Введение

Глава 1. От "Доктора Живаго" к "Живаго и другим"

1.1 "Доктор Живаго" в сознании Давида Самойлова

1.2 "Живаго и другие": замысел, история создания и рефлексия над работой

Глава 2. "Живаго и другие" как сценическое изложение романа "Доктор Живаго"

2.1 Специфика повествования

2.2 Сцены из романа "Доктор Живаго" и роман "Доктор Живаго"

Глава 3. "Пастернак и другие": преломление нобелевской истории в пьесе

Заключение

Библиографический список

Введение

1.1 "Доктор Живаго" в сознании Давида Самойлова

"Доктор Живаго" - значимый роман для Давида Самойлова "В "Докторе Живаго", которому суждено было сыграть столь важную роль в нашем литературном движении <...> "(Самойлов Д.С. Памятные записки - М.: Время, 2014. - с. 646), "<...> тут уместно процитировать роман "Доктор Живаго", очень много значивший для нашего поэта" (Немзер А.С. Часовой и звезда: о поэзии Давида Самойлова // Самойлов Д. "Мне выпало всё…" - с. 594.). Отношение к роману менялось на протяжении, как минимум, четырех его прочтений, устанавливаемых по дневниковым записям ("Поденные записи") и письмам.

Первая запись о чтении датируется 29 января 1958 года. По предположению А.С. Немзера, машинопись до первого русского издания Самойлов мог получить от В.В. Иванова Немзер А.С. Дневник читателя: Русская литература в 2007 году. - М.: Время, 2008. - 544 с..

"Прочитал "Доктора Живаго". Значение книги много выше ее достоинств. Пленительная независимость мыслей и серьезность в решении важнейших вопросов бытия. В остальном - проза не очень высокого класса. Автор не знает жизни народа, все это слабо. Нет ни одного образа." Самойлов Д.С. Поденные записи: в 2 т. - М.: Время, 2002. - Т. 1 - с. 297. Далее цитаты из "Поденных записей" приводятся по этому изданию. Номер тома и страницы указываются в квадратных скобках римской и арабской цифрой соответственно. (запись от 29 января 1958 г.)

В записи разделяются "философия вещи" ("пленительная независимость мысли" и "серьезность в решении важнейших вопросов бытия"), "значение книги" и уступающие им художественные свойства романа. Согласно более позднему воспоминанию о рецепции романа в конце 50-ых годов, разграничение между романом и его значением было общим: ""Доктор Живаго" в ту пору не был понят ни читателями, ни властью. Нобелевская премия и вся ушлая возня вокруг нее <...> сбила и затемнила истинный смысл романа. Эта книга привлекла внимание именно шумихой, вокруг нее поднятой. И тогда, помню, мало кому понравилась" Самойлов Д.С. Предпоследний гений / Памятные записки - М.: Время, 2014. - с. 485. Далее цитирование из "Памятных записок" осуществляется по этому изданию.. Хотя Самойлов, подобно современникам "Пастернака упрекали за бледность образа героини и за язык народных персонажей" (Там же.), видит слабость романа в невыразительности персонажей ("нет ни одного образа") и неубедительной имитации народной жизни ("Автор не знает жизни народа, все это слабо"), философия романа становится важной частью размышлений лет, предшествующих предполагаемому второму чтению романа в 1976 году.

В эссе "Литература и общественное движение 50-60-ых годов", начало работы над которым датируется 1969 годом Глава "Литература и общественное движение 50-60-ых годов" из мемуарных "Памятных записок", согласно примечанию издателей, писалась в 1969 году, но осталась незаконченной. Выяснение даты окончания главы по дневникам, к сожалению, не дало результатов., поздний Пастернак называется "одной из важнейших фигур в идейном движении" Самойлов Д.С. Литература и общественное движение 50-60-ых годов / Памятные записки. - с. 464. в связи с выдвигаемой им оптимистической концепцией "независимости и неодолимости" нравственных начал. Кратко характеризуя творческий путь Пастернака, Давид Самойлов сопоставляет его восприятие истории с блоковским.

По мысли Самойлова, Пастернак, продолжающий блоковскую тему интеллигенции и революции, сохраняет "интимное, домашнее понимание нравственной веры" Самойлов Д.С. Предпоследний гений / Памятные записки. - с. 486. А. Блока, но уравновешивает его. Если фигура Христа в "Двенадцати" напоминает "рождественскую открытку" Там же., "детское воспоминание о нравственности" Там же., у Пастернака, по Самойлову, "ангелы шли в гуще толпы, не отличаясь от толпы" Там же. с. 486-487.. Пастернак "дышит воздухом революции не для того, чтобы задохнуться, а для того, чтобы продышаться и продолжаться" Там же. с. 487.. "Музыка революции" заменяется у Пастернака "музыкой во льду": блоковская революция как стихия, стремящаяся к "падению всех государственных культов" Самойлов Д.С. Литература и общественное движение 50-60-ых годов / Памятные записки. - с. 464., для Пастернака становится ситуацией освобожденности, в которой возможно обращение к вневременным нравственным началам. "Доктор Живаго" как неудавшаяся попытка русского интеллигента принять современность обращает "к богоискательству, а может быть, и к православию" "Русский интеллигент, вероятно, вновь вернется к богоискательству, а может быть, и к православию. Пастернак пытался в 30-х гг. принять современность, а кончил "Доктором Живаго" ". [I, 339]. Оценивая революцию "с точки зрения нравственных перспектив" Там же., в "Докторе Живаго" Пастернак утверждает, "что нравственные начала независимы и неодолимы, что они и есть подлинная цель человеческого бытия и главное средство в достижении свободы" Там же. .

