Принцип жизни

Здесь, мы опять фиксируем родственные нам бессознательные ощущения людей из мира искусства и литературы, что не удивительно, ибо давно известна неоднократно отмеченная нами истина о том, что творческие люди этого мира имеют несомненный дар предвосхищать будущие научные исследования. В данный момент я имею в виду всемирно известные труды Карлоса Кастанеды из серии «Учение дона Хуана», а такого рода факты предвидения будущих научных исследовании очень просто объясняются фактом существования феномена атомно-неорганической субстанции в биологическом организме. Ниже у нас будет много возможностей убеждаться в этом.

Возвращаясь к теме анализа психической деятельности субъектов-творцов истории абстрактного шахматного мира отметим, что читатель встретится со многими чудесами мозговой работы. Однако, нам понятно, что адекватное осмысление этих чудес дело далекого будущего, но, тем не менее, мы начинаем этот анализ ввиду приведенных выше соображении.

22. Особые люди

Автор этих строк имел счастье в одном периоде жизни общаться с великим чемпионом, профессором М.М. Ботвинником. Работы по созданию искусственного разума “ по образу и подобию нашему” были в то время в центре внимания великого чемпиона. Началом сближения послужил телефонный разговор в конце 1986 г., когда Ботвинник, - уловив по ходу разговора вопросы, которые меня интересовали как воспитателя будущего игрока, - сказал: “ Поймите, в шахматах весь секрет заключается в укреплении нервной системы”. Мы комментировали в анализе работ над шахматными программами, в №№ 259, 260 путь Ботвинника к глубинной психологии. Теперь мне понятна долгая пауза в нашем разговоре после моего ответа: “ Я это знаю, Михаил Моисеевич, я читал все Ваши работы”. Я в то время был под сильнейшим воздействием гениальной работы Шерозия, которая, как читателю известно из предыдущих частей, сыграла в моей жизни, воистину, революционную роль, и идеи этой работы помогали мне в деле разгадки бессознательных мыслей многих авторов. Мы еще вернемся к этой теме в заключительной стадии трудов, когда наши анализы придут в соответствие с такого рода гениальными догадками лучших представителей человеческого рода. После продолжительной паузы Ботвинник ответил, - имея в виду будущий шестилетний возраст моего ученика к этому периоду, оптимальный для серьезных занятий: “ Звоните, звоните мне через три года” и добавил: “Если я буду жив”. Через три года я получил от М. М. Ботвинника весьма ценные педагогические советы, но, к сожалению, я не осмелился в то время перевести разговор в русло интересующей меня таинственной, неведомой сферы.

Я привел этот эпизод из своей жизни, чтобы поделиться своими соображениями о тех необычных людях, которые, обладая выдающимися природными способностями, все же главной ареной деятельности избрали сферу, которая, как нам известно, не воспринималась всерьез в весьма солидных кругах общества (см. № 248).

Эйнштейн никак не мог понять - как получилось, что профессор математики, доктор философии - вместо того, чтобы служить науке, столько сил, энергии и времени транжирил на игру в шахматы. Он сделал неудачную - с нашей точки зрения - попытку объяснить этот феномен, (см. № 249). Психоанализ дает ответ на этот вопрос и невидимыми замыслами атомно-неорганической субстанции объясняет деятельность выдающихся по своим природным данным людей в сфере, где ядро нашей натуры наиболее ярко освещает путь к идеалу, к совершенному разуму.

В жестокой борьбе действие законов психическо-эволюционной теории проявляется особенно резко, четко; естественный отбор безжалостно отсеивает слабых, мечтательных, слабохарактерных, фантазеров, людей идущих иллюзорным путем, как в жизни, так и в “ войне умов”, слабовольных и т. д., - оставляя на арене борьбы наиболее сильных, талантливых людей умеющих находить благодаря сильному характеру, волевым качествам правильные психологические установки как в жизни, так и, естественно, в моменты наибольшей концентрации душевных сил во время жесточайшего психического столкновения.

Страшное нервное напряжение, во время борьбы, требующее полной концентрации сил в ограниченный период времени, порождает такое состояние психики, где обычные представления о ее функционировании в нормальном состоянии теряют смысл. Между прочим, сфера “модели психики” дает нам возможность для интересного сравнения двух течений или направлений в шахматной борьбе. Если сравнить игру по переписке с игрой за доской, то мы увидим наглядно роль, значение напряженного состояния психики в принятии правильных решений, ибо шедевры искусства создаются в ограниченное время под тиканье часов, когда за считанные минуты, а иногда и секунды игрок необъяснимо находит верный путь в лабиринтах, зарослях невообразимо сложных вариантов.

Отсюда напрашивается вывод, что активация атомно-неорганического ядра человека максимально проявляется именно в экстремальных, напряженных ситуациях. В игре-анализе относительное отсутствие нервного напряжения мало способствует созданию шедевров искусства; этот несомненный факт подтверждает правильность наших предположений о необходимости создания нервного напряжения, в целях убыстрения эволюционного процесса.

Какое напряжение создается во время жестокой схватки двух великих игроков, знают только эти великие игроки, но интересно, что им затруднительно передавать свои ощущения об этом состоянии психики; нам ясно почему; события развиваются в сфере, где понятия о времени и пространстве теряют свой смысл, где не действуют законы формальной логики; словом, вспомним все, о чем мы говорили об активации первично- доминирующих процессов. Несмотря на это, все же интересно послушать блестящего чемпиона недавнего прошлого, Г. Каспарова; он пишет об этих ощущениях в то время, когда он рвался к мировой короне, - молодой, полный сил и энергии, готовый в скором времени к яростному противостоянию с великим чемпионом тех времен - А. Карповым. Цитата из книги Г. Каспарова “ Испытание временем”. № 270 “ Как оценить шахматную партию? Привычные слова “ выиграл”, “ проиграл”, “ ничья” пусть даже вкупе со звучными эпитетами, не в состоянии отразить глубину событий, происшедших в поединке. Впрочем, для спортивной оценки хватит и трех указанных слов. Но как оценить творческую энергию, вложенную партнерами, да еще помноженную на страшное напряжение борьбы? Можно вспомнить немало партий, о которых арифметика результата не говорит почти ничего. И тогда на помощь приходит литература - облаченный в словесную форму и усыпанный красивыми метафорами шахматной комментарии позволяет приоткрыть завесу тайны, опутывающую сложнейший поединок на черно- белой доске.

