Таможенный тариф как инструмент государственного регулирования

То есть, постоянный рост ввоза сельскохозяйственной техники шел с развитием отечественного машиностроения. Разрешая свободный доступ правительство имело в виду, что и без пошлин у отечественного машиностроения есть ряд конкурентных преимуществ, которые позволяют ему успешно конкурировать с иностранными товаропроизводителями: меньшие расстояния по доставке до конечного потребителя, возможность изучить и приспособить образцы под местные условия хозяйствования, выгодное обменное соотношение к вексельному курсу. Можно утверждать, что яркой эпохой развития российского сельскохозяйственного машиностроения считался период свободного доступа более совершенных и постоянно улучшающихся импортных машин и орудий.

Таким образом, проанализировав данные об объемах ввоза и развития машиностроения внутри страны, Императорское Вольное экономическое общество пришло к выводу о том, что беспошлинный ввоз в Россию иностранных машин и орудий не только не тормозил, а напротив развивал производство в стране отечественных машин.

Были и другие примеры, когда свободная торговля стимулировала внутреннее производство: «Наша собственная история громко свидетельствует, что разные отрасли русской промышленности если и делали заметные успехи, но не столько под влиянием таможенного покровительства, сколько под влиянием внутреннего спроса и естественных условий, оживляющих его рост. Лучшим тому доказательством может служить именно история развития в России добычи угля, железа и стали, имеющих непосредственную связь с нашим машиностроением. В возможно коротких чертах: ... максимальное развитие добычи этих металлов относится именно к тому периоду, когда не только было снято запрещение ввоза в

Россию чугуна и железа, но и сами пошлины были понижены до минимальной w нормы, причем это развитие постоянно шло руку об руку с довольно крупным привозом в Россию иностранных металлов, которые очевидно не были преградой естественному росту нашей добычи...».10

Начинает активно использоваться тарифная эскалация, под которой принято понимать - повышение уровня обложения ввозными таможенными пошлинами товаров с ростом степени их обработки. Иногда на основании недостаточного анализа внутренней экономической ситуации применение этого принципа в России было не вполне адекватным и носило пагубное воздействие на экономику страны. Оценка эскалации на современном этапе, проведенная нами в главе II работы, показывает схожую ситуацию в настоящее время, когда рост некоторых отраслей сдерживается высоким уровнем обложения поступающих на отечественный рынок сырья и полуфабрикатов.

Для иллюстрации эффекта эскалации приведем пример 1898 г., когда были понижены ставки ввозных таможенных пошлин на сложные машины для сельского а} хозяйства, при этом без изменения осталось обложение железа и простых орудий из железа. «Машиностроители борются с понижением таможенных пошлин, потому что эта мера, главным образом, вследствие высоких ставок на железо исключает для них возможность успешной конкуренции с заграничной промышленностью, сельские же хозяйства страдают от того, что обслуживающая их машиностроение промышленность при существенных условиях не может развиваться как следует, и, что гораздо более необходимо для них, простые сельскохозяйственные орудия заграничного производства, при существенно высоких ставках на железо, остаются для них недоступными.

Но, тем не менее, русские фабриканты сельскохозяйственных машин двигаются по начатому пути, требуя еще высших пошлин: погоня за голым протекционизмом разоряет землевладельца и грозит падением карточного домика всего народного хозяйства... главным тормозом, сдерживающим сельское хозяйство России является то, что русский крестьянин остается бедным.

Суть вопроса следует искать в том: способна ли наша железная промышленность покрыть тот громадный, в настоящее время еще скрытый, но подлежащий пробуждению спрос на железо со стороны десятков миллионов русских крестьян, которые в сущности являются устоями государственного бюджета...»11.

Таким образом, формирование таможенной политики в дореволюционной России происходило, с одной стороны, на фоне усиления роли таможенно-тарифного регулирования, повышения роли развивающихся производственных отношений, появления первых институтов таможенного дела, а с другой стороны, на фоне борьбы сторонников свободной торговли и протекционизма, периоды повышения таможенных пошлин в истории России сменялись периодами существенного их снижения, поскольку политика протекционизма во внешней торговле не всегда способствовала собираемости таможенных платежей. Государственная система начинает получать значительный доход в свою казну за ^ счет развития национального производства. Появляются богатые представители промышленности и торговли, которые объединившись в соответствующие союзы, гильдии, создают лоббистские группы в государственных органах власти, оказывающие влияние на формирование таможенной политики.

В послереволюционный период с 1918 по 1924 гг. таможенные институты последовательно переподчиняются Наркомфину, Наркомату торговли и промышленности, Наркомату внешней торговли, что отрицательно сказалось на таможенной политике в целом. В течение 30-х и 60-х гг. прошлого столетия в России проводится линия жесточайшего протекционизма и государственной монополии на внешнюю торговлю. Таможенным учреждениям по существу была вменена функция регистратора факта прохождения через государственную границу страны внешнеторговых грузов, отправленных специально на то уполномоченными внешнеторговыми объединениями, поскольку даже расчет по таможенным пошлинам за эти товары осуществлялся централизованно практически без участия ty таможен.

Новые подходы в регулировании внешней и внутренней торговли России в последующие годы предопределили и соответствующие меры в таможенной политике. В 1961 и 1981 гг. появляются новые таможенные тарифы, а в 1986 г. происходит преобразование Главного таможенного управления (ГТУ) Министерства внешней торговли в Главное управление государственного таможенного контроля (ГУ ГТК) при Совете Министров СССР.

С 1991 г. торговая и таможенная политика России вновь отходят от жесткого протекционизма в сторону крайне либеральной свободной торговли. Последствия этого резкого перехода отражаются на экономическом развитии страны по сей день.

