Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский Государственный Университет

Факультет политологии

Кафедра международных политических процессов

Выпускная квалификационная работа

БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

НА ТЕМУ: «Конституционализм и политические системы стран Западной Европы и США»

По основной образовательной программе высшего образования бакалавриата «Политология» по направлению 030200 «Политология»

Студента

Асатрян Арминэ Рубиковны

Научный руководитель

Потапенко Т. Г.

Санкт-Петербург, 2016

СОДЕРЖАНИЕ

• ВВЕДЕНИЕ
• ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
• 1.1 Проблемы перехода от доконституционного строя к конституционному
• 1.2 Теория конституционализма и его формирование на примере реализации в государствах Западной Европы
• ГЛАВА 2. ПРАВОВАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
• 2.1 Конституционализм как результат буржуазно-демократической революции
• 2.2 Влияние европейского конституционного развития на становление конституционализма в США
• ГЛАВА 3. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И СОВРЕМЕННЫЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
• 3.1 Современный конституционализм в контексте международных ценностей и интересов
• 3.2 Конституционное государство в Европейском союзе
• 3.3 Демократия как основа доктрины конституционализма и конституционного строя США
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Формирование демократического конституционного государства, основным назначением которого является утверждение и защита прав человека и основополагающих свобод, является важным направлением развития современного общества. Этот процесс сопровождается осложнением структуры общества с его кружевом вертикальных и горизонтальных связей.

Современная конституционная доктрина начинает обращаться к проблемам конституционализма, места и роли конституции как главному источнику права национальной правовой системы, прямого действия конституционных норм, ее верховенства.

Также является актуальным исследование конституции как определенного типа социального порядка.

В пользу этого свидетельствует необходимость выработки современных критериев принятия властных решений в соответствии с требованиями конституционализма, построенными на принципах уважения к правам человека и основополагающим свободам и верховенству права. Такие факторы являются важными в обеспечении конституционного правопорядка с помощью средств конституционного правления. При таких условиях публичная власть должна действовать в пределах права, то есть с сдерживанием демократических принципов формирования и контроля за ее осуществлением, обеспечение баланса распределения полномочий между органами публичной власти и их осуществления в соответствии с требованиями надлежащей правовой процедуры. Поэтому раскрытие понятия конституции лишь через призму ее нормативной природы в современных условиях является недостаточным. При таком подходе сложно выяснить истоки конституции и особенности ее легитимности, порядка принятия, реализации, интерпретации и правовой защиты с учетом особенностей конкретно-исторической ситуации, которая динамически изменяется в современном обществе.

Вопросы конституционализма и природы конституции были предметом исследования многих как отечественных, так и зарубежных ученых. Понятию и структуре современного конституционализма посвящены труды М. В. Баглая, Д.М. Белова, К. Гессе, А. Дайси, Ж.П. Жакке, В.М. Кампа и других.

Несмотря на наличие исследований отдельных аспектов конституционных явлений и процессов сегодня отсутствует комплексное исследование природы конституции с точки зрения именно доктрины конституционализма и с учетом современных тенденций их развития как политико-правовых феноменов. Хотя формально сегодня конституционализм раскрывают как комплексное явление, однако проблемы реализации и его структурные элементы рассматривают преимущественно в доктринальной плоскости, которая часто не отвечает природе вещей, поскольку научные выводы и положения не обеспечиваются исследованием конкретного политико-правового опыта и тенденций развития конституционных явлений и процессов. При таких условиях природа конституции определяется преимущественно через призму соотношения формальной и материальной конституции, что, как свидетельствует состояние доктрины, имеет последствия: практика правления и состояние методологии научных и прикладных исследований в сфере конституционного права не дают возможность решить теоретические и практические задания, которые есть conditio sine qua non для ввода реального конституционного правления.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые складываются в процессе обеспечения прав человека и основополагающих свобод и организации публичной власти.

Предметом исследования является теория и практика реализации конституции с точки зрения доктрины и практики конституционализма.

Целью исследования является анализ природы конституции в контексте современной доктрины и практики конституционализма.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: демократия конституционализм революциия буржуазный

проанализировать основные современные теории конституции через призму основных доктрин конституционализма;

раскрыть основные методологические подходы исследования конституции как политико-правового феномена в контексте доктрины и практики конституционализма;

определить понятие конституционализма как ключевой категории науки конституционного права, которое имеет комплексный характер.

Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, разделенных на семь параграфов, заключения и списка использованных источников.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

1.1 Проблемы перехода от доконституционного строя к конституционному

Переход от доконституционного строя к конституционному во всех странах длится десятилетия. В этот переходный период формируется специфическое государственно-правовое сознаьние, в котором причудливо переплетаются элементы старого неконституционного (доконституционного, антиконституционного) и конституционного правосознания. Следует напомнить, что государственно-правовое сознание является частью правосознания общества, групп людей, отдельных индивидов. В широком смысле это все свойства сознания, которые участвуют в регулировании поведения людей при формировании и реализации норм государственного (конституционного) права. При упрощенном подходе в правосознание включают правовую идеологию (знания, теории) и правовую психологию (ценности, переживания, чувства, настроения, привычки, убеждения, т.е. "все психические процессы, свойства и состояния, которые проявляются в конкретном правовом поведении") . Следует обратить внимание, что правосознание не отделено стеной от иных форм сознания. Аполитичные люди не способны защищать конституционные ценности демократии, республики.

