Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии

- Бедняга, тебе нужно что-то исправить в себе, иначе ты будешь страдать, пока не умрешь, - закончил свое утешение ребенок.

- Но что именно?!

- То, где ты ошибся и был не прав!

Долгий путь домой король проделал пешком, размышляя над этой странной встречей.

Среди всех его подданных не нашелся бы никто, способный на такое искреннее и доброе участие. Но мальчик говорил, что он должен что-то исправить в себе. Тругольд предался воспоминаниям. Где был тот первый шаг, с которого начались все его несчастья? Совесть быстро перелистала страницы его памяти.

Да, когда-то в семилетнем возрасте Тругольд увел с собой в горы собачку, которую любила вся их семья. Случилась гроза, и ребенок, не став ожидать животное, убежал домой. Страх наказания заставил его солгать, что он не видел и не знает, куда делась собака. Тогда никто не заподозрил его во лжи. Однако с тех пор, в лунные ночи, Тругольд скулил во сне и скреб себя нопями.

Вернувшись домой, король повелел выделить из казны деньги на пропитание бездомных собак и запретил жестокое обращение с ними.

В тот же вечер, подойдя к зеркалу, король обнаружил, что его лицо прояснилось и часть моршин, уродующих его, исчезла. Впервые за долгие годы он хорошо спал, и ему снилось муравьиное королевство. Звучала музыка, и в сумраке фантастических зал танцевали муравьи. Их тела светились немыслимыми красками, и они выстраивались в движущиеся узоры. А с потолков лилось зеленоватое сияние. Казалось, что разноцветные звезды сплетают калейдоскоп на отполированном мраморе зеркального пола.

Не прошло и недели, как Тругольд вновь отправился на чудесную гору. Мальчик ждал его и приветливо спросил короля о его делах.

- Я должен поблагодарить тебя. - ответил Тругольд, - я видел прекрасные сны, меня покинули кошмары, из-за которых я скулил во сне и царапал себя ногтями!

- Это лишь первый шаг к самому себе. Подумай еще над своей жизнью, - ответил Муравьиный король.

И снова, прощаясь, ребенок поцеловал Тругольда, и на душе короля стало легко и спокойно. Тем не менее, исполняя совет, он стал припоминать и другие свои дурные поступки. Это опять оказалось легко.

...В тот памятный весенний день Тругольд принимал участие в скачках. Такие же юные, как и он. пажи состязались в быстроте. Они должны были проскакать лес и, обогнув гору, возвратиться обратно. Случайно Тругольд, единственный из всех, вспомнил тайную тропинку, которая вдвое сокращала путь. Ради желания победить и получить приз, он воспользовался коротким путем и пришел первым. Никто, кроме собственной совести, не уличил его. Одно было непонятно, после этих скачек Тругольд стал прихрамывать.

Желая хоть как-то поправить совершенный обман. Тругольд повелел выпустить из тюрьмы всех невинно осужденных. И Муравьиный король наградил его избавлением от хромоты.

В третий раз Тругольд вспомнил, как он нашел драгоценный кинжал, оброненный рыцарем. Когда удрученный рыцарь обратился к юноше, паж в ответ лишь покачал головой. И эта ложь осталась на Тругольде. С тех пор его голова стала покачиваться сама по себе, не подчиняясь его воле.

Исправляя прошлое, король воздвиг часовню и рядом дом для путников. Каждый мог остановиться там и получить кров и пищу, не платя денег. После этого народ стал проявлять к своему владыке куда более теплые чувства, чем раньше. Но Тругольд искал другой награды. Поцелуй и радость Муравьиного короля освобождали его от недугов и возвращали радость жизни. Однако на совести Тругольда лежали еще более страшные пятна.

Он вспомнил, как в неурожайный год голод охватил страну. Отчаявшиеся люди собрались в столице и окружили дворец, требуя помощи у своего старого короля. Тот клялся, что подвалы его пусты. Проверить это выбрали Тругольда. Вместе с королем они спустились в подвал. Там действительно ничего не было, однако юноша заметил маленькую запертую дверь.

-Я надеюсь, что ты поверишь своему королю на слово, что там так же пусто, как и везде, - сказал старый король. - Позднее я докажу тебе, что королевское слово стоит очень дорого.

И Тругольд подтвердил народу, что подвалы пусты. Вскоре у него выпала часть зубов. Но что это значило по сравнению с милостями, которыми осыпал его король. Тругольд стал первым королевским советником. А потом старый король ослеп и скрывал это от своих подданных, и даже от своего наследника-сына. Один Тругольд был посвящен в тайну. В день смерти короля он вписал свое имя в завещание вместо имени принца. И эта ложь удалась как нельзя лучше. Правда, с тех пор он утерял способность подписывать свое имя на любой бумаге. Но зато он стал королем, и у него появилась своя печать...

Итак, он стал королем. Но, увы, трон и власть, к которым он так стремился, не принесли ему счастья. Тругольд нес в себе ложь и поэтому не доверял никому из окружающих. Он не мог испытывать радость, ибо подозрения, страх заговора терзали его. Владея целым королевством, оп оставался рабом самого себя и своей лжи.

Безрадостной оказалась и женитьба короля. Он выбрал себе в жены красавицу принцессу из соседнего королевства. Он хотел, чтобы супруга украсила собой его трон и своим блеском скрыла безобразие мужа. В сердце его не было любви. И он произнес клятву любви, не имея ее в себе. Но в тот момент, когда в нем пробудились настоящие чувства, королева возненавидела своего супруга. Долго пытался угодить ей король. Но. видя полную безнадежность своих попыток, разгневался и отправил королеву в изгнание.

Вторую женщину, на которой король остановил свой выбор, оп встретил в лесу. Испугавшись зверя, конь сбросил Тругольда на землю, и он сломал ногу. Случайно набрела на него юная девушка и. взяв в свой дом, стала ухаживать за ним. Выздоровев, король не открылся ей, но собирался вернуться в лес и взять свою добрую хозяйку наместо королевы. Увы, придворные, узнав об этом, стали убеждать короля, что он встретил колдунью. Когда он все же вернулся к лесному домику, тот оказался спален дотла, и никаких следов хозяйки король не мог найти.

С тех пор жизнь Тругольда потеряла для него смысл. Так было до встречи с Муравьиным королем. Но теперь у Тругольда появились надежда и смысл. Муравьиный король верил в него и видел в нем человека, достойного любви.

То ли тайна окружала чудесного ребенка, то ли воображение Тругольда наделяло его неведомой властью, но монарх не мог лгать Муравьиному королю. Все больше и больше нуждался во вегречах суровый властитель, и доброта мальчика побуждала его становиться таким, каким видел его Муравьиный король.

