Традиционная татарская культура в пространстве современной Москвы

- Банальных, может быть, частично?

- Да, банальных, конечно. Но, во всяком случае, то, что было и так понятно. Потому что он должен был запомнить как-то свое время. И тут некоторые, в общем, любили показать, что они очень образованные, начинали молиться пять раз. То есть не пять раз, конечно, но мы пропускали одну молитву, которую нельзя пропустить. И тут же был у меня такой случай. Из мечети его приглашали. А из мечети стали предлагать, не последнее время, а лет, наверное, пятнадцать тому назад, когда все это так начало развиваться, сам уже не ходил. Вообще-то вот на свадьбу и Альфии мы пригласили. Да, я еще про свадьбу тебе не рассказала. Пригласили главного. Как он теперь у нас называется? Я забыла его имя. Ой, господи. Ну ладно. Он был знаком и с твоей бабушкой. Ну и они посылали, когда приходили просить, чтобы нам прислали какого-то читающего. Прислали совсем неграмотного человека. И он хотел изобразить. Поэтому он начал читать молитву прямо здесь перед накрытым столом перед людьми. Ну, это нехорошо, конечно, это некрасиво. Но об этом говорить не нужно.

- В смысле читать намаз? Какую молитву он начал читать?

- Нет, он для себя. Он видимо делает пять раз в день намаз. И вот подошло время обеденного намаза и он решил, что раз он здесь, значит он прочитает молитву, тем более еще и докажет свою профпригодность.

- Значит важно, кто читает. Что еще важно?

- Хорошо составить список. Список тех, кого надо помянуть. Во-первых, того, в честь кого ты приглашаешь всех. Иногда даже, знаешь, отдельно молитву мы читаем, а потом уже вторую молитву читаем для всех остальных. Но, а всех остальных называть тоже в порядке родства, по степени родства. Значит родители, дети, братья, сестры. И желательно, так как очень бывает большой список, то не нужно особенно. Между прочим, ваша родня очень большие списки делает. Это неприлично, я считаю. Потому что не все знают их, и людей это утомляет, и люди начинают нервничать. Надо мне кажется назвать близких родственников тех, которые присутствуют. Они же тоже пришли, значит помянуть твоего родственника и чтобы помянули его родственников, отца, мать, мужа, жену. А у наших всех вспоминают, так нельзя.

- А вы говорите составить список. Вы имеете в виду, что этот список вы каждый раз делаете, и он один сохраняется?

- Я считаю, что надо все-таки каждый раз делать новый список.

- А почему вы считаете, это важно?

- Чтобы не утомлялись люди. А то многие очень раздражаются. Ну что это такое. Сидят, сидят, сидят, кого-то называют. Но понятно, тот, который устраивает, это хочется всех. Но всю родню невозможно. Ты хоть вспомни тех родственников, которые сидят за столом. Все, и достаточно. Ну и потом все говорят, но я не знаю насколько это верно, каждый может своего вспомнить, вспомнить про себя. И это тоже будет как молитва по тому человеку, которого ты помнишь. Но не знаю насколько это так. Ну, наверное, так. Ты же вспоминаешь своего. Ну вот, значит, это поминки. Также устраивается никях. Ну, конечно, не так. Это гораздо веселей. Там тоже есть другая молитва, я так думаю. Но после того как прочитают никях, их спрашивают, ты, наверное, знаешь, слышала. Еще читают молитву близким родственникам. Отцу, матери. Тоже список какой-то дают, чтобы прочитали молитву и этим усохшим. То есть не только порадоваться, но и повспоминать всех, кого нет с нами. Но не чокаясь. Вот это мне нравится, что водка не должна присутствовать. И вообще, не нравятся у русских даже поминки с водкой. Это, наверное, не хорошо. Мне в этом смысле мусульманская традиция нравится больше: никакой водки, никакого веселья. И, в общем, вспоминать, значит вспоминать. А здесь тоже богославлять без всякой водки, с обращением к богу, пожеланий всяких для молодых и так далее, пожеланием счастливой жизни.

- Как бы Вы объяснили, зачем Вы приходите на этот обряд? И можете ли вы не прийти, если вас позовут?

- Я поняла. Не идти, конечно, человек может, всякие же могут быть обстоятельства. Например, меня твоя тетя Роза очень ругала, и обиделась на меня, когда я не могла, и даже тетя Люда. Я была в санатории. Там они начали говорить. Причем получила я бесплатно путевку, поехала в санаторий. Поняли, что не пришла на поминки совей свекрови. Но это я считаю уже, конечно, излишним. Так нельзя. То есть сделали из того, что действительно нужное мероприятие, сделали какое-то нехорошее зрелище, я считаю. Но и вообще, как можно ругать за то, что не пришли. Мало ли люди болеют. У людей бывают какие-то обстоятельства. Потом, предупреждать, конечно, надо. Почему предупреждать очень важно? Все связано с местами. Тесно же. А теперь тем более стали во всяких кафе устраивать, что мне очень не нравится.

- Почему?

- Потому что все-таки вот такие мероприятия должны быть дома. Понимаешь, это более теплая обстановка, это более интимная обстановка. И действительно можно там и подумать и поговорить и повспоминать, просто повспоминать по-человечески. Ну а в кафе как-то это казенное мероприятие. И, вообще, я считаю, это место для галочки делается.

…

Ты знаешь, вот это происходит, потому что часто вот как казенное устраивается, устраиваются эти мероприятия. Ну почему? Разговаривают часто, вспоминают. Ну, это, правда, бывает и так, что, в общем-то, и забывается, зачем пришли, кого вспоминать. Бывает, бывает и так. Потому что это превратилось немного в формальность, формальность по поводу, ну то есть обязательно нужно пригласить, пригласить надо, устроить. Вот он устроил в этом году там какие-то, а я вот тоже должен устроить. Да, вспоминают мало именно того человека, которого поминают.

- То есть Вы помните время, когда действительно вспоминали, когда это не было казенным мероприятием?

- Я тебе скажу, например. Я, конечно, через много уже лет после того, как моему отцу поставили памятник в Братиславе, собрала его родственников. Всех я не могу собрать, своих, его родственников. А многие воспринимают это почему-то как просто…

- Как обиду?

- Да. Если они знают об этом, то, как обиду. Как личную обиду даже. Но невозможно это сделать, потому что допустим у отца много родственников, у меня много родственников, со стороны мамы, со сторону мужа. Я не могу всех поместить в своем доме, хоть у меня и трехкомнатная квартира в Москве. И я собрала только… И потом мне хотелось более теплой обстановки. Все-таки более теплая обстановка бывает когда поменьше народу. И мы сидели долго. Я вывесила его, вернее, поставила его портрет. Моего же отца многие даже уже не помнят, а некоторые вообще не помнят. Что же он, в сорок пятом году умер, а до сорок первого года только знали его некоторые родственники. Таких родственников тоже уже почти нет. Да, вот здесь вспоминали. Но, а те, которые умерли, в общем, давно умерли, как-то уже мало вспоминают. Ну и вообще. Наверное, каждый, каждый про себя, конечно, понимает, что вот жаль этого человека, рано умер или сильно болел, страдал, наверное. Речевок не бывает у нас на таких мероприятиях.