... Бывает так, что фигуры, словно получив невидимый импульс от шахматистов, как бы оживают и начинают жить собственной жизнью. Когда же самоотдача с обеих сторон достигает критической точки, то партия начинает развиваться по неведомым никому законам, и управлять ее течением уже невозможно. Поток концентрированной шахматной мысли размывает привычные контуры доски, и, закрутив в бешеной свистопляске фигуры, низвергается в глубины шахматного искусства. И как бы ни завершилась партия, шахматы никогда не останутся в накладе! Непросто разобраться во всех хитросплетениях такой партии даже в последующем анализе, сложно рассказать о ней так, чтобы не нарушить картину грандиозного сражения!” Каспаров. (стр. 182). Красочное описание неведомых, первично-доминирующих процессов в сфере, где будет вестись будущая работа по созданию искусственного разума, ибо принятие целесообразного решения в мире неопределенности зависит от законов БСЗ, действия которых лучше всего может изучаться при таких работах.

(Если мы выдвинули предположение, что в этих работах выдающаяся роль уготована “ модели психики”, то само по себе подразумевается, что великие игроки в будущем, должны будут исследования этих партий вести по законам психоанализа (см. примечания к №№ 252, 259 и, особенно, последнюю цитату) т. е. мы хотим сказать, что любой анализ шахматной позиции ставит перед собой цель выявить скрытый смысл, высшую закодированную логику первично-бессознательных процессов. Здесь особенно ярко ощущается, чувствуется определение шахматной игры как модели психики. Ведь первоначальный, психоаналитический метод лечения имел единственную цель: выявить скрытые мысли больного, которые привели его к невротическому состоянию; после осознания больным тех мыслей, которые привели его к болезненному состоянию, наступал перелом в лечении болезни.

Итак, что мы видим: выявление скрытых мыслей при неврозе; выявление скрытых мыслей в анализе разных шахматных позициях; ни в одной сфере многообразной психической деятельности человека ничего подобного не наблюдается; я имею ввиду явную аналогию между лечебным психоанализом и анализом шахматных позиций. К тому же ясно, что наблюдательный читатель подметил явную аналогию между единственно верным психоаналитическим методом анализа глобальных исторических событий и психоаналитическим анализом шахматных позиций. Значит можно сказать, что по большому счету шахматный аналитик, одновременно является психоаналитиком. Однако здесь есть существенная разница между собственно психоаналитиком и шахматным психоаналитиком. Собственно психоаналитик выявляет чужие мысли как при лечебном психоанализе, так и при анализе исторических событий, а при своеобразном шахматном психоанализе в первую очередь выявляются собственные, бессознательные идеи и мысли, а это обстоятельство имеет огромное значение при работах по созданию ИР. Очевидно, чем талантливее игрок, тем больше усилий требуется для выявления мыслей в своей основе скрытых от сознания. Все это прекрасно показано в приводимой цитате; если эти выводы перенести в обычный, повседневный мир, то не вызывает никаких сомнений тот несомненный факт, что за поступками, за сознательными актами людей стоит огромный мир скрытой от сферы сознания атомно-неорганической силы, осмысление которого требует психоаналитической переработки. Тут требуется уточнение. Ясно, что чем примитивнее человек, тем прозрачнее его истинные помысли и побуждения, тем меньше ощущается им руководство атомно-неорганической субстанции. Мы неоднократно указывали на то, что атомно-неорганическая сфера особо не утруждает себя проявлением собственного могущества в примитивных индивидах. Отсюда следует, что все то о чем мы говорим не может ощущаться подавляющим большинством человеческих существ. Ведь, в исходя из теории обмана и самообмана им кажется, что психическая деятельность ограничивается только им присущими примитивными сознательными актам. Это не так уж удивительно, если мы вспомним один из глобальных законов атомно-неорганической субстанции - чем талантливее человек тем сильнее проявляется в нем гегемония атомно-неорганического ядра; и, наоборот; в посредственном человеке эта гегемония никак не ощущается. Кстати отметим, что ход этих рассуждений приводит к выводу о правдивости нашей схемы рабочего механизма психического мышления; имеется ввиду синтез сознательного и бессознательного мышления; ясно, что чем талантливее человек, тем сильнее ощущается в нем примат бессознательных процессов при таких синтезированных процессах мышления; и наоборот; в примитивном индивиде сознательная сфера страдает от недостаточности главенствующих, бессознательных процессов мышления. Вот в чем заключается истинная «трагичность» сознания для подавляющего большинства человечества! Однако, тут, опять, требуется уточнение. Атомно-неорганическая субстанция благородно предусмотрела защитный механизм для сознательной сферы у примитивных созданий. Слава Богу, они совершенно не ощущают ущербность своего душевного аппарата, и в этом отношении они гораздо счастливее тех немногих людей, которые весьма часто страдают от болезненных комплексов; их можно обозначить двумя словами - горе от ума!).

Выше, мы в комментариях к № 242 подробно рассказали о сути конфликтов между двумя центрами мышления у творческого человека на его тернистом пути к познанию истины. Ниже, мы еще не раз коснемся этой темы. Все же, лучшее понимание этих весьма спорных рассуждений дожно прийти по ходу углубления и конкретизации выдвинутых предположений, и, поэтому,- игрок- психоаналитик как результат работы атомно-неорганической сферы, - вывод нашей работы на данном этапе. Иначе немыслимы исследования в этой области человеческой деятельности, где наиболее ярко и резко активируется атомно-неорганическое ядро человека, ввиду абсолютной концентрации психических сил в ограниченное время, и создается особое состояние психики, которое дает возможность творить чудеса, не осознаваемые игроками в логико-знаковой сфере. Шахматная история знает немало случаев анализа отдельных гениальных произведений игроков в течение десятков лет, да и то не дающих однозначного ответа насчет закономерности результата. Для примера, вспомним феерический взлет М. Таля в течение трех лет от мастера до чемпиона мира. Его партии, сыгранные во время головокружительной карьеры до сих пор вызывают недоумение. Предлагаю послушать одного из величайших гениев в истории шахмат Р. Фишера, чей блистательный путь к шахматной короне, сопровождающийся с сокрушительным разгромом высококлассных игроков тема отдельного, серьезного психоаналитического исследования: № 271 “ В своей партии со Смысловым, игранной в турнире претендентов 1959 г., Таль отдал слона без всякой компенсации, просто с целью создать атакующую позицию, и, в конце концов, одержал победу. Это одна из самых необычных жертв, когда-либо виденных мной”. Фишер. ("Шахматы Наука, Опыт, Мастерство. стр. 330). Весьма существенно, что как в этой партии, так и во многих других партиях Таля того периода, ничего нельзя понять, оперируя законами СЗ сферы в виде ее вторичных процессов. Чем это объясняется? Для нас ответ не представляет затруднений; мы знаем один из законов атомно-неорганического ядра; чем талантливее человек, тем ярче, резче доминируют в нем первичные процессы. Очевидно, активация БСЗ сферы в особом состоянии психики не дает возможности логико-знаковой сфере что-либо до конца осознать в высшей, закодированной логике первично-доминирующих процессов.