В эссе о Мартынове (1974) эксплицируется значение романа: он воспринимается как "новаторский" Самойлов Д.С. <О Мартынове> / Памятные записки. - с. 491. поступок, достойный пастернаковского гения, закладывающий "начало нового поведения литератора" в России. Такое восприятие будет выражено и в 1981 году: "Показалось мне, что А.А. [Анна Ахматова] не вполне поняла историю с "Докт[ором] Ж[иваго]". Она судила Б[ориса] Л[еонидовича] со своей точки зрения, с высот того, что пережила сама, и что грозило ей. Но не ценила она смелость и новаторство самого поступка поступка Б.Л., открывшего дорогу другим, в том числе и ей..." Самойлов Д.С., Чуковская Л.К. Переписка: 1971-1990. - М.: Новое литературное обозрение. 2004. - с. 163. Далее цитирование производится по этому изданию. Страница указывается в квадратных скобках с грифом "ЛК"..

Предполагаемое второе Предположение о том, что именно это чтение следует за первым, строится на основе обращения к первому чтению в записи от 28 июня 1976 года: "Читаю "Доктора Живаго", роман мной недооцененный и недопонятый в ту пору внешних страстей." [II, 102]. чтение романа упоминается в дневниковых записях от 28 и 30 июня 1976 года [II, 102]. Роман, "недооцененный и недопонятый в ту пору внешних страстей" [II, 102], воспринимается как учебник прозы ("Читаю "Доктора Живаго" <...>. Не у Бабеля и Олеши, как полагали мы до войны, надо учиться писать прозу, а у Булгакова, Платонова, Пастернака" [II, 102]).

Дневниковые записи о втором чтении обращают внимание на отношении автора к героям. Подчеркивается особое положительное отношение Пастернака к героям ("У Пастернака нет отрицательных персонажей. Он ищет и понимает в человеке только благородное." [II, 102], "Как надо любить и уважать героя, чтобы отдать ему лучшие свои стихи" [II, 102]), намечается вопрос о соотношении между биографическим и художественным. Уже в первой приведенной цитате эти начала смешиваются: художественное "У Пастернака нет отрицательных персонажей" объясняется биографическим "Он интеллигент, способный любить, понимать и возвышать человека, не ища для него оправданий", относимым, вероятно, и к сфере романа, и к действительности. Вопрос о соотношении Б. Пастернака и Живаго решается неоднозначно: с одной стороны, Живаго кажется существующим независимо от Б. Пастернака ("Как надо любить и уважать героя, чтобы отдать ему лучшие свои стихи" [II, 102]), с другой, "Пастернак в "Живаго" пишет как бы себя" [ЛК, 101]. Если личность Живаго не вполне тождественна пастернаковской ("Пастернак в "Живаго" пишет как бы себя. Но Живаго - не он (или не совсем он)." [ЛК, 101]), то "стихи, приписанные Живаго - пастернаковские. Он не сумел отдать их своему герою" [ЛК, 101], что позже позволит Самойлову включить в сцены из романа стихотворения Б. Пастернака других лет.

В эти годы восприятие романа тесным образом связывается с размышлениями о А.И. Солженицыне. С момента последнего чтения "Доктора Живаго" в 1958 году к 1976 году уже прочитаны первые журнальные публикации и "Август четырнадцатого" "Работа. Прочел "Узел" Солженицына. Пишу об этом" [II, 57]., начаты заметки о Солженицыне, работа над которыми шла в 70-е и первой трети 80-ых Медведева Г.И. О составе / Самойлов Д.С. Памятные записки. - с. 692.. Возможность сближения между "Доктором Живаго" и работами Солженицына, вероятно, подготовлена сходным читательским впечатлением: ""Август" - роман идей Сходная формулировка будет характеризовать "Доктора Живаго" после предполагаемого окончания работы о Солженицыне, в 1987 году: "Живаго" - великий и самостоятельный роман. Роман органических и неконъюнктурных идей" [II, 313]. и концепций. В нем нет высшего достижения прозы - характеров" Там же. с. 534. - "Пленительная независимость мыслей и серьезность в решении важнейших вопросов бытия. <...> Автор не знает жизни народа, все это слабо. Нет ни одного образа" [I, 297] (1958), "Личность С. [Солженицына] выше и сильнее его литературного таланта, в целом подражательного, натужного <...>" Самойлов Д.С. Александр Исаевич / Памятные записки. - с. 539. - "Прочитал "Доктора Живаго". Значение книги много выше ее достоинств" (1958).

В дневниковой записи (от 30 мая 1964) о начатом Солженицыным новом периоде развития литературы Поскольку "Август четырнадцатого" был прочитан в 1971 году, размышление строится, вероятно, на основании впечатлений от "Одного дня Ивана Денисовича" [I, 311], "Для пользы дела" [I, 338] и текстах 1962-1964 годов, чтение которых не обозначается в дневнике., "преодолевшей разочарование человека в формах общественной организации и потому психологически независимой от политической возни" [I, 351], рядом с определением новой литературы как "литературы чести и достоинства" [I, 352], восстанавливающей "чувство независимости перед угнетением и бесстрашие перед духовным пленом" [I, 352] стоит приписка "Так это же "Доктор Живаго"", датированная 2 июля 1976 [I, 352].

