Литература рубежа XIX-XX веков

Астафьев -- вопр. 42, Распутин -- вопр. 43

13. Особенности условно-метафорической прозы

Представители: В.Орлов «Альтист Данилов», Анатолий Ким «Белка», «Поселок кентавров», Фазиль Искандер «Кролики и удавы», Вяч. Рыбаков «Не успеть», Владимир Войнович «Москва 2042», Ал.Рыбаков «Невозвращенец», А. Атамович «Последняя пастораль», Л. Петрушевская «Новые робинзоны», Пелевин «Жизнь насекомых» и др. Проза в кот-й создавались условные, фантастические миры возникает в условиях невозможности прямого худ-го высказывания, в условиях цензуры. Пик интереса и развития этой прозы - середина-конец 80-х гг. За мифом, сказкой, фантазией угадывается причудливый, но узнаваемый мир. УМП видела в реальной жизни абсурд и алогизм. В будничном угадывала катастрофические парадоксы. Она изображает что-то надиндивидуальное, внеиндивидуальное. Даже когда герой обладает к.л. доминантной особенностью, он не столько хар-р сколько соц-й или фил. тип. Существует 3 типа условности: сказочный, мифологический, фантастический. В сказочном предметы и ситуации наполняются современным смыслом. Чудо и аллегория могут быть доминантой условности , начальным толчком для развития действия. Человеческий, социальный мир может быть представлен аллегорически в виде животных, как в фольклоре, с закрепленными знаками восприятия - положит. или отр-й. Обязательна простота, четкая линия сюжета, ясные линии. В мифологическом типе условности в повествование вводятся самобытные пласты национального сознания, где сохраняются мифологические элементы, характерные для определенного народа или общемировые мифол-е знаки и образы. Проза конца 20-го вв. мифоцентрична. Писатели обращаются к мифу активно в ситуациях смены картины мира, в переходные времена, в кризисные, когда возникает необходимость в обращении к истокам, когдаиесть необходимость упорядочить хаос. Это не значит, что произведения в кот-х писатель использует мифологический тип условности совпадают другими сказаниями, они скорее сконструированы под миф. Ориентация на другие мифы очевидна: а)в использовании архетипических образов и сюжетов(о рождении и конце мира, утраченном рае, возрождении); б)в использовании приемов смешения иллюзии и реальности; в)в обращении к культурной ментальности, находящей свое выражение в фольклоре, устных легендах, явлениях массовой культуры(Петрушевская «Легенды южных славян», П. Пепперштейн «Мифогенная любовь каст». Фантастический тип условности предполагает проекцию в будущее или какое либо замкнутое пространство, преображенное социально, этически. Фантастические элементы могут сочетаться с реальными, мистическое и реальное соседствовать в реальной жизни. Самыми яркими примерами использования фант-го типа условности явл-ся тексты в жанре антиутопии.

Типы условности в условно-метафорической прозе: сказочный, мифологический, фантастический.

В сказочном предметы и ситуации наполняются современным смыслом. Чудо и аллегория могут быть доминантой условности , начальным толчком для развития действия. Человеческий, социальный мир может быть представлен аллегорически в виде животных, как в фольклоре, с закрепленными знаками восприятия - положит. или отр-й. В сказочном типе условности обязательна простота, четкая линия сюжета, ясные линии. В мифологическом типе условности в повествование вводятся самобытные пласты национального сознания, где сохраняются мифологические элементы, характерные для определенного народа или общемировые мифол-е знаки и образы. Проза конца 20-го вв. мифоцентрична. Писатели обращаются к мифу активно в ситуациях смены картины мира, в переходные времена, в кризисные, когда возникает необходимость в обращении к истокам, когдаиесть необходимость упорядочить хаос. Это не значит, что произведения в кот-х писатель использует мифологический тип условности совпадают другими сказаниями, они скорее сконструированы под миф. Ориентация на другие мифы очевидна: а)в использовании архетипических образов и сюжетов(о рождении и конце мира, утраченном рае, возрождении); б)в использовании приемов смешения иллюзии и реальности; в)в обращении к культурной ментальности, находящей свое выражение в фольклоре, устных легендах, явлениях массовой культуры(Петрушевская «Легенды южных славян», П. Пепперштейн «Мифогенная любовь каст». Фантастический тип условности предполагает проекцию в будущее или какое либо замкнутое пространство, преображенное социально, этически. Фантастические элементы могут сочетаться с реальными, мистическое и реальное соседствовать в реальной жизни. Самыми яркими примерами использования фант-го типа условности явл-ся тексты в жанре антиутопии. Антиутопия генетически связана с утопией. Жанр близкий к научной фантастике, описывающий модель идеального общества: 1. технократическое (соц. проблемы решаются путем ускорения научно-техн-го прогресса. 2. Социальное (предполагается возможность изменения людьми собственного общества). Среди соц-х выделяются а). эголитарные, идеализирующие и абсолютизирующие принципы всеобщего равенства и гарм. развития личности (Ефремов «Туманность Андромеды»); б). элитарные, отстаивающие построение общества, разделенного по принципу справедливости и целесообразности (Лукьянов «Черная пешка»). Антиутопия является логическим развитием утопии и формально тоже может быть отнесена к этому направлению, однако если классич-я утопия рассматривает позитивные чернты коллективного устройства, то антиутопия стремится выявить негативные черты общества. Важной особенностью утопии является статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки описания социальной жизни в развитии, т.е. она работает с более сложными соц-ми моделями. Утопии: Платон «Государство», Т.Мор «Утопия», Томмазо Кампнелла «Город солнца», Френсис Бэккон «Новая Атлантида», К. Мережковский «Рай земной»; антиутопии: Г.Уэллс «остров доктора Моро», Оруэлл «1984», Олдос Хаксли «О дивный новый мир», Замятин

«Мы», Войнович «Москва 2042», Татьяна Толстая «Кысь». Негативная утопия или дистопия имеет характер допущения - изображает последствия связанные с построением идеального общества, по отношению к действительности антиутопия служит предупреждением, преобретает статус футурологического прогноза. Исторические события делятся на 2 отрезка: до осуществления идеала и после. Отсюда особый тип хронотопа - локализация событий во времени и пространстве, все события происходят после переворота, революции, войны, катастрофы и в каком-то определенном и ограниченном от остального мира месте.

14. Феномен «другой» прозы

Представители: Сергей Каледин, Михаил Кураев, Татьяна Толстая, Виктор Ерофеев, Вячеслав Посцух, Леонид Гаврушев, Людмила Петрушевская, Олег Ермаков и др.