Итак, можно констатировать, что историческое развитие таможенной политики и главного из ее инструментов таможенного тарифа происходило в России посредством смены протекционистской направленности фритредерской. Причем эти изменения были обусловлены внутренними причинами: экономической ситуацией, необходимостью финансовых ресурсов для обеспечения деятельности государства и др. То есть, вопрос перехода к покровительному тарифу и к свободной торговле созревал не случайно, главное было разработать адекватный сложившейся ситуации механизм регулирования.

Такое движение по смене приоритетов от протекционизма к фритредерству вполне естественно и обусловлено совершенствованием производственных мощностей, внедрением технических достижений в одних отраслях и потерей позиций лидеров товарного производства другими, бюджетным дефицитом. Защита слабых и неокрепших отраслей в дальнейшем сменялась свободной конкуренцией с зарубежными товарами.

Таким образом, как показывает анализ, проведенный выше, в России накоплен собственный позитивный опыт ведения как протекционизма, так и политики свободной торговли. При этом об эффективном таможенно-тарифном механизме можно говорить, когда протекционизм и фритредерство направлены на создание условий для экономического роста внутри страны. Это достигается посредством соответственно защиты неокрепших отраслей и стимулированием потенциально конкурентоспособных. Вот почему в России до начала XX века уровень тарифной защиты, способствующей развитию экономики, не обязательно соотносился с общемировыми направлениями теории и практики тарифного регулирования. Выбор стратегии таможенной политики был обусловлен прежде всего внутриэкономическими факторами. Протекционизм конца XIX века, основанный на национальных приоритетах развития производства, способствовал всецелому росту хозяйства страны.

Естественным образом изменяются и приоритеты в направлении развития теории тарифного регулирования. На смену протекционистски направленных меркантилистов приходят ученные - экономисты, обосновывающие целесообразность политики открытого рынка.

1.3 Протекционизм и политика «открытости» внешней торговли в воззрениях теоретиков

Изучение истории идеи с необходимостью предшествует освобождению мысли...

Дж. М. Кейнс

Проблема сочетания принципов свободной торговли и протекционизма является одной из наиболее острых и дискуссионных в теории и практике международных экономических отношений. В современном мире в условиях развития процесса глобализации мировой экономики принципы свободной торговли рассматриваются как основополагающие, имея в виду, что использование защитных мер в торговле ограничивает обмен между странами товарами и услугами. Политика, основанная исключительно на постулатах либерализма, не реализуется ни в одной стране мира, тогда как протекционистские меры присутствуют в политике фактически всех государств.12

Методы государственного регулирования внешней торговли отдельных государств во многом сходны, ибо отработаны длительной мировой практикой, однако имеются существенные различия в механизмах их использования в зависимости от преобладания фритредерской либо протекционистской ориентации.

Фритредерская модель по сути близка к монетаристской, разработанной в рамках той или иной национальной экономической системы. Она предполагает, что мировой рынок сам по себе сумеет гораздо лучше, чем любой другой регулирующий институт, обеспечить сбалансированность и взаимовыгодность торговых операций. Странам с переходной экономикой мировой рынок позволит обеспечить интеграцию их национальных хозяйств в мировое и использование ими мировых научно-технических достижений для эффективного развития своих экономик. Государственное регулирование в этом случае осуществляется методами преимущественно тарифного регулирования и стимулированием притока в страну товаров, и капиталов.

Действительно, существует ряд аргументов «за» свободную мировую торговлю, которая способствует конкуренции на внутренних рынках, заставляет предприятия вводить новшества, обеспечивая более широкий выбор товаров для потребителей, и дает возможность полностью использовать сравнительные преимущества и добиваться экономии, обусловленной ростом масштабов производства. Более того, свободная торговля высвобождает силы, способствующие долговременному подъему темпов роста экономики на путях инноваций, в то время как протекционизм с течением времени все больше препятствует действию этих сил.

Политика свободной торговли, по утверждениям ее сторонников, дает выигрыш всем странам, хотя и не каждой в одинаковой степени и не всем группам их населения. В стране-импортере выигрыш возникает за счет того, что выгоды потребителей превышают потери производителей, а в стране-экспортере общий прирост благосостояния происходит благодаря выигрышу производителей, тогда как потребители могут нести потери.

В случае либерализации торговли в краткосрочном периоде может произойти снижение занятости из-за уменьшения стимулов к развитию как импортозамещающих производств, так и возможно отраслей, которые не вовлечены во внешнюю торговлю, но будут так или иначе затронуты процессом либерализации. И даже резкое увеличение занятости в экспортном секторе не сможет немедленно компенсировать ее падения в других секторах. Предприятия экспортного сектора могут не поглощать высвобождающуюся из других секторов рабочую силу, к примеру, из-за запаздывания новых инвестиций, профессионального переобучения и ограниченной мобильности трудовых ресурсов.

Реализация фритредерской модели в чистом виде для переходных экономик затруднена рядом объективных обстоятельств. Прежде всего потому, что постсоциалистические страны вступают в конкуренцию на мировом рынке в заведомо неравных по сравнению с развитыми странами условиях. Выжить здесь могут скорее всего лишь сельское хозяйство, добыча и первичная переработка сырья и энергоносителей. Развитые страны могли бы "задушить" и эти производства, но они либо не располагают соответствующими природными ресурсами, либо предпочитают не использовать грязные технологии на своих территориях. Опыт реализации этой модели в некоторых развивающихся странах показал, что ее результатом является сохранение зависимости национальных экономик, отток и без того скудных капиталов и квалифицированных кадров.