Под конституционным правовым сознанием в данном исследовании понимаются такие свойства сознания (и бессознательного), которые участвуют в регулировании поведения людей при формировании и реализации норм конституционного права. Здесь можно придерживаться аксиологического подхода к конституционному праву, под которым понимается система принципов и норм, имеющих определенное содержание, которого не было в доконституционном государственном праве. Соответственно, доконституционный тип государственно-правового сознания отличается своим содержанием. Его можно назвать неконституционным, антиконституционным. Это не деформация конституционного правосознания, а нечто противоположное ему, его антипод. К сожалению, ранее проведенные исследования на тему "конституционное правосознание" отказываются от исторического подхода к предмету исследования. Авторы их полностью игнорируют факт, что конституционное правосознание было у людей не всегда, что до него было какое-то иное, неконституционное сознание .

Конституционно-правовая идеология, с точки зрения автора, заключается в преданности идеалам ограничения государства (его аппарата) волей гражданского общества (теория суверенитета народа). Согласно теории конституционализма, названное ограничение должно реализоваться через республиканскую форму правления (конституционную монархию), разделение властей, демократический политический режим, верховенство прав и свобод человека и гражданина, местное самоуправление. Некоторые государства должны быть федерациями. Соответственно, для доконституционной правовой идеологии свойственны прямо противоположные убеждения в необходимости государственного управления обществом (этатизм), которое реализуется через монократию или олигархию, единство органов государства, возглавляемых правителем или группой вождей (теория "вертикали власти"), недемократический политический режим (авторитарный, тоталитарный), превращение человека в подданного государства, который должен ему служить, огосударствление местного самоуправления, централизацию управления страной. Конституционное правосознание требует ограничения государства через введение его деятельности в строгие правовые рамки (правовое государство). При доконституционном правосознании население уповает на заботу государства, мудрость его правителя. Оно подчас мистифицирует государство, сакрализует правителя, считает, что законы должны исходить не от общества, а от государственного аппарата, и ему можно предоставить широкую свободу в нормативном регулировании общественной жизни. Явно антиконституционной является идея ручного управления страной "мудрым вождем".

Конституционные нормы и принципы первоначально возникают в конституционном правосознании, а затем под давлением общества закрепляются в конституционных актах и иных законах. Основной закон страны может не содержать в себе конституционных норм, хотя и называться конституцией. Автор называет такие конституционные акты ложными . Юристы-позитивисты, идущие не от конституционных норм с их особым содержанием, а от документа с названием "Конституция", любое отражение в сознании людей норм этого документа называют конституционным правосознанием. Это девальвирует конституционные идеалы.

Конституционное правосознание формируется не государственным аппаратом, а гражданским обществом. Оно же берется его распространять. От государства требуется нейтральное поведение. Для обеспечения нейтралитета государства в России принята норма, запрещающая государству устанавливать какую-либо идеологию в качестве государственной или обязательной (ч. 2 ст. 13 Конституции РФ). Противники конституционализма пытаются поставить себе на службу государство (его бюрократию). Они требуют устранить нейтралитет государства и восстановить его пропагандистскую и цензурную мощь для формирования "правильного" правосознания населения. Само собой разумеется, что это сознание будет этатистским, неконституционным.

Человек с конституционным правосознанием это гражданин своей страны. Противоположным является правосознание подданного. Гражданин ощущает себя свободным человеком, хозяином своей страны, уважающим себя и других. Он смотрит на государство (государственный аппарат) и его главу как на инструмент реализации своих личных и общих интересов. Подданный воспринимает себя зависимым от государства и его правителя человеком, который для получения каких-то благ должен быть угодливым. Он не уважает себя и преклоняет голову перед своим вождем, "отождествляет Отечество с Его Величеством". Граждане активны и умеют пользоваться своими конституционными правами, стремятся участвовать в управлении делами своего общества. Подданные не хотят и не умеют использовать даже закрепленные в конституции права. Они считают, что государством должны управлять избранные (бюрократия во главе с правителем), и осмеливаются только просить о милости. Гражданину нужна демократия, республика, федерация, местное самоуправление. Подданному нужен "добрый хозяин", который будет заботиться о нем. Для граждан характерен коллективизм, т.е. способность к добровольному и осознанному объединению для решения общих проблем. Для подданных характерны стадные инстинкты, т.е. стремление вести себя так, как все, не выделяться из толпы, не иметь собственной точки зрения. Граждане придерживаются идеалов равенства. Подданные привыкли к иерархии, к преклонению перед разного рода начальниками и сами стремятся занять какой-либо пост повыше или быть поближе к начальству. Граждане считают свои конституционные права естественными. Подданный воспринимает их как дарованные государством. Он старается их выслужить. Если большинство населения страны не стало гражданами, то конституция неизбежно останется набором пустых деклараций .

В основе конституционного правосознания, как правило, лежит разумный выбор людей. Они понимают, что за свои права надо бороться. Иначе их отнимут. Доконституционное правосознание часто опирается на веру людей в Бога, в мудрого вождя, в государство, в то, что все само собой как-нибудь уладится. Носители доконституционного сознания подчас проявляют удивительную наивность. Они не видят, что за словом "государство" стоит полчище бюрократии. Выступая за усиление роли государства в экономике, в управлении местными делами, они не подозревают, что ратуют за укрепление власти бюрократии в стране. Не следует забывать, что доконституционное сознание масс всегда иррационально и переплетено с религией или мистической идеологией (фашизм, нацизм, коммунизм, великодержавие, мессианство). С их помощью правители объединяют массы и ведут их как "телка на веревочке". Конечно, нельзя сказать, что конституционное правосознание совершенно чуждо вере. Для него характерна вера в человека, в гражданское общество (даже если оно только зарождается и носит уродливый характер), в его способность осуществлять самоуправление. Чуждым рациональности подчас является стремление к свободе, к обеспечению достоинства личности ("Пока свободою горим, пока сердца для чести живы" . Эта вера и эти устремления являются прямо противоположными вере и устремлениям людей с доконституционным сознанием.

