Россия в ХХ веке

Но, пожалуй, самой характерной чертой рабочего движения начала XX в. становится его организованность и масштабность:

оно начинает охватывать целые города (стачка в Ростове-на-Дону в 1903 г.), а затем и регионы. Ярким примером тому стала всеобщая стачка на Юге России.

Промышленный кризис ударил с особой силой по Южному району, где преобладали крупные предприятия тяжелой промышленности, сориентированные на выполнение государственных заказов.

Многие предприятия здесь либо закрылись, либо заметно сократили выпуск продукции. Тысячи рабочих оказались на улице; у тех, кто удержался на производстве, понизились заработки. Это создавало почву для волнений, чем поспешили воспользоваться профессиональные революционеры, прежде всего социал-демократы, развернувшие на Юге пропагандистскую и организационную работу.

1 июля 1903 г. начались стачки в Баку и Одессе. В течение июля - августа забастовочное движение охватило все промышленные центры Кавказа и Украины: Тифлис, Батуми, Киев, Николаев и др. Стачка парализовала промышленную деятельность всего Южного района и стала всеобщей. В ней приняло участие более 200 тыс. человек разных национальностей, занятых в самых различных отраслях промышленного производства.

Борьба рабочих в ходе всеобщей стачки принимала различные формы: экономические и политические забастовки сочетались с демонстрациями и митингами. Как правило, выступления проходили под руководством местной социал-демократии и были хорошо организованы. Требования предъявлялись как экономические-увеличение заработной платы, прекращение увольнений, так и политические - установление свободы собраний, слова, печати и пр. Бастующие разных городов этого обширного региона налаживали связи и оказывали друг другу взаимную поддержку.

Выступления подобного размаха оказались полной неожиданностью как для предпринимателей, так и для местных властей. Пресечь стачку они оказались не в силах и почти без сопротивления позволили забастовочному движению охватить весь Юг. Только после того как правительство отрядило им в помощь регулярные войска, началось активное подавление стачки. Окончательно усмирить бастующих удалось лишь к концу августа.

Однако рабочие на практике убедились и в своих силах, и в относительной слабости своих противников, приобрели навыки организованной борьбы за свои права, сблизились с революционным подпольем. События лета 1903 г. как нельзя лучше подготовили рабочих к участию во всероссийской революции.

Крестьянские волнения. В пореформенной России крестьянские волнения были редкими и разрозненными, не доставляли правительству особых хлопот. В начале XX в. положение заметно изменилось. Весной 1902 г. в Полтавской и Харьковской губерниях волнения охватили более 150 тыс. крестьян, которые за несколько недель разгромили десятки помещичьих имений. При этом запахивалась помещичья земля, отбирались зерно, скот, инвентарь. Против полтавских и харьковских крестьян было брошено 10 тыс. солдат. Участники волнений подверглись жестокой порке, их заставили выплачивать помещикам убытки. Однако, несмотря на это, в следующем, 1903 г. подобное движение, хотя и не столь мощное, распространилось на другие украинские губернии, Центральный район, Поволжье.

Крестьянские волнения и в начале XX в. по-прежнему оставались стихийными, неорганизованными; их участники не выдвигали политических требований, не выступали против власти; они хотели лишь получить тот минимум прожиточных средств, в которых им эта власть отказывала. Однако тем более характерно, насколько массовым было это движение, как единодушно, не сговариваясь, действовали многие тысячи крестьян разных губерний. Все это ясно свидетельствовало о том, что крестьянство также становилось серьезной революционной силой.

8. Революционное подполье

Образование партии эсеров. Конец XIX - начало XX в. Стали временем консолидации революционных сил и образования партий социалистов-революционеров (эсеров) и социал-демократов (эсдеков). Эсеровское движение имело довольно глубокие корни - оно во многом продолжало традиции революционного народничества. После убийства Александра II в 1881 г. и последовавшего вскоре разгрома <Народной воли> революционное народничество долгое время находилось в состоянии тяжелейшего кризиса. Лишь в самом конце XIX в. после многих провалов и потерь наследникам революционного народничества, помимо мелких кружков и группировок, удалось создать несколько региональных организаций.

В 1901 г. состоялся съезд революционеров-народников в Берлине, провозгласивший создание единой партии социалистов-революционеров, однако организации, вошедшие в партию, довольно долго сохраняли значительную самостоятельность: общую программу и устав эсеры приняли только на своем официальном первом съезде, состоявшемся в самый разгар революции - в конце 1905 - начале 1906 г. Но и после этого партия эсеров в организационном отношении оставалась довольно рыхлой: ЦК, находившийся, как правило, за границей, с трудом подчинял своему влиянию местные ячейки.

Программа, разрабатывавшаяся такими руководителями эсеровской партии, как В. М. Чернов, М. Р. Гоц, М. А. Натансон и др., имела много общего с установками революционных народников. Прежде всего это касалось идеи об особом, некапиталистическом , пути России к социализму - через крестьянскую общину. Аграрная часть эсеровской программы предусматривала социализацию земли. Эсеры предполагали, уничтожив частную собственность на землю, передать ее в пользование общинам, которые будут осуществлять уравнительное распределение земли. Подобное решение аграрного вопроса совпадало со стремлением значительной части крестьянства.

Что касается политической части программы, то эсеры выступали за свержение самодержавия и созыв на основе всеобщих равных выборов Учредительного собрания, которое должно было определить характер государственного строя послереволюционной России. У эсеров была уверенность, что большинство населения выскажется за демократическую республику.

В борьбе за революционные преобразования эсеры предполагали опираться на народные массы, включая в это широкое понятие прежде всего крестьян, а также рабочих и городское мещанство. В этой среде эсеры вели свою агитацию, которая приносила определенный успех в городе и значительно меньший - в деревне. Больше всего партия эсеров привлекала интеллигенцию, особенно интеллигентскую молодежь.

