История социальной педагогики

Правила единожития, елико то касаться может до вас самих, должны относиться к телесности вашей и нравственности. Не забывайте никогда употреблять ваших телесных сил и чувств. Упражнение оных умеренное укрепит их не истощевая и послужит ко здравию вашему и долгой жизни. И для того упражняйтеся в искусствах, художествах и ремеслах вам известных. Совершенствование в оных иногда может быть нужно. Неизвестно нам грядущее. Если неприязненное счастие отымет у вас все, что оно вам дало,- богаты пребудете во умеренности желаний, кормяся делом рук ваших, Но если во дни блаженства все небрежете, поздно о том думать во дни печали. Нега, изленение и неумеренное чувств услаждение губят и тело и дух. Ибо, изнуряяй тело невоздержностию, изнуряет и крепость духа. Употребление же сил укрепит тело, а с ним и дух. Если почувствуешь отвращение к яствам и болезнь постучится у дверей, воспряни тогда от одра твоего, на нем же лелеешь чувства твои, приведи уснувшие члены твои в действие упражнением и почувствуешь мгновенное сил обновление; воздержи себя от пищи, нужной во здравии, и глад сделает пищу твою сладкою, огорчавшую от сытости. Помните всегда, что на утоление глада нужен только кусок хлеба и ковш воды. Если благодетельное лишение внешних чувствований, сон, удалится от твоего возглавия и не возможешь возобновить сил разумных и телесных, -беги из чертогов твоих и, утомив члены до усталости, возляги на одре твоем и почиешь во здравие.

Будьте опрятны в одежде вашей; тело содержите в чистоте ибо чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность тела нередко отверзает неприметную стезю к гнусным порокам. Но не будьте и в сем неумеренны. Не гнушайтесь пособить, поднимая погрязшую во рве телегу и тем облегчить упадщего; вымараете руки, ноги и тело, но просветите сердце. Ходите в хижины уничижения; утешайте томящегося нищетою; вкусите его брашна, и сердце ваше усладится, дав отраду скорбящему.

Ныне достигли вы, повторю, того страшного времени и часа, когда страсти пробуждаться начинают, но рассудок слаб еще на их обуздание. Ибо чаша рассудка без опытности на весах води воздымется; а чаша страстей опустится мгновенно долу. Итак, к равновесию не иначе приближаться можно как; трудолюбием. Трудитеся телом; страсти ваши не столь сильное будут иметь волнение; трудитеся сердцем, упражняяся в мягкосердии, чувствительности, соболезновании, щедроте, отпущении, и страсти ваши направятся ко благому концу. Трудитеся разумом, упражняяся в чтении, размышлении, разыскании истины или происшествий; и разум управлять будет вашею волею и страстьми. Но де возомните в восторге рассудка, что можете сокрушить корени страстей, что нужно быть совсем бесстрастну. Корень страстей благ и основан на нашей чувствительности самою природою. Когда чувствы наши, внешние и внутренние, ослабевают и притупляются, тогда ослабевают и страсти. Они благую в человеке производят тревогу, без нее же уснул бы он в бездействии. Совершенно бесстрастный человек есть глупец и истукан нелепый, не возмогаяй ни благого, ни злого. Не достоинство есть воздержатися от худых помыслов, не могши их сотворить. Безрукий не может уязвить никого, но не может подать помощи утопающему, ни удержати на бреге падающего в пучину моря.

Итак, умеренность во страсти есть благо; шествие во стезе средою есть надежно. Чрезвычайность во страсти есть гибель;

бесстрастие есть нравственная смерть. Яко же шественник, отдаляяся среды стези, вдается опасности ввернутися в тот или другой ров, такого бывает шествия во нравственности. Но буде страсти ваши опытностию, рассудком и сердцем направлены к концу благому, скинь с них бразды томного благоразумия, не сокращай их полета; мета их будет всегда величие; на нем едином остановиться они умеют.

Но если я вас побуждаю не быть бесстрастными, паче всего потребно в юности вашей умеренность любовныя страсти. Она природою насаждена в сердце нашем ко блаженству нашему.

