Индивидуальное и групповое консультирование

II. Представления Барбары о своем социальном “я”.

Пятая беседа. Мне не нравились “наглые” парни. Теперь я допускаю, что у меня тоже есть некоторые “нахальные” желания.

Шестая беседа. Я всегда осуждала девушек, которые носили недостойные и глупые куртки. Теперь я допускаю, что моему настоящему “я” всегда хотелось того же самого.

Десятая беседа. Я хочу научиться контактировать с другими ребятами.

Пятнадцатая беседа. Я больше уже не являюсь чрезмерно набожным человеком, который избегает своих социальных инстинктов. Я очень изменилась.

III. Взгляды Барбары на ее гетеросексуальные интересы.

Четвертая беседа. Я ненавижу всю эту любовную чепуху. Хотя, честно говоря, я в некотором роде влюблена.

Шестая беседа. Любовь и брак идут рука об руку. Я хочу любить, но не хочу выходить замуж. Или хочу?

Восьмая беседа. Мне интересны парни, и я хочу с кем-то из них дружить. Я могу это себе позволить уже сейчас.

Двенадцатая беседа. Я понимаю, что со мной произошло, -- это юношеская влюбленность. Теперь я жду других контактов, которые принесут мне любовь.

IV. Представление Барбары о себе как о женщине.

Первая беседа. Я не люблю детей. Я не хочу вступать в брак. Было бы хорошо, если бы я была мужчиной или вела себя как мужчина.

Седьмая беседа. Я ненавидела то, что я женщина. Может быть, кто-нибудь убедит меня в том, что стоит быть женщиной.

Восьмая беседа. Видимо, я все-таки в большей степени люблю детей, чем не люблю их.

Тринадцатая беседа. Я не хочу быть женщиной. Но пока я женщина. Если бы у меня был выбор, то, возможно, все было бы иначе. Возможно, моя попытка быть мужчиной вызвала у меня срыв. Мне кажется, в действительности я довольно женственна.

Пятнадцатая беседа. Я женщина. Я собираюсь быть женщиной. Мне нравится эта мысль. Подобные утверждения, конечно, грубый, но, видимо, достаточно эффективный способ продемонстрировать процесс переориентации, которая стимулирует постепенное созревание инсайга. Но мы можем представить более формальное описание этого процесса. В ходе терапии Барбара превратилась из человека, убежденного в необходимости достижения совершенства, склоняющегося к маскулинному идеалу и отказывающегося от большинства видов социальной активности и всякой “любовной ерунды”, в человека, который может иметь приемлемые цели и достижения, который стремится к социальной активности, ожидает гетеросексуальных контактов и принимает свою женскую сущность. Опишем ли мы это изменение также в русле изменившихся целей и изменившейся мотивации, высвобождения подавляемых эмоций либо переориентированных самопредставлений -- в любом случае очевидно, что это весьма важное событие. А сам процесс содержит в себе такой динамичный потенциал, что поглощает все наше внимание.

Приведенные примеры инсайта во многом отражают то, что его смысл для клиента определяется совершенно по-разному в различных случаях. Он может означать обнаружение новых взаимосвязей между старыми событиями, что имело место в случае Барбары, когда она увидела связь между своим первым срывом, с одной стороны, и слишком завышенными идеалами и желанием походить на мужчину -- с другой. Или он может означать принятие до сих пор подавляемых установок и импульсов, стремление к признанию и осознанию роли, которую играет человек. Если мы будем рассматривать этот процесс с точки зрения консультанта, то, естественно, на первый план выйдут несколько иные аспекты этой цепи психологических переживаний.

Как консультант стимулирует развитие инсайта

Прямой способ. Переориентация и самотрансформация, которая была проиллюстрирована случаем Барбары, -- безусловно, основная цель и задача консультанта. Естественно, возникает вопрос, как консультант может стимулировать это возрастающее самопонимание, эту переориентацию на новые цели. Ответ непременно разочарует тех, кто стремится к некоей совершенной схеме. Основной способ, подводящий клиента к достижению инсайта, -- это тот, который скорее требует от консультанта максимальной сдержанности, нежели чрезмерной активности. Основной метод заключается в том, чтобы способствовать проявлению установок и различных эмоций клиента, что уже обсуждалось в предыдущей главе, до тех пор, пока не произойдет спонтанного озаряющего самоосмысления. Инсайт часто сдерживается, а иногда его невозможно создать даже при помощи усилий со стороны консультанта или сделать так, чтобы он был выражен. Он может и не сдерживаться, и, конечно, нет таких случаев, когда он принципиально невозможен, но достичь его можно только при условии применения в беседе таких подходов, которые предполагают полное выражение отношений, установок и чувств клиента.

Следует отметить, что, несмотря на использование в случае с Барбарой и некоторых других методов, -- мы обсудим их позднее, -- наиболее фундаментальные и плодотворные инсайты, а также вспышки самоосознавания, которые быстрее всего приводили к реорганизации, -- это те, что она выражала спонтанно. Таким образом, основная цель консультанта -- помочь клиенту снять с себя всякую защиту. Отбросить убеждения в том, что якобы некоторые установки или отношения не должны выставляться напоказ. Отказаться от любых страхов по поводу того, что консультант может начать критиковать или приказывать. Если такая цель достигнута, то клиент сможет свободно взглянуть на всю ситуацию в целом, исходя из ее реальности, не чувствуя необходимости оправдываться или защищаться. Тогда он сможет четко и ясно воспринимать отношения и осознать до этого момента скрытые внутренние импульсы.

Такой стиль работы обязывает консультанта к жесткому самоконтролю. Причина проста. Когда в ходе терапевтической беседы клиент начинает раскрывать себя все больше и больше, консультант должен стимулировать инсайт в проблемной зоне индивида. Нередко основные паттерны поведения в общем уже понятны консультанту к концу первой или второй беседы. У большинства консультантов -- особенно если они профессиональные психиатры, психологи или социальные работники -- возникает огромный соблазн оценить модель поведения клиента, проинтерпретировать его действия и охарактеризовать личность в целом. Мы уже наблюдали (глава 2) тип принятия, который предпочтительнее получить. Чем точнее интерпретация, тем больше вероятность того, что она встретит сопротивление защитного характера. Консультант и, соответственно, его интерпретации становятся объектом, вызывающим страх. Устоять перед соблазном слишком поспешной интерпретации, осознать тот факт, что инсайт -- это переживание, которое необходимо достичь, но которое нельзя вызвать насильно, -- это важный шаг консультанта к успеху.