Эсеры считали индивидуальный террор одним из важных средств революционной борьбы. В 1902 г. в эсеровской партии создается террористическая Боевая организация. На деятельность БО из партийной кассы отпускались значительные средства; формально подчиняясь ЦК партии, она пользовалась почти неограниченной самостоятельностью. В мае 1903 г. ее возглавил тайный агент полиции Е. Азеф. В 1903-1904 гг. боевики совершили ряд успешных терактов. Убив министров внутренних дел Д. С. Сипягина и В. К. Плеве, БО приобрела огромную популярность и в партии и в русском обществе.

Становление российской социал-демократии. Российское социал-демократическое движение, в отличие от эсеровского, было относительно молодо и не имело сколько-нибудь значительных традиций в прошлом России. Зато оно опиралось на марксизм - учение, основательно разработанное теоретически и имевшее много сторонников в Западной Европе.

Долгое время марксизм воспринимался в среде русских революционеров и представителей оппозиции как учение перспективное, но способное сыграть серьезную практическую роль только в развитых капиталистических странах, так как К. Маркс делал ставку на сильный пролетариат, предполагая, что переход к социализму возможен только после создания развитых капиталистических отношений.

В России же, где пролетариат долгое время составлял значительно меньше 1% населения, а социально-экономические отношения были опутаны массой феодальных пережитков, марксизм, казалось, мог возбуждать лишь теоретический интерес.

По мере развития в России капиталистических отношений, формирования промышленного пролетариата марксизм приобретал все большую популярность. Образование в 1883 г. за границей, в Женеве, первой марксистской группы <Освобождение труда>, возникновение отдельных марксистских кружков в России и, наконец, организация в 1895 г. <Союза борьбы за освобождение рабочего класса> во главе с В. И. Лениным - вот основные вехи становления российской социал-демократии в конце XIX в. Петербургский <Союз борьбы> послужил образцом организации и практической деятельности для всей российской социалдемократии. Во второй половине 1890-х гг. по его подобию возникают <Союзы борьбы> в Москве, Киеве, Екатеринославе, Одессе и других городах. Первая попытка объединиться окончилась неудачей. На съезде, состоявшемся в 1898 г. в Минске, социал-демократы так и не сумели преодолеть разногласия между местными организациями и сплотить их в единую партию. Вскоре после съезда <Союзы борьбы> в Петербурге, Киеве, Екатеринославе были разгромлены охранкой.

После этого лидерам социал-демократии стало ясно, что создание партии требует серьезной подготовки - как идеологической, так и организационной. Серьезную роль в этой подготовке сыграла нелегальная газета <Искра>, начавшая выходить с конца 1900 г. <Искра> не только пропагандировала марксистские идеи и агитировала за конкретные формы борьбы, но и стала своеобразным организатором российской социал-демократии. Вокруг руководящего ядра, издававшего газету за границей, сплачивался круг <агентов> <Искры> - профессиональных революционеров, доставлявших отдельные номера местным партийным организациям. Те, в свою очередь, распространяли газету среди рабочих своего региона. Таким образом налаживались прочные связи между центром и местами, создавалась структура, которая позволяла сплотить разрозненные организации в единое целое. Полтора года такой работы сделали вполне реальным создание общероссийской социал-демократической партии.

II съезд РСДРП. В 1903 г., сначала в Брюсселе, а затем в Лондоне, прошел II съезд РСДРП. В отличие от эсеров, социал-демократы изначально очень четко определили свою социальную опору - рабочий класс. Однако, поскольку кадровый, потомственный пролетариат и в начале XX в. составлял немногим более 1% населения России, перед эсдеками остро встали вопросы о роли пролетариата в надвигавшейся революции, его союзниках, целях, которые он должен ставить перед собой. При обсуждении программы партии все эти вопросы вызвали бурную полемику, в ходе которой делегаты разделились на две противостоящие друг другу группировки.

<Мягкие> искровцы (будущие меньшевики), среди которых особенно выделялся Л. Мартов, считали, что в грядущей буржуазно-демократической революции ведущая роль будет принадлежать буржуазии; пролетариату же нужно действовать в тесном союзе с ней. Затем, в случае победы революции, должен наступить достаточно длительный период быстрого, ничем не скованного капиталистического развития России, которое укрепит рабочий класс и позволит ему бороться за социалистические преобразования. В этой борьбе следовало широко использовать те легальные возможности, которые предоставит новый буржуазно-парламентарный строй.

С точки зрения <твердых> искровцев (будущих большевиков), возглавляемых В. И. Лениным, гегемоном революции предстоит стать именно пролетариату, опирающемуся на крестьянство. Буржуазия же революционной силой вообще не является. Добившись победы в буржуазно-демократической революции, пролетариат должен сделать все возможное, чтобы как можно скорее превратить ее в социалистическую: захватить власть и установить свою диктатуру, которая сверху проведет все необходимые перемены.

Программа РСДРП, принятая на съезде, состояла из двух частей. Программа-минимум определяла задачи партии на этапе буржуазно-демократической революции - свержение самодержавия и установление демократической республики; всеобщее избирательное право и демократические свободы; широкое местное самоуправление и право наций на самоопределение; 8-часовой рабочий день; возвращение крестьянам отрезанных в 1861 г. от их надела земель и отмена выкупных платежей.

В целом эта программа носила ничуть не более революционный

характер, чем эсеровская, а в аграрном вопросе была скорее ближе к либеральной - впрочем, с точки зрения эсдеков, это вообще был вопрос вторичный. Но зато программа-максимум, которая определяла установление диктатуры пролетариата как главную, конечную цель партии, ставила РСДРП в совершенно особое положение, превращая ее в крайнюю, экстремистскую организацию, не склонную к уступкам и компромиссам, к последовательному сотрудничеству с представителями других классов.