Здесь, мы считаем уместным, представить читателю некоторых игроков прошлого, чтобы лучше осознать работу атомно-психической силы в стремлении к идеалу. Среди легендарных имен прошлого американец Пол Морфи занимает особое место. № 272 “ С детства Пол отличался удивительной памятью. В своих воспоминаниях племянница Морфи Реджина Морфи-Вуатье рассказывала, как, окончив университет, Пол поражал местных юристов текстуальным знанием гражданского кодекса штата Луизиана.

Свод буржуазных гражданских законов - это пухлый том, содержащий, как правило, больше тысячи статей с комментариями и поправками. Текст любой из них, по выбору, Морфи мог декламировать наизусть, слово в слово. Кроме своего родного, французского языка, молодой человек свободно владел английским, испанским и немецким”. Нейштадт. ("Некоронованные чемпионы", стр. 217).

Еще одна цитата из этой книги представляет для нас особый интерес, ввиду несомненной связи между гениальностью Морфи и всем тем, о чем говорится в наших работах. № 273 “ Морфи был наделен удивительным даром. Там, где его противники в поисках верного пути перебирали в уме бесчисленное множество вариантов, Морфи с помощью своего поистине непогрешимого чувства позиции отбрасывал лишнее и, сосредотачивая внимание на главном, с необыкновенной легкостью находил объективно лучший ход. Это чувство позиции, или, как его иначе называют, шахматное чутье, подобно нити Ариадны, выводило Морфи из лабиринта вариантов, в которых блуждали и запутывались его партнеры”. Нейштадт. (стр. 287).

Читатель неоднократно знакомился с нашим пониманием тех процессов в психике, которые приводят к правильным психологическим установкам при выборе пути из многообразия возможностей, или же, наоборот, к ошибкам и т. д. Поэтому не будем повторяться, а постараемся осмыслить работу атомно-неорганической субстанции по новым направлениям в том мире, который представляется нам идеальным для ведения основной работы по созданию искусственного разума.

Мы хотим сказать, что в работе первично-доминирующих процессов атомно-неорганического ядра при яростном, жестоком столкновении личностей в «модели психики», четко и резко обозначились два направления в работе господствующей силы стремящейся к идеалу. С первым направлением у нас ассоциируются имена: Морфи, Капабланка, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский, Карпов.

Второе направление - Филидор, Стейниц, Ласкер, Алехин, Ботвинник, Фишер, Каспаров. Возникает законный вопрос - в чем же заключается принципиальная разница между двумя направлениями в работе атомно-неорганического ядра в своей загадочной, невидимой деятельности? Представители первого направления были щедро одарены этой работой талантом к нахождению правильных психологических установок в напряженной ситуации; причем для них этот процесс происходит бессознательно, т. е. они сами не могут объяснить, как это у них получается.

Наиболее ярко это выражалось в игре Х.Р. Капабланки, который по авторитетному мнению Алехина, его победителя, а затем Ботвинника признается величайшим шахматным гением всех времен, равного которому - по словам Алехина - мир никогда не увидит. Сейчас мы увидим, как Ботвинник понимает сущность врожденного таланта Капабланки: № 274 «Итак, Капабланке незачем было готовиться к партии. Его талант состоял в использовании алгоритма поиска хода в оригинальной позиции, алгоритма, которым в основном он пользовался интуитивно.

В молодые годы этот алгоритм поиска делал его владельца непобедимым. Достаточно напомнить, что к тому моменту, когда 33-летний Капабланка завоевал первенство мира, он проиграл всего восемь турнирных партий (!). Ни один шахматист не демонстрировал ничего подобного! Об этом не мешало бы подумать поклонникам Фишера, которые объявили его величайшим шахматным гением всех времен...

В этом алгоритме поиска заключалась феноменальная сила, но, тем не менее, он определил неизбежное и преждевременное снижение спортивных успехов. Действительно, если есть такое безотказное оружие, для чего искать новое? Зачем проводить бессонные ночи за анализом неоконченных партий? Для чего готовить новые дебютные схемы, планы игры в миттельшпиле, изучать уникальные позиции эндшпиля? Надо ли, наконец, познавать самого себя и изучать партии противников? Ведь и так все идет отлично: гению не надо ни совершенствоваться, ни воспитывать свой характер, ни утруждать себя специальной подготовкой!» Ботвинник. ("Критические и аналитические работы", стр. 22). В свое время, в конце аналитической работы многое прояснится в понимании феноменального природного дарования Капабланки. Далее Ботвинник еще более конкретно переводит анализ в русло интересующей нас проблемы искусственного разума, так как ясно, что, только отвечая на вопросы Ботвинника можно начать изучение первично-доминирующих процессов в психике: №275 «В чем же состоял капабланковский алгоритм поиска решения? Можно ли ответить на этот вопрос, зная лишь результаты применения этого алгоритма: партии, некоторое число анализов, высказываний? Увы, пока о секретах алгоритма Капабланки можно лишь догадываться.

