания новых военных полигонов.

И наконец, последнее. Выше уже отмечалось, что директивная экономика постоянно <подпитывалась> за счет ресурсов аграрного сектора - жестко централизованного и интегрированного в общехозяйственный механизм. Теперь и здесь обозначился предел. Обессилившее за долгие годы нещадной государственной эксплуатации сельское хозяйство приходило во все больший упадок, ограничивая возможности развития промышленности, особенно в выпуске товаров народного потребления.

Не помогли и беспрецедентные в советской истории финансовые вливания в аграрное производство. Немалая их часть тут же выкачивалась обратно в казну через искусственно вздутые цены на сельскохозяйственную технику и строительство различных производственных объектов на селе (в среднем за 15 лет они возросли в четыре раза)- Дело доходило до абсурда: стоимость на ферме одного места на к°рову в отдельных случаях равнялась стоимости однокомнатной кооперативной квартиры. Другая часть финансовых средств в букальном смысле уходила в песок - из-за коллективной безответственности, царившей в аграрном секторе, незаинтересованности сельских производителей в результатах своего нелегкого труда. Деньги омертвлялись в грандиозных и малоэффективных животноводческих комплексах, тратились на непродуманную мелиорацию и химизацию почв, уходили на разработку и пропаганду очередных амбициозных и нереальных партийных программ <подъема сельского хозяйства> Страна, обладавшая самыми богатыми в мире черноземами, превратилась в лидера по закупкам зерна за границей.

Нельзя сказать, что правящая элита СССР совсем не видела нарастающий упадок экономики и не предпринимала никаких мер. Однако практически все они лежали в стороне от магистрального русла уже прочно забытой реформы 1965 г.

В сельскохозяйственной политике с середины 70-х гг. упор делался (наряду с безуспешной попыткой обустроить вконец разоренное российское Нечерноземье) на агропромышленную интеграцию - организационное кооперирование колхозов и совхозов с обслуживающими их отраслями промышленности, транспорта, торговли, строительства. Ретивые чиновники начали с насаждения РАПО (районных агропромобъединений) и закончили созданием в 1985 г. нового административного монстра - Госагропрома СССР, подмявшего под себя без какой-либо пользы для дела пять союзных министерств. Венцом бумаготворчества аграриев из ЦК КПСС явилась <Продовольственная программа>, принятая в 1982 г. Она содержала обещание досыта накормить страну к 1990 г. через развитие сети агропромов, насыщение сельского хозяйства техникой, удобрениями, коренное улучшение социально-культурной сферы села и т. п. Впервые в документ такого уровня был включен призыв повернуться лицом к личному подсобному хозяйству, что, впрочем, как и многое другое, осталось благим пожеланием и голым лозунгом.

В промышленном строительстве начиная с девятой пятилетки (1971 -1975 гг.) акцент переносится на создание десятков гигантских территориально-производственных комплексов (ТПК): Западно-Сибирского по добыче и переработке нефти, Павлодарско-Экибастузского и Канско-Ачинского по добыче угля, Саяно-Шушенского по обработке цветных металлов и др. В целях ускоренного развития экономики Сибири и Дальнего Востока в 1974-1984 гг. была проложена Байкало-Амурская магистраль.

Вдоль нее предполагалось развернуть сеть новых ТПК, но на их закладку средств уже не хватило, и знаменитый БАМ до сего времени приносит сплошные убытки.

В 1979 г. брежневское руководство предприняло еще одну попытку оживить промышленное производство и ударить по заполонившей все центральные ведомства дутой отчетности с мест. ЦК КП и Совмин СССР приняли постановление, определившее, что отныне основным показателем эффективности работы предприятия

67. <Перестройка> и ее итоги

Предыстория <перестройки>. После смерти Л. И. Брежнева (ноябрь 1982 г.) в высших эшелонах власти вновь началась борьба за лидерство. О ее остроте свидетельствует тот факт, что дважды за короткий срок на посту генерального секретаря ЦК КПСС оказывались лица, физически немощные и уже в силу этого заведомо <временные> как руководители правящей партии: с ноября!982 г.- Ю. В. Андропов, а после его смерти в феврале 1984 г.- К. У. Черненко (умер в марте 1985 г.).