- Как вам кажется можно ли связать казенность мероприятия с тем, что люди стремятся с него поскорее уйти?

- Нет. Ты знаешь, почему. Не потому что они там хотят убежать. Потому что люди, которые их пригласили, устали. Им нужно убраться, им нужно отдохнуть. А тут сидят и сидят и сидят. И даже мне кажется, несколько осуждают тех, кто вот так остаются, несколько раз садятся за стол.

…

- Вот есть определенные семьи, определенные роды что-ли среди татар, которые как-то любят друг друга осуждать за что-то, что не позвонил. Даже не осуждать, а как-то... Как так вот. Что не пришел, не сказал, не позвонил. Я не знаю конечно. Но это уже, мне кажется, чисто такое человеческое. Связано с характером людей, определенной части людей.

- Получается, когда собирается Ваша родня по папе, поминальный обряд происходит по-другому?

- Да, они были долго. Но, надо сказать, там и народу было поменьше. Только вот определенная группа. Ведь часто, вернее не очень часто, когда много приглашают, люди не знают друг друга. Бывает такое. Вот она пригласила, допустим, родственников - мужа; вот она пригласила родственников, там... своей дочери или там, своего сына. Ну, в смысле их жены - мужей, родственников их - мужа, дочери или жены. И люди часто не знают друг друга. Ну, конечно здесь есть повод познакомиться, но такого именно момента часто не бывает. Ну ладно, это, наверное ,к делу уже не относиться. Ну, в основном конечно, вот, все эти гости, вот эти посиделки, они не столько религиозные, сколько признак того, что действительно мы родные, что мы помним друг друга. И что мы единая татарская семья, татарский род, вот так вот.

- Зачем Вы приходите в эти гости?

- Сейчас скажу. Многие считают, я не знаю, насколько они искренне считают, что они приходят послушать молитву. Я не знаю, понимают ли они эту молитву или нет, я не уверена, я не понимаю смысла молитвы, то есть я не могу ее перевести. Мне кажется, не каждый может, для этого нужно очень много лет изучать Коран. Причем изучает его просто наизусть. Учат, даже устраивают какие-то соревнования по чтению Корана. А вот растолковать Коран, я не знаю, я не знаю такого человека, и даже толкового перевода у Корана на человеческий, на современный язык, я тоже не знаю. Может быть, я не знаю. Может быть он и есть, но я не знаю.

-Может быть, «послушать молитву» подразумевает под собой услышать ее на слух?

- Ну да, да. Наверное, это просто сознание того, что ты услышал какие-то слова из Корана. Считается, что это очень хорошо.

- Как Вам кажется, эта традиция будет продолжаться дальше?

- Да, продолжаться будет, я думаю. Будет продолжаться не всегда с пониманием того, для чего это, для кого это, а просто для общения. Вот хоть ты и говоришь, что они не успевают друг другу и поговорить. Ну правильно, не успевают, ну во-первых близкие, такие вот родные, они все-таки могут поговорить и после этого созвониться. Ну, это смысл того, что мы татары есть, мы едины. И мы хотим быть едины. Мы национальность.

- А как Вам кажется, что случится с человеком, если эта традиция прекратится?

- Я думаю, не прекратится, знаешь, почему? Потому что, читающие Коран есть, понимающие Коран были и есть и, наверное, будут. Ведь у нас, что? Очень часто на эти мероприятия приглашаются и русские. Ну, русские в каком смысле - русского мужа татарка приглашает или наоборот. И ничего, они тоже слушают и тоже во что-то вникают и потом, что, наверное, неплохо переводят, не молитву, молитву они не могут перевести. Те священники, которых мы приглашаем, они не очень грамотные, они же современные, они вот только получают обучение в мечети, ну, сколько они учатся, год или два по воскресным дням, Ну они наверное тоже заучивают какие-то молитвы, а смысла по-моему не понимают. Но собираться все равно хорошо, потому что это осознание того, что ты все-таки из татарской семьи и что мы есть, мы существуем, и что мы неплохие люди. И действительно, сейчас очень много образованных людей и стараются эти традиции сохранять. Они дают нам возможность быть вместе и знать, что мы есть татары, существуем, нас довольно много и мы хорошие.

…

- Ну, собственно это тоже самое, только там по-другому, вернее, несколько другое настроение и жених и невеста дают при свидетелях обещание, или вернее, утверждают, что действительно она жена, а он муж. Надо сказать, что очень немного сейчас разнонациональных браков. Некоторые всё равно устраивают, я не знаю, это правильно или неправильно, ну в общем, устраивает.

- Я так понимаю, муж татарин берет жену русскую, а если наоборот?

- Все равно можно. Конечно, если он на все согласен. Он может выучить одно слово. Там спрашивают "Ты вышла за него замуж?", а у него спрашивают "Взял? Взял". Ну, вообще мое мнение все-таки единонациональные браки. Почему? Потому что смолоду, да, это незаметно, а потом люди умирают, потом бывают всякие похороны по определенному обряду. И вот здесь бывают такие неприятности, дети хотят так хоронить, а муж или жена хотят по-другому. Лучше своим баловать (смеется). Сейчас я считаю, к сожалению, разнонациональные семьи. Для жизни единонациональные браки лучше, потому что не о высоких же материах мы говорим в повседневной жизни. А бытовые проблемы накладывают отпечаток на поведение, на интересы людей и видимо все-таки трудновато бывает привыкать. По-настоящему религиозных людей мало, хотя их стало больше, в основном это за счет приезжих таджиков, которые стали в платках ходить. Но таких мало. В основном религия нужна для поддержания идентичности нации. Поэтому мы стараемся эти обряды и привычки сохранять, не столько для тех, от имени которых якобы мы все это проводим, а для себя.



Приложение 18

Интервью с Р.В. Басыровой

Провела Лия Абдрахманова для диплома в НИУ ВШЭ «Традиционная татарская культура в современной Москве»

- Расскажите о своем детстве.

- Детство… Именно в деревне или вообще?

- Как удобнее, как комфортнее рассказывать.

- Если мы уже как бы «идем в деревню», у нас у отца был отпуск, всегда летом он брал, может, помочь там что-то в деревне, там дядя жил, тетя, брат, сестра его, и один месяц мы вместе с ним, с братом, ездили туда. То есть это каждое лето у нас мы обязательно ездили.

