Касымжомарт Токаев. "Преодоление. Дипломатические очерки казахстанского министра"

В то же время к началу 90-х годов СССР и КНР заметно продвинулись в деле нормализации двусторонних отношений. Начался политический диалог на высшем политическом уровне. Стали активно развиваться торгово-экономические связи. Это послужило хорошей базой для строительства казахстанско-китайских отношений в новую историческую эпоху.

Первые официальные контакты между Китаем и Казахстаном имели место еще в середине 80-х годов. Тогда в советско-китайских отношениях сохранялась инерция противостояния и конфронтации двух крупнейших социалистических держав. Но признаки будущей нормализации уже угадывались: в средствах массовой информации КНР не было прежнего накала антисоветской пропаганды, в Москве тоже заговорили о важности улучшения отношений с Китаем. Обе страны включили рычаги народной дипломатии.

В рамках такой дипломатии в сентябре 1985 года состоялся визит парламентской делегации СССР в КНР. Это был первый визит советских парламентариев после четверти века конфронтации. Хотя делегацию возглавлял председатель Совета Союза Верховного Совета Л.Толкунов, главным действующим лицом был Председатель Совета Министров Казахской ССР Н.Назарбаев. Мне довелось сопровождать эту делегацию.

Китайские руководители проявили неподдельный интерес к советским парламентариям. И это вполне естественно, поскольку впервые за много лет представилась возможность без дипломатических посредников, напрямую поговорить о будущем взаимоотношений двух стран.

С первых встреч с китайскими руководителями обозначилось лидерство в представительной советской делегации молодого и энергичного главы казахстанского правительства. Н.Назарбаев смело взял на себя роль основного переговорщика, высказывая позицию Москвы по дебатируемым проблемам. В то же время китайцы обратили внимание на то, что казахстанский премьер очень внимательно прислушивается к аргументам оппонентов и воспринимает их не догматически отрицательно, а старается вникнуть в суть позиции Пекина. Такие личные качества одного из наиболее выразительных членов делегации не могли не повлиять на успех первого визита советских парламентариев.

Те встречи и переговоры в Пекине стали предтечей будущей нормализации советско-китайских отношений. Возможно, решающую роль в этом процессе сыграло то обстоятельство, что у его истоков находились политически неангажированные люди, способные по-новому, без оглядки на прошлое взаимоотношений взглянуть на перспективы сотрудничества двух гигантов -- СССР и КНР. К таким людям, безусловно, относился и Н.Назарбаев.

Свой следующий визит в Китай Н.Назарбаев совершил в июле 1991 года уже в качестве руководителя союзной республики. В Пекине его принимали с подчеркнутым вниманием. Китайские руководители, предугадывая распад СССР, присматривались к новым лидерам, среди которых в то время особенно ярко выделялся казахстанский руководитель.

В ходе первых контактов с Китаем на высшем уровне обсуждались главным образом вопросы торгово-экономического сотрудничества, причем упор был сделан на обеспечение транспортных коммуникаций между двумя государствами. Китайцы не скрывали своей заинтересованности в развитии торговли с Казахстаном.

То было удивительное время: металл и лес по бартеру пересекали границу, обогащая китайскую экономику. Казахстанский (и не только казахстанский) рынок, опустошенный «перестройкой», постепенно заполнялся китайскими товарами. И остановить эту тенденцию было практически невозможно, ибо рыночный инстинкт постепенно брал свое: спрос рождает предложение. В Казахстане царила эйфория вокруг китайских товаров. Брали все нарасхват. Торгово-промышленные выставки, проводившиеся в выставочном центре Алматы, становились самым популярным объектом посещения жителей столицы.

В течение двух лет шло насыщение казахстанского рынка китайской продукцией. И только потом уже потребители стали обращать внимание на качество приобретаемых товаров.

Сотрудничество с Китаем в политической и торгово-экономической областях выстраивалось постепенно, шаг за шагом. Н.Назарбаев понимал, что без налаживания добрососедских отношений с этим гигантом вряд ли можно говорить о каких-либо гарантиях независимости Казахстана. Поэтому еще в феврале 1992 года в Китай была направлена делегация во главе с премьер-министром С.Терещенко.

Мне довелось сопровождать представительную казахстанскую делегацию, в которую вошли несколько глав областных администраций. Моя задача состояла в том, чтобы осуществлять перевод и консультировать руководителя делегации.

Казахстанским представителям был оказан исключительно теплый прием. С.Терещенко был принят всеми китайскими руководителями, включая Цзян Цзэминя. Он внимательно слушал рассказ о Казахстане, задавал наводящие вопросы. С большим удовлетворением китайский руководитель воспринял послание Н. Назарбаева о том, что Казахстан намерен приступить к строительству добрососедских, дружественных отношений с Китаем и признает Тайвань неотъемлемой частью КНР.

Обратили на себя внимание рассуждения Цзян Цзэминя по проблемам национал-сепаратизма. Он высказал мнение, что отличительной чертой мирового развития в последние два десятилетия является усиление национализма. По его мнению, именно эта тенденция подорвала существование СССР. Более того, Цзян Цзэминь подчеркнул, что распад Советского Союза не приведет к прекращению этой негативной тенденции, а возможно, придаст импульс новому витку роста национализма во многих регионах мира.

Спустя несколько лет выяснилась подоплека тех тревожных высказываний китайского руководителя. Он говорил о росте национализма с проекцией на ситуацию в некоторых районах Китая, особенно в Синьцзяне. Пекин был озабочен возможностью волнений в этом районе под влиянием событий, происходивших на постсоветском пространстве.

Китайцев явно успокаивало твердое заверение руководителя казахстанской делегации о намерении Алма-Аты строить и развивать стабильные добрососедские отношения с КНР. С нашей стороны было четко заявлено о том, что в наши планы не входит вмешательство в той или иной форме во внутренние дела соседнего государства. Мы оказались в море собственных проблем, касающихся государственного строительства и ни в коей мере не намерены вмешиваться во внутренние дела дружественного нам Китая.