То, что программа-максимум была принята съездом, знаменовало серьезную победу Ленина и его соратников.

<Твердые> искровцы добились успеха и при обсуждении другого важного вопроса. Устав, принятый съездом, предусматривал создание партии максимально централизованной, с безоговорочным подчинением низших органов высшим и строжайшей дисциплиной. Попытка <мягких> искровцев несколько смягчить этот суровый устав привела к результату лишь в одном случае - в вопросе о членстве в партии. Ленин настаивал на том, что членом партии может быть лишь тот, кто лично участвует в работе одной из партийных организаций, подчиняясь строгой партийной дисциплине. Мартов предложил удовлетвориться <личным содействием> - речь могла идти о материальной помощи, хранении нелегальной литературы и других формах пассивного содействия партии. При голосовании незначительным большинством была принята мартовская формулировка.

Преобладание сторонников Ленина сказалось и при выборах в руководящий орган партии - Центральный Комитет, где они получили заметное большинство. Именно после этих выборов их стали называть большевиками, а их противников - меньшевиками. Таким образом, уже у самых истоков социал-демократии в ней образовались два течения. Позже, в 1905 г., идейные разногласия привели к организационному расколу: большевики и меньшевики образовали самостоятельные партии.

9. Либеральная оппозиция

Земское движение. В конце XIX - начале XX в. все организованней становилось и либеральное крыло русского общественного движения.

Наиболее ярко либеральные тенденции по-прежнему проявлялись в земстве - и не случайно. В условиях самодержавного правления земские органы были основными легально существующими опорными пунктами для либеральной деятельности: решения конкретных проблем местного хозяйства, народного просвещения и пр. По мнению земских либералов, именно земство должно было стать основой конституционных преобразований в России. Для этого следовало лишь достроить систему органов местного самоуправления. В это время она представляла собой структуру, состоящую из двух уровней: по уездам местное население избирало уездные земские собрания, которые из своего состава выдвигали представителей в губернские земские собрания. Либералы считали, что этот процесс нужно довести до логического конца и создать третий уровень: на основе губернских земств организовать Всероссийский представительный орган, предоставив ему возможность участвовать в законодательной работе. Если бы это было сделано, то Россия, по их мнению, совершила бы переход от деспотического государственного устройства к конституционному.

Неоднократные попытки либералов добиться создания подобного органа легальным путем наталкивались на решительное противодействие правящей бюрократии, не желавшей ни с кем делиться своей властью. В этих условиях земские лидеры рискнули объединиться негласно. В 1899 г. они создали кружок <Беседа>, внешне имевший характер частного <дружеского собрания>. В этот кружок входили люди разных взглядов. С одной стороны, здесь были убежденные сторонники конституционной монархии - братья Павел и Петр Долгоруковы, Д. И. Шаховской, Ф. А. Головин, которые считали необходимым ограничить полномочия царской власти представительным законодательным органом типа парламента. С другой - запоздалые славянофилы Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, Н. А. Хомяков, стоявшие за традиционную, неограниченную царскую власть. Однако они хотели, чтобы самодержец управлял, сообразуясь с народным мнением, которое должен доносить до него представительный законосовещательный орган типа древнего Земского собора.

Считая преждевременным четко формулировать свою политическую программу, <Беседа> предпочитала оставаться на почве практической земской деятельности. Кружок немало сделал для. того, чтобы эта деятельность приобрела как можно более эффективный характер. Его участники стремились преодолеть несогласованность в работе отдельных земств, установить между ними прочные связи.

На средства членов кружка издавались сборники <Беседы> - <Нужды деревни>, <Политический строй> и пр. Эти сборники, в подготовке которых приняли участие виднейшие русские ученые - историки, юристы, экономисты, сыграли важную роль в идейном становлении либерализма, в разработке его представителями конкретных политических и экономических программ преобразования России.

Идейные течения в интеллигентской среде. Другим источником либерализма, помимо земцев-помещиков, являлась интеллигенция. Эта среда, в отличие от земской, была весьма неоднородной в социальном, имущественном и, соответственно, идейном отношении. Среди интеллигентской верхушки - университетской профессуры, известных юристов и др.- большой популярностью пользовались конституционные настроения. Конституционалисты - П. Н. Милюков, В. И. Вернадский, А. А. Корнилов и др.- поддерживали тесные связи с земскими лидерами. В конце XIX - начале XX в. сторонники политических преобразований группировались вокруг газеты <Русские ведомости> и журнала <Русская мысль>.

Но в интеллигентской среде существовали и такие течения-, для представителей которых политические реформы играли второстепенную роль. Гораздо больше их волновало бедственное положение масс; они считали жизненно необходимыми преобразования социально-экономического характера. Прежде всего это касалось либеральных народников. Либеральное народничество сосуществовало с революционным на протяжении всех последних десятилетий XIX в. Так же как и их революционно настроенные единомышленники, либералы от народничества были уверены в том, что в России победит общинный социализм. Однако, в отличие от революционеров, они рассчитывали добиться этого мирным путем: через организацию финансовой помощи крестьянству, ликвидацию путем реформ крестьянского малоземелья, развитие сельской кооперации. Представители этого течения - врачи, учителя, статистики - составили самую значительную часть <идейной> земской интеллигенции. Наиболее яркими лидерами либерального народничества являлись сотрудники журнала <Русское богатство> - Н. К. Михайловский, В. Г. Короленко, Н. Ф. Анненский, А. В. Пешехонов и др.

Еще в середине 1890-х гг. оформился <легальный марксизм> - идейное течение, представленное небольшой группой чрезвычайно талантливых ученых и общественных деятелей (П. Б. Струве, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, М. И. Туган-Барановский). Во второй половине 1890-х гг. <легальные марксисты> очень много сделали для распространения нового учения в русском обществе. Они убедительно доказывали неизбежность и необратимость распада старых, феодальных и утверждения новых, капиталистических отношений. В ожесточенной полемике с либеральным народничеством, развернувшейся в это время на страницах русской печати, <легальные марксисты> сотрудничали с революционными.

