Морфологические изменения кости нижней челюсти в условиях местного воздействия на ее регенерацию при моделировании экспериментального дефекта

Wang L., Wang Z.-H., Shen C.-Y., You M.-L., Xiao J.-F., Chen G.-Q. Differentiation of human bone marrow mesenchymal stem cells grown in terpolyesters of 3-hydroxyalkanoates scaffolds into nerve cells. // Biomaterials. - 2010. - Vol. 31. - № 7. - Р. 1691-1698.

Wang M., Chen L.J., Weng J. et al. Manufacture and evaluation of bioactive and biodegradable materials and scaffolds for tissue engineering. // J. Mater. Sci: Materials in Medicine. - 2002. - № 12 - P. 856-860.

Wang Y., Shi X., Ren L., Yao Y., Wang D.A. In vitro osteogenesis of synovium mesenchymal cells induced by controlled release of alendronate and dexamethasone from a sintered microspherical scaffold. // J. Biomater. Sci. Polym. Ed. - 2010. - Vol. 21. - № 8-9. - P. 1227-1238.

Wang Z., Song J., Taichman R.S., Krebsbach P.H. Ablation of proliferating marrow with 5-fluorouracil allows partial purification of mesenchymal stem cells. // Stem Cells. - 2006. - Vol. 24. - № 6. - P. 1573-1582.

Warrer K., Karring T. Effect of Tisseel on healing after periodontal flap surgery. // J. Clin. Periodontol. - 1992. - Vol. 19. - № 7. - P. 449-454.

Wei J.P., Nawata M., Wakitani S., Kametani K., Ota M., Toda A., Konishi I., Ebara S., Nikaido T. Human amniotic mesenchymal cells differentiate into chondrocytes. // Cloning Stem Cells. - 2009. - Vol. 11. - № 1. - P. 19-26.

Weibel E.R. Stereological methods. London: Academic Press, 1979. 415 p.

Weinand C., Gupta R., Weinberg E., Madisch I., Neville C.M., Jupiter J.B., Vacanti J.P. Toward regenerating a human thumb in situ. // Tissue Eng. Part A. - 2009. - Vol. 15. - № 9. - P. 2605-2615.

Whitman D.H., Berry R.L., Green D.M. Platelet gel: an autologous alternative to fibrin glue with applications in oral and maxillofacial surgery. // J. Oral Maxillofac. Surg. - 1997. - Vol. 55. - № 11. - P. 1294-1299.

Wikesjo U.M., Claffey N., Egelberg J. Periodontal repair in dogs. Effect of heparin treatment of the root surface. // J. Clin. Periodontol. - 1991. - Vol. 18. - № 1. - P. 60-64.

Wikesjo U.M., Nilveus R.E., Selvig K.A. Significance of early healing events on periodontal repair: a review. // J. Periodontol.-1992.-Vol. 63. -№ 3. -P. 158-165.

Wikesjo U.M., Sigurdsson T.J., Lee M.B., Tatakis D.N., Selvig K.A. Dynamics of wound healing in periodontal regenerative therapy. // J. Calif. Dent. Assoc. - 1995. - Vol. 23. - № 12. - P. 30-35.

Wolfe H., Rutt D., Kinmonth J. The role of nodal disease in primary lymphoedema. // The Br. J. Surg. - 1979. - Vol. 66. - P. 369.

Wong K.T., Shamsol S. Quantitative study of mast cells in Kimura's disease. // J. Cutan. Pathol. - 1999. - Vol. 26. - № 1. - P. 13-16.

Wongchuensoontorn C., Liebehenschel N., Schwarz U., Schmelzeisen R., Gutwald R., Ellis E. 3rd., Sauerbier S. Application of a new chair-side method for the harvest of mesenchymal stem cells in a patient with nonunion of a fracture of the atrophic mandible - a case report. // J. Craniomaxillofac. Surg. - 2009. - Vol. 37. - № 3. - P. 155-161.

Wu G., Deng Z.H., Fan X.J., Ma Z.F., Sun Y.J., Ma D.D., Wu J.J., Shi J.N., Jin Y. Odontogenic potential of mesenchymal cells from hair follicle dermal papilla. // Stem Cells Dev. - 2009. - Vol. 18. - № 4. - P. 583-589.

Wu Q., Wang Y., Chen G.Q. Medical application of microbial biopolyesters polyhydroxyalkanoates. // Artif. Cells Blood Substit. Immobil. Biotechnol. - 2009. - Vol. 37. - № 1. - Р. 1-12.

Wulf G.G., Chapuy B., Trьmper L. Mesenchymal stem cells from bone marrow. Phenotype, aspects of biology, and clinical perspectives. // Med. Klin. (Munich). - 2006. - Vol. 101. - № 5. - P. 408-413.

Xiao Y., Li H., Bunn C., Bartold P.M. The expression of plasminogen activator system in a rat model of periodontal wound healing. // J. Periodontol. - 2001. - Vol. 72. - № 7. - P. 849-857.

Xiao Y., Qian H., Young W.G., Bartold P.M. Tissue engineering for bone regeneration using differentiated alveolar bone cells in collagen scaffolds. // Tissue Eng. - 2003. - Vol. 9. - № 6. - P. 1167-1177.

Xiao Z.M., Jiang H., Zhan X.L., Wu Z.G., Zhang X.L. Treatment of osteonecrosis of femoral head with BMSCs-seeded bio-derived bone materials combined with rhBMP-2 in rabbits. // Chin. J. Traumatol. - 2008. - Vol. 11. - № 3. - P. 165-170.

Xie L.W., Fang H., Chen A.M., Li F. Differentiation of rat adipose tissue-derived mesenchymal stem cells towards a nucleus pulposus-like phenotype in vitro. // Chin. J. Traumatol. - 2009. - Vol. 12. - № 2. - P. 98-103.

Xu H.H., Zhao L., Detamore M.S., Takagi S., Chow L.C. Umbilical cord stem cell seeding on fast-resorbable calcium phosphate bone cement. // Tissue Eng. Part A. - 2010. - Vol. 16. - № 9. - P. 2743-2753.

Xu J., Wang W., Kapila Y., Lotz J., Kapila S. Multiple differentiation capacity of STRO-1+/CD146+ PDL mesenchymal progenitor cells. // Stem Cells Dev. - 2009. - Vol. 18. - № 3. - P. 487-496.