Первый из них, коммунист-консерватор по убеждениям и многолетний шеф КГБ, успел запомниться народу тем, что приступил к бескомпромиссной борьбе с коррупцией, включая среднее и высшее звенья госпартаппарата, и к укреплению трудовой дисциплины - <от министра до рабочего>. Перепуганные чиновники поспешили довести это благое дело до абсурда (например, в крупных городах днем устраивались облавы на людей якобы Для проверки причин отсутствия на рабочем месте), чем немало Дискредитировали опасный для них курс нового генсека. Второй генсек, личный друг и соратник Л. И. Брежнева, начал с того, что пригласил на пленум ЦК КПСС около полусотни разжалованных Андроповым высокопоставленных аппаратчиков. Вновь по всей стране зазвучали пропагандистские фанфары о небывалых успехах социализма и <зримых ростках коммунизма>.

Тем временем в стареющей партийно-государственной элите постепенно укрепились позиции относительно молодых и энергичных политиков, не только боровшихся за передел власти в свою пользу, но и готовых в большей или меньшей степени к обновлению системы. В марте 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС стал М. С. Горбачев, Председателем Совета Министров СССР - Н. И. Рыжков (в декабре 1990 г. его сменил В. С. Павлов). Начался новый и последний этап в истории СССР, получивший вскоре название <перестройка>.

Сразу подчеркнем: освещать этот этап (не говоря уже о следующем за ним этапе суверенного существования России) намного сложнее, чем предшествующие десятилетия. Причины очевидны.

Пока недоступны источники, позволяющие вскрыть подоплеку событий недавних лет, истинные мотивы решений, принимаемых государственными мужами. К тому же многие из них продолжают в наши дни свою политическую карьеру, активно воздействуют на общественное мнение, предлагая собственную версию того, что случилось в годы <перестройки>, да и позднее. Поэтому неизбежны, с одной стороны, неполнота и даже субъективизм в оценке отдельных исторических явлений и фактов, с другой - неоднозначность восприятия этих оценок в читательской среде, расколотой ныне, как и общество в целом, по политическим пристрастиям и интересам.

Тем не менее проведенный выше краткий анализ истории советского государства и общества вряд ли позволяет усомниться в том, что подвигло горбачевскую администрацию на <перестройку>. Главной задачей было остановить распад системы <государственного социализма> и обеспечить интересы его правящей элиты - номенклатуры, сформировавшей этих политиков и выдвинувшей их наверх (причем первая часть задачи подчинялась второй, и довольно скоро она была отброшена). Средством избирается осторожное реформирование общественных структур, прежде всего экономики. Однако целостная и заранее проработанная концепция того, как это сделать, отсутствовала (в отличие, например, от Китая, где - правда, в менее напряженной ситуации - коммунистическое руководство сумело добиться поэтапного и целенаправленного проведения в жизнь своей генеральной линии).

Решения горбачевской администрации очень часто не опережали и направляли общественные процессы, а следовали за с нулевой в таких случаях результативностью. В огромной степени это объяснялось запоздалостью реформ^ глубиной тотального кризиса, успевшего охватить основные звенья системы-

Сыграло здесь негативную роль и другое обстоятельство. В первые годы <перестройки> не было серьезных социально-политических сил, способных оказывать давление на государственное руководство, побуждая его искать эффективные и адекватные быстроменявшейся ситуации решения. В обществе имелось лишь довольно абстрактное желание перемен; до осознанной готовности широких масс к радикальным преобразованиям, к смене модели общественного развития еще предстояло пройти большой и трудный путь.

Реформы в экономике. В апреле 1985 г. на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Его рычаги виделись в научно-технической революции, технологическом перевооружении машиностроения и активизации <человеческого фактора>.

На встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и молодыми ударниками труда в сентябре 1985 г. М. С. Горбачев призвал не сводить все к рублю, не дожидаться появления нового класса машин, а мобилизовать энергию молодежи на приведение в действие <скрытых резервов>: добиться максимальной загрузки имеющихся мощностей путем организации трех-четырехсменного режима работы, укрепить трудовую дисциплину, проводить механизацию и автоматизацию силами местных рационализаторов, немедленно повысить качество продукции. С этой целью создается еще одна контролирующая инстанция - госприемка.

Ставка на энтузиазм, не подкрепленная необходимой техникой и квалификацией работников, привела не к <ускорению>, а к значительному росту аварий в различных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г.

В середине 80-х гг. по всей стране развертываются две административные кампании: борьба с алкоголизмом и с <нетрудовыми доходами>. И опять в практическом воплощении этих, казалось, благих инициатив ЦК КПСС и Совмина СССР возобладали чиновничье рвение и азарт. Вырубка виноградников, резкое сокращение продажи спиртных напитков, повышение цен на них привели к обвальному росту спекуляции спиртным, самогоноварения, к массовым отравлениям населения винными суррогатами. А борьба с <нетрудовыми доходами> на деле свелась к очередному наступлению местных властей на личные подсобные хозяйства. Реально она задела слой людей, выращивавших и продававших на рынках свою продукцию, в то время как воротилы <теневой экономики>, связанные с коррумпированной частью госаппарата, по-прежнему процветали.

К собственно экономической реформе власти обратились лишь с лета 1987 г. Были заметно расширены права предприятий. В частности, они получили возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, развивать совместную с иностранными фирмами деятельность. Сокращалось число министерств и ведомств, между ними и предприятиями декларировались <партнерские>, а не командные отношения. Правительство заявило о желании внедрить <полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление> во все отрасли народного хозяйства. Трудовые коллективы отныне могли выбирать директора (позднее от этой затеи пришлось отказаться).

Директивный государственный план заменялся госзаказом. На селе было признано равенство пяти форм хозяйствования: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, арендных коллективов и крестьянских (фермерских) хозяйств.

В середине 1988 г. принимаются законы, открывшие простор для частной деятельности в более чем 30 видах производства товаров и услуг. Побочным следствием этого стала фактическая легализация <теневой экономики> и ее капиталов, накопленных разными способами, включая коррупцию и казнокрадство чиновников. По скромным и очень приблизительным оценкам, еще хилый тогда частный сектор начал <отмывать> до 90 млрд рублей в год. Принятый в ноябре 1989 г. закон об аренде и арендных отношениях предоставил право сельским и городским жителям брать землю в аренду в наследственное пользование на срок до 50 лет со свободой распоряжения продукцией. Но земля, как и раньше, реально принадлежала местным Советам и колхозам.

А они, ревниво оберегая свое главное богатство, крайне неохотно шли навстречу новоиспеченным фермерам. Сдерживало частное предпринимательство на селе и то, что арендные договоры могли быть расторгнуты властями в одностороннем порядке с уведомлением за два месяца. Число фермерских хозяйств к концу 1991 г. не превышало 70 тыс. Располагали они только 2% всего пахотного клина в стране и 3% поголовья скота.

Следующий шаг в хозяйственной реформе был отмечен принятием в июне 1990 г. постановления Верховного Совета СССР <О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике>, а затем серии других законодательных актов (среди них важное место занимали <Основные направления по стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике>, одобренные в октябре 1990 г.). В них предусматривались постепенная демонополизация, децентрализация и разгосударствление собственности, учреждение акционерных обществ и банков, развитие частного предпринимательства и др. Однако механизм и сроки реализации правительственных мер были намечены в программных документах весьма приблизительно, неконкретно. Слабым их местом являлась и проработка болезненных в социальном плане, но насущно необходимых для оптимизации производства вопросов реформирования кредитной и ценовой политики, системы снабжения предприятий и оптовой торговли оборудованием, сырьем, энергоносителями.