Уродство гневливой маски, искажавшее лицо Тругольда. исчезало, и король становился достойным своего маленького друга.

Весь двор приходил в недоумение, когда встречался с Тругольдом. С помощью Цветов, взятых на горе, он заставлял своих приближенных возвращаться в детство и старался отучить их от лжи. Многие принимали стремления короля, но в других это вызывало негодование. Наконец пришло время последнего испытания.

Опять в стране, как когда-то, наступил голод. Вспомнив о тайной двери в подвалах дворца, король открыл ее. Обнаружив сокровища, оп раздал их людям. Счастливый народ вернулся в свои дома. Но теперь недовольство перекинулось к вельможам. Они не раз тайно пользовались золотом сокровищницы и считали, что оно принадлежит лишь им. Был осуществлен заговор, и короля заковали в цепи. На высшем государственном совете Тругольда обвинили в злоупотреблении королевской властью и расточительстве казны.

Тругольд попытался оправдаться. Но заговорщики спросили его:

- Откуда и когда ты узнал о золоте в подвалах?

Так легко было солгать. Тругольд чувствовал, что именно этот хотят его обвинители, чтобы потом вернуть себе сокровища. Однако Тругольд, не колеблясь, признался в обмане, который помог ему взойти на престол.

Это откровение повергло в ужас придворных, большинство которых, оказывается, подозревало и поддерживало его ложь. Тругольда хотели тотчас казнить. Но в последний момент в чал вошли двое. Это были лесная женщина и Муравьиный король.

- Этот человек мне нужнее, чем смерти! - сказала женщина, беря Тругольда за руку. Цветы в ее венке превратились в бриллиантовую диадему, а осенние листья, из которых было пошито се платье, вспыхнули бордовым пламенем.

- Мне тоже! - заявил мальчик. - Ведь не хотите же вы отнять у меня отца. Никто не посмел им возразить. Стража не смогла даже пошевельнуться, пока эта троица, взявшись за руки, не покинула тронный зал...

Клиент: Да-а, невеселая история!

Психолог: Мне хотелось проиллюстрировать то, о чем мы начали с вами говорить. А именно, что такое "вспомнить и переосмыслить свою жизнь". Муравьиный король сказал об этом герою так: "Вспомни то, где ты ошибся и был не прав". И "Тругольд предался воспоминаниям. Где был тот первый шаг, с которого начались его несчастья? Совесть быстро перелистала страницы его памяти". Похоже, что и у вас пришло для этого время.

Клиент: Может быть...

Психолог: Давайте не будем торопиться. Просто доверьтесь своему бессознательному и сказке. Раз у вас возник вопрос, через некоторое время придет и ответ. Побудьте с этим состоянием, а в следующий раз мы поговорим с вами о том, как это было.

Примерно так может пройти первая встреча третьей стадии сказкотерапии зависимостей. Задача консультанта на этой стадии - помочь клиенту найти ситуации, в которых он, осознанно или неосознанно, вступил в противоречие с внутренним чувством гармонии. Или, если следовать сказке, солгал самому себе и другому. Причем ложь повлекла "сделку с совестью" или потерю ощущения "правильности" своей жизни.

В Программе "Двенадцати шагов" такой процесс называют "моральной оценкой". Вот что под этим понимается: "Правильное понятие слов "моральная оценка" касается бесстрастного анализа своего поведения и поступков. Не следует ни осуждать, ни оправдывать себя. Основное требование при работе - максимальное приближение к действительному положению дел. Это необходимо для того, чтобы сломать механизм отрицания в подлинной оценке того или иного поступка. Кое-кто без особых раздумий может сказать: "Ах да, я порой бываю эгоцентричным". Если же попросить этого человека привести конкретный пример, он не сможет этого сделать. Иными словами, этот человек не видит своего эгоцентризма и не может сказать, как эта черта влияет на его жизнь".

Интересный совет дают тем, кто занимается по Программе "Двенадцати шагов": "Необходимо быть максимально конкретными. Как конкретика, так и собственноручное описание своей жизни и поступков являются важной вехой в жизни. Когда вы собственными глазами увидите свою жизнь как бы со стороны, - это произведет на вас огромное впечатление. Вы многое узнаете о самом себе".

Осознать этот прекрасный совет поможет сказка. Без нее данное заявление может так и остаться на уровне деклараций.

Итак, главной задачей психолога на третьей стадии сказкотерапии зависимостей является помощь клиенту в осознании значения своей жизни, сути событий, происходивших в ней.

Однако третья стадия терапевтического консультирования не должна превращаться в процесс самобичевания клиента. Чтобы этого не произошло, психолог говорит клиенту о важности принятия своего прошлого. Жизненный опыт - это то, что уже есть, независимо от того, доволен человек прожитой жизнью или нет. Переосмысление тесно связано с честностью перед собой, но не с виной.

Эта стадия сказкотерапии зависимостей может стать самой продолжительной. Совершенно необязательно на каждую встречу готовить сказку для клиента. На этой стадии сказка становится своего рода "стимулятором переосмысления" и рассказывается для того, чтобы клиенту было легче вспоминать свою жизнь. Ситуации, когда он принес кому-то боль или ему сделали больно. Ситуации, связанные с "несправедливостью", ложью, предательством, сомнениями, выбором.

Наиболее значимая техника на этой стадии - это сочинение сказок. Здесь задача психолога, после обсуждения конкретной жизненной ситуации, помочь клиенту записать ее в виде сказки.

Для того чтобы клиенту было легче "упаковать" конкретную жизненную ситуацию в сказку, можно предложить ему выполнить некоторые задания.

Задания для облегчения сочинения сказок

1. Представьте всех действующих лиц ситуации в образах сказочных героев и нарисуйте их.

2. Задание для групповой работы. Из участников группы выберите исполнителей ролей и разыграйте ситуацию в пантомиме.1 Теперь опишите все это в сказочной форме.

3. Задание с использованием оборудования имидж терапии.2 Выберите себе костюм сказочного героя и расскажите всю историю от его лица (при этом психолог может записывать рассказ на диктофон, это облегчит процесс написания сказки).

4. Не думая долго, скажите и запишите 10 слов. Они помогут вам описать ситуацию в форме сказки.

5. Положите перед собой белый лист. Возьмите в руки ручку. На некоторых людей действует так называемый "страх белого листа". Особенно тогда, когда отсутствует привычка что-либо писать или сочинять. Размышляя о ситуации, просто начните "калякать" ручкой по листу. Когда вы почувствуете, что рука остановилась, начните записывать сказку. Начало может быть таким: "Давным-давно жил на свете один человек...", или "История эта произошла совсем недавно, а может быть, и давно...", или "Однажды...".