Xu X.Y., Li X.T., Peng S.W. et al. The behaviour of neural stem cells on polyhydroxyalkanoate nanofiber scaffolds. // Biomaterials. - 2010. - May. - Vol. 31. - № 14. - Р. 3967-3975.

Yamada Y., Boo J.S., Ozawa R., Nagasaka T., Okazaki Y., Hata K., Ueda M. Bone regeneration following injection of mesenchymal stem cells and fibrin glue with a biodegradable scaffold. // J. Craniomaxillofac. Surg. - 2003. - Vol. 31. - № 1. - P. 27-33.

Yamada Y., Ueda M., Hibi H., Baba S. A novel approach to periodontal tissue regeneration with mesenchymal stem cells and platelet-rich plasma using tissue engineering technology: A clinical case report. // Int. J. Periodontics Restorative Dent. - 2006. - Vol. 26. - № 4. - P. 363-369.

Yamada Y., Nakamura S., Ito K., Sugito T., Yoshimi R., Nagasaka T., Ueda M. A feasibility of useful cell-based therapy by bone regeneration with deciduous tooth stem cells, dental pulp stem cells, or bone-marrow-derived mesenchymal stem cells for clinical study using tissue engineering technology. // Tissue Eng. Part A. - 2010. - Vol. 16. - № 6. - P. 1891-1900.

Yaman Z. Fibrin sealant fixation of a skin graft in mandibular vestibuloplasty. Case report. // Aust. Dent. J. - 1998. - Vol. 43. - № 4. - P. 213-216.

Yamasaki T., Deie M., Shinomiya R., Izuta Y., Yasunaga Y., Yanada S., Sharman P., Ochi M. Meniscal regeneration using tissue engineering with a scaffold derived from a rat meniscus and mesenchymal stromal cells derived from rat bone marrow. // J. Biomed. Mater. Res A. - 2005. - Vol. 75. - № 1. - P. 23-30.

Yamasaki T., Deie M., Shinomiya R., Yasunaga Y., Yanada S., Ochi M. Transplantation of meniscus regenerated by tissue engineering with a scaffold derived from a rat meniscus and mesenchymal stromal cells derived from rat bone marrow. // Artif. Organs. - 2008. - Vol. 32. - № 7. - P. 519-524.

Yamaza T., Kentaro A., Chen C., Liu Y., Shi Y., Gronthos S., Wang S., Shi S. Immunomodulatory properties of stem cells from human exfoliated deciduous teeth. // Stem Cell. Res. Ther. - 2010. - Vol. 1. - № 1. - P. 5.

Yamazaki S., Yasuda K., Tomita F., Tohyama H., Minami A. The effect of transforming growth factor-beta1 on intraosseous healing of flexor tendon autograft replacement of anterior cruciate ligament in dogs. // Arthroscopy. - 2005. - Vol. 21. - № 9. - P. 1034-1041.

Yan H., Yu C. Repair of full-thickness cartilage defects with cells of different origin in a rabbit model. // Arthroscopy. - 2007. - Vol. 23. - № 2. - P. 178-187.

You T.M., Choi B.H., Zhu S.J., Jung J.H., Lee S.H., Huh J.Y., Lee H.J., Li J. Platelet-enriched fibrin glue and platelet-rich plasma in the repair of bone defects adjacent to titanium dental implants. // Int. J. Oral. Maxillofac. Implants. - 2007. - Vol. 22. - № 3. - P. 417-422.

Yang Z.H., Jin F., Zhang X.J., Liu X., Zhang Y.F., Liu J.Q., Duan Y.Z., Jin Y. A novel possible strategy based on self-assembly approach to achieve complete periodontal regeneration. // Artif. Organs. - 2010. - Vol. 34. - № 7. - P. 603-609.

Yoshimi R., Yamada Y., Ito K., Nakamura S., Abe A., Nagasaka T., Okabe K., Kohgo T., Baba S., Ueda M. Self-assembling peptide nanofiber scaffolds, platelet-rich plasma, and mesenchymal stem cells for injectable bone regeneration with tissue engineering. // J. Craniofac. Surg. - 2009. - Vol. 20. - № 5. - P. 1523-1530.

You T.M., Choi B.H., Zhu S.J., Jung J.H., Lee S.H., Huh J.Y., Lee H.J., Li J. Platelet-enriched fibrin glue and platelet-rich plasma in the repair of bone defects adjacent to titanium dental implants. // Int. J. Oral. Maxillofac. Implants. - 2007. - Vol. 22. - № 3. - P. 417-422.

You T.M., Choi B.H., Zhu S.J., Jung J.H., Lee S.H., Huh J.Y., Lee H.J., Li J. Treatment of experimental peri-implantitis using autogenous bone grafts and platelet-enriched fibrin glue in dogs. // Oral Surg. Oral Med. Oral Pathol. Oral Radiol. Endod. - 2007. - Vol. 103. - № 1. - P. 34-37.

Yu B.Y., Chen P.Y., Sun Y.M., Lee Y.T., Young T.H. Effects of the surface characteristics of polyhydroxyalkanoates on the metabolic activities and morphology of human mesenchymal stem cells. // J. Biomater. Sci. Polym .Ed. - 2010. - Vol. 21. - № 1. - Р. 17-36.

Zhang X., Awad H.A., O'Keefe R.J., Guldberg R.E., Schwarz E.M. A perspective: engineering periosteum for structural bone graft healing. // Clin. Orthop. Relat. Res. - 2008. - Vol. 466. - № 8. - P. 1777-1787.

Zhang X., Tang T., Shi Q., Fernandes J.C., Dai K. The immunologic properties of undifferentiated and osteogenic differentiated mouse mesenchymal stem cells and its potential application in bone regeneration. // Immunobiology. - 2009. - Vol. 214. - № 3. - P. 179-186.

Zhang Z.Y., Teoh S.H., Chong M.S., Lee E.S., Tan L.G., Mattar C.N., Fisk N.M., Choolani M., Chan J. Neo-vascularization and bone formation mediated by fetal mesenchymal stem cell tissue-engineered bone grafts in critical-size femoral defects. // Biomaterials. - 2010. - Vol. 31. - № 4. - P. 608-620.