Для переходных периодов характерно принятие конституционных актов, только отчасти закрепляющих конституционные ценности. Часть норм этих конституционных актов закрепляет доконституционные порядки. В связи с этим позитивистское сознание, фетишизирующее конституционный акт, может как способствовать реализации в жизнь конституционных ценностей (если они в нем есть), так и препятствовать их реализации (если акт ложный). Поэтому при идеальном конституционном сознании человек критически смотрит на конституционный акт и способен отделить "зерна от плевел".

Человека с позитивистским правовым сознанием легче ввести в заблуждение, ибо он часто не понимает духа конституционализма и руководствуется конкретными нормами законов, не соотнося их с принципами конституционного права.

Юрист-позитивист в переходный период часто имеет ложное конституционное (псевдоконституционное) сознание. Он заявляет о своей верности конституции вне зависимости от ее содержания. Поэтому в СССР он был предан КПСС, поскольку ее господство закреплялось в Конституции СССР 1977 г. (ст. 6), в Югославии он должен был клясться в верности вождю югославского народа Броз Тито, поскольку Конституция Югославии 1974 г. закрепляла его пожизненное правление (ст. 333). Юристы-позитивисты вынуждены отказываться от каких-либо принципов (кроме принципа "держать нос по ветру") и "колебаться вместе с линией партии", изменяющей содержание конституционного акта.

Для позитивистов часто характерен правовой романтизм и фетишизация конституционного акта. Они считают его верхом совершенства и верят, что он может творить чудеса, кардинально меняя как само правосознание населения, так и его поведение.

Часто в исследованиях государственно-правового сознания делается акцент на то, что люди не знают норм конституционного права . Однако в переходный период масса населения просто безразлична к конституционным ценностям. Даже если людей познакомить с ними, они все равно не будут ими руководствоваться. Иногда встает вопрос: а способны ли отдельные народы принять для себя идеалы конституционализма? Может быть, холопское сознание им органично присуще и они никогда не примут для себя идеалов свободы и человеческого достоинства. История последних трех тысячелетий показывает, что правосознание народов изменчиво. Древний Рим знал и республиканскую свободу, и поддержку тирании. Греки дали миру идеалы демократии, но сами их на длительное время утеряли. Европейские народы сумели от феодального неравенства и религиозного мракобесия перейти к эпохе Просвещения и соблазнили конституционными идеями весь мир. Убеждения противников конституционализма, что народы Востока не в состоянии их воспринять, постепенно подрываются распространением конституционного правосознания в Японии, Южной Корее, на Тайване, в Индонезии и Филиппинах. Конечно, следует согласиться, что процесс конституционализации сознания в этих странах не завершен. Противники конституционализма радуются тому, что "арабская весна" не закончилась победой конституционного строя, что освобожденные от диктаторов страны (Ирак, Ливия) оказались не способными построить конституционные отношения. Но сторонники конституционализма помнят, что с не меньшим трудом он пробивал себе дорогу во Франции, а в Германии вообще был навязан только после второй попытки с помощью оккупационных войск.

История показывает, что развитие конституционного сознания у народов разных стран не имеет характера однонаправленного движения к его все большему распространению. Это движение может прерываться рецидивами разочарования и возврата к доконституционным ценностям. Люди, не готовые к самостоятельной жизни (к самоуправлению), после получения свободы терпят неудачи и принимают решение вернуться к монократической форме правления, вверяя свою судьбу очередному спасителю нации. Исследователи отмечают, что даже в Соединенных Штатах, которые признаются самой свободной страной, значительная часть людей склонна променять конституционные свободы на патерналистскую заботу о них со стоны государства . Наверное, можно сделать предположение, что ни одна страна не гарантирована от появления в правосознании ее населения антиконституционных идей и настроений.

Острый конфликт двух противоположных (фактически антагонистических) видов правового сознания в переходный период часто выливается в идеологическую борьбу с попеременной победой то одних, то других. Например, в 1990-е гг. в России явную победу одерживали носители конституционной идеологии. Они постарались закрепить свой успех в Конституции РФ. В начале XXI в. реванш осуществили противники конституционализма. Так же, как это делалось в СССР, они постарались размыть все понятия. Авторитарный режим и патернализм они называют движением к демократии, монократию называют республикой, имперские отношения федерацией. Такая неразбериха в терминологии и значении терминов не является новым инструментом идеологической борьбы. Как известно, во Франции в "Органическом сенат-консульте" от 18 мая 1804 г. было записано: "Управление республикой вверяется императору, который принимает титул императора французов" .

Исследователи отмечают моду или поветрие на конституционные или антиконституционные ценности в переходные периоды развития общества. Так, для XIX начала XX вв. для Европы было характерно стремление к свободе. Это стремление вылилось в ряд буржуазных революций, принятие конституционных актов и декларации республики в ряде европейских государств. Начиная с середины 20-х гг. XX в. (это ознаменовалось приходом к власти в Италии Б. Муссолини) европейцами овладело стремление к восстановлению диктатур. "Диктатура так же заразительна сейчас, как некогда свобода", писал П. Валери . Россия здесь не исключение.

