Репрезентация Москвы в цикле очерков М.Н. Загоскина "Москва и москвичи" (1842-1850)

Размещено на http://www.allbest.ru/

55

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Школа филологии

Леванова Екатерина Алексеевна

Репрезентация Москвы в цикле очерков М. Н. Загоскина «Москва и москвичи» (1842-1850)

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

По направлению подготовки 45.03.01 «Филология»

образовательная программа «Филология»

Москва 2018

ОГЛАВЛЕНИЕ:

творчество загоскин москва москвичи

Введение

Глава 1. Историко-литературный контекст. Цикл очерков «Москва и москвичи» в биографии и творчестве Загоскина

а) Историко-литературный контекст

б) Цикл очерков «Москва и москвичи» в контексте биографии, творчества и взглядов Загоскина

в) «Издатель» - Загоскин и «автор» - Бельский

Глава 2. Образ Москвы в цикле очерков М.Н. Загоскина «Москва и москвичи»

а) История города

б) Общий облик Москвы. Особенности городских урочищ, маршруты прогулок по Москве

в) Москва: между Европой и Азией

Заключение

Список использованных источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Обоснование темы выбора темы исследования, объект исследования

В 1839 году М.Н. Загоскин пишет очерк под названием «Нескучное», который был опубликован в альманахе «Утренняя заря» Загоскин М. Н. Нескучное // Утренняя заря. Альманах на 1840 год, изданный В. Владиславлевым. Второй год. СПб.: Типография А. Плюшара, 1840.. Именно с этого текста начнется история создания цикла очерков «Москва и москвичи», чьим главным героем является город. Этот первый текст задает тематическое направление всему сочинению Загоскина: само по себе название -- один из московских топонимов -- является центрообразующим элементом для «Москвы и москвичей».

В этой книге нет ни единого сюжета, ни фабулы, которые, как правило, являются одними из основных «двигателей» повествования. Читатель видит микро-сюжеты, относящиеся к каждому очерку по отдельности. Особенностью книги является то, что в ней нет и главных героев, чьи образы были бы в той или иной мере раскрыты автором. На первый взгляд может показаться, что таким героем «Москвы и москвичей» является рассказчик, Богдан Ильич Бельский: во всяком случае, читатель располагает некоторой информацией о его прошлом, о характере его жизни и о некоторых его убеждениях. Однако этот персонаж, как и другие, в сущности, инструментален и нужен автору для того, чтобы описать городское пространство.

В книге Загоскина все формы человеческой деятельности читаются как текст и оказываются элементом полилога, и фоном, и предметом которого служит Москва. Этот полилог включает различные виды коммуникаций -- семейные, дружеские, бытовые, промышленные. Например, читатель узнает об архитектуре, искусстве, устройстве города из диалогов персонажей или из монологов главного нарратора. Таким образом, включение в книгу различных персонажей нужно для одной цели -- создания образа Москвы, а также для описания горожан, их быта, особенностей их жизни и характера. В данной книге мы не видим становления (или эволюции) ни одного персонажа-человека, зато сам город представлен «организмом» изменяющимся, никогда не находящимся в статике.

Например, рассказчик говорит со своим другом об основании Москвы («Выход» первый, «Московская старина»), воссоздает облик города до пожара 1812 года («Выход» второй, «Петровский парк и воксал»), уделяет внимание изменениям в жизни самих москвичей («Выход» первый, «Московский старожил»; «Два Московских бала в 1801 году»), а также описывает современное ему пространство города, отмечает новый быт москвичей, изменения в их поведении и характерах (например, говоря, что в современном ему мире «одержимость» всем французским была гораздо сильнее, чем «сейчас», но влияние европейской моды все еще слишком значительно - глава под названием «Два слова о нашей древней и современной одежде», «выход» третий). Таким образом, автор сосредоточен на образе Москвы, описании типов москвичей и их нравов, а не на отдельных персонажах. Собирательным героем является сама Москва.

Все четыре тома (или, в терминологии автора, «выхода») «Москвы и москвичей» состоят из небольших очерков, более или менее сюжетных, которые можно разделить на две основные группы.

1) Описания конкретных локусов Москвы и их истории (соответственно, в названиях таких очерков нередко возникают московские топонимы): «Взгляд на Москву», «Марьина роща», «Большой колокол и Царь пушка», «Кремль при лунном свете», «Петровский парк и воксал», «Первое мая» (в этой главе описывается прогулка в Сокольники), «Прогулка в Симонов монастырь», «Москва-река», «Бабий городок», «Нескучное»). В этих главах рассказчик не только живописует открывающееся перед ним одним или же перед ним и его друзьями пространство, но также знакомит читателей как со своим мнением о Москве, так и с мнением о ней горожан и приезжих; даются также свои впечатления о городе и впечатления других лиц книги.

2) Главы, касающиеся повседневной жизни москвичей: «Сцены из домашней и общественной московской жизни» («Выбор жениха», «Живописец», «Новорожденный»), «Контора дилижансов», «Городские слухи», «Поездка за границу», «Литературный вечер», «Ванька», «Купеческая свадьба», «Московские сводчики» и др. В главах такого типа Загоскин описывает жизнь семей из разных социальных слоев или взаимоотношения небольшой группы людей. Фиксируются как черты, характерные для той или иной социальной группы, так и черты, общие для всех москвичей черты.

Следует отметить, что такой подход к изображению города в тексте -- одновременно масштабный и «развлекательный» (в «Москву и москвичи» входит пятьдесят очерков, достаточно последовательно беллетризованных, о чем ниже), содержащий значительное количество разнообразных сведений о Москве и ее истории, а кроме того -- претендующий на осмысление культурной специфики Москвы и постижение ее «духа», т.е. неповторимого своеобразия, для начала 1840-х гг. выглядел нетривиальным. Как будет показано далее, уже существовали «ученые» описания Москвы, более или менее пространные и точные путеводители по ней; Москва уже становилась местом действия в целом ряде литературных текстов, фигурировала в значительном числе текстов «Россики», об отдельных ее уголках и локусах были напечатаны стихотворения и очерки -- однако задачи дать панорамное описание русской столицы в ее разнообразии никто из ведущих русских литераторов (а Загоскина в указанное время практически безоговорочно можно к ним отнести) перед собой не ставил. Таким образом, постановка темы предлагаемой работы обусловлена как вышеперечисленными важнейшими чертами книги Загоскина, так и существенностью «городской» и историко-культурной проблематики в литературе 1840-х годов.