Значение первого официального визита правительственной делегации в Китай трудно переоценить. По сути дела, визит стал отправной точкой последующих контактов на высшем уровне. Уже в начале 1992 года обе страны приступили к конкретной работе по определению параметров межгосударственных отношений. Крайне важно, что Казахстан и Китай в максимальной степени сблизили свои позиции по таким сложным проблемам, как статус Тайваня и национал-сепаратизм.

По итогам визита впервые в истории межгосударственных отношений был подписан такой важный документ, как Совместное заявление. В нем стороны подтвердили намерение строить добрососедские отношения на основе взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды.

Эти принципы взаимоотношений с Китаем являются особенно важными для Казахстана, который впервые в своей истории приступил к строительству равноправного сотрудничества на межгосударственном уровне со своим великим соседом. Таким образом, было положено хорошее начало сотрудничеству с этой гигантской страной, которая после успешно проведенных реформ уверенно вошла в элиту мировых держав.

Как я уже говорил, Президент Н.Назарбаев очень хорошо понимал стратегическую важность налаживания стабильных и добрососедских отношений с Китаем в плане обеспечения безопасности нашего государства. В одной из бесед в начале 1993 года он сказал мне, что на это направление нашей внешней политики нужно обратить самое пристальное внимание. «С китайскими руководителями я готов встречаться регулярно, может быть, каждый год», -- подчеркнул глава государства.

В октябре 1993 года состоялся первый официальный визит Президента независимого Казахстана в Китай. Нет нужды говорить о том, что этому событию у нас в стране придавалось особое значение. Задолго до визита в Министерстве иностранных дел началась работа по подготовке предстоящих переговоров и позиции по конкретным вопросам, которые предстояло обсудить в ходе визита.

Будучи заместителем министра, я прибыл в Пекин готовить визит еще за неделю до его начала. К этому времени в Китае было создано казахстанское посольство.

Практически все рабочие дни были посвящены детальному обсуждению программы визита и согласованию главного документа, который был запланирован к подписанию на уровне высших руководителей -- Совместной декларации.

Долго дискутировали вокруг названия документа. Дело в том, что Н. Назарбаев был намерен подписать с китайским визави договор. Китайцы объяснили, что в традициях их дипломатии не существует практики подписания договоров уже на протяжении более тридцати лет. Это была правда. Действительно, китайцы подписали последний договор с Советским Союзом еще в 1950 году, после чего перешли к практике подписания совместных заявлений или деклараций* ( Правда, в начале нового тысячелетия Пекин сделал исключение из этой устоявшейся практики, подписав Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Россией. Аналогичный документ был подписан и между Казахстаном и КНР на исходе 2002 года.)

Китайская сторона настойчиво предлагала назвать итоговый документ заявлением. После нескольких встреч удалось убедить китайских переговорщиков назвать его декларацией.

И тут в МИДе объявился некий «знаток», который принялся нашептывать членам казахстанской делегации, что в китайском языке между декларацией и заявлением якобы нет никакой разницы и поэтому, дескать, Токаев в Пекине ничего не добился. Уже по прибытии делегации в Пекин мне пришлось отводить упреки со словарем и ручкой в руках, наглядно показывая, что разница в китайском языке все же присутствует, причем большая.

Китайские иероглифы, обозначающие декларацию, полностью отличны от иероглифов, которыми принято выражать слово «заявление». Причем слово «декларация» на китайском языке звучит емко и даже высокопарно.

Китайская сторона приняла Н.Назарбаева с подчеркнутым гостеприимством. Все протокольные формальности были соблюдены до мельчайших подробностей. Тем самым Пекин демонстрировал свое заинтересованное отношение к строительству взаимовыгодного сотрудничества с Казахстаном, от поведения которого в значительной степени зависели стабильность и благополучие на северо-западных рубежах Китая.

Очень интересно прошли первые официальные переговоры высших руководителей двух стран. После взаимных приветствий слово было предоставлено казахстанскому президенту. Рассказав о ситуации в Казахстане и наших подходах к дальнейшему развитию СНГ, Н. Назарбаев сделал очень важное заявление о том, что наша страна решительно выступает в пользу равноправия в международных делах всех государств -- больших ли средних или малых. Президент не скрывал своей заинтересованности в развитии стабильных и предсказуемых отношений с китайским государством. «Казахстан, -- подчеркнул Н.Назарбаев, -- рассматривает Китай как великую державу».

Заявление казахстанского руководителя о важности сотрудничества в политической и экономической сферах было исключительно позитивно воспринято в Пекине. Большой эффект произвела выраженная главой нашего государства готовность приступить к делимитации границы, а также поддержка переговорного процесса, начатого еще КНР и Советским Союзом, по сокращению вооруженных сил и укреплению мер доверия в районе границы.

Цзян Цзэминь не скрывал своего удовлетворения позицией Казахстана. «Мы удовлетворены поступательным развитием двусторонних отношений и высоко ценим ваш личный вклад в дело укрепления дружбы и сотрудничества между нашими государствами, -- заявил китайский руководитель. -- Китай будет делать все возможное для укрепления дружбы и сотрудничества с Казахстаном».

Также положительно оценил Цзян Цзэминь предложение Н.Назарбаева о завершении юридического описания границы.

В этом плане показательно его заявление, сделанное во время переговоров: «Китай не имеет территориальных претензий к Казахстану, пограничные проблемы достались нам от истории. Их можно решить путем переговоров, на основе принципов равноправия, компромисса и взаимной уступчивости».

Китайский руководитель поблагодарил Н.Назарбаева за поддержку позиции КНР в отношении национал-сепаратизма. Он заявил: «Мы категорически против любых попыток расчленить Китай. Стабильность в нашей стране и Средней Азии -- взаимосвязанные процессы, влияющие друг на друга».

Необходимо отметить, что в начале сентября 1993 года, то есть за месяц до визита, Н. Назарбаев направил личное послание Цзян Цзэмишо. В этом письме он выразил серьезную озабоченность по поводу экологических последствий ядерных взрывов на китайской территории -- полигоне Лобнор. В ходе переговоров Председатель КНР счел нужным отреагировать на это обращение, дав разъяснение китайской позиции по вопросу о ядерных испытаниях.

