Становление высшего исторического образования на Северном Кавказе в середине 40-х – 50-х гг

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема

Становление высшего исторического образования на Северном Кавказе в середине 40-х - 50-х гг

Содержание

1. Историческая наука и власть в первое послевоенное десятилетие

2. Процесс восстановления исторических факультетов в вузах региона

3. Формирование структуры исторического образования и специфика его содержания

Список использованных источников литературы

1. Историческая наука и власть в первое послевоенное десятилетие

Развитие исторической науки и образования на Северном Кавказе определяли целый ряд факторов. Это и государственная политика в области образования и науки, которая в советское время диктовала содержание, формы, методы исторического образования; и особенности развития региона, которые часто предопределяли тематику исторических исследований, их основные направления, статус вузов и «престиж» их дипломов, контингент студентов и количество высококвалифицированных преподавателей.

Известно, что Северный Кавказ -- место многовековых встреч культур и народов, регион соприкосновения трех мировых религий: ислама, христианства и буддизма. В разные годы XX столетия на Северном Кавказе проживало около 12% населения России, представленного свыше 140 национальностями.1 По принятой в СССР схеме районирования, в Северо-Кавказский регион включались, кроме Краснодарского, Ставропольского краев и Ростовской области, национальные республики Северного Кавказа. В основу такого объединения был положен политический принцип, так как не все из входящих в это объединение административных единиц имели достаточные внутрирегиональные культурные и экономические связи. Область Дона, Кубани и Ставрополья на протяжении ряда веков служили источником проникновения русской культуры на Северный Кавказ, а также приобщения многих народов к европейской и мировой культуре2.

В тоже время, на территории Северного Кавказа всегда были сильны национальные идеи. Они были связаны как с центробежными и сепаратистскими тенденциями малых кавказских народов и национальностей, постоянной борьбой за территории, отстаиванием «древности» и коренного проживания именно своего народа, так и с борьбой против русского влияния на Кавказе, которое часто принимало формы борьбы против государственной власти. В связи с этим, особенностью Северного Кавказа, по мнению исследователей, являются и постоянные процессы миграции и регионообразования.3

Особенность региона являлось и то, что на Северном Кавказе всегда было велико значение исторических знаний, составляющих важнейший аспект самосознания общества. Этническая психология народов Северного Кавказа, их самосознание неразрывно связаны с их историей; Свойственное кавказцам уважение к предкам и их деяниям, исторической памяти, фиксированное не только в хрониках, но и в исторических преданиях, генеалогиях, эпосе -- все это обусловило формирование менталитета, тяготеющего к истории. Поэтому на Северном Кавказе был всегда велик интерес к истории и результатам исторических исследований.

Специфика Северо-Кавказского региона во многом определила и предопределила пути его культурного развития после революции 1917 г. Придя к власти, партия большевиков и ее руководители ясно понимали значение гуманитарного образования, и особенно истории, для воспитания интеллигенции национальных окраин. Реформа высшего образования, разработанная Наркомпроссом и Государственной комиссией по народному просвещению в 1918 г., предполагала значительное расширение сети высших учебных заведений, чтобы сделать образование массовым и доступным. Помимо этой, достаточно прогрессивной меры, правительством и ВКП(б) в области образования выдвигались три основные задачи: демократизировать науку, т.е. пошатнуть позиции старых «буржуазных» ученых, демократизировать знания, т.е. предоставить рабочей молодежи право учиться в вузах, и демократизировать просвещение.4

В Программе РКП(б) подчеркивалось, что одной из важнейших функций всей системы народного образования от начального до высшего является развитие самой широкой пропаганды коммунистических идей и «использования для этой цели аппарата и средств государственной власти»5. Именно эти положения должны были провести водораздел между историками, да и вообще учеными старой школы, и сторонниками советской власти. При этом отношение власти к специалистам гуманитарных наук старой школы было противоречиво. С одной стороны, Ленин и другие руководители государства склонны были признавать достижения ученых гуманитариев в разработке конкретных проблем. С другой, общепринятым среди большевиков было представление о старой профессуре как о «казенных» преподавателях и как «верных слугах» свергнутого режима6.

Такое отношение распространялось и на историков, которые в политическом и идейном отношении казались руководителям революционной России особенно подозрительными и ненадежными. Известное основание для этого было. Большинство членов Российской Академии наук было настроено консервативно, поддерживало в той или иной степени самодержавие и не признало новой власти. И лишь незначительная часть молодых ученых: П.В.Волгин, Н.И.Кареев, Е.В.Тарле и другие начали сотрудничать с советской властью. Ценности и приоритеты, интересы историков «старой школы» во многом расходились с приоритетами в области исторических исследований, которое ставило государство в лице лидеров большевиков. Историки стремились развивать традиции «русской исторической школы», заложенные в трудах классиков. В то же время Институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б), как головное учреждение в системе общественно-политических наук, выдвигал задачи по разработке и преподаванию таких проблем, как история социалистических учений, освободительное движение, экономическая история, история революций 1905-1907 г.г. и 1917 г.7

Вместе с тем, в 20-е гг., когда шел постепенный процесс замены «старой», буржуазной науки «новой», марксисткой, большинство профессоров продолжали занимать свои кафедры, и поэтому преподавание истории по-прежнему строилось на работах Н.И.Костомарова, СМ. Соловьева, В.О.Ключевского, печатались работы П.Н.Милюкова, в том числе написанные уже в эмиграции, и даже таких противников советской власти, как А.Ф. Керенский, В.В. Савинков, А.И. Деникин и др.8 Подготовка историков, тематика научных исследований - в 20-е гг. все еще шло по заведенной, годами отлаженной схеме.

Традиции краеведения, приоритет в изучении древней и средневековой истории, свойственные дореволюционной «академической» науке, характерны для исторических сочинений, изданных в 20-е гг. на Северном Кавказе. В это время на Дону, Кубани и Ставрополье получило развитие краеведческое движение, центрами которого стали многочисленные общества, объединившие и профессиональных историков, и большую часть интеллигенции, интересующейся историей.