Тогда же вниманию общественности была предложена альтернативная <Программа 500 дней>, подготовленная группой экономистов во главе с С. С. Шаталиным и Г. А. Явлинским. В ней намечалось провести в этот сжатый срок поэтапную кардинальную приватизацию госпредприятий с ориентацией на прямой переход к свободным рыночным ценам, существенно ограничить экономическую власть центра. Правительство отклонило ее.

В целом экономическая политика горбачевской администрации отличалась непоследовательностью и половинчатостью, что усиливало кризис народного хозяйства, дисбаланс между его различными структурами. К тому же абсолютное большинство принимаемых <правильных> законов не работало. Они выхолащивались и глушились бюрократическим аппаратом на местах, усматривавшим в непривычных новациях центра прямую угрозу своему существованию и благополучию.

Экономическая ситуация не переставала ухудшаться. С 1988 г. началось общее сокращение производства в сельском хозяйстве, с 1990 г.- в промышленности. Резко усилились инфляционные тенденции в связи с огромным бюджетным дефицитом. Инфляция, официально оцениваемая в 1990 г. в 10%, достигла к концу следующего года 25% в неделю. Золотой запас сократился в 1991 г. в десять раз по сравнению с 1985 г. и составил лишь 240 тонн.

Уровень жизни населения стремительно падал, делая в глазах простых людей рассуждения об экономической реформе все менее заслуживающими доверия. В условиях инфляции деньги теряли вес, нарастал ажиотажный спрос на товары. Летом 1989 г. по стране прошли первые массовые забастовки рабочих, которые с тех пор уже постоянно сопутствовали <перестройке>.

Цели и этапы политической реформы. Испытывая нарастающие трудности в экономике, руководство страны во главе с М. С. Горбачевым с лета 1988 г. решилось - не без колебаний - на реформирование закостеневшей политической системы СССР, которую расценило как главное звено <механизма торможения>. Подталкивало его к реформам и другое обстоятельство: появление альтернативных вариантов общественных преобразований, а также их <носителей> - новых политических сил, грозивших в дальнейшем взорвать монополию КПСС на власть.

На первом этапе целью политической реформы было укрепление руководящей роли КПСС в обществе через оживление Советов, подмятых в свое время под ее железную пяту, привнесение в советскую систему элементов парламентаризма и разделения властей.

В соответствии с решениями XIX Всесоюзной конференции КПСС (июнь 1988 г.) учреждается новый высший орган законодательной власти - Съезд народных депутатов СССР и соответствующие республиканские съезды. Выборы депутатов проводились в 1989-1990 гг. на альтернативной основе (лишь на союзном уровне треть депутатских мест резервировалась для прямых выдвиженцев самой партии и руководимых ею общественных организаций). Из числа народных депутатов были сформированы постоянно действующие Верховные Советы СССР и республик.

Вводился новый пост-председателя Совета (от Верховного до районного). Председателем Верховного Совета СССР стал генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев (март 1989 г.), председателем Верховного Совета РСФСР - Б. Н. Ельцин (май 1990 г.).

Еще раньше (с середины 1987 г.) был провозглашен курс на <гласность>, т. е. на контролируемое сверху смягчение цензуры над средствами массовой информации, ликвидацию <спецхранов> в библиотеках, публикацию ранее запрещенных книг и т. п. Однако вскоре выяснилось, что партаппарат, давно утративший свою гибкость и адаптационные возможности, не способен удержать поток свободного слова в русле официально подтвержденного <социалистического выбора>.

В стране возникают десятки, затем тысячи независимых газет и журналов, раскованнее делается радио- и телевещание.

Читатели получили возможность приобщиться к творческому наследию ученых и литераторов, считавшихся прежде сугубо <реакционными>, покинувших страну, репрессированных или высланных за рубеж в годы советской власти (среди них знаменитые русские философы В. С. Соловьев и Н. А. Бердяев, писатели Д. С. Мережковский и В. В. Набоков, поэты Н. С. Гумилев и И. А. Бродский). Появились первые публикации книг А. И. Солженицына и других диссидентов. Для них открываются не только границы СССР, но и ворота тюрем и спецлагерей. Был возвращен из ссылки академик А. Д. Сахаров, тут же включившийся в активную политическую деятельность. На экраны вышли фильмы вроде <Покаяния> режис\cepa Т. Е. Абуладзе, где переосмысливались исторические и нравственные устоижизни общества в советскую эпоху. Ключом забила энергия <прорабов перестройки> - публицистов из числа малоизвестных ранее философов, экономистов, историков, писателей, режиссеров, актеров.