В процессе сочинения сказок клиент активно переосмысливает ситуации своей жизни, и его мудрое бессознательное подсказывает ему некоторое символическое действие, которое поможет освободиться от боли прошлого. В сказке "Муравьиный король" Тругольд совершал поступки, которые освобождали его от недугов, порожденных ложью. Поступки-искупления рождались из недр души героя, ибо никто ему не подсказывал, что нужно сделать."

К такому поступку, доступному ему, клиент должен прийти самостоятельно. Поступками-искуплениями могут быть письма (отправленные и неотправленные) к обиженным вольно или невольно, создание творческого продукта, общественно полезное дело. Важно, чтобы клиент сам придумал это дело и сам реализовал его.

Показателем результативности третьей стадии сказкотерапии зависимостей будет спокойное и объективное отношение клиента к неоднозначным ситуациям своей жизни, принятие жизненного опыта и желание дальнейших, позитивных изменений.

Таким образом, алгоритм терапевтического консультирования на третьей стадии можно представить в виде следующей формулы:

1 Подробнее об этой технике можно прочитать в кн.: Зинкевич-Евстигне-ева Т., Грабенко Т. Практикум по креативной терапии. СПб.: Речь, 2001. С. 136-143 (в разделе "Пантомима в драматизации сказок").

2 Подробнее там же, с. 143-146.

* Подробнее о сочинении сказок см. там же со с. 104.

Психотерапевтические сказки, подбираемые или сочиняемые для третьей стадии, должны соответствовать следующим требованиям:

1. Герой сказки находится в состоянии осмысления собственной жизни. При этом он может встретиться со своим Внутренним ребенком; или находится в состоянии экзистенциального кризиса; или поставлен перед важным выбором и делает его "не по сердцу", или "против совести". Так или иначе, герой осуществляет "моральную оценку" прошлых событий.

2. В сказке описаны конкретные ситуации жизни, которые существенно повлияли на всю последующую жизнь героя.

3. Счастливый конец сказки. В конце сказки герой может потерять материальные блага, достигнутые им в результате "сделки с совестью". Однако, несмотря на материальные потери, герой оказывается счастливым.

Примеры психотерапевтических сказок для третьей стадии сказкотерапии зависимостей.

Цитра (психотерапевтическая сказка Андрея Гнездидова)

Я, полный мыслей о себе, Не глядя растоптал цветок, Но смерть его к моей беде Дала невянущий росток...

Известный художник Георг К. в день рождения решил приобрести цитру. До сих пор в его доме не было ни одного музыкального инструмента. Это казалось тем более странным, что среди своего круга он славился именно изображением всевозможных источников музыки. На его полотнах являлись бесчисленные варианты скрипок и виолончелей, контрабасов и мандолин, арф и волторн. Несмотря на однотипность натуры, художник умудрялся всякий раз подчеркивать нечто особенное в своих творениях. Инструменты лежали или висели в воздухе, фоном служил то алый бархат, то голубой шелк, то золотистая парча. А по соседств) могли сверкать хрустальные графины, серебряные кубки или фарфоровые вазы. Надо отдать справедливость, что картины производили впечатление. Особенно

изображения инструментов. Казалось, что они смолкли всего мгновение назад и эхо мелодии еще дрожит в воздухе. Изысканным почитателям своего таланта художник пояснял, что пишет "молчание после концерта". И кто бы, кроме немногих близких, знал, что Георг весьма туговат на ухо и в глубине души ненавидит музыку!

Нет, нет, он тщательно скрывал это за своей подкупающей внешностью и манерами слегка чудаковатого добряка. Статный, сильный, с большой головой в ореоле развивающихся волос, он напоминал средневекового рыцаря. В то же время вкрадчивый голос, кажущаяся простота и готовность услужить всякому вызывали тотчас симпатию и доверие. Наверное, именно это обстоятельство до поры оберегало его от дурной славы, хотя причины для нее были.

Взять хотя бы музыкальные инструменты. Те, с которых он писал свои картины, почему-то теряли свое прежнее звучание, портились, и их владельцы с досадой вынуждены были их менять. Что же, дурной глаз Георга был тому виной? Далекие от суеверий музыканты долго отвергали эту мысль, а те, кто допускал такую возможность, молчали. Сословное соперничество оборачивалось предательством.

Меж тем оригинальная тема полотен Георга привлекала ценителей. За картины платили большие деньги, а это, в свою очередь, способствовало его славе. Неудивительно, что со временем он оказался более известен, чем иные музыканты. Впрочем, нельзя сказать, что богатство и известность принесли ему счастье.

Какой-то злой рок преследовал самого Георга. Он собирался жениться, но невесты его либо заболевали, либо бежали от него. Друзья оставались для него друзьями, пока находились на расстоянии. Стоило им сблизиться, он приносил им боль и разочарование. Животные, которых он заводил у себя в доме, скоро погибали. Наконец, когда любовная интрига сделала его отцом, он вынужден был отказаться от ребенка, так как худосочная и нервная девочка начинала отчаянно плакать и кричать в его присутствии, словно он внушал ей дикий страх. Он дал ей имя Виктория - победа, но она, как и все вокруг, принесла ему поражение.

Однако он не привык останавливаться и раздумывать над событиями. Азарт жизни гнал его вперед и вперед, словно где-то его ждала награда за все неудачи.

Но вот судьба все-таки заставила его оглянуться на свое прошлое. Случай привел его в дом, в котором оказалось невероятное количество музыкальных инструментов. Хозяин, как оказалось, коллекционировал звуки и сам считался Далеко не последним мастером этого искусства. Среди всевозможных фисгармоний, фаготов, кларнетов, арф Георг вдруг увидел великолепную черную цит-РУ- Она была сделана из породы какого-то редкого дерева и по краям инкрустирована перламутром. Гриф украшала резьба из слоновой кости в сочетании с Серебряной чеканкой. Изящные линии изогнутого корпуса, стройный ряд звонких струн создавали впечатление драгоценной игрушки. Художник долго не мог оторваться от нее, а затем обратился к хозяину с просьбой продать цитру за любые деньги.

- Я не продаю инструменты, а в деньгах не имею особой нужды, - последовал ответ.

Тогда Георг стал заклинать коллекционера отдать ее, обещая взамен достать все что угодно. Наконец хозяина тронула униженная мольба художника, и он согласился отдать цитру. Взамен Георг должен был достать ему пару больших церковных колоколов.

Нет, не красота и не редкость цитры поразили художника. Для него это оказалась встреча с давно забытым прошлым.