Объектом нашего исследования является цикл очерков «Москва и москвичи». Также в данной работе будут рассмотрены другие произведения Загоскина: «Тоска по родине», «Недовольные», «Концерт бесов». Для раскрытия историко-литературного контекста нами будут проанализированы следующие тексты иностранных и русских авторов: К. де Бруин «Путешествие в Московию», А. де Кюстин «Россия в 1839 году», Л. де Лаво «Путеводитель в Москве», Н. М. Карамзин «Записка о московских достопамятностях», «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», А. Ф. Малиновский «Обозрение Москвы», Н. С. Селивановский «Московские окрестности», А. С. Грибоедов «Горе от ума», А. С. Пушкин «Евгений Онегин».

Обзор и анализ научной литературы и источников по теме исследования

Одним из важнейших трудов, посвященных анализу образа Москвы является книга А. Мартина «Просвещенный метрополис: Созидание имперской Москвы, 1762 -- 1855» Мартин А. Просвещенный метрополис: Созидание имперской Москвы, 1762 -- 1855. М.: Новое литературное обозрение, 2015., в которой автор рассматривает историю Москвы в эпоху правления Екатерины II и до начала Великих реформ. В данной монографии Мартин рассматривает то, как Москва превращалась в просвещенный метрополис, какие мероприятия были совершены для достижения этой цели, поставленной Екатериной II. В данной книге автор уделяет внимание жителям Москвы, а также знакомит читателей с представлениями об этом городе, сложившимися в европейской и русской культуре. Стоит отметить, что Мартин также описывает то, как менялось городское пространство, как воспринимали различные нововведения москвичи, иностранцы и государственные деятели. Важным представляется тот факт, что исследователь подвергает анализу множество текстов разного рода: исторические, публицистические, беллетристические, мемуарные и т.д., что позволяет нам рассмотреть данную тему с различных точек зрения.

Исследовательский интерес к «Москве и москвичам» до сих пор не выразился в монографическом исследовании, однако существует небольшой круг текстов, посвященных творчеству М. Н. Загоскина и его циклу очерков «Москва и москвичи». Так, значимыми для нашего исследования работами является заметка Н. Г. Охотина «Записки отшельника с Пресненских прудов» Охотин Н. Г. Записки отшельника с Пресненских прудов // М. Н. Загоскин. Москва и москвичи. Записки Богдана Ильича Бельского, издаваемые М. Н. Загоскиным. М.: Московский рабочий, 1988., автор которой подробно разбирает соотношение между мнимым «автором» «Москвы и москвичей», Б. И. Бельским и «издателем» М. Н. Загоскиным. Охотин отвечает на вопрос, почему Загоскин решил прибегнуть к использованию приема литературной мистификации в своем произведении. Также Охотин кратко анализирует данный цикл очерков Загоскина, акцентируя читательское внимание на том, что автор «Москвы и москвичей» представил утопичную картину Москвы, а также исследователь творчества Загоскина в данной статье рассказывает о литературной генеалогии «Москвы и москвичей».

Я. Е. Морозова в статье «Образ Москвы в книге очерков М. Н. Загоскина ``Москва и москвичи''» выделяет несколько точек зрения автора на представленный им образ Москвы. Во-первых, Москва -- это географический объект. Морозова рассматривает текст как совокупность многих локусов, а затем анализирует некоторые из них. Например, она утверждает, что цикл очерков «Москва и москвичи» можно назвать путеводителем, потому что Загоскин рассказывает о многих московских местах, обязательных для посещения. Во-вторых, Морозова называет Москву столицей и соперницей Санкт-Петербурга. Она указывает на явные характеристики и сравнения этих двух городов. В-третьих, она рассматривает Москву как целостную картину русского XIX века: в данном цикле очерков описана культурная жизнь, одежда, времяпрепровождение москвичей.

Заметка «Отец русского исторического романа» Беляев Ю. Отец русского исторического романа // Загоскин Н. М. Аскольдова могила. Повесть времен Владимира Первого. М.: Современник, 1989. URL: https://www.e-reading.club/chapter.php/23103/1/Zagoskin_-_Askol%27dova_mogila.html (Дата обращения: 03.06.18.) Ю. Беляева ценна тем, что исследователь рассказывает о биографии Загоскина, которая была написана только С. Т. Аксаковым. В данной работе представлено объективное восприятие жизни и творчества Загоскина, а также упомянуты некоторые детали из биографии писателя, не освещенные Аксаковым. Также Беляев рассказывает о том, почему Москва стала для писателя родным городом и дает некоторые предположения относительно того, почему Загоскин решил написать текст о Москве.

«Биография Михаила Николаевича Загоскина», написанная Аксаковым в 1853 Аксаков С. Т. Биография Михаила Николаевича Загоскина // Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 Т.: т. 4. М.: Правда, 1966. URL: http://az.lib.ru/a/aksakow_s_t/text_1853_zagoskin.shtml (Дата обращения: 02.06.18.) году является и по сей день наиболее полной биографией писателя. Данный труд Аксакова ценен не только тем, что он повествует о жизни Загоскина, начиная с истории основания его рода, рассказа о его предках, дает подробную информацию о продвижении по карьерной лестнице, о литературном творчестве Загоскина, но и тем, что Аксаков был близким другом Загоскина, с которым писатель проводил много времени. Так, можно считать, что многие мнения, взгляды на жизнь самого Загоскина Аксаков передал в своей «Биографии» достоверно, так как он хорошо знал автора «Москвы и москвичей». Для нашей работы также важны мемуары И. И. Панаева «Литературные воспоминания» Панаев И. И. Литературные воспоминания. М.: Правда, 1988., М. А. Дмитриева «Воспоминания о М. Н. Загоскине», С. М. Загоскина «Воспоминания» Загоскин С. М. Воспоминания // Загоскин М. Н. Москва и москвичи. М.: Московский рабочий, 1988., авторы которых рассказывают о своих отношениях с Загоскиным, упоминают некоторые черты характера, привычки, убеждения автора «Москвы и москвичей».