На самом деле можно сказать, что для менее опытного консультанта гораздо эффективнее и безопаснее вообще не использовать интерпретирующие или какие-то специальные техники для стимуляции инсайта. Если консультант адекватно оценивает установки клиента, помогает ему прояснить некоторые его чувства, а также стимулирует свободный выход эмоций, новый инсайт возникает сам собой, а когда это произойдет, консультант сумеет его распознать. Однако существуют и другие приемы и способы, которые, по-видимому, способствуют развитию и углублению самопонимания клиента, и они, несомненно, заслуживают нашего внимания.

Примеры способов, позволяющих прояснять взаимосвязи. При определенных обстоятельствах допускается интерпретация некоторых данных, полученных консультантом от клиента. Когда интерпретация всецело опирается на утверждения клиента и когда она является простым объяснением того, что клиент уже осознал для себя, то такой подход может быть вполне успешен. Пример подобной интерпретации уже приводился нами в случае с Барбарой в восьмой беседе. Консультант подвел итоги произошедшего с Барбарой в процессе беседы, отмечая тот факт, что если прежде она отрицала наличие каких-то стремлений социального характера или сексуальные влечения, то теперь она может принять эти установки как часть себя. Такую интерпретацию Барбара не только принимает, но и развивает дальше. Такое восприятие очень значимо. Если интерпретация не принимается полностью, это порождает сопротивление и вряд ли принесет какую-то пользу в лечении.

Чтобы получить более конкретное представление о подобных приемах консультанта, обратимся к отрывку из четвертой беседы с Гербертом Брайеном, молодым человеком лет тридцати. Мистер Брайен обратился в клинику, поскольку страдал от различных невротических симптомов -- физическая боль, не имеющая никакой органической причины, апатичное и подавленное состояние, снижающее его работоспособность, и общее невезение, причиной которого он считал свой невроз. Это был человек с тонким философским складом ума, очень начитанный в области психологии, вследствие чего легко и точно использовал в своей речи психологические термины. На своих первых беседах он на весьма абстрактном и интеллектуальном уровне обсуждал беспокоящие его проблемы. Во время четвертой беседы он невольно заметил, что всякий раз, когда он ощущал в себе запрет на реализацию “мужественной, сильной роли”, он вызывал в себе невротические симптомы, которые совершенно точно доставляют ему удовлетворение определенного характера. Потом он пересмотрел все свои попытки избавиться от своих невротических симптомов, предпринятые им в прошлом. В выбранном нами фрагменте из беседы он достаточно ясно осознает, что перед ним стоит выбор -- продолжать следовать своей невротической роли или бороться с собой и достичь здорового уровня адаптации. Читатель увидит, каким образом консультанту удается помочь клиенту достичь инсайта на основе ясного осмысления своих чувств, выраженных в ходе наглядной демонстрации выбора, перед которым он оказался, а также посредством интерпретации некоторых взаимосвязей, имеющих место в его ситуации. Фонографическая запись.

К. Это привело вас к нынешнему состоянию, когда вы...

С. Да, когда я принял решение прийти к вам. Как я уже говорил раньше, мне кажется, что усилия с моей стороны не были чистосердечными, иначе... иначе они бы сработали, а то, что я делал, было просто данью незрелости (До этого он говорил о преобладании в себе невротических импульсов над здоровыми.). Поэтому я думаю, что вы могли бы указать мне путь к истине, следуя которому я изменил бы себя.

К. Учитывая сказанное вами сегодня, можно считать, что ключ к истине, по крайней мере отчасти, лежит в ясном осознании выбора, который вы делаете. Я хочу сказать, совершенно очевидно, что сегодня вы намного четче определили контраст между движением вперед, которое включает ответственность и несет в себе как удовлетворенность, так и неудовлетворенность, и возвращением назад к более легкой возможности сосуществования со своими симптомами.

С. На последнем сеансе я понял, что наслаждаюсь невротическими симптомами больше, но при этом отношусь к ним хуже.

К. Да, это хороший способ...

С. Или, другими словами, я подозреваю, что сейчас начинаю в большей степени ценить самоуважение, иначе мне было бы все равно.

К. Да, верно. При нашей первой встрече вы описали ситуацию так, как вы ее тогда представляли, откуда же теперь могла взяться мотивация для изменения? Выходит, что в значительной мере она обуславливается тем, что вы более четко осознаете, какой из аспектов этой ситуации в целом хотели бы сохранить в качестве базового уровня.

С. Я изобрел утонченный философский метод самообмана, о котором, как мне кажется, следует упомянуть. Конечно, я знаком с философской позицией, согласно которой нет объективного критерия для измерения значимости тех или иных ценностей. Я знаю, что любая попытка определить, чем один набор ценностей лучше другого, всегда имеет два варианта решения проблемы. Это либо логическая тавтология, когда ты подбираешь для выражения одной и той же мысли разные слова: “Эти ценности лучше, потому-то и потому-то” -- то есть они лучше просто оттого, что лучше; либо ты апеллируешь к некоему божественному предписанию: “Эти ценности лучше, потому что так повелел Господь”, или к определенному естественному стечению обстоятельств, которое с философской точки зрения совершенно бездоказательно. Поэтому, когда я ловлю себя на том, что пытаюсь оценить с интеллектуальной точки зрения близкие мне ценности и оправдать положительную роль, другая часть меня говорит: “Хорошо, но ты не можешь доказать, что эти ценности лучше”. У меня есть своего рода философский фетиш, если бы я смог доказать... если бы была какая-то вселенская шкала, некий мировой абсолют, сравнимый лишь с безапелляционной верой в Бога, понимаете... тогда бы я нашел философские доказательства того, что один набор ценностей определенно лучше другого. Но я знаю, что, к сожалению, таких философских доказательств нет, по крайней мере я не сталкивался с ними. Мы никогда не сможем обосновать выбор ценностей, мы лишь вынуждены принимать их. Я думаю, как философ вы должны со мной согласиться.

К. Я не знаю, насколько это справедливо с философской точки зрения, но могу согласиться с вами, что в ситуациях такого рода вряд ли существуют какие-то доказательства, которые говорили бы в пользу одной системы ценностей перед другой.