Человек, играя в шахматы, сочетает счет вариантов перебора ходов с так называемой позиционной игрой, когда идет борьба за улучшение ситуации на отдельных полях доски, когда накапливаются мелкие преимущества. Капабланка добивался поразительной гармонии счета вариантов и позиционных тонкостей, тесного взаимодействия всех фигур. В его партиях обращало на себя внимание отсутствие отдельных ходов; для его игры было типично переплетение тонких планов игры, с красивыми жертвенными комбинациями и точными маневрами. Так же, как и у гениального пианиста создается звуковая картина, а не слышны отдельные звуки, извлекаемые каждым ударом пальцев по клавишам...

Именно поэтому игра Капабланки производила и производит неотразимое художественное воздействие. В его творчестве господствовала тенденция к простоте, и в этой простоте была неповторимая красота подлинной глубины». Ботвинник. (Там же, стр. 23).

Мы получили представление о первом направлении работы атомно-неорганической сферы при анализе специфики таланта у Морфи и Капабланки, в понимании Нейштадта и Ботвинника. А какая особенность характеризирует представителей второго направления? Послушаем Алехина, победителя легендарного Капабланки: № 276 «В шахматах фактором исключительной важности является психология. Своим успехом (в матче с Капабланокой) я обязан, прежде всего, своему превосходству в смысле психологии». Алехин. ("На пути к высшим шахматным достижениям", стр. 310). Вот и ответ на наш вопрос. Для победы над гениями первого направления не обойтись без помощи психологии глубин, где основной принцип заключается в понимании («движения вперед и выше» - Узнадзе). А что это понимание нелегкое дело мы убедимся, послушав автора интересной книги «Ласкер» В. Г. Зака. № 277 «Секрет его феноменальных успехов многие авторы пытались объяснить, преувеличивая значение «игры на психологию, » которую Ласкер часто применял против своих противников. Однако любой читатель, ознакомившийся с этой книгой, увидит, что решающим фактором в творчестве Ласкера была не психология, а исключительно сильная игра и глубокое понимание законов шахматной борьбы». Зак. (стр. 5). Как видите, Зак почему-то противопоставляет психологию с сильной игрой и глубоким пониманием законов шахмат.

Спрашивается - почему? Ответ напрашивается - недооценка, непонимание БСЗ духовных явлений, неведение первично-доминирующих процессов в атомно-неорганической сфере. Вскользь, мы упоминали о том, что великий чемпион-психолог Ласкер намеренно не касался вопросов психологии в шахматах, очевидно, из- за того, что он считал ее главным своими оружием против конкурентов. Все же, как понимать значение психологии в “ модели психики”? Эта тема весьма серьезного психоаналитического исследования, а кратко об этом можно говорить, изучая партии великих чемпионов-психологов.

Первый признак бойца-психолога, и это идет от Ласкера, - что у него неясный, неопределенный стиль игры, т. е. игрок все время меняется, по новому программируется, если следовать терминологии Ботвинника, и противнику приходится на ходу перестраиваться, под прицельным огнем менять установки. Ясно, что это почти невыполнимая задача и в этом один из секретов впечатляющих побед бойцов-психологов, как мы увидим впоследствии. Второй кардинальный признак бойца-психолога гораздо труднее поддается осмыслению и представление о нем можно получить только после соответствующей конкретной аналитической работы, к которой, в скором времени, мы приступаем непосредственно.

Более четверти века Ласкер был непобедим, и к тому же его победы были непонятны современникам и многие пытались найти объяснение победам Ласкера действию гипноза, магии, колдовства и т. д. Замечательно, что все это повторилось при попытках найти объяснение непонятных побед Таля, а не лучше ли было изучать Фрейда и объяснение находить в № 60? Ласкер был непобедим, пока не появился чудо-игрок. Между прочим, интересен эпизод противостояния Ласкер - Капабланка в 1914 г., когда они сыграли блиц-матч из 10-и партий. Капабланка легко выиграл, Ласкер не смог скрыть своего восхищения и у него вырвалось: “ Примечательно, но Вы почти не делаете ошибок!”. Далее, Ласкер развивает эту мысль в характеристике Капабланки, после проигранного матча в 1921 г.: № 278 “ Стиль Капабланки поражает своей логикой. Он является результатом жесткой внутренней работы, это выкованная целесообразность...” Ласкер. (Юдович, "Ботвинник- Таль", стр. 14). Как будто Ласкер чувствовал работу атомно-неорганической субстанции в личности Капабланки!

А теперь уделим внимание победителю Капабланки, русскому аристократу А.А. Алехину - с малых лет почувствовавшему неодолимое стремление к шахматной игре, и непреклонно идущему к своей цели. Прежде всего, послушаем Капабланку в характеристике одной из наиболее колоритных фигур шахматного мира: № 279 “ Представитель славянской нации, ростом выше шести футов, весом около 200 фунтов, белокурый и голубоглазый, он бросается в глаза своей внешностью, когда появляется в турнирном зале. Он свободно говорит на шести языках, имеет звание доктора прав и по общему развитию значительно превышает уровень среднего человека. По-видимому, он обладает наиболее замечательной шахматной памятью, какая имела когда-либо место в действительности“. Капабланка. ("На пути к высшим шахматным достижениям", стр. 216). Постепенно картина начинает проясняться. Вероятно, только результатом целенаправленной работы доминирующей силы мироздания можно объяснить деятельность таких необыкновенных людей в сфере, которая всерьез не воспринимается в весьма солидных кругах общества. Далее Капабланка под заголовком “Чудеса в игре «вслепую” высказывается об удивительных достижениях Алехина в этой области: № 280 “ Однако другое дело рекордные цифры Алехина! Подражать ему в этой области абсолютно невозможно. Для этого нужно иметь его изумительную шахматную память в соединении с колоссальной способностью к мозговой работе в области шахмат”. Капабланка. (Там же, стр. 217). Специфика нашего исследования стала предъявлять повышенные требования к возможным читателям, ибо, как мы увидим впоследствии, даже шахматным профессионалам не так просто разобраться в тонкостях, нюансах такой способности к колоссальной мозговой работе. Возвращаясь к высказыванию Алехина из № 276, можно предположить, что преимущество в психологии заключалось в продуманной предматчевой подготовке, в результате которой Алехин совершенно преобразил свой стиль игры, выведя на первый план борьбы терпение, выдержку, затяжную игру в стиле самого Капабланки и оказалось, что к такому развитию событий Капабланка не был готов в полной мере. Развивая эту тему, укажем, что блестящие, совершенно непредсказуемые разгромы, которые Ботвинник учинил в матч-реваншах сперва В. Смыслову, старше которого он был на 10 лет, а затем М. Талю, старше которого он был на 25 лет - Ботвинник объяснил, прежде всего, тем, что он представал перед противниками в новом, модернизированном виде. Они ожидали увидеть прежнего, знакомого им Ботвинника, а перемена облика, в результате продуманной психологической подготовки решающим образом сказывалась на боеспособности противников.