- Где родились Ваши родители?

- Папа родился в этой деревне, а мама родилась в Сергачском районе, тоже Нижегородская, но они переехали перед самой войной, семья, маме было восемь лет. А папа ушел в армию и после армии остался в Москве.

- Они переехали в Москву, когда маме было 8 лет?

- Маме было восемь, ее семья переехала в Москву, это где-то тридцать восьмой год, тридцать девятый. А папа после армии, это где-то уже, пятьдесят какой-то, наверное.

- А познакомились они в деревне?

- Нет-нет, не были знакомы, они познакомились здесь, и кто-то их познакомил, по-моему, тетя Роза. Нет, мой папа ей сказал, что «вот пойдем, я тебя познакомлю» с моей мамой. То есть они общались, тетя Роза и папа. И папа ей показывал мою маму. Мама работала в магазине «Армения». Там все переделано, но у меня дома есть фотографии, там она за прилавком стоит.

- Тогда запишу, что есть фотографии, потому что я их собираю.

- Хорошо. Познакомились, а поженились они в один год. Тетя Роза и с мамой. В один год, только мама с папой весной, а тетя Роза, по-моему, они осенью. В общем, где-то в один год они поженились. И вот в деревню мы ездили каждое лето.

- А где вы жили в Москве? Как так получилось, что родители нашли жилье в Москве, ведь, я так понимаю, своей квартиры не было. К кому они сначала приехали?

- Мама приехала с родителями, у них тогда было или четверо, или пятеро детей. И двое родились в Москве уже, а пятеро из деревни приехали. Это моя бабушка, мой дедушка. Дедушка был дворником, у него был участок, где кинотеатр «Россия». У них была комнатка метров… очень мало, и они там ютились. Мама рассказывала, очень маленькая комнатка в коммуналке, потом побольше комнату дали. Дедушку забрали на фронт, у него был, как же это называется… То есть он не должен был идти, так как у него большая семья, уже семь детей было, когда война началась, и его не должны были отправлять. А вместо кого-то его… кто-то заплатил и вместо него его отправили. И пока бабушка все это выясняла, он уже, как говорится, уехал на фронт. Погиб, он не погиб, написали без вести пропал под обстрелом. Через месяца три-четыре, по-моему. То, что под Ржевом я недавно только узнала, у меня дочка сделала портрет на «Бессмертный полк» и там у нас маминого брата сын, мой двоюродный брат, и у него все документы есть. Он специально собирал. А так он считается пропавший без вести. Бабушка одна воспитывала семерых детей. Моя мама одна девочка, остальные все мальчики. И потом у них… Папа пришел… (пауза) Вот этот момент я не помню, я только помню, что они жили в подвале: папа, мама. Но я не думаю, что они жили… Это, наверное, папе дали комнатку в подвальном помещении. И когда мне было шесть или восемь месяцев, брат меня старше на полтора года, значит тогда мне было восемь месяцев, мы получили двухкомнатную квартиру на улице Милошенко, это метро Тимирязевская. Пятиэтажная хрущевка.

…

- На вот эти курбан-байрам, ураза-байрам мама все время что-нибудь испечет. Так, чтобы гостей приглашать, это попозже было, когда папа за границу начал ездить, немножко деньги появились, так сказать.

- Как папа смог ездить за границу?

- Он был кровельщик высокого разряда, а это редкая профессия. Потому что это всегда на крыше, всегда ветер, дождь, все равно ты на крыше. Кстати, у нас в деревне мечеть, не вторая мечеть, а первая которая, он делал там крышу. Он там почетный прихожанин.

- Вам в детстве хотелось участвовать в подготовке праздника?

- Конечно хотелось, потому что тогда это было больше «вкусно поесть». Там конфеты, там то, что в обычной жизни не очень доступно, а когда были гости, конечно накрывался стол, как положено: вкусности, яства. Вот такая у меня ассоциация.

- Вы говорите, что к себе гостей не приглашали, но может быть ходили в гости?

- Нет, нас родители не брали. К нам приглашали бабушку нашу, она с нами сидела. Или дядя наш сидел с нами. А они ходили.

- Грустно, что Вас не брали.

- Я даже помню один раз нас в детском саду оставили с ночевкой, потому что никто не смог с нами остаться. Вот такой момент я тоже помню. Как-то не принято было с детьми ходить. Потому что все это… Я сейчас думаю, может тогда я думала по-другому, гости - это все в дефиците, и тут как был лишний рот. Все-таки такой какой-то момент. Сейчас более доступно это все, и на это не обращаю внимания. А тогда это было все-таки (пауза) в таком плане.

- Вы помните, как помогали маме готовиться к проведению праздника?

- В детстве я не помню. В детстве мама все время звала тетю и бабушку пироги печь. Тетя - это младшая сестра бабушкина, она очень хорошо готовила, и моего участия такого особого не было. Я уже непосредственно в день могла посуду протереть, еще что-то сделать, к готовке меня не привлекали.

- Был ли какой-то стандартный набор того, что нужно сделать помимо готовки?

- С обеих сторон обязательно протереть посуду. Честно говоря, очень раздражает, я, когда вижу часто у знакомых просто помоют вот так вот и ставят, я говорю, «А с той стороны почему не мыли?». «А что там мыть, там нет». Я говорю, «Посуда лежала, она все равно там в жире». То есть вот только это место и все. Честно говоря, кое у кого из родственников я тоже это видела. И не скажешь, что я такая чистюля, но в этом плане…

- Что Вы еще делали?

- У нас не было такого, что мы каждый год звали гостей. Это было уже скорее где-то в зрелом возрасте, то есть уже в старших классах мы были.

- А сколько Вам было лет, когда умерла Ваша бабушка?

- У меня уже был второй ребенок, ему еще годика не было, значит мне было где-то 22 года. Там уже тетя маме помогала.

- Ваши обязанности изменились?

- Нет, ничего я не готовила. Помыть посуду помочь, перед гостями протереть, в конце помыть и вытереть, она обязательно вытирала. Сейчас мы не вытираем, сейчас кладем на сушилку и все. А у нее обязательно надо было досуха вытереть всю посуду. А я не любила, я любила мыть, не любила вытирать.

- А сейчас вы зовете гостей?

- Один раз… (пауза) Как-то у меня не сложилось по жизни, семьи не сложилось, но это уже такое личное. Получилось, что в нашей семье каждый сам по себе. С мужем я разведена, хотя мы общаемся, но с детьми после развода может я что-то не так делала, может из-за того, что он русский, на это раньше тоже обращали внимание, если за русского замуж выходишь. Сейчас на это уже не так смотрят, а раньше смотрели косо, особо не приглашали. Так было.