И так в возрождении своем никогда ошибиться не может, но в своем предмете и неумеренности. И так блюдитеся, да не ошибетеся в предмете любви вашея и да не почтете взаимною горячностию оныя образ. С благим же предметом любви не умеренность страсти сея будет вам неизвестна. Говоря о любви, естественно бы было говорить и о супружестве, о сем священном союзе общества, коего правила не природа в сердце начертала, но святость коего из начального обществ положения проистекает. Разуму вашему, едва шествие свое начинающему, сие бы было непонятно, а сердцу вашему, не испытавшему самолюбивую в обществе страсть любви, повесть о сем была бы вам неощутительна, а потому и бесполезна. Если желаете о супружестве иметь понятие, воспомяните о родшей вас. Представьте меня с нею и с вами, возобновите слуху вашему глаголы наши и взаимные лобызания и приложите картину сию к сердцу вашему. Тогда почувствуете в нем приятное некое содрогание. Что оно есть? Познаете со временем; а днесь довольны будьте оного ощущением.

Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать их не можно с точностию, ибо располагаются они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце; оно есть благо и николи обмануть вас не может: Что вещает оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ощибетеся, если сердце имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея на браде власов, опытность возвещающих, есть безумец.

Правила общежития относятся ко исполнению обычаев и нравов народных, или ко исполнению законов, или ко исполнению добродетели. Если в обществе нравы и обычаи не противны закону, если закон не полагает добродетели преткновений в ее шествии, то исполнение правил общежития есть легко. Но где таковое общество существует? Все известные нам многими наполнены во нравах и обычаях, законах и добродетелях противоречиями. И оттого трудно становится исполнение должности человека и гражданина, ибо нередко они находятся в совершенной противуположности.

Понеже добродетель есть вершина деяний человеческих, то исполнение ее ничем не долженствует быть препинаемо. Небреги обычаев и нравов, небреги закона гражданского и священного, столь святыя в обществе вещи, буде исполнение оных отлучает тебя от добродетели. Не дерзай николи нарушения ее прикрывати робостию благоразумия. Благоденствен без нее будешь во внешности, но блажен николи.

Последуй тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретем благоприятство тех, с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление, даже и в тех, кто бы не желал их ощущать в душе своей. Коварный афинский сенат, подавая чащу с отравою Сократу, трепетал во внутренности своей пред его добродетелию.

Не дерзай никогда исполнять обычая в предосуждение закона. Закон, каков ни худ, есть связь общества. И если бы сам государь велел тебе нарушить закон, не повинуйся ему, ибо он заблуждает себе и обществу во вред. Да уничтожит закон, яко же нарушение оного повелевает, тогда повинуйся, ибо в России государь есть источник законов.

Но если бы закон, или государь, или бы какая-либо на земли власть подвизала тебя на неправду и нарушение добродетели, пребудь в оной неколебим. Не бойся ни осмеяния, ни мучения, ни болезни, ни заточения, ниже самой смерти. Пребудь незыблем в душе твоей, яко камень среди бунтующих, но немощных валов. Ярость мучителей твоих раздробится о твердь твою; и если предадут тебя смерти, осмеяны будут, а ты поживешь на памяти благородных душ до скончания веков. Убойся заранее именовать благоразумием слабость в деяниях, сего первого добродетели врага. Сегодня нарушишь ее уважения ради какового, завтра нарушение ее казаться будет самою добродетелию; и так порок воцарится в сердце твоем и исказит черты непорочности в душе и на лице твоем.

Добродетели суть или частные, или общественные. Побуждения к первым суть всегда мягкосердие, кротость, соболезнование, и корень всегда их благ. Побуждения к добродетелям общественным нередко имеют начало свое в тщеславии и любочестии. Но для того не надлежит остановляться в исполнении их. Предлог, над ним же вращаются, придает им важности. В спасшем Курции отечество свое от пагубоносныя язвы никто не зрит ни тщеславного, ни отчаянного или наскучившего жизнию, но ироя. Если же побуждения наши к общественным добродетелям начало свое имеют в человеколюбивой твердости души, тогда блеск их будет? гораздо больший. Упражняйтеся всегда в частных добродетелях, дабы могли удостоиться исполнения общественных,

Еще преподам вам некоторые исполнительные правила жизни. Старайтеся паче всего во всех деяниях ваших заслужить собственное свое почтение, дабы, обращая во уединении взоры свои во внутрь себя, не токмо не могли бы вы раскаиваться о сделанном, но взирали бы на себя со благоговением.