Экономическая теория и опыт, изложенный выше, позволяют сформулировать ряд закономерностей внешнеторговой политики государства. Утверждается, что политика свободной торговли характерна для:

экономически развитых стран, товары которых достигли высокого уровня конкурентоспособности как на внутреннем рынке, так и на внешнем;

стран, где ввозимая продукция не конкурирует с внутренним производством или является сырьем для образующих отраслей;

в некоторых ситуациях, когда необходимо создать здоровую конкуренцию на внутреннем рынке, для стимулирования уже развитого в стране производства;

Протекционизм используется:

- для защиты национальных интересов и экономической безопасности страны;

стимулирования роста национального производства и повышения его конкурентоспособности;

при проведении структурных преобразований в хозяйстве; при экономической депрессии и быстром росте конкурирующего импорта;

в целях перераспределения финансовых ресурсов между хозяйствующими субъектами.

Эти закономерности были проверены временем, а также на практике в разных странах мира, однако, несмотря на это, до сих пор нет единой концепции предпочтения той или иной политики внешнеэкономической деятельности. Споры относительно этого вопроса ведутся не только практиками, нет четкой ясности и в среде теоретических исследователей.

Так, рассматривая данное явление с точки зрения различных экономических школ, необходимо отметить, что классическая западная политэкономия исходит из того, что свобода торговли является необходимым условием для развития всех других экономических свобод. Именно свобода торговли производственными (материальными, финансовыми, трудовыми) ресурсами, а также готовыми изделиями обеспечивает свободный перелив капитала между отраслями. Благодаря гибкому и мобильному межотраслевому переливу капитала и рабочей силы происходит оптимизация экономической структуры общества. Любое инвестиционное решение исходит из кратко- или долгосрочных целей максимизации дохода на авансированный капитал, т. е. нормы прибыли. В условиях свободы торговли каждый ресурс стремится занять свое положение в рыночной системе, при котором его эксплуатация будет давать максимум результатов при минимуме затрат. Вот почему свобода торговли является основополагающим принципом теории и практики рыночной экономики.

Логика рыночной системы настолько рациональна, что на первый взгляд может показаться, что у ее противников не найдется никаких аргументов, чтобы убедить граждан в целесообразности отказа от своих экономических свобод и добровольной передаче всех прав хозяйствования центральному государственному аппарату. Однако жизнь показала, что при определенных обстоятельствах это возможно.13

Классик английской политэкономии Адам Смит в своем фундаментальном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» убедительно опровергает господствовавшие тогда представления о том, что источник богатства

-- это деньги и драгоценные металлы. А. Смит последовательно выступал против меркантилизма -- политэкономии купеческого капитала, суть которого сводится к следующему: «Много продавать и мало покупать»14.

Меркантилизм, как первая школа рыночной политэкономии, теоретически обосновал всемерное ограничение импорта с помощью протекционизма: поскольку источником богатства признавалось не производство, а сфера обращения, то чтобы разбогатеть, необходимо было ограничить торговлю. Меркантилизм, можно сказать, идеология протекционизма, на которую опираются противники свободной торговли и до сегодняшнего дня. Они считают, что почти все проблемы производства можно решать с помощью регулирования сферы обращения. В экономической науке такой подход называется приматом обращения над производством.

Конечно, деньги являются формой богатства. Это верно для отдельного купца или их группы, но совсем неприемлемо для общества в целом. Источник богатства

-- труд, а способ повысить эффективность труда -- стимулирование разделения труда, которое можно обеспечить свободным переливом производственных ресурсов между отраслями как на национальном, так и на интернациональном уровне. Такова логика А. Смита, с помощью которой критиковалась любая форма государственного распределения производственных ресурсов, минуя рынок, любые ограничения свободной торговли.

А. Смит принадлежит к принципиальным противникам государственного вмешательства в экономику независимо от того, феодальное оно или буржуазное. «Очевидно, -- пишет А. Смит, -- что каждый человек, сообразуясь с местными условиями, может гораздо лучше, чем это сделал бы вместо него любой государственный деятель или законодатель, судить о том, какому именно роду отечественной промышленности приложить свой капитал...»15.

Он первый доказал сторонникам меркантилизма недальновидность любых ограничений в торговле. «Основное правило каждого благоразумного главы семьи состоит в том, чтобы не пытаться изготовить дома такие предметы, изготовление которых обойдется дороже, чем при покупке их на стороне. Портной не пробует сам шить себе сапоги, а покупает их у сапожника. Сапожник не пробует сам шить себе одежду, а прибегает к услугам портного. Фермер не пробует ни того, ни другого, а пользуется услугами обоих этих ремесленников»16.

Учение А. Смита о свободе торговли было развито Д. Рикардо в теорию сравнительных издержек. В работе «Начала политической экономии и налогового обложения» Д. Рикардо доказал выгодность международной специализации труда. Достаточно иметь сравнительное, а не абсолютное, как считалось раньше, преимущество по затратам на единицу товара относительно заграницы. Например, очевидно, что сапожнику выгодно не производить, а покупать одежду, где он имеет абсолютное преимущество по затратам труда. Однако анализ сравнительного преимущества показывает, что сапожнику лучше специализироваться на изготовлении не всей обуви, а отдельных ее видов, по которым он имеет относительное преимущество в затратах по сравнению с другим сапожником. Это является обоснованием уже не межотраслевой, а более глубокой, внутриотраслевой специализации и кооперации между странами.

Д. Рикардо последовательно доказывал, что свободная торговля всегда взаимовыгодна: «При системе полной свободы торговли каждая страна, естественно, затрачивает свой капитал и труд на такие отрасли промышленности, которые доставляют ей наибольшие выгоды. Это преследование индивидуальной выгоды самым удивительным образом связано с общим благом для всех»17.