Zhao K., Deng Y., Chen G.-Q. Effects of surface morphology on the biocompatibility of polyhydroxyalkanoates. // Biochemical Engineering Journal. - 2003. - Vol. 16. - Is. 2. - P. 115-123.

Zhao L., Burguera E.F., Xu H.H., Amin N., Ryou H., Arola D.D. Fatigue and human umbilical cord stem cell seeding characteristics of calcium phosphate-chitosan-biodegradable fiber scaffolds. // Biomaterials. - 2010. - Vol. 31. - № 5. - P. 840-847.

Zhao L., Weir M.D., Xu H.H. An injectable calcium phosphate-alginate hydrogel-umbilical cord mesenchymal stem cell paste for bone tissue engineering. // Biomaterials. - 2010. - Vol. 31. - № 25. - P. 6502-6510.

Zhao Z.Z., Savage N.W., Walsh L.J. Associations between mast cells and laminin in oral lichen planus. // J. Oral Pathol. Med. - 1998. - Vol. 27. - № 4. - P. 163-167.

Zhou D.H., Huang S.L., Wu Y.F., Wei J., Chen G.Y., Li Y., Bao R. The expansion and biological characteristics of human mesenchymal stem cells. // Zhonghua Er Ke Za Zhi. - 2003. - Vol. 41. - № 8. - P. 607-610.

Zhu S.J., Choi B.H., Huh J.Y., Jung J.H., Kim B.Y., Lee S.H. A comparative qualitative histological analysis of tissue-engineered bone using bone marrow mesenchymal stem cells, alveolar bone cells, and periosteal cells. // Oral Surg. Oral Med. Oral Pathol. Oral Radiol. Endod. - 2006. - Vol. 101. - № 2. - P. 164-169.



На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КОСТИ НИЖНЕЙ ЧЕЛЮСТИ В УСЛОВИЯХ МЕСТНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЕЕ РЕГЕНЕРАЦИЮ ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ДЕФЕКТА

14.03.01 - анатомия человека

ДРОВОСЕКОВ Михаил Николаевич

Барнаул - 2014

Работа выполнена в Государственном бюджетном учреждении науки «Институт химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН» (г. Новосибирск)

Научный консультант:

Майбородин Игорь Валентинович доктор медицинских наук, профессор

Официальные оппоненты:

Летягин Андрей Юрьевич доктор медицинских наук, профессор (заведующий отделом функциональной лимфологии ФГБУ «Научно-исследовательский институт клинической и экспериментальной лимфологии» Сибирского отделения Российской академии медицинских наук)

Ларионов Петр Михайлович доктор медицинских наук, профессор (профессор кафедры фундаментальной медицины ФГБОУ ВПО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет»)

Асташов Владимир Васильевич доктор медицинских наук, профессор (ведущий научный сотрудник группы морфологических исследований лабораторных лазерных медицинских технологий ФГБУН «Институт лазерной физики» Сибирского отделения Российской академии наук)

Ведущее учереждение: Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Защита состоится "_____"_________________ 2014 г. в _____ часов на заседании диссертационного совета Д 208.002.02 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Алтайский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (656038, г. Барнаул, пр. Ленина, 40).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Алтайский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (656031, г.Барнаул, ул. Папаницев, 126).

Автореферат разослан "_____"__________________ 2014 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Цеймах Евгений Александрович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что успех восстановления структурной целостности дефектов костной ткани во многом определяется процессами их регенерации.

Отмечено усиление процессов восстановления костной ткани (костный дефект в эксперименте) при применении обогащенной тромбоцитами плазмы (Anitua E., 2001, 2006; Sanchez M. et al., 2003; Anitua E. et al., 2005, 2006; Hokugo A. et al., 2005). В результате использования богатого тромбоцитами фибринового сгустка (БТФС) при дентальной имплантации меньше травматизация тканей и, соответственно, выраженность воспалительной реакции. Более интенсивно формируется соединительная ткань, прочно фиксирующая имплантат в альвеолярном отростке (Колесников И.С., 2006; Майбородин И.В. и др., 2007, 2008, 2009; You T.M. et al., 2007, 2007; Lee H.J. et al., 2007).

Несмотря на ряд обоснованных рекомендаций травматологов, полное восстановление структуры костных тканей является проблемным, поскольку большие дефекты не могут заживать без дополнительных вмешательств. Использование стволовых клеток - достижение регенеративной биологии и восстановительной медицины, привлекает все большее внимание исследователей, рассчитывающих получить гарантированные методы восстановления тканевых дефектов, на которые невозможно эффективно воздействовать современными хирургическими методами (Koelling S., Miosge N., 2009; Clines G.A., 2010; Galle J. et al., 2010; Chanda D. et al., 2010).

Среди биополимеров, применяемых, согласно литературным данным, в качестве стимуляторов остеогенеза, особое место занимают биодеградируемые полигидроксиалканоаты (ПГА) - полимеры гидроксипроизводных алкановых кислот (масляной, валериановой и др.), которые с середины 80-х годов активно исследуют с позиций выяснения возможности их использования в качестве материалов для хирургии, тканевой инженерии и создания биоискусственных органов (Chen G.Q., Wu Q., 2005; Федоров М.Б. и др., 2007; Волова Т.Г. и др., 2010; Яковлев А.В. и др. 2010). В экспериментах по изучению репаративного остеогенеза было показано, что имплантаты из некоторых ПГА, в частности полигидроксибутират, обладают выраженными направленными остеопластическими свойствами (Шишацкая Е.И. и др., 2008).

Степень разработанности темы исследования. В доступной литературе имеется немало данных об эффективности использования препаратов фибрина, клеточных технологий и биодеградируемых полимерных материалов в стоматологии, травматологии и хирургии. Однако, несмотря на многочисленные рекомендации о применении каждого способа воздействия на восстановление структуры костной ткани, в литературе полностью отсутствуют сведения по оценке сравнительной эффективности этих методов. Кроме того, нет результатов исследований морфологических изменений лимфатических узлов (ЛУ) после указанных способов воздействия на репаративную регенерацию, тогда как именно эти органы являются маркером выраженности воспалительного процесса в регионе, по их изменениям можно точно оценивать результативность проведения тех или иных лечебных мероприятий, предвидеть возможность развития осложнений, а, значит, и успешно принимать меры по их профилактике.