Так, на Дону существовало Северо-Кавказское краевое общество археологии истории и этнографии. Его членами были краеведы и историки: Г.А. Иноземцев, Б.В. Лунин, А.Т. Стофанов, М.Б. Краснянский, благодаря которым проводилось изучение прошлого городов и населенных мест Дона9. Крупным центром исторических исследований был Северо-Кавказский (ныне Ростовский) государственный университет, созданный в 1915 г. на базе переведенного на юг России Варшавского русского университета. В частности, преподаватели университета А.А. Миллер, С.А. Вязигин, А.И. Яцимирский вели активное археологическое изучение городищ по Нижнему течению До-на10.

На Кубани в этот период функционировало около 40 краеведческих обществ, направленных на изучение производительных сил края. Наиболее крупным из них было Общество любителей изучения Кубани (ОЛИКО), созданное еще в 1897 г. По оценке исследователя истории этого общества Т.В. Ратушняк: «ОЛИКО - уникальная общественная организация, деятельность которой явилась новым этапом в развитии краеведения». С 1918 по 1932 гг. Общество провело 54 собрания и заслушало 66 докладов (12 из них были опубликованы в «Известиях ОЛИКО»)1'.

Заметный след в региональной историографии 20-х годов оставили краеведы Ставрополья: С. Кузницкий, А. Починников, И. Клушанцев, А.Орлов, Ф.Ищенко, С.Леденев, которые посвятили свои работы развитию крестьянского хозяйства и аграрного сектора экономики. Продолжала функционировать Ставропольская архивная комиссия под руководством ее организатора Г.Н. Прозрителева (1849-1933). Комиссия была единственной в своем роде на Северном Кавказе, т.к. отличалась универсализмом и вела исследования по нескольким направлениям: археологическому, археографическому, этнографическому и музейному12. Активные археологические и этнографические исследования велись и в других регионах Северного Кавказа. Однако в конце 20-х - начале 30-х годов практически все краеведческие исследования были свернуты.

Для перестройки исторических сочинений, согласно марксисткой концепции истории и изучения новейших событий, в начале 20-х гг. при Институте Маркса-Энгельса была создана комиссия для изучения истории партии, под руководством которой при партийных комитетах формировались комиссии (истпарты), на которые возлагалась задача сбора материалов и подготовка работ по истории партийных организаций, революций 1905-1907 гг. и 1917 г., воспоминаний старых большевиков, участников революций и гражданской войны13.

Уже в 20-е годы Комиссии по истории партии были созданы при крупных городских, а затем при окружных, областных и краевых комитетах ВКП(б). Среди первых изданий истпартов Северного Кавказа юбилейный сборник «Красный Октябрь», «История революционного движения на Тереке»14, опубликованная Терским губкомом РКП(б). Кроме того, были изданы воспоминания Л.И.Рухадзе о революционном движении на Тереке и на Куба-ни15.

В 1924 г. после объединения Дона, Кубани, Ставрополья и национальных областей Северного Кавказа (кроме Дагестана) в Северо-Кавказский край крупный центр по изучению истории партии и гражданской войны был создан в г. Ростове-на-Дону. Истпарт Северо-Кавказского крайкома партии сосредоточил всю научную и издательскую деятельность по истории местных парторганизаций. Вскоре были опубликованы следующие коллективные работы: «Пролетарская революция на Дону» (1922 г.), «Работа и борьба большевиков в Ростовских главных мастерских за 20 лет» (1926 г.), «Гражданская война на Северном Кавказе» (1927 г.), «1905 год на Северном Кавказе» (1930 г.), «1905 г. в Ростове-на-Дону» (1926 г.) и другие. Затем были изданы работы Н.Л. Янчевского и Я. Галова о гражданской войне на Северном Кавказе16.

В 1928 г. при содействии Истпарта Ставропольского Окрисполкома была опубликована книга Ф. Головенченко и Ф.Емельянова «Гражданская война в Ставропольской губернии (1918-1920 гг.)», которая отличалась как полнотой изложения темы, так и богатым фактическим материалом17.

Разделение Северо-Кавказского края в 1934 г. на два самостоятельных края: Северо-Кавказский (с центром в г. Пятигорске) и Азово-Черномоский (с центром в г. Ростове-на-Дону) привели к активизации работы по подготовке истории краевой партийной организации, созданию Истпартотдела и Пар-тархива в г. Пятигорске, на которые возлагались задачи по сбору документов и воспоминаний о деятельности членов ЦК ВКП(б), особенно Орджоникидзе на Северном Кавказе в 1918 - 1922 гг. Однако наиболее ценные материалы, собранные истпартами, были систематизированы значительно позже.

30 - 40-е гг., в отличие от предыдущего, относительно спокойного периода, нанесли непоправимый урон исторической науке. Серьезный толчок к формированию обстановки всеобщей подозрительности, взаимного недоверия и преследования инакомыслящих в среде историков дало печально известное «академическое дело», в ходе которого в конце 1929 - начале 1930гг. была арестована большая группа академиков, членов-корреспондентов АН СССР, профессоров (всего более 100 человек), которых обвинили в принадлежности к тайной контрреволюционной монархической организации19.

В результате репрессий, которые фактически обезглавили кафедры истории лучших столичных и провинциальных университетов, а также отставки и вскоре последовавшей смерти руководителей Коммунистической академии М.Н.Покровского (1931 г.) и Наркома просвещения А.В. Луначарского (1933г.), которые при всех своих недостатках были квалифицированными учеными и опытными организаторами науки и просвещения, в области истории сложилась катастрофическая обстановка, при которой «старые» кадры практически были уничтожены, а новые марксистские историки еще не сформировались. Если не брать вузы Москвы и Ленинграда, то в 1937 г. на всех исторических факультетах педагогических и учительских институтов Российской Федерации насчитывалось лишь 13 профессоров и 16 доцентов.