Р. Фишер, в своей карьере делал продолжительные, необъяснимые с точки зрения здравого смысла паузы в своих выступлениях, но при каждом новом выходе на арену боев это был новый, заметно усилившийся, грозный Фишер; кульминация этих БСЗ процессов, невиданный в истории шахмат, сокрушительный разгром конкурентов на пути к званию чемпиона мира. Знатока шахматной истории удивит наличие в списке чемпионов-психологов В. Стейница, творца новой позиционной школы в шахматах. Стейниц имел репутацию игрока мало принимающего в расчет - в отличие от своего будущего победителя, Ласкера - психологический фактор в шахматах. Но, очевидно, это зависит от того, кто как понимает психологию. Для меня лично, представление о Стейнице-психологе не вызывает никаких сомнений, учитывая модификацию стиля игры в матчах с двумя гениями комбинационной школы, - А. Андерсеном и, двадцать лет спустя, с учеником Андерсена, И. Цукертортом. Стейниц выиграл матч у Андерсена в стиле великих комбинационных игроков, зато в матче с Цукертортом это был совершенно другой, существенно преобразившийся Стейниц. В жестокой борьбе Цукерторт потерпел тяжелое поражение, насколько оно психологически на него подействовало видно из того факта, что, заболев сразу же после матча, через два года он скончался. Имя Цукерторта не так уж известно широкой публике, что он собой представлял как личность видно из очередной цитаты: № 281 “ Цукерторт был человеком исключительно одаренным. Его необыкновенная память вмещала сотни партий старых мастеров - от первого до последнего хода. Он владел двенадцатью языками, в том числе русским, древнегреческим, латинским, санскритом, древнееврейским и арабским”. Нейштадт. ("Первый чемпион мира",стр. 124).

Пользуюсь моментом познакомить читателя с еще одной легендарной личностью в мире шахмат, с наиболее грозным конкурентом Ласкера в начальном периоде его беспримерной карьеры. Имя американца Гарри Нельсона Пильсбери малоизвестно в мире, однако про его невероятные умственные способности ходили легенды, а Капабланка и Алехин почти одинаково выражают свои детские впечатления от воздействия на них рекордных сеансов игры вслепую, которые давал Пильсбери в Гаване - на родине Капабланки и в Москве - на родине Алехина. К сожалению, Пильсбери слишком рано ушел из жизни.

Итак, я надеюсь, что читатель получил определенное представление о тех незаурядных личностях, которые творили историю шахматного мира. Сейчас, наступает очень важный этап в нашей исследовательской работе. Мы имеем в виду конкретный анализ непосредственной связи между психологической наукой и шахматной игрой. Для благожелательно настроенного читателя связь между “ моделью психики” и глубинной психологией стала очевидной после анализа работы Романовского. Здесь же, следую этому анализу автор старается наметить будущие пути работ над разгадками тайн первично-доминирующих процессов в психике. Для этой цели, вначале познакомимся с одним примечательным высказыванием М. Таля, о стиле игры которого в те времена ходили легенды: №282 “ Наиболее ярким выразителем этого направления, бесспорно, следует считать самого Ботвинника. Создается впечатление, что к каждой позиции у него есть свой ключик. Вспоминаю, как я был потрясен нашим совместным разбором 9-ой партии матча на первенство мира в 1960 г.

... По окончании партии я продемонстрировал очень, как мне казалось, любопытные форсированные варианты. Михаил Моисеевич выслушал все это, по-моему из вежливости, а потом сказал: “ Все это правильно. Я тоже сначала опасался жертвы фигуры, а потом пришел к выводу, что в этом случае мне нужно только разменять ладьи, а ферзей сохранить”.

Я был крайне удивлен таким “ указанием”. Оценка позиции показалась мне уж слишком абстрактной. Но позже, когда мы продолжали разбор этой позиции я с ужасом начал убеждаться, что Ботвинник абсолютно прав”. Таль. ("Теория и практика шахматной игры", стр. 207-208). Даже для гениального Таля, не так просто ориентироваться отвлеченными, абстрактными понятиями, которые вырабатываются у бойца-психолога при непрестанной исследовательской работе. Именно здесь, в этом пункте, т. е. в мире чистой абстракции сочетаемой с конкретным расчетом (см. № 275) удивительным образом достигается симбиоз психики и ее «модели»; мы уже знаем из предыдущего цикла работ, что решающее значение в этом симбиозе имеет особый образ жизни воина-психолога, который приводит к резкой активизации процессов абстрактного мышления. Очевидно, понимание таких и аналогичных процессов в психике в компетенции психоанализа при работах над созданием искусственного разума, где первые, самые трудные шаги, принадлежат М.М. Ботвиннику.

Здесь, нам кажется, наступил момент внесения обещанных корректировок в анализе работы Романовского о “ Мышлении шахматиста”. Углубление и уточнение выводов анализа представляется вполне естественным после всего того, что мы узнали в результате последующей работы. Прежде всего, вспомним №№ 259, 260, где Ботвинник очень близко подходит к выводам глубинной психологии, и, после этого попробуем критически подойти к классификации элементов мышления у Романовского из № 237. Я имею в виду первый элемент мышления - по-Романовскому.

Позиция, которая находится перед глазами играющих, не может стать одним из основных элементов мышления: во-первых, она возникает всегда в результате прошедшей подготовительной работы, неважно какой - кабинетной разработки или же предварительного решения за доской; во-вторых в №,№ 244 ,246, 247, сам Романовский чувствует, что истина в мысленной оценке послевариантных позиции. Значит, первый элемент мышления, т. е. позиция перед глазами играющих, скорее всего второстепенный, вспомогательный фактор в принятии интеллектуального решения.