- Я не знала, что Вас не приглашали.

- Ну как, открыто об этом никто не говорил.

- Какая была реакция родственников на русского мужа?

- Открыто никто никогда не выражает, а так, за глаза это. Мама говорит: «Что ты хочешь? Вот вышла за русского, вот и получай. Вышла бы за татарина, тебя и в гости бы приглашали, и то, и се, и пятое-десятое».

- Вы чувствовали какую-то обиду?

- Мне как-то тогда было не до этого. А потом, я общалась с его родственниками, в общении у меня не было такого недостатка. Мы к его родственникам ездили, в деревню его ездили. Когда кто-то женился, на свадьбе мы встречались. А, кстати, на папиной с мамой свадьбе мы были (смеется).

- Можно сказать, что вы почувствовали какое-то отдаление?

- Было такое, но оно меня не скажу, что коробило. Так немножко неприятно, даже не то, что неприятно, а я даже не могу как-то это объяснить, дискомфортно просто и все. Сейчас вот уже, как пожила, можно сказать, жизнь могла сложиться иначе, даже с этим мужем, и было все нормально, в чем-то я виновата, в чем-то он виноват. Все равно это можно было как-то сохранить, и была бы семья. А сейчас у нас дети сами по себе, причем каждый сам по себе, мы каждый сам по себе. У нас такого сплочения, слова «семья» в моем понятии не получилось. Вот это мое, так сказать, единственное больное место, что нет семьи. Каждый у нас живет сам по себе.

- А вы пробовали как-то детей приобщать, с собой в гости брать?

- Они у меня… Я их как-то привезла в деревню, Эльвире лет 12 было, она у меня старшая. Ей не понравилось, как к ней относились. Ее коробило то, что все говорили по-татарски, она ничего не понимает, все смеются, и она думала, что это смеются над ней. Больше она не ездила. А ребята отца хоронили, они приезжали, и Ильдар еще приезжал. Я его попросила там по дому что-то помочь. Я сейчас в доме, где Мярщук-апа жила. Мне его дали, говорят, «Хочешь? Живи. Открывай и живи». То я к Раисе ездила. Там у нее брат тоже начал приезжать, поэтому им несколько тесновато, какой-то дискомфорт. Не то, что я обиделась на них, мы в нормальных, очень хороших отношениях, я даже удивилась, что мы с ней вот так вот очень близко сошлись. Мы с ней очень много говорим по теме семьи и вообще по жизни, я у нее очень многому научилась, осмысливать, переосмысливать. Мне помогает советами. Даже не советами, она говорит «делай как знаешь», но что может из этого получится.

- Ваши дети знают, как проходит поминальный ритуал?

- Знают. У дочери, у нее неприязнь к родственникам, хотя она записала себя татаркой в паспорте. Именно с отцовой стороны, наверное, после деревни. Я не знаю, чем ее там обидели, но как она съездила в гости, она туда не ногой. У меня есть внук, это ее сын, ему 16 лет. Я хочу его взять в деревню, он сам тоже хочет поехать посмотреть, что такое. Но он совсем другой, чем она. Данила.

- Вам там комфортнее жить, чем в Москве?

- Мне там в плане удобств, конечно, в Москве лучше, а в плане «для души» я хотела бы там жить. Я говорю, ты мне сделай удобства, газ проведи, канализацию проведи, чтобы можно было умыться, сходить не на улицу, отопление сделай, и я буду жить в деревне. Освобожу вам квартиру, живите сами. То есть я их раздражаю дома, мне кажется это любого молодого человека будет раздражать. Они каждый сам по себе, один моет, другой не моет за собой посуду, то есть один сразу моет, другой оставляет, один убирается, другой не убирается. В общем, по факту у нас коммуналка получается. Я живу, Саяр и Ильдар. Еще прописан там бывший муж, но он живет у себя в деревне. Ему там комфортнее. А Эльвира сейчас переехала, бабушка оставила ей свою половину квартиры. А так еще Эльвира жила здесь. А я бы поехала в деревню.

- Сейчас поедете?

- Сейчас поеду, да. Я рассчитываю на все лето. Я рассчитываю там уже и огород посадить, вырастить. Там, конечно, есть и свои минусы, но по сравнению, если посмотреть город и деревня, мне кажется в деревне больше плюсов. Для, скажем так, духовного здоровья, душевного здоровья.

- Почувствовали ли Вы после развода, что родственники снова Вас принимают?

- Здесь тоже, по-моему, сыграла роль Раи, мне так кажется.

- То есть это какой-то родственник-проводник?

- Я начала… Мне очень хотелось поехать в деревню, но я не знала к кому ехать.. Вот к кому я там приеду. Они мне сестры, но у них у каждого своя семья. И навязываться… Они все «приезжай, приезжай», но это «приезжай» такое абстрактное. Не знаю, мы как-то с Венеркой больше общались в детстве, она говорит «я поеду только в августе», а у меня, допустим, отпуск только в июне или в июле. А потом Раися, я вот с ней поделилась, говорю, так в деревню хочется. «Поехали». Я говорю, к кому я там поеду. «Ко мне поехали».

- Она уже не абстрактно предложила, а конкретно.

- Да, она уже конкретно, и я 6 лет подряд ездила к ней. Все удивлялись, почему я не еду к сестрам. Я говорю, мы как-то больше общаемся. У вас то дети, своих хватает народа. Не очень комфортно. А потом, у нас с ней все было как бы общее, а туда если я приеду, я не думаю, что там было бы общее. Там было бы «хочешь - готовь, не хочешь - не готовь». А у нас как-то сразу сложилось.

…

Зачем Вы ходите на поминальный ритуал?

- Основное это когда поминают кого-то, когда приходишь в гости, одновременно поминают и других. Мне Лялька тоже все это объясняла, то есть родственники тоже ждут эту молитву. Эта молитва и в честь кого позвали гостей, и других родственников. Всех, кто собирается. Я может неправильно выскажусь, это духовная пища для умерших. Я тоже придерживаюсь, что жизнь на этом не кончается, она переходит просто в другую форму. И эти молитвы все-таки действуют на ту форму, что-то такое это есть. В это я верю.

- О чем Вы думаете, когда Мула зачитывает этот список? Вы вспоминаете каждого?

- Я вспоминаю своих, кто уже ушел, пока Мула список зачитывает. Не все зачитывают, некоторые говорят просто в общем, некоторые, как у нас, зачитывает конкретно. Как зачитывает, каждого вспоминаешь. Когда в общем, вспоминаешь, кого помнишь. Этот список именно, чтобы всех вспомнить, Мало ли кого-то забыл к тому моменту. И мама всегда говорила, когда читаешь молитву, вспоминай. Мула читает молитву, а ты вспоминай, думай о тех, кто ушел. Это я помню.