Постановка проблемы

Для ответа на вопрос о том, как именно репрезентируется Москва и ее жители в цикле очерков Загоскина необходимо решить следующие задачи:

1) Рассмотреть историко-литературный фон и контекст репрезентации Москвы;

2) Рассмотреть биографию М. Н. Загоскина с точки зрения смысла и задач книги «Москва и москвичи», рассмотреть цель и смысл применения приема литературной мистификации в «Москве и москвичах»;

3) Выявить и проанализировать основные параметры репрезентации Москвы и ее жителей-москвичей.

Методы исследования

В данной работе будет представлен историко-культурный комментарий, с помощью которого мы рассмотрим историю данного вопроса, а также связь цикла очерков «Москва и москвичи» с другими текстами, посвященными «московской» теме. Это поможет определить место и значимость книги Загоскина среди других работ. В данном исследовании будут рассмотрены тексты различных жанров (путеводители, мемуары, профессиональные исторические труды, художественная литература), в которых в той или иной степени поднимается вопрос репрезентации Москвы. Это необходимо для выполнения нескольких задач: 1. Представляется целесообразным сравнить реальные факты (например, достоверной в этом плане мы можем считать труд А. Ф. Малиновского «Обозрение Москвы») с тем, как они были представлены рассказчиком «Москвы и москвичей» (то есть определить степень того, насколько нарратор придерживался описанию реальности). 2. Также мы сравним сходства и различия во взглядах на Москву российских и иностранных литературных деятелей, чтобы изучить данную проблему наиболее разносторонне.

С помощью нарративного анализа мы определим роль рассказчика в книге «Москва и москвичи». Это требуется по следующей причине: Загоскин позиционировал себя как издателя этой книги, говоря, что ее настоящим автором является некий Б.И. Бельский. Таким образом, в данном случае необходимо определить отношения между автором и рассказчиком этого текста.

Для выполнения одной из основных задач данного исследования, а именно анализа образа Москвы, ее жителей, их образа жизни и увлечений, будет применен имманентный анализ текста.

Так, наша работа состоит из следующих глав: 1. Историко-литературный контекст. Цикл очерков «Москва и москвичи» в биографии и творчестве Загоскина, 2) Образ Москвы в цикле очерков М. Н. Загоскина «Москва и москвичи». Выбранная структура позволит осветить данную проблему с различных сторон, а именно, сначала установить историко-литературный контекст для того, чтобы обозначить место цикла очерков «Москва и москвичи» среди других работ, посвященных данной теме, далее определить способы репрезентации Москвы и очертить образ данного города, изображенного М. Н. Загоскиным.

Глава 1. Историко-литературный контекст. Цикл очерков «Москва и москвичи» в биографии и творчестве Загоскина

а) Историко-литературный контекст

Цикл очерков М. Н. Загоскина «Москва и москвичи» можно назвать одним из первых сочинений на русском языке, которые были посвящены Москве как культурному целому, слагающемуся из внешне не похожих друг на друга, но органически родственных частей. Так, в своем произведении Загоскину удалось описать не только внешний облик Москвы, рассказать о ее городском пространстве, но и изобразить быт москвичей, Загоскин уделяет большое внимание характеру жителей Москвы, их особенностям и предпочтениям. В книге «Москва и москвичи» два этих плана (город и его жители) органически дополняют и раскрывают особенности друг друга, например, часто городское пространство может рассказать читателям о характере жителей этого города, так и многие персонажи «Москвы и москвичей» делятся своими впечатлениями и мнениями о «древней столице» России.

В альманахе «Утренняя заря на 1840 год» появился первый очерк Загоскина под названием «Нескучное» будущего цикла «Москва и Москвичи». К моменту появления этого текста сложилась достаточно разветвленная и обширная традиция изображения Москвы в текстах разного рода. В данной работе мы рассмотрим основные группы таких текстов и постараемся выделить главные черты и способы, при помощи которых репрезентируется Москва.

Первая группа -- это «взгляд извне», то есть те впечатления от Москвы, которые зафиксировала европейская Россика -- записки и иные документы иностранцев о России.

Обратим наше внимание на книгу под названием «Путешествия в Московию» Бруин живет в России с 1701 -- 1703 гг. В 1711г. издал книгу о своих путешествиях «через Московию в Персию и Индию». К. де Бруина (1652 -- 1727) -- художника, этнографа, писателя. Ю. А. Лимонов говорит, что эта книга дает «Одну из наиболее ярких и полных картин России начала XVIII в. в эпохи царствования молодого Петра» Лимонов Ю. А. Россия в западноевропейских сочинениях XVIII в. // Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подготовка текстов, вступительная статья и комментарии Ю. А. Лимонова. Ленинград Л.: Лениздат, 1989. С.5.. Исследователь отмечает, что «Совершенно уникальны записки де Бруина по истории Москвы. Он единственный из иностранцев, кто дает топографическое описание города в начале XVIII в. Хороший художник, профессиональный топограф, любитель зарисовок достопримечательностей, он не только сделал рисунки и планы составил краткий рассказ о памятниках архитектуры столицы и даже ее отдельных районов» Там же. С. 6.. Можно сказать, что в сочинении де Бруина, в основном, описываются события, происходившие в Москве во время его пребывания, а не сам город. Так, например, он становится очевидцем казни, присутствует на свадьбе московского дворянина (при этом описывает путь свадебного шествия, замечает различные детали одеяний гостей, рассказывает о свадебном пире), рассказывает о том, как государь показывал ему шведских пленных. Де Бруина хорошо приняли при русском дворе: «Любезности, которые оказывали мне при этом дворе в продолжение всего времени, когда я работал там портреты Вероятно, это опечатка в тексте. Должно было быть: «работал над портретами» (князь Александр, узнав о способностях Бруина к рисованию, попросил его сделать портреты членов царской семьи), были необыкновенны. Каждое утро меня непременно угощали разными напитками и другими освежительными, часто также оставляли обедать, причем всегда подавалась и говядина, и рыба, несмотря на то что это было в великий пост, -- внимательность, которой я изумлялся. В продолжение дня подавалось мне вдоволь вино и пиво. Одним словом, я не думаю, чтобы на свете был другой такой двор, как этот, в котором бы с частным человеком обращались с такой благосклонностью, о которой на всю жизнь мою сохраню я глубокую признательность» Бруин Корнелис де. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подготовка текстов, вступительная статья и комментарии Ю. А. Лимонова. Ленинград Л.: Лениздат, 1989. С. 68..