Георг был тогда еще подростком и жил в захолустном городке на берегу моря. Ловкость, сила, подвижность ума и многочисленные способности сделали его кумиром среди детей того же возраста. Они играли дни напролет, и, конечно. Георг был их предводителем.

Но вот его первенство поколебалось. В тот город приехала семья учителя. И дочь его, тихая задумчивая девочка по имени Исенна, вдруг покорила всю буйную ватагу его сверстников. Георг не понимал, как это могло случиться.

В один из вечеров, когда они обычно носились по улицам или забирались за фруктами в чужие сады, Исенна вынесла цитру и стала играть на ней. Дети пришли в себя, только когда село солнце. И звезды мерцали так, словно их трогали звуки, извлекаемые девочкой из инструмента. Мог ли Георг забыть эту цитру и все, что было с ней связано? Да, он возненавидел Исенну и за ее красоту, и за волшебную музыку, и за то. что она отобрала у пего восхищение и покорность ватаги детей, принадлежащих ему одному.

На окраине города жила старая цыганка, к которой многие жители города ходили за советом. Георг решил последовать их примеру. Вытащив из копилки все свои сбережения, он пошел за советом к старухе. Смеясь, она отгадала его мысли.

- Разбей ее цитру и приходи ко мне снова. - сказала она.

Глухой безлунной ночью он забрался в дом Исенны и выкрал инструмент. Затем с помощью топора он принялся крушить хрупкие стенки цитры. Темным ужасом отозвалось его сердце, когда в звоне разрубленных струн он услышал жалобный стон Исенны.

Ни назавтра, ни на следующий день девочка не вышла на улицу. Дети узнали только, что она тяжело заболела. А еще через неделю Исенны не стало...

Георг не хотел вспоминать те дни, когда муки совести боролись в нем со страхом разоблачения и наказания. Прошло немало времени, пока он овладел собой. Разве могла быть какая-то связь между цитрой и жизнью девочки? Нет, всего лишь совпадение! Как он ни убеждал себя в этом, но снова пойти к цыганке боялся. Тем не менее, она сама нашла его.

- Ты заслужил награду, сынок, - сказала она, схватив его за руку и пристально глядя в глаза. - Если бы девочка выросла, ей не было бы равных среди музыкантов.

Георг отшатнулся, и в груди его что-то тоскливо оборвалось. Он так хотел, чтобы ведьма обманула его. укрепила в правоте, но она оказалась безжалостна.

- Не унывай, - заметила старуха, - у сильных не должно быть сомнений. Твоя ненависть просто попала в цель. Это бывает редко, и вины здесь нет, но удачу нужно вознаградить. Ты можешь загадать три желания, и они исполнятся. Не торопись, сынок, у тебя есть время впереди. Много времени, много жизни...

Она вдруг рассмеялась, а он, чего-то испугавшись, убежал. Долго Георг не верил словам ведьмы, пока нужда не заставила его испытать их на деле.

Со дня смерти Исенны его не покидало чувство страха, и лишь наступала ночь, ему чудился плач девочки. Он затыкал уши ватой, прятал голову под подушкой, но все напрасно. Тогда он вспомнил о возможности загадывать желания и пожелал не слышать ее голоса.

Воистину, дьявольская награда была дарована Георгу. Он перестал слышать не только рыдания Исенны. но и любые музыкальные звуки.

Впрочем, эта частичная глухота спасла его от сумасшествия и даровала остроту зрения. Он стал хорошо чувствовать краски, и карьера художника смогла утолить в нем жажду славы.

Однако прошлое не отпускало его. Недостаток слуха заставлял его ненавидеть музыку. И он, пользуясь своими тайными силами, вел с ней жестокую борьбу.

И вот встреча с цитрой в доме коллекционера. Георг мог поклясться, что драгоценный инструмент, если не является тем же самым, то, во всяком случае, полный двойник цитры, которую он разбил.

И как преступник возвращается к жертве, так и Георг потянулся к этому инструменту. Словно цитра могла вернуть ему беспечную невинность тех дней детства, пока он не обратился ко злу.

Образ Исенны встал в его душе в ореоле музыки и красоты, и ему казалось, что он любил ее. Да, да, любил. А ненависть была лишь борьбой за самого себя. Он не умел жертвовать собой и уступать первенство. Вот в чем причина.

Увы, эти переживания лишь на мгновение вспыхнули в нем и погасли. Судьба продолжала вести его по выбранному пути. Неожиданная дружба с коллекционером, который так великодушно уступил ему драгоценный инструмент; внезапно оборвалась. Георг тщетно пытался достать обещанные ему церковные колокола. Увы, они словно заговоренные, давали трещину в его руках. Тем не менее, художник решил не возвращать коллекционеру цитру и. отослав ему деньги, постарался забыть о нем.

Однако это не удалось. Приобретенная цитра, войдя в его дом, стала непонятным образом влиять на всю его жизнь. Во-первых, по ночам он стал слышать музыку. Она будила в нем грезы об Исенне. Порой, сделав нечеловеческое усилие, чтобы проснуться, он видел хрупкую девичью фигурку, склонившуюся над цитрой. Во всяком случае, так ему казалось.

Он просыпался в слезах и много раз хотел взять в руки кисть, чтобы нарисовать цитру и тем самым лишить ее голоса. Но что-то останавливало его.

Во-вторых, мастер Феликс, как звали коллекционера, после черной неблагодарности Георга решил, по-видимому, противостоять ему. До художника дошли слухи, что он берется чинить инструменты, которые потеряли звук после того, как Георг рисовал их. Причем успешно справляется с этим. Поначалу это не беспокоило художника. Но вот к нему стали приходить люди, купившие его полотна, и возвращать их обратно. Краска на полотнах почему-то быстро тускнела и осыпалась.

Надо было срочно что-то предпринимать. Преступное начало, подогреваемое самолюбием, снова получило пищу. Георг пустил в ход клевету, пытаясь опорочить Феликса в глазах друзей и заказчиков. Это не помогло.

Тогда он проник в дом мастера, чтобы учинить разгром его коллекции. В сумерках пустой мансарды ему помешала какая-то девочка-подросток. Увидев Георга, она кинулась к домашнему органу и нажала на клавиши. Резкие сильные звуки, которые художник не слышал с детских лет, отбросили его в сторону. Он прижался к стене, потрясенный тем, что слышит музыку не во сне, а наяву. Меж тем со стен, где висели скрипки, виолончели, арфы, волторны, подхватив мелодию, зазвучал целый оркестр. Георг в ужасе попятился к дверям. Гневно гремели трубы, врезались струнные, и художник узнавал каждый из этих инструментов. Не он ли лишил их голоса? Теперь настал их час.