- Это мама в детстве говорила?

- Да, и в детстве, и потом. У меня больше желания увидеть чужих, потому что это… Кто-то чаще встречается, кто-то редко, я, наверное, реже всех встречаюсь со всеми, потому что у меня не получается собрать гостей. Когда папа и мама умерли, больше не было. Просто увидеть родственников, пообщаться.

- Получается пообщаться со всеми?

- Иногда просто достаточно увидеть. Не в том смысле, что хватит, а в смысле увидела, все живы-здоровы, Слава Богу. Вот в таком плане. Если есть какая-то тема, кто-то разговаривает, какая-то тема для беседы, я могу поддержать тоже, пообщаться. Но такое настоящее общение у меня с Лялькой, но это мы в деревне больше. По телефону так иногда созваниваемся, как дела, все нормально. Если какие-то у меня вопросы сложные, семейный, я звоню ей, она мне скажет… «Не делай ничего, оно само все решится». Вот такое бывает. Она в этом плане грамотный человек. Я реагирую на ее советы. У меня мировоззрение вообще поменялось, как я с ней начала общаться. Я стала спокойнее, я стала больше думать вообще про жизнь. Может это от старости, может от того, что я с ней общаюсь.

- Вы давно общаетесь?

- 8 лет. Мы знакомы давно, еще с детства, а такое тесное общение у нас в деревне.

- Правильно ли я понимаю, что когда Вас зовут и есть возможность пойти или не пойти, хотите увидеть живых, Вы всегда хотите пойти?

- Я всегда хочу пойти. Я с желанием иду.

- Как Вам кажется, измелился ли обряд сейчас, если сравниваеть его с воспоминаниями из Вашего детства?

- Нет, мне кажется такой же. Основное все такое же. Сам процесс, скажем так.

- Как Вам кажется, дальше у этой традиции есть продолжение?

- Есть, есть. Я так думаю… Хотя… просто я своих детей, думаю, с моей стороны, наверное, и не будет. На нас и закончится. Но у кого семь полные, где семья есть семья, там, наверное, это все будет, а у меня, наверное, это все прекратится, в моей семье, я не думаю, что дети будут как-то что-то… Не знаю, не буду загадывать, се в нашей жизни возможно, все может в один миг развернуться на 180 градусов. Не знаешь, чем все может закончиться. Но на данный момент я думаю, что в моей семье такого не будет. Это печально, конечно. Я знаю, что меня будут поминать мои родственники.

Собирать так гостей, может и не будут, но само это поминание, оно останется независимо. Все равно, я не могу гостей пригласить, я все равно, когда маме было 40 дней, год я пошла в мечеть и прочитала молитву. Молитва - это обязательно. На кладбище поехали, там мечеть есть, почитали молитву.

- А сейчас Вы будете поминать?

- Да.

- А сейчас, как Вам кажется, что-то изменилось в мечети за последний отрезок времени, с 60-х как раз по 2019-й?

- Нет, там я не ходила в мечеть тогда, я вот сейчас только начала, когда родители у меня умерли. Но мне очень не понравилась у нас в Отрадном мечеть. Что-то у меня какой-то негатив там сложился.

- Можете попробовать определить с чем связаны отрицательные ощущения?

- Даже не могу сейчас… А, я пришла почитать молитву, 51 день, их не справляют, села в очередь, там дежурный Мула, села в очередь, а Мула разговаривал, она то ли его знакомая, то ли еще кто-то, я сижу рядом, они разговаривают, тут еще народ стоит, а они начинают кого-то в деревне вспоминать, просто светская беседа у них там. И вот меня это… Час, наверное, они точно проговорили. То есть мы его сначала ждали, он был на службе, а потом еще он пришел и начал с ней разговаривать. И я чувствую, вот сейчас закончится, сейчас закончится. Но я не выдержала, я взяла, там есть, листочек бумаги, карандаш, написала имя, написала причины молитв, оставила «садака» и ушла. Вот это мне не понравилось. Может это в порядке вещей, но я больше туда не стала ходить. Я хожу на проспект Мира, хотя у меня под боком в Отрадном мечеть.

- Какое ощущение от мечети на Проспекте Мира, Вам нравится туда ходить?

- Да.

- Что Вы думаете по поводу новых мусульман, которые приезжают в Москву?

- Я как-то не обращала на это внимание. Это кто постоянно ходит туда молиться, те могут смотреть, хотя, мне кажется, там всем места хватает. Может там какие-то внутренние разборки, но я их не знаю. Так, слышать слышала, но ничего про них не знаю.

- Что нужно сделать, чтобы этот обряд «молитвенные гости», с Вашей точки зрения, прошел хорошо, удачно. Как это все проходит?

- У меня было неидеально.

- Для Вас вообще важна идеальность, как для хозяйки?

- Вообще, как хозяйке, мне хотелось бы, что все было конечно… Всем хозяйкам так хочется. И так как у меня не получилось идеального…

- А что это значит, «не получилось идеального»?

- Стол не идеальный. Вообще, мне кажется, пироги у меня не удались. Хотя все говорили «нормально-нормально», но я чувствовала, что как-то…У меня получилось, что первый раз я вот так вот делала. Хотя мама сама уже ничего не могла делать, она мне только что-то подсказывала. Хотя в гостях главное - это молитва, но, когда стол не очень удачный, тоже как хозяйке неудобно. Здесь главное молитва. Но, конечно, стол тоже должен быть.

- Как Вы к нему готовились?

- Не знаю... это мы проводили 7 дней по отцу, или 40... Нет, 40 дней. Я уже даже не помню. Нет, 7 дней было и 40 дней было по отцу. По матери делали только 7 дней. Там у нас получился внутренний конфликт с дочерью, ни 40 дней, ни год по маме не справляли. Я пошла в мечеть как раз, почитала молитву. Вообще, хочется, чтобы все было хорошо, но в тоже время это и материальные затраты. Все делают по возможности, по своим возможностям. У меня не очень такие возможности были. И готовить я не очень люблю, скажем так. Это я сейчас начала потихоньку беляши печь, это у меня получается прекрасно, теперь еще осталось научиться лапшу делать. И пироги печь. Кстати, я тут у девчонок рецепты всякие набрала, пробовала делать. Ничего, получается!

- Может быть, Вы еще что-то вспомнили, а я не спросила?

- Я вспомнила, как в деревне на танцы ходили, вечером соберемся и ругаемся, кто какую телогрейку наденет?

- Она была одна? Или была одна красивая?