С. Не нужно взывать ко вселенной. Все это должно находиться внутри нас.

К. Все опять сводится к голому “я”, не правда ли? Вот две главных дороги: какую ты предпочтешь? Необходимость выбора буквально обрушивается на человека, и, видимо, это совсем не философский выбор.

С. Да, другими словами, я не могу... я не могу вопрошать, обращаясь к небесам: “Скажи, какую из двух дорог ты одобришь?” Я не могу...

К. Вы можете, и другие люди могут, но все равно возникает сомнение, правильно ли на самом деле все разрешается.

С. Да, я представляю, что человек, добившись каких-то изменений, часто думает, что сделал это ради Господа, хотя в действительности он сделал это для себя. Ну (задумчиво), тогда, видимо, мне нечего искать на небесах.

К. Да, это просто тот случай, когда все, что вам нужно, можно найти в себе самом.

С. Да, здесь вы правы. Мои философские рассуждения, направленные на поиск во вселенной какого-то оправдания выбора одной из двух жизненных линий, на самом деле ни к чему бы не привели.

К. М-м.

С. Я достаточно разумен, чтобы понять, что никогда не получу знака свыше, указывающего, какую тропу избрать.

И поэтому я оправдывал собственный недостаток мотивации отсутствием такого знака.

К. Нет никакой ошибки в вашем самоосмыслении, когда вы позволяете ему расшириться.

С. Да, я думаю, первоочередная задача -- узнать себя.

К. Верно.

С. Поэтому сейчас я собираюсь работать. Не искать подтверждения своим ценностям, а идти вперед и ориентироваться на те, за которые мог бы себя уважать и одновременно получать от этого удовлетворение.

К. Те ценности, к которым вы стремитесь сильнее всего? Я думаю, что это реальная ситуация и люди выбирают разные пути. Существует, как вы знаете, определенное удовлетворение, связанное с избеганием жизни и возведением для себя неких барьеров, которые позволяют не выходить наружу, сражаться и брать на себя какую-то ответственность и так далее. Некоторые люди выбирают такой путь. С другой стороны, есть и другое удовлетворение, которое сопутствует более трудной дороге.

С. Я думаю, что мое отношение к религии не дает мне попасть в зависимость от каких-то божьих знаков. Когда я потерял веру в индивидуальную диету, то стал искать сигналы от самой природы и других подобных источников. Однако я должен учиться принимать свои ценности без подтверждения их справедливости со стороны. В конце концов все это сведется к тому, чего я действительно хочу. (Пауза.) Я думаю, что битва близка.

К. Я тоже так думаю. Если быть совершенно искренним, я с вами абсолютно согласен.

С. Это не просто обывательский оптимизм и не пустые слова: “Ну, теперь я получил более совершенное представление, и это даст свои плоды”.

К Нет.

С. Я думаю, что это не так.

К. Нет. Мне кажется... э-э, мне кажется, что, исходя из вашего опыта, становится ясно, что близится час, когда решение будет принято.

Это хороший пример кооперации между консультантом и консультируемым, который привел к очень глубокому инсайту. Первый ответ консультанта обнаруживает его понимание чувства, которое было выражено до этого, а также включает более четкую интерпретацию того факта, что клиент стоит перед выбором уже с учетом полученных в ходе предыдущего обсуждения результатов. Будучи принятым, мистер Брайен впоследствии приходит к очень важному осознанию, что большое удовлетворение он испытывает от своих невротических симптомов, но стыдится их и не уважает себя за это. Когда консультант повторяет замечание о том, что он столкнулся с выбором, клиент формулирует следующую мысль: ничто не может подтвердить того, что дорога, которая поведет его к росту, лучше той, которая уводит его в невротические симптомы. Когда и это, в чем-то не совсем ясное и смутное ощущение понято и принято, клиент постепенно приходит к самому глубокому осмыслению происходящего, пониманию того, что, возможно, силы, заставляющие его сделать этот выбор, находятся где-то глубоко внутри, что в нем самом есть способность и силы для роста и независимости.

Это именно тот способ реагирования со стороны консультанта, который увеличивает глубину инсайта. Нет ни одной интерпретации, не принимаемой клиентом. Большинство ответов консультанта просто подтверждают и усиливают те новые ощущения, которые возникают у клиента. Заметим, что, когда процесс продолжается, мы видим, что достигнутый ранее инсайг незамедлительно продуцируется на новую ситуацию, как в случае, когда мистер Брайен столкнулся с тем фактом, что ожидание знака свыше было просто рационализацией, которая помогала ему избегать реального выбора. Также нужно отметить, что консультант не делает никаких попыток как-то оценить его выбор, но указывает, что существует удовлетворение, которое имеет место как при невротическом поведении и избегании трудностей, так и от ощущения себя более зрелым человеком. Как было отмечено ранее, настоящая терапия опирается на существующую у каждого мотивацию, направленную в сторону достижения зрелости и нормы. Если эти импульсы сильны не настолько, чтобы осуществить позитивный выбор, когда есть такая возможность, вряд ли можно надеяться на терапевтический успех.

Поскольку способы стимуляции инсайта -- весьма тонкий материал и трудно провести линию между успешной и неуспешной интерпретацией, мы хотим предложить еще один пример подобной процедуры. В этом примере консультант принимает поспешные решения, не дожидаясь спонтанного проявления инсайта, и склоняется в сторону более прямой интерпретации. Поэтому общий итог менее удовлетворителен, и, несмотря на то, что в какой-то степени инсайт достигается, возникает, помимо прочего, вопрос о том, является ли он действительно искренним и будет ли он развиваться дальше.

Пол, студент, отрывки из бесед с которым мы приводили ранее, часть второй беседы посвятил обсуждению того, что он унаследовал способности, ему ненужные -- музыкальные и литературные, -- и только несколько качеств, которые ему нравятся. Он ненавидит свои музыкальные и литературные наклонности, потому что они связаны с эмоциями. В детстве над ним смеялись и издевались за эти “слюнтяйские” увлечения. Продолжение беседы (фонографическая запись с указанием номеров для удобства ссылок в ходе дальнейшего анализа):

1. К. Тебе кажется, что ты чувствовал бы себя гораздо счастливее, будь ты таким, как другие ребята, и не столь эмоциональным?

2. С. Да, именно. Конечно, я бы хотел быть не... не испытывать эти страхи. (Пауза.) Я бы хотел быть спокойным и здравомыслящим в любых ситуациях.