Возможно, в это же время пишется эссе "О "Семи днях творения" В. Максимова"Примечания "Памятных записок" не указывают на дату написание эссе, книга В. Максимова выходит в 1971, переиздается в 1973. Поскольку эссе начинается с рассуждения о новом этапе литературы и Солженицыне как его основоположнике, возможно, приписка была сделана при обращении к дневниковой записи во время работы над эссе., в котором эта мысль развивается: понимая роман Максимова как соединение традиций произведений Солженицына и "Доктора Живаго" причисление только "Доктора Живаго" к новому этапу литературы, вероятно, объясняется, сделанным ранее замечанием о том, что Пастернак "порой искренно пытался постичь ситуацию с официальных позиций" (Самойлов Д.С. Литература и общественное движение 50-60-ых годов / Памятные записки. - с. 463.), что расходится с представление об аполитичности новой литературы., Самойлов сопоставляет нравственность Б. Пастернака и А. Солженицына Самойлов Д.С. Эссе (О "семи днях творения" В. Максимова) / Памятные записки. - с. 556-557.. Различие видится в том, что пастернаковская нравственность - "высокое одиночество" Самойлов Д.С. Литература и общественное движение 50-60-ых годов / Памятные записки. - с. 463., развитие идеала ввысь при невозможности распространения вширь, обусловленной окруженностью "слепыми душами", "которые (по ощущению Пастернака) неминуемо воспрепятствуют этому расширению" Самойлов Д.С. Эссе (О "семи днях творения" В. Максимова) / Памятные записки. - с. 556.. Нравственность Солженицына, при воспарении ввысь помнившая об "обширности народной потребности духовного обновления" Там же., по Самойлову, носила во многом промежуточный характер: отчасти из-за необходимости преодоления слепоты душ, отчасти из-за необходимости "расчистки места для будущего храма" Там же.. Сопоставление уточняется в эссе "Предпоследний гений" (1979): с Солженицыным связывается понимание нравственности "на уровне политики" Самойлов Д.С. Предпоследний гений / Памятные записки. - с. 485., Пастернак - "предвосхитил понимание нравственности на уровне исторических категорий" Там же. с. 486., рассуждая "о необходимости понять свое время. И, не устраивая суда над ним <...>, жить достойно и полноценно" Там же..

Предполагаемые третье По обращенным Л.К. Чуковской письмам №139 и №141 датируется примерно концом октября - 25 ноября 1982. и четвертое Если по письмам ДС Л.К. Чуковской №166 и №167 предложение Таганки об инсценировке датируется примерно началом марта - 30 апреля 1987, то время четвертого и, возможно, последнего чтения романа можно отнести к периоду между началом марта - 31 октября 1987 ("Дочитал "Живаго" <...> " [II, 240]). чтение романа (последнее - вероятно, мотивированное предложением Таганки "Весной 1987 года Д.С. получил предложение <...> инсценировать роман Б. Пастернака "Доктор Живаго". Перечитав роман, берется за работу" (Самойлов Д. Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - М.: Текст, 2015. - с. 432)) отмечают художественное своеобразие "Доктора Живаго": "Удивительная проза. Удивительная фраза, неправильная и точнейшая одновременно" [ЛК, 206]. В романе выявляется парадоксальное сближение личного и эпохального: "Становится ясно, что "Живаго" писался всю жизнь" [ЛК, 206], "На похоронах доктора потекли слезы, как когда читал о смерти Пушкина у Вересаева" [II, 240].

Своеобразный итог размышлений Давида Самойлова о романе до начала работы над инсценировкой подводит запись от 2 ноября 1987:

"В "Живаго" несколько слоев, на первый взгляд, разномастных. Сюжет кажется наивным и искусственным. Прямая речь либо слишком литературной, либо (у простонародных персонажей) - стилизованной.

Философские рассуждения как бы обособлены и вырваны из контекста. И гениальны как будто одни пейзажи, которых вроде бы слишком много.

Но все эти опоры сливаются в высоте в совершенную конструкцию неутилитарного назначения.

В сюжете оказывается идея всеобщей людской сопричастности, неизгладимости любого следа, оставляемого в людях при взаимном соприкосновении.

С сюжетом оказывается теснейшим образом связана философия вещи. А ее противопоставленность или параллельность пейзажам является частью представления о всеобщности среды обитания человека, о единстве человека и природы, нарушаемого неверной идеей и неверным самочувствием.

"Живаго" - великий и самостоятельный роман. Роман органических и неконъюнктурных идей, как все великие романы.

Нескоро он проникнет в толщу народа, как "Война и мир". Но влияние его на Россию не может не быть благотворно." [II, 303]

Как и в отзыве о первом чтении, здесь вновь сочетается оценка и художественных особенностей, и "значения книги", но теперь художественное своеобразие не контрастирует со значением книги, а обуславливает его. Многослойность романа, соотносящаяся с историей самойловской рецепции, впервые проговаривается и объясняет разрозненные наблюдения о романе, сделанные ранее. Сюжет объединяет и особый способ функционирования героев, и философию романа, и пейзажи, роман оказывается органическим единством идей. Самостоятельность ("великий и самостоятельный роман") и в то же время встроенность в литературный контекст ("нескоро он проникнет в толщу народа, как "Война и мир"") позволяют предсказывать его влиятельность.