Однако это сотрудничество не могло продолжаться долго. Неприятие <легальными марксистами> революционных методов борьбы, их отчетливое стремление не к разжиганию, а к смягчению классовых антагонизмов, разъедавших Россию,- все это неизбежно превращало их в противников социал-демократии как большевистского, так и меньшевистского образца. К тому же и социализм <легальные марксисты> воспринимали не как партийную установку, которая во что бы то ни стало должна быть воплощена в жизнь, а как высокий, но несколько абстрактный идеал, обращенный в далекое будущее.

В конце XIX в. после ряда полемических столкновений, в которых главную роль играли Струве и Ленин, <легальные марксисты> разрывают всякие отношения с социал-демократами.

<Союз освобождения>. При всех своих идейных разногласиях оппозиционные течения сходились в одном: все они рассчитывали на мирное развитие России. Однако для этого необходимы были уступки со стороны самодержавия, реформы. Поскольку же правительство Николая II проводило откровенно реакционный курс, оппозиционеры разных толков все более сплачивались в едином стремлении потеснить самодержавно-бюрократическую власть, добиться того, чтобы она допустила к управлению государством представителей общества и народа. Это стремление захватывало даже тех, кто считал конституционные преобразования вторичными: ведь с каждым годом становилось все ясней, что, пока правящая бюрократия обладает всей полнотой власти, в России не будет вообще никаких серьезных реформ.

Важную роль в консолидации либеральных сил сыграл журнал <Освобождение>, издававшийся за границей с 1902 г. Инициаторами этого издания были интеллигенты-вконституционалисты>, деньги дали богатые либералы-земцы, а редактором стал недавний <легальный марксист> Струве. Благодаря журналу налаживались организационные связи и вырабатывалась единая программа, на основе которой удалось создать единый блок из представителей различных оппозиционных течений.

В 1904 г. в Петербурге был созван съезд, учредивший <Союз освобождения>. В высший орган <Союза> - совет - вошли в равном количестве (по 6 человек) земские либералы и представители интеллигенции, среди которых были и либеральные народники, и <легальные марксисты>. В программе <Союза> содержались весьма умеренные экономические требования: отчуждение путем выкупа части помещичьих земель, ликвидация отрезков, оказание финансовой помощи крестьянству. Сами авторы программы не скрывали, что подобные требования играют вспомогательную роль: с их помощью либералы надеялись: обеспечить себе поддержку народных масс. Центральным пунктом программы <Союза> был созыв Учредительного собрания, которому предстояло провозгласить конституцию Российского государства.

<Союз> объявлял самодержавие главным врагом, революционное движение рассматривалось как возможный союзник. Подобная позиция выражалась как в резкой критике самодержавной власти, так и в одобрении различных революционных выступлений, до терактов включительно. Подобная измена одному из главных принципов либерализма - неприятию революционного насилия - лишний раз свидетельствовала о том, до какого ожесточения дошла политическая борьба в России в начале XX в.

РАЗДЕЛ 2. В ГОДЫ РЕВОЛЮЦИИ

Тема IV. 1905 год

Тяжелое положение народных масс, нежелание и неспособность царского правительства решить наболевшие вопросы, катастрофический ход русско-японской войны - все это вызывало брожение и недовольство в самых различных слоях населения.

Подобные настроения подогревались упорной и последовательной антиправительственной деятельностью со стороны подполья и оппозиции. На страну неотвратимо надвигалась революция, которая должна была насильственным путем внести в русскую, жизнь необходимые перемены: установить конституционный строй, ввести политические свободы, уничтожить сословное неравенство, дать крестьянам землю.

10. Накануне

<Новый курс>. По откровенному признанию нового министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского, сменившего на этом посту убитого В. К- Плеве, Россия к осени 1904 г. была доведена <до вулканического состояния>. Осознав опасность революционного взрыва, Святополк-Мирский попытался сменить внутриполитический курс, ослабил цензурные гонения на либеральную печать, смягчил жесткий бюрократический контроль над деятельностью земств, вернул из ссылки некоторых общественных деятелей. Подобная политика вызвала известный отклик в умеренно-либеральной среде, где сразу же заговорили о <новом курсе> правительства, о начале <эпохи доверия>. Но в целом отношение общества к правительству оставалось недоверчивым.

Однако новый курс предполагал и более серьезные перемены. В начале декабря 1904 г. Святополк-Мирский передал царю доклад о политической обстановке в стране, которая оценивалась как катастрофическая. К докладу был приложен проект указа, в котором наряду с обещанием <различных вольностей> шла речь <о привлечении в Государственный совет выборных от земств>. Хотя подобная мера была еще далека от введения в стране полноценной конституции, она, несомненно, знаменовала собой определенный шаг в этом направлении. По мнению министра, такой указ позволил бы правительству найти общий язык с <наиболее здравомыслящей> оппозицией и тем самым хотя бы частично стабилизировать внутриполитическое положение.

Николай II, признав сложность ситуации, приказал созвать особое совещание из министров и других высших сановников для обсуждения проекта указа. После ожесточенных споров проект Святополк-Мирского был провален; царь собственноручно вычеркнул из него пункт о выборных представителях.

В результате в опубликованном 12 декабря 1904 г. Указе остались лишь <различные вольности>. Царь обещал то, что, казалось бы, само собой разумелось: соблюдать законы Российской империи и применять чрезвычайное законодательство не в качестве обычной меры, а лишь в самых крайних случаях. Кроме того, предполагалось уравнять крестьян в правах с другими сословиями, ввести государственное страхование рабочих; были обещаны и некоторые другие незначительные реформы. Одновременно с этим указом было опубликовано и правительственное сообщение, в котором резко осуждались любые попытки противостояния власти со стороны общества.