По словам Цзян Цзэминя, Китай последовательно выступает за запрещение и ликвидацию ядерного оружия, проявляет «сдержанность» в вопросе ядерных испытаний. Он подчеркнул, что по сравнению с другими ядерными державами Китай проводит ядерные испытания крайне редко -- один раз в год. Цзян Цзэминь высказал мнение, что такую практику нужно рассматривать как мораторий. В доказательство позиции Китая он привел статистику, согласно которой в США ежегодно тратится на военные нужды 350 миллиардов долларов, в Японии -- 30 миллиардов, а в Китае -- лишь 7 миллиардов.

Большое значение имело заявление Цзян Цзэминя о том, что Китай с уважением относится к безъядерному статусу Казахстана и готов предоставить нашей стране гарантии безопасности. Он подчеркнул, что Китай ни в коем случае не применит свое ядерное оружие в отношении Казахстана и не будет прибегать к угрозе силой.

На договоренности обоих лидеров в отношении пограничных проблем я хотел бы остановиться более подробно, поскольку по поводу соглашения о прохождении линии границы между Казахстаном и Китаем у нас в стране было сломано немало копий. Особенно жесткой критике подверглось соглашение по двум спорным участкам -- в районе реки Сарычельды в Талдыкорганской области и местности Чаганабо в Восточно-Казахстанской области. Меня обвиняли в территориальных уступках и передаче казахстанских земель Китаю.

Хотел бы в этой связи подчеркнуть, что пограничная проблематика имеет давнюю историю. Первый договор между Китаем и Россией был подписан еще в середине XVTT века после падения под натиском цинских войск русского города Албазин. Затем в середине XIX века была подписана целая серия договоров между Россией и Китаем. Эти документы определяли прохождение границы в районе Сибири и Дальнего Востока, а также на среднеазиатском участке, в том числе между современным Казахстаном и КНР.

На протяжении почти столетия пограничный вопрос не поднимался, поскольку каждая сторона была занята своими делами. В Китае в 1911 году прекратила существование цинская династия и была создана республика. Затем эта страна была ввергнута в пучину гражданской войны и национально-освободительного движения против японцев. Для СССР первая половина двадцатого столетия тоже была тяжелой: страна пережила две войны -- гражданскую и Великую Отечественную.

Только в 1964 году СССР и КНР приступили к переговорам по уточнению линии границы. Но юридической основой этих переговоров послужили именно упомянутые мною договоры, подписанные царской Россией и цинским Китаем.

Тогда, в 1964 году, китайская сторона выступила с предложением подписать соглашение о прохождении границы, оставив за его рамками спорный участок в районе Хабаровска. Глава советской делегации не имел полномочий подписывать соглашение с наличием спорного участка. Он выехал в Москву для проведения консультаций. Но в Кремле некому было принимать решение. Н.Хрущев проводил свой последний отпуск в Крыму. Л.Брежнев тоже не стал вникать в тонкости переговорного процесса и отослал его к М.Суслову: «Он умный, может быть, что-нибудь посоветует». М.Суслов, по рассказам дипломатов-ветеранов, и слушать не хотел о спорных участках: «С Китаем у нас не может быть никаких споров по границе. Поезжайте в Пекин и добивайтесь подписания соглашения без спорных вопросов».

В Пекине крайне отрицательно восприняли отказ от подписания пограничного соглашения. Премьер Госсовета Чжоу Эньлай горько усмехнулся и сказал: «Это серьезная ошибка, она приведет к кровопролитию». Спустя пять лет произошли пограничные инциденты на острове Дамаиском и у озера Жаланашколь. Китай, несмотря на свою слабость по сравнению с СССР, тем не менее пошел на обострение конфликта, настаивая на собственной версии прохождения линии границ. Весь мир замер в ожидании полномасштабной войны между двумя социалистическими государствами, обладавшими ядерным оружием.

Советский Союз такая перспектива не устраивала. Москва упорно искала выхода из сложившегося тупика. Похоже, что и Пекин не был заинтересован в развязывании войны, хотя Мао Цзэдун считал, что ценой больших человеческих жертв (около 300 миллионов человек) Китай все же одержит победу.

В сентябре 1969 года по настоянию советской стороны в аэропорту Пекина состоялась встреча А. Косыгина с Премьером Госсовета Чжоу Эньлаем. Эту встречу принято считать исторической, потому что, спустя десять лет после начала ожесточенной конфронтации, лидеры двух стран все же встретились. По свидетельству очевидца этих переговоров, опытного дипломата М. Капицы, они проходили вполне дружественно, несмотря на враждебные отношения между двумя странами.

Руководители правительств начали переговоры с небольшой «разминки». А.Косыгин вспомнил свою встречу с Мао Цзэдуном, который сказал, что дискуссия между Китаем и СССР по теоретическим вопросам может продолжаться десять тысяч лет. Косыгин тогда поинтересовался, можно ли сократить этот срок. Мао Цзэдун любезно согласился сбросить тысячу.

Посмеявшись, премьер-министры перешли к дискуссии. А.Косыгин спросил, что имеет в виду китайская сторона под спорными районами. Чжоу Эньлай попросил принести в зал переговоров китайские карты, после чего руководители двух стран с помощью экспертов наложили эти карты на советские карты. В определенных районах линия прохождения границы не совпадала. «Вот это и есть спорные районы», -- заявил Чжоу Эньлай.

Уже по возвращении в Москву советские дипломаты внимательно исследовали карты и обнаружили разногласия по принадлежности территории общей площадью 33 тысячи квадратных километров. Эти спорные районы проходили по территории России, Казахстана, Таджикистана и Киргизии.

Важно отметить, что на протяжении почти десяти лет советская сторона публично не признавала спорных районов между двумя государствами. В развернувшейся публичной полемике Москва категорически возражала против самого этого термина, настаивая на том, чтобы и А.Косыгин во время переговоров в Пекине не признал наличия разногласий по линии границы. Советские дипломаты на встречах с китайскими коллегами неизменно повторяли утвержденную Политбюро ЦК КПСС позицию о том, что линия границы правильно показана только на картах, выпущенных в Советском Союзе.