Следовательно, у игрока два основных элемента мышления - это расчет вариантов по разным психологическим установкам, и, затем послевариантная мысленная оценка нескольких заслуживающих внимания позиций, в конце концов связанная с правильным выбором единственно целесообразного продолжения из многообразия путей в мире неопределенности. Значит, первый элемент мышления связан с напряженной работой сознания, а второй элемент вытекает из процессов абстрактного мышления игрока. Как нам уже известно, абстрактное мышление характеризируется приматом первично-доминирующих процессов в психической деятельности человека.

Теперь становится ясным, что сознание в виде вторичных процессов обслуживает атомно-неорганическую субстанцию в виде доминирующего абстрактного мышления. Этот кардинальный вывод данного этапа аналитической работы выходит за пределы мира "модели психики", так как очевидно, что мышление шахматиста и мышление человека идентичные понятия и следовательно, в очередной раз подтверждаются итоговые формулы Фрейда и Узнадзе, где сознание обслуживает неведомую сферу (см. примечания к № № 90, 91,155, а также анализ работы Романовского). Человек, допустим политик, видит настоящее, лично для него, более или менее реальное состояние политических событий. Мы считаем это вспомогательным фактором при принятии интеллектуального решения. Он напряженно просчитывает разные пути-дороги ведущие к улучшению ситуации в его пользу. Это, по нашему мнению, первый элемент мышления. Наконец, он должен сделать выбор, между разными многообещающими развитиями событий. Наступило время для второго, доминирующего элемента мышления. Какой он сделает выбор? От этого зависит жизнь и благополучие доверивших ему свою судьбу его избирателей, если мы будем подразумевать цивилизованный мир. От каких факторов зависит правильный, целесообразный выбор нам поможет осознать дальнейшая аналитическая работа в мире "модели психики".

Напряженная психическая работа в ограниченное время включает в себя быстрый и точный расчет вариантов по разным направлениям сложной позиции и расчет вариантов в сочетании, в синтезе с множеством элементов стратегии и тактики игры, служит делу снабжения нужной информацией первично-доминирующих процессов и, как результат мы имеем активацию ядра нашей натуры; игрок из множества соблазнительных, заманчивых продолжений в уме, в глубине психики выбирает наиболее целесообразный путь. Ясно, что чем талантливее игрок, тем быстрее он находит правильную психологическую установку, или же - по терминологии Романовского - дух позиции. Замечательно, что здесь тоже своеобразно действует глобальный закон атомно-неорганической сферы о выделении доминанта из многообразия, т. е. из великого множества соблазнительных вариантов-возможностей должно выделится одно доминирующее, уникальное, очень часто единственными ходами приводящее борьбу к логическому концу. (Столетие назад, своим путем, но к аналогичному выводу пришел один из самых выдающихся представителей шахматного мира: «Каждое положение надо рассматривать как задачу, в которой необходимо найти правильный ход, вытекающий из положения, и почти всегда единственный» и, далее, « самое трудное в шахматной борьбе - выбрать из нескольких ходов, кажущихся одинаково сильными, самый сильный». Зигберт Тарраш. «Учебник шахматной стратегии», стр. 35). Какие факторы способствуют выделению доминанта из многообразия в голове игрока-психоаналитика? Мы попытаемся ответить на этот существенный вопрос в нашем анализе.

Очевидно, теперь нам становится понятным, чем было вызвано восхищение М. Таля гениальной оценкой послевариантных позиций М. Ботвинником в № 282. Все те варианты, которые считал игрок-счетчик, как сам себя называет М. Таль, сводились в соответствии с вышесказанным, к правильной психологической установке, к духу позиции, - в кратком определении Ботвинника. Однако, тут есть одна тонкость, которую можно назвать наиважнейшей в синтезе психики и ее "модели". Тонкость заключается в том, что, на первый взгляд, если при такой классификации элементов мышления с первым не возникает вопросов, то этого не скажешь про второй элемент мышления. Дело в том, что возникает иллюзия, что оценка послевариантных позиций и выбор наиболее целесообразного пути не такая трудная задача по сравнению с расчетом многочисленных, сложных и длинных вариантов. Вот в этом заключается весь секрет разбираемого вопроса, ибо не так легко поверить, что выбор наиболее целесообразного пути как в шахматах, так и в любом проявлении жизненных ситуаций зависит от образа жизни игрока, от психологических установок человека и это обстоятельство играет решающую роль в мышлении человека. Почему это обстоятельство должно играть решающую роль в процессах мышления? Потому что особый образ жизни воина-психолога развивает в высшей степени дар к абстрактному мышлению, доминирующему в процессах мышления человека. Мы постарались доказать этот фундаментальный вывод в предыдущем изложении, а сейчас, как продолжение этой темы, прошу обратить ваше внимание на одну деталь в воспоминаниях Эйнштейна о встречах и беседах с Ласкером; как тонко подмечает Эйнштейн то неуловимое, невидимое, но самое существенное и характерное в образе великих игроков: “... Необычайная мощь его ума, без которой нельзя быть шахматистом, всегда была связана с шахматами, и дух этой игры доминировал, даже когда речь шла о философских или общечеловеческих проблемах...” Эйнштейн. Да, это так; дух “ модели психики” доминирует, ибо великий игрок тренирует, мобилизует, активирует то, что невидимо - атомно-неорганическое ядро своей натуры, живую мыслящую материю в виде первичных процессов в отличии, например, от спортсменов тренирующих физиологический организм в виде наращивания мощи мускулов, или увеличения объема дыхательных систем и т. п. Поймите меня правильно - во всех видах единоборств идет работа господствующей силы, но в наибольшей степени концентрация психической энергии достигается при крайнем напряжении всех сил душевного аппарата именно в сфере борьбы необычного мира “ модели психики”. Тут надо обратить внимание на одну особенность шахматного мира про которую мы уже упоминали в предыдущем изложении; ведь создается впечатление, что условная схема борьбы в виде шахматной доски и фигур чистая абстракция, что она никоим образом не связана прямо и непосредственно с внешней средой, как это имеет место в любой другой области человеческой активности; все это действительно так для подавляющего большинства людей, ибо невидимая, ненаблюдаемая связь с внешней средой дает возможность выделится в этом мире только избранным людям, которых мы называем воинами-психологами из-за особого образа жизни, связанного с укреплением нервной системы. Целеустремленная тренировка сферы атомно-неорганического ядра человеческой природы, скрытно, невидимо связанная с образом жизни в биологическом мире - этот фактор решает при выделении доминанта из многообразия в голове у любого мыслящего человека, тем более у шахматного бойца. Этот вывод данного этапа исследования является лейтмотивом дальнейшего содержания работы; читателю ясно почему; потому что этот вывод подчеркивает тот несомненный факт, что шахматная игра и психологическая наука это две стороны одной медали, поскольку шахматная игра прямо, без посредников, отражает работу атомно-неорганической сферы.