Де Бруин также становится свидетелем празднования Пасхи и не упускает случая рассказать об обрядах русских людей в этот день: «Встречаясь, русские дарят друг друга пасхальными яйцами, что продолжается и в течение четырнадцати следующих дней. Обычай этот одинаково соблюдается знатными и простолюдинами, старыми и малыми, которые взаимно одаряют один другого яйцами, для чего постоянно носят их при себе» Там же. С. 69. .

Теперь стоит обратиться к главе «Описание Москвы. Число церквей и монастырей в этом городе и другие его особенности», являющейся наиболее информативной в плане изображения и описания Москвы. Де Бруин рассказывает, что для начала он решил сделать «снимок» Москвы (то есть картину) с высоты Воробьевского дворца, с которого открывается вид на весь город. На этом «снимке» он обозначил числами тридцать объектов (в основном, это монастыри: Новый Девичий, Саввинский, Церковь Благовещенья и др., а также выделил Москву-реку и Воробьеву гору Там же. С. 80. ). Можно сказать, что эта глава книги голландского путешественника восходит к традициям статистической топографии (метод написания текста, в котором сочетаются численные данные с описательной информацией, в неколичественной форме Мартин А. Указ соч. С. 112-113.): де Бруин рассказывает о географическом положении Москвы, перечисляет все городские ворота, описывает четыре части, на которые разделена Москва (Кремль-город (уделяет внимание церквям), Китай-город (здесь описывает торговые ряды), Белый город, Скород («то есть сделанный наскоро», -- поясняет автор).

Голландец, как и многие другие иностранные путешественники (как мы убедимся в этом далее), обращают свое внимание на большое количество церквей в Москве: «Церквей и монастырей в городе Москве, в Кремле и в других частях ее, равно и поблизости ее, за земляным валом, такое множество, что их насчитывают до шестисот семидесяти девяти, полагая в том числе монастыри и часовни» Бруин Корнелис де. Указ. соч. С. 84. . Однако де Бруин не просто приводит точные данные, но и старается описать их внешний вид: «Постройки этих церквей завершаются, обыкновенно, куполом в виде яблока не для того, чтоб уподобить их своду небесному, как объясняют это некоторые писатели, но для того, чтобы слышнее было в них пение священников. Другие думают, что русские приписывают колоколам особое достоинство, приятное богу; но они ошибаются. Русские только освящают колокола и звонят в них по большим праздникам во время богослужения» Там же. . На протяжении всех заметок де Бруин практически не рассказывает о своем впечатлении о Москве, едва ли не единственное эмоциональное описание мы можем встретить в следующем отрывке: «С высоты этой Ивановской колокольни открывается самый лучший вид на город, со множеством каменных церквей, которыми он наполнен. Церковные и колокольные главы некоторых из них вызолочены, что производит чрезвычайное впечатление, когда солнечные лучи падают на эти главы и играют на них; но великолепнее всех Соборная церковь» Там же. С. 82. .

Стоит отметить, что книга голландского путешественника по своему характеру больше напоминает энциклопедию, в которой приводятся точные данные с небольшим описанием того или иного места, случая. Например, де Бруин дает информацию о том, с какими государствами граничит Россия, а также и сведения о долготе дней и ночей в России; рассказывает об обычаях русских при браке, рождении, погребении, свадьбе. Таким образом, в данных заметках о Москве автор либо рассказывает о своем пребывании при царском дворе, либо рассказывает о некоторых московских местах и достопримечательностях практически не прибавляя к этому какой-либо личной эмоциональной окраски, в данной книге трудно понять впечатления де Бруина от посещения Москвы.

Совершенно в другой тональности написаны записки Ж. де Сталь «Десять лет в изгнании», «Автор [которых] была в России летом 1812 г., в период нашествия Наполеона» Лимонов Ю. А. Россия в западноевропейских сочинениях первой половины XIX в. // Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев / Подготовка текстов и вступительная статья Ю. А. Лимонова, примечания В. Г. Данченко. Л.: Лениздат, 1991. С. 4. . «Дорожный дневник де Сталь изобилует лирическими отступлениями о необъятных просторах России, о ее природе, о населении. За неполные три месяца путешественница увидела и украинскую степь, и леса Центральной России, и болота Петербургской губернии, и гранит и озера Финляндии. Но не только это привлекало де Сталь. Она затрагивает многие политические и этические проблемы: рассуждает об истории России, о русском крестьянине, о Наполеоне, сравнивает русский характер с характерами других народов Европы» Там же. С. 5-6. .

Итак, тема, поднимавшаяся в записках де Бруина появляется практически с первых строк описания Москвы французской писательницы: «Москву узнаешь издали по золотым куполам», так, становится понятно, что это одна из основных отличительных особенностей Москвы. Следуя далее по тексту, де Сталь приводит даже точное их количество: «Порукою в благоческии москвичей служат полторы тысячи церквей московских» Сталь Ж. де. Десять лет в изгнании / Перевод с французского, статьи, комментарий. В. А. Мильчиной. СПб.: Крига, 2017. С. 146.. Автор «Десяти лет в изгнании» так описывает их внешний вид, а также дает им следующую характеристику: «Русские храмы носят на себе отпечаток азиатской роскоши; их украшения -- сплошь золото, серебро и рубины <…> Москву можно было бы назвать восточным городом, если бы не великое множество церквей, на которые русские взирают с таким благоговением» Там же. С. 145. .