Но как бы то ни было, спорные участки на границе все же существовали. Показательно, что если в 1964 году китайцы высказывали претензии только по одному участку границы с Россией, то в середине 80-х годов они выдвинули претензии еще на один участок -- остров Большой на реке Уссури. Причем этот факт был обоснован ими как свидетельство растущей мощи Китая, который в середине 60-х годов в силу ограниченности своего экономического и политического потенциала на такой шаг, конечно, пойти не мог.

Казахстанско-китайские пограничные переговоры в новых геополитических условиях основывались на толковании сторонами русско-китайских договорных документов, подписанных во второй половине XIX века. Другой методики переговоров попросту не существовало. Это облегчало переговоры, но в то же время и усложняло их, особенно по тем участкам границы, где у сторон имелись разногласия.

Договоренность о прохождении линии границы была достигнута в два этапа. В апреле 1994 года во время визита в Алма-Ату Премьера Госсовета КНР Ли Пэна было подписано соглашение о прохождении линии границы на всем ее протяжении, за исключением двух спорных участков. Это первое соглашение о границе имело очень большое значение, так как сводило к минимуму саму возможность возникновения конфликта на почве взаимных территориальных претензий.

Что касается спорных участков, то работа по ним была продолжена в рамках пограничных переговоров. Мы внимательно проанализировали тексты договоров и сверили описание границы с ее фактическим прохождением. Выяснилось, что рельеф местности в силу естественных обстоятельств и временного фактора претерпел значительные изменения. Если договорные документы утверждали одно, то на самом деле граница выглядела несколько иначе. На границе работали многие специалисты: юристы, топографы, картографы, геологи и, разумеется, пограничники. Был исследован буквально каждый метр границы. Учитывались все факторы, в том числе и размещение населения, и места традиционного выпаса скота, и наличие полезных ископаемых.

В результате долгих дискуссий выяснилось, что граница между двумя государствами должна проходить примерно посередине спорных участков. Надо сказать, что у китайской стороны были в руках сильные аргументы в отношении практически всей площади спорных участков, но и она понимала бесперспективность такого подхода. Мы никогда бы не пошли на передачу Китаю всех территорий.

Взаимная неуступчивость ни к чему хорошему привести не могла. Спорные территории могли бы стать «яблоком раздора» между двумя странами и привести к ухудшению положения на границе со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если даже Советский Союз довольно болезненно пережил пограничные конфликты с КНР и тем не менее был вынужден отказаться от острова Даманский в пользу китайской стороны, то Казахстан, конечно, не мог допустить самой возможности конфронтации с могущественным соседом.

Я категорический противник тезиса о «территориальных уступках» или «безвозмездной передаче» казахских земель Китаю. Никаких уступок допущено не было. Этот территориальный спор, доставшийся нам в наследство от прежних времен, был разрешен политически и юридически абсолютно корректно, в строгом соответствии с имеющимися договорными документами. Нельзя передавать или уступать то, что тебе не принадлежит. Из русско-китайских договоров вытекало, что 53 процента спорных территорий должны принадлежать Казахстану, а оставшиеся 47 процентов -- Китаю.

Надо сказать, что и с китайской стороны высказывались сомнения в отношении целесообразности такого соглашения о границе. И в Пекине некоторые «горячие головы» стали говорить, что Китай, дескать, проявил слабость и уступил Казахстану. Резкой критике это соглашение подвергла тайваньская печать. На острове утверждали, что коммунистический Китай совершил серьезную ошибку, которой гоминьдановский режим никогда бы не допустил.

Все это говорит о том, что любой территориальный вопрос, как сказал один опытный российский дипломат-переговорщик, «на 90 процентов состоит из эмоций». Действительно, каким бы образом спорные пограничные вопросы ни решались, всегда найдутся критики, которые будут подогревать общественное мнение, утверждая, что допущены серьезные просчеты и уступки. Поэтому подписанное на уровне глав государств соглашение о завершении делимитации границы имеет огромное значение для обеспечения безопасности нашей страны. После длительной истории, которая изобиловала войнами и конфликтами с Поднебесной, Казахстан как государство впервые определился со своими границами с Китаем, вступив с ним в отношения равноправного сотрудничества. После подписания двух соглашений о границе, ратифицированных парламентами обеих стран, будущие поколения казахстанцев, которым предстоит обустраивать и развивать пашу страну, могут быть спокойны за юго-восточные рубежи Казахстана.

По признанию одного из высокопоставленных сотрудников международного отдела ЦК КПК, после подписания названных соглашений граница будет показываться на китайских картах в точном соответствии с этими документами. Раньше таких обязательств китайская сторона на себя не брала. Действительно, на картах, выпущенных в КНР, земли, включая озеро Балхаш, зачастую обозначались как китайские.

Урегулирование спорных территорий с Китаем вызвало положительные отклики в международном сообществе, что оживленно комментировалось в мировых средствах массовой информации. И я, как один из разработчиков этих соглашений, получил много писем от своих зарубежных коллег с поздравлениями по поводу достигнутых договоренностей с могущественным Китаем.

Президент Казахстана Н. Назарбаев сумел построить личные доверительные отношения с Председателем КНР Цзян Цзэминем. Этот фактор, если и не был определяющим, то все же имел очень большое значение в ходе достижения важных договоренностей между двумя странами. К ним можно отнести и соглашения о границе. Один из китайских дипломатов доверительно сказал мне, что, не будь Цзян Цзэминя, проблемы спорных территорий никогда бы не нашли своей развязки. Это человек с широким кругозором и большой ответственностью за принимаемые решения.

Лидеры обоих государств встречались практически ежегодно. В сентябре 1995 года Н.Назарбаев вновь посетил Пекин, подписав с Цзян Цзэминем еще одну Декларацию о развитии и углублении дружественных отношений между Казахстаном и Китаем. Стороны заявили о том, что будут прилагать усилия для вывода сотрудничества на новый уровень. Была достигнута договоренность об углублении связей практически во всех областях, включая военно-политическую.