Цель исследования: Выявить закономерности изменений структурной организации костной ткани в условиях местного воздействия на ее регенерацию на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти.

Задачи исследования:

1. Методами световой микроскопии и рентгеновской денситометрии изучить изменения структурной организации костной ткани на модели, искусственно созданного дефекта кости нижней челюсти крыс и детальное строение регионарных (субмандибулярных) ЛУ.

2. Определить особенности перестройки костной ткани и изменения ЛУ при внесении в дефект кости БТФС.

3. Установить микроанатомические особенности кости нижней челюсти и субмандибулярных ЛУ после введения суспензии аутологичных мезенхимальных стромальных клеток костномозгового происхождения (АМСККП) в культуральной среде.

4. Определить основные этапы морфологических изменений костной ткани и регионарных ЛУ после имплантации в дефект кости ПГА.

5. Сравнить эффективность различных способов воздействия на структурно-клеточные взаимоотношения в дефекте костной ткани и ЛУ, выбрать наиболее целесообразный метод.

6. Установить положительные и отрицательные стороны каждого способа влияния на морфологию дефекта кости нижней челюсти и изменения регионарных ЛУ.

7. Оценить возможные осложнения использования разных методов воздействия на восстановление микроанатомической организации костной ткани в ее дефекте.

Научная новизна: Впервые проведено сравнительное исследование структурной организации костной ткани при ее регенерации на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти и структурно-клеточных взаимоотношений в регионарных (субмандибулярных) ЛУ крыс при естественном заживлении, после применения БТФС, на фоне введения суспензии АМСККП и после имплантации ПГА.

Впервые показано, что после моделирования дефекта кости нижней челюсти у крыс и естественном ходе регенерации в субмандибулярных ЛУ расширяется корковое плато, увеличивается относительный объем лимфоидных фолликулов и мозговых синусов. Во всех структурных отделах ЛУ сначала возрастает число иммуно- и плазмобластов, делящихся клеток и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений, к концу наблюдения увеличивается содержание ретикулярных клеток и макрофагов.

Впервые установлено, что начало восстановления структуры кости после применения БТФС проходит интенсивнее, чем при спонтанном заживлении, дефект раньше заполняется островками костной ткани.

Впервые получены свидетельства, что после заполнения искусственно созданного дефекта костной ткани суспензией АМСККП в культуральной среде происходит резкое ускорение процессов, способствующих быстрому (к 2 неделе) восстановлению структур красного костного мозга.

Впервые доказано, что отличия в строении регионарных ЛУ при естественном заживлении дефекта кости нижней челюсти и репарации на фоне применения БТФС или АМСККП заключаются в большей сохранности структурной организации данных органов.

Впервые продемонстрировано, что после применения матриксов из ПГА на все сроки наблюдения сохраняется неизменным дефект костной ткани, где находился сам полимер. Признаков консолидации ПГА с краем дефекта ни в одном случае нет. Свидетельства деградации искусственного материала на все сроки эксперимента отсутствуют, также нет признаков формирования гигантских клеток инородных тел по краю матрикса. Полученные данные указывают не на биодеградируемость, а на выраженную биоинертность используемого полимера. Прочность тканей после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной за счет развития соединительной ткани между полимером и краем кости.

Впервые получены данные, что на имплантацию ПГА в дефект кости нижней челюсти регионарные ЛУ отвечают вначале гипертрофией структур, точно также как и при естественном ходе репаративной регенерации, однако, начиная с 4 недели, преобладают склеротические процессы с нарушением микроанатомического строения этих органов, уменьшением количества иммунокомпетентных клеток, снижением митотической активности и быстрым развитием соединительной ткани во всех зонах.

Теоретическое и практическое значение работы: Получены новые знания об особенностях структурного восстановления в дефектах костной ткани в различных условиях. Важное значение для практической медицины имеет выявление значительно более интенсивного, чем при спонтанном заживлении, восстановления структурной организации кости при применении БТФС и ускорения восстановления структур красного костного мозга после введения АМСККП. После использования фибрина, как и при применении стволовых клеток закономерным является большая сохранность структуры регионарных ЛУ. Применение ПГА и материалов на их основе для воздействия на дефекты костных тканей нецелесообразно. Имплантация ПГА не только не ускоряет репарацию дефекта кости нижней челюсти, но препятствует процессам заживления, в регионарных ЛУ снижается количество иммунокомпетентных клеток и прогрессирует склеротическая трансформация. Прочность тканей в дефекте после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной за счет соединительнотканной капсулы между полимером и краем кости.

Методология и методы исследования: В работе использованы современные методы сбора и обработки исходной информации. Диссертация основана на результатах сравнительного морфологического исследования изменений микро- и рентгенанатомической организации дефекта костной ткани и состояния регионарных ЛУ 234 крыс-самцов инбредной линии Wag в разные сроки при различных способах воздействия на репарацию костной ткани.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Восстановление структурной организации костной ткани в ее дефекте при использовании БТФС в эксперименте проходит значительно интенсивнее, чем при спонтанном заживлении, дефект раньше и быстрее заполняется островками кости, которые раньше сливаются и формируют молодую костную ткань.

2. После введения в дефект костной ткани суспензии АМСККП в культуральной среде происходит быстрое восстановление структур красного костного мозга.

3. Особенности структурной организации субмандибулярных ЛУ крыс при естественным ходе регенерации дефекта кости нижней челюсти и после заполнения отверстия БТФС или АМСККП заключаются в большей сохранности структуры и цитоархитектоники регионарных ЛУ.

4. После имплантации матриксов из ПГА в дефект кости свидетельств деградации искусственного материала или его консолидации с костной тканью на все сроки наблюдения нет.

5. На присутствие в дефекте кости нижней челюсти недеградируемого ПГА регионарные ЛУ сначала отвечают гипертрофией структур, однако, начиная с 4 недели, резко нарушается строение этих органов, что заключается в уменьшении численности иммунокомпетентных клеток, снижении митотической активности и прогрессивном развитии соединительной ткани во всех зонах.