В переходные периоды часто возникают моменты, когда перед страной стоит выбор направления движения (точка бифуркации). От характера государственно-правового сознания разных групп общества зависит то, пойдет ли страна по пути строительства конституционализма или будет возвращаться к своим привычным доконституционным отношениям. Назад идти всегда легче. Выбор направления движения зависит не от количества людей, преданных конституционным или доконституционным ценностям, а от их решимости бороться за свои идеалы, от готовности идти на радикальные меры. Сторонники конституционализма часто проявляют нерешительность в борьбе за свои идеалы, отказываются от жестких мер по отношению к своим оппонентам. Противники конституционализма, наоборот, считают, что для борьбы за свою власть хороши все средства, и выигрывают (пример Б. Муссолини и А. Гитлера). Сторонники конституционных идеалов часто не понимают, что неконституционный строй, закрепленный в позитивном праве, иногда невозможно изменить без нарушения норм этого права. Борьба за конституционализм не всегда возможна конституционными методами. Военные, свергнувшие диктатора М. Каэтану в Португалии в 1974 г., только через год провели выборы в Учредительное Собрание, за месяц до этого подавив попытку военного переворота сторонников диктатора. Конституция страны была принята только через два года после свержения диктаторского режима .

Переходный период неизбежно порождает калейдоскопическое смешение элементов доконституционного и конституционного сознания. Возникают гибридные его формы (мутации), где трудно отделить "белое от черного". И.А. Ильин говорил о смутном, сбивчивом правосознании .

Например, идеология бонапартизма, рожденная во Франции и взятая на вооружение во многих странах, представляет собой сочетание доконституционного вождизма и поддержки харизматического вождя населением, заимствованное из идеала демократии. Здесь старые идеалы монархизма уже умерли, но новые идеи демократии и республики еще не приняты обществом. Вместе с бонапартизмом рождается такой институт государственного права, как плебисцит. Часто его путают с таким конституционным явлением, как свободные выборы органов власти. От конституционализма здесь берется голосование, а от монократии единственный стоящий вне конкуренции незаменимый вождь.

Государственно-правовое сознание значительной части людей в переходный период такое же противоречивое, как и система права. Один и тот же человек может быть гуманистом и одновременно быть преданным вождю, особенно если вождь много говорит о своей заботе о людях.

Переходный период рождает множество псевдоконституционных, полуконституционных, недоконституционных идей, которые возникают стихийно или кем-то сознательно создаются и распространяются в обществе. В СССР была создана теория партии особого типа, которая успешно распространилась по всему миру, закреплена в ряде конституционных актов. Эта теория оправдывала создание партиеобразного объединения бюрократии и ее клиентелы. Она позволила государственной бюрократии приспособиться к новым вызовам XX в. и сохранить на какое-то время свою власть над обществом .

Формой сопротивления распространению конституционной идеологии в переходный период является создание ее имитаций (подделок). Появляются теории советского, мусульманского, африканского конституционализма. Они пробивают себе дорогу через закрепление неконституционных норм в нормативных актах, называемых конституцией. Все как в песне В. Высоцкого ("Притча о Правде и Лжи"), где Ложь украла одежду Правды и стала успешно выдавать себя за нее. Сегодня позитивистская трактовка конституции как просто основного закона так распространилась в России, что серьезные люди пишут о тоталитарных конституциях, о том, что Закон о престолонаследии 1797 г. является источником конституционного права России. В XIX в. борьба с конституционным правосознанием осуществлялась открыто . Правители откровенно заявляли о своей нетерпимости к идеям конституционализма и с помощью имеющейся власти преследовали их носителей. XX в. можно назвать веком мошенничества. Здесь большинство заявляет о своей преданности конституционализму, республике, демократии, но с помощью разных ухищрений пытается подменить их, выдать ложь за правду. Конечно, в массовом сознании нет ясного понимания того, что означают те или иные термины. Люди становятся жертвами антиконституционной пропаганды.

В ходе идеологической войны средства массовой пропаганды (в которые часто включают органы образования и культуры) намеренно вводят людей в заблуждение, выдавая неконституционные институты за конституционные. Так в XX в. получило широкое распространение создание видимости политического плюрализма в стране и наличия выборов органов власти. В Китае, в странах Восточной Европы наряду с партиеобразным объединением бюрократии существовало несколько слабых партий, которые, с одной стороны, не претендовали на власть (и не могли победить на выборах), а с другой стороны, создавали видимость политического плюрализма и наличия выборов. Этот прием до сих пор хорошо работает на обман массового сознания в современной России.

В период, когда общество только знакомится с конституционными идеалами, даже люди, называющие себя конституционалистами, не могут отличить движение к правовому государству от движения к полицейскому государству, не видят разницы между социальным и патерналистским государством, между федерацией и империей. Еще труднее бывает найти необходимый компромисс между реализацией интересов общества и отдельного индивида, всего народа и территориального сообщества.

И.А. Ильин выделяет потребительское отношение к праву, которое широко распространено в переходный период. Люди поддерживают только те нормы конституционного права, которые выгодны лично им в конкретной ситуации .