Аналогично, какое же научно-исследовательское направление непосредственно контактирует с невидимой работой мозговых структур? Ответить на этот вопрос нетрудно. Всем прекрасно известно, что изучением деятельности мозговых структур должна заниматься психологическая наука. Однако, все дело заключается в том, в какой сфере человеческой активности будет наиболее продуктивна ее работа. Именно с такой точки зрения надо оценивать нашу дальнейшую аналитическую работу. Сейчас мы подошли к узловому моменту развитых выше предположений о несомненном единстве психологической науки и шахматной игры. Необходимо только добавить, что все эти предположения получат подтверждение в будущем, при работах по созданию ИР по «образу и подобию нашему».

Итак, зададим себе вопрос: где же ярче всего проявляется работа мозга? Естественно в той сфере, где она прямо и непосредственно выражает работу мозга при предельном нервном напряжении. Здесь надо подчеркнуть в очередной раз, что абсолютная активация атомно-неорганической субстанции, прямо и непосредственно связана с особым образом жизни воина-психолога, который способствует всемерному укреплению нервной системы и в наивысшей степени развивает у него редкий дар к абстрактному мышлению. А Вы, многоуважаемый читатель, свидетель того как гениально подметил эту особенность воина-психолога А. Эйнштейн. Поэтому у нас имеются все основания принять эти выводы за аксиому в дальнейших наших попытках доказательства неизвращенного единства шахматной игры и глубинной психологии.

№ 283 “ Шахматы не для людей слабых духом. Шахматы поглощают человека целиком и полностью...” Стейниц. Несколько ниже, мы продолжим анализ этих мыслей Стейница. № 284 “ Посредством шахмат я воспитал свой характер. Шахматы прежде всего учат быть объективным. В шахматах можно сделаться большим мастером, лишь осознав свои ошибки и недостатки. Совершенно так же, как в жизни. ” Алехин. ("На пути к высшим шахматным достижениям, стр. 219"). Эти и многие другие высказывания великих игроков ("В шахматах весь секрет заключается в укреплении нервной системы"- Ботвинник) не оставляют сомнения в том, что в шахматах на первый план выходит воспитание характера, силы воли и т. п., которые прямо и непосредственно связаны с образом жизни индивида, и все эти факторы служат делу укрепления нервной системы и решающим образом влияют на мышление человека.

Ботвинник никогда не скрывал своих методов психологической подготовки в шахматах. Метод Ботвинника - это наглядный пример гармонии, синтеза работы атомно-неорганического ядра и борьбы в “ модели психики”, т. е. понимания того, что активация первично-бессознательных процессов в нужном направлении и борьба в "модели психики" составляют одно неизвращенное целое. Все это прекрасно видно в психологическом портрете Ботвинника, с которым мы предлагаем познакомиться читателю: № 285 “ Ботвинник исключительно требователен к себе. Его действия всегда целенаправленны. Общая задача, которую он ставит перед собой, - работать с максимальной нагрузкой, без потерь. С юных лет и до сегодняшнего дня - постоянный самоконтроль: учитывается опыт, корректируется поведение, вырабатывается и уточняется режим. Привычки должны быть только полезными.

Курение вредно - не курить! Кино перед партией утомляет - не смотреть! Игра в блиц не помогает совершенствованию - не играть!

Ботвинник обладает необычайно сильной волей!

Опыт Ботвинника убеждает, что волевой человек может добиться намного больше того, чего добивается человек при обычном, “ среднем” по снисходительности к себе отношении.

...Дебют поддается “ научной обработке”, и Ботвинник на заре своей шахматной карьеры ставит изучение дебюта на солидный фундамент. Он исследует партии предстоящих противников, “ препарирует” их, выявляет ошибки, и вот подготовлен опаснейший для противника план мобилизации.

... Ботвинник всегда тяготел к глубоко обоснованной стратегии. В каждой битве он стремился привести все скрытые силы, таящиеся в позиции, с тем, чтобы стеснить противника и раздавить его. Очень часто самым лихим комбинационным “ агрессорам” даже не удавалось навязать Ботвиннику рукопашный бой - они терпели урон и вынуждены были переходить к обороне еще до того, как их силы вступали в столкновение с основными силами противника.

Ботвинник в жизни нетороплив. Он никогда не опаздывает на игру. Говорит тоже, не спеша, не повышая голоса. За этой неторопливостью чувствуется сознание своей силы. Он не старается играть быстрее, чем требует регламент. Он стремится полностью использовать имеющееся время и распределить силы разумно.

Когда сравниваешь Ботвинника-человека с Ботвинником-шахматистом, то поражает исключительная гармония, точнее сказать, соответствие качеств, проявляемых в повседневной жизни и в шахматном искусстве”. Бейлин. ("1960. Шахматный ежегодник", стр. 15-17).

Фрагменты из психологического портрета великого чемпиона, наиболее соответствующие портрету бойца-психолога, для которого самое главное вести такой образ жизни, который максимально способствует укреплению нервной системы со всеми вышеуказанными, вытекающими из этих процессов, сдвигами в душевном аппарате индивида. В конце цитаты мы видим доказательство идентичности понимания активации глубинных процессов в психике при таком образе жизни, и борьбы в «модели психики», т. е., что они, как уже говорилось, составляют одно неизвращенное целое - в образе великого чемпиона, которому будущие работы над проблемами создания искусственного интеллекта видятся под таким ракурсом: № 286 «Какого же типа алгоритм следует передать компьютеру? Думается, что алгоритмы на основе перебора ходов делу не помогут - они низкого уровня.