Таким образом, Николай II полностью дискредитировал <новый курс>, ясно показав, что не желает <сотрудничать> с кем бы то ни было. В итоге внутриполитическое напряжение в конце 1904 г. продолжало нарастать.

Не утихало забастовочное движение; осенью 1904 г. в ряде промышленных центров - Москве, Петербурге, Варшаве, Харькове и ДР-- прошли демонстрации рабочих, которые были беспощадно разогнаны полицией и войсками. Характерной чертой этого времени стала <банкетная кампания>, проведенная либералами: на организованных по самым разнообразным поводам банкетах общественные Деятели выступали с <тостами> - речами, содержавшими резкую критику правительства и призывы к реформам. Обстановка накалялась с каждым днем. Не хватало только искры, чтобы <российская бочка с порохом> взлетела на воздух.

Гапоновщина. Непосредственный толчок началу революции Дала деятельность священника одной из петербургских церквей Георгия Гапона. Будучи человеком весьма невежественным, плохо разбираясь в политике, Гапон в то же время знал положение рабочих, понимал их психологию и обладал незаурядным талантом оратора-демагога. Его своеобразные речи-проповеди, в которых религиозные мотивы переплетались с резким обличением несправедливостей, творимых властью и имущими классами, пользовались в рабочей среде огромной популярностью.

В сущности Гапон действовал в русле <зубатовщины>. Однако и сам Зубатов,и те, кто работал вместе с ним, были лояльны по отношению к царской власти, искренне надеясь убить двух зайцев: и самодержавие укрепить, и облегчить участь рабочих.

Гапон же в своей деятельности исходил прежде всего из личных интересов. И самодержавие, и рабочие интересовали его лишь постольку, поскольку позволяли ему двигаться наверх, к власти и славе. Роль вождя петербургских рабочих, манипулирующего огромными массами, позволяла Гапону утолять свое непомерное, болезненное честолюбие.

В феврале 1904 г. правительство утвердило устав <Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга> во главе с Гапоном. К началу 1905 г. общество имело в Петербурге 11 районных отделений и состояло из более чем 10 тыс. действительных членов, не считая множества сочувствующих. Выступления Гапона собирали огромные массы слушателей, популярность его росла.

Своими проповедями Гапон пытался укрепить веру рабочих в <доброго царя>, вселить в них неприятие революционного насилия. Однако сама логика событий неизбежно должна была поставить перед ним те же проблемы, с которыми в свое время столкнулся Зубатов: обещания решить все проблемы рабочих мирным путем рано или поздно надо было выполнять. Власти же, позволявшие Гапону беспрепятственно проповедовать, совершенно не склонны были поддерживать рабочих и добиваться реального улучшения их положения; предприниматели в свою очередь не желали идти ни на какие уступки. В конце концов Гапон неизбежно должен был оказаться перед выбором: уступить властям и промышленникам, потеряв при этом всякое влияние в рабочей среде, или вместе с рабочими пойти наперекор <власть имущим>. Зубатов, оказавшись в подобной ситуации, вышел в отставку, Гапон организовал шествие к Зимнему дворцу.

Кровавое воскресенье. В самом начале января в ответ на увольнение нескольких рабочих вспыхнула забастовка на Путиловском заводе. Попытка гапоновской организации добиться мирного соглашения между рабочими и дирекцией завода окончилась полной неудачей. Забастовка, начатая путиловцами, тут же распространилась на другие крупные предприятия Петербурга. В результате 4 января бастовало 15 тыс. человек, а 8-го - уже 150 тыс. Забастовка становилась всеобщей.

В этой ситуации у Гапона созрел план: устроить грандиозную манифестацию, в ходе которой передать царю <рабочую петицию>, содержавшую все их просьбы. Если бы царь принял петицию из рук Гапона, то, вне зависимости от конечных результатов, предприимчивый священник мог рассчитывать на еще большее упрочение своего влияния в рабочей среде - он стал бы народным героем.

Однако Гапон не смог поставить под свой контроль процесс составления петиции. В обсуждении ее текста, проходившего на собраниях районных гапоновских организаций, самое активное участие приняли социал-демократы. Гапоновцам удалось отстоять исключительно мирный верноподданнический характер шествия, зато под влиянием социал-демократов в текст петиции, помимо чисто экономических требований, были внесены общеполитические: свобода слова, печати, рабочих союзов и, наконец, созыв Учредительного собрания.

Подобный характер петиции придал шествию совершенно иное значение, нежели предполагал Гапон. Царь и его окружение неизбежно восприняли манифестацию как покушение на устои самодержавного строя.

Не желая идти навстречу рабочим, власть могла бы воспрепятствовать проведению манифестации. Однако рабочие, проводившие свои собрания, не встречали ни малейшего противодействия со стороны полиции. Правительство приняло другое, поистине безумное решение: дать народу <острастку>. В то время как рабочие во главе с Гапоном разрабатывали план шествия, власть составляла план его разгрома.

8 января, накануне трагических событий, интеллигенция столицы попыталась предотвратить их. Делегация ее представителей, в состав которой вошли известные писатели, публицисты и общественные деятели - А. М. Горький, Н. Ф. Анненский, В. А. Мякотин, А. В. Пешехонов и др., отправилась к министру внутренних дел. Однако Святополк-Мирский делегацию не принял, а его заместитель заявил: <Правительство знает, что ему нужно делать>. Ни малейшей поддержки делегаты не нашли и у С. Ю. Витте, занимавшего тогда пост председателя кабинета министров.