В связи с нехваткой кадров квалифицированных историков, которые, по мысли партийных идеологов, должны стать центром и проводниками государственной идеологии, а также в целях повышения престижа советского государства, которое начинает проводить активную внешнюю политику, в середине 30-х гг. начинается возвращение «академического облика» уже утраченной системе гуманитарного образования. В 1934 г были восстановлены исторические факультеты в Московском и Ленинградском университетах. В состав Академии наук были включены учреждения Коммунистической академии. На базе Историко-археологического института, Института книги, документа и письма АН СССР был создан Институт истории АН СССР21.

В стране вновь вводились ученые степени и звания. Правда, в несколько измененной форме: вместо «магистра» и «доктора» были введены кандидат и доктор исторических наук. Ученые советы академических институтов и университетов получили право вести защиту кандидатских и докторских диссертаций. Так в середине 30-х годов закончилась реорганизация учреждений Академии наук и перестройка ее научно-исследовательской деятельности. Академия наряду с университетами стала ведущим научным учреждением страны не только в области естественных и технических наук, но и истории.

На Северном Кавказе историки были сосредоточены в Истпартах при крайкомах и обкомах партии, а также на исторических факультетах вузов, созданных в довоенный период. Наиболее активно действовали отделы по истории партии при Азово-Черноморском и Северо-Кавказском крайкомах, а также при обкомах Дагестанской АССР, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской автономных областей.

Тематика исследований охватывала такие проблемы, как: археология региона, крестьянское и рабочее движение, гражданская война и установление Советской власти, история народов Северного Кавказа. Т.К. Паласий издал монофафию, а М. Корчин сборник документов о рабочем движении в Азово-Черноморском крае в конце XIX в.22 И.И. Игнатович выпустил в свет монографию и статью о крестьянском движении на Дону . В связи с 20-летием окончания гражданской войны в Ростове и Пятигорске вышли из печати сборники о борьбе за Советскую власть и освобождение от Доброволь-ческой армии . На этом деятельность истпартов была завершена.

Середина и конец 30-х гг. для исторической науки, как, впрочем, и для жизни всей страны, стали самым, пожалуй, трудным временем. На глазах всей страны, всего мира развертывалась трагедия Н.М. Лукина, П.И. Анатольева, П.П. Парадизова, Н.Н. Ванага, Г.С.Фридлянда, М.Н.Тихомирова и многих других талантливых историков, ошельмованных и репрессированных.

Такая печальная участь постигла не только столичных ученых, но и многих провинциальных историков. По статье 58-11 УК РСФСР были репрессированы М.О. Полочевный, С.Х. Солохов, Г.Г. Григор, М.В: Клочков и др.25Не избежал репрессий и талантливый организатор исторической науки на Северном Кавказе У мар Алиев (1895-1938), который был директором Научно-исследовательского института истории и литературы горских народов Северного Кавказа26.

В сентябре 1938 г. была опубликован «Краткий курс истории ВКП(б)» , который на долгие годы стал единственным учебником по истории СССР. Воплощение догм и стереотипов, «Краткий курс» раскрывал историю ВКП(б) как непрерывную борьбу правящей верхушки и лично тов. Сталина со всякого рода «врагами» партии и народа28.

Однако ни репрессии, ни жесткий идеологический контроль не могли убить творческой мысли ученых. Их труды уничтожались, подавлялись, фальсифицировались, но, тем не менее, оставили немало рациональных идей и открытий.

Так, кубанские историки, преподававшие в Краснодарском педагогическом институте, М.В.Покровский и Н.В.Анфимов - опубликовали в 1937 г. карту древнейших поселений и могильников Прикубанья29. Ростовский историк Н.И.Покровский был крупным специалистом по истории Кавказской войны горцев под руководством Шамиля первой половины XIX в. Он опубликовал ряд хорошо фундированных работ по данной проблеме30.

Профессор Ростовского госпединститута А.И.Иванов в 1940 г. закончил и представил к защите диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук - «Чечня и Дагестан в 60-70-е гг. XIX в.». Доцент М.А.Мюллер представил к защите кандидатскую диссертацию «Род и его разложение в бассейне Нижнего Дона». И.о. доцента В.А.Цветков закончил кандидатскую диссертацию «Аграрный вопрос в германской социал-демократии»31.

Годы Великой Отечественной войны, разрядив, отчасти удушливую идеологическую атмосферу ЗОх гг., нанесли огромный урон науке и образованию. Многие ученые, преподаватели, студенты не вернулись с поля боя; оставшиеся в тылу зачастую либо не могли продолжать полноценную научную и учебную деятельность, либо были эвакуированы. Здания научных центров, университетов и институтов были разрушены и восстановлены лишь в началу 50-х гг. Не хватало самого элементарного: света, тепла, бумаги, тетрадей, учебников.

В предвоенные и военные годы растет роль и значение истории как средства идеологической пропаганды. Сталинский режим сделал многое, чтобы направить в официальное русло пробудившийся в народных толщах искренний патриотизм. Мощь прежнего Русского государства, его осуждаемая ранее «колониальная политика» отныне представлялись в качестве позитивных факторов. Литература, кино и официальная пропаганда, воспевавшие почти исключительно героев революции и гражданской войны, обратились к образам героев прошлого: Александра Невского, Петра Великого, Александра Суворова, Михаила Кутузова и др. Эта линия еще более усилилась в военное время, в частности, с возрождением в армии погон, орденов, офицерских и генеральских званий. Одновременно правящий режим делает все, чтобы идеологизировать идущие из глубин народной души чувства и настроения, связать их непосредственно с социалистическими ценностями, с именем И.В. Сталина.

Таким образом, перед исторической наукой в целом и преподавателями истории СССР школ и вузов встала задача -- показать вклад великих патриотов в защиту Родины, в изгнание чужеземных захватчиков из ее пределов. Изучение этих вопросов, которые тесно увязывалось с решением задач военного времени, стало предметом исследований историков Северо-Кавказского региона в годы войны. Особой результативностью выделялись усилия преподавателей недавно созданного Пятигорского государственного педагогического института: А.А. Сердобольская разрабатывала вопрос о хронологии походов русских князей против татар и битвы при р. Калке; Р.З. Вартанова изучала тему «Суворов на Кавказе», ША.Брюханов - государственное устройство и административное управление вольных обществ Дагестана в первой четверти XIX в.32 Директор Ставропольского педагогического и учительского института профессор А.В. Козырев написал работу о культуре славянских народов и их борьбе за свою независимость33.