Степень достоверности и апробация материалов диссертации: Все использованные методические приемы и способы статистической обработки соответствуют поставленным цели и задачам и позволяют получить достоверные и доступные анализу результаты. Диссертация выполнена на достаточном экспериментальном материале с использованием сертифицированного оборудования, современных высокоинформативных методов исследования и анализа результатов. Сформулированные научные положения, выводы и практические рекомендации основаны на результатах собственных исследований, не носят характера умозрительного заключения и вытекают из результатов работы.

Основные положения диссертации доложены на Всероссийской конференции «Регенеративная биология и медицина» (Москва, 2011), международной научной конференции «Фундаментальные и прикладные аспекты воспаления» (Минск, 2011), научной конференции «Фундаментальные науки - медицине» (Новосибирск, 2012), научно-практической конференции, посвященной 65-летию кафедры детской хирургии ВГМА им. Н.Н. Бурденко «Новые технологии в детской хирургии, травматологии и ортопедии» (Воронеж, 2013) и на заседании научного персонала лабораторий стволовой клетки, восстановительной медицины и персонализованной медицины Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН (Новосибирск, 2012).

Внедрение результатов исследования в практику: Результаты диссертационной работы внедрены в научно-исследовательскую работу «Центра новых медицинских технологий» Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, лечебную практику ООО «Дентал-Сервис» и стоматологическую клинику «Дента», МУЗ детскую клиническую больницу скорой помощи № 3 г. Новосибирска, МБУЗ Новосибирска стоматологическую поликлинику №3, на кафедрах анатомии человека, ортопедической стоматологии, факультетской хирургической стоматологии и стоматологической имплантации Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства Здравоохранения России и могут быть использованы при разработке новых методов лечения, оказывающих влияние на регенерацию костной ткани, а также при изучении клинических дисциплин, стоматологии, хирургии и травматологии.

Публикации: По теме диссертации опубликованы 29 печатных работ, из них 22 - в ведущих научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований на соискание ученой степени доктора медицинских наук.

Структура и объем диссертации: Диссертация состоит из введения, обзора литературы, материалов и методов исследования, собственных результатов, обсуждения полученных результатов, выводов, практических рекомендаций и списка литературы. Работа изложена на 461 странице компьютерного текста, содержит 55 таблиц, иллюстрирована 103 многокомпонентными комбинированными рисунками. Список литературы включает 586 источников (126 отечественных и 460 иностранных). Весь материал, представленный в диссертации, получен, обработан и проанализирован лично автором.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Группы животных и сроки забора материала. Работа основана на результатах сравнительного морфологического исследования структурной организации костной ткани при ее регенерации на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти и состояния регионарных (субмандибулярных) ЛУ крыс-самцов инбредной линии Wag в разные сроки при различных способах местного воздействия на репаративный процесс.

Модель дефекта костной ткани в эксперименте: Под общим ингаляционным эфирным наркозом, в условиях чистой операционной, при соблюдении правил асептики и антисептики, после обработки кожи спиртом, скальпелем производили разрез кожи длиной 1,5-2 см по нижнему краю нижней челюсти. Тупым способом при помощи распатора отслаивали жевательную мышцу и обнажали поверхность кости нижней челюсти в области ее угла. Стоматологическим бором делали круглое отверстие диаметром 2 мм в кости угла нижней челюсти, с полостью рта дефект кости не сообщался. Затем послойно ушивали рану викрилом. Животных выводили из эксперимента передозировкой эфирного наркоза через 1, 2, 3, 4 и 5 недель после создания дефекта кости нижней челюсти.

Животные были разделены на 5 групп, в зависимости от хода регенерации дефекта в кости нижней челюсти:

1. Интактные - 12 животных.

2. Естественное течение репаративного процесса - 58 крыс.

3. Репарация на фоне заполнения искусственного дефекта нижней челюсти подходящим по размеру БТФС, приготовленным ex tempore из крови крыс данной линии (Колесников И.С., 2006; Майбородин И.В. и др., 2007а, 2008б, 2009б; Рагимова Т.М., 2009; Maiborodin I. et al., 2010; Ковынцев Д.Н., 2010) - 56 животных.

4. Заживление после введения в дефект костной ткани суспензии АМСККП в культуральной среде (Майбородин И.В. и др., 2010в, 2010г, 2010д; Ковынцев А.Н., 2011) - 58 особей.

5. Регенерация искусственно созданного отверстия в кости нижней челюсти на фоне имплантации ПГА. Биодеградируемый ПГА (сополимер из 85% полигидроксибутирата и 15% гидроксивалериата) в виде матриксов холодного прессования (авторское название) диаметром и высотой 2 мм был предоставлен для исследования Институтом биофизики СО РАН (г. Красноярск). Стерилизацию ПГА проводили автоклавированием вместе с хирургическим инструментарием - 50 крыс.

Рентгенологические исследования проводили для наблюдений за репаративными процессами в кости нижней челюсти экспериментальных животных в различные сроки после моделирования дефекта, использовали препарированные фрагменты нижней челюсти крыс с удаленной кожей и подкожной клетчаткой, оценивали плотность ткани в самом дефекте и в аналогичном участке контралатеральной области.

Подготовка материала к изучению методами световой микроскопии, морфометрия и статистическая обработка полученных данных. Предназначенные для исследований методом световой микроскопии объекты фиксировали в 4% растворе параформальдегида на фосфатном буфере (рН 7,4) не менее 24 часов. Фрагменты нижней челюсти крыс декальцинировали в растворе «Биодек R» (Bio Optica Milano, Италия) в течение 24 часов. Далее весь материал обезвоживали в серии этанола возрастающей концентрации, просветляли в ксилоле и заключали в парафин. Срезы толщиной 5 мкм окрашивали гематоксилином и эозином по Романовскому (Пирс Э., 1964; Саркисов Д.С., Перов Ю.Л., 1996), изучали на световом микроскопе Axioimager M1 (Zeiss, Германия) при увеличении до 1200 раз.

Статистическую обработку результатов проводили на прикладной статистической программе MS Excel 7.0 (Microsoft, USA), определяли среднее арифметическое и ошибку среднего арифметического (стандартное отклонение).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Структурная организация костной ткани при естественной регенерации ее дефекта

Микроанатомические изменения кости нижней челюсти в условиях естественной регенерации ее дефекта. Через 1 неделю после моделирования дефекта в кости нижней челюсти и спонтанной регенерации было найдено, что отверстие частично заполнено кровью, на некоторых участках в дефекте кости уже присутствовали фрагменты рыхлой волокнистой соединительной ткани и грануляции. Следует отметить начало образования кости в дефекте (формирование отдельных островков молодой кости и хряща среди грануляций).