Теория сравнительных издержек была сначала несколько усовершенствована политэкономией XIX в. (Ж. Б. Сей), а затем в XX в. существенно дополнена как сторонниками Смита и Рикардо (Е. Хекшер, Б. Олин, В. Леонтьев, П. Самуэльсон, М. Познер, Г. Хуфбауэр, Р. Верной), которые исходят из примата производства над обращением, так и их противниками (Дж. Кейнс, Ф. Махлуп и др.), которые считают обращение первичным, а производство вторичным.

Основоположники марксизма-ленинизма считали, что для периода капитализма борьба за свободу торговли в целом прогрессивна как в экономическом, так и в политическом плане. «Свободная торговля, с одной стороны, способствует эффективному развитию производительных сил, с другой -- развивая производительные силы, приближает смертный час капитализма»18. Но применительно к социализму и коммунизму свободная торговля рассматривалась как буржуазный пережиток, рассадник спекуляции и т. д.

Но было бы упрощением считать, что только государственная бюрократия в целях укрепления своей власти объявляет открытый бой рыночной системе в целом и свободной торговле в частности.

Фридрих Шеллинг (1775-- 1854 гг.) был одним из представителей немецкой классической философии. Он исходил из того, что общественное выше личного и соответственно высшей целью мировой истории является создание сильного государства, которое обеспечит гармонию необходимости и свободы. Его взглядам особенно присущи иррационализм и мистика.

Георг Гегель (1770--1831гг.) формально подчеркивал рационализм своей логики: все действительное разумно, все разумное действительно. Но, с другой стороны, государство он объявлял высшей разумной силой общественного развития. Поэтому любое иррациональное действие государства по ограничению экономических свобод сразу превращается в свою противоположность, так как государство само по себе воплощение рационального. Возможно, что именно Гегель и положил начало применению диалектического метода к оправданию иррациональности покровительственной системы. Такое же диалектическое объяснение дается и превращению несвободы в свободу. Когда государство ограничивает свободу торговли (руководствуясь высшими государственными интересами), то это не есть путь к несвободе, поскольку само государство, по Гегелю, есть высшее воплощение свободы

Фридрих Лист (1789--1846 гг.) -- представитель немецкой вульгарной политэкономии, основоположник национал - протекционизма. Он задался целью поставить под сомнение фундаментальное положение классической школы о свободе торговли, невмешательстве государства в экономику. В своем главном сочинении «Национальная система политической экономии» Ф. Лист противопоставил интернационализму, или, как он выражался, космополитизму А. Смита и Д. Рикардо, свое учение о национальном хозяйстве. Путем игры на национальном достоинстве и патриотических чувствах насаждался шовинизм, призванный оправдать вмешательство государства во все сферы общественной жизни, и в первую очередь в экономику и торговлю.

Вместе с тем, осознавая рационализм рыночной системы, Ф. Лист не решался дать открытый бой свободе торговли. Он делал реверансы в адрес английских классиков политэкономии. Однако под флагом либерализма Ф. Лист делает изощренный переход к оправданию разбухания бюрократического аппарата государства: «... нигде труд и бережливость, дух изобретательности и предприимчивости отдельных лиц не создавали ничего великого там, где они не находили опоры в гражданской свободе, учреждениях и законах, в государственной администрации и внешней политике, а главным образом в национальном единстве и могуществе»19. И далее он пишет: «История учит... что отдельные лица большую часть своих производительных сил черпают из общественных учреждений и общественного устройства»20. Так, из вышеприведенного вывода следует, что не государственный аппарат содержится за счет материального производства, а наоборот, крепкая государственная власть генерирует производительные силы.

Ф. Лист стремится оправдать такую власть, игнорирующую объективные экономические законы. Отсюда видно, что Ф. Лист не может спрятать свои разногласия с классиками политэкономии о производительном труде.

После прихода фашизма в Германии тоталитарное государство фактически централизовало все производственные ресурсы, подчинив их целям милитаризма. Если Ф. Лист доказывал экономическую полезность государственных ограничений, то для главы «третьего рейха» уже не существовало никаких ограничений на вмешательство государства не только в экономику, но и во все сферы общественной и даже личной жизни.

Гипертрофированная централизация государственной власти, которую буржуазное общество не помнило со времен Наполеона, вела к экономической, политической и социальной изоляции страны. Был взят курс не столько даже на протекционизм как средство защиты от иностранной конкуренции, сколько на обеспечение независимости от внешней торговли по военно-стратегическим и политическим причинам, что означало вступление на путь так называемой автаркии. Предвоенная Германия отказалась даже от импорта кофе, заменяя его суррогатами. Воплощались в жизнь теория Ф. Листа, что независимость нации даст ей возможность верховенствовать. Однако эти меры без сомнения помогли Германии подготовиться к предстоящей войне, создав для нее промышленный базис.

Учение о государственном протекционизме родилось в отчаянной борьбе с рационализмом рыночных теорий, фундаментальные основы которых были заложены А. Смитом и Д. Рикардо. Большую роль в развитии теоретических основ свободной торговли сыграл известный французский экономист Жан-Батист Сэй (1767 -- 1832 гг.). Он вошел в мировую историю экономической мысли как автор «закона Сэя». Основная идея которого заключалась в том что производство само рождает спрос: «... всякий продукт с момента своего создания открывает рынок сбыта для других продуктов на всю величину своей стоимости...»21.

Этот вывод базировался на основе определения естественной цены товара, 1W как суммы доходов, данной А. Смитом:

Q = W + P + R, (1)

где Q - суммарная цена товаров или совокупное предложение,

W+P+R -- сумма заработной платы, прибыли и ренты (совокупное предложение).