Последнее зафиксированное наблюдение о романе сделано по завершении пьесы: Самойлов отмечает отличие Живаго от героя прежней драматургии. Противопоставленный герою, в котором "постоянно происходила борьба чувства и долга, в которой побеждал долг за счет утраты человеческой полноты" Самойлов Д. Сергей Аверинцев о портрет интеллигентного человека / "Меня интересует суть искусства" / подг. Г.Р. Евграфов [Электронный ресурс] - М., 2013. - №2 (162) (URL: http://www.strast10.ru/node/2931#sdfootnote1sym). Далее текст интервью цитируется по этому источнику., Живаго представляет воплощение интеллигентного человека в понимании С.С. Аверинцева, требующего "от другого того, что действительно обязательно", этого же требующего "(во всяком случае и прежде всего) от самого себя" Там же.. "Живаго <...> ничем "своим" не желает жертвовать, а когда "свое" у него отбирают, он просто умирает. В его любви есть какая-то вселенская обусловленность, которая не противоречит чувству долга, а естественно его включает". Самойлов Д. Сергей Аверинцев о портрете интеллигентного человека / "Меня интересует суть искусства" (URL: http://www.strast10.ru/node/2931#sdfootnote1sym). С этим связывается снятие конфликта чувства и долга в романе: "Пастернак, постоянно выдвигая мотивы долга, в сюжете отодвигает необходимость действовать во имя этого долга, создавая чудовищно трудные, но содействующие осуществлению любви обстоятельства" Там же..

1.2 "Живаго и другие": замысел, история создания и рефлексия над работой

Работа над инсценировкой романа была инициирована предложением Театра на Таганке, поступившим, вероятно, в промежутке между началом марта и 30 апреля 1987 Датировка определяется на основании адресованных Л.К. Чуковской писем №166 и №167, первое из которых датируется "началом марта" (последнее письмо, в котором не фигурирует инсценировка), второе - 30-м апреля 1987 (первое письмо, в котором о предложении Таганки сообщается) [ЛК, 237] . В комментариях Г.Р. Евграфова к инсценировке предложение Таганки относится к весне 1987 года. (Самойлов Д. Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - М.: Текст, 2015. - с. 432).. Судя по всему, мотивировала предложение развертываемая кампания по реабилитации поэта: 14 февраля 1987 года состоялось заседание комиссии по литературному наследию Б.Л. Пастернака, в результате которого были предложены меры по реабилитации поэта Ришина И. Накануне столетия поэта: С заседания комиссии по литературному наследию Б.Л. Пастернака // Литературная газета. - М., 1987 - №9 (5127). - с. 6. Программа включала 14 пунктов, среди которых восстановление членства поэта в Союзе Писателей, издание "Доктора Живаго", выпуск полного собрания сочинений, организация дома-музея в Переделкино, проведение 30 мая 1987 Пастернаковских чтений, предложение ЮНЕСКО объявить 1990 годом Пастернака. С. Залыгин выразил намерение печатать "Доктора Живаго" с января 1988 в "Новом мире". (Там же.), 25 февраля 1987 "Литературная газета" осветила заседание и сообщила Там же. об отмене постановления президиума правления Союза Писателей СССР (от 27 октября 1958) об исключении Бориса Пастернака из членов Союза Писателей. 1 марта "Московсковские новости" опубликовали объемную статью Л. Озерова Озеров Л. Так начинают жить стихом // Московские новости. - М., 1987. - №9. - с. 16., к предполагаемому моменту предложения Таганки Пастернак неоднократно упоминался в прессе Например: Васильева Л. Четыре века времени: Литературные мечтания // Литературная газета. - М., 1987. - №10 (5128). - с. 10., Баранов В. Восторженно или объективно? О некоторых литературных публикациях последнего времени // Литературная газета. - М., 1987. - №12 (5130). - с. 5., Меринов С. Гласность и "glasnost": перемены в Советском Союзе глазами иностранных журналистов // Литературная газета. - №14 (5132). - с. 14., Кушнер А. Предположение // Литературная газета. - М., 1987. - №15 (5133)., реабилитация - представлена как достижение Современность и литература // Литературная газета. - М., 1987. - №19 (5137). - с. 7.. 30 мая 1987 Давид Самойлов участвовал в Пастернаковских чтениях [II, 233].

Замысел

Восприятие Самойловым романа Пастернака подготавливало его инсценировку: названный "романом <...> идей" [II, 313], представляющий "героя другого типа" Самойлов Д. Сергей Аверинцев о портрет интеллигентного человека / "Меня интересует суть искусства" / подг. Г.Р. Евграфов [Электронный ресурс] - М., 2013. - №2 (162) (URL: http://www.strast10.ru/node/2931#sdfootnote1sym)., "Доктор Живаго" был близок самойловскому пониманию цели театра - "быть театром идей и характеров" Самойлов Д. О поэтическом театре / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру…" / подг. Г.Р. Евграфов [Электронный ресурс] - М., 2014. - №4 (174) (URL: http://www.strast10.ru/node/3432). Далее текст интервью цитируется по этому источнику.. Доктор Живаго, в котором проступал Гамлет, с одной стороны, актуализировал театральную ситуацию "выхода на подмостки", с другой стороны, искал ответ на гамлетовскую дилемму, поставленную временем: "Сейчас время сложное, опасное время, когда перед человечеством стоит дилемма - <...> быть или не быть всем нам, нашим детям, нашим старикам, нам самим" "Сейчас время сложное, опасное время, когда перед человечеством стоит дилемма - быть или не быть, причем не в том Гамлетовском понятии быть или не быть ему, Гамлету, а быть или не быть всем нам, нашим детям, нашим старикам, нам самим, и я думаю, что одна из обязанностей писателя и драматурга в наше время - написать об этом." (Самойлов Д. Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру…" (URL: http://www.strast10.ru/node/3432)), написать о которой - "одна из обязанностей писателя и драматурга в наше время" Там же..