Через 2 недели после создания дефекта кости нижней челюсти отверстие было полностью закрыто слившимися островками молодой костной ткани с большим числом полнокровных кровеносных сосудов по краю дефекта. Среди вновь образованных структур иногда присутствовала хрящевая ткань, особенно в центре искусственного отверстия.

На 3 неделе после создания дефекта в кости нижней челюсти отверстие было полностью закрыто вновь образованной молодой костной тканью. О месте операции можно было судить по оставшимся крупным сосудам и хаотично расположенным костным балкам (костная мозоль). К этому моменту появились полностью сформированные полости с костным мозгом. Иногда кость в дефекте практически не отличалась от окружающей ткани, только расположенные в некоторых участках структуры костной мозоли позволяли найти место хирургического вмешательства.

Через 4 недели в большинстве случаев самостоятельного заживления только по следам костной мозоли можно было найти место операции.

Спустя 5 недель в контроле отверстие было полностью закрыто костной тканью со следами образования костной мозоли.

Однако в тех случаях, где, к сожалению, при операции был поврежден корень центрального нижнего резца, в кости нижней челюсти сохранялось еще не полностью регенерировавшее отверстие и невосстановленные структуры ростовой зоны поврежденного зуба. Следует отметить, что начало регенерации тканей зуба на этот срок уже несомненно и, видимо, будет успешно завершено, детрита и нежизнеспособных фрагментов кости нижней челюсти в большинстве случаев мало или они полностью отсутствуют.

Структурно-клеточные взаимоотношения в субмандибулярных ЛУ при естественной регенерации дефекта кости нижней челюсти. Через 1, 2, 3, 4 и 5 недель объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,6±0,996% от площади среза) на 82,4%, 82,4%, 35,3%, 25% и 29,4%, соответственно.

Через 1 и 2 недели размер паракортекса был меньше контрольного уровня (46±1,91%) на 66,7% и 71%, соответственно. На 3, 4 и 5 неделе этот показатель был меньше на 32,6%, 28,9% и 29,2%, соответственно, относительно исходного состояния.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения была больше контрольной (4,83±0,718%) на 1 и 2 неделе на 51,8% и 43,3%, соответственно.

Через 1 и 2 недели объемная плотность мантийной зоны в фолликулах с центрами размножения превосходила контрольный уровень (3,67±0,651%) на 70,3% и 63,5%, соответственно.

Объемная плотность мякотных тяжей постепенно возрастала и на 4 и 5 неделе была на 25,2% больше контрольной (15,1±0,793%).

Через 1 неделю процент мозговых синусов был больше на 25,3%, чем в контроле (9,58±0,669%).

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного уровня (79,5±1,78% от числа всех клеток) на 12,3% и 12,8%, соответственно.

Через 1 и 2 недели относительное содержание иммуно- и плазмобластов было больше, чем в контроле (1,42±0,515%), в 2,3 и 2,4 раза, соответственно.

Относительное количество макрофагов медленно возрастало, в течение всего времени наблюдения и к 5 неделе было на 70,5% больше исходного (3,08±0,793%).

Процент делящихся клеток в корковом плато был больше контроля (1,25±0,452%) на 1 и 2 неделе в 2,5 и 2,4 раза, соответственно.

Через 1 и 2 недели относительное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений превосходило контрольный уровень (0,667±0,651%) в 4,1 и 4,9 раза, соответственно. Абсолютное содержание таких клеток спустя 2 недели было больше в 4,3 раза, чем в контроле (6,08±5,96 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов в герминативных центрах лимфоидных фолликулов на 1, 2 и 3 неделях был меньше на 42%, 57,8% и 36,8%, чем в контроле (56,5±2,35%).

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю была больше на 51%, чем в контроле (20,6±3,26%). На 2 неделе бластов было больше на 66,5%, а к 3 неделе - больше на 51,9%, по сравнению с исходным состоянием. Численная плотность иммуно- и плазмобластов через 1 неделю была больше на 89,6%, чем в контроле (135±27 клеток на 105 мкм2 площади ср). На 2 неделе количество бластов на единицу площади среза было выше на 94,1%, и также относительно контроля.

Процент ретикулярных клеток через 1 неделю был достоверно ниже на 65,3%, чем в контроле (14,6±1,56%). На 2 неделе ретикулярных клеток было меньше на 68,4%, а к 3 неделе - меньше на 41,7%, по сравнению с исходным уровнем.

Относительное количество макрофагов у интактных животных (3,67±0,778%) было меньше на 95,4%, в 2,3, 2,1 раза, на 63,5% и 63,5%, соответственно, чем через 1, 2, 3, 4 и 5 недель. Абсолютное число этих клеток через 1 неделю было выше в 2,4 раза, чем в контроле (24,3±7,33 клеток). На 2 неделе макрофагов было больше в 2,7 раза, а к 3 неделе - больше в 2,3 раза, по сравнению с исходными данными.

Процент митозов был выше контроля (2,67±0,778%) на 1 и 2 неделе на 87,3% и 93,6%, соответственно. Число фигур митозов на 105 мкм2 площади среза центра фолликула через 1 неделю было выше в 2,3 раза, чем в контроле (17,5±5,47 делящихся клеток). На 2 неделе делящихся клеток было больше в 2,2 раза, также относительно контроля.

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю было выше в 2,9 раза, чем в контроле (1,33±0,492%). На 2 неделе нежизнеспособных клеток было больше в 3,1 раза, относительно исходного уровня. Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было больше в 3,6 раза, чем в контроле (8,75±3,3 клеток). На 2 неделе таких клеток было больше в 3,6 раза, а к 3 неделе - больше в 2,9 раза, по сравнению с исходными данными.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента была больше в 3,2 и 2,5 раза, соответственно, по сравнению с контролем (125±452 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов через 1, 2 и 5 недель после начала эксперимента был ниже на 89,8%, 39,7% и 24,7%, соответственно, по сравнению с контролем (55,6±3,2%).