Следуя сему правилу, удаляйтеся, елико то возможно, даже вида раболепствования. Вошед в свет, узнаете скоро, что в обществе существует обычай посещать в праздничные дни по утрам знатных особ; обычай скаредный, ничего не значащий, показующий в посетителях дух робости, а в посещаемом дух надменности и слабый рассудок. У римлян было похожее сему обыкновение, которое они называли амбицио, то есть снискание или обхождение; а оттуда и любочестие названо амбицио, ибо посещениями именитых людей юноши снискивали себе путь к чинам и достоинствам. То же делается и ныне. Но если у римлян обычай сей введен был для того, чтобы молодые люди обхождением с испытанными научалися, то сомневаюсь, чтобы цель в обычае сем всегда непорочна сохранилася. В наши же времена, посещая знатных господ, учения целию своею никто не имеет, но снискание их благоприятства. Итак, да не преступит нога ваша порога, отделяющего раболепство от исполнения должности. Не посещай николи передней знатного боярина, разве по долгу звания твоего. Тогда среди толпы презренной и тот, на кого она взирает с подобострастием, в душе своей тебя хотя с негодованием, но от нее отличит.

Если случится, что смерть пресечет дни мои прежде, нежели в благом пути отвердеете, и, юны еще, восхитят вас страсти из стези рассудка, - то не отчаивайтеся, соглядая иногда превратное ваше шествие. В заблуждении вашем, в забвении самих себя, возлюбите добро. Распутное житие, безмерное любочестие, наглость и все пороки юности оставляют надежду исправления, ибо скользят по поверхности сердца, его не уязвляя. Я лучше желаю, чтобы во младых летах ваших вы были распутны, расточительны, наглы, нежели сребролюбивы или же чрезмерно бережливы, щеголеваты, занимаяся более убранством, нежели чем другим. Систематическое, так сказать, расположение в щегольстве означает всегда сжатый рассудок. Если повествуют, что Юлий Кесарь был щеголь; но щегольство его имело цель. Страсть к женщинам в юности его была к сему побуждением. Но он из щеголя облекся бы мгновенно во смраднейшее рубище, если бы то способствовало к достижению его желаний.

Во младом человеке не токмо щегольство преходящее простительно, но и всякое почти дурачество. Если же наикраснейшими деяниями жизни прикрывать будете коварство, ложь, вероломство, сребролюбие, гордость, любомщение, зверство,- то хотя ослепите современников ваших блеском ясной наружности, хотя не найдете никого столь любящего вас, да представит вам зерцало истины, не мните, однакоже, затмить взоры прозорливости. Проникнет она светозарную ризу коварства, и добродетель черноту души вашей обнажит. Возненавидит ее сердце твое, и яко чувственница увядать станет прикосновением твоим, но мгновенно, но стрелы ее издалека язвить тебя станут и терзать.

Простите, возлюбленные мои, простите, друзья души моей; днесь при сопутном ветре отчальте от брега чуждыя опытности ладью вашу; стремитеся по валам жития человеческого, да научитеся управляти сами собою. Блажени, не претерпев крушения, если достигнете пристанища, его же жаждем. Будьте счастливы во плавании вашем. Се искреннее мое желание. Естественные силы мои, истощав движением и жизнию, изнемогут и угаснут; оставлю вас навеки; но семое вам завещание. Если ненавистное счастие истощит над тобою все стрелы свои, если добродетели твоей убежища на земли не останется, если, доведенну до крайности, не будет тебе покрова от угнетения, - тогда воспомни, что ты человек, воспомяни величество твое, восхити венец блаженства, его же отъяти у тебя тщатся. Умри. (...)

Он облобызал детей своих и, проводив их до повозки, пребыл тверд до последнего расстания. Но едва звон почтового колокольчика возвестил ему, что они начали от него удаляться, упругая сия душа смягчилася. Слезы проникли сквозь очей его, грудь его воздымалася: он руки свои простирал вслед за отъезжающими; казалося, будто желает остановить стремление коней. Юноши, узрев издали родшего их в такой печали, возрыдали столь громко, что ветр доносил жалостный их стон до слуха нашего. Они простирали также руки к отцу своему; и казалося, будто его к себе звали. Не мог старец снести сего зрелища, силы его ослабели, и он упал в мои объятия.