Это тождество не раз подвергалось критики в последствии, но, тем не менее, закон Сэя указывал на соотношение спроса и предложения на макроуровне: если на отдельных рынках спрос и предложение - функции разных, как правило независимых, факторов, то в отношении совокупного спроса и совокупного предложения этого сказать нельзя. Их общей основой служит совокупный общественный продукт. Соответственно, с ростом величины продукта, при прочих равных условиях, предложение и спрос растут пропорционально. Отсюда следовал основной вывод Сэя о невозможности общего кризиса перепроизводства: «Общий ^ спрос на продукты всегда равен сумме имеющихся продуктов... Нельзя

представить, чтобы продукты труда всей нации стали когда-либо избыточными, если один товар дает средства для покупки другого...»22.

Вопрос экономических кризисов Сэй и его сторонники решали посредством смягчения формулировок, разъясняя, что речь не идет о полном совпадении спроса и предложения, что на отдельных рынках их расхождение возможно при условии, что недостаточный спрос на одном рынке компенсируется избыточным спросом на других; что совпадение спроса и предложения достигается в среднем, в тенденции, и дисбалансы возможны, но лишь как временное явление.

Конечно, будучи сторонником изложенной выше позиции, Ж. Б. Сэй вел борьбу с протекционистами и был против каких либо запрет во внешней торговле, которые обосновывались в то время губительным воздействием дефицита торгового баланса страны.

Исходя из основного тезиса классической политэкономии, богатство -- это прежде всего труд, а не деньги, Ж. Б. Сэй считал своим долгом показать, что сам по себе дефицит торгового баланса не грозит смертельной опасностью для страны. Торговый дефицит, так же как и другие дефициты, - это проблема сферы обращения, а для экономики важно, чтобы была прибыль в сфере производства.

Доводы протекционистов сводились к тому, что когда страна продает меньше чем покупает, вместо дохода она получает убытки. Сэй утверждал, что это справедливо только когда речь идет об отдельном производителе, а не о стране в целом: «Многие придерживаются ошибочного мнения о торговом балансе единственно потому, что рассматривают один народ по отношению к другому как купца лавочника по отношению к своим покупателям, но здесь видим большое различие. Купец есть отдельное лицо, занимающееся одним родом деятельности и не могущее без потери принимать в уплату вещи, не относящиеся к его торговле. Шляпник желает получить от аптекаря денег, ибо не имеет нужды в пилюлях; аптекарь, в свою очередь, желает получить денег от оптика, ибо не имеет нужды в очках. Но народ принимает в платежах всегда те предметы, какие могут у него легко сбыться и притом получает их из рук купцов, ими торгующих... короче говоря, прибыль есть не что иное, как избыток полученного сверх достоинств отправленного, в каком бы виде сии два достоинства на были пересылаемы»24. Отсюда можно заключить, что во-первых важно не сравнение объемов экспорта и импорта, более значимо чтобы и экспорт и импорт давали прибыль и эта прибыль росла благодаря развитию международного разделения труда. А во-вторых -- дефицит торгового баланса не является аргументом против свободной торговли.

Основные законы Сэя подвергались критики со стороны многих экономистов теоретиков, в том числе и русских, так М. И. Туган-Барановский писал: «Проблема рынка была впервые поставлена в науке одним из самых слабых теоретиков политической экономии, Ж. Б. Сей, совершенно лишенным способности теоретического углубления, всегда скользившим лишь по поверхности явления...»25. Однако выводы Ж. Б. Сэя не потеряли своей актуальности и по сей Ј день, как в прочем доводы и других экономистов - фритредеров.

Фредерик Бастиа (1801-1850 гг.), известный французский экономист, ревностно отстаивал «свободу торговли не только для сильного, но и для слабого», считая, что только конкуренция заставляет слабого подтягиваться до уровня сильного.

Общие принципы своей теории экономист изложил в работе «Что видно и чего не видно»: «в области экономических явлений всякое действие, привычка, постановление, закон порождают не только какое-нибудь следствие, но и целый ряд последствий. Из них только одно, первое непосредственно обнаруживается в одно время с причиной, его вызвавшей, - его видно. Остальные обнаруживаются последовательно одно за другим, - их не видать, и хорошо еще, если их можно предвидеть. Вся разница между плохим и хорошим экономистом в следующем: один придерживается только следствия, которое видно, а другой принимает в расчет и то, что не видно и все те последствия, которые надо предвидеть...» Введение протекционизма сразу снижает конкуренцию со стороны иностранных производителей, но это по мнению Ф. Бастиа можно рассматривать, как ближайшие, благоприятные последствия, которые сразу видно. Однако самоизоляция внутреннего рынка, во-первых, лишает экономического стимула для перестройки местной промышленности до уровня требований мирового рынка, во-вторых, торговые барьеры, которые появятся в других странах в качестве ответной меры, будут препятствовать экспортной экспансии капитала других отраслей. Это именно те последствия, которые не видны сразу.

Протекционисты часто выдают угрозу снижения прибылей производителей за опасность для потребителя. Выгода потребителя говорит Ф. Бастиа, совпадает с выгодами общества, а выгода производителя, наоборот, не совпадает. Если бы, продолжает Бастиа, исполнились тайные желания каждого производителя, то общество вернулось бы к состоянию диких народов. Если довести это до логического конца, то был бы полный технический регресс: парус изгнал бы пар.

Потому что выгода производителя в недостатке, который поднимает цены. И наоборот, выгода потребителя всегда согласуется с выгодой общества, потому что выгода потребителя -- в избытке, в изобилии. «Потребитель может простирать свои тайные желания до несбыточного, до нелепого, и все-таки эти желания не перестанут быть согласными с пользою для человека. Поэтому свобода торговли, обеспечивая дополнительный приток более дешевых и более качественных товаров, соответствует интересам потребителей, а значит, и всего общества.»27.