В сентябре 1987 г. Политбюро ЦК КПСС образовало Комиссию по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х гг. и начала 50-х гг. И хотя советское руководство не решилось коснуться массовых репрессий, организованных большевистской партией ранее, деятельность по реабилитации жертв беззакония и произвола быстро набирала темпы.

В этих небывалых с 1917 г. условиях свободы и духовного раскрепощения резко усилился спонтанный процесс формирования новых политических партий (точнее, протопартий) с крайне узкой социальной базой, зато самого широкого спектра: от монархистских до анархистских с преобладанием центристских (либерально-демократических) группировок.

В республиках появляются партии и массовые движения национальной, а зачастую и националистической ориентации: <народные фронты> в Молдавии, Латвии и Эстонии, литовский <Саюдис>, украинский <Рух>, <Свободная Грузия> и др. В Прибалтике, Армении, Грузии и Молдавии они получили устойчивое большинство в Верховных Советах.

Как политический противовес <народным фронтам> в Прибалтике и Молдавии сложились <интерфронты> - движения, выступавшие против сепаратистских, националистических тенденций, за равные избирательные права для всех жителей. Они объединяли преимущественно так называемое <русскоязычное> население.

В ряде крупных городов России также возникли аналогичные общественно-политические образования, весьма разношерстные по составу и целям. На их крайних флангах расположились прокоммунистический <Объединенный фронт трудящихся> и блок <Демократическая Россия>, куда вошли наиболее радикальные и энергичные противники существующего режима.

Огромное большинство новых политических партий и движений открыто заняло антикоммунистические и антисоциалистические позиции, отражая растущее недовольство народа неспособностью правящей партии остановить развал экономики и падение жизненного уровня.

Кризис охватывает и КПСС. В ней обозначились по меньшей мере три течения: социал-демократическое, центристское и ортодоксально-традиционалистское. Происходит массовый отток из компартии (к середине 1991 г. ее численность сократилась с 21 до 15 млн человек).

В 1989-1990 гг. компартии Латвии, Литвы и Эстонии заявили о своем выходе из КПСС. Развернулся необратимый процесс идейного расслоения и организационного разброда этой несущей конструкции советской государственно-политической системы, захвативший и прочие официальные структуры (ВЛКСМ, профсоюзы и др.).

При всей своей важности он, однако, был лишь внешним проявлением другого, намного более глубокого процесса - регионального дробления до той поры единой и строго централнзованной союзной номенклатуры. В стране начинают складываться новые центры реальной власти - в лице республиканских съездов народных депутатов и Верховных Советов, где происходит блокирование политиков либерально-демократической ориентации, прошедших в <парламенты> на волне критики КПСС, и старых опытных партократов.

Быстро нараставшее дистанцирование республиканских отрядов номенклатуры от московских верхов, которое стало оказывать определяющее воздействие на развитие событий в СССР, объяснялось многими причинами. Отметим главные:

- безрезультативность действий центра и его прогрессирующая слабость. Он уже не мог с достаточной эффективностью, с одной стороны, обеспечивать интересы номенклатуры в целом, с другой - глушить сепаратистские тенденции в национальных регионах, систематически проявлявшиеся там и на предыдущих этапах советской истории;

- сознательно взятый и умело проводимый курс правящих элит большинства республик на ликвидацию любых форм своего подчинения центру, обретение всей полноты власти. Добиться этого можно было лишь путем выхода республик из Союза, получения ими статуса суверенных, независимых государств, полноправных субъектов международного права. Именно этой цели подчиняются отныне все действия республиканской номенклатуры.