Слово крестицкого дворянина не выходило у меня из головы. Доказательства его о ничтожестве власти родителей над детьми казалися мне неоспоримы. Но если в благоучрежденном Обществе нужно, чтобы юноши почитали старцев и неопытность - совершенство, то нет, кажется, нужды власть родительскую делать беспредельною. Если союз между отцом и сыном не на нежных чувствованиях сердца основан, то он конечно, нетверд; и будет нетверд, вопреки всех законоположений. Если отец в сыне своем видит своего раба и власть свою ищет в законоположении, если сын почитает отца наследия ради, то какое благо из того обществу? Или еще один невольник в прибавок ко многим другим, или змия за пазухой... Отец обязан сына воскормить и научить и должен наказан быть за его проступки, доколе он не войдет в совершеннолетие; а сын должности свои да обрящет в своем сердце. Если он ничего не ощущает, то виновен отец, почто ничего не насадил. Сын же вправе требовати от отца вспомоществования, доколе пребывает немощен и малолетен, но в совершеннолетии естественная сия и природная связь рушится. Птенец пернатых не ищет помощи от произведших его, когда сам начнет находить пищу. Самец и самка забывают о птенцах своих, когда сии возмужают. Се есть закон природы. Если гражданские законы от него удалятся, то производят всегда урода. Ребенок любит своего отца, мать или наставника, доколе любление его не обратится к другому предмету. Да не оскорбится сим сердце твое, отец чадолюбивый; естество того требует. Единое в том тебе утешение да будет, воспоминая, что и сын сына твоего возлюбит отца до совершенного только возраста. Тогда же от тебя зависеть будет обратить его горячность к тебе. Если ты в том успеешь, блажен и почтения достоин. В таковых размышлениях доехал я до почтового стана.

Радищев А. Путешествие из Петербурга в

Москву. -М., 1990.-С. 117- 141.

Роберт Оуэн. Высказывания о воспитании и образовании

1. Человек - сложное (compound) существо, характер которого образуется из его конституции, или организации, полученной им при рождении, и из влияния на него внешних обстоятельств от рождения до смерти, - причем как эта организация, так и внешние обстоятельства, действуя друг на друга, непрерывно претерпевают друг от друга обратные на себя воздействия.

2. Человек в силу своей естественной организации принужден получать свои чувства и убеждения (извне и) независимо от своей воли.

3. Эти чувства и убеждения или те и другие вместе являются стимулом его действий, называемым волей, заставляющей его принимать определенные решения и побуждающей его к действию.

4. Нет двух существ, организация которых при рождении были бы совершенно сходны, и в дальнейшем нельзя искусственно достичь, чтобы два индивида от детства до зрелости были совершенно сходны.

5. Тем не менее каждый ребенок, исключая случаи органических заболеваний, может быть сформирован в самое низшее и в самое высшее существо в зависимости от особенностей внешних обстоятельств, под влияние которых он будет поставлен от рождения (дословно: которым будет позволено влиять на его конструкцию от рождения).

4. Важные последствия обрисованного взгляда на образование

Самым важным благодетельным последствием от введения этих принципов на практике будет то, что они явятся самым неоспоримым доводом, чтобы вызвать в каждом человеке милосердие по отношению ко всем людям. И в самом деле, только такое чувство может возникнуть у человека, которого научили ясному пониманию того, что дети любой страны всегда заимствовали, заимствуют и будут заимствовать чувства и привычки, сходные с теми, какими обладают их родители и воспитатели, хотя в известной степени и измененные под влиянием обстоятельств, их окружавших, или вследствие особенностей организации каждого из них. Ясно, что ни одна из этих причин образования характера не находится в распоряжении или под контролем ребенка, который (вопреки абсурдным мнениям наших противников) не может быть ответственным за привитые ему чувства и привычки...

При таком взгляде на образование характера нет никакого разумного основания для неудовольствий между отдельными лицами или для общественной вражды. Скажите, возможно ли, чтобы дети, так воспитанные, могли питать чувство вражды хотя бы к одному из человеческих существ? Ребенок, с детства воспитанный в этих принципах, легко откроет и поймет, откуда возникли мнения и привычки его товарищей и почему они ими обладают; такой ребенок уже в детском возрасте приобретает достаточно понимания, чтобы для него было совершенно ясно, насколько неразумно сердиться на кого-либо за то, что он обладает теми или иными особенностями характера, так как, будучи пассивным объектом в период образования этих особенностей, он не имел никаких средств помешать их образованию. Таково влияние, которое эти принципы должны произвести на ум каждого ребенка, их усвоившего. Вместо того, чтобы рождать гнев или неудовольствие, они будут вызывать в нем сочувствие и жалость к тем, которые обладают привычками и чувствами, вредными для их собственного благополучия и счастья, и желание содействовать уничтожению причин страдания этих людей, чтобы самому избавиться от тягостных чувств сострадания и жалости. Удовольствие, которое он при этом, без сомнения, будет испытывать от такого образа действия, побудит его к дальнейшим и самым энергичным стараниям устранить обстоятельства, ведущие к бедствиям для какой-либо части человечества, и содействовать созданию обстоятельств, способствующих увеличению ее счастья. Все это приведет к тому, что в нем возникнет желание делать добро всем людям, даже таким, которых он считает своими врагами.