Ф. Бастиа вместо предлагаемой протекционистами монополии производителя над потребителем, отводит главную роль потребителю, а не производителю.

Вопрос обоснованного выбора того или иного пути развития регулирования внешнеторговой деятельности был актуален также для российских экономистов и государственных деятелей.

Александр Радищев в своем «Письме о китайском торге» (1792) отвергал меркантилистское представление о внешней торговле как источнике богатства государства, сформулировал приоритет товарного насыщения внутреннего рынка, для чего необходима единая сеть путей сообщения, преодолевающая замкнутость местных рынков с большими разрывами в ценах. Анализируя имеющиеся в экономической литературе «два мнения о внешней торговле»: «новейшее» - за неограниченную свободу торговли и «стародедовское» -- за «тарифы и весь таможенный причет», Радищев отметил, что Англия благодаря таможенному протекционизму «поставила себя в число первостатейных государств Европы, но англичане сами ныне говорят и пишут, что все преграды в торговле вредны: ибо она непременно сама себя содержит всегда в неизбежном равновесии». Считая, что внутри страны государство не должно стеснять «природную свободу торговли», Радищев вопрос о протекционизме предлагал решать с учетом конкретных исторических обстоятельств и подчеркивал, что беспошлинный привоз дешевых заграничных товаров может быть вреден для отечественного производства, особенно текстильного. Допуская протекционизм, Радищев беспокоился, однако, об интересах не крупной мануфактурной, а мелкой крестьянской промышленности.

С начала XIX в. постепенно окрепло российское фритредерство. Почву для него подготовили первый русский перевод «Богатства народов» (1802-1806), переводы Бентама и Сэя, влияние первого петербургского академика по политэкономии Андрея Шторха, который в 1815 году издал в Петербурге на французском языке курс политэкономии -- в основном компиляцию с почти буквальным заимствованием положений Тюрго, Смита, Бентама, Сэя и других авторов. На русском языке сочинение Шторха, использовавшего для иллюстрации многие примеры из жизни России, не было издано, так как он резко критиковал крепостное право.

Ковалевский С, будучи последователем идей свободной торговли, критикуя протекционизм, писал о том, что пошлина дает протекционистам: «многие говорят о независимости страны (чего хотят достигнуть покровительственными пошлинами), но известно, что независим будет тот, кто богат, а богаче будет тот (при равных других условиях), кто дешевле приобретает необходимое (Бастиа), и действительно, если бы Россия покупала рельсы там, где они дешевле, то имела бы на 5% больше железных дорог, а они составляют богатство страны. Но, говорят, переплаченные деньги остаются внутри же страны, а следовательно богатство ея не уменьшается, а увеличивается; однако, как мы видим из рассмотренния торгового баланса, большая часть этих денег все таки утекает за границу, а другая часть теряется вследствие несовершенства техники.

Одно, что сделало покровительство, это привлекло иностранных предпринимателей и иностранные капиталы, что вызывало оживление в нашей промышленности. Однако и это является небесспорным, например свекольно-сахарная промышленность, заявляющая, что она не может существовать в Германии и Австрии без таможенной защиты, процветает во Франции без подобной защиты, при менее выгодных почвенных условиях. Прилива же иностранного капитала мы и без того не избежали бы, так как наш % на капитал (4%) вдвое превышает западно-европейский (2-2,5%).»28

Фритредеры настаивали на либерализации таможенного тарифа, их оппонентом выступил видный государственный деятель адмирал Николай Семенович Мордвинов (1754-1845). Он был почитателем А. Смита, но полагал принципы свободы внешней торговли неподходящими для России с ее неокрепшей промышленностью. Мордвинов поставил задачу по переходу от земледельческого хозяйства к промышленному. Для этого необходимо было не только развивать города, защищать частную собственность, но и таможенное покровительство молодой отечественной промышленности. Николай Семенович не ограничивался охранительным протекционизмом, он обосновывал наступление России на внешние, а именно азиатские рынки. Интерес вызывает насущная и по сей день кавказская проблема, которую адмирал предлагал решить так же посредством завоевания торговлей и промышленными изделиями. Это даст больше, чем «наши ядра и штыки».

Другим сторонником фритредерства был Николай Иванович Тургенев (1789-1871), который взяв за основу четыре сформулированных Смитом принципа рационального налогообложения, доказывал действие экономических законов только в условиях свободы торговли.

В XX веке происходит постепенный отход от популярного до этого меркантилизма во внешней торговле. Так, взгляды Маршалла на учение меркантилизма подытоженные им в "Principles of Economics", являются лишним тому подтверждением: «Средневековые воззрения на связь между деньгами и национальным богатством подверглись широкому изучению как в Англии, так и в Германии. В целом эти воззрения следует рассматривать как путаные скорее из-за отсутствия ясного понимания функций денег, чем из-за ошибочного предположения, будто рост богатства нации может происходить только в результате увеличения ее запасов благородных металлов».29

В истории экономической науки имя Джона Мейнарда Кейнса (1883 - 1946) стоит в ряду ученых, оказавших наибольшее влияние на развитие современного общества. Кейнс стал знаменит и почитаем еще при жизни, а ожесточенные споры по поводу его взглядов не утихают и сегодня. Дело в том, что экономическая теория Кейнса родилась как прямой ответ на наиболее мучительные вопросы рыночной экономики XX века. В конце 20-х - начале 30-х годов экономику США поразил глубокий кризис. Этот кризис охватил не только американскую экономику, европейские страны тоже были подвержены кризису , причем в Европе этот кризис начался даже раньше, чем в США. Например, в Англии объем промышленного производства за 1929-1933 гг. сократился почти на четверть, производство чугуна упало в два раза, а судов традиционной английской продукции в восемь раз.