ДП стала своеобразной отрицательной реакцией на глобальные претензии официальной литературы, поэтому в ней другие ситуации и приемы. К.п. внешне индифферентна к любому идеалу - нравственному, социальному, политическому; идеал либо подразумевается, либо присутствует на втором плане. Авторская позиция в ДП практически не выражена, для писателя важно изображать реальность как бы надобъективно(как есть). Отказывается от устойчивой традиции русск-й лит-ры воспитывать, проповедовать, поэтому автор порывает с традицией диалога автор-читатель; он изобразил и устранился. Автор изображает разрушенный, трагический быт, в кот-м царит случайность, абсурд, кот-й управляет судьбами людей и именно в быту переживает осознание себя герой. Обращение к предшествующим культурам явлено как ироническое переосмысление, а не как следование традициям. В ДП необычайно велика роль времени, оно может выступать как самостоятельный художественный образ(«Ночь» Петрушевская). Это время - безвремение оставляющее пробел между датами, время абсурдирует жизнь человека, делает его заложником бесцельного существования, которое становится буднями. Пространство в ДП к.п. четко определено и ограничено, но всегда реально. Много черт, признаков конк-го города, страны, привычек, быта. В ДП можно выделить 3 течения: 1. Историческое, в кот-м события истории показаны не под идеологическим углом зрения, а как бы отстраненно, судьба человека не пафосна, а обычна. Большая история заменяется малой историей(Михю Кураев «Капитан Дикштейн»). 2. Натуральной течение, или Жестокий реализм. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбъще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. 3. Иронический авангард. Ироническое отношение к действительности, когда жизнь похожа на анекдот, парадокс абсурд(Генад. Головин «День рождения покойника», Вяч. Пьецух «Новая Моск-я философия»). Иронический авангард стал предтечей ПМ и ряд писателей, кот. писали в этот период автоматически попадали в цех постмодернизма. Тема маленького человека. Жестокий реализм ( или Натуральной течение). Относится к одному из течений «другой» прозы. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбъще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. Важнейшая черта - в ней «чернушный» хаос и повседневная война за выживание, к.п. разворачивается вне особых социальных условий - напротив она отражает кошмар внутри нормальной жизни, любовных отношений, семейного быта. Новаторство ЖП в том что она разрушает традиционные для русской культуры идеальные представления о женской скромности, верности, жертвенности, выдвигая на первый план жизнь женского тела(обращая внимание не только на сексуальную жизнь, но и другие телесные процессы). Женское тело подвергается унижению и насилию, наслаждение неотделимо от страданий и болезней. Центральным хронотопом часто становится больница(наполняется отчетливым философским смыслом), здесь среди криков боли в грязи и слабости встречаются рождение и смерть, бытие и небытие. Столь «специфическое» описание жизни тела в ЖП видимо результат разочарования в разуме и его порождениях, утопиях, концепциях, идеологиях.

15. Антиутопия и ее разновидности (социальная, техногенная, экологическая, постъядерная) в рус лит посл 4-ти 20 века. «Остров Крым» Аксенова

Василий Павлович Аксенов р. 1932 Остров Крым - Роман (1977-1979)

Случайный выстрел из корабельного орудия, сделанный английским лейтенантом Бейли-Лендом, предотвратил захват Крыма частями Красной Армии в 1920 г. И теперь, в годы правления Брежнева, Крым превратился в процветающее демократическое государство. Русский капитализм доказал свое превосходство над советским социализмом. Поражают воображение ультрасовременный Симферополь, стильная Феодосия, небоскребы международных компаний Севастополя, сногсшибательные виллы Евпатории и Гурзуфа, минареты и бани Бахчисарая, американизированные Джанкой и Керчь.

Но среди жителей острова Крым распространяется идея партии СОС (Союза Общей Судьбы) -- слияния с Советским Союзом. Лидер партии -- влиятельный политик, редактор газеты «Русский Курьер Андрей Арсениевич Лучников. Его отец во время гражданской воевал в рядах русской армии, стал предводителем дворянства феодосийской губернии и живет теперь в своем имении в Коктебеле. В Союз Общей Судьбы входят одноклассники Лучникова по Третьей Симферопольской гимназии Царя-Освободителя -- Новосильцев, Деникин, Чернок, Беклемишев, Нулин, Каретников, Сабашников и др.

Андрей Лучников часто бывает в Москве, где у него много друзей и есть любовница -- спортивный комментатор программы «Время» Татьяна Лунина. Его московские связи вызывают ненависть у членов «Волчьей Сотни», которая пытается организовать покушение на Лучникова. Но за его безопасностью следит одноклассник, полковник Александр Чернок, командир крымского спецподразделения «Эр-Форсиз».

Лучников приезжает в Москву. В Шереметьеве его встречает Марлей Михайлович Кузенков -- работник ЦК КПСС, «курирующий» остров Крым. От него Лучников узнает, что советские власти довольны курсом на воссоединение с СССР, который проводит его газета и организованная им партия.

Оказавшись в Москве, Лучников скрывается от «ведущих» его сотрудников госбезопасности. Ему удается незаметно выехать из Москвы с рок-группой своего друга Димы Шебеко и осуществить давнюю мечту: самостоятельное путешествие по России. Он восхищен людьми, с которыми знакомится в провинции. Известный нарушитель границ Бен-Иван, доморощенный эзотерик, помогает ему выбраться в Европу. Вернувшись на остров Крым, Лучников решает во что бы то ни стало осуществить свою идею слияния острова с исторической родиной.

КГБ вербует Татьяну Лунину и поручает ей слежку за Лучниковым. Татьяна приезжает в Ялту и, неожиданно для себя, становится случайной любовницей старого американского миллионера Фреда Бакстера. После ночи, проведенной на его яхте, Татьяну похищают «волчесотенцы». Но ребята полковника Чернока освобождают ее и доставляют к Лучникову.

Татьяна живет с Лучниковым в его роскошной квартире в симферопольском небоскребе. Но она чувствует, что ее любовь к Андрею прошла. Татьяну раздражает его одержимость абстрактной идеей Общей Судьбы, в жертву которой он готов принести цветущий остров. Она порывает с Лучниковым и уезжает с влюбленным в нее миллионером Бакстером.