Художник бежал, но отступать не собирался. У него было еще два неисполненных желания. Он должен был уничтожить Феликса, иначе вся его карьера, слава, деньги рассыпятся в прах. Георг решил принудить мастера к поединку и загадал себе победу.

В сером предутреннем тумане на заброшенном пустыре Георг встретил Феликса, возвращающегося домой. Оскорбив мастера, художник протянул ему одну из рапир и преградил дорогу. Бой оказался неравным. Феликс только отбивался, не желая наносить противнику удара. Георг, разъярившись, торопился его заколоть. В какой-то момент мастер вдруг отвернулся и опустил оружие. Трудно было ударить незащищенного в грудь, но Георг зажмурился и послал вперед рапиру. Клинок вошел в чей-то слабый вскрик. Художник не заметил, как из тумана метнулась фигурка девочки и заслонила собою Мастера. Это была та, что помешала ему разгромить мансарду. Ученица мастера! Но не только.

Когда Георг склонился над ней. с ужасом пытаясь припомнить, где еще видел ее лицо. Феликс отстранил его. Взяв девочку на руки, он быстро двинулся к дому

- Кто она? Кто? - закричал ему вслед художник, уже почти догадываясь об ответе.

- Твоя дочь! - ответил Феликс. - Твоя Победа!

Земля закружилась перед глазами Георга. Он не помнил, как вернулся к себе домой и стал крушить свои собственные картины. Чья-то рука остановила его. Он пришел в себя. Перед ним дымились запавшие глаза старой цыганки.

- Остановись! У тебя же есть еще одно желание. Ты можешь уничтожить всех своих противников.

- Нет! Я хочу, чтобы мне вернулся слух!

-Ты потеряешь все и перестанешь быть художником! -закричала ведьма.

- Пусть, я хочу слышать, - прошептал Георг.

Да, слух вернулся к нему. Он забросил свои занятия живописью и стал неизменно посещать все концерты, которые давались в городе. В свободные часы он простаивал возле дома Феликса, глядя на его окна. Там. чудилось ему. звучит вечный концерт. Но среди прочих инструментов он жадно ловил звуки цитры. Вместе с тем легкая и хрупкая тень женщины падает на шторы и заставляет его прижимать руки к груди. Нет. это не Исенна его детства и не Виктория, дочь его. То сама Фея Музыки играет в мансарде мастера. И Георг счастлив одним тем, что может слышать ее...

Вопросы для размышления и обсуждения сказки "Цитра"

* Какие чувства и мысли рождает эта сказка?

* Если бы Георг не встретил на своем пути коллекционера и не увидел цитру, как бы могла сложиться его дальнейшая жизнь?

* Ассоциации с какими событиями жизни рождает эта сказка?

Возможные линии обсуждения сказки "Цитра"

* Прошлое является источником настоящего.

* Нередко человек во взрослой жизни борется с детскими страхами и обидами.

* Внутренний надлом или поступок против совести невозможно скрыть за внешним обаянием и успешностью.

* Если человек обратился ко злу, даже исполнение желаний не принесет радости в его сердце.

* Неправедный образ мыслей и жизни, разрушительные поступки обрекают душу человека на заточение в темнице внутренних противоречий. Освобождение души может повлечь существенные материальные потери, но главным приобретением станут ощущения счастья и покоя.

Сказание о Раунском утесе (психотерапевтическая сказка Скайдрите Калдупе)

Великан обошел всю Видземе и прилег отдохнуть, положил голову на бугор. Издали он походил на огромный серый валун, и только золотистые волосы его колыхались, как полевица на июньском ветру.

Но долго не улежишь, если край неба рдеет от вечерней зари, будто приречный луг. заросший первоцветом, а дорога белой мглистой рекой вьется меж горушек и гор и все твердит ему, твердит, что, может быть, не за этим, так за другим холмом Великан непременно повстречает свое счастье.

И снова его одолела с ранней юности знакомая, но неутоленная жажда счастья. И Великан засмеялся. От его счастливого смеха захмелела земля, и по краям дороги проснулись цветы подмаренника.

Великан поднялся и пошел в дальний путь. Поутру из-за поворота дороги выходит ему навстречу девушка - на плечах белая шаль с голубыми узорами, вокруг стана пояс из лиловых и синих бусин.

Остановился Великан, глядит не наглядится. Глаза слепит, голова идет кругом, а губы просят у сердца слов, которых еще никто не слышал и не говорил. И нашлись они, такие слова, только вымолвить их нелегко.

- Э-э-э... кто ты? - заикаясь, спрашивает Великан.

- Я - твое счастье, - отвечает девушка и подходит ближе.

- Э-эх! - Великан радостно переводит дух, а сердце его волнуется, как бурное море. Ну нет, так нельзя! Нельзя, чтобы море, летним зноем нагретое, так бушевало в груди, каждой волной своей и обжигало, и освежало. И стыдно Великану в этом признаться. Стыдно и за свои огромные лапищи, за желтые космы волос.

- Вот те на! Что мне с тобой делать?! - растерянно вымолвил Великан. - Уж больно ты хрупкая, уж больно ты нежная, и так нежданно-негаданно появилась! Да вправду ли ты и есть мое счастье, моя милая, моя суженая?

- Присмотрись, узнай, тогда и суди! - засмеялась девушка, и пояс из бусин, вторя ее смеху, зазвенел, засверкал сине-лиловыми, зелено-синими огоньками.

А Великан потопал к озеру за советом.

- Послушай, друг, мне повстречалось счастье! Да как узнать, взаправду ли это мое счастье, моя суженная? Идет мне навстречу и говорит, будто я ее искал. Еще чего! Разве я искал? Я просто так пошел Видземе посмотреть.

Призадумалось озеро, темные морщины избороздили его лик. Долго оно молчало и наконец заговорило:

- А есть у нее в глазах зеленые искры? Есть шаль цвета речной волны? Тиха ли речь ее. как шепот камышей? Такой была моя суженая, мое счастье, верное. настоящее. Когда я разбушевалось в бурю и вздумало из берегов выпрыгнуть, она меня успокоила, накрыла покрывалом из водяных лилий...

Выслушал Великан, что сказало ему озеро, и пошел обратно. Видит - сидит у дороги девушка, пояс из бусин в руках теребит.

- Что же ты тут сидишь?-спрашивает Великан.

- Тебя жду и все думаю, куда поведешь меня - только до реки Гауи или до самого моря?

- А ты для меня ненастоящее счастье. В глазах у тебя нет зеленых искр, и речь твоя не похожа на шепот камышей... А покрывало из водяных лилий ты ткать умеешь?