Де Сталь пишет, что «…поскольку город этот, как все русские поселения, выстроен на совершенно плоской равнине, поначалу он ничем не поражает взора; великолепие Москвы можно оценить в полной мере, лишь взглянув на нее с вершины какой-нибудь башни» Там же. С. 144.. Де Бруин также отмечал, что с высоты открывается лучший вид на город. Однако, если де Бруин описывал точное географическое месторасположение Москвы, то де Сталь фиксирует лишь то, что она видит: равнину. В. А. Мильчина отмечает следующую особенность именно такого описания Москвы: «Заблуждение, присущее не только г-же де Сталь; перенося впечатления от местности, окружающей Москву, на сам город, некоторые другие путешественники и до, и после нее также описывали его как плоскую равнину. Так, Шапп д'Отрош сообщает, что вся Россия, от Петербурга до Тобольска, представляет собой плоскую равнину и Москва, несмотря на имеющиеся в ней своего рода плоскогорья, не составляет исключения из общего правила (Chappe. T. 2. P. 348). Граф Л.-Ф. де Сегюр пишет в «Мемуарах» (изд. 1824-1826) о «широкой равнине», посреди которой расположена Москва, а Д. Лескалье (1799), не усматривая в этом никакого противоречия, -- о «широкой равнине, именуемой Тригоры, что означает “три горы”» (цит. по: Voyage. P. 393, 391). Автор же, признающий за Москвой право не именоваться местом абсолютно плоским, спешит тотчас подчеркнуть, что хотя «место, где она выстроена, -- едва ли не единственная возвышенность, какой может похвастать центр России», Москва, конечно же, «не Швейцария и не Италия, а просто пересеченная местность» (Кюстин. С. 457-458)» Там же. С. 377..

Стоит отметить, что французская писательница акцентирует читательское внимание на том, что «В этом городе Азия соединяется с Европой» Там же. С. 144. . Так, она замечает такие черты в облике Москвы, которые, с одной стороны, присущи азиатским странам, а с другой -- европейским. Например, де Сталь пишет: «Торговые заведения в Москве устроены на азиатский манер; продавцы в тюрбанах, одетые в наряды самых разных стран, предлагают покупателям редкие товары, от сибирских мехов до индийских тканей, <…> Чуть подальше возвышался Воспитательный дом, один из превосходнейших в Европе; в разных кварталах города нетрудно было заметить больницы для всех классов общества. Одним словом, взор повсюду встречал следы богатства и плоды благодеяний, великолепные палаты и благотворительные заведения, церкви и дворцы, дарившие счастье или славу большинству местных жителей» Там же. С. 147.. Такой контраст и разнообразие, присущие городскому пространству Москвы, подводят де Сталь к следующим размышлениям: «Кто-то справедливо заметил, что Москва -- не город, а целая провинция. В самом деле, в Москве есть хижины, дома, дворцы, восточный базар, церкви, общественные заведения, пруды, леса, парки. На этом обширном пространстве можно наблюдать все нравы и нации, какими богата Россия. Не угодно ли вам, спрашивали меня, купить кашемировые шали в татарском квартале? Побывали ли вы уже в китайском квартале?» Там же С. 144.. Так, говоря о том, что в Москве соединяется множество характеристик, присущих России в целом, Мильчина отмечает, что данная особенность Москвы была замечена иностранными путешественниками и до де Сталь: «Назовем, например, князя де Линя, который начинает письмо к маркизе де Куаньи из Москвы, <…> следующим восклицанием: «Сам ли я сказал или слышал от других, что город этот <…> еще больше напоминает соединение четырех или пяти сотен поместий знатных вельмож, которые водрузили свои деревни на колеса и съехались в одно место, да так все вместе и зажили» (Ligne. P. 521). В том же тоне (с упором на чрезвычайное многообразие и соединение несоединимых контрастов) изображена Москва и у Кокса: «Никогда еще не видел я города столь неправильного, столь необычайного, соединяющего в себе столько противоположностей. […] жалкие хижины соседствуют здесь с просторными дворцами; кирпичные дома обиты досками, деревянные же, напротив, выкрашены краской или снабжены железными дверями и крышами [...] в этом огромном городе одни кварталы похожи на необитаемые пустыни, а другие - на цветущие города, населенные множеством людей; <…> Именно это смешение разнородных элементов -- городских и деревенских, азиатских и европейских -- в глазах приезжих иностранцев отличало Москву от «нормальных» европейских городов; <…> Можно предположить, что, называя Москву не городом, а целой провинцией <…>, Сталь подразумевала именно этот аспект» Там же. С. 378..

В сочинении де Сталь можно найти сравнение Москвы с Римом, которое впоследствии станет достаточно употребимым среди множества авторов, однако это сравнение у разных писателей будет наделяться разными смыслами. Так, французская писательница говорит: «В Москве вспоминаешь Рим, не потому, разумеется, что здания здесь выстроены в итальянском стиле, но потому, что смешение пустынной сельской местности и великолепных дворцов, обширность города и множество храмов сообщают азиатскому Риму некоторое сходство с Римом европейским» Там же. С. 145. . Мильчина следующим образом комментирует данное высказывание де Сталь: «Во-первых, она сближает Москву и Рим как два города, которые пережили эпоху своего величия и отличительной чертой которых является соединение несоединимых элементов <…> Во-вторых, именуя Москву «азиатским Римом», Сталь подразумевает европеизированную, подражательную сторону русской (то есть, если употреблять традиционный для путешественников XVIII B. синоним, «татарской») архитектуры» Там же. С. 382..