3. К. Вместо этого ты замечаешь, что ты являешься в той или иной степени эмоциональным человеком.

4. С. Я вспыхиваю и краснею. (Смех, после которого наступает пауза.)

5. К. Ты много думал об этом. Каков, по-твоему, должен быть идеальный человек?

6. С. Э-э, ну, например, ученые. Да, это те люди, которых я считаю идеальными, особенно физики, химики или инженеры, те, кто -- кто служит обществу, конструируя или создавая более удобные вещи. Мне нравится все современное.

7. К. Значит, это тот человек, который имеет дело только с предметным миром, а не с эмоциями.

8. С. Да, правильно, с чем-то осязаемым.

9. К. Поэтому ты реально хотел бы решить эту проблему, став совершенно другим человеком.

10. С. Да. Именно поэтому я учусь на инженера. У меня есть возможность, чтобы -- ну, просто попробовать себя и посмотреть, имею ли я в действительности какие-то способности в этом направлении. Они не такие уж и низкие, но мне не хватает кое-чего -- некоторых базовых качеств, которыми должен обладать хороший инженер; невозмутимость, целеустремленность, способность забывать о некоторых произошедших вещах. Хороший инженер -- не эмоциональный человек, это самое страшное, что с ним может случиться... Слишком чувствительный человек не может стать хорошим инженером.

11. К. Ты пошел в инженеры отчасти потому, что рассчитывал, что это будет для тебя чертовски полезной дисциплиной, да? Она поможет избавиться тебе от эмоциональности?

12. С. Верно.

13. К. Это было, наверное, больше, чем просто выражение интереса к технике.

14. С. Да, эта причина действительно вначале примешивалась к непосредственному интересу. Да, это было в некоторой степени так, это правда. Во многом это было обусловлено именно тем, о чем я уже говорил, в значительной степени из-за этого.

15. К. Тебе не приходило в голову, что отчасти твоя беда в том, что сейчас ты не понимаешь, хочешь ли ты быть самим собой, настоящим. Возможно такое?

16. С. Э, что именно?

17. К. Ну, я просто поинтересовался. Ты стараешься быть совсем другим, да?

18. С. Да, потому что я не удовлетворен собой.

19. К. Ты считаешь свое “я”, такое, какое оно есть, недостойным?

20. С. Да, и пока вы не сможете изменить мое мнение об этом, я буду продолжать так думать.

21. К. (Смеясь.) Почему? Это звучит так, будто бы ты хочешь, чтобы кто-то изменил твое мнение об этом.

22. С. (Очень рассудительно.) Да, потому что я не знаю, как иначе это решить.

23. К. Иначе говоря, ты выдвинул достаточно жесткое требование для себя -- попытаться стать невозмутимым инженером, без эмоций, в то время как на самом деле ты -- совсем другой человек.

24. С. Точно! Да, это очень трудная задача. Я считаю ее невыполнимой, и мне ненавистна сама мысль о том, что она невыполнима.

25. К. И отчасти ты ненавидишь ее из-за того, что считаешь, будто цена за попытку изменения своего реального “я” слишком высока.

26. С. Да.

27. К. Что, например, хотело бы делать твое реальное “я”?

28. С. О, дайте подумать. Ну -- э, я говорил вам, что меня интересует математика. Это -- во-первых. Также мне интересна антропология. В то же время мне нравится музыка и -- ну, мне всегда нравилось писать, но больше это меня не волнует, но... я бы хотел... я думаю, у меня есть определенное литературное дарование, но опять же -- я стыжусь этих своих способностей.

29. К. Тебе стыдно за них -- за оба эти таланта, -- и свой интерес к антропологии ты всегда использовал для доказательства того, что ты далек от идеала.

30. С. (Смеясь.) Я поддался влиянию одного антрополога, Хугона. (Пауза.)

31. К. Да, я думаю, перед тобой очень сложная проблема, люди в определенном возрасте часто сталкиваются с подобной проблемой: хотят ли они быть собой, пытаясь понять, кто они есть на самом деле, или они хотят стать другими. (Очень длинная пауза.)

32. С. Ну, я не позволял себе быть самим собой.

33. К. Да, я догадался об этом. Я бы сказал, эта мысль постоянно вертится у тебя в голове. На самом деле ты не хочешь быть собой.

34. С. Верно. (Пауза.)

35. К. Но все же ты еще недостаточно уверен, хочешь ли ты стать инженером.

36. С. Да, это... Нет, я не думаю, что смогу им стать, покуда я остаюсь прежним. Я в тупике.

При рассмотрении приемов консультанта в приведенном выше отрывке можно заметить с самого начала, что здесь не было спонтанного инсайта -- не было момента, когда Пол самостоятельно осознает, без всякой посторонней помощи, какие-то новые аспекты своего положения или может по-новому взглянуть на свою ситуацию. Любые высказывания с его стороны, которые, по-видимому, включают инсайт, -- просто принятие суждения консультанта (см., например, ответы Пола в пунктах 22, 24, 26). Мы могли бы четко классифицировать приемы консультанта по трем типам. Во-первых, имела место стимуляция инсайта теми вопросами, в которых была попытка, не всегда успешная, прояснить или отразить чувства, выраженные Полом (см. пункты 1, 3,7,19, 33,35). В других примерах консультант предлагал Полу обратить внимание на те взаимосвязи, которые могли бы быть или существуют между эмоциями, выраженными Полом в разное время. Например, Пол упрекал себя за свою эмоциональность и рисовал в качестве своего идеала ученого-физика, который имеет дело с осязаемыми вещами. Консультант указывает на возможную взаимосвязь: “Поэтому ты реально хотел бы решить эту проблему, став совершенно другим человеком” (см. пункт 9. Другие примеры этого же приема см. в пунктах 11,23, 25,29, 31). Третий метод, использованный консультантом, -- это предложение своей интерпретации поведения Пола, которая основана на установках, еще не выраженных в беседе. Например, “Тебе не приходило в голову, что отчасти твоя беда в том, что ты сейчас не понимаешь, хочешь ли ты быть самим собой. Возможно ли это?” Хотя, вероятно, подобное утверждение -- до некоторой степени точная интерпретация, но она опережает события. Она несет в себе определенный вид принятия, но сомнительно, чтобы подобное принятие было достаточно глубоким, и маловероятно, что оно сообщит некоторую динамику личностному изменению (см. также пункты 13 и 17 к этому же приему) (Четыре приведенных примера представляют собой некий континуум способов интерпретации. В случае с Сэмом (глава 2) интерпретация крайне прямолинейна, всецело сформулирована консультантом и встречает у клиента очевидное сопротивление. В случае с мистером Брайеном инсайт в большей степени имеет спонтанный характер, объяснения приводятся в минимальном объеме, а самоосмысление вполне искреннее. Случаи Пола и Барбары располагаются посередине -- приемы в работе с Полом имеют некоторое сходство с теми, которые использовались в случае с Сэмом, а подход консультанта в случае с Барбарой ближе к методам, которые использовались в беседах с м-ром Брайеном.).