В воскресенье 9 января более 140 тыс. рабочих, их жен и детей, отслужив в районных отделах гапоновской организации торжественные молебны, в строгом порядке, колоннами двинулись к Зимнему дворцу. Впереди шли священники; рабочие несли хоругви, портреты царя, царицы. Попытки социал-демократии придать шествию характер политической демонстрации - развернуть красные флаги, выкрикивать антиправительственные лозунги - решительно пресекались участниками шествия. Тем более неоправданными выглядели действия властей. Перекрыв все пути к центру города, войска стали беспощадно расстреливать рабочие колонны; бегущих преследовала и рубила шашками кавалерия. Количество убитых не было установлено. Официально сообщалось о 130 жертвах, пресса писала о тысяче.

Самому организатору шествия удалось скрыться. Гапон бежал за границу и одно время пользовался большой популярностью в эмигрантской среде, где его восприняли как <народного вождя>. В 1906 г. Гапон вернулся в Россию и стал активным сотрудником охранки; в том же году был разоблачен и повешен своими недавними сторонниками-рабочими на даче под Петербургом.

В тот же день, 9 января, рабочие, которые еще утром молились за здравие царя и членов его семьи, начали стихийное восстание против царской власти. Они вооружались как и чем \ могли, громили ружейные магазины, разоружали офицеров и полицейских, завязывали стихийные перестрелки с войсками.

Во второй половине дня в разных районах города появились баррикады. По справедливому замечанию Горького, 9 января погибли не только сотни рабочих, на петербургских улицах был <убит> престиж Николая II. Вера в <доброго царя> рухнула бесповоротно. Своими залпами царские войска дали сигнал к началу первой русской революции.

11. Революция на подъеме

<Революция уже началась>. Кровавая безжалостная расправа с мирной, верноподданнической манифестацией вызвала гнев и возмущение в самых различных слоях населения. Но особенно сильной была реакция рабочих, прежде всего петербургских.

В течение первых трех дней после Кровавого воскресенья в столице не работал ни один завод. Затем стачечное движение постепенно пошло на спад. Но и через неделю после расстрела манифестации в Петербурге бастовало более 40 тыс. рабочих.

Мощный резонанс петербургские события вызвали во многих промышленных центрах России. Более 50 тыс. рабочих бастовало в Москве; остановились заводы в Нижнем Новгороде, Самаре, Саратове. В середине января рабочее движение во всю силу развернулось на Украине, особенно мощная всеобщая забастовка была организована в Луганске. Даже в далеких сибирских городах проходили выступления в поддержку питерских рабочих.

Особенно значительными по размаху и в то же время крайне ожесточенными явились выступления на национальных окраинах, где политический и экономический гнет основной массы населения неразрывно переплетался с национальным. В крупнейших промышленных центрах Царства Польского - Варшаве и Лодзи - всеобщая забастовка переросла в уличные бои, продолжавшиеся несколько дней, со строительством баррикад, ожесточенными перестрелками, многими десятками убитых и раненых. То же происходило в Риге, всеобщей забастовкой был охвачен Ревель. Мощная волна революционных выступлений прокатилась и по Закавказью.

В своей борьбе российские рабочие сразу же получили ощутимую поддержку других слоев городского населения - ремесленников, мелких торговцев, интеллигенции. Особенно заметно было участие в революционном движении студенчества. Как правило, во время массовых выступлений рабочих в знак солидарности с ними занятия в высших учебных заведениях прекращались. Студенты являлись непременными участниками демонстраций и митингов.

Правительство было застигнуто врасплох этим революционным изрывом. С каждым днем оно все в большей степени теряло контроль над ситуацией. Традиционные меры борьбы со <смутьянами> - массовые аресты, ссылки, применение войск для разгона демонстраций - не приносили успеха. В правительственных кругах заговорили о необходимости уступок. 18 февраля на специальном совещании высших сановников об этом было заявлено самому царю. <Можно подумать, что вы боитесь революции>,- недовольно заметил Николай II. <Государь,- со вздохом ответил ему новый министр внутренних дел А. Г. Булыгин,- революция уже началась>.

Под давлением своих министров царь подписал заранее подготовленный ими рескрипт (официальное обращение) на имя Булыгина. В рескрипте Николай II заявлял о своем решении созвать совещание, которое должно было определить условия создания при царе выборного органа для предварительной подготовки законопроектов. Этот крайне робкий шаг в сторону конституционных перемен не произвел никакого впечатления на противников самодержавия. Умиротворить бушующую страну с помощью подобных мер оказалось совершенно невозможно.

Однако при всем грандиозном размахе революционное движение в первые месяцы 1905 г. носило стихийный характер.

Чрезвычайно сильные эмоции, вызванные кровавым расстрелом питерских рабочих, явно преобладали над разумом. Движению не хватало организации, четко поставленных целей. Серьезные проблемы возникали и в связи с чисто технической стороной дела: как ни рвались рабочие в бой, воевать им было почти нечем, выступать же против регулярных воинских частей с обычным <оружием пролетариата> - булыжником - означало обрекать себя на неминуемое поражение.

Подполье и общественность. Превратить стихийное рабочее движение в организованную силу, способную свергнуть самодержавие,- такую задачу ставили перед собой социал-демократы.

Они распространяли в рабочей среде агитационную литературу, налаживали контакты с революционно настроенными рабочими, создавали из них свои организации на промышленных предприятиях.