Так, Москва в книге госпожи де Сталь представляется городом, который объединил в себе азиатские черты с европейскими, Москва, по мнению французской писательницы, олицетворяет всю нацию и всю Россию.

Похожий образ Москвы запечатлен в книге «Россия в 1839 году» французского путешественника, Астольфа де Кюстина, посетившего Россию спустя практически двадцать семь лет после Жермены де Сталь. Так, выделим основные характеристики образа Москвы, запечатленные Кюстином.

«Не премину напомнить вам, как много в этом городе церквей» Кюстин А. де. Россия в 1839 году / Пер. с фр. О. Гринберг, С. Зенкина, В. Мильчиной, И. Стаф. СПб.: Крига, 2008. С. 394., говорит Кюстин, приводя при этом различные данные о количестве церквей, которые были собраны другими иностранными путешественниками. Кюстин заключает, что «этот город -- целая страна, и поля, река и озера, находящиеся на его территории, разделяют украшающие его здания большими расстояниями» Там же. . Так, сельская местность в сочетании с красивыми зданиями, московский простор делают Москву в глазах иностранного путешественника целой страной (такой же Москву видела и де Сталь, однако подразумевая под этим смешение азиатского и европейского». Москва в тексте Кюстина представлена промышленным городом: «Москва гордится своими фабриками; русский шелк соперничает с восточным и западным. Купеческий квартал, именуемый Китай-городом, так же как и Кузнецкий мост -- улица, где расположены самые лучшие модные лавки, -- принадлежат к числу московских достопримечательностей» Там же. С. 459. .

В отличие от автора книги «Десять лет в изгнании», которая утверждает, что Москва лежит на равнине, Кюстин же отмечает следующее: «…до какой степени удивителен вид этого города на холмах, внезапно, словно по волшебству, вырастающего из-под земли среди огромного гладкого пространства. Москва -- город панорам. <…> Москва -- царство пейзажей» Там же. С. 457-58., так как «Неровности почвы умножают прекрасные виды» Там же. С. 440.. Также он говорит, что «Вид, открывающийся с кремлевского холма, великолепен, особенно вечером» Там же. С. 453. . Однако в целом, Кюстин описывает Москву как город не примечательный: Москва -- «большой город без памятников, то есть без единого произведения искусства, которое было бы всерьез достойно восхищения» Там же. С. 395., он называет ее «неуклюжей копией Европы», говорит, что «она оборачивается большим торговым городом, беспорядочным, пыльным, плохо вымощенным, плохо застроенным, мало населенным…» Там же. . Единственное место, которое вызвало восхищение у иностранца -- Кремль: «Для меня Кремль -- это вся Москва, вся Россия! Кремль -- целый мир», нынешняя Москва для Кюстина является заурядной, а пребывание в Кремле переносит писателя «в Москву историческую, в Москву чудесную» Там же. С. 401. , это место магически действует на автора «России в 1839 году»: «В Кремле начинаешь верить в чудеса» Там же. С. 403. , -- говорит Кюстин.

Так, в первой «группе» сочинений о Москве, принадлежащих перу иностранцев, можно выделить следующие характеристики образа «древней столицы» России: 1) В Москве соединяются европейские и азиатские черты, 2) это контрастный город и в плане городского пространства (сельская местность в сочетании с широкими дорогами и большими каменными зданиями), хаотичность 3) торговый город с множеством церквей, 4) Москву нельзя отнести ни к Западу, ни к Востоку: «Москва -- город, которому нет равных; это не Европа и не Азия, это Россия, самое ее сердце» Там же. С. 454. .

Вторая группа текстов, в которых выстаивается определенный образ Москвы -- это путеводители. Стоит обратить наше внимание на «Путеводитель в Москве» Лекуанта де Лаво, переведенного с французского С. Н. Глинкой, который «пересочинил некоторые статьи, а другие дополнил историческими подробностями, не отдаляясь впрочем от первоначального предначертания вышеупомянутого сочинения» Лаво Левуант де. Путеводитель в Москве / пер. С. Н. Глинка. М.: Типография Августа Семена, при Императорской Медико-хирургической акад., 1824. С. VII.. Повествование в путеводителе начинается с главы, в которой автор рассказывает об основании Москвы, о ее истории, подчеркивая то, как часто этот город претерпевал различные беды, приносящие разрушение. Стоит подчеркнуть, что «Глава первая. Основание Москвы; распространение оной; краткое Историческое и Хронологическое начертание, содержащее в себе происшествия к Московским князьям и Русским царям» начинается с вступления про то, как быстро восстановилась Москва после разрушительного пожара 1812 года: «Ни один город, подобно Москве, не возвышался с таким блеском и столь быстро почти из общего своего разрушения. <…> Едва истребительная буря перестала изливать бедствия на дымящиеся развалины сего города, и уже звуки зиждительных орудий раздались в его стенах; едва промышленность открыла лавки и ряды и магазины, уже возродился порядок и изобилие в той самой столице, в которой незадолго перед тем, казалось, обитал дух истребления» Там же. С. 1.. Можно предположить, что таким образом Лаво, с одной стороны, подчеркивает особенность Москвы, которая заключается в ее силе, стойкости, вечности, а с другой стороны, кажется, что он, как француз, таким образом как бы искупает вину своего народа перед Россией. Лаво, как и Кюстин, называет называет Москву «сердцем России» Там же. С. 2..

Во второй главе французский писатель рассказывает о географических и топографических особенности Москвы. Эта часть «Путеводителя в Москве» похожа на разобранный нами ранее фрагмент из сочинения «Путешествие в Московию» де Бруина. Так, Лаво приводит географические координаты Москвы, достаточно подробно рассказывает о четырех частях Москвы, о создании кремлевских стен и ворот, называет реки, протекающие в Москве. Иногда в повествовании Лаво можно встретить не только сухое статистическое описание, но и некоторые его личные впечатления и замечания. Так, говоря о месторасположении Москвы, писатель отмечает: «Подошва, служащая основанием городу, вообще возвышенная, а сверх того неровная и холмистая: от чего взор и наслаждается в Москве многими прелестными видами» Там же. С. 36., далее он описывает вид, открывающийся сверху, прибавляя: «Здесь вид необыкновенной кровли переносит вас в Индию; а там стенная и готическая башня напоминает о временах рыцарской Европы» Там же. С. 37.. Так, здесь мы видим уже вполне устоявшуюся характеристику Москвы как города, в котором смешивается азиатское и европейское.