Широко распространяются в переходный период деформации конституционного сознания, под которыми автор понимает некоторые отклонения в правовом сознании людей (групп общества), в целом преданных конституционным идеалам. Доконституционное сознание не является деформацией конституционного сознания. Оно является антагонистом конституционного сознания, тем, что прямо противоположно ему, антиконституционным сознанием.

Распространению конституционного правосознания в переходный период неизбежно мешают объективные факторы. Общество здесь не готово принять конституционные идеи в их полной мере. Препятствия могут иметь экономический, социальный, политический характер. История показывает, что только при развитии капитализма с его производящей экономикой в обществе появляются социальные группы, испытывающие потребность в ограничении произвола государства и способные с помощью конституционных механизмов ограничить этот произвол. Декларация конституционных идеалов в конституционном акте не помогает, если нет названных условий . Попытки обмануть законы развития общества и навязать конституционные идеи до того, как для них возникнет социальная почва, ведут только к распространению псевдоконституционного сознания и имитации конституционного строя в стране. Принятие конституции, нормы которой не реализуется на практике, порождают правовой нигилизм. Массовым становится правовое лицемерие, при котором люди заявляют о своей преданности конституционным нормам, но отказываются руководствоваться ими в своей жизни.

В ряде случаев конституционная идеология не может прижиться в стране, какие бы пропагандистские усилия ни применялись. Так, в странах с сырьедобывающей экономикой (например, ряд арабских стран) глава государства присваивает себе доходы, получаемые от продажи нефти или газа, а затем распределяет их между членами общества. Он выступает в роли "кормильца" для всего населения страны. Доказать, что монократия здесь должна быть заменена республикой, невозможно.

Исследователи обычно обращают внимание на инертность правосознания населения . Даже если конституционный акт закрепляет конституционные идеалы, страна продолжает жить, руководствуясь старыми, доконституционными обычаями, веря в правителя, государственную экономику. "Мертвые держат за ноги живых", говорит французская пословица.

Сторонники конституционализма и их противники могут сходиться в констатации того, что страна не готова принять конституционные нормы и принципы. Но различие между ними будет в том, что люди с конституционным сознанием ищут способы продвижения страны к конституционализму, а их противники способы консервации ситуации.

Конституционное правосознание в общество невозможно внести путем пропаганды конституционной идеологии и закрепления конституционных норм в писаном конституционном акте. Только опираясь на свой горький опыт, общество может понять, что доконституционный строй изжил себя и мешает ему нормально жить и конкурировать с соседями. Отказ от прошлого (особенно славного) всегда происходит очень болезненно. Нужно несколько раз "наступить на одни и те же грабли", чтобы понять, что надо "забросить их в самый дальний угол". Франция не раз пыталась восстановить монократический строй, прежде чем окончательно перешла к республике.

Для периода перехода к конституционализму характерна все еще значительная роль государства в формировании правосознания населения. Государство в период реформ помогает обществу усвоить конституционные ценности и борется с их распространением, когда переходит к контрреформам. Оно может использовать свои информационные ресурсы для внедрения ложного правового сознания в массы (неверного представления о конституционных идеалах, о правовой действительности), для сокрытия нарушения конституционных норм или оправдания этих нарушений. В ходе контрреформ государство ведет борьбу с носителями конституционного правосознания, мобилизует служилую интеллигенцию на искажение конституционных идеалов.

В условиях государственных репрессий сочувствие общества конституционным идеалам скрывается. В случае кризиса неконституционного государства выясняется, что никто не хочет прийти ему на помощь. В 1917 1918 г. никто не пришел на помощь свергнутому царю. В начале 1990-х гг. выяснилось, что нет значительных сил, готовых выступить на защиту, казалось, вечного государства Советов. Часто бессовестная служилая интеллигенция легко предает своих хозяев, как только они становятся слабыми, и старается занять место в первых рядах строителей конституционализма. Советские государствоведы, еще недавно клеймившие буржуазное государственное право, в 1993 г. сумели написать достаточно качественный текст Конституции России.

В некоторых жизненных обстоятельствах конституционные идеалы могут вытесняться из общественного правосознания иными ценностями. Например, в условиях внешних конфликтов идеалы свободы явно будут вытеснены потребностями в обеспечении коллективной безопасности. Неконституционное государство может искусственно создавать условия для вытеснения идеалов конституционализма из общественного сознания. Н. Макиавелли учил, что государь может усилить свою власть, искусно создавая себе внешних врагов . А если он найдет еще и врага внутреннего, то можно не только убить в обществе дух республики, но и доказать, что конституционные права и свободы человека угрожают безопасности Отечества, служат на руку "пятой колонне". В мусульманских странах вытеснение идеалов конституционализма, прав человека легко осуществляется с помощью идеи борьбы за дело Аллаха. Чувства гуманизма могут вытесняться враждебностью, ненавистью, подозрительностью. Ценности свободы могут вытесняться стремлением к порядку и стабильности, идеал формального равенства идеалом равенства реального (уравнительного распределения, редистрибуции).

С самых первых шагов конституционной идеологии по миру, с победой английской буржуазной революции, иные страны мира часто безуспешно старались изолировать свою страну от этой идеологии. Они пытались и пытаются противопоставить ей идеи суверенитета государства, особого пути развития, преданности заветам отцов, сохранения самобытности народа (его архетипа) .

Особое внимание при изучении переходных периодов следует обращать на государственно-правовое сознание отдельных групп общества.