Большое внимание президент уделил разъяснению наших подходов к проблеме иммиграции этнических казахов, проживающих на территории Китая, на постоянное жительство в Казахстан. Эта тема чрезвычайно деликатна и для наших соотечественников, и для китайских властей. Дело в том, что большинство казахов, родившихся и живущих в Синьцзяне, считают этот край землей своих предков, родиной, и не помышляют о переезде. Что касается китайского правительства, то оно проводит политику обеспечения равноправия всех национальных меньшинств, рассматривая казахов в качестве граждан Китайской Народной Республики. В этой стране существует концепция, согласно которой все нации и народности, проживающие на ее территории, принадлежат к «китайской нации».

Тем не менее принципиальная договоренность по этому вопросу была достигнута: гражданам КНР казахской национальности, желающим выехать на постоянное жительство в Казахстан, со стороны китайских властей каких-либо препятствий чиниться не будет. Это важное соглашение безусловно способствовало увеличению числа иммигрантов из Китая.

После завершения визита в казахстанском посольстве был устроен прием в честь Н.Назарбаева. Президент встретился со многими приглашенными политиками и общественными деятелями. А после завершения мероприятия поразил всех присутствующих крепостью своей памяти, рассказав о наиболее значимых эпизодах своего первого визита в Китай в сентябре 1985 года.

К нашему стыду, мы запамятовали, что это было ровно десять лет назад. Нурсултан Абишевич, возвращаясь мыслями к своему первому посещению китайской столицы, не преминул сказать мне: «Помню, ты тогда пас сопровождал. В то время ты был молодой и очень худой». Там же в посольстве произошел забавный инцидент во время обеда. В соответствии с общепринятой протокольной практикой участникам трапезы были предложены карточки-меню. В меню на казахском языке, которое досталось Н.Назарбаеву, в графе «десерт» в слове «балмуздак» (мороженое) была допущена опечатка: пропущена буква «з». Эта досадная ошибка (от которой, кстати, никто не застрахован), напротив, разрядила обстановку за столом, задав тон непринужденной беседе и шуткам.

В июле 1996 года Цзян Цзэминь посетил нашу страну с первым официальным визитом. Этому визиту предшествовала моя поездка в Китай в феврале 1996 года. В Пекине я был принят Цзян Цзэминем в резиденции, которая известна китайцам как «Запретный город». Там когда-то жили китайские императоры.

Цзян Цзэминь тепло приветствовал меня, сказав, что рад видеть в Пекине министра дружественного государства, тем более говорящего по-китайски. Расположились в уютных креслах. Я подчеркнул, что польщен встречей с высшим китайским руководителем. Затем передал личное послание Президента Н.Назарбаева. Следуя восточным традициям, я не стал утомлять собеседника долгими словопрениями, сказав, что готов слушать более опытного политика. Цзян Цзэминю, похоже, это понравилось, и он приступил к рассуждениям о положении в Китае.

Это было непростое время для КНР. Цзян Цзэминь, будучи выдвиженцем Дэн Сяопина, был вынужден вносить серьезные изменения во внутреннюю политику страны. В тот период в Китае вновь пышным цветом расцвела коррупция. Особенно сильно ею были поражены высшие слои, чиновничество, имевшее доступ к распределению финансовых потоков и строительных подрядов. Спустя несколько лет на судебную скамью был отправлен пятый человек в китайском руководстве, мэр Пекина Чэнь Ситун. Он был приговорен к длительному тюремному заключению. Морально-психологическая обстановка в обществе ухудшалась. Власть золотого тельца овладевала умами китайцев, особенно молодых людей. Высветилась перспектива социального расслоения в обществе.

Все это не могло не беспокоить китайского руководителя. В беседе со мной он откровенно посетовал на то, что молодые люди лишены революционной романтики и самоотверженности, хотят быстро разбогатеть, не прилагая особых усилий. Цзян Цзэминь вспомнил свою революционную деятельность в Шанхае, попутно поинтересовавшись, чем я занимался в начале 50-х годов.

-- Я только успел появиться на свет, господин Председатель, -- ответил я.

Цзян Цзэминь, махнув рукой, сказал:

-- И вы тоже молодой.

Но разница в возрасте никак не повлияла на содержание и продолжительность беседы. Она была интересной и длилась на двадцать пять минут больше отведенного времени.

Слушая китайского руководителя, я невольно вспоминал первую встречу с ним. Это было в 1987 году в Шанхае. Я сопровождал посла Олега Трояновского в его служебной поездке по ряду городов на юго-востоке Китая. Нас принял Цзян Цзэминь, занимавший тогда две должности -- мэра Шанхая и первого секретаря городского комитета партии. Тогда уже было принято решение о разделении партийных и исполнительных постов, и Цзян Цзэминь «доживал» последние дни в должности мэра. Надо учесть, что в то время между КНР и СССР отсутствовали партийные связи, контакты осуществлялись только на межправительственном уровне. Поэтому Цзян Цзэминь не без иронии отметил, что принимает советского посла не как партийный вожак, а как мэр.

-- Но через два дня я уже не смогу встретиться с вами, -- сказал по-русски будущий руководитель Китая. -- Через два дня я сдам должность мэра.

На замечание О.Трояновского о том, что мэр удивительно хорошо говорит по-русски, Цзян Цзэминь ответил:

-- Я год работал на автомобильном заводе в Горьком. Жил среди рабочих, учился у них русскому языку. Для этого мне не понадобилось, как другим, учиться пять лет в институте, чтобы затем забыть русский язык. Самая лучшая языковая среда -- это рабочие.

Когда беседа завершилась, посол в машине поинтересовался, кого, на мой взгляд, Цзян Цзэминь имел в виду, когда говорил о тех, кто провел время в СССР, обучаясь в институтах.

-- Таких в руководстве немало, Олег Александрович, -- ответил я. -- Один из них -- премьер Госсовета Ли Пэн.

Попутные воспоминания о первой встрече с Цзян Цзэмипем не помешали вести беседу с ним о перспективах сотрудничества между нашими странами. Я сообщил собеседнику, что двусторонние отношения определяют несколько важнейших документов: декларации, подписанные на высшем уровне в 1993 и 1995 годах, соглашение о прохождении государственной границы, заключенное в Алматы в апреле 1994 года, а также соглашение об использовании китайского порта Ляньюнган.