Использование методов, уточняющих взаимосвязи. Мы можем следующим образом обобщить принципы, лежащие в основе обсуждаемых нами методов. Инсайт и самопонимание наиболее эффективны, когда они возникают спонтанно. Если консультанту удалось создать для клиента атмосферу свободы, чтобы тот мог ясно взглянуть на себя и свои проблемы, наиболее ценный тип инсайта будет развиваться по собственной инициативе клиента. Консультант может способствовать этому процессу, переформулируя уже достигнутый инсайт, уточняя новые аспекты понимания, которые возникли у клиента. Он может помочь ему обнаружить и осознать свои шансы, возможные направления действий, открывающиеся перед ним. Консультант может, кроме того, указать клиенту на взаимосвязи или паттерны реакций, которые, очевидно, вытекают из материала, полученного в ходе свободного самовыражения в процессе обсуждения. В какой-то мере эти модели или взаимосвязи клиент принимает и накладывает на новую ситуацию -- это, вне всякого сомнения, является дополнительным элементом инсайта. Тем не менее консультант должен удерживать себя от любых интерпретаций поведения или действий клиента, а также элементов, на которых они основаны; причем речь идет не о выраженных клиентом ощущениях, а о личной оценке консультантом ситуации. Такая интерпретация скорее всего встретит сопротивление и затормозит достижение подлинного инсайта.

Вероятно, в приведенном выше рассуждении можно обнаружить существующие в нашем арсенале на сегодняшний день познания в области технологий консультирования, направленного на достижение инсайта. Это определение должно подвергнуться тщательной оценке со стороны специалистов, которую они могли бы дать на базе собственных исследований развития более глубокого инсайта в реальных терапевтических ситуациях.

Ряд предостережений. Прежде чем перейти к следующей теме, видимо, стоит указать на ряд опасностей, знать которые особенно необходимо менее опытному специалисту. Для ясности перечислим их по пунктам.

1. Если консультант чувствует неуверенность в себе, лучше избегать любых видов интерпретации.

2. В любой интерпретации лучше использовать термины и образы самого клиента. Если Барбара рассматривает свой конфликт через призму того, стричь ей волосы или не стричь, если Пол воспринимает свою проблему как конфликт между его эмоциональным “я” и его научными стремлениями, то консультант должен строить свою речь именно в этих понятиях. Принятие будет более полным и более искренним, если образы останутся теми же, которыми оперирует клиент в процессе своих размышлений.

3. Всегда лучше иметь дело с установками, которые уже были выражены. Интерпретировать скрытые установки весьма опасно.

4. Нельзя ничего добиться, дискутируя по поводу той или иной интерпретации. Неприятие -- значимый и важный факт. Если интерпретация не принимается, она должна быть отброшена.

5. Если был достигнут подлинный инсайт, клиент непроизвольно старается расширить границы своего внезапного осознания, охватывая новые сферы и области своего бытия. Если ничего подобного не происходит, консультант может быть вполне уверен, что это он, а не клиент, достиг инсайта.

6. После того как клиент достиг некоторого нового, особенного, жизненно важного ощущения -- инсайта -- консультанту следует быть готовым к временному рецидиву. Осознание какого-либо своего недостатка или инфантильной природы своих реакций -- болезненная процедура, даже если она была постепенной. Сделав этот шаг, клиент стремится не возвращаться и не прикасаться к этому состоянию и, вероятнее всего, захочет вернуться к разговору, который является реминисценцией ранних бесед с ним, пересказывая снова свои проблемы, указывая на кажущуюся невозможность какого бы то ни было прогресса и демонстрируя некоторое разочарование. Крайне важно помнить консультанту, что следует просто признать отчаяние клиента и принять его негативные эмоции, нежели пытаться вернуть его с помощью дискуссии обратно к тем новым отношениям, которые были достигнуты благодаря инсайгу. Если консультант проявит терпение и понимание, клиент вскоре продемонстрирует со всей очевидностью, что это был всего лишь временный отказ от борьбы, связанный с ростом и движением к зрелости. Барбара, после того как достигла нескольких значительных инсайтов и осуществила ряд важных решений, свидетельствующих о прогрессе, снова начала жаловаться и на пятой беседе впала в негативное состояние, сопровождающееся жалобами. “Сказать по правде, я еще не чувствовала себя так хорошо, с тех пор как все это началось. Я чувствовала себя лучше всего в первую неделю, когда пришла сюда. С прошлой субботы я ощущаю себя совсем несчастной”. Эта беседа в целом была недостаточно продуктивной и показала, что Барбара испытывает к себе жалость. Но на последующих сеансах она вновь пошла вперед. Такой тип прерывающихся продвижений в терапии встречается очень часто.

Что такое инсайт?

Теперь, проанализировав различные ситуации бесед, ще развитие инсайта очевидно, мы можем вновь вернуться к уточнению вопроса о том, что, собственно, означает данный термин. Многими авторами были использованы различные формулировки для определения инсайта. Инсайт означает реорганизацию поля восприятия. Он состоит в обнаружении новых взаимосвязей. Это интеграция накопленного опыта. Он означает переориентацию своего “я”. Все эти утверждения скорее всего являются истинными. Все они ясно подчеркивают тот факт, что инсайт, по существу, -- это новый способ восприятия. Иначе говоря, возникает несколько типов восприятия, которые и объединяются нами в понятие инсайта.