На саму конституцию бюрократия смотрит как на средство идеологического прикрытия своего господства, создание видимости цивилизованного характера государства. Глава государства в переходный период, как правило, мечтает вернуть себе абсолютную власть. Для этого он подбирает состав депутатского корпуса, судей и членов правительства, которые готовы служить ему, а не конституции. В условиях бюрократической иерархии у чиновников возникают твердые установки на исполнение приказов своих начальников вне зависимости от их конституционности. Для анализа ситуаций в конкретных странах необходимо учитывать степень бессовестности управленческих элит, их способность к мошенничеству и готовность к применению насилия в целях поддержания своей власти над страной. Провести этот анализ достаточно трудно, поскольку управленцы эффективно используют государственный механизм для сокрытия своего истинного правосознания и распространения ложного представления о его характере.

Переход к конституционному строю требует возникновения особого правосознания управленческих элит, их готовности смириться с тем, что их власть не пожизненна, а временна.

На первый взгляд кажется, что распространению идей конституционализма способствует в первую очередь интеллигенция. Действительно, именно интеллектуалы выработали конституционную идеологию и распространяют ее в мире. Но любой материалистически мыслящий человек понимает, что идея без общественного интереса и определенной материальной поддержки легко затухает. Марксисты указывали, что идеология конституционализма фактически является средством реализации интереса буржуазии, которой необходимо ограничить власть государственной бюрократии в широком смысле этого слова (включая главу бюрократии в лице правителя). Естественно, в тех странах, где буржуазия является клиентелой бюрократии, она не поддерживает конституционные порядки и конституции носят ложный или формальный характер. демократия конституционализм революция буржуазный

Гражданская интеллигенция, носительница конституционных идей, имеет в таких обществах маргинальный характер и похожа на Дон Кихота. Она героически борется за идеалы республики, демократии, права человека, но не имеет широкой поддержки в обществе. В отдельные периоды ее охватывают романтические иллюзии возможности быстрого построения конституционного строя в стране. В период контрреформ она разочаровывается в возможности переустройства страны, проникается скептицизмом, становится апатичной .

Отмечается, что сознательно может принять конституционные ценности средний класс, которому так же, как и буржуазии, необходимо защитить свои права и свободу от произвола государственной бюрократии. Но, как известно из примеров истории (Италия, Германия), средний класс, напуганный усилением охлоса, может поддержать абсолютную власть диктатора и обменять конституционные права на защиту от тех, кто предлагает все отнять и поделить.

Важную роль в борьбе двух типов идеологий играет служилая интеллигенция. Она либо открыто поддерживает борьбу с распространением конституционных идей в обществе (консерваторы, в России славянофилы), либо умело подменяет конституционные ценности доконституционными.

Среди нее следует выделять тех, кто (а) имеет твердые антиконституционные ценности (например, бескорыстно верен правителю), тех, кто (б) отказывается от конституционных идеалов из страха перед начальством и тех, кто (в) работает против конституционных идей, пока за это хорошо платят. Как только расстановка сил изменяется ("ветер дует в другую сторону"), последние две группы быстро меняют ориентацию и становятся ярыми сторонниками конституционализма. Мы это наблюдали в годы реформ в России .

Для прогноза развития страны важно посчитать, сколько в ней фанатичных антиконституционалистов и сколько их временных попутчиков.

Значительная часть населения в переходный период еще не является сознающим свои интересы и организованным народом, способным к самоуправлению. Она представляет собой массу, которая может принять как конституционный порядок правления (особенно если устала от деспотизма бюрократии и ее главы), так и диктатора, который умеет манипулировать сознанием толпы. Как показывает историческая практика, масса не может осознанно использовать конституционные свободы (отказывается даже от участия в выборах органов власти), а часто и боится их. Между обществом и государством (представляющим его правителем) может заключаться неписаный договор.

Общество не требует реализации своих конституционных свобод (особенно политических) в обмен на то, что государство обеспечивает ему рост жизненного уровня, общественный порядок. Иногда говорят, что общество руководствуется "философией свиньи". Но как только государство нарушает этот договор, массы вспоминают про свои конституционные свободы и свергают еще недавно любимых вождей.

Исследователи отмечают, что конституционное правосознание исходит от каких-то элит, желающих покончить с произволом государственной бюрократии . Противники конституционного развития страны часто находили поддержку у консервативно настроенных масс, призывали исходить из "народного духа" (для примера можно взять Германию XIX в.) .

1.2 Теория конституционализма и его формирование на примере реализации в государствах Западной Европы

Наиболее умеренным считается конституционализм Старого мира, которому положила начало Конституция Польши (закон «О правительстве») от 3 мая 1791 года. Ее принятие стало возможным по причине русско-турецкой войны (1787), когда русские войска вынуждены были оставить территорию Польши. Конституция ликвидировала известный принцип liberum veto как проявление политической анархии шляхты, смягчила социальное неравенство, установила принципы гражданского общества и возобновила дееспособность государственной власти.

Принятая в том же году Конституция Франции основывалась на принципах европейского Просветительства XVIII века и была тесно связана с моделью американской Конституции 1787 года. Она инкорпорировала в себя Декларацию прав человека и гражданина 1789 года, что подтверждало ее генетическую связь с идеей народного суверенитета Ж.-Ж.Руссо, теорией разделения влад Ш.Монтескье и концепцией неотчуждаемых прав Д.Локка.