Несмотря на потери, тяготы и разрушительные последствия войны, на Северном Кавказе (как и в целом по стране) были сохранены основные исследовательские центры и учебные заведения. Удалось в основном выполнить задачу по подготовке историков для средних школ. С этого рубежа началось развитие высшего исторического образования в послевоенные годы.

На это время - вторую половину 40-х гг. -- серьезный отпечаток наложила война, перекроившая жизнь миллионов, которая заставила пересмотреть систему прежних ценностей; отказаться от иллюзий прошлого и научиться жить по новым законам бытия. Устрашающее власти «брожение умов» наблюдалось среди всех слоев населения. Последовавшие после войны реакция и ужесточение идеологического гнета надолго затормозили восстановление страны из разрухи и убили все очаги вольномыслия. Как вспоминает А.Я: Гуревич, большинство населения уже утратило все иллюзии, и все, кто не хотел быть слепым, еще до XX съезда ясно видели, что общество идет «не туда». В те годы казалось именно так: произошло отклонение от «правильного пути».

Усиление тотального контроля над духовной жизнью общества, сформулированное в постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленин-град»и серии других «идеологических» постановлений 40-х гг., отразились на положении истории и других и гуманитарных наук. Некомпетентное, безапелляционное вмешательство партийных чиновников вовсе сферы науки стало нормой. История пересматривалась и «кроилась» соответственно воле вождя. Лично И.В; Сталиным назначались «прогрессивные» исторические деятели (Иван Грозный, Петр Великий и др.).

Идеологический поворот истории к «патриотизму» спровоцировал очередные гонения на историков: распекались за «ошибки антиленинского характера» сторонники норманнской теории и вообще историки-германисты, а также историки, игнорирующие установки партии о добровольном присоединении народов к СССР.35 Поводом для еще более крупного «погрома» историков стала борьба с "космополитизмом", которая развернулась в 1949 году. Профессорская интеллигенция была заменена партийными «выдвиженцами», наука теряла свое лицо, и дореволюционные профессора, научные школы с их методами, сохранившиеся, несмотря на репрессии 30-х, окончательно были утрачены. Как вспоминает А.Я. Гуревич, в результате «проработок» конца 40-х доминирующие позиции в медиевистике перешли к «новым людям»: такие крупные ученые как Е.А. Косьминский, С.Д. Сказкин были фактически отстранены от дел, имя Д.М: Петрушевского было предано порицанию и забвению.36 Такая обстановка в исторической науке, всеобщая атмосфера страха и подозрительности, не способствовали творческому развитию. Наука продвигалась вперед не «благодаря», а «вопреки» установкам партии.

Одновременно с чередой репрессий, сталинское правительство принимает ряд мер, призванных оживить общественно-политическую и культурную жизнь в стране (разумеется, в сугубо официальном русле). Так, несмотря на крайнее напряжение госбюджета, значительная часть которого уходила на финансирование военных программ, были изысканы средства на развитие науки, народного образования и учреждений культуры. Для обеспечения вузов научно-исследовательскими кадрами, острая нехватка которых наблюдалась после войны, в годы 4-й пятилетки создаются Академии наук в ряде

Союзных республик, почти на треть увеличилось число научно исследовательских институтов. Открываются новые университеты (в Кишиневе, Ужгороде, Ашхабаде, Сталинабаде), заработная плата лиц с учеными степенями и званиями была увеличена в пять раз.

Центральный Комитет партии 25 июля 1947г. принял постановление «О подготовке научно-педагогических кадров через аспирантуру» . Было признано необходимым, чтобы вузы страны наряду со своей основной деятельностью готовили преподавателей и научных работников. Эти и другие меры сталинского руководства имели цель обеспечить страну учеными, необходимыми Советскому Союзу в борьбе за международный престиж и распространение своего влияния в Европе и Азии, и,

Большинство исторических факультетов в регионе Дона, Кубани, Ставрополья были созданы в военные годы, на первые послевоенные - пришлось их восстановление, превращение в центры исторических исследований. В 1941г. началось преподавание истории в Ростовском-на-Дону государственном университете, который отныне становится самым крупным центром исторической науки и образования в регионе. Историко-филологический факультет, перенеся тяготы войны, оккупации, две эвакуации и последующее восстановление, продолжил свое развитие в мирное время. Кафедру истории возглавлял известный специалист в области отечественной истории Н.И. Покровский, вместе с ним историю преподавали кандидат исторических наук, доцент И.И. Кравченко и старший преподаватель A.F. Беспалова.

Помимо университета, исторические факультеты создаются и в педагогических институтах в Пятигорске (1939 г.), Ростове-на-Дону (1943 г.), Ставрополе (1944 г.). Кроме того, существовали еще учительские институты в Армавире, Ставрополе, Ростове-на-Дону, Карачаево-Черкесии, - готовящие по «ускоренной» программе учителей для семилетних школ. Появление исторических факультетов, складывание системы кафедр, на которые приглашались иногда довольно известные историки, способствовало формированию там во второй половине 40-х гг. основных научных направлений.

Несмотря различные трудности, связанные с нехваткой квалифицированных кадров, сложностью восстановительного периода, большой нагрузкой на преподавателей, «идеологическим» гнетом государства, научно-исследовательская работа в ряде вузов постепенно налаживалась. Так, преподаватели исторического факультета Ростовского государственного университета в послевоенные годы опубликовали ряд сборников статей и документов по истории области, писали диссертации и монографии. В 1945 - 1946 учебном году кафедрой истории СССР РГУ заведовал известный историк Н.И. Покровский. Окончив историко-филологический факультет в 20-х гг., Н.И. Покровский свою научную и преподавательскую деятельность продолжал в Ростове-на-Дону. Его основные работы посвящены изучению истории и экономики Северо-Восточного Кавказа. В 1938г. Н.И. Покровский защитил кандидатскую диссертацию «Экономика Северо-Восточного Кавказа в первой половине XIX в.», а в 1939 г. - докторскую «Завоевание Северо-Восточного Кавказа», которая получила высокую оценку академиков Б.Д. Грекова и И.Ю. Крачковского .