Восприятие взаимосвязей. Во-первых, здесь имеет место восприятие взаимосвязей между ранее известными фактами. Миссис Л., например, хорошо осознает ту борьбу, которую она вела за то, чтобы добиться от Джима соблюдения дисциплины. Она говорит о своих собственных враждебных чувствах по отношению к нему. В процессе обсуждения ситуации она начинает понимать, что мальчик совершает множество поступков только ради того, чтобы добиться ее внимания. Затем приходит осознание элементов новых взаимоотношений: она сама способствовала возникновению этой проблемы тем, что концентрировалась на его перевоспитании, исключая проявление какой бы то ни было привязанности или любви. Она пришла к пониманию этих фактов уже на основе новых взаимоотношений, новой схемы, нового гештальта.

Мы уже сталкивались с этим феноменом на интеллектуальном и перцептивном уровнях. Он часто встречается при решении какой-либо неразрешимой задачи. Существует ряд различных элементов. Неожиданно они начинают восприниматься в новой взаимосвязи, которая и обеспечивает последующее решение. Иногда этот опыт называют “ага-переживание”, имея в виду неожиданную вспышку сознания, которая сопровождает этот процесс. Очевидно, что такой тип восприятия возможен в консультировании и терапии только тогда, когда индивид свободен от необходимости защищаться в процессе переживания катарсиса. Именно в нем, исключительно в таком состоянии эмоциональной свободы реорганизация перцептивного поля может иметь место.

Почему же мы не можем сэкономить время, указав клиенту на эти новые взаимосвязи, вместо того чтобы ждать, когда он сам, самостоятельно, придет к этому? Опыт показывает, как было уже отмечено, что этот интеллектуальный подход не оправдан. Но почему он не оправдан? Простой ответ заключается в том, что необходимо как интеллектуальное, так и эмоциональное принятие. Что это означает, в частности, с психологической точки зрения, до сих пор еще не совсем ясно. Мы, видимо, проводим параллель с интеллектуальной сферой. Обыкновенная фраза о том, что некое облако выглядит “как старичок с длинным носом” -- это практически бессмысленная фраза, и остается ею до тех пор, пока мы не сможем сами увидеть это облако таким. Мы не можем передать наше восприятие даже в такой простой и конкретной ситуации, когда к такой передаче стремятся обе стороны -- и клиент и консультант. Становится более понятно, почему в плоскости эмоциональных установок, где новое восприятие несет с собой далеко нелестную информацию, где очень легко вызвать защитную реакцию, любая попытка консультанта передать свое восприятие клиенту -- процесс весьма затруднительный. И тогда очевидно, что спонтанное достижение этого нового восприятия, -- видимо, самый кратчайший путь к инсайту. Тем не менее здесь остается множество нерешенных вопросов и крайне необходимы экспериментальные исследования изменений, происходящих в самовосприятии и в области эмоциональных установок.

Самопринятие. Вторым элементом в феномене инсайта является самопринятие, или, выражаясь языком перцепции, восприятие всех побуждений с точки зрения их естественных взаимосвязей. Принимающая атмосфера в ходе консультирования во многом облегчает для индивида признание всех своих установок и импульсов. Здесь не нужно, как обычно, отрицать те чувства и эмоции, которые являются социально неприемлемыми или которые не соответствуют требованиям идеального “я”. Соответственно, Кора, например, может прийти к осознанию того, что у нее были некоторые сексуально окрашенные установки по отношению к отчиму. Барбара может допустить, что она хотела быть общительной, а не высокомерной и прямолинейной, хотя эти побуждения вступали в противоречие с ее идеалом. Мистер Брайен смог прямо взглянуть на тот факт, что он получал удовлетворение от своего невротического страдания. Клиент может увидеть взаимосвязь между собственным “я”, как он обычно его себе представлял, и этими менее достойными, менее приемлемыми побуждениями. Таким образом, он способен добиться интеграции своего накопленного опыта. Во многом он становится менее расколотой личностью, гораздо в большей степени функционирующей как единое целое, личностью, в которой каждое чувство, эмоция или действие имеют приемлемую связь с любым другим чувством или действием.

Элемент выбора. Существует еще один элемент, входящий в структуру инсайта. Он менее осознаваем. Подлинный инсайт включает позитивный выбор тех целей, которые принесут наибольшее удовлетворение индивиду. Когда невротик ясно видит выбор между существующими невротическими способами получения удовлетворенности и удовлетворением от более зрелого поведения, он стремится выбрать последнее. Когда миссис Л. четко представляет себе элементы удовлетворения, которые она испытывала, наказывая сына, и удовлетворение, которое она могла бы достичь в ходе более комфортных и нежных взаимоотношений, она предпочитает последнее. Когда Барбара воспринимает ясно обе стороны удовлетворения, которого она добивается, пытаясь стать похожей на мужчину, и то удовлетворение, которое она могла бы иметь, приняв женскую роль, она выбирает второе. Терапия может только помочь индивиду найти для себя более сильное удовлетворение, выбрать то направление действий, которое впоследствии приведет к более значимому, ощутимому результату. Слишком часто консультант действует так, будто он пытается заставить клиента отказаться от удовлетворения. Это в принципе невозможно, если не предлагается более существенного вознаграждения.

Это этап выбора, который был назван “созидающей волей”. Если кто-то полагает, что этот термин означает некоторую мистическую силу, привносимую в ситуацию, то отметим, что в нашем представлении о терапии нет ничего, что бы оправдывало подобное предположение. Если свести этот термин к тому понятию выбора, который всегда имеет место, когда индивид сталкивается с двумя или более способами удовлетворения своих потребностей, то эта фраза обретает некоторый смысл.

Давайте поставим вопрос несколько иначе. Неприспособленный человек осуществляет некий тип поведенческого реагирования, приносящий ему удовлетворение, не полное удовлетворение и удовольствие, а некий тип вознаграждения, связанный с его основными потребностями. Поскольку он несчастлив и находится под угрозой воздействия других людей или обстоятельств, он не может рассматривать ясно и объективно альтернативные варианты поведения, которые меньше могут предложить в плане непосредственного, но больше с точки зрения долгосрочного вознаграждения.

Именно тот факт, что терапевтическое взаимодействие -- раскрепощающее, лишенное угроз взаимоотношение, -- дает ему возможность рассматривать свои шансы с большей объективностью и выбрать те, которые несут с собой более глубокое удовлетворение. Здесь мы видим, что терапевт может действовать в союзе с мощными силами -- биологическими и социальными, -- направленными на рост и взросление -- тому типу удовлетворения, который принесет более ценное вознаграждение. И этот процесс приносит большее вознаграждение, чем инфантилизм или избегание роста, и дает лечению надежду на успех.