"Живаго и другие" - не первый опыт постановки Пастернака для Самойлова: 1 января 1967 Лейтенант Шмидт [Электронный ресурс]. - (URL: http://www.kalyagin.ru/ru/teatr/lejtenant-shmidt/) года в Театре им. Ермоловой состоялась премьера "Лейтенанта Шмидта" - пьесы, в которой "эпизоды перемежались стихами из "Лейтенанта Шмидта" Б. Пастернака" Самойлов Д. Один шаг / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру" (URL: http://www.strast10.ru/node/3432), созданной Давидом Самойловым совместно с В. Комиссаржевским и И. Маневичем. И в "Лейтенанте Шмидте", и в "Живаго и других" значим образ главного героя: постановка "Лейтенант Шмидт" строится как раскрытие метафоры, заложенной в герое пастернаковской поэмы Там же., а в разговоре с Геннадием Евграфовым историю "Живаго и других" предваряет мысль, связывающая развитие театра с "созданием нового типа человека, воплотившего в себе и сформулировавшего новые социальные задачи" Самойлов Д. Искусству мало одной правды "наличного бытия" / "Меня интересует суть искусства" (URL: http://www.strast10.ru/node/2931#sdfootnote1sym). Пьеса должна была представить "образ героя <...>, необходимый нашему времени" Там же. и удовлетворить зрительскую потребность "веских идей, не скомпрометированных официальщиной, повторениями и ложностью" [II, 242] в период кризиса театра от "мелкотемья". Её вклад в развитие театра подчеркивается выработанной Д. Самойловым и Н. Губенко Николай Николаевич Губенко - на тот момент художественный руководитель Театра на Таганке. установкой пьесы на уточнение художественной программы Театра на Таганке.

Пьеса "Живаго и другие", жанр которой автор по завершении для себя определял как "сценическое изложение романа" [ЛК, 241], "сцены из романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго" и жизни" в тексте пьесы Самойлов Д. Живаго и другие / Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - М.: Текст, 2015. - с. 206. Далее пьеса цитируется по этому изданию., вероятно, в первую очередь мыслилась именно в контексте романа, что подчеркивает и заглавие, в котором фамилия главного героя занимает первую позицию (как и в романе, "заглавием <...> выдвинут герой" "Уже самим заглавием, как сказано выше, в центр романного построения выдвинут герой. " (Сухих И.Н. Живаго жизнь: стихи и стихии [Электронный ресурс] // Звезда. - СПб., 2001. - №4. URL: https://magazines.gorky.media/zvezda/2001/4/zhivago-zhizn-stihi-i-stihii-1945-1955-quot-doktor-zhivago-quot-b-pasternaka.html [Дата обращения: 16.05.2020])), а "другие", под которыми подразумеваются современники Б. Пастернака что подсказывает замечание Самойлова: "Я ввел в пьесу и самого Пастернака, как связующее звено между "Живаго" и "другими"." [ЛК, 241], и позволяет его собеседнице, Л.К. Чуковской, переформулировав название пьесы, обозначить вторую ее часть как "Пастернак и другие" [ЛК, 242]., обобщенно возникают на второй. Соположение элементов разного порядка проблематизирует их отношения: "Живаго и другие" - исчерпывающая формула мира, в котором существует только Живаго и вытеснившая его масса "других", или весы, сопоставляющие значимость Живаго и "других"? Примечательно, что в заголовок вынесена только фамилия героя, что активизирует ее значение "По самой своей евангельской этимологии (ср. "И, войдя, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, сказали им: что вы ищете живаго между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес…" - Лук. 24, 3-6) Живаго и есть воплощение "живой жизни" и веры в "воскресение" <...>. (Фатеева Н.А. Поэт и проза: Книга о Пастернаке - М.: Новое литературное обозрение, 2003. - с. 76) ("живаго" - старослав. род. падеж прилагательного "живой" эта форма была выделена и заимствована Б. Пастернаком из текста молитвы: "Ты еси воистину Христос, сын Бога живаго" (Шаламов В.Т. Воспоминания / Собрание сочинений: В 6 т. + т. 7, доп. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2013. - Т. 4 - с. 590).): с одной стороны, актуализируется одно из черновых названий романа ("Смерти не будет" Пастернак Б.Л. Комментарии / Собрание сочинений в 11 т. - М.: Слово, 2004. - т. 4. - стр. 645.), с другой, становится возможным прочтение заголовка как дихотомии живого (Живаго) и мертвого, обезличенного (другие).

Театр на Таганке предлагал Предложение было сделано устно ("Речь идет об инсценировке к роману Б. Пастернака "Доктор Живаго", которую Д.С. делал для Театра на Таганке по устной договоренности." [II, 376]), поэтому восстанавливается по записям Давида Самойлова. инсценировать не только роман, но "и все последующее" [ЛК, 238]: "общественную атмосферу, в которой он был создан, и первоначальную реакцию на его появление, награждение автора Нобелевской премией" Самойлов Д. О договоренности с Николаем Губенко / "Меня интересует суть искусства" (URL: http://www.strast10.ru/node/2931#sdfootnote1sym) - "нобелевскую" историю [ЛК, 241]. Противу "таганской композиции" [ЛК, 241], в которой можно "просто выкрикивать со сцены наиболее ""острые" реплики "Чтение стихов со сцены - дело трудное и еще не вполне определившееся. Актеры все чаще откалываются от академической актерской манеры и стараются приблизиться к так называемой поэтической манере. В Театре на Таганке утвердилось чтение стихов ритмическое и интонационное, близкое к поэтическому. Мне кажется, что с каждым спектаклем актеры читают все лучше. Губенко и Высоцкий испытывают удовольствие от стиха как такового, для них стих - не только содержание очередной реплики или монолога, они чувствуют звуковое и ритмическое начала стихов <...>. Интонация их чтения не бесспорна, она формировалась под влиянием распространенной среди молодых поэтов манеры "резкого" чтения." (Самойлов Д. Что такое поэтический театр / Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - М.: Текст, 2015. - с. 328), вырванные из контекста" Там же., в "Живаго и других" Самойлов хотел "построить именно пьесу, которую можно играть" [ЛК, 241], требовавшую выстраивания драматургии [ЛК, 241] и талантливой актерской игры [ЛК, 242].