В заключение я выразил надежду на скорый приезд Председателя в Казахстан.

-- Я задолжал Назарбаеву. Поэтому обязательно поеду в нынешнем году.

Надо отметить, что Цзян Цзэминь выполнил свое обещание. 4 июля он прибыл с визитом в Алматы.

Руководители двух стран встретились в июле 1997 года как давние знакомые. Н.Назарбаев с подчеркнутым вниманием принимал у себя в резиденции Цзян Цзэминя. Китайский руководитель

вел себя также непринужденно, всячески демонстрируя, что он несказанно рад очередной встрече.

Обменявшись протокольными фразами в присутствии журналистов, оба руководителя приступили к деловой части беседы в узком составе.

Но перед этим произошел интересный эпизод. Помощник принес Цзян Цзэминю небольшой термос. Н.Назарбаев поинтересовался, чем потчуют помощники своего руководителя. Цзян Цзэминь ответил, что это зеленый чай «Лунцзин» -- один из лучших сортов чая, выращиваемых в Китае. Он предложил казахстанскому руководителю попробовать. Н.Назарбаев охотно согласился.

Кстати, эпизод с дегустацией чая запал в память и Б.Ельцину. Бывший российский президент в своих мемуарах с удовольствием вспоминает, как Цзян Цзэминь угощал его таким же чаем. По словам Б.Ельцина, чай ему настолько понравился, что он попросил своих помощников сделать для него специальный заказ в Китае.

В тот период Цзян Цзэминь предпринял длительную поездку по государствам Центральной Азии. Казахстан был последней точкой в его долгом путешествии.

Высшие китайские руководители практикуют продолжительные визиты за рубеж. Они не спешат, программа составляется таким образом, чтобы не утомлять главу делегации и сопровождающих его лиц. Например, Цзян Цзэминь находился с визитом в США около десяти дней, посетив все основные города. Визит в Латинскую Америку длился около двух недель. Подобные вояжи -- традиция китайской дипломатии. И в этом присутствует нечто рациональное, поскольку позволяет познать страну и произвести должное впечатление на большое количество людей, с которыми удастся встретиться. Скоротечные визиты китайцы характеризуют пословицей, которая в дословном переводе означает: «На полном скаку любоваться цветами». Тот, кто хоть раз садился верхом на лошадь, знает, что это невозможно.

Во время переговоров с Н.Назарбаевым китайский руководитель был энергичен и словоохотлив, перемежая китайскую и русскую речь. Но подтекст его высказываний был очевиден: Китай после пятнадцати лет реформ окреп, преобразился и занимает теперь особое положение в современном мире. В тот период обострилась ситуация в Тайваньском проливе в связи с заявлением тайваньского руководителя о намерении провести на острове всенародный референдум по вопросу о его независимости. Пекин отреагировал на это крайне жестко, направив в пролив мощную армаду. Военная акция возымела успех, причем известие об откате в позиции Тайваня пришло во время пребывания Цзян Цзэминя за рубежом. Этот крупный международный успех, конечно, не мог не радовать китайского руководителя.

Не скрывая удовлетворения, он поведал о том, что присутствие китайской армии отрезвляюще подействовало на американцев, которые в этой ситуации проявили сдержанность и были вынуждены поддержать Пекин.

Успешные действия китайской армии резко контрастировали с неудачами российской армии в Чечне. Китайское руководство по этому поводу не скрывало своего удовлетворения, потому что впервые в своей истории китайская армия вышла на один уровень с лучшими армиями мира. Для Китая, столетиями терпевшего унижения и третирование со стороны великих держав, эта успешная демонстрация силы имела особое значение. Дело в том, что китайцы, как ни один народ в мире, обладают уникальной исторической памятью. Через литературные произведения и кинофильмы они постоянно напоминают подрастающему поколению о пережитых трудностях в результате несправедливого отношения к себе со стороны более сильных государств.

Поэтому у Цзян Цзэминя были все основания для хорошего настроения. Он со всей открытостью поведал, что Казахстан занимает важное место в китайской внешнеполитической стратегии, и этому направлению Пекин продолжит оказывать повышенное внимание. Цзян Цзэминь выразил удовлетворение по поводу конструктивной позиции Казахстана и даже посетовал, что не все среднеазиатские республики в должной мере осознали значение Китая как мировой державы.

Запомнился и обмен мнениями между двумя лидерами и по такому сложному вопросу, как совместное использование трансграничных рек. Н.Назарбаев напомнил Цзян Цзэминю о своем послании, в котором предлагал начать переговоры по рациональному использованию водных стоков рек Черный Иртыш и Или, берущих начало на территории Китая. Китайский руководитель,

похоже, был готов к обсуждению этой темы и старался всячески развеять нашу обеспокоенность: «Мы готовы к деловым консультациям в духе дружбы и сотрудничества. Китай никогда не сделает такого, что могло бы навредить Казахстану!»

Консультации на эту тему действительно начались и привели к первым результатам. Создана двусторонняя комиссия, которая займется изучением всех нюансов этой сложной проблематики. Стороны договорились, что, несмотря на водохозяйственные нужды, будут предпринимать меры по согласованному и рациональному использованию вод трансграничных рек.

Впоследствии Н.Назарбаев и Цзян Цзэминь еще не раз встречались во время двусторонних встреч, а также в рамках Шанхайской организации сотрудничества. И каждый раз это были встречи друзей, которые относятся друг к другу с большим уважением. В 1999 году руководители двух стран подписали чрезвычайно важный документ -- Декларацию о стратегическом партнерстве, обращенном в XXI век.