Развитие идеи и практики европейского конституционализма состоит из нескольких этапов. Первый из них охватывает период с конца XVIII века до окончания Первой мировой войны; второй промежуток времени между двумя мировыми войнами; третий от окончания Второй мировой войны до конца 80-х годов XX века; четвертый (современный) основан на рубеже 80-90 лет XX века. Его связывают с падением тоталитарных режимов в странах советского блока, радикальными политическими изменениями в Центральной и Восточной Европе.

Во второй половине ХХ века европейский конституционализм испытал на себе влияние социалистических идей, что отразилось на основных законах также и тех стран, которые не попали в контролируемую Советским Союзом зону. В частности, Конституция Италии 1947 года была принята под воздействием антифашистского и коммунистического движения в Европе, международных успехов СССР, а также присутствия в стране американских и английских войск. В придачу к правам человека первого поколения (гражданские и политические права), в тексты основных законов отдельных европейских стран проникли также социально-экономические («позитивные») права. Новеллами подобного рода стали право на бесплатное лечение для малоимущих, право на труд и социальное обеспечение, право на забастовку и образование профсоюзов, возможность отчуждения частной собственности в пользу общественных интересов, признание прав кооперативов и тому подобное. Влияние социализма на конституционное законотворчество оказалось существенным также во многих странах Африки, в Аргентине, Бразилии и Египте .

В настоящее время большинство исследователей европейского конституционализма признают, что основным назначением конституций здесь было и остается ограничение государственной власти, установление прозрачных и понятных принципов деятельности основных субъектов публичной сферы. В частности, французский философ П. А. Гольбах (1723-1789) в свое время назвал конституцию уздечкой для народов, что отвечает пониманию конституции как акта, в котором народ указывает правительству на то, что то может делать. Европейское понимание конституции предусматривает также реальное самоуправление, уважение к человеческому достоинству, поддержку демократии не сверху, а снизу. Менее последовательным, чем в США, здесь считается конституционная защита свободы рынка и принципа равных возможностей.

Не все исследователи европейского конституционализма соглашаются также с пониманием конституции как основного орудия ограничения государства в интересах гражданского общества. Кое-кто считает ее совокупностью правовых положений, которые устанавливаются органами государства, упорядочивают функционирование этих органов и их компетенцию, предусматривают обязанности индивида перед властью и обществом. Конституцией иногда называют совокупность норм высшего ранга, которые регулируют уклад государства, принципы ее организации, форму и структуру, а также принципы взаимоотношений граждан с государственной властью. В некоторых европейских странах конституция воспринималась в свое время просто как ультиматум, который власть предъявляет демократическим массам .

В частности, анализируя практику советского конституционализма можно прийти к заключению о том, что она внешне отвечала древней китайской («легистской») традиции, по которой закон толковался как инструмент управления более «низкими» со стороны более «высоких». В советской теории права конституция воспринималась в качестве юридической модели желательных социальных преобразований, инструмента осуществления воли правящего класса. Конституции в СССР приписывалась роль нормативной модели плановых социальных сдвигов. Правоотношения в Советском Союзе складывались в соответствии с волей коммунистической партии с помощью ею же созданного основного закона.

Впрочем, как американская, так и европейская конституционные модели имели одну общую черту стремление к оптимальному упорядочению политической жизни. В этом отобразился общий рационализм Нового времени, свойственное ему предположение того, что общество можно конструировать и регулировать подобно часовому механизму. Следствием данного подхода было распространение среди элит убеждения в том, что административная иерархия, план и суровая отчетность способны обеспечить порядок и прогресс. Если правление на основе конституции воспринималось в то время как правление мудрости, то правление на основе законов считалось воплощением рационального начала. Со временем конституционный позитивизм был отброшен, что позволило воспринимать конституционную практику на других методологических принципах. Критикуя подобные позитивистские подходы, выдающийся экономист ХХ век Ф.фон Хайек писал, что органическая конституция ограничивает любую персонифицированную в людях власть и защищает абстрактные правила игры как наивысший закон .

Впрочем, для достижения целей конституционализма самих лишь основных законов недостаточно. Конституция должна дополняться эффективным механизмом ее реализации. В частности, права и свободы человека не должны переобременять ограничениями, широкими должны быть гарантии независимости суда. Очень важной для гражданского общества является защита собственности и свободы, потому правительственный контроль должен уравновешиваться конституционной поддержкой творчества и спонтанной инициативы. В этом смысле типичная европейская конституция является незаменимым ограничителем любой власти, в том числе и демократической.

Если институты государства не будут ограничены властью конституции, это может привести к тирании демократии, о чем предупреждали такие политические философы ХХ века, как X.Ортега-и-Гассет (1883-1955), Х.Арендт (1906-1975) и др. Во избежание подобной угрозы, современный европейский конституционализм отрицает репрессивность во взаимоотношениях гражданского общества и государства. В большинстве европейских стран свобода мысли, совести, слова, прессы, а также академическая свобода попали в правовое пространство, освобожденное от политического и идеологического контроля.

Что же касается процедуры принятия основных законов, то «кодекс справедливости», как иногда называют конституцию, может приниматься монархом, парламентом или специальными представительскими собраниями, которые стоят несколько выше от законодательных собраний. В любом случае конституция является результатом стратегии демократии и должна хранить приоритет перед текущими законами как результатом демократической тактики .