Большой вклад в изучение истории Подонья и Приазовья внес Б.В. Лунин. В первые послевоенные годы им были опубликованы две книги «Очерков» по истории края, в которых осветил историю Дона с древнейших времен до установления Советской власти. Яркое изложение фактов истории и публицистический дар автора обеспечили широкую популярность книгам.39 Краеведческой тематике были посвящены также работы В.К. Вилор, впоследствии ставшей заведующей кафедрой истории СССР в Ростовском госпединституте, Г.Н. Савина, В.В. Лекорской, А.М. Александрова, которые исследовали историю народного образования и культуры.

Дон - крупный центр угольной и машиностроительной промышленности, поэтому данная тема также активно разрабатывалась ростовскими историками. Так, Г.Д. Бакулев на большом фактическом материале показал развитие угольной промышленности Донецкого бассейна. Его книга была изда-на в Москве в издательстве Академии наук СССР .

В течение второй половины 40-х гг. и начала 50-х многие преподаватели РГУ повышали свою квалификацию. Доцент В.А.Золотов написал раздел докторской диссертации «Развитие южно-российской хлебной торговли в первой половине XIX века». Старший преподаватель Г.Л.Иноземцев защитил диссертацию на тему «Бронзовый век Нижнего Дона». Развивались исследования и по зарубежной истории. Профессор А.Д.Дмитриев написал книгу «Очерки по истории народов Римской империи», объемом 20 п.л. Кандидат исторических наук М. А.Люксембург подготовил монографию «Французская Компартия в 1920-1924 гг.»42.

Эти результаты научно-исследовательской работы историков РГУ явились итогом высокой требовательности, созданной на факультете его деканом доцентом В.А.Золотовым, который почти 20 лет руководил факультетом и был награжден орденом Ленина. Пример тому - стенограмма обсуждения диссертации аспирантки Е.И.Демешиной на тему «Рабочий класс в годы реакции и начала революционного подъема (1907-1912)». В ходе обсуждения на кафедре доцент Д.С. Бабичев сказал: «Все положения, выдвинутые в диссертации, хорошо аргументированы и документированы. Очень ценно, что автор вводит в оборот много нового научного материала... В первой главе следует несколько сократить количество цифр. Требует доработки раздел о кризисных явлениях в промышленности и другие».

Доцент Ю.И.Серый отметил: «Диссертация носит исследовательский характер. Цель ее ясна. Введение надо сократить за счет слишком подробных характеристик работ классиков марксизма-ленинизма и добавить об особенностях рабочего движения... О пережитках феодализма много говорить не стоит, т.к. это не имеет большого значения для данного вопроса. Понятие «промышленные рабочие» лучше уточнить. Вопрос о штрафах давать на фоне числа рабочих. В целом работа хорошая».

Постановили: «Считать возможным допустить диссертацию Е.И.Демешиной «Рабочий класс Дона в годы реакций и начала рабочего подъема (1907-1912)» к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук».43 Следовательно, преподаватели кафедры высоко оценили диссертацию Е.И.Демешиной, т.к. она являлась не просто комментарием марксистско-ленинской концепции о положении рабочего класса в 1907-1912 гг., а представляла собой исследование, основанное на обширном фактическом материале.

Таким образом, работы историков РГУ в послевоенные годы, в основном, касались региональной тематики, причем большинство исследований посвящены истории Дона до революции 1917г. История СССР после революции 19 ГГ г. в РГУ"практически не изучалась, что объясняется, во-первых, сложностью тематики в условиях частой смены идеологического курса правительства; во-вторых, практически отсутствием доступа к документам; в-третьих, приоритет такого рода исследований отдавался историкам партии, так как вся история СССР после революции рассматривалась, согласно концепции «Краткого курса», как история партии большевиков. Следуя маркси-стко-ленинской парадигме изучения прошлого, местные историки партии разрабатывали вопросы, связанные с историей рабочего и крестьянского движения в регионе, с историей партийных организаций, исследовали события революций и гражданской войны.

В этот период были написаны и опубликованы монографии и брошюры на такие темы, как: «Рабочее движение на Дону в годы первой мировой войны», «Борьба за Советы на Дону», «Рабочие Владикавказской железной дороги в революции 1905-1907 гг.», «Борьба за Советскую власть на Северном Кавказе» и другие . Две крупные монографии по истории рабочего движения опубликовал ростовский историк М.Н. Корчин, в которых проследил первые шаги рабочего движения на Дону, создание Донского комитета РСДРП, а также Ростовскую стачку 1902 г.

Наиболее значительным изданием ростовских историков в эти годы явились «Очерки истории большевистских организаций на Дону», вышедшие в свет в 1948 г. (объемом 16,5 печатных листов и тиражом 2 тыс. экземпляров). Авторы сборника - П.В. Семернин, М.Н. Корчин, Я.Н. Раенко и другие работники кафедры истории партии Ростовского госуниверситета и Ростовского областного партийного архива, предприняли попытку изложить политическую историю Ростовской области до установления Советской власти. В книге использованы многие неопубликованные архивные материалы. Как первый опыт марксистского обобщения истории рабочего движения в крае, работа получила положительную официальную оценку, хотя указывалось и на ряд недостатков, в частности на неточное описание влияния раскола между большевиками и меньшевиками на социал-демократов Ростова, на ошибочную тактику оборончества в период русско-японской войны и др.

Историко-партийная тематика активно разрабатывалась в виде кандидатских и докторских диссертаций. Многие из них были написаны на материалах партийных организаций Дона. Среди них выделялись кандидатские диссертации СТ. Папалина, Г.В. Малашенко, Н.Н. Шеменова, И.В. Бараба-нова, Ф.И. Поташева. Над докторскими диссертациями по исторической тематике в первые послевоенные годы работали 28 преподавателей вузов области. Среди них: И.Л. Ховронин (Новочеркасский политехнический институт), Я.Т. Сметанин (Азово-Черноморский сельскохозяйственный институт), М.Т. Узнародов (Инженерно-строительный институт) и др.