Еще сто лет тому назад и даже двадцать лет назад вряд ли кому пришло бы в голову, что Казахстан в качестве независимого государства вступит в отношения стратегического партнерства с таким мощным государством, как Китай. Это стало возможным благодаря обретению нашей страной подлинной независимости. Но нельзя сбрасывать со счетов и личностный фактор. Дружба руководителей часто объединяла их государства, личная неприязнь вождей друг к другу -- разводила по разные стороны баррикад. Так было с Советским Союзом и Китаем, когда ими руководили Н.Хрущев и Мао Цзэдун. Их отношения никогда не были дружескими и доверительными. Мао Цзэдун, питавший невольное уважение к Сталину, потому что зависел от него, не считал нужным проявлять подобные чувства к Хрущеву. Их взаимоотношения окончательно испортились после отказа Москвы предоставить технологию производства ядерного оружия и решения отозвать советских специалистов, работавших в различных сферах народного хозяйства Китая. Пекин не оказался в долгу и отказал советскому руководству в его планах разместить военные базы на китайской территории. К тому же Китай с явным неодобрением воспринял хрущевскую политику развенчания культа личности Сталина и сближения с «американским империализмом». Пекин также посчитал, что во время китайско-индийского пограничного конфликта СССР взял сторону «капиталистической» Индии, вместо того чтобы поддержать союзника -- социалистический Китай.

Нельзя сказать, что Москва не предпринимала мер по примирению с Китаем. В 1958 году сразу после завершения визита в США Н.Хрущев прилетел в Пекин. Там его ожидал очень холодный прием. Мао Цзэдуну явно не нравилось советско-американское сближение или, как тогда было принято говорить, «разрядка». Он считал, что такой поворот дел вредит интересам Китая. Для него было бы гораздо лучше, если бы две сверхдержавы столкнулись друг с другом, а он сам, подобно мифической обезьяне Сунь Укун, сидя на горе, наблюдал бы за схваткой двух тигров. Н.Хрущев, стремясь успокоить китайского лидера, прибег к своей знаменитой угрозе: «Мы покажем американскому империализму Кузькину мать». Мао Цзэдун ничего не понял, но после того, как ему переводчики объяснили, что империалистов заставят съесть корень китайской редьки, немного успокоился. Или сделал вид, что успокоился. Кстати, уже в начале 60-х годов Мао Цзэдун, вспоминая старые обиды, едко шутил, что Хрущева следовало бы наградить какой-нибудь медной медалькой за отказ передать Пекину ядерное оружие, потому что это решение подстегнуло работу над атомным проектом и КНР стала ядерной державой.

Об очень хороших личных отношениях Н.Назарбаева и Цзян Цзэминя говорит один эпизод, свидетелем которого мне довелось быть. Н.Назарбаев как-то поинтересовался у Цзян Цзэминя, в чем суть движения «Фалуньгун», которое запрещено в Китае. Цзян Цзэминь мог бы отделаться формальным ответом, но он крайне эмоционально начал рассказывать о наглой выходке участников этого движения. Оказывается, как-то утром Председатель выглянул из окна своей квартиры и увидел огромное количество людей, застывших в статических лозах. Эти люди окружили резиденцию китайского руководителя, выражая молчаливый протест против коммунистической партии. По словам Цзян Цзэминя, это был вызов всему Китаю, ибо руководители этого движения получали инструкции в одной из организаций, расположенных в Нью-Йорке. «Это религиозная ересь, с которой мы будем решительно бороться», -- заявил Цзян Цзэминь. Он призвал Н.Назарбаева пресекать демонстрации последователей этого движения в случае их появления на территории Казахстана. Казахстанский руководитель дал понять, что разделяет озабоченность своего партнера, но в то же время высказал сомнение в возможности появления подобного рода людей в нашей стране, если, конечно, их не будут направлять из-за рубежа.

В другой раз, во время встречи после саммита Шанхайской организации сотрудничества в Санкт-Петербурге в июне 2002 года Цзян Цзэминь, обращаясь к Н.Назарбаеву как к давнему другу, тихо спросил: «Что вы думаете по поводу резких заявлений Президента Узбекистана в адрес Организации? Этот зал очень большой, никто не услышит. Скажите мне свое мнение».

Н. Назарбаев рассмеялся и сказал: «Я знаю причину таких заявлений, но вслух говорить не буду». Цзян Цзэминь настаивал: «Скажите мне на ухо». Казахстанский руководитель упорствовал: «Знаю, но говорить не буду». Тогда Цзян Цзэминь шепотом сказал: «Я сегодня почувствовал тень Америки». Н.Назарбаев, громко рассмеявшись, согласился с ним, сказав: «И я это почувствовал».

Как-то Нурсултан Абишевич, вспоминая встречи и переговоры на высшем уровне, назвал Цзян Цзэминя «великим» руководителем. Н.Назарбаев придерживается мнения, что без Цзян Цзэминя многие договоренности с Китаем, особенно по границе, вряд ли стали бы возможными. В знак своих больших заслуг в развитии и укреплении добрососедских отношений с Казахстаном китайский руководитель был удостоен высшей государственной награды -- ордена «Алтын Кыран».

Вряд ли имеет смысл вновь напоминать об исключительной важности для нашего государства стабильных взаимоотношений с таким могучим соседом, как Китай. Безопасность Казахстана во многом зависит от того, насколько дружественными и предсказуемыми будут связи с китайским государством. Именно поэтому казахстанская дипломатия прилагала столько усилий для укрепления казахстанско-китайского сотрудничества. И, надо признать, достигла немалых успехов на этом пути.

В начале 2002 года Н. Назарбаев поставил перед дипломатической службой задачу срочной подготовки полномасштабного договора, который определял бы основные направления сотрудничества с Китаем. Такая работа началась, были подготовлены первые варианты этого важного акта. Во время визита в Пекин в мае того же года мне удалось договориться с китайским коллегой Тан Цзясюанем о необходимости подписания такого документа на высшем уровне.

О тесных взаимоотношениях лидеров двух государств говорит и тот факт, что Н.Назарбаев высказал желание подписать такой договор именно с Цзян Цзэминем вне зависимости от его дальнейшей политической судьбы. В то время ни для кого не было секретом принятое в недрах политической власти КНР решение о «смене поколений». На пленуме ЦК КПК в ноябре 2002 года оно было оформлено соответствующей резолюцией. Но Цзян Цзэминь оставался главой государства до очередной сессии китайского парламента в марте 2003 года.