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше в 5,8 раза, соответственно, чем в контроле (0,417±0,669%). Численная плотность иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было больше в 14,6 раза, также по сравнению с состоянием в контроле (0,667±1,23 клеток).

Относительное число ретикулярных клеток постепенно возрастало и на 5 неделе стало больше на 26,6%, относительно состояния в контроле (24,8±2,7%). Численная плотность клеточных элементов стромы к 2 неделе была выше в 2,7 раза, по сравнению с исходным значением (30,6±10,1 клеток).

Через 1 неделю относительное количество макрофагов было больше в 3,9 раза, чем в контроле (6,33±1,07%). Спустя 2 недели этих клеток стало больше в 2,9 раза, также относительно контроля. Величина значения абсолютной численности макрофагов через 1 неделю была выше в 12,2 раза, относительно контроля (7,92±3,26 клеток). На 2 неделе макрофагов было больше в 7,2 раза, также по сравнению с исходным состоянием.

Процент клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю был выше в 2,4 раза, чем в контроле (1,92±0,669%). На 2 неделе нежизнеспособных клеток было больше в 2,1 раза, относительно исходных данных. Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было выше в 8 раз, чем в контроле (2,25±0,754 клеток). На 2 неделе клеточных форм с признаками деструкции было больше в 5,6 раза, и также относительно контроля.

Морфологические изменения в дефекте костной ткани в условиях использования БТФС

Структура кости нижней челюсти при применении БТФС для воздействия на репарацию ее дефекта. Через 1 неделю после моделирования дефекта кости и заполнения его БТФС, отверстие было полностью заполнено слившимися островками вновь сформированной кости. То есть регенерация кости после применения БТФС уже к 1 неделе привела к полному заполнению искусственного дефекта.

В большинстве случаев через 2 недели после создания дефекта в кости и заполнения дефекта БТФС отверстие так же, как и при спонтанной регенерации, было закрыто вновь образованной костной тканью с большим числом полнокровных кровеносных сосудов на периферии дефекта и хрящевой тканью в центре.

Спустя 3 недели после моделирования дефекта в кости нижней челюсти и применения БТФС, также как и без использования фибрина, отверстие было полностью закрыто вновь образованной костной тканью с хаотично расположенными костными балками сформированной костной мозоли и полостями с костным мозгом.

На 4 и 5 неделях после заполнения дефекта кости БТФС отверстие, так же как и при самостоятельном заживлении, было полностью заполнено костной тканью.

Если же в процесс создания дефекта костной ткани был вовлечен корень нижнего центрального резца, восстановления зуба не было отмечено, в тканях его корня и в кости нижней челюсти, непосредственно прилегающей к корню, присутствовало много костного детрита, нежизнеспособных костных тканей и были довольно выражены признаки воспаления, дефект кости сохранялся. Фактически были морфологические признаки хронического остеомиелита кости нижней челюсти. Но даже в таких случаях следует отметить наличие некоторых несомненных признаков начала регенерации.

После статистической обработки данных денситометрии, процессов регенерации дефекта кости нижней челюсти крыс было обнаружено, что при естественном заживлении плотность кости в искусственно созданном отверстии была меньше соответствующего здорового участка на контралатеральной стороне на 1, 2, 3 и 5 неделях на 12,1%, 11%, 10,5% и 9,3%, соответственно. На срок в 4 недели достоверных отличий с другой стороной не было. То есть при естественном ходе репаративной регенерации происходит медленное и постепенное возрастание плотности костной ткани, но даже к концу наблюдения (5 недель) не произошло нормализации плотности ткани в дефекте.

После использования БТФС плотность кости в дефекте была меньше, относительно состояния на противоположной кости только на 1 и 2 неделях на 9,5% и 4,9%, соответственно. При этом произошло резкое увеличение плотности тканей в искусственно созданном отверстии на срок в 1-2 недели после операции, по сравнению с состоянием при спонтанной регенерации. А далее, начиная с 3 недели и вплоть до 5 недели, плотность тканей медленно уменьшалась, практически сравниваясь с величинами значений данных показателей при естественном ходе репаративной регенерации.

Строение регионарных ЛУ при использовании БТФС для регенерации костной ткани. Через 1, 2 и 3 недели объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,6±0,996% от площади среза) на 43,4%, 38,2% и 22,1%, соответственно.

Через 1, 2 и 3 недели объем паракортекса был меньше исходного (46±1,91%) на 42,9%, 38,1% и 23,7%, соответственно.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения спустя 1 и 2 недели была выше исходного состояния (4,83±0,718%) на 48,4% и 46,6%, соответственно.

Через 1 и 2 недели объемная плотность мантийной зоны в фолликулах с центрами размножения превосходила контрольный уровень (3,67±0,651%) на 56,7% и 58,9%, соответственно. При этом на 4 неделе величина значения данного показателя была меньше, чем в контроле, на 72,3%.

Спустя 4 и 5 недель объемная плотность мякотных тяжей статистически достоверно превосходила исходный уровень (15,1±0,793%) на 17,9% и 21,2%, соответственно.

Процент мозговых синусов на срезе ЛУ только на 1 неделе на 33,6% был больше контроля (9,58±0,669%).

Различия в строении субмандибулярных ЛУ крыс со спонтанным заживлением дефекта нижней челюсти и после заполнения отверстия БТФС были отмечены в объемной плотности коркового плато. Величина значения этого показателя на 1, 2, 4 и 5 неделях после применения БТФС была меньше на 27,2%, 31,9%, 25% и 43,1%, соответственно, чем при спонтанной регенерации. При этом на 4 неделе спонтанной репарации объем коркового плато еще отличался от контроля, тогда как после использования фибрина - нет.

Кроме того, примерно такая же картина была обнаружена в динамике изменения размеров паракортикальной зоны. При спонтанном заживлении объем паракортекса на 4 и 5 неделях после операции оставался меньше исходного, однако после применения БТФС величина значения этого показателя уже нормализовалась.

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного (79,5±1,78% от числа всех клеток) на 11,2% и 10,4%, соответственно.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 и 2 недели было больше в 2,2 раза, чем в контроле (1,42±0,515%).