История создания и рефлексия над работой

После предложения Таганки, поступившего приблизительно в промежуток между началом марта и 30 апреля 1987, осенью "С осени занимаюсь инсценировкой романа по заказу театра на Таганке" [ЛК, 241]. 1987 года Д. Самойлов приступает к работе:

14 сентября 1987 Самойлов писал Л.К. Чуковской о том, что "прочитал воспоминания Каверина о Пастернаке" [ЛК, 240],

31 октября 1987 - "Дочитал "Живаго"" [II, 240],

6 ноября 1987 - "Начал композицию "Живаго и другие"" [II, 240].

Основные этапы работы отражены в дневнике поэта:

6 ноября 1987 - "Начал композицию "Живаго и другие". Общий план мне уже понятен. Связки. Трудности многих сцен" [II, 240].

11 ноября 1987 - "Написал четыре сцены из "Живаго".<...> Мысли заняты "Живаго"" [II, 240].

23 ноября 1987 - "25-го читал Смехову часть "Живаго". Он читал торопясь. Актеры непонятны" [II, 241].

22 декабря 1987 - "Закончил главную часть инсценировки "Живаго"" [II, 242].

27 декабря 1987 - "Сегодня закончил инсценировку "Живаго"" [II, 242].

Инсценировка была сопряжена с трудностями как внутренними ("Связки. Трудности многих сцен" [II, 240], "Работа оказалась трудной, т.к. надо было выстраивать драматургию, способом мозаики сводить в сцены отдельные эпизоды, исключать всякую отсебятину и по возможности сохранить тон, стиль, идеи "Живаго"" [ЛК, 241], "..."других" было очень трудно вмонтировать в пьесу, не нарушая ее тона" [ЛК, 241]), так и внешними ("предложение от Театра на Таганке инсценировать "Доктора Живаго" и все последующее. Боюсь, что возьмусь, хотя не знаю, как отнесутся к этому наследники Пастернака..." [ЛК, 238], "25-го читал Смехову часть "Живаго". <...> Актеры непонятны" [II, 241], "Текст очень трудный для актеров. Нужны четыре, по крайней мере, хороших, увлеченных актера и одна замечательная актриса" [II, 242], "с 18 по 26 января был в Москве - отвез "Живаго". Губенко не удосужился прочитать и отбыл в Америку" [II, 244], "[Евг. Бор. Пастернак] О нобелевской истории судить отказался, как о событии трагическом для него лично" [II, 245], "Письмо от Лидии Корнеевны, где она брюзжит на моего "Живаго". Замечательная старуха!" [II, 245]). Тем не менее, работа над "Живаго и другими" живо увлекала поэта ("Мысли заняты "Живаго"" [II, 241], "Давно не работал с таким увлечением, даже над совершенно своим" [II, 242]) и, судя по его свидетельству, была одной из причин выхода из временного творческого кризиса "От стихов отстал. Все рифмы извел на переводы. Стихи этого года разонравились. Я их не читаю, когда издаются, не читаю и корректур, оттого много опечаток" (Письмо от 22.12.1986 [ЛК, 236]), "У меня была тяжелая Москва, потом Ленинград. Вообще-то надо бы бросить выступать, да "читатель просит". Чувствую себя посредственно. Стихов с осени мало" (Письмо от 01.03.1987 [ЛК, 237]), "Я работаю без большой охоты. Новых стихов почти нет. <...> Перевожу разное. Приходится" (Письмо от 30.04.1987 [ЛК, 238]), "[Летом] Чувствовал я себя прескверно, но как-то даже к этому привык. О работе, конечно, не могло быть и речи. <...> Стихов у меня мало. Более или менее стоящих штук пять наберется с той зимы. Да что-то писать нет охоты" (Письмо от 14.09.1987 [ЛК, 240]): "Неожиданно в последнее время состояние мое переменилось. Тому, наверное, много причин, но одна из них - общение с "Доктором Живаго". <...> Не знаю, удался ли мой замысел, но пока я чувствую удовлетворение хотя бы оттого, что работа закончена и была для меня переходом от раздрызга к успокоению" [ЛК, 241], "Передал на Таганку инсценировку "Живаго". Мне редко кажется, что дело сделано хорошо, тем более, что это не совсем мое дело" [ЛК, 245]. Повышенный интерес к работе, вероятно, можно объяснить, с одной стороны, повышенным интересом к роману, неоднократно Самойловым перечитываемому и включенному в контекст значимых для поэта размышлений о новом этапе литературы. С другой стороны, опыт инсценировки выделялся новизной ("Мне кажется, что в инсценировке "Живаго" я - драматург и Пастернак - прозаик (при всей несопоставимости вклада каждого из нас) совпали в непредубежденности, в наивности опыта, в незнании приемов и законов жанра. Для меня это колоссальная учебная работа" [II, 313]), возможно, и приведшей к неуверенности в результате ("Вот "других" было очень трудно вмонтировать в пьесу, не нарушая ее тона. Не знаю, насколько это удалось. <...> Не знаю, удался ли мой замысел <...>", "Важнее мне Ваше [Чуковской] мнение, хотя совестно посягать на Ваше зрение. Все же дело это считаю настолько важным, что попрошу Вас прочитать инсценировку <...>" [ЛК, 245]).