Сын Андрея Лучникова, Антон, женится на американке Памеле; со дня на день молодые ждут ребенка. В это время Советское правительство «идет навстречу» обращению Союза Общей Судьбы и начинает военную операцию по присоединению Крыма к СССР. Гибнут люди, разрушается налаженная жизнь. Гибнет новая возлюбленная Лучникова Кристина Парслей. До Андрея доходят слухи, что погиб и его отец. Лучников знает, что стал дедом, но ему неизвестна судьба Антона и его семьи. Он видит, к чему привела его безумная идея.

Антон Лучников с женой и новорожденным сыном Арсением спасаются на катере с захваченного острова. Катер ведет эзотерик Бен-Иван. Советские летчики получают приказ уничтожить катер, но, видя молодых людей и младенца, «шмаляют» ракету в сторону.

Андрей Лучников приезжает во Владимирский собор в Херсонесе. Хороня Кристину Парслей, он видит на кладбище у собора могилу Татьяны Луниной. Настоятель собора читает Евангелие, и Лучников спрашивает в отчаянии: «Почему сказано, что соблазны надобны Ему, но горе тем, через кого пройдет соблазн? Как бежать нам этих тупиков?..» За собором святого Владимира над захваченным островом Крым взлетает праздничный фейерверк.

16. Русский литературный постмодернизм: его философские основы и особенности

Русский ПМ имеет 2 ортодоксальных течения: концептуализм и соц-арт. 1. Соц-арт строится на пародировании эстетики соцреализма; 2. Концептуализм разрушает любые тотальные мифы. Русский ПМ можно условно представить 3-мя периодами его развития: 1. Конец 60-х - 70-е гг., период становления; 2. К. 70-х - 80-е гг., утверждение в качестве направления; 3. К. 80-х - 90-е гг., период легализации. Представители ПМ в России: Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки", Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин "Очередь", "Голубое сало", "Лед", «Тридцатая любовь Марины», «День опричника», Виктор Пелевин "Омон Ра", Владимир Маканин "Кавказский пленный".

Своеобразие поэтики ПМ. ПМ-направление в искусстве постиндустриального общества (прединд-е - игра с природой, инд-е - игра с машиной, постинд-е - игра с человеком). ПМ - это комплекс философских, научных, эстетических пр-й, отражение специфического способа мировосприятия в искусстве и критике вт. пол. 20-го века, характеризуется общим ощущением кризиса культуры, оценкой мира как хаоса, а текста как интертекста, представляющего собой новую ткань сотканную из старых цитат. ПМ - сложное и противоречивое течение; нет и не может быть эталонного ПМ произведения, потому само понятие «ПМ» тоже терминологическая условность, словесная маска, за которой скрывается сложный конгломерат вкусовых ощущений и стилевых приемов; в ПМ образ мира выстраивается на основе внутрикультурных связей. Реальностью литературы признается окружающий мир; интересно не столько то, что сообщает автор, а то, как он это делает. Не текст строится по законам мира, а мир - по законам текста, поэтому границы между действительностью и литературой размываются, нет раздела между художественным и реальным. На смену образу приходит симулякр - копия без подлинника, образы отсутствующей действительности, возникает в постиндустриальном обществе, где отношение человека и человека, человека и СМИ предполагают некую специфическую игру в которой участвуют многие знаки, языки разных культур, которые воспринимаются как собственные, из них строится свой мир. ПМ возникает при определенном состоянии мира и достаточно развитой культуры прошлого. ПМ-ты соединяют языки чужих культур с собств-й, поэтому особый характер приобретает повествование в котором сюжет может быть нелинейным (не логически повествовательным). Могут пренебрегать правилами и нормами языка. ПМ творчество это процесс языковых игр, самые распространенные из которых - обыгрывание цитат из классической литературы. Автор при создании текста может постоянно как бы перебивать себя, уточнять какие-то детали, говорить о причинах того или иного действия(распространенные жанры - дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма, комментарии сочиняемые героями ПМ текста(Д.Галковский «Бесконечный тупик») формой и приемом может быть перечень, каталог, поэтику ПМ перечня хорошо демонстрирует «Очередь» Вл. Сорокина. Т.к. ПМ теория исходит из положения, что никакой метаязык, никакой метод уже не могут всерьез претендовать на полное овладение, отражение реальности; в ПМ текстах сталкиваются разные стили, разные языки. «Новое» можно создать только лишь из обрывков, осколков, фрагментов старого.

Основные черты ПМ: 1. Появление новых гибридных форм литературы за счет соединения языка литературы с языком научных жанров и за счет актуализации второстепенных жанров, 2. Возникновение цитатного(гибридного) языка, 3. Оригинальность постмодернистской литературы - в отсутствии оригинальности; 4. Растворение голоса автора в используемых дискурсах; 5. Игра с культурными знаками; 6. Травестийное снижение классических образов, иронизирования и пародирования, 7. Использование культурной постструктуралистской символики «мир - текст - книга - словарь - энциклопедия - библиотека - лабиринт» и её вариантов.

Так, для русск. ПМ питательн. почвой станов. развитой социализм- в идеологич. плане, а в эстетич.- исск-во соцреализма. Цитир-ся мож. сюжет, мотив,миф.; Цитир-ние станов. своеобразн. интертекстуальн. сигналом, кот. часто явлен уже в названии текстов(«Москва-Петушки»Ерофеев ). Цитир-ть констатир. язык. игру, когда обыгрыв. стандартн. коллизии из классич. и соцреал-ой лит-ры, т.е. одной из ее ф-ций явл.ф-ция ИГРОВОГО НАЧАЛА в ПМ тексте. Это относ. и к стилю, когда использ. языков. материал из друг. культурн. слоев, эпох. Там, где раньше царила яз. норма, внедр. диалекты, говоры, слоганы, слэнги, молод. лексика, ненормат. Стилевые реминесценции и цитаты ПМ контексте теряют свое первонач. знач., превращаясь в имиджи, объекты для свободн. манипуляций. ПМ цитата дискредитирует публичн. пиетет(преклонение) перед люб. стилев. манифестацией.В то же время стиль как бы «цитир-ся»-пример-«Роман» Сорокина, явл-ся соего рода квази(наподобе, какбы) тургеневск. текстом. Его действие на протяж.1-ой пол. повествов. происх. в простр-ве культ-х, идеол-х знаков Х!Х в., воспроизводя не только облик, но и материал оригинала, напоминающ. декорации позапрошл. века. 2-ая пол.текста- разрушение созданн. декораций. Т.о. можно говор. и о ф-ции РАЗРУШЕНИЯ ПРЕЖНИХ МИФОВ в ПМ произвед. через нарочитую адаптацию в нов. тексте «старых стилей». В рез-те воссозд. ПМ мета(следование за чем-либо)миф. При этом очевидна и ф-ция СОЗДАНИЯ(через разрушение) ПОЛИФОНИЧНОГО ИНТЕРТЕКСТА за счет использ-ия «чуж.» и «своего» дискурсов. В роман. Сорокина и Макаканина цитир-ть важна и для сюжетопостроения( « Андеграунд….»: история Петровича, как ситуация плутовского романа, где деклассиров. герою нечего терять и вынужд. путешествов. от одн. хозяина к друг. Цитата в ПМ мож. созд. ф-цию ПАРОДИРОВАНИЯ( Берг «Росс и Я», где реальн.ист. перемеж. с вымыслом, смещ. простр-во, временн. рамки). Цит-ие служ. и ф-цией ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ ИМИДЖЕЙ известн. лиц истории или ее собират. образов. (В абсурдийск. действ. пьесы Петрушевской «Мужская зона»: в одной комнате оказыв. Ленин, Гитлер, Бетховен, Эйнштейн; «Милицанер»(ошибки ) Д.Пригов-явл. собират. имиджем блюстителя порядка,оригинальные, а не мои готов. всегда прийти на помощь; „Чапаев и Пустота”-анекдотич. имиджи Аннки, Чапаєва, Петьки).