- Нет, там были, во-первых, разного размера, во-вторых, поновее и постарее. Я сейчас просто вспоминаю, как мы в телогрейках ходили на танцы, почему мы в телогрейках то ходили. Вот просто кто-то спросил, тоже вспомнили про телогрейки, думаю, а почему в телогрейках то ходили на танцы. А потом просто вечером потом возвращаться, мы и ходили то уже темно было, и вечером возвращаться мы ходили через низ, там был мостик деревянный, и туман, холод. Из-за холода мы надевали летом телогрейки, и там вся деревня в телогрейках ходила. Как так на танцы мы ходили в телогрейках. Почему вспоминала. Помню, там почему-то дети все работали. Летом мы как приезжали, все дети работали, помогали мамам, на прополку свеклы, еще чего-то. И я как-то пару раз тоже поехала с ними. Меня не хватило, меня даже на день не хватило. Какие они все выносливые. Поэтому может они все, кто из деревень приезжает, такие целеустремленные, стойкие и много чего добиваются в городе. Все-таки, городской житель немножко неженка в этом плане. Я вот хочу в деревню, тянет в деревню. Из деревни я уезжаю только с тем, что мне не хватает быта, вот этих бытовых условий. Холодно начинается осенью, мы по осени уехали, потому что холодно уже было, и, особо так, летом еще можно душ принять на улице, а уже осенью все-таки холодно, надо баню топить. А так я бы жила. Кстати, у нас Рашит с Рамзией уехали, они там в деревне живут.

- Я как раз хотела спросить, общаетесь ли Вы с ними, когда приезжаете?

- Ну как общаемся, видимся, да, иногда заходим. Там такого нет, чтобы каждый день видишься, заходишь. Так, по необходимости.



Приложение 19

Интервью с Розой Антоновной М. Провела Лия Абдрахманова для диплома в НИУ ВШЭ по теме «Традиционная татарская культура в современной Москве».

- Папа наш приехал в Москву. Ему было 13 лет. Мальчиком приехал. И . Он придерживался всего этого: придерживался традиций, придерживался понятий что ли. И он, например, как тебе сказать, старался во время поста соблюдать диету. Но тогда у него была возможность, тогда возможность была. То есть он еще тогда как бы жил по деревенскому обычаю.

- Ваш папа переехал одним из первых в Москву?

- Да- да. Он приехал первый. Он приехал в тринадцатом, даже так, по- моему, в тринадцатом году. Десять лет ему было. Мальчиком еще был. Потом, это, его женили.

- Как отмечали татарские праздники в Вашем детстве?

- Любой праздник, любой праздник: с утра, во-первых, детям всем подарки. У всех какие- то блюда были к празднику. Обязательно. Хотя жили мы очень скромно, очень- очень скромно жили, но четверо детей... Папа один, практически, работал. Мама болела. Мама очень часто болела. Примерно в пятьдесят третьем году пошла на работу. Ну, в общем, короче говоря, работал, в основном, один отец. Мама тоже работала, мама была, как сейчас говорят, не сопровождающая, а ... Как называется, эта должность- то? Сопровождение товара. Она работала на фабрике ткацкой и развозила ткани по Московской области. Сопровождала. Теперь с утра: езжали в мечеть обязательно молитву прослушать. Потом уже приходили, , у нас пироги, стол накрывался.

- Мама готовила пироги?

- Мама. Мама только. Я пироги не умела печь. Готовить - я готовила, я с тринадцати лет готовила, потому что, мама когда уезжала сопровождающей, ну, в общем, оставляла деньги, я шла на рубль покупала полкило мяса (мясо стоило рубль двадцать за килограмм), на 60 копеек мяса. На рынке покупала капусту, зелень, картошку. Это был пятьдесят третий, пятьдесят четвертый год. Теперь, значит, мама пекла в праздники. Мама пекла пироги, папа готовил. Мама не очень, а папа любил утку с капустой. У него это излюбленная еда была. Обязательно готовил, и уже к обеду приезжали гости. Да, но еще момент, что многие после мечети езжали на кладбище. Обязательно поминали усопших. Это после мечети ездили. А потом уже приезжали домой, и тут уже начиналось, как бы сказать, пир, что есть. Ну, нормально, обычное застолье. Приглашают родственников. Кто хочет, тот и приходит. А большей частью, я сама уже, когда я замужем была, и так же , уже замужем была, да. Тоже во время праздника, мы как бы на праздник, значит, пошли в мечеть, послушали, правда, мы на кладбище не поехали, а поехали сразу в гости. Родственники собрались, и поехали в гости. Уже потом, на следующий день, поехали на кладбище. . То есть эти традиции и обычаи, они так и были как бы. эти соблюдение праздника, , обязательно жертвоприношения, обязательно посещение мечети и кладбища. Потом, значит, вечером в четверг - в пятницу у нас могильный день, а в четверг вечером папа обязательно читал молитву всем усопшим. Это было по четвергам.

- Ваш папа читал на арабском или знал татарский язык?

- Нет, на татарском. Татарский, да. Ну, как он считается, он же не как татарский язык, он половину, наверное, арабский, половину он, то есть слова там, они же не полностью переводятся. . Основное только, основная мысль. это самое основное, наверное. Соблюдалось все. Сейчас, в настоящее время, конечно, уже этого нет.

- Что, как Вам кажется, изменилось?

- Изменилось что? Мы уже поколение, которое посещает мечеть очень редко.

- Почему Вы сейчас ходите в мечеть реже, чем в детстве?

- Ну, вообще- то, понимаешь, когда еще помоложе была, вроде бы как ходила на праздники, там и родственников всех увидишь, такое приподнятое настроение, там же и молитву читают. А со временем, конечно, это уже все. А соблюдать пост уже организм не позволяет. Хотя в детстве мама всегда говорила: хотя бы три дня мы должны, , соблюдать. В детстве это было. В мечеть на праздники мужчины ходят теперь. Там даже раньше было как: мужчины - в один день посещение мечети, а женщины - в другой день. Так и говорилось: “ сегодня мужчины идут, а завтра - женский день”. Сейчас этого, по- моему, уже нет. Сейчас женщины сидят на втором этаже. А раньше было так . Женщины и мужчины отдельно были. Да, соблюдалось все- таки это. . Ну а сейчас уже, как бы тебе сказать, ну сейчас ситуация изменилась. Раньше было отношение такое, как бы, да, праздники, даже в одно время выходной всем давали мусульманам, да, в пятницу или в праздники, как у них там. Папа, допустим, в пятницу- то он не ходил, редко когда у него получалось. А на праздники всегда он брал выходные. Ну, сейчас не получается соблюдать. Ну, хотя усопшим, допустим, мы жертвоприношения делаем. Как бы соблюдаем это, усопшим.

- Как Вы помогали маме в процессе подготовки к поминальному ритуалу?