Визит Президента Казахстана в КНР начался 23 декабря 2002 года. Переговоры в Пекине стали поистине историческим событием для нашей страны. Они увенчались подписанием документа особой важности.

Заключение Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Казахстаном и Китаем стало своего рода подведением итогов десятилетнего развития взаимоотношений, которые вышли на новую орбиту устойчивого и предсказуемого взаимодействия в политической и экономической сферах. Отныне Китай -- наш надежный партнер, добрый сосед, с которым ведется постоянный диалог по всем вопросам, представляющим взаимный интерес: торговля, инвестиции, основные международные проблемы* (Более подробно об этом визите будет рассказано в заключительной части этой главы).

Обеспечив хорошие, добрососедские отношения с Россией и Китаем, Казахстан тем самым создал мощные предпосылки к укреплению внутренней стабильности, ставшей основой беспрецедентных экономических реформ, направленных на повышение благосостояния народа нашей страны.

Из поля зрения нашей дипломатии, конечно, не выпали и отношения со среднеазиатскими республиками. Мы понимали важность обеспечения безопасности на южных рубежах казахстанской границы. Эта задача становилась все более актуальной в связи с неспокойной обстановкой в Афганистане и проникновением террористов на территории сопредельных стран.

В 1998 году Индия, а затем Пакистан провели испытания ядерного оружия. Основы Договора о нераспространении ядерного оружия изрядно пошатнулись, обозначился процесс расползания оружия массового уничтожения. Вполне естественно, что в Казахстане это обстоятельство было воспринято очень серьезно. Н.Назарбаев, выступая в парламенте с посланием к народу, подчеркнул, что гонка ядерных вооружений в непосредственной близости от границ Казахстана, который добровольно отказался от ядерного наследия, не может не беспокоить нашу страну.

Учитывая это, Казахстан обратил самое пристальное внимание на укрепление подлинно дружественных отношений со среднеазиатскими соседями. Главный вектор усилий был направлен на Узбекистан, который занимает важное место в регионе. Это предопределено экономическим и человеческим потенциалом узбекского государства.

Н.Назарбаев с первых лет независимости Казахстана воздавал должное особому значению стабильных казахстанско-узбекских отношений для обеспечения безопасности южных рубежей нашей страны, укрепления стабильности в среднеазиатском регионе. Отношения между нашими странами не всегда складывались гладко. Хотя в публичных выступлениях политики и общественные деятели обеих республик часто ссылаются на единокровие и братскую дружбу двух народов, но каждый, кто мало-мальски знаком с историей, знает, насколько трудно складывались отношения между Казахией и Хивой. Да, восемь веков назад это был один народ, но затем сама история развела людей по разным территориям, и наши народы пережили всякое: была и дружба, но была и вражда.

Этот исторический фон естественно не может не оказывать отрицательного влияния на характер взаимоотношений между двумя странами в новых геополитических реалиях. В этих условиях очень важен настрой высших руководителей. От того, как они себя поведут, как будут относиться друг к другу, во многом зависит и будущее взаимоотношений государств. К счастью, и Н. Назарбаев и И. Каримов с полной ответственностью отнеслись к своей исторической миссии. С самого начала был взят курс на развитие сотрудничества и устранение всего наносного, что пришло из глубин истории.

Мне не раз приходилось быть свидетелем встреч и переговоров президентов двух стран. И какие бы вопросы, пусть самые сложные, ни стояли в повестке дня, руководители двух соседних республик всегда находили общий язык и приходили к согласию. Не исключено, что и в Казахстане и в Узбекистане находятся люди, которые советуют своим руководителям, что, дескать, нужно занять более жесткие позиции, не уступать и прочее. К чести обоих президентов, они каждый раз оказывались выше сиюминутных интересов.

Как-то мне довелось довольно подробно поговорить с Н.Назарбаевым о наших отношениях с Узбекистаном. Он проявил детальное знание всех фактов, приятных и не очень из истории казахстанско-узбекских отношений. Но вывод был однозначным: не уступая в том, что касается наших стратегических интересов, нужно строить отношения долговременного, устойчивого сотрудничества с Узбекистаном. По словам президента, от того, как сложатся взаимоотношения с этой страной на начальном этапе, в первые десять лет независимости, во многом будет зависеть будущее Казахстана и безопасность его южных районов. «Почему я регулярно встречаюсь с Каримовым? Потому что простые люди, особенно дехкане, не читают текстов соглашений и договоров, но они слушают радио, иногда смотрят телевизор и видят, что их вожди жмут друг другу руки, обнимаются. Это хороший сигнал народам -- значит, между ними должна быть дружба», -- пояснил Н.Назарбаев.

Следует отметить, что строительство стабильных отношений с Узбекистаном -- нелегкая работа. Невозможно в одночасье преодолеть конфликты интересов, политических ли или экономических, невозможно отсечь от себя все наносное, в том числе связанное со взаимной ревностью и соперничеством. Сказать, что всего этого не было, особенно на начальном этапе строительства отношений, значит погрешить против истины. Сколько было схваток и взаимных обид, в том числе и на высшем уровне, связанных с действиями правоохранительных органов, экономических структур, таможенных служб обеих стран! Все было в наших отношениях, порой плохое затмевало хорошее, но чувство ответственности подсказывало, что нужно любой ценой выходить на согласованные решения.

Первый крупный документ с Узбекистаном был подписан еще в июне 1992 года -- Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Впервые в истории своих взаимоотношений оба государства в юридическом плане закрепили такие положения, как признание и уважение территориальной целостности и нерушимости существующих границ двух стран, а также принципы взаимовыгодного сотрудничества в торгово-экономической сфере.

Затем было подписано немало других соглашений, но особо хотелось бы отметить Договор о вечной дружбе, подписанный в октябре 1998 года в Ташкенте. Там же был заключен Договор об углублении экономического сотрудничества, который, к сожалению, в основной своей части не выполняется. Причина кроется в серьезном различии экономических систем двух государств. Подписанию этих важных документов предшествовала кропотливая работа правительственных делегаций, в том числе по линии министерств иностранных дел.