литература поставангард писатель поэзия

17. Русская поэзия на современном этапе: традиционное направление, его представители и поэтический поставангард

Для русской поэзии 1990-е годы оказались временем встречи разных эпох - «серебряного !ека» с «бронзовым» (такое определение относят к неофициальной русской поэзии 1950- 1980-с годов); временем выхода из литературного подполья групп, существовавших с 1960 - 1970-х одов - Лианозово, 1950-е годы - это барачный пригород Москвы. С 1958 года здесь поселился судожник Оскар Рабин, вокруг которого сгруппировались молодые неофициальные художники: Вл. Немухин, Олег Васильев) и поэты, среди которых были Вс. Некрасов, Ян Сатуновский минимализм); Г. Сапгир, И. Холин (барачная поэзия). В Лианозово бывали И.Бродский, Э. Тимонов. Духовным отцом возникшей лианозовской школы был художник и поэт Евгений Сропивницкий. В этой пестрой поэтической картине юстаточно четко выделяются четыре основных направления: ироническое, концептуальное, неоавангардное, неоклассическое.

Иронизм был одним из первых громко заявивших о себе поэтических направлений. Для него характерны четкая гражданская позиция и ирония, точно адресованная советскому обывателю. В 1986 году поэты - иронисты объединились вокруг московского неформального коуба «Поэзия». Это были Юрий Арабов, Евгений Бунимович, Вл. Друк, Алекс. Еременко, Игорь 1ртеньев, Нина Искренко, Виктор Коркия. Иронизм с полным основанием называют «поэзией ютерянного поколения», так называемых «детей застоя», которые вдруг с отвращением вглянули на свое прошлое и обратили на него свой иронический пафос. В 50-х - рождены, В 60-х - влюблены, В 70-х - болтуны, В 80-х - не нужны. (Евгений Бунимович). Для иронизма не свойственна абсолютная ирония, когда осмеянию, дискредитации подвергается человеческое существование в целом, как в иронической поэзии, например, у Вишневского: Полжизни - выживаем, Полжизни - доживаем. Ирония целенаправленна, ее объект - определенный человеческий тип, «советский обыватель» ли «совок». Четкая гражданская позиция, движущей силой которой и был «антисовковый» афос - вот что отличает всех поэтов-иронистов. Исходным поэтическим импульсом для стихотворения Н. Искренко «Зевая, мы проветриваем дом..» стала драма ее поколения, «прозевавшего» свою жизнь. Используя тонкую игру слов паронимических созвучий) - «зевая мы» - «прозеваем» - «прозябаем» - «обзеваем» - «я гваю», - поэт воспроизводит состояние духовной спячки, «дремы». Общей поэтической чертой, объединяющей иронизм с другими новейшими поэтическими эчениями (соц-артом, концептуализмом, метареализмом), является использование «чужого нова». Иронисты вводят в свои тексты прямые и скрытые цитаты: Выхожу один я на дорогу В старомодном ветхом шушуне, Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, Впрочем, речь пойдет не обо мне...Кончался век, XX век, Мело, мело во все пределы,Что характерно, падал снег, Причем, что интересно, белый...(И.Иртеньев) Но игра «чужими» словами, да и просто игра словами (как в знаменитом стихотворении Н. Искренко «Граждане СССР имеют право на труп») не является самоцелью иронистов. Главное в их творчестве - четкая гражданская позиция, социальный темперамент, открытая публицистичность: Освобожденная страна Вздохнув развалится на части Но кто- то соберет запчасти И вспомнит наши имена. (Вл. Друк).

Высоцкий -- 33, Окуджава -- 21.

18. Современная драматургия: отличительные черты и направления

Эдвард Радзинский 104 страницы про любовь - Пьеса (1964)

В молодежном кафе «Комета» поэт читает стихи. Председатель общественного совета кафе пытается устроить обсуждение. Девушка-посетительница хвалит стихи. Для сидящего неподалеку парня это становится поводом для знакомства. Девушку зовут Наташа. Парень представляется как Евдокимов. Он понимает, что нравится Наташе.

На следующий день они опять идут в «Комету». Ночью, выйдя из кафе, пытаются поймать такси для Наташи. Она стюардесса, и утром ей надо на самолет. Евдокимов уговаривает девушку зайти к нему, вызвать такси по телефону. Он наконец-то называет свое имя: Электрон. Наташа уходит от Евдокимова только утром. Они договариваются о встрече. Лишь после ее ухода Евдокимов замечает записку. Наташа пишет, что встречаться больше не надо. Евдокимов работает в НИИ. Его сослуживцы и сверстники -- Владик и Галя Острецовы. Они влюблены друг в друга. Галя звонит Владику под видом «незнакомки». Руководитель группы Семенов дает разрешение на опыт, разработанный Евдокимовым.