- Ну как тебе сказать, что делать, практически все делали. Практически мама, мама и стол накрывала, там и пироги, и первое, но причем очень даже интересно было, когда мама звала, сестры приходили все помогать. С утра или на ночь, потому что было большое изобилие пирогов, разных.

- Сейчас пирогов на столе меньше?

- Сейчас - конечно. Конечно. Сейчас намного меньше. Что готовила мама, сейчас уже не всегда такие пироги готовятся. У мамы там и розочки, и пончики различные, и пироги там, ну, различные у нее очень: с капустой, все, у нее всегда много было, даже ее брат смеялся всегда над ней: “Ты в детстве даже не умела хлеб печь, а сейчас такие пироги печешь”. Всегда он говорил об этом. Народу было!, в одной комнате не умещались. Молодых не было, это все старшее поколение. Старшее поколение и в другой комнате сидели более или менее помоложе.

- И Вы там были?

- Нет.

- Вы на кухне оставались?

- На кухне, да. Нам уже места не было, потому что народу было! у мамы комната небольшая такая, ну, человек двадцать, больше двадцати. Всегда мама начинает список составлять, сколько. Всегда у нее тридцать получалось. Ну ладно, говорит, этих я в маленькую комнату посажу. Уже помоложе кто - в маленькую. Обязательно сестры приезжали с ночевкой: кто- то с ночевкой, кто- то утром рано приезжал. Бабушки твоей мама, тети Лиды мама. Они уже, так сказать, с утра на ногах маме помогали. Кто там кашу готовил, мама пироги пекла, кто-то там первое готовил. Так что там у них уже настолько было интересно, это их взаимоотношения. Сейчас, конечно, может быть, уже с возрастом просто это все теряется.

- Помните, как они общались?

- Обо всем они могли говорить. Они вспоминали, может быть, свои деревенские какие-то новости, родственников каких- то, у кого там, кто там, что там. Всегда какие- то разговоры были. Кто- то о своем рассказывал, кто- то там... Они всегда , у них это было дружно, , как они звали гостей, это было очень дружно, очень дружно. У меня, , тоже, когда умер мой муж, ко мне так же приходили... Людмила Михайловна, Марина, они приходили, помогали мне, ничего не могу сказать. Тоже как бы продолжали это.

…

В год раз мама звала или два раза в год обязательно поминки были папе, и поминки были ее маме. Тридцать первого мая она каждый год отмечала бабушкины поминки. Каждый год она их отмечала. Посуду собирали по соседям: даже у кого- то вилки брали, у кого- то ножи брали, у кого- то ложки брали, у кого- то вазы. То есть, потому что не было после войны еще этого всего в достатке. И у кого-то чашки. тут приезжали родственники, ну, родственники, я имею в виду, сестры ее, да. Они привозили те же чашки там, тарелки. Даже, помню, вазы веревочкой были завязаны, чтобы не потерялись, и мама все обязательно перемывала все всегда. И с двух сторон тарелки. А как их с одной стороны вымоешь? Ты же тарелку на тарелку кладешь. Поэтому нет, это всегда. У мамы в этом отношении был порядок полный. Клеенка специально праздничная, большая, огромная. Столы сдвигались, ну, чтобы народу много вместилось. Так что подготовка к празднику тогда, это же сейчас пойдешь в магазин, все купишь, а там за месяц начинается подготовка: купить продукты, все это сделать, провести.

Сейчас какие изменения. Сейчас каждый живет своей семьей. Понимаешь? Раньше этого как- то не было особо.

- Как было раньше?

- Ну , как-то тоже было. Ну, все равно гости, посещения. Не было телефонов таких, чтоб можно было приходить по звонку. Собрался - пошел в гости. А сейчас совершенно изменилась, конечно, жизнь.

- А почему Вы не зовете гостей домой?

- Некуда звать. Во-первых, то что, понимаешь, это раньше так, я же говорю, что так они все собирались, помогали друг другу. Ну, тут тоже, конечно. Раньше я приглашала домой. Я же говорю, и Марина, и Людмила Михайловна, они приглашали, приходили, помогали, и все. Ничего не могу сказать. Людмила Михайловна, она всегда, она такая рукодельница, у нее все горит. Она быстро все делает. А так, можно сказать, все надо делать своевременно. Почему? Я помню только одно, да, допустим, что когда мамина бабушка, что, когда она справляла, мама, поминки. Всегда тридцать первого мая почему- то, не знаю. Всегда тридцать первое мая у меня в памяти. А папу я не спросила, когда у него мама умерла. Он сиротой был. Он даже сам, наверное, не помнит. И мы так и не знаем, когда и где его родители похоронены. Может, конечно, это наше упущение, что мы к этому так отнеслись. А папа раньше после праздников обязательно на кладбище ездил, обязательно всех поминал, ходил на могилы, читал молитвы. Он сам читал, что у него в памяти оставалось с детства, как его родители. Он рассказывал мужу тети Раи все на магнитофон, но куда-то пропала эта кассета. И мы так и не смогли ничего узнать. Он когда уже лежал больным, видимо, вся жизнь перед ним прошла. И он все рассказывал. Ну а мама рассказывала только, как ее папу арестовали, как их из дома выгоняли, как все свои же деревенские тащили самовары, подушки. А детей всех на улицу. А мама же брата младше была. Папа-то потом привез твоей бабушки маму и тети Лидину. Они у нас жили. Они нам помогали там, ну, у нас они жили. Потом папа своих сестер перевез.

- Как Вам кажется, почему каким-то группам родственников удается справлять все праздники до сих пор, а у Вас в основном, соблюдается именно поминальный обряд?

- Я тебе хочу сказать только одно, я беру себя в пример. Во-первых, мы росли в Москве, родители уже говорили по-русски.

- С Вами по-русски говорили?

- Конечно. И в результате, практически, мы не знаем своего языка. Если бы, понимаешь… Твоя мама, бабушка, она ездила в деревню.

- А Вы не ездили в детстве в деревню?

- Нет-нет. Мы никогда не ездили. Я поехала первый раз в деревню, мне было 18 лет. В 58-м году я поехала первый раз в деревню. И конечно, ни говорить, ни какие-то песни, ни какие-то разговоры, по-русски все говоришь, и там оказалась чужой. Они иногда даже и смеялись над нами.

- В Москве Вы чувствовали себя «своей»?

- Своей, более своей, да.

…

- А когда Ваша сестра, тетя Фая, выходила замуж за русского, Вы чувствовали, что родственники от нее отвернулись или наоборот приняли?