- Нет, не умею, - и смуглая душистая рука ее легко легла на плечо Великана. - Посмотри, как синеет там даль, у края неба. Побежим с дорогой наперегонки, это я умею. Я так хочу увидеть море.

Теплой волной захлестнуло сердце Великана, но вот она схлынула, и сомнения грудой серых камней навалились ему на голову и грудь. Он снял с плеча смуглую руку девушки, и один пошел к высокому холму. У большого холма и мудрость большая. Наверняка холм даст ему мудрый совет.

Высокий холм гордо взирал на облака и сперва даже не слышал, о чем ему толкует Великан, а когда услышал, сердито нахмурил лоб.

- Что ты ко мне пристал? - проворчал он недовольно. - Почем я знаю, каким должно быть твое счастье?

- Не сердись, брат! Я к тебе только за советом. Ты же знаешь, каким бывает настоящее счастье.

- Мое счастье, моя суженая, была молчалива. Сидела в тенистом ельнике и восхищалась моей высотой. Глаза у нее темные, как земля на пашне, волосы цвета ольхи, когда в ольшанике токуют тетерева.

- Спасибо, брат, - сказал Великан, кивнул головой и побрел обратно. А у самого глаза грустные-грустные. Отыскал он девушку у пригорка в Рауне и смущенно вымолвил:

-Нравишься ты мне... Очень нравишься, но ты ненастоящее мое счастье. Ты не молчалива и мной не восхищаешься, и глаза у тебя не темные, как земля на пашне... Ступай своей дорогой.

Но девушка только рассмеялась в ответ, да так весело, что на обочинах дороги повыскакивали ватаги белых ромашек.

- Я правда твое счастье, твоя суженая. Пойдем вместе до самого моря. Ведь ты ходок неутомимый, да и у меня шаг легкий. По вечерам твои руки будут служить мне изголовьем, а днем я буду шагать с тобой рядом и слушать твои рассказы. Ты высок и. значит, будешь видеть дальше меня. И порой я буду проситься к тебе на руки, и тогда я тоже увижу дальние дали. Каждое утро твоя улыбка будет светлее вчерашней.

- Но ведь ты ненастоящее мое счастье, - прошептал Великан, едва не захмелев от одного ее взгляда. Бывают же у иных глаза, - точно сизой дымкой подернуты, и взгляд их согревает и манит. - А может, ты и в самом деле мое счастье. - помолчав, добавил Великан, чувствуя на щеке ее легкую смуглую руку. И все же опять отправился просить совета. Нa сей раз он пришел к Медвежьему болоту.

- Слышь, дружище, ты такое большое, широкое, много видишь, много знаешь. Дай совет. Скажи ты глупому Великану, каким должно быть настоящее счастье.

- Мое счастье, моя суженая курлыкала по-журавлиному и день-деньской жаловалась на мои окнища, все грозилась уйти, убежать, но весной всегда ко мне возвращалась. Волосы у нее, как серый лишайник, а руки цепкие, как корни можжевельника. Я был с ней очень счастлив.

- А не заводила ли она речь все о море да о море? - спросил Великан, и голос его прозвучал так жалобно, словно стон ветра на голой осенней поляне.

- Ну. что же это за счастье, если то и дело про море твердит! Море отсюда не видать, оно очень далеко.

Опечалился Великан, пошел прочь.

- Не твоя сужж-женая, не твое счасс-стье! - весело зудели мелкие болотные слепни, присаживаясь на вспотевшие плечи Великана.

Он не вернулся к пригоркам Рауны. Нечего ходить прощаться, коли счастье это ложное.

Лето щедро дарило благодатные дни, один краше другого, но потом вдруг одумалось, заскупилось. И дни стали серыми, один печальней другого. Вечерами в августе горьковато пахли головки хмеля, горечь пробралась в сердце Великана. Почему же счастье его так прячется? Может, он случайно прошел мимо него?

Небо застлали темно-синие сентябрьские тучи, березы теперь кажутся белыми свечами, каждую ночь ветер сшибает их желтое пламя, с каждой ночью блекнут огни лета. И лишь еловые леса синеют на горизонте, - смотришь на них - и сердце томят воспоминания.

В первые заморозки голубым утром воротился Великан в холмистую Рауну. Не позвякивает ли тут где-нибудь пояс из синих бусин? Не зазвенит ли за кустами веселый смех, и не лягут ли на его плечи легкие смуглые руки? А нежный голос не попросит ли его ласково: "Ведь ты больше меня, и ты видишь дальше. Возьми же меня на руки... побежим наперегонки с дорогой...".

Но никто не вышел ему навстречу. Только деревья шумно спорили с ветром да по-осеннему пахли кустики брусники.

Малая речушка, которую Великан не видел летом, петляла в кустах ольхи и лещины, коричнево-зеленая в зарослях, светло-голубая на открытых местах, похожая на жемчужный пояс...

- Ау! Где ты. мое счастье! - закричал Великан во весь голос.

- Ау-у-у-у! - откликнулась речка.

- Ау! Покажись, счастье мое, покажись! - еще громче крикнул Великан.

- Ау-у! -откликнулась речка. -Ты меня не узнал, ты в меня не поверил... -Куда ты спешишь, журчалочка?

- К Гауе, к Гауе, а потом с нею вместе к морю!

Сердце Великана сжалось от боли. Он приник к земле, слушая журчание речки и голос своих воспоминаний.

Шли дни, и шли годы. Великана больше ни разу не встречали среди Раунских пригорков. Но на берегу малой речушки появился утес. Так тесно приник он к земле, так низко пригнулся над речкой, что капли воды прибрежного родника из-под него падали прямо в речную воду. Камень этот похож на огромное веко, прикрывающее глаз, в котором таятся печаль и воспоминания. А мелкие капли родниковой воды постоянно повторяют путнику.

- Эта речка была когда-то поясом из синих бусин. Он принадлежал моей суженой, моему счастью. Из-за моих сомнений оно преобразилось. Но то было мое счастье, и никто другой не мог его ни узнать, ни понять...

- То было твое счастье, - журчала речка, - и никто другой не мог его ни узнать, ни понять...

Вопросы для размышления и обсуждения

* Отчего у Великана возникли сомнения в истинности своего счастья?

* Почему преобразилась суженая Великана?

* Ассоциации с какими событиями жизни рождает эта сказка?

Возможные линии обсуждения сказки

* Сожаление об упущенных возможностях, неправильном выборе в важной жизненной ситуации. Ситуации, после которых все в жизни "идет наперекосяк".

* Ответственность перед теми возможностями, которые дает жизнь.

* Чужие советы и их влияние на жизнь человека.