По словам Секретаря Ростовского обкома партии П.И. Щелкунова, «научные работники, ведущие активные исследования, имеют благоприятные условия для плодотворной деятельности. Допуск к архивным материалам обеспечивается без всяких ограничений. Областной комитет партии следит за тем, чтобы руководители учебных заведений не перегружали исследователей, своевременно этим преподавателям предоставляли творческие отпуска»47. Очевидно, что партийный руководитель несколько приукрашивает положение исследователей в области их возможностей пользоваться архивами и творческими отпусками. Вместе с тем, автор отмечал и нерешенные вопросы в организации научной работы. Министерство высшего образования СССР ясно не представляет, какая помощь нужна работающим над докторскими диссертациями. Давно назрел вопрос о продуманной системе предоставления диссертантам консультаций. Не налажена система научных командировок в центральные архивы и библиотеки. Не решен вопрос об издательстве в РГУ, существовавшем до войны48.

С последними выводами автора можно согласиться, тем более что отчеты кафедр вузов региона говорят о серьезных трудностях в организации научно-исследовательской работы. Так, например, отчет кафедры всеобщей истории РГУ за 1947 г. гласит: «В отношении научно-исследовательской работы кафедра... находилась и продолжает оставаться в исключительно неблагоприятных условиях, хотя в основном укомплектована работниками хорошо подготовленными к научной работе.

В Ростове нет никакой материальной" базы для исследований" (специальной литературы, публикации источников, архивов и рукописных фондов). Межбиблиотечный абонемент способен лишь в очень незначительной степени обеспечить исследователей редкими изданиями, а возможность выезда в научные командировки из-за сильной загруженности преподавателей ограничена. Так, доц. Семенов В.Н. не смог приступить к выполнению плановой темы из-за невыезда в Москву; доц. Кривин М.М. провел только незначительную часть работы во время месячного пребывания в Москве и плана тоже не выполнил. Тем не менее, заключает отчет, члены кафедры вели научно-исследовательскую работу по сверхплановым темам».49 Таким образом, не было создано достаточно условий для научно-исследовательской деятельности преподавателей РГУ, которые еще находились в лучших условиях, по сравнению с педагогами местных педвузов, что значительно осложняло повышение их квалификации, подготовку молодых кадров, рост количества и качества исторических исследований и т.п.

Оптимизацию научной деятельности историков в послевоенные годы партийное руководство связывало с созданием трудов, которые бы вооружили интеллигенцию знаниями законов общественного развития и политической борьбы. Задачи историков в послевоенный период были конкретизированы в передовой статье «Советская историческая наука» газеты «Культура и жизнь» 30 ноября 1946 г., и были сформулированы в своеобразной форме перечисления просчетов. Историкам предписывалось больше издавать научных трудов и учебных пособий, посвященных важнейшим проблемам отечественной и всемирной истории, широко и всесторонне освещать в литературе вопросы происхождения народов, развития их государственности и культуры, истории революционного движения и др.

Приоритетное значение в разработке вопросов отечественной истории отводилось изучению послереволюционного периода. Официальная статья «Основные задачи историков советского общества» (1949г.)50 в качестве первоочередной задачи ставит перед историками исследования по истории СССР, которые ведутся крайне медленно, и создание учебника по истории СССР для вузов, который до сих пор не создан.51 Названные причины отсутствия научных работ весьма показательны: «советские историки не сделали для себя всех выводов из известных исторических решений ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам...».52

В какой степени эти задачи отражались в планах научной работы региональных вузов? Рассмотрим научно-исследовательскую деятельность педагогических институтов в послевоенный период.

В пятилетний план научно-исследовательских работ Ростовского педагогического института на 1945-50 гг. было включено 99 тем, вместе с кандидатскими и докторскими диссертациями. Среди проблем, по которым планировались исторические исследования членов кафедры - история Дона, история парторганизаций Дона; изучение местных производительных сил; составление учебников и учебных пособий для вузов и школ и др.53

Большой вклад в развитие научных исследований на историческом факультете РГПИ внесли профессор Н.В.Клочков, доценты: В.К. Вилор,- К.А. Хмелевский, В.К; Семенов, старшие преподаватели Л.И. Звягина, Б.Н. Уткин. Особенно высокой оценки заслужила монография заведующей кафедры истории СССР В.К. Вилор «Крестьянское движение на Дону». Автор на протяжении многих лет тщательно изучала источники и ввела в научный оборот много новых фактов о положении и борьбе казаков и крестьян Дона за свои права54.

План научно-исследовательской работы на 1949 г. историко-филологического факультета Краснодарского педагогического института, сохранившийся в фондах Государственного архива Российской Федерации, включал следующие проблемы.

1. Партизанское движение в 1918-20 г.г. на Черноморье. Исп. Кра-сильникова К.К.

2. Революция 1905-1907 г.г. в Черноморской губернии. Исп. Ски-бицкий В.М.

3. Казаки и иногородние на Кубани в период первой русской революции 19054 907 г.г. Исп. Бабичев М.М.

4. Партизанское движение на Кубани в Великую Отечественную войну. Исп. Хозина М.Ю.

5. Гражданская война и интервенция на Северном Кавказе. Исп. Мельниченко А.И.

6. Движение горцев Западного Кавказа под руководством Магомет-Эмина. Исп. Покровский М.В.

7. Большевики Кубани в борьбе за организационно-хозяйственное укрепление колхозов. Исп. Зюзин А.С.

8. Аграрные отношения на Кубани в период гражданской войны. Исп. Мельников П.Е.55

Как видим, план научно-исследовательской работы историков КГПИ включает в себя темы, посвященные только отечественной истории, из них больше половины - касаются послереволюционного периода: вопросы гражданской войны, аграрного развития, партизанского движения в период Великой Отечественной войны, т.е. достаточно актуальны. В то же время вопросы изучения истории происхождения народов Северного Кавказа, развития их государственности и культуры, даже не ставятся.