Штурман Лева Карцев неравнодушен к Наташе, но она не дает ему надежды на взаимность. Наташа знает, что другая стюардесса, Ира, любит Леву. Наташа встречается с Евдокимовым. Они идут в зоопарк. И снова Наташа остается у него ночевать. А наутро, когда она возвращается домой, мать выгоняет ее. Наташина подруга, парикмахерша Лилька, зовет ее жить к себе, но Наташа не соглашается. Лилька беременна и хочет назвать ребенка Электроном. Опыт Евдокимова будет проводиться на днях. Там же, в НИИ, работает Феликс -- Наташина «первая любовь». Он сообщает Электрону, что мать выгнала Наташу из дома. Евдокимову нельзя отлучаться от работы, но у него «горит» свидание с Наташей. И он уходит, несмотря на недовольство Семенова. А Наташа в это время в Ташкенте. Им не дают вылета. Она звонит Евдокимову из гостиничного номера. Рядом спит Ира. Карцев заходит поговорить с Наташей, но она твердо дает ему понять, что не любит его. Ира, конечно же, все слышала. Узнав о чувствах Карцева к Наташе, она не может скрыть обиды на подругу, ревности. Наташа не сердится. Она рассказывает Ире историю своей жизни. Наташа подозревает, что она всего лишь «развлечение» для Евдокимова.

В гостях у Евдокимова Наташа говорит, что изменила ему в Ташкенте. Они решают расстаться. Евдокимов провожает девушку «в последний раз», но в метро она намекает ему, что соврала, говоря об измене. Евдокимов раскаивается, что поспешил поверить ей. Наташа оскорблена, но все-таки прощает его. Вместе они идут в ресторан. Евдокимов провожает Наташу к самолету. Семенов освободил Галю Острецову от опыта. Но она ездила на «Альфу» за режимами и обнаружила, что предстоящий опыт очень опасный. Галя уговаривает Евдокимова не брать на опыт Владика. Евдокимов вспоминает, что Галя раньше любила его, но испугалась, что «дело может зайти далеко». Он упрекает Галю в излишней рассудочности. Накануне проведения опыта Владик устраивает вечеринку. Приходит Евдокимов и Наташа, потом еще один знакомый, Петя Гальперин, и Феликс. Феликс просит Евдокимова, чтобы он принял его к себе в отдел, но тот отказывает. Феликс рассказывает о своих жизненных неудачах. Евдокимову его не жалко: он считает, что все произошло по собственной вине Феликса. Когда Феликс уходит, Наташа обвиняет Евдокимова в неумении жалеть людей. Они ссорятся, и Наташа уходит.

Евдокимов дома. Он собирается на опыт. С юга возвращается его мать и отчим. Когда Евдокимов спускается вниз, то обнаруживает, что Наташа ждала его в парадном. Он уезжает на «Альфу», а ей надо лететь в Брюссель. Они договариваются о встрече. Опыт прошел удачно. Евдокимов счастлив. Он и Владик стоят у метро «Динамо», ожидая Наташу. Впервые Евдокимов купил для нее цветы. Приходит Ира. Она объясняет, что на самолете, где летела Наташа, «что-то загорелось». Наташа «выпускала пассажиров и не успела...». После этого, рассказывает Ира, Наташа жила еще два часа. Она просила передать Евдокимову, что «главное -- это выдержка». Ира уходит. Евдокимов и Владик до самого утра неподвижно сидят на скамейке. Расклейщица заклеивает старые афиши, оставляя только одну: стюардесса с поднятой рукой.

Григорий Горин -- Чума на оба ваши дома!, 1994, по мотивам трагедии У.Шекспира Ромео и Джульетта). Это своеобразное продолжение известной шекспировской трагедии. Автор предлагает свою версию событий, которые могли бы произойти после трагической гибели юных Ромео и Джульетты. После похорон Ромео и Джульетты герцог Веронский решил прекратить вражду между Монтекки и Капулетти и приказал двум семействам породниться. С обеих сторон изыскивают кандидатов "кого не жалко": авантюрист и многоженец Антонио и беременная незамужняя Розалина. Однако именно эти изгои оказываются чище, честнее, искреннее, чем их высокопоставленные родичи...

И вновь, уже в трагикомическом варианте, разыгрывается история великой любви, которая сильнее и ненависти и фальши...

Все помнят заключительные слова трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта": "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте". В пьесе "Чума на оба ваши дома" эти слова звучат в самом начале, ибо она начинается с того, чем завершается пьеса Шекспира - с гибели Ромео и Джульетты. Но пьеса Горина не просто является сюжетным продолжением шекспировской истории - она представляет собой современную версию возможного развития событий после смерти двух юных влюбленных. В форме ироничной комедии или, как определяет автор, трагикомедии, Горин говорит о важных и очень современных проблемах: он говорит о бессмысленности и нелепости вражды, поразившей два рода и не прекращающейся и после смерти Ромео Монтекки и Джульетты Ка-пулетти. И жертвами этой вражды становятся другие влюбленные, которые, казалось бы, должны были положить конец беспричинному и бесконечному кровопролитию. А если ни тот, ни другой дом не хотят покончить с враждой, то чума на оба эти дома.

Пьесы Гришковца трудно читать на бумаге. Тому есть три причины. Во-первых, Гришковец всегда импровизирует, и это можно легко понять -- какому артисту захочется в течение двух часов бубнить заранее заготовленный текст? Во-вторых, речевые сбивки («фирменный» прием актера) невозможно перенести в его книги (хотя такие попытки и делаются). В-третьих, шутки Гришковца лучше воспринимаются на слух. Он способен превратить пустую сцену в палубу военного корабля (спектакль «Как я съел собаку»), или в американский хайвэй («Планета»), или в Лувр («ОдноврЕмЕнно»).

19. Человек на войне в эпосе Симонова и Гроссмана

Василий Семенович Гроссман 1905-1964 Жизнь и судьба Роман (1960) Старый коммунист Михаил Мостовской, взятый в плен на окраине Сталинграда, привезен в концлагерь в Западной Германии. Он засыпает под молитву итальянского священника Гарди, спорит с толстовцем Иконниковым, видит ненависть к себе меньшевика Чернецова и сильную волю «властителя дум» майора Ершова. Политработник Крымов послан в Сталинград, в армию Чуйкова. Он должен разобрать спорное дело между командиром и комиссаром стрелкового полка. Прибыв в полк, Крымов узнает, что и командир, и комиссар погибли под бомбежкой. Вскоре Крымов и сам принимает участие в ночном бою.

Московский ученый-физик Виктор Павлович Штрум с семьей находится в эвакуации в Казани. Тетя Штрума Александра Владимировна и в горе войны сохранила душевную молодость: она интересуется историей Казани, улицами и музеями, повседневной жизнью людей. Жена Штрума Людмила считает этот интерес своей матери старческим эгоизмом. Дочь Надя. Сестра Людмилы Женя Шапошникова оказалась в Куйбышеве. Племянник Сережа Шапошников -- на фронте. Мать Штрума Анна Семеновна осталась в занятом немцами украинском городке, и Штрум понимает, что у нее, еврейки, мало шансов остаться в живых.