Можно выделить еще один аспект аналогичного выбора. В консультировании инсайт в основном заключается в выборе между целями, одна из которых дает немедленное, но временное удовлетворение, а другая предполагает удовлетворение постоянное, но с некоторой отсрочкой. Это можно было бы сравнить с феноменом “созидающей воли”, воздействующей на ситуацию, которая похожа на ту, когда ребенок осуществляет выбор и решает пожертвовать сиюминутным удовольствием от шарика мороженого, чтобы сохранить свои монеты для более желанной награды -- покататься на роликах. Он выбирает путь, приносящий ему большее удовлетворение, даже несмотря на то, что удовлетворение несколько откладывается. То есть Барбара получает немедленное удовлетворение от самоодобрения, когда она осуждает своих сверстников за легкомыслие, простоту и общительность. Она получает удовольствие, считая саму себя более совершенной, чем они. Однако, когда она уже способна предстать перед выбором, ощущая свободу без всякой защиты, она однозначно предпочитает удовлетворение, которое возникает вследствие восприятия себя как члена группы и чувства вовлеченности в социальную активность. Она делает этот выбор, несмотря на понимание того, что первые шаги в процессе социализации будут трудны и болезненны и что немедленного вознаграждения не будет. Или в случае с мистером Брайеном, который ясно понимает, что получает достаточное удовлетворение от избегания жизни и ухода от ответственности в свои невротические симптомы. Тем не менее после долгих колебаний он выбирает путь зрелого человека, предпочитая не сиюминутное, а продолжительное и долговременное удовлетворение.

Принимая во внимание третий элемент в процессе самопонимания, мы еще больше утверждаемся в мысли о том, что инсайг должен быть заслужен и достигнут самим клиентом и не может быть ему навязан посредством обучения или директивными методами. Это предполагает именно такие решения, которые никто не может осуществить за человека. Это обязывает консультанта полностью осознать такое ограничение и успешно поддерживать и сохранять свое понимающее отношение. Прояснить вопросы, но не предпринимая никаких усилий, чтобы повлиять на выбор. Благодаря чему он существенно увеличивает вероятность того, что решение будет конструктивным и повлечет за собой ряд позитивных действий, которые будут предприниматься для реализации конструктивного выбора.

Позитивные действия как результат инсайта

Когда происходит процесс развития инсайта и принимаются решения, ориентирующие клиента на новые цели, эти решения, по-видимому, должны осуществляться в процессе выполнения тех действий, которые продвигают клиента в направлении этих новых целей. Наличие или отсутствие таких действий на самом деле служит проверкой истинности достигнутого инсайта. Если новая ориентация спонтанно не подкрепляется действиями, очевидно, что она недостаточно глубоко проникла в личность клиента.

В реальной практике инсайт сопровождается такими позитивными шагами. Консультанту не следует обманываться тем, что с объективной точки зрения они могут быть не важны, ему не следует поддаваться такому обману. И особое значение здесь имеет именно их направление. Яркий пример такого рода действий можно обнаружить в случае с Барбарой. Он особенно показателен, поскольку запись фонограммы дает точную картину развития ее поведения. Сперва была идея, реализовать которую Барбара не могла решиться, затем была страшная борьба, которая в конце концов привела к фактическому осуществлению данного действия и к достижению удовлетворения, сопровождающего движение к новой выбранной цели. Весь этот чрезвычайно важный с эмоциональной точки зрения процесс вращается вокруг вопроса о супермодной стрижке -- проблеме, настолько далекой от консультирования, что может показаться, будто она не может^иметь никаких значимых последствий или какого-либо результата в дальнейшем. Но будет лучше, если мы предоставим записи свидетельствовать самой за себя. Речь идет о минутном, но очень важном решении, которое объединяет сразу несколько разных бесед с Барбарой:

Вторая беседа. Барбара говорит: “Кстати, о пустяках. До моего срыва я несколько раз ходила в кино со своей сестрой. Однако в последнее время я ходила туда чаще, и мне кажется, это хорошо. Сейчас я немного подкрашиваюсь. Кроме того, я распускаю волосы. Это дало мне повод пойти дальше. Я подумываю о том, чтобы подстричь их. Мое вероисповедание предписывает женщинам иметь длинные волосы. Мама тоже так считает, но все равно я думаю, а вдруг стрижка даст мне возможность ощутить себя шестнадцатилетней, а не старухой шестидесяти лет. Если она поможет мне чувствовать себя лучше, я обязательно подстригусь. Я всегда думала, что изменюсь к лучшему неожиданно, сразу. Я представляла, что буду лежать в постели и думать: “Может быть, через пять минут меня озарит и у меня все будет хорошо”. Теперь я понимаю, что все это происходит не так быстро”.

Консультант согласился с этим и сказал, что все это достигается постепенно, посредством таких решений, например, как решение подстричь волосы.

“Если бы мне нужно было выбирать, я бы оставила их длинными. Но если бы я знала, что это поможет мне, я уверена, что моя мама тоже захотела бы, чтобы я подстриглась”. Она повторяет эту мысль в разных вариантах. Консультант говорит: “Ты хочешь, чтобы я решил это за тебя, ведь так?” Она отвечает: “Ну, если это помогло бы мне, я бы захотела подстричься”.

Третья беседа. “Кстати, о моих волосах. Я еще не решила, стричься мне или нет. Я должна поскорее решить этот вопрос?” Консультант засмеялся и обратил ее внимание на то, что она все еще пытается тем или иным способом заставить именно его решить этот вопрос. “Ну, я хочу пойти в косметический кабинет и получить совет, что мне сделать, чтобы лучше выглядеть. Я думаю, мне будет лучше со стрижкой. Это поможет мне измениться, но я не знаю, хочу ли я этого нового ощущения. Стрижка сделает меня моложе, но я все еще ощущаю себя старой”. Консультант замечает, что, видимо, она провела время в мучительных раздумьях о том, хочет она стать моложе или нет.

Четвертая беседа. В начале беседы она сказала: “Вчера у меня опять было ужасное состояние. Я была на площадке для игры в мяч и просто почувствовала то ужасное ощущение, которое я уже описывала раньше. Это ужасно. (Пауза.) Я думаю, я все же хочу подстричь волосы”. Она продолжает говорить о своем визите к парикмахеру и о том, как она хочет подстричься. “Может быть, это одна из причин, почему у меня бывают такие ощущения... Это ужасно. Никто не знает, что у меня какие-то проблемы. Я продолжаю себя вести, как будто ничего не случилось”.