Выяснить, как этот план был реализован, материалы архива не позволили. Но в каталогах библиотек за последующие годы обнаружена брошюра К.К.Красильниковой о партизанском движении на Кубани и Черноморье в 1918-1920 гг.56 Г.Улько опубликовал работу об Октябрьской революции на Черноморье. В Краснодаре длительное время жил и работал крупный историк М.В.Покровский, труды которого в полной мере отвечали новым требованиям исторической науки. Ученый активно изучал происхождение адыгских племен, их участие в Кавказской войне, русско-адыгские торговые связи . Кроме того, ряд крупных исследований об экономическом развитии Кубани и всего степного Предкавказья написал научный сотрудник Института истории АН СССР А.В.Фадеев, который существенно дополнил историографию края .

Ряд диссертаций успешно защитили также специалисты по истории партии. В частности, П.П.Измайлов защитил в МГУ им. М.В.Ломоносова работу о роли партийных организаций Кубани в коллективизации сельского хозяйства, П. Д.Кочнев - о повышении материального благосостояния и культурного уровня трудящихся Коми-Пермяцкого национального округа и др.

Историки Адыгейской автономной области, объединенные в Институт языка, литературы и истории, а также на кафедре истории партии Майкопского госпединститута изучали основные этапы социально-экономического, политического и культурного развития своего народа и первыми в регионе опубликовали обобщающий труд по истории области60

Историко-филологический факультет существовал и в Армавире: с 1948 по 1954 гг. в структуре учительского, а с 1954 г. по 1960 г. -- педагогического института. Отдельной кафедры истории в институте не было. Историки работали в составе исторической секции кафедры марксизма-ленинизма, а затем - кафедры истории КПСС и политэкономии. Заведующий кафедрой; Н.И. Лебедик и сотрудники - Н.Н.Карлов, А.И; Годючко изучали социалистическую реконструкцию сельского хозяйства на Северном Кавказе. И.Б. Алещенко, С.М.Бондарев готовили «Очерки по истории г. Армавира». Ряд преподавателей разрабатывали историю зарубежных стран, в частности А.П.Ганичев - борьбу в Веймарской республике вокруг вопроса о советско-германских отношениях в 1924-1926 гг., З.М. Гершев - историю внешней политики США в период Первой мировой войны.

Ставропольский государственный педагогический институт, созданный в октябре 1930 г., был одним из молодых вузов региона. Однако вскоре он добился серьезных результатов в научно-исследовательской работе, о чем свидетельствовала публикация 15 томов «Сборника трудов института» в сложных условиях войны и послевоенного времени. Активно работали и историки СПТИ, о чем информировал читателей журнал «Вопросы истории» в 1948 г.61

Значительно активизировалась научно-исследователская работа историков СГПИ с появлением в 1947г. в составе штатных преподавателей крупного специалиста по истории Левобережной Украины В.А. Романовского. Выпускник Киевского университета, оставленный «для приготовления к профессорскому званию», BiA. Романовский в 1935г. был арестован за связь с «историком-националистом Н.Грушевским» и выслан на 5 лет в Карагандинский исправительно-трудовой лагерь. После отбывания срока заключения, выезд из Караганды был ему запрещен. В 1944г. Романовский был утвержден в звании доцента и стал работать в Карагандинском учительском институте. Лишь в 1947г. В.А. Романовскому с семьей разрешили поселиться в Ставрополе, и с осени того же года Виктор Александрович стал заведующим кафедрой истории в СГПИ. Вскоре он успешно защитил докторскую диссертацию на тему «Хозяйственное развитие Украины во второй половине XVII в.»

Квартира профессора Романовского становится местом научных встреч и дискуссий историков края: Е. А.Мохова, Н.И. Стащука, Т.И.Беликова, П.А. Шацкого, С.А. Чекменева и других, которые готовили свои кандидатские диссертации. Таким образом, В.А. Романовский становится основателем ставропольской школы по отечественной истории.

Одним из квалифицированных знатоков по истории Северного Кавказа и преподавателем ставропольского пединститута была долгие годы кандидат исторических наук, доцент Т.М. Минаева, внесшая значительный вклад в археологическое обследование верховьев Кубани. На основе археологических раскопок и сведений античных авторов (Лукиана, И.Флавия), автор пришла к выводу, что верховье Кубани и Большого выводу, что верховье Кубани и Большого Зеленчука - один из культурных центров Алании63.

В первые послевоенные годы значительный вклад в пропаганду исторических знаний внесли ректор СПТИ А.В.Козырев, заведующий кафедрой политэкономии Г.П.Булатов, историк К.М.Ковалев, участник штурма Берлина, гвардий-полковник В.Величко, опубликовавшие свои работы на различные исторические темы.64 Исследовательская работа по истории СССР и краеведению, в основном касалась дореволюционного периода: А.С. Звенигородский, работал над кандидатской диссертацией «Революция 1905 года на Ставрополье», Н.И. Стащук - рассматривал вопрос о положении государственных крестьян на Ставрополье до реформы Киселева65

В конце 40-х гг. в СГПИ разрабатывались и темы всеобщей истории: ученик академика С.Д, Сказкина, кандидат исторических наук, доцент A.M. Малинин готовил докторскую диссертацию на тему «Франция при первых капетингах», И.Н. Волвенкин писал под руководством профессора СИ. Ковалева кандидатскую диссертацию «Политические взгляды М.П.. Цицерона»66, кандидат исторических наук В.М. Векслер работал над докторской «Социально-экономические требования таборитов», Л.К. Кимберг в начале 50-х гг. защитила кандидатскую диссертацию по истории Туркмении XIX в.67

Под влиянием школы Романовского было подготовлено и защищено ряд диссертаций преподавателями Ставропольского и Пятигорского педагогических институтов. Первой такой диссертацией была работа В.П. Крикуно-ва «Крестьянская реформа 1861 г. в Ставропольской губернии», частично опубликованная в 1949 г. Работа построена на архивном материале. Наиболее ценными являются страницы о подготовке реформы 1861 г., о требованиях и выступлениях крестьян в этот период68. Однако автор не дает анализа крестьянского крепостного хозяйства, что будет им сделано в последующих работах.