Штрум получает прощальное письмо от матери. Анна Семеновна рассказывает, какие унижения ей пришлось пережить в городе, где она прожила двадцать лет, работая врачом-окулистом. Люди, которых она давно знала, поразили ее. Соседка спокойно потребовала освободить комнату и выбросила ее вещи. Старый педагог перестал с ней здороваться. Но зато бывший пациент, которого она считала угрюмым и мрачным человеком, помогает ей, принося продукты к ограде гетто. Через него она и передала прощальное письмо сыну накануне акции уничтожения.

Людмила получает письмо из Саратовского госпиталя, где лежит ее тяжело раненный сын. Она срочно выезжает туда, но, приехав, узнает о смерти Толи. «Все люди виноваты перед матерью, потерявшей на войне сына, и тщетно пробуют оправдаться перед ней на протяжении истории человечества».

Секретарь обкома одной из оккупированных немцами областей Украины Гетманов назначен комиссаром танкового корпуса. Гетманов всю жизнь работал в атмосфере доносов, лести и фальши и теперь переносит эти жизненные принципы во фронтовую обстановку. Командир корпуса генерал Новиков -- прямой и честный человек, старающийся предотвратить бессмысленные человеческие жертвы. Гетманов выражает Новикову свое восхищение и одновременно пишет донос о том, что комкор задержал атаку на восемь минут, чтобы сберечь людей.

Новиков любит Женю Шапошникову, приезжает к ней в Куйбышев. Перед войной Женя ушла от своего мужа, политработника Крымова. Ей чужды взгляды Крымова, который одобрял раскулачивание, зная о страшном голоде в деревнях, оправдывал аресты 1937 г. Она отвечает Новикову взаимностью, но предупреждает его, что, если Крымов будет арестован, вернется к бывшему мужу.

Военный хирург Софья Осиповна Левинтон, арестованная на окраине Сталинграда, попадает в немецкий концлагерь. Евреев везут куда-то в товарных вагонах, и Софья Осиповна с удивлением видит, как всего за несколько дней многие люди проходят путь от человека до «грязной и несчастной, лишенной имени и свободы скотины». Ребекка Бухман, пытаясь скрыться от облавы, задушила свою плачущую дочь.

В дороге Софья Осиповна знакомится с шестилетним Давидом, который перед самой войной приехал из Москвы на каникулы к бабушке. Софья Осиповна становится единственной опорой ранимого, впечатлительного ребенка. Она испытывает к нему материнское чувство. До последней минуты Софья Осиповна успокаивает мальчика, обнадеживает его. Они вместе гибнут в газовой камере.

Крымов получает приказ отправиться в Сталинград, в окруженный дом «шесть дробь один», где держат оборону люди «управдома» Грекова. До политуправления фронта дошли донесения о том, что Греков отказывается писать отчеты, ведет антисталинские разговоры с бойцами и под немецкими пулями проявляет независимость от начальства. Крымов должен навести в окруженном доме большевистский порядок и, в случае необходимости, отстранить Грекова от командования.

Незадолго до появления Крымова «управдом» Греков отправил из окруженного дома бойца Сережу Шапошникова и юную радистку Катю Венгрову, зная об их любви и желая спасти от смерти. Прощаясь с Грековым, Сережа «увидел, что смотрят на него прекрасные, человечные, умные и грустные глаза, каких никогда он не видел в жизни».

Но комиссар-большевик Крымов заинтересован только в сборе компромата на «неуправляемого» Грекова. Крымов упивается сознанием своей значительности, старается уличить Грекова в антисоветских настроениях. Даже смертельная опасность, которой ежеминутно подвергаются защитники дома, не охлаждает его пыл. Крымов решает отстранить Грекова и самому принять командование. Но ночью его ранит шальная пуля. Крымов догадывается, что стрелял Греков. Вернувшись в политотдел, он пишет донос на Грекова, но вскоре узнает, что опоздал: все защитники дома «шесть дробь один» погибли. Из-за крымовского доноса Грекову не присваивают посмертное звание Героя Советского Союза.

В немецком концлагере, где сидит Мостовской, создается подпольная организация. Но среди заключенных нет единства: бригадный комиссар Осипов не доверяет беспартийному майору Ершову, происходящему из семьи раскулаченных. Он боится, что смелый, прямой и порядочный Ершов приобретет слишком большое влияние. Заброшенный из Москвы в лагерь товарищ Котиков дает установку -- действовать сталинскими методами. Коммунисты принимают решение избавиться от Ершова и подкладывают его карточку в группу отобранных для Бухенвальда. Несмотря на душевную близость с Ершовым, старый коммунист Мостовской подчиняется этому решению. Неизвестный провокатор выдает подпольную организацию, и гестапо уничтожает ее участников.

Институт, в котором работает Штрум, возвращается из эвакуации в Москву. Штрум пишет работу по ядерной физике, которая вызывает общий интерес. Известный академик говорит на ученом совете, что в стенах физического института еще не рождалась работа такого значения. Работа выдвинута на Сталинскую премию, Штрум находится на волне успеха, это радует и волнует его. Но одновременно Штрум замечает, что из его лаборатории понемногу выживают евреев. Когда он пытается вступиться за своих сотрудников, ему дают понять, что и его собственное положение не слишком надежно в связи с «пятым пунктом» и многочисленными родственниками за границей.

Иногда Штрум встречается с Марьей Ивановной Соколовой и вскоре понимает, что любит ее и любим ею. Но Марья Ивановна не может скрывать свою любовь от мужа, и тот берет с нее слово не видеться со Штрумом. Как раз в это время начинаются гонения на Штрума.

За несколько дней до сталинградского наступления Крымов арестован и отправлен в Москву. Оказавшись в тюремной камере на Лубянке, он не может прийти в себя от неожиданности: допросы и пытки имеют целью доказать его измену Родине во время Сталинградской битвы.