- Нет, знаешь, что, тут еще сыграло роль то, что дядя Митя, во- вторых не кичился там, что он русский. Твоя прабабушка, когда приглашала его даже с муллой рядом сажала, и никто не знал, кто это, что это. А потом младшая сестра тоже вышла за русского, он немножечко по-другому. Если старший ходил в гости, то младшей сестры он обычно такие гости не посещал. Может, его и не звали. Знаешь, я тебе хочу сказать, некоторые конечно придерживались такого немножко. У мамы был брат, да он «я уважаю свою сестру, но из-за того, что ее муж, я е не могу пригласить». Было и такое. Но потом это все уже прошло.

- Могли бы Вы перестать посещать поминальный ритуал?

- Нет, не надо так говорить. Это, понимаешь, во-первых, общение, во-вторых, ты приходишь, читает он молитву твоим родителям, поминает их, как ты не пойдешь. Если не прийти, это, во-первых, обида для того, кто зовет, который хочет собрать всех, хочет именно взаимоотношения чтобы были. Общение, общение, ну ты же видела, как это допустим. Так называемые «гости», но он же читал молитву, там рассказывал какие- то отдельные моменты. Читал молитву всем усопшим. А потом уже началось общение между собой. То есть интересуешься жизнью, как люди там, какие дела, что нового.

- Вы успеваете со всеми пообщаться?

- Ты знаешь, может быть, не полностью, но где-то так чуть-чуть. Кто-то звони по телефону, кто-то там интересуется жизнью. С кем-то в дороге где-то встречаешься. И если друг у кого-то что-то, все же идут на помощь. Все же, я говорю, когда у меня муж умер, приходили мне помогали и готовить, и мама твоя пирог испекла и привезла, и все, то есть каждый старался чем-то помочь, облегчить мне это. Это же не проходит бесследно, это всегда помощь близких людей, и ты сама в ответ на это тоже отвечаешь тем же. То есть, ты понимаешь, взаимоотношения людей, они все-таки очень важны в нашей жизни.

- Когда вы начали общаться со всеми родственниками?

- Я вышла замуж в 61-м году и где-то уже, да, наверное, сразу же где-то мама приглашала, потом твоя прабабушка, тети Лидина мама, и мы, правда, в другой комнате сидели, но мы уже начали общаться. Но мы уже общались. Во-первых, нас приглашали, потому что очень солидные дамы. Меня приглашали, приглашал папа тети Раи, он нас постоянно приглашал в гости, то есть так и сразу я вошла в круг.

- Как Вам кажется, дальше эта традиция будет развиваться?

- Современная молодежь уходит от этого. Пока еще мы живем по принципу старшего поколения, по их правилам. Я знаю, что моя дочка, например, также мой язык не знает. Единственное, она, может, будет вспоминать иногда меня, в смысле своих родителей. А так, жертвоприношений, посещения мечети уже не будет

…

А сейчас чтобы собрать гостей, допустим, это уже то ли старость, то ли даже не столько старость, может быть возможности. Наши возможности не совпадают с нашими желаниями. Ведь и такое бывает.

- Вы волновались в процессе подготовки к проведению поминального ритуала?

- Волновалась, у меня перед моими гостями все время снится сон один и тот же, что приходят ко мне гости, а у меня стол пустой. Это постоянно, я уже начинаю нервничать, и я уже просыпаюсь и думаю, все ли у меня в порядке. Потому что да, хочется, чтобы у тебя все прошло хорошо, чтобы поминки удались. Мы же еще надеемся на то, что у нас какая-то связь с тем миром. Почему? Потому что, когда начинаешь звать, вроде снятся уже родственники, родители, то есть они как бы ждут. Обязательно какая-то есть связь. Ты представляешь, мама звала гостей, мама всегда говорила, что на добрые дела приходят другие какие-то добрые. То есть не все остается безответным. И я вспоминаю, сколько раз у меня такое дело было, что я помогала маме, допустим, звать гостей, пенсионерка, откуда у мамы деньги были, приходила в большей части помогать, покупать все, но обязательно я получала премию потом. И вдруг откуда-то все равно что-то понимаешь, мама всегда говорила. Я говорю: «Мам, правда, ты знаешь, сколько я истратила, я тут же получила премию». Во ты говоришь «какая связь может быть»? А сколько раз у меня такое было, что откуда-то все равно мне шло вознаграждение за то, что я там помогала.

- Что должно получиться, чтобы ритуал прошел идеально, с Вашей точки зрения?

- Все должно получиться в каком плане? Мама всегда говорила, что считается нормальным, хорошо ты провела, если не было недовольных людей. Иногда зовешь гостей, и почему начинаешь нервничать? А нервничать почему, что может кому-то что-то не понравится. У меня был такой случай, очень неприятный случай был, когда я поминки справляла своему мужу, и сестра вмешалась, там нужно было пересадить одну женщину, в результате она ушла с поминок. Это было для меня неприятно. Если хоть один человек уходит недовольным, это уже, мама считала, пустые траты. Именно, когда люди все довольны, когда все хорошо, люди уходят от тебя с хорошим настроением, это всегда очень хорошо. А ты уже сама чувствуешь, как у тебя на душе становится легче от того, что ты сделала поминки или праздник отметила.

- Ваши дети помогают Вам готовить поминальный ритуал?

- Ну а как же, как же. Обязательно участвуют, и дочка, и сын. Участвуют, я ничего не могу сказать. Но все дело в том, будут ли они дальше продолжать это все. Потому что меняются все. Если раньше мои родители приглашали обязательно, в мечеть ходили. Тогда и мечеть посещали, и кладбище, и гостей приглашали, то мы теперь только завязаны на поминках. У нас что-то осталось, а что-то ушло. Хотя, я когда работала, у нас мусульмане там были, и на праздники приглашали меня, я была у своих сотрудников в гостях, так что тоже праздники мы отмечали. То есть ты понимаешь отличие, что, когда ты накрываешь поминки, стол накрываешь для поминок, здесь алкоголь неуместен, когда ты в праздник, здесь у тебя более такой стол обширный. Это праздник, это праздничное настроение, а поминальное совсем другое настроение. Хотя мы не всегда это, может быть, помним.

…

- Расскажите, пожалуйста, где Вы жили в детстве?

- У нас комната была 13 метров на 6 человек. Так что у нас прилично было, не общежитие, не барак. Папа перевез всех сестер из деревни в Москву. Устроили сначала твою прабабушку, дедушку дворником, потом тети Лидину то ли дворником, строителем, где-то так. Это папа привез. И братьев привез, мамины братья были, и всех. Когда папа на маме женился.

- А что сейчас на месте этого дома находится?

- Это давно кооперативный дом.

…

- Где Вы работали?

- Пошла в универмаг, меня устроила папина племянница, не племянница, троюродная сестра. Почему-то она говорит, давай, иди ко мне. А вообще закончила я институт советской торговли. Сначала я же продавцом работала, потом немножечко зав. секцией, а потом уже товаровед. Товароведом до конца, 55 лет я отработала.