Решением задачи было бы познание и формализация алгоритма шахматного мастера. Но отнюдь не исключен и другой путь. Требуется лишь, чтобы он привел к формализации алгоритма высокого уровня, пригодного как для игры в шахматы, так и для других переборных задач большой размерности. Если это произойдет, то шахматы будут содействовать не только становлению личности, но косвенно и управлению человеческим обществом». Ботвинник. ("Аналитические и критические работы", стр.254). Гениальные мысли человека, который первым в мире ощутил эпохальную роль шахмат в создании ИР.

Однако, чтобы это произошло надо изучать психологию великих игроков. Для полноты картины, мы предлагаем познакомиться с психологическим портретом Р. Фишера из книги выдающегося гроссмейстера А. Котова «Мастерство». Между прочим отметим, что сам Котов автор крайне интересного метода активации первично-бессознательных процессов в нужном для победы направлении и, что следуя этому методу Котов совершил стремительный рывок в ряды сильнейших гроссмейстеров. В своих работах Котов очень занимательно рассказывает о своеобразных, нестандартных занятиях по этому методу. Известно, что Фишер с юных лет был знаком с фундаментальной работой Котова о творчестве великого Алехина. Не исключено, что Фишер изучал и другие работы Котова и сам применял вышеуказанный метод как наилучшее средство для сохранения повышенной боеспособности при редких выступлениях в турнирах. № 287 «Во время своей долгой шахматной практики мне приходилось видеть самих различных шахматных бойцов, но не так-то просто вспомнить кого-либо похожего на Фишера по его поведению за шахматной доской. Он находится в состоянии наивысшей сосредоточенности и концентрации. Углубленность и увлечение процессом игры у Фишера столь велики, что порой кажется, будто шаман колдует над жертвенником или священник творит молитву. Всем своим существом, мозгом, чувствами уходит Роберт Фишер в процесс шахматной мысли, пытаясь до конца разобраться в хитросплетении деревянных фигурок. Не мудрено, что подобная одержимость и самозабвение помогают ему проникать в самые скрытые уголки шахматных дебрей.

... Вопрос о гипнотическом и всяком другом воздействии на противника не нова. Когда-то говорили, что Эммануил Ласкер усыпляет своих противников, и те не видят элементарного способа выигрыша. Особенно старался это пропагандировать соперник Ласкера - гроссмейстер Зигберт Тарраш. Позже, некоторые проигравшие именно гипнозом объясняли победы над ними Михаила Таля.

... Не знаю, гипноз это или что еще иное, но факт сильного воздействие личности Роберта Фишера на своих противников налицо. Я внимательно наблюдал, например, в Ванкувере за поведением Тайманова и особенно его противника. Сам я всю жизнь отличался даже чрезмерной шахматной храбростью (которая часто мне мешала), мне не был страшен никто из противников, может быть потому, что мне нечего было терять, но, честное слово, если бы мне пришлось играть против Фишера, я, вероятно так же стушевался бы. Это висящее над шахматной доской удлиненное лицо, приближающееся почти к твоему стулу, горящие творческим огнем глаза, отрешенность от всего внешнего мира. Эти длинные пальцы, снимающие с доски твои такие дорогие пешки и фигуры. Брр - страшно!

И противники Фишера теряют над собой контроль. В этом, понятно, нет никакой вины Фишера, таким его создала природа, именно такую пылающую любовь к шахматам он выработал в себе. Никакими положениями о состязаниях это не запрещено. Вести шахматный бой против него неприятно и тот кто, задумает обыграть его в матче, должен, прежде всего, решить защиту от этого воздействия.

... У Роберта Фишера всего лишь одна идея в жизни - шахматы. И он борется за нее со всей яростью своего незаурядного дарования. Фишер, без сомнения, личность сильная, владеющая редкой направленностью в битве, идущая напролом к намеченной цели. А давно уже подмечено: если такую собранность и направленность проявляет личность, ограничивающая себя одним лишь желанием, одной любовью, одним интересом, такая личность в состоянии психологически подавлять людей.

Роберт Фишер крупнейший шахматный талант. Он отшлифовал все его грани исступленной работой, бесконечными анализами вариантов, напряженной борьбой во многих самых ответственных шахматных состязаниях. Он в состоянии выиграть у самого сильного шахматиста партию, матч. И все же, я полагаю, не стоить сбрасывать со счетов тот факт, что природа дала ему еще и редкостный дар воздействовать на людей не только силой своего таланта, но и особенными качествами своей незаурядной личности.

... Как избавиться от мешающего вести шахматный бой весьма сильного влияния его личности - вот проблема, во многом определяющая исход будущего поединка. Борис Спасский пренебрег ею и был страшно наказан. Психология поединка - вот к чему наряду с теоретической и физической подготовкой в значительной мере должны отданы усилия будущего претендента в подготовке к сражению с Робертом Джеймсом Фишером». Котов. ("Мастерство", стр. 183, 195-197).

Как видит многоуважаемый читатель, психология действительно выходит на первый план борьбы в «модели психики» и, вместе с этим, подтверждаются многие наши вышеприведенные выводы, к углублению и конкретизации которых мы приступаем непосредственно.

Замечательно, что игроки первого направления традиционно недооценивали, или, точнее, игнорировали роль психологии в "войне умов". Эта тенденция наблюдалась во все времена и, как это ни странно для нас, и в наши дни пока не видно решительного отхода от этой традиции. Чтобы не быть голословным и в подтверждение к вышесказанному, приводим высказывание наиболее яркого представителя гениев первого направления: № 288 "Когда садишься за партию, надо думать только о позиции, но не о противнике. Рассматривать ли шахматы как науку, или искусство, или спорт все равно психология не имеет к ним никакого отношения и только стоит на пути к настоящим шахматам." Капабланка. (В.Н. Панов, "Капабланка", стр. 32). Если мы вспомним №№274, 275, тогда нам многое станет понятным. Щедро одаренные природой врожденной способностью к нахождению правильных психологических установок игроки первого направления, вероятно, просто не нуждались в долговременной, изнурительной, напряженной исследовательской работе, - что, прежде всего, характеризует бойцов-психологов второго направления.