5. Об особенностях ребенка и о формировании , человеческого характера

Ребенок - смесь различных качеств, из которых можем быть образован любой характер. Все дети без исключения представляются пассивной и удивительно составленной смесью, из которой посредством внимательного ухода, основанного на полном знании дела, можно образовать личность с каким угодно характером. И хотя эти смеси, подобно остальным произведениям природы, обладают бесконечно разнообразными свойствами, все они отличаются такой пластичностью, что терпеливо и разумно направленные усилия могут образовать из них личности, вполне соответствующие рациональным желаниям и ожиданиям. По этим же соображениям люди должны снисходительно относиться не только к друзьям и соотечественникам, но и к жителям всякой страны земного шара, даже к врагам, расходящимся с ними во взглядах, чувствах и поступках.

6. О воспитании и образовании в новом обществе от рождения до зрелости

(Из «Лекции о рациональной системе устройства общества» - «Lectures on the Rational System of Society», - Лондон, 1841, - С. 122-162.)

Что такое воспитание

Благодаря воспитанию, в отдаленном будущем несовершенное человечество превратится в новую расу людей, - таково могущество воспитания. (...)

При новой системе воспитания дети будут находиться под надзором самых возвышенных лиц. Правдивость и изучение предметов, близких и понятных детям, будет лежать в основе самого первоначального обучения. До настоящего времени дети находились на попечении невежественных людей; фактически каждый рассматривался, как достаточно компетентный для ухода за детьми в первый, второй и третий год жизни. Не может быть более вредного понимания дела.

При новой системе, наоборот, маленькие дети будут отдаваться под надзор индивидуумов, обладающих возвышенными качествами, лучше всех понимающих человеческую природу и чьи способности понимания и суждения явятся наилучшими. Будет оказываться величайшая забота тому, чтобы удалять от детей всякое низкое обстоятельство. Правдивость будет заботливо внедряться в их умы. Правдивость наиболее естественна для детей; и если бы их никогда не учили неправде, они никогда бы не помышляли выражать ее в мыслях, в словах или в поступках. Но при обучении, которое они получают теперь, лживость внедряется в них раньше, чем они достигли двух месяцев; ибо никто, кажется, не представляет себе, какое раннее влияние на детский ум оказывает неправильное обхождение. Знания, которые им будут давать, должны быть теми знаниями, которые представляют для них наибольшую ценность и которые они могут ясно и точно понять. Им никогда не будут говорить о таинственном или о чем-нибудь, чего их ум понять не может. Им не будут говорить даже об обыкновенных предметах, пока они не прошли через их опыт; ибо пустые звуки или названия никогда не могут вызвать в уме ребенка верных идей.

Их будут обучать при помощи безыскусственных бесед и изучения предметов, для того чтобы они могли понять их качества и их употребление; или, если нельзя получить самые предметы, будут применять лучшие, какие только можно найти, модели, рисунки или картины. Наглядное изучение природы должно быть нашей системой.

Детям будет разрешаться и их будут поощрять задавать вопросы и им никогда не будет отказано в таком ответе, который может быть понятен их молодым умам; или, если они не могут понять нужное объяснение, им будут говорить, что их умы еще слишком нежны и неопытны, чтобы понять этот вопрос; но никогда каким бы то ни было образом не должно применять к ним какой бы то ни было вид обмана.

Страх никогда не будет применяться при воспитании. Страх умаляет, а не стимулирует способности ума и уничтожает многие из высших и тончайших дарований; и только тогда, когда ум совершенно освобожден от всякого рода страха, его способности могут находиться в наилучшем состоянии для того, чтобы получать знания и усовершенствоваться...

Дети, обученные так, как я объяснил, всегда поражали меня широтой полученных ими знаний и быстротой продвижения в приобретении их.

Пусть хорошая система воспитания утвердится в какой-нибудь стране, и тогда впоследствии никогда не будет ни малейшего затруднения в управлении населением; все будут ясно видеть и понимать, что лучше всего ведет к счастью человечества, и будут во всякое время действовать в согласии с истинными интересами общества.