* Горечь утраты и "собственной глупости" может привести к остановке в развитии и регрессу. События, связанные с потерями или неверными решениями, служат жизненными уроками. Они осмысляются и поступают в копилку жизненного опыта. Если этого не происходит, некоторое событие может стать "камнем преткновения" и овладеть мыслями и чувствами человека. Чувство "невозможности что-либо изменить" может довести до отчаяния. Так утес у речки роняет слезы, а сама речка бежит к морю. Утес "увлечен" своей потерей, а речка следует своему пути.

Ночной гость (психотерапевтическая сказка Владимира Остапчика)

Когда все гости разошлись и надо было идти спать, я услышал тихий голос ниоткуда: "А может, чаю еще попьем?".

Первым желанием было куда-то убежать, но бежать было некуда, это была моя единственная квартира, и, пересилив страх, я сказал вслух: "Поздно уже, пора спать". И тот, ниоткуда, просто сказал: "Спокойной ночи" и замолчал. Но спать мне уже расхотелось, а разговаривать с голосом из ниоткуда было страшно.

И вдруг опять этот голос насмешливо-весело спросил: "Тебе страшно, наверное, очень. Боишься, да?". Собравшись с духом, я честно ответил: "Да, побаиваюсь". - "Да не бойся, мы с тобой давно знакомы", - успокаивающе произнес голос из ниоткуда.

Я сразу стал перебирать в памяти всех своих знакомых, но, к сожалению, этот голос слышал впервые. Но опять, собравшись с духом, спросил: "Извините, конечно, но я вас что-то не припоминаю. Может, вы мне напомните, когда и где мы встречались".

Как он стал смеяться, это невозможно описать. Это надо было слышать. Такой заразительный смех бывает только у школьных весельчаков-разгильдяев. Они на уроке вдруг начинают ни с того ни с сего так заливаться, что вскоре весь класс весело хохочет, сам не зная над чем.

Вот так я ржал минут десять, не зная над чем и не зная с кем. Потом утер выступившие слезы, веселье прекратилось, и голос поинтересовался: "А ты на конях ещё ездишь, не трусишь, как раньше?".

Как я возмутился: "Это я трушу?! Да я никогда лошадей не боялся!". Но голос с сожалением произнес: "Да! Врать тоже не перестал!".

В голове моей мысли гудели пчелиным роем: кто он такой, откуда меня знает, может, вместе со мной конным спортом в детстве занимался?.. Но ответа себе найти не смог. И чтобы как-то прийти в себя, пошел на кухню и поставил на плит\ чайник. Достал две чашки и поставил на стол. Печенье в доме я не держал, номой любимые конфеты "Серенада", к счастью, всегда были, они и украсили наш стол. Но голос почему-то молчал.

За окном стояла густая темная ночь, звезды показывались в редких проталинах и снова скрывались за темным ночным покрывалом, сотканным из туч и облаков. А совсем недалеко шумело море: наверное, начинался шторм. И вскоре в окна стал биться ветер, пытаясь проникнуть ко мне на кухню. Может быть, тоже чаю захотел. А может, захотел разбить стекло.

Мне ужасно нравится наблюдать за непогодой-за окном, когда вокруг все свистит и бушует, а ты сидишь в тепле, припав лбом к стеклу, и смотришь на эту чехарду. Ветер рвет покрывало из облаков, его куски разлетаются по всему небу, и как ярко сияют звезды на черном полотне ночи. А вскоре появляется луна и освещает мягким светом барашки пены на гребнях разбушевавшихся волн. Как мне нравится эта живая картина за окном, написанная великим художником - стихией!

Не удержавшись и не дождавшись своего странного ночного гостя, я одеваюсь и иду в ночь на берег моря. На улице ветер рвет завязанный узлом на шее шарф. Хлещет порывами по щекам, пытаясь загнать обратно домой. Видно, боится, что я узнаю какие-то его тайны.

Но я все равно иду по узкой дороге среди темного леса к морю. Издалека видно, как над дюнами вздыбливаются огромные волны, обрушиваясь на песчаный пляж, пытаясь огромными водяными языками дотянуться до ближайших сосен. Я бреду по пляжу, отбегая от назойливых волн ближе к лесу. А ветер все не может успокоиться и крутит вокруг меня вихри песка и морских слез.

Кажется, что в ночи все спряталось, замерло и ждет - кто же победит. Но тут не бывает победителей и побежденных, это просто картины, которые рисует великий художник.

Вдали вспыхивает маяк, ободряя меня и предупреждая далекие корабли. Понемногу ветер начал меня побеждать, забираясь под куртку и даже каким-то образом в штанины. Концы пальцев совсем онемели от холода, не помогли даже теплые перчатки. А бедный нос, исполняя роль флюгера, уже сам поворачивал к дому. Последние метры перед домом я уже бежал бегом. И ветер с треском захлопнул за мной дверь, как бы говоря: "И больше не высовывайся". Мысленно я пообещал этого не делать.

В доме было тепло, тихо, тут не завывал промозглый ветер, и тонкий аромат давно заваренного и уже остывшего чая висел в воздухе, возбуждая желание согреться этим спасительным напитком. Не успел я зажечь на кухне газ. как опять раздался знакомый голос: "Да, чайку бы сейчас не мешало, что-то я замерз на этом ветродуе".

Во мне от неожиданности все вздрогнуло, и я замер с зажженной спичкой в руке. Мне казалось, что стоит мне обернуться, и я увижу, кто со мной разговаривает. Но все мои попытки были безуспешны. Я крутился как юла вокруг своей оси, но никого, увы, не видел. Потом, взяв себя в руки, я спросил: "Ты что, был со мной на море?". - "Да, был. А что, ты меня не заметил?" - ответил голос и опять, как в первый раз, весело рассмеялся. "Ишь, какой смешливый. - подумал я. - ходит за мной по пятам".

Над чашками тонкой струйкой поднимался пар. Одна чашка была предназначена для моею ночного невидимого гостя, другая для меня. Я сидел за столом возле окна, рядом с плитой, на своем любимом месте. А чашку для гостя я поставил на другом конце стола, напротив себя. Чай был ароматным, и три ложки сахара сделали его вкусным и сладким.

Я медленно его потягивал через край чашки, немного обжигая губы, но мне всегда доставляло удовольствие нить очень горячий чай.

Когда я путешествовал в поисках пришельцев из других миров по далекой тайге, темными морозными ночами мы отогревались вот таким сладким горячим чаем. Наши обожженные губы с удовольствием тянули кипяток, согревая все внутри. Даже на сердце становилось намного теплее. Мы вспоминали далекий родной дом, и никакой мороз нам был нестрашен.