Руководители и экономисты ведущих стран мира лихорадочно искали способы выхода из кризиса. Такой выход предложил им Кейнс , опубликовав в 1936 году книгу «Общая теория занятости, процента и денег», ставшую сразу знаменитой.

Однако позиция, которую Дж. М. Кейнс занимал относительно государственного регулирования внешней торговли изначально, была пересмотрена в последствии. В 1923 г. будучи верным учеником классической школы, он писал: «Если и есть что-то, чего не может сделать протекционизм, так это вылечить от безработицы... В пользу протекционизма имеются определенные доводы, основанные на том, что он может принести некоторые, хотя и маловероятные, выгоды, и эти доводы оспорить не так просто. Но рассчитывать на исцеление от безработицы - это значит совершать протекционистскую ошибку в самой вульгарной и грубой форме».

В последствии Кейнс и его последователи научная школа кейнсианцев пришли к выводу, что на нынешнем этапе развития рыночной экономики государство должно играть куда более активную роль. Эта роль заключается в поощрении развития экономики и спроса, с использованием денежных инструментов .

Кейнс утверждал, что государство может справиться с экономическими кризисами. Ему только необходимо управлять теми экономическими рычагами, теми переменными хозяйственными величинами, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной W системе, в которой мы живем.

Кейнс рекомендовал активное вложение государственных средств в экономику для стимулирования ее развития через повышение эффективного спроса, причем без роста государственной собственности.

Анализируя роль государства в регулировании внешней торговли в ретроспективе, Кейнс говорил об абсолютном доминировании взглядов классической школы: о необходимости достижения положительного сальдо торгового баланса и опасности пассивного баланса. В то же время он замечает, что исследования экономистов -- теоретиков показали необоснованность этих взглядов, так как механизм внешней торговли способен к саморегулированию, любые попытки вмешательства в него ведут к потере конкурентных преимуществ. Этих исследователей Кейнс условно называл фритредерами, а их предшественников соответственно -- меркантилистами.

Кейнс рассматривал меркантилизм, как преимущества для отдельных наций и w не рассматривал эту политику как пригодную для использования во всем мире в целом. К тому же меркантилизм был одним из средств воздействия для увеличения иностранных инвестиций, все это было особенно актуально, когда у государства отсутствовали другие инструменты воздействия на финансовую сферу. Активный торговый баланс на ввоз драгоценных камней и металлов, был единственным косвенным средством снижения нормы процента и следовательно стимулировал внутренние инвестиции. По сути дела он не отрицал и постулаты экономистов фритредеров, а находился где-то на середине между политикой торговых запретов и свободной торговлей. В своей книге «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) относительно выбора пути развития политики государственного внешнеторгового регулирования он пишет:

«По этой и по другим причинам читатель не должен делать преждевременных выводов о практической политике, к которой подводят наши соображения.

Существуют веские доводы общего характера против торговых ограничений, если Щ) только они не оправданы какими-либо особыми обстоятельствами. Преимущества международного разделения труда реальны и существенны, если даже классическая школа их сильно преувеличила. Тот факт, что выигрыш нашей собственной страны от благоприятного баланса может означать соответственный ущерб для какой-либо другой страны (в чем меркантилисты отдавали себе ясный отчет), означает не только необходимость большой умеренности в обеспечении себя запасом драгоценных металлов не более чем это необходимо и разумно, но также и то, что неосторожная политика может привести к бессмысленному международному соперничеству за активный торговый баланс, которое в равной мере повредит всем. Наконец, политика торговых ограничений - это коварное оружие даже для достижения поставленной цели, так как влияние частных интересов, некомпетентность властей и трудность самой задачи могут привести к тому, что результаты вместо ожидаемых получатся прямо противоположные.

Таким образом, моя критика направлена против несостоятельности теоретических основ доктрины laissez-faire, на которой я сам воспитывался и которой в течение многих лет обучал других, а также против утверждения, что норма процента и объем инвестиций автоматически устанавливаются на оптимальном уровне и что поэтому забота о торговом балансе - это лишь потеря времени. Мы, академические экономисты, оказались слишком самоуверенными, ошибочно считая детским упрямством то, что в течение веков было первейшей заботой государственного управления»31.

Идеи Кейнса получили широкое распространение и активно использовались на практике (в том числе некоторыми президентами США). Даже не во всем подтвердившись, они помогли многим развитым странам создать во второй половине XX века новые механизмы регулирования рыночной экономики, предотвращающие кризисы, подобные депрессии 30-х годов.

Таким образом, анализ развития теории вопроса показал отсутствие единства в воззрениях ученых-экономистов, которым свойственно было трактовать вмешательство государства в экономику в целом и воздействие с помощью тарифа, как одной из форм государственного регулирования, в зависимости от сложившейся ситуации и созревших предпосылок.

Между тем, как показывает зарубежный опыт, в современных условиях различные инструменты протекционистской защиты приобретают все большее значение в регулировании внешнеэкономических связей. При этом страны, применяющие эти инструменты, стремятся избегать протекционистской терминологии, оправдывая их использование необходимостью защиты национальных интересов, утверждения в международной торговле принципов справедливости и взаимности. Тем не менее, таможенный тариф продолжает играть значимую роль среди прочих инструментов государственного регулирования хозяйственной сферы.

1.4 Место таможенного тарифа в системе государственного регулирования

Главной задачей финансово-экономической политики государства должно быть не умножение общего государственного дохода, а увеличение благосостояния каждого гражданина в отдельности...