В Сталинградской битве отличается танковый корпус генерала Новикова. В дни сталинградского наступления обостряется травля Штрума. Появляется разгромная статья в институтской газете, его уговаривают написать покаянное письмо, выступить с признанием своих ошибок на ученом совете. Штрум собирает всю свою волю и отказывается каяться, даже не приходит на заседание ученого совета. Семья поддерживает его и, в ожидании ареста, готова разделить его судьбу. В этот день, как всегда в тяжелые минуты его жизни, Штруму звонит Марья Ивановна и говорит, что гордится им и тоскует о нем. Штрума не арестовывают, а только увольняют с работы. Он оказывается в изоляции, друзья перестают с ним видеться.

Но в одно мгновение ситуация меняется. Теоретические работы по ядерной физике привлекают внимание Сталина. Он звонит Штруму и интересуется, не испытывает ли в чем-нибудь недостатка выдающийся ученый. Штрума немедленно восстанавливают в институте, создают ему все условия для работы. Теперь он сам определяет состав своей лаборатории, без оглядки на национальность сотрудников. Но когда Штруму начинает казаться, что он вышел из черной полосы своей жизни, он вновь оказывается перед выбором. От него требуют подписать обращение к английским ученым, которые выступили в защиту репрессированных советских коллег. Ведущие советские ученые, к которым теперь причислен Штрум, должны силой своего научного авторитета подтвердить, что в СССР нет репрессий. Штрум не находит в себе сил отказаться и подписывает обращение. Самым ужасным наказанием становится для него звонок Марьи Ивановны: она уверена, что Штрум не подписал письмо, и восхищается его мужеством...

В Москву приезжает Женя Шапошникова, узнавшая об аресте Крымова. Она выстаивает во всех очередях, в которых стоят жены репрессированных, и чувство долга по отношению к бывшему мужу борется в ее душе с любовью к Новикову. Новиков узнает о ее решении вернуться к Крымову во время Сталинградской битвы. Ему кажется, что он упадет мертвым. Но надо жить и продолжать наступление.

После пыток Крымов лежит на полу в лубянском кабинете и слышит разговор своих палачей о победе под Сталинградом. Ему кажется, что он видит Грекова, идущего ему навстречу по битому сталинградскому кирпичу. Допрос продолжается, Крымов отказывается подписывать обвинение. Вернувшись в камеру, он находит передачу от Жени и плачет.

Заканчивается сталинградская зима. В весенней тишине леса слышится вопль об умерших и яростная радость жизни.

20. Нравственная проблематика в «лейтенантской» прозе: Бондарев, Воробьев

Константин Дмитриевич Воробьев 1919-1975 Это мы, Господи!.. Повесть (1943)

Лейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода, их, построенных по пять человек в ряд, конвоируют по Волоколамскому шоссе. Время от времени раздаются выстрелы -- это немцы пристреливают отставших раненых. Сергей идет рядом с бородатым пожилым пленным -- Никифорычем, с которым он познакомился прошлой ночью. У Никифорыча в вещмешке есть и сухари, один из которых он предлагает Сергею, и мазь, которая помогает при побоях, -- он намазал ею разбитый висок Сергея. Когда колонна проходит через деревеньку, старуха бросает пленным капустные листья, которые голодные пленные жадно хватают. Внезапно раздается автоматная очередь, старушка падает, падают пленные, и Никифорыч, смертельно раненный, говорит Сергею: «Возьми мешок... сын мой на тебя похож... беги...». Сергей с колонной пленных доходит до Ржевского лагеря и лишь на седьмые сутки получает крошечный кусочек хлеба: на двенадцать человек в день выдается одна буханка хлеба весом в восемьсот граммов. Иногда пленные получают баланду, состоящую из чуть подогретой воды, забеленной отходами овсяной муки. Каждое утро из барака выносят умерших за ночь. У Сергея начинается тиф, и его, больного, с температурой за сорок, обитатели барака сбрасывают с верхних нар, чтобы занять хорошее место: «все равно умрет». Однако через двое суток Сергей выползает из-под нижних нар, волоча правую отнявшуюся ногу, и бессильным шепотом просит освободить его место. В этот момент в барак входит человек в белом халате -- это доктор Владимир Иванович Лукин. Он переводит Сергея в другой барак, где за загородкой лежит около двадцати командиров, больных тифом; приносит ему бутылку спирту и велит растирать бесчувственную ногу. Через несколько недель Сергей уже может на ногу наступать. Доктор, работая в лагерной амбулатории, осторожно выискивает среди пленных в доску своих людей с тем, чтобы устроить к лету побег большой вооруженной группой. Но выходит иначе: пленных командиров, в их числе и Сергея, переводят в другой лагерь -- в Смоленск.

Сергей с новым своим приятелем Николаевым и здесь постоянно ищет случая бежать, но случай все не представляется. Пленных опять куда-то везут, и на этот раз, видимо, далеко: каждому выдают по целой буханке хлеба из опилок, что составляет четырехдневную норму. Их грузят в герметически закрывающиеся, без окон, вагоны, и к вечеру четвертого дня состав прибывает в Каунас. Колонну пленных у входа в лагерь встречают вооруженные железными лопатками эсэсовцы, которые с гиканьем набрасываются на изможденных пленных и начинают лопатами их рубить. На глазах у Сергея погибает Николаев. Через несколько дней конвоиры выводят сто человек пленных на работу за пределы лагеря; Сергей и еще один пленный, совсем еще мальчик, по имени Ванюшка, пытаются бежать, но их настигают конвойные и жестоко избивают. После четырнадцати дней карцера Сергея и Ванюшку отправляют в штрафной лагерь, расположенный недалеко от Риги -- Саласпилсский лагерь «Долина смерти». Сергей и Ванюшка и здесь не оставляют надежды на побег. Но через несколько дней их отправляют в Германию. И тут, сбив решетки с вагонного окна, Сергей и Ванюшка на полном ходу выпрыгивают из вагона. Оба чудом остаются в живых, и начинаются их скитания по лесам Литвы. Они идут ночами, держа путь на восток. Время от времени беглецы заходят в дома -- попросить еды. На случай, если вдруг окажется, что в доме живут полицейские, в карманах у них всегда лежат круглые большие камни-голыши. В одном доме девушка-работница дает им домашнего сыру, в другом -- хлеба, сала, спички. Однажды, в день, когда Ванюшке исполнилось семнадцать лет, они решают устроить себе «праздник»: попросить картошки в стоящем на опушке леса домике, сварить ее с грибами и отдохнуть не два часа, как обычно, а три. Ванюшка отправляется за картошкой, а Сергей собирает грибы. Спустя некоторое время Сергей, обеспокоенный отсутствием Ванюшки, по-пластунски подползает к дому, заглядывает в окно, видит, что Ванюшки там нет, и понимает, что он лежит в доме связанный! Сергей решает поджечь дом, чтобы избавить Ванюшку от неизбежных пыток в гестапо.