Относительное количество делящихся клеток в корковом плато было больше контроля (1,25±0,452%) только на 1 неделе в 2,5 раза.

Процент клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 1 неделю в 3,9 раза превосходил контрольный уровень (0,667±0,651%).

Различия в цитограмме коркового плато между крысами со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях численности ретикулярных клеток, макрофагов, фигур митозов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент и абсолютное число ретикулярных клеток в корковом плато субмандибулярных ЛУ на 2 неделе были достоверно больше, чем на 5 неделе. Кроме того, численная плотность таких клеток через 5 недель при самостоятельной регенерации достоверно была выше, относительно состояния на 1 неделе. Тогда как после применения БТФС величины значений указанных показателей между собой статистически достоверно не различались.

Относительное число макрофагов через 5 недель при спонтанном заживлении было достоверно больше, а после использования БТФС не отличалось от исходного.

Процент делящихся клеток на 2 неделе при спонтанной репарации был достоверно больше, но на фоне применения БТФС не отличался от состояния в контроле.

Абсолютное и относительное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 2 недели при спонтанном заживлении были достоверно выше, чем в контроле, однако после использования БТФС эти показатели на 2 неделе после операции достоверно не отличались от исходных.

Процент лимфоцитов в центрах размножения лимфоидных узелков через 1 неделю был ниже на 39,9%, чем в контроле (56,5±2,35%). На 2 неделе лимфоцитов было меньше на 49,5%, а к 3 неделе - меньше на 26,1%, и также по сравнению с исходным состоянием.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше на 48,1%, чем в контроле (20,6±3,26%). На 2 неделе бластов было больше на 57,3%, относительно исходного уровня. Абсолютное количество иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю было выше на 68,9%, чем в контроле (135±27 клеток на 105 мкм2 площади среза). На 2 неделе незрелых клеток было больше на 85,9%, и также относительно контроля.

Относительное содержание ретикулярных клеток через 1 неделю было статистически достоверно ниже на 59,2%, чем в контроле (14,6±1,56%). На 2 неделе клеток стромы было меньше на 51%, относительно исходного состояния.

Процент макрофагов на 1, 2 и 3 неделях был больше на 81,7%, в 2,2 и 2,2 раза, соответственно, чем у интактных животных (3,67±0,778%). Абсолютное число этих клеток в контроле (24,3±7,33 клеток) было ниже в 2,1, 2,6 и 2,5 раза, соответственно, чем спустя 1, 2 и 3 недели.

Процент митозов через 1 и 2 недели был статистически достоверно выше на 87,3% и 84,3%, соответственно, чем в контроле (2,67±0,778%). Число фигур митозов на 105 мкм2 площади среза центра фолликула через 1 и 2 недели было выше в 2,1 и 2,2 раза, соответственно, также по сравнению с контролем (17,5±5,47 клеток).

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1 и 2 недели было выше в 2,8 и 2,6 раза, соответственно, чем в контроле (1,33±0,492%). Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было больше в 3,2 раза, чем в контроле (8,75±3,3 клеток). На 2 неделе таких клеток было больше в 3,1 раза, и также относительно контроля.

Отличия в цитограмме герминативных центров лимфоидных фолликулов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях митотической активности, численности иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент ретикулярных клеток, иммуно- и плазмобластов в центрах размножения лимфоидных узелков субмандибулярных ЛУ на 3 неделе был достоверно выше, чем в контроле. После применения БТФС к этому времени уже произошла нормализация численности данных клеточных элементов. Точно такие же различия, но несколько менее выраженные, произошли в изменениях численной плотности иммуно- и плазмобластов.

Относительное число макрофагов при спонтанной регенерации на все точки наблюдения было выше исходного, а после использования БТФС на срок в 4-5 недель не отличалось от контроля.

Численная плотность фигур митозов на 1 и 2 неделях при спонтанной репарации были достоверно больше, чем на 4 и 5 неделях, но на фоне использования БТФС величины значений данных на эти сроки показателей достоверно не различались.

Абсолютное число клеток с явлениями деструкции при самостоятельной регенерации на 3 неделе достоверно отличалось от контроля, а после применения БТФС численная плотность таких клеток к этому сроку уже нормализовалась.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов ЛУ спустя 1 неделю была больше в 3,7 раза, соответственно, относительно состояния в контроле (125±452 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов через 1 неделю после начала эксперимента был ниже в 2 раза, по сравнению с контролем (55,6±3,2%). Кроме того, спустя 2 недели величина значения этого показателя была меньше на 51,5%, относительно исходного состояния.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше в 6,2 раза, чем в контроле (0,417±0,669). Численная плотность этих клеток спустя 1 неделю была больше в 17,8 раза, относительно контроля (0,667±1,23 клеток).

Через 1 неделю относительное количество макрофагов было больше в 4,1 раза, чем в контроле (6,33±1,07%). Спустя 2 недели этих клеток стало больше в 2,8 раза, а к 3 неделе - больше на 61,1%, по сравнению с исходными данными. Величина значения абсолютной численности макрофагов через 1 неделю была выше в 15 раз, относительно контроля (7,92±3,26 клеток). Спустя 2 недели макрофагов было больше в 9,1 раза, также по сравнению с контролем.

Процент клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю был выше в 2,3 раза, чем в контроле (1,92±0,669%). Абсолютное число клеток с явлениями деструкции спустя 1 неделю было выше в 8,8 раза, по сравнению с исходными данными (2,25±0,754 клеток).

Отличия в цитограмме содержимого мозговых синусов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях митотической активности, общей численности клеток и, в частности, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

Численная плотность всех клеток при самостоятельной регенерации были выше контроля на 1 и 2 неделях, тогда как после применения БТФС уже на 2 неделе величины значений указанных показателей достоверно не отличались от исходных.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент и абсолютная численность иммуно- и плазмобластов возросли более выражено, чем после использования БТФС, в связи с этим при последующей нормализации этого показателя у животных без БТФС были найдены достоверные отличия между состоянием на указанный срок и точки в конце наблюдения.

Показатели относительного и абсолютного содержания ретикулярных клеток при спонтанной регенерации на отдельные сроки наблюдения были достоверно выше контроля. После использования БТФС достоверные отличия от контроля отсутствовали на все точки наблюдения.