Е. Ф. Канкрин

Таможенно-тарифное регулирование, являясь одним из выражений экономической политики государства, становится действенным инструментом контроля как товарных потоков, так и инвестиционной, валютной политики. То есть, регулируя перемещение товаров через таможенную границу, государство не только обеспечивает значительные поступления в бюджет, но и имеет возможность воздействовать на инвестиционную привлекательность отдельных отраслей, курс национальной валюты и ряд других финансово-экономических показателей.

Поэтому государственное регулирование внешнеэкономической деятельности (ВЭД) должно осуществляться в рамках единой системы государственного регулирования экономики и подчинено решению общих задач социально-экономического развития страны. Государственное вмешательство становится необходимым условием обеспечения общественного воспроизводства, так как пропорции и взаимосвязи отраслей во все большей степени определяются масштабом внешнеэкономических связей. Следовательно, необходим детальный анализ всех факторов, влияющих на совокупную конкурентоспособность страны и на основе этого анализа - разработка и реализация мер государственной политики в области государственного регулирования ВЭД.

Можно выделить ряд задач регулирования внешней торговли:

защита российских участников внешнеэкономической деятельности, если их деятельность не подрывает интересы государства и народа;

обеспечение здоровой конкуренции на внутреннем рынке для стимулирования отечественного производства;

решение крупных общенациональных задач в области экономики, науки, обороны и в других отраслях, которые не могут быть реализованы на основе рыночных отношений;

решение социальных и экологических задач.

Разумное сочетание административных (нетарифных) и тарифных мер приводит к решению вышеописанных задач. При этом у административных мер регулирования ВЭД выделяют ряд преимуществ, которые:

позволяют оперативно реагировать на изменяющиеся внутренние и внешние условия экономического развития;

позволяют ускорить достижение намеченного результата;

носят обязательный характер для участников ВЭД, а их игнорирование влечет ответственность перед законом.32

В то же время самыми распространенными средствами внешнеторговой политики становятся тарифные меры, которые являются сугубо экономическими инструментами воздействия на внешнеторговую деятельность. Основная роль в этой группе мер отводится таможенному тарифу, под которым принято понимать систематизированный в соответствии с Товарной номенклатурой ВЭД свод ставок таможенных пошлин, которыми облагаются ввозимые и вывозимые товары. Основные цели тарифа следующие:

сочетание защиты экономики страны от воздействия неблагоприятной иностранной конкуренции и создание здоровой конкуренции посредством стимулирующего доступа иностранных товаров на внутренний рынок;

пополнение доходной части государственного бюджета;

рационализация товарной структуры ввоза/вывоза товаров;

поддержание рационального соотношения вывоза и ввоза продукции, валютных доходов и расходов;

создание условий для прогрессивных изменений в структуре производства и потребления товаров;

обеспечение условия для эффективной интеграции страны в мировую экономику.

Таким образом, импортный таможенный тариф в первую очередь ориентирован на устранение стоимостной разницы между продукцией отечественных товаропроизводителей и иностранных. Существует зависимость между уровнем таможенного тарифа по продукции отдельных отраслей и степенью их конкурентоспособности на мировом рынке. По сути дела, то, как ведут себя потребители по отношению к продукции страны на внешнем рынке, говорит об экономическом развитии этого государства. То есть, широкая номенклатура потребляемых на мировом рынке товаров одной страны, говорит о комплексном развитии ее экономики и о наличии большего количества конкурентоспособных отраслей. И наоборот ограниченная экспортная специализация свидетельствует об узкой направленности развития экономики.

Таможенные пошлины, будучи частью тарифа, подразделяются на следующие виды:

по объекту обложения:

импортные пошлины -- как главный инструмент протекционизма;

экспортные пошлины, введение которых считается крайне нежелательным, но которые все же используются для получения дополнительного дохода или для стимулирования диверсификации экспортной структуры;

транзитные пошлины -- сдерживают товарные потоки и оказывают пагубное влияние на международные связи, поэтому нигде практически не используются, по основе исчисления:

адвалорные - начисляются в процентах к таможенной стоимости облагаемых товаров, предназначены для адекватного обложения при сложившихся ценовых соотношениях на внутреннем и внешнем рынках. Однако при использовании этого вида пошлины в России возникает ряд проблем, связанных в первую очередь с занижением таможенной стоимости и, таким образом, уходом от уплаты таможенных платежей в полном объеме;

специфические - начисляются в установленном размере за единицу облагаемых товаров, не учитывают соотношение цен на внутреннем и внешнем рынках и их колебания. При изменении цен обеспечивают стабильность поступлений в государственный бюджет, в период снижения цены на внешних рынках их использование приводит к значительному снижению ввоза товаров;

комбинированные - сочетают оба названных вида таможенного обложения, носят больше фискальный характер и используется в России при обложении товаров, по которым возможен уход от уплаты таможенных платежей в полном объеме.

В России, как и в большинстве стран мира, таможенные пошлины взимаются в основном с ввозимых товаров, хотя финансовый эффект от экспортных сборов выше. Структура распределения ставок импортного тарифа по основе начисления, показанная в таблице 2, варьируется в зависимости от задач. Так, в таможенном тарифе США доля адвалорных ставок ниже, чем в Европе и России, где они доминируют. Одновременно в США более активно применяются специфические таможенные пошлины, в России их применение ограничиваются долей в 2%. Значительная доля комбинированных ставок (13,4%) свидетельствует о фискальной направленности таможенного тарифа и о низкой эффективности контроля соблюдения мер регулирования в нашей стране.

Таблице 2. Ставки импортного тарифа России и промышленно развитых стран в 2000 г.

по характеру:

сезонные пошлины - для оперативного регулирования ввоза и вывоза товаров;

специальные пошлины - применяются в качестве защитной меры, если товары наносят ущерб отечественным производителям, или как ответная мера на действия, ущемляющие экономические интересы;