Весной и летом 1990 г. Латвия, Литва и Эстония, а за ними Российская Федерация и другие союзные республики приняли декларации о государственном суверенитете, устанавливавшие приоритет своих законов над законами Союза. Страна вступила в полосу дезинтеграции.

В ряде мест вспыхнули межнациональные конфликты. В 1988-1990 гг. до предела обострились противоречия между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, вскоре ввергнувшие две республики в затяжную войну. Всю страну потрясли кровавые события в Фергане (1989 г.) и в Ошской области Киргизии (1990 г.), где жертвами национальной розни стали сотни невинных людей. Накалились взаимоотношения правительства Грузии с Абхазией и Южной Осетией, причем конфликт с последней вылился в 1991 г. в вооруженные столкновения. Тяжелая обстановка сложилась в Молдавии и Прибалтике. Там нарастала напряженность между коренным и <русскоязычным> населением.

Решающее значение для исхода начавшегося <парада суверенитетов> и <войны законов> имело то обстоятельство, что республиканским элитам удалось на время связать собственные интересы с интересами широких слоев населения, которые выражали несогласие с существовавшей формой взаимоотношений субъектов формально федеративного, а на деле унитарного Союза

На протяжении десятилетий центр систематически перекачивал материальные и финансовые средства из России в национальные республики, стремясь где ускорить развитие отсталых регионов, где <умиротворить> народы, насильно включенные в состав советской империи, более высоким (по сравнению с общесоюзным) уровнем жизни. Но, превратив Россию в <донора> и обескровив ее, руководство СССР так и не смогло снять напряжение в межнациональных отношениях. Немалую роль здесь играли и чрезмерный централизм в управлении, и навязывание союзными органами своих установок в области использования природных ресурсов, экономического, социального и демографического развития республик без должного учета их собственных интересов, и многочисленные факты неуважения национальной культуры, языка, обычаев. Жесткая реакция союзных властей на любой всплеск национальных чувств только еще больше загоняла их в подполье и таким путем создавала эффект тлеющего торфяного болота. На поверхности было все спокойно, звучали бравурные речи о дружбе народов, а внутри не затухали очаги межнациональной розни, непонимания и разногласий.

Сыграло на руку местным правящим элитам и конституционное оформление большевистского <наследия> в области национально-государственного строительства. Как мы знаем, коммунистическую идеологию пронизывала идея о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. Единое государство - СССР - во всех конституциях начиная с 1924 г. Официально рассматривалось в качестве <добровольного союза суверенных советских республик>, обладающих правом свободного выхода из него (ни в одном государстве мира никакая его часть не имеет конституционного права на отделение и образование самостоятельного государства). Закрепленное в Конституции территориально-государственное размежевание внутри страны, хотя проводилось волевыми решениями центра и не следовало строго национальному принципу, в конечном счете основывалось именно на нем - каждая из союзных республик создавалась на базе крупной <титульной> нации, дававшей субъекту СССР свое историческое имя. Республиканские органы власти и управления, мало отличавшиеся по реальным полномочиям от аналогичных органов в областях Российской Федерации, имели тем не менее все атрибуты собственной суверенной государственности: законодательные (Верховные Советы, позднее - съезды народных депутатов), исполнительные (Советы Министров), судебные (Верховные суды), министерства и т. д.

По мере ослабления КПСС - несущей конструкции союзного государства - все эти конституционные положения начали с нараставшей силой работать против центра, создавая, помимо прочего, благоприятный международно-юридический фон для его развала.