Интересно отметить, что Лаво достаточно часто сравнивает Москву с некоторыми европейскими городами (впрочем, не упоминая их названий). Например, в «Путеводителе» сказано следующее: «Воздух в Москве чище и здоровее других Европейских городов. Мы уже сказали, что сей город расположен на площади, довольно возвышенной; притом же широкие улицы и низкие дома не преграждают течения воздуха и истребляют гнилость» Там же. С. 39. . Также после перечисления всех достоинств пожарной службы Лаво отмечает: «Пожарная служба производится теперь в Москве с таким совершенством, какое трудно встретить в других Европейских Государствах» Там же. С. 163-64.. Описывая Нескучное, Лаво приходит к такому льстивому сравнению: «Сей дикий вид напоминает виды, которыми славится Швейцария» Там же. С. 361.

В «Путеводителе в Москве» город максимально подробно описан с точки зрения его «физического» наполнения. Лаво приводит названия множества улиц и рассказывает куда они ведут, есть изображение исторических памятников (преимущественно, это здания, находящиеся внутри Кремля), целый раздел посвящен описанию царских сокровищ Оружейной палаты, перечисляются различные департаменты, государственные и образовательные учреждения, есть список библиотек и частных кабинетов, фабрик. В своем «Путеводителе» Лаво, в основном, занимает позицию стороннего описателя, чья цель состоит в наиболее подробном описании всего, что есть в Москве без какого-либо сравнения различных взглядов на тот или иной предмет. Однако иногда можно прочитать описания такого рода: «Русские церкви представляют вообще особенность, поражающую всех иностранцев; ибо они не встречают оной ни в каких других Европейских странах: сия особенность заключается в числе и необычайном виде куполов» Там же. С. 99. . Так, здесь мы видим Лаво как иностранца, потому что он замечает такую архитектуру церквей, которая русскому человеку не кажется странной.

Описания Москвы и вообще России в «Путеводителе» Лаво сложно назвать объективными, кажется, что всё в Москве заслуживает не только внимания, но и восхищения, в данном тексте мы не встретим ни одной отрицательной характеристики Москвы. Кажется, что Лаво может найти любой повод, чтобы рассказать о процветании России, а также упомянуть в целом ее прогрессивную историю. Например, рассказывая о типографиях и образовательных учреждениях, Лаво вспоминает времена Владимира Мономаха, который покровительствовал словесности и занимался ей сам, в то время как «западные и полуденные области Европейские погружены были во мрак». В итоге, автор приводит к следующему выводу <…> Русские любили заниматься учением и искусствами» Там же. С. 193. . В восьмой главе автор перечисляет множество благотворительных московских заведений: Воспитательный дом, Вдовий дом, различные приказы общественного призрения и больницы. В конце данного достаточно большого списка богоугодных заведений, Лаво восклицает: «Везде есть бедные; веде есть страдальцы. Счастлива та страна, где милосердие всегда готово простирать к ним попечительную длань» Там же. С. 284. .

Представляется сложным объяснить выбор такого подхода к описанию Москвы, но можно предположить, что либо данный «Путеводитель в Москве» Лаво в какой-то мере был «заказан» правительственными органами, либо переводчик этого французского сочинения взял на себя бульшие обязанности, по сравнению с тем, какими он их обозначил в предисловии.

А. Мартин, говоря о «Путеводителе в Москве» Лекуанта де Лаво и сочинении «Москва: очерк» И.Г. Рихтера отмечает, что «Некритический, а порой и подхалимский тон работ Рихера и Лекуанта не принижает их значения как культурных посредников» Мартин А. Указ. соч. С. 141.. Действительно, «Путеводитель» Лекуанта хоть и сложно назвать беспристрастным текстом, задача которого показать все стороны московской жизни максимально объективно, но в то же время это сочинение направлено на распространение знаний о России за границей, что является несомненным преимуществом данной работы.

Третья группа текстов, которая будет нами рассмотрена -- это описания Москвы разной степени учености. Начнем наш анализ с текстов, которые можно назвать научными. Одним из таких сочинений является «Записка о московских достопамятностях» (1817) Н. М. Карамзина. Писатель начинает свою «Записку» с истории об основании Москвы, рассказывает о древнейших местах (улицах, соборах), сохранившихся в Москве и по сей день. Большое внимание уделяется описанию «нынешнего» Кремля, который «есть памятник XV века или Иоанна Васильевича I» Карамзин Н. М. Записка о московских достопамятностях // Н. М. Карамзин. Сочинения. Смесь. Т. 9. СПб.: Типография Александра Смирдина, 1835. С. 247. . Рассказывая о кремлевских соборах и церквях, Карамзин упоминает то, при каком царе они были заложены, кем были освящены, а также рассказывает чем они достопамятны. Писатель делится и собственными чувствами, которые возникают у него при виде этих памятников, например, Архангельский собор он называет «святилищем Истории Российской», где он «искал вдохновения» Там же. С. 248.. Кремль для Карамзина -- «место великих исторических воспоминаний» Там же. С. 252. . Совершив такую воображаемую прогулку по Кремлю, которая должна перенести наблюдателя в историческое прошлое России и вызвать чувство если не поэтического вдохновения, но восхищения и уважения к древнейшим памятникам, Карамзин предлагает следующий маршрут: «Осмотрев достопамятности Кремля, иноземные путешественники всегда с живейшим любопытством, с искренним удивлением осматривают Сиротский Дом, Институты и больницы» Там же. С. 254. . Так у Карамзина переплетается самобытное историческое прошлое, которое отличает Россию от других стран и возвеличивает ее с такими чертами, которые символизируют прогресс, ставя Россию на один уровень с европейскими государствами. А. Мартин отмечает, что «Карамзин разделял надежды Екатерины, возлагавшиеся на имперский социальный проект и на преобразование Москвы в просвещенный метрополис. Подобно Екатерине, он хотел, чтобы Россия стала просвещенной европейской страной» Мартин А. Указ. соч. С. 156..