Наиболее раннего периода истории Ставрополья касается диссертация С.А. Чекменева, посвященная истории заселения и освоения края. Автор много поработал в архивах Ставрополя, Астрахани и Москвы, изучил обширный материал. В результате получилось обстоятельное исследование заселения края и его хозяйства, классовой борьбы поселенцев с помещиками69. По мнению Романовского: «После работы С.А. Чекменева по истории крестьянства Северного Кавказа ни один исследователь этой части Советского Союза не может обойтись без учета ее результатов. По массе собранного и изученного материала, по правильности и политической заостренности выводов диссертация С.А. Чекменева будет являться отправной точкой для последующих историков нашего края»70.

Близко к тематике этой диссертации примыкают работы Н.И. Стащука и И.Б. Иловайского, в которых авторы исследуют положение государственных крестьян на Ставрополье накануне и в период реформ Киселева. Оба исследования построены на обширном архивном материале и раскрывают процесс заселения и освоения края, развития хозяйства крестьян и их борьбу за свободный труд. Обе диссертации были защищены в Ростовском-на-Дону госуниверситете.

Эволюция аграрных отношений в Ставропольской губернии послереформенного периода представлена диссертацией преподавателя СГПИ П.А. Шацкого «Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве в 70-80-х гг. XIX столетия в Ставропольской губернии». Несмотря на кажущийся чисто краеведческий характер диссертации, она освещает важнейшие проблемы экономического развития России после отмены крепостного права в 1861 г.: история крестьянского землевладения и землепользования, применения наемного труда в сельском хозяйстве, машин и усовершенствованных орудий, уплаты крестьянами податей и выплаты ими различных повинностей. Но вместе с тем, рецензенты отмечали недостаточное внимание автора к положению «иногородних» - крестьян - переселенцев из других губерний, которых на Ставрополье насчитывалось около 100 тыс. душ71.

Таким образом, тема аграрной истории края была очень популярна среди историков Ставрополья в конце 40-х гг. Научная школа по аграрной истории, сложившаяся здесь, была впоследствии признана на Всероссийском уровне.

В 50-е годы в Ставропольском крае было начато изучение истории событий революций 1905 и 1917 гг., истории гражданской войны, восстановлению хозяйства в 1921-1926 гг. и коллективизации. Диссертацию на тему «Революция 1905 -1907 гг. в Ставропольской губернии» написал доцент СГПИ Е.А.Мохов, в которой приводит много фактов о деятельности революционных организаций в крае, хотя мало освещает выступления железнодорожников и крестьян. Данную работу дополняет статья А.П. Чевелева «Революционное движение 19054 907 гг. на Ставрополье», описавшая размах и стойкость крестьян в борьбе72. Из указанных тем советского периода первое место занимают работы Г.Д. Краснова, И.К. Никитина, Н.И. Иванько73, а также пятигорских ученых - М.В. Драгалиной, В.В. Комина, С.С.Давиденко, М.П.Петрова и др.,74 посвященные установлению Советской власти в крае и последовавшей затем гражданской войне. В этих работах история Октябрьской революции и гражданской войны была воссоздана с большой полнотой.

История края в период НЭПа и коллективизации впервые была рассмотрена в трудах пятигорских исследователей Ф.П. Соловьева, В.Н. Пейга-шева и В;А.Уланова, подготовивших ряд документированных работ по этим сюжетам. К сожалению, этим работам не хватало глубины источниковедческого анализа,.практически не было критического подхода к методам и последствиям коллективизации75. Преподаватель СГПИ Т.И. Беликов написал сжатое комплексное исследование, посвященное борьбе трудящихся Ставрополья за восстановление сельского хозяйства в 1921-1926 гг.76.

После восстановления в 1956 г. Карачаево-Черкесской автономной области в составе Ставропольского края, в ней был восстановлен педагогический институт и Институт истории, языка и литературы, которые исследовали широкий круг проблем по истории области. Е.П.Алексеева написала очерки по истории экономики народов Черкессии в XVI-XVH вв. Лайпанов Х.О. -историю карачаевцев и балкарцев- Установление Советской власти в Карачаево-Черкессии изучал К.Т. Лайпанов. Участники гражданской войны выпустили три сборника воспоминаний.

Таким образом, анализ тематики и основных направлений исторических исследований региона показывает, что в конце 40-х - начала 50-х гг. спектр интересов историков был довольно широк. Как в университете, так и в маленьких педагогических вузах Северного Кавказа в сложных условиях послевоенного времени разрабатывались вопросы и отечественной, и зарубежной истории, многие преподаватели работали над докторскими и кандидатскими диссертациями, часть из которых была защищена: в послевоенное десятилетие. Среди приоритетных тем исследований - изучение древней, средневековой и новой истории Северного Кавказа. Такой выбор историков не случаен: заметим, что большинство исследований по этой тематике разрабатывали историки РГУ, где еще сильны были традиии дореволюционного «академизма», оставались историки, получившие образование до революции. Иную картину представляет собой научно-исследовательская работа исторических кафедр педвузов: здесь уже в начале 50-х гг. создаются исследования по советской истории, освещающие, согласно требованиям партии, перипетии установления советской власти в регионе.

Одним из недостатков исторических исследований историков Дона, Кубани и Ставрополья в послевоенный период были узкие темы и описательный характер. Работы, как правило, выполнялись в масштабе одного края или области. Это не позволяло широко использовать историко-сравнительный метод и выявлять общие тенденции и закономерности, присущие всему региону. Правда, этот недочет в известной степени компенсировался трудами из научных центров из г. Москвы, Ленинграда и др. Так, старший научный сотрудник Института истории АН СССР А.В.Фадеев дал развернутый анализ социально-экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период, вскрыл общие черты и региональные особенности. Ленинградский ученый Л.И.Лавров опубликовал серию работ об этнографии народов Кавказа.