Две недели Сергей идет один. Добывая еду, он пользуется уловкой, которая не раз спасала ему жизнь: входя в дом, он просит хлеба на восьмерых: «Семь моих товарищей стоят за домом». Но вот наступает осень, все сильнее болит нога, все меньше и меньше удается пройти за ночь. И однажды Сергей не успевает спрятаться на дневку, его задерживают полицейские и доставляют в Субачайскую тюрьму, а затем переводят в тюрьму Паневежисскую. Здесь в одной камере с Сергеем сидят русские, которые, судя по его внешнему виду, предполагают, что ему лет сорок, тогда как ему нет еще и двадцати трех. Несколько раз Сергея водят на допросы в гестапо, его бьют, он теряет сознание, его опять допрашивают и опять бьют; у него хотят узнать, откуда он шел, с кем, кто из крестьян давал ему еду. Сергей придумывает себе новое имя -- Петр Руссиновский -- и отвечает, что ни в каком лагере он не был, а сбежал сразу же, как попал в плен.

Сергей и его новые друзья Мотякин и устинов, до тюрьмы партизанившие в литовских лесах, задумывают побег. Пленные работают на территории сахарного завода на разгрузке вагонов; Сергей забрасывает свеклой спрятавшихся в бурт Мотякина и Устинова, а сам прячется под вагоном, устроившись там на тормозных тросах. Обнаружив в конце рабочего дня исчезновение троих пленных, конвойные, бросившись их искать, находят Сергея: его выдает некстати размотавшаяся и свесившаяся из-под вагона портянка. На вопрос конвойных о ненайденных товарищах Сергей отвечает, что они уехали под вагонами. На самом же деле, в соответствии с разработанным планом, они должны попытаться ночью перелезть через забор и уйти в лес.

После неудавшегося побега Сергея переводят в Шяуляйскую тюрьму, а затем в Шяуляйский лагерь военнопленных. Идет уже весна 1943 г. Сергей начинает обдумывать план нового побега.

21. Личность Окуджавы -- поэта и прозаика

Песни Булата Окуджавы появились в конце 50-х годов XX ввека. Если говорить о корнях его творчества, то они, несомненно, лежат в традициях городского романса, в песнях Александра Вертинского, в культуре русской интеллигенции. Но песенная лирика Булата Окуджавы -- явление совершенно самобытное, созвучное душевному состоянию его современников.

Поэзия Окуджавы неразрывно связана с музыкой. На протяжении всей своей творческой деятельности Окуджава не раз обращается к теме войны. Еще мальчишкой он ушел на фронт, и, может быть, именно поэтому в песнях о войне он часто говорит о своих ровесниках, так рано познавших ужасы войны, боль, страх. Удивительно то, что некоторые песни Окуджавы, посвященные войне, воспринимаются теперь как песни военного времени, которые пели солдаты в землянках, в окопах во время затишья между боями. Например, «Песня о московских ополченцах...

Очень большую часть своего творчества Булат Окуджава посвятил своему любимому городу Москве. Интересно, что цикл стихов о Москве складывался как бы в противовес такому значительному поэтическому и музыкальному явлению времен «развитого социализма», как парадно-бравурное воспевание Москвы советской. Это были в основном помпезные, тяжеловесные песни, стихи сталинской эпохи. Стихи же Окуджавы о своем городе глубоко личные, негромкие, домашние.

Как грустно, что люди постепенно забывают такие чувства, как любовь, дружба. Булат Окуджава в своем творчестве неоднократно обретается к этим темам. Мы долго не писали, не пели о любви, не пели о женщине. Окуджава один из первых после долгих лет пуританского ханжества вновь воспел любовь, воспел женщину как святыню, пал перед ней на колени. Поэт в своих стихах нередко обращается и к нашей истории. В ней его прежде всего привлекают люди, а не исторические факты. Большая часть его стихов посвящена первой половине девятнадцатого века. Можно предполагать, что Окуджава чувствует связь между своим временем (оттепель 50--60-х годов) и радикальным временем правления Александра I. Его привлекают люди девятнадцатого столетия, их высокие нравственные поиски, болезненные искания общественной мысли. Кажется, что Окуджава пишет о себе, о своих друзьях, ставя их на место исторических героев.

Будь здоров, школяр - Повесть (1961)

Моздокская степь. Идет война с фашистской Германией. Я -- боец, минометчик. Я москвич, мне восемнадцать лет, второй день на передовой, месяц в армии, и я несу командиру полка «очень ответственный пакет». Тот читает донесение и просит передать моему командиру, чтобы таких донесений больше не посылал. Я мечтаю о том, как приду обратно, доложу, напьюсь горячего чая, посплю -- теперь я имею право. В нашей батарее Сашка Золотарев, Коля Гринченко, Шонгин, Гургенидзе, командир взвода -- младший лейтенант Карпов. Коля Гринченко, что бы он ни говорил, всегда «очаровательно улыбается». Шонгин -- «старый солдат». Он служил во всех армиях во время всех войн, но ни разу не выстрелил, ни разу не был ранен. Гургенидзе -- маленький грузин, на носу у него всегда висит капелька.

Вчера приходила Нина, «красивая связистка», она замужем. «А ты совсем еще малявка, да?» -- спросила она. Придет Нина сегодня или нет? Вот она идет, рядом с ней незнакомая связистка. Вдруг вдалеке разрыв. Кто-то кричит: «Ложись!» Я вижу, как Нина медленно поднимается с грязного снега, а та, другая, лежит неподвижно.

Я потерял ложку. Есть нечем. Ем кашу щепочкой. Мы идем в наступление. «Что у тебя с ладонями?» -- спрашивает старшина. Ладони мои в крови. «Это от минных ящиков», -- говорит Шонгин. Сашка Золотарев делает на палочке зарубки в память о погибших. На палочке уже не осталось места.

Я прихожу в штаб полка. «А у тебя глаза хорошие», -- говорит Нина. От этих слов у меня за спиной вырастают крылья. Мы меняем позиции. Едем на машине. Идет снег пополам с дождем. Ночь. Мы останавливаемся и стучимся в какую-то хату. Хозяйка впускает нас. Сашка Золотарев узнает, что неподалеку стоят машины с крупой, а водители спят. «Неплохо бы нам по котелку отсыпать», -- говорит Сашка и уходит к машинам. На другой день комбат ругает Сашку за воровство.