Только право на всеобщее воспитание и труд может создать человечеству счастливое и разумное существование. Разумное воспитание и благотворный труд нужны для того, чтобы освободить человечество от современных трудностей, возникающих из системы, которая, как это кажется в настоящее время, остановилась в своем развитии; остановилась потому, что она производит слишком много людей и слишком много продуктов для них; и потому многие, кто при другой системе могли бы много прибавить к общественным богатствам, обречены при старой системе терять свои производящие силы в бездействии...

Разумное воспитание, начиная от рождений, и постоянный благотворный труд абсолютно необходимы в настоящее время для того, чтобы исправить все то, что было и остается злом, в высшей степени вредным для общества; для того, чтобы в первый раз в истории человечества воздвигнуть общество на фундаменте, который дает ему новые силы, навсегда обеспечивающие счастье человеческому роду.

Чтобы добиться эффективной, существенной и постоянной благотворной перемены в обществе и положить конец классовому управлению и законодательству, которые наносят вред каждому классу, должен быть установлен дружественный союз лучших и наиболее передовых мужчин и женщин каждого класса, который потребовал бы в разумной форме от всех правительств право на всеобщее воспитание и труд, - право, которое при правильном применении его на практике, навсегда прекратило бы настоящие бедствия человеческого существования и быстро создало бы условия к тому, чтобы земной шар превратился в рай...

Только раннее общее образование сделает ребенка понимающим цели общества, полезном его членом и создаст из него «нового человека».

(Из книги «Новое существование человека на земле», ч. III, стр. XXX-XXXI.)

Общее мнение считает правильным мелкое разделение труда и сообразно ему - разделение барышей. Но такой порядок - не что иное, как синоним бедности, невежества, потерь всякого рода, всеобщей оппозиции существующим порядкам, преступлений, нищеты и физического и духовного отупения.

Чтобы избежать этого зла, которое... будет держать человечество на чрезвычайно низком уровне развития, все дети должны получать общее образование с ранней молодости, что сделает их понимающими цели общества, в высшей степени полезными для общества и способными принести ему много счастья.

Каждый ребенок в возрасте до 12 лет может легко усвоить правильные общие основы всех знаний, какие человечество приобрело до сих пор...

Таким образом, он рано научится познавать себя в связи с прошлым и с настоящим временем, в которое он живет, в связи с обстоятельствами, в которые он помещен, с личностями, окружающими его, и в связи с грядущими событиями. Тогда только он будет иметь право называться разумным существом.

По мере увеличения его сил, он войдет во все главные дела своей общины, работая для которой... он принесет большую пользу этой общине, покрывающей расходы по его содержанию, между тем как он сам будет в то же время обладать всеми существенными удобствами и радостями. (...)

9. О возможности предупреждения преступлений и воспитания разумных привычек

Неправильно было бы думать, что нельзя предупредить вредные и преступные действия или что нельзя привить в самых широких размерах разумные привычки подрастающему поколению. Вина за преступный характер лежит не на индивиде, а на системе, среди которой он воспитался. Уничтожьте обстоятельства, содействующие созданию преступных характеров, и преступлений больше не будет; замените их обстоятельствами, рассчитанными на создание привычек к порядку, регулярности, воздержанности, труду, и человек будет обладать этими качествами. Держитесь в своих мероприятиях - справедливости, и вы вскоре приобретете полное и безграничное доверие низших сословий. Применяйте в своем обхождении с ними постоянно и систематически принципы доброты, - и преступления, даже те, которыми заражено старшее поколение, постепенно исчезнут, потому что даже самые худшие наклонности, - за исключением разве случаев неизлечимого помешательства, - не устоят долго против доброты, проявляемой решительно, систематически, сердечно. Такой образ действий после непродолжительной практики окажется наиболее могущественным и эффективным способом искоренения преступлений и всех вредных и скверных привычек...

Принципы, о которых идет речь, с полной уверенностью могут быть рассматриваемы как универсальные, приложимые во все времена, ко всем лицам и при всяких обстоятельствах; самым лучшим способом сделать их приложимость очевидной было бы создание рациональных средств, которые устраняли бы соблазны и создавали бы препятствия к совершению преступлений; в то же время следует дать надлежащее направление стремлению индивида к деятельности и предоставить ему возможность отдыха и безвредных развлечений. Нужно также позаботиться о том, чтобы удалить причины зависти, несогласий и раздражения и содействовать развитию чувств, способных создать единение и доверие среди всех членов общества; вся система должна быть направляема принципами неизменное доброты, достаточно очевидной, чтобы показать, что существует стремление к увеличению, а не уменьшению всеобщего счастья. (...)