Я с детства не любил кашу, а там далеко, у пылающего костра, среди бесконечной тайги, наворачивал ее за обе щеки, и не надо было меня упрашивать. А потом мы опять разогревали в походном котелке чай. и начинались долгие истории и рассказы, от которых тоже становилось теплее.

И тут я увидел, что напротив меня за столом кто-то сидит; сквозь его прозрачную фигуру я видел дверной шкаф, холодильник и спинку стула, на котором он сидел. Но я точно разглядел, что это был мальчишка. На нем. кроме смешных трусов до самых колен, больше ничего не было, но и не было заметно, что ему прохладно.

Я торжественно объявил: "Я тебя вижу, и ты совсем еще маленький, но скажи мне. кто ты и откуда?". Малыш положил руки на стол, положил их одна на другую, как на школьную парту, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Я пришел к тебе из своего сна, - мне очень хотелось узнать, кем я буду, когда вырасту". Мне стало не по себе: напротив меня сидел я же сам, но лет на тридцать моложе.

Эти прозрачные очертания даже отдаленно не напоминали мою нынешнюю фигуру, но мне были так знакомы эти острые коленки, торчащие ребра и вихрастая голова с большими ушами. Ну, конечно, и глаза, любопытные и стреляющие взглядом из одной стороны в другую.

Он то рассматривал электрический чайник (который не работал уже целую неделю), то смотрел на кухонную люстру с неподдельным удивлением. Потом произнес: "Если расскажу ребятам - ни за что не поверят, скажут, что я как всегда вру" и посмотрел на меня с просящим выражением, чтобы я как-нибудь это подтвердил.

Но он был неглупым малым и быстро понял, что это невозможно - ведь это был просто сон. Малыш посмотрел в темень через окно и. указав пальцем по направлению к морю, сказал: "А тут рядом наша дача".

Я, соглашаясь, кивнул, но не стал его расстраивать, рассказывая, что там уже много лет живут другие люди. И каждый раз. когда я иду гулять на море с собакой, всегда вспоминаю, как бегал вот таким малышом по дюнам или поздно вечером забирался на крышу маленького дачного домика и, затаив дыхание, смотрел на

небо, усыпанное звездами. Мне было так интересно, кто там далеко живет, и почему они не прилетают ко мне, ведь я их так жду, чтобы они взяли меня с собой, показали другие миры и рассказали по секрету что-то очень важное для земли. И я бы спас весь мир от страшной опасности. Но. к сожалению, люди не могут читать мысли друг друга, и соседи по даче считали меня просто страшным шалопаем, за которым надо обязательно следить, чтобы он чего-нибудь не натворил.

Этот мал iли из моего детства даже и знать еще не может, что многие и сегодня считают меня довольно странным и необычным, но сейчас мне это даже немного льстит, - все-таки не такой, как все.

"Слушай, а что это за двое мальчишек спят у тебя в маленькой комнате?" -спросил мой маленький гость. Мне стало так смешно - он спросил о своих будущих детях, о которых ему сейчас еще и думать рано. Но я сказал ему кто они.

Как он обрадовался! И стал просить, чтобы я их разбудил. Ему хотелось немного с ними поболтать. Но я его убедил, что этого делать нельзя, потому что, может быть, они сейчас тоже во сне узнают, кем они станут, когда вырастут. Он немного расстроился, но уже через минуту снова спросил меня: "Как ты думаешь, когда я проснусь, я вспомню, что был у тебя в гостях?". Я с сомнением покачал головой и ответил: "Ведь я же не помню". - "Да, ты знаешь, вот иногда приснится - и все-все помнишь: как прыгаешь, отталкиваясь от земли, до самых небес или сидишь на карнизе шестиэтажного дома, и ни капельки не страшно". - и он с сожалением улыбнулся. "А иногда утром проснусь - и ничего не помню. Слушай, а может, я к тебе уже приходил?". Я отрицательно покачал головой: "Нет, это в первый раз".

В ото время из спальни вышла моя жена, зашла на кухню, странно на меня посмотрела и сказала: "Ты чего не спишь, сидишь тут, чего-то бормочешь... Иди ложись". Она спросонья не смогла разглядеть моего маленького гостя. А может, видеть его мог лишь я. А он так настороженно смотрел на нее и, когда она ушла, спросил: "Слушай, а что это за рыжая тетка?" - кивнув головой в сторону спальни. "Знаешь, это моя жена, но ты не думай, она добрая, просто совсем сонная", - постарался я его успокоить. Но он так насупился и смотрел на меня явно недружелюбно, а потом, собравшись, спросил: "А как же Ритка, как ты мог ее бросить?".

И тут я вспомнил самую первую симпатию моей жизни. Это была моя соседка по даче, стройная, веселая девчонка. Она мне нравилась больше всех девчонок на свете. А когда мы с ней первый раз поцеловались в кустах сирени, для меня перевернулся весь мир. И я представлял ее своей будущей женой. Мы с ней мечтали о том далеком времени, когда мы вырастем и у нас будет много детей. Но это были просто детские мечты, которые рассеялись как утренний туман.

Но как я мог это объяснить мечтателю, фантазеру, которому было только двенадцать лет, и для него лучше нее не было девчонки на всем свете? И все-таки я сказал ему: "Понимаешь, она, когда выросла, то встретила другого мужчину, и у них сейчас тоже есть дети, правда, две девчонки, а не мальчишки, как у меня. Ну

а я, разумеется, встретил другую девушку, мы с пей друг друга полюбили и поженились. Ты не расстраивайся, мы с Риткой дружим и иногда семьями встречаемся". Малыш пожал плечами и сказал: "Не знаю, мы бы с Риткой никогда не расстались". В кухне повисло молчание, мой гость, видно, на меня обиделся и не хотел со мной разговаривать. Уж я-то его хорошо знаю: если что не по нему, вот так замкнется - и все, отец даже не мог напугать ремнем. Но я знал и его слабые стороны. Он ужасно любил истории о путешествиях. И я. как бы невзначай, сказал: "А знаешь, я на Камчатке был, лазил по вулканам, летал там на вертолете, а медведей там столько видел, что ты даже представить себе не можешь, их там так много, как кошек у нас во дворе было".

Он весь преобразился, его глазенки засверкали, и он сказал: "Врешь, наверное". - "Не вру, зуб даю", - и я щелкнул ногтем по зубу. "Вот здорово, значит, и я там побываю! - И просительно добавил: - Ты, главное, побольше езди, это же так интересно!" Но потом почему-то опять насупился и замолчал, и у него было такое выражение лица, как будто он хочет о чем-то спросить, но боится. Я это заметил и попросил его сам: "Ты можешь спрашивать меня о чем захочешь, давай".