Сообщая Л.К. Чуковской об окончании работы над инсценировкой в письме, написанном на следующий день (В записи от 27.12. 1987) "Сегодня закончил инсценировку "Живаго" " [II, 242], письмо Чуковской по подписи Самойлова датируется 28.12.1987 [ЛК, 242]., Давид Самойлов уже знал время запланированного чтения пьесы в театре - после 18-го января 1988 "В Москве собираюсь быть во второй половине января. 18-го у меня выступление в Пушкинском музее. Потом должны читать "Живаго" в театре" [ЛК, 242].. 10 января в Пярну Д. Самойлов передает пьесу для прочтения главному режиссеру Пярнуского драматического театра Инго Нормету "Приходил Инго Нормет с женой. Отдал ему прочитать пьесу "Живаго"." [II, 243].. В промежуток с 18 по 26 января Самойлов передает экземпляр пьесы Н.Н. Губенко, который "не удосужился прочитать и отбыл в Америку" [II, 244]. Вероятно, пока вопрос с постановкой неясен, Д. Самойлов, хотя "никак с ним не связан формально" [ЛК, 245], согласует пьесу с Евгением Борисовичем Пастернаком, который "одобрил выборки из романа и сказал, что замечаний не имеет. О нобелевской истории судить отказался, как о событии трагическом для него лично. Посоветовал обратиться к Лидии Корнеевне" [ЛК, 245].

Лидия Корнеевна, показать пьесу которой Д. Самойлов намеревался сразу по завершении "Хотелось бы показать и инсценировку, но жалко Вашего времени и глаз" [ЛК, 242]., категорически не принимает ее. Главная причина - несогласие с решением о переводе романа в драму: "Надо ли превращать роман в драму? Сомневаюсь. В записанном мною вступлении к роману (которое Вы приводите, с которого Вы начинаете!) Пастернак утверждает, что форма развернутого театра в слове - это не драматургия, это и есть проза [выделено Л.К.]. Зачем же, для чего, превращать найденную им форму театра в слове - в еще какую-то драматическую форму? Как это понять? Ведь это прямо противоречит убеждению автора, которого Вы инсценируете" [ЛК, 246]. Неудачной показалась линия Лары и Комаровского, небрежной - обработка предварявшего одно из чтений романа предисловие Б. Пастернака в первой реплике пьесы [ЛК, 246, 248].

13 марта произошел "уклончивый, неясный разговор о "Живаго" " [II, 247] с Н.Н. Губенко, на котором упоминания о пьесе в дневнике и переписке прекращаются. По воспоминаниям В.Б. Смехова, с пьесой связывались "последние надежды" Смехов В.Б. В Безбожном переулке, "в рабочем порядке" [Электронный ресурс] / Театр моей памяти. - М.: Вагриус, 2001. - 448 с. (URL: https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%A1/smehov-veniamin-borisovich/teatr-moej-pamyati/3). Далее воспоминания цитируются по этому изданию. Театра на Таганке, который после ухода Ю. Любимова "собирал под добрые знамена старых друзей", думал "чем удивлять публику". По предположению В. Смехова, после получения пьесы Н. Губенко охладел к ней, потому что (вероятно, после начала полноценных публикаций романа в журнале "Новый мир" в январе того же года) "сам роман казался "неглавным" для будущего спектакля, а главного ждали от документов травли, исключения Б.Л. Пастернака из Союза писателей, от материалов малоизвестных или даже закрытых в то время" Судя по дневниковой записи Д. Самойлова от 22 сентября того же, 1988 года, повышенный интерес именно к судьбе Б. Пастернака после реабилитации поэта и публикации романа в "Новом мире" проявил не только худ. руководитель Театра на Таганке, но и некий "сценарист Иван М. из Москвы", звавший ДС в соавторы сценария про Пастернака [II, 253]., в то время как Д. Самойлов "совершил акт искусства: оригинально и сильно собрал в пьесу огромный роман, а публицистике уделил несколько последних страниц..." Там же..

В результате пьеса так и не была поставлена.

Глава 2. "Живаго и другие" как сценическое изложение романа "Доктор Живаго"

2.1 Специфика повествования

"Живаго и другие" - первый самойловский опыт перевода эпического произведения (в отличие от фрагментарно использованных стихотворений в "Лейтенанте Шмидте") в драматическое (в отличие от литературно-драматических композиций Об этом - далее.). Возможно, "наивность опыта" "Мне кажется, что в инсценировке "Живаго" я - драматург и Пастернак - прозаик (при всей несопоставимости вклада каждого из нас) совпали в непредубежденности, в наивности опыта, в незнании приемов и законов жанра. Для меня это колоссальная учебная работа" [II, 313]. позволила перевести роман в пьесу в большей степени по заложенным в нем закономерностям, нежели по общим законам подобных переводов. Вопрос повествовательного перехода между эпическим и драматическим актуализируется в первой сцене. С одной стороны, Пастернак Для удобства здесь и впредь "Пастернаком" (по фамилии) обозначается персонаж пьесы, фамилией с инициалами - реальное лицо. заявляет возможность прочтения романа "Доктор Живаго" как драмы: "форма развернутого театра в слове - это не драматургия, а это и есть проза" [ДС, 207]. С другой стороны, в той же реплике он проявляет себя в качестве повествователя истории Доктора Живаго, опосредующего ее восприятие зрителями, что расходится с жанровыми конвенциями драмы "...even though (lyric) poems do not seem to tell stories and stories in dramas do not seem to be mediated (but presented directly)" (Hьhn P., Sommer R. Narration in Poetry and Drama // the living handbook of narratology. Hamburg: Hamburg University. URL: http://www.lhn.uni-hamburg.de/node/40.html [Дата обращения: 12.05.2020]).. Это ставит вопрос о повествовательной природе самойловской пьесы.