Так, одной из отличительных черт «Записки о достопамятностях Москвы» является ее историческая составляющая. Однако Карамзин делится и некоторыми личными впечатлениями и мыслями. Например, писатель рассказывает о таких эмоциях: «Мы говорили о монастырях: прибавим, что они большей частью стоят на прекрасных местах: Андроньев, Новоспасский, Симонов, где я провел столько приятных летних вечеров, смотря на заходящее солнце с высокого берега Москвы-реки!…» Карамзин Н. М. Записка о московских достопамятностях. С. 259., говорит, что «В самом городе без сомнений лучший вид из Кремля, с колокольни Ивана Великого; <…> Но ничто не может сравниться с Воробьевыми горам: там известная Г-жа Лебрюн неподвижно стояла два часа, смотря на Москву, в безмолвном восхищении» Там же. . Так, Москва является не только городом с богатым историческим прошлым, но и красивым, притягивающим взоры местом.

Карамзин называет Кремль «средоточием России», он утверждает, что «…Москва будет всегда истинною столицею России. Там средоточие Царства, всех движений торговли, промышленности, ума гражданского. <…> Ее полу-азиатская физиономия, смесь пышности с неопрятностью, огромного с мелким, древнего с новым, образования с грубостью, представляет глазам наблюдателя нечто любопытное, особенное, характерное. Кто был в Москве, знает Россию» Там же. С. 264. . Так, Карамзин называет Москву столицей России, потому что она является отражением всего русского мира. Москва, по Карамзину, это город, в котором сочетаются не сочетаемые вещи. Стоит сказать, что данная характеристика Москвы является является центрообразующей в становлении мнения о Москве в цикле очерков «Москва и москвичи» Загосикна. Идея о том, что Москва -- это вся Россия, а сам город «построен» на контрастах является важнейшей и в книге Загоскина.

Следующим текстом, посвященном древней «столице» Российской Империи является сочинение А. Ф. Малиновского «Обозрение Москвы» (1826), которое «увенчало кропотливые многолетние исследования Малиновского, начавшего работу над ним после разгрома Наполеона и завершившего ее в 1820-е годы, на седьмом десятке лет» Мартин А. Указ. соч. С. 182.. Стоит сказать, что данный труд этого крупного историка, который на протяжении многих лет занимал должность главного управляющего Архива Коллегии иностранных дел, является не законченным: Малиновский успел лишь описать Кремль, Китай-город и Белый город. «Обозрение Москвы» можно назвать учебником по истории Москвы. Малиновский, как Глинка и Карамзин начинает свое повествование с истории основания города, уделяет внимание происшествиям, происходившим в Москве во времена различных ее правителей, следуя по хронологии. В противовес разобранным нами выше текстам, Малиновский придерживается немного иного взгляда на Москву: «Обширное приволье города, изобилие в нем благ земных и разнообразность жителей могут в самом деле казаться образцом целого государства. Москва не Россия, но сердце ее…» Малиновский А. Ф. Обозрение Москвы / Сост. С. Р. Долгова. М.: Московский рабочий, 1992. С. 5. . Так, он не является сторонником идеи, что Москва олицетворяет свою Россию, но он, как и многие, называет ее сердцем страны. Малиновский представляет Москву как благословленный город, упоминая множество бед, выпавших на его долю, «но десница вышнего спасала ее и при каждом претерпении чудесно возводила ее на высшую степень величия. Подобно Фениксу она из пепла своего возрождалась» Там же.. Как и для Карамзина, Кремль для Малиновского является особенным местом, которое он называет Палладиумом, хранилищем «святыни и семивековой свидетель священных обетов монарших о благе народном» Там же. . Так, из этих строк мы можем понять основной пафос данного произведения.

Малиновский подробно описывает все соборы, церкви, монастыри, дворцы, находящиеся в пределах Кремля, Китай-города и Белого города: он уделяет внимание их истории, рассказывает о происшествиях, связанных с ними, подробно описывает убранство (можно даже встретить подробное изображение различной церковной утвари, находящейся в соборе), архитектуру. Причиной расстановки акцентов именно на описании таких мест в книге Малиновского Мартин объясняет следующим образом: «…для Малиновского Москва в первую очередь представляла собой архитектурный памятник царям, духовенству и аристократии XVI-XVIII веков» Мартин А. Указ. соч. С. 182. .

Также Малиновский приводит подробный список улиц, площадей города; рассказывает о присутственных местах, библиотеках, типографиях, учебных заведениях, фабриках, рынках. Иногда на страницах книги можно найти сравнение Москвы с некоторыми иностранным городами. Например, рассказывая о городском освещении он пишет: «Всех фонарей в Москве 5010; в Париже считается их более 4777. Там освещается целый город в 40 минут, а в Москве в полчаса» Малиновский А. Ф. Указ. соч. С. 114. , также указывает на изменение городского пространства Москвы в лучшую сторону: «Иностранцы, за двести лет перед сим приезжавшие в Москву, осуждали грязные улицы ее» Там же. , теперь же состояние дорог несомненно улучшилось, что доказывают следующие цифры: «Каменной мостовой считается во всей Москве 632 666 квадратных саженей, кроме тротуаров» Там же. .

Малиновский, в части про торговлю, говорит, что богатство московских товаров удивляет иностранцев, но с горечью замечает, что «коммерция российская вопреки возможностям своим пребывает доселе во младенчестве единственно потому, что издавна овладели ею чужеземцы, устремляющие беспрестанно свои усилия к понижению курса в мене и цене вывозимых из отечества нашего товаров и к повышению ввозимых к нам бесчисленных предметов роскоши» Там же. С. 116..