Гарантирование свободы, рынка и прав человека является основным назначением европейского конституционализма, поскольку свобода является отправной точкой всех человеческих желаний и стремлений, предпосылкой общего продвижения, которое материализуется не только в парламентских стенах. Стремление людей к творческой самореализации объединяет их в европейское сообщество. Гарантируя политическую, экономическую и личную свободу индивидов, конституционализм обеспечивает здесь автономный статус гражданского общества. Европейские конституции защищают человека от любого, даже парламентского своеволия .

Европейская защита свободы была основана английским парламентом, который «Актом о толерантности» (1689) признал на официальном уровне свободу совести. В Северной Америке защита свободы совести также послужила началом защиты всех субъективных прав и свобод человека. В частности, в 1774 году континентальный конгресс в Филадельфии признал, что все люди являются равными и имеют естественные права, которые государство не может у них отобрать. Сегодня свобода человеческой личности защищается Европейской конвенцией защиты прав человека и основополагающих свобод (1950), Хартией основополагающих прав Европейского Союза (2000), Европейской социальной хартией (1999) и другими документами. Демократия и свобода остаются фундаментальными принципами большинства основных законов не только Западной, но также Восточной и Центральной Европы.

Свобода является наиболее желательной целью гражданского общества, хотя точно вычислить объем свободы в той или другой стране невозможно. Так или иначе, в развитии европейского конституционализма императив свободы является неопровержимым. По мнению выдающегося философа ХХ век А.Швейцера, в основе современного понимания права должна лежать одна грандиозная мировоззренческая идея . Такой идеей является в настоящее время идея неотъемлемых прав и свобод человека. Закрепляя за индивидами право на экономическую, политическую и личную свободу, европейский конституционализм устанавливает общие пределы подвластности индивида государству. Европейский правопорядок сложился в качестве системы, по которой индивидам предоставляется самая широкая свобода самовыражения. И хотя право формально олицетворяет в себе лишь свободу внешнюю, внутренняя (неформальная) свобода индивида является возможной, как писал российский законодатель Б.Кистяковский (1868-1920), лишь при условии существования внешней правовой свободы . Данный тип правоотношений является классическим, ведь индивидуальная свобода является именно тем принципом, который сделал возможным развитие европейской цивилизации. Благодаря свободе европейский субъект научился руководствоваться в своих действиях правилами справедливости, а не принуждением или внешними командами.

Существуя для граждан, но, не поглощая их, европейская конституционная система является системой защиты гражданской свободы. В этом смысле полностью понятной является идея Д.Вико (1668-1744) о необходимости ввода «неблагоустроенных» судов для противодействия чрезмерной экспансии государства. В правовом европейском государстве назначением конституции является не мессианская забота о народном добре, а обеспечение гражданам средств и условий для их производительной творческой деятельности.

Конституционное ограничение властных прерогатив не должно приводить к правовому нигилизму или анархии. Охраняя и защищая свободу гражданского общества, конституционный правопорядок, отрицая государственный монополизм, остается воплощением полицентрического порядка. С другой стороны, даже лучший конституционный порядок не может быть тождественным реальной жизни, которая является богаче любой конституционной модели.

Самоограничение государства и демократии в интересах свободы является выдающимся достижением европейского конституционализма. Из этого исходит, что политическим меньшинствам обеспечивается представительство вместе с правом вето на принятие особенно важных решений. Идет речь, конечно, не о лишении власти официальных полномочий, а о таком их распределении, когда каждому из властных субъектов достается лишь часть политического или административного влияния .

Национальные модели европейского конституционализма существенно отличаются между собой по форме. Некоторые из них закрепляют президентскую или полупрезидентскую форму правления, другие парламентскую республику или конституционную монархию. Однако все они гарантируют политическую и экономическую свободу народа, права человека, духовную и физическую целостность индивида.

В частности, в ст. 89 Конституции Франции 1958 года и в ст. 139 Конституции Италии 1947 года отмечается, что республиканская форма правления не может быть предметом конституционного пересмотра. Переходные положения Конституции Италии 1947 года запрещают возобновление фашистской партии в любой форме. В ст. 148 Конституции Литвы 1992 года записано, что Литовское государство является демократической республикой и что эта норма может быть изменена лишь, если за это проголосует три четверти граждан страны. Статья 5 Конституции Чехии 1992 года закрепляет положение о том, что политическая система страны является основанной на принципе свободной конкуренции политических партий, которые уважают основные принципы демократии и отказываются от применения силы как средства утверждения собственных интересов. Статьей 13 Конституции Польши 1997 года запрещено образовывать партии фашистского, коммунистического и националистического устремления, методы и практика которых является тоталитарной .

Говоря о европейском конституционализме, нельзя обойти вниманием Венецианскую комиссию Совета Европы признанный в Европе независимый форум для обмена идеями в области конституционного права. Комиссия разрабатывает выводы относительно соответствия конституционных и обычных законов (законопроектов) международным стандартам в сфере демократии и прав человека. Венецианская комиссия была образована 10 мая 1990 года и в настоящее время состоит из 58 государств-членов с общим количеством населения в 1,5 миллиарды. В состав Комиссии входят 47 страны-членов Совета Европы, 6 страны-наблюдателей (Аргентина, Канада, Ватикан, Япония, США, Уругвай), 3 международных организации-участницы (Европейский союз, ОБСЕ/БДИПЛ, Международная ассоциация Европейского права), 2 субъекта со специальным статусом (Палестинская национальная автономия и Южная Африка), а также один ассоциируемый член. Комиссия насчитывает 100 индивидуальных членов и их заместителей.