Оказавшись под перекрестным огнем критики политических оппонентов с левого (ортодоксально-марксистского) и правого (либерально-демократического) флангов, а также руководства республик, горбачевская администрация вяло, теряя инициативу, перешла с весны 1990 г. ко второму этапу политических реформ. Постепенно они распространились и на сферу государственного устройства СССР. Отличительными чертами этого этапа были:

- признание постфактум сдвигов в общественных настроениях, в реальной расстановке политических сил и их законодательное оформление (принятие в августе 1990 г. закона о печати, где на государственном уровне провозглашалась свобода средств массовой информации и недопущение их цензуры; отмена ст. 6 Конституции СССР, закреплявшей <руководящую и направляющую> роль КПСС; начатая с 1991 г. официальная регистрация политических партий и др.);

- отказ от поддержки распадавшейся КПСС в ее прежнем виде и попытка перестроить партию по образцу западной социал-демократии в надежде обрести опору в лице коммунистов-реформаторов. Соответствующая программа, разработанная генсеком и его единомышленниками, была одобрена XXVIII съездом КПСС (лето 1990 г.), но так и не проведена в жизнь;

- введение новой высшей государственной должности - Президента СССР и концентрация властных полномочий в президентском аппарате за счет союзных советских структур (Съезда народных депутатов и Верховного Совета),'терявших контроль над ситуацией в стране и авторитет в обществе. III съезд народных депутатов СССР в марте 1990 г. избрал Президентом М. С. Горбачева;

- прямые переговоры Президента СССР с руководствами республик о заключении нового Союзного договора. Они начались в президентской резиденции Ново-Огарево в апреле 1991 г. после того, как центр исчерпал свои возможности по силовому давлению на местные власти (в апреле 1989 г.- в Тбилиси, в январе 1990 г.- в Баку, в январе 1991 г.- в Вильнюсе и Риге). С другой стороны, прошедший в марте 1991 г. первый в советской истории всесоюзный референдум давал М. С. Горбачеву и его сподвижникам надежду, что <глас народа> будет услышан республиканскими политиками: из 185,6 млн полноправных граждан проголосовали 148,6 млн, 76,4% которых высказались за <сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик>.

Распад СССР. В переговорах с Президентом, СССР согласились участвовать представители девяти из пятнадцати союзных республик. Они почти единодушно выступили против позиции М. С. Горбачева, стремившегося сохранить единое многонациональное государство на основе реальной федерации ее субъектов.

К августу 1991 г. с трудом удалось подготовить компромиссный и согласованный лишь в общих чертах проект Союзного договора. Согласно ему, республики получали значительно больше прав, центр из управляющего превращался в координирующий.

Реально у него в руках оставались лишь вопросы обороны, финансов, внутренних дел и в урезанном виде - налоговой и социальной политики. Часть вопросов находилась в совместном ведении (принятие новых законодательных актов, определение налоговых отчислений в пользу центра и основных направлений их расходования). Все остальные властные полномочия передавались исключительно республикам. Главы их правительств получали возможность участвовать в работе союзного кабинета министров с правом решающего голоса. Русский язык, оставаясь <языком межнационального общения>, утрачивал функцию <государственного языка>.

Подписание договора было намечено на 22 августа. Но оно так и не состоялось.

В ночь с 18 на 19 августа 1991 г. произошло выступление консервативного крыла в высшем руководстве СССР. Его не устраивали проект Союзного договора, наделявший центр призрачной властью', утрата действенного контроля над республиканскими Верховными Советами и правительствами. В отсутствие М. С. Горбачева (он отдыхал в Крыму) был учрежден Государственный комитет по чрезвычайному положению в стране (ГКЧП). В него вошли вице-президент СССР Г. И. Янаев премьер В. С. Павлов, министр обороны Д. Т. Язов, министр внутренних дел Б. К. Пуго, председатель КГБ В. А. Крючков и ряд других ответственных работников. ГКЧП объявил о введении чрезвычайного положения в отдельных районах СССР; о расформировании структур власти, действовавших вопреки Конституции 1977 г.; о приостановлении деятельности оппозиционных партий; о запрете митингов и демонстраций; о контроле над средствами массовой информации. В Москву вошли войска.