17. Об обязанности государства организовать народное образование и о предложенных планах и методах обучения

...Но раз у детей в коллективе может быть сформирован любой характер, то спрашивается, кто обязан это сделать?

Род и степень бедствий или счастья, испытываемых членами общины, зависят от характеров людей, образующих эту общину.

Отсюда следует, что важный интерес и, следовательно, первый и важнейший долг каждого государства заключается в образовании характеров индивидов, входящих в его состав. И если можно образовать любой характер, начиная от самого невежественного и несчастного до самого разумного и счастливого, то ясно отсюда, что каждое государство должно уделить максимальное внимание созданию средств, при помощи которых можно было бы обеспечить формирование характеров последнего рода и не допустить развитие характеров первой категории.

Короче говоря, каждое государство, чтобы быть хорошо управляемым, должно обратить главное внимание на образование характеров своих граждан. Отсюда следует, что наилучше управляемым будет то государство, которое обладает наилучшей национальной системой воспитания.

Под руководством компетентных людей национальная система воспитания и образования может стать наиболее легким, надежным, эффективным и экономным средством управления, какое только можно себе вообразить; ее можно превратить в силу, при помощи которой можно будет выполнить самые великие и благодетельные задачи. (...)

Если дитя получает полное и правильное объяснение предметов и характеров, его окружающих, и если оно при этом научилось правильно рассуждать, так что оно умеет отличить общие истины от лжи, то оно, даже не зная ни одной буквы или цифры, будет гораздо лучше образовано чем те, которых принуждают верить и мыслительные способности которых расстроены или повреждены тем, что крайне неправильно называется образованием. (...)

...Если при создании национальной системы воспитания бедных желательно применение самого лучшего метода, то еще более желательно, чтобы самый предмет преподавания был наилучшим.

Или дайте бедным рациональное и полное образование, или не насмехайтесь над их невежеством, бедностью и несчастиями, научая их сознавать ту глубину нравственного падения, в которую они повержены. Поэтому, из жалости к страждущему человечеству, или держите бедноту, если вы это можете в настоящий момент, в состоянии самого отвратительного невежества, близкого к животному состоянию, или решитесь, наконец, превратить ее в рациональные существа, в деятельных и полезных членов общества.

Если мы без всяких национальных предубеждений рассмотрим, каковы предметы преподавания некоторых из столь хваленых новых систем для обучения бедноты, то мы убедимся, что их нужно отнести к худшим, какие только можно придумать. Чтобы убедиться в правильности этих слов, зайдите в одну из школ, называемых народными, и попросите учителя показать вам знания детей. Он вызовет некоторых из них и задаст им богословские вопросы, на которые люди с самыми обширными знаниями и эрудицией не сумеют дать разумного ответа; дети, однако, тотчас же дадут ответ, которому их научили, так как при применяемой здесь системе, являющейся насмешкой над обучением, требуется только память.

Таким образом, тот ребенок, которого способности сравнивать идеи или чьи естественные силы разума уже давно расстроены, но который владеет еще памятью в такой степени, чтобы запоминать всякие бессвязные нелепости, окажется тем, кого мы обычно называем первым учеником в классе; и мы убедимся, что три четверти времени, которые должны быть употреблены на приобретение полезных знаний, в действительности употребляются на расстройство умственных способностей детей.

Люди, привыкшие различать выражение лиц у детей и взрослых людей различных классов и религиозных сект британского населения, такие люди могут сделать из своего опыта поучительное, хотя и печальное применение, если они внимательно присмотрятся к лицам детей этих школ; они увидят на них выражение умственной отупелости, являющейся результатом очень благонамеренного, но плохо осуществляемого плана обучения. П.

В настоящее время полезней и поэтому рациональной может быть только одна реформа, которая без всякой опасности может быть осуществлена в нашем государстве, реформа, к которой могут присоединиться все люди и все партии, а именно - реформа в воспитании и в руководстве бедной, невежественной, необразованной и невоспитанной или малообразованной и плохо воспитанной основной массой британского населения; а для этого должен быть выдвинут простой, несложный, практически осуществимый план, в котором не заключалось бы ни малейшей опасности ни для одного индивида и ни для одной части общества, - план хорошо обдуманной, национальной, никого не исключающей системы образования характеров и общего улучшения положения низших классов общества. На основании опыта целой жизни, посвященной этому вопросу, я могу сказать без колебаний, что члены любой общины могут постепенно быть воспитаны так, чтобы жить без лени, бедности, преступлений и наказаний, ибо каждый из этих общественных недугов является последствием дефекта, присущего различным системам, господствующим в мире; они все являются неизбежными последствиями невежества.