Пятая беседа. Снова ее первые фразы были о волосах. “Я разговаривала с мамой и с папой. Они хорошо относятся к мысли о моей стрижке, но я собираюсь подстричься в любом случае. Это смешно, но я все думаю и думаю об этом, и мне кажется, что, когда я пришла к вам в первый раз, мне было ужасно трудно принять решение, но теперь я просто хочу подстричься. Мне интересно посмотреть, что я почувствую при этом”.

Шестая беседа. “Как только я подстриглась, мне сразу захотелось прийти сюда”. Она извиняется за то, как выглядят ее волосы, и говорит, что все это получилось не вовремя и сделано непрофессионально. “В этот раз мне захотелось одеться как маленькой девочке. Смотрите, какие у меня носки и широченная юбка”. Она встает, чтобы продемонстрировать юбку. “Мне просто хотелось выглядеть помоложе. Я ощущала себя совершенно другой. Мне было так хорошо вчера!” Она проводит рукой по волосам очень женственным движением.

В этом примере, как и в ходе других терапевтических действий подобного характера, клиент полностью осознает тот факт, что рассматриваемые им шаги имеют символический смысл, лежащий далеко за пределами их объективного значения. Барбара вначале надеется, что консультант возьмет на себя ответственность за ее решение быть моложе, ребячливее, общительнее. Затем в третьей беседе она сама решает проверить на практике эту возможность, но в глубине души она все еще не уверена, действительно ли ей хочется испытать другой способ приспособления к жизни, отдавая себе отчет о весьма символичном значении своих планов. Между третьей и четвертой беседой она принимает решение, но ей трудно пережить то, что ее старые невротические симптомы возвращаются с новой силой. Происходит настоящая борьба, и она ощущает себя слабой. К моменту пятой беседы она уже ассимилировала это решение и поэтому чувствует себя комфортно. В последней беседе она сделала шаг в позитивном направлении и полностью раскрыла для себя его смысл. Это означает, что она будет юной, женственной, менее подавленной -- просто другим человеком, ориентированным на совершенно иную цель. Мы не можем сомневаться в том, что удовлетворение, сопровождающее это действие, возросшая уверенность в способности управлять собой, стремление к здоровым, нормальным целям -- в сумме это мощная сила, которая двигает ее вперед, к решению назревших проблем в других областях.

Поскольку мы уже анализировали достаточно подробно еще один терапевтический эпизод с миссис Л., то можно воспользоваться им, чтобы привести еще один пример такого спонтанного действия в контексте консультирования этой женщины. В течение одной из бесед она жалуется на поведение Джима, хотя уже не так яростно, как это было на первых беседах с ней. В следующем отрывке она идет дальше, говоря о его безнаказанности и рассказывая о том, насколько ей представляется невозможным попробовать взглянуть на его поведение как на выражение стремления привлечь на себя хоть часть ее внимания. Постепенно она соглашается, что могла бы изменить свое отношение к его поведению, но это будет очень трудно. На последующих сеансах она рассказывает о своей попытке следовать такой установке и о том, что она убедилась -- это приносит успех. Интересно, что миссис Л. все еще колеблется в вопросе принятия полной ответственности за этот шаг и говорит о нем как о предложении со стороны консультанта. Мы приводим два отрывка из бесед, которые как раз включают обсуждение этапов осуществления этого позитивного действия.

Она продолжает говорить еще о каких-то вещах, касающихся детей, поступки которых раздражают ее, и замечает, что “это довольно тяжело для матери”. Затем она спросила:

“Следует ли мне позволять это?” Я ответил: “Что могло бы случиться, если бы вы это сделали?” Она стала рассказывать в ответ: “Ну, сегодня утром он оделся как следует, хотя по субботам он обычно спускается вниз к завтраку в пижаме. Потом он поднимается снова наверх, берет что-то почитать и опять идет в постель. И обычно он начинает хулиганить и раскидывает убранные постели, потом собирает все это в кучу и в конце концов плачет наверху. А я просто успокаиваю его, стараюсь его одеть и привожу все в порядок”. Я сказал: “Он, очевидно, получает некоторое удовольствие от вашей реакции на ситуацию”. Она спросила: “Хорошо, что бы вы сделали на моем месте? Я, например, ненавижу, когда мой дом в полном беспорядке все утро”. Я поинтересовался, происходит ли все это в его собственной комнате, где он играет. И она сказала: “Нет, это все происходит наверху, В его комнате все в порядке, он там не хулиганит”. Я спросил: “Что вы могли бы сделать в этой ситуации?” Она ответила: “Ну, я могла бы просто разрешить ему поступать по-своему и ничего не говорить ему. Просто позволить ему перевернуть весь дом”. (Ее тон выражает, что решение абсолютно не устраивает ее и что, если бы она попыталась так поступить, она бы чувствовала себя весьма оскорбленной.) Я сказал: “Но вы бы продолжали злиться по этому поводу?” Она ответила, что ей бы не очень это понравилось. “Он уже слишком большой, чтобы заниматься подобными вещами”. Я сказал: “Хорошо, но, по-моему, иногда люди действуют неадекватно их возрасту”. Она согласилась: “Да, я думаю, это так”. Потом миссис Л. замолчала, и я спросил: “Что он чувствует, когда вытворяет то, что вам не нравится? Вы знаете, что вы чувствуете -- огорчение, вероятно, злость, возможно, даже ненависть к нему, потому что он делает так много непозволительного”. Она задумалась и сказала: “Ну, я не знаю, как это выразить, -- я не знаю, какое слово было бы здесь уместным. Но я думаю, что он ощущает нечто вроде дьявольского восторга или чувства победы, у него бывает чувство типа “ха-ха”, когда он совершает поступки, которые, как он прекрасно знает, я не одобряю. Но я могу ошибаться”. Я сказал: “Но вам действительно кажется, что он может испытывать нечто похожее”. И она ответила: “Да, я думаю, что это как раз то, что он чувствует”. По ее взгляду я понял, что до этого ей не приходило в голову проанализировать, каковы же могут быть его чувства в подобных ситуациях.