Как кажется, ключ подсказывает произносимое Пастернаком в сцене травли стихотворение "Гамлет". Развивая мысль В.Г. Белинского о смешанной природе шекспировской пьесы "Вот почему драмы Шекспира - эти по существу драматические создания высочайшей творческой силы - так богаты лиризмом, который проступает сквозь драматизм <...>", "Ясно, что натура Гамлета чисто внутренняя, созерцательная, рожденная для чувства и мысли <...>", "И если конец этой драмы совершается как бы в эпическом характере <...>, тем не менее "Гамлет" есть нисколько не эпическое, но по преимуществу драматическое произведение". (Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. - М. : Изд-во АН СССР, 1953-1959. - Т. 5. - стр. 14, 20-21), А.А. Аникст видит в "Гамлете" синтез эпического, лирического и драматического начал, что справедливо и для самойловской пьесы. Использование сюжета, ранее оформленного в виде эпического произведения, позволяет А.А. Аниксту назвать шекспировскую пьесу "инсценированным рассказом" Аникст А.А. Трагедия Шекспира "Гамлет". Литературный комментарий.: Книга для учителя. - М.: Просвещение, 1986. - с. 30., чем является (с небольшой оговоркой о жанре инсценируемого) и "Живаго и другие". Эпическое в "Гамлете" проявляется в вынесении некоторых событий в качестве историй в реплики героев Там же.. Лирическое явлено в монологах Гамлета, обращенных к внутреннему миру героя и нацеленных на его выражение Там же. с. 31.. Драматическое содержательно выражено в стержневом конфликте - "Гамлет борется в одиночку против всех остальных" Там же..

Самойловская пьеса еще более тяготеет к эпосу, поскольку ее организует "событие повествования" "Конкретной (видовой) формой изображения в эпическом произведении является рассказывание, повествование <...>. Событие исполнения - такое же внутреннее событие драмы, каким в эпическом произведении является событие повествования". (Федоров В.В. Поэтический мир драмы // Федоров В.В. О природе поэтической реальности [Электронный ресурс] - М.: Совет.пис., 1984. (URL: http://web.archive.org/web/20050317110033/http://www.fedorov.v-e-d.info/book1.htm#Gl4) [дата обращения: 12.05.2020]): Пастернак рассказывает историю Доктора Живаго в ходе чтения романа друзьям ("Поэт перед раскрытой рукописью романа. Перед ним кругом несколько друзей, пришедших послушать чтение" [ДС, 207]). Ситуация читки, вероятно, была значима для Самойлова: "одним из самых приятных театральных переживаний" Самойлов Д. В роли режиссера / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру" (URL: http://www.strast10.ru/node/3432) был драматургический и режиссерский опыт создания "чтецких" пьес - "литературно-драматических композиций" для одного чтеца: "об Эйнштейне ("Альберт Эйнштейн" см. примеч. № 25 в Самойлов Д.С. Комментарии / Поденные записи: в 2 т. - М.: Время, 2002. - Т. 2 - с. 340. [II, 340] - Е.Б.), Алексее Константиновиче Толстом (вероятно, "Средь шумного бала" см. примеч. № 13 в Самойлов Д.С. Комментарии / Поденные записи: в 2 т. - М.: Время, 2002. - Т. 2 - с. 349. ("поэтическая композиция на стихи Тютчева" - вероятно, опечатка) - Е.Б.), о поэзии 20-х годов (вероятно, "Павшие и живые" см. Самойлов Д. Один шаг / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру" (URL: http://www.strast10.ru/node/3432)), <...> о Пушкине ("Десять скверных анекдотов из жизни Пушкина" [II, 43]) <...>" Самойлов Д. В роли режиссера / "Я считаю себя принадлежащим не только поэзии, но и театру" (URL: http://www.strast10.ru/node/3432). До "Живаго и других" Пьеса "Чтение и почтение" по дневниковой записи М.С. Харитонова датируется примерно 03.11.1976 ("03.11.1976. Утром позвонил Давид, позвал в гости, сказал, что у него в Москве неприятности, что он написал мне письмо в драматической форме, но не закончил и прочтет его вслух... Письмо оказалось довольно большое, очень забавное Ї целая пьеса, где яЇ персонаж. В руки не отдал, обещал прислать, как допишет". Харитонов М.С. История одной влюбленности / Друзья мои [Электронный ресурс]. - 2008. (URL: https://imwerden.de/pdf/kharitonov_druziya_moi_2008.pdf)) сюжет читки был использован в "пьесе во многих действиях" Самойлов Д. Чтение и почтение / Самойлов Д. Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - с. 313. "Чтение и почтение". Несмотря на подчеркнуто комический тон, "Чтение и почтение" близка "Живаго и другим" характером взаимодействия с действительностью - под своими именами (в "Чтении и почтении") или под узнаваемыми обозначениями (в "Живаго и других") появляются реально существующие лица, Самойлов опирается на реальные обстоятельства читок В "Живаго и других" использует предисловие к одной из реальных читок романа, в "Чтении и почтении", вставляя сцену пробуждения Лукина, апеллирует к реальному случаю (Самойлов Д. Чтение и почтение / Самойлов Д. Над балаганом - небо. Поэзия и театр. - с. 314). . В обеих пьесах звучит мотив непонимания, непризнанности писателя современниками. Выбор ситуации читки согласуется с жизненными реалиями: единственной формой звучащего слова для романа при жизни автора была читка, поскольку, непризнанный, он не был поставлен в театре на родине автора. Ситуация читки может быть подсказана финалом романа, в котором Гордон и Дудоров читают тетрадь стихов Доктора Живаго, как бы вновь рассказывая его историю.