Дайте любому населению разумное воспитание, и оно будет вести себя разумно; предоставьте людям разумно воспитанным честную и полезную работу, и они самым решительным образом предпочтут такую работу преступным и вредным занятиям. Трудно исчислить выгоды, которые получит правительство в результате таких мероприятий, тем более, что они легко осуществимый.

...Национальный план воспитания должен заключать в себе все новейшие усовершенствования в области воспитания и не должен исключать из числа воспитываемых ни одного ребенка, принадлежащего английскому подданному. (...)

Мысли о воспитании, высказанные Оуэном на 2-м митинге в Ирландии 12 апреля 1823 года

(Из сборника «Новое существование человека на Земле» - New Existence, ч.IV, приложение 2-е).

Воспитание в том смысле, как я его понимаю, составляет самую существенную часть излагаемой мною системы. Однако широкая публика имеет самое слабое представление о науке воспитания, которая, как мне кажется, действительно находится сейчас на самой начальной ступени своего развития. Когда заговаривают о воспитании, то обычно можно слышать такое мнение: «Да, воспитание много значит, но оно далеко не все». Что воспитание не все, с этим я готов согласиться, но я категорически утверждаю, что воспитание может давать гораздо более важные результаты, чем оно давало до сих пор. К счастью, оно не может делать все человеческие существа - и даже два из них - совершенно похожими друг на друга. Но за исключением случаев природной дефективности, каковы идиотизм, слабоумие или сумасшествие, оно может сделать всех людей добрыми, рассудительными и счастливыми, а это самое важное для всех жизненных нужд.

Чтобы поступать сообразно с сущностью человеческой природы, некоторые мероприятия, относящиеся к воспитанию ребенка, должны быть приняты еще до появления его на свет. Мать и кормилица должны получать предварительные сведения о влиянии окружающих обстоятельств на здоровье и развитие ребенка с первого часа его рождения, а в особенности о влиянии на него их выражения лица, их речи и поведения, когда они с ним соприкасаются.

В настоящее время, насколько мне кажется, еще нет соответствующей обстановки для создания характеров, желаемых лучшей и наиболее интеллигентной частью общества. Это не значит, конечно, что такие характеры не могут быть создаваемы в самых широких размерах. Но так как до сих пор не было правильного понимания влияния окружающих обстоятельств и не существовало науки об этом предмете, то человечество предоставило всю власть в этом деле произволу или ограниченным взглядам партии, секты или страны. Но теперь общество может подняться на более высокую ступень; оно может легко создать условия, необходимые для того, чтобы привести к желаемому результату.

Но сначала нужно преодолеть некоторые предрассудки и ошибки, преграждающие путь к этим преобразованиям. Родители не должны стремиться к созданию для своих детей каких-либо преимуществ в сравнении с чужими детьми. Совершенно одинаковые условия должны существовать для всех, ни один ребенок не должен чувствовать ни атома пристрастия, не должно быть и намека на индивидуальные награды. С другой стороны, ребенок по вашему взгляду, слову или обращению с ним не должен чувствовать ни малейшего намека на желание его обидеть или на неприязненное к нему отношение, наоборот, он должен быть уверен, что те, на попечение которых он отдан, чувствуют искреннее желание делать ему только добро, которым он будет наслаждаться вместе со своими товарищами.

Предлагаемые вам преобразования максимально приспособлены для осуществления указанных взглядов. Родители, получив соответствующую подготовку, будут сами давать первоначальное воспитание своим малюткам; но для блага родителей и детей необходимо, чтобы с известного возраста все дети поселка были поставлены в одинаковые условия жизни и воспитания, чтобы они действительно могли стать детьми как бы одной семьи, любящими друг друга, как братья и сестры. Бесполезно внушать детям подобные стремления, если не поставить их в условия, которые дали бы им возможность их осуществить. Дети поэтому с раннего возраста будут объединены во всем своем времяпрепровождении и занятиях.

В продолжение дня они будут посещать школы, обучаясь сообразно возрасту одним и тем же предметам, проводя одинаковым образом свободное время и получая одинаковое питание; разделенные по возрасту, они будут спать вместе в спальнях, в которых будет поддерживаться чистота и все условия, важные для здоровья.