Население страны в целом сохраняло спокойствие. Продолжалась работа шахт, заводов, фабрик, учреждений, транспорта, в деревне - уборка скудного урожая. Лишь в Москве, а затем и в некоторых других крупных городах России Президенту РСФСР Б. Н. Ельцину (избран на этот пост всенародным голосованием в июне 1991 г.) удалось организовать тысячи своих сторонников на активное сопротивление мерам ГКЧП (митинги протеста, строительство баррикад у здания Верховного Совета РСФСР и т. п.). Однозначно проельцинские позиции заняли представители частного сектора экономики. В условиях, когда ГКЧП практически бездействовал, этого оказалось достаточным для ликвидации <путча>. 22 августа члены ГКЧП были арестованы по обвинению в попытке государственного переворота. Через несколько дней аресту подвергся председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов.

Сразу после упразднения ГКЧП Президент РСФСР Б. Н. Ельцин приостановил деятельность КПСС на территории Российской Федерации, а в ноябре 1991 г. запретил ее вовсе, что неизбежно повлекло за собой ликвидацию КПСС как единой общесоюзной партии (см. фотографию на с.321). После этого процесс раздробления СССР стал необратимым. Уже в августе три прибалтийские республики заявили о своем выходе из СССР. Президент М. С. Горбачев подписал указ о признании этого выхода.

Очередной съезд народных депутатов СССР (конец августа - начало сентября 1991 г.) объявил о самороспуске.

М. С. Горбачев, отказавшись от поста генерального секретаря ЦК КПСС, продолжал бороться за Союзный договор, получая ограниченную поддержку лишь от лидеров Белоруссии, Казахстана и среднеазиатских республик. В сентябре по инициативе Горбачева началась проработка идеи образования вместо СССР Союза суверенных государств, который должен был представлять собой фактически конфедерацию, но с институтом единой президентской власти (весьма урезанной). По сути это была последняя попытка центра, агонизирующего под мощным давлением рвущихся к безраздельной власти республиканских правящих элит, предотвратить бесконтрольный развал СССР и неизбежные при таком повороте событий бедствия и страдания миллионов простых людей во всех концах бывшего Союза. История, однако, рассудила по-своему.

8 декабря 1991 г. лидеры России, Украины и Белоруссии (Ъ. Н. Ельцин, Л. М. Кравчук, С. С. Шушкевич) объявили о роспуске СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Этот акт вошел в историю как <Беловежское соглашение>. 21 декабря к СНГ присоединились поставленные перед свершившимся фактом руководители еще восьми республик (Азербайджан, Армения, Казахстан, Киргизстан, Молдавия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан), санкционировав тем самым кончину Союза. 25 декабря М. С. Горбачев подал в отставку с поста Президента СССР.

68. Зигзаги внешней политики СССР

Брежневская дипломатия. На фоне провальной внутренней политики внешнеполитическая деятельность брежневской администрации воспринимается как довольно динамичная и результативная (во всяком случае, до конца 70-х гг.).

Активно развивались отношения в рамках <социалистического содружества>. В 1971 г. по линии СЭВ была принята комплексная программа социально-экономической интеграции, которая по-прежнему базировалась в основном на промышленном потенциале и ресурсах СССР. Постепенно нормализуются отношения с Китаем, крайне обострившиеся в конце 60-х гг.- вплоть До вооруженных конфликтов на амурском острове Даманский и в ряде других приграничных районов. Коммунистическое руководство Северного Вьетнама с помощью СССР и его союзников вынудило покинуть полуостров американские экспедиционные войска, сражавшиеся на стороне южновьетнамского режима, и объединило в 1976 г. две части страны.

И все же, как и раньше, до полной стабильности в <содружестве> было далеко. В ответ на попытку демократического <обновления социализма> в Чехословакии в 1968 г. члены ОВД во главе с СССР осуществили военное вторжение в эту страну.

В 1979 г. вспыхнула война между Китаем и Вьетнамом из-за спорных территорий, вскоре благополучно закончившаяся благодаря вмешательству СССР на стороне Ханоя. Через год начался перманентный политический кризис в Польше.

Что касается мировых систем социализма и капитализма, то они на рубеже 60-70-х гг. вступили в новую полосу взаимоотношений, получившую название <разрядка международной напряженности>. Она была вызвана к жизни рядом глобальных по своему значению факторов: