Структурные аспекты трансформации российской экономики и возможности экономического роста

Сохраняющаяся на макроуровне ориентация на преимущественно количественные характеристики развития поддерживала стремление к неограниченному росту и накоплению производственного потенциала. Итогом такой политики в сочетании с приоритетным положением оборонного сектора и отраслей, обеспечивающих расширенное воспроизводство народного хозяйства, стали: утяжеленная структура экономики, неспособность инвестиционного комплекса обеспечить необходимые масштабы обновления основных фондов, старение производственного аппарата, снижение отдачи от его функционирования. Отсутствие действенных мотивов эффективного, экономного использования ресурсов в еще большей степени усугубляло ресурсную ориентацию экономики.

Приоритет количественных характеристик роста, постоянный дефицит всех видов ресурсов привели к значительной дифференциации технического уровня производства, капитальных вложений и основных фондов по отраслям народного хозяйства.

Негативные явления в режиме воспроизводства основных фондов, ресурсные ограничения, нерациональная инвестиционная политика, специфические особенности распределения качественных ресурсов, постоянно взаимодействуя и накладываясь друг на друга, в еще большей степени усугубляли кризисные явления в ключевой для перспектив развития - инвестиционной сфере. Низкий уровень выбытий основных фондов приводил к необходимости использования все большей части инвестиционного потенциала для обслуживания ремонтных нужд и поддержания функционирования стареющего производственного аппарата. Соответственно снижалась доля ресурсов и производственных мощностей, используемых для увеличения капитальных вложений. В результате происходило дальнейшее сокращение возможностей обновления фондов. Ресурсные ограничения, снижая возможности роста инвестиционного потенциала, в еще большей мере сказывались на динамике капитальных вложений. Возрастающий дефицит инвестиционных ресурсов, усиливая дифференциацию технического уровня фондов между различными отраслями и сферами народного хозяйства, привел в конечном итоге к формированию непреодолимых ограничений для технологического и экономического прогресса в экономике.

Поскольку неоднородный многоуровневый характер советской экономики материально воплощался в рамках именно инвестиционной деятельности, а система приоритетов в распределении ресурсов, в существенной своей степени была направлена на распределение инвестиционных ресурсов, постольку имеет смысл несколько более детально рассмотреть ресурсные ограничения, возникшие в процессе инвестиционной деятельности, а также особенности режима воспроизводства инвестиционного потенциала и основных фондов.

Ресурсные ограничения инвестиционной деятельности

Механизм воздействия ресурсных ограничений на инвестиционную деятельность был достаточно сложен. Он включал и ограничения в производстве первичных инвестиционных ресурсов, и адаптационные возможности отраслей-потребителей, в первую очередь машиностроения и строительства, и изменения в воспроизводственной, технологической и отраслевой структуре капитальных вложений. В то же время в условиях слабых, в значительной мере инерционных, структурных и технологических изменений, которыми характеризуется развитие экономики СССР в последние 20-25 лет ее существования, масштабы инвестиционной деятельности оказались достаточно жестко связанными с динамикой производства конструкционных материалов. Это определялось в том числе и доминирующим характером взаимовлияния фондосоздающего сектора экономики и отраслей, производящих конструкционные материалы. Машиностроение и строительство являлись основными потребителями конструкционных материалов. В этих отраслях использовался практически весь цемент, кирпич, железобетонные изделия и конструкции, свыше 85% общего объема металлопродукции, порядка 40% лесоматериалов и пластмасс.

Именно динамика производства первичных инвестиционных ресурсов в решающей степени предопределяла возможности роста капитальных вложений.

В этой связи исследование причин и механизмов затухания инвестиционной активности в 70-е, 80-е годы, а также общего замедления темпов экономического роста необходимо начинать с анализа закономерностей развития ресурсопроизводящих отраслей, в особенности отраслей, производящих конструкционные материалы.

На наш взгляд, резкое замедление динамики этих отраслей носит объективный характер и связано с тем, что в производстве конструкционных материалов (как, впрочем, и в производстве ряда других массовых видов ресурсов) к началу 80-х годов сформировались такие ограничения, которые уже исключали возможность удовлетворения народнохозяйственных потребностей в этих ресурсах на основе количественного роста и требовали поиска иных путей удовлетворения потребностей экономики в ресурсах .

Все это явилось закономерным итогом экстенсивного роста, эффектом кумулятивного воздействия целого ряда факторов, как внутриотраслевых, так и народнохозяйственных. Безусловно, решающую роль здесь сыграли общие условия, цели и способ экономического роста на различных этапах развития .

В отраслях, производящих конструкционные материалы, так же, как и в большинстве других отраслей народного хозяйства, долгие годы приоритет отдавался количественному росту выпуска продукции.

В этих условиях предпочтение отдавалось решению текущих проблем сбалансированности в ущерб созданию долгосрочных предпосылок эффективного развития экономики. Так, ориентация на ускоренный количественный рост производства приводила к отставанию в качестве ресурсов. Недостаток качества компенсировался опять же увеличением объемов производства традиционных видов продукции. В результате еще больше уменьшалась величина средств, направляемых на совершенствование структуры и качества продукции. Дефицит качественных ресурсов возрастал, это требовало еще большего количественного роста и т.д.

При рассмотрении этих проблем чрезвычайно важен исторический аспект.

В послевоенный период развития сохранилась ориентация на индустриализацию экономики, опережающее развитие базовых сырьевых и фондосоздающих отраслей. В условиях относительного избытка трудовых ресурсов, наличия значительных запасов сырья на уже освоенных территориях оказалось возможным обеспечивать вводы мощностей, сравнимые в ряде случаев с потенциалом, имевшимся к началу войны. В течении трех послевоенных пятилеток среднегодовые приросты мощностей по производству стали, цемента, пиломатериалов составляли в среднем 9-14%. Практически с нуля была создана новая отрасль - производство сборных железобетонных конструкций и деталей.

Таким образом, к началу шестидесятых годов в нашей стране имелся мощный и достаточно новый производственный аппарат в отраслях, производящих конструкционные материалы. Доля старых фондов была ничтожно мала, проблемы выбытий и комплексной замены устаревшего и изношенного оборудования практически не существовало. Выбывали только быстро снашиваемые части оборудования и незначительные старые мощности, введенные до войны. Высокий уровень обновления поддерживался исключительно благодаря огромным объемам капитальных вложений и вводу новых мощностей.

В то же время сами масштабы мощностей и объемы производства конструкционных материалов, достигнутые к началу шестидесятых годов, обусловили ограничение возможностей дальнейшего, столь же быстрого количественного роста производства. Относительное исчерпание наиболее богатых и удобно расположенных месторождений исходного сырья потребовало дополнительных затрат на его добычу, транспортировку и обогащение. Стала меняться структура отраслевых капитальных вложений: все большую их долю приходилось направлять на компенсацию ухудшающихся условий производства. Тем самым относительно, а затем и абсолютно стали сокращаться возможности наращивания мощностей по выпуску конечной продукции отраслей. В этом же направлении действовал и рост затрат, связанных с необходимостью нормализации экологической обстановки.

Количественный рост капитальных вложений не мог полностью компенсировать сдвиги в структуре отраслевых производственных капитальных вложений, поскольку, во-первых, стала замедляться сама динамика народнохозяйственных капитальных вложений (в том числе, из-за появившихся ограничений по конструкционным материалам), и, во-вторых, в силу смещения приоритетов сначала в сторону ТЭК, а затем - сельского хозяйства. Доля капитальных вложений, выделяемых отраслям конструкционного комплекса, с начала шестидесятых годов стала снижаться.

В течение 60-х - начале 70-х годов эти явления частично удалось компенсировать в ряде отраслей путем интенсификации существующих технологических процессов. Так, например, в черной металлургии широко внедрялось кислородное и газовое дутье, в доменном производстве интенсификация технологических процессов выражалась в увеличении давления под колошником и т.д. В результате, в черной металлургии увеличение производственных возможностей действующих агрегатов в VIII-IX пятилетках обеспечивало свыше половины совокупного прироста мощностей в производстве чугуна, стали и готового проката. Однако к середине 70-х годов этот процесс значительно замедлился: в X пятилетке лишь треть прироста мощностей была обусловлена технологическим совершенствованием и интенсификацией технологических процессов на действующих агрегатах; в XI-XII пятилетках стало очевидно исчерпание этого резерва - на его долю приходилось уже не более 20% прироста мощностей в черной металлургии. Необходимо отметить, что в условиях сверхинтенсивного режима эксплуатации основного технологического оборудования резко усилился его физический износ. Эксплуатация мощностей в запредельных режимах, доведение степени их использования до уровня, близкого к 100%-ому, лишь ускорили и усилили действие фактора, связанного с истечением сроков службы мощностей, введенных в предыдущие годы.

Интенсивный режим ввода мощностей в первые послевоенные пятилетки (с учетом 25-30 летнего срока службы агрегатов) обусловил соответствующую потребность в выбытиях, начиная с середины 70-х годов. В условиях, когда абсолютные приросты мощностей и продукции в 60-х годах стабилизировались на уровне первых послевоенных пятилеток, а к концу 70-х годов возникла необходимость массовой замены устаревшего оборудования, возник острый дефицит инвестиционных ресурсов.

В этой ситуации дилемма состояла в следующем: либо практически удвоение объема капитальных вложений в отрасли, производящие конструкционные материалы в целях поддержания прежних тенденций роста, либо обеспечение адаптации экономики к принципиально иному режиму роста производства ресурсов.

В условиях сверхнапряженных плановых заданий возможности структурно-технологической адаптации были весьма ограничены. В итоге, сохраняющаяся инерция экономики, развивающейся по экстенсивному пути, продолжала генерировать дополнительную потребность в ресурсах, в том числе в конструкционных материалах. Поэтому использовались все возможные средства, чтобы сохранить или вернуть былой динамизм развитию отдельных отраслей и народного хозяйства в целом.

Необходимость обновления устаревшего производственного аппарата отраслей осознавалась все большим числом хозяйственников и экономистов. В планах на X и XI пятилетки предусматривалось определенное увеличение норм выбытия. Однако эти задания систематически не выполнялись. Требования к росту объемных показателей производства были столь напряженными, что в условиях нехватки капитальных вложений и регулярного недоосвоения даже выделенных лимитов, фактически делалось все возможное, чтобы предотвратить выбытие во избежание снижения темпов, а тем более - абсолютного сокращения производства.

Вследствие срыва программ по выводу из эксплуатации устаревших мощностей происходило снижение их отдачи, в частности, в результате аварий, появления технологических и межотраслевых несопряженностей, нарушения ритмичности производства и т.д.

Практика поддержания в работоспособном состоянии уже устаревших мощностей путем неоправданного увеличения объемов текущего и капитального ремонта приводила к перерасходу трудовых, материальных и инвестиционных ресурсов. Так, в черной металлургии ежегодные затраты на ремонтные нужды в середине 80-х годов стали превышать объемы осваиваемых в отрасли капитальных вложений, постоянно росла доля занятых на ремонтных работах. Перерасход металла на ремонтные нужды в 80-е годы оценивался в 8-10 млн.т. в год.

Аналогичные процессы происходили и в других отраслях, производящих конструкционные материалы.

При этом, необходимо иметь в виду тесную технологическую взаимосвязь отраслей, производящих конструкционные материалы, и инвестиционного процесса. Падение эффективности использования фондов черной металлургии и вызванное этим резкое замедление роста производства черных металлов приводило к снижению уровня инвестиционной активности, что, с одной стороны, ограничивало возможности обновления производственного аппарата самих отраслей, производящих конструкционные материалы, с другой, - снижало нагрузку на масштабы производства, в том числе отраслей, обладающих некоторым запасом мощностей, например, промышленности строительных материалов. Таким образом, несмотря на определенную схожесть характера воспроизводства фондов в отраслях конструкционного комплекса, нельзя объяснить синхронность этих процессов явлениями чисто фондового свойства. Безусловно, важнейшим синхронизатором многих экономических процессов являлся сам характер межотраслевых связей. Налагаясь на различного рода ограничения и кумулятивное воздействие застарелых несбалансированностей, он, фактически, превращался в акселератор спада производства.

Некоторое оживление производства конструкционных материалов в середине 80-х годов лишь в незначительной мере было связано с устранением основных причин, породивших застой производства в середине 70-х годов. Масштабы выбытия устаревших фондов, уровень обновления увеличились незначительно. Вводы мощностей по-прежнему направлялись главным образом на прирост продукции. За счет ряда факторов, прежде всего, организационно-технического характера, повышения трудовой и технологической дисциплины, в XI-й пятилетке удалось переломить тенденцию спада объема выпуска в ряде отраслей комплекса конструкционных материалов, в наибольшей степени в металлургии. Однако это было достигнуто в условиях дальнейшего роста уровня использования мощностей, и до этого находившегося далеко за пределами рационального, т.е. того уровня, который, с одной стороны, обеспечивает равномерное производство продукции необходимого качества, с другой, - создает предпосылки для реконструкции и обновления производства.

В XII-й пятилетке перегрузки, вызванные политикой ускорения, окончательно подорвали возможности роста производства в отраслях, производящих конструкционные материалы. Начался неизбежный в этих условиях длительный спад производства.

Особенности воспроизводства инвестиционного потенциала и основных фондов

Замедление динамики капитальных вложений и снижение отдачи инвестиционной деятельности в 80-е годы было обусловлено не только ресурсными ограничениями, но и особенностями режима воспроизводства фондов, характером использования инвестиционного потенциала страны, определяемым главным образом возможностями машиностроения и строительства.

К концу 80-х годов отечественное машиностроение обладало крупнейшим в мире парком оборудования. Доля машиностроения в основных фондах промышленности составляла более 25,0%, валовая продукция отрасли в 1990 г. превысила 300 млрд.руб. (что составляло около 30% всей промышленной продукции). Тем не менее в 80-е годы отечественное машиностроение не удовлетворяло потребностей народного хозяйства в целом, и инвестиционной сферы в частности, в производстве оборудования, прежде всего по качественным характеристикам. Резко замедлились темпы роста производства оборудования, одновременно в последние годы десятилетия возросла доля импортного оборудования, достигнув в общей сумме оборудования в капитальных вложениях почти 25%. Огромным стало отрицательное внешнеторговое сальдо по продукции машиностроения.

Причина низкой результативности машиностроения в существенной мере была связана с тем, что все большая часть инвестиционных ресурсов использовалась не для увеличения или возмещения основных фондов, а для поддержания функционирования созданного производственного аппарата. Так, в 1990 г. объем производства оборудования, запасных частей, комплектующих изделий для этих целей превысил 140 млрд.руб., что в 1,7 раза превышало величину оборудования в капитальных вложениях, и в 2,3 раза - объемы отечественного оборудования в капитальных вложениях. Из всей конечной продукции инвестиционного машиностроения в капитальные вложения было направлено только 44,2%; 35,2% составили запасные части и комплектующие изделия (элементы строки машиностроения первого квадранта межотраслевого баланса), 20,6% - оборудование для капитального ремонта. Для сравнения в 1965 г. доля этих функциональных направлений использования продукции машиностроения составляла соответственно 52,2%, 29,7% и 18,1%. При сохранении пропорций распределения продукции машиностроения, существовавших в 1965 г., величина отечественного оборудования, направляемая в капитальные вложения в 1990 г., могла бы быть выше почти на 20 процентов.

Снижение доли оборудования, идущего в капитальные вложения и, соответственно, рост инвестиционной продукции машиностроения, направляемой на капитальный и текущий ремонт, поддержание существующего производственного аппарата было связано с опережающим, по сравнению с капитальными вложениями, ростом основных производственных фондов, низким уровнем выбытий и, как следствие, старением производственных мощностей. Аналогичные процессы наблюдались также в использовании строительных мощностей и при распределении строительных материалов.

Продукция машиностроения и строительства, реализуемая в капитальных вложениях, наряду с импортируемой техникой, образует номинальную величину инвестиционных ресурсов. Для получения оценок реальных объемов, используемых в народном хозяйстве и распределяемых по отраслям инвестиционных ресурсов в советский период требует учета, во-первых, удорожания продукции фондосоздающих отраслей и импортного оборудования, а, во-вторых, дифференциации технического уровня оборудования и строительных работ по отраслям и направлениям деятельности.

По оценкам А.К.Корнева рост цены единицы мощности выпускаемого в СССР оборудования составил 7% в IX пятилетке, 15% в X пятилетке, 25% в XI пятилетке, 35% в XII пятилетке [55].

Несмотря на то, что за ростом цены единицы производительности оборудования на 80-90% стоит увеличение реальных затрат, удорожание мощностей отражает значительное отставание динамики потребительной стоимости от динамики стоимости, изменение сложившихся в 50-е и 60-е годы соотношений между затратами и результатами функционирования инвестиционного машиностроения. С учетом имеющихся оценок удорожания рост производства оборудования, входящего в состав капитальных вложений, замедлился с 5,5% в год в IX пятилетке до 2,5% в X пятилетке. С начала восьмидесятых годов началось абсолютное сокращение производства этой части продукции инвестиционного машиностроения темпом около 2,0% в год.

Большое значение для понимания ситуации в инвестиционной сфере и характера действительного распределения капитальных вложений является разрабатывавшаяся в конце 80-х годов в ИЭП НТП АН СССР проблематика, связанная с анализом соотношений технических характеристик инвестиционных ресурсов и их цены в различных отраслях народного хозяйства [100]. Эти исследования позволяют сделать вывод о том, что "вес" рубля капитальных вложений по отраслям существенно различался. Так, в сельском хозяйстве и добывающих отраслях топливно-энергетического комплекса "насыщенность" капитальных вложений была в среднем примерно в два раза ниже, чем в целом по народному хозяйству. Следствием такого рода оценок является существенное изменение в представлениях о характере распределения капитальных вложений в народном хозяйстве.

Пересчет фактической структуры распределения производственных капитальных вложений в ХI пятилетке в сопоставимую, учитывающую итоговые относительные оценки качества отраслевых инвестиций, свидетельствует о значительном несовпадении стоимостных и реальных приоритетов отраслевого распределения инвестиционных ресурсов. Так, доля добывающих отраслей промышленности и сельского хозяйства в объеме производственных капитальных вложений составляла в Х-ХI пятилетках, по результатам расчетов, не номинальные 40%, а лишь 19-20%. При этом доля вложений в сельское хозяйство была вдвое ниже номинальной - 13-13,5% против 26-27%, в топливной промышленности это соотношение было соответственно 5 -6% против 10-13%. Это означает, что при огромных затратах первичных ресурсов на создание инвестиционной продукции для этих отраслей характеристики ее реальных потребительских свойств более чем в два раза уступали средним по народному хозяйству.

Подавляющая часть капитальных вложений, выделяемых этим отраслям, не была обеспечена инвестиционными товарами достаточного качества, что являлось основной причиной низкой эффективности капитальных затрат, порождало избыточный спрос на инвестиционные ресурсы. Более того, избыточный инвестиционный спрос со стороны сельского хозяйства и топливной промышленности (по натуральному объему) значительно опережал реальные возможности соответствующих подотраслей машиностроения и строительства.

Дифференциация насыщенности капитальных вложений, значительные различия в техническом уровне производимого оборудования и строительно-монтажных работ свидетельствуют о наличии в последние годы советской эпохи огромных сфер неэффективных инвестиционных вложений, растрате значительных объемов всех видов ресурсов. Таким образом, усиление технологической неоднородности, уменьшение технологической плотности в одной части экономики (инвестиционное машиностроение) приводило к расширению технологической неоднородности в других частях советской экономики. Сформировался своего рода инвестиционный механизм усиления технологических дисбалансов.

Если началом технологической цепи инвестиционного процесса является производство конструкционных материалов, продолжением - формирование и распределение капитальных вложений, то ее итог - создание производственных фондов. Динамика и эффективность основных производственных фондов отражает конечную результативность всей инвестиционной деятельности.

Величина основных производственных фондов за последние 30 лет существования СССР увеличилась более чем в 10 раз и достигла в 1990 г. огромной суммы - более 2000 млрд.руб. В то же время темпы прироста основных фондов в последние три пятилетки советской эпохи значительно снизились. Если в первые послевоенные пятилетки они составляли 11-12% в год, то в десятой пятилетке не превышали 6%. Поскольку норма выбытий на протяжении всего этого периода, в том числе и в последние советские пятилетки, была невысокой и достаточно стабильной (на уровне 2,0-2,5 %), главным фактором замедления роста основных фондов явилось резкое снижение динамики капитальных вложений.

Кроме того, с начала семидесятых годов стала снижаться эффективность производственного потенциала страны. Если в период 1950-1970 гг. рост основных производственных фондов (в 2,2 раза) сопровождался опережающим ростом продукции (в 2,5 раза), то в 1971-1990 гг. рост выпуска продукции стал все в большей степени отставать от масштабов увеличения основных фондов. В результате, за этот период фондоотдача в народном хозяйстве снизилась на 40%. При сравнении с темпами экономического роста десятой пятилетки это было равносильно отставанию в развитии на десять лет.

На величину фондоотдачи влияет огромное количество факторов, при этом многие из них практически не поддаются количественному измерению. Не случайно поэтому обоснование перспективных показателей фондоотдачи (или фондоемкости) является одной из наиболее сложных задач прогнозирования и остается в значительной степени сферой применения гипотез и экспертных оценок. Тем не менее, влияние ряда довольно существенных факторов можно измерить, относительно характера и направленности воздействия других можно высказать качественные суждения.

К числу факторов, легко поддающихся измерению, относятся изменения в отраслевой и технологической структуре основных фондов. Как известно, различные отрасли характеризуются различной эффективностью фондов и ее динамикой. В последние два десятилетия существования СССР несколько увеличилась доля фондов в отраслях с низкой фондоотдачей. В то же время тенденция падения отдачи фондов в тот период была характерна практически для всех отраслей. Некоторый рост доли активной части фондов за счет прогрессивных изменений в технологической структуре капитальных вложений, происходящих в результате увеличения затрат на техническое перевооружение и реконструкцию предприятий, не смог компенсировать воздействия всей совокупности причин, приводящих к снижению фондоотдачи.

Наиболее высокие темпы снижения фондоотдачи были характерны для сырьевых отраслей тяжелой промышленности и сельского хозяйства. Если для первой группы отраслей это связано в основном с действием природного фактора, старением производственного аппарата отраслей, необходимостью увеличивать или поддерживать достигнутые огромные объемы производства, то в сельском хозяйстве, в существенной степени, - с неэффективной системой мотиваций.

Ограниченная структура производимого оборудования, трудности получения техники по импорту, необходимость осуществления замены оборудования в значительной части случаев в режиме напряженного функционирования технологических цепей приводили к тому, что техническое перевооружение производств носило, как правило, частичный, некомплексный характер. В результате такого рода перевооружения "расшивка узких мест" достигалась слишком высокой ценой. Как правило, усиливалась дифференциация технического уровня различных видов оборудования, сопрягаемых в единую технологическую цепь. В результате недоиспользовались либо технические, либо мощностные характеристики нового оборудования, соответственно снижалась потенциальная отдача фондов.

Наиболее часто в советской экономической литературе в качестве фактора снижения отдачи основных фондов называли рост стоимости создаваемых мощностей, связанный главным образом с удорожанием продукции машиностроения и строительства. В какой-то мере этот рост цен был обусловлен улучшением ряда потребительских свойств оборудования, не связанных непосредственно с производительностью, например надежности, точности, эргономичности и т.д. Однако в целом улучшение потребительских свойств инвестиционных товаров в последние годы существования СССР значительно отставало от роста цены и увеличения затрат на их производство.

Данное явление, на наш взгляд, было связано с действием некоторых народнохозяйственных условий и ограничений. Как мы полагаем, оно было внешним проявлением структурной и технологической несбалансированности советской экономики, сложившейся в период исчерпания экстенсивных факторов роста.

Во-первых, в условиях резкого замедления поставок машиностроению черных металлов и сохранения чрезвычайно высоких требований к росту выпуска машиностроительной продукции возникал естественный в плановой системе мотив выполнения директивных заданий за счет ассортиментных сдвигов в пользу наиболее дорогой продукции, накручивания затрат любыми средствами [140]. Например, рост производства станков с ЧПУ, доля которых в общем выпуске металлообрабатывающего оборудования по стоимости увеличилась с 4,2% в 1970 г. до 48,4% в 1990 г. Одновременно значительно снизилось производство дешевых специализированных станков.

Во-вторых, ориентация на количественный рост, заинтересованность ведомств в максимальном расширении производственного потенциала обусловили достаточно низкие масштабы выбытия основных фондов, в том числе и их активной части. С замедлением динамики капитальных вложений в 70-е годы это привело к резкому снижению уровня обновляемости фондов, старению производственного аппарата. Между тем конкретные исследования показывают наличие достаточно сильной связи между уровнем обновления основных фондов и эффективностью общественного производства. Согласно расчетам Н.В.Суворова, динамика автономной компоненты (идентифицируемой в основном с вкладом технического прогресса) роста как валовой продукции машиностроения, так и промышленности в целом в 70-е - 80-е годы вполне согласуется с характером изменения нормы обновления основных фондов [115].

Кроме того, старение основных производственных фондов означало увеличение дифференциации (по уровню качества) используемых в производстве конечной продукции технологий. Чем больше был средний возраст фондов, тем в производстве большей части продукции принимали участие элементы старого изношенного производственного аппарата, тем меньше было возможностей для обеспечения высокого качества изделий.

Существовали и другие факторы, определяющие увеличение дифференциации качества продукции в этот период, рост затрат на ее производство. Так, научно-технический прогресс в развитых странах побуждал советское машиностроение осваивать виды техники, аналогичные лучшим западным образцам. В то же время общий технический уровень машиностроения все в большей мере отставал от уровня развития этого сектора в наиболее развитых западных экономиках, нарастала технологическая неоднородность различных взаимосвязанных производств. В этих условиях организация производства и, тем более, массовое тиражирование сложной наукоемкой техники неизбежно сопровождалось стремительным ростом затрат массовых, традиционных видов ресурсов, компенсирующих недостаточный технический уровень производства, низкое качество исходных материалов и т.д., что и привело в конечном итоге к значительному разрыву в динамике затрат на производство новой техники и ее потребительских свойств.

Снижение обновляемости основных фондов, рост дифференциации технического уровня используемого оборудования - еще не все причины технологического отставания советского производственного аппарата. Не меньшую негативную роль играла чрезвычайно большая длительность инвестиционного цикла, особенно, его строительной составляющей [127]. Сохраняющееся в течение десятилетий двух-, трехкратное отставание в сроках строительства приводило к кумулятивному эффекту запаздывания массового распространения новых технологий. Желание обойти последствия этого процесса за счет закупки импортных технологий, целенаправленных сверхусилий по созданию новейших производств означало дальнейшее возрастание технологической неоднородности, огромную растрату ресурсов. В пятидесятые и шестидесятые годы, в период распространения массовых электромеханических индустриальных технологий действие этого фактора в существенной мере компенсировалось высокой динамикой капитальных вложений и, как следствие, широкими масштабами распространения этих технологий. В дальнейшем же, когда темпы номинального роста капитальных вложений приблизились к средним характеристикам для развитых стран (15-25% за пятилетие), чрезмерная длительность инвестиционного цикла превратилась в сильнейший тормоз технологического прогресса.

Помимо причин, связанных со структурой советской экономики, общим ее технологическим отставанием, отвлечением значительной части производственного потенциала от нужд удовлетворения потребностей населения, к факторам, обусловливавшим низкий уровень использования производственных возможностей, относился также характер воспроизводства парка технологического оборудования.

На первый взгляд, между особенностями воспроизводства парков оборудования различных видов было мало общего. Так, парк тракторов в сельском хозяйстве обновлялся очень интенсивно (уровень выбытий превышал 12% в год), парк металлообрабатывающего оборудования имел существенно более низкие характеристики обновления, крайне незначительными были характеристики обновления металлургического оборудования.

Если сравнить фактические и желательные характеристики воспроизводства этих парков, то можно обнаружить значительные различия. Так 80-90% поставок тракторов сельскому хозяйству шло на замену выбывающей техники, при этом сохранялся огромный дефицит запчастей, сроки службы тракторов были в 2-3 раза ниже, чем в развитых странах, структура поставляемой техники не соответствовала спросу.

Несмотря на крайнюю изношенность фондов черной металлургии, в последние две пятилетки резко снизилось производство металлургического оборудования.

Парк металлообрабатывающего оборудования превышал суммарную величину парков США, ФРГ, Японии и Франции. В то же время количество рабочих-станочников было намного меньше, чем единиц металлообрабатывающего оборудования, рост станочного парка постоянно опережал динамику производства металлопродукции, в результате крайне низкой оставалась загрузка оборудования, более того, степень использования парка постоянно снижалась. Несмотря на эти факты, парк металлообрабатывающего оборудования продолжал увеличиваться вплоть до 1986 года. Поскольку масштабы парка фактически в несколько раз превышали величину, технологически необходимую для обработки используемого в стране металла, ясно, что причины увеличения парка металлообрабатывающего оборудования были связаны не с технологическими, а с другими причинами.

Общим в этих примерах является нерациональный характер воспроизводства и использования парка оборудования. Крайне слабое влияние спроса на объемы и структуру поставляемого оборудования. Сам спрос в советское время в существенной мере был искажен ведомственными мотивами развития и общей ориентацией на количественный рост. Он (спрос) был в значительной мере завышен во всех звеньях экономики и в таких пропорциях постоянно воспроизводился. В результате спросовые ограничения практически отсутствовали.

У отраслей-потребителей отсутствовали представления о возможностях насыщения парка оборудования. Замедление динамики величины парка и поставок оборудования было связано главным образом с действием разного рода ресурсных ограничений. Режим воспроизводства парка оборудования определялся не объективными потребностями замены и обновления фондов, а возможностями и предпочтениями производителей, изменениями народнохозяйственных приоритетов. В результате в одном случае увеличение производства тяжелого горнодобывающего, нефтяного и энергетического оборудования приводило к снижению производства оборудования металлургического, в другом - качество тракторов и сельскохозяйственной техники было таково, что огромных объемов их производства хватало практически лишь на то, чтобы поддерживать функционирование имеющегося парка, в третьем - беспрецедентный по своим масштабам парк металлообрабатывающего оборудования компенсировал низкий уровень специализации, обслуживал потребности замкнутых ведомственных структур в самообеспечении ресурсами, запасными частями, собственной машиностроительной базой.

3.3 Оценка возможных перспектив советской экономики: экстраполяционный подход

Порожденная всем ходом более чем 70-летнего развития страны структура экономики к концу 80-х годов потребовала для своего воспроизводства (в прежнем режиме) такого количества сырьевых и инвестиционных ресурсов, что это в условиях возникших ресурсных и инвестиционных ограничений поставило под вопрос не только декларируемую социальную переориентацию экономики, но и возможность сохранения масштабов уже созданного потенциала производства потребительских благ.

Этот тезис может быть подтвержден анализом динамики фондоемкости и капиталоемкости, сложившейся в последние пятилетия существования СССР.

Рис.3.1 Фондоъемкость валового продукта в СССР в 1960-1991 гг.

В шестидесятых-семидесятых годах сформировалась устойчивая тенденция роста фондоемкости продукции (рис.3.1). При этом рост фондоемкости постепенно ускорялся, превысив в конце 70-х, начале 80-х годов отметку в 4% в год. Учитывая, что темпы экономического роста в это время снизились до 4-5% в год, это означало, что для обеспечения 1% прироста продукции необходим был 2%-ный прирост основных производственных фондов. Таким образом, все большую часть прироста продукции приходилось расходовать на накопление и все меньшую - на конечное потребление. Эффективность инвестиционных процессов начала резко снижаться.

В этих условиях руководство страны предприняло попытку повысить эффективность инвестиционной деятельности и уровень использования производственного потенциала страны. Однако в конечном итоге это вылилось лишь в резкое сокращение капитальных вложений: рост капитальных вложений в XI-й пятилетке составил 116.7% по сравнению с 131% в X-й пятилетке и более 140% в VIII-й и IX-й пятилетках. В середине 80-х годов несколько замедлился рост фондоемкости. Но уже в 1989-1990 гг. фондоемкость вернулась к значениям, задаваемым тенденцией, сложившейся в предыдущий период.

Возможное дальнейшее ускорение роста фондоемкости могло гипотетически привести к абсолютному сокращению уровня потребления населения. Так, расчеты показывают, что при росте фондоемкости 7% в год неизбежное в этих условиях увеличение доли инвестиций в приросте продукции приводит к тому, что через 15-20 лет поддержание темпов экономического роста на уровне, сложившемся к началу 80-х годов, становится возможным только в условиях абсолютного сокращения объемов потребления (результаты расчетов приведены на рис. 3.2).

Рис. 3.2

Если при проведении такого рода расчетов учесть также ресурсные ограничения инвестиционной деятельности, можно убедиться в том, что дальнейшее экономическое развитие СССР в режиме роста фондоемкости угрожало существенным снижением темпов экономического роста и потенциальным абсолютным сокращением уровня потребления населения уже в ближайшие годы. На рис.3.3 приведен график возможной динамики валового общественного продукта при различных вариантах изменения фондоемкости, если предположить, что ресурсные ограничения не позволяют наращивать капитальные вложения быстрее общего роста производства.

Рис 3.3

Имея в виду, что начало координат в данном графике соответствует 1980 году, можно заметить, что при сложившейся к началу 80-х годов динамике фондоемкости 4% в год через 9-10 лет экономику СССР ожидало абсолютное сокращение производства.

При сформулированных выше предположениях,даже при замедлении темпов рост фондоемкости неизбежно приводит к снижению экономической динамики и переходу (со временем) ее в отрицательную область.

Сохранение глобальных приоритетов развития, неизменность системы мотиваций на всех уровнях означали бы в лучшем случае сохранение экстраполяционных тенденций эффективности использования ресурсов. Опыт последних пятилеток показал, что все принимаемые в административном порядке решения, попытки технократическими средствами изменить негативные тенденции в характеристиках эффективности так и не привели к желаемым результатам.

В этой связи, как нам представляется, для оценки того, что могло бы произойти с советской экономикой если бы она сохранила свое существование за пределами 1991 года, правомерным является использование предположений об экстраполяционной динамике соотношений капитала и продукции, то есть предположение о росте фондоемкости за пределами 1991 года темпом не ниже 4-5% в год. Причем, учитывая ускоряющийся характер роста фондоемкости в последние годы, ее динамика могла достигнуть 7% и более в год.

Необходимо отметить, что хотя выпуск продукции, особенно в отдельных отраслях, не жестко зависит от масштабов инвестирования и прироста фондов, тенденции в соотношениях продукции и основных фондов для таких крупных агрегатов, как, например, промышленность или народное хозяйство в целом сохраняют свою устойчивость.

Результаты расчетов, приведенных на рис. 3.3, показывают ,что за пределами 1991г. согласование экономической динамики с ресурсными ограничениями и экстраполяционными значениями фондоемкости было возможно только на траектории производственного спада.

Подтверждением данного вывода служит фактическая динамика производства в 1990 - 1991 гг. Если в 1990 г. валовой национальный продукт сократился на 2.3%, то в 1991 г. на пространстве бывшего СССР снижение производства составило порядка 4.5%.

Расчеты, основанные на экстраполяции эффективности основного капитала, позволяют сделать вывод о том, что при сохранении основных параметров экономической политики в 1991-1995 гг. Советский Союз неизбежно ожидал существенный производственный спад - не менее чем на 20-25% за пятилетие. При этом сохранение тенденции ускоряющегося роста фондоемкости означает не только соответствующее ускорение темпов экономического спада, но и отсутствие каких-либо перспектив нормализации экономического положения в дальнейшем.

Несмотря на некоторую грубость исходных посылок и расчетов, приведенный экстраполяционный прогноз позволяет сделать вывод о возникновении в экономике СССР в конце 80-х годов абсолютных пределов экономического роста.

Интересным является сопоставление экстраполяционных (на основе тенденций последних лет существования СССР) и фактических значений фондоемкости экономики России (рис.3.4).

Как видно на рис. 3.4, начало радикальных рыночных реформ в России и вызванный ими значительный спад производства, привели к резкому увеличению показателя фондоемкости. Так в 1994 г. фактический уровень фондоемкости оказался почти в два раза выше его экстраполяционных значений. В то же время, начиная с 1996 г., наметилась тенденция к стабилизации фондоемкости. В результате в 1999 г. фактическое и экстраполяционное значение фондоемкости практически совпало.

Рис. 3.4

Начиная с 2000 г. экстраполяционное значение фондоемкости (порожденное тенденциями советского периода) начинает существенно превышать его возможные фактические значения.

Не претендуя на безусловную доказательность приведенных выше рассуждений и иллюстраций, тем не менее, можно предположить, что сохранение административно-командной экономики в России до 2000 г. в неизменном ее виде могло бы привести в конечном итоге к не менее плачевным результатам, чем пожинаемые сейчас итоги шоковой терапии.

3.4 Возможности изменения приоритетов и перегруппировки ресурсов: вариант ускоренной структурной перестройки

Приведенный в предыдущих разделах анализ и экстраполяционный прогноз свидетельствуют о серьезных проблемах в развитии советской экономики, возникших в 80-е годы.

В то же время последующий спад производства и распад СССР, на наш взгляд, не были фатально предопределены. Как подчеркивалось выше, дальнейшее ухудшение экономического положения в СССР было неизбежно лишь при сохранении проводившейся политике и сложившейся системы приоритетов.

Кардинальное изменение экономической политики, по нашему глубокому убеждению, могло бы переломить негативные тенденции в динамике материалоемкости и эффективности использования ресурсов.

В тех условиях необходимо было проведение экономической политики, направленной, во-первых, на коренную перестройку структуры экономики, являвшейся основным источником повышенных затрат всех видов ресурсов и, во-вторых, на создание действенной системы мотивов и условий, обеспечивающих высокое качество выпускаемой продукции и эффективное использование факторов производства. Требовалось, таким образом, изменить условия формирования плотности технологического пространства.

Уровень структурно-технологических диспропорций достиг уже такой величины, что для выхода из создавшегося положения только изменений в структуре народного хозяйства было бы явно недостаточно. Требовалось кардинальное повышение качества инвестиционных ресурсов. В этой связи на первый план выходила проблема источников технологических прорывов. Кроме того, чрезвычайно актуальной стала задача задействования рыночных механизмов регулирования эффективности производства.

Внешние источники были весьма ограничены, с одной стороны, масштабами нашего экспорта, а с другой, - рядом всевозможных ограничений, накладываемых странами НАТО на импорт технологий в страны советского блока. В то же время, как мы помним, особенность технического прогресса в советской экономике заключалась в том, что лишь оборонная промышленность, в силу своей специфики, в полной мере участвовала в процессе мирового технологического соперничества. Только для этого сектора экономики ориентация на высшие мировые достижения являлась реальной и, может быть, важнейшей целью развития. Здесь была сосредоточена большая часть научно-технического потенциала, связанная с созданием не только военной техники, но и всех видов машиностроительной продукции. Поэтому использование потенциала оборонной промышленности для повышения качества инвестиционной продукции всего машиностроения являлось фактически единственным шансом осуществления технологических преобразований в советской экономике. При этом, необходимо иметь в виду, что в силу отсутствия эффективного механизма соизмерения затрат и результатов, высокое качество продукции здесь в большинстве случаев было связано с относительным перерасходом ресурсов.

Определенная часть гражданской экономики, связанная системой кооперационных связей с военной промышленностью, уже в силу наличия такого рода связей была вынуждена подтягивать свой технологический потенциал до приемлемого для военной промышленности уровня. Тем не менее огромная часть советской промышленности, не связанная или слабо связанная с этим сектором экономики, практически не имела внутренних мотивов к качественному совершенствованию продукции. Слабое участие в мировом разделении труда, отсутствие внутренней конкуренции, дефицит практически любой продукции, напряженность производственных программ - все это приводило к тому, что технический уровень производства и качество изделий повышлись гораздо медленнее, чем в условиях рыночной экономики, а в ряде случаев даже снижались. В результате постепенно увеличивался разрыв в уровне технологического развития между традиционно приоритетными отраслями и чисто гражданскими секторами экономики. В технологическом плане советская экономика сформировалась в сложную многоуровневую систему [159]. При этом чем выше дифференциация в технологическом развитии различных уровней, тем ниже была степень однородности используемых в народном хозяйстве ресурсов, тем меньше оставалось возможностей для структурного и технологического маневра в масштабах всей экономики. Эффективная передача технологических новшеств, новых технологий была возможна лишь для ближних уровней. Образовались целые слои, сферы неэффективных технологий и неэффективного использования ресурсов, неспособные к восприятию достижений технического прогресса.

В этих условиях, помимо активной конверсии оборонной промышленности, имеющей своей целью повышение технологического уровня в народном хозяйстве, необходимо было формирование общеэкономических предпосылок роста качества продукции и повышения эффективности производства.

К числу основных предпосылок этого рода относится создание условий для активизации социальных факторов, усиления трудовых мотиваций. Только интенсивный, заинтересованный труд приводит к созданию высококачественной продукции, эффективному использованию всех видов ресурсов. Это предполагает полноценную реализацию номинальных доходов населения, значительное ускорение производства потребительских благ и услуг. Кроме того, как уже отмечалось выше, в значительной мере именно степень насыщения первичных потребностей населения определяет возможность концентрации усилий на качественных характеристиках развития.

В то же время ситуация на потребительском рынке в последние годы существования СССР резко ухудшалась. Очевидно, что к достижению рационального уровня обновления парка (запаса) потребительских товаров советская экономика еще практически не подступила. Что касается количественного уровня удовлетворения потребностей, то он был далек от насыщения (даже если исходить из формальных критериев рационального потребительского бюджета) жильем, многими товарами длительного пользования, услугами транспорта, средствами коммуникации и т.д. Не решены были также (даже в количественном аспекте) задачи обеспечения населения такими товарами первой необходимости, как одежда и обувь. Несмотря на то, что уже давно был достигнут минимальный уровень потребления продуктов питания, по количеству содержащихся в них питательных веществ продовольственная проблема не была решена и оставалась одной из самых острых. Ее решение в существенной мере было связано с количественным наращиванием производства многих продовольственных товаров. Таким образом, в советской экономике так и не было создано объективных предпосылок для массового повышения качества и увеличения разнообразия потребительских товаров.

Положение усугублялось тем, что в условиях неудовлетворенности первичных потребностей населения, распространение представлений о мировых стандартах потребления диктовало необходимость массового производства новейших товаров длительного пользования, таких как видеомагнитофоны, персональные компьютеры, СВЧ-печи, посудомоечные машины и т.д. Производство этих товаров разворачивалось крайне медленно. В результате ситуация постоянного дефицита потребительских товаров не только не ослабевала, но даже усиливалась. Причем в данном случае речь идет не только о несоответствии производства потребительских товаров платежеспособному спросу, но и о несоответствии его растущим потребностям населения и складывающимся представлениям о нормальном уровне потребления.

В этих условиях первоочередным шагом на пути возможной структурной перестройки экономики должно было стать усиление ее социальной направленности, резкое увеличение производства продукции потребительского назначения. Повышение доли товаров народного потребления в общественном продукте могло обеспечить не только создание материальных предпосылок эффективных трудовых мотиваций, но и, за счет значительно более низких (в 1,5-2 раза) норм материало- и капиталоемкости их производства по сравнению с аналогичными показателями производства средств производства, могло привести к облегчению структуры экономики, уменьшить давление ресурсных ограничений.

Сравнение с экономически развитыми странами Западной Европы, США и Японией показывает, что достигнутый в свое время уровень производства конечного продукта в СССР мог быть обеспечен при двукратном сокращении объемов использования первичных сырьевых ресурсов [10]. Это находило свое выражение, в частности, в том, что СССР, добывая почти в полтора раза больше топливно-сырьевых ресурсов, чем США, производил в три-четыре раза меньше конечной продукции [22]. Фактически около 70% производимых в стране ресурсов использовалось только для собственного воспроизводства. Эта цифра характеризует верхнюю границу перерасхода ресурсов в советской экономике. Нижняя граница масштабов этого перерасхода может быть оценена путем сопоставления частных характеристик эффективности использования ресурсов. Так, металлоемкость производства конкретных видов продукции машиностроения, электроемкость химических производств, уровень удельного энергопотребления машин и оборудования в СССР превосходил соответствующие характеристики для развитых капиталистических стран в среднем приблизительно на 15-30 % [100].