При этом разногласия в социал-демократической партии не утихали. Более того, после начала революции споры между большевиками и меньшевиками приняли настолько ожесточенный характер, что привели уже не только к идейному, но и к организационному расколу партии. Когда в апреле 1905 г. большевики собрались на съезд в Лондоне, меньшевики отказались на нем присутствовать и организовали свою конференцию в Женеве

В своей оценке ситуации, сложившейся в стране, большевики и меньшевики вполне сходились: и те и другие считали, что русская революция носит буржуазно-демократический характер. Однако выводы из подобной оценки они делали диаметрально противоположные. Меньшевики считали, что пришло время лидерства буржуазии, которой предстоит сыграть решающую роль в преобразовании страны. Пролетариат же должен следовать в фарватере буржуазии, активно сотрудничать с ней, оказывать полную поддержку. Большевики в свою очередь настаивали: начавшуюся революцию должен возглавить именно пролетариат, с тем чтобы, победив в ней и последовательно проведя в жизнь буржуазно-демократические преобразования, как можно скорее перейти к преобразованиям социалистическим. Буржуазия была для большевиков лишь неприятной помехой на этом пути. Ее следовало отстранить от участия в революции, изолировать от народных масс. Ленин и его сторонники считали подобный ход событий вполне возможным - при условии, если рабочим удастся найти общий язык с многомиллионным русским крестьянством.

Враждующие стороны были вполне последовательны и в спорах о конкретной деятельности партии в условиях начавшейся революции. Меньшевики считали, что революционное, и прежде всего рабочее, движение должно развиваться <органично>, в частности, ему нельзя искусственно навязывать <интеллигентскую> идею всеобщего вооруженного восстания. Большевики же, наоборот, призывали все силы партии бросить именно на пропаганду и разработку этой идеи в рабочей среде. С их точки зрения, партия вместе с пролетариатом должна решительно взять курс на вооруженное восстание и подготавливать его как организационно, так и технически. Как показал дальнейший ход событий, найти общий язык большевикам и меньшевикам было уже не дано. Все последующие попытки объединить эти течения носили, как правило, формальный характер и всегда кончались неудачей.

После начала революции оживилась и деятельность социалистов-революционеров. Правда, в своем влиянии на рабочих эсеры уступали социал-демократам. Зато среди интеллигенции и особенно студенчества их престиж еще более возрос. И обязаны этим эсеры были прежде всего новому теракту: 4 февраля 1905 г. в Кремле взрывом бомбы, брошенной боевиком Иваном Каляевым, был убит дядя царя, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович - признанный вдохновитель реакции. К подобным <подвигам> значительная часть общества склонна была относиться не только с одобрением, но и с восхищением. Каждый удачный теракт давал партии множество новых членов. В это время начинают создаваться боевые организации по всей стране при местных комитетах партии, готовясь развернуть террор против представителей власти: генералгубернаторов, полицмейстеров, прокуроров и пр.

Серьезные усилия прилагали эсеры для проведения пропагандистской работы среди крестьянства - главной, с их точки зрения, опоры революционного движения. Однако крестьянство гораздо хуже, чем пролетариат, воспринимало любую интеллигентскую пропаганду - слишком сложна, своеобразна и во многом иррациональна была психология русского мужика-земледельца. И все же в условиях общего революционного подъема эсеры добились здесь некоторых результатов, которые начали сказываться уже весной 1905 г.

Серьезное влияние революционные события оказали и на либеральное движение. Некоторые его представители в это время настроены были использовать революцию для достижения своих целей, и прежде всего введения в России конституции. Насколько решительны стали либералы в своих устремлениях, показал съезд <Союза освобождения> в марте 1905 г., на котором было выдвинуто требование провозгласить в России политические свободы - слова, печати, собраний - и создать народное представительство на началах прямого, равного, тайного голосования. Кроме того, нуждаясь в массовой поддержке своей политической программы, либералы предложили и довольно серьезные социальные реформы: наделить крестьян землей - причем не только государственной, но и, в случае необходимости, конфискованной

У помещиков; организовать государственное страхование рабочих; ввести 8-часовой рабочий день. Впрочем, подобных взглядов придерживались лишь наиболее последовательные представители русского либерализма. Большинство же либералов готовы были удовлетвориться более скромными уступками.

Революционное лето. Продолжая свое развитие по восходящей, революционное движение в конце весны - летом 1905 г. выходит на принципиально новый уровень. Оно постепенно преодолевает свою стихийность, становясь все более организованным и Целенаправленным - и тем самым все более опасным для самодержавия. Немалую роль в этом процессе сыграли профессиональные революционеры, и прежде всего большевики, постепенно подчинявшие рабочее движение своему контролю.

Весна 1905 г. знаменовалась мощными первомайскими стачками, в которых приняло участие до 600 тыс. человек. С середины мая Иваново-Вознесенск, один из крупнейших центров ткацкой промышленности, оказался под почти полным контролем забастовщиков. Избранный ими Совет уполномоченных взял на себя обязанности охраны порядка в городе и наблюдения за торговлей. Местные власти поначалу были полностью деморализованы. Когда же они попытались начать репрессии, бастующие ответили вооруженным сопротивлением. Забастовка прекратилась только в конце июня, после того как хозяева текстильных предприятий пошли на серьезные уступки.

На борьбу поднялось и крестьянство. В январе - феврале 1905 г. было зарегистрировано 126 крестьянских выступлений, в марте - апреле - 247, а в мае - июне - уже 721. Крестьяне грабили дворянские усадьбы, захватывали хлебные амбары, запахивали помещичьи земли. Это движение было, как правило, стихийным, но настолько массовым, что у власти просто не хватало сил для наведения порядка. Казачьи сотни и драгунские команды постоянно совершали карательные набеги на бунтующие села, устраивали массовые экзекуции, но утихомирить крестьян не могли.

Особенно опасным для самодержавия было проникновение революционных настроений в армию и во флот. Ведь власть в это время держалась почти исключительно на солдатских штыках, между тем и солдаты, и матросы находились в положении не менее тяжелом, чем основная масса российского населения.

В армии и во флоте царила палочная дисциплина; истязания нижних чинов, полное неуважение к их личному достоинству со стороны офицеров - все это было обычным делом. В июне 1905 г. вспыхнуло восстание на броненосце <Князь Потемкин-Таврический>, находившемся на рейде недалеко от Одессы.

Отказ матросов есть щи, сваренные с тухлым мясом, привел к столкновению с офицерами. Один из матросских вожаков, большевик Вакуленчук, был застрелен. Это послужило сигналом к восстанию. Матросы, захватив броненосец, подняли на нем красный флаг. Похороны Вакуленчука в Одессе, охваченной забастовкой, вылились в политическую демонстрацию, расстрелянную войсками. В ответ броненосец обстрелял административный центр города. Черноморская эскадра, высланная против <Потемкина>, беспрепятственно пропустила его сквозь строй своих судов; на некоторых из них вспыхнули волнения. Восставшие матросы увели броненосец в Румынию.

Волнения в армии и на флоте стали характерной чертой первого года революции. Особенно сильны они были осенью 1905 г., прокатившись по всей Российской империи: в Кронштадте, Владивостоке, Киеве, Ташкенте, Ашхабаде и т. п. Самым же значительным и опасным для власти стало ноябрьское восстание в Севастополе, апофеозом которого явился захват крейсера <Очаков> революционными матросами во главе с лейтенантом П. П. Шмидтом. Вскоре после этого крейсер <Очаков> беспощадно расстреляли другие корабли и береговые батареи.

Шмидт был арестован и впоследствии казнен.

6 августа Николай II подписал наконец манифест об учреждении давно обещанного представительного органа - так называемой булыгинской Думы. Этот орган должен был избираться на основе довольно высокого имущественного ценза, причем рабочие вообще отстранялись от выборов. Но, главное, манифест провозглашал создание не законодательного, а всего лишь законосовещательного органа. Другими словами, царь по-прежнему должен был давать стране законы. Дума же могла лишь давать царю советы. Подобная <конституция> удовлетворила только самых умеренных либералов. Основная же масса населения приняла предложение большевиков бойкотировать выборы в булыгинскую Думу. Таким образом, уступка со стороны правительства явно запоздала и никакого стабилизирующего воздействия на катастрофическое положение в стране оказать не смогла. "

12. Апогей революции

Всероссийская политическая забастовка. Осенью 1905 г. революционное движение в России продолжало нарастать. Отдельные забастовки в различных регионах стали сливаться воедино, парализовав всю страну. В начале октября забастовали рабочие и служащие Московско-Казанской железной дороги. Вслед за железнодорожниками во всеобщую забастовку включились рабочие, а затем ремесленники, студенты, представители интеллигентных профессий, чиновники. Забастовка охватила более 120 крупных и небольших городов, сотни фабричных и станционных поселков.

1олько в сфере фабричного производства бастовало свыше 2 млн человек. Большая часть участников всероссийской забастовки выступала под политическими лозунгами, т. е. требовала демократизаЦИи государственного строя Российской империи.

Железнодорожное движение в России почти замерло. Не раотал городской транспорт. Во многих городах бездействовали освещение, телефон. Не выходили газеты. Школы, атры, магазины были закрыты. Прекратилась деятельность многих государственных учреждений.

Власть пыталась навести порядок, но, ошеломленная грандиозностью событий, действовала робко и нерешительно. Вялые попытки разгона демонстрантов и митингующих приводили к противоположным результатам, убеждая в бессилии власти.

На какое-то время в стране воцарилось неустойчивое равновесие - ни одна из борющихся сторон не могла пока взять верх. Но было очевидно, что каждый день приближает победу противников самодержавия. Революционеры открыто призывали превратить всероссийскую забастовку во всероссийское вооруженное восстание.

Причем это были не пустые слова. И большевики, и эсеры успели проделать серьезную работу по организации рабочих в боевые дружины, сумели неплохо вооружить их, освоили тактику уличных боев.

В тех условиях, когда значительная масса населения явно желала перемен, а правительственная деятельность была почти парализована, сторонники восстания вполне могли рассчитывать на успех.

Серьезность положения была наконец осознана и самим царем. Он снова начал совещания с высшими сановниками, в частности с С. Ю. Витте, считавшим, что сбить революционную волну можно только введя в России законодательную Думу. При этом он утешал царя тем, что Дума не помешает правящей бюрократии удержать реальную власть в своих руках. 17 октября царь с большой неохотой подписал Манифест, изменивший основы государственного строя Российской империи.

Манифест 17 октября и его последствия. В Манифесте провозглашались <незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов>; высшим законодательным органом в России становилась Дума, причем обещалось избирательное право тем слоям населения, которые раньше были его лишены, прежде всего рабочим.

Манифест 17 октября имел целый ряд далеко идущих последствий. Знаменуя собой серьезную победу революционного движения, Манифест в то же время внес в него раскол. Немалую роль в этом сыграли либеральные деятели, которые раньше держались в тени, а теперь вышли на первый план. Манифест предоставил им возможность создавать легальные партии, чем они сразу же и воспользовались. 12-18 октября, в разгар политической забастовки, как бы в предчувствии неизбежных уступок со стороны самодержавия, проходил учредительный съезд конституционно-демократической (кадетской) партии, подготовленный <Союзом освобождения> и наиболее решительно настроенными земцами. В своих рядах кадеты объединили прежде всего представителей интеллигенции - городской и земской, а также помещиков, буржуазии, военных, чиновников.

Лидеры кадетов, среди которых особенно выделялся известный историк П. Н. Милюков, постоянно заявляли о внеклассовом характере своей партии. С подобных позиций была составлена и кадетская программа: ее авторы пытались найти компромиссные решения наиболее острых вопросов российской действительности. Так, предполагалось принудительное отчуждение помещичьих земель за выкуп, однако только той части, которую помещики, не обрабатывая сами, сдавали в аренду. Предусматривалось введение 8-часового рабочего дня, но не везде, а только там, где это в данное время возможно, установление свободы личности, слова, собраний и др. Открытым в своей программе кадеты оставили вопрос о форме государственного управления в России. Как показали дальнейшие события, они готовы были удовлетвориться конституционной монархией.